Русские ювелиры XIX века: не только Фаберже

Имя Фаберже знает весь мир: вся вторая половина девятнадцатого века и начало двадцатого в России – целая эпоха в ювелирном искусстве, которая прошла под знаком Фаберже. Хотя он долгое время учился и работал в Европе, однако, родился в Петербурге и, в общем-то, был русским. Но неужели не было и русских имен на ювелирном небе, где светило это солнце? Конечно, они были – и имена Хлебникова, Овчинникова звучали в свое время не тише, чем Фаберже или Болин.

Среди российских ювелиров наметилась интересная тенденция: ювелирные школы двух столиц сильно отличались друг от друга. Если московские мастера опирались на древнюю русскую традицию, то петербургские – на западную, из-за привычки работать с европейцами, усвоенной еще со времен Петра I. И вместе с тем в XIX веке наблюдается ярчайший расцвет ювелирного искусства, и оба направления вовсе не мешали друг другу, а наоборот, помогали: москвичи продавали свои изделия в магазинах Петербурга, а жители северной столицы делали заказы на некоторые виды работ в Москве.

Петербургские ювелиры, в основном, группировались вокруг Карла Фаберже, у которого работало много талантливых мастеров. Кто не слышал про яйца Фаберже! Но не все знают, что многие из них делал вовсе не он, а его мастера, и в частности, талантливейший художник-ювелир Михаил Евлампиевич Перхин, самоучка из крестьян. Именно он изготавливал пасхальные яйца для императорского двора, тем более удивительным кажется, что эти шедевры созданы простым русским крестьянином. Все, что создал Перхин, отличается тончайшим вкусом, виртуозным владением самыми разнообразными техниками, проработкой мельчайших деталей и, как следствие, высочайшим качеством. Он никогда не повторялся и больше всего из стилей любил барокко, что можно заметить в его произведениях. Перхин создал любимое яйцо императрицы Александры Федоровны, жены Николая II, которое получило название «Ландыши». Это чудесное, покрытое розовой с лиловым отливом эмалью яйцо на четырех ножках из зеленого золота почти полностью увито жемчужными ландышами с бриллиантовыми венчиками. При повороте жемчужной кнопки сверху выдвигаются три портрета в виде веера: Николая II и его дочерей, Ольги и Татьяны, которые увенчаны бриллиантовой императорской короной с рубинами-кабошонами. Яйцо «Ландыши» единственное выполнено в стиле ар-нуво, столь нелюбимом Фаберже.

Зато в барочном стиле выполнено яйцо «Память Азова». Оно выточено из гелиотропа – темно-зеленого камня с красными точками-каплями, и покрыто золотыми завитками-рокайлями с бриллиантами. Яйцо раскрывается, а внутри находится модель броненосного крейсера «Азов» из платины и золота с окнами-бриллиантами огранки роза, укрепленная на пластине из аквамарина. Модель величиной всего семь с небольшим сантиметров воссоздана в мельчайших подробностях, вплоть до такелажа из тончайших золотых проволочек. На этом крейсере будущий император, а тогда цесаревич Николай Александрович, путешествовал на восток во время этого вояжа в городе Оцу на него напал японский самурай-фанатик – цесаревич чуть не погиб. В память об этом событии и было создано яйцо, подаренное Александром III императрице Марии Федоровне.

Одной из самых крупных петербургских фирм по производству золотых, серебряных и гальванических изделий стала в XIX веке фирма братьев Грачевых. Она была основана еще их отцом в 1866 году, но только при сыновьях, в 1870-е, приобрела широкую известность. Торговый дом «Братья Грачевы» имел магазин на Невском проспекте производили на фирме в основном предметы религиозного назначения, скульптуры, сервизы и другие предметы быта, но быта роскошного. Ежегодно в России и в Европе проходили выставки ювелирных изделий, и лучшим из них присуждались медали и награды. Это было место, где можно было увидеть весь цвет ювелирного искусства, произведения известных мастеров и начинающих. Многие из них уходили с выставок в звании поставщиков двора Его императорского величества или хотя бы светлейших князей здесь получали заказы от богатейших и известнейших людей своего времени. Одной из самых престижных такого рода выставок была международная выставка в Париже, на которой в 1889 году фирме братьев Грачевых была присуждена золотая медаль. Через три года они уже придворные поставщики. На Всероссийской выставке в 1896 году в Нижнем Новгороде братья Грачевы получили высшую награду «Государственный герб».

Многие работы Грачевых – это реплики работ прошлых столетий, творчески осмысленные особенностью произведений фирмы было то, что хоть она и была петербургской, но имела сильный уклон в сторону древнерусских художественных традиций. В частности, любимой техникой Грачевых была эмаль, или финифть, как ее раньше называли. Стремление к русской теме воплотилось и в том, что в произведения включаются гравюры с видами русских городов, исторических памятников, изображением сюжетов из русской истории, народных картинок. Но самым первым человеком, кто обратился к отечественной традиции в ювелирном искусстве и дал своим произведениям национальный характер, был москвич Павел Сазиков.

Купец третьей гильдии Павел Сазиков открыл свою мастерскую еще в 1793 году, а в 1810 у него была уже своя фабрика по производству серебряных изделий. Фирма имела филиал и в Петербурге она считалась одной из лучших в России к середине XIX века, имела множество наград, медалей и почетных грамот за всероссийские выставки художественно-промышленных товаров и звание придворного поставщика. Кроме того, уже сын основателя Игнатий Сазиков получил большую золотую медаль и Орден Почетного легиона за всемирные выставки в Лондоне в 1851 году и в 1867 году в Париже. На лондонской выставке Сазиков представил коллекцию из девятнадцати предметов, украшенных по мотивам крестьянской жизни. Это было нечто небывалое для дорогого ювелирного искусства. Молочники, кувшины, серебряные кубки были украшены изображениями персонажа ярмарок медведя-плясуна, женщины-молочницы около бочки с крадущейся кошечкой и т.д. Сазикова называли русским Бенвенуто Челлини за высокое качество чеканки и прекрасное художественное воплощение.

Примером творческой одаренности, соединенной с предпринимательским талантом, может послужить фабрикант и золотых дел мастер Павел Акимович Овчинников. Он совершил головокружительную карьеру, став из крепостного мальчика-крестьянина владельцем фабрики с доходом в полтора миллиона рублей, членом Московской городской думы и, главное, золотых и серебряных дел мастером, изделия которого покупали в России и за границей – и монархи, и их подданные. Он родился в подмосковном Отрадном, поместье князя Д. Волконского его художественный талант был замечен князем, отправившим четырнадцатилетнего мальчика в Москву обучаться живописи. Однако Овчинников пошел к брату в мастерскую золотых и серебряных изделий, где проучился в подмастерьях шесть лет, получил вольную, выгодно женился, и на приданое жены в 1850 году открыл свою мастерскую, к которой позже присоединил и дело брата – у того было слабое здоровье. Через четыре года после открытия оборот фирмы достиг полутора миллионов рублей. Уже в 1865 году на Московской международной выставке Овчинников получил от наследника цесаревича Александра звание придворного поставщика и был награжден Большим орлом и золотой медалью. Это были далеко не последние его награды, и позже в их числе окажутся и пять российских орденов, до ордена святого Владимира четвертой степени, и австрийские, и бельгийские ордена, и даже французский Орден Почетного легиона.

Однако главные заслуги Овчиннникова – это его стремление создавать самобытные изделия по традиционным русским канонам и в то же время изделия современные, отвечающие потребностям общества. Овчинников не стал подражать европейским мастерам и создавал предметы в чисто русском стиле. Мастера его фабрики работали с эмалью и филигранью – техникой украшения тонкими серебряными и золотыми проволочками, которые сворачивались и припаивались к поверхности металла. На Руси эта техника называлась сканью, и способ вытягивания для скани проволоки тоже был старинным русским: в сапфире или алмазе просверливалась дырочка, через которую и протягивалась проволока. Известно драгоценное Евангелие фабрики Овчинникова, заказанное фирме дамами высокого положения из общества Красного Креста в память об убитом Александре III. Оно выполнено в технике скани и с традиционной эмалью. Интересную форму имеет крюшонница – сосуд в виде большой кружки с двумя ручками для напитка крюшона – смеси белого вина, рома (коньяка) и фруктов. Она выполнена в технике перегородчатой эмали, утраченной после татаро-монгольского ига и возрожденной мастерами фабрики. Изделия с эмалью стали визитной карточкой фирмы, а широкий ассортимент выпускаемой продукции, эстетически близкой пониманию любого русского человека, обеспечил спрос по всей России. На фабрике Овчинникова делали как предметы быта, посуду, письменные приборы, ларцы, альбомы, портсигары, так и религиозную утварь: потиры, складни, оклады для богослужебных книг и икон. Многие из этих изделий находятся в Государственном Историческом музее Москвы, а также в коллекциях европейских королевских домов. Король Италии приобрел на выставке 1882 года серебряную корзинку-хлебницу с наброшенной салфеткой, «исполненной так изящно, что салфетка кажется не из металла, а из полотна». Овчинников первым стал делать такие предметы из серебра, полностью имитирующие другой материал.

Одним из секретов успеха фирмы стало соединение таланта художника-предпринимателя Овчинникова и усилий исследователей русской культуры и мастеров-ювелиров удалось приобщить к работе над произведениями многих талантливых людей того времени, и результатом этого сотрудничества стал расцвет эмальерного искусства в России. В создании эмалей использовались орнаменты, взятые из древних рукописей, рисунки художников прошлых лет и современности. Например, рисунки архитектора Льва Даля, сына того самого составителя словаря он участвовал в оформлении внутреннего убранства храма Христа Спасителя, которое признано современниками одним из лучших. По этим рисункам фирма Овчинникова изготовила напрестольное Евангелие в серебряной оправе. По рисункам известного художника В. Васнецова был исполнен серебряный иконостас. Эти предметы были в свое время представлены на Всероссийской выставке в 1882 году в отчете о ней было сказано: «...имя г. Овчинникова известно чуть ли не всей России известность эта приобретена им самим, его личной энергией его трудом и дарованием».

Кроме Овчинникова, изделия в русском стиле изготавливала фабрика серебряных, золотых и ювелирных изделий Ивана Петровича Хлебникова, основанная в Москве в 1870-1871 годах в 1873 году изделия Хлебникова едут на Всемирную выставку в Вену, где с успехом выдерживают сравнение с изделиями Овчинникова, и вскоре у императорского двора появляется еще один поставщик. «Стиль родной старины» угадывается в оригинальном и трогательном приборе для вина, который хранится в Государственном Историческом музее. Графин сделан в виде петуха, маленькие чарки – в виде цыплят с лапками. Эти серебряные предметы покрыты цветной выемчатой эмалью и стоят на эмалевом же подносе. Но Хлебников не ограничивался фольклорной темой и темой русской истории – изображениями сцен с историческими персонажами вроде Дмитрия Донского или Ивана Грозного. Он прибегал и к русским литературным произведениям вроде «Песни о купце Калашникове» М. Лермонтова. Мастера фабрика владели самыми разнообразными стилями: от русского фольклора до модерна и необарокко. Это неудивительно: Хлебников до 1867 года проработал в Петербурге, где получил хорошие знания европейского искусства. Благодаря этому и ассортимент выпускаемой продукции был весьма широк: это и ювелирные изделия, и бытовое серебро, и церковная утварь, и предметы церемониальных подношений – декоративные блюда, на которых по традиции подносили хлеб-соль во время коронаций, торжественных встреч и юбилейных дат. Эти предметы выполнялись по заказам Государственной Думы, а также разных организаций и целых губерний в подарок императорской семье. Церковная утварь Хлебникова украшает Благовещенский и Успенский соборы Москвы. Не меньше Овчинникова этого ювелира прославила эмаль.

Бытовое серебро – это массовая продукция фирмы: чайная, кофейная и обеденная посуда, хлебницы, солонки, вазы, письменные приборы, шахматы. Во множестве производились портсигары, сумочки, ювелирные украшения. Пример стилевой свободы мастеров фабрики – сотуар в стиле модерн из золота и серебра, инкрустированный бриллиантами, алмазами огранки роза, сапфирами и жемчугом. Сотуар – женское ювелирное украшение (от фр. le sautoir, porter en sautoir – «носить на спине, небрежно носить через плечо»). Оно представляет собой длинную, до талии и ниже, цепь с привеской на конце. Новая мода требовала новых украшений. Сотуар подчеркивал модную низкую талию платья. Таким образом, фирма Хлебникова оставалась одновременно верной и русскому стилю, и шла в ногу со временем. В 1918 году она была преобразована в Московский платиновый завод. Так закончилась эпоха великих русских ювелиров XIX века, среди которых был не только Фаберже.

Разные стилевые направления в работе ювелиров Москвы и Петербурга – это следствие исторических обстоятельств. И ювелирное изделие становится не просто результатом прикладного искусства, а зеркалом истории и отношения к жизни. Даже массовые предметы русских фабрик серебряных и золотых изделий отличались высочайшим качеством. Это значило, что и качество жизни было таким же высоким. И эти предметы делали простые русские люди – «соль земли».

Ювелирное искусство Средней Азии

 За невысоким степным холмом спрятался конный отряд лучников. Они наблюдают за караванной дорогой, явно поджидая кого-то. Издалека видны колчаны со стрелами и луки, закинутые за спину, сверкающие металлические шлемы, доспехи, закрывающие спину и руки. Лучники одеты в шаровары и легкие куртки. Однако, если случайный путник незаметно подойдет поближе, он с удивлением поймет, что лучники-воины – не мужчины. Это женщины. За спинами – и впрямь луки, но доспехи при ближайшем рассмотрении оказываются серебряными пластинами, нашитыми на одежду, широкими брошами на груди, многочисленными браслетами на руках. В древнем Хорезме, в котором постоянно с кем-нибудь воевали, даже женщины сражались рядом с мужчинами.

Чего только не видела Средняя Азия за свою многовековую историю! Рождение и падение величайших в истории человечества государств, управлявшихся выдающимися людьми, которых знает весь мир; разные народы и их культура – все это оставило в Средней Азии свой след и сделало ювелирное искусство этого региона непохожим ни на какое другое. Здесь был Александр Македонский,  жили и работали Авиценна и Бируни. И персы, и арабы, и греки, и китайцы, и монголы – все, кто завоевывал эти земли, так или иначе повлияли на культуру Средней Азии.

В современном политико-географическом отношении Средняя Азия — это общее название для Казахстана, Киргизии, Таджикистана, Туркмении и Узбекистана; раньше этот регион назывался Туркестаном, а еще раньше эта территория была частью самых древних государств в мире. За многие века народы Средней Азии взаимно влияли друг на друга, так как их земли часто объединялись в одно государство, поэтому понятно, почему так похожи украшения узбечек, таджичек или туркменок. Если учесть, что и языки среднеазиатских народов относятся к одной ветви, то ясно, что и названия ювелирных изделий практически совпадают. Все это позволяет говорить о ювелирном искусстве Средней Азии в целом.

На территории Средней Азии в конце II - начале I тысячелетия до н. э. появились древние государства Бактрия, Согд (Согдиана) и Хорезм. До сих пор говорят о  хорезмийской ювелирной традиции, которая прослеживается в ювелирном искусстве и Узбекистана, и Туркменистана, и других государств современной Средней Азии. Излюбленными изделиями среднеазиатских ювелиров испокон веков были женские украшения, невероятно разнообразные и символически наполненные. Среди них можно выделить те, что нашивали на одежду, и съемные – те, что носили на голове, груди, шее, руках, а также вплетались в волосы. По верованиям народов Средней Азии украшения считались обладающими магической силой, и их использовали в качестве оберегов, но многие виды украшений носили когда-то практическую функцию, которая позже уступила место эстетической.

Основной материал среднеазиатских ювелирных украшений – это серебро. Считалось, что серебро лишает яды силы, а звон серебра отгоняет злых духов; женщины-туркменки должны были носить на руке серебряный перстень, чтобы пища, которую они готовят, была чистой. Эти поверья нашли научное подтверждение позже,  когда были выявлены антисептические свойства серебра. Кроме того, серебро по своим физическим свойствам больше, чем золото, подходило для изготовления защитных боевых доспехов, которые носили древние среднеазиатские женщины-воины. И, наконец, в жарком климате Средней Азии серебряные украшения помогают удалить вредные химические вещества из организма. Туркменский ювелир Овез Союнов рассказывает, что когда ему приходится переплавлять старое серебро, «от него исходит такой дым и чад, что трудно дышать – это выходят окислы, которые приняло на себя серебро не от одного поколения владельцев». Золото тоже применялось для изготовления украшений, а также олово, медь и их сплавы латунь и бронза. Излюбленными самоцветами были бирюза, сердолик, кораллы, реже перламутр и жемчуг, иногда для имитации камней использовали цветное стекло. Среднеазиатские ювелиры работали в технике филиграни, чернения, гравировки, золочения, штамповки, эмали.

Женщины Средней Азии носят украшения с раннего детства; по старой традиции новорожденной девочке бабушка дарит первые сережки. Есть много видов детских украшений, которые несли и утилитарную функцию, например, специальный жилетик-куртэче у  туркмен, на который нашивались серебряные бубенчики. В такой жилетик одевали ребенка, только начавшего ползать, и по звону бубенчиков его мама, занятая хозяйством, всегда знала, где сейчас ее малыш. На шапочки и одежду детей нашивалось множество серебряных подвесок, монет и бусин. С возрастом количество украшений у мальчиков уменьшается, а у девочек увеличивается. На детские головные уборы пришиваются серебряные монеты, бляшки, а на макушку шапочки пришивался серебряный остроконечный куполок. Туркмены называют его гупба и украшают бирюзовыми вставками и серебряными подвесками по краю. Туркменские девочки носили ожерелье хун-ярм, которое состоит из монет, бусинок, бляшек и медальонов с сердоликами. На платья и халаты нашивались монеты, серебряные пластинки; на шею надевалось множество украшений самых разнообразных форм (квадраты, круги, трапеции, треугольники и т.д.),  украшенные бирюзой, сердоликом, отделанные резьбой, с многочисленными подвесками. Но больше всего украшений надевалось на свадьбу: драгоценности покрывали голову невесты, спускаясь по обеим сторонам лица, закрывая шею и грудь и защищая, таким образом, от болезней и злых сил. Все украшения вместе с костюмом могли весить до шестнадцати килограмм.

Почти все женские украшения стран Средней Азии имеют сходство между собой; некоторые ювелирные изделия характерны для отдельных районов, а также можно найти различие в общей стилистике ювелирных изделий. Например, туркменские украшения имеют наиболее строгий, сдержанный вид. Их формы просты, оформление минимально, в центре больших серебряных украшений часто находится один крупный сердолик, а крупный растительный орнамент выполнен гравировкой. Сочетание сердолика и серебра смотрится очень торжественно и лаконично, золото же практически не используется. Подвески, украшающие ювелирные изделия, выполнены в форме листочков. Серьги у туркмен обычно в форме полумесяца, браслеты витые. Та же лаконичность форм наблюдается и у казахов, и у киргизов.  Узбекские и таджикские украшения более сложны и нарядны, с большим количеством подвижных деталей, мелкой мозаики камней, зачастую применяется позолота. Например, таджикское наголовное украшение «коштилло», которое привязывалось непосредственно надо лбом. Подобное украшение конца XIX века хранится в Государственном музее искусства народов Востока в Москве. Позолоченные серебряные дуги с подвесками из цветного стекла и жемчуга повторяют изгиб бровей, подчеркивая их красоту, а возвышающаяся надо лбом ажурная диадема вся усыпана бирюзой и кораллами.

Древнегреческий историк Геродот, живший в V веке до н.э., рассказывал в своей «Истории» о племени женщин-воинов, которые были по мифам известны как амазонки. Вполне возможно, что он мог их видеть именно на территории современной Средней Азии, ведь известны захоронения женщин-воинов на землях древнего Хорезма. Многие украшения среднеазиатских женщин восходят к деталям защитного вооружения.  Например, узбекская такья дузи (украшение на шапочку, у туркмен – тахья), куполок или многоугольная пластина, с которых ниспадают многочисленные подвески. Это украшение восходит к шлему. Другое подобного рода украшение у узбеков – сложносоставное украшение ук-ей («лук со стрелой», у туркмен – ок-яй). Оно крепилось сзади на шапочку (или пришивалось на одежду у туркмен) и по форме напоминало дугу лука с натянутой тетивой и подвесками-стрелами. Легко проследить, как символика украшения связана с луком и колчаном со стрелами, которые обычно носят закинутыми на спину. И хотя оформление таких украшений у народов Средней Азии иногда сильно разнится, однако происхождение их и развитие одинаково.

Украшения всегда имели особый смысл, который со временем забылся. К примеру, амулетом от дурного глаза считалась крученая белая и черная проволока. Серебро и золото сравнивалось с бараньим жиром и пчелиным медом – символами благополучия и достатка. Даже в наше время туркменским молодоженам старые женщины желают, чтобы они соединялись друг с другом, как бараний жир и мед, то есть дополняли бы друг друга, как это происходит с золотом и серебром. Большая часть женских украшений была призвана защитить хозяйку от  злых сил, от сглаза и усилить репродуктивные способности. Это и многочисленные подвески, звон которых отгоняет злых духов, и сама форма этих подвесок (листики, зерна, бутоны), символизирующая плодородие. Особым амулетом является асык – сердцевидный кулон, форма которого связана с культом богини-матери. На большой пластине в форме сердца помещался овальный сердолик – символ семени, новой жизни. Такие кулоны часто дарили молодым беременным женщинам. Вместо самоцвета асык мог украшаться крестообразным мотивом чахар-чираг, который часто встречается на коврах, вышивке и керамике. Асыки также привешивались к косам.

Амулетницы-тумары были чрезвычайно популярны по всей Средней Азии, особенно после распространения ислама. Они представляли собой специальные футляры различной формы (треугольные, круглые, прямоугольные, цилиндрические), которые служили для хранения амулетов. Чаще всего это полый цилиндр с треугольной пластиной и подвесками. Амулетом мог служить лист  бумаги с молитвой. Ношение такого амулета обеспечивало, по поверьям, благополучие его владельцу. Тумары позже превратились в обычные подвески, декоративно украшенные, часто треугольной формы, так как треугольник – это классический символ, связанный с магией оберегания от сглаза. Узбекские, таджикские и казахские обереги в форме треугольников имеют многорядные подвески, но у казахов они более крупные, в виде монет, колокольчиков на цепочках, у таджиков – украшены зубцами, а у узбеков по всем сторонам треугольника свисают кисти коралловых подвесок.

Форму украшений часто диктовали верования в тотемных животных. Для кочевых народов это, в первую очередь, лягушка. Ее образ просматривается во многих ювелирных украшениях-амулетах, подвесках. Височно-наушная хорезмийская подвеска «ярим-тирнок» имеет аналог в виде туркменских дагданов – нагрудных украшений.

У казахских женщин особой любовью пользовались кольца. Путешествовавший по Тургайской степи в 1914 году Дмитрий Львович писал: «Перстни оказались  действительно прелюбопытными... причудливо скрученные из тонкой серебряной проволоки, украшенные часто филигранными подвесками из того же металла, частью бирюзовыми и сердоликовыми вставками – это были положительно шедевры восточного искусства и вкуса». Казашки носили кольца, соединенные цепочками с браслетами; последние были зачастую очень массивны, иногда из дутого серебра, и весили до ста грамм. Перстни и кольца носили по нескольку штук; они имели щиток в виде черепахи, птичьего клюва с самоцветом, спирального конуса, символизировавшего юрту. Очень интересно украшение под названием кудаги-жузик – перстень свахи. Это большой перстень, который надевался сразу на два пальца и имевший из-за этого два кольца под большим круглым щитком. Такой перстень мать невесты дарила свахе, он символизировал жениха и невесту, которых сваха соединяет, поэтому у перстня два кольца. Казашки украшали не только пальцы, но и очень любили украшать волосы: популярны были сложные цепочки-шашбау с монетами, перламутровыми бляшками  или серебряными подвесками. Шашбау крепятся у основания кос и спускаются по всей длине волос (иногда это были ленты, шнуры).

Среднеазиатские ювелиры – зергеры (или заргары) – передавали свое искусство по наследству, от отца к сыну, с самых давних пор, поэтому украшения, которые выходят из семейных мастерских, овеяны ароматом древности, традициями древних Бухары, Хивы, Самарканда. Можно не сомневаться, что и тысячу лет назад такие же украшения носили женщины этих городов. Тем ценнее и дороже работа таких мастеров, которых остается все меньше.

Российские ювелиры: новое время

Эта фраза верна сейчас как никогда, а если бы она была сказана в начале ХХ века – тем более. 1917 год для ювелирного дела в России оказался роковым. Ювелирные фирмы подверглись национализации, что на деле порой оказывалось просто разграблением. Фаберже уезжает за границу, магазины семьи Болин опечатываются, а их товар конфисковывается; Сазиков, Овчинников, братья Грачевы, Постников – все эти и другие прославленные имена перестают звучать в ювелирном деле России и предаются забвению. Почти все ювелирные фирмы с 1918 года закрыты либо преобразованы в самые разные промышленные предприятия, ставшие собственностью государства, к примеру, на базе фирмы Ивана Петровича Хлебникова существовал платиновый завод. Более того, в 1920-е годы начинают работать комиссии по изъятию ценностей из церквей, соборов, монастырей и даже частных домов, а все, что было собрано, в большинстве своем отправлялось на переплавку как идейно устаревшее и ненужное в обновленной стране. Только благодаря усилиям музейных работников, мужественно защищавших шедевры ювелирного искусства, удалось сохранить небольшую их часть.

«Русские самоцветы» как продолжатели традиций Фаберже
Академик А. Е. Ферсман провозгласил новый век угля, пришедшего на смену алмазу – родному брату: «Алмаз — твое величие в прошлом! Не надо нам сейчас дорогих бриллиантов в золотой оправе, ожерелий, ривьер, диадем… В борьбе двух камней углерода — прозрачного алмаза и черного угля — победа за черным!». Эта фраза в полной мере выражала позицию руководства страны по отношению к ювелирному делу. И в то время как во всем мире шло естественное развитие ювелирного искусства, ар нуво сменился ар деко, появился «стиль звезд» и вообще царило многообразие направлений и стилей, в СССР декретом Совнаркома в 1922 году на базе общества «Русские самоцветы» создан государственный трест «Русские самоцветы», который стал на долгие годы главным, крупнейшим предприятием русской ювелирной промышленности – с четкими задачами, как идейными, так и экономическими. «Русские самоцветы» работали с государственными заказами, а также выпускали продукцию для широкого потребителя. И, кстати, именно А. Е. Ферсман непосредственно участвовал в образовании треста, в создании его Устава, а также был его неизменным консультантом.

«Русские самоцветы» – преемники санкт-петербургской ювелирной традиции. Уже к середине 1930-х годов это было огромное предприятие с производственной сетью во всех крупнейших городах СССР и даже с представительством в Лондоне. Трест занимался всем: от производства ювелирных изделий до установки памятников. Именно «Русские самоцветы» исполнили рубиновые звезды для Московского Кремля, первоначальный вариант которых был решен с использованием уральских самоцветов: изображение серпа и молота состояло из почти десяти тысяч уральских камней – горного хрусталя, аметистов, топазов, аквамаринов, – весом от двадцати до двухсот карат, ограненных несколькими сотнями ювелиров. Также трест изготовил огромную карту СССР из камней-самоцветов, которая участвовала в международных выставках в 30-х годах XX века.

История «Русских самоцветов» началась с Императорской гранильной фабрики, основанной почти одновременно с самим городом – в 1721 году. А в 1966 году появился единственный в своем роде Всесоюзный научно-исследовательский и проектно-конструкторский институт ювелирной промышленности – ВНИИювелирпром. В институте изучалось все, что связано с ювелирной промышленностью: от исследований в области новых сплавов до ценообразования и тенденций ювелирной моды.

Постепенно к мастерам и руководителям отрасли приходит осознание необходимости восстановления забытых ювелирных традиций. В 70-х годах, например, было восстановлено производство эмалево-филигранной посуды из серебра, которая продолжает традиции фирмы Фаберже. Наконец, в новейшее время – в 1993 году – «Русские самоцветы» стали акционерным обществом. Начало конкуренции в ювелирной промышленности в 1990-х годах только усилило позиции компании, неизменно стремящейся к возрождению славы русских ювелиров. «Русские самоцветы» не только исполняют заказы Московского Кремля и правительств соседних республик, но и выпускают ювелирные изделия для широкого круга покупателей, среди которых и посуда, и часы, а также изготовляют их на заказ и, конечно, создают эксклюзивные серии украшений.

«Ювелиры Урала» – гигант русской ювелирной мысли
Санкт-Петербург, Москва, Екатеринбург – вот три кита, на которых с XVIII века стояло российское ювелирное дело, и ХХ век не стал исключением. Одним из представителей Екатеринбургской школы является компания «Ювелиры Урала» – одно из крупнейших предприятий отрасли, ведущее свою историю со времен екатеринбургской Минералогической мастерской, учрежденной еще в 1896 году и специализировавшейся на создании научно-минералогических коллекций. В 1920-х годах здесь также поработал научным консультантом А. Е. Ферсман. В 1938 году был основан гранильный цех, а в 1941 — ювелирный цех, что стало началом ювелирного производства. В это время Екатеринбург был Свердловском, поэтому предприятие называлось Свердловской ювелирно-гранильной фабрикой.

Кто же работал на советских ювелирных фабриках, если руководители и в то же время талантливейшие мастера оставили предпринимательскую деятельность и в большинстве своем уехали из России? Осталось много мастеров, которые работали с именитыми ювелирами страны, например, В. Г. Рощин, который трудился на фирме Фаберже в Санкт-Петербурге, а затем работал и передавал ученикам свое мастерство именно на Свердловской ювелирно-гранильной фабрике.

Сегодня это высококачественное массовое производство ювелирных украшений из золота, платины, серебра с бриллиантами, изумрудами, жемчугом и другими камнями, причем с достойным мужским ассортиментом. Камни имеют прекрасную огранку; дизайн изделий как традиционный, памятный по советским временам, так и новый, учитывающий мировые ювелирные тенденции, например, кольцо из трех тонких свободно соединенных колец из золота разных цветов – привет от Cartier. Кроме того, «Ювелиры Урала» выпускают сувенирную и геральдическую продукцию. Есть и эксклюзивные украшения, которые создаются, как и в большинстве крупных производственных фирм, к различным выставкам и конкурсам.

Московский ювелирный завод – бриллиантовая рука России
В 1920 году прошлого века в Москве был учрежден ювелирный завод, который во времена СССР ничем особенным не отличился, выпуская стандартный набор ювелирных изделий, знакомый многим по маминым и бабушкиным шкатулкам. Но в конце 80-х годов, когда до распада СССР оставалось совсем немного, власти решили сделать гранильную промышленность рыночной. Тогда и был приглашен израильский бизнесмен Лев Леваев, эмигрировавший в Израиль из Союза в 70-х годах. Он создал СП «Руиз Даймондс», которое досталось ему после 1991 года. Через пару лет Леваев купил и МЮЗ, ориентировав его на производство ювелирных украшений с бриллиантами. К 2008 году Московский ювелирный завод находится на третьем месте по объему производства с выручкой в 250 миллионов долларов, опередив и «Русские самоцветы» (пятое место), и все остальные ювелирные заводы, известные со времен СССР. МЮЗ владеет собственной розничной сетью и постепенно переводит свое производство в Пермь, где находится гранильное предприятие, принадлежащее Леваеву, которое гранит алмазы, добытые «Уралалмазом» (хозяином которого… правильно, является Леваев).

Выбор украшений, производимых МЮЗ, весьма достойный и широкий: можно найти кольцо или подвеску с тем же бриллиантом или, к примеру, сапфиром, и за 3000-5000 рублей, а можно стать обладателем кольца с каратным бриллиантом высоких характеристик стоимостью в 100 000 рублей и выше. Завод специализируется исключительно на выпуске драгоценных украшений и аксессуаров (зажигалки, портсигары, часы) из золота и платины. Интересным предложением МЮЗ является возможность купить сертифицированные бриллианты, которые можно впоследствии продать обратно заводу. Такой ход объясняется тем, что многие покупают украшения, чтобы вложить деньги – куда проще купить камни, которые стоят дороже золота, тем более что начинается «бриллиантовая» лихорадка: «Алроса» уже год назад объявила о снижении добычи алмазов, а De Beers сокращает поставки.

Не оскудела талантами земля русская…
Кому-то может показаться странным, но самыми успешными ювелирными предприятиями с самой крупной выручкой на сегодня являются те, что появились после 1991 года – второго рокового года для ювелирной промышленности России в новое время. Первым в списке значится завод «Адамас», созданный в 1993 году братьями Андреем и Павлом Сидоренко. Одним из секретов «Адамаса» является стремление удержаться на грани традиционного российского дизайна и новинок в сфере ювелирного дела, которые привносят иностранные дизайнеры, создающие часть коллекций фирмы. Вторая идея, которая определила успех – это видение своего покупателя. Как говорят в «Адамасе», его видят как человека, стремящегося попасть в средний класс, который уже не хочет ездить на «Жигулях», а на новый «Опель» денег пока не хватает. Небольшую часть продаваемых в розничной сети «Адамаса» изделий составляют изделия других фирм; кроме того, завод развивает мелкосерийное производство и создает эксклюзивные украшения по индивидуальным заказам.

Номер два в списке – Ювелирный Дом «Яшма» (бренд «Яшма-золото», ОАО «Торгово-производственная компания Яшма»). Он существует с 1998 года и сразу был ориентирован на выпуск самого широкого ассортимента ювелирных изделий из золота 585 пробы, но обычного дизайна. Номер третий – МЮЗ, о котором рассказано выше, а четверым идет «Алмаз-холдинг», начавший свою историю в 1993 году под руководством уроженца Костромский области и выпускника Казахстанского института стратегических исследований Флуна Гумерова с небольшой фирмы по оптовой продаже ювелирных изделий. Гумерову удалось приобрести одно из старейших предприятий России – завод «Красносельский Ювелирпром».

Красное-на-Волге – место, славящееся своими златокузнецами с IX века. Мастера села Красное, как оно раньше называлось, делали украшения, рассчитанные на небогатых людей, а их изделия к концу XIX века встречались почти на всех ярмарках России; самые крупные заказы делали члены царской семьи. В 1904 году была основана Художественно-ремесленная учебная мастерская золотосеребряного дела, положившая начало образованию завода. Красносельские мастера работали в технике филиграни, или скани (с использованием золотой и серебряной проволоки) – самобытной, исконно русской, относящейся скорее к народным промыслам, чем к ювелирному искусству, как оно понимается большинством сейчас.

Для Всемирной выставки в Нью-Йорке в 1939 году красносельские мастера изготовили великолепный филигранный герб СССР, а в 1937 году, на парижской всемирной ювелирной выставке сканый подстаканник принес Красному селу международную славу и гран-при: наш любимый подстаканник был для Европы невероятной экзотикой.

Сегодня ОАО «Красносельский Ювелирпром» делает украшения из золота и серебра, а также предметы сервировки стола из серебра: праздничные винные наборы, бокалы, столовые приборы, ложки с финифтью. Особый вид продукции – это изделия религиозной тематики; в 2000 году завод вошел в небольшое число ювелирных предприятий из списка «Московских патриарших мастерских». Кстати, есть в Красном и завод «Платина» с высокой культурой производства, у которого хоть и обычный модельный ряд, но высокого качества.

Сам же «Алмаз-холдинг» выпускает до 10 000 наименований изделий – очень много, и треть из них обновляется ежегодно; из всех проб золота, а также из серебра и платины, с камнями как натуральными, так и синтетическими. Вещи, выпускаемые как эксклюзив, отличаются смелостью задумки и изысканностью исполнения, как, например, броши в виде цветов в вазе или брошь «Летучая мышь» в стиле модерн с аметистами, сапфирами, жемчугом и бриллиантами.

Хотя все эти предприятия ориентированы на массовое производство, они действительно способны сделать оригинальные, новаторские произведения, даже шедевры, так как во многих из них работают высококлассные мастера и дизайнеры, но создается подобное в преддверии выставок, в качестве рекламы, для поднятия престижа, без особой системы. Специфика ювелирной отрасли такова, что в ней происходит укрупнение и монополизация производства – сейчас мы это и наблюдаем. Эта ситуация приводит к образованию двух основных групп: крупных производственных компаний и именных мастерских. В первом случае простора для творчества по большому счету нет, а во втором ситуация обратная. «Одиночками» становятся многие мастера, поработавшие на крупные компании, или унаследовавшие семейную профессию, или просто люди, для которых ювелирное дело стало настоящей страстью. Где-то посередине между этими двумя большими группами находятся ювелирные компании, в которых работает творческий штат ювелиров, изготавливающих свои произведения собственными руками. Все они работают, как правило, на заказ. Среди них имена ювелиров и компаний, известных своим творчеством всей России.

В Москве среди эксклюзивщиков выделяются Александр Мельников, Марина Цой, творческая мастерская «Свят-Озеро», в которой работают члены Творческого Союза Художников России и Международной Федерации Художников, ювелирная мастерская Николая Балмасова (с 1988 года), компания «Стелла-эксклюзив» (дебют на выставке в Сокольниках, 2002 год), президентом и дизайнером которой является жена владельца «Яшмы» Игоря Мавлянова Стелла Мавлянова. Произведения Александра Мельникова и Марины Цой отличаются оригинальностью и самобытностью; «Свят-Озеро» специализируется на изготовлении украшений, корпоративной сувенирной продукции и призов ежегодных премий в различных областях бизнеса, дизайн которых решен в традициях русской классической ювелирной школы. Мастерская Николая Балмасова делает религиозные предметы, чарки в старорусском стиле, драгоценные предметы быта, драгоценную посуду; ее заказчиками были и Патриарх Всея Руси Алексий II, и Администрация Президента России.

Нельзя не упомянуть о творческой фирме «Сирин», замеченной в пристрастии к украшениям интерьера. Это целые ювелирные композиции-миры, и трудно поверить, что они сделаны из металла и камня руками человека. Украшения «Сирина» поражают воображение великолепием, свойственным произведениям барокко. Неподражаем Максим Вознесенский и его «ЮТэ – Ювелирный театр», ювелирный дом нового поколения, украшения которого можно отнести к неоромантизму.

В Санкт-Петербурге – ювелирная компания Алексея Помельникова, которая добилась высочайшего качества и изготавливает мужские и женские украшения традиционного дизайна, а также корпоративные подарки из драгоценных металлов и драгоценных камней по эскизам Алексея Помельникова и петербургских художников.

В начале 1990-х годов именно такие авторские маленькие мастерские, появившиеся на огромных площадях ювелирных заводов, и стали родоначальницами современных крупных компаний, которые пусть хоть и не все вышли на первые места в ювелирной промышленности, но заняли свою достойную нишу, нашли своего покупателя (заказчика) и вышли на мировой уровень как по дизайну, так и по качеству изделий. Это и московский люксовый «Альком Ювелир», лицом которого является актриса Екатерина Стриженова, и московский же «Эстет», который представляет модель Лена Ленина, и санкт-петербургский «Каст», и ижевская «Золотая Орхидея», и костромская «Инталия», уделяющая особое внимание полудрагоценным и поделочным камням, и екатеринбургский «Эрми» (бренд «Ринго»), выпускающий фантастические, умопомрачительные кольца.

Из «Русских самоцветов» вышла в свое время «Альфа», в каталоге которой особое внимание уделено маленьким драгоценным подвескам-пасхальным яйцам в лучших традициях русского узорочья. Выжили и бывшие советские заводы: московский «Бронницкий ювелир» с многовековой традицией цепочечного вязания, идущей от кольчужных мастеров («броня» - Бронницы), смоленский «Кристалл», продающий бриллианты с 1963 года; смоленские бриллианты – эталон качества. Именно в «Кристалле» можно приобрести сертифицированные эксклюзивные бриллианты фантазийных цветов и высоких характеристик. Список можно продолжать и дальше, а, значит, есть у нас свои ювелиры, со своей традицией и историей.

Во времена существования СССР предпринимательская деятельность каралась как уголовное деяние, а мастерам было запрещено работать с драгоценными металлами, вот и приходилось «баловаться» с мельхиором и нейзильбером, с поделочными камнями. Некоторые рисковали и работали подпольно. Повезло единицам, тем, кто при закрытых дверях делал драгоценные украшения для Алмазного Фонда: В. В. Николаев, Г. Ф. Алексахин, В. Г. Ситников. Мастера заводов давали подписку о том, что не делают и не будут делать предметы религиозного культа. Эти времена прошли. Теперь перспективы ювелирного бизнеса в России не самые плохие: совершенствуется законодательство, меняется таможенные кодекс, талантов всегда было много, а это означает, что российским ювелирам хотя бы не будут мешать выходить на мировой рынок и свободно торговать.

Легендарный чешский гранат

«Пироп, или чешский гранат, отличается великолепным, темно-кроваво-красным цветом. Он совершенно чистый и прозрачный. Чешский гранат – единственный вид камня, лишенный примесей и пятен».
Макс Бауэр, минералог.
1909 г.

Чешским гранатом называют пироп – разновидность граната (с магнием и алюминием в составе) насыщенного темно-красного цвета. Пиропы находили на территории Чехии уже больше тысячи лет назад, но они есть и в других местах, например, в Южной Африке, в якутских алмазных трубках, в Бразилии. Однако долгое время Чехия была первым и единственным источником пиропов в Европе, который стал национальным камнем этой страны. Чешский пироп не может похвастаться крупными размерами, зато отличается изобилием и чистотой, а цвет его стал эталоном, с которым сравнивают прочие красные гранаты. Чешские пиропы имеют чистый красный цвет, тогда как пиропы из других месторождений могут иметь коричневый или фиолетовый оттенок.

Словно горящие угольки сверкают зернышки пиропа (от греч. pyropоs – подобный огню), а если их огранить и сплошным полотном камней закрыть металл, то такое драгоценное украшение горит огнем, словно костер. Недаром в старых чешских легендах гранат назывался «искрик». А такой особенный облик украшений, в котором камень преобладает над металлом, характерен для изделий чешской фирмы «Гранат» города Турнов – «родины» чешского граната. Но все началось гораздо раньше.

Археологические находки на территории Чехии показывают, что гранат был известен еще до нашей эры. Самые старые известные украшения с гранатом относятся к X-XI векам; это бронзовые розетты, найденные в 1900 году в церковном дворе городка Требниц. В архивных инвентарных записях Собора святого Витта в Праге, относящихся к XV веку, значатся епископские перстни с гранатом и кресты, которые обычно носили горожане. Чешский гранат постепенно набирает популярность в эпоху готики – в XIII-XV веках. Одно из самых известных украшений, относящихся к этому времени, – так называемый Элишкин пояс, или пояс королевы Елизаветы Померанской (Элишка по-чешски Елизавета), последней жены Карла IV, при котором Чехия достигла небывалого расцвета; этот период (XIV век) в ее истории называют «золотым веком». Поясное украшение выставлено в Музее восточной Богемии города Градец-Кралов.

В готической традиции было принято украшать гранатами и предметы церковного обихода, например, калихи – кубки. В пражской сокровищнице Лорете хранятся Венгерский (1510), самый известный, и Готический калихи, а также калихи Распятия и Успокоения. Первое письменное упоминание о чешском пиропе встречается у Георгия Агриколы в 1546 году, который называет его «гранатус» и «карфагенский карбункул» (carchedonius carbunculus). Немецкий ученый Агрикола считается одним из отцов минералогии, он систематизировал знания о металлах и минералах, и эта классификация сохранялась вплоть до XVIII века.

Самым знаменательным событием в истории чешского граната в Средневековье является, конечно, выделение его как отдельной разновидности и присвоение ему самостоятельного названия: «granati bohemiči» (богемский гранат).

Богемия и Моравия – две исторические области Чехии, которые, собственно, и занимают всю территорию страны: Богемия – запад, Моравия – восток. Как раз на севере Богемии, на северо-запад от Праги, и находятся залежи чешских гранатов. В те времена район добычи гранатов охватывал район Чешского Среднегорья с городами Требниц, Подседлице, Теплице, Длажковичи, Меруницы (к западу от крупного города Ловосичи). И уже в это время появляются первые имитации чешских гранатов из стекла.

Вторая половина XVI и начало XVII века – время правления короля Рудольфа II и пик популярности чешского граната. При дворе Рудольфа II работали известнейшие люди своего времени: астрономы Иоганн Кеплер и Тихо Браге, художник Джузеппе Арчимбольдо, медики Михаэль Майер и Ансельм Боэций де Боот. В Средние века астрономия еще не отделялась от астрологии, химия, физика, математика – от магии, и даже серьезные с современной точки зрения ученые занимались алхимией и поиском философского камня, способного любое вещество обращать в золото.

Именно де Боот, врач и алхимик, и присвоил в 1609 году чешскому гранату отдельное название. Он писал: «В окрестностях курорта Теплиц, недалеко от реки Эльбы и города Билина, встречаются эти камни; они более благородны даже, чем восточные. Частью это происходит от того, что они не боятся огня и как бы подобны настоящим горящим углям. Крестьяне находят их рассеянными на полях, без какой-либо материнской породы, в виде песка или зерен, и несут их в Прагу для продажи... В них такое изобилие красного, что они кажутся черными, если их снизу не выдолбить или не подложить серебряной пластинки. Когда их собирают на поле, они с внешней стороны кажутся черными, так что их красный цвет, и то в слабой степени, можно подметить, лишь когда смотришь через них на яркий свет... Богемский гранат может считаться бессмертным, и его можно сравнивать только с алмазом или чистым золотом».

Действительно, чешский гранат обладает уникальными свойствами: во-первых, его цвет практически одинаков, где бы камень ни был найден, тогда как пиропы из других стран могут сильно отличаться по цвету даже в пределах одного месторождения. Во-вторых, цвет его чрезвычайно насыщенный и густой, чисто-красный. Индийские гранаты были уже хорошо известны в Европе, однако они не могли сравниться цветом с чешскими. В-третьих, чешский гранат не растворяется в кислотах, щелочах и прочих агрессивных средах; наконец, он выдерживает температуру в 1600 градусов, тогда как алмаз сгорает уже при 1000 градусах. Алхимики, постоянно экспериментировавшие с минералами, установили, что гранат – единственный камень, который может в стойкости сравниться с алмазом, поэтому де Боот дает такую высокую оценку чешскому гранату и называет его бессмертным.

Рудольф II основал Кунсткамеру, в которой есть обширное собрание минералов с коллекцией гранатов. Среди них – самый большой гранат-пироп весом 9,55 грамм и размером 35х25х18 миллиметров, то есть примерно с голубиное яйцо, при том, что крупными считаются камни величиной с горошину.

Еще до начала эпохи Карла IV, в 1324 году, пражскими мастерами был составлен «Порядок братства» ювелиров, некий устав, регулировавший права и обязанности ювелиров Праги, а также устанавливавший условия доброкачественной работы и тариф, в соответствии с которым оценивался труд ювелира. Постепенно положения этого устава Ювелирного братства стали соблюдаться во всей Чехии. Такое высокое развитие ювелирного дела объясняется в том числе богатыми залежами золота (на Отаве, в Книне, Йиловом, Кашперских Горах) и серебра (в Кутной Горе); не последнюю роль в этом сыграл и чешский гранат, особенно в развитии турновской школы ювелиров-гранильщиков. Устав пополнялся новыми положениями, а свободное братство выросло в цеховую организацию с жесткими правилами и своими секретами мастерства. Чтобы стать мастером, нужно было создать шедевральное произведение; у халтурщиков и бракоделов изымали инструменты и товар. Четко определялись правила клеймения, чистота сплавов и даже отношения с учениками.

В XV веке гранаты все еще гранили вручную: шлифовали, сохраняя естественную форму камня, затем для этого использовался вращающийся брус, а в XVI веке, при Рудольфе II, Прага становится европейским центром по обработке драгоценных камней. В это время в Праге работало 50 придворных ювелиров и 210 мастеров. Техника огранки и шлифовки гранатов хранилась в строжайшей тайне.

В начале XVIII века императрица Мария-Терезия своим указом запретила вывоз необработанных гранатов из страны и фактически ввела монополию на их добычу и обработку, а до этого правом гранить чешские камни пользовались ювелиры соседней Германии. И хотя не все годы ювелирное искусство и чешские гранаты процветали – были и войны, и революции, – но были и головокружительные подъемы в их истории. Один из них пришелся на XVIII век, эпоху барокко, оставившую после себя роскошную церковную утварь, украшенную гранатами. В соборе святого Николая в Праге хранится католическая монстранция (дароносица) в виде солнца с расходящимися лучами высотой один метр, украшенная 368 гранатами, 19 алмазами и 135 кристаллами горного хрусталя. Она была изготовлена мастером Яном Мелихаром Шиком.

Весь XIX век – период высокого и стабильного интереса к украшениям из чешского граната. Их носили и простые люди, и члены королевской семьи Австро-Венгрии (под властью которой находилась Чехия); благодаря многочисленным модным курортам, где появляются магазины с чешскими украшениями, гранаты полюбились всей Европе. В 1884 году в Турнове (80 км от Праги), который славился своими гранильщиками, открывается государственная ювелирная школа, первая подобного рода, затем в Праге – художественно-промышленная школа и профессиональное ювелирное училище.

Чешское ювелирное дело процветает: в народе любили носить подвески с монетами и медалями, цепочки, крестики, заколки для волос, пуговицы. Люди из высших слоев населения покупали гребни-диадемы, ожерелья, перстни, серьги, четки, в которых гранат часто соседствовал с жемчугом, цитринами, агатом, лазуритом и горным хрусталем.

В 1818 году был основан Национальный музей в Праге, который собрал огромную коллекцию изделий с чешским гранатом, начиная от ножен меча и пояса V века из моравского захоронения германского воина и заканчивая произведениями ар-деко и новейших произведений ювелира Владимира Комняцкого. В этом же музее выставлен знаменитый набор украшений в стиле ампир, усыпанный 448 крупными пиропами, который подарил влюбленный в девятнадцатилетнюю Ульрику фон Леветцов поэт Иоганн Вольфганг фон Гете. Самый крупный камень комплекта имеет размеры 9,7х7,8 миллиметра; в комплекте ожерелье, два браслета, серьги, кольцо и пряжка для пояса. Все бы ничего, да только Гете в том далеком 1820 году было семьдесят три года, и эта история наделала много шума.

Вообще в Чехии несколько музеев, где есть богатые коллекции изделий с гранатами. Кроме Национального музея в Праге есть Музей граната, Художественно-промышленный музей; в Брно – Моравская галерея, в Карловых Варах – Карловарский музей, в Чешском Крумлове – районный музей, а в Турнове – Музей Чешского рая. Чешский рай – историческая область Чехии. В музее выставлено более пятисот экспонатов, самыми ценными из которых являются современные ювелирные украшения с гранатами, которые были выставлены на Международных симпозиумах производителей драгоценных украшений с 1983 по 1996 года.

Турнов – столица современного чешского граната. Кооператив художественного производства «Гранат» появился в результате объединения небольших частных фирм ювелиров-ремесленников в 1953 году. Сегодня «Granát, d.u.v. Turnov» – крупнейший производитель украшений с чешским гранатом, владеющий единственными месторождениями граната, которые находятся в Подседлице, и собственной сетью магазинов. Модельный ряд украшений включает не только современные виды изделий, но и созданные в разных исторических традициях, и даже копии коллекций, выпускавшихся в XIX и начале XX века, например, в стиле барокко или ар-деко. Все ювелирные изделия создаются вручную. В новой коллекции есть даже посуда с гранатом. На рынке существует множество подделок и имитаций изделий с чешским пиропом, поэтому покупать их нужно только в фирменных магазинах.

Чешский гранат считается камнем счастья; святой Иероним писал, что гранаты облагораживают сердце и помогают получить расположение Бога. Их рекомендовали для лечения душевных «болезней»: угнетенности, печали, тоски; считали, что гранат усиливает отвагу, придает жизненную силу и бодрость своему владельцу. Чешские гранаты всегда дарили любимым: император Австро-Венгрии Франц-Иосиф подарил крестик с гранатами молодой жене Елизавете (знаменитой Сисси). Такие крестики носили почти все дамы Чехии и соседних стран в XIX веке, ведь считалось, что гранат притягивает счастливую любовь. Теперь их дарят в качестве официальных подарков государственным деятелям других стран – наверно, чтобы пробудить сильную любовь к Чехии.