Максимум Online сегодня: 614 человек.
Максимум Online за все время: 4395 человек.
(рекорд посещаемости был 29 12 2022, 01:22:53)


Всего на сайте: 24816 статей в более чем 1761 темах,
а также 356535 участников.


Добро пожаловать, Гость. Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.
Вам не пришло письмо с кодом активации?

 

Сегодня: 29 03 2024, 11:43:02

Мы АКТИВИСТЫ И ПОСЕТИТЕЛИ ЦЕНТРА "АДОНАИ", кому помогли решить свои проблемы и кто теперь готов помочь другим, открываем этот сайт, чтобы все желающие, кто знает работу Центра "Адонаи" и его лидера Константина Адонаи, кто может отдать свой ГОЛОС В ПОДДЕРЖКУ Центра, могли здесь рассказать о том, что знают; пообщаться со всеми, кого интересуют вопросы эзотерики, духовных практик, биоэнергетики и, непосредственно "АДОНАИ" или иных центров, салонов или специалистов, практикующим по данным направлениям.

Страниц: 1 ... 4 5 6  | Вниз

Ответ #25: 10 02 2012, 12:43:32 ( ссылка на этот ответ )

Страж пирамид – Сфинкс

В Египте, на краю пустыни, воздвигнута грандиозная скульптура из всех, когда-либо созданных человеком. Это гигантский Сфинкс. Размеры его поражают: высота более двадцати, длина — 57 метров. Легенда повествует, что этот громадный хищник вечно бодрствует, охраняя покой пирамид, и с помощью «третьего глаза» следит за восходом солнца и обращением планет. Порукой его силы является Космос. С давних пор учёные полагали, что Сфинкс — современник пирамид. Но вот что странно — в древних папирусах, относящихся к эпохе постройки великих пирамид, о нём нет ни слова. Иероглифы донесли до нас имена строителей пирамид, архитекторв, создавших посмертные храмы фараонов, но авторы Сфинкса неизвестны. Он вообще не упоминается в документах, относящихся к тому времени.

Лишь спустя четыре века после постройки великих пирамид появляются тексты, упоминающие этот памятник. Его называют «шепес анх», что означает «живой образ». Объяснения этому названию учёные не нашли. Образ загадочного Сфинкса попал в греческую мифологию, вошёл во множество сказок, преданий и легенд. Правда, в несколько трансформированном виде. Первоначально египетский Сфинкс ещё сохранял черты льва с головой мужчины. Он бродил по дорогам близ Парнаса и пожирал прохожих. Но в более поздних сказаниях мы встречаем его уже в образе крылатого чудовища с головой женщины. Обитала эта крылатая львица, именуемая Сфинго, близ Фив и душила проходящих путников, которые не могли разгадать её загадки.

Но вернёмся в Египет. Изучая записки Геродота об этой стране, нельзя не удивиться. Отец истории в 445 году до н. э. поведал нам обо всём, «что видел и слышал в Египте». В своей «Истории» он перечислил малейшие детали великих пирамид, назвав их первыми чудесами света, поведав в течение какого времени воздвигались гигантские мавзолеи, сколько рабов трудилось на их строительстве. Он сообщил даже такие малейшие подробности, как количество доставляемого рабам чеснока, лепёшек, редьки. В то же время великий историк ни словом не обмолвился о Сфинксе.

Загадка становится ещё более таинственной, если вспомнить, что слуги фараонов подробно расписывали все расходы, связанные со строительством пирамид и различных построек. Учитывали вес и количество камней, длину дорог, по которым их доставляли… Но ин одного документа, относящегося к возведению Сфинкса, археологи не нашли.

Разгадку мы находим в труде римского писателя и учёного Плиния Старшего. В своей «Естественной Истории» он сообщает нам, что в его время Сфинкс в очередной раз был очищен от песков, нанесённых с Запада из пустыни. Сколько же было таких «откапываний» ? Получается, что Геродот не увидел Сфинкса, так как тот находится под слоем песка. Исследовав скульптуру, учёные пришли к выводу, что она действительно время от времени скрывалась под слоем песка, несшегося из жаркой Ливии. Раньше не умели возводить на его пути лесные полосы, и Сфинкса, по-видимому, периодически приходилось откапывать.

Это подтверждает найденная в прошлом веке в Египте стела, на которой был обнаружен текст, составленный в XV веке до н. э. при правлении Тутмоса  I. Древние письмена сообщают, что фараону во сне было знамение если он очистит Сфинкса от песка, то царствование его будет долгим и благополучным. Скульптуру откопали, потратив, правда, на это почти год.

В последнее время учёные-археологи получили сведения, что Сфинкса откапывали из песка при воцарении династии Птолемеев в Египте, затем — при римских императорах и арабских правителях. И в наши дни после продолжительных песчаных бурь памятник приходится очищать, хотя песка сейчас значительно меньше, чем раньше.

Время пощадило этот великий памятник древней истории, но люди отнеслись к нему гораздо менее почтительно. Один египетский правитель приказал отбить нос у Сфинкса. В начале XVIII века лицо гиганта обстреляли из пушки, а солдаты Наполеона палил ему в глаза из ружей. Англичане отбили каменную бороду и увезли её в Британский музей.

В наши дни едкий дым каирских заводов и выхлопы автомобилей разрушают камни. В 1988 году от шеи Сфинкса откололась и упала огромная глыба весом 350 килограммов. Аварийное состояние скульптуры вызвало беспокойство у ЮНЕСКО. Начался ремонт, который вызвал новый интерес к загадкам Сфинкса и возможность заново исследовать грандиозную скульптуру. Открытия не заставили себя ждать. Японские археологи во главе с профессором Йошимура при помощи специальных приборов просветили сначала массив пирамиды Хеопса, а затем исследовали камни Сфинкса. Вывод был поразительным: камни скульптуры древнее блоков пирамиды. Второй сенсацией было обнаружение под левой лапой каменного льва узкого тоннеля, ведущего в сторону пирамиды Хеопса.

Вскоре древнего льва посетили гидрологи. И снова сенсация: на Сфинксе были обнаружены следы эрозии то большого потока воды, которая двигалась с севера на юг. Это был не разлив Нила, а библейская катастрофа, произошедшая около восьми-двенадцати тысячи лет до нашей эры. Французские археологи сделали любопытные замечание: датировка египетского потока совпадает с датой гибели легендарной Атлантиды!
Последнее редактирование: 10 02 2012, 22:01:29 от Administrator

 

 

Ответ #26: 10 02 2012, 21:49:28 ( ссылка на этот ответ )

Весной 1951 года молодой египетский археолог Мухаммед Закария Гонейм был назначен главным инспектором некрополя в Саккара. Он должен был отвечать за целость и сохранность всех древностей в этом районе. Проводя много времени среди древних гробниц, Гонейм не мог не задуматься о тайнах, которые, возможно, еще скрывает саккарский некрополь. «Уже давно меня занимал один факт, — вспоминал позднее М. З. Гонейм. — Несмотря на то, что время правления III династии представляет собой интереснейшую эпоху в истории Египта, мы почти ничего не знаем ни об одном фараде Ш династии, за исключением Джосера. К сожалению, даже это имя является более поздней версией, которая не употреблялась долгое время после его смерти и впервые встречается лишь в период XII династии (1990–1777 гг. до н. э.). В современных ему надписях Джосера именуют Гор Нетериерхет. Его же называли Нофереринхет. По-видимому, он был сыном или преемником Хасехемуи, последнего фараона II династии. Однако за время своего правления он достиг таких успехов, которые, говоря без преувеличений, открыли новую эру в истории Египта. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Манефон считал его основателем новой, III династии».
    Но ведь были же после Джосера и другие цари III династии! Известно, что после него правили как минимум четыре фараона. Но почему до сих пор никто не отыскал никаких следов их деятельности? Может ли быть, что от их эпохи не осталось совсем ничего? Может ли быть, что слава великого Джосера затмила все воспоминания о его преемниках?
    Чем больше Гонейм размышлял об этой загадке, тем больше он укреплялся во, мнении, что в Саккара погребены и другие фараоны III династии, но их гробницы давно позабыты. И археолог решил провести тщательное обследование всей территории некрополя.
    Начав изыскания с крайней северной точки плато, Гонейм натолкнулся сперва на большие гробницы I и II династий, а также кирпичную мастабу III династии. Здесь же, в северной оконечности некрополя, он отыскал мастабы времен IV и V династий. Продвигаясь далее к югу, Гонейм и его рабочие достигли аллеи сфинксов, воздвигнутой при фараоне XXX династии Нектанебе (378–332 гг. до н. э.). Еще дальше к югу начинались поля пирамид, в которых были погребены фараоны V и VI династий. Все эти пирамиды были сильно разрушены, в каждой из них в то или иное время уже побывали археологи, и все они оказались полностью или частично разграбленными еще в далеком прошлом. Тем не менее Гонейма не оставляла надежда, что именно на его долю выпадет удача нового открытия.
    После подробного изучения всего некрополя археолог остановился на Участке, расположенном сразу же за оградой пирамиды Джосера. Особенностью этого участка была большая продолговатая терраса, вытянутая с севера на юг. На всех картах эта терраса была обозначена как естественное плато. Однако ее характерные очертания, наличие многочисленных осколков обработанного известняка, гранита и алебастра, а также следы разрушенной каменной кладки говорили, скорее, об ее искусственном происхождении.
    Гонейм обратился в Департамент древностей с просьбой разрешить провести здесь пробные раскопки. К величайшей радости молодого археолога, получил и разрешение, и некоторую сумму денег на первоначальные раскопки, окрыленный, 27 сентября 1951 года приступил к работе.
    Начав копать на западной оконечности террасы, где виднелись остатки кладки из неотесанных камней, Гонейм и его помощники в первый же день наткнулись на массивную каменную стену высотой в 5,1 м и неимоверной толщины — 18 м! Она была сложена из огромных необтесанных глыб серого известняка. По-видимому, верхнюю ее часть растащили еще в глубокой древности.
    Два месяца ушло на то, чтобы раскопать эту стену целиком. Она представляла собой ограду, выстроенную вокруг прямоугольного участка, протянувшегося приблизительно на 410 м с севера на юг и примерно на 210 м с запада на восток. «Чудовищная толщина стены, а также тот факт, что она не была облицована высококачественным известняком, подобно ограде пирамиды Джосера, вначале удивили меня, — писал впоследствии Гонейм. — Но затем я понял, что в действительности это был только фундамент, основание, на котором когда-то стояла настоящая стена. Все объяснил рельеф местности. Ансамбль пирамиды Джосера расположен на возвышенности; он занимает самый высокий командный участок плато, приподнятый над всей долиной. У фараона, для которого строилась найденная нами стена, такого преимущества не было. Ему пришлось строить свою гробницу во впадине, и, для того чтобы преодолеть это неудобство, его архитектор сначала воздвиг массивную платформу из местного известняка. По-видимому, самое основание не должно было выступать над поверхностью, зато на нем стояла настоящая ограда, очевидно такого же типа, как у Джосера, с бастионами и ложными воротами. Ее-то, наверное, было видно издалека! Но большая часть верхней стены исчезла: прекрасный известняк, из которого она была воздвигнута, оказался слишком большим соблазном для последующих строителей».
    Тем не менее верхняя стена была в свое время все же достроена до конца На северной оконечности ограды Гонейм обнаружил ее многочисленные фрагменты с такими же панелями на бастионах и в промежутках между ними, как на ограде пирамиды Джосера. Это было доказательством того, что фараон, построивший массивную стену, жил позднее Джосера.
    Дальнейшие раскопки в северной части прямоугольной террасы вскрыли еще множество стен из булыжника, идущих параллельно друг другу с востока на запад и соединенных подобными, только меньшими поперечными стенками.
    Полностью обследовав это удивительное сооружение из пересекающихся стен, Гонейм сделал для себя главный вывод: перед ним — основание древней постройки, близкой по времени строительства к ступенчатой пирамиде Джосера и принадлежавшей, вероятно, одному из преемников Джосера — может быть даже кому-то из таинственных фараонов III династии! Об этом, в частности, свидетельствовала близость раскопанного сооружения К пирамиде Джосера. Теперь пора было приступать к решению главной задачи: поискам самой гробницы.
    Решить, где следует копать вглубь, было чрезвычайно трудно — участок работ был огромен. Десятки раз Гонейм снова и снова изучал ограду пирамиды Джосера, особенно ее северную оконечность, надеясь по аналогии ^рыскать какой-то ключ к планировке вновь найденного сооружения.
    «Мы заметили, что большая часть промежутков на участке заполнена обломками мягкой глины, по-арабски — тафл, которую обычно находят в развалинах подземных галерей, — писал Гонейм. — Это навело нас на мысль, что здесь тоже могут быть подземные галереи, ведущие, очевидно, к гробнице, тем более что в северной части ограды Джосера под такими же стенами были обнаружены подземные ходы. И вот мы принялись искать вход в подземелье. Каждый день приносил новые варианты. Выбраться из этого лабиринта было чрезвычайно трудно… Представьте себе нашу радость, когда в первый же день нового, 1952 года мы внезапно натолкнулись на ряд звеньев огромной поперечной стены, пересекающей окруженный оградой прямоугольник с востока на запад. Эта стена оказалась совсем иной, чем найденная раньше. Она была облицована прекрасным белым известняком, с бастионами и куртинами, как на ограде Джосера, и с такими же панелями. По каким-то соображениям ее не достроили, и она так и осталась стоять среди переплетения стен — фундаментов сухой кладки, примыкающих к ее куртинам и бастионам. Образовавшиеся ячейки были все завалены осколками камня и щебнем.
    На протяжении 41,4 м стена сохранилась в том самом состоянии, на котором была прервана ее постройка, очевидно в связи с изменившимися планами архитектора. И по мере того как она постепенно возникала перед глазами во всей своей красоте, такая же, как ее бросили каменщики почти пять тысяч лет назад, я начинал все больше осознавать, что мы совершили открытие первостепенного значения».
    Надо сказать, что в тот момент еще никто, кроме самого Гонейма, не верил, что археологу удалось найти новую, ранее неизвестную пирамиду фараона III династии. Но Гонейм был твердо уверен в том, что это она, несмотря на то что «его» пирамида подкидывала ему все новые и новые загадки.
    Найденная им стена состояла из толстого, правильно уложенного внутреннего слоя серого известняка, облицованного снаружи обтесанным белым известняком. На поверхности известняковых глыб даже сохранились знаки и рисунки, сделанные древними строителями охрой и сажей. Это были знаки каменщиков, которые метили камни в карьерах на противоположном берегу Нила, изображения людей, животных и лодок с парусами и без парусов.
    Весь остаток сезона 1952 года Гонейм продолжал откапывать «Белую стену», как окрестили ее археологи. Уже можно было с уверенностью говорить, что, судя по размерам камней и способу их кладки, Белая Стена строилась позднее ограды пирамиды Джосера, однако еще во времена III династии. Гонейм был уверен, что Белая Стена первоначально являлась северной стороной всей ограды, но затем по каким-то неизвестным причинам архитектор решил раздвинуть участок дальше на север и поднять его на более высокий уровень. Внутри этой стены должно было существовать некое центральное здание, расположенное вблизи геометрического центра огражденного участка. Но никаких видимых признаков такого центрального сооружения не было!
    Определив участок, где должно было находиться центральное здание, Гонейм распорядился начать рытье пробных шурфов. И по счастливой случайности рабочие сразу же наткнулись на южный угол погребенного под песком сооружения. Его исследование пришлось перенести уже на ноябрь — на начало следующего раскопочного сезона.
    «В том, что это пирамида, я больше не сомневался, — писал Гонейм. — Найденное нами здание едва ли могло быть мастабой, во-первых, из-за своих размеров, но главным образом потому, что не существует ни одной мастабы с «примыкающими стенами» и наклоненными внутрь рядами кладки. Все это типично именно для пирамид».
    Найденное сооружение действительно было ступенчатой пирамидой, однако от нее сохранилась только самая первая, нижняя, ступень. Все сооружение занимало площадь в 18 тыс. квадратных метров, то есть его основание было больше, чем у пирамиды Джосера. В таком незавершенном виде пирамида достигала максимальной высоты примерно семи метров. Нигде не было видно следов внешней облицовки. Это означало, что строители успели возвести только внутреннюю основу пирамиды и что она так и не была достроена. Судя по уцелевшему основанию, эта пирамида была задумана семиступенчатой (а не шестиступенчатой, как у Джосера), и если бы она была достроена, то достигла высоты 70 м — то есть была бы на 9 м выше пирамиды Джосера.
    Открытая Гонеймом пирамида воздвигалась прямо на скальном основании из грубых блоков серого известняка. Блоки скреплялись составом из мягкой глины, добываемой при рытье подземных галерей, смешанной с известняковой крошкой. Среди камней кладки были обнаружены обломки стелы с именем фараона Джосера — еще одно подтверждение, что вновь найденная пирамида строилась позже, чем пирамида Джосера.
    Нашлись многочисленные подтверждения и того, что по крайней мере три тысячи лет, а может быть и больше, никто не нарушал покой этого памятника. Во время раскопок пирамиды были найдены сотни погребений, самое раннее из которых относится к периоду XIX династии (1349–1197 гг. до н. э.). Поскольку некоторые из них лежали нетронутыми непосредственно над засыпанной пирамидой, было совершенно очевидно, что ни один человек с глубокой древности не видел раскопанных Гонеймом стен. Некоторые могилы располагались над пирамидой, другие — в ее ограде. Самым интересным оказалось погребение знатной женщины по имени Канеферифр. Тело ее было не набальзамировано, а просто завернуто в циновку из пальмовых листьев. Голову и плечи закрывала раскрашенная и позолоченная маска из покрытого гипсом холста и картона. На ней было ожерелье из стеклянных бус, имитирующих полудрагоценные камни, амулеты из зеленого полевого шпата и стекла, рядом лежали алебастровые, деревянные и стеатитовые статуэтки. В другом погребении была найдена мумия мужчины с полным набором ювелирных украшений — вплоть до золотых и сердоликовых колец. На некоторых кольцах начертано имя фараона Рамсеса II. Оба зги погребения относятся к первой половине правления фараонов XIX династии.
    Все это было очень интересно, но Гонейм стремился найти скрытый вход в подземелье — туда, где, по его расчетам, должна была находиться погребальная камера. Перспективы раскопок будоражили его: ведь, судя по всему, гробница фараона была никем не тронута — она была давно забыта! Неужели ему, молодому египетскому археологу, предстоит сделать такое же сенсационное открытие, какое в свое время сделал Говард Картер, открывший гробницу Тутанхамона?
    «Когда мы нашли к северу от нашей пирамиды развалины сооружения, по всей видимости руины заупокойного храма, я прежде всего, разумеется, начал искать вход в подземелье, — пишет Гонейм. — Однако поиски оказались безрезультатными. Тогда я передвинул раскопки еще дальше на север, продолжая держаться центральной оси пирамиды. Здесь в песке было какое-то странное углубление. Оно имело форму полумесяца, и, глядя на него, вполне можно было предположить, что под ним и находится подземелье.
    Это побудило меня начать в углублении сплошные раскопки, и вот 2 февраля на расстоянии примерно двадцати трех метров от северной стороны пирамиды мои рабочие натолкнулись на угол стены внешнего входа. Оказалось, что он представляет собой длинную, открытую, высеченную в скальном грунте траншею, верхняя часть которой защищена массивными подпорными стенами.
    По мере того как мы углублялись в песок, перед нами открывались все новые метры траншеи. Было очевидно, что мы приближаемся к входу в подземную часть пирамиды. Всех волновал один и тот же вопрос: «Что мы найдем? Нетронутый вход или нору, сквозь которую грабители могил уже проникли в пирамиду раньше нас?»
    Впрочем, о последнем археолог и его помощники старались не думать. Они упорно продолжали искать вход в подземелье. Оказалось, что подступы к нему преграждены толстыми слоями каменной кладки, а промежутки Между ними завалены камнями. И когда наконец последний камень был отброшен, перед археологами предстало высеченное в скале входное отверстие шириной в 1,93 м и высотой в 2,34 м. Вход был замурован, и каменная Кладка совершенно не тронута. Этот факт свидетельствовал о том, что владелец недостроенной ступенчатой пирамиды покоится здесь…
    Сенсационная находка, о которой немедленно сообщили все газеты мира, произвела эффект разорвавшейся бомбы. Открытие Гонейма стало первым значительным открытием в Египте после знаменитой находки Картера! В Каир немедленно ринулись толпы журналистов со всех концов планеты.
    «9 марта в присутствии министра образования Аббаса Аммара, генерального директора Департамента древностей Мустафы Амера и других официальных лиц мы вскрыли пирамиду, — пишет Гонейм. — В этот день здесь собралось множество представителей египетской и заграничной печати, включая корреспондентов с Ближнего Востока, из Европы, Америки и даже из Бразилии и Аргентины, множество фотографов и, наконец, представителей американских и европейских радиокомпаний. Министр сам сделал ломом первый пролом в стене, закрывающей вход. Затем мои рабочие расширили отверстие и обрушили вниз правый верхний угол кладки. Один за другим мы полезли вверх по камням, пригибая головы, чтобы не разбить их о каменную кровлю. Взобравшись на кладку при входе, мы спрыгнули вниз в открывшийся за ней коридор. Мы находились в высокой, высеченной в сплошной скале галерее, полого уходившей в глубину.
    Наши рабочие принесли портативные ацетиленовые фонари, и при их свете мы двинулись вперед. Нам удалось так пройти метров двадцать. Министр и прочие официальные лица почти бежали впереди, стремясь поскорее проникнуть в тайну пирамиды. Внезапно всем пришлось остановиться. Гора камня и щебня заполняла галерею от пола до самого потолка, делая на время невозможным дальнейшее продвижение. Мы сделали фотоснимки, и вся группа двинулась назад. Перебравшись через камни кладки у входа, мы снова увидели над головами солнце».
    Итак, для того чтобы проникнуть в погребальную камеру, предстояло разобрать заваленную галерею. Гонейма заинтересовали причины завала. Оказалось, что в этом месте в потолке галереи находится квадратное отверстие шахты, сквозь которое щебень обрушился в коридор. Что это означает? Неужели вездесущие грабители опять сумели опередить археологов?
    «Сердце мое упало, — вспоминал Гонейм. — Ведь это значило, что о пирамиде знали в более поздние времена, а следовательно, она уже разграблена».
    Исследовав шахту на всем ее протяжении, Гонейм сумел найти ее выход на поверхность. Оказалось, что в глубине она заполнена тяжелыми глыбами, которые никто не тревожил. На каменных стенах шахты сохранились даже длинные вертикальные царапины, оставленные этими глыбами во время падения. Из всего этого следовало, что первые строители пирамиды сами обрушили шахту. Затем они заполнили образовавшийся колодец тяжелыми камнями, сброшенными сверху. Над завалом, по-видимому, было возведено какое-то сооружение, чтобы скрыть шахту, расположенную в самой пирамиде. И теперь, чтобы проникнуть в галерею, ведущую в погребальную камеру, необходимо было очистить всю шахту сверху донизу.
    На этом этапе раскопок произошел несчастный случай, в результате которого погиб один рабочий. Катастрофа на две недели приостановила раскопки — оказалось, что скальный грунт здесь очень слаб, на кровле и на стенах коридора разбегались многочисленные длинные трещины. Пришлось затратить немало усилий, чтобы возвести подпорные каменные стены и поставить деревянные крепления. Только после этого археологи двинулись дальше вглубь.
    «Тот, кто ни разу не ползал в одиночестве по безмолвным темным ходам под пирамидой, никогда не сумеет по-настоящему представить, какое ощущение временами охватывает тебя в этих подземельях, — писал Гонейм. — Мои слова могут прозвучать неправдоподобно, однако я знаю, что каждая пирамида имеет свою душу, в ней обитает дух фараона, который ее построил. Многие мои люди, проработавшие в пирамидах почти всю жизнь, думают и чувствуют то же, что и я. Им-то подобное ощущение хорошо знакомо! По темному коридору приходится ползти на четвереньках, обходя обвалы; свет лампы вспыхивает искрами, отражаясь от крохотных кристаллов в слоистых стенах, а впереди коридор утопает во мраке. Огибаешь углы, ощупывая дорогу руками. Рабочие остаются где-то позади. И внезапно чувствуешь, что ты совсем один в таком месте, где почти пятьдесят веков не звучали человеческие шаги. Ты один, и над тобой тридцатиметровая толща скалы, на которой покоится масса пирамиды. Достаточно обладать хотя бы крупицей фантазии, чтобы подобное мгновение навсегда запало в душу».
    Начались находки. В подземной галерее археологи обнаружили сотни различных каменных сосудов, похожих на те, что были найдены в подземных коридорах пирамиды Джосера. Здесь слоями лежали кувшины из черного и белого порфира, алебастровые чаши и блюда. А дальше Гонейма ждала еще одна непредвиденная и чудесная находка. Когда археологи расчищали пол галереи, один из рабочих заметил у дальней стены коридора блеск золота. Осторожно отгребая глину, Гонейм извлек из нее 21 золотой браслет, наручные обручи и золотой жезл, деревянная сердцевина которого совершенно истлела. Однако жемчужиной этой коллекции была маленькая коробочка для притираний из чеканного золота, имеющая форму двустворчатой раковины. Кроме того, здесь были найдены пара иголок и щипчиков из электра, а также большое количество сердоликовых и глиняных бусин. Все эти предметы, очевидно, лежали в деревянном ларце, от которого осталось лишь несколько фрагментов золотой обшивки. Возможно, что они принадлежали знатной женщине из родни фараона.
    Найденные украшения — единственные известные образцы ювелирного искусства времен III династии. Вообще от всего Древнего царства осталось так мало золотых ювелирных изделий, что эту коллекцию можно по праву считать уникальной.
    Следующая находка с точки зрения археологии была гораздо важнее Злотых украшений. Расчищая коридор, Гонейм и его помощники нашли маленькие глиняные сосуды темно-красного цвета, запечатанные сухой глиной. На ней было оттиснуто имя хозяина гробницы: «Могучий Телом» — _ Сехемхет. Такого имени нет ни в списке Саккара, хранящемся в Каирском музее, ни в списке фараонов из храма Сети I в Абидосе, ни в Туринском папирусе. Находка имени доселе не известного фараона одной из древнейших династий по своему значению равняется находке самой пирамиды!
    А между тем главная галерея продолжала все глубже уходить под пирамиду. В течение мая археологи продвинулись на семьдесят два метра от входа в галерею. Здесь стояла удушливая жара. Работать приходилось в трудных условиях. Когда-то, почти пять тысяч лет назад, это была грубо вырубленная, прямоугольная в сечении галерея с наклонным полом и сводчатым потолком. Но за истекшие столетия многие камни обрушились сверху и с боков. Большая часть скального массива была в очень плохом состоянии и вся изрезана продольными трещинами. Спускаться по такому ходу можно было только с величайшими предосторожностями.
    Галерея уходила все ниже и ниже. Казалось, ей не будет конца. И вдруг неожиданное препятствие заставило археологов остановиться: перед ними возникла непреодолимая скала. Неужели, добравшись до этого места, древние строители по какой-то причине бросили работу?
    По признанию Гонейма, это был момент кризиса в раскопках. И тем не менее он нашел в себе силы продолжить работы. Несколько недель ушло на то, чтобы с максимальными предосторожностями удалить огромную глыбу. И когда она была наконец убрана, за ней показались очертания высеченного в каменной толще дверного входа. А за ним — массивная, третья по счету стена, наглухо закрывавшая галерею! Но археологи уже не скрывали своей радости: за этой каменной громадой все-таки что-то есть! И никто не сомневался, что это — царская усыпальница.
    Пришлось немало повозиться с разборкой стены, закрывающей вход в усыпальницу, — ее толщина составляла три метра! «Но вот наконец вынут последний камень, и я ползу на животе в узкую нору, сжимая в руке электрический фонарь, — вспоминал Гонейм. — Проделанное нами в стене отверстие выходило почти под самый обрез обширного сводчатого потолка. Внизу подо мной зияла черная пустота. Я нырнул в нее без колебаний и наполовину сполз, наполовину скатился на пол подземного покоя. Следом за мной сполз вниз Хофни. Когда мы опомнились и включили свои фонари, перед нами предстало великолепное зрелище: в середине грубо высеченной комнаты, словно приветствуя нас, сиял бледно-золотистый полупрозрачный алебастровый саркофаг.
    Мы приблизились. Первая моя мысль была: «Цел ли он?» При свете электрического фонаря я поспешно склонился над крышкой. Но где же крышка? Верхняя часть саркофага и сам саркофаг были сделаны из одной глыбы.
    Даже для меня, египтолога, это было неожиданностью. Обычно саркофаги закрываются крышкой сверху, но этот оказался иным. Он был высечен из одной глыбы алебастра, и вход в него находился не сверху, а с торца, обращенного к северу, к входу в усыпальницу. Я встал на колени и принялся внимательно его рассматривать.
    Саркофаг был закрыт опущенной сверху алебастровой панелью, имеющей форму буквы Т, с очень широким вертикальным и очень короткими горизонтальными концами. Панель была опущена сверху, очевидно, по вертикальным желобам, высеченным в стенках алебастрового ящика. К моему удивлению и облегчению, к ней никто не прикасался: в пазах виднелась штукатурка, и в отличие от большинства саркофагов здесь не было никаких следов, которые указывали бы на попытку поднять панель.
    От эпохи III династии сохранилось весьма немного саркофагов. Фёрс и Квибелл нашли в пирамиде Джосера два экземпляра, весьма похожих на этот саркофаг, с той лишь разницей, что у них были крышки сверху. Поэтому я до какой-то степени мог быть уверен, что передо мной стоит саркофаг III династии, современник самой пирамиды.
    Полированная верхняя часть саркофага была покрыта темным слоем пыли и мелких камешков, свалившихся с потолка. Кругом валялись гораздо более крупные камни; каждый из них мог бы при падении разбить или сильно повредить алебастровый ящик, однако каким-то чудом саркофаг остался невредим. Ближе к северному концу на нем лежали истлевшие и обуглившиеся остатки каких-то трав или веток кустарника, уложенные приблизительно в форме буквы V. Они походили на остатки погребального венка. Наверное, его возложил тот, кто поставил здесь саркофаг, четыре тысячи семьсот лет назад. Все было настолько чудесно, что даже не верилось!»
    Тем временем камеру один за другим заполнили рабочие, пролезавшие сквозь отверстие в стене. Все были потрясены до глубины души — адская многомесячная работа завершилась просто феноменальным успехом!
    «От волнения они словно обезумели, да и сам я утратил всякий контроль над собой и дал волю столь долго сдерживаемым чувствам. Мы плясали вокруг саркофага, мы обнимались, и слезы текли по нашим щекам. Странная это была сцена в подземном покое на глубине в сорок метров под поверхностью пустыни, — писал Гонейм. — Затем, когда первая буря восторгов Улеглась, мы как-то вдруг совершенно успокоились и отошли от саркофага. Стоя на некотором расстоянии, мы смотрели на него с чувством уважения и Даже благоговения перед мертвым фараоном, который был в нем погребен. Мы прочли несколько сур из Корана за упокой души этого владыки. Все были преисполнены величайшего благоговения».
    Саркофаг Сехемхета стоял в самом центре усыпальницы, расположенной, как потом показали измерения, точно под тем местом, где должна была бы находиться вершина пирамиды, если бы ее достроили. Саркофаг был целиком высечен из одной алебастровой глыбы. Его размеры составляли в длину — 2,37 м, в ширину — 1,14 м, в высоту — 1,08 м. На нем не было Никаких надписей, рельефов и украшений. И вместе с тем этот древнейший образец древнеегипетского царского саркофага, с мягкой полупрозрачной фактурой алебастра, пронизанной тонкими прожилками, то золотистыми, то розовыми в зависимости от освещения, может по праву считаться одним из прекраснейших саркофагов, когда-либо найденных в Египте.
    Усыпальница, в которой стоял саркофаг, имела прямоугольную форму размерами 9x5,2 м, высота камеры составляла около 5 м. Пол покрывал толстый слой рыхлой глины. Вдоль восточной и западной стен тянулись грубо высеченные ниши неизвестного назначения. В том, что усыпальница осталась недостроенной, не было никаких сомнений. Стены были не отделаны и не отполированы, на плоском горизонтальном потолке хорошо были заметны следы кайла каменотесов. Усыпальницу окружал целый ансамбль недостроенных коридоров. Все говорило о том, что по какой-то причине работа была неожиданно прервана — возможно, ее остановила преждевременная смерть фараона, для которого предназначалась гробница.
    Тщательно исследовав усыпальницу, Гонейм не нашел никаких признаков того, что здесь могли побывать грабители. По-видимому, с момента захоронения в усыпальницу никто не проникал. «Наконец-то последняя тень сомнения рассеялась! — писал Гонейм. — Теперь я мог с уверенностью сказать, что мы были первыми, кто вошел в усыпальницу после того, как ее покинули каменотесы тысячелетия назад».
    Несмотря на то что сама погребальная камера была пуста, в нетронутом саркофаге фараона Сехемхета могли таиться необычайные сокровища. Поэтому доступ в пирамиду был немедленно закрыт для всех, за исключением археологов. Были приняты особые меры предосторожности против хищений. Гробницу днем и ночью охраняли надежные и неподкупные солдаты-суданцы из египетских пограничных войск. На ночь вход в пирамиду запирался прочной железной решеткой. Все, кто работал внутри пирамиды, при выходе подвергались обыску.
    Археологи проникли в усыпальницу 31 мая, однако саркофаг был вскрыт только 27 июня. «Меня могут спросить, почему мы промедлили почти целый месяц вместо того, чтобы сразу же получить ответ на вопрос, волновавший нас всех: «Находится ли мумия фараона в саркофаге? — писал Гонейм. — Могу объяснить. Археология — это не кладоискательство, а наука, обогащающая наши знания. Поэтому, прежде чем решиться на следующий шаг, нужно сделать фотографии, измерения, химический анализ и массу тому подобных совершенно необходимых вещей. Но, помимо всего этого, нас тревожило состояние входной галереи. Нужно было провести дополнительную крепежную работу, без которой открыть доступ в пирамиду посетителям и представителям печати было бы просто опасно. В течение четырех бесконечных недель, когда мои рабочие возводили кладку и ставили деревянные перекрытия, укрепляя слабые места потолка и стен, я провел немало часов в подземельях пирамиды, тщательнейшим образом осматривая каждый сантиметр. Днем я делал записи, фотографировал, составлял таблицы измерений, а по вечерам после работы в пирамиде изучал свои находки, обсуждал их с другими археологами, строил и отвергал бесчисленные теории».
    Для того чтобы присутствовать при вскрытии саркофага, в Египет специально приехали доктора Ганс Шток из Мюнхенского университета, Эльмар Эдель из Гейдельбергского университета и хранитель египетского отдела музея Метрополитен в Нью-Йорке доктор Вильям Хейс. «27 июня в пирамиду впервые были допущены представители печати, — писал Гонейм. — Задолго до девяти часов утра внизу в долине засверкали автомашины с журналистами, фотографами и радиорепортерами. Одна за другой они сворачивали с дороги и начинали взбираться по крутому каменистому подъему к некрополю.
    В десять часов тридцать минут вокруг глубокого прямоугольного колодца, от которого начиналась входная галерея, собралось более ста человек: здесь были мужчины и женщины, египтяне и американцы, англичане и французы, итальянцы и сирийцы. Одни держали в руках фотоаппараты, другие — магнитофоны, третьи — катушки с кабелем. Стены колодца повторяли громкое эхо их голосов. Все толпились у железной решетки, охраняемой улыбающимися солдатами-суданцами.
    Я спустился в пирамиду вместе с Хофни и Гуссейном, затем дал знак впустить первую партию. Сначала было решено впускать одновременно не более десяти человек, но вскоре выяснилось, что журналисты не торопятся покинуть пирамиду и что если мы будем придерживаться нашего первоначального плана, нам не хватит дня, чтобы показать усыпальницу всем собравшимся. Пока отдельные посетители выбирались наружу, навстречу им по крутому спуску входило в пирамиду гораздо большее число людей, так что вскоре в усыпальнице собралась целая толпа…
    В тот день мы, по-видимому, приблизились к цели всех наших усилий. Мы почти не разговаривали, пока не вошли в усыпальницу, где покоился саркофаг. Я еще раз остановился, чтобы полюбоваться красотой этого простого алебастрового ящика, стенки которого отражали яркий свет установленных вокруг электрических ламп.
    В северном конце усыпальницы близ входа мы построили помост; на нем был укреплен большой блок. К концам перекинутой через блок веревки привязали два стальных крюка, сделанных специально по моему заказу таким образом, чтобы их можно было ввести в отверстия на скользящей панели саркофага. Рабочие тщательно установили освещение, операторы приготовились к съемке. Вокруг толпились работники Департамента древностей с химическими препаратами, которые могли понадобиться для сохранения того, что лежит в саркофаге.
    Наконец все было готово, и я дал сигнал начинать. Двое из моих рабочих начали тянуть веревку, другие в это время поддевали панель ломами, стараясь просунуть их в щель между нижней частью панели и саркофагом. Мы напрягали все силы. Слышался скрежет металла по камню — и больше ничего. Панель намертво засела в пазах Рабочие несколько раз возобновляли свои попытки, однако тяжелая каменная глыба противостояла всем нашим усилиям.
    Но вот наконец она приподнялась, всего на какой-нибудь сантиметр. В отверстие тотчас были вставлены рычаги. Я тщательно осмотрел панель — не пострадала ли она. Мое предположение, что панель скользит двумя выступами, расположенными с обеих сторон по вертикальным пазам в саркофаге, полностью оправдалось. Я приказал продолжать подъем.
    Всего этим делом было занято шесть рабочих, однако панель оказалась такой тяжелой — она весила около 227 килограммов — и была так крепко зацементирована смесью гипсового раствора и клея, что понадобилось почти два часа, прежде чем она медленно поползла вверх. Я встал на колени и заглянул внутрь.
    Саркофаг был пуст…»
    Все присутствующие онемели как пораженные ударом грома. Гонейм был в отчаянии: и это итог его трехлетней работы? Не веря своим глазам, он опустился на колени и посветил внутрь яркой лампой. Саркофаг был пуст и чист. И чем дольше Гонейм изучал пустой саркофаг, тем яснее становилось, что мумии в нем никогда не было.
    Что же произошло? Ограбление? Но как воры могли добраться до саркофага, если все три замурованных прохода были целы, а сам алебастровый саркофаг запечатан? С другой стороны, на его крышке лежал погребальный венок. Как все это объяснить?
    «Да, они были хитрым народом, эти древние египтяне, хитрым и опытным в искусстве разочаровывать и обманывать других, — с горечью писал Гонейм. — История раскопок — это сплошная цепь блужданий среди тупиков, ложных входов, ловушек и всевозможных приспособлений против грабителей могил. Может быть, и в данном случае они вовсе не собирались хоронить фараона в этой пирамиде? Но для чего тогда было замуровывать галерею, для чего понадобилась эта комната, расположенная точно под вершиной пирамиды, если бы та была достроена?»
    Тайна пирамиды Сехемхета так и осталась неразгаданной. Было высказано множество гипотез. Из того факта, что пирамида осталась недостроенной, можно заключить, что фараона похоронили в другом месте. Или это была ложная усыпальница, предназначавшаяся для ритуального погребения? Известно, что фараоны первых династий строили себе по две гробницы. Этим же можно объяснить наличие нескольких усыпальниц в ряде пирамид. Но если мумии Сехемхета в саркофаге не оказалось, то где же в действительности он похоронен?
    Загадке пирамиды Сехемхета посвящено множество работ. К сожалению, в развернувшейся дискуссии не смог принять участие ее первооткрыватель, Мухаммед Закария Гонейм: в 1957 году ученый трагически погиб. Сегодня его мраморный бюст стоит перед Египетским музеем в Каире числе скульптурных портретов других выдающихся археологов — исследователей Египта.

 

 

Страниц: 1 ... 4 5 6  | ВверхПечать