Кем был Джордано Бруно? За что он был сожжен? Что означают его загадочные сочинения?

На все эти вопросы дает подробные и ясные ответы, идущие вразрез с привычными представлениями, книга английской исследовательницы ренессансной культуры Фрэнсис А. Йейтс (1899 — 1981) — одной из самых значительных фигур в блестящем научном сообществе, известном как Институт Варбурга.  Давно ставшая классической, эта работа может быть прочитана как биография Бруно, как введение в историю ренессансной магии или как исследование интеллектуальных предпосылок научной революции XVII века.

Фрэнсис Йeйтc убедительно показала, что "Бруно был законченным магом, «египтянином» и герметиком до мозга костей. Гелиоцентрическая система Коперника возвещала для него возврат магической религии; споря с оксфордскими докторами, он связывал с системой Коперника магию «Стяжания жизни с небес» Фичино; чертеж Коперника был для него иероглифом божества; движение Земли он доказывал герметическими аргументами о повсеместности магической жизни в природе;

целью его было достичь герметического гнозиса, отражения космоса в душе с помощью магических средств, включающих запечатление в памяти магических образов светил, и стать великим магом, чудотворцем, религиозным вождем.

Отбросивший созданную герметиками-христианами теологическую надстройку, применявший кабалу лишь в качестве подспорья магии, Бруно был законченным натуралистом, религия которого — это естественная религия псевдоегипетского герметического «Асклепия».

Мировоззрение Бруно — пример того, что может получиться при расширении и усилении герметической обращенности к космосу. Герметически истолковав Коперника и Лукреция, Бруно пришел к поразительному представлению о бесконечной протяженности природного отражения божества.

Земля, поскольку она живое существо, движется вокруг солнца египетской магии; вместе с ней движутся по своим орбитам планеты, живые светила; бессчетное число иных миров, движущихся и живых, подобно огромным животным, населяет бесконечную вселенную".

17 февраля 1600 года в Риме был сожжен Джрдано Бруно - один выдающихся мыслителей средневековья. Жизнь и казнь этого человека до сих пор окутана тайной. Всё ещё лежат под строжайшим запретом протоколы 7 лет допросов его отцами католической церкви, а то, что дошло до нас - это в основном его труды: "Пир на пепле", "Изгнание торжествующего зверя", "О героическом энтузиазме" и некоторые другие.

Наиболее известный тезис, который отстаивал Джордано Бруно - идея множественности обитаемых миров, а также отсутствие центра Вселенной, который по мнению средневековых богословов представляла из себя наша Земля. Историки предполагают, что многие идеи он позаимствовал из взглядов Николая Кузанского, однако обитаемость иных миров до него [Джордано Бруно] ни у кого не встречалась (за исключением, пожалуй, апокрифических Евангелий).

Возможно, что космологический фундамент его философии не исчераывается этими идеями. Если документы допросов до сих пор находятся под запретом, значит отцы церкви считают, что они содержат информацию, которая даже через 400 лет остается опасной для института церкви. Остается воздать должное мужеству этого человека, которого не сломили 7 лет(!!!) инквизиторских застенков, и которого приговорили к самой страшной по тем временам казни - сожжению живым.

_____________________
"Грешники не воскреснут после жизни,
Потому что грех не исчезает сам собой..".
(Манускрипт Лангона)

 Думая, что Джордано Бруно преследовали и сожгли за смелые идеи о бесконечности Вселенной и движении Земли, мы обедняем его образ и недооцениваем историческую роль. Кардинала-инквизитора Роберто Беллармина, который впоследствии допрашивал и Галилея, интересовали не философские взгляды Бруно, но его антихристианская и политическая миссия. В списке заметных еретиков он остается единственным не реабилитированным до наших дней католической церковью. Фигура Бруно остается чрезвычайно крупной и в моральном отношении. Современники казни сообщали об остром чувстве несправедливости у Бруно в конце процесса, как если бы его не поняли: на рубеже XVI-XVII веков царило общее ожидание близких духовных перемен, провозвестником которых мнил себя Бруно. Тем не менее он отказался отречься от всего, когда-либо им сказанного или написанного.

Думается, душевные силы для подвига он находил в том, что расценивал себя как нового Мессию. И он не ошибся. Искры его духа - духа утопии - не гаснут, так как зажжены они от вечных звезд, с которыми опьяненный космическими эманациями эзотерик поддерживал прямую магическую связь.

Джордано Бруно родился в 1548 году недалеко от Неаполя в местечке Нола близ Везувия. Бруно нравилось, когда его называли ноланцем, и сам он нередко себя так называл. Имя Джордано — это не то, какое он получил от рождения. Мальчика — сына солдата-наемника и крестьянки — назвали при крещении Филиппо. Когда он стал монахом католического монастыря, то получил имя Джордано, которое и вошло в мировую историю.
В монастыре Джордано Бруно оставался недолго. Хотя, казалось бы, все сулило ему блестящую богословскую карьеру: хорошее образование в частной гуманистической школе, потом в монастыре, полученная им степень доктора богословия и то, что он был представлен папе Пию V. Джордано не было еще и 30 лет, когда его обвинили в ереси (обвинение содержало более сотни пунктов) и лишили сана священника.
С побега в Рим (в 1576 году) начались многолетние скитания Джордано по городам и странам Европы. Его стали называть отступником и всюду преследовали. За ним буквально охотились. Из каждого города, где он временно останавливался, ему приходилось бежать. Все неизменно происходило по одной и той же схеме: читал лекции, проводил беседы и диспуты, а затем на него сыпались доносы, и Бруно вынужден был спасаться бегством. У этого человека никогда не было ни дома, ни богатства, ни семьи. Только его великие идеи, много верных учеников и единомышленников. И так — 16 лет бесконечных скитаний: по Италии (1576—1579 годы), Швейцарии (1579—1580 годы), Франции (1580—1583 годы), Англии (1583—1585 годы), снова по Франции (1585—1586 годы), Германии (1586—1592 годы), из этих последних лет полгода он пробыл в Праге, где останавливался при дворе императора Рудольфа II.
В 1592 году Бруно приехал в Венецию по приглашению молодого аристократа Джованни Мочениго, который надеялся, что научится у Бруно не только основам наук, но и таинству превращения неблагородных металлов в золото. Не получив этих тайных знаний, Мочениго предал своего учителя — выдал его венецианской инквизиции.
Начался новый этап жизни — муки Джордано в тюрьмах инквизиции. Сначала длительные допросы в тюрьме Венеции, потом (1593—1600 годы) — допросы и страшные пытки в Риме. И это несмотря на то, что венецианские судьи дали Джордано Бруно такую характеристику: “Он совершил тягчайшие преступления в том, что касается ереси, но это один из самых выдающихся и редчайших гениев, каких только можно себе представить, и обладает необычными познаниями, и создал замечательное учение...”
Что же говорил Бруно в своих блестящих лекциях и беседах, о чем писал в трактатах, статьях, диалогах и книгах (“Пир на пепле”, “О причине, начале и едином”, “О бесконечности, вселенной и мирах”, “О неизмеримом и неисчислимом”)?
Еще в монастыре Бруно изучал философию Аристотеля и его геоцентрическую систему мира, познакомился также и с гелиоцентрической системой Коперника. Но обе они представляли собой некий замкнутый, конечный мир, ограниченный “сферой неподвижных звезд”. Такой мир Бруно не принимал. Он считал, что вселенная бесконечна, у нее нет никакого центра, как нет ни начала, ни конца. О таком безмерном пространстве, включающем все, Бруно писал: “В нем — бесчисленные звезды, созвездия, шары, солнца и земли, чувственно воспринимаемые; разумом мы заключаем о бесконечном количестве других. Безмерная, бесконечная вселенная составлена из этого пространства и тел, заключающихся в нем”. Бруно учил, что звезды — это далекие солнца, многие из которых имеют свои планетные системы. Среди невидимых нам планет могут быть и такие, на которых есть жизнь и разум, ведь “... разумному и живому уму невозможно вообразить себе, чтобы все эти бесчисленные миры, которые столь же великолепны, как наш, или даже лучше его, были лишены обитателей, подобных земным или даже лучших...”, — говорил он.
В трудах Бруно встречаются высказывания и о самих обитателях других миров — “разумных животных” и “разумных существах, живых и бессмертных”. Он предполагал, что они могут сильно отличаться от людей, живущих на Земле. Возможность будущих контактов землян с инопланетянами Бруно оценивал довольно скептически. Считал, что общение с ними для землян может стать “скорее злом, чем благом”. Мы знаем, что и в наши дни подобного взгляда придерживаются многие ученые, занимающиеся проблемой внеземных цивилизаций.
Во времена Бруно церковь не допускала и мысли о том, что небо — жилище ангелов — может быть населено людьми или какими-то похожими на них разумными существами. Поэтому идеи Бруно считались не только фантастически смелыми, но и еретическими. Однако великий ноланец был казнен не только и не столько за эти идеи. Есть свидетельства о том, что “на судебном процессе об учении Коперника речи вообще не было”. Мысли Джордано Бруно о множественности обитаемых миров остаются актуальными по сей день. Но все же не они были основными в его учении.
В философии Джордано Бруно отождествлялось понятие Бога и Единого, Бога и Вселенной. Три “лица Бога” — это Высший Разум, Душа и Материя (“субстанция”). Бруно учил, что Вселенная оживлена всепроникающей Космической Душой, что все в ней связано “вибрациями взаимной симпатии”. Что Героическая Любовь и Героический Энтузиазм — это сила, с помощью которой можно достичь и обрести Добро, Истину, Прекрасное...
Тем, кто захочет поглубже разобраться в философии Джордано Бруно, советуем обратиться к брошюре профессора Елены Сикирич, указанной в списке рекомендуемой литературы. Или к книге М. Дынника, который перевел на русский язык “Диалоги” Джордано Бруно и вообще много и серьезно изучал его наследие.
М. Дынник считает, что ни учение Бруно о бесконечности Вселенной, о единстве и однородности ее состава и бесчисленности обитаемых миров, ни сатирический характер его критики религии, ни его выступления против попов, монахов, против папы римского не приводили в такое бешенство служителей церкви, как его требование конфискации монастырских доходов. Быть может, Бруно и не погиб бы на костре, если бы ему не было поставлено в вину выступление против монастырских доходов, против монастырского имущества. Документы свидетельствуют о том, что инквизиторы особое внимание сосредоточили именно на этом. Подобная “ересь” оказалась, по-видимому, более важной для инквизиции, чем идея о множественности обитаемых миров и даже богохульные высказывания философа о католической вере.
Ужасными были последние годы Джордано Бруно в римской тюрьме. Семь лет допросов и непрерывных пыток, требования раскаяться и признать свое мировоззрение еретическим, долгий судебный процесс и, наконец, смертный приговор, изложенный инквизиторами в пяти документах. Для еретиков в те времена были предусмотрены две формы казни — четвертование раскаленными щипцами или сожжение, то есть “без пролития крови, учитывая посмертную судьбу”. Считалось, что после казни без пролития крови душа несчастного все-таки могла попасть в рай. Для Бруно инквизиторы милостиво выбрали костер. Говорят, что, выслушав решение суда, Джордано произнес: “Вы, наверное, с большим страхом оглашали этот приговор, чем я его выслушал... Сжечь — не значит опровергнуть...”
Джордано Бруно был казнен в Риме, на Кампо ди Фьори (на площади Цветов). Это преступление свершилось под утро 17 февраля 1600 года. При свете факелов разожгли сначала небольшой костер, постепенно огонь усиливали, и он охватил все тело ноланца. Он умирал, не издав ни единого стона...
Пепел от костра сбросили в Тибр. Почти через 300 лет на Кампо ди Фьори воздвигли памятник с надписью: “9 июня 1889 г. Джордано Бруно. От предвиденного им столетия, на месте, где был зажжен костер”... А спустя еще примерно век церковь реабилитировала того, кого раньше считала недостойным милосердия...

6 февраля 1600 года в Риме собралась группа из девяти кардиналов, так называемая конгрегация инквизиторов, чтобы вынести приговор выдающемуся мыслителю Ренессанса, «князю еретиков»:


«Мы признаем, называем и объявляем тебя, Джордано Бруно, нераскаявшимся, упорствующим и безответственным еретиком. Поэтому ты подлежишь осуждению и всяческим наказаниям церкви в соответствии со священными предписаниями, законами и установлениями, как общими, так и особыми, какие налагаются на таких, как ты, явных, упорствующих и нераскаявшихся еретиков. Как такового мы исключаем тебя из духовного сословия и объявляем о лишении тебя прав на любой большой и малый церковный чин. Ты должен быть отлучен от церкви, милосердием которой ты недостойно пользовался. Мы передаем тебя светскому суду и суду присутствующего здесь губернатора Рима, чтобы он наложил на тебя подобающее наказание — при этом мы настоятельно просим смягчить наказание для тебя и, по возможности, не подвергать смертной казни и четвертованию.

Мы также осуждаем и запрещаем все твои книги и сочинения как еретические и ложные, содержащие ересь и заблуждения.
Мы приказываем, чтобы отныне все твои книги были публично разорваны и сожжены на площади Святого Петра и внесены в список запрещенных книг, и да будет так, как мы говорим. Итак, мы торжественно заявляем, что осуждаем и исключаем тебя из духовного звания и отлучаем от церкви, и мы поступаем по отношению к тебе еще очень милосердно, хотя с полным правом могли и должны были бы обойтись с тобой более сурово. Это объявляем тебе мы, кардиналы инквизиции».

После оглашения приговора, на который Джордано отреагировал знаменитым замечанием: «Вы, похоже, с большим страхом объявляете мне приговор, чем я его выслушиваю», в церкви Святой Агнессы была проведена церемония исключения Бруно из духовного звания и отлучения его от церкви.

«Церковники подвели Бруно к алтарю. Он был в полном облачении, соответствующем его духовному званию. Епископ, который проводил эту церемонию исключения из духовного звания, был облачен в белую мантию с кружевами и епитрахиль алого цвета. На голове у него была митра, в руках епископский жезл.
Епископ взошел на алтарь и сел в кресло лицом к собравшимся судьям и народу. Джордано Бруно заставили взять в руки предметы церковной утвари, которые применяются во время богослужения, как если бы он сам собирался служить, а затем заставили поклониться перед епископом до земли. Епископ произнес предписанную формулу: «Властью всемогущего Бога Отца, Сына и Святого духа и властью нашего звания мы лишаем тебя и исключаем тебя из духовного звания».
 

После этого епископ подрезал особым инструментом кожу с большого и указательного пальцев обеих рук, чтобы снять помазание, которое было совершено некогда над Джордано Бруно. Затем он снял с Бруно его облачение священника и уничтожил следы тонзуры, произнося обязательные для этого случая формулы» (Сообщение иезуита Праветты, который при сем присутствовал.)


А 17 февраля 1600 года светский суд приговорил Бруно к сожжению на Кампо ди Фиоре («Цветочная площадь»). Исполнение процедуры сожжения было поручено палачам «Братства обезглавленного святого Иоанна Крестителя». Вот их сообщение:
 «Он упорствовал в своих заблуждениях до самого конца, пока его вели на Кампо ди Фиорс, снимали с него одежды, привязывали к столбу и предали сожжению. При этом наши братья, которые постоянно были при нем, пели молитвы, а представители духовенства до последнего момента старались убедить его оставить свое упрямство, с которым он оканчивал свою жалкую и несчастную жизнь».

При этом умалчивается, как отмечает Григулевич, что «палачи вели Бруно к месту казни с кляпом во рту (так что он не мог ни каяться, ни упорствовать в заблуждениях!), что его приковали железной цепью к столбу, стоявшему в середине костра, и обвязали мокрой веревкой, которая под действием огня скручивалась и впивалась в тело».

«Преступление» Джордано Бруно, которого инквизиция с помощью своего агента патриция Джованни Мосениго заманила в Венеции в ловушку, 8 лет держала в тюрьме и пытала, заключалось в том, что он публично высказал следующий взгляд на мир, от которого не отказался даже под жестокими пытками:

«В моих книгах можно найти воззрения, которые сводятся к следующему: я считаю, что Вселенная бесконечна, что она — творение безграничной божественной силы. Я считаю недостойным божественной милости и силы, чтобы всемогущий Бог, который во власти сотворить, помимо этого мира, еще и другие многие миры, сотворил только один конечный мир. И поэтому я признаю, что существует бесконечное множество миров, миров, подобных нашей Земле, которую я (вместе с Пифагором) считаю звездой, подобно Луне, планетам и другим звездам, которым несть числа. Я считаю, что все эти небесные тела суть миры, что им нет числа, что все они образуют бесконечную совокупность в безграничном пространстве, которая называется бесконечной Вселенной, в которой находятся бесконечные миры. Из этого, в частности, следует, что истина находится в противоречии с верой. В этой Вселенной я вижу божий Промысел, благодаря которому каждая вещь живет, растет, движется и совершенствуется в этом мире. Он находится в мире, как душа в теле. Все во всем, и все в любой части, и это я называю природой, тенью и одеянием Божества» (Бруно на третьем допросе инквизиции.)

 

Хотя сегодня в это трудно поверить, но представители ортодоксальной церкви сочли воззрения Бруно столь же опасными и внушающими отвращение и страх, как и «отступничество» римского императора Юлиана (331—336), который был настолько потрясен преступлениями, совершенными его «христианскими» предшественниками на троне, что пытался возродить культ греческо-римских богов.
Как сильно Бруно поколебал догматические устои церкви, видно из официальных высказываний о нем еще сравнительно недавнего времени. В 1889 году Джордано Бруно был поставлен памятник, на что папа Лев XIII отозвался следующим образом: «Он (Бруно) не обнаружил сколь-нибудь значительных достижений ни в области науки, ни в общественной жизни. Он действовал нечестно, исподтишка и абсолютно эгоистично, он был нетерпим к чужим мнениям, очень злобен и любил лесть в ущерб истине».
Даже еще в 1942 году кардинал Анжело Меркати считал приговор, вынесенный Джордано Бруно, справедливым: «Церковь могла и должна была принять меры — и она приняла их. Документы процесса показывают, что все было сделано по закону, и, если мы видим, что обвиняемый осужден, мы должны искать причину не в приговоре, а в самом обвиняемом».
При этом для церкви речь шла, наверняка, не о правильности или ложности научных выводов Бруно. Испугало другое: признание бесконечно многих (да еще обитаемых) миром низводило папу, кардиналов с пьедестала «пупа земли» до уровня полной ничтожности. Более того, представление Джордано о существовании бесконечно многих миров можно было понимать как во внешнем, так и — вслед за гностиками — во внутреннем смысле, как возможность жить в различных мирах сознания; страшная мысль для сторонников учения, которое признает за человеком только одну жизнь в узких догматически установленных границах, ведь учение Бруно таило в себе возможность избежать христианского «пространства-времени», как оно было определено отцами церкви и как оно контролировалось инквизицией.