ЩИТ АХИЛЛА

      В домашней библиотеке моего скудного детства, пришедшегося на военные времена, насчитывалось всего-навсего семь книг. Одна из них была дороже всех, хотя и не художественная, — труд профессора-историка Н. А. Куна «Что рассказывали древние греки о своих богах и героях».

      Я перечитывал эту книгу множество раз. Из замечательных героев Древней Эллады мне особенно полюбился Ахилл (или Ахиллес) — участник Троянской войны, воспетый великим певцом Гомером в поэме «Илиада».

      Понимаю, что вряд ли найдется читатель, не слыхавший про Гомера, «Илиаду» и юного вождя мирмидонян Ахилла, но удержаться от краткого пересказа общеизвестной истории не могу.

      Величайший герой Эллады Ахилл родился во дворце царя Пелея. Его мать — богиня Фетида, одна из пятидесяти дочерей бога морских глубин Нерея, — стала женой смертного человека, ибо ей было предсказано рождение сына, который превзойдет могуществом и славой своего отца. Ни Зевс и никакой другой бог-олимпиец не рискнул взять в жены прекрасную Фетиду. Вот и отдали ее царю Пелею.

      На свадебном пиру произошла знаменитая ссора трех великих богинь — Геры, Афины и Афродиты. Они заспорили: кому должно принадлежать золотое яблоко с надписью «Прекраснейшей»? Спор бессмертных богинь привел людей к многолетней Троянской войне.

      Бессмертная Фетида знала, что ее сын Ахилл погибнет на этой войне. Мечтая перехитрить судьбу, она с рождения закаляла тело младенца в водах подземной реки Стикса, держа Ахилла за пятку. Он стал неуязвим для стрел и любого другого оружия смертных, и только пятка осталась у него слабым местом.

      Как раз в пятку и попала роковая стрела, выпущенная из лука троянского царевича Париса и подправленная в полете самим богом Аполлоном. Ахилл погиб, и прах его был похоронен под насыпным курганом на Сигейском мысу (ныне мыс Енишехир в Турции)...

      Добрая, можно сказать, величайшая память об Ахилле живет в моей душе с детства. Уже взрослым я узнал, что славный герой «Илиады» нравится миллионам людей. Оказалось, что его соплеменники, эллины, не согласились с гибелью Ахилла под стенами Трои и подарили ему божественную загробную жизнь... на черноморском острове Змеиный. Разумеется, тогда, до нашей эры, остров в Эвксинском Понте назывался Левка.

      Прекрасный подарок для героя, который еще в юности из двух жребиев — краткую жизнь, но бессмертную славу или долгую жизнь, но прожитую бесславно — выбрал первый. На многие века образ Ахилла стал воплощением достойного гражданина и воина.

      В VII веке до нашей эры на правом берегу реки Буг (у лимана в 35 километрах от города Николаева) греки-колонисты построили крупный полис Ольвию. Город стал торговым центром на Черном море, через который эллины общались со Скифией.

      Мореходы, основатели Ольвии, преклонялись перед Ахиллом и считали его своим божественным покровителем. Жилищем бога-героя и его прекрасной супруги Елены, дочери Зевса и Леды, верили они, был остров Левка. Ольвийцы построили на пустынном острове великолепный храм, в котором Ахилл почитался как властитель Эвксинского Понта. Все мореходы, ради благополучия плавания, специально заходили на остров Ахилла и подносили ему дорогие подарки, жертвоприношения.

      В храме веками, пока длилась греческая колонизация северных берегов Черного моря, накапливались сказочные богатства. О художественном уровне храмовых украшений мы можем судить по постаменту для статуи Ахилла, который сохранился до наших дней и находится в Одесском археологическом музее.

      В последние годы специалисты из Одесского музея, спелеологи и аквалангисты не раз высаживались на остров Змеиный. Они занимались обследованием подводных гротов, карстовых пещер, прибрежного морского дна. Пока их поиски не увенчались какой-либо серьезной находкой, что не помешало директору музея заявить:

      «В Европе нет другого такого же ценного для археологической науки острова, как Змеиный. Более тридцати авторов древности писали об острове Левка (Белом) — так называли его в те времена.

      Нет сомнений, что поиски статуи Ахилла следует продолжать!

      Кроме того, нельзя забывать о знаменитом щите славного героя, сделанном для него за одну ночь в кузнице хромоногого бога Гефеста».

      Щит, огромный, выпуклый, круглый, был сделан из пяти сложенных медных листов и окован тройным ободом. Божественный кузнец-художник украсил щит множеством изображений из золота, серебра, белого олова. Наверху полукругом раскинулось небо; по нему плыли золотое солнце, серебряный месяц и блестящие созвездия. Внизу была изображена земля и жизнь людей, как она проходит на этой земле.

      Посреди земли — два города. Один живет мирной жизнью: по улицам с плясками движется свадебное шествие; на площади собрался народ; между горожанами на отесанных камнях сидят старейшины со скипетрами в руках; они выслушивают просьбы и жалобы граждан и вершат суд.

      Другой город обложили враги; навстречу им, сверкая щетиной копий, выходит войско защитников города. Над воинами возвышаются две фигуры в золотых доспехах — это боги Арей и Афина предводительствуют войсками. По рядам рыщут Вражда и свирепая Смерть.

      За городами расстилаются широкие поля. Землепашцы погоняют волов, запряженных в плуг; кругом чернеет вспаханная земля. Наемные работники жнут золотую ниву; следом за ними идут дети — они собирают охапки сжатых колосьев и передают их вязальщикам снопов. Между работниками стоит владелец поля. В стороне, под тенью дуба, глашатаи режут овец и жарят мясо на ужин жнецам, а женщины просевают белую муку, чтобы испечь хлеб.

      За полем виден виноградник — весь золотой, с черными гроздьями винограда, висящими в золотой листве. Юноши и девушки несут плетеные корзины, доверху наполненные срезанным виноградом. Мальчик с лирой в руках развлекает работников пением.

      Вот стадо быков, золотых и серебряных, стремится на водопой; за стадом идут пастухи с целой сворой собак. Из камышей появились два свирепых льва: они опрокинули переднего быка, терзают его зубами и когтями. Пастухи натравливают собак на львов, но собаки боятся подойти к хищникам и только лают издали, поджав хвосты.

      Картину на щите замыкал веселый хоровод юношей и девушек; у юношей через плечо висели золотые ножи на серебряном ремне; девушки были все в легких одеждах, с венками на головах. Щит окаймляла белая полоса — это была мировая река Океан, обтекающая землю.

      Ни один художественный пересказ «Илиады» Гомера не обходится без подробного описания чудо-щита! Где затерялся этот великолепный шедевр божественного искусства?

      Все кладоискатели по натуре — доверчивые оптимисты. Они охотно верят в существование щита Ахилла и не желают смириться с его пропажей. Еще знаменитый Генрих Шлиман, раскопавший на заработанные в России деньги античную Трою, часто говорил:

      — Я должен найти щит Ахилла.

      Для всемирной славы ему хватило того, что он нашел «клад царя Приама» — знаменитое золото Трои.

      Щит Ахилла, в реальность которого верил Г. Шлиман, бесценен тем, что представляет собой художественно исполненный великий символ всего мира. Поэтому археологи разных стран не перестают надеяться, что кому-то удастся найти его.

      Эта цель не остается в стороне от внимания российского Института археологии, научные экспедиции которого идут по стопам российских исследователей И. И. Бларамберга и П. А. Дюбрукса, которые в начале XIX века обнаружили на дне Керченского пролива, к югу от косы Чушка, шесть мраморных колонн. Внимательно изучив античную литературу, археологи предположили, что эти колонны принадлежали некогда храму Ахилла.

      Думается, что шансы у археологов и кладоискателей Украины имеются. Ведь у них в Одесском музее находится такой бесспорный козырь, как часть постамента статуи Ахилла с острова Левка (название острова, к сожалению, в разных литературных источниках пишется по-разному: то Левки, то Левка). Если им удастся найти статую героя у берегов острова, то такая находка, несомненно, вдохновит всех остальных искателей, мечтающих вернуть человечеству и легендарный щит Ахилла.

КОНИ ХАНА БАТЫЯ

      Легенда о двух золотых конях, сделанных в натуральную величину по приказу хана Батыя, которые многие годы украшали ворота столиц Золотой Орды Сарай-Бату и Сарай-Берке, а затем вдруг исчезли, относится к временам одного из величайших событий в истории Российского государства — Куликовской битвы.

      Легенда о золотых конях Батыя утверждает, что после поражения на Куликовом поле раненый хан Мамай вернулся в Сарай-Берке, где и скончался. Его якобы похоронили под защитной стеной столицы Золотой Орды и в знак признательности его боевых заслуг положили в могилу одного из золотых коней...

      Историческая правда далеко не всегда подтверждает народные сказания. На самом деле поражение Мамая в битве с русскими войсками принесло ему помимо раны физической рану душевную — он потерял власть над Золотой Ордой. Его, как несносного узурпатора, сверг хан Тохтамыш.

      Дело в том, что честолюбивый темник Мамай — человек не ханского происхождения — стал владыкой Золотой Орды после смерти хана Бердибека, на дочери которого он был женат. Сыновей у Бердибека не было, а своих братьев (12 человек, по свидетельству В. Чивилихина) хан уничтожил с помощью зятя Мамая.

      Восстания ханской знати против Мамая следовали одно за другим. Трижды его изгоняли из Сарай-Берке. Ему приходилось править в основном западной частью Золотой Орды, в которую входили Нижнее Поволжье, устья Дона и Днепра, а главное — Крым. Когда хан Тохтамыш в четвертый раз не пустил Мамая в столицу, тому пришлось бежать в Крым. Там его и убили посланцы нового владыки Золотой Орды.

      Сомнительно, чтобы хан Тохтамыш распорядился положить в могилу Мамая (пусть даже в Крыму) одного из золотых коней. Но нельзя исключать возможность, что конь действительно оказался в могиле другого хана Золотой Орды под стеной Сарай-Берке...

      Гораздо интереснее, на мой взгляд, исчезновение второго золотого коня от ворот столицы Золотой Орды. Остается выяснить вопрос: откуда взялись русские казаки, знающие дорогу в Сарай-Берке?

      «Казак» — слово нерусское. Оно пришло к нам от степных кочевников, которые с незапамятных времен совершали набеги на земли восточных славян. Конные лавины степняков на пути к богатым городам и селам земледельцев нередко натыкались на такие же летучие конные отряды вольных славян — защитников южных рубежей своих земель. И закипали жаркие схватки...

      Со временем степные коссаки стали завязывать дружеские знакомства с похожими на них конными витязями славян, даже родниться с ними, также называя их коссаками. Пограничные отряды коссаков-славян не смогли сдержать натиска татаро-монголов; за ними пали многие русские города. Ханская Золотая Орда в течение многих последующих лет специально формировала такие же летучие конные отряды из угнанных в плен русских и украинских юношей, называя их казаками. Как правило, основные силы Золотой Орды, отправляясь в очередной набег на земли восточных славян, пускали впереди себя отряды казаков, которые первыми гибли в сражениях против своих же предков, подчас близких родственников.

      Так не могло продолжаться вечно. Перелом в настроении казаков-рабов произошел в ходе Куликовской битвы. Они в решающий момент отказались быть авангардом в атаке на русские войска, повернули в сторону, а после поражения Мамая всем своим кошем перешли на сторону победителей. По согласованию с Дмитрием Донским казаки так и остались боевым лагерем на Дону, приняв на себя охрану южных границ славянской Руси.

      Теперь становится вполне понятным, откуда первые русские казаки знали дорогу к Сарай-Берке, знали про золотых коней, стоящих у ворот столицы. Их набег был рассчитан на внезапность и смелость, на резвость коней, — хотя они и понимали, что погони им не избежать.

      В какую из степных речушек бросили казаки золотого коня? Надо думать, не просто бросили, а, устроив запруду, засыпали ценную добычу песком, вновь пустив речку по ее руслу...

ЗОЛОТАЯ БАБА ПУТОРАНЫ

      Нам нет необходимости напрягать память и воображение, чтобы представить себе, как выглядели исторические каменные бабы. Можно полюбоваться ими в Историческом музее в Москве, рассмотреть их изображения в различных энциклопедиях и, наконец, просто прочесть стихотворение новороссийского поэта Виктора Пахомова «Половецкая баба»:

      Половецкая баба на круглом холме Безучастно уставилась в даль. Поколенья кочевников сгнили в земле, Искрошилась их острая сталь. Солнце бабу печет, ливень бабу сечет. Словно зверь, воет ветер степной. Лишь легенды оставил нам буйный народ, Почитавший войну и разбой. Баба видела гибель последних вождей От кривых чужеземных мечей. (Может, именно здесь проскакал Субэдэй Во главе конной рати своей.) Ковылями зарос погребальный курган, Орды в жарких боях полегли. Онемевший от горя, седой истукан, Что увидел ты в грозной дали?

      Поэт правильно подметил, что исторические каменные бабы на юге России могли изображать и мужчину и женщину. Последняя легко опознавалась по более богатой отделке кафтана, украшениям на шее и руках, а главное, по изображению отвисших грудей, принимаемых некоторыми исследователями за детали одежды.

      Как известно, отец российской археологии граф Алексей Сергеевич Уваров находил каменных баб и на севере страны, в Сибири, в верховьях рек Енисея и Томи. Однако по сей день никому из исследователей памятников древности и охотников за золотом не удалось найти статую Золотой бабы, описанную в XVI веке Герберштейном.

      Барон Сигизмунд Герберштейн (1486—1556) — личность известная. Впервые он приехал в Москву 18 апреля 1517 года в качестве полномочного посла германского императора Максимилиана I, пожелавшего выступить посредником в войне между Россией и Польшей, после того, как великий князь московский (цесарь) Василий III овладел Смоленском и присоединил город к своим землям. Герберштейн пытался уговорить царя заключить мир с польским королем и великим князем Литвы путем возвращения Сигизмунду I Смоленска. Хотя миссия барона не завершилась успехом, он произвел приятное впечатление при дворе Василия III.

      Второй раз Герберштейн появился в Москве в 1526 году. Он входил в состав имперского посольства от эрцгерцога Фердинанда, которое возглавлял посол Нугароль. Целью посольства было превращение пятилетнего перемирия между русскими и поляками, срок которого истекал в 1527 году, в вечный мир. Посольство пробыло в России с ранней весны до поздней осени, что позволило барону совершить большое путешествие для ознакомления со страной, вызывающей у западных дипломатов большой интерес.

      Знание славянского языка с детства, помноженное на природный ум и любознательность, широкое образование позволили барону Герберштейну написать довольно правдивый очерк о Российском государстве, который был опубликован в 1549 году, при жизни автора, и принес ему заслуженную славу. Из его «Записок о московитских делах» европейский читатель впервые получил представление о России, ее географии, нравах и обычаях восточных славян.

      Достоверность информации Герберштейна о Золотой бабе не вызывает сомнений. В том числе и его мнение о происхождении страшных, заунывных звуков, которые якобы издавала статуя древнего божества, сделанная из золота.

      По всей вероятности, барон построил свою версию не на пустом месте, а помня описание колоссов Мемнона на берегу Нила из древнеримской истории. Одна из статуй сильно напугала завоевателей Египта — римлян, которые вдруг на восходе солнца услышали ее жалобные стоны. Чтобы послушать страшные стоны статуи, в Египет специально приезжал император Адриан со своей женой Сабиной. Уже тоща ученые римляне высказали предположение, что жуткие звуки порождаются ветром или нагреванием каменных блоков статуи от солнца...

      Итак, барон Сигизмунд фон Герберштейн своими глазами видел Золотую бабу, чей возраст более тысячи лет, и слышал ее устрашающий вой в 1526 году. Он же рассказал, что потомки легендарных аримаспов, населявших, по словам историка Геродота, северную часть Европы, унесли свою богиню на Обь и поставили там, где Иртыш впадает в могучую северную реку (район современного Ханты-Мансийска).

      Дальнейший путь Золотой бабы на северо-восток прослеживается, по мнению Л. Теплова, автора газетной статьи «Утерянное сокровище», следующим образом: берег реки Казым — Тазовская губа — горы Путорана на Таймыре. Дикие, совершенно необжитые места, к северо-востоку от горы Камень (1664 м), оказались самыми подходящими для хранения уникальной древней скульптуры. Там оборвались следы жрецов, которые ее обслуживали.

      Да, друзья кладоискатели, Таймыр — это вам не Крым. Не стоит забывать о могилах тех отважных людей, которые посвятили себя исследованиям самого северного российского полуострова. У его восточных берегов потеряли здоровье участники Великой Северной экспедиции лейтенант Василий Прончищев и его жена Мария — первая в мире полярная путешественница, — скончавшиеся в 1736 году. Их могила в устье реки Оленок сохранилась до наших дней. Таймыр напоминает о них географическими названиями: берег Прончищева, мыс Прончищева, бухта Марии Прончшцевой.

      На мысе Могильном Таймыра обрел вечный покой участник экспедиции на ледокольном транспорте «Вай-гач» лейтенант А. Н. Жохов, написавший для себя перед смертью эпитафию в стихах:

      Под глыбой льда холодного Таймыра, Где лаем сумрачным испуганный песец Один лишь говорит о тусклой жизни мира, Найдет покой измученный певец. Не кинет золотом луч утренней Авроры На лиру чуткую забытого певца — Могила глубока, как бездна Тускароры, Как милой женщины любимые глаза.

      Когда б он мог на них молиться снова, Глядеть на них хотя б издалека, Сама бы смерть была не так сурова И не казалась бы могила глубока!

      Спасибо замечательному писателю-маринисту В.В. Конецкому, что он подарил читателям произведения «Никто пути пройденного у нас не отберет», эти стихи, написанные в начале 1915 года. К ним он добавил информацию, что Нина Жохова — двоюродная сестра автора — в 1916 году ушла на фронт сестрой милосердия, умерла в 1959 году, в Ленинграде.

      А что же Золотая баба? Надо искать.

ШЛЕМ ВЛАДИМИРА МОНОМАХА

      Владимир Мономах, внук Ярослава Мудрого, получил в Киеве прекрасное по тем временам образование, благодаря отцу, князю Всеволоду, который сам был хорошо образованным человеком, одним из первых на Руси полиглотом, владевшим пятью языками: греческим, латинским, половецким и, возможно, английским. Последний пригодился Всеволоду, чтобы сосватать дочь английского короля Гаральда Гиту за своего сына Владимира Мономаха. Второе имя (Мономах) было дано княжичу дальновидным Ярославом Мудрым, который не исключал возможности, что его внук со временем сядет на престол в Константинополе.

      Дело в том, что матерью Владимира была византийская принцесса Мария, дочь императора Константина IX Мономаха. Слово «мономах» в переводе с греческого означает «единоборец». Таким образом, по женской линии Владимир мог считаться прямым наследником престола Византии. Эта мысль дала право автору «Слова о погибели Русской земли», воспевающему великого князя Владимира Мономаха, написать, как византийский император его побаивался: «Великие дары посылаша к нему, абы под ним великий князь Володимер Цесаря-города (Царьграда) не взял».

      Итак, 25-летний Владимир Мономах прочно (на 16 лет) уселся на престоле удельного Черниговского княжества в 1078 году. К этому времени княгиня Гита подарила ему наследника, нареченного Мстиславом. Надо полагать, в честь двоюродного деда Мстислава Удалого. За годы правления Черниговом Владимир Мономах оставил по себе добрую память. Мы знаем о нем гораздо больше, чем о других правителях Древней Руси, ибо он неплоха владел пером.

      Судя по его мемуарам, черниговский князь, а затем великий князь киевский неплохо разбирался в доступной ему литературе, был завсегдатаем библиотеки деда, Ярослава Мудрого. Обладая острым, наблюдательным умом, Владимир Мономах сохранил в своей памяти много интересных жизненных наблюдений из детских и юношеских лет. Став взрослым, он много лет провел в военных походах и путешествиях по землям Древней Руси.

      Княжение в Чернигове было для Владимира Мономаха одним из спокойных периодов входа во власть. Никто не мешал ему утверждать свои порядки, проявлять инициативу и творчество. Многие вопросы управления княжеством он брал на себя, показывая своим дружинникам и приближенным к престолу людям пример добросовестности в выполнении служебного долга.

      Теперь попробуем разобраться в его головных уборах — знаменитой шапке и золотом шлеме. Вряд ли первый венец московских царей — шапка Мономаха — на самом деле когда-то принадлежал великому князю Киева. Хотя для полноты картины нам просто необходимо вспомнить древнюю легенду, согласно которой символы власти — шапка и бармы — были подарены киевскому князю Владимиру Святославовичу византийским императором Константином Мономахом якобы за то, что князь ввел на Руси православную веру.

      Эта легенда, по всей вероятности, родилась в XV веке, когда московским правителям потребовалось выяснить свою родословную, отыскать корни царствования в Киевской Руси. Письменное изложение легенды можно найти в «Сказании о князьях владимирских». В середине XVI века легенда была проиллюстрирована на резных пластинах, украсивших царское место Ивана Грозного в Успенском соборе.

      На одной пластине изображены всадники, везущие в Киев дары императора Константина: на вытянутой руке одного всадника — шапка Мономаха. На следующей пластине — венчание великого князя подаренной шапкой. На третьей — князь сидит с боярами в шапке Мономаха.

      За легендой следует исторический факт: в 1498 году великий князь (первый царь) России Иван III заранее венчал на царство своего внука Дмитрия Ивановича шапкой Мономаха. Следом Иван IV Грозный письменным завещанием благословил наследника «шапкой Мономаховскою и всем чином царским, что прислал прародителю нашему... царь Константин Мономах из Царьграда». И наконец, царь Алексей Михайлович, уже в XVII веке, официально назовет шапку Мономаха государственным символом венчания на российский престол.

      Как известно, эта шапка, символ государственной власти, старинное ювелирное изделие, состоящее из восьми золотых пластин, украшенных драгоценными камнями, хранится в Оружейной палате Кремля и весит оно 498 граммов.

      Но где боевой головной убор — золотой шлем Владимира Мономаха?
      Можно ли верить летописцу, который, воспевая князя Романа Мстиславича, рассказал о славных подвигах его прапрадеда — как тот учинил крестовый поход против половцев и загнал хана Отрока Шарукановича за «Железные врата» на Кавказе:

      Тогда Володимер Мономах
      Пил золотым шеломом Дон,
      Приемши землю их всю
      И загнавшю окаянные агаряны...

      Действительно, в 1109—1111 годах Владимир Мономах возглавлял походы объединенных дружин против половцев и нагонял на них страх, заставляя убегать от русских войск за Дон и за Волгу.

      Внешне золотой шлем Владимира Мономаха мог выглядеть примерно так же, как и более поздний, принадлежавший суздальскому князю Ярославу Всеволодовичу, отцу Александра Невского. Он хранится в кремлевской Оружейной палате.

      Напомним, что в годы больших походов на половцев Владимир Мономах оставался удельным черниговским князем, после того как он окончательно изгнал из Чернигова своего многолетнего врага Олега Святославича. На киевском престоле сидел в то время великий князь Святополк, который посылал Владимира на половцев, да и сам принимал участие в боевых походах.

      Только в 1113 году шестидесятилетний Владимир Мономах получил от киевских бояр, напуганных восстанием горожан, приглашение занять престол своего деда и отца. И до своего смертного часа (в 1125 г.) он правил Киевской Русью строго и справедливо, как писал в своем знаменитом «Поучении»: «Всего же более убогих не забывайте, но, насколько можете, по силам кормите, и подавайте сироте, и вдовицу оправдывайте сами, а не давайте сильным грабить человека. Ни правого, ни виновного не убивайте и не повелевайте убить его; если и будет повинен смерти, то не губите никакой христианской души. Говоря что-либо, дурное или хорошее, не клянитесь Богом, не креститесь, ибо нет тебе в этом никакой нужды. Если же вам придется крест целовать братии или кому-либо, то, проверив сердце свое, на чем можете устоять, на том и целуйте, а поцеловав, соблюдайте, чтобы, преступив, не погубить души своей».

      Нестареющие, весьма современные поучительные слова...

      А вдруг золотой шлем Владимира Мономаха лежит в земле, в древней части Чернигова, заговоренным кладом? И дастся он в руки только тому, кто свято чтит мудрые речи старого киевского князя.

КНИГИ ЯРОСЛАВА МУДРОГО

      О старшем сыне князя Владимира Красное Солнышко в летописи сказано: «Он был хромоног, но ум у него был добрый и на рати храбрый».

      Хромоножество от рождения обусловило пристрастие юного княжича к книгам. Пока его сверстники резвились в подвижных играх, Ярослав проводил время за чтением. Книга стала для него своего рода второй матерью, которая помогла будущему правителю Киевской Руси обрести обширные знания и вместе с ними — прозвище Мудрый.

      Когда Ярослав возмужал, он получил от отца в удел Новгород и женился на дочери шведского короля Олафа. В северной столице Древней Руси тоже водились книги, и князь, поддерживая с тестем добрые союзнические отношения, имел возможность пополнять их число за счет привозимых из Скандинавии.

      Свой ум и способности грамотно управлять Новгородским княжеством Ярослав проявил в 1014 году. Он решил не платить Киеву ежегодную дань, посчитав ее слишком обременительной и незаконной. Разгневанный отец пригрозил сыну военным походом на Новгород. Ярослав обратился к королю Олафу за подмогой и впустил в город наемный отряд варяжских воинов.

      Карательный поход киевской дружины на Новгород не состоялся, а варяги от безделья занялись пьянством, стали бесчинствовать, чем вызвали справедливый гнев у новгородцев. Жителям города пришлось силой усмирять разгулявшихся «варяжских гостей». В результате многие подданные Олафа были убиты.

      Ярослав гневно осудил своих граждан за самоуправство, приказал в отместку за погибших варягов изрубить тысячу новгородцев. Скорый и неправый суд свершился. Трудно сказать, чем кончилась бы эта схватка со своим народом для князя, не прояви он в данной ситуации настоящую мудрость.

      Пока среди вольнолюбивых новгородцев зрел заговор против правителя, тот принял гонца из Киева, который доложил, что князь Владимир Красное Солнышко скончался, а на его трон сел князь Святополк.

      «О моя любимая и честная дружина, которую я вчера в безумии своем изрубил! Смерть их теперь никаким золотом нельзя искупить... Братья! Отец мой Владимир умер, в Киеве княжит Святополк. Хочу идти на него войной — поддержите меня!»

      И вчерашние мстители, заговорщики ответили князю, что готовы постоять за его права.

      В походе на Киев участвовало около трех тысяч новгородцев. Сражение между братьями произошло у города Любеча на Днепре. Победу одержал Ярослав. Святополку пришлось бежать к печенегам. Киев с великими почестями встретил своего законного правителя.

      К сожалению, на этом не кончилась междоусобица среди двенадцати сыновей киевского князя Владимира. Великокняжеская власть переходила из рук в руки, пока в 1026 году Ярослав не договорился со своим воинственным братом Мстиславом Храбрым, правителем Тмутараканского княжества, о разделе отцовского наследства на две части. Правобережная днепровская Русь со стольным градом Киевом досталась Ярославу, а левобережная, со столицей в Чернигове, стала вотчиной Мстислава.

      Князь-богатырь Мстислав, легендарный победитель касожского правителя Редеди, скончался в 1036 году, не оставив после себя наследника. Ярослав Мудрый незамедлительно воспользовался сложившейся ситуацией и объявил себя великим князем всея Руси.Укрепившись на киевском престоле, Ярослав энергично занялся строительством столицы, развитием ее культуры. При нем Киев расцвел и сказочно разбогател. Одних только церквей в городе было построено около четырехсот!

      В 1037 году столица Руси украсилась главным Софийским собором. Это великолепное каменное здание, отделанное мрамором, мозаикой и фресками, по праву соперничало в те далекие годы с храмом Святой Софии, воздвигнутым греческими мастерами на берегу пролива Босфор, в столице Византии Константинополе.

      Оба храма стоят на своих местах и по сей день. Только завоеватели-турки, овладевшие Босфором, приспособили христианский храм для своей веры в Аллаха. Они пристроили к монолитному зданию четыре исламских минарета и закрасили знаменитые фрески внутри собора.

      Софийская церковь в Киеве — главный оплот христианской религии на Руси. В нем веками скапливались несметные богатства из пожертвований верующих. Среди сокровищ храма особое место занимали священные книги из великолепного собрания князя Ярослава Мудрого.

      Все правители европейских стран, которым выпало счастье породниться с великим киевским князем (дети Ярослава были женаты или состояли в замужестве с представителями царствующих династий Франции, Норвегии, Польши, Венгрии, Риме и Византии), знали о пристрастиях своего восточного родственника и при каждом удобном случае дарили ему книги. Причем книги не простые, а в роскошных окладах, украшенных драгоценностями.

      Дальнейшее накопление книжных сокровищ заставило Ярослава выделить под библиотеку специальное помещение. Десятки ученых монахов трудились над перепиской отдельных древних рукописей; занимались они и переводом священных книг. В частности, очень много книг переводили монахи с греческого языка на русский. Примером такого перевода является историческое сочинение «Хроника Георгия Амартола».

      Ипатьевская летопись писала о пользе книг: «Велико бо польза бывает человека от учения книжного. И книгами бо кажеми и учили если пути покаянию и мудрости бо обретаем и воздержание от словес книжных».Нет, недаром князь Ярослав получил прозвище Мудрый! Летописцы уважительно писали о нем: «Сам книги читал!»

      Куда же девалась первая библиотека Древней Руси? Не могла она пропасть, потеряться полностью и бесследно. Думается, что хранилась она не так, как сейчас, то есть на виду у всех, со свободным доступом к книгам каждого желающего. Скорее всего, помещение библиотеки находилось в подвале храма Святой Софии. Причем для наиболее ценных и богато украшенных книг просто необходимо было иметь тайное хранилище, типа современного несгораемого сейфа.

      По утверждению известного советского исследователя и спелеолога И. Я. Стеллецкого, «ни археологи, ни архитекторы этим вопросом не интересовались и никогда ничего на эту тему не писали».

      Зато кладоискатели держат библиотеку Ярослава Мудрого в поле зрения с давних времен. Многие уверены, что под Софийским собором имеются обширные подвалы, которые по-настоящему никем не обследовались.

      Еще до революции (в 1908 г.) кладоискатели обнаружили возле северо-западного угла собора глубокий провал в почве. Спустившись на веревках вниз, разведчики попали в подземную галерею, выложенную кирпичом. Они шли по ней долго, пока хватило взятых свеч и путеводной нити. Кладоискателям пришлось вернуться назад. На другой день они вновь собрались на подземную прогулку, с более солидной экипировкой, но обнаружили, что свод галереи рухнул.

      Вот что рассказал И. Я. Стеллецкий в незавершенной рукописи «Мертвые книги в московском тайнике», хранящейся в Центральном государственном архиве литературы и искусства России: «Как-то в Киеве, еще в дореволюционное время, я осмотрел подворье храма (Софийского.— А. Е.) в бывшем митрополичьем доме и увидел выступающие из земли древние стены. Поблизости находилась так называемая теплая церковь. По преданию из этой церкви под всем садом проходил подземный ход. Ход, видимо начинавшийся где-то в церкви, не мог залегать слишком глубоко. И я решил перерезать его глубокой траншеей сверху. Этот подземный ход явно не мог быть мистификацией. На него указывал еще П. Г. Лебединцев в своей работе «О Святой Софии Киевской».

      Меня манил подвал в северо-западном углу церковного двора. Его можно было найти, но дело грозило затянуться, а времени у меня не было.

      Траншея в митрополичьем саду осталась незаконченной, и я спешно начал рыть другую — близ юго-западного угла собора. Позже я заложил третью траншею — близ железной ограды бывшего Киево-Софийского духовного училища. На глубине трех метров траншея оголила фундаменты здания великокняжеской эпохи. Такой вывод подтвердил и случившийся здесь архитектор П. П. По-крышкин. Тогда же, летом 1915 года, я обратил внимание на подземный ход, обнаруженный во время закладки одного из домов за оградой собора. Ход был выложен кирпичом. Направление — под Софийский собор. Ход был почти на две трети затянут плотным илом.Моим попыткам копать в этом направлении чинил препятствие немец-домовладелец с архитектором. Все же место входа в тайник этот домовладелец позднее обозначил нишей в стене вестибюля дома.

      В советское время территория Софийского собора стала заповедником. В 1925 году раскопки здесь производил профессор В. Г. Ляскоронский. Газеты сообщали, что «обнаружен огромный погреб с многочисленными ходами и выходами; найдено много ценных вещей, древние монеты и цинковая утварь». Из сказанного очевидно, что почва в ограде Софийского собора как бы висит над никому не ведомыми подземными пустотами. И может быть, именно тут «положена» Ярославом его знаменитая библиотека, прослывшая абсолютно исчезнувшей».

      Нельзя не согласиться с предположением собирателя тайн о самых значительных библиотеках мира. В то же время нельзя не удивиться его поспешным, бессистемным поискам. Вряд ли такие суматошные действия могли увенчаться успехом.

      Теперь о других адресах, где, возможно, могут скрываться от нас книги Ярослава Мудрого. Их два: Межигорский монастырь и Киево-Печерская лавра.

      В пользу первого говорит факт, что последние месяцы жизни князь Ярослав из-за болезни провел не в Киеве, а в Вышгороде, в своей летней резиденции. Там он и умер в 1054 году.

      Ученые, в частности доктор исторических наук А. Дзюбко, справедливо полагают, что ушедший от государственных дел заядлый книгочей вряд ли лишил себя удовольствия, которому отдавал предпочтение всю жизнь. Ярослав наверняка прихватил с собой какую-то часть книг или, что не исключено, приказал полностью перевезти библиотеку в Вышгород. Ведь никто заранее не знает дня и часа своей смерти. Князь вправе был рассчитывать, что проживет еще достаточно лет для любезного ему общения с незаменимыми друзьями — книгами.

      В такой ситуации часть библиотеки Ярослава (или вся!) могла попасть после смерти князя в хранилища Межигорского монастыря.

      И территорию Киево-Печерской лавры тоже нельзя выпускать из поля зрения. След от библиотеки Ярослава, ведущий туда, заметил ленинградский ученый Н. Розов. Он внимательно проштудировал две светские книги XI века: «Изборник Святослава» 1073 года и «Изборник Святослава» 1076 года. В конце второго сборника писец Грешный Иоанн сделал приписку: «Избрано из многих книг князьих».

      Получается, что Грешный Иоанн пользовался книгами из библиотеки Ярослава Мудрого. Он был достаточно образован, владел несколькими языками: греческим, западно- и восточнославянскими. Не исключено, что писец имел дело с книгами русского происхождения. Значит, библиотека не пропала сразу после смерти князя Ярослава.

      Известно также, что сама Киево-Печерская лавра имела богатейшее собрание старинных книг и пергаментных свитков. Свидетельство о ней дошло до нас от Павла Алепского, побывавшего в монастыре в 1653 году. Но эта библиотека почти полностью сгорела в 1718 году. Однако есть уверенность, что книги Ярослава Мудрого в то время хранились и продолжают храниться в ином месте.