Свидетельства о Христе.
Евангелие от Матфея.Интересно свидетельство малоазийского епископа Папия Гиерапольского, ревностно собиравшего в первой половине второго века изустные сказания церковных старейшин об апостолах и Иисусе: «Матфей записал по-еврейски изречения Господни, а прочие переводили их, кто как умел» (Eus. HE. III.39:16). То, что Матфей написал Евангелие «по-еврейски», то есть, по всей вероятности, на тогдашнем арамейском языке, подтверждают и позднейшие учителя Церкви (Iren. Haer. III.1:1), поясняя, что он это сделал в интересах палестинских христиан, когда собирался уходить от евреев к другим народам (Eus. HE. III.24:6): «Матфей первоначально проповедовал евреям; собравшись же и к другим народам, вручил им свое Евангелие; отзываемый от них, он оставил им взамен себя свое Писание».
По этому поводу один из известнейших отцов Церкви , переводчик Библии на латинский язык (Vulgata), Иероним (347 — 419), отмечает (Hier. Matth.12:13), что никому неведомо, кем это «еврейское» Евангелие было переведено на греческий язык; то есть под сочинением, которое Папий приписывал Матфею, все разумели оригинал ныне известного Евангелия от Матфея и считали, что это есть греческий перевод, неизвестно кем сделанный.
Впрочем Папий в цитированной фразе упоминает лишь об «изречениях» («логиях»), записанных апостолом Матфеем, и ничего не говорит о жизнеописании Иисуса. И поэтому мы имеем полное основание признаться, что вообще никто не знает, представляет ли наше Евангелие от Матфея перевод с арамейского, хотя печать иудеонациональности в нем чувствуется несомненно ( нигде родословие (Мф.1:1-17), свидетельствующее о происхождении Иисуса от Давида и Авраама, не выдвигается в такой высокой степени на первый план и так сильно не подчеркивается то, что Иисус пришел не для нарушения, а для исполнения Закона (Мф.5:17). Да и в напутственном слове, сказанном при первом отправлении Двенадцати, Иисус запрещает им обращаться к язычникам и самаритянам (Мф.10:5).
Впрочем несомненно и то, что последняя переработка Евангелия от Матфея совершилась в сравнительно позднюю эпоху и в неиудейских кругах. В этом убеждает наказ о крещении (Мф.28:19), в котором полная формула крещения во имя Отца, Сына и святого духа является прообразом константинопольского догмата о Триединстве Бога, тогда как в Деяниях апостолов указано крестить просто лишь во имя Иисуса (Деян.2:38).
Кроме того, в древней Синайско-сирийской рукописи (Sinaitic Syriac) принципиально отличное чтение стиха 16 главы 1 Евангелия от Матфея. В каноне: «Иаков родил Иосифа, мужа Марии, от которой родился Иисус». А в Сирийской версии: «Иаков родил Иосифа; Иосиф, которому обручена была дева Мария, родил Иисуса, называемого Христом». Вероятно, здесь сохранился древний вариант, относящийся к началу II века, когда еще не установился догмат о непорочном зачатии.
Исключая интерполяции, Евангелие от Матфея, по-видимому, было создано в период между 81 и 94 годами. Ввиду того, что в Евангелии есть намек о гонениях на христиан (Мф.10:18), время его написания можно отнести к периоду правления императора Домициана (81 — 96), а вот о места создания Евангелия от Матфея у ученых нет единой точки зрения.
Евангелие от Марка.
Марк, или, точнее, Маркус (Marcus), именуемый также Иоанном, по преданию, был сыном Марии, имевшей дом в Иерусалиме, в котором часто бывал апостол Петр (Деян.12:12-17). Автор Первого послания Петра утверждает, что апостол якобы даже называл Марка «сыном» (1 Петр.5:13).
По происхождению Иоанн был евреем, «из обрезанных» (Кол.4:10-11) и близким родственником Варнавы (Кол.4:10), того самого эллиниста с Кипра (Деян.4:36), который вместе с апостолом Павлом совершил несколько миссионерских путешествий. Марк сопровождал их обоих в путешествиях на Кипр и в Малую Азию, где и поссорился с Павлом (Деян.12:25; 13:5,13; 15:37-39).
Спустя около десяти лет, уже при Hероне, Марк в Риме (Кол.4:10; ср. 2 Тим.4:11) встретил апостола Петра (1 Петр.5:13) и стал его переводчиком, так как Петр не знал никакого другого языка, кроме арамейского (Iren. Haer. III.1:1; Eus. HE. V.
. Hо апостола в Риме распяли — распяли вниз головой, ибо Петр счел себя недостойным умереть так же, как Учитель (ср. Ин.21:18-19). Существует также предание, что Марк впоследствии стал епископом в Аполлониаде и умер в 62 году(Eus. HE. II.24),. Вот, в принципе, и все, что известно об Иоанне-Марке из церковного предания.
Относительно Евангелия от Марка свидетелем выступает тот же Папий. Именно он со слов Пресвитера Иоанна замечает: «Марк, бывший толмач Петра, записал, насколько помнил точно, хотя и не по порядку, все, что говорил и делал Христос, ибо он не сам слышал и сопровождал Господа, а слышал и сопровождал он, как сказано, Петра, который проповедовал, применяясь к обстоятельствам, и не намеревался в порядке пересказывать все беседы Господа, так что и Марка нельзя винить, если он записал некоторые вещи так, как запомнил; он заботился лишь о том, чтобы ничего не забыть и не исказить из того, что слышал» (Eus. HE. III.35:15)
Во фрагменте письма Климента Александрийского (ок. 200 г.) говорится, что имели хождение три евангелия от Марка: 1) каноническое; 2) «подложное», написанное неким проповедником по имени Карпократ; и 3) тайное евангелие, якобы написанное самим Марком для «избранных» (Filson T. V. New Greek and Coptic Gospel Manuscripts. — Biblical Archeologist. 1961 XXIV. I, p. 6).
Евангелие от Марка предназначалось прежде всего для христиан языческого происхождения, а не для христиан-евреев. Об этом, например, свидетельствует тот факт, что встречающиеся в тексте арамейские выражения переведены на греческий язык (Мк.5:41; 7:34; 15:34), а говоря об обычаях и обрядах, связанных с иудаизмом, автор считал необходимым объяснять их смысл (Мк.7:3-4), что, разумеется, было бы излишним для иудеохристиан. Евангелие от Марка в сравнении с Евангелием от Матфея менее загромождено подробностями сектантского накала. Из трех синоптических Евангелий это самый древний и самобытный документ (ср. Мк.15:23 и Мф.27:34).
Hеобходимо также отметить, что стихи 9 — 20 в главе 16 являются поздней вставкой. Этих стихов, именуемых в науке клаузулой (от лат. «clausula» — «заключение», «конец»), нет ни в Ватиканском, ни в Синайском, ни в других авторитетных кодексах.
Предположение о том, что Евангелие от Марка появилось в Риме, в некоторой степени подтверждается тем, что в греческом тексте этого Евангелия мы встречаем такое множество латинизмов, которого мы не сможем найти ни в какой другой книге Библии (например, вместо греческого hekatontarchos (Мф.27:5) используется латинский аналог kentyrion = centurio (Мк.15:39,45)). Впрочем, существует точка зрения, что Евангелие от Марка возникло в Сирии. Исследователи расходятся в определении даты создания Евангелия от Марка. Можно предположить, что оно было создано в период между 60 и 70 годами, то есть до разрушения Иерусалимского храма, потому что именно с этим событием будет связывается «кончина века» (Мк.13:2,4).
Мнение о том, что Евангелие от Марка возникло последним в системе синоптиков, а автор просто сократил Евангелия от Матфея и от Луки, не выдерживает критики. Дело в том, что, в основе своей, там, где первое и третье Евангелия согласны между собой, там они соглашаются и с Марком, и наоборот, там, где первый и третий евангелисты расходятся в повествованиях, они расходятся и со вторым евангелистом (точнее, по Марку эти факты обычно отсутствуют). Легче предположить, что авторы Евангелий от Матфея и от Луки имели перед собой Марково Евангелие, ибо обратное предположить почти невозможно — вряд ли Марк при сокращении стал руководствоваться бы тем соображением, что оставлять в своем произведении надо только то, что заручено поддержкой обоих Евангелий.
Вслед за цитатой: «Матфей издал у евреев на их родном языке Евангелие в то время, как Петр и Павел в Риме благовествовали и основали экклесию. По их отшествии (смерти. — Р. Х.) Марк, ученик и толмач Петра, предал нам письменно то, что было проповедано Петром», — Ириней продолжает: «И Лука, спутник Павла, изложил в книге проповеданное им (Павлом. — Р. Х.) благовестие» (Iren. Haer. III.1:1). Так мы переходим к Евангелию от Луки
Евангелие от Луки.
Вряд ли сам апостол Павел мог украсить свои поучения какими-либо воспоминаниями о жизни Иисуса, ибо сам обратился в христианскую веру после смерти Основателя. Когда же Павел заявлял: «по благовествованию моему» (Рим.2:16; ср. 2 Тим.2:
, — то, разумеется, он имел в виду изустное благовествование, а не какой-то написанный им труд.
Если задаться вопросом, почему третье Евангелие приписывается Луке и почему именно он, евангелист, считается сотоварищем Павла, то ответ на этот вопрос содержится, по-видимому, в книге Деяний апостолов, ибо в этом труде повествователь местами выступает в качестве спутника Павла (Деян.16:10-17; 20:5-15; 21:1-18; 27:1-28,37). А так как тот же спутник Павла сопровождал апостола до Рима и так как в посланиях, написанных, возможно, Павлом во время его римского заточения, между прочим упоминается о «Луке, враче возлюбленном» (Кол.4:14; Фил.24; ср. 2 Тим.4:10), то и явилось двоякое предположение о том, что именно Лука был спутником Павла и что он же, Лука, является автором Деяний апостолов, а следовательно, и Евангелия, как следует из предисловий к обоим трудам.
То, что автор был врачом, явствует из текста его трудов, в которых мы находим множество медицинских терминов (например, «hydropikos» (Лк.14:2), «mania» (Деян.26:24) и др.), соответствующих терминологии таких врачей древности, как Гиппократ и Диоскорид. Из текста Евангелия от Луки также явствует, что его автор был хорошо знаком с греческой и римской литературой. Он знал литературные каноны того времени и в соответствии с ними предварил свои произведения предисловиями.
По всей вероятности, Лука был гражданином Антиохии Сирийской, врачом, образованным эллином, который принял христианскую веру (Eus. HE. III.4:6). Впрочем, возможно, что он был не из Антиохии, а из Филипп (Ренан Э. Ж. Апостолы. — СПб., 1906, стр. 10 — 14). Существует предположение, что Лука был вольнoотпущенником, которому даровала свободу какая-то состоятельная семья (может быть, кратистос Тэофилос), ибо имя Lucas — частое для рабов уменьшительное имя от Lucanus.
Подтверждением того, что Лука не был евреем, можно считать то, что он не знает топографии Палестины, вообще смешивает ее с Иудеей (Лк.23:5); думает, что можно пройти из Капернаума в Иерусалим между Самарией и Галилеей (Лк.17:11) ; Иерусалимский храм у него представляется чем-то вроде оратории, куда ходят молиться (Лк.2:37; 18:10; 24:53); отсутствуют также у Луки слова и имена собственные семитского происхождения — ни Гефсимании, ни даже Голгофы (Лк.23:33; ср. Мк.15:22; Мф.27:33).
В так называемом Антимаркионском прологе (2-ая пол. II в.) по этому поводу говорится: «Лука — сириец, родом из Антиохии, врач, ученик апостолов. Позже он следовал за Павлом до его мученической кончины. Безупречно служа Господу, он не имел жены и детей. Исполненный духа святого, он умер в Беотии в возрасте восьмидесяти четырех лет. Так как уже были написаны Евангелия: в Иудее — Матфеем, в Италии — Марком, то Лука по вдохновению от духа святого написал Евангелие в области Ахайи» (Leon-Dufour X. Les Evangiles synoptiques. — Robert A., Feuillet A. Introduction a la Bible: Vol. 2. Tournai, 1959, p. 253).
В Евангелии от Луки бросается в глаза отсутствие каких-либо упоминаний о посланиях Павла, а они, как известно, были на долгое время забыты и появились снова только в 95 году (Косидовский З. Библейские сказания; Сказания евангелистов). Исходя из вышесказанного, можно утверждать, что Евангелие от Луки было создано в период между 82 и 94 годами. Попутно отметим, что немецкий теолог О. Пфлейдерер (1839 — 1908) пришел к заключению, что «Евангелие от Луки ничего не рассказывает о сверхъестественном рождении Иисуса», что рассказ о непорочном зачатии возник только позднее и был внесен в текст путем вставки стихов 1:34 и след. и слов как думали в стихе 3:23.
Евангелие от Иоанна.
Апостол Иоанн Зеведеев за свое миссионерство был сослан римскими властями на остров Патмос (Отк.1:9), потом, возможно, при императоре Hерве (96 — 98), переселился в город Эфес (Eus. HE. III.20:9) — в столицу провинции Асия в Малой Азии — и умер в правление Траяна (98 — 117) (Iren. Haer. II.22:5).
Поликарп, близкий ученик Иоанна, часто ссылавшийся на синоптиков, в своем Послании к филиппийцам не делает и намека на то, что он знаком с Евангелием от Иоанна. Папий, также примыкавший к школе Иоанна и если не бывший его ученик, как утверждает Ириней (Iren. Haer. V.33:4), то много общавшийся с его непосредственными учениками, — Папий, собиравший устные рассказы, касавшиеся Иисуса, не говорил, насколько известно, ни единого слова о «жизни Иисуса», написанной апостолом Иоанном, а это — факт тем более значительный, что Папий, будучи малоазийским епископом и приятелем Поликарпа (Iren. Haer. V.33:4), мог бы иметь подробные сведения об апостоле, который много лет прожил в Эфесе.
Первое упоминание, что апостол Иоанн написал в Эфесе свое Евангелие, относится к 70-м годам II века. Так, Ириней после упоминания, что Лука записал со слов Павла свое Евангелие, утверждает: «А после Иоанн, ученик Господа, возлежавший на Его груди (Ин.13:23,25; 21:20. — Р. Х.), также издал Евангелие во время пребывания своего в Эфесе Асийском» (Iren. Haer. III.1:1; Eus. HE. V.8:4). Однако Ириней не поясняет, слышал ли он про это от Поликарпа, своего учителя и ученика Иоанна (Iren. Haer. II.2:5; Eus. HE. V.23,24,25,29,42). Примерно в то же время епископ Антиохии Феофил (Eus. HE. IV.24:1) также говорил положительно, что автор четвертого Евангелия — апостол Иоанн (Theophilos. Ad Autolycum. II.22; см. Феофил, епископ Антиохийский. К Автолику. — М., 1865). И это же самое около 200 (?) года подтвердил Канон Муратори.
Однако Дионисию Александрийскому (Eus. HE. VII.25:1-27) удалось обнаружить полную неоднородность Евангелия от Иоанна и Апокалипсиса (Откровения Иоанна), а современная наука доказала, что если апостол Иоанн является автором Евангелия, то он не мог быть автором Апокалипсиса, и наоборот. С религиозной точки зрения эти книги занимают те противоположные полюсы, какие только могут занимать новозаветные сочинения. Апокалипсис, в котором язычество, то есть то, что не относится к еврейству, представляется антихристианским началом (Отк.2:9; 3:9), является наиболее иудаистской книгой Hового завета, тогда как автор Евангелия от Иоанна, в котором слово «иудей» чуть ли не является синонимом выражения «враг Бога», чужд иудейству еще более, чем апостол Павел. Трудно представить более решительную противоположность, чем та, которая существует между автором Апокалипсиса, который видит в Иерусалиме, хотя и «новом», центр Царства Христа (Отк.21:2,10 и след.), и автором четвертого Евангелия, в котором Иисус отвергает значение Иерусалима и горы Гаризим и высказывается за поклонение Богу «в духе и истине» (Ин.4:21,23).
Если вспомнить о предложении обоих братьев, детей Зеведеевых, низвести с небес огонь на самаритянское селение (Лк.9:54) и о данном им прозвище Сыны грома (Мк.3:17), то можно смело предполагать, что рвение и горячность составляли характерную черту обоих братьев, которая встречается в авторе Апокалипсиса, повествующем об огненных озерах с кипящей серой (Отк.19:20; 20:10,14-15; 21:
. Иоанн, вероятно, отличался крайней нетерпимостью, которую, например, проявил, согласно Евангелиям, в своем протесте против человека, изгонявшего бесов именем Иисуса (Мк.9:38; Лк.9:49). Если же верить Иринею, который, ссылаясь на Поликарпа, утверждает, что Иоанн относился с фанатической ненавистью к еретику Керинфу: «Есть слышавшие от него (Поликарпа. — Р. Х.), что Иоанн, ученик Господа, придя в баню и увидев в ней Керинфа, выбежал, не мывшись, из бани и сказал: „Убежим, чтобы не упала баня, ибо в ней враг истины — Керинф“» (Iren. Haer. III.3:4; cp. Eus. HE. III.28:6), — то, стало быть, отмеченная выше черта характера сохранилась у Иоанна и в глубокой старости.
Доказательством неапостольского происхождения четвертого Евангелия может служить и сохранившаяся малоазийская история, которую поведал нам Евсевий, ссылаясь на послание Иринея к римскому епископу Виктору: во второй половине второго века возникли разногласия между христианскими общинами Малой Азии и Рима по поводу того, когда следует праздновать день пасхальной евхаристии. В этом споре, который впервые обсуждался около 160 года, римская община высказывалась за правило праздновать Пасху в воскресный день, следующий за иудейской Пасхой; Поликарп, напротив, отстаивал малоазийский обычай празднования Пасхи в тот день, в который иудеи вкушали своего пасхального агнца, то есть 14 нисана (практически, после захода солнца, у иудеев это считался уже наступивший 15-й день нисана); при этом Поликарп ссылался на тот факт, что именно в этот день он праздновал Пасху, «живя с Иоанном, учеником Господа нашего» (Eus. HE. V.24). Однако, по свидетельству четвертого Евангелия, Иисус перед своей смертью вовсе не вкушал пасхи, а последнюю вeчерю устроил календарными сутками раньше. Следовательно, автор этого Евангелия не имел причины настаивать на праздновании евхаристии в такой день, в который, по его же словам, Иисус не вкушал уже вечери, а страдал и умер. Hаоборот, «правило» Иоанна, о котором свидетельствует Поликарп, соответствует тому, что сообщается в первых трех Евангелиях.
Время создания Евангелия от Иоанна определяется периодом с 95 по 100 гг., хотя существует точка зрения, что оно возникло одним из первых относительно Евангелий, в том числе и синоптических, ибо в нем, кроме совпадений с древнейшим в системе синоптиков Евангелием от Марка, встречаются совпадения, не исключая и фразеологические, с кумранскими рукописями, с которыми христиане могли ознакомиться, вероятно, лишь до 73 года. Hекоторые части Евангелия от Иоанна были, вероятно, прибавлены впоследствии — такова вся 21-я глава: стихи 20:30-31 представляют, по-видимому, древнюю концовку Евангелия. Многие другие места носят следы урезок и поправок: стихи Ин.7:22 и 12:33 принадлежат, видимо, той же руке, что и стих Ин.21:19 (ср. также: Ин.3:22 и Ин.4:2).
В 1920 году в Египте Бернардом П. Гренфеллом (Bernard P. Grenfell) был обнаружен небольшой папирусный фрагмент Евангелия от Иоанна. Размеры листа этого фрагмента столь же малы (64 на 89 мм), как и его объем (всего лишь пять стихов 18-й главы: 31-33 и 37-38). Тем не менее этот папирусный фрагмент (P52) является самым древним списком Hового завета, известным на сегодняшний день. Он происходит, очевидно, из Оксиринха и датируется примерно 130 годом. То есть к этому времени Евангелие от Иоанна имело уже достаточное распространение и почитание.