«Преславный град Ростов» впервые упомянут в старинной летописи «Повесть временных лет» под 862 годом. Однако археологические памятники свидетельствуют, что человек начал осваивать эти земли во времена более древние. Близ Яковлевского монастыря на речке Унице и сейчас можно найти предметы эпохи неолита — черепки с характерным орнаментом из ямок или гребенчатых полос, отшлифованную костяную иглу, грузило и даже янтарную подвеску.
Русский исследователь Ю. Шамурин отмечал, что об основании Ростова нет устных преданий и легенд, которые так поэтично украшают историю многих древнерусских городов. Возникновение города относится к временам незапамятным, к давности более древней, чем народные предания и легенды. Ростов существовал еще до пришествия на Русь Рюрика: это было одно из древнейших поселений славян среди угро-финского племени меря, обитавшего в северном Поволжье. Меряне занимались охотой, рыбной ловлей, земледелием; были им знакомы кузнечное и литейное дело, кожевенное производство, а также обработка дерева и волокнистых веществ.
В X—XI веках на ростовские земли проникают новгородские словене и кривичи, к XII веку меря совершенно исчезают, слившись со славянами. Оба народа мирно уживались друг с другом, занимаясь рыболовством, охотой, земледелием и ремеслами. Как память, меря оставили по себе целый ряд названий населенных пунктов, сохранившихся до наших дней: Веска, Инеры, Шугарь, Ишма, Солоть и другие.
Поселившись в новом городе, новгородцы сохранили тесную связь с метрополией как в области обычаев, так и порядков. В Ростове прочно укрепился вечевой строй, когда власть князя была ограничена, а в вече господствовало сильное земское боярство. На зависимость ростовских князей от бояр, на вынужденную «ласковость» князей указывали еще владимирские и ростовские летописцы.
Затерянный среди лесов, Ростов находился и вдали от широких политических путей, поэтому город мало привлекал князей, которые бывали здесь только наездами. Быстро усиливаться, богатеть и процветать город стал только с XI века. При князе Юрии Долгоруком Ростов получил титул «Великий», хотя князья по-прежнему не живут в городе, предпочитая ему Новгород и Владимир, а позднее Суздаль. При богатстве и многочисленности населения города кажется немного странным, что князья не стремятся сделать Ростов своей резиденцией. По отрывочным намекам некоторых летописей, князей смущали уже само «величие» города и свободный и вольный ход его жизни. Ростовские бояре издавна славились своим «буйством», да и горожане представляли собой народ весьма активный: бунты, изгнания и даже убийства неугодных лиц не были редкостью в истории Ростова.
Зато здесь, вдалеке от шумных княжеских дворов, строились церкви и копилась христианская культура в те времена, когда еще не существовала Москва. Ростовские монахи издавна славились своей образованностью, а монастыри — библиотеками. Из Григорьевского «Затвора» выходили на всю Русь религиозные проповедники, из Ростова вышел и просветитель зырян Стефан Пермский.
Один из древнейших городов русских, Ростов когда-то был равен богатством и славой Новгороду и Киеву, и потому много было охотников разорить ростовские земли. Кого только не повидали берега озера Неро: здесь побывали татаро-монголы, литовцы, поляки, шведы, разорявшие и грабившие город, но каждый раз Ростов вставал из пепла еще более величественным и прекрасным.
Большого расцвета город достиг при князе Константине Всеволодовиче (конец XII — начало XIII в.), который даже перенес сюда столицу Северо-Восточной Руси из Владимира, правда, ненадолго. После смерти Константина Всеволодовича княжество разделилось на три самостоятельных удела, и Ростов отошел к князю Василько Ростовскому, который, как говорится о нем в летописях, «наружность имел величественную и прекрасную» и был всеми любим за добродушие и кротость.
В битве с татарами Василько Ростовский был взят в плен, но отказался поступить на службу к хану Батыю. Он даже пищу принимать от них не хотел: «Враги моего отечества и Христа не могут быть мне друзьями». Разъяренные отказом татары зарубили князя, а вдова его, Мария, постриглась в монахини и основала на окраине Ростова монастырь Спаса-на-Песках, который в народе называли «Княгининым». Впоследствии по указу императрицы Екатерины II он был слит с Яковлевским в единый Спасо-Яковлевский монастырь.
«Ехал черт в Ростов, да испугался крестов», — гласит старинная народная поговорка, в которой верно отразилась главная черта Ростова как города православного. Повсюду на зелени полей, окружавших город, белели монастыри и старинные церкви, а в центре Ростова высился кремль, украшенный несколькими десятками церковных глав. Создание этого белокаменного ансамбля связано с именем митрополита ростовского Ионы Сысоевича — выходца из крестьян, человека огромной культуры и тонкого художественного вкуса. Он хорошо знал историю и традиции ростовской школы архитектуры, многое увидел и по-новому оценил, будучи в Москве, где некоторое время исполнял обязанности местоблюстителя патриаршего престола.
Вернувшись из Москвы в 1664 году, митрополит Иона Сысоевич приступил к возведению своей резиденции в Ростове. Ростовская митрополия была тогда еще богата, в ее владения входили земельные угодья, сотни деревень, десятки рыбных ловель, мельницы, соляные варницы… Имея такое богатство, митрополит и начал возведение резиденции в Ростове — начал решительно, но с осторожностью и эстетическим тактом. К тому времени в центре города уже красовался великолепный Успенский собор: путь к новой резиденции митрополита как раз и должен был проходить мимо него, значит, предстояло возвести ансамбль, достойный такого соседства.
В Успенском соборе хранились такие святыни, как кипарисовый крест с частью древа Креста Господня, чудотворный образ Богоматери Владимирской, святые мощи под спудом святителей Леонтия и Феодора и князя Василька, а на вскрытии — мощи святителей Исайи и Игнатия. Кроме того, здесь находилось до 150 частей мощей других угодников Божиих.
Когда в 1160 году Успенский собор сгорел, летописец сильно сокрушался, что погибло такое чудо, ибо собор был «…зело преудивленный, такова убо не бывало и потом не вем, будет ли». Однако вскоре князь Андрей Боголюбский заложил первый каменный собор, но от «неискусства немчина Куфира» его стены рухнули через 40 лет. Через девять лет заложили новый собор, однако и его уничтожил пожар, а во второй половине XVI века Успенский собор в Ростове возвели подобно Успенскому собору в Кремле. Несмотря на огромные размеры, Успенский собор в Ростове удивляет поразительной гармонией своих пропорций, он просторен и светел, великолепны его фрески работы ярославских и костромских мастеров.
Вот рядом с этим архитектурным шедевром митрополит Иона Сысоевич и начал возводить свою резиденцию. Дело двигалось быстро, и одно за другим вырастали сказочные каменные строения. В южной части Владычного двора долго стояла маленькая деревянная церковка на каменном подклете, но в 1671 году она сгорела от удара молнии. Подклет тогда решили не разбирать, а использовать для возведения нового храма. Так появилась церковь Спас-на-Сенях, главный вход в которую был сделан не с западной стороны (как это обычно бывает у православных храмов), а с севера. Это не было ни бунтом, ни ошибкой, просто с западной стороны к церкви примыкала Белая палата.
По предположениям исследователей, церковь Спаса-на-Сенях была расписана самой первой, так как была возведена в 1675 году уже как домовая церковь. В ее росписях изображены евангельские сюжеты «Распятие», «Снятие с креста», «Положение во гроб», «Воскресение» и другие. Большой интерес представляет композиция «Страшного суда», занимающая всю плоскость западной стены. Левая половина росписей отведена праведникам: среди них особенно выразительна группа, во главе которой идет апостол Петр с ключами от рая в руках.
Правая часть росписей посвящена аду и грешникам: ад изображен в виде огненной массы, на которой сидит главный черт и держит на коленях Иуду с мешочком сребреников. Замысел художника при написании «Страшного суда» основывался на реальных, земных представлениях, и потому мучения грешников изображены как пытки в застенках заплечных дел мастеров.
К 1690 году были возведены еще надвратная церковь Воскресения, церкви Иоанна Богослова и Григория Богослова. Мощные стены опоясали территорию, на которой разместились Митрополичий дом

Историческое возникновение Рима очень прозаично: спустились в долину горные пастухи и поселились на Палатинском холме. Потом поселения, возникшие на окружающих Палатин холмах, объединились и окружили себя укрепленной стеной. Так возник Рим, и было это в 753 году до нашей эры.
Однако античная традиция, как пишет профессор Московского университета Е.В. Федорова, утверждает, что римляне еще в древности знали: 753 год до нашей эры — дата весьма условная. Люди здесь обитали во времена столь давние, что римляне имели о них очень смутные представления. По мнению античных авторов, первыми вождями туземцев, живших на территории будущего Рима, были боги Янус (двуликий бог начала и конца, входа и выхода) и Сатурн — бог посевов и плодородия.
Сатурн был человеком столь высокой справедливости, что никто при нем не был рабом и не владел частной собственностью, но все для всех было общим и неделимым, как будто бы все имели единое имущество.
В этой картине, нарисованной писателем II века Юстином, можно увидеть черты первобытнообщинного строя, но потом пришел злой бог Юпитер и прогнал доброго Сатурна с его холма, который стал теперь называться Капитолийским, а раньше назывался Сатурновым. Дальше, по мнению древних римлян, история развивалась так. После Юпитера царем на Капитолийском холме стал Фавн, во времена которого прибыли в эти места чужестранцы. Они обосновались на соседнем холме, который назвали Паллантионом, возможно, отсюда впоследствии и появилось название «Палатин».
Вскоре после этих пришельцев появились еще одни — во главе с Гераклом — и обосновались на Капитолийском холме. Марика, дочь Фавна, родила от Геракла сына Латина, царствовавшего уже 35 лет, когда в будущий Рим прибыли новые переселенцы. Это были троянцы под предводительством Энея, которые после разгрома Трои пошли искать новые места для поселения.
Прибытие троянцев древние римляне считали бесспорным фактом и были убеждены в этом настолько твердо, что древнеримский писатель и поэт, мыслитель и историк Тит Ливий именно с этого факта начинает свою знаменитую «Историю Рима».
«Эней, гонимый от дома… несчастьем, но ведомый судьбою к иным, более великим начинаниям, прибыл сначала в Македонию, оттуда… занесен был в Сицилию, из Сицилии на кораблях направил свой путь в Лаврентскую область… Высадившиеся тут троянцы, у которых после бесконечных скитаний ничего не осталось, кроме оружия и кораблей, стали угонять с полей скот. Царь Латин и аборигены, владевшие тогда этими местами, сошлись с оружием из города и с полей, чтобы дать отпор пришельцам».
Дальнейшую историю рассказывают по-разному, но по одной версии разбитый в сражении царь Латин заключил с Энеем мир и даже выдал свою дочь Лавинию замуж за него. После гибели Латина в битве с войсками царя рутулов Турна, за которого ранее была просватана Лавиния, местные жители оказались под властью Энея и слились с троянцами в единый народ.
Один из потомков Энея отстранил от власти старшего брата, убил его сыновей, а дочь Рею Сильвию сделал жрицей и обрек на безбрачие. Однако она родила двух младенцев, Ромула и Рема, и объявила, что их отцом является бог Марс. Тит Ливий с присущей ему рассудительностью замечает по этому поводу: «Или она действительно так думала, или сказала это потому, что бог, как виновник преступления, выглядел несколько приличнее, чем простой смертный». Однако отцовство Марса не произвело никакого впечатления на злодея Амулия — он заключил Рею Сильвию под стражу, а младенцев-близнецов повелел выбросить в Тибр, что и было исполнено.
Но близнецов выбросило на берег под смоковницей, посвященной Румине — богине вскармливания новорожденных. Там их охраняли и кормили дятел и волчица, а потом детей нашел пастух Фаустул, который вместе со своей женой воспитал их.
Став взрослыми и узнав о своем происхождении, братья-близнецы собрали отряд беглецов и разбойников, убили Амулия и вернули власть своему деду Нумитору, а сами решили основать новый город. Братьям, ожидавшим необходимого для начинания всякого дела знака божественной воли, явились коршуны: шесть — Рему на Авентине и двенадцать — Ромулу на Палатине, что предвещало двенадцать веков существования города.
Рем позавидовал предпочтению, оказанному брату, стал над ним насмехаться и в разгоревшейся ссоре был убит. Ромул основал город, дал ему свое имя и стал его первым царем. Чтобы увеличить население города, Ромул учредил в священной роще бога Лукариса убежище для беглецов, свободных и рабов, которые массами стали стекаться в новый город.
Окрестные племена не желали выдавать замуж за них своих дочерей, и тогда Ромул пригласил на праздник в честь бога Конса соседних сабинян с их женами и детьми и приказал римлянам по условленному знаку хватать девушек.
Римляне верили в историческое существование Ромула, о чем говорит следующий факт. На рубеже I века до нашей эры и I века нашей эры Октавиан Август, основатель Римской империи, повелел создать в Риме новую площадь — форум Августа. Он украсил ее статуями великих римлян, а на их пьедесталах приказал сделать элогии — официальные почетные надписи. Тогда же копии этих статуй были поставлены и в других городах Италии, и до наших дней в Помпеях сохранился элогий Ромула.
Ромул, сын Марса, основал город Рим и правил 38 лет. Он же, будучи первым полководцем, убив предводителя врагов Акрона, царя ценинов, посвятил снятые с него доспехи Юпитеру Феретрию и, принятый (после смерти) в число богов, именуется Квирином.
Хотя легендарная традиция утверждает, что Ромул прямо вознесся на небо, однако в Риме существовала его могила, о которой упоминают античные писатели. Среди многих памятников, украшавших римский форум, был еще и загадочный Lapis niger — «черный камень», отрытый во время раскопок в 1839 году. Недалеко от арки Септимия Севера археологи обнаружили что-то вроде пещеры, крытой черным мрамором, а внутри нее — фундаменты каких-то постаментов и колонн. Ученые предположили, что святилище это очень древнее, и древность его подтверждается небольшими идолами (глиняными и костяными), костями животных и плитой с архаической надписью. Грубые буквы идущей справа налево надписи были схожи с греческими и этрусскими буквами, но от надписи сохранилась только одна фраза: «Да будет священным!». Вот эту гробницу, на которой стояли два каменных льва, римляне и считали гробницей Ромула.
Рим времен Ромула располагался только на двух холмах: на Палатине жили истинные римляне, а на Капитолии поселились сабины. Пространство между этими холмами, окруженное в то время болотами, служило местом для их сходок и совещаний. На этом месте впоследствии и был образован Форум — самое замечательное место из всех мест древнего Рима.
Многие ученые считали, что «царский» период в истории Рима — это сплошная выдумка, не имеющая никаких реальных оснований. Однако первые же археологические исследования в Риме поколебали это убеждение, а раскопки XX века установили, что самые ранние культовые сооружения появились в городе между 720 и 630 годами до нашей эры, что вполне согласуется и с античной традицией. Древние источники сообщают, что второй римский царь Нума Помпилий, человек ученейший (то есть сведущий в религии и магии), учредил в Риме жреческие коллегии, ввел культы новых богов и построил святилища в честь двуликого бога Януса и Весты — богини огня в очаге.
В художественном отношении римляне находились в большой зависимости от своих соседей этрусков, которые обладали тогда более высокой материальной культурой. Во время раскопок археологи обнаружили в Риме так много этрусских предметов, что некоторые из ученых сделали вывод, что римляне в те времена пребывали под властью этрусских царей, хотя Тит Ливий и другие авторы об этом ничего не говорят. Но в значительной мере именно этрускам римляне обязаны тем, что стали великими мастерами скульптурного портрета, у них же они научились и многим приемам строительного дела.
Согласно древнему преданию, в VI веке до нашей эры в Риме работал выдающийся этрусский мастер Валка — единственный, чье имя дошло до нас. Именно ему приписывают создание знаменитой бронзовой статуи волчицы с младенцами Ромулом и Ремом. Фигурки малышей не сохранились и были сделаны заново много веков спустя.
В конце VI века до нашей эры римляне упразднили у себя царскую власть и учредили республику. Во времена Республики знаменитый Форум заметно меняет свой вид, становится центром политической, общественной и религиозной жизни Рима. Он был обставлен великолепными зданиями, здесь ежедневно выступали ораторы, собирался на свои заседания римский сенат, здесь же упоенные победами триумфаторы получали награды от народа и здесь же решались судьбы всего древнего мира.
На Форуме располагался Комициум — площадка для народных собраний, рядом с ней расположились Курия (место заседаний сената) и Грекостатис, где находили себе кров чужеземные послы. Окраины Форума занимали храм Януса, Регия — жилище первосвященника, святилище Ютурны — богини целебной воды, Волканал — святилище бога огня и круглый храм Весты. Из этих сооружений немногие дожили до конца империи: много раз перестраивались храм Весты и дом весталок, а источник Ютурны дошел до нас в развалинах императорских времен. Только ораторская трибуна, несколько раз менявшая свое местоположение на Форуме, да храм неугасимого огня, менявший свои украшения и форму, прожили всю историю Форума.
Римский Форум существовал до 1080 года, а потом был разрушен воинами Р. Гискарда, которые были недовольны пригласившим их римским папой Григорием VII. В знак своих обманутых надежд они разрушили многие здания, превратив их в развалины. В течение долгого времени после этого Форум служил свалкой, и только к середине XVI века папа Павел III приказал перерыть форум — но не для того, чтобы отрыть его величественные здания, а чтобы извлечь из-под земли мрамор и другие материалы.
История Римской республики — это история побед римского оружия. Война была для римлян естественным состоянием, и деревянные двери храма бога Януса почти всегда были открыты в знак того, что сам бог выступил на помощь легионерам. С течением времени Рим креп и разрастался, соседние племена одно за другим покорялись его власти, и через пять веков вся Италия была уже в его руках. Победоносные римские войска стали постепенно переходить границы Италии и завоевывать уже не отдельные племена, а целые государства. Победы следовали одна за другой, и вскоре владычество Рима распространилось почти на весь известный тогда европейцам мир. А потом последовали падение и гибель римской культуры, и все периоды в истории города оставили в его облике свои следы.
Памятники Рима неисчислимы, для полного изучения их мало человеческой жизни. Колизей, «Золотой дом» Нерона, термы Каракаллы, конная статуя Марка Аврелия, колонна Траяна… Чтобы только описать их и связанные с ними легенды и предания, нужно составить не одну главу и даже не одну книгу, а целую библиотеку. Например, на площади Виктора Эммануила в старинной стене одного из зданий сооружен весьма оригинальный памятник. На мраморной плите, которую охраняют два пузатеньких чудовища, выбиты какие-то каббалистические знаки. Древняя легенда утверждает, что тот, кто разгадает их, получит весьма простую формулу для изготовления золота в неограниченном количестве. Многие люди в прошлые века пытались расшифровать таинственную надпись, но безуспешно.
Рим часто называют «городом фонтанов», и это действительно так. Фонтаны придают неповторимое очарование большим и малым римским площадям. Например, к знаменитому на весь мир фонтану Треви неизменно приходят тысячи туристов, чтобы бросить в него монетку, которая вновь приведет их в Рим. А неподалеку от Треви, на площади Навона, стоит украшенный скульптором Л. Бернини фонтан с гигантскими фигурами, олицетворяющими богов самых великих рек мира. И вам обязательно расскажут здесь забавную историю.
Еще до того, как Л. Бернини создал свое гениальное произведение, его конкурент, архитектор Барромини, возвел на площади церковь Санта-Аньезе с Мадонной наверху. Л. Бернини был весьма недоволен этим сооружением, которое, по его мнению, своей неказистостью портило художественный ансамбль площади. Поэтому одной из фигур своего фонтана, расположенной как раз напротив церкви, он придал выражение ужаса.
Барромини пришел в раздражение от шутки скульптора и распустил по Риму слухи, что вода из фонтана бить не будет. Л. Бернини сильно забеспокоился, так как не очень сильно разбирался в математических расчетах. Он узнал, что схему правильных расчетов Барромини прячет под семью замками в своей мастерской, и тогда скульптор попросил своего самого молодого и красивого ученика познакомиться со служанкой архитектора…
Когда множество народа собралось на открытие фонтана, он забил в полную силу. Посрамленный Барромини в отместку написал едкую эпиграмму на Л. Бернини, которая появилась на пьедестале так называемого памятника Паскуино, который скромно стоит на углу тихой улочки, примыкающей к площади Навона.
В XV веке жил в Риме веселый портной Паскуино, который ловко владел не только ножницами и иглой, но еще и сочинял злые эпиграммы на богатых вельмож и духовенство. Горожане покатывались со смеху, читая очередную «паскуинату». Святая инквизиция не раз пыталась подкопаться под бунтаря и острослова, но он был так ловок, что ухитрился прожить долго и умер своей смертью в кругу чад и домочадцев в весьма преклонном возрасте.
Когда после смерти Паскуино дом его снесли, то под полом обнаружили древнюю статую без носа, неизвестно как туда попавшую. С тех пор она и стоит на углу улочки, а с ее пьедестала в течение веков не исчезают знаменитые «паскуинаты». Меняются эпохи — меняются формы и содержание эпиграмм…
Века связали из легенд и былей, преданий и реальных событий удивительное кружево смешного и печального, фантастического и правдивого. Рассказывают, что в древние времена отличить истину ото лжи в Риме было очень просто.
Под портиком старинной римской церкви Санта-Мария ин Космедин до сих пор охраняется как реликвия, вделанный в стену большой каменный круг с изображением оскаленной пасти тритона. Человека, в правдивости слов которого возникали сомнения, заставляли «класть руку в пасть правды» и повторять показания. Если он лгал, то… лишался руки. А все дело заключалось в том, что в давние времена за стеной стоял палач, который и отрубал руку тем, в чьей виновности не было никаких сомнений.
Нет на земле другого такого города, в котором скопилось бы столько памятников самых различных культур. Самое интересное в Риме — это как раз остатки величественной древности, памятники давно минувшим событиям. По всему городу рядом с современными зданиями рассыпаны развалины древних храмов и стадионов, дворцов и общественных зданий. Рим — особый город, это огромный музей, по которому с восхищением бродят туристы, зачастую забывающие о Риме современном.
В одной из своих поэтических импровизаций французский писатель Ф.Р. Шатобриан говорил, что нельзя смотреть на древний Рим и не перебирать в голове своей истории, по крайней мере, двадцати столетий. Тут промелькнет перед вами и старый сабинец с деревянными своими сандалиями; и римский сенатор, покрытый весь пурпуром; воображению вашему представится медленно двигающаяся фура древнего вольска и гордо мчащаяся колесница римского триумфатора или прелестницы… Здесь пройдет мимо вас ритор или оратор, спешащие на народное судилище или в школу… Кровь первых христианских мучеников прольется перед вами, и живительная тиара первого папы заблещет перед вами символом освобождения… Все давно прошедшее вступит в неудержимую борьбу с настоящим, и где предел этой неистощимой фантазии?

Прекрасный край, раскинувшийся по берегам реки Арно, был заселен еще до рождения Флоренции. Не у самого берега, а взобравшись на высокий холм, процветал задолго до Рождества Христова богатый этрусский город Фэзулы. Этруски появились здесь в VIII веке до нашей эры, но они обычно не селились на берегах рек, а предпочитали более безопасные вершины холмов. Однако остерегались они не столько наводнений реки Арно, сколько злых и воинственных людей, которые были столь же грозной силой, как и природные стихии. Во впадине между двумя горными вершинами отстроили этруски свои жилища, на одной горе поднялся их кремль, а все поселение было обнесено стеной.
Фэзулы не потеряли своего значения и когда Этрурию покорили римляне. Независимость исчезла, но благосостояние осталось. Позднее, когда в стране установился мир, торговля в Этрурии вновь оживилась, однако город Фэзулы просуществовал недолго. В 90—88-е годы до нашей эры этруски вместе с другими итальянскими городами подняли восстание против римлян и потерпели поражение. «Горные Фэзулы» были пощажены, и впоследствии Юлий Цезарь вывел сюда своих воинов-ветеранов, которых отпустил в отставку. Легионеры построили новый город, придав ему квадратную планировку военного лагеря. Ученые предполагают, что отсюда и произошло нынешнее название города: «Castra Florentia» — «Процветающий военный лагерь».
Во времена Римской империи Флоренция процветала благополучно, но ничем особенным не выделялась. Как и в других итальянских городах, в ней были храмы, термы, амфитеатр, театр и, конечно, главная площадь — форум. После распада империи Флоренция, как и другие города Италии, пережила сначала набеги варваров, а потом феодальные войны и смуты. Заметный рост Флоренции наметился в IX—X веках, когда в Средней и Северной Италии ремесло отделилось от земледелия и начало складываться товарное производство. Во Флоренции главным образом стали развиваться банковское дело, посредническая торговля и производство тканой шерсти.
К XI веку город подпал под власть крупных и влиятельных сеньоров — герцогов Тосканских, которые правили Флоренцией мягко и умеренно. Население под покровительством герцогов достигло известного благосостояния, город рос и богател. Когда в XII веке владения сеньоров Тосканских распались, Флоренции удалось приобрести внутреннее самоуправление — права «вольной коммуны».
С этой победой флорентийцы вступили в яркий и бурный период своей истории. В свободном городе законодательная власть официально принадлежала всему народу (popolo), а исполнительная власть с 1138 года находилась в руках коллегии консулов, которые избирались сроком на один год от каждого района Флоренции. Как правило, консулами становились рыцари, влиятельные сеньоры и люди знатного происхождения. Большое влияние на городские дела имел епископ.
Община флорентийских граждан в то время терпела большие притеснения со стороны мелких вооруженных рыцарей, замки которых тесным кольцом окружали Флоренцию. Рыцари имели дома и в самом городе, поэтому торговцам и ремесленникам трудно было развернуться. И тем не менее сила последних постепенно возрастала: в городе образовалась «денежная знать», владевшая коммерческим капиталом. Она и стала устраивать широкие ремесленные производства, которым предоставлялись льготы, а также торговать не только с другими городами Италии, но и с соседними странами. Эта аристократия была энергичной и предприимчивой. Она привлекла в город много крестьян, освободив их от власти земельных сеньоров, правда, тут же подчинив их собственной эксплуатации. Но освобожденных крестьян привлекала более вольная и разнообразная жизнь во Флоренции и участие в общественных движениях, где они порой приобретали значительный вес.
Купцы вели упорную борьбу с промышленной знатью, поэтому к началу XIII века конфликт между этими социальными силами стал неизбежен. Эта борьба окрашивала кровью повседневную жизнь Флоренции. Нравы людей ожесточились, ненависть разгоралась не только между социальными группами, но и между родами, семьями и отдельными их членами. Обычными явлениями стали смуты, предательства, заговоры и мщения… Одолевали Флоренцию и бурные события извне. В Италии за светское господство соперничали тогда две власти — священные римские императоры и римские первосвященники, которые добивались не только церковного верховенства, но и светской власти над миром и политикой государств в Европе. Флоренция держала сторону римской церкви, но окончательно освободиться от опеки императоров ей не удавалось. Всевозможные колебания сеяли новую вражду интересов, политических пристрастий и раздоров. В это время и зародились прославившиеся длительной борьбой партии гибеллинов и гвельфов. Гибеллинами в основном были феодалы, поддерживавшие императора; гвельфы, собственно городские круги Флоренции, — сторонники римского папы.

В 1368 году до нашей эры на египетский престол вступил Аменхотеп IV — самый необычный из древнеегипетских фараонов, реформы которого породили исключительно интересный период в истории Египта. До него система мистико-религиозных представлений древних египтян была чрезвычайно сложной и запутанной. Поклонение многочисленным богам шло еще со времен обожествления животных. Например, бога мертвых Анубиса изображали в образе человека с головой шакала, бог солнца Гор (который воплощался в фараоне при его коронации) изображался летящим соколом или человеком с головой сокола, бог Тот — с головой ибиса, богиня Хатор — с головой коровы и так далее. Их культ дополнялся поклонением верховным божествам — Ра, Амону и Птаху. Каждого из них сопровождал целый пантеон родственных божков, которые имели власть в каком-нибудь одном номе или городе. Столь громоздкая система дробила Египет и мешала его объединению.
Фараон Аменхотеп IV упразднил культ бога Амона вместе с поклонением другим — крупным и мелким — богам. Жрецы бога Амона составляли тогда самую большую и влиятельную прослойку в обществе, настолько сильную, что могли даже противопоставить свое влияние власти фараона.
Аменхотеп IV порвал с фиванским жречеством и прежней официальной религией. Уже в первые годы царствования рядом с храмом бога Амона в Фивах, в саду с благовонными деревьями, он возвел храм богу Атону — «единому всеозаряющему животворящему Солнцу» — и верховным жрецом нового бога объявил себя.
На шестом году царствования разрыв Аменхотепа IV с фиванским жречеством оформился окончательно: фараон запретил богослужения в честь Амона и всех прежних богов, громадные владения жрецов были конфискованы, бесчисленные храмы закрыты по всей стране, имена богов соскабливались со стен общественных зданий. Сам он сменил свое имя Аменхотеп («Амон доволен») на Эхнатон («Угодный Атону») и вместе с семьей, воинами, ремесленниками, новыми жрецами, художниками, скульпторами и слугами покинул Фивы — государственную столицу и центр культа бога Амона.
Поднявшись по течению Нила, фараон вышел на берег в широкой долине, окруженной неприступными скалами. На сверкающей золотой колеснице, в сопровождении приближенных Эхнатон прибыл к месту, где намечалось воздвигнуть храм богу Атону. Здесь совершилось «жертвоприношение большому отцу его (Атону) хлебом, вином, откормленными быками, безрогими тельцами, птицами, пивом, плодами, фимиамом, зеленью всякою доброю в день основания Ахетатона — Атону живому». Эта надпись была высечена на одной из 14 пограничных стел новой столицы, на другой стеле сохранилась клятва фараона никогда не переступать этих границ.
Чтобы в несколько лет на пустом месте построить большой великолепный город, мало было согнать туда много народу. Простую рабочую силу можно было использовать при возведении зданий, но для их отделки нужны были искусные мастера, которые и покрыли огромный храм бога Атона резными изображениями и надписями. Рядом с храмом, под прямым углом к нему, располагался главный дворец — самое большое гражданское здание древнего египетского зодчества. Площадь его составляла 700x300 метров, и это не считая смежных личных дворов и храма царской семьи. Основная часть дворца, как и храма Атона, была сделана из белого камня. Весь он был украшен золотом, изразцами, живописью, резными изображениями и надписями.
Возведенный город с храмами, садами, дворцами, богатыми кварталами вельмож, парками и прудами был объявлен «землей бога Атона». В этом городе даже тип древнеегипетского храма стал совершенно другим. Все прежние храмы вели из света во мрак культовой молельни, которая озарялась лишь светильниками у алтарей. Сумрачного состояния души требовала сама природа древних богов, рассчитанная на устрашающее почитание.
Культ бога Атона носил совсем иной характер. Главным ритуальным обрядом сопровождался восход солнца, при котором оживали берега Нила, распускались голубые и белые лотосы, из зарослей папируса поднимались стаи птиц, оглашая пробуждающийся мир своими криками. В этот момент в храме, который представлял собой громадный открытый солнцу двор, жители Ахетатона приносили солнцу свои дары: цветы, овощи и плоды. Храм был празднично оформлен пилонами, статуями фараона и живописью. Стоя на верхней площадке главного алтаря, Эхнатон взмахивал кадильницей с фимиамом, а музыканты, аккомпанировавшие на арфах и лютнях, придворные, жрецы и все молящиеся произносили нараспев слова гимна:
Прекрасен твой восход на горизонте, о живой Атон, зачинатель жизни.Встают люди, омывают тело, воздевают руки, радуясь рождению нового дня!..Ты даешь жизнь и отдаленным странам, оплодотворяя дождем их земли.Как многочисленны и прекрасны творения твои: люди, животные, цветы, травы — все, что есть на земле, в воде и в воздухе!Новые идеи фараона-реформатора проявились также в поэзии и живописи, архитектуре, скульптуре, да и в обыденной жизни. Эхнатон не вел войн, поэтому он нигде не изображен захватывающим земли или карающим врагов. Поэтому рельефы, живописные и скульптурные портреты представляют его человеком, погруженным в философские размышления, с богатым внутренним миром: в изображениях фараона угадывается некоторая созерцательность, обостренное, почти чувственное ощущение полноты бытия со всеми его радостями и горестями.
Эхнатон умер рано, когда ему не было еще и 35 лет, и не оставил ни сыновей, ни достойных сподвижников. Некоторые исследователи даже предполагают, что он был отравлен, так как на одной из росписей изображено покушение на него.
Новые фараоны делали все, чтобы вычеркнуть из истории память о своем предшественнике и его новом боге. Они стерли, растоптали и уничтожили все, что было создано Эхнатоном. Особенно старался военачальник Херемхеб, воцарившийся на египетском престоле якобы по «воле бога Амона». Не имея законных прав на трон, он с особым рвением преследовал память о фараоне Эхнатоне. По приказу Херемхеба началось уничтожение Ахетатона, к тому времени уже и так окончательно покинутого. Прекрасный город громили с ненавистью: разбивали и крушили великолепные храмы и дворцы, статуи и рельефы. Потом руины Ахетатона постепенно занесло песком, и их на несколько тысячелетий укрыла пустыня. На том месте, где некогда сверкали белизной набережные, до 1880 года в царстве солнца и тишины тянулась узкая полоса посевов, а в тени густых пальмовых рощ приютились три небольшие деревушки.
Открыли город фараона-реформатора, как это часто случается, совершенно случайно. В конце 1880-х годов одна женщина из маленькой деревни Телль-эль-Амарна нашла несколько глиняных табличек с какими-то надписями. Она поняла, что это — те самые «древности», которыми так интересуются иностранцы. Чтобы увеличить рыночную ценность своей находки, она разломала таблички на несколько частей, которые и предложила торговцам-перекупщикам. Те отнеслись к ним довольно скептически и предложили за них весьма низкую цену. Только один из торговцев понял, что таблички покрыты какой-то письменностью, и предложил их различным музеям Европы.
Однако и ученые, испытавшие много разочарований из-за восточных подделок, отнеслись к табличкам из эль-Амарны недоверчиво. Лишь сотрудники Берлинского музея не только установили подлинность глиняных фрагментов, но и решили скупить все письменные таблички, к тому времени оказавшиеся во всех частях света.
Так в начале 1890-х годов в районе Телль-эль-Амарны начались первые раскопки, к которым приступил англичанин Уильям Мэтью Флиндерс Питри. Он был по образованию химиком и математиком, потом занялся коллекционированием древностей, а затем, в течение почти 50 лет, был «землекопом с метром и теодолитом в руках». Однако Ф. Питри, который до этого открыл уже много интереснейших памятников египетской истории, к раскопкам в эль-Амарне вскоре потерял интерес. Начавшая было приоткрываться тайна так и осталась неразгаданной.
Только в 1907 году Германское восточное общество решилось взяться за раскопки таинственных холмов близ эль-Амарны. Руководил этими работами Л. Бурхардт, которому принадлежит честь открытия всемирно известного теперь бюста Нефертити — необыкновенного памятника, подарившего человечеству совершенно новую страницу истории древнеегипетского искусства.

Олива — священное для греков дерево, дерево жизни. Без него невозможно представить греческие долины, зажатые между горами и морем, да и сами каменистые склоны гор, где оливковые рощи чередуются с виноградниками. Оливы взбираются почти к самым вершинам, они господствуют и на равнинах, своей сочной зеленью скрашивая желтоватую почву. Они тесным кольцом окружают деревни и выстраиваются вдоль городских улиц. Непритязательные и жизнелюбивые, оливы уходят своими корнями не только в каменистую почву Греции, но и в причудливый мир ее мифов и легенд.
Местом рождения священного дерева считается Акрополь — холм, вокруг которого и раскинулась греческая столица. Города античного мира обычно появлялись возле высокой скалы, на ней же возводилась и цитадель (акрополь), чтобы жителям было где укрыться при нападении врагов.
Начало Афин теряется во временах баснословных. Первый царь Аттики Кекроп, прибывший в страну в 1825 году до нашей эры, построил на Акрополе крепость с царским дворцом. При Кекропе состоялся и известный спор между богом Посейдоном и богиней Афиной за обладание Аттикой. Олимпийские боги во главе с Зевсом выступали судьями в этом споре, когда Афина и Посейдон принесли свои дары городу. Ударом трезубца рассек Посейдон скалу, и из камня ударил соленый источник. Глубоко вонзила в землю свое копье Афина, и на этом месте выросла олива. Все боги поддержали Посейдона, а богини и царь Кекроп — Афину. По другому преданию, Посейдон произвел лошадь, но и она была признана для жителей Аттики менее полезной, чем оливковое дерево. Разгневанный проигрышем бог послал на равнину вокруг города огромные волны, от которых можно было укрыться только на Акрополе. За жителей заступился громовержец Зевс, да и сами горожане умилостивили Посейдона, пообещав воздвигнуть в его честь храм на мысе Сунийон, что впоследствии и сделали.
Первоначально весь город и состоял только из крепости. Только потом вокруг Акрополя стали селиться люди, стекавшиеся сюда со всей Греции как в безопасное от нашествий кочевых племен место. Постепенно здесь образовались группы домов, которые затем были объединены вместе с крепостью в единый город. Предание, которому следовали и греческие историки, указывает, что произошло это в 1350 году до нашей эры, и приписывает объединение города народному герою Фезею. Афины лежали тогда в небольшой долине, окруженной цепью скалистых холмов.
Превращать Акрополь из крепости в святилище первым стал властитель-тиран Писистрат. Но он был умным человеком — придя к власти, он приказал приводить к себе во дворец всех бездельников и спрашивал их, почему они не работают. Если выяснялось, что это бедняк, у которого нет вола или семян, чтобы вспахать и засеять поле, то Писистрат давал ему все. Он считал, что безделье таит в себе угрозу заговора против его власти. Стремясь обеспечить население Афин работой, Писистрат развернул в городе большое строительство. При нем на месте царского дворца Кекропа был возведен Гекатомпедон, посвященный богине Афине. Греки так высоко почитали свою покровительницу, что отпустили на волю всех рабов, участвовавших в строительстве этого храма.
Центром Афин была Агора — рыночная площадь, где размещались не только торговые лавки; это было сердце общественной жизни Афин, здесь располагались залы для народных, военных и судебных собраний, храмы, алтари и театры. Во времена Писистрата на Агоре были воздвигнуты храмы Аполлона и Зевса Агорая, девятиструйный фонтан Эннеакрунос и алтарь Двенадцати богов, который служил прибежищем для странников.
Строительство храма Зевса Олимпийского, начатое при Писистрате, затем по многим причинам (военным, экономическим, политическим) было приостановлено. По преданию, место это с древних времен было центром, где поклонялись Зевсу Олимпийскому и Земле. Первый храм здесь был устроен еще Девкалионом — греческим Ноем, впоследствии здесь указывали гробницу Девкалиона и трещину, в которую стекала вода после потопа. Каждый год, в февральское новолуние, жители Афин бросали туда пшеничную муку, смешанную с медом, как приношение усопшим.
Храм Зевса Олимпийского начал строиться в дорическом ордере, но ни Писистрат, ни его сыновья не успели закончить его. Заготовленные для храма строительные материалы в V веке до нашей эры стали использовать для возведения городской стены. Возобновили строительство храма (уже в коринфском ордене) при сирийском царе Антиохе IV Эпифане в 175 году до нашей эры. Тогда были построены святилище и колоннада, но из-за смерти царя и на этот раз возведение храма не было завершено.
Разрушение недостроенного храма было начато римским завоевателем Суллой, который в 86 году до нашей эры захватил и разграбил Афины. Он вывез