12 февраля 1861 года в Санкт-Петербурге, в семье генерала Густава фон Саломе родилась долгожданная дочь. Это была первая девочка в семье Саломе и младшая из шестерых детей. Имея пять старших братьев, Луиза чувствовала себя защищенной, но никогда не была избалованной. Она не требовала от родителей нарядов или дорогих красивых вещей. Правда, требовала куда большего: свободы поступать по собственному выбору.

С детства Лу оказалась невероятно своевольной, но не из-за капризов, а из-за особого склада ума. Ничьих авторитетов она не признавала. Религиозная семья немецкого происхождения одного за другим отправляла всех шестерых детей в старейшую немецкую школу Санкт-Петербурга, Петришуле, а в 16 лет Луиза также стала посещать занятия для конфирмантов при евангелическо-реформатской церкви. Здесь-то ее независимость впервые проявилась во всей красе.

В протестантской церкви конфирмация служит символом сознательного принятия веры, и для подготовки к ней нужно пройти обучение. Луизе, которая и раньше серьезно интересовалась вопросами философии, религии и науки, довелось конфирмоваться у пастора Далтона — человека резкого, авторитарного и совершенно лишенного обаяния. Говорят, что Далтона все боялись, и только Луиза сумела дать ему отпор. "Во время одной из первых конфирмационных лекций у этого нетолерантного пастора она, услышав, что "нет такого места, где бы не присутствовал Бог", прервала его словами: "Есть такое место — Ад", — пишет Лариса Гармаш, биограф Лу Саломе. С этого момента Далтону была объявлена война, и вскоре девушка вовсе отказалась от посещения лекций и последующей конфирмации, немало огорчив своих родителей.

Дело было не в атеизме: просто пытливый ум Луизы жаждал ответов на глубокие вопросы бытия, которых Далтон дать не мог. Она искала учителя, который мог бы развить ее способности, стать наставником и проводником. И вскоре такой человек нашелся. В одном из приходов девушка услышала проповедь голландского пастора Хендрика Гийо. Гийо в те времена был человеком знаменитым, можно сказать, принадлежал к элите общества: Александр II избрал его наставником для своих детей. По духу Гийо был скорее человеком светским, он был блестяще образован и, в отличие от Далтона, обладал харизмой. Его проповеди в лютеранской церкви Петербурга привлекали сюда местную интеллигенцию.

Луиза была очарована. Человек мудрый и наблюдательный уже в тот момент бы догадался, что она пленилась пастором не только как проповедником и интеллектуалом, но и как мужчиной, невзирая на то, что Гийо был на 25 лет старше и имел двух дочерей ее возраста. В мае 1878 года Луиза набралась храбрости и отправила ему письмо. "…Вам пишет, господин пастор, семнадцатилетняя девушка, которая одинока в своей семье и среди своего окружения, — одинока в том смысле, что никто не разделяет ее взглядов, не говоря уже о тяге к серьезным глубоким познаниям", — цитирует Гармаш в своей книге послание Саломе. К удивлению Луизы, пастор ответил на письмо и даже пригласил ее встретиться. Так начался их роман, прикрытый официальным предлогом все той же подготовки к конфирмации.

Видел ли умный сорокадвухлетний мужчина восхищение юной девушки, понимал ли, что оно значит? Наверное, да. Не потому ли, кроме чтения религиозных текстов, он стремится покорить Луизу своей эрудицией? Не потому ли рассуждает с ней об истории религий, логике и философии, дает ей читать книги Канта, Лейбница, Руссо и Вольтера? Не потому ли вообще дал согласие на эти встречи, которые, кстати, проходили втайне от родителей Луизы?

Гийо постепенно теряет голову и начинает совершать поступки, недостойные пастора и вообще взрослого женатого мужчины. В дневниках Луизы упоминается, что несколько раз ей довелось сидеть у него на коленях… Удивительно, но Гийо также позволил семнадцатилетней девочке писать для него проповеди! В одной из таких проповедей, зачитанных им перед паствой, неосторожное высказывание Луизы чуть не привело к скандалу. Но Гийо, по-видимому, окончательно сошел с ума от любви. Он прощает Луизе ее выходку, более того, втайне готовится развестись с женой…

В это время умирает пожилой уже генерал Саломе, отец Луизы. Его смерть ускоряет развязку событий: Гийо умоляет девушку рассказать матери об их "лекциях". Он, по-видимому, надеется, что сбудутся его матримониальные планы. "Смирившись с этим требованием, Лу сделала это на свой манер: с полной непосредственностью она вечером заявила матери: "Возвращаюсь от Гийо", — и ничего не пожелала добавить. Не помогли ни истерические спазмы, ни допросы матери. Все свелось, как и спланировал Гийо, к необходимости встречи родительницы и учителя.

Лу, прислушивавшаяся за дверью к разговору, запомнила только две фразы: "Вы виноваты перед моей дочерью!" — кричала мать. "Хочу быть виновным перед этим ребенком", — отвечал Гийо", — рассказывает Лариса Гармаш. Разговор этот закончился просьбой у госпожи Саломе руки и сердца ее дочери. Но Луиза не обрадовалась — она была в шоке. Для нее Гийо был фигурой авторитетной, подобной Богу или отцу, но выйти за него замуж… Ее мир, пошатнувшийся вместе со смертью отца, окончательно рушится. "Когда подошел решающий и непредвиденный момент, в который он предложил мне осуществить на земле высшее наслаждение жизни, я почувствовала себя совершенно не готовой. То, что я обожествляла, вдруг одним ударом покинуло мое сердце, мою душу и стало мне чуждым", — позже анализировала она свои чувства на страницах дневника.

Луиза проявляет самостоятельность, которая обескураживает всех: она, во-первых, отклоняет предложение пастора, во-вторых, просит мать отпустить ее учиться в Европу. Она выражает желание заниматься у Алоиса Бидермана, крупнейшего протестантского теолога эпохи. И без того потрясенная госпожа Саломе соглашается. В сопровождении матери Луиза в 1880 году отправляется в Швейцарию, где слушает университетские лекции. Так поступали в то время многие русские девушки, обладающие пытливым умом: в Российской империи еще не существовало высшего образования для женщин.

Бидерман не скрывает восхищения своей ученицей, сравнивая ее натуру с бриллиантом. Мать какое-то время не хочет отпускать Лу во взрослую жизнь под предлогом заботы о ее здоровье (у Саломе-младшей с детства были слабые легкие). На самом же деле госпожа Саломе боится появления "нового Гийо". Больше всего она желает дочери счастливого замужества и стабильного будущего, но та и слышать об этом не хочет. В конце концов вместе с матерью Лу переезжает в Рим, где ее ждут две судьбоносных встречи.

Попав в близкий круг Мальвиды фон Мейзенбух, приятельницы Гарибальди и знакомой Ницше и Вагнера, Лу сводит знакомство с биологом Паулем Реё. Немного смешной, совершенно непрактичный по жизни, но блестяще начитанный и умный Реё сразу приглянулся Лу. Первая же их прогулка по Риму из-за увлекательных бесед затянулась до третьего часа ночи. Бдения за философскими разговорами вошли у них в привычку, и уже вскоре Реё (который, как пишет Гармаш, "считал женитьбу и деторождение философски нерациональным занятием, о чем и написал ряд этических трудов") делает Лу Саломе предложение.

Но к тому моменту у Лу сформировались весьма специфические взгляды на отношения с мужчинами: по-видимому, история с пастором оставила в ее душе серьезную травму. Она отказывает Реё, но предлагает альтернативный, весьма нестандартный вариант: целомудренную жизнь в коммуне, к которой могли бы присоединиться и другие юноши и девушки, желающие продолжить образование. Совместные занятия наукой, беседы и раздельные спальни — такова должна быть жизнь в будущей коммуне по представлению Лу. Реё, как ни странно, эпатирующее предложение принимает. У них не сразу выходит снять дом, и они путешествуют по Европе, посещая Германию и Францию.

В 1882 году Реё знакомит Саломе со своим другом Фридрихом Ницше. Практически повторяется история знакомства Лу и Пауля: Ницше точно так же очарован и тоже делает Саломе предложение, которое она, как и в случае с Реё, отклоняет. Так складывается их дружеская троица, об отношениях которой будут еще долго судачить во всей Европе…

Говорят, что именно чувства к Лу, желание покорить ее в полной мере пробудили писательский потенциал Ницше. Философ не раз говорил, что она — самая умная из всех встреченных им людей. На ее стихи Ницше написал музыкальную композицию "Гимн к жизни", и считается, что именно образ Лу Саломе он использовал в "Заратустре". Ницше считает молодую девушку родственной душой: "Я думаю, единственная разница между нами — в возрасте. Мы живем одинаково и думаем одинаково", — однажды с изумлением произносит он. Все трое, наконец, поселяются вместе, в одном доме с тремя спальнями и общей гостиной, как и планировала Лу.

Работа у их троицы кипела: в тот период они действительно много читали, обсуждали и творили. Но эмоциональная сторона совместной жизни оставалась неоднозначной. Судя по дневникам и свидетельствам современников, их отношения действительно оставались платоническими. Однако страсти все равно кипели нешуточные: дружеская ревность ничуть не слабее любовной. К тому же, Луизу с первого взгляда невзлюбила сестра Ницше — Элизабет, властная, но недалекая женщина, от которой философ на протяжении всей жизни был зависим.

Элизабет настраивала брата против Лу. Впрочем, Луиза и Фридрих и так начали ссориться: не получив от Лу взаимной любви, Ницше требовал от нее безграничной преданности, внимания и сочувствия к каждой его мысли, к каждой идее. Саломе бунтовала: это было настоящим покушением на ее индивидуальность. Противоречия росли. "Каждые пять дней между нами разыгрывается маленькая трагедия. Все, что я Вам о ней писал, это абсурд, и, без сомнения, не менее абсурдно и то, что я Вам пишу сейчас", — изливал душу вконец запутавшийся Ницше в письме своему другу Петеру Гасту.

Философ вдруг стал терзаться ревнивыми подозрениями, что Лу и Реё в сговоре. На самом деле эти двое любят друг друга и обманывают его… Не прошло нескольких месяцев, как их отношениям пришел конец. Правда, последний удар все-таки нанесла вредная сестричка Ницше: за его спиной она написала Саломе грубое письмо. Подробности его, как и последовавшей ссоры, не сохранились, но осенью 1875 года Ницше в одиночестве уезжает в путешествие. Болезненный разрыв утроил его творческие силы: именно в этот период он дописывает вторую часть "Заратустры", в которой внимательный читатель может без труда разглядеть чувства отвергнутого мужчины ("Идешь к женщине — не забудь плетку"). Лу остается вдвоем с Паулем Реё, но их отношения так и остаются дружески-платоническими.

А в 1886 году Саломе знакомится с Фридрихом Карлом Андреасом, университетским преподавателем, специалистом по восточным языкам. Андреас, как и многие его предшественники, пал жертвой привлекательности Лу. Чтобы добиться ее благосклонности и убедить выйти за него, Андреас втыкает себе в грудь нож. 25-летняя Саломе ведет себя иначе, чем раньше: соглашается выйти замуж, но с условием никогда не вступать в интимные отношения с мужем. Она настаивает, чтобы это условие было прописано в их брачном контракте. Удивительно, но за 43 года супружества оно, по свидетельствам многочисленных биографов, так и не было ни разу нарушено.

Но в 1892 году жизни Лу Саломе все же происходит переломный момент: она решается на интимную связь с мужчиной. Ее любовником, как ни странно, становится Георг Ледебур, один из основателей социал-демократической партии в Германии и марксистской газеты "Форвартс", в будущем — член рейхстага. Столь поздно открыв для себя эту сторону человеческих отношений, Лу погружается в нее с присущим ей пылом. В этот же период начинают выходить ее книги: "Битва за Господа" (1885), "Фридрих Ницше в зеркале его творчества" (1894), повесть "Руфь" (1895). В 1910 году выйдет ее труд "Эротика", где Саломе подробно исследует чувственную сферу жизни.

В 1897 году 36-летняя Саломе знакомится с начинающим 21-летним поэтом Райнером Мария Рильке. Между ними вспыхивает роман. Саломе путешествует с ним по России, учит его русскому языку, знакомит с творчеством Достоевского и Толстого. Некоторое время Рильке, как делали и другие возлюбленные Лу, живет с ней и Андреасом в их доме. Однако через четыре года и он начинает заявлять собственнические права на Лу, убеждая ее подать на развод, и они расстаются — правда, до самой смерти Райнера дружат и переписываются.

Удивительная способность этой женщины ставить эксперименты над собственной жизнью выразилась даже в ее своеобразном опыте материнства. Своих детей у Саломе не было, однако в 1905 году экономка ее мужа Андреаса рожает от него дочь. Лу оставляет девочку, названную Марией, в своем доме, и с любопытством исследователя наблюдает за собственными реакциями.

До конца жизни Саломе успеет выпустить еще около десятка книг, подружиться с Фрейдом и Юнгом (а после их ссоры — стать единственной, кому было дозволено входить в приближенный круг обоих), изучить психоанализ и вместе с Анной Фрейд задумать учебник по детской психиатрии. И когда в 1937 году в возрасте 76 лет Лу Саломе будет отходить в мир иной, у ее постели окажется именно Мария — внебрачная дочь ее мужа. Именно она передаст последние слова этой женщины-загадки: "Всю свою жизнь я работала и только работала. Зачем?".

Яна Филимонова