ОБОЮДООСТРЫЙ ТИБЕТ

У прошлого Тибета есть два лика, под которыми он известен миру. Первый — родина тибетского буддизма, скрывающая в своих горах мифическую Шамбалу. Государство монастырей и монахов, управляемое мудрецами-ламами, один из духовных центров планеты. О чудесах Тибета ходили легенды. Люди отправлялись туда, надеясь обрести душевный покой и хотя бы прикоснуться к таинству этой земли.

Второй лик Тибета открылся после аннексии его Китаем в 1950 году. Китайские источники выпустили сотни статей и фотографий, показывающих пороки тибетского общества, о которых ранее можно было только догадываться. Тибет был объявлен даже не страной — частью Китая, вышедшей из-под его опеки, погрязшей в темном средневековье, с засильем крепостного права и неприкрытого рабства. КНР вовсе не завоевала гордую столицу буддизма, а дала свободу, образование и достойную жизнь сотням тысяч простых тибетцев, свергнув чудовищную теократию лам.

Казалось бы, все просто: власти Тибета успешно вешали лапшу на уши доверчивым слушателям, создав образ сказочной страны, сами вовсю угнетали свой народ, а социалистический строй Китая навел долгожданный порядок и открыл правду. Но проблема заключается в том, что и в этой версии чересчур много неувязок и белых пятен. Первый вопрос — имел ли право Китай забрать себе Тибет?

ВОСТОК — ДЕЛО ЗАПУТАННОЕ

Одно из распространенных преданий гласит, что тибетский народ ведет начало от горной демоницы и обезьяны. Поначалу это кажется неким изощренным оскорблением — но нет, это комплимент. Облик обезьяны принял бодхисатва с труднопроизносимым именем Авалокитешвара — один из божественных покровителей Тибета, воплощение мудрости буддизма и вселенского сострадания. А демоница… ну, что демоница. Сердцу же не прикажешь. В результате тибетцы сочетают в себе милосердие и спокойствие Будды с гордостью и силой горных демонов. По крайней мере, так гласит легенда.

Но стоит оставить в стороне мифы, и в реальной истории горной страны запутаться столь же легко, как и в истории соседних Китая и Монголии. Подробный анализ многовекового конфликта можно было бы растянуть на несколько увесистых книг, даже если сосредоточиться исключительно на Тибете. Остановимся на самой краткой и упрощенной версии.

Тибет и Китай изначально были разделены и считались разными странами. То воевали, то торговали — в общем, обычные отношения двух держав. В 1271 году внук Чингисхана великий монгольский хан Хубилай основал империю Юань, в состав которой входили территории Монголии и Китая, со столицей в Пекине (который тогда звался Ханбалык). Тибет умудрился остаться невредимым исключительно благодаря личному обаянию Сакья-пандиты, знаменитого учителя буддизма и искусного дипломата. Он убедил монгольских завоевателей, что Тибет выгоднее оставить в качестве духовного центра, который, тем не менее, обязался регулярно платить дань империи Юань. Хубилаю было выгодно поддерживать развитие буддизма, чтобы противостоять традиционной китайской культуре, опирающейся на даосизм и конфуцианство. Под властью монголов возводились буддистские монастыри и было разработано единое письмо для всех языков империи. Династия Юань просуществовала около сотни лет, окончившись восстанием Красных повязок и вознесением уже чисто китайской династии Мин.

Именно время Мин является камнем преткновения для историков, изучающих тибетско-китайский вопрос. Авторы из КНР считают, что правители Тибета шли на поклон к китайскому императору, дабы тот даровал им титулы и утвердил их власть. Другие исследователи полагают, что назначения и титулы из Пекина несли чисто формальное значение для тибетских эмиссаров, а отношения двух стран окончательно прервались, когда в Китае вновь воцарилось конфуцианство. Период царства Мин был настолько запутанным и противоречивым, что несмотря на многочисленные письменные источники, единая трактовка невозможна и по сей день. Спорящие ученые сходятся только в одном: в отличии от монгольской империи, китайская не имела на территории Тибета постоянных гарнизонов.

Последняя династия, объединившая Китай, Монголию и Тибет, носила название Цин, и была основана маньчжурами. Она простояла более двух с половиной столетий, вплоть до 1911 года и Синьхайской революции. Тибет, разумеется, тут же провозгласил независимость и снова отделился. Ненадолго — до 1950 года, когда КНР снова пришла в Тибет. Это можно назвать одновременно и завоеванием, и воссоединением — в зависимости от точки зрения.

ПТИЧЬИ ПОХОРОНЫ

Говоря об ужасах Тибета, китайцы приводят в доказательство многочисленные фотографии черепов в виде чаш, отрубленных рук и выделанной человеческой кожи. Эти предметы, по их мнению, служили подношениями ламам. На части, разумеется, рубили бесправных рабов. Противники китайского режима возражают, что сама концепция буддизма отрицает насилие и уж тем более убийство. Но при этом и черепа, и выделанная кожа вполне имели право на существование. Как так? На этот раз ответ следует искать в религии.

Тибетский буддизм отличается от иных школ буддизма сильным влиянием изначальной религии Тибета — «бон». Она включала в себя черты анимизма и шаманизма с упором на священные ритуалы. В них входили, в том числе, жертвоприношения людей и животных. Хотя тибетский буддизм отвергает концепцию ритуального убийства, некоторые элементы бон остались неизменны. Например, отношение к телу после смерти.

В Тибете практиковались три вида похорон. Тело либо кремировали, либо погружали в реки, либо проводили обряд «небесного погребения»: он представляет собой… скармливание трупа стервятникам. При этом плоть покойного даже надрезалась особым образом, чтобы птицам было легче есть.

У человека западного мира даже упоминание подобного «погребения» может вызвать приступ тошноты, но тибетцы относятся к этому гораздо спокойнее. Какая разница, каким образом человек вернется в вечное вращение сансары? И черепа, и кожа, и руки могли быть пожертвованы храмам добровольно, как в наши дни люди завещают свои тела ученым для исследований.

В ГОРАХ ПРАВДЫ НЕТ

Подлинность иных фотографий невозможно определить, следуя лишь подписям под ними. Перед нами бедные исхудалые люди, некоторые лишены конечностей либо глаз. Китайцы говорят — это бывшие рабы. Тибетцы говорят — это просто бедняки, многие из которых появились после вторжения КНР. В одних статьях рассказывается, что у крестьян не было никаких прав, их земля принадлежала монастырям, а наказанием за непослушание были не только плети, но и что похуже. В пример приводятся печально знаменитые «налоги на уши и нос», введенные в 1920 году для обеспечения военных нужд Тибета. То есть, буквально, не заплатил налог — тебе отрезают ухо. Защитники независимости Тибета опровергают эту информацию как ложную или недопонятую, а в ответ приводят закон от 1909 года, по которому каждый крестьянин имел право в случае дурного обращения подать жалобу самому Далай-ламе напрямую или через губернатора.

К слову, почему в феодальном Тибете не было зарегистрировано ни одного восстания, если жизнь была столь ужасной? А против китайской администрации в 1959 году восстали десятки тысяч простых жителей, многие из которых были жестоко репрессированы. КНР отвечает, что мятеж был спонсирован из-за рубежа, и участвовали в нем лишь представители тибетской правящей верхушки, желающие вновь поработить свой народ. Им возражают полторы сотни тысяч этнических тибетцев, живущие за рубежом, в изгнании. Им, в свою очередь, — оставшиеся в Тибете потомки бывших крестьян. И голосам этим несть числа…

Одно ясно: Китай не собирается отказываться от своих прав на родину Шамбалы, и никогда не признает своей неправоты, даже если та действительно имела место. Тибет, закрытый от остального мира горной грядой, столетиями поддерживал свою таинственную репутацию, но в двадцатом веке она ударила по нему больнее всего.

Иногда отыскать правду гораздо труднее, чем кажется на первый взгляд. Иногда поиски правды оставляют тебя на развилке, где две абсолютно разные дороги ведут к разным выводам. Куда мы повернем, чему поверим? Решать, как всегда, придется только нам самим.

Сергей Евтушенко