Тайны покинутой Елизаветы

Неслышной тенью проскользнула она в русской истории, оставив едва заметный след. Потом последовало почти два столетня забвения, и лишь сейчас вновь пробудился интерес к этой женщине, «вся жизнь которой, прикрытая императорской багряницей, была одним оскорблением» (Д. Герцен).

Принцесса Луиза Мария Августа Баден-баденская прибыла в Петербург в октябре 1792 года в качестве невесты любимого внука царицы Екатерины – великого князя Александра Павловича. Императрица сочла прелестную немецкую принцессу подходящей кандидатурой для будущего российского императора.

Размолвки начались у супругов сразу после того, как были произнесены брачные клятвы. Порой мирить их приходилась фрейлинам Елизаветы. Кроме того, цесаревна никак не могла забеременеть. Ситуация приняла едва ли не трагический оборот, когда в 1796 году её свекровь, мать Александра, Мария Фёдоровна родила сына Николая.

Поводом же для окончательного разрыва явился скандал, связанный с Платоном Зубовым, фаворитом престарелой Екатерины. Коварный придворный красавчик открыто увлёкся очаровательной цесаревной и принялся на глазах у всех ухаживать за ней. В результате Екатерина была вынуждена вмешаться в амурные дела своего фаворита, приструнив в самой жёсткой форме.

ЧЬЯ МАРИЯ?

На фоне взаимного охлаждения Елизавета в 1799 году рожает долгожданного ребёнка – дочь Марию. И сразу поползли слухи, что ребёнок не от Александра. В качестве потенциального отца назывался польский князь Адам Чарторыйский, с 1795 года вившийся вокруг венценосной четы.

Сплетни немедленно были доведены до ушей императора Павла, и тот распорядился отправить «зарвавшегося» Чарторыйского в Италию посланником при дворе Сардинского короля, а Елизавете объявил бойкот и три месяца с ней не разговаривал.

В 1800 году Елизавету постигает первое страшное горе из череды будущих несчастий – её дочка Мария умирает, не прожив и двух лет. Отныне смерть будет следовать за Елизаветой по пятам.

11 марта 1801 года заговорщики убивают императора Павла. Наследник, услышав, что отец мёртв, упал в обморок. Ставшая безутешной вдовой Мария Фёдоровна немедленно потребовала себе императорскую корону, только-только скатившуюся с мужниной головы. Императорская гвардия рвалась в замок, чтобы расправиться с убийцами. Граф Пален, один из главных организаторов заговора, уговаривал рыдающего наследника проявить твёрдость и показаться народу, дабы убедить взволнованную публику, что отныне всё будет «как при бабушке».

И лишь Елизавета обнаружила удивительное мужество и – здравомыслие, выступив парламентёром между группировками и убедив впавшего в истерику мужа начать царствовать.

Она была коронована на царство 15 сентября 1801 года. Но, сделавшись императрицей, счастливей не стала. В это время её дорогой супруг Александр начинает сожительствовать с фрейлиной Марией Нарышкиной, от которой будет иметь двоих детей. Нарышкина вела себя по отношению к императрице вызывающе, открыто хвастаясь перед женщиной, потерявшей ребёнка, своей беременностью.

ДОЧЬ ВТОРАЯ – ЧЬЯ?

Ещё одна тайна Елизаветы связана с именем красивого штабс-ротмистра Кавалергардского полка Алексея Охотникова, с которым в 1805 году у неё был роман. В 1806 году она снова ждала ребёнка и светилась от счастья.

Однако накануне её родов Охотников был убит ножом при выходе из театра. Убийцу так и не нашли, но шептались, что наёмника подослал брат императора, великий князь Константин, якобы безнадёжно влюблённый в жену брата и ревновавший её к Охотникову.

Елизавета родила ещё одну дочь, названую тоже Елизаветой. И снова расползаются слухи, что ребёнок – не от Александра, а от убитого кавалергарда. После смерти Елизаветы в её вещах действительно была найдена шкатулка, где хранились письма Охотникова к императрице, в которых он называл её своей жёнушкой, а также хранился портрет маленькой Лизаньки.

Удары судьбы следовали один за другим. В 1808 году Лизанька умерла в возрасте полутора лет. Несчастная мать четыре дня без сна провела у постели мёртвой дочери, пока оно не было перенесено в Невскую лавру. Это страшное горе основательно подорвало хрупкое здоровье императрицы, а Александр в это время вновь обхаживал фрейлину Нарышкину...

ЛЮБОВЬ ПОЭТА

После череды ужасных утрат Елизавета в качестве места своего скорбного уединения выбрала Царское село, сделавшись, по словам П. Вяземского, «поэтическим и таинственным преданием». Именно там её и увидел молодой лицеист Александр Пушкин.

Среди некоторых пушкинистов бытует мнение, что именно Елизавета стала тайной музой великого поэта. Доказательства тому можно найти в творчестве Александра Сергеевича. Поэту всегда приписывалось увлечение Екатериной Бакуниной в лицейское время, но, на самом деле, Александр Пушкин был влюблён совсем в иную даму. Он писал:

«Мой свет, мой добрый гений,

Предмет моей любви

И блеск очей небесный...

И граций стан прелестный,

И снег её лица...».

Но, как известно, Катенька Бакунина была кареглазой смуглянкой, а вовсе не голубоглазым бледным видением. Этому описанию соответствует именно истаявшая от страданий императрица Елизавета.

Никак не могла быть Бакунина и «милой N» в одной из дневниковых записей поэта, относящихся к 1815 году. Там Александр Пушкин писал: «Как она мила была! Как чёрное платье пристало к милой N...». Если это Бакунина, то очень странно, что юная жизнерадостная девушка была одета в чёрное платье, не будучи в трауре. Но, главное, Катенька Бакунина навещала брата в Лицее в 1816 году, а запись относится к 29 ноября 1815 года. 28 ноября в Царское Село приезжала Елизавета Алексеевна, находившаяся в то время в трауре по мужу сестры (отсюда и чёрное платье).

ДЕЛА СОКРЫТЫЕ

В войне 1812 года императрица приняла деятельное участие чисто женского толка. По её инициативе возникает женское патриотическое общество, занимавшееся размещением раненых, созданием сиротских приютов и казённых школ для обучения детей погибших офицеров.

В 1812 году создаётся Сиротское училище и при нём Дом трудолюбия для содержания и обучения за казённый счёт дочерей офицеров, погибших на войне. Императрица лично опекала данное учреждение, и позже оно стало называться Елизаветинским институтом.

Большинство благотворительных дел Елизавета вела тайно, тратя на благородные цели почти все свои личные средства (к слову, она отказалась от положенного ей, как императрице, миллиона, беря только 200 тысяч, из которых себе оставляла всего лишь 15, а все остальные деньги шли нуждающимся).

В 1817 году императрица знакомится с историком Николаем Карамзиным, с которыми у неё сложились очень доверительные отношения. Она вслух читает историку свой личный дневник, который начала вести с момента приезда в Россию. Дневник она завещает историку, но Карамзин умер через две недели после её смерти, и дневник попал в руки императора Николая, который его немедленно сжёг, как и все другие бумаги, дабы они не могли «повредить репутации императрицы».

ЗАГАДОЧНАЯ СМЕРТЬ

Сближение между Елизаветой и Александром началось через двадцать лет, и причиной, во многом, стала болезнь Елизаветы: её сильно беспокоило сердце, с 1810 года стали мучить сердечные приступы. К 1825 году возникла угроза для её жизни.

Возможно, на закате жизни у императора всколыхнулось какое-то неведомое чувство к своей покинутой жене. Он был серьёзно обеспокоен состоянием здоровья супруги. Александр принимает решение везти жену в Таганрог. Он прибыл в Таганрог десятью днями раньше, чтобы всё подготовить к приезду супруги. Елизавета писала, что император был настолько заботлив, что сам составил маршрут и, проезжая вперёд, делал все необходимые распоряжения, в результате чего она не испытала тягот переезда.

Елизавета была счастлива, покинув постылый Петербург: «Никаких визитов, никаких записок, на которые нужно отвечать, никого, кто бы постоянно отвлекал по пустякам».

В Таганроге Александр и Елизавета зажили простой жизнью, наслаждаясь запоздалым семейным счастьем. Оно, увы, продлилось недолго. По приглашению М.С. Воронцова Александр ездил в Крым. Оттуда вернулся больным. До последней минуты его жизни Елизавета ухаживала за ним. Она же закрыла ему глаза.

Трудно описать, что пережила несчастная Елизавета, когда император испустил последний вздох. Смертельным отчаянием дышат её письма к матери: «Что мне делать с моей волей, которая была подчинена ему, что мне делать с жизнью, которую я была готова посвятить ему? Мама, мама, что делать, как быть? Впереди темно...»

Тело императора было отправлено в Петербург, а Елизавета осталась в Таганроге до конца апреля 1826 года, поскольку состояние её здоровья исключало всякую возможность переезда.

Лишь 22 апреля она покинула роковой Таганрог. Но доехала только до Белёва. Елизавета Алексеевна умерла в ночь с 3 на 4 мая 1826 года. Она ушла из жизни тихо, как и жила. Однако то обстоятельство, что мёртвой её никто в Петербурге не видел, породило всяческие домыслы. Появилась молва, будто императрица не умерла в Белёве, а ушла в Сырков монастырь под именем Веры-Молчальницы и прожила ещё много лет, скончавшись в 1861 году. Указывалось также, что келья Веры-Молчальницы по внешнему виду совпадёт с томской кельей знаменитого старца Фёдора Кузьмича, которого многие считали скрывшимся императором Александром I.

Любовь российского императора Александра II и княгини Екатерины Долгорукой-Юрьевской закончилась браком. У них родились сын и дочь. Но их счастью всегда мешали со всех сторон — царская родня, придворная чернь и революционеры-народовольцы.

Хорошо осведомленные современники говорили про царя-освободителя: "Александр II был женолюбом, а не юбочником". Современный биограф Александра Николаевича писатель-историк Леонид Ляшенко по этому поводу выразился так: "Не знаю, что имел в виду автор этого афоризма, но, думается, нечто вроде того, что "случаи" и мимолетные романы, которые могли бы удовлетворить обычного юбочника, совершенно не затрагивали сердца императора и не давали никакого успокоения его душе. Он был не сладострастен, а влюбчив и искал не удовлетворения своих прихотей, а глубокого настоящего чувства. В этом чувстве его привлекали не столько высокий романтизм или острые ощущения, сколько желание обрести подлинный покой, тихий и прочный семейный очаг".

Первая юношеская влюбленность настигла наследника Российского престола в 15-летнем возрасте. Реакция родителей была мгновенной — фрейлина матери Наталья Бороздина моментально вышла замуж за дипломата и вместе с супругом укатила в Англию. Через три года юноша начал заглядываться на дальнюю родственницу поэта-гусара Дениса Давыдова.

На этот раз в длительное четырехлетнее путешествие по Европе отправили самого Александра Романова, правда, вовсе не из-за Софьи, а из-за Ольги. Чувство Софьи Давыдовой к цесаревичу так и осталось платоническим, но благодаря дамской беллетристике нашло заметный отклик в душах современников и осталось в истории литературы.

Впервые по-взрослому наследник влюбился, когда ему стукнуло 20 лет. И снова во фрейлину императрицы Александры Федоровны в красавицу Ольгу Калиновскую. Эта связь казалась родителям намного опаснее предыдущих, как и по силе страсти, так и по государственным соображениям. Мало того, что фрейлина была не царских кровей, так еще и исповедовала католическую веру. Эта "гремучая смесь" уже залетела под своды Зимнего дворца — великий князь Константин Павлович, брат Николая I, женился на польской графине Лович.

Николай Павлович писал супруге про сына: "Саша недостаточно серьезен, он склонен к разным удовольствиям, несмотря на мои советы и укоры". Интересно, что думал непослушный сын, слушая отцовские наставления. Ни для кого не было секретом, что рядом с царскими покоями жила камер-фрейлина Варенька Нелидова, тайная метресса и мать внебрачных детей императора. В правление Николая Павловича довольно свободные нравы царили не только в светском Санкт-Петербурге, но и в куда более патриархальной Москве.

В "Записках балетмейстера" А.П. Глушковского упоминается приезд в Россию "от персидского шаха с извинением по делу о смерти Грибоедова" принца Хозрев-Мирзы: "В Москве жил он (принц — Прим.ред.) довольно роскошно; не догадавшись захватить с собою гарема, первой самой необходимой потребности мусульманина, он завел здесь новый из довольно приличных женщин".

Вот именно тогда и началось европейское турне старшего сына императора Николая I, которое продлилось с 1836 по 1840 годы. В этом путешествии наследника престола сопровождали его наставники поэт Жуковский и генерал от инфантерии Кавелин.

Страдающего от разлуки с любимой молодого человека познакомили с дочерью великого герцога Людвига Гессен-Дармштадтского, которой предстояло стать супругой будущего русского царя. Александр, помня о долге монарха, сам написал письмо отцу о возможности брака с симпатичной немецкой принцессой. В европейских дворах давно муссировали слухи о незаконном происхождении принцессы Максимилианы-Вильгельмины-Августы-Софии-Марии, родители которой разошлись задолго до ее рождения. Отцом принцессы называли шталмейстера герцога, барона де Гранси.

Государыня императрица Александра Федоровна пришла в ужас от такого брака, но Николай Павлович, изучив отчеты воспитателей, раз и навсегда запретил обсуждать эту щекотливую тему. В России никто не пикнул, тем более в карликовых немецких странах. Немного говорливых нашлось среди французов и англичан — "жандарма Европы" боялись и уважали.

Планы чуть было не нарушила молоденькая королева Великобритании Виктория, вскружившая голову Александру и сама подпавшая под чары русского Великого князя. Однако наследник российского престола не мог стать британским принцем-консортом. Островитяне тоже были не в восторге от выбора своей 20-летней королевы и спешно удалили ее в Виндзорский замок.

Читайте также: Иcтории любви: Пастернак и его Лара

Государственные интересы возобладали над чувствами молодых людей. Александр Николаевич женился на дармштадской принцессе, которая в России стала Марией Александровной. Еще до брака у нее начал прогрессировать туберкулез, превратившийся в смертельную болезнь в промозглом петербургском климате. Окончательно свели в могилу измены мужа, частые покушения на его жизнь и особенно смерть их старшего сына Николая. Брак Марии Александровны с Александром Николаевичем был скорее договором о сотрудничестве, а не семейным союзом.

Последней и настоящей любовью Александра Второго была княжна Екатерина Долгорукая. Царь, которому исполнился 41 год, впервые познакомился с 13-летней Катенькой в 1859 году. Государь прибыл в окрестности Полтавы на военные маневры и принял приглашение князя и княгини Долгоруких посетить их имение Тепловку. Род Долгоруких происходил от Рюриковичей.

Отцом будущей пассии и морганатической супруги российского императора был отставной капитан гвардии Михаил Долгорукий, а матерью — Вера Вишневская, богатейшая украинская помещица. Но к моменту приезда государя их хозяйство находилось на грани краха. Последнее пристанище семейства — имение Тепловка — было заложено и перезаложено. Александр II посодействовал поступлению четырех сыновей Долгоруких в петербургские военные учебные заведения, а двоих сестер — в Смольный институт.

Весной 1865 года император по традиции посетил Смольный институт благородных девиц и во время обеда увидел Екатерину и Марию Долгоруких. Современники отмечали "необыкновенную слабость государя к женщинам", неудивительно, что 18-летняя институтка с изумительно нежной кожей и роскошными светло-каштановыми волосами покорила сердце императора. При помощи бывшей смолянки Варвары Шебеко, к услугам которой государь не один раз прибегал при решении вопросов деликатного свойства, ему удалось инкогнито навестить заболевшую Катю в институтской больнице.

Поскольку дальнейшее пребывание Долгорукой в Смольном мешало встречам с царем, Шебеко инсценировала ее уход "по семейным обстоятельствам". В качестве паллиативной меры находчивая сводня предложила якобы случайные встречи Долгорукой и государя в Летнем саду. В дальнейшем, чтобы петербуржцы меньше шептались "государь прогуливает свою демуазель", эти рандеву были перенесены на аллеи парков Каменского, Елагинского, Крестовского островов столицы. Какое-то время влюбленные виделись на квартире брата Кати Михаила, но тот очень удивил императора, когда, боясь общественного осуждения, отказал им в такой малости. Сам Долгорукий, как мы помним, оказался в граде Петровом благодаря именно стараниям государя.

В июне 1866 года в Петергофе праздновалась очередная годовщина свадьбы Николая I и Александры Федоровны. В трех верстах от главного Петергофского дворца в замке Бельведер расположились гости, среди которых оказалась и Катя Долгорукая. Там-то и произошла между ею и императором уже неплатоническая любовь.

После этого государь сказал: "Сегодня я, увы, не свободен, но при первой же возможности я женюсь на тебе, отселе я считаю тебя своей женой перед Богом, и я никогда тебя не покину". Дальнейшие события подтвердили слова императора.

В петербургском свете о "падении" Екатерины Долгорукой узнали чуть ли не на следующее утро. Светские львы и особенно львицы в своих фантазиях превзошли любые мужицкие и бабьи домыслы. Бомонд судачило том, что развратная с младых ногтей "демуазель" танцевала голой перед государем да и вообще за бриллианты "готова отдаться каждому". Екатерина Михайловна вынуждена была ненадолго уехать в Италию. Тетя Вава (так младшие Долгорукие называли Шебеко) тем временем решила, чтобы государь не скучал, положить ему в постель младшую сестру Долгорукую. Александр II в течение часа разговаривал с Марией и подарил ей на прощание кошелек с червонцами. Отныне для него не существовало никого, кроме Кати.

В июне 1867 года Наполеон III пригласил Александра II посетить Парижскую Всемирную выставку. Во французскую столицу на встречу с любимым тут же выехала Екатерина Михайловна. Их встречи регулярно фиксировали местные полицейские. Они не подглядывали в замочную скважину, учитывая, что парочка и не особенно прибегала к конспирации. В Париже после неудачного восстания 1867 года осело много поляков-инсургентов, и французские власти опасались за безопасность русского царя. Но влюбленным море было по колено. Возможно, именно в это время Александр и сказал своей законной супруге о любовнице.

Если супруга императора и его дети предпочитали не выносить сора из избы и не издавали на людях ни гласа ни воздыхания, то придворные дамы изощрялись в сплетнях и пересудах. Пересказывать эту чушь и гнусность — себя не уважать. Как ни относись к событиям осени 1917 года — как к Великой Октябрьской революции или к Октябрьскому перевороту, но с этой придворной "чернью" она покончила. У родственников Александра II настоящая паника началась лишь тогда, когда император пожаловал Долгорукой и их совместным детям (Георгию и Ольге) титул светлейших князей Юрьевских.

Это имя напоминало всем об одном из предков Романовых, боярине начала 16-го века Юрии Захарьине, а также о знаменитом Рюриковиче Юрии Долгоруком. Но тут был практический момент — царь не желал, чтобы после его кончины их с Катей дети, в случае отказа от них рода Долгоруких, оказались бастардами. Оба ребенка в указе признаны его детьми официально. До узкого круга родни доходили туманные намеки, что по личному приказу государя в архивах ведутся активные розыски документов с подробностями коронации второй жены Петра Великого Екатерины Алексеевны. Охочие до исторических аналогий люди говорили, что первый Романов, Михаил Федорович, тоже был женат на Долгорукой. Но та Мария Долгорукая прожила недолго и потомства не оставила.

Своего апогея паника достигла тогда, когда родственники узнали, что 6 июля 1880 года в небольшой комнате нижнего этажа Большого Царскосельского дворца у скромного алтаря походной церкви состоялся обряд венчания. И хотя для царей закон не писан, император не стал дразнить гусей из высшего света. О свадьбе не знали ни караульные солдаты с офицерами, ни дворцовые слуги. На церемонии присутствовали министр двора граф Адлерберг, генерал-адъютанты Рылеев и Баранов, сестра невесты Мария и мадемуазель Шебеко. Венчал протопресвитер Ксенофонт Никольский. Жених был одет в голубой гусарский мундир, невеста- простое светлое платье.

Семейное счастье было непродолжительным. 1 марта 1881 года народовольцы бросили под ноги царя бомбу. На завещанные мужем деньги княгиня Юрьевская с детьми уехала в Ниццу, где и скончалась в 1922 году.

В свои 30 с небольшим Оноре де Бальзак был уже знаменитым писателем. К его ногам падали первые красавицы Франции. И роман в письмах с незнакомкой из далекой Одессы стал для него всего лишь очередным приключением. Через долгих шестнадцать лет Эвелина Ганская стала единственной, с кем он хотел быть рядом. Но семейное счастье оказалось коротким…

Первое письмо пришло 28 февраля 1832 года. На конверте не был указан обратный адрес, а вместо подписи стояло таинственное "Чужестранка". "Ваша душа прожила века, милостивый государь, — говорилось в письме, — а между тем меня уверили, что Вы еще молоды, и мне захотелось познакомиться с Вами… Когда я читала Ваши произведения, сердце мое трепетало; Вы показываете истинное достоинство женщины, любовь для женщины — дар небес, божественная эманация; меня восхищает в Вас восхитительная тонкость души, она-то и позволила Вам угадать душу женщины".

Заинтригованный, Бальзак ответил незнакомке. Между ними завязалась переписка. Вскоре женщина назвала свое имя — Эвелина Ганская. Она сообщила, что ей двадцать семь лет, хотя на самом деле исполнилось тридцать два. Эвелина происходила из старинного польского рода Ржевусских, была замужем за Вацлавом Ганским, который был старше ее почти на двадцать лет.

В письмах Бальзак награждал свою далекую возлюбленную самыми пылкими эпитетами: "Обожаемая повелительница, гордая королева… роза Запада, звезда Севера". "Вы одна можете осчастливить меня, — восклицал он. — Я стою перед Вами на коленях, мое сердце принадлежит Вам".

Наконец, осенью 1833 года в швейцарском городке Невшатель произошла долгожданная встреча. Поначалу Эвелина была немного разочарована, увидев перед собой тучного, низкорослого мужчину с грубоватыми чертами лица, одетого как простолюдин. Но как только Бальзак заговорил, она была пленена его неповторимым обаянием. Что же касается писателя, то он был восхищен: перед ним стояла статная женщина с соблазнительными формами, нежной шелковистой кожей и чудесными черными волосами, к тому же одетая в платье из фиолетового бархата: фиолетовый был любимым цветом Бальзака!

Правда, Эвелина прибыла в Невшатель не одна, с ней был ее муж Вацлав. Бальзак познакомился с ним и был введен в дом на правах друга семьи. За несколько дней ему только однажды удалось побыть наедине с Ганской, и между ними приключился страстный поцелуй… Окрыленный любовью к своей Чужестранке, писатель вернулся в Париж.

Новая встреча состоялась лишь через несколько месяцев, в небольшом женевском отеле "Дель Арк". На сей раз прекрасная Ева подарила возлюбленному драгоценный перстень, который он впоследствии носил на руке как талисман до самой смерти.

Прошло больше месяца, прежде чем Ганская, наконец, уступила Оноре и стала его любовницей. Влюбленные поклялись, что после кончины мужа Эвелины, который был слабого здоровья и которому, по мнению врачей, жить оставалось недолго, они непременно обвенчаются.

Ганская вернулась в свое поместье на Украине, и между нею и Бальзаком вновь возобновилась переписка. Однако ветреный литератор вскоре закрутил интрижку с английской графиней Гвидобони-Висконти. Их отношения зашли так далеко, что графиня родила от Бальзака сына Лионеля. Правда, он так и не унаследовал фамилию своего великого отца.

Слухи о новом романе Бальзака дошли и до Эвелины. Она сделала попытку порвать с возлюбленным, и он принялся слать ей письма с заверениями в верности…

Осенью 1841 года умер Вацлав Ганский. Бальзак был готов жениться на Еве, но она скорбела о муже, который был для нее пусть не любимым человеком, но другом и покровителем. В Оноре же она к тому времени разочаровалась, убедившись в его неверности. Полгода она не подавала о себе никаких вестей, а потом от нее пришло короткое письмецо: "Вы свободны".

В сентябре 1847 года Бальзак, который к тому времени уже был серьезно болен, решился приехать к Эвелине в ее имение под Одессой — Верховню. Он предложил возлюбленной руку и сердце, однако встретил отказ. Год спустя он вновь приехал к Ганской. Увидев, как сильно сдал и постарел ее бывший возлюбленный, та дала согласие на брак. Правда, на этот поступок ее толкнула, скорее, жалость, чем любовь.

14 марта 1850 года они обвенчались в городе Бердичеве, в костеле Святой Варвары. Супруги переехали в Париж, но пять месяцев спустя после женитьбы Оноре слег от болезни. Ему диагностировали гипертрофию сердца. 18 августа 1850 года писатель скончался.

Эвелина сильно горевала по мужу, но уже через полгода завела бурный роман с начинающим литератором Шанфлери, который был на двадцать лет моложе нее, а затем с художником Жаном Жигу. С последним она прожила вместе до самой своей кончины. Ганская умерла 10 апреля 1882 года и была похоронена на кладбище Пер-Лашез рядом с Оноре де Бальзаком — ведь он приходился ей законным мужем…

Любитель оперы прекрасно знает Виолетту Валери, и тотчас скажет — это сопрано из "Травиаты", книгочей обязан вспомнить, что Маргарита Готье — главная героиня романа Александра Дюма-сына "Дама с камелиями", по мотивам которого и написано либретто, положенное на музыку Джузеппе Верди. И уже мало кто знает про французскую куртизанку Мари Дюплесси, послужившую прообразом этих героинь.

Куртизанки не раз становились героинями популярных произведений беллетристики. Прежде всего французские литераторы отдали им дань, как например, великий натуралист Эмиль Золя, написавший "Нана". Кстати, тоже имевшую вполне реальный прототип. И гораздо раньше описавший мытарства влюбленного в Манон Леско кавалера де Грие, аббат Прево. Они становились не только бессмертными героинями, но бывали, как мадам Сабатье для Бодлера, музами поэтов. Французской литературе далеко не чужд этот обаятельный, круто замешанный на грехе, образ доступной, но соблазнительной девушки или молодой женщины.

Но кто такая куртизанка? Это не проститутка, но еще и не любовница. Не любовница, поскольку все-таки продает свою любовь, но не шлюха, потому что сама выбирает себе любовника, а не он ее. Французское слово courtisane имеет корень "двор", но двор, естественно, королевский. Синоним куртизанки maîtresse - метресса, что значит "мастерица". Но не мастерица-рукодельница, а та, что "для батюшки-царя" иногда рожала, иногда нет "богатыря" или дочку.

Куртизанки всегда были в истории человечества, только назывались они по-разному. В Элладе, например, их звали гетерами. Но самых настоящих высот представительницы этой древнейшей профессии достигли во Франции. Это место. Но было еще и время, а именно XIX век.

В то время, когда в Англии господствовали чисто мужские клубы, во Франции царили женщины. И царили они в салонах. Закрытые по половому признаку общественные институты, как монастыри, армейские школы, пансионы или клубы — рассадники гомосексуализма. Салоны, напротив, разбавляли мужской сексизм женским шармом и обогащали однобокую природу непревзойденной женской красотой.

Альфонсина Плесси родилась 15 января 1824 года в Нормандии. Девушка была дочерью бродячего жестянщика, сына проститутки и сельского священника. От одной бабушки Альфонсина, видимо, унаследовала любвеобильность, а от другой — прекрасные манеры. Брак ее родителей распался, а мать умерла, когда девочке было восемь лет. Девчушку воспитывала кузина матери мадам Буазар, у которой было трое собственных детишек. И хоть росла она не Золушкой, но бедность познала.

Парень с соседней фермы соблазнил 12-летнюю девочку-подростка, и госпожа Буазар отослала воспитанницу к отцу. Тот пристроил Альфонсину в прачечную, но вскоре отвез родную дочь к старику-эротоману Плантье. Девушка вскоре сбежала от 70-летнего богатого развратника и вернулась в прачечную, но хозяйка прогнала ее прочь. Волей-неволей пришлось снова согревать старые мощи Плантье собственным телом. Когда ей исполнилось 14 лет, Альфонсина навсегда покинула своего покровителя и пристроилась служанкой в трактир. Спустя год отец ее снова отыскал и "продал" некоему фабриканту зонтов.

Через два месяца отец и дочь уехали в Париж, где Альфонсина жила у дальних родственников и работала сначалав прачечной, а потом в мастерской модистки. Зимой 1839 или 1840 года девушка сошлась с владельцем ресторана на улице Монпасье. Потом ее все чаще и чаще видели в компании с молодым аристократом, будущим герцогом де Граммон. Ходили слухи, что за три месяца герцог де Граммон, тогда называвшийся принцем де Бидаш, потратил на Альфонсину 10 тысяч франков. Влюбленная женщина называла своего избранника "прекрасный Аженор".

Когда Аженор исчез из ее жизни, Альфонсина превратилась в Мари Дюплесси. Имя Мария она взяла в честь Богоматери, а прибавила дворянскую частицу "дю". Дамой с Камелиями ее задолго до появления книги назвала одна старая билетерша из Парижской оперы.

В 1841 году Мари Дюплесси стала любовницей молодого виконта, служившего при Министерстве внутренних дел и, уехав из Парижа в Версаль, родила там сына. Впоследствии виконт станет префектом Бургундии, наймет кормилицу, а матери скажет, что плод их страсти умер. Спустя 27 лет к старшей сестре Мари придет молодой человек, который представится коммерсантом и попросит показать портрет покойной Дюплесси. Он был очень похож на портрет знаменитой героини книги и оперы.

Когда вышел в свет роман "Дама с камелиями", имевший громадный успех, многие читатели посчитали, что прообразом Армана Дюваля был герцог де Граммон. По мнению же других знатоков, на эту роль более подходил граф Эдуард де Перрего. Именно любовная связь с ним вдохновила Дюма и Верди. Оставим эти предположения на совести любящих почесать языки кумушек. Известно, что 21 февраля 1846 года в Кенсингтоне Мари Дюплесси стала графиней де Перрего. Супруги прожили вместе недолго. У графа были денежные затруднения, а Мари страдала от тяжелой болезни.

Мари Дюплесси умерла 3 февраля 1847 года, через две недели после своего дня рождения. Ей исполнилось 23 года. Популярный французский писатель Эжен Сю приобрел молитвенник Мари. Бывший в то время в Париже Чарльз Диккенс не рискнул появиться на похоронах, но всегда считал нужным "извлечь урок из этой жизни и из этой смерти".

Литературоведы до сих пор спорят, так кто же был настоящей любовью Мари Дюплесси. Дама с Камелиями отвечала так: "Я всегда сама выбирала любовников. И я любила. Любила по-настоящему, вот только никто никогда не отвечал мне на чувство. В этом главная драма моей жизни".

http://www.pravda.ru

http://www.pravda.ru