САЛЕМСКИЕ ВЕДЬМЫ: хроника безумия (окончание)
 
ПРИГОВОРЫ И КАЗНИ

К концу мая в тюрьме томилось около ста человек, обвиненных девочками. Ждали получения Массачусетсом новой хартии, и формально судебные процессы не проводились. Самыми заметными обвиняемыми были Элизабет Кери, Марта Кэрриер и Джон Олден, уважаемый морской капитан и участник войн с индейцами. Он бежал из тюрьмы после 5 недель заключения.
В мае 1692 года прибыл новый губернатор сэр Уильям Фипс и привез хартию. Не желая в одиночку связываться с ведьмовским притоном, Фипс создал для процесса над ведьмами специальный Гласный Окончательный суд.
Первое заседание суда состоялось 2 июня. Он не тратил много времени на расследование виновности ведьм и чтение приговора. Первой на скамью подсудимых попала Бриджит Бишоп, и ее признали виновной. Председатель суда Стафтон подписал ей смертный приговор 8 июня, и через два дня ее повесили, а тело по обычаю бросили в яму на салемском холме виселиц, так как ведьмы не заслуживали христианского погребения.
Следующими судили Сюзанну Мартин, Сару Гуд и Ребекку Нурс. Мартин и Гуд приговорили сразу, а Нурс сначала оправдали. У девочек тут же начались ужасные припадки, и Стафтон встревоженно спросил у заседателей, уверены ли они в своем мнении. Заседатели посовещались и сочли Ребекку виновной. Ее друзья пытались спасти ее, подав прошение о помиловании губернатору Фипсу. Он сначала согласился, но вскоре аннулировал свой приказ.
30 июня суд приговорил Сару Уайлдс и Элизабет Хау.
Казнь Нурс, Хау, Мартин, Сары Гуд и Сары Уайлдс состоялась 19 июля. Ревностный охотник на ведьм Нойес призвал Сару Гуд покаяться, на что она ответила: "Я не больше ведьма, чем ты колдун, и если ты лишишь меня жизни, Бог заставить тебя пить собственную кровь".
Можно считать это совпадением, но Нойес умер в 1717 году предположительно от внутреннего кровоизлияния, действительно захлебнувшись своей кровью.
Всех, кроме Ребекки Нурс, оставили в яме на холме; ее тело тайно вывезла с холма семья, чтобы предать земле.
В следующую группу осужденных Гласным Окончательным судом вошли Элизабет и Джон Проктор, Джон Уиллард, Джордж Бэрроуз, Джордж Джекобс и Марта Кэрриер. 19 августа 1692 года все они, кроме Элизабет Проктор, были повешены на Висельном холме. Суд отложил казнь Элизабет Проктор из-за ее беременности, и эта отсрочка спасла ей жизнь.
В последней попытке защитить себя пастор Бэрроуз, не признавший себя виновным в колдовстве, стоя у виселицы без запинки прочитал молитву «Отче наш» (считается, что ведьма или колдун не способны произнести молитву без запинки), толпа начала требовать его освобождения, но преподобный Коттон Матер подавил волнения, а когда толпа угомонилась, приказал продолжать казнь. Как и раньше, тела сбросили в неглубокую яму, едва присыпав землей, так что рука и подбородок Бэрроуза остались открытыми...
19 сентября 1692 года к восьмидесятилетнему Джайлсу Кори, который до того уже провел в тюрьме в цепях пять месяцев (как и его жена, которую тоже обвинили в колдовстве) применена процедура peine forte ex dure. Богатый землевладелец Кори знал, что, если суд признает его виновность, его имущество отойдет короне. Он считал, что, если он не признает права суда, его нельзя будет судить и приговорить, и он таким образом сохранит имущество для сыновей. Рассерженный суд приговорил Кори к "строгой и мучительной казни". Его привезли на салемские поля, распластали на земле и положили сверху большую деревянную доску. На доску стали по одному класть камни. Через некоторое время вес стал столь велик, что у Джайлса вывалился язык изо рта. Шериф Джордж Корвин тростью запихал его обратно. На все вопросы Кори отвечал только требованием увеличить груз. На него навалилвали камней, пока его, фактически, не раздавило. Под грузом камней физически сильный старик умирал еще два дня.
Энн Патнем сочла наказание справедливым, ведь по ее словам, Джайлс согласился подписать книгу после того, как дьявол пообещал ему, что он никогда не попадет на виселицу...
9 сентября 1692 года приговариваются к виселице Марта Кори, Мэри Исти, Элис Паркер, Анна Пудеатор, Доркас Хоар и Мэри Бредбери. 17 сентября 1692 года к виселице приговариваются Маргарет Скотт, Вильмотт Редд, Самюель Вардвелл, Мэри Паркер, Эбигайль Фолкнер, Ребекка Эрнс, Мэри Лейси, Анна Фостер и Абигайль Хоббс.
Четверо из них покаялись, чтобы предотвратить казнь. Двое избежали смерти из-за беременности, одна попросту сбежала из тюрьмы. Оставшихся восьмерых — Марту Кори, Мери Исти, Элис Паркер, Энн Пудитер, Маргарет Скот, Уилмотта Редда, Сэмюэла Уордвелла и Мери Паркер повесили 22 сентября.
Тогда, в конце сентября, толпа еще не знала, что это последние казни.

КОНЕЦ БЕЗУМИЯ

По мере нарастания “ведьмовской истерии” девочки-“обвинительницы” превратились в знаменитостей колонии. К ним обращались жители окрестных городов с просьбой окинуть их поселения сверхчувственным взглядом и отыскать ведьм, повинных в различных несчастьях: болезнях, плохих урожаях и падеже скота.
Те не отказывали. В итоге больше остальных пострадал город Эндовер, который, по словам девочек, просто кишел ведьмами. Была лишь одна проблема — в чужом городке девочки не знали никого по именам, и им приходилось идентифицировать “преступников” по возникновению припадков перед воротами домов и исцелению прикосновением. Многие в городе предпочли покаяться, так как поняли, что только покаяние спасает от виселицы.
В число обвиненных девочками людей попали некоторые именитые граждане Эндовера, например, мировой судья Дадли Бредстрит, сын бывшего губернатора колонии. Вместе с ним обвинение пало и на его брата Джона. Чтобы избежать ареста, оба брата со своими женами покинули колонию.
Список обвиняемых из Эндовера включал в себя 43 человека. Также в Эндовере казнили за ведьмовство двух собак.
Оставили девочки в покое Эндовер после того, как тамошний церковный староста заявил, что в случае, если против него будет выдвинуто обвинение, он предъявит родителям девочек иск за клевету на сумму в 1000 фунтов стерлингов. Деньги были умопомрачительными, джентльмен настроен решительно, и родители девочек решили не рисковать...
Постепенно число обвинителей выросло до 50 человек, заставив даже опытных охотников за ведьмами усомниться в возможности наличия такого количества ведьм и подписавших договор с дьяволом в маленькой колонии.
Последней каплей, переполнившей чашу терпения властей штата, стали откровения Маргарет Рул. Как-то она лишилась сознания во время проповеди, которую читал Коттон Матер, из чего он заключил, что в девушку вселился дьявол. Матер “изгнал дьявола”, после чего девушка стала исправно разоблачать уцелевших в округе ведьм. По ее обвинениям, было, арестовали 52 человек, но тут Маргарет Рул указала обвиняющим перстом на президента Гарвардского университета преподобного Вилларда и жену губернатора штата Массачусетс Уильяма Фипса...
Разумеется, губернатор никому не разрешил и пальцем тронуть свою супругу. Вместо этого он призвал к себе Инкриса Матера, отца Коттона и главу Гарвардского колледжа, чтобы посоветоваться насчет бесчинств, творящихся в Салеме.
Через два дня Инкрис Матер произнес проповедь, которая вскоре была опубликована под названием "Загадки невидимого мира". В ней рассуждалось о том, что свидетельницы пересказывают посещавшие их видения, а те, скорее всего, насылаются сатаной, значит, суд, приговаривая к повешению за колдовство людей, якобы являющихся девочкам во сне, идет на поводу у дьявола, и не исключено, что повешенные были самыми настоящими праведниками... Матер, заявил, что суд не должен рассматривать в качестве доказательств «видения» жертв и что «пусть лучше десять ведьм избегут наказания, чем один невиновный будет наказан».
Священники колонии, и ранее высказывавшие сомнения в убедительности призрачных видений как улик, теперь окончательно восстали против использования их в качестве доказательств на суде. И 8 октября 1692 г. губернатор приказал не использовать «видения» как доказательства и прекратить аресты. А 29 октября губернатор Фипс распустил Гласный Окончательный суд.
Для суда над оставшимися в тюрьме обвиняемыми был учреждён Верховный суд штата Массачусеттс, действующий по настоящее время. Судебные заседания проводились не только в Салеме, но и в других местах, пострадавших от ведьм. Но видения не считались теперь доказательством причастности человека к ведьмовству. Без этой улики суд выносил практически одни оправдательные приговоры. Только троих признали виновными, и председатель суда Стафтон поспешно подписал смертные приговоры им и еще пятерым, избегнувшим казни по беременности.
Но губернатор Фипс, уставший от всей этой истории, помиловал всех восьмерых. Следующее заседание суда состоялось 25 апреля, а 9 мая суд собрался по делу о Салемских ведьмах в последний раз. Все обвиняемые были оправданы. Так закончился этот кошмарный процесс.
В мае Титубу выпустили из тюрьмы и продали в рабство, чтобы окупить расходы по ее содержанию. Маргарет Рул отправили в лечебницу для умалишенных. Остальные обвинительницы разом исцелились от своих корч.
Всего за время антиведовской истерии в тюрьме оказалось от 150 до 200 человек. Осужден был 31 человек. Из них повесили 19 человек, четверо (может, 13 - данные расходятся) умерли в тюрьме, одного задавили до смерти.

ПРИЧИНЫ И СЛЕДСТВИЯ

Преподобного Сэмюэля Пэрриса до сих пор считают одним из зачинщиков и разжигателей безумия. Он стал руководить Салемским приходом в 1689 г., не пришелся сельчанам по душе, и в октябре 1691 г. сельский сход принял решение о выдворении его из Салема и прекращении выплаты ему зарплаты. Нелюбовь к себе Пэррис рассматривал как козни Сатаны против церкви и себя лично.
А уже в январе 1692 г., через пару месяцев после этого решения, девочки, жившие в доме Пэрриса, начали вести себя странно и обвинять сельчан в колдовстве... Признаки их “недуга” полностью совпадали с описанными в книге Коттона Матера «Memorable Providences Relating to Witchcrafts and Possessions» (1689). Книга была хорошо известна в Бостоне, откуда Пэррис и приехал в Салем.
Кроме того, многие из участников и свидетелей трагедии считали, что родители Энн Патнем воспользовались выдумками дочери и ее подруг, чтоб свести счеты со всеми, кого они не любили и с кем враждовали. Оба они умерли в течение двух недель друг после друга в 1699, менее чем через 7 лет после салемского безумия. Энн осталась старшей для девяти братьев и сестер. Она никогда не выходила замуж, и посвятила жизнь своим братьям и сестрам.
В 1706 Энн Патнем, некогда с таким пылом обличавшая "возлюбленных сатаны", призналась в обмане и принесла публичные извинения за свое участие в салемской трагедии. Она оказалась единственной из семерых девочек-обвинительниц, кто решил покаяться и снять грех с души. Умерла Энн в 1716 в возрасте 37 лет.
Один из судей Сэмюэль Севелл также публично раскаялся и попросил прощения за свое участие в “охоте на ведьм”. Ежегодно после 1697 он выделял специальный день для поста и молитв о душах невинно погибших, пытаясь замолить свою вину перед ними.
Несколько присяжных заседателей также выступили с заявлениями, что они были " введены в заблуждение и ошибались" в своих суждениях.
Сэмюэль Пэррис не спешил признавать свою вину, и это все больше осложняло его отношения с деревней. Он публично покаялся только в 1694, но этого оказалось недостаточно. К 1697 году сельчанам удалось выдворить С. Пэрриса из Салема навсегда.
Решение суда 1692 года по делу салемских ведьм было признано незаконным в 1702 году. В 1711 году всех пострадавших законодательно восстановили в гражданских правах, вернули доброе имя погибшим и выплатили немалую денежную компенсацию семьям жертв салемской трагедии. В 1752 году поселок Салем переименовали в Дэнверс.
В 1992 году в память о жертвах салемской трагедии был установлен мемориал.
Со времен охоты на ведьм в Салеме прошло уже более 300 лет, но до сих пор нет единого мнения о том, что стало причиной этих событий. Вопросов возникало много, и главный из них: кто виноват? Сатана? Ведьмы? Девочки? Пуританское общество того времени? Истерия? Болезнь? Кто или что в ответе за трагедию в Салеме?
Одни исследователи уверены, что "пострадавшие девочки" находились в сговоре и намеренно лгали. Другие полагают, что обвинительницы были больны (версия о том, что девочки отравились спорыньей, содержащейся в хлебе; версия о болезни Хантингтона у некоторых девочек или об особой форме энцефалита). Большинство же склонно считать салемскую трагедию ярким проявлением массового психоза и истерии, которые случаются в маленьких замкнутых сообществах людей, попавших в невыносимые, строго лимитированные условия жизни. (Массовая истерия, по меткому определению Бехтерева, явление в психологии толпы, когда сама толпа ведет себя значительно глупее, чем отдельно взятый человек).
В новой Англии в ту пору шли активные войны с индейцами, жизнь пионеров была очень тяжелой, не хватало самого необходимого, а церковь привычно списывала проблемы глобального масштаба на ведьминские злодеяния.
Вероятно, истерия и психоз наложились на обыкновенное интригантство и подлость. Большинство обвиняемых жило на юге и было богаче обвинителей. В случае успеха, обвинители имели шанс поживиться собственностью обвиненных. Не гнушались добычей и представители власти.
Свою роль в трагедии сыграл и конфликт сельчан вокруг фигуры пастора. Те, кто поддерживал преподобного Бэрроуза, оказались среди обвиняемых. Те, кто способствовал его изгнанию и держал сторону С. Пэрриса, поддерживали обвинителей.
Что же на самом деле произошло в Салеме в 1692 году, и были ли в деревне настоящие ведьмы, практиковавшие магию, мы, наверное, уже никогда не узнаем...[/i]

ВЕДЬМЫ ИЗ БЕРИ-СЕНТ-ЭД-МУНДСА (Bury St. Edmonds Witches)

Из множества процессов над ведьмами, проводившихся в г. Бери-Сент-Эдмунде (Саффолк, Англия) на протяжении XVII века, заслуживают особого внимания два. В1645 году было повешено шестьдесят восемь ведьм, ставших жертвами ревностных охотников за ведьмами МЭТЬЮ ХОПКИНСАи Джона Стерна. Семнадцать лет спустя, в 1662 году, председателем на процессах, в результате которых две ведьмы были обвинены и казнены на основании ненадежных и надуманных показаний истеричных, "одержимых" детей, был Сэр Мэтью Хейл. Процессы 1662 года сильно повлияли на должностных лиц, руководивших судами над "салемскими ведьмами" в 1692 — 1693 годах, которые стали самым мрачным эпизодом в истории колдовства в Америке (см. САЛЕМ-СКИЕ ВЕДЬМЫ). В 1645 году Мэтью Хопкинс, этот печально известный в Англии охотник за ведьмами, и его товарищ, суровый пуританин Джон Стерн, рыскали по сельским округам, выискивая "ведьм" и щедро оплачивая "помощь" доносчиков. Охотники за ведьмами добивались признаний любыми средствами и, согласно сохранившимся записям, обвинили в колдовстве около 124 жителей Саффолка, суд над которыми состоялся в Бери-Сент-Эдмундсе в августе. (Возможно, под судом оказалось гораздо больше людей, чем сообщается в дошедших до нас документах.) Большая часть осужденных "призналась" в том, что одержимы бесами, заключали сделки с дьяволом, а также в плотской связи с дьяволом, что вызвало у пуританских судей особое негодование. Помимо этого, некоторым ведьмам были предъявлены обвинения в убийстве людей и домашних животных. Жертв тщательно осмотрели в поисках дьявольской отметины (см ВЕДЬМИНА ОТМЕТИНА), что для женщин было особенно унизительно, так как эти отметины обыкновенно искали на гениталиях. Такие знаки, сочтенные сосками, которыми ведьмы вскармливали бесов, находили в складках половых губ, а иногда за них принимали клитор. Стерн имел особое пристрастие к поиску дьявольских отметин и хвастал, что восемнадцать ведьм из Бери-Сент-Эдмундса "были раскрыты благодаря найденным на их телах соскам, которые обычно сосали бесы... А некоторые из этих ведьм сознались, что имели плотское сношение с дьяволом, одна даже сказала, что зачала от него близнецов, но, едва родившись, ужасные, длинные и уродливые, они убежали от нее". Джон Байсак признался, что двадцатью годами раньше он был соблазнен дьяволом, который явился через окно в облике огромной рыжеватой собаки и требовал, чтобы Байсак отрекся от Бога, Христа и крещения. Байсак согласился, и дьявол своим когтем выпустил из его сердца кровь. Дьявол дал ему шесть чертят в виде улиток, которые жили, сося кровь Байсака. Каждая улитка была убийцей: Этлуорд убивал коров, Джеффри — свиней, Питер — овец, Паймен — домашнюю птицу, Закар — лошадей, а Сидрак — христиан. Стерн объявил, что обнаружил следы улиток на теле Байсака. Маргарет Уайард созналась, что держала семерых чертенят, в том числе мух, собак, мышей и паука. Однако у нее было всего пять сосков, так что бесам приходилось бороться друг с другом, "словно поросятам около свиньи". По словам Уайард, дьявол явился к ней семь лет назад в виде теленка и сказал, что он — ее муж. Она не хотела сожительствовать с ним (что, возможно, как-то характеризует ее брак) до тех пор, пока дьявол не явился повторно, на этот раз в облике "красивого молодого джентльмена". Чертенята других привлеченных к суду ведьм представляли собой цыпленка по имени Нэн, двух "злобных волосатых" мышей, а также трех бесов, "похожих на цыплят". Стерн пишет, что было казнено шестьдесят восемь ведьм; одна, которую судили в Ипсвиче, а не в Бери-Сент-Эдмундсе, по сообщениям, была сожжена. Многие, вероятно, были повешены (документы не дают точных сведений), а многие умерли в тюрьме. По иронии судьбы, в ответ на сообщения о крайностях в деятельности охотников за ведьмами Парламент создал специальную комиссию для расследования. Тем не менее, эта комиссия приняла на веру "доказательства" совершения сделок с дьяволом и существования бесов, тем самым позволив Хопкинсу и Стерну творить произвол на протяжении еще двух лет. Две пожилые вдовы, Роза Каллендер и Эми Дьюни из Лоустофта в Саффолке, были обвинены в сглазе семерых детей (один ребенок умер) и в совершении на протяжении ряда лет многих других злодеяний против соседей. Председательствовавший на процессе сэр Мэтью-Хейл (позднее — Главный судья Королевства) верил в колдовство и не сделал ничего для отвода даже самых несправедливых обвинений. Суд над этими несчастными описан в книге КОТТОНА МАТЕРА "О колдовстве: Настоящие чудеса незримого мира" (1692). Участь Дьюни как ведьмы решилась в тот час, когда ее пригласили сиделкой к ребенку Дороти Дюран. Уход Дьюни за ребенком, Уильямом, противоречил наставлениям Дюран, и Дьюни, к ее большому неудовольствию, был сделан выговор. Вскоре у ребенка начались припадки, продолжавшиеся неделями. Дюран обратилась к "белому колдуну", который посоветовал повесить на сутки на угол камина одеяло ребенка, затем завернуть в него мальчика и сжечь все, что выпадет из одеяла. Как рассказывает Матер, "ночью из одеяла выскочила огромная жаба, которая направилась прямо к очагу. Мальчик схватил ее и, зажав в каминных щипцах, засунул в огонь; тогда она издала ужасный вопль и взорвалась словно порох со звуком ружейного выстрела; после этого жаба больше никогда не появлялась". Ребенок выздоровел. Дьюни же на следующий день видели якобы со следами ожогов. Отныне ей, как уличенной в колдовстве, приписывали припадки, случавшиеся у других детей, с которыми ока общалась. Когда у десятилетней дочери Дюранов, Элизабет, начались судороги, она пожаловалась, что ее преследует призрак Дьюни. У девочки отнялись обе ноги, и через три дня она умерла. Миссис Дюран тоже стала хромать и могла передвигаться только на костылях. Другая дочь Дюранов, Энн, страдала от судорог и частых обмороков, ее рвало проглоченными ею же булавками (см. АЛЛОТРИОФАГИЯ); причиной этого она считала призрак Розы Каллендер. Судороги начались и у дочерей Сэмюэля Пейси, девятилетней Деборы и одиннадцатилетней Элизабет; они сопровождались хромотой, сильной болью в желудке, словно в него вонзали булавки, и "такими ужасными криками, как будто визжит щенок, а не разумное создание". Их тоже рвало кривыми булавками и гвоздями величиной с двухпенсовую монету. Эти девочки проклинали Дьюни и Каллендер, утверждая, что видели их в образе призраков и что ведьмы запрещали им говорить, в противном случае угрожая муками в десять раз худшими, чем прежние. Дочери Пейси не могли без судорог произнести имя Господа, Иисуса или Христа. Но при упоминании Сатаны или дьявола они восклицали: "Это причиняет боль, но заставляет меня говорить правильно!" Кроме того, девочки Пейси видели невидимых мышей, одну из которых они бросили в огонь и она "заверещала как крыса". Другая невидимая мышь, брошенная в огонь, "взорвалась как порох", точно так же, как жаба Дюранов. Между тем призрак Дьюни подговаривал одну из девочек к самоубийству. Джейн Бокинг была так измучена судорогами и болями, вызванными призраками Дьюни и Каллендер, что вместо нее свидетельские показания давала ее мать. Другая девочка, Сьюзан Чандлер, утверждала, что Каллендер являлась к ней, когда она лежала в постели, в сопровождении огромной собаки. У Чандлер были судороги и рвота булавками. Каллендер осмотрели в поисках дьявольской отметины. Как говорит Мэтер, "на ее животе обнаружили нечто, напоминающее сосок, длиной в дюйм; при нажатии на нем появились слова: "Названа Розой". А на ее гениталиях нашли еще три, несколько меньших, чем первый. На конце длинного соска было маленькое отверстие, из которого, казалось, недавно сосали; под нажимом из него сочилась белая, похожая на молоко жидкость". Чтобы подтвердить показания девочек и их семей, суд выслушал других "свидетелей". Джон Соум поклялся, что однажды, когда он на трех подводах вез домой сено, одна подвода задела окно в доме Каллендер. Вдова в ярости выскочила на улицу, осыпая Соума проклятьями. В этот день подвода, что выбила окно, переворачивалась два или три раза. Люди с трудом управлялись с телегами (одна так прочно застряла в воротах, что пришлось спилить воротные столбы) и были до того измучены, что у них началось кровотечение из носа. Роберт Шеррингем подтвердил, что с ним случилось нечто похожее, когда ось его телеги разворотила угол дома Каллендер. (Возможно, дом Каллендер стоял в неудобном для проезда месте; если подобные случаи происходили не раз, неудивительно, что она могла выйти из себя.) В приступе ярости Каллендер пообещала Шеррингему, что его лошади поплатятся за это. Спустя короткое время у него пали не только четыре лошади, но и прочий скот. Сам Шеррингем стал хромым и "страдал от вшей непомерного числа и величины, которые так и кишели, и ничто не помогало до тех пор, пока он не сжег два своих платья". Согласно другим показаниям против Дьюни, она якобы говорила, что дьявол не даст ей покоя до тех пор, пока она не отомстит жене некоего Корнелиуса Сэндсвела. У Сэндсвелов обвалился камин и умерли все цыплята. Сэр Томас Броун, пользовавшийся уважением врач, подтвердил, что все эти люди стали жертвами сглаза, и рассказал, что ведьмы, разоблаченные в Дании, причиняли своим врагам страдания такого же рода, вызывали судороги и рвоту булавками. О наставлениях, которые Хейл дал присяжным, Матер пишет так: "У него не было никаких сомнений в том, что ведьмы существуют; ибо и Писание подтверждает это, и мудростью всех народов предусмотрены законы против таких людей. Он просил Господа склонить их сердца к самому суровому приговору, который они могли вынести; ибо для Господа равно отвратительно как осудить невинного, так и оставить виновного на свободе". Присяжным потребовалось ровно полчаса, чтобы признать Дьюни и Каллендер виновными в колдовстве по девятнадцати пунктам обвинения. На следующее утро дети чудесным образом выздоровели. Дьюни и Каллендер ни в чем не сознались и были повешены. Когда в 1692 году в Салеме вспыхнули истерические преследования ведьм, власти взяли себе за образец суды в Бери-Сент-Эдмундсе. Ведь Хейл пользовался всеобщим уважением как судья, который не приговорил ни одного человека без достаточно веских доказательств. В "Чудесах незримого мира" Матер пишет: "Можно пролить некоторый свет на то, что происходит сейчас в Америке, если мы бегло вспомним нечто подобное, происходившее совсем недавно в Европе. Мы увидим, что здешние ведьмы как две капли воды похожи на тамошних ведьм; и мы поймем, какой именно дьявол не дает миру покоя".

Из истории гонений на ведьм: Челмсфордские ведьмы

Во второй половине XVI века выездные сессии суда присяжных в городе Челмсфорд, графство Эссекс, Великобритания, стали местом нескольких крупных процессов над ведьмами, которые и положили начало массовым судам над колдуньями и чернокнижниками в Англии. Кровожадный пес инквизиции был спущен с цепи.

Первый из челмсфордских процессов проходил летом 1566 года в период правления королевы Елизаветы I, при которой парламент в 1563 году принял второй из трех английских юридических актов против колдовства. Этот законодательный документ увеличивал меру ответственности за занятия колдовством, причисляя к уголовным преступлениям какое бы то ни было обращение к демоническим существам, абсолютно независимо от того, имело оно какие-либо вредные последствия или нет.

Акт 1563 года давал судьям право заключать людей, признанных виновными, в тюрьму, однако не предполагал вынесение смертных приговоров за колдовство, кроме тех случаев, когда вследствие злых чар умирал человек. Таким образом, челмсфордское дело 1566 года было первым важным судебным процессом над ведьмами, проходившим после принятия нового закона. Итоги же этого процесса впоследствии имели большое значение во многом благодаря тому, что в нем участвовали видные судебные деятели той эпохи: Джон Сэуткот - судья королевского суда, преподобный Томас Коул - настоятель челмсфордской церкви, сэр Джон Фортескью, который позднее стал канцлером британского казначейства, а также сэр Джилберт Джерард - генеральный прокурор, являвшийся наиболее примечательной фигурой на этом процессе. Записи, которые велись секретарями суда по ходу заседаний, в дальнейшем переписывались и представлялись публике в виде памфлетов, ставших в то время популярным чтением:

Недавно в город славный сей, О Челмсфорде веду я речь, Прислали главных трех судей, Чтобы законы уберечь. Известный королевский суд Стал правосудие чинить, И трех перступников ведут, Чтоб их дела искоренить. Читайте ниже вы о том, О чем они суду сказали, И как бумаги подписали, Признавшись в колдовстве своем...

На первом процессе в колдовстве были обвинены три женщины: Елизавета Фрэнсис, Агнесса Уотерхауз и Джоанна Уотерхауз - дочь Агнессы. Все они жили в небольшой деревушке Хэтфилд-Пэвэрел, и единственным поводом для их обвинения стал белый в пятнах кот по прозвищу Сатана, которого сочли колдовским спутником упомянутых женщин, так как кошки этой породы появились в Англии лишь в середине XVI века и были еще большой редкостью. Решающее свидетельство на следствии дала некая 12-летняя девочка, страдавшая психическим заболеванием. В конце концов Елизавета Фрэнсис и Агнесса Уотерхауз «сознались» в совершенных злодеяниях, а Джоанна Уотерхауз, не сознавшись, отдала себя на милость суда.

Первой 26 июля 1566 года должны были судить Елизавету Фрэнсис, которая была замужем за неким Кристофером Фрэнсисом. Елизавету обвинили в том, что она околдовала маленького мальчика по имени Уильям Огер, который в результате ворожбы сильно заболел. Она признала себя виновной в данном преступлении, а также в еще более непристойных гнусностях, в том числе в сексуальных извращениях, абортах и убийствах. Фрэнсис рассказала, что в возрасте 12 лет ее научила колдовству бабушка по прозвищу мать Ева, которая заставила ее отказаться от веры в Бога и отдать свою кровь дьяволу. Мать Ева подарила маленькой Фрэнсис белого в черных пятнах кота по имени Сатана, которого девочка должна была кормить хлебом и молоком и держать в корзине. Протоколы судебного процесса так повествуют об этом: «Итак, эта Елизавета, во-первых, воспылала страстью к вышеупомянутому коту (назвав его Сатана), который, по ее словам, сказал ей, что она может стать богатой и состоятельной, и обещал ей исполнить все ее желания. Он спросил ее, чего она хочет, и та ответила, что хочет домашнего скота. По признанию подсудимой, этот кот говорил с ней каким-то странным глухим голосом, который она постепенно научилась понимать. Кот исполнил желание Фрэнсис и пригнал к ней на пастбище восемнадцать овец - черных и белых, которые оставались у нее некоторое время, но затем вдруг исчезли неизвестным образом».

Вскоре после случая с овцами Елизавета захотела, чтобы ее супругом стал некто Эндрю Болз, - весьма состоятельный человек из местных жителей. Кот обещал, что ее мечта сбудется, но сначала она должна сделать так, чтобы тот ее обесчестил. Однако после того как это произошло, Болз отказался вступать с женщиной в брак, и тогда разгневанная Фрэнсис попросила своего демонического спутника наслать на мужчину болезнь, от которой тот и скончался. По прошествии некоторого времени с тех пор, как вышеупомянутый Эндрю умер, Елизавета почувствовала, что беременна, и захотела, чтобы кот Сатана уничтожил младенца в ее теле. Тот повелел женщине взять некую магическую траву и выпить ее отвар, вследствие чего у Фрэнсис произошел выкидыш.

Каждый раз, когда кот делал что-либо для Елизаветы, он, по ее словам, требовал каплю крови, которую она давала ему, нанося себе уколы иглой. В тех местах, где были ранки, остались красные пятна, и судьи в ходе дознания их обнаружили.

Следующим кандидатом в мужья ведьмы стал человек по фамилии Фрэнсис. Ведьма также вступила с ним во внебрачную связь, забеременела и вскоре вышла за него замуж, взяв себе фамилию мужа. Но и после свадьбы в их доме не было покоя. Супруги постоянно ссорились, и, чтобы досадить мужу, Елизавета попросила кота наслать на него хромоту. Однажды утром Сатана спрятался под кроватью, и, когда Фрэнсис спустил с нее ноги, чтобы обуться, кот вцепился ему зубами в лодыжку. После этого у мужчины на ноге появилась незаживающая рана, которая заставила его постоянно хромать.

Когда Сатана прожил у Елизаветы около пятнадцати лет, он ей порядком наскучил. Однажды она зашла в дом к своей соседке Агнессе Уотерхауз и попросила у нее свежего хлеба, взамен которого пообещала дать ей «нечто, что сделает ее жизнь прекрасной до конца дней». Агнесса согласилась, и тогда Елизавета принесла ей кота Сатану и научила Уотерхауз всему тому, чему сама научилась от бабушки.

Как мы уже упоминали, основным обвинением против Елизаветы было наведение чар на мальчика по фамилии Огер и доведение до смерти Эндрю Болза. Протоколы суда не сообщают, давал ли какие-либо показания отец околдованного ребенка; также из них остается неясным, почему за признанием Фрэнсис в убийстве Болза не последовал смертный приговор. В итоге Елизавету Фрэнсис признали виновной, однако приговорили всего лишь к одному году тюремного заключения!

На следующий день, 27 июля 1566 года, перед судьями предстала Агнесса Уотерхауз. Это была почтенного вида вдова шестидесяти трех лет, которая обвинялась в том, что посредством чар она околдовала некоего Вильяма Финни, после чего тот тяжело заболел и умер в ноябре 1565 года. Агнесса призналась в содеянном, а также созналась: она хотела, чтобы кот Сатана испортил домашний скот и птицу соседей. При этом Агнесса отрицала, что давала коту свою кровь, однако судебные приставы проверили ее тело и нашли многочисленные пятна от уколов на ее лице и носу.

Вдова Уотерхауз призналась также, что однажды послала свою дочь Джоанну в дом Агнессы Браун, 12-летней девочки, чтобы попросить у нее плату за проданный хлеб и сыр. Девочка, однако, отказалась платить, и разозленная Джоанна, вернувшись домой, по словам матери, сделала следующее: «Вспомнив, как ее мать ходит по дому и зовет по имени адского кота, она сказала, что тоже хочет попробовать, и затем, встав в центре комнаты, громко позвала: «Сатана! Сатана!» Внезапно перед ней возникла огромная черная собака и спросила, чего желает Джоанна. Та заявила, что обижена, и затем произнесла: «Я хочу, чтобы ты сделала несчастной Агнессу Браун». Собака спросила, что она получит взамен, и тогда Джоанна пообещала ей рыжего петуха. Собака, однако, отказалась от такой награды и сказала, что ей нужны ее тело и душа...»

Выслушав эти показания, судьи пригласили в зал саму Агнессу Браун, чтобы она подтвердила или опровергла сказанное. Девочка рассказала, что в тот день, о котором ее спрашивают, она сидела дома, занимаясь своими делами, когда вдруг увидела «нечто, похожее на черного пса с мордой обезьяны, коротким хвостом, цепью и серебряным свистком на шее и с парой рогов на голове». В пасти это существо несло ключ от молочной кладовой. Браун спросила у твари, что ей нужно, и пес ответил: «Масла!» Затем существо открыло ключом дверь кладовки и скрылось там. Спустя какое-то время оно вышло оттуда, сказало девочке, что взбило ей масло, а затем исчезло. Агнесса Браун рассказала о случившемся своей тете, которая немедленно послала в церковь за пастором. Тот посоветовал девочке молиться, а также в момент дьявольского искушения взывать к имени Иисуса. На следующий день адский пес появился снова, и опять с ключом в зубах. Тогда Агнесса спросила его: «Во имя Иисуса, что тебе надо?» Существо ответило, что, обращаясь к Христу, девочка ведет себя нехорошо, погрозило ей лапой и удалилось прочь.

Подобные визиты повторялись снова и снова, пока однажды пес не заявился с ножом в зубах и не спросил девочку: а не хочет ли она умереть? Агнесса ответила отрицательно и начала громко молиться. Затем, по ее словам, произошло следующее: «Пес сказал, что если я не хочу умирать добровольно, то он сам вонзит клинок в мое сердце. Когда же я приказала ему бросить лезвие, во имя Иисуса, он ответил, что не может бросить нож своей милой дамы. А на мой вопрос, кто она, пес кивнул головой в сторону вашего дома, мать Уотерхауз».

Судьи с большим интересом выслушали показания свидетельницы Браун и даже предложили тут же на месте провести следственный эксперимент. Они попросили подсудимую Агнессу Уотерхауз удалиться в свою камеру и, призвав там адского пса с помощью колдовства, затем предъявить его членам суда. Немного помявшись, женщина ответила, что утратила способность повелевать животными.

В итоге Агнессу Уотерхауз приговорили к повешению и казнили 29 июля 1566 года. Перед тем как взойти на эшафот, она сделала последнее признание, заявив, «что была ведьмой и занималась мерзким колдовством на протяжении 15 лет, что совершила множество отвратительных злодеяний, в которых полностью и искренне раскаивается и надеется, что всемогущий Бог простит ее за то, что она оскорбляла его имя своими дьявольскими занятиями. Она все же верит, что будет спасена на небесах по его неизреченной милости».

Процессы над челмсфордскими ведьмами продолжались с 1566 по 1579 год и явились тем печальным прецедентом, от которого станут отталкиваться все будущие поколения английских, шотландских и ирландских юристов. Гонения на ведьм, которым положили начало судебные заседания в Челмсфорде, будут с чудовищной быстротой распространяться по всей территории Великобритании, достигнут своего апогея в XVII - начале XVIII века и сойдут на нет лишь к 1722 году, когда в Шотландии состоится последняя казнь по обвинению в колдовстве.

А в заключение приведем один маленький документ - платежную ведомость второго челмсфордского процесса, который как нельзя лучше отражает то, что демонизм идет рука об руку с жестокой прозой реальной жизни: за веревку (для повешения) - 6 шиллингов; пеньковые петли - 3 фунта 10 шиллингов; за подготовку их - 8 шиллингов; палачу за труды - 8 фунтов 14 шиллингов.

Станислав ГОРЯЙНОВ

Источник cтатьи: reklamarket.ru

Огнём и мечом…

В конце XV века страх проник в души испанцев. Даже богатейшие сеньоры понимали – не только еретики, колдуны, мусульмане и иудеи «под колпаком» у церкви. Великий кровопийца Торквемада мог послать своих «псов» - доминиканцев и к ним, стоящим у власти…

История знает три этапа развития инквизиции. Первый – до XIII века, когда у жертв были немалые шансы спастись и оправдаться. Второй – доминиканский, когда фанатичные монахи ордена доминиканцев, прозванные «псами Господними», активизировали систему доносов и судов над еретиками, навязав всему миру католический расизм и превратив костры и плахи в воскресную практику.

Начало третьему этапу – испанскому – положил в 1483 году великий инквизитор Испании Томас де Торквемада. Он любил лично пытать и лично сжигать еретиков, применяя любые садистские меры для приведения граждан страны в страх и трепет.

Потерянный рай

В XIII-XIV веках Европу захлестнула мрачная мода на поиски еретиков, колдунов и ведьм. Костры и погромы стали для инквизиторов не только орудием борьбы с иноверцами и «святотатцами», не только способом избавления от самых образованных людей того времени, но и средством изъятия богатств у конкурентов.

А вот на Пиренеях не было инквизиции – благодаря влиянию арабской культуры, занесенной туда восточными завоевателями еще в VIII веке.

Вражда европейцев и арабов потихоньку стихла. Развивались медицина, математика, живопись, архитектура, кораблестроение и мореплавание. Главенствовало взаимоуважение – Испания стала самой расово и религиозно терпимой страной Европы. Авторов хроник того времени поражало умение испанских христиан, мусульман и иудеев жить в мире.

Но ураган варварского католицизма, низводивший средневековую Европу в состояние невежества и раболепия, ворвался и в Испанию.

В конце XIV века христиане стали все чаще обвинять мавров в колдовстве, иудеев – в подлогах, цыган – в воровстве. Летом 1391 года толпы горожан в Барселоне врывались в еврейские кварталы, предлагая иудеям на выбор крещение или смерть. Те обычно предпочитали крещение.

Не желая быть растерзанными безумной толпой, так же поступали арабы и цыгане, становясь так называемыми «конверсос» - новообращенными, то есть новыми христианами. Но это их не спасало – шквал религиозного и национального фанатизма нарастал.

Церковный суд

Карающий меч над иноверцами первой занесла светская власть. Само слово «инквизиция» происходит от «инквизитио», то есть исследование. До создания монашеского ордена доминиканцев в XII веке и провозглашения Ватиканом инквизиции как религиозной судебной инстанции в 1215 году инквизиторами называли обычных следователей по уголовным, политическим, гражданским делам.

Учреждая новую судебную структуру, церковь хотела помочь светским властям в расследовании преступлений, реально выявив правых и виноватых. Поначалу инквизиторы даже защищали людей от наветов и напраслины недоброжелателей. И не судили тех, кто не принял христианство, – это долгое время не касалось католической церкви.

В частности, дядя будущего верховного инквизитора Томаса Торквемады Хуан де Торквемада происходил из иудеев, но стал известным христианским богословом, получившим сан кардинала и 15 лет бывшим советником папы Николая V.

Однако королям и сановникам Испании требовался совсем иной человек. Ведь мавры и евреи были наиболее просвещенной и зажиточной частью населения Испании – их богатство соблазняло правителей и внушало зависть народу. И вот в 1478 году официально началась их травля. Уничтожались поселения мавров, гибли в огне пожарищ еврейские кварталы городов, тюрьмы были забиты цыганами, иудеями и мусульманами, умиравшими там от невыносимых пыток.

В какой-то момент папа Сикст IV попытался остановить беспредел. 18 апреля 1482 года он написал епископам Испании: «Инквизиция порой движима не ревностью о вере и спасении душ, а страстью к богатству. Многие верные христиане по доносу врагов, рабов и даже низких недостойных лиц без всякого доказательства брошены в мирские тюрьмы, где подвергнуты пыткам и лишены своей собственности. Эти деяния вызывают омерзение. Призываю немедля прекратить во всех смыслах вредную практику».

От этого письма король Фердинанд пришел в ярость. Тут же заявил папе, что тот подкуплен золотом «новообращенных», и потребовал «отменить послабления, а попечение об этом деле вверить Нам».

Вождь изуверов

Кандидат на роль «главного попечителя» религиозного фанатизма был давно известен испанскому монарху. В ноябре 1482 года король Фердинанд назначил воспитанника доминиканского ордена Томаса де Торквемаду генеральным инквизитором Кастилии, через три месяца – Арагона.

Не мешкая, Торквемада приступил к наведению «нового порядка». Не прошло и года с момента его назначения, как евреи были изгнаны из Андалузии. И одновременно была объявлена политика реконкисты – отвоевания испанских земель у мусульман.

В 1484 году Торквемада созвал съезд инквизиторов, после чего пытки в тюрьмах были ужесточены, работу с доносами поставили на поток, а число публичных казней заметно увеличили. До политического объединения Испании было еще далеко, а фанатично-религиозное объединение Торквемада совершил быстро, создав сеть трибуналов инквизиции в большинстве городов Пиренейского полуострова, а затем и «провинциальные филиалы» на селе.

Методы дознания и вынесения приговоров были таковы, что фамилия этого католического деятеля стала синонимом судьи-изувера. В «Сборнике образных слов и иносказаний» Морица Михельсона, изданном в Санкт-Петербурге в 1904 году, говорится: «Торквемада – суровый судья. Выражение пошло от имени генерал-инквизитора в Испании, известного кровопийцы, который сжег живыми 8800 человек».

Уточним: сжег – это значит сжег, а не четвертовал, повесил или замучил в тюрьме. На всякое деяние у испанской инквизиции была своя статистика. Мы еще вернемся к ней.

Зловещий триумвират

Родился Томас де Торквемада в 1420 году, умер в 1498-м. Получив богословское образование, вступил в орден доминиканцев – самое фанатичное из католических объединений. В начале 1470-х годов стал духовником кастильской принцессы Изабеллы Католички, а после ее свадьбы и вступления на престол – и духовником ее супруга Фердинанда II Арагонского.

Уже в ту пору Торквемада был убежден, что религиозным огнем и мечом разрозненные княжества Пиренеев можно объединить в единое государство. Свою веру он с успехом внушил сначала Изабелле, а чуть позже и ее супругу. Они и стали его ближайшими соратниками.

Историки до сих пор спорят, кого – Фердинанда, Изабеллу Кастильскую или Торквемаду – назвать главным действующим лицом той поры. Попытка канонизировать Изабеллу в 2004 году по представлению испанского епископата провалилась – возмущению мусульман, иудеев и многих государственных деятелей не было предела.

Любопытно, что в шахматах этот зловещий триумвират сохранился до сих пор. Именно в Испании в XV веке решено было называть одну и ту же фигуру на усмотрение играющих – ферзем (то есть Торквемадой) или королевой (то есть Изабеллой).

В 1495 году размах репрессий вызвал недовольство в высших светских и церковных кругах страны, но попытки умерить рвение Торквемады провалились – великий инквизитор стал готовить процесс против ряда испанских епископов по обвинению их в поощрении ереси.

Инквизиция введена была во все колонии и местности, зависевшие от Испании. В портовых городах действовали контрольно-пропускные пункты церкви, ставшие карантином против занесения ереси. В результате пешие караваны и заморские корабли либо вообще не подходили к границам Испании, либо разворачивались, осознав, что их собираются допытывать, когда, сколько раз и какому богу молились матросы и купцы, что они думают о священном суде Испании и не желают ли нехристи поменять свою веру.

Геноцид по-испански

Часть историков благосклонны к деятельности Торквемады, отмечая его заслуги в объединении Испании и создании сильной государственной власти, вскоре начавшей колонизацию Нового Света. Действительно, открытие Колумбом Америки, изгнание евреев из Испании и завершение реконкисты (уничтожение мусульманства в Гранаде и изгнание мавров из страны) произошло в одном году – 1492-м.

А в годы, когда Леонардо да Винчи писал «Тайную вечерю», вошли в обиход такие слова, как аудиенция – допросы и пытки еретиков в специальном зале, и аутодафе – публичное зачтение приговоров по делам обвиняемых с последующим сожжением или четвертованием большинства из них.

Именно аудиенции и аутодафе были излюбленными занятиями Торквемады, который именовал их своими «тайными вечерями».

В итоге он открыл самый бесчеловечный этап в истории инквизиции, по праву называемый испанским. За 325 лет существования инквизиции (была отменена в 1808 году) в Испании было сожжено 32 тысячи человек, причем более четверти из них, 9 тысяч жертв – во времена Торквемады.

Число «просто казненных» испанской инквизицией за три столетия составляет 40 тысяч человек, из которых 17 тысяч лишились жизни при Торквемаде. Еще 290 тысяч человек за годы инквизиции в Испании подверглись арестам и пыткам, из них свыше 90 тысяч – в годы правления Торквемады.

А уж число тех, кто при нем был изгнан из страны или сам бежал куда глаза глядят, нужно вести на миллионы: если в 1480 году население Испании составляло десять миллионов человек, то в 1505 году – лишь шесть. Страна лишилась 40 процентов населения!

Воистину Торквемаду стоит поставить в один ряд с такими злодеями ХХ века, как Сталин, Гитлер и вождь «красных кхмеров» Пол Пот, уничтоживший четверть населения Камбоджи.

Анастасия ХАРЛАМОВА