Максимум Online сегодня: 429 человек.
Максимум Online за все время: 4395 человек.
(рекорд посещаемости был 29 12 2022, 01:22:53)


Всего на сайте: 24816 статей в более чем 1761 темах,
а также 356494 участников.


Добро пожаловать, Гость. Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.
Вам не пришло письмо с кодом активации?

 

Сегодня: 29 03 2024, 00:36:24

Мы АКТИВИСТЫ И ПОСЕТИТЕЛИ ЦЕНТРА "АДОНАИ", кому помогли решить свои проблемы и кто теперь готов помочь другим, открываем этот сайт, чтобы все желающие, кто знает работу Центра "Адонаи" и его лидера Константина Адонаи, кто может отдать свой ГОЛОС В ПОДДЕРЖКУ Центра, могли здесь рассказать о том, что знают; пообщаться со всеми, кого интересуют вопросы эзотерики, духовных практик, биоэнергетики и, непосредственно "АДОНАИ" или иных центров, салонов или специалистов, практикующим по данным направлениям.

Страниц: 1  | Вниз

Опубликовано : 25 07 2008, 18:04:40 ( ссылка на этот ответ )

ОШО "ЛИЧНЫЕ МИРЫ"

Гераклит говорит:

В мгновения бодрствования
Люди так же забывчивы и небрежны
К тому, что вокруг них происходит,
Как и когда спят.
Дураки, хотя и слышат,
Все равно что глухие;
К ним применима пословица:
Где бы они ни были, Их там нет.
Человек не должен действовать или говорить,
Словно во сне.
Пробужденные живут в одном общем мире;
Каждый из спящих - в своем собственном.
Что бы мы ни видели, когда бодрствуем, - это смерть,
Когда спим, - это сны.


Гераклит касается глубочайшей проблемы человека, и она заключается в том, что человек крепко спит наяву.

Ты спишь, когда спишь, но спишь и когда бодрствуешь. Какой в этом смысл? - потому что именно это говорит и Будда, именно это говорит и Иисус, именно это говорит Гераклит. Вы выглядите так, словно совершенно проснулись; глубоко внутри продолжается сон.

Даже прямо сейчас глубоко внутри вы видите сны. Продолжается тысяча и одна мысль, и вы не осознаете, что происходит, не осознаете, что делаете, не осознаете, хто вы. Вы движетесь так, как движутся люди во сне.

Наверное, вы знали кого-то, кто ходит и что-то делает во сне, а потом снова засыпает. Есть болезнь, которая называется сомнамбулизм. Многие люди ночью встают с постели; у них открыты глаза, они могут двигаться! Они могут ходить, могут найти дверь. Они идут на кухню, начинают что-то есть; потом возвращаются и снова ложатся в постель. И если утром их об этом спросить, они ничего не вспомнят. Самое большее, если они попытаются вспомнить, то увидят, что прошлой ночью им приснился сон о том, что они проснулись и пошли на кухню. Но это был сон, самое большее; даже его вспомнить трудно.

Многие люди совершили преступления; многие убийцы, оказавшись в суде, говорили, что ничего не знают, что не помнят, чтобы они когда-нибудь сделали такую вещь. Дело не в том, что они обманывают суд, - нет. Сейчас психоаналитики пришли к выводу, что они не обманывают, не хитрят; они говорят абсолютную правду. Они не совершали убийства - ...они крепко спали, когда его совершили, словно это был сон. Этот сон глубже обычного сна. Этот сон подобен опьянению: ты можешь кое-как двигаться, что-то делать, можешь также немного осознавать это - но остаешься пьяным. Ты не знаешь точно, что происходит. Что ты сделал в прошлом? Можешь ли ты в точности это вспомнить, вспомнить, почему ты это сделал? Что с тобой случилось? Был ли ты бдителен, когда это случилось? Ты влюбляешься, не зная, почему; ты злишься, не зная, почему. Ты находишь предлоги, конечно; ты рационализируешь все что делаешь, но рационализация - это не осознанность.

Осознанность означает, что все, что бы ни происходило в это мгновение, происходит с полным сознанием; ты в этом присутствуешь. Если ты присутствуешь, когда приходит гнев, гнев не может случиться. Он может случиться, лишь если ты крепко спишь. Если ты присутствуешь, в твоем существе немедленно начинается трансформация, потому что, когда ты присутствуешь, осознанный, многие вещи просто невозможны. Все, что называется грехом, просто невозможно, если ты осознаешь. Поэтому, фактически, есть лишь один грех - и это неосознанность.

Изначально слово грех значило «упустить». Это не значит совершить что-то плохое; это просто значит «упустить», «быть отсутствующим». Еврейский корень слова «грех» значит «упустить». <То miss (англ.) - здесь и далее прим. перев.>

Он существует и в нескольких английских словах: misconduct, misbehavior <Соответственно, плохое обращение, плохое поведение.>.Упустить - значит не быть на месте, сделать что-то, не присутствуя в этом, - и это и есть единственный грех.

А единственная добродетель? Делая что-то, ты полностью бдителен - то, что Гурджиев называет «помнить себя», что Будда называет правильным вспоминанием, что Кришнамурти называет осознанностью, что Кабир называет сурати. Быть на месте! - вот все, что нужно, ничего больше.

Тебе не нужно ничего менять, и даже если ты попытаешься что-то изменить, то не сможешь. Ты пытался изменить в себе многие вещи. Добился ли ты успеха? Сколько раз ты решал больше не приходить в гнев? Что случилось с этим решением? Когда приходит момент, ты снова попадаешь в ту же ловушку: ты приходишь в гнев, и когда гнев проходит, снова раскаиваешься. Это стало порочным кругом: ты совершаешь гнев и раскаиваешься, и вот ты готов совершить его снова.

Помни, даже когда ты раскаиваешься, ты не на месте; это раскаяние - тоже часть греха. Именно поэтому ничего не происходит. Ты продолжаешь пытаться и пытаться, и принимаешь многие решения, и даешь много клятв, но ничего не происходит - ты остаешься прежним.

Ты точно такой же, что и когда родился, и с тобой не случилось ни малейшей перемены. Не то чтобы ты не пытался, не то чтобы пытался недостаточно; ты пытался и старался изо всех сил. Ты потерпел поражение, потому что дело не в усилии. Никакое усилие не поможет. Дело в том, чтобы быть бдительным, не в усилии.

Если ты бдителен, многие вещи будут просто отброшены; тебе не понадобится их отбрасывать. В осознанности определенные вещи невозможны. И это мое определение, нет никакого другого критерия. Если ты не можешь влюбиться <То fall in love (англ.)>, оставаясь осознанным, значит, влюбиться - это грех. Ты можешь любить, но это не будет падением, это будет скорее восхождением. Почему мы используем выражение «падать в любовь»? Это падение; ты падаешь, ты не поднимаешься. Когда ты осознаешь, падение невозможно - даже в любовь. Это невозможно; это просто невозможно. В осознанности это невозможно; ты поднимаешься в любви. И подниматься в любви - совершенно другое явление, нежели чем падать в любовь. Упасть в любовь - это состояние сновидения. Именно поэтому это можно увидеть в глазах людей, которые влюблены: они спят крепче, чем другие, они более опьянены, погружены в сновидения. Это можно увидеть у них в глазах, потому что в их глазах есть что-то сонное. Люди, которые поднимаются в любви, совершенно другие. Можно увидеть, что они больше не видят снов, они смотрят реальности в лицо и благодаря этому растут.

Падая в любовь, ты остаешься ребенком; поднимаясь в любви, ты становишься зрелым. И мало-помалу влюбиться, дословно: «упасть в любовь»; английское идиоматическое выражение, не имеющее буквального соответствия в русском языке любовь становится не отношениями, она становится состоянием существа. Не то что ты любишь это и не любишь то, нет - ты просто любишь. Кто бы к тебе ни подошел, ты с ними делишься. Что бы ни происходило, ты даешь этому свою любовь. Ты касаешься камня, и касаешься его так, словно касаешься тела возлюбленной. Ты смотришь на дерево, и смотришь так, словно смотришь в лицо возлюбленному. Это становится состоянием существа. Ты не «влюблен» - теперь ты есть любовь. Это восхождение, не падение.

Любовь красива, когда ты в ней поднимаешься; любовь становится грязной и уродливой, когда ты в нее падаешь. И рано или поздно ты найдешь, что она оказывается ядовитой, она становится оковами. Ты в нее пойман, твоя свобода раздавлена. Твои крылья отрезаны; теперь ты больше не свободен. Влюбившись, ты становишься собственностью: ты владеешь кем-то и позволяешь кому-то владеть собой. Ты становишься вещью и пытаешься преобразовать в вещь человека, в которого влюбился.

Посмотрите на мужа и жену: оба они становятся, как вещи; они больше не люди. Оба они пытаются владеть друг другом. Владеть можно только вещами, никогда не людьми. Как можно владеть другим человеком? Как можно подавлять другого человека? Как можно превращать человека в собственность? Невозможно! Но муж пытается владеть женой; жена пытается делать то же самое. Тогда происходит столкновение, и они становятся по сути врагами. Тогда они разрушают друг друга.

Это случилось:
Мулла Насреддин приходит к заведующему кладбищем и жалуется:
- Я точно знаю, что мою жену похоронили здесь, на вашем кладбище, но не могу найти ее могилы.
Управляющий заглядывает в свою книгу и говорит:
- Как ее зовут?
- Миссис Мулла Насреддин. Он смотрит снова и говорит:
- Нет никакой миссис Мулла Насреддин, но есть какой-то Мулла Насреддин. Извините, если в наших записях какая-то ошибка.
- Никакой ошибки нет, - говорит Насреддин. - Где могила Муллы Насреддина? - потому что мы всегда все оформляли на мое имя.
Даже могилу жены!

Чувство собственности... Каждый пытается владеть своей возлюбленной, своим возлюбленным. Но это больше не любовь. Фактически, если ты владеешь человеком, ты ненавидишь, разрушаешь, убиваешь; ты убийца. Любовь должна давать свободу; любовь есть свобода. Любовь будет делать возлюбленного более и более свободным, любовь даст ему крылья, любовь откроет безграничные небеса. Она не может стать тюрьмой, заключением. Но такой любви вы не знаете, потому что она случается только в осознанности; это качество любви приходит, лишь когда есть осознанность. Вы знаете, что любовь - это грех, потому что она приходит из сна.

И то же самое во всем остальном. Если ты пытаешься сделать что-нибудь хорошее, это причиняет вред. Посмотрите на благодетельных людей: они всегда вредят, это большие в мире вредители. Социальные реформаторы, так называемые революционеры - самые большие вредители. Но трудно увидеть, в чем заключается их вред, потому что они очень хорошие люди, которые всегда делают добро другим - это их способ создать для другого тюремное заключение. Если ты позволишь им сделать тебе что-нибудь хорошее, то окажешься их собственностью. Начнется с того, что они будут массировать тебе ноги, но рано или поздно ты найдешь, что их руки тянутся к твоей шее! Они начинают с ног и заканчивают шеей, потому что они не осознанны; они не знают, что делают. Они научились этому трюку - если ты хочешь кем-то владеть, делай ему добро. Они даже не осознают, что научились этому трюку. Но они принесут вред, потому что любая - любая! - попытка владеть другим человеком, в какой бы то ни было форме и под каким бы то ни было именем - грех.

Ваши церкви, ваши храмы, ваши мечети - все они совершили в отношении вас грехи, потому что они стали собственниками, все они стали руководителями. Каждая церковь против религии, потому что религия - это свобода! Почему же тогда это происходит? Иисус пытается дать религию, дать вам крылья. Что же тогда происходит, как вмешивается эта церковь? Это происходит, потому что Иисус живет на абсолютно другом уровне существа, на другом уровне осознанности; а те, кто его слушает, те, кто ему следует, живут на уровне сна. Что бы они ни услышали, они истолковывают, и истолковывают согласно своим собственным снам. И все, что бы они ни создали, будет грехом. Христос дает вам религию, а затем люди, которые крепко спят, превращают ее в церковь.

Говорят, что однажды Сатана, дьявол, сидел под деревом очень печальный. Мимо проходил святой; он посмотрел на Сатану и сказал:
- Мы слышали, что ты никогда не отдыхаешь, что ты всегда совершаешь тот или иной вредный поступок. Как же так, что ты сидишь под этим деревом без дела?
Сатана был очень подавлен. Он сказал:
- Кажется, всю мою работу перехватили священники, и я ничего не могу делать - я совершенно безработный. Иногда я думаю о самоубийстве, потому что у этих священников все так хорошо получается.

У священников все так хорошо получается, потому что они превратили свободу в тюремные заключения, они превратили истину в догмы - они перевели все с уровня осознанности на уровень сна.

Попытайтесь понять, что такое в точности сон, потому что, если вы сможете почувствовать, что это такое, вы уже начали приходить в осознанность - вы уже на пути к тому, чтобы из него выйти. Что такое этот сон? Как он происходит? Каков его механизм? Каков принцип его работы, modus operandum?

Ум всегда либо в прошлом, либо в будущем. Он не может быть в настоящем; абсолютно невозможно, чтобы ум был в настоящем. Когда ты в настоящем, ума больше нет - потому что ум означает мышление. Как ты можешь думать в настоящем? Ты можешь думать о прошлом; оно уже стало частью памяти, ум может над ним работать. Ты можешь думать о будущем; его еще нет, но ум может о нем мечтать. Ум может делать две вещи. Он движется либо в прошлое, - в нем достаточно места, чтобы двигаться; пространство прошлого безгранично; ты можешь продолжать без конца, - либо в будущее; снова безграничное пространство, бесконечное пространство, в котором ты можешь воображать, фантазировать и видеть сны. Но как может ум действовать в настоящем? В настоящем нет никакого места, в котором ум мог бы двигаться.

Настоящее - это разделительная линия, вот и все. В нем нет никакого пространства. Оно разделяет прошлое и будущее - просто разделительная линия. Ты можешь быть в настоящем, но не можешь думать; для того чтобы думать, нужно место. Для мыслей требуется место, они как вещи. Помни это: мысли - это тонкие вещи, они материальны. Мысли не духовны, потому что измерение духовного начинается, лишь когда мыслей нет. Мысли - материальные вещи, очень тонкие, и каждой материальной вещи требуется пространство.

Ты не можешь думать в настоящем. В то мгновение, когда ты начинаешь думать, ты уже в прошлом. Ты видишь восходящее солнце; ты видишь его и говоришь: «Какой красивый рассвет!» - это уже прошлое. Когда встает солнце, нет пространства даже для того, чтобы сказать: «Как красиво!», потому что, когда ты произносишь эти два слова: «Как красиво!» - этот опыт уже в прошлом, ум уже занес это в память. Но в то мгновение, когда солнце встает, в то самое мгновение, когда солнце восходит, как ты можешь думать? Что ты можешь думать? Ты можешь быть восходящим солнцем, но не можешь думать. Для тебя места достаточно - но не для мыслей.

Ты видишь в саду прекрасный цветок и говоришь: «Красивая роза» - ты больше не с этой розой в это мгновение; это уже воспоминание. Когда есть цветок и есть ты, и вы оба присутствуете друг для друга, как ты можешь думать? Что ты можешь думать? Как возможно мышление? Для него нет никакого места. Место так узко - фактически, места вообще нет - и вы с цветком не можете существовать как двое, потому что для двоих места недостаточно; существовать может лишь одно.

Именно поэтому в глубоком присутствии ты - цветок, а цветок стал тобой. Когда мышления нет, кто цветок, и кто тот, кто его наблюдает? Наблюдающий становится наблюдаемым. Внезапно границы теряются. Внезапно ты проник, проник в цветок, а цветок проник в тебя. Внезапно вы не двое - существует одно.

Если ты начинаешь думать, вы снова стали двумя. Если ты не думаешь, где эта двойственность? Когда ты существуешь с цветком, без мышления, это диалог - не дуалог, но диалог. Когда ты существуешь с возлюбленным, это диалог, не дуалог, потому что двоих нет. Сидя рядом с любимым, держа любимого за руку, ты просто существуешь. Ты не думаешь о временах, что прошли и кончились; ты не думаешь о наступающем будущем - ты здесь, сейчас. И так красиво быть здесь и сейчас, и так интенсивно, что в эту интенсивность не может проникнуть никакая мысль.

Узки ворота; узки ворота настоящего. Даже двое не могут войти в них одновременно, только одно. В настоящем мышление невозможно, сновидение невозможно, потому что сновидение - это не что иное, как мышление в картинах. То и другое - вещи, то и другое -материально.Когда ты в настоящем, без мышления, ты впервые становишься духовным. Открывается новое измерение - измерение осознанности. Поскольку вы не знаете этого измерения, Гераклит говорит, что вы спите, не осознаете. Осознанность означает: быть в мгновении так тотально, чтобы не было никакого движения в прошлое, никакого движения в будущее - все движение останавливается.

Это не значит, что ты застываешь. Начинается новое движение, движение в глубину.

Есть два вида движения, и именно в этом смысл креста Иисуса: он показывает два направления движения, перекресток. Одно движение линейно: ты движешься по линии, от одной вещи к другой, от одной мысли к другой. От одного сна к другому - от А ты движешься к Б, от Б к В, от В к Г. Таким образом, ты движешься линейно, горизонтально. Это движение времени; это движение того, кто крепко спит. Ты можешь двигаться, как лифт, вперед и назад - по линии. Ты можешь прийти из А в Б, или из Б в А - но это движение по линии.

Есть другое движение, и это совершенно другое измерение. Это движение не горизонтально, оно вертикально. Ты не переходишь из А в Б, а из Б в В; ты переходишь из А в более глубокое А: от А, в A1, А2,А3 в глубину - или в высоту.

Когда мышление останавливается, начинается новое движение. Теперь ты падаешь в глубину, в подобное бездне явление. Люди, которые медитируют глубоко, рано или поздно приходят к этой точке; тогда они пугаются, потому что чувствуют себя так, словно перед ними раскрылась пропасть - бездонная пропасть, и у тебя кружится голова, тебе страшно. Тебе хочется цепляться за старое движение, потому что оно знакомо; это похоже на смерть.

Именно в этом смысл креста Иисуса: это смерть. Перейти от горизонтального к вертикальному - это смерть; это настоящая смерть. Но это смерть лишь с одной стороны; с другой стороны - это воскресение. Ты умираешь, чтобы родиться; ты умираешь в одном измерении, чтобы родиться в другом. Горизонтально - ты Иисус. Вертикально - ты становишься Христом.

Если ты движешься от одной мысли к другой, ты остаешься в мире времени. Если ты движешься в мгновение - не в мысль - ты движешься в вечность. Ты не статичен; ничто не статично в этом мире, ничто не может быть статичным - но возникают новые движения, движения без мотивации. Запомните эти слова. По горизонтальной линии ты движешься благодаря мотивации. Ты хочешь чего-то достичь - денег, престижа, власти или Бога, но ты должен чего-то достичь. Есть мотивация.

Мотивированное движение означает сон. Немотивированное движение означает осознанность - ты движешься ради сущей радости двигаться, ты движешься, потому что движение есть жизнь, ты движешься, потому что жизнь - это энергия, а энергия - это движение. Ты движешься, потому что энергия - это наслаждение, не ради чего-то другого. В этом нет никакой цели, ты не гонишься ни за каким достижением. Фактически, ты вообще никуда не идешь, вообще не идешь - ты просто наслаждаешься энергией. Нет цели вне самого движения; движение обладает собственной внутренней ценностью, не внешней ценностью.

Будда тоже живет - Гераклит живет; я здесь живу и дышу - но это другого вида Движение, немотивированное.

Кто-то спросил меня несколько дней назад: "Почему ты помогаешь людям медитировать?»

Я ему сказал: «В этом моя радость. Нет никакой причины - я просто наслаждаюсь этим». Просто как человек наслаждается тем, чтобы сажать семена в саду, ожидая цветов, - когда вы цветете, я наслаждаюсь. Это сад; когда кто-то расцветает, это сущая радость. И я делюсь. В этом нет никакой цели. Если ты потерпишь поражение, я не буду разочарован. Если ты не расцветешь, это тоже хорошо, потому что цветение нельзя вызвать силой. Можно силой раскрыть бутон - это возможно, но тогда ты его убьешь. Это может показаться цветением; это не цветение.






* osho4.gif.gif

(40.29 Кб, 160x223 - просмотрено 4120 раз.)

Последнее редактирование: 12 12 2011, 22:46:52 от Administrator

 

 

Ответ #1: 25 07 2008, 18:05:43 ( ссылка на этот ответ )

Продолжение... Часть 2

Весь мир движется, существование движется в вечности. Ум движется во времени. Существование движется в глубину и в высоту, а ум движется вперед и назад. Ум движется горизонтально - это сон. Если ты можешь двигаться вертикально - это осознанность.

Будь в мгновении. Привнеси в это мгновение всю свою тотальную осознанность. Не позволяй прошлому вмешиваться, не позволяй входить будущему. Прошлого больше нет, оно умерло. И как говорит Иисус: «Пусть мертвые хоронят мертвых». Прошлого больше нет, зачем тебе о нем беспокоиться? Почему ты продолжаешь снова и снова его пережевывать? Ты что, сумасшедший? Его больше нет; это только твой ум, это только воспоминание. Будущего еще нет - что ты делаешь, думая о будущем? То, чего еще нет, - как ты можешь об этом думать? Как ты можешь его планировать? Что бы ты ни делал, этого не случится, и тогда ты разочаруешься, потому что у целого есть свой собственный план. Почему ты пытаешься строить собственные планы, противоречащие его планам?

У существования свои планы, и оно мудрее тебя - целое всегда мудрее части. Почему ты притворяешься целым? У целого есть собственное предназначение, собственное осуществление; почему ты этим озабочен? И что бы ты ни делал, это будет грехом, потому что ты будешь упускать мгновение - это мгновение. И если это станет привычкой - это становится привычкой; если ты начинаешь упускать, это становится привычной формой - тогда, когда придет будущее, ты снова его упустишь, потому что, когда будущее придет, оно будет не будущим, оно будет настоящим. Вчера ты думал о сегодня, потому что тогда оно было завтра; теперь это сегодня, и ты думаешь о завтра, а когда придет завтра, оно будет сегодня, - потому что все, что существует, существует здесь и сейчас и не может существовать никак иначе. Если ты действуешь по застывшему образцу, и он таков, что твой ум всегда смотрит в завтра, когда же ты будешь жить? Завтра никогда не приходит. Тогда ты будешь продолжать упускать - и это грех. В этом смысл еврейского слова «грех».

В то мгновение, когда входит будущее, входит время. Ты согрешил против существования, ты упустил. И это стало застывшим образцом: как робот, ты продолжаешь упускать.

Люди приезжают ко мне сюда из дальних стран. Когда они там, они думают обо мне и очень волнуются; они читают, думают, видят сны. Когда они приезжают сюда, они начинают думать о своих домах; не успели они приехать, как уже начинают двигаться обратно! Тогда они начинают думать о своих детях, о своих женах, работах, об этом и о том, и о тысяче и одной вещи. И я вижу всю эту глупость. Снова они вернутся туда и снова будут думать обо мне. Они упускают, и это грех.

Когда ты здесь со мной, будь здесь со мной - тотально здесь со мной, чтобы ты мог научиться новому виду движения, чтобы ты мог начать двигаться в вечность, не во время. Время - это мир, вечность - это Бог; горизонтальное - это мир, вертикальное - это Бог. Оба они встречаются в одной точке - там, где распят Иисус. Они встречаются, - горизонтальное и вертикальное, - в одной точке, и эта точка здесь и сейчас. И здесь и сейчас ты можешь совершить два путешествия: одно путешествие - в мир, в будущее; другое путешествие - в Бога, в глубину.

Стань более и более осознанным, стань более и более бдительным и чувствительным к настоящему.

Что ты будешь делать? Как это может стать возможным? - потому что вы так крепко спите, что можете сделать сном и это. Вы можете сделать само это объектом мышления, мыслительного процесса. Вы можете прийти по этому поводу в такое напряжение, что само оно не даст вам быть в настоящем. Если вы думаете слишком много о том, как быть в настоящем, это думание не поможет. Если вы чувствуете слишком много вины... если иногда вы движетесь в прошлое - так и будет; это было такой долгой привычкой, а иногда вы начнете думать и о будущем - немедленно вы испытаете чувство вины, почувствуете, что снова совершили грех.

Не чувствуйте себя виноватыми. Поймите грех, но не чувствуйте себя виноватыми, - и это очень, очень тонко. Если ты чувствуешь себя виноватым, ты упустил всю суть. Теперь старый образец начинается в новой форме. Теперь ты чувствуешь себя виноватым, потому что упустил настоящее. Теперь ты думаешь о прошлом, потому что то настоящее - больше не настоящее; оно стало прошлым, и ты чувствуешь себя виноватым из-за него. Ты по-прежнему упускаешь.

Таким образом, помни одно: когда бы ты ни осознал, что ушел в прошлое или в будущее, не создавай из этого проблемы. Просто приди в настоящее, не создавая никакой проблемы. Все в порядке! Просто верни осознанность. Ты упустишь миллионы раз; этого не случится прямо сейчас, немедленно. Это может случиться, но из-за тебя не случается. Эта модель поведения так укоренилась, что ты не можешь прямо сейчас ее изменить. Но не беспокойся, существование не торопится. Вечность может ждать вечно. Не делай из этого напряжения.

Каждый раз, когда ты чувствуешь, что упустил, вернись обратно, вот и все. Не чувствуй себя виноватым; это трюк ума, теперь он снова играет в игру. Не раскаивайся: «Я снова забыл». Когда ты это понимаешь, тотчас же вернись к тому, что ты делаешь. Принимая ванну, вернись; принимая пищу, вернись; совершая прогулку, вернись в это. В то мгновение, когда ты чувствуешь, что ты не здесь и сейчас, вернись - просто, невинно. Не создавай чувства вины. Если ты испытываешь чувство вины, ты упустил суть. Есть грех, но нет никакой вины - но это для вас трудно. Если ты чувствуешь, что что-то неправильно, тотчас же ты чувствуешь себя виноватым. Ум очень, очень коварен. Если ты начинаешь чувствовать себя виноватым, игра началась снова - на новой почве, но игра остается старой. Ко мне приходят люди; они говорят: «Мы продолжаем забывать». Они так печальны, когда говорят: «Мы продолжаем забывать. Мы пытаемся, но помним лишь несколько секунд. Мы остаемся бдительными, помнящими себя, но потом снова теряем это - что делать?» Ничего не нужно делать! Суть вообще не в том, чтобы что-то делать. Что ты можешь сделать? Единственное, что ты можешь сделать, - это не создавать чувства вины. Просто вернись.

Чем более ты возвращаешься... просто вспомни. Не с очень серьезным лицом, не с большим усилием - просто, невинно, не создавая из этого проблемы. Потому что у вечности нет проблем - все проблемы существуют на горизонтальном плане; эта проблема тоже существует на горизонтальном плане. Вертикальный план не знает никаких проблем. Это сущая радость, без всякой тревоги, без всякой тоски, без всякого беспокойства, без всякой вины, без ничего подобного. Будь простым и вернись.

Много раз ты упустишь, это нужно принять как должное. Не беспокойся об этом; так и должно быть. Ты упустишь много раз, но суть не в этом. Не уделяй слишком много внимания тому факту, что ты много раз упускаешь, удели внимание тому факту, что ты много раз обретаешь заново. Помни это - ударение должно быть не на том, что ты много раз упустил, но на том, что ты много раз заново обрел вспоминание. Пусть это сделает тебя счастливым. То, что ты упускаешь, конечно, - так и должно быть. Ты человек, ты жил на горизонтальном плане много, много жизней, и это так естественно. Красота в том, что много раз ты снова возвращался. Ты сделал невозможное; пусть это сделает тебя счастливым!

За двадцать четыре часа двадцать четыре тысячи раз ты упустишь, но двадцать четыре тысячи раз обретешь вновь. Начнет действовать новый режим. Столько раз ты снова возвращаешься домой; мало-помалу взрывается новое измерение. Более и более ты становишься способным оставаться в осознанности, менее и менее ты будешь выпадать из нее и снова возвращаться. Отрезки выпадения из осознанности будут становиться меньше и меньше. Меньше и меньше ты будешь забывать, больше и больше помнить - ты входишь в вертикальное. Однажды горизонтальное внезапно исчезает. Интенсивность приходит в осознанность, и горизонтальное исчезает.

Когда Шанкара, Веданта и индуисты называют этот мир иллюзорным, за этим стоит именно это. Потому что, когда осознанность становится совершенной, этот мир - мир, который ты создал из своего ума, - просто исчезает; перед тобой открывается другой мир. Майа исчезает, иллюзия исчезает - иллюзия сохранялась из-за твоего сна, из-за твоей бессознательности.

Это точно как сон. Ночью ты движешься в сны, и когда сон происходит, он реален. Ты когда-нибудь думал во сне: «Это невозможно»? Невозможное происходит во сне, но ты не можешь в нем усомниться. Во сне ты пребываешь в состоянии полной веры; во сне никто не бывает скептичным, даже Бертран Расселл. Нет, во сне каждый, как ребенок, доверяет всему, что бы ни происходило. Ты видишь во сне, что приходит твоя жена - внезапно она превращается в лошадь. Ни на мгновение ты не говоришь: «Разве это бывает?»

Сон - это доверие, сон - это вера. Во сне ты не можешь сомневаться. Как только ты начинаешь сомневаться во сне, правила нарушены. Как только ты начинаешь сомневаться, сон начинает исчезать. Если даже ты сможешь вспомнить, что сон - это сон, это внезапное потрясение разобьет сон, и ты проснешься.

Этот мир, который ты видишь вокруг себя, - не реальный мир. Не потому, что он не существует - он существует, но ты видишь его сквозь ширму сна. Между вами стоит бессознательное; ты смотришь на него, ты истолковываешь его по-своему; ты точно как пьяный.

Это случилось:
прибежал Мулла Насреддин. Он был совершенно пьян, и человек, который управлял лифтом, хотел уже закрыть дверь, но каким-то образом он пролез вовнутрь. Лифт был переполнен. Все поняли, что он очень пьян:
от него пахло алкоголем. Он попытался притвориться;
он повернулся к двери, но ничего не смог увидеть - его глаза были тоже пьяны и сонны. Кое-как он пытался стоять прямо, но и это было невозможно. Тогда он очень смутился, потому что все на него смотрели и думали, что он совершенно пьян; он это чувствовал. Не зная, что еще сделать, внезапно он сказал:
- Наверное, вам интересно, зачем я созвал это собрание.

К утру он придет в норму. Он будет смеяться, как смеетесь вы...

Все будды смеялись, став пробужденными. Их смех подобен львиному рыку. Они смеются не над вами - они смеются над всей этой космической шуткой. Они жили в сновидении, во сне, совершенно опьяненные желанием, и из желания они смотрели на существование. Тогда оно не было реальным существованием; они проецировали на него свой собственный сон.

Ты принимаешь все существование как экран, на который проецируешь свой собственный ум. Ты видишь вещи, которых нет, и не видишь вещей, которые есть. И у ума на все есть объяснение. Если появляется сомнение, ум все объясняет. Он создает теории, философии, системы, просто чтобы успокоить себя тем, что все в порядке. Все философии существует лишь для того, чтобы сделать жизнь удобной, чтобы казалось, что все в порядке, что все правильно, - но ничто не в порядке и не правильно, пока ты спишь.

Ко мне пришел один человек. Он был встревожен он отец прекрасной дочери. Он был очень обеспокоен; он сказал:
- Каждое утро она плохо себя чувствует, и я был у всех врачей, но они говорят, что ничего не нашли. Что мне делать?
И я ему сказал:
- Пойди к Мулле Насреддину - он здесь самый мудрый парень, и он знает все, потому что я никогда не слышал, чтобы он сказал: «Я не знаю». Иди.
Он пошел. Я тоже последовал за ним, чтобы узнать, что скажет Мулла Насреддин. Насреддин закрыл глаза, обдумал проблему, потом открыл глаза и сказал:
- Ты даешь ей молоко, прежде чем уложить спать?
- Да! - сказал этот человек.
Насреддин сказал:
- Я понял, в чем проблема: если ты даешь ребенку молоко перед сном, ребенок во сне ворочается, и из-за этого молоко скисает и превращается в простоквашу. Затем простокваша становится сыром, сыр становится маслом, масло становится сахаром, сахар становится алкоголем - и конечно, утром у нее похмелье.

Именно в этом и состоят все философии: те или другие объяснения; какие-то объяснения вещам, которые нельзя объяснить, попытка притвориться, что ты знаешь что-то, чего не знаешь. Но это делает жизнь удобной. Ты можешь лучше спать; это похоже на транквилизатор.

Помните, вот разница между религиозностью и философией: философия - это транквилизатор, религиозность - это шок; философия помогает тебе хорошо спать, религиозность - выводит из сна. Религиозность - это не философия, это техника, чтобы вывести тебя из твоей бессознательности. А все философии - это техники, чтобы помочь тебе хорошо спать; они дают тебе сны, утопии.

Религиозность отнимает у тебя все сны и утопии. Религиозность приводит тебя к истине - а истина возможна, лишь если ты не видишь снов. Видящий сны ум не может видеть истину. Видящий сны ум и истину превратит в очередной сон.

Вы не замечали? Ты ставишь будильник; утром ты хочешь встать в четыре часа, чтобы успеть на поезд.

Когда утром будильник начинает звонить, твой ум создает сон: ты сидишь в храме, и звонят колокола - вот все и объяснено. Будильник больше не создает проблем, он не может тебя разбудить. Ты все объяснил - тотчас же!

Ум тонок. Сейчас психоаналитики очень озадачены тем, как это происходит, как уму удается создавать объяснение тотчас же, мгновенно. Это так трудно! - наверное, ум проецирует это заранее. Как внезапно ты можешь обнаружить, что находишься в храме или в церкви, где звонят колокола? Будильник звонит, и тотчас же во сне готово объяснение. Ты пытаешься избежать будильника; ты не хочешь вставать, не хочешь вставать в такую холодную зимнюю ночь. Ум говорит: «Это не будильник; ты просто пришел в храм». Все объяснено, ты засыпаешь.

Именно это делали философии, и именно поэтому философий так много - потому что каждому нужно свое собственное объяснение. Объяснение, которое помогает заснуть кому-то другому, не поможет тебе. И именно это говорит Гераклит в этом отрывке.

Попытайтесь его понять. Он говорит:

В мгновения бодрствования
Люди так же забывчивы и небрежны
К тому, что вокруг них происходит,
Как и когда спят.

Во сне ты не осознаешь, что происходит вокруг тебя, но осознаешь ли ты, что происходит, в часы бодрствования?

Были проведены большие исследования. Девяносто восемь процентов приходящих к тебе сообщений ум не допускает вовнутрь - девяносто восемь процентов. Лишь двум процентам позволяется войти, и эти два процента ум интерпретирует. Я что-то говорю; ты слышишь что-то другое. Я говорю что-то еще, ты интерпретируешь это таким образом, чтобы это не беспокоило твой сон. Твой ум немедленно дает тебе объяснение. Ты находишь для этого место в уме, и ум это поглощает; это становится частью ума. Именно поэтому вы продолжаете упускать Будд, Христов, Гераклитов и других. Они продолжают говорить с вами; они продолжают говорить, что что-то нашли, что что-то пережили, но когда они это говорят вам, вы немедленно это интерпретируете. У вас есть собственные трюки.

Аристотеля очень беспокоил Гераклит. Он решил, что у этого человека, наверное, есть какой-то дефект в характере. Все кончено! - ты отнес его к определенной категории, потому что он тебе не подходит, беспокоит тебя. Наверное, Гераклит был очень тяжелым камнем в уме Аристотеля - потому что Аристотель движется в горизонтальном, он в этом специалист, а Гераклит пытается столкнуть тебя в бездну. Аристотель движется по равнине логики, а Гераклит пытается столкнуть тебя в тайну. Нужно какое-то объяснение. Аристотель говорит: «В этом человеке есть какой-то дефект - биологический, физиологический, дефект „характера", но есть какой-то дефект. Почему иначе он настаивает на парадоксе? Почему иначе он настаивает на тайне? Почему он настаивает, что есть гармония между противоположностями? Противоположности противоположны; гармонии нет. Жизнь есть жизнь, смерть есть смерть - будь в этом ясным, не смешивай эти вещи. Кажется, этот человек все перепутал».

Лао-цзы был таким же человеком. Лао-цзы говорил: «Кажется, так мудры все, кроме меня. Кажется, все так умны, кроме меня, - я дурак!»

Лао-цзы - один из величайших, один из мудрейших людей, которые только когда-либо родились, но среди вас он чувствует себя дураком. Лао-цзы говорит:

- Кажется, каждый мыслит так ясно; путаюсь только я.

То, что Аристотель говорит о Гераклите, Лао-цзы говорит о себе.

Лао-цзы говорит:

- Когда кто-то слушает мое учение без ума, он становится просветленным. Если кто-то слушает мое учение из ума, тогда он находит собственные объяснения, которые не имеют ничего общего со мной. А когда кто-то слушает, вообще не слушая, - есть люди, которые слушают, не слушая, - когда кто-то слушает так, словно вообще не слушает, он смеется над моей глупостью.

И этот третий тип ума составляет большинство. Лао-цзы говорит:

- Если большинство не смеется над тобой, осознавай, что, должно быть, ты говоришь что-то неправильное. Если большинство смеется, лишь тогда ты говоришь что-то истинное. Когда большинство думает, что ты дурак, - лишь тогда есть возможность того, что ты мудр; иначе никакой возможности нет.

Гераклит казался Аристотелю запутавшимся. Он покажется таким и вам, потому что Аристотель захватил власть во всех университетах, во всех колледжах мира. Теперь вас всюду учат логике, не тайне. Вас всюду учат рациональному, не мистическому. Каждого учат быть ясным. Если ты хочешь быть ясным, тебе придется двигаться по горизонтали. Там А есть А, Б есть Б, и А никогда не Б. Но в таинственной бездне вертикального границы встречаются и сливаются друг с другом.

Таким образом, Бог - тайна, не силлогизм. Те, кто приводит доказательства Бога, просто делают невозможное; никаких доказательств Бога быть не может. Доказательства существуют на горизонтальном плане.

В этом смысл доверия: ты падаешь в бездну, переживаешь опыт бездны, просто исчезаешь в ней... и ты знаешь. Ты знаешь, лишь когда ума нет, - никогда не прежде.
Где бы вы ни были, именно в этом месте вас нет. Вы можете быть где угодно, но никогда не там, где вы есть. Где бы вы ни были, вас там нет.

В старых тибетских писаниях говорится, что Бог приходит много раз, но никогда не находит тебя там, где ты есть. Он стучит в двери, но хозяина нет дома - он всегда где-то еще. Ты в своем доме, ты дома или где-то еще? Как может Бог тебя найти? Тебе не нужно к нему идти, просто будь дома, и он найдет тебя. Он ищет тебя точно так же, как ты ищешь его. Просто будь дома, чтобы, когда он придет, он мог тебя найти. Он приходит, он стучит миллионы раз, он ждет у дверей, но тебя никогда нет дома.

Гераклит говорит:

Дураки, хотя и, слышат,
Все равно что глухие;
К ним относится пословица:
Где бы они ни были, Их там нет.

Это сон: отсутствие, не присутствие в настоящем мгновении, нахождение где-то еще.

Это случилось:
Мулла Насреддин сидел в кафетерии и распространялся о собственной щедрости. - ...В пылу разговора он часто впадает в крайности, как и любой другой человек, потому что сам не помнит, что говорит... - Кто-то сказал:
- Насреддин, если ты так щедр, почему ты никогда не пригласишь нас к себе домой? Ты не дал ни единого обеда. Что ты на это скажешь?
Он так увлекся, что совершенно забыл о своей жене, и сказал:
- Приглашаю всех, сейчас же!
Но чем ближе они подходили к дому, тем более он трезвел. Он вспомнил свою жену и внезапно испугался - к нему в гости идет тридцать человек. У самого дома он сказал:
- Обождите здесь! Все вы знаете, что у меня есть жена. У вас тоже есть жены, так что вы знаете. Просто постойте здесь. Сначала я пойду и поговорю с ней, потом позову вас.
И он вошел в дом и исчез.
Они ждали, ждали и ждали, но он не приходил и не приходил, и они стали стучать в дверь. Насреддин подробно рассказал жене, что произошло: что он слишком распространялся о своей щедрости и его поймали на слове. Его жена сказала:
- Но у нас нет еды для тридцати человек, уже слишком поздно, чтобы что-то купить на рынке.
Тогда Насреддин сказал:
- Сделай вот что: когда они постучат, пойди и скажи им, что Насреддина нет дома.
И когда они постучали, жена вышла и сказала:
- Насреддина нет дома.
- Удивительно, - сказали они, - потому что мы пришли вместе с ним, и он вошел в дом, и мы не видели, чтобы он вышел; все это время мы ждали здесь на ступеньках, тридцать человек, - он должен быть дома. Пойди и найди его. Должно быть, он где-то прячется.
Жена пошла в дом. Она сказала:
- Что делать?
Насреддин разволновался. Он сказал:
- Обожди!
И он вышел и сказал:
- Что значит, этого не может быть? Он же мог выйти через заднюю дверь!

Это возможно, это происходит с вами каждый день. Он совершенно забыл себя; именно это произошло - в логике он забыл себя. Логика правильна, аргумент правилен, но... «Что значит, этого не может быть? Вы ждете у передней двери; он мог выйти через заднюю», - логика правильна, но Насреддин совершенно забыл, что это говорит он сам.

Ты не присутствуешь. Ты не присутствуешь ни в мире, ни в самом себе. Это и есть сон. Как ты можешь слышать? Как ты можешь видеть? Как ты можешь чувствовать? Если ты не присутствуешь здесь и сейчас, тогда все двери закрыты. Ты мертвый человек, ты не жив. Именно поэтому Иисус снова и снова говорит слушателям, слышателям <Hearers (англ)>:

«Если у вас есть уши, услышьте меня; если у вас есть глаза, увидьте меня!»

Гераклит, наверное, нашел, что многие люди, которые слушают, ничего не слышат, и многие люди, которые видят, ничего не видят, потому что их дома совершенно пусты. Хозяина нет дома. Глаза смотрят, уши слушают, но внутри никого нет дома. Глаза - это только окна; они не могут видеть, если только сквозь них не видишь ты. Как может видеть окно? Ты должен стоять у окна, лишь тогда ты можешь видеть. Как? - это только окно, оно ничего не чувствует. Если есть ты, все становится совершенно по-другому.

Все тело похоже на дом, а ум - на путешественника; хозяин всегда в отъезде, и дом остается пустым. И жизнь стучит к тебе в двери - ...можешь назвать это Богом или как угодно еще, название не имеет значения; назови это существованием... - существование стучит в двери, уже стучит, стучит непрерывно, но тебя никогда нельзя застать. Это и есть сон.

Человек не должен говорить и действовать,
Словно во сне.

Действуй, говори с полной осознанностью, и ты найдешь в себе огромную перемену. Сам тот факт, что ты осознаешь, изменяет все твои действия. Тогда ты не можешь совершить греха. Не то что ты должен себя контролировать, нет! Контроль - это суррогат осознанности, очень бедный заменитель; от него мало помощи. Если ты осознаешь, тебе не нужно контролировать гнев; в осознанности гнев никогда не возникает. Гнев и осознанность не могут существовать вместе; невозможно никакое их сосуществование. В осознанности никогда не возникает ревность. В осознанности многие вещи просто исчезают - все вещи, которые отрицательны.

Это точно, как свет. Когда в доме горит свет, как там может существовать темнота? Она просто бежит из него. Когда в твоем доме светло, как ты можешь спотыкаться? Как ты можешь стучать в стену? Светло, и ты знаешь, где дверь; ты просто направляешься прямо к двери, выходишь в нее. Когда темно, ты спотыкаешься, пробираешься ощупью, падаешь. Неосознанный, ты пробираешься ощупью, спотыкаешься, падаешь. Гнев - это не что иное, как спотыкание; ревность - это не что иное, как нащупывание во тьме. Все, что неправильно, неправильно не само по себе, но потому, что ты живешь в темноте.

Иисус сможет испытать гнев, если захочет; он может его использовать. Ты не можешь его использовать - он использует тебя. Если Иисус чувствует, что это может быть хорошо и полезно, он может использовать что угодно - он хозяин. Иисус может испытывать гнев, не испытывая гнева. Многие люди работали с Гурджиевым, и он был ужасным человеком. В гневе он был ужасен, он выглядел, как убийца! Но это была только игра, только ситуация, чтобы кому-то помочь. И мгновенно, без промежутка даже на долю секунды, он уже смотрел на кого-то другого и улыбался. Потом он снова смотрел на первого человека, на которого испытывал гнев, и снова выглядел ужасно и гневно.

Это возможно. Осознавая, ты можешь использовать все. Даже яд может стать эликсиром, когда ты осознаешь. А когда ты спишь, даже эликсир может стать ядом - потому что все зависит от того, насколько ты бдителен. Действия ничего не значат. Действия не имеют значения - значение имеешь только ты, твоя осознанность, твоя сознательность, внимательность. Что ты делаешь, неважно.

Это случилось:
Был один великий мастер, буддистский мастер, Нагарджуна. К нему пришел вор. Вор влюбился в этого мастера, потому что никогда не видел такого красивого человека, человека такого безграничного изящества. Он спросил Нагарджуну:
- Есть ли у меня какая-нибудь возможность роста? Но сначала я должен тебе объяснить одно: я вор. И второе: я не могу перестать воровать, поэтому, пожалуйста, не ставь такого условия. Я сделаю все, что ты скажешь, но не смогу перестать быть вором. Я пытался много раз - никогда ничего не получается, поэтому я оставил эту затею. Я принял это, как мое предназначение: я буду вором и останусь вором, поэтому давай не будем об этом говорить. Пусть это будет ясно с самого начала.
Нагарджуна сказал:
- Почему ты так боишься? Кто говорит о том, что ты вор?
- Каждый раз, когда я прихожу к монаху, священнику или религиозному святому, они всегда говорят: "Сначала перестань воровать».
Нагарджуна рассмеялся и сказал:
- Тогда, наверное, ты приходил к ворам: иначе почему это должно их волновать? Меня это не волнует! Вор был очень счастлив. Он сказал:
- Тогда все хорошо. Кажется, теперь я могу стать учеником. Ты - правильный мастер. Нагарджуна принял его. Он сказал:
- Теперь ты можешь делать все что хочешь. Только одному условию нужно следовать: осознавай! Иди, взламывай дома, входи, бери вещи, воруй; делай что угодно, это меня не волнует, я не вор, - но делай это с полной осознанностью.
Вор не мог понять, что попал в ловушку. Он сказал:
- Ладно, все в порядке. Я попытаюсь. Через три недели он пришел и сказал:
- Ты сыграл со мной трюк - потому что, если я осознаю, я не могу воровать. Если я ворую, осознанность исчезает. Я в затруднении.
Нагарджуна сказал:
- Никаких разговоров о воровстве и ворах. Меня это не волнует; я не вор. Тебе решать! Если ты хочешь осознанности, это решать тебе. Если ты ее не хочешь, это тоже решать тебе.
Вор сказал:
- Но мне трудно. Я испытал немного ее вкуса, и это так красиво - я оставлю что угодно, что бы ты ни сказал.
Вор продолжал:
- Прошлой ночью мне впервые удалось проникнуть во дворец короля. Я открыл сокровищницу. Я мог бы стать самым богатым человеком в мире - но ты следовал за мной, и мне пришлось быть осознанным. Когда я стал осознанным, внезапно - никакой мотивации, никакого желания. Когда я становился осознанным, бриллианты казались просто камнями, обычными камнями. Когда я терял осознанность, передо мной было сокровище. Я ждал, я делал это много раз. Я приходил в осознанность, становился, как будда, и не мог даже прикоснуться к сокровищу, потому что все это выглядело глупо, абсурдно - просто камни, что мне с ними делать? Потерять себя ради камней? Но потом я терял осознанность; снова они становились красивыми, восстанавливалась вся иллюзия. Но в конце концов я решил, что они того не стоят.

Если однажды ты узнаешь осознанность, ничто ее не стоит - ты узнал величайшее блаженство жизни. Тогда, внезапно, многие вещи просто отпадают; они становятся глупыми, становятся дурацкими. Мотивации больше нет, желания больше нет, сны отпали.

Человек не должен действовать или говорить,
Словно во сне.

Это единственный ключ.

Пробужденные живут в одном общем мире;
Каждый из спящих - в своем собственном.

Сны личны, абсолютно личны! Никто не может войти в твой сон. Ты не можешь поделиться сном с любимым. Мужья и жены спят в одной постели, но сны видят отдельно. Невозможно разделить сон, потому что это ничто - как можно разделить ничто? Просто мыльный пузырь, абсолютно невещественный; ты не можешь его ни с кем разделить, тебе придется видеть сны в одиночестве.

Именно поэтому - из-за спящих, стольких спящих - существует столько миров. У тебя свой собственный мир; если ты спишь, ты заключен в оболочку собственных мыслей, концепций, мечтаний, желаний. Когда ты встречаешь кого-то другого, два мира сталкиваются. Миры врезаются друг в друга - именно так происходит. Наблюдайте!



* osho-01.jpg.jpg

(9.97 Кб, 250x353 - просмотрено 1861 раз.)

Последнее редактирование: 25 07 2008, 18:10:55 от Юрий

 

 

Ответ #2: 25 07 2008, 18:06:29 ( ссылка на этот ответ )

Продолжение..... Часть 3

Посмотрите на мужа и жену, когда они разговаривают; они вообще не разговаривают. Муж думает о своем офисе, зарплате; жена думает о платье к Рождеству. Внутри каждого из них - свой собственный личный мир, но их личные миры где-то встречаются - или, скорее, сталкиваются, - потому что платье жены зависит от зарплаты мужа, а зарплата мужа должна обеспечить платье для жены. Жена говорит «дорогой», но за этим «дорогой» стоят платья; она думает о них. «Дорогой» не значит того, что написано в словарях, потому что каждый раз, когда женщина говорит «дорогой», это только фасад, и муж тотчас же пугается. Он этого не показывает, конечно, потому что, когда кто-то говорит «дорогой», ты не можешь показывать таких вещей. Он говорит: «Что, милая? Как у тебя дела?» Но он пугается, потому что думает о своей зарплате и знает, что Рождество подходит все ближе и опасность растет.

Жена говорила Мулле Насреддину:
- Что случилось? Последнее время я плачу и рыдаю, я вся в слезах, а ты даже не спрашиваешь: «Почему ты плачешь?»
Насреддин сказал:
- С меня довольно! - если я спрошу, это слишком дорого обойдется. И в прошлом я слишком часто совершал эту ошибку... - потому что эти слезы - не просто слезы: платья, новый дом, новая мебель, новая машина и многие другие вещи скрываются за этими слезами. Эти слезы - только начало.

Из-за этих внутренних личных миров диалог невозможен. Возможен лишь конфликт.
Сны личны, истина не лична. Истина не может быть личной - истина не может быть моей или твоей, истина не может быть христианской или индуистской, истина не может быть индийской или греческой. Истина не может быть личной. Сны личны. Что бы ни было личным, помни наверное, это принадлежит миру снов. Истина - это открытое небо; оно для всех, и оно одно.

Именно поэтому, когда говорят Лао-цзы, Будда, Гераклит, хотя их языки могут и отличаться, - но они подразумевают одно и то же, они указывают на одно и то же. Они не живут в личных мирах. Личный мир каждого из них исчез вместе со снами, желаниями - вместе с умом. У ума бывает личный мир, но у сознания личного мира не бывает. Бодрствующие живут в одном общем мире... У тех, кто бодрствует, один общий мир - и это существование. А у каждого из тех, кто спит и видит сны, - свой собственный мир.

Твой личный мир должен быть отброшен; это единственное отречение, которого я от тебя требую. Я не говорю оставить жену, я не говорю оставить работу, я не говорю оставить деньги, оставить все, нет! Я просто говорю - оставить свой личный мир снов. Для меня это и есть санньяса. Старая санньяса состояла в том, чтобы оставить мир, видимое. Человек идет в Гималаи, оставляет жену и детей - суть совершенно не в этом. Этот мир нельзя оставить; как ты можешь его оставить? Даже Гималаи - часть этого мира. Настоящий мир, от которого нужно отречься, находится в уме; частный мир сновидений. Если ты от него отречешься, тогда, даже сидя на рынке, ты в Гималаях. Если ты от него не отречешься, то и в Гималаях создашь вокруг себя личный мир.

Как ты можешь бежать от самого себя? Куда бы ты ни пришел, ты будешь с самим собой. Куда бы ты ни пришел, ты будешь вести себя по-прежнему. Ситуации могут отличаться, но как можешь быть другим ты? Ты будешь спать в Гималаях. Какая разница, спишь ли ты в Пуне или в Бостоне, в Лондоне или в Гималаях? Где бы ты ни был, ты будешь видеть сны. Перестань видеть сны! Стань более бдительным. Внезапно сны исчезают, и со снами исчезают и страдания.

Что бы мы. ни видели, когда бодрствуем, - это смерть;
Когда спим, - это сны.

Это действительно красиво. Когда ты спишь, ты видишь сны, иллюзии, миражи - твои собственные творения, твой собственный личный мир. Когда ты просыпаешься, что ты видишь? Гераклит говорит; «Проснувшись, всюду вокруг ты видишь смерть».

Может быть, именно поэтому ты не хочешь видеть. Может быть, именно поэтому ты видишь сны и окружаешь себя облаком снов, чтобы не нужно было смотреть в лицо факту смерти. Но помни: человек становится религиозным, лишь когда сталкивается со смертью, никогда не прежде.

Когда ты сталкиваешься со смертью, когда ты смотришь смерти прямо в лицо, не избегаешь, не уклоняешься, не бежишь от нее, не окружаешь себя облаком, - когда ты смотришь в лицо и сталкиваешься с фактом смерти, - то внезапно осознаешь, что смерть есть жизнь. Чем глубже ты движешься в смерть, тем глубже ты движешься и в жизнь, говорит Гераклит, потому что противоположности встречаются и сплавляются; они одно.

Если ты пытаешься бежать от смерти, помни: ты будешь бежать и от жизни. Именно поэтому вы выглядите такими мертвыми. Это парадокс: беги от смерти, и ты останешься мертвым; смотри ей в лицо, столкнись с ней, и станешь живым. В то мгновение, когда ты смотришь смерти в лицо так глубоко, так интенсивно, что начинаешь чувствовать, что умираешь, - не только снаружи, но и внутри ты чувствуешь и касаешься смерти - приходит кризис. Это крест Иисуса, кризис смерти. В это мгновение ты умираешь из одного мира - мира горизонтального, мира ума - и воскресаешь в другом мире.

Воскресение Иисуса - не физическое явление. Христиане напрасно создали вокруг этого столько гипотез. Это не воскресение его тела, это воскресение в другое измерение тела; это воскресение в другое измерение другого тела, которое никогда не умирает. Это тело временно, то тело вечно. Иисус воскресает в другой мир, мир истины. Личный мир должен исчезнуть.

В последний момент Иисус говорит, что встревожен, обеспокоен. Даже такой человек, как Иисус, умирая, встревожен; так и должно быть. Он говорит Богу, кричит:
«Что Ты со мной делаешь?» Ему хочется цепляться за горизонтальное, ему хочется цепляться за жизнь - даже такому человеку, как Иисус.

Поэтому не чувствуй себя виноватым. Тебе тоже хочется цепляться. Это человечно в Иисусе, и он более человечен, чем Будда, Махавира. Это человечно: человек сталкивается лицом к лицу со смертью, и он встревожен, он плачет, но не поворачивает обратно; он не падает. Тотчас же он осознает, чего он просит. Тогда он говорит: «Да свершится воля твоя!» - расслабляется, сдается. Тотчас же колесо поворачивается - он больше не в горизонтальном; он вошел в вертикальное, в глубину. Там он воскресает в вечности.

Умри во времени, чтобы воскреснуть в вечность. Умри для ума, чтобы стать живым в сознании. Умри для мышления, чтобы родиться в осознанность.

Гераклит говорит: «Что бы мы ни видели, когда бодрствуем, это смерть...» Именно поэтому мы живем в снах, мечтах, транквилизаторах, опьянении - чтобы избежать столкновения со смертью. Но этому факту нужно посмотреть в лицо. Если ты смотришь ему в лицо, факт становится истиной; если ты бежишь, ты живешь в бесконечной лжи. Если ты смотришь в лицо этому факту, этот факт становится дверью к истине. Смерть - это факт; с этим нужно столкнуться лицом к лицу. А истина будет жизнью, вечной жизнью, жизнью в изобилии, жизнью, которая никогда не кончается.

http://www.obretenie.info/txt/osho/lich_miri.htm

* ОШО_02.jpg.jpg

(23.71 Кб, 250x442 - просмотрено 2058 раз.)

Последнее редактирование: 25 07 2008, 18:11:23 от Юрий

 

 

Ответ #3: 28 10 2009, 03:20:28 ( ссылка на этот ответ )

Раджниш, или Ошо (собств. имя - Чандра Мохан, 11.12.1931-19.01.1990): Мистика постмодерна


     Писать словарную статью о самой, наверное, противоречивой и скандальной фигуре эпохи «новых религий» — дело тяжкое, хлопотное и в некотором роде даже мучительное. Тому есть несколько причин. Самая очевидная из них та, что Ошо на всех этапах своей деятельности принципиально уклонялся от изложения своих взглядов в сколько-нибудь упорядоченном и систематизированном виде, так как являлся убежденным сторонником антисистемного подхода ко всем без исключения жизненным явлениям. Этот принцип был распространен им в том числе и на собственное учение, «антиинтеллектуальный» и «антифилософский» характер которого он постоянно выдвигал на передний план. Парадоксальным образом эта нелюбовь ко всякого рода умозрительным построениям не помешала ему стать настоящим чемпионом по литературной плодовитости (в общей сложности под его именем вышло более 600 книг, точнее, обработанных и изданных учениками записей тематических лекций), хотя он так и не создал той единственной книги, о которой можно было бы с полным правом сказать, что это — главная, «золотая» книга его жизни, ограничившись лишь «Оранжевой». Симптоматично, что в отличие от других индусских «гуру» он даже не озаботился тем, чтобы придумать для основанного им движения название, создавшее бы вокруг него определенную мистическую ауру (вроде «Трансцендентальной Медитации» или «Учения Божественного Света»), предпочитая именовать его вовсе не на мистический, а скорее на бюрократический лад: Международное бюро саньясинов.
    Вторая сложность заключается в том, что применительно к Ошо невозможно провести сколько-нибудь четкую разделительную линию между понятиями «мистик» и «мистификатор», однозначно разобраться в том, что здесь первично, а что — вторично. В его выступлениях, особенно декларативного характера, сознательно стирается грань между реальностью и абсурдом, духовным прозрением и духовной провокацией; из его уст вперемешку сыплются то «розы белые», то «черные жабы», не давая слушателям опомниться и разобраться, что есть что. При всем этом нелепо отрицать сам факт наличия у «поп-гуру» личной мистической харизмы, многократно усиливаемой за счет «духовной акустики» аудитории, перед которой он выступает и от которой зависит почти в такой же степени, как и она от него. Совершенно немыслимо представить этого самого коммуникабельного из гуру в традиционном обличье отшельника, одиноко медитирующего где-нибудь на заоблачных гималайских вершинах; без многотысячных аудиторий он вряд ли когда-нибудь смог бы вообще состояться.
    Ошо обладал (и постоянно демонстрировал это) обширными познаниями едва ли не во всех известных религиозных и эзотерических учениях, доктринах и системах, однако они использовались им скорее как подходящий повод для многочасовых риторических упражнений на излюбленные им темы и как фундамент для персонального самоутверждения, т. е. были попросту им утилизированы. Поэтому, рассуждал ли он о кришнаизме, суфизме, гностицизме, христианстве или даже о Дзэн, к учителям которого он, по своей духовной метальности, был наиболее близок, — все в конечном итоге сводилось им к «раджнишизму». Тем не менее идейная и мировоззренческая основа «антисистемы» Ошо может быть установлена без особых усилий. Это — традиционный восточный мистический нигилизм, уходящий корнями в ведантистское учение о тождестве объекта и субъекта, третирующее материальный мир как «великую иллюзию», как «антимир»; поэтому есть все основания считать «антисистему» Ошо крайним выводом из ведантизма, доведением до нарочитого абсурда некоторых его основополагающих идеологических постулатов. Предполагается, в частности, что истинная система ценностей может существовать лишь на высших, трансцендентных, планах бытия, а в «антимире» эти ценности могут восприниматься и усваиваться исключительно теми, кто осмелится нарушить «естественное» течение событий и войти в соприкосновение с метафизической изнанкой видимого мира, его, так сказать, «Зазеркальем». А это, в свою очередь, предполагает и определенный режим практического «антиповедения», например, демонстративный отказ от любого рода социальных обязательств, выворачивание наизнанку привычных традиционных ценностей и понятий, выражающееся, в частности, в следовании строжайшей аскезе, либо, напротив, в ничем не ограниченной сексуальной свободе и прочих телесных эксцессах (не случайно за ашрамом Ошо закрепилась прочная слава «борделя с медитацией»). Что же касается содержания теоретических трудов Ошо, то наилучшим эпиграфом к ним могли бы послужить слова из «Книги лжей» во многом духовно близкого ему Алистера Кроули: «Так как лишь мысль, еще не облеченная в слова, может претендовать на истинность, то остается надежда, что только намеренное искажение Слова может приблизить нас к Истине». Умри, лучше не скажешь.
    Эта позиция в той или иной степени разделялась едва ли не всеми сколько-нибудь известными Учителями и адептами восточного мистицизма, но число людей, ее разделяющих и ей следующих, было по понятным причинам во все времена чрезвычайно ограниченным. Того же требовали и сами адепты, менее всего желавшие, чтобы подобные доктрины стали достоянием массового сознания. «Революционность» же Ошо, многократно им подчеркнутая и продекларированная, заключается прежде всего в том, что он счел себя вправе переступить через этот запрет и взялся приобщать к ценностям мистического нигилизма стотысячные аудитории как у себя на родине, так и далеко за ее пределами.
   Почему же его звезда вознеслась так высоко? Это становится более понятным, если принять во внимание характер его аудитории: в подавляющем большинстве это университетская молодежь, взращенная на идеях «сексуальной революции» и вобравшая в себя бунтарский дух «контркультуры» 1960-х — начала 1970-х годов. Именно среди этой аудитории, считавшей главным смыслом своего существования протест против «репрессивного общества», и нашел бывший преподаватель философии своих наиболее благодарных слушателей, увидавших в нем своего рода хиппи в облике восточного «учителя мудрости». Ошибки здесь не было: «антисистема» Ошо играла и играет по отношению к нормативному, насколько здесь применимо это слово, мистицизму такую же роль, что и «контркультура» — в отношении культуры традиционной. Особенно ярко эта близость сказалась в отношении к роли сексуальности в процессе «духовного преображения», о чем речь пойдет дальше. (Ошо, безусловно, почерпнул здесь немало полезного для себя из сочинений таких теоретиков «контркультуры», как Г. Маркузе и в особенности В. Райх, автор известного труда о мистическом переживании оргазма.) Но и многие другие аспекты учения Ошо, такие, как, скажем, безусловный приоритет «чистой» созерцательности перед какой бы то ни было интеллектуальной рефлексией или отношение к музыке как к одному из наиболее действенных средств для «освобождения» и «расширения» сознания (относительно наркотиков умолчим, так как сам гуру высказывался на сей счет весьма противоречиво), демонстрируют очевидную близость его проповеди к теории и практике молодых бунтарей 1960-х. Было бы ошибкой, кстати, думать, будто подобные умонастроения были распространены исключительно среди молодежи США и Западной Европы, — в Индии развивались во многом аналогичные процессы, правда, с большим упором на социальную активность и политический радикализм. Именно бунтарски настроенное индийское студенчество и стало той первичной питательной средой, в которой выкристаллизовались основные положения «антисистемы» Ошо, после чего она (с начала 1970-х годов) пошла на экспорт.
    По своим личным задаткам Ошо как никто другой подходил на роль «молодежного гуру» и пророка «новой естественности»; интересно, что даже в весьма преклонном возрасте он сохранил в себе немало инфантильных черт, свойственных скорее своенравному юнцу, нежели основателю массового религиозного движения. Его манера излагать свои мысли также вполне соответствовала поведению и чрезвычайно импонировала не обремененным особенным жизненным и духовным опытом слушателям: ее основными чертами были умение ясно и доходчиво излагать любые мистические «тайны» и «откровения» на языке, легко воспринимаемом массовым сознанием, блестящая импровизационная техника, склонность к ярким и эффектным афоризмам и парадоксам и никогда не покидающее его чувство юмора, иронии и самоиронии. Последнее качество у мистиков встречается лишь в виде редкого исключения; впрочем, юмор Ошо весьма специфичен и насквозь проникнут подростковым цинизмом. Так, он способен был на полуслове оборвать лекцию о смысле жизни, ссылаясь на переполнение мочевого пузыря, или долго и с видимым удовольствием издеваться над человеческими слабостями своих, так сказать, коллег по профессии, вроде пристрастия Кришнамурти к дешевым детективным романам или стремления гуру Махариши всячески затушевать свое низкое кастовое происхождение. Это, впрочем, даже не цинизм в собственном смысле слова, а широко опробованный еще дзэнскими наставниками метод эмоционального воздействия на слушателей, когда «высокое» и «низкое» совмещаются в единой смысловой плоскости, чтобы помочь сознанию освободиться из плена моральных табу, условностей и предрассудков. Той же цели служат и его многочисленные парадоксальные высказывания на традиционные религиозно-философские и мистические темы, трактуемые в нарочито «дурацком» и «шутовском» ключе (употребляем эти понятия, конечно, не в оценочном смысле). Вот как, к примеру, звучит в его устах основополагающее мистическое учение о слиянии с Абсолютом и о тождестве объекта и субъекта: «Ты носишь имя — Свами Кришна Христос. Расслабься с ним, и смейся с ним, и пой и танцуй с ним, и будь Свами Кришна Христос, и всегда помни, что ты — никто, и всегда сознавай, что ты — ни Свами, ни Кришна, ни Христос... И Кришна сам - это не Кришна, и Христос сам — не Христос, потому что они безымянны, абсолютно безымянны! Они никто — и это то, что делает их божественными. В тот момент, когда человек отождествится с каким-либо именем, он теряет свою божественность... Будь реально именем — и твоя реальность потеряна! Будь реально реальностью — твое имя просто сон, Майа... существование — это абсурд, бессмыслица, иррациональность, и поэтому оно так прекрасно, поэтому быть в нем — такое благословение» и т. п. (Чашка чаю: письма Ошо, с. 107).
   Если перейти от формальных особенностей лекций и выступлений Ошо к их содержательной стороне, то необходимо признать, что его качества как проповедника и «учителя жизни» на порядок выше, нежели как оригинального религиозного мыслителя. Да и трудно требовать нечто подобное от человека, любившего повторять: «Чему я учу? Я учу антидоктринерскому, антифилософскому, антиспекулятивному переживанию, просто бытию». Жаждущим приобщиться к «просто бытию» Ошо в качестве первоначального руководства предлагает собственные «десять заповедей», оговариваясь, конечно же, что эти заповеди он сочинил скорее «ради смеха». Ради того же самого мы их здесь и процитируем:
 «1.He подчиняйся никаким приказам кроме тех, что исходят изнутри.
2. Единственный Бог — сама жизнь.
3. Истина внутри, не ищи ее где-либо еще.
4. Любовь — это молитва.
5. Пустота — это дверь к истине, она смысл, конец и достижение цели.
6. Жизнь здесь и сейчас.
7. Живи полностью пробужденным.
8. Не греби, плыви без усилий, как поплавок.
9. Умирай каждый момент, тогда будешь обновляться каждый момент.
10.  Прекрати поиск. Все то, что есть, есть; остановись и смотри. (В другом месте Ошо так дополняет эту «заповедь»: Быть в состоянии не-поиска — есть великий миг мистической трансформации.)»
   Хотя воспринимать этот «моральный кодекс» всерьез, как и предостерегал Ошо, невозможно, хотя бы потому, что здесь обойдены молчанием некоторые весьма существенные аспекты его «антисистемы», но самое обобщенное представление относительно ее характера он все же дает. Более конкретные рекомендации на тему, «как стать космонавтом своего внутреннего космоса», содержатся в работах Ошо, затрагивающих наиболее, пожалуй, основательно проработанный аспект его учения, а именно, практику так называемой динамической медитации, именуемой им также «законченным действием». «Законченным» оно считается прежде всего потому, что не только помогает индивидууму раз и навсегда преодолеть ощущение дуальности, антиномичности бытия, являющееся главным источником раскалывающего и парализующего сознание травматического комплекса, но и распутывает без остатка кармический узел, так как карма, по определению Ошо, суть «незавершенное действие». Человек может стать самим собой, только сбросив с себя бремя космического фатума вкупе со всеми насильственно подавленными психоэмоциональными комплексами и стереотипами мышления. Если ему это удается, он становится истинным саньясином — «просветленным». Сам этот термин был заимствован Ошо из йогической практики, но приобрел в его «антисистеме» несколько иное значение, отчего последователей Ошо принято называть неосаньясинами. Главное для неосаньясина — это не последовательное и систематическое овладение все более сложными приемами психотренинга, а моментальная «разблокировка» психики и нервной системы в процессе динамической медитации. Достигается же этот эффект за счет совершения внешне предельно абсурдных и алогичных действий вроде резких прыжков и скачков, кружения на одном месте, энергичной жестикуляции и прочих спонтанных и хаотических телодвижений, приводящих участников этих радений в состояние блаженного неистовства и изнеможения. Катарсический (очистительный) эффект динамической медитации многократно усиливается благодаря соответствующему «шоковому» музыкальному сопровождению и в особенности групповому характеру совершения этих действий, на что Ошо обращал особое внимание. Не удивительно, что медитации под его руководством нередко переходили в коллективные оргии, приветствуемые и поощряемые гуру как одно из наиболее действенных средств «разблокировки». (Добавим в скобках, что на Руси подобная разновидность динамической медитации, совпадающая с вышеописанной вплоть до мельчайших подробностей и тоже завершавшаяся обычно «свальным грехом», была в широком ходу еще с начала XVIII столетия в духоборческих и в особенности в хлыстовских общинах; по-русски это называлось «Святой Дух накатил». См. подробнее об этом монографию А. Коновалова «Религиозный экстаз в русском мистическом сектантстве». СПб., 1911.)
   Под эти действия, снискавшие Ошо прозвище «сексгуру», Ошо подвел некую видимость теоретической базы в десятках и сотнях лекций, наиболее важные из которых были включены в его книгу От секса к сверхсознанию (1979). Суть их может быть кратко выражена афоризмом: «Секс — это восстановление опыта природного единства ..., поэтому человек получил первые лучезарные проблески самадхи (сверхсознания) во время полового сношения». Эротическое начало и эротическое чувство были фактически приравнены Ошо к непосредственному переживанию божественного начала в человеке, а оргазм - к высшей форме трансценденции, к возвращению в «райское» состояние, не выходя из тела. Сакрально-мистическое измерение сексуальности по своей природе доступно только «просветленным», и подняться на истинные вершины эроса дано исключительно тем, кто способен всецело отбросить его физиологическую составляющую и отнестись к нему как к сугубо ритуальному действу. В этом случае он не только познает сакральность секса, но и обретает способность регулировать и бесконечно продлевать состояние абсолютного блаженства. «Если, — поучает Ошо, — во время акта любви удастся сфокусировать сознание между глазами, где расположена Аджна-чакра, то продолжительность оргазма может достигать нескольких часов». Чисто физиологическое, рефлекторное ощущение следует, таким образом, научиться воспринимать как трансцендентное переживание, включающее в себя два основных элемента: освобождение от собственного эго и остановку времени (на индивидуальном уровне, конечно). Очень большое значение в системе Ошо уделяется овладению тантрической техникой высвобождения скрытой энергии Кундалини, происходящего у некоторых наиболее одаренных учеников на заключительной стадии динамической медитации; когда это случается, человек оказывается вовлечен в энергетическое взаимодействие с Космосом и больше не расходует свои невосполнимые жизненные ресурсы по мелочам.
   В учении Ошо о «божественном сексе» имеется еще одна сторона, обычно не выдвигаемая на первый план, но от этого не становящаяся менее значимой. Речь идет не больше и не меньше, как о создании «нового человечества», произведенного на свет «просветленными» родителями и во всем противоположного нынешнему, безнадежно испорченному и вырождающемуся вследствие неконтролируемого разгула животного, «профанического» секса. Дитя, зачатое такими родителями, в терминологии Ошо именуется «истинным плодом», тогда как «дети похоти» — это «побочный продукт, плоды нездоровой сексуальности». Здесь Ошо подхватывает idee fixe мистической генетики, расцветшей пышным цветом в Европе 1920—1930-х годов, но после краха нацистского эксперимента отошедшей куда-то в тень. Особенно интересно, что в его интерпретации раса сверхлюдей должна произойти не от каких-то там гигантов из гималайских пещер, которые то ли появятся, то ли нет, а от его, Ошо, последователей, в теории и на практике освоивших все тонкости техники «мистического секса». Эти далеко идущие планы «секс-гуру» можно только приветствовать, даже если им суждено остаться не более чем еще одной золотой мечтой об освобождении человека от «самого себя, какой он есть в его нынешнем виде» (подробнее об этом см.: От секса к сверхсознанию и Заратустра: путь восхождения (беседы по Ницше).
   Излагая учение Ошо, мы пока совсем не касались собственно биографического аспекта; но, коль скоро приходится иметь дело с «антисистемой», то и статью о ее создателе можно построить в обратном порядке. Итак, Ошо появился на свет в селении Кушвада (Центральная Индия) в джайнской семье, хотя религиозные воззрения джайнов, практически лишенные мистического измерения, не оказали на его духовное формирование никакого заметного воздействия. Еще с самого раннего возраста у него проявились признаки настоящей одержимости по отношению к собственной персоне и уверенность в своем мессианском предназначении. Родители всячески подогревали в нем это чувство, а бродячий астролог даже предсказал, что если ребенок переживет семилетний возраст, то достигнет уровня Будды.
Первый шаг на этом пути Ошо сделал в 1953 г., когда совершил индивидуальный прорыв к «сверхсознанию» (день 23 марта, когда произошло это «озарение», стал позднее в его ашраме одним из пяти обязательных культовых праздников). Спустя 13 лет у него было еще одно мистическое переживание — видение «Зорбы—Будды» (Зорба — герой романа греческого писателя Никоса Казандзакиса, олицетворение жизнелюбия и «абсолютного приятия бытия», столь высоко ценимого R). В этом видении им был усмотрен прообраз идеального «человека будущего», способного соединить все противоречия и преодолеть пропасть между «одержимым смертью» Востоком и «одержимым сексом» Западом. В промежутке между этими событиями Ошо работал преподавателем философии в престижных учебных заведениях и имел прекрасную возможность изучать с близкого расстояния все особенности молодежной психологии и присущих этому возрасту стереотипов массового поведения. В конце 1960-х годов он с небольшой группой единомышленников основывает в университетском городе Пуна, и поныне остающемся главным центром деятельности неосаньясинов, Rajneesh Foundation, трансформировавшийся позднее в Международное бюро сань-ясинов. Используемая им практика коллективных медитаций привлекает вскоре такое число желающих постичь глубины «мистического секса» и другие аспекты его доктрины «абсолютного просветления», что уже в 1974 г. Ошо получает возможность создать в г. Пуна интернациональный ашрам, существующий там и до настоящего времени. При обращении к Ошо его ученики используют заимствованное из терминологии японского буддизма слово Ошо. («О», согласно его толкованию, означает высшую степень уважения, любви и благодарности, а «шо» — расширение сознания одновременно во многих измерениях.)
    Высшим пиком и одновременно критической точкой в карьере Ошо явилось его четырехлетнее пребывание в Соединенных Штатах (1981 — 1985). Перипетии и потрясения, сопровождавшие это событие, описывались в десятках и сотнях изданий, поэтому не имеет смысла входить во все подробности конфликта между гуру и «непросветленной» рейгановской администрацией, крайне скандализированной поведением обитателей основанного в штате Орегон так называемого Раджнишпурама и после предельно возможного унижения (Ошо неоднократно демонстрировали по телевидению за тюремной решеткой и в наручниках) выкинувшей его за пределы США с запретом появляться здесь когда-либо снова. После этого Ошо, никак не предполагавший, что его в один прекрасный момент могут приложить всей харизмой об стол, до конца жизни оставался самым ярым антикапиталистом среди всех пророков «новых религий». С середины 1980-х годов он даже стал возлагать особенные надежды на «перестраивающийся» СССР, посвятив, между прочим, одну из своих последних книг М.С. Горбачеву и академику Сахарову (впрочем, сегодняшняя Россия — это воистину олицетворение самых худших его кошмаров...).
    Конец его жизненного пути был столь же неожидан, сколь и закономерен. Проповедуя принцип «абсолютного доверия к бытию» и безграничные слияния в эротическом экстазе, Ошо, по неподтвержденным, но вполне достоверным слухам, заболел СПИДом и решил добровольно уйти из жизни. Это больше походит на эпизод из притчи, но судьбы многих великих и не очень великих мистиков на самом деле сплошь и рядом словно бы заключают в себе некое многозначительное и поучительное иносказание.
   

Если вы что-то хотели и не получили, может быть, вам это и не нужно?

 

 

Страниц: 1  | ВверхПечать