Эа (Элиус Эвола)
Пределы инициатической регулярности
Среди тех немногих мыслителей Запада, кто с должным усердием и ясностью ума подходит к исследованию эзотерических наук и традиционной духовности, основываясь не на эрудиции, но на подлинном инициатическом знании, особое место принадлежит Рене Генону. Естественно, тем из наших читателей, кто не знаком с его работами, мы рекомендуем их изучить, поскольку оные не имеют себе равных и уникальны по своему значению, и, кроме того, ими можно воспользоваться как целостным дополнением к большинству тех сведений, кои излагаются и нами – по крайней мере, это касается сущностной части. Тем не менее, если брать отдельные моменты, мы вынуждены сделать некоторые оговорки, поскольку зачастую позиция Генона демонстрирует влияние образа мысли, который отличается от того, в коем коренятся наши собственные умозаключения, а также в связи с тем, что, если позиция Генона является по сути теоретической, то наша в существе своем практическая. Все же было бы полезным кратко рассмотреть наиболее показательные на наш взгляд аспекты, дабы те, кто разделяет наши воззрения, смогли бы адекватного воспользоваться тем, что преподносит Генон, в качестве упомянутого дополнения.
Вначале обозначим лишь наши разночтения в том, что касается доктрины, не останавливаясь на них подробно. Мы не согласны с Геноном в вопросе соотношения королевского и жреческого посвящений, с его концепцией Малых и Больших мистерий и, наконец, у нас вызывает возражение то, что в его представлении «магия» сводится к своему низшему и негативному значению. Эти три момента, по сути, в определенной мере связаны друг с другом, о чем мы уже ранее говорили (ср. статью «Действие, созерцание и Западная Традиция»). Здесь же нам хотелось бы обсудить проблему инициации в целом.[1]
Если говорить кратко, точка зрения Генона такова: инициация состоит в преодолении человеческого состояния и активном слиянии с высшими уровнями бытия; это нечто, чего невозможно достичь, если бы индивид опирался исключительно на собственные усилия. Такое еще могло произойти в изначальные времена, когда имел место тип человека, совершенно отличный от того, что наличествует в нынешнюю эпоху; вместо этого сегодня необходимо внешнее воздействие, то есть передача «духовного влияния». Эта передача происходит в виде ритуала, посредством присоединения к регулярной инициатической организации. Таково фундаментальное требование, при неисполнении коего, согласно Генону, происходит не подлинная инициация, а лишь пустая пародия на нее (псевдоинициация). «Регулярность» организации проистекает из ее связи, непосредственной или через другие центры, с единственным в своем роде высшим центром; более того, эта связь, соотнесенная с нерушимой цепью передачи, которая тянется во времени от одного истинного носителя к другому, восходит к «изначальной традиции». Для подлинности передачи духовных влияний, которые обуславливают связанное с посвящением развитие, достаточно, чтобы необходимые ритуалы строго выполнялись тем, кто соответствующим образом для этого предназначен; не важно, понимает он их или нет, верит или нет в их действенность. Даже если он не понимает и не верит, цепь остается нерушимой, и инициатическая организация не прекращает быть «регулярной», сохраняя способность давать посвящение, пусть бы и в рядах его присутствовали только «виртуальные посвященные», лишенные подлинного знания. Хорошо известно, что церковь имеет схожие воззрения касательно рукоположения священников и действенности надлежащим образом проводимых обрядов.
Что же касается принимающего посвящение, от него также требуется наличие определенных качеств, необходимых для получения передачи «духовного влияния». Качества эти относятся к физическому плану, в смысле отсутствия некоторых телесных изъянов, каковые расцениваются как признаки соответствующих внутренних негативных склонностей, а также связаны с определенной ментальной («спекулятивной») подготовкой, наличием подлинного устремления – или, мы бы сказали, призвания. Говоря в целом, состояние дисгармонии и неуравновешенности суть свидетельство непригодности к инициации. Получив передачу «духовного влияния» человек становится «виртуальным посвященным»; происходящие при этом внутренние изменения, точно также как и членство в организации, с которой человек стал связан, необратимы и остаются навсегда; тем не менее, подлинная инициация требует активной, «оперативной» работы по актуализации, каковую индивид должен совершать над собой и исполнить которую до конца не поможет никакой мастер (поскольку существуют различные уровни инициации, это, в любом случае, истинно для каждого из них). Представители инициатической организации могут лишь направлять, контролировать и оказывать содействие этому развитию и предохранять его от возможных отклонений. Связь с высшими уровнями бытия, каковая возникает при передаче духовных влияний, никоим образом не нуждается в осознании со стороны прошедшего посвящение для подтверждения своей подлинности.
Стоит отметить несколько отдельных моментов. Во-первых, Генон проводит ясное различие между мистицизмом и инициацией на том основании, что мистик не «активен» в своем опыте и зачастую даже не имеет возможности адекватно его истолковать – а также особенно в силу того, что он обособлен, в связи с чем не соблюдается фундаментальное требование для инициации, а именно, соотнесенность с «центром» или «цепью». Во-вторых, Генон отвергает любую вероятность существования «идеальной» – как он ее именует – связи с традицией, то есть, связи, которая не имеет отношения к упомянутому ритуальному способу, посредством контакта с живущими в настоящее время подлинными представителями оной. И, наконец, также исключается «спонтанная» инициация, поскольку это напоминало бы рождение без участия того, кто делает это рождение возможным, и рост растения, не бывшего семенем, связанным, в свою очередь, с иными растениями, рожденными друг от друга.
Такова, вкратце, геноновская концепция «инициатической регулярности». Теперь решим, как нам стоит ее расценивать.
Вероятно, против данной схемы будет не очень много возражений по существу; но дело в том, что относительно существующей ситуации, в которой находится большинство из тех, кому адресованы писания Генона, она выглядит лишь как абстракция; с ней можно согласиться, но после этого задаешься вопросом, как найти то место, где можно получить инициацию, однако, Генон весьма далек от того, чтобы пролить на него хоть сколько-нибудь значимый свет. По сути, он утверждает, что лишь желает прояснить представление о подлинной инициации; когда же вопрос переходит в практическую плоскость – куда же идти, чтобы ее обрести? – короче, когда речь заходит о конкретных указаниях, оказывается, что это – заявляет он – его не касается и не входит в его задачи.
Так, когда индивид, внимавший Генону, то тут, то там говорившему об «инициатических организациях», как будто бы им несть числа и их можно найти на каждом углу, решает перейти к действию, не удовлетворяясь простыми доктринальными разъяснениями, он обнаруживает, в конце концов, что путь перед ним закрыт, по крайней мере, при условии, что концепция «регулярной инициации» действительно имеет абсолютный и исключительный характер.
Естественно, мы имеем в виду западного человека. На Востоке – от Аравии до Китая – по-прежнему с определенностью можно говорить о наличии центров, которые вполне соответствуют критериям, указанным Геноном. Однако вряд ли стоит на них в действительности рассчитывать хоть в какой-то мере, даже если решиться отправиться туда для получения регулярной и аутентичной инициации. Поступая таким образом, необходимо иметь немалую долю удачи, чтобы войти в соприкосновение с центрами, обладающими, так сказать, абсолютно сверхтрадиционной чистотой, поскольку в противном случае будешь иметь дело с посвящениями, кои правомочны (как то признавал Генон) лишь в рамках данной конкретной религии, каковая нам чужда. И это не тот вопрос, который может быть разрешен при помощи «обращения в иную веру»; здесь вступает в игру комплекс субтильных, психических, расовых и атавистических факторов, особых форм культа и образов божеств и даже фактор, связанный с ментальностью и самим языком. Это вопрос врастания в иное психическое и духовное окружение. Такое не годится для большинства людей, и простое путешествие тут не поможет.
Если, вместо этого, обратиться к традиции, которая превалирует на Западе, это ни к чему не приведет, поскольку христианство представляет собой традицию, оторванную от своей высшей, эзотерической и инициатической составляющей. «Христианское посвящение» есть, по сути, игра воображения. В рамках традиционного христианства – кто-то также мог бы сказать, католицизма – отсутствует инициатическая иерархия; здесь перспектива ограничена мистическим совершенствованием, инициатива коего исходит от индивида и базируется на некой харизме. Лишь иногда по чистой случайности получалось так, что мистик выходил за эти пределы и поднимался к метафизическому уровню абсолютно самостоятельно.
Если тот, кто осознал это, все еще продолжает поиск, то усвоенные им идеи Генона являются слабым утешением. Фактически, он признает, что те инициатические организации, что существуют нынче в западном мире перешли в состояние вырождения, превратились в некие «остатки, смысла коих не понимают те, кто их оберегает». Дополнительная информация, которую приводит Генон, способна еще больше завести нас в тупик и при этом убедить в тех опасностях, кои проистекают из безоговорочного принятия абстрактной схемы «инициатической регулярности».
Здесь мы не можем не выразить наше недвусмысленное неприятие двух моментов. Во-первых, мы не согласны с тем, что даже благодаря организации, находящейся в упадке, может быть обретено нечто, схожее с подлинной инициацией. Непрерывность «духовных влияний», согласно нашей, противоположной Генону, точке зрения, является в значительной мере иллюзией, если в их цепи отсутствуют достойные и сознательные представители, а передача становится почти что механической. На самом деле существует вероятность «прекращения» подлинных духовных влияний в подобных случаях, тогда как то, что остается и передается есть лишь нечто испорченное, простой «психизм», может быть даже открытый темным силам, так что присоединение к соответствующей организации для тех, кто стремится к трансцендентности, зачастую будет нести опасность, нежели содействовать. Генон, очевидно, так не считает: он уверен, что при сохранении внешней неизменности ритуала, все еще может быть обретено то, что он именует «виртуальной инициацией».
Еще большее возражение у нас возникает, когда Генон говорит, что результатом его давних изысканий является «строгое и бесспорное заключение», что, «если оставить в стороне случай возможного выживания некоторых редких групп последователей средневекового христианского герметизма, среди всех организаций в нынешнем западном мире, имеющих инициатические притязания, фактически, лишь две могут претендовать на аутентичное традиционное происхождение и подлинную инициатическую передачу, в каком бы упадке они обе не находились: это масонство и компаньонаж. Все остальное суть лишь фантазии и шарлатанство, если за ним не кроется нечто похуже».
Здесь мы не будем предаваться пристальному рассмотрению тех моментов, в которых у нас обнаруживаются расхождения с Геноном, отметим лишь, что имеется достаточное количество достоверных свидетельств о существовании на Западе лиц, которые обладают, или обладали, действительным инициатическим знанием, не будучи членами компаньонажа или масонства. Отвлечемся от этого и скажем, что компаньонаж как инициатическая организация представляет собой пережиток корпораций, чья значимость довольно ограничена, а название за пределами Франции даже неизвестно. Мы не располагаем достаточной информацией ни для того, чтобы вынести окончательное суждение по поводу компаньонажа, ни для того, чтобы дать ему оценку. Однако же, что касается масонства, дело обстоит иначе. Генон, вероятно, имел в виду некоторые сохранившиеся реликты сокровенной части древнего «оперативного» масонства, а никоим образом не современное масонство как таковое; что касается последнего, по крайней мере, львиной его доли, то здесь нет абсолютно ничего инициатического, это причудливая система градусов, выстроенная на основании механического синкретизма, которая является типичным примером того, что Генон называет псевдоинициацией. Обнаруживаемые в современном масонстве, вне указанной искусственной структуры, вещи «нечеловеческого» характера вызывают существенные сомнения: многие моменты позволяют предположить, что здесь мы имеем дело как раз с таким случаем «влияния», которое лишено подлинного духовного элемента, и оставшийся в коем «психизм» используется в качестве инструмента темных сил. У тех, кто, следуя принципу судить «по плодам», отдает себе отчет касательного самого «направления действий» масонства в современном мире, его неустанной революционной деятельности, его идеологии, его борьбы против любых позитивных форм высшей власти и т.д., не останется сомнений относительно природы оккультного основания данной организации, как бы ни сводилось оно к чистому подражанию инициации и инициатической иерархии. Генон не желает придерживаться интерпретации подобного рода. Но действительное положение вещей от этого никоим образом не меняется. Ответственность, которую Генон – тем не менее, не намеревающийся «привлекать или отталкивать кого бы то ни было от какой-либо организации» – косвенно на себя возложил посредством вышеуказанных утверждений, несет исключительно он сам, и мы ни в малейшей степени не можем разделить ее с ним.[2]
Таким образом, мы можем придти к выводу, что в контексте чистой «инициатической регулярности» для всех западных людей вопрос получения посвящения с практической точки зрения выглядит не слишком радужно. Надо понять, что для лучшего его прояснения можно было бы принять во внимание как легитимные и обоснованные и иные точки зрения.
К числу признаваемых нами достоинств концепции Генона относятся то значение, которое он придает сложности инициатического достижения в современных условиях, и те пределы, которые он устанавливает для некоторых воззрений на «личное посвящение» и «самопосвящение», кои некоторые авторы (к примеру, Штайнер) совершенно откровенно представляют как единственный путь, которым необходимо следовать западному человеку. Однако нет необходимости впадать из одной крайности в другую. Наиболее достоверным является то, что, вследствие процесса инволюции, которой подвержено человечество, некоторые возможности прямого достижения, имевшие место изначально, стали крайне маловероятны, если вообще не были утеряны. Однако не стоит принимать и равнозначную христианскую концепцию, согласно которой человек, непоправимо испорченный первородным грехом, не может сам по себе ничего совершить в сугубо сверхъестественной области – здесь мы вновь имеем дело с обязательным вмешательством тех, кто может ритуальным образом передать «духовные влияния», кои для Генона служат эквивалентом «благодати» и «таинств». Другое важное соображение таково: сам Генон, в другой работе, высказывал идею об отвердении как одном из аспектов того, что он именует инволюцией, отвердении, благодаря коему реальность нынче предстает в застывших формах бездушной материи, отвердении, кое – мы бы добавили – вызывает внутреннюю закрытость человеческого существа. Мы убеждены, что сегодня в подобных условиях, сила и внешнее основание «тонких влияний» в сфере ритуалов – не только инициатических, но и религиозных – крайне ограничены, а в обсуждаемых нами случаях вообще отсутствуют. По сути же, мы не можем не задаться вопросом, какова, в конце концов, природа этих «духовных влияний», если они могут расходиться во все стороны, а те «виртуальные посвященные», обладающие ими, зачастую никоим образом не застрахованы от всякого рода доктринальных ошибок или отклонений. Фактически, нам в избытке известны случаи, когда индивиды – и не только представители Запада – у которых было все в порядке с «инициатической регулярностью» в геноновском смысле этого слова, демонстрировали такое замешательство перед всем, что имеет подлинно инициатический и духовный характер, невежество либо безразличие к этому, что не идут ни в какое сравнение с теми, кто, не сподобившись такого дара, обладает верной интуицией и в достаточной мере открыт духом. Повторим, критерий «судить по плодам их» нельзя не брать в расчет, а, значит, мы не должны заблуждаться по поводу того, какие плоды, при текущем положении вещей, могут принести рассматриваемые «влияния». Отметив это как основное и решающее суждение, обратим внимание на следующее: человек, рожденный в наши дни и нашу эпоху, есть человек, принявший то, что теософы зовут коллективной кармой, и, кроме того, именно этот человек, связанный с «расой», избран к тому, чтобы «действовать сам по себе», ломая даже те оковы, что некогда поддерживали его расу и служили ей действенным руководством. Насколько этот человек, желающий «действовать сам по себе» и коему было позволено так поступать, рискует погибнуть, известно любому, кто сумел разглядеть личину современной цивилизации. Но факт остается фактом: сегодня мы сталкиваемся с такой ситуацией, когда духовные силы покинули Запад и индивиду нельзя слишком на них рассчитывать, до тех пор, пока, благодаря счастливому стечению обстоятельств, ему не удастся открыть, до некоторой степени, собственный путь, опираясь на самого себя. И изменить такое положение дел нам не под силу.
Поскольку мы находимся в положении, которое в этом отношении является ненормальным, нам, следовательно, необходимо с практической точки зрения рассмотреть те инициатические пути, которые сами по себе являются скорее исключительными, нежели претендуют на регулярность.