Константин Адонаи - информационный портал

Аполлоний Тианский (родился в начале I века н. э. — умер между 98 и 100 гг.) — легендарный философ-неопифагореец, проповедник морали, о котором рассказывают, что он совершал такие же чудеса, как Иисус Христос; приобрел славу чудотворца и почитался святым.

Родился в состоятельной семье в каппадокийском городе Тиана, по которому получил своё прозвание. Рано увлекшись философией и аскетическим образом жизни, он провел свою юность при храме Асклепия в городе Эги, прошел пятилетний искус молчания и всю свою дальнейшую жизнь до глубокой старости провел в странствиях. Наследство, оставшееся после смерти родителей, он отдал своим братьям. Отправившись путешествовать, он прошёл всю Малую Азию и попробовал проникнуть даже в Индию, чтобы познакомиться с учением браминов. Везде он выступал как проповедник-моралист и уверял, что может предсказывать будущее и творить чудеса. Хотя Нерон изгнал из Рима всех магов и волшебников, Аполлоний направился туда, но должен был, тем не менее, оставить этот город. Посетив Испанию, после смерти Нерона он направился через Италию в Грецию и оттуда в Римский Египет, где Веспасиан, готовившийся захватить власть, воспользовался его влиянием и известностью; наконец, он посетил ещё и Эфиопию, где беседовал с гимнософистами. Вернувшись из Египта, он нашёл милостивый приём также и у Тита. Будучи обвинён при воцарении Домициана в возбуждении в Египте мятежа в пользу Нервы, он был заключен в тюрьму, предстал добровольно перед судом и был оправдан. Объехав ещё раз Грецию, Аполлоний поселился в Эфесе, где основал Пифагорейскую школу, и умер в возрасте почти 100 лет от роду, отказавшись от приглашения Нервы ехать в Рим.

В конце III столетия Гиерокл в особом сочинении противопоставил Аполлония Иисусу и всей евангельской истории, что в новейшее время делали Вольтер и другие. Сочинение Гиерокла потеряно и известно нам только из возражения, написанного Евсевием. Сочинения Аполлония также не дошли до нас, за исключением 85 писем, которые, впрочем, тоже не подлинны: письма эти содержатся в «Collectio epistolarum Graecorum» (Венеция, 1499, 1606), а также в изданных Олеарием сочинениях Филострата (Лейпциг, 1701). Ср. Котта, «Gewissheit der Beweise des Apollonismus» (Франкфурт, 1787); Легран д’Осси, «Vie d’A. de Tyana» (2 ч., Париж, 1807); Баур, «Apollonius von Tyana und Christus, oder das Verhältniss des Pithagoreismus zum Christenthum» (Тюбинген, 1832); Ньюман, «Life of Аpollonius» (Лондон, 1849); А. Шассанэ, «Apollonius de Tyana, sa vie, ses ouvrages etc.». (Париж, 1862).

По рассеянным сведениям старший Филострат составил в начале III столетия по приказанию Юлии, супруги Септимия Севера, биографию Аполлония в восьми книгах (издана Вестерманом, Париж, 1849; Кейзером, Лейпциг, 1170; на немецкий язык переведено Зейбольдом — 2 ч., 1776 г.; на латинский переведено Ринуччино — Венеция, 1577).

Подобно евангельскому Иисусу Христу, Аполлоний родился в начале новой эры и прожил около ста лет, то есть должен был бы стать свидетелем деяний апостолов, если бы те жили действительно в это время. Его родители происходили из древнего рода и были довольно богаты. Однако богатство после смерти родителей стало для Аполлония не источником обогащения или ярмом обладания, а послужило средством для помощи нуждающимся. Очень скоро он практически всё раздал. В 14 лет его отправили в Тарс – известный центр наук того времени, для завершения образования. Но краснобайство и образ жизни здешних «школ» не подошли юноше, и он отбыл в Эгею, где познакомился со жрецами храма Эскулапа [2], а также с учениками и учителями платонической, стоической, перипатетической и эпикурейской школ философии.

По своим убеждениям он был ревностным пифагорейцем, изучившим финикийские науки под руководством Евтидема и пифагорейскую философию и другие учения у Евксена из Гераклеи. Согласно принципам этой школы, он всю свою долгую жизнь оставался вегетарианцем, не пил вина, носил одежду исключительно растительного происхождения, ходил босым и позволял бороде и волосам расти беспрепятственно – как многие Посвященные до и после него. Он принял посвящение у жрецов храма Эскулапа в Эгее и научился многим «чудесам» исцеления, совершаемым этим богом медицины. Готовясь к более высокому посвящению пятилетним молчанием и скитаниями, он посетил Антиохию, Эфес, Памфилию и другие места, а потом через Вавилон отправился в Индию; и все ученики оставили его, побоявшись идти в «страну чар». Только случайный ученик Дамис, которого он встретил в пути, сопровождал его в путешествиях. В Вавилоне он был посвящен халдеями и магами – согласно Дамису, рассказ которого спустя столет переписал Филострат. По возвращении из Индии он показал себя истинным Посвященным. Предсказанные им эпидемии и землетрясения, смерти правителей и другие события полностью сбывались. На Лесбосе ревнивые жрецы Орфея сначала даже отказались посвятить его в свои особые мистерии, сделав это только несколько лет спустя. Он проповедовал афинянам и жителям других городов чистейшую и благороднейшую этику, и феномены, явленные им, были столь же чудесны, сколь и многочисленны, и – что для нас важно – надежно засвидетельствованы. «Как это понять, – спрашивал с тревогой Иустин Мученик (ум. 165 г.), – как это понять, что талисманы (telesmata) Аполлония имеют силу, ибо они предохраняют, как мы видим, от ярости волн, злобы ветра и нападения диких зверей; и в то время, как чудеса нашего Господа сохраняются лишь в преданиях, чудеса Аполлония очень многочисленны и действительно проявлены в теперешних делах?...» («Quaest.», XXIV). Ответ на этот вопрос, по словам Е.П.Блаватской, «легко найти в том факте, что после перехода Гиндукуша Аполлоний был направлен одним правителем в обитель Мудрецов, – быть может, остающихся там и по сей день, – которые обучили его непревзойденному знанию» [1]. Биографический очерк, написанный о жизни Аполлония Тианского Филостратом, не только историческое повествование. «Как каждый каббалист знает, – пишет Блаватская, – он охватывает всю философию герметизма, будучи противопоставлением во многих отношениях легендам о царе Соломоне. Он читается как сказка, но так же, как в последней, иногда факты и исторические события преподносятся миру (здесь. – А.В.) под личиной выдумки. Путешествие Аполлония Тианского в Индию аллегорически изображает испытания неофита [2]. Его долгие беседы с браминами, их мудрые советы и диалог с коринфским Менипусом, будучи истолкованными, дали бы эзотерический катехизис. Его посещение царства мудрецов и его беседы с их царем Хайаркасом, амфиэрейским оракулом, дают символическое истолкование многих сокровенных догм герметизма. Будучи понятыми, они раскрыли бы некоторые из наиболее важных тайн природы» [3].

Аполлоний был другом, корреспондентом и гостем царей и цариц, и ничьи чудесные или «магические» силы не засвидетельствованы лучше, чем его. В конце своей долгой и удивительной жизни он открыл эзотерическую школу в Эфесе и скончался, достигнув почти столетнего возраста.

А.Ф.Лосев писал о содержании учения Аполлония Тианского: «...В самом пифагорействе Аполлония привлекает... учение о переселении и странствовании душ (о чем /у Филострата. – А.В./ приводятся красочные рассказы) и внешние уставы и обрядность пифагорейцев... Как о своей главной задаче Аполлоний говорит о богопознании и богопочитании... Аполлоний признает все существующие религии как формы богопочитания, но отвергает недостойные представления о божестве греческой мифологии и тем более египетское поклонение животным. Чистейшее видимое божество для него – солнце. Человек – божественное существо и через свою добродетель и мудрость становится богом. Образец такого идеально-чистого и разумного образа жизни (по Филострату. – А.В.) являет сам Аполлоний...» [1]. Мир, согласно его учению, – отмечается в Философской энциклопедии, – это временное пристанище, в котором душа проходит испытание; высший Бог не нуждается ни в каких жертвоприношениях, путь к Нему лежит через совершенную праведность, так что к Нему и служащим ему низшим богам подобает обращаться только с одной молитвой: «Боги, воздайте каждому по заслугам» [2] (Vita, I.10; VI.40; V.28) [3].

Описание учения Аполлония Тианского и его жизни, выполненное Флавием Филостратом [4], как и критика Евсевия Памфила, настолько напоминает рассказы Евангелия об Иисусе и кумранских свитков об Учителе Праведности, что признающие реинкарнацию могли бы сказать: кумранский Учитель Праведности перевоплотился в Аполлония Тианского [5]. С новозаветным же повествованием Аполлоний связан не менее удивительным образом. Филострат сообщает, что «Аполлоний учился в Тарсе у ритора Эвтидема. Но в «Деяниях апостолов» утверждается, что в Тарсе родился апостол Павел (Деян 22.3, также 9.11, 9.30, 11.25, 21.39). Высказывались предположения, что, быть может, именно Аполлоний неоднократно упоминается в Новом Завете под именем Аполлос [1]. Павел, видимо, жил до Аполлония. Однако новозаветное упоминание существования некоего последователя ап. Павла – Аполлония – во времена, когда жил Аполлоний Тианский и когда он мог находиться в этих же краях, по-своему примечательно.

В «Деяниях апостолов» рассказывается, что
"некто Иудей (вероятно, поздняя вставка. – А.В.) именем Аполлос, родом из Александрии, муж красноречивый и сведущий в Писаниях, пришел в Ефес. Он был наставлен в начатках пути Господня и, горя духом, говорил и учил о Господе правильно, зная только крещение Иоанново. Он начал смело говорить в синагоге [2]. Услышав его, Акила и Прискилла приняли его и точнее объяснили ему путь Господень. А когда он вознамерился идти в Ахаию (Коринф [3] ), то братия послали к тамошним ученикам, располагая их принять его; и он, прибыв туда, много содействовал уверовавшим благодатью, ибо он сильно опровергал Иудеев всенародно, доказывая Писаниями, что Иисус есть Христос (Мессия. – А.В.)" (Деян 18.24-28).


В Новом Библейском словаре в статье «Аполлос» сообщается: «Аполлос...Сокращенный вариант имени Apollonius, Аполлоний. Он прибыл в Эфес во время... отъезда Павла в Палестину (Деян 18.22). Он хорошо знал историю Иисуса, которая стала ему известна (возможно, в Александрии)... (Его некоторое незнание) было исправлено терпеливым назиданием Прискиллы и Акилы (Деян 18.26)» [1].

Об Акиле и Прискилле словарь сообщает, что это были «еврей-кожевник («делатель палаток», Деян 18.3) и его жена, преданные друзья Павла. Акила был родом из Понта (эллинистического государства), жил с женой в Риме... Акила и Прискилла были уже христианами, когда встретили Павла в Коринфе. Он остановился у них и вместе с ними занимался своим ремеслом (Деян 18.1-3)... Когда Павел покинул город, они провожали его до Эфеса, где приняли и наставили в вере Аполлоса (Деян 18.28). Они все еще были в Эфесе (в их доме собирались христиане), когда было написано 1 Послание к Коринфянам (относимое к ап. Павлу. – А.В.)... – некоторые комментаторы утверждают, что Павел и в этот раз был их гостем... Похоже, что впоследствии они снова появились в Эфесе (2 Тим 4.19). Эта странствующая и гостеприимная чета евреев была хорошо известна во вновь созданных церквах (Рим 16.3)... Некоторые высказывают предположение, что Прискилла, которая часто упоминается первой, была знатного происхождения или занимала высокое положение в церкви [2]... Существует попытка Гарнака приписать этой паре с дамой во главе авторство Послания к Евреям (многие ученые, как и отцы церкви, отрицали авторство данного послания за ап. Павлом. – А.В.)» [3].

Далее словарь сообщает об Аполлосе (греч. Аполлонии): «Из Эфеса Аполлос отправился в Коринф, где в спорах с иудеями проявил себя как большой знаток апологетики (Деян 18.27-28). В это время в Коринфе возникли фракции, объявившие себя сторонниками Павла, Аполлоса (Аполлония), Кифы и Самого Христа...

Возможно, фракции возникли из-за предпочтения некоторыми верующими блестящего красноречия Аполлоса. Вероятно, желая снять напряжение, возникшее в среде верующих, он больше не появлялся в Коринфе, несмотря на приглашение Павла (1 Кор 16.12)... Со времен Лютера часто высказывались предположения о том, что автором Послания к Евреям является Аполлос. Это вполне возможно, если учесть, что он пользовался аллегорической экзегезой своей родной Александрии, однако точных доказательств этому нет» [1].

Известно, что у Павла был четырнадцатилетний «немой период» [2], т.е. когда он ничего не писал и о нем практически ничего неизвестно. В истории евангельского Иисуса имеется приблизительно такой же информационный пробел. Но об историческом Иисусе рассказывается, что в это утерянное для историков время он так же, как и Аполлоний Тианский, проходил обучение в дальних странах, в частности в Индии [3]. Не вправе ли мы предположить, что и у Павла был аналогичный период ученичества? «Деяния» сообщают, что Христос явился Павлу на пути в Дамаск. Но кто знает, не обозначает ли здесь «Дамаск» условно некие дальние восточные края, ту же Индию? «Деяния апостолов» сообщили, что учителями Павла и Аполлоса в Эфесе выступили Прискилла и Акила. Но показанные в «Деяниях» и ученичество Аполлоса, и город Эфес оказываются связанными совсем не случайно. В Эфесе был величественный храм в честь богини Артемиды – седьмое чудо света, а также знаменитая библиотека древнейших текстов и Священных Писаний народов мира, как считается, полностью погибшая от пожара, учиненного Геростратом. Впрочем, согласно другим источникам, наиболее ценные свитки были сохранены. В Эфесе родился знаменитый Гераклит (ок. 540 – ок. 480), провозгласивший истинность и реальность только одного, которое и есть – Бог (ср. с Атманом индусов), существование мира через противоположности и тождественность мира в своей сути живому огню (ср. с христианским Святым духом и древнеиндийским тапасом) [4]. Из Эфеса родом был мистик Максим, ученик Ямвлиха и вдохновитель императора Юлиана. Е.П.Блаватская сообщает, что "Эфес был тем местом, где в те дни процветало величайшее училище, в котором трудные для понимания воззрения Востока и платоновская философия преподавались сообща. Это было средоточие всемирных «тайных» доктрин, таинственная лаборатория, откуда, наряженная в изящную греческую фразеологию, вышла квинтэссенция буддийской, зороастрийской и халдейской философии. Артемис, гигантский конкретный символ теософически-пантеистических абстракций, великая мать Мультимамма, андрогин и покровительница «эфесских писаний», была разрушена Павлом; но хотя ревностные новообращенные апостолов претендовали на то, что они сожгли все книги по «любопытным искусствам», , их осталось достаточно для них (ранних христиан. – А.В.), чтобы изучать, когда первый пыл (разрушения и отрицания. – А.В.) поостыл.


Именно из Эфеса распространился почти весь тот гнозис, который так яро сопротивлялся догматам Иринея; и именно Эфес со своими многочисленными родственными ответвлениями большого училища ессеев оказался рассадником всех каббалистических умозрений, принесенных танаимами [1] из (вавилонского. – А.В.) пленения.

«В Эфесе, – говорит Маттер, – идеи еврейско-египетской школы и полуперсидские умозрения каббалистов незадолго перед этим усилились обширным слиянием греческих и азиатских доктрин, так что неудивительно, что там должны были появиться учителя, стремящиеся объединить новую, проповедуемую апостолами религию с давно там установившимися идеями».

Если бы христиане не обременили себя «откровениями» маленького народа и не приняли бы Иегову Моисея, – резюмирует Блаватская, – гностические идеи никогда не назвали бы ересями; избавленный от своих догматических преувеличений, мир имел бы религиозную систему, основанную на чисто платоновской философии, и наверняка что-нибудь от этого выиграл" [2].


Многие примечательные события жизни Аполлония Тианского происходили в Эфесе. Здесь он совершил одно из своих чудес – спас город от чумы (Vita, IV.10). Там же Аполлоний сделал пророчество о грядущей каре Домициана (там же, VII.7), а впоследствии сообщил о только что совершенной в Риме расправе над тираном. В Эфесе Аполлоний учредил свою школу. В Эфесе благодарные жители в память о всех благодеяниях Аполлония воздвигли ему золотую статую.

Но и в Новом Завете также показывается огромное, можно сказать, первостепенное значение Эфеса в становлении христианства. В «Новом Библейском словаре» сообщается:

«...Павел совершил короткий визит в Эфес и оставил там Акилу и Прискиллу (Деян 18.18-21)... В первое время он (Павел) проводил свою работу в основном в синагоге; позже проповедовал в училище Тиранна, сделав Эфес центром евангелизации всей провинции Азия... Именно отсюда он писал свои послания к Коринфянам, разрешая многие сложные вопросы (1 Кор 16-8), в Эфесе произошел случай, когда он боролся "со зверями" (1 Кор 15.32)... Дункан Дж.С. (St Paul's Ephesian Ministry, 1929) утверждал, что в Эфесе Павел два или три раза был помещен в тюрьму и что именно здесь, а не в Риме, были написаны все послания, в которых упоминается о его заключении. Гудспид Е.Дж. (Introduction to the New Testament, 1937), как и Милтон К.Л. и Нокс Дж., считал, что в Эфесе были написаны все письма Павла... Позже город стал местом жительства [ап.] Иоанна, в сферу полномочия которого входил контроль над семью ведущими церквами Азии... Церковь в Эфесе упоминается (ап. Иоанном в Апокалипсисе. – А.В.) первой из семи (Откр 2.1-7), как самая важная церковь в фактической столице... Церковь (здесь) процветает, но её одолевают лжеучителя, и она потеряла свою "первую любовь"» [1].

Иероним подробно излагает повествование о якобы состоявшемся состязании Иоанна (автора Апокалипсиса. – А.В.) с неким Аполлонием – состязании по совершению «чудес» – и в этом повествовании в ярких красках Иероним изображает поражение Аполлония, стремясь при этом найти подтверждение в Апокрифе Иоанна (которое, правда, было объявлено сомнительным даже церковью [2] ). Кстати, интересно отметить, что в более ранние годы Иероним держался об Аполлонии Тианском вполне уважительного мнения:
"Этот путешествующий философ, – писал Иероним в свои лучшие моменты, – куда бы он ни поехал, везде находил что-то, чему следовало учиться, и, извлекая пользу отовсюду, он таким образом становился совершеннее с каждым днем" [3].


Кто же в действительности руководил Эфесом в конце I века – Аполлоний или ап. Иоанн? Апологеты церкви утверждают, что Иоанн. В апокрифической «Истории Иоханнана (Иоанна) апостола, сына Зеведеева» рассказывается о том, что в Эфесе было написано величайшее из христианских евангелий – Евангелие от Иоанна:
"Когда же обошли апостолы пределы, и насадили крест (христианства), и охватили пастбищем четыре стороны тварного [мира], затем встал Симон Кифа (Петр) и взял с собою Павла, и они пошли в Эфес к Иоханнану... И пять дней убеждали его (ап. Иоанна)... чтобы он также написал Евангелие свое, и не хотел он, говоря им: «Когда будет воля Духа Святого, напишу я»... (Когда же Дух Святой сошел), взял Иоханнан хартию и написал Евангелие свое в один час. И отдал его Петру и Павлу. И когда взошло солнце, сошел он в дом молитвы, и читал его перед всем городом... Закончилась история Иоханнана, сына Зеведеева, который учил и окрестил Эфес" [1].


Но не об Аполлонии ли Тианском сообщает другой фрагмент данного апокрифа, в котором после того, как жители города, воспламененные речью Иоанна, низвергли изваяния Артемиды,
"...Иоханнан (Иоанн) встал с места, на котором сидел, и пошел к жрецам. И держал рукою своей того, который был главою (т.е. главного жреца. – А.В.), по имени Аполлон, и рукою своею другою – по имени Дионисий (ср. имя спутника Аполлония – Дамис. – А.В.). И, приблизив их к себе, говорил им слово Божие. И толковал, и вдохновил их. Они же научились, и Дионисий-жрец, и сказали, возопив: «Смилуйся над нами, Сын Божий...» Народ же весь плакал" [2].


Кто же в действительности был автором Евангелия от Иоанна? А.Ч.Козаржевский, например, считает, что «Четвертое Евангелие (от Иоанна) в целом отражает весьма развитую богословскую мысль, далекую от архаизмов Апокалипсиса и тем более кумранских документов» 3, из чего, правда, ученый делает вывод, что данное Евангелие появилось позднее других. В настоящее время мнение о более позднем появлении Четвертого Евангелия большинством ученых не разделяется. Папий в интерпретации Евсевия считал автора Четвертого Евангелия и автора Апокалипсиса (Откровения Иоанна) разными людьми, причем лишь последнего он называл учеником Иисуса [1], то есть относил автора Апокалипсиса к тройке Петра, Иакова и Иоанна, тогда как автор Евангелия от Иоанна с этой троицей, согласно мнению Папия, связан не был. Евсевий приводит слова александрийского епископа Дионисия, который не признавал, что автор Апокалипсиса и Евангелия от Иоанна – одно и то же лицо: «Из духа того и другого, из образа речи... я заключаю, что писатель их не один и тот же» [2]. С тем, что авторы Апокалипсиса и Четвертого Евангелия разные, вполне можно согласиться, особенно если учесть, что Петр и Иоанн (ревностные защитники обрезания) отражали один взгляд на учение Христа и на само явление Христа, а Павел и автор Четвертого Евангелия, – совершенно другой, к чему мы еще вернемся. Евангелие от Иоанна не было известно Поликарпу, предполагаемому автору «Послания к Филиппийцам», хотя, со слов Иринея, Поликарп был учеником апостола Иоанна [3]. Незнание ранними отцами церкви более древнего текста, каковым является Четвертое Евангелие по сравнению с синоптическими евангелиями, может свидетельствовать о том, что первоначально оно было доступно по причине своей крайне мистической направленности лишь узкому кругу учеников (первохристиан), которые, возможно, базировались как раз в Эфесе. Есть и другое объяснение: ссылки на Четвертое Евангелие существовали в основном в комментариях гностиков, но их труды церковь постаралась все уничтожить.

И, напротив, к автору Апокалипсиса, явно каббалистическому произведению, древнее христианство относилось весьма настороженно. Проф. о. Иоанн Мейендорф писал, что «книгу Откровения (Апокалипсис) приняли в (новозаветный) канон с явной неохотой. Её нет в перечне канонических книг, составленных на Соборе в Лаодикии (канон 60), она отсутствует в Правиле Апостольском (канон 85), как и в перечне Кирилла Иерусалимского. Комментаторы антиохийской школы также не упоминают Откровение, что показательно для воззрений, преобладавших в Сирийской церкви. В византийском богослужебном обряде... Апокалипсис остался единственной книгой Писания, из которой никогда не читают по ходу богослужения»

О двух Иоаннах – апостоле и некоем загадочном Пресвитере Иоанне – говорит бл. Феофилакт. Из этого рассказа следует, что автор Евангелия от Иоанна каким-то образом связан с Эфесом; находился в сане пресвитера и был старцем (указание не на возраст, а скорее на духовный статус), и этот пресвитер Иоанн был как бы духовно тождественным самому Христу, ибо, по Феофилакту:
"Он возгремел о том, чему не учил нас никто из прочих евангелистов. Так как они благовествуют о воплощении Христовом, а о предвечном Его бытии (Матфей, Марк и Лука в отличие от Иоанна) не сказали ничего довольно ясного и наглядного" [1].


Не был ли этот таинственный Пресвитер Иоанн тем самым Пресвитером Иоанном, Владыкой Грааля, о котором говорили Розенкрейцеры, или Пресвитером Иоанном, Хозяином заповеданной алтайской страны Беловодье, о котором рассказывали русские староверы? Т.е. – Учителем Учителей? Воплотившимся на Земле Логосом?!

Между четырьмя евангелиями существует заметное различие. Если синоптические евангелия повествуют о том, что говорил и что делал Иисус Христос, то в Евангелии от Иоанна рассказывается о том, что думал Христос и даже как был «начат мир».

Те церковно-исторические труды, которые до нас дошли, постарались обойти полным молчанием факт удивительного совпадения по времени и территории деяний апостола Павла, Иоанна (одного и второго) и Аполлония Тианского. Интересно и то, что в «Жизнеописании Аполлония» у Филострата ничего не говорится о деяниях апостолов, словно о присутствии апостолов в Эфесе в конце I века никто ничего не слышал. Евангелие от Иоанна и Послания ап. Павла, написанные на греческом языке и, как утверждают некоторые исследователи, именно в Эфесе, то есть тексты – сама основа философского христианства, удивительным образом перекликаются с известием о книгах, приписываемых Аполлонию, равно как и с деятельностью этого греческого чудотворца и Учителя также в городе Эфесе приблизительно в это же самое время.

В современной науке сегодня утверждается, что письма Павла невозможно возвести к одному человеку. Е.Е.Эллис и Г.Г.Гарнер в Новом Библейском словаре по этому поводу пишут:
"Пересмотрев позицию Гарнака и других авторитетов прошлого, Гудспид по-новому взглянул на формирование полного собрания сочинений Павла. Он предположил, что примерно в 90 г. н. э. (время наиболее заметной деятельности Аполлония в Эфесе. – А.В.) один из почитателей Павла в Эфесе выпустил письма апостола (кроме Пасторских посланий) и сам написал Послание к Ефесянам в качестве «вступления». Нокс развил эту гипотезу далее и идентифицировал этого почитателя с рабом Онисимом, который позже стал епископом Эфеса. Хотя эта теория и получила широкое признание, многие сочли ее неубедительной... Признавая возможность существования более раннего собрания писем Павла в Эфесе, Цунц все-таки считает, что текстовые и прочие свидетельства указывают на 100 г. н. э., о чем свидетельствуют «научные александрийские методы редактирования (текстов писаний. – А.В.)». Моул предполагает, что собрать письма Павла мог Лука. Происхождение «посланий из тюрьмы» (Еф., Флп., Кол., Фил.), которые традиционно связывают с Римом, вызывало интерес с тех пор, как Дункан (и вслед за ним Лиско и Дейссманн) проанализировал их в своей работе «St. Paul's Ephesian Ministry» (1929 г.). Хотя в Деяниях не упоминается ни о каком эфесском тюремном заключении, это подразумевается в письмах Павла [1]; кроме того, время и место написания, равно как и упоминаемые в них персонажи и путешествия, больше подходят к Эфесу, чем к далекому Риму [2]... Письма Павла традиционно воспринимались как индивидуальный труд апостола. Исходя из этого считалось, что «подлинность» писем можно определить, опираясь на словоупотребление, стиль, идиомы, содержание. Однако попытки определить авторство с помощью литературных критериев в последнее время ставятся под сомнение. Как показал Отто Роллер, в древние времена роль секретаря проявлялась и в словарном составе, и в стилистике письма. В письмах Павла это весьма заметно – даже в короткой записке к Филимону [3]. Как заметил Концельманн, влияние соотправителей, вероятно, сказывалось и на композиции писем. Павел работал не один [4], и работа его коллег порой проявлялась в содержании писем. Это отражено во многих заготовленных фрагментах, использованных апостолом:
гимны [1], толкования [2] и свидетельства об основах веры [3]. Сегодня широко признано, что даже в тех письмах Павла, авторство которых неоспоримо, нет литературного единства (курсив наш. – А.В.).


Павел – автор подписанных им писем лишь в том смысле, что они были написаны под его руководством: либо его рукой, либо под диктовку – и посланы с его согласия. Но в целом они не являются его оригинальными произведениями. Следовательно, те литературные критерии, которыми традиционно пользовались при определении авторства Павла, в настоящей форме имеют небольшой вес, ибо их разработчики исходили из ошибочных предположений" [4].



Замечания об отсутствии литературного, стилистического и словарного единства, сделанные Эллисом и Гарнером, – весьма важны. Странно, однако, что авторы статьи даже не упоминают о том, что таковые несовпадения, возможно, появились и из-за редакторской правки поздних апологетов.

В пользу возможной связи Аполлония Тианского с историей христианства свидетельствуют не только «Деяния апостолов» и Послания ап. Павла. Специалисты, например, отмечают, что апокрифические «Деяния [апостола] Иуды Фомы», о котором известно, что он крестил Индию,
"имеют весьма близкие параллели смыслового характера с «Жизнью Аполлония Тианского» Флавия Филострата (точнее, с его путешествием в Индию, к Иарху [5]. – А.В.)... Есть основание полагать, что сирийцы проявили интерес к личности Аполлония Тианского и его учению. В одной из сирийских рукописей сохранились отрывочные изречения и притчи на морально-этические темы, автором которых назван Аполлоний Тианский. Исследовавшему этот текст Р.Готхайлу не удалось установить источник этих отрывков, которые тем не менее свидетельствуют о том, что на сирийском языке существовало какое-то сочинение, связанное с именем философа-неопифагорейца. Так что автор «Деяний Иуды Фомы» мог знать о жизни Аполлония не только из сочинений Филострата, но и из какого-то сирийского источника" [6].
Иными словами, в сирийской пустыни знали о деяниях Аполлония Тианского.

Интересно отметить, что особое почитание апостола Иуды Фомы, образ которого, судя по всему, был скопирован с Аполлония Тианского, получил распространение на восточной окраине Римской империи в Осроэне [1] – как считается, первом в истории христианском государстве (здесь в конце II – начале III в. н.э. христианство было провозглашено официальной религией). Обращает на себя внимание то обстоятельство, что иногда культ Иуды Фомы связывается с императором Александром Севером, почитателем Аполлония Тианского [2].
"В 216 г., – пишет Е.Мещерская, – при императоре Каракалле Осроэна лишилась независимости... Император Александр Север был веротерпим, он не счел нужным бороться с христианством, пустившим уже глубокие корни в Осроэне. Одно из его нововведений было связано с установлением культа апостола Иуды Фомы... В «Паломничестве» гальской пилигримки, которая в 384 г. посетила... (столицу Осроэны, сообщается,) что письмо Иисуса [царю] Авгару принес именно Фома" [3].


Полагают, что Авгар IX Великий в 202 г. н.э. сделал христианство государственной религией. Предполагается, что переписку с Иисусом имел Авгар V [4]. Сюжет с письмом Христа к Авгару – совершеннейший миф, подобный многим аналогичным историям, сочинявшимся в то время (Иисус, отвечая на приглашение царя Авгара, благодарит царя за его приглашение укрыться от гонений у него, в Эдессе, и заявляет, что Он должен выполнить Свою миссию; но когда Его не станет, то к царю придет апостол и принесет Евангелие). Однако рассказ об Аполлонии при всем при этом – довольно любопытен. Ведь Аполлоний Тианский был известен своей перепиской со многими императорами. Может быть, и Авгару он когда-то писал?

Что же сделал важного Аполлоний? Общеполезная деятельность его условно могла бы быть рассмотрена через деяния в области укрепления общественной нравственности, религиозных основ и политики. Как отмечал Дж.Р.Мид, «государственные культы и национальные институты Империи первого столетия действительно требовали реформ, и следует отметить, что Аполлоний отдал много времени и сил тому, чтобы возродить и очистить их. На тот момент они практически утратили свою силу, многое в религиозном укладе стало поверхностным» [1]. О миссии Аполлония сообщается в его письме гималайским мудрецам:
"... Мне, явившемуся к вам посуху, вы даровали море, а поделившись со мною своею мудростью, даровали вы мне силу странствовать в небесах. Обо всём этом я расскажу эллинам, а с вами по-прежнему буду беседовать словно с присутствующими, если не напрасно испил я кубок Тантала..." (Vita, III.52).


По греческой легенде, Тантал похитил у богов чашу с нектаром и, надо думать, передал её грекам; это была амрита – океан бессмертия и мудрости индусов. Иносказательно сообщается, что Аполлоний, подобно своему предшественнику, «испил» из океана мудрости Брахма-видья, и эту мудрость он намеревался воскресить в сознании соотечественников. Исследователи отмечают, что все упомянутые Филостратом храмы, которые Аполлоний посетил в Греции, отличались тем, что были очень древними, например, Додона, Дельфы, храм Аполлона в Эбее, «Пещеры» Амфиария и Трофония, храм Муз на Геликоне. Иными словами, Аполлоний старался очистить старые вены, чтобы в организме народов, которым предстояло стать носителями христианства, заструилась духовная жизнь.

Некоторые исследователи считают, что многие сюжеты новозаветного повествования связаны в действительности с жизнью не Иисуса, а Аполлония Тианского. В это трудно поверить. Но какая-то неуловимая, связующая духовная нить все-таки чувствуется между деяниями мудреца-философа из Тианы и трехлетним хождением Иисуса Христа, несмотря на то, что их разделяло несколько поколений. Так в чем же заключалась миссия Аполлония Тианского? Ни одно из существующих мнений на этот счет не может быть пока подтверждено прямыми историческими свидетельствами. И тем не менее, кажется, стоит прислушаться к словам одного восточного мудреца: миссия Аполлония Тианского состояла в том, чтобы «упрочить Учение Христа среди высших слоев населения» [1]. Если учесть, что во времена Аполлония Тианского термина «христиане», т.е. «помазанники», еще не существовало, что первоначально суть христианства сводилась не к учению о жизни и мученическом конце Спасителя, но к Его нравственной проповеди и учению об общении с Отцом в духе, то на роль распространителя такoго христианства среди известных философов и праведников I в. н.э. Аполлоний Тианский подходил лучше прочих.

В "Истории христианской религии до двухсотого года" Чарльза Б. Уайта, магистра гуманитарных наук, анонсированной и подвергнутой рецензии в "Banner of Light" (Бостон), мы обнаруживаем, что часть книги посвящена великому чудотворцу второго века нашей эры — Аполлонию Тианскому, у которого никогда не было конкурента в Римской Империи.

Период времени, на которое обращено особое внимание в этой книге, разделяется на шесть частей, вторая из которых, от 80 до 120 года н.э., включает в себя Век Чудес, история которого будет интересна спиритуалистам, как некое средство для сравнения проявлений невидимых разумных существ в наше время с похожими событиями во времена, последовавшие за введением христианства. Аполлоний Тианский был наиболее знаменитой фигурой этого периода и свидетелем царствования дюжины римских императоров. Перед его рождением, Протей, египетский бог, появился перед его матерью и предупредил ее, что он воплотится в ее будущего ребенка. Следуя наставлениям, данным ей во сне, она пошла на луг собирать цветы. Пока она делала это, стая лебедей образовала хор вокруг нее и, хлопая крыльями, лебеди пели в унисон. В это время внезапно подул ласковый ветерок, и Аполлоний родился.

Такова легенда, которая в древние времена делала из каждой значительной личности — "сына Бога", таинственно рожденного девой. А дальше следует история.

В юности он имел удивительные умственные способности и был очень красив, и находил величайшее счастье в разговорах с последователями Платона, Хрисиппа и Аристотеля. Он не ел ничего, что было живым, и питался лишь фруктами и плодами земли; он был энергичным поклонником и последователем Пифагора, и как таковой, хранил молчание в течение пяти лет. Куда бы он не отправлялся, везде он реформировал религиозные культы и совершал удивительные поступки. На праздниках он удивлял гостей, заставляя хлеб, фрукты, овощи и разнообразные лакомства появляться перед ним по его повелению. Статуи оживали, и бронзовые фигуры сходили со своих пьедесталов, изменяя свои позы и работая в качестве слуг. Применением той же самой силы совершались дематериализации; исчезали золотые и серебряные сосуды вместе с их содержимым; в одном случае, даже слуги исчезли из виду.

В Риме Аполлоний был обвинен в измене. Придя на допрос, его обвинитель вышел вперед, развернул свой свиток, на котором было записано обвинение, и был изумлен, обнаружив чистый лист.

Встретив похоронную процессию, он сказал сопровождающим: "Опустите гроб на землю, и я высушу слезы, которые вы проливаете над этой девушкой". Он дотронулся до молодой женщины, произнес несколько слов, и мертвая возвратилась к жизни. Когда он был в Смирне, в Эфесе свирепствовала чума, и его позвали отправится туда. "Путешествие не может быть отложено", — сказал он; и не успел он закончить произнесение этих слов, как он уже был в Эфесе.

Когда ему было около ста лет, его привели к императору Рима по обвинению в чародействе. Он был заключен в тюрьму. В это время его спросили, когда он мог бы быть на свободе? "Завтра, если это зависит от судьи; сейчас, если это зависит от меня". Произнеся это, он вынул свои ноги из кандалов и сказал: "Вы видите свободу, которой я обладаю". Затем он вернулся в кандалы.
На трибунале его спросили: "Почему люди называют тебя богом?"
"Потому что", — сказал он, — "каждый человек, который добр, имеет право так называться".
"Каким образом ты предсказал чуму в Эфесе?"
Он ответил: "Благодаря тому, что я живу на более легкой пище, чем другие люди".

Его ответы на эти и другие вопросы его обвинителей показали такую силу, что император был очень сильно взволнован и объявил его невиновным; но сказал, что он задержит его для личного разговора. Он ответил: "Вы можете задержать мое тело, но не мою душу; и, я добавлю, не можете даже мое тело". Произнеся эти слова, он исчез из трибунала, и в тот же самый день встретил своего друга в Путеоли, в трех днях ходьбы от Рима.

Писания Аполлония показывают его ученым человеком, наделенным совершенным знанием человеческой природы и наполненным благородными чувствами и принципами мудрой философии. Он говорит в своем послании к Валерию:
"Не существует смерти чего-либо, за исключением внешности; и также нет рождения чего-либо, кроме внешнего облика. То, что переходит из субстанции в природу, кажется рожденным, и то, что переходит из природы в субстанцию, кажется, подобным же образом, умершим; хотя в действительности ничего не порождается и ничего не исчезает; но лишь сейчас попадает в поле зрения и сейчас исчезает из него. Нечто появляется по причине плотности материи и исчезает по причине разреженности субстанции; но это всегда одно и то же, различающееся только по движению и условиям".

Высочайшая похвала была оказана Аполлонию императором Титом. Философ написал ему вскоре после его вступления на престол, советуя ему быть умеренным в своем правлении, и Тит ответил:
"От своего имени и от имени моей страны я благодарю вас и буду помнить об этом. Поистине, я захватил Иерусалим, но вы взяли меня в плен".

В удивительные деяния, совершенные Аполлонием (хотя бы они и были чудесными), источник и порождающие причины которых ясно обнаружил современный спиритуализм, повсеместно верили во втором веке и в последующие века; и христиане делали это в той же мере, что и остальные. Симон Маг был другим знаменитым чудотворцем второго века, и никто не отрицает его силы. Даже христиане были вынуждены признать то, что он совершал чудеса. Упоминание о нем сделано в Деяниях апостолов, VIII, 9-10. Его слава была всемирной, его последователи — в каждом народе, и в Риме была воздвигнута статуя в его честь. Он часто вступал в споры с Петром, которые мы в наши дни могли бы назвать "соревнованием чудес" с целью установить, чья сила была большей. В "Деяниях Петра и Павла" утверждается, что Симон заставил двигаться бронзовую змею, смеяться статую, и сам поднялся в воздух; к этому добавлено: "в противовес этому, Петр излечил болезнь словом, сделал слепого зрячим, и т. д.". Симон, оказавшись перед Нероном, изменил свою внешность: внезапно он стал ребенком, затем — стариком; в другое время — молодым человеком. "И Нерон, увидев это, предположил, что он — Сын Бога".

В "Признаниях", работе Петрина о древних веках, приводится описание публичной дискуссии между Петром и Симоном Магом, которое и воспроизводится в данной работе.

Приводимые сообщения о многих других чудотворцах в высшей степени убедительно показывают, что та сила, при помощи которой они работали, не ограничивалась каким-либо человеком или неким количеством людей, как этому учат христиане, но что медиумическим даром тогда, как и сейчас, обладали многие люди. Заявления, цитируемые из трудов писателей первых двух веков о том, что происходило в те времена, подвергнут строгому испытанию доверчивость даже наиболее доверчивых, и даже относительно самой веры в эту эру чудес. Многие из этих сообщений могут быть сильно преувеличены, но неразумно было бы предполагать, что все они являются чистыми фальсификациями, без какой-либо доли истины в своем основании; и еще меньше это можно бы было сделать после тех открытий, которые были сделаны после возникновения современного спиритуализма. Некоторое представление о той тщательности, с которой надо относится к любому предмету, содержащемуся в этих книгах, может быть получено, когда мы сообщим, что в индексе содержится двести тридцать ссылок на выражения, связанные с "Иисусом Христом"; из которых может быть сделан справедливый вывод о том, что данные сообщения имеют огромную ценность для получения искомой информации, чтобы иметь возможность различить, был ли Иисус — "Человек, Миф или Бог". "Возникновение и история христианских учений", а также "Возникновение и установление авторитета римской церкви надо всеми другими церквями" в полном объеме показывают и во многом проясняют многие препятствия и спорные вопросы. Короче говоря, для нас невозможно, без серьезного расширения тех границ, которые отведены для данной статьи, отдать всю дань справедливости этой очень поучительной книге; но мы думаем, что было сказано достаточно, чтобы убедить наших читателей в том, что это одно из наиболее интересных и долгожданных приобретений в литературе этого прогрессивного века.

Некоторые авторы пытаются придать появлению Аполлония легендарный характер, в то время как набожные христиане будут продолжать называть его мошенником. Если бы существование Иисуса из Назарета было бы столь же хорошо удостоверено историей, и он сам был хотя бы наполовину столь же известен классическим авторам, как Аполлоний, — то никакой скептик не сомневался бы в действительном существовании такого человека, как Сын Марии и Иосифа. Аполлоний из Тиана был другом и корреспондентом римских императриц и некоторых императоров, в то время как Иисус оставил на страницах истории не больше, чем если бы его жизнь была записана на песке в пустыне. Его письмо к Акбару, правителю Эдессы, аутентичность которого утверждается одним лишь Евсевием, — этим бароном Мюнхгаузеном патристической иерархии, — названо в "Основаниях Христианства" "попыткой подделки" даже самим Палеем, чья сильная вера признает даже наиболее неправдоподобные истории. Таким образом, Аполлоний — это исторический персонаж; между тем, даже многие из самих апостольских отцов, помещенные перед скрупулезным взором исторического критицизма, начинают дрожать, а многие из них — угасают и исчезают, подобно "блуждающим огонькам", или ignis fatus.

"Теософист", июнь 1881 г.

 :227)

   Еще один оставивший неизгладимый след в античной истории «муж праведной жизни» и великий знаток нравов и повадок нечистой силы, но, в то же время, чистейший язычник, отчего и был без колебаний зачислен «отцами церкви» (в лице первого церковного историографа Евсевия Кесарийского) в адепты черной магии.
    Биография Аполлония Тианского, сочиненная греческим писателем III в. Флавием Филостратом на основе источников значительно более раннего происхождения, возможно, восходящих к непосредственным ученикам великого мага, представляет собой единственный уцелевший до наших дней развернутый литературный документ подобного родАполлоний С его страниц встает пусть и явно стилизованный, но производящий сильное впечатление своей внутренней целостностью портрет языческого чудотворца и «учителя жизни», наделенного щедрым на похвалы автором всеми возможными естественными и сверхъестественными достоинствами. Правда, как источник сведений об античных эзотерических доктринах роман, нужно прямо сказать, малоинтересен и не дает читателю практически никаких новых знаний по этому предмету, но зато благодаря ему был сохранен целый культурно-религиозный пласт, преданный полному забвению вместе с гибелью язычества: пласт «низового», «демократического» мистицизма, адепты которого не имели обыкновения отгораживаться от общества где-нибудь в башне из слоновой кости, а, напротив, успешно «ходили в народ» и были этим народом весьма любимы и почитаемы.

   Аполлоний был родом из Тианы — малоазийского города в горной местности неподалеку от нынешних границ Сирии и Турции. Как это и полагается избраннику богов, чудеса начали твориться еще до его рождения: однажды к будущим отцу и матери Аполлоня явился многоликий бог Протей, которому приписывался непревзойденный пророческий дар, и возвестил, что он собирается воплотиться в теле их сына Аполлония. Уже в юные годы Аполлоний Тианский обнаруживал такое религиозное рвение, что добровольно принял обет пятилетнего отшельничества, сопровождаемого полным отказом от человеческой речи (это считалось необходимым условием для снискания покровительства богов). Некоторое время его обителью являлся храм бога врачевания Асклепия в соседних Эгах, где он овладел искусством «священного целительства». Ощутив настоятельную потребность в расширении духовного кругозора, Аполлоний Тианский решил покинуть родные места, долгое время странствовал по восточным областям Римской империи и в конце концов даже добрался со спутниками до далекой Индии. Здесь он удостоился посвящения в тайное учение брахманов, весьма сведущих в «изучении звезд, мантике, жертвоприношениях и обращениях к богам», и, помимо того, стал свидетелем и множества других чудес, обнаружив среди прочего следы пребывания в Индии Геракла и Дионисия. Полученный в ходе этого паломничества духовный опыт помог ему глубже постичь основы эллинских эзотерических учений, в первую очередь пифагорейства, также, как принято считать, имеющего одним из своих основных источников восточный мистицизм.
   Разумеется, не мог обойти стороной Аполлоний Тианский и второй традиционный центр эзотерических посвящений — Египет. Его он прошел из конца в конец и обнаружил в каких-то отдаленных оазисах целую колонию отшельников — «нагих мудрецов» (гимнософистов), также целиком погруженных в созерцание вечных истин; но теперь он уже не только ощущает себя пассивным восприемником чужой мудрости, но и сам выступает перед этими чересчур уж оторвавшимися от реальности людьми в роли проповедника и духовного наставника. (Предположительно таким способом Филострат пытался принизить обитателей христианской Фиваиды, слухи о которых ко времени написания романа уже широко распространились в языческом обществе.) Вполне вероятно, что реальный Аполлоний Тианский на самом деле, идя по стопам столь почитаемого им Пифагора, мог совершить посвятительное путешествие в Индию и Египет, но его изображение в романе превращено по существу в сплошную апологию главного героя.
    Из этой поездки Аполлоний Тианский возвращается с уже вполне сложившимся морально-теософским учением, которое начинает и словом и делом активно внедрять в сознание сограждан. На беду, автор жизнеописания, прославленный придворный ритор и софист, имел о мистической философии вообще и о пифагорействе в частности, как уже отмечалось, самое туманное представление, так что понять из текста романа, в чем конкретно заключалось эзотерическое ядро этого учения, почти невозможно. Зато что касается методов наглядной агитации, применяемых Аполлонием, то они изображены в тексте с большим знанием дела и массой самых фантастических подробностей. Особенно эффектно удавалось чудотворцу разоблачать и изгонять угнездившуюся меж людей нежить, в чем он выступал достойным соперником Антония Великого. Так, в одном городе он своими заклятиями обезвредил демона чумы, принявшего вид нищего с бельмами на глазах, в другом — на свадебном пиру уничтожил женщину-вампира (ламию), которая выбрала себе жениха лишь для того, чтобы откормить его получше и съесть. Не меньшее впечатление на сограждан произвели и такие его деяния, как, например, вызывание духа гомеровского героя Ахилла прямо на его могиле; дух, стосковавшийся по достойным собеседникам, охотно поведал Аполлонию немало подробностей о Троянской войне, ускользнувших от внимания эпических поэтов.

    Помимо темных сил сверхъестественного происхождения, Аполлоний Тианский неоднократно сталкивался лицом к лицу и с носителями земного зла в лице римских императоров-тиранов и их приспешников. Но и для них он оказался недосягаем; а на иронический вопрос одного из них, как ему удается постоянно брать вверх над демонами и призраками, просто ответил: «Так же, как я беру вверх над вами, злодеями и супостатами». Апофеозом же его оккультно-политической активности явилось заключение в тюрьму по воле императора Домициана (правил в 81-96 гг.) с последующим исчезновением из оков прямо на глазах у тирана и его окружения. Когда же Домициан был наконец убит заговорщиками, что чудотворец давно ему пророчил, Аполлоний Тианский в тот же момент оповестил об этой новости своих ничего не подозревающих собеседников, хотя дело было за много сотен миль от места события. Вскоре после этого Аполлоний Тианский, достигнув ста лет, столь же таинственно покинул и этот мир, предоставив потомкам гадать: был ли он новым воплощением Пифагора, или, как полагал сатирик Лукиан, хитроумным мошенником, более удачливым, нежели другие собратья по ремеслу? Истина лежит, скорее всего, между двумя этими крайностями. Нет сомнений, что тианский волшебник сознательно и целенаправленно добивался того, чтобы его образ устойчиво ассоциировался у современников с полулегендарными мудрецами древности, претендовавшими на то, что они представляют «новую породу» человеческих существ. Однако после того, как грандиозные начинания Пифагора, Эмпедокла и Платона пошли прахом, и стало ясно, что столь максималистские требования оборачиваются в конце концов против самих же «сверхчеловеков», их практические последователи предпочли уйти в тень и в течение нескольких столетий не проявляли никакой мало-мальски заметной активности. Например, все, что нам известно о пифагорейцах III—I вв. до н. э., — это примерно дюжина имен и считанное количество цитат, сохраненных в произведениях других античных авторов. Эта тенденция переломилась лишь в эпоху, совпавшую с предполагаемым временем жизни Аполлония Тианского, когда греческая натурфилософия и метафизика начали все сильнее поддаваться чарам восточной магии и мистицизма; вот тогда-то вспомнили, что и самые прославленные из эллинских мудрецов считали для себя за честь ездить на выучку к обладателям священной мудрости Востока. Одновременно оживились и поиски в собственной среде тех, кто смог бы удачно справиться с ролью глашатаев и проповедников идей, на которых основывали свои воззрения адепты возрожденных к новой жизни мистических школ — неопифагорейцы и появившиеся примерно два столетия спустя после них неоплатоники.

   Хотя неопифагорейцы выдвинули из своих рядов несколько заметных мыслителей и ученых (Модерат Гадарский, Никомах Геразский и др.), однако популярность этому учению принесли не они, а те, кто культивировал самые иррациональные и оккультные стороны учения Пифагора — веру в демонов, «посредствующих» между людьми и богами, в мантику, в чудесные исцеления, в переселение душ... В отличие от Пифагора, они принципиально старались не вступать в конфликты ни с властями, ни с обществом, и повсеместно выступали в роли «хранителей древних заветов» и «блюстителей нравов», озабоченных прежде всего тем, чтобы боги отцов не отвернулись от нынешних людских поколений. Но в то же время им были свойственны и вообще характерные для мистиков черты «антиповедения», являющиеся непременным атрибутом языческой святости. Любопытный перечень этих черт сохранился в одном из приписываемых Аполлонию Тианскому писем:
    «Говорят: «Аполлоний сроду не мылся!» — Да, и к тому же в доме у него не прибрано, и ноги грязные. «Никто не видал, чтобы он хоть пальцем пошевелил, делая какую-нибудь работу!» - Да, ибо в движении находится лишь его дух... «Он волхвует!» - Да, ибо иначе невозможно проведать будущее. «Философу не пристало заниматься подобными делами!» — А вот богу пристало... «Он ест в одиночестве!» — Да, ибо остальные нажираются, как свиньи. «Он говорит редко и мало!» — Да, потому что еще не научился всегда хранить молчание. «Он гнушается мяса и вообще всего животного» — Да, ибо это помогает ему быть человеком».
   Несомненно, Аполлоний Тианский был наиболее яркой и неординарной фигурой среди своих оставшихся по большей части малоизвестными или вовсе неизвестными собратьев. Ему-то и предстояло воплотить типичный собирательный образ позднеантичного учителя праведности, боговдохновенного белого мага, прорицателя и целителя всех страждущих, чья биография под изощренным пером софиста Филострата превратилась в ПОДЛИННЫЕ языческие «святцы». Не следует забывать, что она писалась уже в III в., то есть в самый разгар последней борьбы между язычеством и христианской церковью, когда сторонники прежних верований пытались поставить на j вид христианству, что в их среде личности, подобные Христу, уже появлялись, причем неоднократно. Одну из возможных альтернатив и представлял собой Аполлоний Тианский, не запятнанный ни единым подозрением в нечистоте помыслов или поступков. Поскольку изначальной задачей Филострата было написать именно апологетическую, а не критическую биографию, то подлинный человеческий облик Аполлония Тианского (а в том, что это был реально существовавший человек, а не миф, как полагали одно время, нет никаких сомнений) оказался скрыт под толстым слоем грима, сделавшего из него именно «языческого Христа», как этот образ рисовался современникам Филострата — идеального «учителя жизни» и повелителя стихий земных и небесных.
   Добавим, что подлинные сочинения Аполлония Тианского, по которым можно было бы более верно судить о собственно оккультной и эзотерической стороне его учения (например, упоминаемые античными авторами трактаты по астрологии и искусству оракулов), оказались утраченными; оригинальными текстами, вышедшими из-под его пера, могут считаться только некоторые из ста с лишним писем, сохранившихся в виде приложения к книге Филострата.

Литература:
    ФЛАВИЙ ФИЛОСТРАТ. «Жизнь Аполлония Тианского» // Античный роман: Сб. М., 1969;
М., 1985.   КНАБЕГ. «Жизнеописание Аполлония Тианского» и Корнелий Тацит
ГРАБАРЬ-ПАССЕК М. Философский роман      // Вестник древн. истории, 1972, № 3.

Биография Аполлония Тианского



Аполлоний Тианский — современник Христа, был главным представителем новопифагореизма — религиозно-мистической школы, заимствовавшей учения у Пифагора; Пифагору же и сам Аполлоний старался подражать в образе жизни и одежде. В Аполлонии сосредоточилась религиозная тенденция новопифагореизма, противная христианству и стремившаяся к борьбе с ним; в скором времени Аполлоний собрал вокруг себя учеников.



 Биография

Отправившись путешествовать, он прошёл всю Малую Азию и попробовал проникнуть даже в Индию, чтобы познакомиться с учением браминов. Везде он выступал как проповедник-моралист и уверял, что может предсказывать будущее и творить чудеса. Хотя Нерон изгнал из Рима всех магов и волшебников, Аполлоний направился туда, но должен был, тем не менее, оставить этот город. Посетив Испанию, он направился через Италию в Грецию и оттуда в Египет, где Веспасиан воспользовался его влиянием и известностью; наконец, он посетил ещё и Эфиопию. Вернувшись из Египта, он нашёл милостивый приём также и у Тита. Будучи обвинён при воцарении Домициана в возбуждении в Египте мятежа в пользу Нервы, он предстал добровольно перед судом и был оправдан. Объехав ещё раз Грецию, Аполлоний поселился в Эфесе, где основал Пифагорейскую школу, и умер в возрасте почти 100 лет от роду.



В конце III столетия Гиерокл в особом сочинении противопоставил Аполлония Иисусу и всей евангельской истории, что в новейшее время делали Вольтер и другие. Сочинение Перокла потеряно и известно нам только из возражения, написанного Евсевием. Сочинения Аполлония также не дошли до нас, за исключением 85 писем, которые, впрочем, тоже не подлинны: письма эти содержатся в «Collectio epistolarum Graecorum» (Венеция, 1499, 1606), а также в изданных Олеарием сочинениях Филострата (Лейпциг, 1701). Ср. Котта, «Gewissheit der Beweise des Apollonismus» (Франкфурт, 1787); Легран д’Осси, «Vie d’A. de Tyana» (2 ч., Париж, 1807); Баур, «Apollonius von Tyana und Christus, oder das Verh

Граница некогда могущественного Вавилона, пролегающая вдоль кромки огромной пустыни. Страж спрашивает высокого красивого грека:
    — Какие дары принёс ты царю?
    — Все они — достойные, — отвечает грек.
    — Ты полагаешь, что у нашего царя таких нет? — сердится страж границы.
    — Они могут у него быть, но он не знает, как ими пользоваться, — смело сказал путешественник.
    Его звали Аполлоний из Тианы.
    Несмотря на дерзость, ему было позволено перейти вавилонскую границу.
    Аполлоний родился в Каппадокии, вероятно, в I веке н. э. Когда мальчику исполнилось четырнадцать лет, школьные учителя уже не могли обучать его, так как к этому времени подросток превосходил их по уровню развития. В возрасте шестнадцати лет он стал приверженцем философии Пифагора. Аполлоний исцелял больных и в течение шести лет хранил молчание. В правление императора Нервы (96–98 гг.) Аполлоний приехал в Рим, где приобрёл репутацию мага, целителя, чудотворца и пророка. Он очищал города от язв и болезней; изгнал из Коринфа вампира; предотвратил чуму в Эфесе, уговорив жителей города закидать камнями духов, которые насылали эту болезнь; изгнал из Антиохии скорпионов, закопав в городе, во время специального магического ритуала бронзового скорпиона. Аполлоний также говорил, что умеет общаться с птицами на их языке. В шестнадцать лет он принял пифагорейские обеты и уединился в замке Эга. Слава о его мудрости и лечебных средствах распространилась так широко, что в Каппадокии появилась поговорка: «К чему такая спешка? Торопитесь увидеть юного Аполлония?»
    Однажды жрец из Дельфии принёс с собой медную карту и сказал Аполлонию, что на ней показана дорога к городу богов. Вскоре Аполлоний из Тианы отправился путешествовать на восток. В Ниневии человек по имени Дамис предложил ему свои услуги в качестве проводника. (Рассказ о жизни греческого философа позднее был записан Филостратом по предложению византийской императрицы Домны.)
    Вдвоём они проделали трудный путь из Вавилона в Индию и повернули на север от Ганга в направлении Гималайского хребта. И так как путешествие продолжалось восемнадцать дней, можно предположить, что их целью был Тибет.
    Когда греческий мудрец со своим преданным спутником приблизился к азиатскому Олимпу, стали происходить странные вещи: путь, по которому они совсем недавно прошли, внезапно исчез, ландшафт изменился, и двигались они теперь как будто во сне.
    На границе этой удивительной страны их встретил мальчик, который объяснялся с ними по-гречески. Аполлония из Тианы представили правителю, которого Филострат именовал Иархасом.
    Эта легендарная история изобиловала всевозможными чудесами. Там были источники, от которых столбы света поднимались вверх наподобие лучей прожектора; сияющие камни освещали город и превращали ночь в день. Затем Апполоний и Дамис увидели, как люди становятся невесомыми и «плавают» в воздухе. А когда путешественники подсели к хозяйскому столу, трёх- и четырёхногие машины обносили гостей едой и напитками. Биограф Аполлония назвал их «самоперемещающимися, покорными воле богов…».
    Удивительные достижения и интеллектуальное превосходство этой общины произвели на Аполлония такое впечатление, что, изумлённый он лишь кивнул головой, когда правитель Иархас выразил словами очевидный факт: «Ты пришёл к людям, которые знают всё».
    Согласно философу из Тианы, эти учёные люди «жили на Земле и в то же самое время не на ней»… Как следует понимать эту фразу — аллегорически или буквально? Если буквально, то значит, этот народ мог иметь связь с другими мирами, в особенности потому, что умел управлять гравитацией. В этом случае мы можем поверить и в слова Иархаса, что «Вселенная — живая вещь».
    От этих людей Аполлоний получил задание. Он должен был захоронить некоторые талисманы (или магниты?) в местах, исторически значимых в будущем. Затем ему предстояло «расшатать» Римскую империю.
    Греческий мыслитель прибыл в Рим в самый разгар тирании Нерона, преследовавшего философов, и вскоре был вызван на трибунал. Когда обвинитель разворачивал свиток с обвинениями против Аполлония, этот свиток невероятным образом растворился в воздухе. А без улик Аполлонию из Тианы нельзя было предъявить никакого обвинения, и его освободили. С этого дня римскими властями начал овладевать суеверный страх перед мудростью человека из Тианы…
    Император Веспасиан настолько благоволил к нему, что сделал своим советником. А император Тит однажды сказал ему: «Я действительно взял Иерусалим, но ты, Аполлоний, взял в плен меня».
    Во время правления Домициана он был обвинён в антиримской деятельности. На суде Аполлоний с презрением смотрел на императора; он знал его, когда тот был ещё мальчиком. Патриции возбуждённо перешёптывались, припоминая странные вещи, которые происходили на трибунале Нерона. Глядя императору Рима в лицо, Аполлоний взмахнул своим плащом и произнёс: «Вы могли бы содержать под стражей моё тело, но не душу. Впрочем, моё тело тоже вам неподвластно!» Вслед за этим он исчез во вспышке света; свидетелями тому были сотни людей, находившихся в зале дворца.
    История не сохранила даты смерти греческого мыслителя. Известно только, что столетний Аполлоний направляется в Эфес; а затем его следы теряются. Аполлоний пользовался огромным всеобщим уважением. Септимий Север, который управлял Римской империей с 193 по 211 год н. э., поместил статую греческого мыслителя в своей гробнице вместе со статуями Иисуса Христа и Орфея.
    Пребывание Аполлония в неведомой стране на Тибете, где он учился у тех, «кто знает всё», представляет собой огромный интерес. (Если, конечно, допустить возможность реальности происходившего.)
    Антигравитация, световые лучи, появляющиеся и исчезающие картины мира… Снова возникает образ таинственной Шамбалы.
    Никто сегодня не имеет права отказать в истинности свидетельствам Филострата, который использовал многие не дошедшие до нас источники информации в Византии, во всяком случае, в большей мере, чем Геродот, Вергилий, Плутарх или любые другие мыслители античного мира.
    Но кем же всё-таки был Аполлоний?
    Кто знает, как сложилась бы наша жизнь, уцелей от огня Александрийская библиотека с бесценными древними книгами. Быть может, сегодня мы смотрели бы на мир совершенно иными глазами; узнали бы всё об Аполлонии…
    В конце III столетия Перокл в особом сочинения противопоставил Аполлония Иисусу и всей евангельской истории, что в новейшее время делали Вольтер и другие. Сочинение Перокла потеряно и известно нам только из возражения, написанного Евсевием. Сочинения Аполлония также не дошли до нас, за исключением 85 писем, которые, впрочем, тоже не являются подлинниками: письма эти содержатся в «Collectio epistolarum Graecorum» (Венеция, 1499, 1606), а также в изданных Олеарием сочинениях Филострата (Лейпциг, 1701). По рассеянным сведениям, зачастую похожим на легенды, старший Филострат составил в начале III века по приказанию Юлии, супруги Септимия Севера, биографию Аполлония в восьми книгах.

Аполлоний Тианский: удивительный представитель древнего мира

Аполлоний Тианский был неопифагорейцем, выдающимся философом, учителем, вегетарианцем и чудотворцем, жившим в I в. н. э. Он был, пожалуй, самым известным философом греко-римского мира и современником Иисуса, с которым его часто сравнивали. Для того времени Аполлоний много путешествовал: среди прочих мест он посетил Сирию, Египет и Индию, где сотворил много чудес и обрел мудрость. Уже при жизни и после смерти его сопровождала почти мифическая слава, а учение Аполлония оказало влияние на более чем 2000-летнюю историю научных знаний и религиозных идей.
За годы жизни Аполлоний написал множество книг и трактатов по различным предметам, в том числе по философии, науке и медицине. К сожалению, ни один из его трудов не сохранился. Краткие упоминания о нем содержатся в работах ранних христианских авторов, таких как святой Джером и святой Августин. Однако главным источником является работа афинского автора Флавия Филострата (170-245 гг.) «Жизнь Аполлония Тианского», написанная в 216 г. Труд состоит из шести книг и является единственной биографией великого мудреца, по-видимому, основанной на дневнике, который вел его друг Дамис. Эти записи запросила Юлия Домна, вторая жена императора Септимия Севера и мать Каракаллы, родом из Сирии. Одной из причин столь неожиданной просьбы Юлии была необходимость противостоят!, влиянию христианства на римскую цивилизацию. Некоторые исследователи даже видят в этом попытку создать чудотворца, способного составить конкуренцию Иисусу Христу. В работе есть элементы исторической правды и нелепые фантазии, возможно, поэтому об Аполлонии сохранилось так мало достоверной информации. Именно из-за этих странных и уди вительных происшествий многие исследователи стали считан. Аполлония Тианского выдуманным персонажем. Даже сегодня некоторые ученые придерживаются такой точки зрения Аполлоний родился приблизительно во 2 г. н. э. в Тиапе (сегодня город Бор на юге Турции) в римской провинции Каппадокия в зажиточной греческой семье. Он получил пре
красное образование: изучал грамматику и риторику в городе Тарсусе, медицину - в храме Эскулапа в Эгее и философию - в школе Пифагора. В 16 лет он постиг предмет, который изучал в пифагорейской школе, и стал следовать аскетическому образу жизни: отрастил волосы, отказался от брачных уз, вина и мяса животных, носил только льняную одежду, не брился и спал на голой земле. Вскоре Аполлоний прославился благодаря своей манере поведения, а также жесткой критикой языческих обрядов принесения животных в жертву богам. Позднее большую часть наследства он отдал старшему брату, оставив себе лишь самое необходимое. Следующие пять лет он провел в полном молчании, делая это для совершенствования духа и просвещения. Филострат описывает Аполлония как сверхчеловека, который без обучения овладел всеми языками, мог читать мысли людей, понимал язык птиц и животных и предсказывал будущее.
Увлеченный тайными религиозными учениями мира и посвятивший себя очищению многочисленных культов Римской империи, Аполлоний отправился в путь, чтобы исследовать, постигнуть и усовершенствовать уникальное учение неопифагорейцев. Он посетил Ниневею и Вавилон, путешествовал по Малой Азии, Персии, Индии и Египту, где видел, как разливается Нил, и изучал восточный мистицизм волхвов, брахманов и гимнософистов, а также встретил своего будущего писца и главного приверженца Дамиса, чьи записи о жизни философа, по-видимому, послужили основой для создания Филостратом биографии мудреца.
Некоторое время великий философ и его ученик жили в древнем городе Эфесе (современная Турция), где Аполлоний получил известность благодаря речам о порицании праздности и потребительского отношения кжизни. Мудрец пожелал принять участие в празднествах в честь эфесской богини, но был резко отвергнут местными жрецами. Покидая город, он предсказал, что страшная болезнь поразит его жителей и священнослужители будут просить его о помощи. Поначалу они не обратили внимания на это, казалось бы, ничем не обоснованное предупреждение, но вскоре в город пришла эпидемия. Жрецам ничего не оставалось, как послать гонцов к великому мудрецу, и тот поведал, что причиной всему - старый грязный нищий, которого немедля нужно забить камнями. Люди не хотели совершать столь варварского поступка, но Аполлоний настоял на своем. Беднягу забросали камнями, а когда стали разбирать их, чтобы извлечь тело, нашли только труп большого черного пса. Аполлоний сказал, что именно тот был причиной эпидемии, которую удалось вовремя остановить. После этого мудрец снова обратился с просьбой позволить участвовать в эфесских таинствах, и на этот раз ему не посмели отказать и даже позволили присутствовать во время ритуала в храме Аполлона в Сирии и в элевсинских мистериях, которые эфесцы переняли у жителей Элевсин, что на запад от Афин.
В преданиях об Аполлонии есть притча о свадьбе его бывшего ученика, юноши по имени Мениппа из Коринфа. Он собирался жениться на богатой красивой девушке, которую впервые увидел во сне, и пригласил Аполлония на торжества. Но мудрец заметил, что с невестой что-то неладно, и, посмотрев на нее более пристально, заявил, что она ламия (разновидность вампиров). Используя свою магическую силу, он сделал так, чтобы пиршество, в том числе гости, исчезли, показав, что это была иллюзия, созданная девушкой. И тогда ламия показала свой настоящий облик. Эту притчу Джон Ките взял за основу для своей поэмы «Ламия» (1819), представив как своеобразную аллегорию: философия Аполлония показана как признающая опасность общества, в котором превыше всего стоят материальные ценности.
В годы правления печально известного императора Нерона (54-68 гг.), преследовавшего философов, Аполлоний и восемь его учеников жили в Риме. Консул Нерона Телесим высказывал возмущение относительно того, что этим людям позволялось вносить коррективы в существующие храмовые обряды. Это ли вызвало ярость Нерона - неизвестно (возможно, потому что Тигеллин боялся Аполлония), но жизни философа и его учеников стала угрожать опасность и они бежали. Остановившись в Александрии, мудрец стал другом Веспасиана, который накануне подавил крупное восстание иудеев в Иерусалиме. В 69-79 гг. ему предстояло стать римским императором, а в 79-81 гг. - его сыну. Через Тита, сына Веспасиана, Аполлоний познакомился со многими высокопоставленными римскими государственными деятелями и, видимо, был в почете в хорошо организованной демократической империи. К сожалению, преемником Тита на троне Римской империи стал параноик Тит Флавий Домициан, который изгнал из Рима всех философов и окружил себя шпионами и доносчиками. Эти агенты вскоре услышали о том, что Аполлоний осуждает методы правления Домициана, и мудреца обвинили в измене, однако он избежал судебного преследования, приехав в Рим добровольно. Его тут же арестовали и бросили в тюрьму. Домициан приказал привести известного философа, намереваясь собственноручно допросить его, а затем предать публичному суду. Однако поразительная стойкость, которую продемонстрировал Аполлоний, каким-то образом изменила намерения императора. То ли он был потрясен непреклонностью философа, или же поражен страхом, причиной которого стал мудрец, но император отпустил Аполлония на свободу.
Однажды, когда Аполлоний произносил речь в Эфесе, у него неожиданно изменился голос и он умолк, опустив глаза, но вдруг воскликнул: «Бей тирана, бей его!» Огромная толпа зрителей в недоумении обомлела. Мудрец сделал паузу, а затем сказал: «Воспряньте духом, сегодня был убит тиран». Позднее все удостоверились, что Аполлоний говорил пророческие слова: в тот момент император Домициан был убит в Риме.
Впоследствии Аполлоний основал школу в Эфесе. Видимо, здесь же во время правления императора Нервы (с 96 г. по 98 г.) он умер в очень преклонном возрасте. Впрочем, никто точно не знает, где и когда он скончался. В его честь в родном городе мудреца Тиане было построено святилище, и сам Аполллоний многие годы был объектом почитания. Как философ он стал известен во многих других храмах империи: в его честь устанавливались статуи, изображающие мудреца. Загадочная смерть философа стала причиной появления множества мифов и слухов: например о его восхождении в рай во плоти и о том, что он якобы являлся после смерти многим людям, сомневавшимся в существовании жизни после смерти. Филостраг увековечил загадку, сказав: «О причине его смерти, если он действительно умер, существуют различные мнения». Личность Аполлония на протяжении столетий вызывала у людей благоговение. К концу III в., на завершающем этапе борьбы христианской веры с язычеством, некоторые противники христианства пытались противопоставить Аполлония Иисусу из Назарета. Этому способствовало существование большого количества храмов и святилищ, воздвигнутых в честь мудреца в Эфесе и других городах Малой Азии, а также многочисленных историй о сотворенных им чудесах, особенно связанных с его способностью оказывать влияние на злых духов, таких какламия. Гиерокл, правитель одной из провинций империи Деоклегиана, использовал «Жизнь» Филостра-та как орудие в борьбе с христианством, чем положил начало христианско-языческой полемике. Христианский историк Евсевий в ответ на заявления Гиерокла написал трактат, в котором утверждал, что Аполлоний был шарлатаном и если у него была хоть какая-то сила, то получил он ее с помощью злых духов.
Следует отметить, что Аполлоний Тианский оказал большое влияние на возрождение оккультизма в XIX в. Французский оккультист Элифас Леви (1810-1875) даже попытался вызвать дух великого мудреца. В 1854 г. в Лондоне таинственная леди в черном попросила Леви войти в контакт с призраком Аполлония. Готовясь к ритуалу, оккультист две недели не ел мяса, затем еще неделю голодал и предавался размышлениям об Аполлонии. Ритуал решили проводить в одной из комнат дома упомянутой леди. На стены надо было повесить четыре кривых зеркала и установить мраморный стол с двумя металлическими блюдами. После всех необходимых приготовлений, Леви надел белые одежды и взял в руки меч. Он зажег на блюдах огонь и принялся вызывать дух мудреца. Он читал заклинания около часа. Наконец вся комната завибрировала и в дыму возникла нечеткая фигура человека, которая тут же снова исчезла. Леви повторил заклинание, на этот раз появились очертания безбородого человека, завернутого с головы до ног в серое полотно. Фигура приблизилась к оккультисту, и тот похолодел и лишился дара речи. Затем дух коснулся ритуального меча, рука Леви неожиданно ослабела, и он потерял сознание. В книге «Трансцендентная магия» (1865) он подробно описывает данное происшествие, где признается, что после ритуала у него несколько дней болела рука. Он не утверждал, что вызвал дух Аполлония, однако заверял, что с помощью телепатии получил ответы на вопросы леди, которые, впрочем, разглашать не стал.
Личность Аполлония Тианского вызывает интерес и вХХ1 в. Современные теории по сути повторяют старые идеи. В них говорится, что на самом деле Аполлоний - это апостол Павел или даже сам Иисус из Назарета и отпечаток на Туринской плащанице принадлежит Аполлонию. Однако Аполлоний Тианский был не только магом и чудотворцем. Он искренне посвятил себя высоким и чистым идеалам, которые и наделяли его смелостью стоять лицом к лицу с самыми могущественными и опасными владыками мира и ни на йоту не отступать оттого, во что он действительно верил.
За годы жизни Аполлоний написал множество книг и трактатов по различным предметам, в том числе по философии, науке и медицине. К сожалению, ни один из его трудов не сохранился. Краткие упоминания о нем содержатся в работах ранних христианских авторов, таких как святой Джером и святой Августин. Однако главным источником является работа афинского автора Флавия Филострата (170-245 гг.) «Жизнь Аполлония Тианского», написанная в 216 г. Труд состоит из шести книг и является единственной биографией великого мудреца, по-видимому, основанной на дневнике, который вел его друг Дамис. Эти записи запросила Юлия Домна, вторая жена императора Септимия Севера и мать Каракаллы, родом из Сирии. Одной из причин столь неожиданной просьбы Юлии была необходимость противостоят!, влиянию христианства на римскую цивилизацию. Некоторые исследователи даже видят в этом попытку создать чудотворца, способного составить конкуренцию Иисусу Христу. В работе есть элементы исторической правды и нелепые фантазии, возможно, поэтому об Аполлонии сохранилось так мало достоверной информации. Именно из-за этих странных и уди вительных происшествий многие исследователи стали считан. Аполлония Тианского выдуманным персонажем. Даже сегодня некоторые ученые придерживаются такой точки зрения Аполлоний родился приблизительно во 2 г. н. э. в Тиапе (сегодня город Бор на юге Турции) в римской провинции Каппадокия в зажиточной греческой семье. Он получил прекрасное образование: изучал грамматику и риторику в городе Тарсусе, медицину - в храме Эскулапа в Эгее и философию - в школе Пифагора. В 16 лет он постиг предмет, который изучал в пифагорейской школе, и стал следовать аскетическому образу жизни: отрастил волосы, отказался от брачных уз, вина и мяса животных, носил только льняную одежду, не брился и спал на голой земле. Вскоре Аполлоний прославился благодаря своей манере поведения, а также жесткой критикой языческих обрядов принесения животных в жертву богам. Позднее большую часть наследства он отдал старшему брату, оставив себе лишь самое необходимое. Следующие пять лет он провел в полном молчании, делая это для совершенствования духа и просвещения. Филострат описывает Аполлония как сверхчеловека, который без обучения овладел всеми языками, мог читать мысли людей, понимал язык птиц и животных и предсказывал будущее.
Увлеченный тайными религиозными учениями мира и посвятивший себя очищению многочисленных культов Римской империи, Аполлоний отправился в путь, чтобы исследовать, постигнуть и усовершенствовать уникальное учение неопифагорейцев. Он посетил Ниневею и Вавилон, путешествовал по Малой Азии, Персии, Индии и Египту, где видел, как разливается Нил, и изучал восточный мистицизм волхвов, брахманов и гимнософистов, а также встретил своего будущего писца и главного приверженца Дамиса, чьи записи о жизни философа, по-видимому, послужили основой для создания Филостратом биографии мудреца.
Некоторое время великий философ и его ученик жили в древнем городе Эфесе (современная Турция), где Аполлоний получил известность благодаря речам о порицании праздности и потребительского отношения кжизни. Мудрец пожелал принять участие в празднествах в честь эфесской богини, но был резко отвергнут местными жрецами. Покидая город, он предсказал, что страшная болезнь поразит его жителей и священнослужители будут просить его о помощи. Поначалу они не обратили внимания на это, казалось бы, ничем не обоснованное предупреждение, но вскоре в город пришла эпидемия. Жрецам ничего не оставалось, как послать гонцов к великому мудрецу, и тот поведал, что причиной всему - старый грязный нищий, которого немедля нужно забить камнями. Люди не хотели совершать столь варварского поступка, но Аполлоний настоял на своем. Беднягу забросали камнями, а когда стали разбирать их, чтобы извлечь тело, нашли только труп большого черного пса. Аполлоний сказал, что именно тот был причиной эпидемии, которую удалось вовремя остановить. После этого мудрец снова обратился с просьбой позволить участвовать в эфесских таинствах, и на этот раз ему не посмели отказать и даже позволили присутствовать во время ритуала в храме Аполлона в Сирии и в элевсинских мистериях, которые эфесцы переняли у жителей Элевсин, что на запад от Афин.
В преданиях об Аполлонии есть притча о свадьбе его бывшего ученика, юноши по имени Мениппа из Коринфа. Он собирался жениться на богатой красивой девушке, которую впервые увидел во сне, и пригласил Аполлония на торжества. Но мудрец заметил, что с невестой что-то неладно, и, посмотрев на нее более пристально, заявил, что она ламия (разновидность вампиров). Используя свою магическую силу, он сделал так, чтобы пиршество, в том числе гости, исчезли, показав, что это была иллюзия, созданная девушкой. И тогда ламия показала свой настоящий облик. Эту притчу Джон Ките взял за основу для своей поэмы «Ламия» (1819), представив как своеобразную аллегорию: философия Аполлония показана как признающая опасность общества, в котором превыше всего стоят материальные ценности.
В годы правления печально известного императора Нерона (54-68 гг.), преследовавшего философов, Аполлоний и восемь его учеников жили в Риме. Консул Нерона Телесим высказывал возмущение относительно того, что этим людям позволялось вносить коррективы в существующие храмовые обряды. Это ли вызвало ярость Нерона - неизвестно (возможно, потому что Тигеллин боялся Аполлония), но жизни философа и его учеников стала угрожать опасность и они бежали. Остановившись в Александрии, мудрец стал другом Веспасиана, который накануне подавил крупное восстание иудеев в Иерусалиме. В 69-79 гг. ему предстояло стать римским императором, а в 79-81 гг. - его сыну. Через Тита, сына Веспасиана, Аполлоний познакомился со многими высокопоставленными римскими государственными деятелями и, видимо, был в почете в хорошо организованной демократической империи. К сожалению, преемником Тита на троне Римской империи стал параноик Тит Флавий Домициан, который изгнал из Рима всех философов и окружил себя шпионами и доносчиками. Эти агенты вскоре услышали о том, что Аполлоний осуждает методы правления Домициана, и мудреца обвинили в измене, однако он избежал судебного преследования, приехав в Рим добровольно. Его тут же арестовали и бросили в тюрьму. Домициан приказал привести известного философа, намереваясь собственноручно допросить его, а затем предать публичному суду. Однако поразительная стойкость, которую продемонстрировал Аполлоний, каким-то образом изменила намерения императора. То ли он был потрясен непреклонностью философа, или же поражен страхом, причиной которого стал мудрец, но император отпустил Аполлония на свободу.
Однажды, когда Аполлоний произносил речь в Эфесе, у него неожиданно изменился голос и он умолк, опустив глаза, но вдруг воскликнул: «Бей тирана, бей его!» Огромная толпа зрителей в недоумении обомлела. Мудрец сделал паузу, а затем сказал: «Воспряньте духом, сегодня был убит тиран». Позднее все удостоверились, что Аполлоний говорил пророческие слова: в тот момент император Домициан был убит в Риме.
Впоследствии Аполлоний основал школу в Эфесе. Видимо, здесь же во время правления императора Нервы (с 96 г. по 98 г.) он умер в очень преклонном возрасте. Впрочем, никто точно не знает, где и когда он скончался. В его честь в родном городе мудреца Тиане было построено святилище, и сам Аполллоний многие годы был объектом почитания. Как философ он стал известен во многих других храмах империи: в его честь устанавливались статуи, изображающие мудреца. Загадочная смерть философа стала причиной появления множества мифов и слухов: например о его восхождении в рай во плоти и о том, что он якобы являлся после смерти многим людям, сомневавшимся в существовании жизни после смерти. Филостраг увековечил загадку, сказав: «О причине его смерти, если он действительно умер, существуют различные мнения». Личность Аполлония на протяжении столетий вызывала у людей благоговение. К концу III в., на завершающем этапе борьбы христианской веры с язычеством, некоторые противники христианства пытались противопоставить Аполлония Иисусу из Назарета. Этому способствовало существование большого количества храмов и святилищ, воздвигнутых в честь мудреца в Эфесе и других городах Малой Азии, а также многочисленных историй о сотворенных им чудесах, особенно связанных с его способностью оказывать влияние на злых духов, таких как ламия. Гиерокл, правитель одной из провинций империи Деоклегиана, использовал «Жизнь» Филострата как орудие в борьбе с христианством, чем положил начало христианско-языческой полемике. Христианский историк Евсевий в ответ на заявления Гиерокла написал трактат, в котором утверждал, что Аполлоний был шарлатаном и если у него была хоть какая-то сила, то получил он ее с помощью злых духов.
Следует отметить, что Аполлоний Тианский оказал большое влияние на возрождение оккультизма в XIX в. Французский оккультист Элифас Леви (1810-1875) даже попытался вызвать дух великого мудреца. В 1854 г. в Лондоне таинственная леди в черном попросила Леви войти в контакт с призраком Аполлония. Готовясь к ритуалу, оккультист две недели не ел мяса, затем еще неделю голодал и предавался размышлениям об Аполлонии. Ритуал решили проводить в одной из комнат дома упомянутой леди. На стены надо было повесить четыре кривых зеркала и установить мраморный стол с двумя металлическими блюдами. После всех необходимых приготовлений, Леви надел белые одежды и взял в руки меч. Он зажег на блюдах огонь и принялся вызывать дух мудреца. Он читал заклинания около часа. Наконец вся комната завибрировала и в дыму возникла нечеткая фигура человека, которая тут же снова исчезла. Леви повторил заклинание, на этот раз появились очертания безбородого человека, завернутого с головы до ног в серое полотно. Фигура приблизилась к оккультисту, и тот похолодел и лишился дара речи. Затем дух коснулся ритуального меча, рука Леви неожиданно ослабела, и он потерял сознание. В книге «Трансцендентная магия» (1865) он подробно описывает данное происшествие, где признается, что после ритуала у него несколько дней болела рука. Он не утверждал, что вызвал дух Аполлония, однако заверял, что с помощью телепатии получил ответы на вопросы леди, которые, впрочем, разглашать не стал.
Личность Аполлония Тианского вызывает интерес и вХХ1 в. Современные теории по сути повторяют старые идеи. В них говорится, что на самом деле Аполлоний - это апостол Павел или даже сам Иисус из Назарета и отпечаток на Туринской плащанице принадлежит Аполлонию. Однако Аполлоний Тианский был не только магом и чудотворцем. Он искренне посвятил себя высоким и чистым идеалам, которые и наделяли его смелостью стоять лицом к лицу с самыми могущественными и опасными владыками мира и ни на йоту не отступать оттого, во что он действительно верил.

Автор: Б.Хотон
Источник: "Великие тайны и загадки истории"