Что такое каббала?
Согласно Соломону Ибн Гебиролю, испанскому мистику одиннадцатого века, которые впервые использовал этот термин, каббала (буквально — «принятие», т.е. «воспринятое» предание) представляет собой «учение, передающееся из уст в уста», то есть непрерывную цепь передачи вневременной духовной мудрости. Одно талмудическое изречение гласит,  что путей к Истине столько же,  сколько на свете человеческих лиц. Следовательно, каббала может представать во всевозможных формах и обличьях. В зависимости от «воспринимающего», она может явиться в облике ангела или юродивого, знатока Торы или прекрасной женщины. Она может воплотиться в книге или песне, танце или беседе с Богом. На самом деле преподать каббалу, как и любую другую духовную традицию, невозможно: её можно лишь постичь на собственном опыте. С одной стороны,  символика и история каббалы делают её специфически «еврейской» духовной традицией.  Но с другой стороны, стремление обнаружить «Небытие» в первооснове всего сущего придаёт каббалистическому учению универсальный характер.

Каббала уходит корнями в древние традиции Ближнего Востока, и учение её изобилует экзотическими символами. Поэтому долгое время её считали в лучшем случае непостижимой, а в худшем — просто опасной. Подобно мистическим учениям, развивавшимся в русле христианства и ислама, она ориентировалась преимущественно на индивидуальный духовный опыт, а, следовательно, представляла угрозу для ортодоксальной религиозной иерархии. В результате каббала была вынуждена уйти в подполье. На протяжении столетий каббалисты благоразумно старались утаить под покровом эзотерических терминов и шифров медитативные техники, составляющие основу их традиции.  Только это давало им надежду избежать отлучения от своей общины и смерти по приговору иноверной светской власти. Чем бы ни была продиктована их закрытость — господством римлян в первые века нашей эры, средневековой инквизицией или погромами в Новое время, составлявшими во многих странах Европы часть государственной политики, — каббалисты всегда несли на себе двойное бремя проклятия: они были не просто евреями, а евреями, «погрязшими в колдовстве». Таким образом, пресловутая «непостижимость» каббалы связана не столько со сложностью самого учения, сколько с социальными условиями, в которых оно развивалось.

И только в двадцатом веке светские мыслители и писатели — Гершом Шолем, Вальтер Беньямин, Франц Кафка, Мартин Бубер, Моше Идель, Исаак Башевис Зингер и другие — осмелились сорвать с каббалы покров таинственности. На их призыв откликнулись современные раввины — Авраам Исаак Кук, Авраам Гешель, Менахем Мендель Шнеерзон, Арие Каплан и Залман Шехтер-Шаломи, осознавшие необходимость открыть каббалистическое учение для всех желающих, вне зависимости от возраста, пола и религиозной принадлежности. Благодаря их переводческой деятельности и усилиям нового поколения иудейских феминисток — женщин-раввинов Линн Готлиб, Сусанны Шнур и Шони Лабовиц — каббала теперь доступна каждому, кто искренне стремится постичь «воспринятое» предание.

Наилучший метод изучения каббалы — хронологический, поскольку история этого учения тесно переплетена с историей еврейского народа. Источники богатейшей каббалистической образности — Тора (Пятикнижие Моисея), Талмуд (собрание раввинских толкований) и многочисленные легенды и предания еврейского народа. Каббалистических «школ» как таковых не существует, однако учение каббалы повсеместно адаптировалось к культурным, политическим и географическим особенностям, что привело к чрезвычайному разнообразию приёмов и методов в рамках единой традиции. К примеру, мистики первого века н.э. описывали видения Престола Господня с опорой на тексты 1-й и 10-й глав библейской Книги пророка Иезекииля; каббалисты тринадцатого столетия исследовали перестановки четырёх букв иврита, составляющих Священное Имя Бога — Йод-Хе-Вау-Хе; общины северной Галилеи в шестнадцатом веке сосредоточились на традиционной литургической и молитвенной практике; а последователи восточноевропейского хасидизма в девятнадцатом веке разработали технику медитации посредством пения и танца. Итак, каббалистическая символика находилась в постоянном развитии. Но при этом она всегда составляла согласованную систему. Пёстрый покров еврейской духовной традиции прошит единой нитью, которая связывает деятельность современного калифорнийского каббалиста с практиками древних раввинов из Ямнийской академии, действовавшей в Иудее в эпоху Римской империи.

Систематизированное описание еврейской медитативной практики впервые встречается в собрании наставлений шестого века до н.э. «Маасе Меркаба» («Рассказы о Колеснице»). Цель этой практики заключалась в достижении непосредственного единения с Богом, а метод состоял в сосредоточении на рисунках, подобных буддийским м...лам. На этих рисунках изображались гекалот (hekhalot) — небесные «чертоги», ведущие к Престолу Господню. Примером для всех искателей, стремящихся следовать этим путём, стал знаменитый рабби Акиба. По преданию, он вместе с тремя своими соотечественниками «входил в сад», то есть практиковал эту сложнейшую форму медитации, требующую исключительного сосредоточения. Но для всех, кроме самого Акибы, это кончилось плачевно. Один раввин умер во время этих занятий, другой сошёл с ума, а третий отступился от веры. По словам всех последующих наставников в Пути Колесницы, это предание даёт нам чрезвычайно важный урок: следует уподобиться рабби Акибе и не повторять ошибки других раввинов, отделявших жизнь Божественную от жизни повседневной. Как и все, кому удалось в совершенстве овладеть медитативной техникой, рабби Акиба умел «уходить и возвращаться», то есть поддерживать гармоничное равновесие между духовной и обыденной жизнью.

Для визионерских техник, разработанных мистиками Меркабы, характерна ориентация на внетелесный опыт. В отличие от них,  приверженцы вавилонской школы «Хаи Гаон» (939 — 1038) устремляли взор не вовне, а внутрь. Если последователи рабби Акибы в своих визуализациях стремились войти в изменённое состояние сознания с целью испытать прототипические видения Иезекииля, то мистики Гаона интересовались не столько путешествиями через небесные сферы, сколько расширением индивидуального духовного сознания.

Мистики III — VIII вв. н.э., используя как объект концентрации детально проработанную схему мироздания, применяли иную медитативную технику, описанную в руководстве под названием «Шиур Кома» («Измерение Тела»). С характерной для культуры Ближнего Востока тягой к пышной и образной повествовательности они разработали систему бесчисленных путей и тропок, ведущих к Божеству через сотворённые Богом миры. В группе трактатов «Маасе Берешит» («Рассказы о Творении»), самый знаменитый из которых — «Сефер Йецира» («Книга формирования»), — непрерывный и продолжающийся по сей день процесс динамического взаимодействия между «Небытием» Абсолюта и безостановочной деятельностью относительного мира описывается в категориях двадцати двух букв еврейского алфавита и десяти сефирот — миров-в-мирах, составляющих космическое Древо Жизни. К «Сефер Йецире» возводят истоки нескольких более поздних ветвей каббалы, в первую очередь тех, объектами созерцания в которых служат перестановки букв иврита и десять сефирот.

Объединив методику перестановки букв и м...лу десяти сефирот, каббалисты древней Палестины создали сплав из двух медитативных техник. Французские каббалисты двенадцатого века добавили к нему в книге «Бахир» («Яркость») ряд медитаций на Тетраграмматон (четырёхбуквенное Имя Бога — YHVH, Йод-Хе-Вау-Хе) с использованием символических цветов и фигур, дыхательных упражнений и особых жестов и поз. Так родилась современная каббала.

В 1280 году испанский каббалист Моше де Леон свёл воедино древний и современный миры в «Зогаре» («Книге Сияния») — трактате на арамейском языке, который он выдал за свод мистических трудов рабби Шимона бар Йохаи, каббалиста второго века н.э., преемника рабби Акибы. В действительности «Зогар» представлял собой плод мистического опыта самого Моше де Леона — результат многочисленных медитаций на Божественное Имя. В сущности, этот трактат — не что иное, как многослойное руководство по медитации, облечённое в форму поэтического повествования в библейском стиле и описывающее те возвышенные состояния сознания, которых достигали ученики, под надлежащим руководством опытного учителя «восходившие» по сефиротическому Древу Жизни.

Авраам Абулафия, мятежный испанский каббалист тринадцатого века, открыл доступ к каббалистическому учению еврейским женщинам и неевреям. Далеко опережая своё время, он практиковал манипуляции с еврейскими буквами вне вероисповедного контекста, чем вызвал негодование ортодоксальной иудейской верхушки и привлёк к себе внимание инквизиции. Именно либеральная каббала Абулафии подготовила основу для мессианских культов, которые стали настоящим бичом иудейского мистицизма на последующие пять столетий, до тех пор, пока в восемнадцатом веке в него не вдохнул новую жизнь хасидизм. Современный каббалист — прямой наследник этого массового движения за общедоступность мистических знаний. И несмотря на всю разноречивость и фрагментарность доставшегося ему наследия, в его распоряжении имеется хасидская версия каббалы, разработанная Исраэлем Баал Шем Товом, который преобразовал сложную медитацию Колесницы и её более поздние вариации в простой «путь сердца». Здесь интеллект уступает место экстазу, страдание — радости, а мессианство — самозабвенному служению.

Каббалисты первого века н.э., стоявшие ближе всех во времени и пространстве к библейским событиям, основное внимание уделяли визионерским опытам сродни тем, что описаны в Ветхом Завете. Вслед за изгнанием евреев из Святой Земли и рассеянием их вне Палестины в центре внимания оказались идеи восстановления связи между Богом и еврейским народом, народом и землёй обетованной и между «верхним» и «нижним» мирами. Когда же рассеяние достигло своего пика и большинство евреев расселилось по странам Европы, круг, начатый рабби Акибой, замкнули каббалисты, столь тесно сплавившие повседневную жизнь с духовной, что праведнейшего учителя нередко невозможно было отличить от деревенского дурачка.

Подготовка к практике
Тора, женское воплощение Бога, — отправная точка всякой духовной практики в русле иудаизма. Каббалисты толкуют её на четырёх уровнях: буквальном (пешат), моральном (ремез), аллегорическом (дераш) и тайном (сод). Соединение первых четырёх букв этих еврейских слов даёт акроним «пардес» — «сад», которым обозначаются медитативные состояния сознания, достигаемые в каббалистической практике. Как говорится в книге «Зогар», из этого следует, что Тора — это не просто книга и даже не священная летопись истории Бога и еврейского народа, а живой проводник на пути к непосредственному познанию Истины. Всё, что требуется от искателя, — следовать её указаниям с полной преданностью. Подобно Акибе и его современникам, взыскующий доступа в сад Истины должен всецело посвятить себя исполнению заповедей Торы.

Таким образом, характер каббалистической практики изначально неотделим от характера её приверженцев. Книг о правилах подготовки к медитации написано не меньше, чем собственно руководств по медитативным техникам. Одно из самых знаменитых пособий по подготовке — «Книга наставлений об обязанностях сердца», написанная каббалистом одиннадцатого века по имени Бахья бен Иосиф Ибн Пакуда, который также пользовался заслуженной известностью как судья. Процесс самосовершенствования он разделил на десять «врат», минуя которые,  искатель последовательно проходит стадии подготовки к идеальной жизни в духе. И по сей день критериями истинного достоинства для каббалиста остаются высоконравственная жизнь, чистота сердца и участие в общественной жизни.

Евреи, в XV — XVI вв. бежавшие от испанской инквизиции в Святую Землю, разработали наставления такого рода ещё более тщательно, и пособия, подобные трактату Ибн Пакуды, стали практическими руководствами для целых общин. Общество «Хаверим» («Друзья»), процветавшее в городе Сафед на севере Галилеи и в его окрестностях, проводило открытые собрания, участники которых занимались медитацией, вели дискуссии на духовные темы и обсуждали общественные дела (немало особенностей роднило его с «Обществом друзей», как называли себя квакеры, чьё движение развернулось в Англии столетием позже). В каббалистическую общину Сафеда, ставшую образцом для современного движения «Хавура», входило немало искушённых городских интеллектуалов, однако её идеалами стали возврат к простой жизни и близость к земле. Члены общины сами выращивали себе пищу и использовали иврит как разговорный язык. Кодекс правил поведения для хаверим разработали такие незаурядные мыслители, как Моисей Кордоверо, автор «Книги тринадцати Божественных атрибутов».

Каббалистическая община
Своего наивысшего расцвета община сафедских мистиков достигла под руководством Ицхака Лурии (1543 — 1620), за высокие духовные достижения получившего прозвище Ари («Лев»). После смерти Кордоверо Ари принял на себя управление хаверим, которые теперь стали называть себя «львятами». Опираясь на традицию своих предшественников-сефардов, но обогатив её методами, которые преподал ему в молодые годы один видный немецкий каббалист, Лурия разработал новую систему групповых медитативных упражнений. В её основу лёг стандартный молитвенник, которым пользовались иудеи в повседневной религиозной практике. Но в отличие от стандартной книги, молитвенник Лурии содержал кавванот — указания по дыханию и созерцанию, сопровождавшие каждую молитву. Кавванот Лурии включают во многие переиздания молитвенника и по сей день, но после распада сафедской общины сохранилась лишь горстка сефардов — потомков хаверим, которые знают, как расшифровать и применять эти указания.

Кроме того, Ари ввёл в повседневную жизнь своих учеников ещё одну новую медитативную технику — тиккун («исправление»), метод сосредоточения, ставивший своей целью воссоединить мир форм с внеформенным Абсолютом. Приняв на себя ответственность за освобождение всего Творения, каббалист медитировал уже не как отдельная личность, как представитель всего мироздания. Каждому своему ученику Лурия дал йихуд — уникальное «объединяющее» упражнение, разработанное с учётом характера и способностей ученика. При должном умственном и физическом сосредоточении еврейские буквы, составлявшие йихуд, предоставляли тайновидцу прочную связь с мирами, которые открывались его расширенному сознанию. Медитациям сопутствовали упражнения по визуализации, в ходе которых ученик мог созерцать самого себя в облике великого Древа Жизни. Также применялись техника ритмичного дыхания и система особых телодвижений, сложившаяся под влиянием суфийской традиции. Идея сенсорной депривации была абсолютно чужда лурианской каббале: для достижения непоколебимого медитативного сосредоточения, необходимого в практике йихуда, использовался весь потенциал человеческих чувств. Ради обострения чувственного восприятия применялись даже благовония, нюхательные порошки, ароматные травы и пряности.

Цель
В какую бы эпоху и в какой бы стране ни жил каббалист, в своих занятиях каббалой он ставил перед собой только одну цель — достичь единения с Богом. Некоторые описывали этот желанный опыт в довольно отвлечённых метафорах — как «пребыть в Небытии», «прилепиться к Богу» или «потеряться в Безграничной Бесконечности». Но все соглашались с тем, что достичь этой цели возможно лишь человеку, живущему в проявленном мире сотворённых вещей. Только человек, будучи живым, одушевлённым и самосознающим образом и подобием Бога, способен распространить поток Божественного на обыденные земные дела, а затем вернуть его обратно в Бесконечность.

Вопрос о понятии, скрытом за термином «внутренний диалог» не праздный, поскольку школ, сиречь трактовок Каббалы существует множество, они могут быть схожи в общем взгляде на природу процессов, но расходятся в частностях, в оценках некоторых аспектов. Поэтому, не смотря на возможную осведомленность, стоит ознакомиться с этой формой изложения материала.

Теперь, когда вступительная речь завершена, позвольте мне высказать свое отношение по к внутреннему диалогу, с точки зрения европейской Каббалы.

Всего существует 4-ре основных вида (типа, варианта и т.д.) внутреннего диалога в человеке. Вот как вкратце сформулировано.

Начну описание с грубых проявлений, и вернусь к более качественным.

4. Спонтанный диалог. В большинстве случаев известен как разговор, поток внутренней информации, базирующейся на чувственном восприятии человека. Подобных уровнем (или в подобной волне) живут большинство творческих людей. Плюс – видение мира максимально яркое, насыщенное красками, возможность видеть нюансы и тонкости проявлений Системы. Минус – полная бесконтрольность и большой угроза психике.



3. Рациональный. Люди, обладающие таким ВД оперирую только через призму собственного мира и вложенной базы. Это наиболее распространенный вид ВД. Плюс – адекватность человека при работе в таком режиме. Минус – все ограничивается информационной базой.



2. Осознанный. Понимание «говорящего» происходит по принципу проверки информации. Все, что поступает таким образом, проходит через личное осмысление и проверку на адекватность. В зависимости от результатов, принимается и поступает в п.3 или отвергается. Плюс – широкий спектр видения и понимания окружающего мира. (Гематрия) Минус – большие усилия на формирование качественного понимания.



1. Невидимый. Т.е. полное и кажущееся отсутствие ВД как такового. Но он продолжает идти, на уровне, где понятие слова как форма, отождествленная с сутью предмета, полностью или частично отсутствует. Можно сказать, что это наитие, понятие человеческой истины.

Плюс – верность поступка.

Минус – необходим чрезвычайно высокий уровень «отрешенности».

Как можно видеть, каждый из вариантов ВД имеет свои минусы и плюсы, обусловленные не только техникой работы со своим «голосом», но и сформированной и максимально приемлемой личностной концепцией.

Согласитесь, сложно сочинять музыку, не имея слуха (да, прецеденты есть, но исключительные).

Вот, собственно, почему я не воспринимаю само понятие, как отказ от ВД. Но об этом далее.

Каббала



Религия считает, что Творец меняет свое отношение к человеку в зависимости от действий человека, а наука каббала, считает, что высшая сила неизменна и действия человека ее не меняют, но действия человека меняют его самого, и поэтому он уже по-иному воспринимает высшее управление: если изменения в нем ведут к большему подобию Творцу – ощущает Его как более благосклонно расположенного к нему, если же человек изменился в сторону больших отличий своих свойств (получения) от свойств Творца (отдачи), то ощущает будто Творец стал относиться к нему более негативно.

На неизменность отношения Творца к своим созданиям указывают множество  выражений из каббалистических текстов: Я своего имени не меняю (Ани АВАЯ ло шинити), Добр и творит добро плохим и хорошим (Тов ве метив ле раим у ле товим), Высший свет пребывает в полном покое (Ор элион нимца ба менуха мухлетет) и пр.

Поэтому молитвой называется проверка самого себя, самоанализ – когда человек не обращается к Творцу, а судит себя, анализирует себя относительно высшего неизменного универсума. (Подробно о пути к цели творения, о том, как человек меняется, исправляется относительно неизменного Абсолюта – Творца объясняется в статье «Предисловие к Учению о десяти сфирот»)

В этом отношении к себе и к Творцу заключается все отличие каббалы от религии. Хоть религия и призывает к некоему изменению человека, но вся построена на умолении Творца. И в этом мировые религии подобны древнейшим верованиям – практикам задабривания высших сил природы.

Причина неприятия каббалы религиями состоит в убежденности массовой религии в том, что человеку нужно только просить Творца – и все изменится в его пользу, потому что Творец обратится к нему своим лицом. То есть, верующий убежден, что нужно верить в то, что Творец существует и всем управляет, а чтобы все изменилось к лучшему надо просить Творца, а не меняться самому.

Под изменениями в себе подразумевается внешнее совершение благовидных поступков, в основном, помощи из сострадания, но никак не изменение природы на подобие Творцу.

При убежденности в изменении отношения Бога к человеку, возникает зависть к тому, к кому Творец, якобы, относится с большей любовью, кто более избран Им. Возникает антагонизм не только между людьми, но и между религиями – к членам какой конфессии Творец больше расположен отвечать на их молитвы.

Каббала же считает, что Творец неизменен и только человек, в мере своего исправления, удостаивается видеть в том же неизменном отношении Творца, все более лучшее. Поэтому человек более исправленный будет больше оправдывать действия Творца. И поскольку каббала утверждает, что нужно не молиться, а меняться, то она вызывает к себе ненависть религиозных кругов, ведь косвенно она  обвиняет их в ханжестве.

Для понимания истинного отношения каббалистов к Творцу, можно привести в пример каббалистический молитвенник, в котором нет обычных слов, выражающих чувства человека. Все, написанное в нем, обозначает духовные действия, которые, исправляя себя, должен произвести человек – и тогда он получает высший свет в себе. В этом и заключается отличие понятий религиозного Бога от каббалистического Творца.

Изучение в каббале строения мироздания создает у человека четкое представление о Творце, находящегося Своими свойствами на вершине лестницы духовных свойств, и о самом человеке, находящемся внизу этой лестницы. Ступенями лестницы являются ступени миров. Таким образом, цель творения состоит в самостоятельном подъеме, в слиянии с Творцом своим желанием.

Подъем представляет собой внутреннее изменение свойств человека с эгоистических намерений во всех его мыслях и желаниях на альтруистическое. Измерение производится в соответствии со ступенями лестницы, каждая из которых характеризует меру подобия Творцу.

Естественно, что изучение в таких деталях строения мироздания отдаляет человека от представлений о Творце, как о готовом меняться по отношению к нему в зависимости от просьб. Даже к нашем мире, если мы представим себе абсолютного родителя, понятно, что никакими изменениями ребенок не сможет вызвать к себе большей любви – ведь она вечна и совершенна, а внешнее ее проявление, т.е. ощущение низшим, зависит только от тех состояний, которые человек должен пройти, чтобы познать все мироздание, набраться опыта, стать разумом и чувствами равным Творцу.

Из вышесказанного следует, что даже исправления, о которых говорилось выше, как о желательных, исправления, которые мы можем в произвести себе и таким образом ощутить неизменное отношение Творца к нам, как более благосклонное – это не непосредственные изменения, исправления себя, ведь все ступени, крайние состояния, изменения, полярные ощущения мы должны пройти, чтобы обрести опыт и возможность ощутить все мироздание, от края его и до края.

А под исправлением человека подразумевается изменение отношение к происходящему с ним, когда, несмотря ни на что, происходящее с ним и над ним оценивается и потому ощущается, как абсолютно положительное, что вызывает в нем ощущение сладости наслаждения. Вплоть до того, что человек обнаруживает, что не меняется вообще ничего, кроме его отношения к постоянному, неизменному состоянию, в котором он создан и находится изначально и всегда.  

Излишне упоминать, что изучение науки каббала, которое ведет к такому пониманию мироздания и своего места в нем, поневоле отвращает человека от молитвы, а ведь во всех религиозных практиках молитва является самым главным, центральным действием, вокруг которого, уже в качестве дополнения, организуется все остальное.

Естественно, что в таком случае наука каббала, как ориентирующая человека только на внутренние созерцание и изменение, отдаляет его от всех внешних отправлений и предписаний любых конфессий. И поэтому все они – против науки каббала, а иудаизм находится во главе этой манифестации.