Загадка века: “Титаник” 
ОТСТУПЛЕНИЕ ВТОРОЕ: “Теории, в которые мы верим, мы называем фактами, а факты, в которые не верим, - теориями” (Феликс Коэн)
Оказалось, что в начале века сталь испытывалась только на статическую нагрузку, то есть проверялось, какой максимальный вес может выдержать металл. А испытания на ударную вязкость, то есть на способность материала деформироваться, а не ломаться от удара, не проводились вообще. Более того, качество стали, использованной при изготовлении обшивки “Титаника”, оказалось невысоким даже для того времени. Это была чрезвычайно хрупкая высокоуглеродистая сталь, которая к тому же содержала много серы. Поэтому при столкновении с айсбергом стальная обшивка не прогнулась, а просто лопнула в самом слабом месте - по линии клепки. Иногда даже делается вывод, что из некачественной стали были выполнены и заклепки. ... Таким образом, подтвердилась версия, которую еще в 1912 году выдвинул конструктор Эдвард Уайлдинг, работавший на фирме “Харланд энд Волфф” в Белфасте, где строился “Титаник”. При расследовании обстоятельств катастрофы он предположил, что причиной гибели корабля стали не связанные между собой узкие пробоины разной длины. Слова Уайлдинга услышаны не были. Конечно, и судостроитель “Харланд энд Волфф”, и судовладелец “Уайт Стар Лайн” хотели знать правду, но не всякую.
Правда, состоявшая в том, что “Титаник” погубили полдюжины царапин, была им не нужна. От такого позора они не оправились бы никогда. Люди не поверили бы, что таких пробоин достаточно, чтобы утонул самый большой в мире корабль. Невозможно было объяснить обывателям, что любой корабль того времени, имея такие повреждения, неизбежно ушел бы под воду, причем в отличие от “Титаника” в считанные минуты. К примеру, кунардовская “Лузитания”, торпедированная немецкой подводной лодкой в 1915 году, утонула за 20 минут.
“Титаник”, получив такую же пробоину, скорее всего не затонул бы. Ведь это было действительно достаточно надежное судно. Оно имело двойное дно и шестнадцать наглухо отделенных один от другого отсеков. И при затоплении двух из них корабль мог бы держаться на плаву. Даже когда вода поступила в шесть отсеков, “Титаник” тонул почти три часа.
(
“Титаник” преследовало невезение на грани невероятного! Корабль был построен так, что мог оставаться на плаву при затоплении любых двух из его 16 водонепроницаемых отсеков, он мог также сохранять плавучесть в случае затопления любых трёх из первых пяти отсеков, непотопляемость лайнера была обеспечена даже при затоплении всех первых четырёх отсеков. Но лайнер не был рассчитан на затопление всех первых пяти отсеков. Такая конструкция хоть и возможна, но чрезвычайно дорога — единственный корабль, построенный так, “Грейт Истерн“, был экономической катастрофой. Кроме “Титаника”, в мирное время ни один корабль не терпел таких повреждений.
(7) При этом в трагедии нелепостей и ошибок есть несколько роковых сцен, которые невозможно объяснить с точки зрения человеческой логики.
ОТСТУПЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ “Факты не существуют - есть только интерпретации”, или ГЕНИИИ И ЗЛОДЕИ “Титаника”
Ночью 15 апреля 1912 года недалеко от тонущего «Титаника» прошло, не остановившись, неизвестное судно. Долгие годы считалось, что это был грузопассажирский пароход «Калифорниен»… Его капитан Стенли Лорд, обвиненный в умышленном неоказании помощи людям, был изгнан с флота и всю свою долгую жизнь тщетно пытался доказать, что не виноват в гибели людей...
...«Титаник» с айсбергом столкнулся в 23 часа 40 минут, а через 10 минут после столкновения капитан лайнера Смит, старший помощник капитана Уайлд и строитель судна Эндрюс осмотрели повреждения, и последний вынес безапелляционный приговор своему детищу: - «Титаник» обречен, капитан, и ему никто не поможет! Даже сам Господь Бог. Вскрыто четыре отсека. Надежда была бы, если бы повреждены были только три. А так наши помпы будут качать воду из океана в океан. Мы продержимся часа два, не больше.
Радист лайнера Филиппс по приказанию капитана в 0 часов 5 минут начал подавать принятый в то время международный сигнал бедствия. Через 20 минут он связался с пароходом «Карпатия», находящимся в 58 милях. - Немедленно идите на помощь. Мы столкнулись с айсбергом. Наши координаты: 41,46 норд, 50,14 вест.
На призыв «Титаника» также откликнулись «Франкфурт» и однотипный с «Титаником» «Олимпик». Но последние два были слишком далеко от гибнущего судна. Так что, рассчитывать на чью-то помощь в ближайшее время не приходилось. И поэтому были понятны радость и изумление, прозвучавшие в крике четвертого помощника капитана «Титаника» Боксхолла: - Огни с левого борта, сэр! Судно в пяти-шести милях от нас!
Боксхолл ясно видел, что это был однотрубный пароход. Он попытался связаться с ним с помощью сигнальной лампы, но неизвестное судно не отвечало. - По-видимому, на судне нет и радиотелеграфа, они не могли нас не видеть, - решил капитан Смит и приказал рулевому Роу подать сигнал аварийными ракетами. Когда сигнальщик вскрыл ящик с ракетами, то оба они - и Боксхолл, и Роу - остолбенели: в ящике находились обычные белые ракеты, а не аварийные красные.
- Сэр, - не веря своим глазам, воскликнул Боксхолл, - здесь только белые ракеты! - Не может быть! - изумился капитан Смит. Но, убедившись в правоте Боксхолла, приказал: - Стреляйте белыми. Может, они догадаются, что у нас беда.
В 0 часов 45 минут с правого крыла мостика Боксхолл выстрелил в черное небо первую белую ракету, но таинственное судно никак не прореагировало на нее. - Выпускайте по ракете каждые десять минут, - приказал капитан.
Но «незнакомец» не обращал внимания на «Титаник» и то ли дрейфовал, то ли шел очень малым ходом. Когда были выпущены последние ракеты, огни его все еще были видны с «Титаника», а затем судно вырубило свет и стало быстро уходить в восточном направлении, провожаемое проклятиями гибнущих людей. На борту «Титаника» думали, что их оставил в беде «Калифорниен»...
«КАЛИФОРНИЕН» - без вины виноватые
Грузопассажирский пароход «Калифорниен», следующий рейсом Лондон-Бостон, вечером 14 апреля разминулся с «Титаником», а через час с небольшим был затерт льдами и потерял ход. Его радист Эванс около 23 часов связался с «Титаником» и хотел предупредить о тяжелой ледовой обстановке и что они затерты льдами, но радист «Титаника» Филиппс, только что с трудом наладивший связь с мысом Рейс, грубо оборвал его: - Отстаньте! Я занят, работаю с мысом Рейс!
И Эванс «отстал»: Обиженный на грубость радист “Калифорниена” в 23 часа 30 минут официально, предварительно доложив об этом капитану, закрыл радиовахту. Он выключил свой приемник и отправился спать всего за несколько минут до того, как с находившегося поблизости “Титаника” в эфир был выпущен первый сигнал о помощи. “CQD” - тогдашний аналог “SOS” услышали даже в... Египте, в Порт-Саиде, в 3000 милях от места трагедии, но только не на “Калифорниене”, в зоне прямой видимости. Между двумя судами в ту ночь выросла непроницаемая магическая стена - они были рядом, но навсегда далеко друг от друга.
Измученный тяжелым плаванием во льдах капитан «Калифорниен» Стенли Лорд прилег отдохнуть в каюте. Вахту на мостике нес второй помощник Стоун. В 0 часов 45 минут он увидел свет белой ракеты и удивился: кому это ночью вздумалось пускать на судне ракеты?
В 1 час 10 минут, когда во тьме взлетела шестая ракета, Стоун доложил о странных ракетах капитану. - Это сигналы какой-нибудь пароходной компании? - спросил капитан.
- Не знаю, - ответил Стоун. - Ракеты почему-то белые. - Попробуйте связаться с этим судном с помощью сигнальной лампы.
...Но никто им не ответил. С рассветом на «Калифорниен» снова пробудилась жизнь. В половине пятого поднялся капитан. К этому времени льды немного поредели и освободили дорогу судну. Лорд, памятуя о странных ночных ракетах, приказал разбудить Эванса и открыть радиовахту.
Буквально через несколько минут на мостик по трапу взлетел старший помощник капитана Стюарт и воскликнул: - «Титаник» столкнулся с айсбергом и затонул в 2 часа 20 минут!
Капитан Лорд приказал немедленно запустить машины и направил корабль к месту гибели «Титаника». Но было уже безнадежно поздно. ...Вряд ли капитан Стенли Лорд думал, что лег на курс позора и бесславия. Комиссия, которая расследовала обстоятельства гибели «Титаника», с готовностью поверила показаниям одного из кочегаров «Калифорниен» Вильяма Ферта, продавшего репортеру нью-йоркской газеты сообщение о том, что он, якобы выйдя отдохнуть на палубу, отчетливо видел огромный пароход, узнал в нем «Титаник» и наблюдал его агонию. Эти показания подхватили все газеты, но никто не знал, что Ферт, наказанный капитаном Лордом, сводил с ним счеты, получив за свою клевету пятьсот долларов.
И комиссия пришла к заключению, что ближе всего к месту катастрофы был пароход «Калифорниен», что он находился в прямой видимости от «Титаника» и что «Калифорниен» был единственным судном, которое могло и должно было прийти на помощь гибнущему лайнеру. Следственная комиссия признала Стенли Лорда, капитана парохода «Калифорниен», одним из главных виновников гибели более чем полутора тысяч человек, находившихся на борту «Титаника», обвинив его в умышленном неоказании помощи людям, терпящим бедствие на море. А это обвинение является столь тяжким для любого моряка, что ставит крест на его профессиональной репутации.
Громы проклятий обрушились на голову капитана Лорда. Опозоренный, ошельмованный, он был изгнан с флота и всю свою долгую жизнь тщетно пытался доказать, что не виноват в гибели людей. Перед смертью Стенли Лорд попросил, чтобы его предсмертную исповедь зафиксировали в присутствии нотариуса не только письменно, но и на магнитофоне. Он снова повторил о своей непричастности к гибели пассажиров «Титаника» и уже слабеющим голосом сказал: «Я, Стенли Лорд, готовясь предстать перед Высшим Судей, находясь в здравом уме и твердой памяти, перед всеми вами, стоя на пороге вечности, вновь заявляю, что не виновен в гибели несчастных людей на борту «Титаника».
В середине января 1962 года в маленьком городке Уолласи графства Чешайр он умер на руках своего сына Титтена, который свято верил в невиновность отца и всю жизнь боролся за восстановление его доброго имени, поддерживал его, помогал и ободрял. Смерть Лорда и его предсмертная исповедь, вероятно, так бы и остались незамеченными, если бы через два месяца после нее Норвежское радио и телевидение не оповестило мир о сенсационной исповеди некоего Хендрика Несса, недавно умершего в возрасте восьмидесяти четырех лет в маленьком рыбачьем городке на западе Норвегии.
ИСЧЕЗНУВШЕЕ СУДНО - ПОСЛЕДНЯЯ ТАЙНА?
Оставив море, Хендрик Несс доживал свои дни в небольшом уютном домике. Тяжелая болезнь медленно, но верно вела старого моряка к последней гавани. Кроме того, к старости он часто впадал в мрачную задумчивость и частенько упоминал о тяжком бремени, лежащем на его совести много лет.
Незадолго до его смерти племянник Несса, просматривая старые бумаги, обнаружил судовой журнал промыслового судна «Самсон» и толстую потрепанную тетрадь - личный дневник капитана «Самсона» Хендрика Несса, множество пожелтевших газетных вырезок о катастрофе «Титаника», произошедшей полвека назад. То, что племянник узнал из старых документов, настолько потрясло его, что он потребовал от Хендрика Несса публичного выступления, чтобы раскрыть тайну, связанную с гибелью «Титаника».
Несс всячески пытался откреститься от обнаруженных документов, но сведения о необычном архиве старого моряка просочились в печать, что вызвало взрыв негодования и возмущения среди моряков Норвегии, страны потомственных мореходов, страны, бережно хранящей морские традиции и кодекс чести моряка. Тихий домик на берегу фьорда стали осаждать репортеры. Чувствуя, что его жизненный рейс вот-вот закончится, Несс решил не брать с собой багаж, который угнетал его добрых полвека. Он призвал не только священника, чтобы исповедаться, но и газетных репортеров. И тогда на экранах своих телевизоров норвежцы увидели запоздалое признание Хендрика Несса.
...Итак, ночь с 14 на 15 апреля 1912 года. Атлантика. Борт промыслового судна «Самсон». «Самсон» возвращается с удачного промысла, избежав встреч с кораблями береговой охраны США. На его борту - несколько сот браконьерски забитых тюленей. Утомившийся экипаж отдыхал. Вахту нес сам капитан и его первый помощник. Капитан Несс был у своих хозяев на хорошем счету. Рейсы его парохода всегда были удачливыми и приносили хороший барыш. Хендрик Несс слыл опытным и рисковым капитаном, не слишком щепетильным в нарушении территориальных вод или в превышении количества добытого зверя. «Самсон» нередко оказывался в чужих или запретных водах, и его хорошо знали корабли береговой охраны США, близкого знакомства с которыми он удачно избегал. Одним словом, Хендрик Несс был отличным судоводителем и азартным, удачливым дельцом.
«Ночь была изумительная, звездная, ясная, океан спокоен и ласков, - рассказывал Несс. - Мы с помощником болтали, курили, иногда я выходил из рубки на мостик, но надолго там не задерживался - воздух был прямо леденящий. Вдруг, случайно обернувшись, я увидел в южной части горизонта две необыкновенно яркие звезды. Они удивили меня своим блеском и величиной. Крикнув вахтенному, чтобы он подал подзорную трубу, я направил ее на эти звезды и сразу понял, что это топовые огни большого судна.
- Капитан, по-моему, это корабль береговой охраны, - сказал помощник. Но я и сам подумал об этом. По карте уже некогда было прикидывать, но мы оба решили, что забрались в территориальные воды Соединенных Штатов. Встреча с их кораблями ничего хорошего нам не сулила.
Через несколько минут над горизонтом взлетела белая ракета, и мы поняли, что нас обнаружили и требуют остановиться. Я еще надеялся, что все обойдется и нам удастся скрыться. Но вскоре взлетела еще одна ракета, через какое-то время третья… Дело оборачивалось плохо: если бы нас подвергли досмотру, я потерял бы не только всю добычу, но и, возможно, лишился и судна, а все мы попали бы в тюрьму. Я решил уходить. Приказал выключить все огни и дать полный ход. Нас почему-то не преследовали. Через некоторое время пограничный корабль вообще исчез. (Вот почему свидетели с «Титаника» утверждали, что ясно видели вдали большой пароход, ушедший от них. Злополучный «Калифорниен» в это время был зажат льдами и с «Титаника» вообще не был виден.) Я приказал изменить курс на норд, мы шли полным ходом и лишь утром сбавили обороты. Двадцать пятого апреля мы бросили якорь у Рейкьявика в Исландии и только тут из газет, доставленных норвежским консулом, мы узнали о трагедии «Титаника».
Во время беседы с консулом меня будто ударили по голове: мне подумалось - не мы ли были тогда у места катастрофы? Едва консул покинул наш борт, я тут же бросился в каюту и, просмотрев газеты и свои записи, понял, что погибающие люди видели не «Калифорниен», а нас. Значит, ракетами на помощь звали именно нас. Но ведь они были белые, а не красные, аварийные. Кто бы мог подумать, что совсем рядом с нами погибали люди, а мы уходили от них полным ходом на своем надежном и большом «Самсоне», имевшем на борту и шлюпки, и катера! И море было как пруд, тихое, спокойное… Мы могли бы спасти их всех! Всех! Там погибали сотни людей, а мы спасали вонючие тюленьи шкуры! Но кто же об этом мог знать? А радиотелеграфа у нас не было. По пути в Норвегию я объяснил экипажу, что с нами произошло, и предупредил, что всем нам остается только одно - молчать! Если узнают правду, мы станем хуже прокаженных: от нас все станут шарахаться, нас вышибут с флота, никто не захочет служить с нами на одном судне, никто не подаст ни руки, ни корки хлеба. И никто из команды не давал никакой клятвы. Мы просто молчали и молчали».
Молчали целых полвека. Один за другим уходили из жизни - умирали в постелях, гибли в холодных водах, унося по частицам тайну «Самсона». Нелегкое бремя нес Хендрик Несс. Он внимательно читал газеты, следил за судебными отчетами, за отчаянными попытками Стенли Лорда отмести возведенные против него обвинения. Всего лишь несколькими словами Хендрик Несс мог бы спасти честь и репутацию капитана Лорда, но он понимал, что в этом случае он сам будет обвинен в самом тяжком преступлении, в неоказании помощи погибающим на воде, и страх перед осуждением и презрением земляков, всех моряков страны запирал его губы надежным замком.
Он знал, что несчастный Стенли Лорд живет, всеми презираемый и отвергнутый… и все-таки молчал. Молчал пятьдесят лет, и лишь за несколько дней до смерти под давлением обстоятельств решился наконец поведать людям правду о той трагической ночи. Получив заверенные нотариусом признания Несса, члены Ассоциации работников торгового флота обратились к министру по делам транспорта Норвегии с ходатайством о пересмотре «Дела Стенли Лорда». После долгих проволочек делу был дан ход. Но еще до этого в стране прошла кампания за реабилитацию Лорда. И, в конце концов обвинение, тяготевшее над ним полвека, было снято. Правда, посмертно.
«КАРПАТИЯ» - "Мы несемся на север, как дьяволы"
...Небольшое маломощное судно “Карпатия” было в 58 милях к юго-востоку от места катастрофы, когда судовой радист Фрэнсис Коттам услышал истерический “CQD” с тонущего “Титаника”. Он вспоминал потом, что уловил сигнал в самый последний момент, уже снимая с головы наушники и собираясь спать. Сменщика у Коттама не было. Если бы он заснул на пять минут раньше, капитан “Карпатии” никогда бы не узнал, что “Титаник” уже гибнет. Капитана звали Артур Рострон. Он ни когда не пил, не курил и не бранился. Даже в век пара и электричества, в эпоху самых амбициозных мечтаний человечества он не разучился молиться. ...Подчиненные прозвали Рострона “электрической искрой” - за умение мгновенно принимать волевые решения. Сила воли этого человека была хорошо известна. В 23 года, когда Рострон поступил на службу в компанию “Кунард”, он раз и навсегда запретил себе употреблять спиртное. Спустя два года перестал курить. Бранился крайне редко - ровно один раз в месяц, как подсчитал кто-то из офицеров, - и всякий раз потом вслух просил у Господа прощения за сорвавшееся с языка сквернословие. Впервые Артур Рострон вышел в море еще мальчишкой, в 13 лет - вместе с отцом. Говорят, что именно во время “морского крещения” мальчика произошел некий случай, оказавший сильное воздействие на его психику, - с тех пор Рострон молился каждый день.
Когда радист Коттам с перекошенным от ужаса лицом ворвался на капитанский мостик и сбивчиво забормотал что-то про тонущий “Титаник”, Артур Рострон, как обычно, принял решение мгновенно. Во-первых, он повернулся к висевшему на стене распятию и прошептал несколько слов. Затем обернулся к подчиненным. “Мы разворачиваем корабль”, - сказал он. Это было весьма рискованным решением - на борту “Карпатии” уже было восемьсот пассажиров. Бросившись на помощь жертвам катастрофы, капитан направил пароход в страшный район скопления айсбергов, один из которых и оказался роковым для “Титаника”. "Карпатия" находилась от "Титаника" на расстоянии 58 миль. Судно со своей единственной трубой развивало скорость всего в 14 узлов. При этой скорости потребовалось бы свыше четырех часов хода, чтобы подойти к тонущему лайнеру. Слишком долго.
В час шесть минут ночи Коттэм принял сообщение, адресованное "Олимпику": - Приготовьте шлюпки; носовая часть быстро погружается.
В час десять: - Тонем с дифферентом на нос…
В час тридцать пять: - Затопляется машинное отделение.
Один раз у Коттэма спросили с "Титаника", сколько потребуется "Карпатии" времени на то, чтобы прийти на помощь. - Передайте, что примерно четыре часа, - велел Коттэму Рострон, который еще не мог знать, на что способен их лайнер.
В час пятьдесят минут поступила последняя просьба с "Титаника": - Старина, приходите как можно скорее; машинное отделение затоплено по самые котлы.
После этого радиоустановка "Титаника" замолчала... Рострон послал за старшим механиком Джонстоном, приказал ему ЗАДРАИТЬ ПРЕДОХРАНИТЕЛЬНЫЕ КЛАПАНЫ, прекратить отбор пара на обогрев помещений, перекрыть подачу в каюты горячей воды и весь пар до последней унции подавать в машины, чтобы увеличить скорость судна. В помощь стоящим вахту были разбужены подвахтенные кочегары. Большинство приступило к работе, даже не одевшись (!). Судно все быстрее и быстрее резало воду форштевнем: 14; 14,5; 15; 16,5; 17 узлов. Никому и во сне не снилось, что "Карпатия" способна на такую прыть. Потом один матрос вспоминал: «Наша старая калоша дрожала от возбуждения так же, как и мы».
В 2 часа 45 минут «Карпатии» начали встречаться айсберги и их обломки, большие ледяные поля. Несмотря на опасность столкновения, «Карпатия» не сбавляла скорость. В 3 часа 50 минут на «Карпатии» увидели первую шлюпку с «Титаника», в 4 часа 10 минут начали спасать людей, а к 8 часам 30 минутам был подобран последний живой человек. Всего «Карпатия» спасла 705 человек.
Владельцы “Титаника” собирались привести лайнер в Нью-Йорк на день раньше графика, чтобы был рекорд. Рекорд поставила “Карпатия” - она пришла на место катастрофы почти на час раньше, чем могла и чем все ожидали. Капитан Рострон отвоевал у судьбы лишь час времени, но час оказался дороже целого дня. Они успели. 705 пассажиров были подняты на борт.
Когда перегруженная людьми “Карпатия” медленно и осторожно вошла в нью-йоркский порт и пришвартовалась у пирса номер 41, когда отрыдала толпа на пристани и отмелькали фотовспышки, второй офицер “Карпатии” припомнил в разговоре с журналистами одну деталь: на протяжении всего четырехчасового рейда к месту гибели “Титаника” капитан Рострон... молился. “Его губы шевелились, - сказал офицер, - это вполне объяснимо: на такой скорости у нас тоже почти не было шанса вовремя заметить айсберг”. Спустя несколько дней сам Рострон признался кому-то из журналистов: “До сих пор не могу избавиться от странного ощущения. Когда мы шли среди льдов, мне казалось, что на штурвале была чья-то другая рука. Именно она вела корабль”. Не исключено, что именно это ощущение заставило его отдать приказ о проведении короткой церковной службы на борту “Карпатии” сразу же после того, как последний из потерпевших был поднят на борт. Только после окончания службы Рострон отдал приказ идти дальше, на Нью-Йорк.
Список знаменитых личностей, погибших на “Титанике” весьма велик - среди них - полковник Арчибальд Батт, военный советник президента США Тафта, миллионер Туггенгейм, успевший, согласно легенде, переодеться во фрак, чтобы по джентельменски встретить свою смерть в затопленной каюте. Жертвой “Титаника” стал еще один миллионер, 21 -летний Эсли Уайденер (его мать приехала в порт Нью-Йорка встречать “Титаник” на собственном поезде из четырех пульмановских вагонов). Океанское дно стало могилой супругов Штраус, владельцев и поныне процветающей в США сети магазинов “Мэйсиз”. Гибель этих людей тоже необъяснима. Если рассуждать логично, уж кому-кому, но миллионерам и аристократам в первую очередь нашлись бы места в спасательных шлюпках.
Однако, если следовать этой логике, среди 705 спасшихся обязательно должен был оказаться и Джон Джейкоб Астор, один из самых богатых людей своего Времени. Он возвращался с юной женой (второй по счету и уже беременной) из путешествия по Египту. Через день после гибели лайнера светское издание “Америкен” поместило 4-полосную стал о погибшем мистере Асторе и лишь в конце упомянуло об остальных жертвах катастрофы. Жена Астора спаслась, а обезображенное тело мужа опознать удалось только по монограмме на рубке - его выловили из воды спустя неделю. “Астор должен был спастись, - в шоке повторяли друг другу пораженные нью-йоркские богачи.
Эпилог Гибель “Титаника” стала переломным моментом в обеспечении безопасности мореплавания. Если до гибели “Титаника” мореплаватели еще не осознали и не прочувствовали, что они уже в 20-м веке, что парусники ушли в прошлое, что судоходство с каждым днейм становится все оживленнее, скорости – выше, размеры судов – больше. И что мерки 19-го века устарели и стали просто опасными. “Титаник”, можно сказать, стал жертвой менталитета 19-го века в приложении к технике века 20-го.
Современному судоводителю многие установки тех времен, царившие на мостике “Титаника”, покажутся просто чем-то диким. Как можно, зная о айсбергах и льдах по курсу, лететь в черную неизвестность ночи, не снижая скорости? А ведь радиолокаторов тогда и в помине не было, однако скорости и размеры уже определялись прогрессом 20-го века. Как можно было не снабдить впередсмотрящих биноклями? Как вообще можно водить лайнеры огромных размеров, не имея общепринятых международных сигналов бедствия, от радио до фальшфейеров до ракет? Как можно считать судно, на мостике которого ты находишься, непотопляемым – а ведь экипаж и общественность именно так и думали! ... ...Тонет все, как ты его ни делай. Стихия есть стихия. Гибель “Титаника” вбила в гены мореплавателей следующих поколений здоровое недоверие к непотопляемости и постоянную, на мостике ли, в каюте во время отдыха, готовность к худшему. Шок и последующие оргвыводы сделали очень и очень много для того, чтобы люди осознали – на дворе 20-й век, и чтобы избежать трагедий на море, необходимо пересмотреть существующие правила. И пересмотрели. Да так, что до сих пор многие из принятых после “Титаника” правил остаются в силе, их даже подправлять не надо.
За одно это “Титанику” памятник надо поставить. Его гибель не была напрасной...