Константин Адонаи - информационный портал

Елеонскую гору называют иначе Масличной или Оливковой. Она занимает огромное место в христианской традиции: отсюда Иисус входил в Иерусалим; здесь Он учил Своих учеников; у подножия горы, в Гефсимании, Он претерпел Свои страсти, а несколько позднее был арестован; с вершины Елеона Он вознёсся в Своё Небесное Царство. Ясно, что эти места привлекали и даже интриговали отца Антонина. Тем более, что он вычитал в трудах Димитрия Ростовского (светское имя Даниил Саввич Туптало - 1651 - 1709 г.г. - русский церковный деятель и писатель), что где-то здесь, на вершине горы, находился один из дворцов царя Ирода I Великого, перешедший после смерти по наследству к его сыновьям. Существовало поверье, что на его территории была захоронена усекновенная глава Иоанна Крестителя (Предтечи).



И случай приобрести этот участок представился в марте 1870 года. Помощник отца Антонина, драгоман (переводчик восточных языков) Яков Егорович Халеби, который был гражданином Оттоманской империи, купил центральный участок на вершине горы, рядом с монастырём кармелиток Патер Ностер и капеллой Вознесения (называемой за её оригинальную форму "Стопочкой"), которая принадлежит арабам-мусульманам. Присоединить к нему несколько мелких участков уже было менее сложно. Целое составило 54 гектара. Это была победа, за которой начиналась кропотливая ежедневная работа, растянувшаяся на несколько десятков лет.



Под ногами отца Антонина лежало археологическое богатство. Прежде всего, здесь были обнаружены остатки древней армянской церкви ранневизантийского периода: многочисленные мозаики, более ранние находки в виде погребальных пещер, сосудов и даже бюст царя Ирода I Великого. Отец Антонин сделал его копию, а оригинал передал в Эрмитаж. Но главным событием стало обнаружение камня, на котором стояла Богородица во время Вознесения Своего Сына. Вокруг камня находилось множество кусков белого мрамора, фрагменты колонн V-ого века, гробница архидиакона VI-ого века и золотая мозаика. Таким образом, строительство церкви Вознесения стало легитимным.



Строительство шло трудно, мешали чиновники всех рангов, их приходилось бесконечно задабривать. Выручала доброжелательная связь с Сэлим-эфенди, под властью которого находилась в то время Святая Земля: он, как и отец Антонин, был большим любителем чаепития. Так, где - деньгами, а где - личным обаянием решались проблемы, решение которых привело к торжественному освящению храма, церкви и колокольни в 1886 году греческим Патриархом Никодимом.



Церковь была полностью спроектирована самим отцом Антонином. Он её сделал крестообразной в плане, с 24-мя окнами в византийском стиле. Главная святыня храма, священный камень Богородицы, была помещена в притворе. Небольшая арочная ниша в стене прикрыта сверху навесом с крестом, лампадой и иконой Божьей матери. Иконостас был привезен из Афона, иконы из России. Одна из них - черниговская икона Богоматери – на холсте. Её стали называть "Елеонской Скоропослушницей". А рядом с ней, справа от иконостаса, - икона Божьей Матери, называемая "Взыскание погибших", - дар паломников, плывших в 1911 году из России на Святую Землю и чуть не погибших в море. В память об этом событии каждое 5 февраля в церкви служится всенощная.



Росписи выполнены монахиней Таисией (в миру Карцева Татьяна Георгиевна 1901 - 1997 г.г., в схиме Антония). Эмигрировав из России в годы революции, она постриглась в монахини в Покровской женской обители во Франции, после чего переехала в Елеонский монастырь. Здесь и открылись её творческие способности, плодами которых мы можем любоваться.



Слева от алтаря, в пол вмонтированы куски белого мрамора со словно выступившими на нём красными пятнами крови. Это - фрагменты древнего пола, сохранившегося со времён нашествия персов в 614 году. По преданиям и сохранившимся останкам, они убили тогда 1207 монахинь, память о которых увековечена подобным образом.



Предположения отца Антонина оправдались: на территории монастыря была обретена глава Иоанна Крестителя. На этом месте была сооружена Часовня Усекновения главы Иоанна Крестителя (Предтечи). Как известно, он был казнён подобным образом сыном царя Ирода I Великого, Иродом Антипой. Под настилом Часовни, который поднимут монахини по Вашей просьбе, находится отлично сохранившаяся мозаика с изображениями различных птиц и животных. Деньги на строительство пожертвовала в 1907 году наша русская соотечественница Ирина Григорьевна Силаева, за что удостоилась чести быть похороненной 8 сентября 1927 года, 76 лет отроду, у южной стены Часовни.



О захоронениях стоит рассказать особо… У монастыря 3 кладбища: большое - под горой, второе - за храмом и третье - около колокольни. Быть похороненным на них считалось большой честью. Помянем некоторых... Преемник, а ранее помощник архимандрита Антонина, священноигумен Порфирий (в миру Нарциссов - 1831 - 1909 г.г.), говорил, что хотел бы быть упокоен рядом со своим начальником. Он нашёл покой у северной стороны храма. При нём было закончено строительство Часовни, Дома архимандрита, ставшего впоследствии музеем монастыря, начато строительство новой церкви во имя св. прав.Филарета Милостивого, правда, так и недостроенной, из-за недостатка средств, но в н.в. используемой в качестве трапезной.



А вот - надгробие умершей в 1979 году игумении Тамары, с 1951 года исполнявшей обязанности настоятельницы монастыря. Ну и что в этом особого, скажет мой читатель? И будет прав, если бы не то обстоятельство, что речь то идёт о Татьяне Романовой, дочери Великого Князя Константина, одного из образованнейших людей своего времени, последнего дореволюционного Президента Российской Академии наук. Татьяна Романова вышла замуж за князя Багратион-Мухранского, уехала в Женеву, а после смерти мужа постриглась в монахини, приняв имя Тамара, и с 1951 года обитала здесь, в Иерусалиме.



А вот могила монахини Тавифы (в миру Татьяна Минина), которая 25 лет, с 1920 по 1945 г.г., была настоятельницей Горненской обители. А вот… А вот… А вот… Так можно долго ходить по кладбищам и слушать рассказы насельниц о судьбах тех, кто ушёл, но оставил свой единственный и неповторимый след на бренной земле.



И, наконец, колокольня во имя Иоанна Крестителя, за свою красоту и статность получившая название "Русская свеча". Она - достойный конкурент колокольне церкви Вознесения ("Августа Виктория"), возвышаясь над местностью на свои 64 метра. Её большой колокол весом в 308 пудов и диаметром в 2 м.13 см. был отлит в России и привезен в 1885 году морским путём в Яффо. Арабские рабочие отказались от его перевозки, и монахини вручную в течение семи дней катили его до обители. А это более 60 км.! Елеон обрёл русский глас!



Елеонское сестричество получило статус монастыря в 1924 году. Сёстры живут по Уставу Василия Блаженного, с соблюдением трёх обетов: бедности, целомудрия и послушания, неся свой ежедневный молитвенный подвиг в храме и в трапезной, иконописной и вышивальной мастерских, в просфорне и в библиотеке, в больничке и в гостинице. Руководит монастырём с 1998 года матушка Моисея.

Эта всем известная православная обитель расположена в Эйн-Кареме, пригороде Иерусалима. Здесь жила Елизавета, двоюродная сестра Пречистой Девы Марии, в гости к которой Она пришла после того, как Архангел Гавриил благовествовал Ей о будущем рождении Сына. Это событие занимает огромное место в христианской традиции, т.к. оно знаменует собой первую встречу между родившимся вскоре сыном Елизаветы, Иоанном Крестителем, и Сыном Девы Марии, Иисусом. Будущий Предтеча встретился с будущим Спасителем. Место рождения Иоанна Крестителя (Предтечи) не могло не привлечь интерес знакомого уже нам по предыдущим "прогулкам" отца Антонина. Он задумал купить здесь участок и построить на нём русскую колонию. Приобретение земель происходило невероятно сложно и могло бы составить отдельный рассказ. Как бы то ни было, в 1871 году были куплены два небольших домика с прилегавшими к ним участками. Приобрести смежные земли уже оказалось делом техники, и вскоре образовалась территория, достаточная для устройства небольшой колонии. Неоценимую помощь в привлечении средств оказал архимандриту Антонину бывший российский министр путей сообщения П.П.Мельников, организовавший в Петербурге специальный комитет по сбору пожертвований. Первой насельницей обители стала инокиня Павла. Она жила поначалу в пещере, но со временем, по благословению отца Антонина, перешла в специально для неё построенный домик. Затем появились другие. Им выделяли участки не только под строительство, но и для огородов, и других хозяйственных нужд. В 1886 году был принят иноческий устав. Первой настоятельницей монастыря стала монахиня Валентина. При ней были открыты в 1903 году иконописная и златошвейная мастерские. Застройка велась достаточно хаотично, домики, служащие монахиням кельями для жилья, разбросаны и по сей день по огромной территории монастыря. К 1917 году в нём проживало около 200 монахинь.



В 1883 году был освящён храм во имя иконы Казанской Богоматери. Она чудотворная, постоянно находится внутри храма, но, в соответствии с установившейся в монастыре традицией, монахини ежедневно обходят с ней территорию, уберегая обитель от любых возможных напастей. На территории монастыря находится и вторая святыня - камень, который, по традиции, считается именно тем камнем, стоя на котором Иоанн Креститель произнёс свою первую проповедь. С удовлетворением стоит отметить, что в последние годы здесь стало значительно более ухожено. Обратите внимание на бюсты поставленные невдалеке от церкви. Это - архимандриты, отличившиеся в исполнении обязанностей начальников РДМ. Бюсты подарены обители известным скульптором З.Церетели. А в игуменском садике посмотрите на ничем внешне не примечательные, почти засохшие цветки. Они называются Неопалимая Купина. Цветок можно увидеть только в Горнем. Растение цветёт только на Страстной седмице, а накануне Светлого Христова Воскресения - отцветает.



Вас окружает атмосфера полной благожелательности. Монахини приветливы и готовы ответить на любые Ваши вопросы. Вне всякого сомнения, этому способствует опытное руководство настоятельницы монастыря игумении Георгии (в миру Щукина). В н.в. в монастыре проживает около 60 монахинь, каждая из которых имеет своё собственное послушание: в ризнице, трапезной, иконописной или швейной мастерских, в библиотеке или в свечной. Кроме того, все они способствуют проживанию в монастыре паломников, приезжающих из России.

Новоспасский монастырь относится к старейшим обителям Москвы, ибо ведет свою родословную от самого первого московского монастыря. За свою долгую и трудную историю он сменил три адреса, но был первым в истории Москвы посвящен Спасителю и празднику Преображения.



Тайны Спаса на Бору



Предание гласит, что основателем этого монастыря был сам князь Юрий Долгорукий и что он якобы воздвиг его на том месте, где позднее появился Даниловский монастырь – истинный родоначальник Новоспасского монастыря. На самом деле основателем первого монастыря Москвы стал ее первый князь – святой благоверный Даниил Московский. В 1282 году он заложил обитель на далекой Серпуховской заставе, где тогда проходила дорога в Орду, для уединенной молитвы и для обороны города.



Однако история собственно Спасского монастыря началась позднее. Ведь князь Даниил основал в Замоскворечье не Спасский, а Даниловский монастырь, с деревянной церковью во имя его небесного покровителя святого Даниила Столпника, где и упокоился сам. Время было тревожное, Москве то и дело угрожали вражеские нашествия, один такой набег почти разорил Данилову обитель. Сын князя Даниила, Иван Калита, заботясь об отцовом достоянии и не желая обрекать его на забвение, в 1330 году перенес этот монастырь с окраины в Кремль, под защиту крепостных стен, то есть перевел сюда большую часть монахов из Даниловой обители.



А в Кремле к тому времени уже стояла деревянная Спасо-Преображенская церковь, прозванная, «что на Бору», к которой и приписали переведенных иноков. Так эта церковь стала соборным храмом новоустроенной Спасской обители, и так в Москве появился ее первый Спасский монастырь, а в Кремле – его первая обитель.



Далее история снова играет своими легендами и тайнами. Самое интересное в том, что основание этой деревянной Спасо-Преображенской церкви в Кремле предание приписывает тоже святому князю Даниилу Московскому. И временем ее основания считается 1272 год, именно тот год, когда юный отрок Даниил, младший сын Александра Невского, получил во владение «скудную» Москву. Ему тогда было всего 9 лет, и, возможно, основание в Кремле деревянной Преображенской церкви было совершено от его имени. Иногда ее даже считают самой первой церковью Москвы, но это не так – первым московским храмом стала кремлевская церковь Рождества Иоанна Предтечи, основанная в XII веке и безвозвратно погибшая в 1847 году при строительстве Большого Кремлевского дворца.



Преображенская церковь в Кремле появилась как минимум столетием позже, но и ее легенды связывали с основанием Москвы. Будто бы в те времена, когда здесь еще шумел густой сосновый бор, на высоком будущем кремлевском холме среди леса стояла одинокая хижина отшельника – киевского витязя Букола. Однажды во сне ему было откровение, что на том месте возникнет великий город Москва, который много потерпит испытаний от нашествий врагов и от пожаров, но впоследствии будет славен. Потрясенный отшельник отправился в далекое село Косино, где была церковь, и рассказал ее священнику о видении. И когда они стали молиться в церкви Христу и Богоматери о будущей Москве и о всем православном народе, то увидели, что в храм явилась Сама Царица Небесная. Церковь стала медленно уходить под землю, и чудесно выступившая вода образовала на ее месте Косинское озеро. И будто бы с тех пор под его волнами не умолкает молитва святых старцев за православный люд и за град Москву.



По легенде, на том самом месте, где стояла хижина Букола и где было первое откровение о Москве, оказалась воздвигнута деревянная Спасо-Преображенская церковь. Она точно существовала здесь до правления Ивана Калиты, о том свидетельствует факт, что еще в 1319 году в ней на время было положено тело тверского князя Михаила Ярославовича, убитого в Орде. Церковь, поставленная на высоком кремлевском холме, который в представлениях древних градостроителей вполне мог символизировать гору Фавор, стала первым храмом Москвы, посвященным Спасителю и празднику Преображения Господня.



В том же 1330 году Иван Калита построил для обители каменный Спасо-Преображенский храм на месте деревянного: это был третий каменный храм в Москве после Успенского собора и храма-колокольни Иоанна Лествичника.



Для перенесения замосквореченского монастыря была еще одна причина. Набожный князь очень хотел иметь в Кремле, «внутри града Москвы», свой монастырь, тем более основанный и завещанный его отцом. На устроение нового монастыря с каменным Спасо-Преображенским храмом и перенос архимандрии из Даниловской обители в Кремль, дабы «ни день, ни ночь» не быть отлученным от этой святыни, князь испрашивал благословение митрополита Феогноста. А когда храм и обитель были в Кремле учреждены, ее первому настоятелю – Иоанну, переведенному из Даниловского монастыря, Иван Калита вверил управление и старой обителью, оставшейся в Замоскворечье вместе с могилой его отца, завещавшего похоронить себя в тех стенах. Однако отдаленная обитель со временем запустела и стала зваться просто сельцом Даниловским. Только Иван Грозный возродил ее к жизни. С того времени Даниловский монастырь, прежде подчиненный Спасо-Преображенскому, стал самостоятельным, и ветви их истории, имевшие один корень, разошлись.



 Кремлевский Спасский собор с обителью стал любимым местом Ивана Калиты, где он молился, отдыхал и раздавал милостыню бедным, для которых устроил приют. По преданию, именно здесь он получил свое прозвище «Калита, означавшее «кошель» или «мошна». Каждодневно являясь в Спасский монастырь, князь вынимал деньги из пристегнутого к поясу кошеля (калиты), который всегда носил с собой, и щедро раздавал милостыню. И сам храм он богато одаривал иконами, утварью, пожалованиями.



Монастырь получил статус дворцового. В нем, по примеру отца, Иван Калита принял схиму перед смертью, последовавшей в 1340 году, но упокоен был в Архангельском соборе. Спасский же собор до основания кремлевского Вознесенского монастыря стал усыпальницей для женского населения Кремля – первой в нем была похоронена жена самого Ивана Калиты, княгиня Елена Ивановна, умершая в 1332 году. За ней последовала княгиня Анастасия, жена Симеона Гордого, старшего сына Калиты, который продолжал обустраивать дедовскую и отцовскую обитель, а потом и сам принял в ней постриг. Именно Анастасия, будучи тяжело больной, приказала расписать Спасский собор в мольбе об исцелении. Здесь была упокоена и мать Дмитрия Донского – княгиня Александра.



Хан Тохтамыш был первым, кто погубил эту обитель и ее прекрасный соборный храм, мстя москвичам и князю Дмитрию Донскому за Куликовскую битву. 9 сентября 1382 года он обманом ворвался в Кремль, его воины разграбили и сожгли монастырь, а настоятеля Симеона и многих монахов убили. Дмитрий Донской восстановил обитель в прежнем виде, пожаловав ей деньги и угодья. Уже в то время кремлевский Спасский монастырь стал местом великокняжеской молитвы, ибо его Преображенский собор находился рядом с дворцом. Более того, он стал первым домовым храмом московских правителей, поскольку деревянный Благовещенский собор появился лишь в 1397 году. У Спаса на Бору крестили детей, венчались, служили молебны о семье великого князя, в нем государи принимали иноческий постриг, архимандриты Спасской обители были духовниками великих князей и членов их семей. Так, один из настоятелей – Михаил (Митяй), претендент на митрополичью кафедру, был духовником Дмитрия Донского. В 1395 году, словно в награду за усердное попечение о монастыре, у его собора появилась святыня – гробница святителя Стефана Пермского, просветителя зырян (так в древности называлось население Пермского края). Он приехал сюда к митрополиту Киприану, внезапно занемог и умер. Его погребли в Спасе на Бору, несмотря на то, что зыряне просили отдать им тело своего любимого епископа. Его честные мощи пробыли в соборе до революции.



Более полутора веков простоял Спасо-Преображенский монастырь в Кремле. И лишь когда Иван III начал в Кремле великую стройку, места для Спасской обители и ее полноценной жизни там уже не оказалось. Ведь Иван III строил не только мощные соборы, но и, по желанию Софьи Палеолог, новый каменный дворец, и Спасский монастырь оказался стеснен обширными дворцовыми постройками. Между тем, в Кремле уже стояли другие монастыри –Чудов и Вознесенский, а сильный пожар 1488 года сильно повредил старую Спасскую обитель. И в 1490 году великий князь Иван III перенес ее на крутой и живописный берег Москвы-реки в 5 верстах от Кремля. Там монастырь стал именоваться Новоспасским.



Спас на Бору остался дворцовой церковью для мирян. Домовым для великих князей уже был Благовещенский собор, и прихожанами Спаса на Бору стали многочисленные дворцовые слуги. Для них специально служили раннюю литургию, чтобы они успевали вовремя приступить к исполнению своих обязанностей. Но в престольный праздник службу здесь совершал всегда сам патриарх. В храме оставались святыни: чудотворная икона «Похвала Богородицы», оклад с образа Спаса Нерукотворного, которым Фома Палеолог благословил свою дочь, а на аналое лежала икона Всемилостивого Спаса, привезенная в Москву, по преданию, самой Софьей Палеолог.



Церковная жизнь в храме не затихала, он по-прежнему имел высокий статус кремлевской дворцовой церкви, соответствующий статус имели и его настоятели. Так, в середине XVI века его настоятелем был протопоп Ермолай (в монашестве Еразм), переведенный в Москву из Пскова, который написал знаменитую «Повесть о Петре и Февронии». По приглашению митрополита Макария он участвовал в создании Великих Четьих Миней и даже обращался к Иоанну Грозному с предложениями о преобразованиях: например, он призывал не платить денежного жалования служилым, а лишь обеспечивать их поместьями, освободить крестьян от денежных податей и тяжелой ямской повинности. А позднее в протопопы Спаса на Бору прочили будущего расколоучителя Аввакума Петрова.



Древний собор со временем обветшал, и в конце XVIII века Матвей Казаков фактически перестроил его заново. В 1812 году в храме находились склады сена и овса для личных лошадей Наполеона, но после войны чудом уцелевший собор был приписан к дворцовому храму Спаса Нерукотворного при Теремном дворце (Спас за Золотой решеткой). После же строительства Большого Кремлевского дворца, сгубившего Предтеченскую церковь, Спас на Бору оказался вписанным в его внутренний двор. С одной стороны, это обстоятельство способствовало его новой реставрации, для которой был приглашен маститый архитектор Ф. Ф. Рихтер (реставратор палат бояр Романовых на Варварке и автор Благовещенского храма в Петровском парке). В 1863 году собор освятил святитель Филарет Московский.



Спас на Бору оставался действующей церковью до самой революции. В 1907 году в нем венчались дочь сенатора, поэтесса Мария Сергеевна Лопухина и князь Владимир Петрович Трубецкой, родственник философа Сергея Трубецкого и скульптора Паоло Трубецкого. Его отцу принадлежало знаменитое имение «Узкое» под Москвой, где скончался философ Владимир Соловьев. А Мария Трубецкая-Лопухина стала самым популярным в дореволюционной России переводчиком произведений Эдгара По.



Это были последние годы церковной жизни Спаса на Бору. Современников удивлял архитектурный контраст между храмом и дворцом. Близость к дворцу отчасти и определила его дальнейшую трагическую судьбу.



Спас Новый на горах Подонских



Новое место для Спасского монастыря оказалось тоже подобающим. Живописный, высокий и крутой берег Москвы-реки, прозванный Крутицами, символизировал Фаворскую гору, на которой совершилось Преображение Господне, знаменуя престольный праздник Новоспасской обители. Другое прозвище местности – Васильцев стан – напоминало, что здесь кода-то стоял с войском Василий II Темный, ожидая татарского набега.



Главное чудо крылось в другом. Поразительно, что древняя легенда и Крутицы связывала с основанием Москвы, с таинственным святым отшельником и с князем Даниилом. Будто бы на заре московской истории здесь подвизался в маленькой хижине другой отшельник – римлянин по имени Подон. И когда князь Даниил Московский посетил «горы Подонские», отшельник сказал ему: «Возлюби, князь великий, место сие». Тогда Даниил захотел поставить на Крутицах свой двор, но отшельник молвил: «Княже! Не подобает тебе здесь вселиться, то место – дом Божий: здесь созиждут храм Божий и пребудут архиереи Бога Вышнего служители». Предсказание исполнилось. В конце XIII века при князе Данииле на «горах Подонских» появилось Крутицкое архиерейское подворье с Успенской церковью, а позднее и Новоспасский монастырь. (Историческая версия гласит, что название «Подонские» горы получили от звания останавливавшихся на Крутицком подворье архиереев Сарайских и Подонских, то есть от вверенной им в управление местности по реке Дон).



Сам Иван III хорошо знал это место. Здесь находились склады оброчного меда для великокняжеского двора. Монастырь теперь находился и невдалеке от Кремля, и в то же время за городом, где тишина и покой располагали к молитве. Кроме того, Спасский монастырь отныне был «в виду» – в относительной близости от Даниловской обители, своей родоначальницы. Весной 1491 года Иван III начал строить монастырский каменный Спасо-Преображенский собор, освященный в 1496 году. Сам монастырь был обнесен мощной, но пока деревянной стеной. Возведенный у Коломенской дороги, он стал одним из сторожей Москвы, охранявших ее рубежи от крымских и ногайских татар. В нем сразу же стали хоронить московскую знать, первыми появились могилы бояр Романовых. Уже в 1498 году здесь был похоронен «первый» Романов – Василий Юрьевич Кошкин-Захарьин, сын боярина Юрия Захарьевича, что победил литовского князя. Вторым из похороненных здесь Романовых был его полный тезка – Василий Юрьевич, двоюродный брат царицы Анастасии Романовой.



Новоспасский монастырь щедро одаривал Иван Грозный, женатый на Анастасии, жаловал ему села с деревнями, освобождал от податей. Обители довелось видеть и самого царя, побывавшего в ее деревянных стенах после того, как в июне 1547 года в Москве случился страшный пожар – один из самых страшных в ее истории. Вспыхнув на Воздвиженке, пламя перекинулось в Кремль. И тогда святитель Макарий, митрополит Московский, венчавший Иоанна Грозного на царство, задыхаясь от дыма, вошел в Успенский собор, чтобы спасти бесценную святыню – икону Успения Богоматери, написанную святителем Петром. Выйти из полыхавших кремлевских ворот он уже не смог. Тогда святителя стали спускать на землю по веревке с Тайницкой башни, но канат оборвался и владыка, упав на землю, сильно разбился. Больного митрополита увезли на излечение в Новоспасский монастырь, где была тишина, а главное, свежий воздух, столь потребный в задымленной Москве. Царь навестил его на следующий же день, и, по легенде, узнал тут, что Москву подожгли Глинские – такая молва ходила в народе.



Уже в то время Спас Новый имел очень высокий статус. Настоятель обители Афанасий был духовником Ивана Грозного. Подпись архимандрита Новоспасского монастыря стояла первой в соборном постановлении о разрешении четвертого брака Иоанна Васильевича в 1572 году. А в 1575 году настоятелем обители стал архимандрит Иов, будущий первый русский патриарх, которого перевели сюда из соседнего Симонова монастыря. И на Соборе 1589 году, избравшего патриарха, настоятель Новоспасского занимал четвертое место. Другого его настоятеля – Сергия II царь Василий Шуйский отправил в Углич для перенесения мощей святого царевича Димитрия в Москву. Как считается, в конце XVI или в начале XVII века для обслуживания нужд этого огромного монастыря была создана целая слободка с приходской Сорокосвятской церковью, что стоит напротив монастырских ворот.



До правления Романовых, с которых начинается главная страница в истории Новоспасского монастыря, в его судьбе были и другие важные вехи. Монастырь защитил Москву в 1591 году при нашествии крымского хана Казы-Гирея, в честь победы над которым воздвигли Донской монастырь. В Смутное время Лжедмитрий I приказал перенести в Новоспасский останки еще четырех Романовых, братьев патриарха Филарета, которые были сосланы Борисом Годуновым и в ссылке окончили свою жизнь. Над их захоронением позднее выстроили Знаменский храм.



А в эпохальном 1612 году монастырь, хотя и был сильно разграблен, но попал на славную страницу русской истории: у его стен Минин и Пожарский с воинством целовали крест о спасении России, обещая положить за нее свои головы. Почему именно здесь? Историки дают такое объяснение: главный храм Москвы – Успенский собор – находился в Кремле, занятом поляками. И кафедральным собором Москвы временно стал Успенский собор на Крутицах. Там и молились Минин и Пожарский с воинами. Сейчас Крутицкое подворье и Новоспасский монастырь отделяют лишь трамвайные пути, а тогда, выйдя из Успенского собора на Крутицах, воины оказались прямо под стенами Новоспасского монастыря. Знаменательно, что клятва была дана у могил Романовых в то время, когда еще никто не знал, что их родственники будут правителями России. В 1613 году архимандрит Новоспасского монастыря Иосиф участвовал в Земском соборе, где было принято решение о призвании Романовых на царство. Затем он отправился с посольством в Кострому просить юного Михаила Федоровича на престол.



Одним из главных деяний первого Романова была забота о Новоспасской обители. Возвышение монастыря было связано, во-первых, с тем что он был родовой усыпальницей Романовых, и, во-вторых, с его важным оборонным значением, хотя в 1615 году царь и поручил своему воеводе охранять сам монастырь «от прихода крымских и ногайских людей». В Новоспасском очень любил отдыхать патриарх Филарет, отец Михаила Федоровича. После своего возвращения из польского плена он основал тут шатровую колоколенку с церковью Саввы Освященного, в день памяти которого, 5 декабря 1619 года, он получил свободу. И еще он возвел здесь в 1622 году самое старое здание обители – настоятельский корпус (архиерейский дом), где уединялся на молитву и жил во время Великого поста.



Позднее Михаил Федорович начал в Новоспасском свою великую стройку и поселил около него целой слободой дворцовых каменщиков, что оставили имена местным улицам – Большие и Малые Каменщики. Тогда и были возведены мощные белокаменные стены толщиной в два метра и сейчас удивляющие свои могуществом. Иногда их приписывают самому Федору Коню, что строил крепостную стену Белого Города. Однако ко времени сооружения этих стен мастеру было около 90 лет, да и судьба его после 1605 года, когда он бежал с Соловков, неизвестна. Каменные стены еще более усилили оборонное значение Новоспасского монастыря, ибо он стал передовая боевой крепостью со стрельницами, а в 1634 году царь снабдил его порохом, ядрами, пищалями и свинцом.



Главным событием стало строительство нового Спасо-Преображенского собора, начатое в 1645 году и оконченное при Алексее Михайловиче. Собор стал тогда вторым по величине после Успенского в Кремле – и ради статуса дворцового монастыря с фамильной усыпальницей царских родственников, и ради сугубо практической потребности. Поскольку родовых захоронений Романовых в подклете собора стало много, некоторые из них оказались вне храма, и лишь когда был построен просторный, большой собор, удалось вместить под его своды все «тела царских пресветлых родителей». Оттого у него такая высокая паперть с большой лестницей.



Вторая интересная особенность паперти – изображения в ее росписях языческих древнегреческих философов: Гомера, Солона, Платона, Аристотеля, Плутарха со свитками, на которых начертаны их изречения, как и в кремлевском Благовещенском соборе. Возможно, это повторение было намеренным, ведь Благовещенский храм был домовым храмом московских государей, хотя аналогичная роспись с изображениями древних мудрецов была еще и в Фроловской церкви в Мясниках. Объяснения этому феномену давали разные. Главная и общепринятая версия гласит, что изображать древнегреческих мудрецов в притворе православного храма стали от обычая учителей христианства ссылаться на изречения древних философов, согласующиеся с христианскими истинами. Так языческая мудрость представала предтечей именно христианской мысли. Святитель Филарет, митрополит Московский, который и сам одно время был настоятелем Новоспасского монастыря, дал самое лучшее выражение этой мысли: «Отцы наши хотели выразить, что никогда языческая мудрость не восходила выше низших ступеней христианского храма».



А в росписи галереи собора было изображено родословное древо русских правителей дома Рюрикова, начиная от святой княгини Ольги и святого князя Владимира, поливающих это древо живительной водой, и кончая святым царевичем Димитрием. Главы всех изображенных правителей венчают нимбы как символ власти и величия.



Высокий пятиярусный иконостас исполнен по образу кремлевского Успенского собора и Успенского собора Троице-Сергиевой лавры. Были там и бесценные дары, ставшие святынями Новоспасской обители. Инокиня Марфа, мать царя Михаила Федоровича, подарила икону «Умиление» письма Андрея Рублева и Смоленскую икону Богоматери в иконостас. Образ Преображения Господня в иконостасе был подарен царицей Евдокией Лукьяновной, женой Михаила Федоровича. Остальные иконы в местном чине преподнесены Алексеем Михайловичем. Главная особенность росписи собора в том, что она посвящена преимущественно событиям из земной жизни Спасителя, в связи с посвящением храма празднику Преображения Господня.



При первых Романовых были построены еще три монастырских храма. Покровский основали в память о кончине патриарха Филарета, последовавшей на праздник Покрова в 1633 году. Знаменскую церковь устроил Михаил Федорович над тем местом, где были погребены тела четырех бояр Романовых, пострадавших от Годунова, поскольку икона «Знамение» считалась покровительницей дома Романовых. В 1652 году появился Никольский храм, устроенный князем Яковом Черкасским, дальним родственником Романовых. Этот храм, сооруженный при больничных палатах и богадельне для больных монахов, был и фамильной усыпальницей Черкасских. В нем как святыня хранился образ Спаса Нерукотворного, принадлежавший, по преданию, императрице Елизавете Петровне.



Так Новоспасский монастырь, одаренный образами, утварью, вкладами и вотчинами, стал главным местом царского богомолья в Москве. Кроме самих дней поминовения, государи приезжали поклониться гробницам предков перед Великим постом, в первую неделю Пасхи, и обязательно в престольный праздник обители. А Федор Алексеевич ездил сюда каждую неделю, после того как здесь упокоилась его любимая тетка Ирина Михайловна.



В начале правления Алексея Михайловича у Новоспасского монастыря появился самый знаменитый его настоятель – архимандрит Никон, будущий патриарх, который особо заботился о его украшении и возвеличивании. Он ознаменовал свое настоятельство поистине историческим деянием: его стараниями в 1648 году в Москву был доставлен с Афона список чудотворной Иверской иконы, ставшей великой святыней Москвы. О том списке Никон сам просил архимандрита Афонского Иверского монастыря Пахомия, когда тот приезжал в Москву для сбора пожертвований. Иверскую икону от Кремля не отпустили, поставили сначала в Никольский монастырь, а потом построили для нее часовню.



А чуть раньше, в 1647 году, у Новоспасского появилась своя бесценная святыня – чудотворный образ Спаса Нерукотворного из города Хлынова (Вятки), где он прославился многими чудесами и исцелениями от тяжких болезней. «Собинный друг» царя Никон убедил самодержца, что эта святыня должна стать достоянием Москвы, столицы державы Российской, а в Вятку следует отпустить список с нее. 14 января 1647 года икона Спаса была торжественно встречена у Яузских ворот. Считается, что будто бы именно она дала имя кремлевским Спасским воротам, которые в то время назывались еще Фроловскими. Через них икону с крестным ходом пронесли в Успенский собор, где она пробыла до освящения собора Новоспасского монастыря. Исследователи называют две разные даты этого события – 19 сентября 1647 или 1649 года. Так или иначе, в день освящения святыня прибыла в Новоспасский монастырь. Ее вновь пронесли из Кремля через Фроловские ворота, и вскоре последовал известный царский указ, повелевавший впредь на веки вечные проходить через эти ворота с непокрытой головой. Тогда же над ними появился образ Нерукотворного Спаса в золотой ризе, а ворота были переименованы в Спасские.



Потом икону Спаса отпустили из обители в поход против Степана Разина, а после подавления бунта ее вновь встретили у Яузских ворот и принесли в обитель. С тех пор все цари ездили в Новоспасский на поклон к этой святыни. Особенно возлюбила ее Елизавета Петровна, а Александр II, когда был еще наследником, подарил ей серебряную лампаду при посещении монастыря.



Сам царь Петр благоволил монастырю и даже повелел отлить для него большой колокол в 1716 году. Тогда колокола лили на пушки и подобная роскошь для Москвы была непозволительна. Это явилось знаком особой монаршей милости, так он отдавал дань отеческим гробам. Однако у монастыря была и другая – печальная роль: за его мощные стены скрывали помилованных от смертной казни политических преступников, еретиков и бунтовщиков. В подклете Никольского храма были устроены темницы для узников, и здесь шесть недель томился преподобный Дионисий, прославленный защитник России в Смутное время, заточенный по навету. При Петре здесь содержались «прощеные стрельцы», а потом Бирон приказал посылать в Новоспасский немощных и увечных инвалидов на призрение.



Со времени герцога Бирона начался закат Новоспасского монастыря, хотя еще Елизавета Петровна старалась всячески поддержать обитель. Два пожара 1737 и 1747 года нанесли ей страшный урон. А секуляризация Екатерины II, лишившая монастырь обширных владений, привела его в полный упадок, сократилось даже число иноков, а в 1771 году он и вовсе стал чумным карантином. Долго не хватало средств достроить его чудную колокольню, которую начали возводить еще при Елизавете Петровне в 1759 году, пока на грандиозную звонницу не выделила 20 тысяч посетившая монастырь Екатерина II.



Строительство этой колокольни было частью эпопеи о монастырских звонницах Москвы. Дело было в том, что во второй половине XVIII века явилась идея увенчать крепостные стены московских монастырей огромными надвратными колокольнями, которые возвышались бы над Москвой как гигантские горящие свечи. (Прежние, обычно шатровые, колокольни стояли на территории монастырей внутри стен.) При относительном единстве замысла исполняли эти колокольни разные архитекторы. Такую звонницу воздвигли и над воротами Спасо-Андроникова монастыря по проекту Родиона Казакова: она предполагалась выше Ивана Великого на один ярус, но, как всегда, удача не сопутствовала подобным планам. Павел I лично приказал уменьшить колокольню до допустимой высоты. При советской власти ее постигла трагическая судьба, и теперь однотипная колокольня-свеча сохранилась в Новоспасском монастыре, выстроенная по проекту Ивана Жеребцова. У ее создателей были более благочестивые замыслы: изначально высота этой звонницы предполагалась второй после Ивана Великого – так было ознаменовано родовое погребение царствующего дома Романовых. И грандиозная звонница-свеча, высотой около 72 метров, несмотря на все трудности, была не только исполнена, но и чудом сохранилась до нашего времени. По окончании постройки в колокольне был освящен храм во имя преподобного Сергия Радонежского.



Тогда же в монастыре был построен новый Знаменский храм. Его выстроил в 1791 году на свои средства знаменитый граф Н. П. Шереметев, поскольку там были погребены и его предки. Ведь в усыпальницах Новоспасского, в том числе и под собором, хоронили не только Романовых, но и их родственников, и вообще знатных, «первых» людей своего времени – Трубецких, Куракиных, Оболенских, Троекуровых, Щербатовых… Интересно, что для строительства новой Знаменской церкви Шереметев пригласил помощника и родственника В. Баженова – архитектора Е. Назарова, того самого, что по его же заказу строил в то время первый странноприимный дом на Сухаревской площади. Изначально, по желанию жены графа Прасковьи Жемчуговой, это был приют и больница для бездомных и странников, и здание строилось в соответствующем стиле. Лишь после смерти Прасковьи граф решил построить странноприимный дом в образе величественного мемориала своей покойной жены и заказал его мастеру классицизма Джакомо Кваренги – так и появился роскошный дворец на Сухаревке. Назаров же «отметился» постройкой Знаменской церкви в Новоспасском монастыре. Иногда ее авторство приписывают самому Василию Баженову, и эта версия в советское время помогла сохранить церковь. А в росписи храма участвовал итальянский художник А. Клауди, что расписывал и первый университетский храм, и прекрасный храм Мартина Исповедника на Таганке. В Знаменской церкви, кроме Шереметевых и четырех братьев Романовых, упокоились Лобаново-Ростовские, Черкасские, Урусовы и некоторые настоятели обители.



В феврале 1810 года в Новоспасском монастыре у восточной стены была похоронена легендарная инокиня Досифея, скончавшаяся в московском Ивановском монастыре, где провела в монашестве 25 лет. Ее и ныне считают дочерью Елизаветы и графа Алексея Разумовского, принцессой Августой Таракановой – фамилию она получила, возможно, от сестры своего отца Дараган. Исследователь А. Шамаро установил факты, свидетельствующие в пользу ее высочайшего происхождения. Память святой мученицы Августы приходится на 24 ноября ст. ст. (7 декабря) – именно в этот день императрица Елизавета взошла на русский престол. А позднее в этот же день тайно обвенчалась с графом Разумовским и вполне могла наречь свою дочь именем Августы, столь памятным и лично дорогим. Отпевание усопшей инокини происходило в присутствии родственников Разумовских. Сначала ее захоронение обозначили простым камнем, но в начале ХХ века над могилой соорудили часовню с неугасимой лампадой и образом ее небесной покровительницы – мученицы Досифеи. А в самом монастыре хранился портрет таинственной монахини с надписью, что она – принцесса Августа Тараканова, в иночестве Досифея, и в этом портрете усматривали схожесть ее с Елизаветой Петровной.



На общем кладбище монастыря были еще похоронены художник Ф. А. Рокотов и знаменитый городской голова Н. А. Алексеев, родственник режиссера Станиславского (Алексеева), много хорошего сделавший для Москвы.



Незадолго до Отечественной войны в истории монастыря произошло еще одно памятное событие. В начале XIX века в Москве поселился некий Степан Николаев, крепостной крестьянин из Пензенской губернии. Оставив семью в залог у барыни под обещание вернуться, он отправился на оброчные заработки с большой надеждой на успех, ибо ему как никому другому удавалось готовить сладости, особенно пастилу и варенье из абрикосов. Крепостного кондитера так и прозвали Абрикосовым, а потом прозвище стало официальной фамилией его потомков. Сладости в Москве всегда были в почете, с ними охотно пили жидковатый чай, поскольку он был дорог и заварку экономили. Крестьянин заработал столько денег, что смог с семьей выкупиться на волю и завести в Москве собственное дело. Однажды его сладкая снедь попала на стол к игумену Новоспасского монастыря и так понравилась ему, что пастырь благословил их фамильное начинание иконой. И вскоре в России появилась ее старейшая кондитерская фирма Абрикосовых, которой суждено было снискать славу русских «шоколадных королей». Даже сейчас их дело остается на достойной высоте – это фабрика им. Бабаева.



Наступил 1812 год. Наполеоновские полчища бесчинствовали в захваченном Новоспасском монастыре, вскрывали и грабили могилы, срывали оклады и серебряные ризы с образов и тут же рубили их на части, деля между собой. В Знаменской церкви, по обыкновению, устроили конюшни, в Покровской – казармы. Собор тоже хотели отдать под конюшни, но не смогли ввести в него по настланным помостам лошадей – чудо остановило кощунство. Монастырские ценности большей частью успели отвезти в Вологду, но их было столько, что не хватило подвод, и тогда оставшиеся сокровища спрятали в тайнике под кровлей собора, причем разрешили положить туда же свои ценности и местным жителям. Наместник, старец Никодим, несмотря на мучения, так и не открыл французам, где спрятаны сокровища.



Однако монастырь страшно пострадал от пожара, в пламени погиб тот самый колокол, что был подарен в обитель Петром I. Наполеоновские вояки хотели взорвать и собор, но снова чудо сохранило его – враги не успели заложить порох в вырытые ямы. После их отступления в Новоспасскую обитель перенесли тело отца Петра Веньяминова, мученически убитого настоятеля соседней Сорокосвятской церкви, защищавшего свой храм. Он был с почетом похоронен на погосте Новоспасского монастыря, а могилу его украсила эпитафия:



Здесь скромно погребен

Служитель алтаря –

Герой, вкусивший смерть

За веру, за царя…



7 марта 1816 года архимандритом возрожденного к жизни Новоспасского монастыря был назначен святитель Филарет, будущий митрополит Московский, который совмещал обязанность настоятеля и должность ректора Санкт-Петербургской духовной академии. За успешное служение Александр I в том же году удостоил его правом ношения панагии. Он пробыл здесь настоятелем лишь до 1820 года, но в середине XIX века настоятелем Новоспасского стал друг святителя – Агапит (Введенский), при котором монастырь стал образцовым.



В 1817 году Новоспасский монастырь как одну из святынь и древностей Москвы упомянул Н. М. Карамзин в обширной «Записке о московских достопамятностях», писанной, как говорилось в посвящении, «для некоторой особы, ехавшей в Москву» – этой особой была вдовствующая императрица Мария Федоровна, мать государя Александра I. В строках о монастыре Карамзин перечисляет главных родственников Романовых, упокоенных в нем.



Эти захоронения – отдельная страница в летописи Новоспасского монастыря. Последним его храмом стал подклетный храм святого Романа Сладкопевца. Вход в храм-усыпальницу осеняет дивный мозаичный образ Спаса Нерукотворного рядом со входом в собор. Этот храм по проекту известного архитектора московского модерна С. У. Соловьева был устроен в память посещения монастыря государем Николаем II с супругой Александрой Федоровной 13 апреля 1900 года. Примечательно, что некоторые образа в его иконостасе списаны с иконостаса Успенского собора в Кремле, скопирован был даже Спас «Ярое око». А образ Богоматери списан с той Феодоровской иконы, которой инокиня Марфа благословила на царство своего сына Михаила Федоровича. В усыпальнице под собором упокоился родоначальник Романовых, отец царицы Анастасии боярин Роман Юрьевич Захарьин – от его имени произошла фамилия царской династии и тем объясняется посвящение престола храма-усыпальницы. Здесь же похоронены и Никита Романович, брат Анастасии, и устроительница московского Никитского монастыря инокиня Марфа, дочь царя Алексея Михайловича, и многие неизвестные нам Романовы – жены, дети, братья, сестры, племянники представителей царствующего дома.



Освящение храма-усыпальницы состоялось 28 декабря 1902 года в присутствии великого князя Сергея Александровича и Елизаветы Федоровны. После того Николай II еще раз приехал в Новоспасский монастырь на торжества в честь 300-летия дома Романовых и слушал в соборе тропарь Феодоровской иконе – тоже чтимой покровительницей династии. А Сергею Александровичу было суждено стать последним Романовым, погребенным в Новоспасском монастыре.



«Убрать!»



Революция в Москве началась с закрытия кремлевских храмов и монастырей, но Спас на Бору держался сравнительно долго. К тому времени Спас на Бору оставался древнейшим храмом Москвы (поскольку его предшественник, храм Рождества Иоанна Предтечи, был снесен задолго до революции), но и это обстоятельство не спасло его от гибели.



Есть новейшее предание, будто Сталин как-то ехал по Кремлю в автомобиле и указал рукой на Спасский храм: «Убрать!» На следующий день от храма не осталось и следа. И Сталин, вновь проезжая на машине, спросил: «А где же та красивая церквушка?» – «Вы же приказали ее снести»! – ответили ему. «Дураки! – молвил вождь. – Я имел в виду кучу мусора, которая валялась перед ней»...

Православие. Русские монастыри



Вознесенский монастырь   



    Вознесенский монастырь находился на территории московского Кремля, на так называемой Вознесенской площади около Спасских ворот.



     Вознесенский монастырь был основан в конце XIV века Великой княгиней Евдокией, женой Дмитрия Донского, и являлся усыпальницей Московских Великих княгинь. Монастырь был женский, и до XIX века его называли Стародевичьим (в отличии от Новодевичьего монастыря).



     В 1917 году в Вознесенском монастыре находилось три храма.



     В 1929 году Вознесенский монастырь был разрушен. Одновременно с ним был разрушен и находившийся рядом Чудов монастырь. На освободившемся месте было построено здание Школы красных командиров, в котором в дальнейшем размещался Президиум Верховного Совета СССР.



     Сейчас только старые фотографии могут напомнить о Вознесенском монастыре.



Алексеевский монастырь   



    Алексеевский монастырь основан в 1358 году митрополитом Алексеем- инициатором строительства белокаменных стен Кремля между рекой Остоженка и берегом Москва-реки. (Примерно на этом месте сейчаc находится Зачатьевский монастырь). После пожара в 1547 г. был переведен ближе к Кремлю в район современного храма Христа Спасителя.



     В конце 1837 году в связи с строительством на месте, занимаемом монастырем, храма Христа Спасителя Алексеевский монастырь был переведен в Красное Село (район современной Верхней Красносельской улицы) к церкви Воздвижения Креста Господня, построенной в 1692 году, где для него были выстроены новые помещения. Все постройки монастыря на старом месте были разобраны.



     В 1853 году в монастыре была построена церковь Алексия-Божьего человека (архитектор М.Д.Быковский), в 1879 году - церковь Архангела Михаила, а в 1891 году - церковь Всех святых (архитектор А.А.Никифоров). К началу XX века в монастыре было 4 храма, больница, женское училище. При монастыре находилось кладбище. Территория монастыря была обнесена стеной.



     После Октябрьской революции Алексеевский монастырь был упразднен. В 1930-х годах большинство построек монастыря было снесено, в храмах разместились различные учреждения. В дальнейшем церковь Архангела Михаила была снесена , здание церкви Воздвижения Креста Господня было перестроено до неузнаваемости, но церкви Алексия-Божьего человека и Всех Святых сохранились...



     В довершение всего, в середине 1980-х годов территорию бывшего монастыря рассекла пополам ставшая оживленной автомагистралью улица Гаврикова, после чего стало трудно даже представить весь бывший Алексеевский монастырь как единое целое.



    В настоящее время церковь Всех святых возвращена верующим. В находящихся рядом зданиях бывших монастырских келий открылся Новоалексеевский монастырь.



     Новоалексеевский монастырь расположен по адресу 2-ой Красносельский пер, 5-7. Церковь Алексия-Божьего человека находится по адресу Верхняя Красносельская ул., дом 15а.



     В здании бывшей церкви Воздвижения Креста Господня в настоящее время размещается ВНИИ рыбного хозяйства и океанографии. Его адрес Верхняя Красносельская ул., дом 17. Правда, теперь уже просто невозможно представить, что когда-то это здание было главным храмом Алексеевского монастыря.



Страстной монастырь   



    Страстной монастырь был основан в 1654 году. Встав у Тверских ворот Белого города, он удачно дополнил так называемую северную линию московских монастырей.



     Свое название монастырь получил в честь иконы Страстной Божьей матери. Эта икона в 1649 году была перенесена в Москву царем Алексеем Михайловичем и помещена в собор, который стал называться собором Страстной иконы Божьей матери. Именно вокруг этого собора и вырос затем Страстной монастырь.



     По названию монастыря получили названия Страстных площадь и бульвар, образовавшиеся после сноса стены Белого города.



     В конце XVIII века монастырь сгорел и был практически полностью перестроен. В 1849-55 годах под руководством архитектора М.Д.Быковского была возведена колокольня монастыря с надвратной церковью Алексия - Божьего человека.



     После Октябрьской революции Страстной монастырь был упразднен. В конце 1920-х годов в нем был устроен антирелигиозный музей. В 1937 году все постройки монастыря были снесены.



     В 1950 году в сквер, разбитый на месте бывшего монастыря, был перенесен с Тверского бульвара памятник А.С.Пушкину. В 1961 году в глубине сквера был построен кинотеатр "Россия".



     Сейчас невозможно даже представить, что когда-то здесь возвышался Страстной монастырь. Память о нем сохранилась лишь в названии Страстного бульвара. Площадь, ранее называвшаяся Страстной, еще в 1931 году была переименована в Пушкинскую.



Новодевичий монастырь   



    Новодевичий монастырь был основан в 1524 г по приказу князя Василия III в честь взятия у литовцев города Смоленска. Первоначально монастырь даже назывался Богородице- Смоленский. Основанный в излучине Москвы-реки, монастырь позволял контролировать переправы через Москву-реку и удачно дополнил уже существовавшие к тому времени монастыри-сторожи, защитив Москву с юго-запада. Окруженный мощной крепостной стеной с 12 башнями Новодевичий монастырь представлял собой грозную силу. В частности, пушки монастыря не позволили переправиться через Москву-реку орде крымского хана Казы-Гирея в 1591 году. Интересно, что монастырь при всем этом оставался женским. Конечно, защищали монастырь не женщины, а специально отряженные отряды стрельцов, для которых существовали специальные караульни.



     У Новодевичьего монастыря очень интересная история. В XVI-XVII веках в него постригались женщины из царской фамилии и знатных боярских родов. Например, жена царя Федора Иоановича - Ирина. В 1598 году в Смоленском соборе Новодевичьего монастыря принял избрание на царство Борис Годунов. В Новодевичий монастырь отправил Петр I свою сестру царевну Софью после неудачного заговора против него в 1689 году. Позднее, в 1698 году, когда Софье снова удалось поднять стрельцов на бунт, Петр приказал повесить мятежников прямо перед окнами царевны, а саму Софью постричь в монахини. Здесь же в Новодевичьем монастыре провела последние годы жизни и первая жена Петра I - Екатерина Лопухина. Гробницы Софьи и Екатерины сохранились и находятся в Смоленском соборе монастыря.



     В 1812 году накануне отхода французов из Москвы, Наполеон приказал взорвать Новодевичий монастырь. Солдаты поспешно вырыли траншеи и заполнили их бочками с порохом, однако монахиням удалось в последний момент погасить фитили, подведенные к бочкам.



     После Октябрьской революции Новодевичий монастырь, как и другие монастыри, был упразднен, но уже в 1922 году монастырь был объявлен музеем, что позволило сохраниться этому уникальному архитектурному ансамблю почти не тронутым.



     Главной достопримечательностью Новодевичьего монастыря является Смоленский собор (собор Смоленской Богоматери), сооруженный в 1524-1525 годах по образцу Успенского собора в Кремле. Позднее, при Борисе Годунове стены собора были расписаны фрезками , изображавшими исторические эпизоды борьбы за создание централизованного Русского государства. В 80-х годах XVII века был создан многоярусный иконостас, украшенный позолоченный резьбой.



     Другой важной достопримечательностью монастыря является шестиярусная колокольня, возвышаются на 72 м. Колокольня была построена в 1683-1690 годах под руководством зодчего Потапова.



     Из других достопримечательностей Новодевичьего монастыря отметим две надвратные церкви - Преображенскую над северными воротами (построена в 1687-88 годах) и Покровскую над южными воротами (построена в 1683-88 годах), а также корпус монастыской трапезной с Успенской церковью, построенный в 1684-87 годах. Большинство остальных постройки также относится к концу XVII века.



     На территории Новодевичьего монастыря похоронены поэт Денис Давыдов, историк С.М. Соловьев, писатели М.Н. Загостин и И.И. Лажечников, генерал А.А. Брусилов. Похоронены здесь и многие участники Отечественной войны 1812 года.



     Непосредственно к Новодевичьему монастырю примыкает обнесенное стеной Новодевичье кладбище, где похоронены известные писатели, актеры, художники, а также военные и политические деятели. Над многими могилами установлены художественные надгробья.



     Расположен Новодевичий монастырь недалеко от метро "Спортивная". Адрес монастыря: Большая Пироговская улица, 2.

Покровский монастырь   

Покровский монастырь был основан в 1635 году по указу царя Михаила Фёдоровича на месте бывшей богодельни ("убогого дома") у Покровской заставы.



     Не имея никакого оборонительного значения, Покровский монастырь однако очень удачно вписался в южную дугу монастырей-сторожей, заняв место между Новоспасским и Анрониковым монастырями.



     В первой половине XIX века монастырь был почти полностью перестроен.



     После Октябрьской революции он, как и все московские монастыри, был упразднен, а в дальнейшем многие его сооружения были разрушены. На части территории бывшего монастыря был открыт районный парк культуры и отдыха, а на месте бывшего монастырского кладбища находился стадион.



     В настоящее время комплекс сооружений Покровского монастыря возвращен церкви. Здесь вновь открыт монастырь. Правда, если раньше монастырь был мужской, то теперь женский.



     В комплекс Покровского монастыря входят церковь Покрова пресвятой Богородицы (1806-1814), церковь Воскресения Словущего (Воскресенский собор) и братские кельи. Сохранилась и часть стены монастыря. Церковь Воскресения Словущего, построенная в 1792-1798 годах, была существенно перестроена в 1854-1856 годах по проекту архитектора М.Д.Быковского.



     В последние годы здания монастыря восстановлены.



     Покровский монастырь находится по адресу: Таганская улица, 58. Добраться до него легко от станций метро "Таганская","Марксистская" или "Пролетарская".



.

Легенды о храме Христа Спасителя

25 декабря 1812 года российский император Александр I издал манифест, по которому в Москве предполагалось возвести храм в честь победы России над армией Наполеона. Новый храм должен был стать олицетворением подвига русского народа и ознаменованием "благодарности к Промыслу Божию, спасшему Россию от грозившей ей гибели".

Автором первого проекта храма был архитектор Александр Витберг. Согласно его плану, местом возведения храма Христа Спасителя должны были стать Воробьевы горы, а сам собор должен был состоять из трех частей, связанных между собой и символизировавших Воплощение, Преображение и Воскресение. В нижнем храме предполагалось похоронить останки павших в боях во время Отечественной войны 1812 года. Храм был торжественно заложен в 1817 году, однако планам Витберга не суждено было воплотиться в жизнь: горы начали оседать под тяжестью возводимого сооружения, а Николай I, сменивший Александра I на российском престоле, и вовсе нашел проект Витберга неудачным и неосуществимым. Вместо него в 1832 году архитектором храма Воскресения Христова был назначен Константин Тон.

Храм решено было возвести на месте бывшего Алексеевского женского монастыря. И, хотя монахини Алексеевской обители героически вели себя во время нашествия Наполеона, это не спасло их монастыря от гибели: Николай приказал отправить обитель за пределы Москвы и снести все постройки, в том числе и прекрасный двухшатровый соборный храм 1625 года, который уцелел в пожаре Москвы. От монастыря на том месте осталось только другое название холма - Алексеевский.

С этим решением императора и связана легенда о проклятии игуменьи. Будто бы она, возмущенная переносом монастыря, в сердцах прокляла место возведения храма и предрекла, что ни одно сооружение не простоит на этом месте более 50 лет. А в первый день сноса произошло другое печальное событие: работник, снимавший крест с монастырской церкви, сорвался и разбился насмерть на глазах огромной толпы. Все это воспринималось в народе как зловещее предзнаменование и связывалось с неудавшейся попыткой построить храм на Воробьевых горах.

Как бы то ни было, место строительства было выбрано как нельзя более удачно: храм был виден с любой точки Москвы, а соседство с Кремлем подчеркивало глубокую связь нового храма Христа Спасителя с русской историей и культурой.

На строительство и внутреннюю отделку храма Христа Спасителя ушло почти 40 лет: он возводился с  1839 по 1883 год. 26 мая 1883 года храм был торжественно освящен в присутствии Александра III и императорской семьи.

Первый  просуществовал 48 лет, в связи с чем многие вспоминали о легенде про проклятие монахини. Величественный храм вызывал раздражение Советского правительства: он никак не вписывался в новую государственную идеологию и повсеместное насаждение атеизма.

По распоряжению Сталина  был взорван 5 декабря 1931 года. Но прежде два раза прогремели мощные взрывы, а он продолжал стоять почти неповрежденным. Тогда, по легенде, московские старушки, прощавшиеся с храмом на другом берегу Москвы-реки, радостно перекрестились и предсказали, что "Бог накажет большевиков" и что ничего другого, кроме храма, не будет стоять на этом месте. Народная молва приписывала третий, последний взрыв Лазарю Кагановичу, будто бы он собственноручно повернул рычаг взрывателя со словами: "Задерем подол России-матушке!" Хотя известно, что это сделал один из инженеров, руководивших взрывными работами, по фамилии Жевалкин, после того, как перед ним два инженера отказались.

Мрамором из храма выложили станции метро "Кропоткинская" и "Охотный ряд", так гласит легенда, иногда опровергаемая.

На месте храма предполагалось построить Дворец Советов - гигантскую башню, увенчанную статуей В.И.  Ленина. Однако планы по возведению здания были нарушены Второй мировой войной. В 1958-1960-х годах котлован, вырытый под фундамент Дворца, был использован для строительства открытого плавательного бассейна "Москва".

Бассейн просуществовал 30 лет. В конце 1980-х годов появилось общественное движение за возрождение храма Христа Спасителя.

Святые отцы спустились под землю. В Пензенской области восстанавливают подземный храм – крупнейший в России.



Это место считается уникальным – уже известны случаи чудесного излечения людей от тяжелых недугов. Репортаж Натальи Гостевой.



Настоятель храма в поселке Сазань не видит свет божий. В церкви святой отец появляется только на молебен, а затем спешит под землю. Под деревенским приходом сейчас восстанавливают пещерный храм. Местные бабушки, прознав об этом, приготовили кирпичи.



Отец Андрей Афанасьев. Настоятель храма: Люди приносили по кирпичику, подписывая свои имена, и кирпичи вкладывались в строительство, в стены храма.



Вначале было слово – «Сазань». Название поселка краеведы перевели как заячья нора. Вкупе с рассказами местных жителей о неких пещерах, докопались до исторической находки: пещерного алтаря повстанцев Пугачева на глубине десяти метров под землей. После разгрома мятежников здесь искали убежище от мирских забот монахи.



Пещерный храм это молельный зал. Лабиринт, его длина сто метров – это пока то, что успели откопать. А вообще его протяженность более двух километров и кельи монахов-отшельников. Считается, что под землю монахи спускались, чтобы обрести дар предвидения и целительства.



Мощи последнего настоятеля пещерной обители священники были вынуждены даже перенести под землю. Так за сохранностью могилы уследить легче, поясняют школьникам на экскурсии.



От недугов паломники сейчас избавляются в роднике, что рядом с подземельем. Его вода, убеждают церковнослужители, тоже обладает лечебной силой. Купаются верующие здесь теперь даже в сильный мороз, без боязни простыть.



Сергей. Учитель истории поселка Сазань: Слава пошла в связи с тем, что в этом монастыре отчитывали от злых духов, изгоняли бесов, как говорится.



Говорят, к монахам наведывался Григорий Распутин. Свидетельство тому поселковый историк отыскал в архиве. Со школьниками он перелопатил всю округу в поисках подземной святыни. А теперь ходит сюда, как на службу, подземелье скрывает еще много тайн.



Сергей. Учитель истории поселка Сазань: Какие-то открытия, достаточно интересные, которые позволят пролить свет на историю этого монастыря.



Сейчас для посещений доступна только малая часть пещер. Копать приходиться вручную. Рассеять темное прошлое храма помогут студенческие отряды, их привезут в монастырь на все лето.