Далай Лама XIV



В этом мире много разных лекарств для лечения разных болезней, и точно так же есть много религиозных систем, служащих средством к достижению счастья всеми живыми существами - людьми и прочими. Каждая из этих систем отличается методами практики и формами своего выражения. Но мне думается, все они едины в том, что совершенствуют тело, речь и мысль практикующих, и в том, что имеют благие цели. Все эти системы сходятся в учении о неприемлемости дурных деяний речи, таких, как ложь и злословие, а также дурных физических деяний, таких, как воровство и убийство.



Как это ни прискорбно, но история знает примеры борьбы и ненависти между последователями различных религий. Хорошо, если бы все это осталось в прошлом и никогда не повторилось. Приверженцы различных религий несомненно могут прийти ко взаимному согласию.



В общем люди сегодня делятся на тех, кто занимается и кто не занимается религиозной практикой; поэтому важно, чтобы все верующие объединились, отбросив свои предубеждения. Но нельзя достичь этого, испытывая чувство ненависти [к тем, кто не занимается религиозной практикой]. Ведь наше согласие не только поможет верующим, но самой нашей целью дслжно быть оказание помощи неверующим в обретении ими как преходящего, так и вечного счастья. Это могло бы стать средством для устранения их неведения, - того неведения, которое не позволяет им увидеть, что именно следует принять, а что - отвергнуть. И все это подвигло бы их на путь к обретению высшего счастья. Я уповаю на то, что все религии объединятся ради достижения этой цели, и молюсь об этом.



Книги и переводы, созданные в прошлом, несомненно, сослужили большую службу буддизму, но многие из них являются не более чем общим объяснением Пути. Чтобы исправить это положение, было основано культурное учреждение под названием Библиотека тибетских трудов и архивов. Среди прочих видов деятельности эта организация взяла на себя задачу перевода на английский язык некоторых оригинальных тибетских источников. Для этой цели были специально сформированы переводческие группы из тибетских и зарубежных ученых. Задуманные переводы выполняются в соответствии с устной традицией и реальным значением всех специальных терминов.



Чтобы последователи различных религиозных систем могли достичь согласия, они должны иметь возможность узнать и понять друг друга. Именно с этой целью я и предлагаю краткое введение в буддизм Тибета.



Наш Учитель Будда Шакьямуни - один из тысячи Будд этого эона. Эти Будды не были Буддами изначально, но были когда-то такими же существами, как и мы. Буддами они стали следующим образом.



Если сравнить по значимости тело и сознание, то сознание важнее, ибо тело и речь находятся у него в подчинении. Скверны, такие, как, например, страстное желание, не омрачают природу сознания, ибо природа сознания чиста и ничем не омрачима. Скверны являются периферийными факторами сознания, и постепенно исправляя изъяны всех видов, такие, как, например, эти скверны, можно полностью устранить случайные загрязнения. Это состояние совершенного очищения и есть состояние Будды; поэтому буддисты не считают, что есть некий изначально просветленный Будда.



Будды всегда стремятся к благу существ, блуждающих в круговороте бытия. Ежечасно и ежеминутно они творят безграничное благо для живых существ путем бесчисленных проявлений своих тел, речи и мысли. Напимер, в этом эоне - т. е. периоде, длящемся великое множество лет - они явят себя как тысяча высших Тел Проявления (нирманакая) Будд, каждый из которых будет нести свое новое Учение.



Учение Будды Шакьямуни отличается от Учений других Будд тем, что оно представляет собой сочетание [методов] сутры и тантры, в то время как в большинстве других вообще нет тантры.



[Будда Шакьямуни в действительности достиг Просветления много эонов назад, но], с внешней точки зрения в его жизни можно выделить двенадцать главных событий: его нисхождение из Чистой Земли Радости (Тушита), его зачатие, рождение, обучение и овладение искусствами, утехи со свитой жен, отречение, аскетизм, медитация под Древом просветления, победа над воинством зла, становление Буддой, поворот колеса Учения и Нирвана.



Будда пришел в этот мир ради существ, блуждающих в круговороте бытия. Из трех видов чудесных проявлений - тела, речи и мысли - главным было чудесное проявление речи, и значит, он пришел ради поворота колеса Учения [т. е. - проповеди].



Учитель Шакьямуни родился в царской семье и первый период жизни провел как царевич. Когда же он осознал, что все радости круговорота бытия имеют природу страдания, он отказался от жизни во дворце и начал практиковать аскетизм. Наконец, в Бодх-Гае он указал путь достижения полного просветления, и затем поочередно совершил три знаменитых поворота колеса Учения.



В первый период, в Варанаси, Будда повернул колесо Учения, изложив доктрину о Четырех благородных истинах; он сделал это прежде всего в расчете на приверженцев духовной традиции слушающих (шраваков). В средний период, в Гридхракуте, он повернул во второй раз колесо Учения, изложив доктрину об отсутствии самосущего бытия всех явлений; это он сделал в основном в расчете на обучаемых с большйми умственными способностями, приверженцев духовной традиции махаяны. В последний период, в Вайшали, он повернул в третий раз колесо Учения, изложив доктрину о разграничении явлений, существующих истинно и не истинно; он сделал это в основном в расчете на приверженцев духовной традиции махаяны со средними и малыми умственными способностями. Учитель Будда также явил себя в облике Ваджрахары и изложил тантрийские учения.



Тома переводов на тибетский язык, которые в наше время широко известны как Кангьюр (Ганджур), - это не что иное, как слово Будды. Сутры, относящиеся к изречениям Благословенного, образуют все три раздела этого Писания, которые составлены в соответствии с предметом рассмотрения: раздел дисциплины (виная) посвящен этике (шила); раздел писания (сутранта) - медитативному сосредоточению (самадхи); и раздел знания (абхидхарма) - мудрости (праджня). Тантрийские учения образуют четыре класса тантр. Указанные четыре класса тантр могут включаться в "раздел писания".

Зачем нужен алтарь?


Когда мы начинаем практику Бон, мы принимаем прибежище в Ламе (Мастере), Будде (просветлённом), Дхарме (учении просветлённых) и Сангхе (общине практиков). Когда мы начинаем тантрическую практику, мы дополнительно принимаем прибежище в Ламе, Йидаме (божестве - объекте медитации) и Кандро (дакини или богине мудрости).



На алтаре находятся изображения, олицетворяющие объекты нашего прибежища. Они напоминают нам об обете практики и о намерении помочь всем чувствующим существам. Эти изображения действуют также подобно зеркалу, в котором мы можем видеть отражение нашей собственной просветлённой сущности.



Каждый объект на алтаре представляет собой какую-либо форму этой просветлённой сущности. Подношения, которые мы помещаем туда, являются выражением нашей преданности и обета практиковать ради блага всех существ. Поддерживание алтаря в своём доме помогает нам создать священное место стабилизации и духовного роста. Поддерживание алтаря само по себе приятная и очищающая практика.



Где следует расположить алтарь?



Если размер вашего жилища позволяет, лучше всего поддерживать отдельную алтарную комнату, которая будет служить исключительно местом молитвы и практики.



Независимо от того, занимает ли ваш алтарь отдельную комнату или расположен где-либо ещё в доме, наилучшее расположение таково, чтобы он был ясно виден со всех входов в это пространство. Желательно прямо напротив главной входной двери. Таким образом, когда бы вы ни вошли или пересекли эту комнату, вы будете видеть алтарь и получать блага от этого. Это будет вам напоминанием о практике и вашей истинной, просветлённой природе.



Алтарь может быть простым столом или полкой. Важным является то, что бы ему было выделено отдельное и чистое место, которое не используется для других целей. Он не должен быть низко возле пола а, по крайней мере, на уровне глаз, когда вы сидите в медитации.



Что следует поместить на алтаре?



На алтаре находятся образы, представляющие различные аспекты просветлённых будд и ума будды самого практикующего. Подношения, сделанные практикующим, являются выражением его преданности этому принципу просветления.



Один из традиционных способов содержания алтаря – это создание стола или структуры, состоящей из нескольких уровней. Хоть и не обязательно организовывать алтарь таким образом, разъяснение назначения этих различных уровней может помочь вам продумать свой алтарь. Самое важное – помнить, что алтарь – это поддержка для практики. Содержание алтаря простым и незагромождённым поможет в этом.



Приведём описание алтаря, устроенного на трёх уровнях. Над алтарём в центре помещено изображение дхармакайи, «истинного тела», аспекта природы будды, который недуален и полностью свободен от концепций. Для практикующего Юндрунг Бон в особенности образ Тапирицы представляет дхармакайю. Под ним располагается изображение самбхогакайи – «тела наслаждения» или тела света будды. Общепринятыми в Бон образами самбхогакайи являются Шенла Одкар и Шераб Чамма. Под ней располагаются образы нирманакайи («тело эманации» или физическая форма будды) в виде дерева прибежища (поля заслуг), Тонпа Шенраба, и фотографии учителей практикующего. Если позволяют условия, перед этими изображениямипомещаются три основных подношения: света, благовоний и воды. Если желаете, можно также сделать подношения из живых цветов и тормы, ритуальной фигурки из теста для подношений.



Как делать подношения



Традиционно подношения совершаются вскоре после подъёма. Когда мы совершаем подношение, мы отдаём самое лучшее, поэтому надо убедиться, что подношения, сосуды и сам алтарь чистые, вытереть пыль с алтаря или почистить по необходимости принадлежности. Затем подготовьте подношения и приблизьтесь к алтарю. Луше всего не дышать на подношения, так как рат считается нечистым. Также не обращайте стопы к алтарю и не поворачивайтесь к нему спиной, когда совешаете ритуал.



Сначала сделайте подношение из воды. Традиционно на тибетском алтаре – семь чаш для воды. Переверните чаши, располагая их аккуратным прямым рядом на передней части алтаря, при этом их края не должны соприкасаться, а находиться на расстоянии рисового зерна. Наполните чаши слева направо чистой свежей водой, наполняя их до края, но не разливая воду. Когда наливаете воду, визуализируйте себя вместе со всеми существами омытым дочиста от всех омрачений. Вы также можете видеть, наполняя чаши до краёв, что ваше подношение обильно и многочисленно.



Затем зажгите свечи или масляные лампы. Лампы традиционно могут находиться либо в центре позади чаш с водой, или между ними, начиная в центре, и располагая их равномерно по обеим сторонам. Зажгите лампы слева направо, визуализируя, как священный огонь и чистое сияние устраняют ваше невежество и невежество всех чувствующих существ. Смотря на свет, видьте его также представляющим чистый свет вашей истинной природы.



Затем зажгите благовония, представляя, как этот сладостный аромат очищает омрачения всех чувствующих существ. Поместите зажженные благовония на подставке, роль которой может выполнять коробочка или чаша, частично заполненная пеплом благовоний, чистым песком или рисом. Для того, чтобы дым мог подниматься и омывать алтарь, подставка для благовоний обычно помещается на полу впереди алтаря.



Если вы также делаете подношение из живых цветов или тормы, это можно сделать сейчас, также посвящая его во благо всех чувствующих существ, включая себя. Затем сделайте три простирания и начинайте свою практику. Хотя в Тибете и не принято тушить лампы, в целях безопасности мы советуем потушить свечи или лампы после каждой практики, и зажечь их снова для следующей сессии. Вода и благовония могут оставаться до конца дня.



Как закрывать алтарь



Приблизительно на закате – или перед тем, как ложиться спать, если вы делаете вечернюю практику – алтарь очищается и «закрывается» на ночь.



Сделайте три простирания перед тем, как подойти к алтарю. Опустошите чаши с водой в контейнер, начиная справа налево, вытирая каждую чашу насухо чистой тканью и складывая их стопкой вверх дном таким образом, чтобы они полностью высохли за ночь. (Никогда не ставьте пустую чашу для подношений вниз дном на алтарь). Свечи затем тушат справа налево. Не задувайте свечи, а используйте свечные щипцы или другие почтительные методы. Возьмите воду, торма и цветы (если они не сохранили свежесть), и поднесите их снаружи, в чистом месте, где на них не наступят. Если нет возможности вынести подношения наружу (например, если вы живёте в городском доме), тогда отдайте воду вашим домашним растениям и вынесите остальные подношения с почтительным намерением. Поскольку это – благословенные и священные подношения, мы никогда не станем относиться к ним просто как мусору или бессознательно выливать их.



Другие предметы, которые можно помещать на алтаре



Важно сохранять ощущение свободного пространства на алтаре – не загромождать его слишком большим количеством вещей. Человек подходит к алтарю с намерением очистить ум и восстановить связь со своей истинной сущностью. Это намерение может поддерживаться алтарём, который не «переполнен». Упомянув это, мы приведём описание некоторых других символов или подношений, которые обычно встречаются на тибетских алтарях. Когда человек выполняет тантрическую практику, в дополнение к описанным выше подношениям, следует добавить две чаши с ложкой в каждой. По левую сторону божества (справа для практикующего) располагается капала или другая чаша, содержащая чай, который представляет кровь. По правую сторону божества (слева от практикующего) находится капала, содержащая вино, предпочтительно белое, которое представляет нектар. Если только подношения не совершаются в ближайшее время, эти чаши должны быть наполовину закрыты или покрыты чем-нибудь, и их ложки обращены вниз. Когда подходит время совершения подношений, эти чаши открываются и их ложки переворачиваются вверх. На алтаре также могут находиться другие предметы, используемые в конкретных ритуалах. Информация о них исключительно подробна, и выходит за рамки этой статьи.



Существуют также специальные предметы, которые иногда помещают на алтарь практики дзогчен. Они включают в себя: – павлинье перо, представляющее то, что спонтанно совершенствуется, – масляную лампу, представляющую самореализованную светоносность, – цветок лотоса, представляющий чистоту, незапятнанную миром (потому что лотос расцветает чистотой из мутной воды), – зеркало, представляющее отражение без суждения, – кристальный шар, представляющий проникающую мудрость, – тибетский слог «А», представляющий первозданный ум.



Можно выполнять специальную практику созерцания на этих предметах, для того, чтобы углубить понимание дзогчена – но в целом алтарь для практики дзогчен должен быть простым, просторным и незагромождённым. Поэтому обычно только один из этих предметов присутствует в каждый момент времени.



Также вполне принято поместить на алтаре любой предмет, который имеет для вас особое значение, если вы воспринимаете его как чистый, священный, и как поддержку в практике.



Что не следует помещать на алтаре



Если алтарь загромождён, это может стать скорее отвлекающим фактором, чем поддержкой в практике. «Чем меньше, тем лучше» – хорошее руководство, так, чтобы алтарь оставался для нас источником спокойной, центрированной энергии.



Алтарь представляет наши высочайшие духовные устремления. Хотя довольно естественно окружать себя фотографиями нашей семьи и дорогих нам людей, алтарь – это не место для них. Можно сказать, что духовный учитель – тоже любимый человек, и это правда, но он или она – любимый другого рода. Когда портрет духовного учителя появляется на алтаре, он является представителем природы будды, и выходит за пределы мирских – хотя и полных любви и прекрасных – взаимоотношений, которые мы имеем с нашими друзьями и семьёй.



Дополнительные заметки для тех, кто заботится об алтаре во время ритритов



Благословенной обязанностью хранителя алтаря является приходить раньше других! Для каждой сессии ритрита алтарь должен быть полностью приготовлен – чистый, с зажжёнными свечами, горящими благовониями, и наполненными водой чашами – до того, как придут остальные. Предложение простираний в одиночестве, в тихом зале учения, – особый момент, которым следует наслаждаться. Вы приносите самое лучшее, что у вас есть, божествам и защитникам ради блага ваших братьев и сестёр по практике, и всех без исключения существ. Это также – подарок сангхе, поскольку когда каждый участник предстаёт перед прекрасным алтарём, это немедленно становится поддержкой в успокоении ума и подготовке к учению и практике.



Часто обязанностью хранителя алтаря является совершение подношений Сидпа Гьялмо или другим защитникам.Подготовьте чай и вино как было указано выше. Когда наступит время подношения, подойдите к алтарю со слженными ладонями. Возьмите в каждую руку по ложке, чтобы не смешивать эти две субстанции. затем поднимите ложки, держа ладони обращенными вверх, и пронесите их выше уровня рта. Если возможно, отходите с подношениями от алтаря пятясь, чтобы не поворачиваться к нему спиной. Если неудобно так идти до самого выхода, сделайте по крайней мере один шаг пятясь, и один шаг боком, перед тем, как повернуться к алтарю спиной. Поворачиваясь, обратите внимание, где находится учитель, и поворачивайтесь к нему лицом, а не спиной. Затем, пронося две ложки с ладонями, обращенными вверх, выше уровня рта, выйдите из здания и подбросьте подношения одновременно вверх и вперёд, произнося «Чо! Чо!», что означает «Примите подношение! Наслаждайтесь!». Насколько это возможно, бросайте подношения в чистое место и там, где никто на него не наступит. Когда возвращаетесь, держите ложки вертикально вверх, пока не достигните алтаря. Обычно подношения совершаются несколько раз в течение ритуала по мере надобности.



Наслаждайтесь этой прекрасной ролью и постарайтесь исполнить её как можно лучше. Помните, что вы находитесь на виду, и новички в особенности будут учиться на вашем примере. Уверенность в том, что ваши руки и одежда чистые и опрятные, и вы поддерживаете алтарь с заботой и преданностью окажется великой помощью каждому.



Расслабьтесь и будьте открыты!



Важно помнить, что не существует единственного «правильного» пути создания алтаря. Фактически, в самом Тибете точные подробности создания и ухода за алтарём сильно варьируют в зависимости от местности, или других местных и индивидуальных обычаев. Важны забота и внимание, с которыми совершается практика. Поэтому, поддерживаете ли вы свой домашний алтарь, или служите сангхе, заботясь об алтаре в большом ритрите, важно помнить, что это – практика, которая может чтать благословением посредством вашего радостного усилия.

Буддизм. Японский Дзен

Слово "дзен" происходит от санскритского "дхьяна". Культурный обмен между странами привел к тому, что в Японии появился дзен, который был связан с традицией "Вишуддхимагги" через китайскую школу "чань" – медитации. Те изменения, которые претерпел дзен во время своего путешествия во времени и пространстве из Индии 5-го века в Японии сегодняшних дней, более очевидны в его учении, чем в деталях практики. Доктринальные различия(во многом схоже с различиями буддизма тхеравады и махаяны) выявили эти изменения и затушевали сходство. Некоторые варианты дзен медитации (дзадзен) остались такими же, как полнота внимания и проницательность. В отношении полноты внимания все разновидности дзадзен расширили область его применения от сидячей медитации до всех жизненных ситуаций.



Хотя сидячий дзанзен одобряется, этого нельзя сказать в отношении интенсивного изучения писаний. Один из прежних мастеров Сото дзен Гоген (1971, стр.62) писал:"Не имеет значения насколько хорошо вы говорите, что знаете... эзотерические и экзотерические доктрины; до тех пор ваш ум цепляется за тело, вы будете тщетно пересчитывать чужие сокровища, не приобретя их для себя даже на полпроцента".



Дзадзен, как и Випассана, начинается с заложения прочного фундамента медитации; используется много разновидностей техник концентрации. Самадхи или Дхьяна является, согласно терминологии дзен, "великой фиксацией"или "состоянием единства" и, в котором различия между вещами растворяются, так что они предстают перед медитирующим в аспекте их тождественности. Эта стадия является промежуточной на пути к достижению конечной цели дзен. Судзуки предупреждает (1958, стр.135):"Если стадия великой фиксации принимается за конечную, не будет ни дальнейшего роста, ни прозрений сатори, ни проникновения в Реальность, ни разрывания оков жизни и смерти". Глубоких погружений еще не достаточно. Они являются необходимыми, но не являются достаточными шагами на пути к просветлению. Мудрость проницательности приходит после самадхи.



Среди технических приемов дзен имеются несколько уникальных методов достижения Дхьяны. Одним из таких методов является коан (применяемый главным образом сектой Риндзай), который представляет собой вопрос или загадку, найти решение которой совершенно невозможно рассудочным путем. Чтобы найти "решение" на нее, нужно выйти за пределы мышления путем освобождения ума от языковых ограничений. (Миура и Сасаки, 1965). Получив коан, наподобие "Каким было твое лицо, до того как ты родился" или "Что такое Му", ученик все время удерживает его в уме. Что бы он ни делал, как только посторонние мысли вторгаются в его ум, он сразу отпускает их и снова возвращается к своему коану. Когда он обнаруживает, что его рациональный ум не способен решить неразрешимое, его концентрация достигает лихорадочного напряжения, приводящего к осознанию полнейшей безвыходности положения. Когда это происходит, то, что было полным коаном, уменьшается до символического фрагмента, например, просто "Му". Когда способность перескакивать с одного на другое совершенно истощается, приходит момент "прозрения". Мысли исчезают и медитирующий входит в состояние "дайгу" или состояние фиксации. Его коан "раскрывает все свои секреты" при вхождении в Самадхи (Судзуки, 1958).



Ясутани – современный бонза, приехавший учить в Америку, – приспособил коан для нужд более продвинутых учеников. Он предложил начинающим концентрироваться на дыхании. Цель дзадзена рассматривалась им не как приведение пассивного ума в дхьяну, а как "достижение спокойствия и собранности ума в гуще деятельности". Поэтому его ученики занимались техниками концентрации до тех пор, пока не вырабатывали немного "дзерики" – ментальной силы, возникающей из однонаправленности ума. Плодами дзерики являются невозмутимость, решительность и потенциальная готовность ученика к "кесе-годо" – сатори "проникновения в истинную природу". Когда ученик использует, например, коан, его самадхи достигает завершения, тогда имеет место "абсолютное единство с Му, свободное от раздумий растворение в Му". На этой стадии "внутренне и внешнее сливаются в одно". После того, как было пережито это состояние, может иметь место "кэсе-годо", когда ученик будет видеть "все вещи такими, какие они есть". В состояние "кэнсе-годо" можно впадать где угодно и с различными степенями глубины и ясности.



Дзерики укрепляет сатори медитирующего. Это помогает ему вынести свое пробужденное состояние за пределы одного только дзадзена. Дзерики, которое он развил в дзадзене, культивирует эффект сатори до тех пор, пока он не начинает формировать всю его повседневную жизнь. Когда ученик приобретает некоторый контроль над умом посредством упражнений в однонаправленности ума, таких как счет дыханий, или истощает свой рациональный ум в работе над коаном, Ясутани часто отсылает его к более продвинутой практике, методу "сикан-танза" или "простому сидению". При этом типе дзенской медитации ученик входит в возвышенное состояние концентрации без предварительно выбранного объекта концентрации. Он просто сидит, ясно осознавая все, что происходит в нем и вокруг него. Бдительный и полный внимания он сидит свободный от каких-либо точек зрения или оценивающих суждений, просто наблюдая. Эта техника полностью аналогична технике Випассаны. Родственной техникой является "подвижный дзадзен", при которой он полностью входит в каждое действие с абсолютным вниманием и ясным осознанием. Это соответствует стадии "простого внимания" Вишуддхимагги. Kapleau (1967) отметил эти тесные параллели и цитирует подстрочный перевод Пали Сутры по полноте внимания, как "предписание"для дзадзена:



В видимом должно быть только видимое В чувствуемом должно быть только чувствуемое В мыслимом должно быть только мыслимое.



Практике дзадзен сопутствуют многие виды "сатори", некоторые из которых могут быть переживаниями Дхьяны, другие встречаются на пути постижения. Ясутани предупреждает своих учеников, чтобы они игнорировали видения и интенсивные ощущения. Он говорит, что такие явления появляются, когда ученик достигает стадии "кэнсе", подобно тому, как они могут проявляться на стадии предварительной концентрации. Kapleau (1967) описывает стадию "фальшивого Сатори", называемого иногда "пещерой сатаны". На этой стадии медитирующий испытывает глубокую безмятежность и верит, что достиг своей конечной реализации. Через такое псевдоосвобождение следует прорваться точно так же, как через псевдонирвану на пути Випассаны. Последние шаги на пути к просветлению, согласно Kapleau, (1967 р.13) соответствуют тем стадиям, которые предшествуют Нирване на пути Випассаны."Усилия медитирующего направляются, с одной сторону, болезненным чувством внутреннего рабства, – разочарования в жизни и страха смерти, – а с другой стороны – убежденностью в том, что через Сатори человек может достичь освобождения. Ясутани отмечает, что Сатори обычно предшествует некоторый период переживания Самадхи. В очерке, посвященном своему обучению Дзен, Д. Т. Судзуки рассказывает о своем первом достижении Самадхи посредством коана "Му" (1970, р.10) "но этого Самадхи еще не достаточно. Вы должны выйти из этого состояния, пробудиться от него – это пробуждение и есть Праджня. А момент выхода из Самадхи и видения его так, как оно есть – это Сатори."



Учителя Дзен подчеркивают необходимость совершенствования достигнутого впервые Сатори путем дальнейшей медитации – до тех пор, пока оно, в конечном счете, не будет пропитывать собой всю жизнь медитирующего. Судзуки (1949) описывает эту конечную стадию ума как стадию, когда факты повседневного опыта принимаются такими, какими они приходят; все события входят в сознание медитирующего и воспринимаются без реагирования на них. Это "нереагирование", как поясняет Blofeld (1962), "не означает впадения в тупой транс, но является исключительно ясным состоянием ума, в котором воспринимаются детали каждого явления без каких либо суждений или привязанностей."



Ху Хай, старый мастер Дзен, выражает это такими словами: "Когда события происходят, не реагируйте на них. Удерживайте свой ум от остановки на чем бы то ни было." А дзенский мастер 14 века Бассуи поучает, что "дзадзен – это ни что иное, как всматривание в свой собственный ум, без презрения, но и без восхищения теми мыслями, которые в нем возникают. Такое нейтральное положение является и средством и целью Дзен. Оно должно выйти за пределы времени сидения в дзадзене, и должно быть привнесено во всю остальную жизнь. Рус Сасакаи (Miura, 1965, p.XI) объясняет: "Человек, опытный в практике дзадзен, не зависит от того, находится ли он в спокойном месте на своей подушке для сидения. Те состояния сознания, которые вначале достижимы лишь в медитации, постепенно становятся продолжительными, распространяясь на всякую деятельность, в которую он только вовлечен."



На конечной ступени Дзен – стадии "не-ума", – спонтанная ясность Сатори проявляется во всех действиях. Здесь сливаются воедино цели и средства. Испытав непостоянство всех вещей, то, что "жизнь есть страдание, а все формы есть "ку" пустота и ничто", человек прекращает цепляться за феноменальный мир, хотя и продолжает действовать.



Признавая глубину такой трансформации личности, Дзен делает некоторый упор на моральные предписания. Моральные заповеди специально не излагаются, скорее, их соблюдение вытекает, как побочное явление, из тех изменений сознания, который происходят при практике дзадзен. Томас Мертон (1965) пишет, что учение Дзен наследует дух Чжуан Цзы, даосского мудреца, который писал:



"нет ни гонки, ни принуждения, ни привязанностей, ни потребностей; тогда все дела находятся под твоим контролем, и сам ты – свободный человек."

Чжиен-юань, мастер, сидел за бумажной ширмой. Монах вошел для сандзэна, поднял ширму и встретил учителя словами:

     «Странно». Учитель пристально посмотрел на монаха и сказал: «Ты понимаешь?» «Нет, я не понимаю», — ответил монах. «До того, как в мире появились семь Будд, — сказал учитель, — было бы то же самое, что и сейчас. Почему ты не понимаешь?»

     Позже монах упомянул об этом инциденте Ши-шуаню, учителю дзэна рода Дхармы, кото-рый похвалил Чжиен-юаня, сказав: «Брат Чжиен-юань подобен мастеру стрельбы из лука. Он никогда не выпускает стрелы, не поразив цель».

     НЕГЭН: В Японии и Китае люди часто пользуются бумажными ширмами как в помещении, так и на открытом воздухе от сквозняков и для защиты от насекомых. Чжиен-юань, должно быть, приказал монахам приходить для сандзэна в то время, когда он пользовался этой ширмой. Когда я был в монастыре, мой учитель часто менял свое местонахождение в комнате, так что я должен был искать его взглядом. В тот момент, когда мой ум уставал от этого занятия, я обычно получал удар посохом. Я не могу обвинить монаха в этой истории за то, что он сказал «странно», но Чжиен-юань предоставил ему достаточно времени для того, чтобы отчетливо увидеть светильник Дхармы за ширмой. Чжиен-юань был очень добр, дав ему дальнейшие наставления.

     Писание Хинаяны, Дигха Никая, упоминает о семи Буддах, бывших в мире в разные времена за бесчисленные века до Гаутамы Будды. Чжиен-юань вернулся на миллионы лет назад, когда сказал: «До того, как в мире появились семь Будд, было то же самое, что и сейчас». Если бы монах увидел свою собственную природу Будды, он знал бы основание своего собственного существования. Он не имел дзэн, несмотря на доброту своего учителя.

     В свободном переводе «Синь-синь-минь», китайской дзэнской поэмы, который я сделал не-сколько лет назад, последний станс гласит: «Дзэн превосходит время и пространство. В конце концов, десять тысяч лет — это всего лишь мысль. Видимое вами есть то, чем вы обладаете в мире. Если ваша мысль превосходит время и пространство, вы будете знать, что самая маленькая вещь является большой, а самая большая вещь — маленькой, что бытие есть небытие и небытие есть бытие. Без такого опыта вы будете колебаться делать что-либо. Если вы понимаете, что единое является многим, а многое — единым, то ваш дзэн будет совершенным. Вера и сущность ума не отделимы друг от друга. Вы только увидите «не два». Это «не два» — это вера, и это «не два» — это сущность ума. Выразить это можно только молчанием, однако это молчание не является прошлым, это молчание не является настоящим, это молчание не является будущим.

     ГЭНРО: Чжиен-юань сказал достаточно, когда он молча пристально посмотрел на монаха. Ши-шуань должен был бы уничтожить слова Чжиен-юаня, если он считался с добрым именем рода Дхармы.

     НЕГЭН: Мы, монахи, всегда бездомны. Мы не должны иметь никакого рода Дхармы даже в учении. Ши-шуань похвалил Чжиен-юаня, но никто из них не мог учить монаха дзэну.

     ГЭНРО:

     Полуночный дождь под окном барабанит по листьям бананового дерева,

     Бризы поздней весны играют с плакучей ивой на берегу реки.

     Веяние вечности приходит здесь и там, ничего больше, ничего меньше.

     Говорить о семи Буддах — это все равно, что готовить веревку, когда вор уже убежал.

Шенраб Мивоче



Бон представляет собой коренную добуддийскую религиозную традицию Тибета, которую и в настоящее время практикуют многие тибетцы в Тибете и в Индии. Основателем бонской религии в человеческом мире является Повелитель Тонна Шенраб Мивоче.



Согласно традиционной биографии1 , в предыдущую эпоху Шенраб носил имя Салва и изучал бонские доктрины со своими двумя братьями, Дагной и Шепой, на небесах Сидпа Йесанг под руководством бонского мудреца Бумтри Логи Кесана. По окончании учебы все три брата отправились к Богу Сострадания Шенлхе Окару с вопросом о том, как они могут облегчить страдания живых существ. Шенлха Окар посоветовал им взять на себя роль наставников человечества в течение трех последующих мировых эпох. Дагпа обучал людей в прошлую эпоху, Салва воплотился в форме Тонпы Шенраба Мивоче и является учителем и наставником человечества в настоящий период, и, наконец, самый младший брат, Шепа, явится в качестве учителя в следующую мировую эпоху.



Тонпа Шенраб снизошел с небесных сфер и проявился в телесном облике у подножия горы Меру вместе со своими ближайшими учениками - Мало и Юло. Затем он принял рождение в теле принца, сына царя Гьяла Токара и царевны Занги Рингум. Произошло это в сияющем саду, полном чудесных цветов, во дворце, располженном к югу от горы Юнгдрунг Гутсег, на рассвете восьмого дня первого месяца первого года деревянной мыши-самца (1857 г. до н.э.). Он женился в молодые годы и имел несколько детей. В возрасте тридцати одного года он отрекся от своей мирской жизни и начал практику строгого аскетизма и обучение бонской доктрине. На протяжении всей жизни Шенраба его усилиям по распространению бонских учений препятствовал демон по имени Кхьябпа Лагринг, который всячески пытался помешать его работе. В конце концов он был обращен на путь истины и стал учеником Шенраба. Однажды Кхьябпа похитил лошадей Шенраба, и Шенраб преследовал его через все царство Жанг Жунг до южного Тибета. Преодолев гору Конгпо2, Шенраб вошел в Тибет.



Это было первое посещение Тибета Шенрабом. В то время тибетцы практиковали ритуальные жертвоприношения. Шенраб усмирил местных демонов и начал давать людям наставления по проведению ритуалов с использованием специальных фигурок из теста в форме жертвенных животных для подношения, и благодаря этому тибетцы отказались от принесения в жертву настоящих животных. В целом Шенраб обнаружил, что страна была еще не готова к получению пяти Путей "плодов", относящихся к высшим учениям бон, поэтому он стал обучать тибетцев четырем Путям "причины". В этих практиках основное внимание уделяется укреплению связи с духами-хранителями и природной средой, изгнанию демонов и устранению различных негативных факторов. Также он обучал тибетцев практикам очищения с помощью возжигания благовоний и кропления водой и ввел в обиход молитвенные флаги, используемые для укрепления позитивной энергии и обретения счастья. Перед тем как покинуть Тибет, Шенраб пророчески заявил, что все его учения достигнут своего расцвета в Тибете тогда, когда для этого наступит время. Умер Тонпа Шенраб в возрасте восьмидесяти двух лет3.



Мифологическое происхождение и история религии бон



Согласно бонской мифологической литературе, выделяются "три цикла распространения" бонской доктрины, происходивших в трех измерениях: на верхнем плане богов, или Дэвов (лха), на среднем плане человеческих существ (ми) и на нижнем плане Нагов (клу).



В измерении Дэвов Шенраб построил храм, получивший название "Нерушимый Пик, являющийся Крепостью Лха" и открыл м...лу "Всепобеждающего Пространства". Он также внедрил учения Сутр и назначил своим последователем Дампа Тогкара.



В измерении Нагов он соорудил храм, получивший название "Континент Ста Тысяч Гесаров, являющийся Крепостью Нагов" и открыл м...лу Матери Чистого Лотоса. Здесь он внедрил учения Праджняпарамиты Сутры и дал наставления по природе ума.



В измерении людей Шенраб осуществил в сторону трех континентов посыл эманаций, направленных на благо живых существ. В этом мире он изначально излагал свои учения в местности Олмо Лунгринг, расположенной к западу от Тибета и являющейся частью страны, именуемой Тациг, которая по мнению некоторых современных ученых соответствует Персии и Таджикистану. Слог "Ол" означает "нерожденный", слог "мо" - "не подверженный уменьшению", "лунг" - "пророческие слова" и наконец, слог "ринг" символизирует вечное сострадание Тонпы Шенраба. Олмо Лунгринг занимает третью часть существующего мира и имеет форму цветущего под небом восьмилепесткового лотоса, проявляющегося в виде колеса с восемью спицами. В центре Олмо Лунгринг возвышается гора Юнгдрунг Гутсег, "Свастика Девяти Пирамид". Свастика является символом постоянства и нерушимости, девять свастик вместе - символом Девяти Путей Бон. У подножия горы Юнгдрунг Гутсег берут свое начало четыре реки, текущие в направлении четырех сторон света. Это описание привело некоторых ученых к предположению, что гора Юнгдрунг Гутсег - это гора Кайлаш, а земля Олмо Лунгринг - это страна Жанг Жунг, расположенная вокруг горы Кайлаш в западном Тибете и являющаяся колыбелью тибетской цивилизации. Гора окружена храмами, городами и парками. Доступ в Олмо Лунгринг пролегает через "путь стрелы", названный так из-за того, что перед своим посещением Тибета Тонпа Шенраб выпустил из лука стрелу и таким образом создал проход через горную цепь.



До седьмого века страна Жанг Жунг существовала как отдельное государство, включавшее в себя весь западный Тибет вокруг горы Кайлаш и озера Мансаровар. Столицей его был город Кхьюнглунг Нулкхар, "Серебряный Дворец Долины Гаруды", руины которого сейчас можно обнаружить в долине Сутлеж к югозападу от горы Кайлаш. Местные жители говорили на тибетско-бирманском языке, и правила ими династия царей, завершившая свое существование в восьмом веке, когда царь Лигминча (или Лигмирья) был убит тибетским царем Трисонг Детсеном, и Жанг Жунг был присоединен к Тибету.



Дальнейшая история развития религии бон

По мере распространения буддизма в Тибете и после основания первого буддийского монастыря в Самье в 779 году во время правления царя Трисонг Детсена в Тибете начал наблюдаться упадок традиции бон. Хотя вначале царь Трисонг Детсен не стремился к уничтожению всех бонских практик и даже поддерживал деятельность по переводу бонских текстов, позже он стал инициатором жесткого подавления бон. Великий бонский мастер и мудрец Дранпа Намха, отец лотосорожденного Гуру Падмасамбхавы, основателя буддийской традиции Ньингма (рНьинг ма па) и мастера, способствовавшего распространению учений Тантры и Дзогчен в Тибете, публично признал новую религию, но с тем чтобы сберечь бонскую традицию, тайно продолжал выполнять свою практику и сохранял преданность бон. Он задал царю такой вопрос: "Почему ты делаешь различия между бон и чос?" (слово "бон", означающее приверженцев религии бон, и слово "чос", означающее буддистов - оба имеют также значение "дхарма", или "истина"), при этом он имел в виду, что по сути между ними нет никакой разницы. Вайрочана, буддийский ученый и ученик Падмасамбхавы, а также многие другие переводчики индийских и оддияновских, буддийских текстов принимали участие в переводе бонских текстов с языка Друша. Для того чтобы не быть уничтоженными, многие бонские тексты должны были быть спрятаны в виде терм с тем, чтобы позже, в более подходящее время, быть заново открытыми.



В девятом и десятом веках традиция бон подверглась новым преследованиям и попыткам уничтожения. Однако ее приверженцы смогли сохранить священные писания вплоть до одиннадцатого века, когда началось возрождение бон. Этому способствовало обнаружение нескольких важных текстов Шенчена Луги, потомка великого мастера Тонпы Шенраба.



Шенчен Луга имел много последователей, некоторые из которых основали первый в Тибете бонский монастырь. В 1405 году великий бонский мастер Ньямед Шераб Гьялтсен основал монастырь Менри. Менри и Юнгдрунг Линг стали самыми важными из всех бонских монастырей.