Константин Адонаи - информационный портал

                                                                  БИОГРАФИЯ
                                                     ЛЕВ НИКОЛАВИЧ ТОЛСТОЙ.

Лев Николаевич Толстой родился 9 сентября 1828 года в усадьбе Ясная Поляна. Среди предков писателя по отцовской линии — сподвижник Петра I — П. А. Толстой, одним из первых в России получивший графский титул. Участником Отечественной войны 1812 г. был отец писателя гр. Н. И. Толстой. По материнской линии Толстой принадлежал к роду князей Болконских, связанных родством с князьями Трубецкими, Голицыными, Одоевскими, Лыковыми и другими знатными семьями. По матери Толстой был родственником А. С. Пушкина.
Когда Толстому шел девятый год, отец впервые повез его в Москву, впечатления от встречи с которой живо переданы будущим писателем в детском сочинении "Кремль". Первый период московской жизни юного Толстого продолжался менее четырех лет. Он рано осиротел, потеряв сначала мать, а затем и отца. С сестрой и тремя братьями юный Толстой переезжает в Казань. Здесь жила одна из отцовских сестер, ставшая их опекуншей.

Живя в Казани, Толстой два с половиной года готовился к поступлению в университет, где учился с 1844 г. сначала на восточном, а затем на юридическом факультете. Изучал турецкий и татарский языки у известного тюрколога профессора Казембека.
Занятия по казенным программам и учебникам тяготили Толстого-студента. Он увлекся самостоятельной работой над исторической темой и, оставив университет, уехал из Казани в Ясную Поляну, полученную им по разделу отцовского наследства. Затем он отправился в Москву, где в конце 1850 г. началась его писательская деятельность: незаконченная повесть из цыганского быта (рукопись не сохранилась) и описание одного прожитого дня ("История вчерашнего дня"). Тогда же была начата повесть "Детство". Вскоре Толстой решил поехать на Кавказ, где его старший брат, Николай Николаевич, офицер-артиллерист, служил в действующей армии. Поступив в армию юнкером, позже он сдал экзамен на младший офицерский чин. Впечатления писателя от Кавказской войны отразились в рассказах "Набег" (1853), "Рубка леса" (1855), "Разжалованный" (1856), в повести "Казаки" (1852—1863). На Кавказе была завершена повесть "Детство", в 1852 г. напечатанная в журнале "Современник".
Когда началась Крымская война, Толстой перевелся с Кавказа в Дунайскую армию, действовавшую против турок, а затем в Севастополь, осажденный объединенными силами Англии, Франции и Турции.
Осенью 1856 г. вышел в отставку и вскоре отправился в полугодичное заграничное путешествие, посетив Францию, Швейцарию, Италию и Германию. В 1859 г. Толстой открыл в Ясной Поляне школу для крестьянских детей, а затем помог открыть более 20 школ в окрестных деревнях.
Одними из первых произведений писателя стали повести "Детство", "Отрочество" и "Юность", "Молодость" (которая, однако, не была написана). По замыслу автора, они должны были составить роман "Четыре эпохи развития".
В начале 1860-х гг. на десятилетия устанавливается порядок жизни Толстого, его быт. В 1862 г. он женился на дочери московского врача Софье Андреевне Берс.

Писатель работает над романом "Война и мир" (1863—1869). Завершив "Войну и мир", Толстой несколько лет изучал материалы о Петре I и его времени. Однако, написав несколько глав "петровского" романа, Толстой отказался от своего замысла.

Весной 1873 г. Толстой начал и через четыре года закончил работу над большим романом о современности, назвав его по имени главной героини — "Анна Каренина".

В начале 1880 гг. Толстой переехал с семьей из Ясной Поляны в Москву, заботясь о том, чтобы дать образование своим подраставшим детям. В 1882 г. проходила перепись московского населения, в которой писатель принял участие. Он близко увидел обитателей городских трущоб и описал их страшную жизнь в статье о переписи и в трактате "Так что же нам делать?" (1882—1886).

На основе социального и психологического контраста строится повесть Толстого "Хозяин и работник" (1895), связанная стилистически с циклом его народных рассказов, написанных в 80 гг.

Все произведения писателя объединены мыслью о неминуемой и близкой по времени "развязке" социальных противоречий, о замене изжившего себя общественного "порядка". "Какая будет развязка, не знаю,— писал Толстой в 1892 г.,— но что дело подходит к ней и что так продолжаться, в таких формах, жизнь не может,— я уверен". Этой идеей одухотворено крупнейшее произведение всего творчества "позднего" Толстого — роман "Воскресение" (1889—1899).

В последнее десятилетие жизни писатель работал над повестью "Хаджи-Мурат" (1896— 1904), в которой стремился сопоставить "два полюса властного абсолютизма" — европейский, олицетворяемый Николаем I, и азиатский, олицетворяемый Шамилем.. Остро прозвучала написанная в 1908 г. статья "Не могу молчать", в которой он протестовал против репрессий над участниками событий 1905–1907 гг. К этому же периоду относятся рассказы писателя "После бала", "За что?".

Тяготясь укладом жизни в Ясной Поляне, Толстой не раз собирался и долго не решался ее покинуть. Но жить по принципу "вместе-врозь" уже не мог и в ночь на 28 октября (10 ноября) тайно покинул Ясную Поляну. По дороге он заболел воспалением легких и вынужден был сделать остановку на маленькой станции Астапово (ныне Лев Толстой), где и умер. 10(23) ноября 1910 г. писателя похоронили в Ясной Поляне, в лесу, на краю оврага, где в детстве он вместе с братом искал "зеленую палочку", хранившую "секрет", как сделать всех людей счастливыми.

Гений Толстого вобрал в себя всю мировую культуру, в том числе и классическую индийскую философию - религию Вед, - которая наложила глубокий отпечаток на его жизнь и творчество. Лев Николаевич активно популяризировал в России ведические знания, он переписывался с Махатмой Ганди, который называл себя верным учеником русского писателя. О серьезном освоении духовно-философского наследия Востока Львом Толстым говорят многие его труды и прежде всего знаменитый "Круг чтения", где среди любимых художником высказываний множество восточных афоризмов. Толстого можно без преувеличения назвать крупнейшим в ту пору в России знатоком буддизма, если иметь в виду не столько книжную осведомленность в источниках, сколько проникновение в суть философии "освобождения". Глубоко изучил он и связанное с астрологией философское понятие кармы. Он перевел из американскго журнала “Open Court” буддийскую легенду под заглавием “Карма”, которую он активно пропагандировал. Он писал издателю: “Я читал эту сказочку детям, и она нравилась им. Среди больших же после чтения ее всегда возникали разговоры о самых важных вопросах жизни. И мне кажется, что это очень хорошая рекомендация”. Публикацию этой сказки Лев Николаевич предварил следующим примечанием: “Карма” есть буддийское верование, состоящее в том, что не только склад характера каждого человека, но и вся судьба в этой жизни есть последствие его поступков в предшествующей жизни и что добро или зло нашей будущей жизни точно так же будет зависеть от тех наших усилий избежать зла и совершения добра, которые мы сделали в этой”.
Рекомендуя напечатать эту легенду о карме, Толстой писал: “Сказочка эта очень понравилась мне и своей наивностью, и своей глубиной. Особенно хорошо в ней разъяснение той, часто с разных сторон в последнее время затемняемой истины, что избавление от зла и приобретение блага добывается только своим усилием, что нет и не может быть такого приспособления, посредством которого, помимо своего личного усилия, достигалось бы свое или общее благо. Разъяснение это в особенности хорошо тем, что тут же показывается и то, что благо отдельного человека только тогда истинное благо, когда оно благо общее...”
Осенью 1909 г. в предисловии к статье Толстого "Письмо к индусу" М.Ганди писал: " В том,  что проповедует Толстой,  нет ничего нового.  Но  его  трактовка старой  истины  свежа  и  действенна.  Надо ясно представить себе основную,  главную истину... Истина эта заключается в том,  чтобы понять и положить  в  основу  своих  действий  непреодолимую  власть души над телом, неотразимую власть любви,  которая  является  свойством  души,  над  грубой силой, порождаемой в нас возбуждением дурных страстей. Его логика неопровержима.  И,  самое главное, он пытается осуществить в жизни то, что проповедует... Он искренен и серьезен”.
Огромное значение  Л.Толстой  придавал  работе  над собой.  "Усилие важнее всего - писал он.  - Всякое  маленькое  усилие:  победить  лень,  жадность, похоть, гнев, уныние. Это важнейшее из всего, это проявление Бога в жизни - это карма,  расширение своего я". 8 сентября  1909  г.  Толстой  писал  в ссылку  Н.Н.Гусеву:  "Главная  же  работа  и  самая  радостная,  потому что непрестанно подвигается, и что дальше, то радостнее, это та работа, которую советую  всем и вам - это работа над собой". Толстой, будучи в молодости страстным,  увлекающимся и гордым человеком, в старости,   благодаря   неустанному  труду  духовного совершенствования, полностью преобразился. В.Булгаков вспоминал: "Сам-то   он   расценивал  себя  невысоко,  но  зато  всем,  кто сталкивался с ним,  было ясно, что перед ними - не только большой писатель, мыслитель,  но и высокий и чистый духом человек.  Бывали минуты,  когда все лицо  Толстого  светилось,  когда  чувствовалось,  что  все  существо   его проникнуто любовью к миру и людям".  В письме Ю.Ф.Самарину 10 января 1867 г.  Толстой признавался: "У меня есть мои пристрастия,  привычки, мои тщеславия, сердечные связи, но до сих пор - мне  скоро 40 - я все-таки больше всего люблю истину и не отчаялся найти ее и ищу и ищу ее". 6 ноября 1910 г. Толстой позвал сына, и когда тот подошел,  тихим голосом сказал:  "Сережа! Я люблю истину... Очень люблю истину..." Это были его последние слова. Веданта-сутра начинается словами: "Итак, будем вопрошать oб Абсолютной Истине". Вся жизнь Толстого является одним из ярчайших примеров поисков этой Истины.  

Дорогие друзья! Я публикую рассказ Л.Н.Толстого "КАРМА". Обязательно прочтите его от начала и до конца. Этот рассказ даст ответы на многие Ваши вопросы. Напишите свои впечатления от рассказа и Ваши внутренние ощущения.

                                                            КАРМА       

Панду, богатый ювелир браминской касты, ехал со своим слугой в Бенарес. Догнав по пути монаха почтенного вида, который шел по тому же направлению, он подумал сам с собой: «Этот монах имеет благородный и святой вид. Общение с добрыми людьми приносит счастье; если он также идет в Бенарес, я приглашу его ехать со мной в моей колеснице». И, поклонившись монаху, он спросил его, куда он идет, и, узнав, что монах, имя которого было Нарада, идет также в Бенарес, он пригласил его в свою колесницу.
— Благодарю вас за вашу доброту, — сказал монах брамину, — я действительно измучен продолжительным путешествием. Не имея собственности, я не могу вознаградить вас деньгами, но может случиться, что я буду в состоянии воздать вам каким-либо духовным сокровищем из богатства знания, которое я приобрел, следуя учению Шакьямуни, блаженного великого Будды, Учителя человечества.
Они поехали вместе в колеснице, и Панду дорогою слушал с удовольствием поучительные речи Нарады. Проехав один час, они подъехали к мосту, где дорога была размыта с обеих сторон и телега земледельца со сломанным колесом загораживала путь.
Девала, владетель телеги, ехал в Бенарес, чтобы продать свой рис, и торопился поспеть до зари следующего утра. Если бы он опоздал днём, покупатели риса могли уже уехать из города, скупив нужное им количество риса.
Когда ювелир увидал, что он не может продолжать путь, если телега земледельца не будет сдвинута, он рассердился и приказал Магадуте, рабу своему, сдвинуть телегу в сторону, так, чтобы колесница могла проехать. Земледелец противился, потому что воз его лежал так близко к обрыву, что мог рассыпаться, если его тронуть, но брамин не хотел слушать земледельца и приказал своему слуге сбросить воз с рисом. Магадута, необыкновенно сильный человек, находивший удовольствие в оскорблении людей, повиновался, прежде чем монах мог вступиться, и сбросил воз. Когда Панду проехал и хотел продолжать свой путь, монах выскочил из его колесницы и сказал:
— Извините меня, господин, за то, что я покидаю вас. Благодарю вас за то, что вы по своей доброте позволили мне проехать один час в вашей колеснице. Я был измучен, когда вы посадили меня, но теперь благодаря вашей любезности я отдохнул. Признав же в этом земледельце воплощение одного из ваших предков, я не могу ничем лучше вознаградить вас за вашу доброту, как тем, чтобы помочь ему в его несчастье.
Брамин взглянул с удивлением на монаха.
— Вы говорите, что этот земледелец есть воплощение одного из моих предков; этого не может быть.
— Я знаю, — отвечал монах, — что вам неизвестны те сложные и значительные связи, которые соединяют вас с судьбою этого земледельца. Но от слепого нельзя ожидать того, чтобы он видел, и потому я сожалею о том, что вы вредите сами себе, и постараюсь защитить вас от тех ран, которые вы собираетесь нанести себе.
Богатый купец не привык к тому, чтобы его укоряли; чувствуя же, что слова монаха, хотя и сказанные с большой добротой, содержали в себе язвительный упрёк, он приказал слуге своему тотчас же ехать далее.
Монах поздоровался с Девалой-земледельцем и стал помогать ему в починке его телеги и в том, чтобы подобрать рассыпавшийся рис. Дело шло быстро, и Девала подумал:
«Этот монах, должно быть, святой человек, — ему как будто помогают невидимые духи. Спрошу его, чем я заслужил жестокое со мной обращение гордого брамина».
И он сказал:
— Почтенный господин! Не можете ли вы сказать мне, за что я потерпел несправедливость от человека, которому я никогда не сделал ничего худого?
Монах сказал:
— Любезный друг, вы не потерпели несправедливости, но только потерпели в теперешнем существовании то, что вы совершили над этим брамином в прежней жизни. И я не ошибусь, сказавши, что даже и теперь вы бы сделали над брамином то же самое, что он сделал с вами, если бы были на его месте и имели такого сильного слугу.
Земледелец признался, что, если бы он имел власть, то не раскаялся бы, поступив с другим человеком, загородившим ему дорогу, так же, как брамин поступил с ним.
Рис был убран в воз, и монах с земледельцем приближались уже к Бенаресу, когда лошадь вдруг шарахнулась в сторону.
— Змея, змея! — воскликнул земледелец. Но монах, пристально взглянув на предмет, испугавший лошадь, соскочил с телеги и увидал, что это был кошелёк, полный золота.
«Никто, кроме богатого ювелира, не мог потерять этот кошелёк», — подумал он и, взяв кошелёк, подал его земледельцу, сказав:
— Возьмите этот кошелёк и, когда будете в Бенаресе, подъезжайте к гостинице, которую я укажу вам, спросите брамина Панду и отдайте кошелёк. Он будет извиняться перед вами за грубость своего поступка, но вы скажите ему, что вы простили его и желаете ему успеха во всех его предприятиях, потому что, верьте мне, чем больше будут его успехи, тем лучше это будет для вас. Ваша судьба во многом зависит от его судьбы. Если же Панду спросит у вас объяснений, то пошлите его в монастырь, где он всегда найдёт меня в готовности помочь ему советом, если совет нужен ему.
Панду между тем приехал в Бенарес и встретил Малмеку, своего торгового приятеля, богатого банкира.
— Я погиб, — сказал Малмека, — и не могу делать никаких дел, если нынче же не куплю воз лучшего риса для царской кухни. Есть в Бенаресе мой враг банкир, который, узнав то, что я сделал условие с царским дворецким о том, что я доставлю ему сегодня утром воз риса, желая погубить меня, скупил весь рис в Бенаресе. Царский дворецкий не освободит меня от условия, и завтра я пропал, если Кришна не пошлет мне ангела с неба.
В то время как Малмека жаловался на своё несчастье. Панду хватился своего кошелька. Обыскав свою колесницу и не найдя его, он заподозрил своего раба Магадуту и призвал полицейских, обвинил его и, велев привязать его, жестоко мучил, чтобы вынудить от него признание. Раб кричал, страдая:
— Я невиновен, отпустите меня! Я не могу переносить этих мук! Я совершенно невинен в этом преступлении и страдаю за грехи других! О, если бы я мог выпросить прощение у того земледельца, которому я сделал зло ради моего хозяина! Мучения эти, верно, служат наказанием за мою жестокость.
В то время как полицейские еще продолжали бить раба, земледелец подъехал к гостинице и, к великому удивлению всех, подал кошелек. Раба тотчас же освободили из рук его мучителей, но, будучи недоволен своим хозяином, он убежал от него и присоединился к шайке разбойников, живших в горах. Когда же Малмека услыхал, что земледелец может продать самого лучшего рису, годного для царского стола, он тотчас же купил весь воз за тройную цену, а Панду, радуясь в сердце своём возвращению денег, тотчас же поспешил в монастырь, чтобы получить от монаха те объяснения, которые он обещал ему.
Нарада сказал:
— Я бы мог дать вам объяснение, но, зная, что вы неспособны понять духовную истину, я предпочитаю молчание. Однако я дам вам общий совет: обращайтесь с каждым человеком, которого вы встретите, так же, как с самим собой, служите ему так же, как вы желали бы, чтобы вам служили. Таким образом вы посеете семя добрых дел, и богатая жатва их не минует вас.
— О, монах! дайте мне объяснение, — сказал Панду, — и мне легче будет следовать вашему совету.
И монах сказал:
— Слушайте же, я дам вам ключ к тайне: если вы и не поймете её, верьте тому, что я скажу вам. Считать себя отдельным существом есть обман, и тот, кто направляет свой ум на то, чтобы исполнять волю этого отдельного существа, следует за ложным советом, который приведёт его в бездну греха. То, что мы считаем себя отдельными существами, происходит оттого, что покрывало Майи ослепляет наши глаза и мешает нам видеть неразрывную связь с нашими ближними, мешает нам проследить наше единство с душами других существ. Немногие знают эту истину. Пусть следующие слова будут вашим талисманом:
«Тот, кто вредит другим, делает зло себе.
Тот, кто помогает другим, делает добро себе.
Перестаньте считать себя отдельным существом — и вы вступите на путь Истины.
Для того, чье зрение омрачено покрывалом Майи, весь мир кажется разрезанным на бесчисленные личности. И такой человек не может понимать значения всеобъемлющей любви ко всему живому».
Панду отвечал:
— Ваши слова, почтенный господин, имеют глубокое значение, и я запомню их. Я сделал небольшое добро, которое мне ничего не стоило, для бедного монаха во время моей поездки в Бенарес, и вот как благодетельны оказались его последствия. Я много обязан вам, потому что без вас я не только потерял бы свой кошелек, но не мог бы делать в Бенаресе тех торговых дел, которые значительно увеличили моё состояние. Кроме того, ваша заботливость и прибытие воза риса содействовали благосостоянию моего друга Малмеки. Если бы все люди познали истину ваших правил, насколько лучше бы был наш мир, как уменьшилось бы зло в нём и возвысилось общее благосостояние! Я желал бы, чтобы Истина Будды была понята всеми, и потому я хочу основать монастырь на моей родине, Колшамби и приглашаю вас посетить меня с тем, чтобы я мог посвятить это место для братства учеников Будды.
Прошли годы, и основанный Панду монастырь Колшамби сделался местом собрания мудрых монахов и стал известным как центр просвещения для народа.
В это время соседний царь, услыхав о красоте драгоценных украшений, приготовляемых Панду, послал к нему своего казначея, чтобы заказать корону из чистого золота, украшенную самыми драгоценными камнями Индии.
Когда Панду окончил эту работу, он поехал в столицу царя и, надеясь делать там торговые дела, взял с собой большой запас золота. Караван, вёзший его драгоценности, был охраняем вооруженными людьми, но когда он достиг гор, то разбойники, с Магадутой, ставшим атаманом их, во главе, напали на него, побили охрану и захватили все драгоценные камни и золото. Сам Панду едва спасся. Это несчастье было большим ударом для благосостояния Панду: богатство его значительно уменьшилось.
Панду был очень огорчён, но переносил свои личные несчастья без ропота; он думал: «Я заслужил эти потери грехами, совершёнными мною в моей прошлой жизни. Я в молодости был жесток с народом; и если я теперь пожинаю плоды своих дурных дел, то мне нельзя жаловаться».
Так как он стал много добрее ко всем существам, то несчастья его послужили только к очищению его сердца.
Опять прошли годы, и случилось, что Пантака, молодой монах и ученик Нарады, путешествуя в горах Колшамби, попал в руки разбойников. Так как у него не было никакой собственности, атаман разбойников крепко избил его и отпустил.
На следующее утро Пантака, идя через лес, услыхал шум битвы и, придя на этот шум, увидал много разбойников, которые с бешенством нападали на своего атамана Магадуту.
Магадута, как лев, окруженный собаками, отбивался от них и убил многих из нападавших. Но врагов его было слишком много, и под конец он был побеждён и упал на землю замертво, покрытый ранами.
Как только разбойники ушли, молодой монах подошел к лежавшим, желая подать помощь раненым. Но все разбойники были уже мертвы, только в начальнике их оставалось немного жизни. Монах тотчас же направился к ручейку, бежавшему невдалеке, принес свежей воды в своем кувшине и подал умирающему.
Магадута открыл глаза и, скрипя зубами, сказал:
— Где эти неблагодарные собаки, которых я столько раз водил к победе и успеху? Без меня они скоро погибнут, как затравленные охотником шакалы.
— Не думайте о ваших товарищах и участниках вашей грешной жизни, — сказал Пантака, — но подумайте о вашей душе и воспользуйтесь в последний час возможностью спасенья, которая предоставляется вам. Вот вам вода для питья, дайте я перевяжу ваши раны. Может быть, мне и удастся спасти вашу жизнь.
— Это бесполезно, — отвечал Магадута, — я приговорён; негодяи смертельно ранили меня. Неблагодарные подлецы! Они били меня теми ударами, которым я научил их.
— Вы пожинаете то, что посеяли, — продолжал монах. — Если бы вы учили своих товарищей делам добра, вы бы и получили от них добрые поступки. Но вы учили их убийству, и потому вы через свои дела убиты их рукою.
— Ваша правда, — отвечал атаман разбойников, — я заслужил свою участь, но как тяжёл мой жребий тем, что я должен пожать плод всех моих дурных дел в будущих существованиях. Научите меня, святой отец, что я могу сделать, чтобы облегчить мою жизнь от грехов, которые давят меня, как скала, наваленная мне на грудь.
И Пантака сказал:
— Искорените ваши грешные желания, уничтожьте злые страсти и наполните свою душу добротою ко всем существам.
Атаман сказал:
— Я делал много зла и не делал добра. Как могу я выпутаться из той сети горя, которую я связал из злых желании моего сердца? Моя карма повлечет меня в Ад, я никогда не буду в состоянии вступить на путь спасения.
И монах сказал:
— Да, ваша карма пожнёт в будущих воплощениях плоды тех семян, которые вы посеяли. Для делателя дурных дел нет избавления от последствий своих дурных поступков. Но не отчаивайтесь: всякий человек может спастись, но только с тем условием, чтобы он искоренил из себя заблуждение личности. Как пример этого, я расскажу вам историю великого разбойника Кандаты, который умер нераскаянным и вновь родился дьяволом в Аду, где он мучился за свои дурные дела самыми ужасными страданиями. Он был уже в Аду много лет и не мог избавиться от своего бедственного положения, когда Будда явился на земле и достиг блаженного состояния просветления. В это достопамятное время луч света попал и в Ад, возбудив во всех демонах жизнь и надежду, и разбойник Кандата громко закричал: «О Будда блаженный, сжалься надо мной! Я страшно страдаю; и хотя я делал зло, я желаю теперь идти по пути праведности. Но я не могу выпутаться из сети горя; помоги мне, господи, сжалься надо мной!» Закон кармы таков, что злые дела ведут к погибели.
Когда Будда услышал просьбу страдающего в Аду демона, он послал к нему паука на паутине, и паук сказал: «Схватись за мою паутину и вылезай по ней из Ада». Когда паук исчез из вида, Кандата схватился за паутину и стал вылезать по ней. Паутина была так крепка, что не обрывалась, и он поднимался по ней всё выше и выше.
Вдруг он почувствовал, что нить стала дрожать и колебаться, потому что за ним начали лезть по паутине и другие страдальцы. Кандата испугался; он видел тонкость паутины и видел, что она растягивается от увеличившейся тяжести. Но паутина всё ещё держала его. Кандата перед этим смотрел только вверх, теперь же он посмотрел вниз и увидел, что за ним лезла по паутине бесчисленная толпа жителей Ада. «Как может эта тонкая нить вынести тяжесть всех этих людей», — подумал он и, испугавшись, громко закричал: «Пустите паутину, она моя!» И вдруг паутина оборвалась, и Кандата упал назад в Ад. Заблуждение личности еще жило в Кандате. Он не знал чудесной силы искреннего стремления вверх для того, чтобы вступить на путь праведности. Стремление это тонко, как паутина, но оно поднимет миллионы людей, и чем больше будет людей лезть по паутине, тем легче будет каждому из них. Но как только в сердце человека возникнет мысль, что паутина эта моя, что благо праведности принадлежит мне одному и что пусть никто не разделяет его со мной, то нить обрывается, и ты падаешь назад в свое прежнее состояние отдельной личности; отдельность же личности есть проклятие, а единение есть благословение. Что такое Ад? Ад есть не что иное, как себялюбие, а нирвана есть жизнь общая...
— Дайте же мне ухватиться за паутину, — сказал умирающий атаман разбойников Магадута, когда монах кончил свой рассказ, — и я выберусь из пучины Ада.
Магадута пробыл несколько минут в молчании, собираясь с мыслями, потом он продолжил:
— Выслушайте меня, я признаюсь вам. Я был слугою у Панду, ювелира из Колшамби. Но после того, как он несправедливо истязал меня, я убежал от него и стал атаманом разбойников. Несколько времени тому назад я узнал от моих разведчиков, что он проезжает через горы, и я ограбил его, отнял у него большую часть его состояния. Подите теперь к нему и скажите ему, что я простил его от всего сердца за оскорбление, которое он несправедливо нанес мне и прошу его простить меня за то, что я ограбил его. Когда я жил с ним, сердце его было жестоко как камень, и я научился от него себялюбию. Я слышал, что он теперь стал добродушен и что на него указывают, как на образец доброты и справедливости. Я не хочу оставаться в долгу у него; поэтому скажите ему, что я сохранил золотую корону, которую он сделал для царя, и все его сокровища и спрятал их в подземелье. Только два разбойника знали это место, и теперь они оба мертвые; пусть Панду возьмёт с собою вооружённых людей и придет к этому месту и возьмет назад ту собственность, которой я лишил его.
После этого Магадута рассказал, где было подземелье, и умер на руках Пантаки.
Как скоро молодой монах Пантака вернулся в Колшамби, он пошёл к ювелиру и рассказал ему обо всем, что случилось в лесу.
И Панду пошел с вооруженными людьми к подземелью и взял из него все сокровища, которые атаман спрятал в нем. И они с почестью похоронили атамана и его убитых товарищей, и Пантака над могилой, рассуждая о словах Будды, сказал следующее:
«Личность делает зло, личность же и страдает от него.
Личность воздерживается от зла, и личность очищается.
Чистота и нечистота принадлежат личности: никто не может очистить другого.
Человек сам должен сделать усилие; Будды только проповедники».
«Наша карма, — сказал ещё монах Пантака, — не есть произведение Шивары, или Брамы, или Индры, или какого-нибудь из богов, — наша карма есть последствие наших поступков.
Моя деятельность есть утроба, которая носит меня, есть наследство, которое достается мне, есть проклятие моих злых дел и благословение моей праведности. Моя деятельность есть единственное средство моего спасения».
Панду привез назад в Колшамби все свои сокровища, и, с умеренностью пользуясь своим столь неожиданно возвращённым богатством, он спокойно и счастливо прожил свою остальную жизнь, и когда он умирал, уже в преклонных летах, и все его сыновья, дочери и внуки собрались около него, он сказал им:
— Милые дети, не осуждайте других в своих неудачах. Ищите причины ваших бед в самих себе. И если вы не ослеплены тщеславием, вы найдете её, а найдя её, вы сумеете избавиться от зла. Лекарство ваших бед в вас самих. Пусть ваш умственный взор никогда не покрывается покровом Майи... Помните те слова, которые были талисманом моей жизни:
«Тот, кто делает больно другому, делает зло себе.
Тот, кто помогает другому, помогает себе. Пусть исчезнет обман личности — и вы вступите на путь праведности».

У моего отца была библиотека, состоящая из самых лучших произведений. Я вырос в интеллигентной семье, мой отец  -  доктор химических наук, профессор, но не в этом было его призвание. Он всю жизнь мечтал стать писателем. Создал одно великолепное произведение, которое к сожалению так и не вышло в свет ( во время пожара загородного дома роман отца был уничтожен). У меня в крови любовь к литературе. Видимо поэтому я стал преподавателем русского языка и литературы.Толстой  - мой любимый писатель. Аристократ с тонким умом и бескрайней русской душой. Он всегда стремился найти ответы на вечные вопросы, которые актуальны и в наше время. Кто есть Бог? Кто я? Зачем я здесь? Что будет с нами, когда мы перешагнем порог смерти? В своих произведениях Толстой наделяет героев теми качествами, которыми обладал он сам. Обратимся, например, к роману "Война  и мир".Даже сейчас, спустя столетия, мы чувствуем, что в этом произведении кипит жизнь, некая энергия, которая окутывает и поглащает Вас всецело. Она делает Вас чище, лучше и добрее. Помогает найти ответы на самые сложные и запутанные вопросы. В этом романе заложена мистическая сила. Я уверен в этом. Как только я прочитал рассказ "Карма", меня поразила глубина этого произведения. Меня действительно тронули Ваши отзывы о творчестве Толстого и я решил написать Вам. Рассказ пробудил в моем сознание понимание, что судьбы нет - будущее формируется твоими делами и направляется силой твоей воли... Спасибо Вам. Я посетил многие форумы, но таких приятных людей не встречал нигде...

СКАЗКА "ВОЛК" РАССКАЗАННАЯ ЛЬВОМ НИКОЛАЕВИЧЕМ ТОЛСТЫМ.
Был один мальчик. И он очень любил есть цыплят и очень боялся волков.
И один раз этот мальчик лег спать и заснул. И во сне он увидал, что идет один по лесу за грибами и вдруг из кустов выскочил волк и бросился на мальчика.
Мальчик испугался и закричал: "Ай, ай! Он меня съест!"
Волк говорит: "Постой, я тебя не съем, а я с тобой поговорю".
И стал волк говорить человечьим голосом.
И говорит волк: "Ты боишься, что я тебя съем. А сам ты что же делаешь? Ты любишь цыплят?"
- "Люблю".
- "А зачем же ты их ешь? Ведь они, эти цыплята, такие же живые, как и ты. Каждое утро - пойди посмотри, как их ловят, как повар несет их на кухню, как перерезают им горло, как их матка кудахчет о том, что цыплят у нее берт. Видел ты это?" - говорит волк.
Мальчик говорит: "Я не видел".
"А не видел, так ты посмотри. А вот теперь я тебя съем. Ты такой же цыпленочек - я тебя и съем".
И волк бросился на мальчика, и мальчик испугался и закричал: "Ай, ай, ай!" Закричал и проснулся.
И с тех пор мальчик перестал есть мясо - не стал есть ни говядины, ни телятины, ни баранины, ни кур.
Публикуется по тексту фонограммы, записанной самим Львом Толстым.

В знак уважения к Льву Николаевичу в январе 1908 г. Томас Эдисон прислал в Ясную Поляну свой усовершенствованный фонограф для записи голоса великого писателя.
Благодаря этому голос Толстого был сохранен для потомков.

В январе 1908 года Лев Толстой получил в подарок от Томаса Эдисона звукозаписывающий аппарат - фонограф. Писатель решил использовать его прежде всего для диктовки ответов на письма. Он говорил, что иногда ему "хочется, прочтя письмо, сейчас же, под свежим впечатлением, ответить на него, а сказать ответ в фонограф легче и скорее, чем писать его на бумаге". Так до нас дошли некоторые письма Толстого не только в письменном, но и в звуковом варианте.

Записи, сделанные на восковых валиках старинного аппарата почти сто лет назад, недостаточно отчетливы. Но сквозь посторонние шумы, которые время наслоило на них, мы все же слышим не только слова писателя, но и интонации голоса, передающие его чувства: удивление, негодование, сочувствие…

Толстой использовал фонограф и для записи художественных произведений. Одна из самых больших и наиболее выразительных звукозаписей была сделана 19 апреля 1908 года. Это пересказ отрывка из "Гражданской войны" Гюго. Толстой сделал по сюжету Гюго вполне законченный и вполне "толстовский" рассказ; назвав его "Сила детства", он включил рассказ в книгу "Круг чтения". Эту и некоторые другие звукозаписи своих рассказов Толстой давал слушать ученикам яснополянской школы. Таким образом, писатель применял фонограф не только как "механический стенограф" для записи писем и заметок для памяти, но и как "воспроизводящее устройство", как средство распространения идей и передачи чувств, прозорливо увидев в фонографе то, говоря современным языком, "средство агитации и информации", которым потом станет радио и грамзапись.

Отрывок из статьи "Не могу молчать", начинающийся словами "Нет, это невозможно...", и такие письма Толстого, как письма к А. В.Калачеву и Н. В. Давыдову, выражают протест писателя против полицейских репрессий и массовых казней. Слушая записи, еще в большей степени, чем при чтении текста, понимаешь, что Толстой переживает злодеяния, творимые царским правительством не только как тяжелое общественное бедствие, но и как личную трагедию. Он не хочет и не может оставаться вне этих событий.

Толстой затруднялся в определении жанра своих последних публицистических произведений. 12 января 1908 года он записал в дневник: "Напрашивается то, чтобы писать вне всякой формы, не как статьи, рассуждения и не как художественное, а высказывать, как можешь, то, что сильно чувствуешь". Неоднократные попытки писателя говорить в фонограф, возможно отчасти и объясняются поисками этого необычного жанра, и само название "Не могу молчать" не только название статьи, но и определение этого жанра.

15 июня статья "Не могу молчать" была окончена и вскоре напечатана во многих зарубежных и некоторых русских газетах. Лев Толстой вступил в открытый конфликт с российским самодержавием.
Одна из севастопольских газет, напечатавших отрывки из "Не могу молчать" была расклеена по всему городу. Её издателя арестовали. Другая газета была оштрафована на 3000 рублей. Но никакие "решительные меры" не могли остановить распространение статьи в гектографированных и рукописных списках. Тогда царское правительство попыталось опорочить Толстого, инспирировав ряд газетных статей, в которых выражалось требование "охладить пыл" "Великого Пакостника Земли Русской".

Жалкие люди, тщетные попытки… Слова, сказанные слабым старческим голосом в раструб неуклюжего аппарата, едва зацепившиеся за самый краешек хрупкого воскового валика, гремели над Российской империей, и сотни людей повторяли за Толстым "Нельзя так жить! Нельзя и нельзя!".
В октябре 1909 г. голос Толстого был записан и на грампластинки фирмы "Граммофон". Он читает отрывки из книги "На каждый день" и произносит несколько фраз на английском, немецком и французском языках.
Лев Шилов