По материалам Тецуно Уно, священника в буддийском монастыре Сенсин

Соединение двух ветвей духовной власти Запада и Востока лежит через понимание россиянами своей исторической и метафизической роли соединяющего моста между Православием и Буддизмом. На стыке двух светлых религий возможно возведение грандиозного здания коллективного сознания будущих поколений землян. Тонкоэнергетическая работа - один из возможных способов развития самосознания отдельной, но не отделённой от общего информационного поля Земли, личности.



Китоврас, Мировей и Вейдевут - могущественнейшие существа солярного сознания, издревле обитающие на Земле и своим поступательным продвижением в будущее заставляющие землян соответствовать тому или иному набору качеств, вовлекая их в водоворот своего сознания. Сопротивление бесполезно - эволюция сознания планетян подчинена Вселенским законам гармонии, любви и мудрости. Да и возможно ли отвергать проверенные временем ценности в угоду эгоистичному прошлому личности...Атман, Будхи, Манас - так звучат имена этих великолепных существ в восточной традиции. Но боги, ибо это они и есть, не смогли быть таковыми, не будь рядом любящей богини.Она - это несравненная Исида в древнем Египте, Барат-Анна у аккадцев, Божья Матерь в христианском мире, Рама в буддизме...Итак, три мужских и один женский планы сознания рождают в каждой конкретной личности пятое сознание человечества нашей расы, и это насущная необходимость современности, потому как нам на пятки уже наступает зарождающееся поколение следующей человеческой расы.



У русского(русскоязычного) народа есть некоторая фора в этом непростом деле, а именно, мы УЖЕ являясь сынами Вейдевута, т.е. имея Манас в достаточной степени в своем коллективном сознании, имеем право и, что важно, обязанность, перейти на более высокий уровень сознания - Будхи, а оттуда - в Атман, становясь прямыми потомками Китовраса. Ярчайшим представителем человеческого сознания, проложившего путь для русского народа из нижнего ментального плана в манас, наряду с другими сподвижниками Слова является великий Пушкин. Именно он обнаружил и развил в себе ген творчества, образованный из слияния генотипов черной и белой рас. И в радости и боли мы всегда находим созвучные нашему настроению строки поэта, вобравшего в себя всю палитру чувств живого человеческого сознания. Кого же первого из духов призывают любители спиритических сеансов, как не Алесандра Сергеевича - проводника к Вейдевуту? Пушкин - наше всё, т.е.символ нашего коллективного сознания - Манас. Корнями же в этом пространстве служит первый на Руси блаженный - Преподобный Прокопий Праведный, предок царской семьи Романовых и самого Пушкина. Прокопий Праведный - Серафим Саровский - Сергий Радонежский - это столпы нашей Веры, покровители пространства коллективного сознания, где Прокопий Праведный - корни, Серафим Саровский - ствол, Сергий Радонежский - крона могучего Древа Жизни русского народа, которое не устает давать плоды творческих сознаний поэтов, философов и ученых...



Обратимся к Богине, её физико-материалистичной сущности, к Европе. Единственная женщина на планете(Е ва) со всех сторон окружена мужчинами(А дамами): А мерика(юж) и А мерика(сев), А рктика и А нтарктика, А зия и А встралия. Т.е. вокруг общего центра "Е" наблюдаем три мужских пары "А", которые являются внутри каждой пары разными полюсами трех уровней сознания - манас, будхи, атман. Отобразив сказанное графически, обнаружим структуру, похожую на соты, шестиугольник коллективного сознания планеты Земля, которая задолго до появления на ней современного человечества уже формировала себя(континенты) по Вселенским законам.Это тот итог, которым завершится развитие цивилизации в конце 7-ой расы. В самом деле, когда центральная "Е", кстати буква, имеющая 6-ой порядковый номер в русском алфавите соединится с общим описанным кругом, состоящим из 6-и "А", т.е. совпадет валентность в этой молекуле планетарного сознания, произойдет перенос сознания "Е" в "Ё", имеющую 7-ой порядковый номер, но это будет уже другая история землян, покинувших свою историческую родину и направившихся на освоение других пространств и миров, всвязи с тем, что одна из связей останется лишней, без пары, а пока...



...а пока назрела необходимость начинать это соединение полюсов в каждой паре для того, чтобы будущий шестиугольник коллективного планетарного сознания внутри себя содержал три ментальных треугольника уже полностью освоенных землянами.Но здесь на нашем пути встает неожиданный вопрос.Как быть с тем фактом, что наша Родина расположена как в Европе так и в Азии, т.е имеет по определению и мужское и женское качество, что характерно для гармоничноразвивающегося существа. Вот это и указывает на историческую миссию нашего народа в современную эпоху, отсюда ключи и подсказки, заложенные в русском алфавите, отсюда полная трагизма история нашего народа, дабы через страдания приблизиться к высшей истине. Вот тут мы подходим к основной мысли, ради которой и задумывалась эта статья.



Исторически сложилось, что духовная традиция помимо чисто своих собственных языческих верований связывает нас с западной цивилизацией от Древнего Египта и Иудаизма до Христианства и Православия, т.е. можно сказать, что перечисленные духовные структуры уже присутствуют в тонких телах русского народа, тогда как восточная, азиатская мудрость хоть и имеет своих представителей в древней памяти, но не активизирована в современном человеческом существе на достаточном уровне. Правозвестниками этого положения в умах стали Е.Блаватская, семья Рерих и другие. Духовное существо, высшее по сравнению с Вейдевутом, крайне заинтересовано в соединении запада и востока, Европы и Азии при непосредственном участии России, как имеющей свою территорию на обоих континентах.Ведь если Россия соединит в себе эти полюсы духа, то соединение произойдет и между западной и восточной цивилизацией, а там по-подобию, начнут происходить процессы объединения и на других континентах. Был бы создан прециндент. Это существо - Мировей, покровитель воздушной стихии эпохи Водолея, т.е. "воздух в воздухе", утонченное, чуткое восприятие тонкого плана планеты, слышание и яснослышание. Эти дары вполне доступны каждому из нас!



Кто же как не женское начало, духовность, любовь и мудрость сможет объединить разнополюсные сознания запада и востока? Как уже отмечалось в православной традиции - это носительница крови Святого Грааля Божья Матерь, которая осуществляет свою миссию и через иконы в т.ч.. Отсюда так много святых ликов Её написано, что чрезвычайно большая потребность в Её заступничестве по разнообразным поводам. Один из ликов - Албазинская икона Божией Матери, что хранится в Благовещенске-на-Амуре.Эта чудотворная икона снискала себе любовь и уважение православных тем, что является покровительницей как семейного очага так и воинов, защитников Отечества. Именно благодаря этой иконе сопредельный буддийский Китай поверил в православие и услышал правду христианского мира.Т.о. лик Б.М. Албазинская стал тем мостом, который начал соедининять христианство и буддизм. Икона называется "Слово плоть бысть" - это очень важно, т.к. слово, сказанное себе, обретает плоть или воплощается в жизнь при правильном понимании всего вышесказанного. И это не метафора! Действительность.



Сегодня многие занимаются энергетической работой, описанной мастерами востока, открывают чакры и оперируют такими понятиями, что непосвященному человеку врят ли удастся их понять, возможно они и сами с трудом понимают что делают и для чего. А ведь у русских людей тоже есть огромный опыт энергетической работы, только там все ясно и понятно: чакра - чарка, чара, сосуд питания тонких тел, горловой центр(вишудха по иностранному) - братина, т.е. большая чарка, из которой по очереди пили всем коллективом, братскими сознаниями. Так может на соединении буддизма и православия и создавать новое и новейшее свое сознание? Хара. А у нас - характер, да и харя, если хотите, т.е. на лицо(извините за тавтологию) эволюция того, как человек выглядит среди себе подобных, в социуме: морда(вспомните Мордор Толкиена)-рожа-харя-лицо-лик. То, что нас давно подталкивают к соединению культур говорит и название "самого русского города в Китае" - Харбин.



Занимающиеся энергетической работой обычно ограничиваются раскрытием трех нижних и сердечной срединной чакры, высшие центры остаются раскрытыми только в умах самих занимающихся. Почему? Да потому что путь от анахаты к вишудхе не лежит напрямую - после раскрытия на максимально возможную величину сердечного центра в данных условиях, человек рискует жизнью, продолжая упорствовать в своем стремлении двигаться наверх. От сердечной чакры необходимо опуститься вниз и начинать сначала, о уже вглубине тела, получая возможность поднятия до вишудхи, затем снова вниз, еще глубже, и подниматься до аджны, снова вниз, и уже тогда вам покорится венечная чакра. При этом с каждым заходом вниз формируется глубинная чакра хара, которая символизирует собой такой уровень сознания, при котором желания совпадают с возможностями, исходя из прошлых своих представлений о счастливом будущем. Если чакры - окна в тонкие миры, то хара - открытая дверь.Здесь нас встречает Учитель или Человек Преображенный, который помогает Человеку Временному(нам, зависящим от времени) стать Человеком Вечным.Дальнейшая духовно-энергетическая работа проходит под Его чутким руководством и водительством, т.к. она настолько сложна и ювелирна, что без помощи врят ли удастся кому-либо. И вот тогда в самом деле "Слово плоть бысть" - сказанное слово воплощается в реальную жизнь.



Есть и другой способ открывания, вернее правильнее будет сказать, приоткрывания чакры хара, но также связанный с иконой Б.М. Албазинская. Можно подняться по передней части тела до венечной чакры, оттуда спускаться по позвоночнику к копчику, при этом на уровне лопаток от потока ответвляется канал, который проходит насквозь через сердечную чакру под прямым углом. На гипотенузе между манипурой и свадхистаной и залегает чакра хара. В этом случае, она также, как и в первом, будет развиваться поэтапно, однако высшие центры нет. Вначале мы видим темное пятно - не бояться! - это черная дыра, полная нерастраченной силы. Затем вырисовывается коричневый фон с прямоугольным ментальным треугольником синего цвета внутри. Следующий этап - фон становится розовым, треугольник по мере выравнивания катетов за счет большего выхода анахаты в окружающее пространство, становится равносторонним и приобретает ярко-синий цвет. К сожалению, следующие этапы развития сознания при этом способе невозможны.



Чтобы узнать конечный прогнозируемый результат обратимся к иконе Б.М. Албазинская.На изображении Б.М. с младенцем Иисусом внутри себя на уровне грудной клетки, т.е. с глубоковнутренним сознанием срединной чакры - сознанием Иисуса Христа(калачакра в буддизме). А наша работа по чакре хара проходила на уровне живота Б.М.Поэтому здесь и необходим Учитель, который поможет нашему сознанию подняться до нужного уровня туда, где цвет чакры - спелого персика, а ментальный треугольник небесно-голубого цвета...В заключении хотелось бы сказать, что высказанные выше мысли опубликованы мной по просьбе духовного наставника, сотрудника Иерархии Мировея, заинтересованного в скорейшем принятии сознанием человечества, соотечественниками в частности, духовных путей людей разных стран и последователей других религий, а также в создании общего духовного пространства всего человечества.

Буддизм [1] — первая по времени возникновения мировая религия. Другие мировые религии появились значительно позднее: христианство возникло приблизительно через пятьсот лет после буддизма, а ислам — более чем через тысячу. Мировой религией буддизм считается на том же основании, что и две другие только что названные религии: подобно христианству и исламу, буддизм в своем распространении по земному шару решительно переступил этно-конфессиональные и этно-государственные границы, став религией самых различных народов с совершенно разными культурными и религиозными традициями. Буддийский мир простерся от Ланки (Цейлона) до Тувы и Бурятии, от Калмыкии до Японии, при этом продолжается начавшийся в конце XIX века процесс распространения буддизма в Европе и Америке. Буддизм стал религией сотен миллионов людей в Юго-Восточной Азии, традиционно связанной с родиной буддизма — Индией, и на Дальнем Востоке, цивилизации которого формировались на основе традиций китайской культуры; цитаделью буддизма уже тысячу лет является Тибет, куда буддизм принес индийскую культуру и которому он дал письменность, литературный язык и основы цивилизации. Буддийской философией восхищался А. Шопенгауэр и с уважением отзывались Ф. Ницше и М. Хайдеггер. Без понимания буддизма невозможно понять и великие культуры Востока — индийскую, китайскую, не говоря уж о культурах Тибета и Монголии, пронизанных духом буддизма до их последних оснований. В лоне буддийской традиции были созданы утонченнейшие философские системы, изучение и осмысление которых и сейчас интересно не только с чисто историко-философской точки зрения, так как вполне возможно, что буддийское умозрение способно обогатить и современную философию, в выжидании стоящую на путях схождения новоевропейской классики и постмодерна.



Таким образом, изучение буддизма (а дисциплина, занятая научным изучением буддизма, более ста лет тому назад получила название буддологии) необходимо и для востоковеда, и для культуролога, и для религиоведа, и для философа. И, конечно, нельзя понять буддизм, не обратившись прежде к вопросу о причинах его происхождения. Надо сказать, что этот вопрос вполне правомерен и с точки зрения самого буддизма: ведь буддизм провозглашает принцип всеобщей причинной обусловленности, а следовательно, и сам также должен рассматриваться с точки зрения причинной обусловленности (пратитья самутпада).



Не будет ошибкой сказать, что буддизм возник в Индии (точнее, на индийском субконтиненте, поскольку на территории исторической Индии в настоящее время существует несколько государств — Республика Индия, Пакистан, Бангладеш и Непал; к этим континентальным странам следует также добавить и остров Ланку) в середине первого тысячелетия до н. э., то есть в знаменитое ясперсовское «осевое время», время возникновения рациональной философии и этически ориентированных религий, когда архаическая имморальная религиозность сакрализованного космоса сменяется религиями спасения и освобождения человеческого существа.



Сама буддийская традиция признает две даты паринирваны (смерти) основателя буддизма — Сиддхартхи Гаутамы (Будды Шакьямуни) — 544 г. до н. э. и 486 г. до н. э. (здесь, конечно, не имеются в виду совершенно фантастические даты, родившиеся из астрологических выкладок поздних тантрических авторов). Именно первая дата была принята ЮНЕСКО, когда в 1956 г. весь мир отмечал 2500-летие буддизма. Однако в настоящее время ни один серьезный буддолог не признает эти даты (так называемые «долгая хронология» и «исправленная долгая хронология») исторически релевантными. Но этот вывод, кажется, и все, что сближает позиции разных буддологов по вопросу о датировке жизни основателя буддизма. И, пожалуй, есть согласие и еще по одной позиции: никто не сомневается, что Будда жил до походов Александра Македонского в Индию, то есть до 20-х годов IV в. до н. э. Далее начинаются разногласия: одни ученые максимально приближают Будду к эпохе походов Александра, другие же, напротив, разводят эти даты. Эти разногласия определяются спецификой источников, которым те или иные буддологи предпочитают пользоваться, — царские хроники, монастырские хроники или же списки глав сангхи (буддийской монашеской общины) от паринирваны Будды до вступления на престол первого буддийского императора Ашоки (273? — 232? до н. э.). Именно последний тип источников представляется наиболее надежным, а к тому же и дающим дату паринирваны Будды, наиболее близкую «золотой середине» — около 400 г. до н. э. Поскольку традиция утверждает, что Будда прожил 80 лет, мы, думается, не очень ошибемся, если предположим, что Будда был современником и ровесником Сократа.[/1][1]



Почему буддизм вообще возник? Вообще-то это неблагодарный вопрос, и, следуя совету выдающегося французского историка-медиевиста М. Блока, нам не следует предаваться «фетишизму истоков» и надеяться на то, что знание причин возникновения буддизма раскроет для нас его суть. Более того, надо откровенно признаться, что современные научные данные о древнеиндийском обществе слишком скудны, чтобы надеяться на ответ, хоть сколько-нибудь приближающийся к полноте. О происхождении буддизма написано множество книг, но особой ясности в этом вопросе по-прежнему нет. Поэтому здесь мы ограничимся тем, что охарактеризуем некоторые достаточно очевидные причины и условия, способствовавшие возникновению буддизма и его укреплению в индийском обществе древности.



Буддизм возник в северо-восточной части Индии (территория современного штата Бихар), где находились те древние государства (Магадха, Кошала, Вайшали), в которых проповедовал Будда и где буддизм с самого начала своего существования получил значительное распространение. Обычно считается, что здесь, с одной стороны, позиции ведической религии и связанной с ней варновой (сословной) системы, обеспечивающей привилегированное положение брахманской (жреческой) варны, были слабее, чем в других частях Индии (то есть северо-восток Индии был как бы «слабым звеном» брахманизма), а с другой — именно здесь шел бурный процесс государственного строительства, предполагавшей возвышение иного «благородного» сословия — варны кшатриев (воинов и светских правителей — царей). А именно буддизм возник как оппозиционное брахманизму учение, опиравшееся прежде всего на светскую власть царей. Здесь важно отметить, что опять же буддизм способствовал созданию в Индии мощных государственных образований вроде империи Ашоки. Много позднее, уже в V в. н. э. великий буддийский философ Васубандху, излагая в своем «Вместилище Абхидхармы» (Абхидхармакоша) социогенный миф, почти ничего не говорит о брахманах, но очень подробно описывает происхождение царской власти (предлагая один из древнейших вариантов договорной теории) и воинского сословия.



В опоре буддизма, даже не столько на сословие кшатриев, сколько на царскую власть как таковую, была скрыта существенная опасность, в полной мере проявившаяся в период так называемого упадка буддизма в Индии, приведшего к практически полному исчезновению буддизма на его родине (VII — XIII вв.). Собственно, никакого упадка не было. В монастырях-университетах (Наланда, Викрамашила) продолжала расцветать монашеская ученость, писались утонченнейшие трактаты по логике и эпистемологии, выигрывались диспуты, тантрические йогины-махасиддхи («великие совершенные») собирались на свои мистические пиршества и предавались созерцанию в лесах и на кладбищах. Просто цари постепенно переставали поддерживать буддизм, в силу не совсем ясных причин возвращаясь в лоно брахманской ортодоксии — индуизма. И вместе с прекращением царской поддержки исчезал и буддизм. Там же, где цари сохраняли приверженность Учению (Дхарме) Будды, расцвет буддизма продолжался. Так, например, было в бенгальском государстве Палов, цари которого продолжали покровительствовать буддизму вплоть до того, как Бенгалия оказалась под властью завоевателей-мусульман. Таким образом, в Индии буддизм был «царской религией», что не мешало ему одновременно быть и формой древнеиндийского свободомыслия, поскольку носителем религиозной и вообще идеологической ортодоксии и ортопраксии было в Индии жреческое сословие брахманов. И даже в самый поздний период своего существования в Индии буддизм не утратил этого духа свободомыслия. Вот, например, к какому поистине вольтеровскому примеру прибегает буддийский философ, один из первых проповедников буддизма в Тибете — Шантаракшита (VIII в.), критикуя брахманистское положение, согласно которому в случае конфликта между данными опыта и утверждениями Откровения — Вед предпочтение должно отдаваться утверждениям Писания: вот, говорит Шантаракшита, возвращается домой муж и застает свою жену в объятиях любовника. Муж начинает ругать ее, а она все отрицает. Тогда муж говорит, что все видел своими глазами, а его жена обращается к соседям и патетически восклицает: «Люди добрые! Ну видели ли вы такого идиота, как мой муженек, который больше доверяет каким-то своим глазам, чем словам такой добродетельной женщины, как я!».



Середина I-го тысячелетия до н.э. была в Индии временем кризиса древней ведической религии, хранителями и ревнителями которой были брахманы. И неудивительно, что «слабое звено» брахманизма — государства северо-востока Индии — стало опорой и цитаделью альтернативных религиозных движений, к которым принадлежал и буддизм. А возникновение этих альтернативных учений, в свою очередь, было тесно связано с разочарованием части древнеиндийского общества в ведической религии с ее ритуализмом и формальным благочестием, а также с определенными противоречиями и конфликтами между брахманами (жречеством) и кшатриями (воплощавшими начала светской власти древнеиндийских царей).[/1][1]



О том, что такие конфликты имели место, мы косвенно знаем по произведениям поздневедийской и пуранической литературы (пураны, древние  — авторитетные тексты средневекового индуизма). Так, в некоторых поздних Упанишадах (Упанишады — часть ведического корпуса, брахманских текстов Откровения, содержащих религиозно-философское учение брахманской традиции, прежде всего доктрину единства атмана — «я», «души» и абсолютного духа — Брахмана) появляется фигура кшатрия, который не только превосходит брахманов своей мудростью и ученостью, но и наставляет их относительно природы атмана. Таковым, например, в Упанишадах выведен современник Будды царь Магадхи Аджаташатру. В пуранах рассказывается о том, как бог Вишну воплотился в свирепом богатыре Парашураме («Раме с топором»), чтобы уничтожить кшатриев, восставших против господства брахманов. Следует также обратить внимание на то обстоятельство, что и Будда, и Вардхамана Махавира (основатель джайнизма, другой альтернативной брахманизму религиозной традиции Индии) были выходцами именно из кшатрийской, а не брахманской варны.



Как бы то ни было, старая ведическая религия жертвоприношений и ритуалов переживала острейший кризис, что выразилось в появлении новых неортодоксальных аскетических движений так называемых шраманов, аскетов, подвижников, странствующих философов, отвергших авторитет брахманов и священных Вед и поставивших своей целью самостоятельный поиск истины через занятия философией и йогой (психопрактикой преобразования сознания). Одним из таких шраманов (или на языке пали — саманов) и был Будда Шакьямуни, исторический основатель буддизма.



Шраманы и шраманские движения сыграли огромную роль в истории индийской философии и культуры. Прежде всего именно от них идет традиция свободного философского диспута и философии как логико-дискурсивного обоснования и вывода тех или иных теоретических положений. Если Упанишады только провозглашали некие метафизические истины, то шраманы стали философские истины обосновывать и доказывать. Именно в дискуссиях между разными шраманскими группами (которых было великое множество) рождалась индийская философия, в отличие от мудрости Упанишад. Можно также сказать, что если Упанишады безусловно являются философскими текстами по их предмету, то шраманы дали Индии философию и по форме. Именно поэтому и Будда может считаться не только основателем религии и мудрецом, обретшим свою мудрость практикой созерцания, но и одним из первых индийских философов, участвовавшим в дискуссиях с другими шраманами по правилам, принятым в их среде.



В настоящее время совершенно невозможно реконструировать научную биографию Будды. Простое отсечение мифологических сюжетов и элементов фольклорного характера совершенно неэффективно, а материала для подлинной биографической реконструкции у современной науки явно недостаточно. Поэтому здесь мы даже не будем пытаться заниматься этим безнадежным делом и представим не биографию, а вполне традиционное жизнеописание Будды на основе синтеза ряда буддийских житийных текстов (таких, как «Жизнь Будды» Ашвагхоши — I в. н. э. или махаянская «Лалитавистара»).



В течение сотен и сотен жизней Бодхисаттва (бодхи — пробуждение, просветление; саттва — существо; здесь — будущий Будда) совершал бесчисленные подвиги любви и сострадания, постепенно накапливая заслуги и приближаясь к состоянию мудреца, познавшего истину и вышедшего из мучительного колеса чередования рождений и смертей — Будды. И вот пришло время его последнего рождения. Бодхисаттва пребывал в это время на небесах Тушита и обозревал землю в поисках наиболее благоприятного места для своего последнего рождения, поскольку он уже находился на таком уровне духовного развития, что мог выбирать. И его взгляд остановился на небольшом государстве народа шакьев в северо-восточной части Индии (территория современного Непала), которым управлял мудрый царь Шуддходана из древнего царского рода. И Бодхисаттва, который мог даже просто появиться в мире не входя в материнскую утробу, решил избрать семью царя шакьев для своего рождения, дабы впоследствии люди, испытывая глубокое уважение к почтенному роду царей шакьев, с большим доверием отнеслись бы к проповеди Будды, видя в нем отпрыска древней и славной семьи.



В эту ночь жена царя, царица Махамайя, увидела сон: в ее бок вошел белый слон с шестью бивнями, и она поняла, что зачала великого человека. Буддизм учит, что зачатие Будды было вполне естественным, а видение белого слона было лишь знаком зачатия великой личности.[/1][1]



Незадолго до родов царица в сопровождении своей свиты отправилась в соответствии с обычаем в дом своих родителей. На пути, когда они проходили через рощу саловых деревьев, называвшуюся Лумбини, царица почувствовала родовые схватки, взялась за ветку дерева и родила сына, который вышел из ее чрева через бедро. Младенец немедленно встал на ноги и сделал семь шагов, провозгласив себя существом, превосходящим и людей, и богов.



Но эти чудесные роды оказались роковыми, и вскоре Махамайя умерла. Но ее сын не забыл о матери, которой совсем не знал: уже после своего Пробуждения он вознесся на небеса Тушита, где обрела рождение Махамайя, рассказал ей, что стал Буддой, победителем страданий, и проповедал ей Абхидхарму — буддийское философское учение. Но пока будущий Будда — еще младенец, и его доставляют в отцовский дворец в городе Капилавасту (близ современной столицы Непала г. Катманду), центре страны шакьев.



Царь призвал к младенцу астролога Ашиту, и тот обнаружил на его теле тридцать два признака великого человека (знак колеса между бровями, а также на ладонях и ступнях ног, ушнишу — выпуклость на темени, перепонки между пальцами и т. д.). На основании этих признаков Ашита объявил, что новорожденный станет или великим государем, властителем всего мира (чакравартином), или святым, познавшим истину, — Буддой. Тогда мальчика нарекли Сиддхартхой Гаутамой. Гаутама — его фамильное имя; слово «Сиддхартха» можно перевести как «Полностью Достигший Цели».



Царю, конечно, хотелось, чтобы его сын стал великим государем. Поэтому он решил так организовать жизнь сына, чтобы ничто не могло навести его на философские размышления или раздумья о смысле жизни. Принца поселили в роскоши и неге в великолепном дворце, отгороженном от внешнего мира. Мальчик рос, неизменно обгоняя всех своих сверстников в науках и спорте. С детства, однако, он проявлял склонность к размышлениям, и однажды, сидя под розовым кустом, он непроизвольно погрузился в состояние йогического транса (самадхи) такой интенсивности, что его сила даже остановила одно из божеств, пролетавших неподалеку. Нрава принц был кроткого, что поначалу даже восстановило против него его невесту — принцессу Яшодхару, которая сочла, что подобная кротость не пристала кшатрию и несовместима с воинской доблестью. И только после того, как Сиддхартха продемонстрировал Яшодхаре свое воинское искусство, она согласилась стать его женой; у них родился сын Рахула. Казалось, что план царя-отца непременно осуществится. Так продолжалось до тех пор, пока принцу не исполнилось двадцать девять лет и он однажды не отправился на охоту. Эта охота изменила всю его жизнь.



На охоте принца впервые потрясло созерцание страданий, переполняющих жизнь. Он видит перепаханное поле, на котором птицы выклевывают червей из комьев земли, и поражается, почему одни живые существа могут жить только ценой смерти других. Но самым важным для духовного переворота Сиддхартхи оказываются четыре встречи: царевич видит похоронную процессию и понимает, что все люди и он сам смертны и ни богатство, ни знатность не могут защитить от смерти. Он обращает внимание на прокаженного и впервые осознает, что болезни подстерегают любого смертного. Принц смотрит на нищего, просящего подаяние, и понимает мимолетность и призрачность богатства и знатности. И вот Сиддхартха оказывается перед мудрецом, погруженным в созерцание. Глядя на него, принц осознает, что путь самоуглубления и самопознания — единственный путь к постижению причин страданий и способа избавления от них. Говорят, что сами боги, также пребывающие в колесе рождений — смертей и жаждущие избавления, послали принцу навстречу увиденных им людей, чтобы вдохновить его вступить на путь познания и освобождения.



После этой достопамятной охоты царевич не мог уже больше спокойно жить в своем роскошном дворце. И вот однажды ночью он покидает дворец на своем любимом коне Кантаке и в сопровождении одного слуги. На опушке леса он попрощался со слугой и конем и своим мечом, который взял в руки последний раз в жизни, отсек в знак отречения от мирской жизни свои длинные волосы «цвета меда». Сделав это, он вступил в лес. Начался период ученичества, аскезы и духовных поисков.



Сиддхартха присоединялся к разным шраманским группам, быстро достигая всего, чему учили их наставники. Наиболее известными из учителей будущего Будды были Удрака Рамапутра и Арада Калама. Они проповедовали учение, близкое санкхье — одной из ортодоксальных брахманских школ, возникшей, однако, в шраманской среде, а также учили йогической практике духовных упражнений, в том числе дыхательной гимнастике, требовавшей длительной задержки дыхания, сопровождавшейся мучительными ощущениями. По учению санкхьи, мир представляет собой результат ложного отождествления духа (пуруша) с материей (пракрити). Полное отчуждение духа от материи есть освобождение (кайвалья) и избавление от всех страданий. Сиддхартха очень быстро достиг всего, о чем учили его наставники, и те даже предложили ему стать их преемником. Однако бывший царевич отказался: он сам не нашел того, чего он искал, и ответы, которые он получил, практикуя методы своих наставников, не удовлетворили его.



Надо сказать, что шраманские философы (париварджики, «странствующие») проповедовали самые различные доктрины. Вот некоторые данные о них, содержащиеся в палийских буддийских текстах (имена даются здесь также в палийском а не санскритском, варианте): Пурана Кассапа проповедовал бесполезность действий; Макхали Госала (глава известной школы адживиков) утверждал строгий детерминизм и фатализм; Аджита Кесакамбала отстаивал учение, близкое материализму; Пакуддха Каччаяна говорил о вечности семи субстанций; Санджая Белаттхипутта был приверженцем полного агностицизма, а Нигантха Натапутта исповедовал скептические взгляды.



Сиддхартха внимательно слушал всех, но ничьим приверженцем так и не стал. Он предался суровой аскезе и умерщвлению плоти. Впоследствии он сам говорил, что дошел до такой степени истощения, что, дотронувшись до живота, чувствовал пальцем позвоночник. Но аскеза не приблизила его к просветлению, и истина оставалась столь же далекой от него, как и тогда, когда он жил в царском дворце в Капилавасту.



Тогда Сиддхартха решил отказаться от крайности аскетизма и принял скромную, но питательную еду (рисовую кашу на молоке) из рук жившей неподалеку девушки. Пять аскетов, практиковавших вместе с Сиддхархой, сочли его отступником и покинули его, оставив в полном одиночестве. Тогда бывший принц сел в позе созерцания под баньяновое дерево (ficus religiosa), получившее в буддийской традиции наименование «Древа Пробуждения» (бодхи), и дал клятву, что не сойдет с этого места до тех пор, пока не достигнет своей цели и не познает истину, после чего вошел в состояние глубокого сосредоточения, погрузившись в созерцание.



Чувствуя приближение победы Сиддхартхи над миром смертей и рождений, злой демон Мара атаковал его своими демоническими полчищами, а когда тот не устрашился, попытался соблазнить его обликом своих прекрасных дочерей. Но Сиддхартха остался непоколебим, и Мара отступил. Между тем Сиддхартха все глубже и глубже погружался в созерцание, и ему открылись Четыре Благородные Истины о страдании, причинах страдания, прекращении страдания и пути, ведущем к прекращению страданий. Еще глубже стало его сосредоточение, и он постиг всеобщий принцип причинно-зависимого происхождения. Наконец разум Сиддхартхи достиг четвертого уровня сосредоточения, и перед ним засиял свет нерушимого покоя нирваны, Великого Освобождения. Здесь Сиддхартха вошел в состояние транса (самадхи) Океанического Отражения, когда его сознание уподобилось безграничной поверхности мирового океана в состоянии полного штиля, когда зеркальная гладь неподвижных вод отражает в себе все феномены. В этот момент Сиддхартха Гаутама, царевич из клана Шакьев, исчез, и в мире появился Будда (Buddha) — Пробужденный, Просветленный (санскритский корень buddh тот же самый, что и в русских словах «будить», «пробуждаться», что абсолютно неудивительно, поскольку русский язык, как и санскрит, наряду с латынью, немецким, литовским и многими другими славянскими, германскими, романскими и т.п. языками, относится к индоевропейской языковой семье). И больше уже не был он принцем и наследником престола, строго говоря, не был он больше и человеком, ибо люди рождаются и умирают, а Будда пребывает превыше и жизни, и смерти. И его имена и титулы отныне — Будда Шакьямуни (Пробужденный Мудрец из рода Шакьев), Татхагата (Так Пришедший или Так Ушедший [2]), Бхагаван (Благословенный, Блаженный; дословно — «наделенный благой долей»), Сугата (Правильно Идущий), Джина (Победитель), Локаджьештха (Почитаемый миром). И возрадовалась вся вселенная, боги осыпали Будду небесными цветами, по миру разлилось прекрасное благоухание, и земля сотряслась от появления Победителя. Но сам Будда еще семь дней пребывал в состоянии самадхи, наслаждаясь блаженством освобождения. На восьмой день он вышел из транса, и к нему тотчас же приступил Мара с последним искушением. Он предложил Будде оставаться здесь, под Древом Бодхи, и наслаждаться обретенным блаженством, никуда не ходя и не проповедуя истину другим людям. Но Будда немедленно отверг это искушение и пошел в один из религиозных центров Индии — Бенарес (Варанаси), находившийся неподалеку от Ваджрасаны (Ваджрасанa (санскр.) — Поза Алмазной Несокрушимости, эпитет места Пробуждения; ныне Бодхгая, штат Бихар). Придя туда, он направился в близлежащий Олений Парк (Сарнатх), где и произнес свою первую проповедь — Проповедь о Повороте Колеса Учения (Дхармы). Первыми слушателями Будды были пять аскетов, ранее с презрением покинувшие отступника Гаутаму. Они и теперь поначалу не хотели слушать Будду, но его изменившаяся внешность так потрясла их, что они все-таки решили выслушать его, а выслушав, уверовали, став, таким образом, первыми буддийскими монахами, первыми членами сангхи — буддийской монашеской общины. Так новая религия сразу же обрела свои Три Драгоценности (Триратна), три объекта поклонения, с принятия прибежища в которых человек может считаться буддистом — Будду, Дхарму (его Учение) и Сангху (монашескую Общину).



Кроме аскетов, Будде внимали еще две газели, изображения которых по обе стороны восьмирадиусного (восемь спиц Колеса символизируют восемь этапов буддийского Благородного Пути) Колеса Учения (дхармачакра) стали символом буддизма и буддийской проповеди; это изображение можно увидеть на крышах многих буддийских храмов, в том числе и Санкт-Петербургского Дацана.



Сиддхартха Гаутама покинул дворец в двадцать девять лет и стал Буддой в тридцать пять лет. После этого он еще сорок пять лет проповедовал свое учение в разных государствах северо-востока Индии. Богатый купец Анатхапиндада подарил сангхе рощу близ города Шравасти, столицы государства Кошала. Там Будда и его монахи часто останавливались, приходя в Кошалу. Сангха быстро росла, и, если верить сутрам, ее численность достигла 12 500 человек. Из числа первых монахов выделились самые выдающиеся ученики Будды: Ананда, Махакашьяпа («Знаменосец Дхармы»), Махамаудгальяяна, Субхути и другие. Была создана и женская община. Таким образом, кроме монахов (бхикшу), появились и монахини (бхикшуни). Будда не забыл и о своих родных. Он посетил страну шакьев и был восторженно встречен отцом, царевной Яшодхарой и народом страны. После бесед с Буддой его сын Рахула и Яшодхара приняли монашество. Отец Будды, Шуддходана, оставшийся, таким образом, без наследников, взял с Будды слово, что он больше никогда не примет в общину единственного в семье сына без согласия его родителей. Будда обещал это, и с тех пор этот обычай свято соблюдается в буддийских странах, особенно на Дальнем Востоке. Однако не все складывалось благополучно. Слава Будды вызвала зависть его двоюродного брата Дэвадатты, который и раньше всегда завидовал успехам принца, а после его ухода в отшельники даже пытался соблазнить Яшодхару. Вначале Дэвадатта пытался погубить Будду, то напустив на него опьяненного слона (который, однако, встал на колени перед Буддой), то обрушив на него огромный камень. Когда эти попытки провалились, Дэвадатта прикинулся последователем Будды и принял монашество, стремясь на самом деле расколоть сангху изнутри (он обвинял Будду в недостаточно строгом подвижничестве, выступал против создания женской общины и всячески противодействовал всем начинаниям своего брата). Однако все его козни были тщетны, и наконец он был с позором изгнан из общины. Вся литература джатак (дидактических повествований о предыдущих жизнях Бодхисаттвы — будущего Будды) полна историй о том, как Дэвадатта враждовал с Бодхисаттвой еще в их прошлых жизнях).



Шло время. Будда старел, и близился день его отхода в окончательную нирвану. Это произошло в местечке Кушинагара, на берегу реки Найранджани, относительно недалеко от Бенареса. Простившись с учениками и дав им последнее напутствие надеяться только на собственные силы, «быть светильниками самим себе» и усердно трудиться во имя освобождения, Будда лег в позе льва (на правый бок, головой к югу и лицом к востоку, подложив правую руку под голову) и погрузился в созерцание. Вначале он достиг четвертого уровня сосредоточения, потом восьмого, потом вернулся к четвертому, и из него вступил в великую и вечную нирвану без остатка. Закончилась его последняя жизнь, больше не будет новых рождений и новых смертей. Гончарный круг кармы остановился, и тело, последняя объективация былого влечения к профаническому существованию, перестало жить. Отныне Будды больше не было в мире и мира не было для Будды. Он погрузился в состояние, которое не может быть ни описано, ни представлено. Можно лишь сказать, что в нем не было места страданию, которое заменило высшее блаженство.



Ученики Будды в соответствии с обычаем кремировали тело Учителя. После кремации в пепле ими были найдены шарира — особые образования в форме шариков, характерные для тел святых. Они стали важнейшими буддийскими реликвиями. Цари соседних государств прислали гонцов с просьбой дать им частицы праха Будды, мотивируя свою просьбу словами: «Пробужденный был из сословия кшатриев, и я тоже из сословия кшатриев. Поэтому я прошу передать мне часть праха от погребального костра Пробужденного». Позднее эти частицы праха и шарира были помещены в особые реликварии — ступы, культовые строения конусовидной формы. Эти ступы стали как бы предшественниками китайских пагод и тибетских чортенов (монгольских субурганов). Надо также сказать, что буддийские ступы — одни из наиболее ранних архитектурных памятников Индии (вообще все наиболее ранние памятники индийской архитектуры — буддийские). Обнесенная стеной ступа в Санчи сохранилась до нашего времени. По преданию, таких ступ было сто восемь (священное в Индии число).



Позднее, когда реликвии закончились, в ступы стали класть тексты сутр, почитавшихся как запись подлинных слов Будды. Поскольку суть Будды есть Дхарма, его Учение, то сутры как бы представляли собой Дхарму как духовное тело Будды. Эта замена (физическое тело — духовное тело; «мощи» — тексты; Будда — Дхарма) оказалась очень важной для последующей истории буддизма, поскольку здесь, видимо, коренятся истоки чрезвычайно важного учения махаянского буддизма о Дхармовом Теле Будды (Дхармакая).



Предание о жизни Будды не могло не трогать и не волновать людей разных эпох и культур. Оно дошло даже до Византии, превратившись в сказание о царевиче Иосафате (искаженное «бодхисаттва») и его отце Авенире. Под именем «Иосафат» Будда и был там канонизирован, оказавшись, таким образом, включенным и в православные святцы.



Предание утверждает, что вскоре после нирваны Будды произошел так называемый первый буддийский «собор», когда собрались все ученики Будды и трое из них — Ананда, Махакашьяпа и Махамаудгальяяна на память воспроизвели все, чему учил Будда — нормы и правила монашеского общежития, «дисциплинарный устав» сангхи (Виная), проповеди и поучения Будды (Сутры) и его философское учение, «сверх-Дхарму» (Абхидхарма). Так возник буддийский Канон — Трипитака (на пали — Типитака), то есть «Три Корзины» Учения (в Древней Индии писали на пальмовых листьях, которые носили в корзинах). В действительности первый из известных нам вариантов Канона — палийская Типитака — складывался в течение нескольких столетий и был впервые записан на Ланке около 80 г. до н. э., то есть более, чем через триста лет после нирваны Будды. Поэтому некритически отождествлять палийский Канон с учением раннего буддизма, и тем более с учением самого Будды, было бы легковерно и совершенно ненаучно.



Первые записанные буддийские тексты известны нам на языке пали — одном из пракритов, то есть языков, переходных от древнего языка Вед — санскрита — к современным индийским языкам. Существует предположение, что пали отражал грамматические и фонетические нормы диалекта, на котором говорили в Магадхе. Однако вся более поздняя индийская буддийская литература, как махаянская, так и хинаянская, писалась на санскрите. Как утверждает традиция, сам Будда был против перевода своего учения на «язык Вед»: «Пусть каждый изучает Дхарму на своем языке», — говорил Будда. Однако со временем два фактора заставили буддистов вернуться к санскриту. Во-первых, быстрое развитие чрезвычайно многочисленных новоиндийских языков. Хинди, бенгали, тамили, телугу, урду — вот только некоторые наиболее распространенные из них. Поэтому перевести Трипитаку на каждый из них стало просто невозможно. Гораздо проще было использовать единый язык классической индийской культуры, понятный всем образованным людям Индии, каковым и являлся санскрит. Во-вторых, постепенно происходила «брахманизация» буддизма: по вполне понятным причинам вся интеллектуальная верхушка сангхи представляла собой выходцев из брахманской варны, которые, собственно, и создали всю буддийскую философскую литературу. А санскрит был языком, который брахманы усваивали буквально с молоком матери (даже в современной Индии есть брахманские семейства, считающие санскрит родным языком). Поэтому обращение к санскриту было для них вполне естественным.



Однако санскритская Трипитака до нас не дошла: завоевания мусульманами государства Палов в Магадхе (Бихар) и Бенгалии (последней цитадели буддизма в Индии) в XIII в. привели к массовому сожжению буддийских монастырей с их библиотеками и гибели множества санскритских буддийских текстов. Поэтому сейчас мы, к сожалению, располагаем только очень ограниченным количеством буддийских текстов на санскрите (некоторые из них к тому же существуют только во фрагментах). Правда, даже в XX в. удавалось находить санскритские буддийские тексты, ранее считавшиеся безвозвратно утерянными. Так, в 1937 г. Н. Санкритьяяна нашел в небольшом тибетском монастыре Нгор оригинальный текст такого фундаментального философского текста, как «Абхидхармакоша» Васубандху (был издан П. Прадханом в 1967 г.). Поэтому можно надеяться и на новые находки.



В настоящее время существует три варианта Трипитаки: палийская Типитака, священная для буддистов-тхеравадинов Ланки, Бирмы (Мьянмы), Таиланда, Камбоджи и Лаоса, а также два варианта махаянской Трипитаки — на китайском (перевод текстов и формирование Канона в основном завершилось в VII в.) и тибетском (формирование в основном завершилось в XII — XIII в.) языках. Китайская Трипитака авторитетна для буддистов Китая, Кореи, Японии и Вьетнама, а тибетская — для народов Тибета, Монголии и российских буддистов Бурятии, Калмыкии и Тувы. Китайская и тибетская версии во многом совпадают, а в каких-то отношениях дополняют друг друга: например, в китайский Канон вошло значительно меньше произведений тантрической литературы, чем в тибетский, в тибетском же своде также несравненно полнее представлены поздние логико-эпистемологические буддийские философские трактаты. Зато в переводах китайской Трипитаки отражены более ранние редакции махаянских сутр, чем в тибетской. Кроме того, в разделе «агамы» (пали — никая) содержатся переводы буддийских текстов, по-видимому, отражающих даже более раннюю редакцию текстов, известных нам по палийскому Канону, чем в самой Типитаке. И, конечно, в китайской Трипитаке почти отсутствуют сочинения тибетских авторов, а в тибетском Данджуре/Тангьюре — китайских [3].[/3][/2][/1][1][2][3]



Таким образом, к 80 г. до н. э. (год письменной фиксации Типитаки) завершается первый, «доканонический» этап развития буддизма и окончательно оформляется палийский тхеравадинский Канон; приблизительно в это же время начинают появляться и первые махаянские сутры.



А теперь, после краткого обзора предпосылок возникновения буддизма и первых шагов этой первой мировой религии, обратимся к ее учению. Посмотрим, в чем же заключается основа буддийской религиозной доктрины.



 Примечания



[1] Надо только помнить, что само слово «буддизм» создано европейцами в XIX веке. Сами буддисты называют свою религию просто Дхармой (Закон, Учение) или Буддхадхармой (Учением Будды).



[2] Если слово Tathagata (с долгим «а» в середине) интерпретируется как tatha+gata, то оно будет означать «Так Пришедший», а если как «tatha+agata», то его значение станет «Так Ушедший». Поскольку такая семантическая игра возможна только на санскрите, на другие языки слово «Татхагата» переводилось то как «Так Ушедший» (тибетский яз.), то как «Так Пришедший» (китайский яз.). Полисемия этого эпитета обыгрывается в некоторых буддийских священных текстах (сутрах). Например: Татхагата ниоткуда не пришел и никуда не ушел, поэтому его и называют Татхагатой» (Ваджраччхедика Праджня-парамита сутра).



[3] Тибетский буддийский Канон делится на две части: Ганджур (в лхаском чтении — Кангьюр) — собственно Трипитака и Данджур (Тангьюр) — переводные и собственно тибетские неканонические философские, религиозные и литературные произведения. Китайская Трипитака (Сань цзан; Да цзан цзин) такого разделен

Из биографии Всеведающего Лонгчена Рабжама (тиб. Kun mkhyen Klong chen Rab "byams)    



"Среди учителей Дзогчена со времён Гуру Падмасамбхавы и Вималамитры (IX век) не было более возвышенного и яркого созерцателя и философа, чем Всеведущий Лонгчен Рабжампа…



Его рождение сопровождали чудеса. Когда он был зачат, его матери приснились два солнца на голове гигантского льва; они освещали весь мир и затем растворились в ней. При его рождении защитница Учения Намтру Ремати появилась в виде черной женщины с мечом. Взяв ребенка на руки, Намтру Ремати пообещала: "Я буду защищать его!"; затем вернула младенца матери и исчезла. Однажды, когда Соднамгьян работала в поле, случился сильный град, и она, испугавшись, убежала в укрытие, забыв малыша. Когда же вернулась, то не нашла его; в панике она стала кричать, и тут появилась Черная женщина с ребенком на руках и вернула его матери.



Согласно многочисленным пророчествам, одним из прошлых воплощений Лонгчена Рабжама была принцесса Пэмасэл, дочь царя Тисонг Децена. Когда она умирала, Гуру Падмасамбхава передал ей Тэрма Ньингтиг, учения сокровенной сущности Дзогчена. Эти учения были открыты в скале, когда принцесса воплотилась в облике Падмы Ледрелцела, и они стали известны под названием Кхадро Ньингтиг (mKha" "gro snying thig). Следующим перерождением Падмы Ледрелцела стал Лонгчен Рабжам...



Он странствовал по всей стране и учился у многих выдающихся знатоков Дхармы. Он получил учение Сутр, учение "Маяджалы" (sGyu "phrul drva ba) и Читтаварги (Sems sde) и учение Трех основных разделов Старых Тантр от мастера Шонну Дондуба из Дэнпага, от учителя Ньон Тинмавы Сангье Тагпы и других. От более чем двадцати учителей … он получил все учения и их передачи как Старых, так и Новых Тантр, которым учили в то время в Тибете…



На пятом месяце восьмимесячного тёмного ретрита (уединенного затворничества) в пещере Гьямэ Чогла у него однажды на рассвете было чудесное видение: он стоял на песчаном берегу реки, с которого открывается вид на холмистую местность. Вдруг стало слышно пение, сопровождаемое музыкой. Взглянув в ту сторону, откуда слышались звуки, он увидел прекрасную шестнадцатилетнюю девушку в парче, украшенную золотом и бирюзой, золотая вуаль закрывала её лицо. Она ехала верхом на коне, увешанном колокольчиками, сидя на кожаном седле. Лонгчен Рабжам прикоснулся к краю её одеяния и обратился с мольбой: "О, Тара, пожалуйста, одари меня своей добротой!" В ответ та возложила ему на голову корону из драгоценных камней и произнесла: "Отныне я всегда буду давать тебе свое благословение и даровать силы". В тот же момент его тело и ум погрузились в состояние блаженства, ясности и свободы от концепций. "Я не просыпался долгое время!", – так он опишет позже пережитое. Хотя он и пробудился в действительности на рассвете, три дня он продолжал пребывать в том же состоянии, в том же чудесном видении. Это стало толчком к постижению учений Ньингтиг…



В 27 лет, как и было предсказано его охраняющими божествами, он направился на поиск Ригдзина Кумарадзы (1266-1343г). Кумарадза был великим хранителем всех передач и линий преемственности Ньингтиг, и особенно тех из них, которые попали в Тибет с Вималамитрой, известных под названием Сангва Ньингтиг или Вима Ньингтиг. В это время он с учениками пребывал в Яртод Кьяме, где было около семидесяти укрытий для созерцания. Кумарадза принял Лонгчена Рабжама с радостью и вдохновил его предсказанием, что тот станет держателем всех передач линии Ньингтиг. При встрече Учитель сказал: "Прошлой ночью мне приснилась прекрасная птица, назвавшая себя пророчащей и окруженная стаей в тысячу птиц. Они разносили мои тексты по всем направлениям света. Это и был знак, что ты станешь держателем передач всех моих учений. Я передам тебе учения полностью".



Лонгчен Рабжам был чрезвычайно польщен приемом мастера и столь воодушевляющими словами, но он не имел ничего с собой для общепринятого пожертвования учителю перед тем, как получить от него учение, и это обстоятельство было причиной печали, он думал: "Я буду единственным, кто покинет Учителя из-за отсутствия пожертвования ради Учения. Я должен покинуть эту долину до рассвета, ибо будет позорно уезжать позже на глазах у всех". Кумарадза прочитал унылые мысли Лонгченпы, и на рассвете, когда тот собирался уходить, к нему явились двое посланников от Учителя со словами: "Дхармараджа (тиб. Чодже, Царь Учения) желает видеть тебя". Лонгченпа повиновался. Кумарадза угостил его чаем и сказал: "Я заплачу пожертвование Дхарме за Геше Самьепу (то есть за Лонгчена Рабжама). Он будет лучшим среди всех моих учеников". В этот год Лонгченпа получил посвящение и наставления учений Ньингтиг линии Вималамитры. На следующий год, в дополнение к другим посвящениям и наставлениям, он получил передачи всех других тантр и наставлений по трем разделам Дзогчена…



Исполняя обет, данный Учителю, Лонгченпа семь лет созерцал в уединенных местах (включая трехлетний ретрит) долины Чимпу около Самье. Он достиг чистого видения мирных и гневных проявлений Падмасамбхавы, Ваджрасаттвы, Тары и Коренных Божеств. Защитники Дхармы дали обет служить ему и выполнять все желания. Он достиг способности общаться с божествами Восьми Великих Мандал, как человек с человеком.



Время от времени он посещал Кумарадзу и получал пояснения к учению и к своей созерцательной практике. Кумарадза радовался его усердию в видении и в обретении мудрости. Семь раз Лонгченпа жертвовал Учителю все свое имущество. Этот период своей жизни он так описывает в "Истории Лама Янгтиг": "Во мне нет больше привязанности к сансаре. Я свободен от уз надежд и страхов. Я всегда пребываю в воззрении и созерцании абсолютного Дзогпа Ченпо (Великого Совершенства)".



Однажды, когда Лонгченпа молился и совершал жертвоприношение образу Джово в Лхасе (статуя Будды в отрочестве), он увидел свет, исходящий изо лба статуи и растворяющийся в его собственном лбу. Это переживание воскресило в нём память прошлых рождении, в том числе жизнь учёного возле Горы Стервятников в Индии (во времена Будды Шакьямуни), а также его рождение в стране Ли (Кхотан). В нём пробудилось знание писаний, которые он тогда изучал, и высочайший уровень их понимания. В другой раз, когда Лонгчен Рабджам находился возле этой статуи, она стала излучать золотой свет, и над её головой учитель увидел семь поколений Будд, а также Бхайшаджьягуру, Чакрасамвару, Хеваджру, Авалокитешвару в облике Властелина Пространства, Джинасагару и множество защитников Учения. В возрасте тридцать одного года он впервые дал посвящения и наставления по учениям Ньингтиг некоторым ученикам в Ньипу Шугсэбе.



Позднее его ученик йогин Одзер Гоча поднес ему текст Кхадро Ньингтиг, найти который ему стоило большого труда. В это же время Шэнпа Согдрубма, охранительница Учения, подарила Лонгченпе копию этого же текста. Кхадро Ньингтиг является учением Ньингтиг, которое принес в Тибет Падмасамбхава и передал Лхачаму Падмасэлу (IX в.), затем оно как тэрма было сокрыто и найдено в скале Данлун Тамо в долине Дагпо Падма Ледрелцелом, предшествующим воплощением Лонгчена Рабжама.



В следующем году, когда ему было тридцать два, он дал посвящение и учение Вима Ньингтиг восьми счастливым ученикам – мужчинам и женщинам. Передача сопровождалась чудесами, видениями и необычными переживаниями. Защитница Учения Экаджати вошла в одну из учениц и провозгласила свои пророчества. Танцуя, Лонгчен Рабжам пропел ваджрную песню:



О йогины, какая радость и счастье!

Сегодня вечером в непревзойденной обители Будды,

В теле – дворце мирных и гневных божеств,

Раскрылась м...ла Будд, ясность и пустота.

Будда не существует вне, он – внутри...

Это так благодаря милосердию Ламы.

Лама не пребывает вне, он – внутри.

Учитель Изначальной чистоты и спонтанного присутствия

Пребывает в состоянии ясности и пустоты, свободном от представлений.

О медитирующие! Чей ум пребывает в одиночестве?

Не удерживайте ваши мысли в себе,

Но позвольте им отправиться туда, где они свободны.


Поскольку ум есть пустота,

Куда бы он ни направлялся, где бы он ни пребывал,

Всё возникающее – проявление мудрости...

Когда знаешь процессы внутренних пяти цветов,

Внешний свет солнца и луны проявляется непрерывно.

Если прервать внутренние мысли в корне,

Хорошие и плохие внешние обстоятельства

Проявляются как Великое Блаженство.

Если возрастает внутреннее тигле,

Всегда собирается множество внешних дакинь.

Когда развязаны внутренние узлы каналов,

Развязываются внешние узлы

Того, кто воспринимает, и объектов восприятия.

Я пребываю в состоянии ясности Великого Блаженства,

О ваджрные братья и сестры, какое счастье и радость!"  



Лонгчен Рабджам написал примерно двести семьдесят трактатов. В биографии сообщается, что чудесные знамения происходили в ходе их написания. Так, когда он записывал пятьдесят пять трактатов Кхадро Янгтиг, небо постоянно освещали света радуг, а все присутствующие могли видеть чудесные проявления дакинь. В видении Лонгчен Рабжам встретился с Вималамитрой и получил от него благословения, предсказания и передачи учений. Вималамитра вдохновил его написать работу Лама Янгтиг, состоящую из тридцати пяти трактатов и разъясняющую учения Вима Ньингтиг. Много раз в комнате Лонгченпы его ученики видели защитников Дхармы: Экаджати, Дордже Легпу и Рахулу.



Лонгченпа достиг Совершенства Внутреннего Осознавания (Rig-pa tshad-phebs) посредством практики тайного пути Тхогел (thod-rgal).



"Из множества эпизодов его духовно-просветительской деятельности упомянем еще некоторые примечательные эпизоды. В Ньепху Шугсэбе он давал учения Дзогчена собранию более чем из тысячи верующих. На скалистых холмах Дог Ургьена он посвящал и учил системе так называемой "Ваджрной сущности Ясного Света". В числе многих слушателей присутствовали сорок известных Учителей. По окончании наставлений они совершили церемонию подношения пиршества (Tshogs mchod, санскр. ганачакра), и Лонгчен Рабжам обратился к слушателям со словами: "Эта ганачакра будет последней, что мы совершили вместе. Вы должны отрешиться от своих мирских забот и реализовать основной смысл жизни посредством глубокого пути практики".



Затем он отправился в храм Шо (Зха), и там проповедовал; во время этой проповеди с неба стал падать чудесный дождь из цветов.



Когда ему исполнилось пятьдесят шесть лет, в год Воды-Зайца шестого рабжуна (1363г), во время проповеди он попросил Гьялсэ Сэпу бумагу и чернила. К величайшей скорби учеников он написал свое духовное завещание, озаглавленное "Незапятнанное Сияние". Вот некоторые строки из него:



Я издавна познал природу сансары,

В мирских вещах нет сущности.

Поскольку сейчас я оставляю это непостоянное иллюзорное тело,

Скажу о единственном, что имеет ценность для вас. Слушайте же.

Сегодня, когда меня вдохновляет лик сострадательного царя Падмы,

Моя радость, которую я испытываю при смерти, гораздо сильнее,

Чем радость купцов, наживших состояние морской торговлей,

Чем радость правителей богов,

Провозглашающих свою победу в войне,

Чем радость тех, Кто достиг медитативной погружённости.

Когда приходит время, странники отправляются в путь,

Ныне Падма Ледрелцел не останется здесь дольше,

Но отправится в твердыню бессмертия,

Высшее блаженство...

В этой жизни у нас уже не будет связи.

Я – нищий, который собирается умереть,

Так, как ему нравится.

Не печальтесь и всегда молитесь.



... Его смерть сопровождалась содроганием земли и глухим рокотом в глубине окружающих гор. Священное писание определяет такие приметы, как свидетельство высших достижений умершего. Ученики хранили его тело двадцать пять дней. В течение этого времени в небе постоянно сияли радуги, образуя чудесный шатёр над местом смерти Лонгчена Рабжама. Хотя истекал двенадцатый месяц и наступал первый (февраль), наиболее холодное время для Тибета, земля стала тёплой, лёд растаял и расцвели розы.



Во время кремации трижды содрогнулась земля и семь раз разнесся по окрестности необычный и громкий звук. Прах его сердца, язык и глаза были найдены несгоревшими. Останки его костей походили на пять видов раковин и на множество иных реликвий, что еще раз свидетельствовало о его реализации Пяти Тел и Пяти Мудростей состояния Будды. Много выдающихся личностей в будущем почитались как воплощения Лонгчена Рабжама. Но главным воплощением считается великий тэртон Падма Лингпа родом из Бутана".

Чтобы понять, что такое «нирвана» необходимо познакомиться с другими основными положениями буддизма. Поскольку на концептуальном уровне (но не на уровне опыта) нирвана представляет собой очень важный момент тщательно разработанной философской системы. Таким образом, перед тем, как начать нашу беседу о нирване, давайте вначале поговорим об ее антитезисе – сансаре, так называемом «мире становления». В буддизме слово «сансара» означает всю сферу физического и психологического бытия – время, пространство, материя, мысль, эмоции, стремления, устремления, восприятие, карма и т. д.



Буддийская версия начала бытия довольно уникальна в сравнении с версиями других религий. Согласно ей определенного начала нет, и никогда не существовало Первопричины, которая в какой-то момент вечности сотворила или начала творить Вселенную. Будда учил, что каждый объект и условие есть результат других объектов и условий, предшествующих им. И они, в свою очередь, есть результат еще раннее существовавших объектов и условий, и так до бесконечности. Мы живем в мире, которым правят безликие законы причины и следствия. Так было всегда в прошлом, и так будет всегда в бесконечном будущем. Хотя сансара может продолжаться бесконечно, ни один из ее компонентов не вечен. Сопутствует буддийской доктрине о причинно-следственной связи не менее важное положение об «аничча», или непостоянстве. Каждое живое существо, каждая мысль, настроение, чувство; каждый холм, гора и река – это преходящие феномены, которые в определенный момент времени уступят место новым условиям, созданным не без их же помощи. Таким образом, Вселенная, находясь в вечном движении, представляет собой непрерывный процесс взаимодействия взаимозависимых сил и факторов, ни один из которых не является вечным, статичным, бессмертным, самопроизведенным и самосконструированным. В сансаре единственный постоянный закон – это закон непостоянства. Земля и солнце когда-то исчезнут, и их больше не будет. Но Будда учил, что после гибели старой солнечной системы возникает новая.



Космология – относительно незначительный раздел учения Будды. Основное значение вечных принципов – непостоянства, причинно-следственной связи заключается в том, как они связаны с процессом человеческого существования, с надеждами, страхами, печалями и радостями, которые придают смысл и цель жизни всех сознательных существ. Это подводит нас к еще одному важному качеству сансары – «анатта», или имперсональности (отсутствию «Я»).



Учение об «анатта» утверждает, что всякая мысль, эмоция, память, ощущение, восприятие и все другие виды нашего сознания непостоянны, изменчивы и взаимозависимы. В абстракции от этих состояний ума понятие нашего «Я» абсолютно бессмысленно. И ни одно из этих состояний по отдельности нельзя назвать истинным или реально существующим «Я». «Я» как раз и состоит из всех их. И обнаружить где-то в этих не-статичных агрегатах какую-либо неизменную сущность, или постоянную природу, которая можно назвать душой, или вечным бытием, невозможно.



Буддизм не отрицает существование личности как таковой; он только утверждает, что личность – это явление составное и изменчивое – скорее процесс, чем сущность. Наше настроение, мысли, чаяния и эмоции меняются каждый день, каждый час, каждую минуту. Человек в возрасте двух и двенадцати лет – это одна и та же личность? А возрасте двенадцати, сорока и шестидесяти – личность та же? Поэтому, с буддийской точки зрения, точнее сказать так: двухлетний ребенок – это психофизический феномен, который в ходе времени изменится в результате его взаимодействий, как с внешними феноменами, так и взаимодействий внутренних составляющих. И результатами этого процесса будут личности соответственно в возрасте двенадцати, двадцати, сорока и шестидесяти лет.



Когда Будде был задан вопрос:



«Господин, кем является тот, кто чувствует?» Будда ответил: «Вопрос неуместный. Я не говорю: «кто-то чувствует». Если бы я так говорил, вопрос был бы уместным. Но я так не говорю. Если бы вы спросили так: «Господин, чем обусловлено чувство?», это был бы уместный вопрос. И уместный ответ был бы: «Чувство обусловлено контактом ».





И снова Его слова:



«Совершающий действие и пожинающий результат действия – один и тот же» – это, брамин, одна крайность. «Совершающий действие и пожинающий результат действия – не один и тот же» – это, брамин, другая крайность. Будда не придерживается ни одной из них, но провозглашает учение середины».



Дхамма учит, что ум и тело взаимозависимы. Ни одно из них не может появиться или существовать без другого. Когда тело умирает, состояния сознания, предшествовавшие смерти, становятся причинами новых ментальных условий, которые появляются с рождением новой личности. Это буддийское учение посмертного существования, которое называется перерождением. Психологические факторы, предшествовавшие смерти, предопределяют время, место, форму нового рождения. Они называются «кармой» ( «камма», пали).



Однако карма*, или точнее камма-випака, не сводится только к процессу рождения. Это универсальный принцип взаимодействия психологических причин и следствий. Его можно объяснить так: каждое состояние ума – это условие, которое становится причиной будущих состояний ума. Карма бывает хорошей (позитивной), плохой (негативной) и нейтральной ( авьяката ). Это значит, что природа определенного состояния сознания такова, что результат будет либо приятный, либо неприятный, либо нейтральный соответственно. Примеры плохой кармы – это алчность и ненависть. В то время как хорошая карма проявляется в сострадании и доброте.



Поскольку карма – это сложный процесс взаимодействия с другими аспектами сансары, некоторые из ее результатов проявятся сразу, в то время как другие дадут о себе знать позже – через многие дни, месяца и года. В некоторых случаях карма нейтрализуется другой кармой той же личности, не производя при этом никакого результата. Поэтому буддизм учит, что каждый человек – это продукт его прошлых поступков и мыслей, а его настоящие мысли и дела будут определять его будущее. Хотя карма часто объясняется в этическом контексте, ее не нужно смешивать с социальными запретами, этикетом или другими культурными понятиями о добре и зле, поскольку она действует независимо от них. Также не надо думать, что карма отвечает за все приятные и неприятные ощущения. Вместе с кармой на личность воздействуют и внешние факторы со своими приятными и неприятными последствиями.



В буддизме используется слово «перерождение» чтобы подчеркнуть его взгляд отличие от индуистского учения о реинкарнации бессмертной души. Различие между двумя религиозными учениями можно проиллюстрировать с помощью следующего сравнения. Чтобы лучше понять индуистский взгляд, представим несколько различных емкостей – стакан, чашку, миску, горшок и т. д. Возьмем камушек и поместим его в первую емкость, затем вынем его оттуда и поместим во вторую и так далее. Камушек представляет здесь душу, а емкости – разные тела, в которые последовательно воплощается душа. Хотя каждая емкость разная, камушек, в сущности, не меняется в течение всего процесса.



Буддийский взгляд иной. Представьте, что некто зажег спичку, затем этой спичкой он зажег свечу, погасив спичку. Затем свечой он зажег светильник, и погасил свечу. Теперь возникает вопрос: пламя, которое однажды горело на спичке, это то же самое пламя, которое сейчас горит в светильнике? На этот вопрос можно ответить либо «да», либо «нет». Оба ответа будут одинаково правомочны.



Ребенок – не одно и то же, что и взрослый. Тем не менее, пища, которую он ест, ценности, которые он усваивает, образование, которое он получает, обуславливают его последующую взрослую жизнь. То же самое можно сказать и о последующих рождениях.

В середине второй летней луны проводится храмовый праздник Круговращение Майтрейи. Майтрейя - Будда грядущего мирового периода. Так называется в буддизме тот отрезок времени, который наступит после окончания периода "правления нашим миром Будды Шакьямуни". В день этого праздника из храма выносят скульптурное изображение Майтрейи, сажают его под балдахин на колесницу, в которую впрягают опять-таки скульптурное изображение коня зеленого цвета. Окруженная толпами верующих колесница медленно совершает объезд вокруг территории монастыря, двигаясь по солнцу. Толпы верующих по обеим сторонам дороги движутся вместе с процессией, периодически совершая коленопреклонение перед статуей Майтрейи. Одна группа монахов приводит в движение колесницу, другие идут впереди или сзади нее, читая молитвы. Служба длится целый день.

Нирвана? Даже цветок – растет, выживает, т.е. делает что-то. Отчего же человек хочет стать – не ниже ли растения даже? Идеального, самого по себе (чего-то, типа «нирваны») без материального носителя желаемого состояния, вИдения – не существует. Так надо ли поддаваться иллюзиям, отрывающим от реальности – в никуда?



Люди отделяют себя от мира, вольно или невольно, складывают «мы» из своих «я», «миром» считая все остальное. На самом деле, наше тело – или как бы оболочка, например, воздушного шарика – разделяет единый мир на две части. Одна часть – внутри тела (шарика), в этой части есть «я» осмысливающее, способное рассуждать. Вторая – все остальное, то, что вовне тела (шарика).



Граница (оболочка шарика) – временна и условна. Мир един. И то «я», которое внутри тела (шарика), оно, на самом деле не «я» само по себе, а одно из «я» всего мира. Не нужно чрезмерно отделять одно от другого.



Мыслящее «я» создано для развития Целого, а не препровождения драгоценного времени в некой «нирване», эгоистически испытывая исключительно личное счастье в состоянии транса.



Можно вопрос? Удавалось ли вам самому достигать нирваны когда-нибудь, хоть однажды, и, если да, каковы ваши личные ощущения? Или вы излагаете где-то прочитанное? И почему вы думаете, что все не впадающие в нирвану – обязательно «обычные люди и пессимисты»? Откуда вы знаете?



Не очень понятно, если вы впадали в нирвану хотя бы однажды, зачем из нее обратно вернулись, раз там столько счастья увидели? А если не впадали, то, получается, по вашей логике, вы – обычный человек, пессимист. О чем же вы тогда нам говорите?



Оказывается мы говорим почти об одном и том же – уничтожении или, по крайней мере, уменьшении значения эго… Но! На мой взгляд, человек явлен в мир, чтобы его развивать. Вселенная создала нас – усложнять дальше ее структуры, открывать и создавать новое. Нирвана же – не деяние или духовное деяние только.



Мир развивает одновременно и материальные и идеальные (понятийные и духовные) свои атрибуты. Кроме этого развивается «я», осуществляющее взаимодействие между материальным и идеальным. Конечно, деление на материальное, идеальное и активное в большой мере условно, мир един, и это только его ипостаси, но все-таки одной силой духа горы не двигают, чтобы ни говорили. По крайней мере, – пока, в нашем недостаточно еще совершенном мире, который надо развивать не только духом и разумом, но также – прикладыванием рук.



Однажды, возможно, и настанет такое время, когда человек сольется с миром до такой степени, что, действительно, сможет управлять им только силою духа. Мир станет Телом его. Но, думаю, это случится не так уж и скоро, и для этого надо нам развивать его всесторонне.



Вот тут для меня самое непонятное в отношении нирваны. Ведь что-то делать руками в состоянии нирваны, насколько я понимаю, нельзя. Так зачем же нам даны тогда руки? Не увязывается как-то… Ничего ведь не дается напрасно. Или руки тоже – лишь иллюзорны?



Вы приводите примеры красивые, но по сути я не согласен. Под развитием понимаю накопление миром все новых качеств, способностей и умений; создание все новых структур – материальных и идеальных (понятийных, духовных), появление все более интеллектуально и духовно могущественных «я».



Без борьбы и агрессии, это – да. А как вот насчет труда? Созидательного! «Пребывают в потоке жизни свободно и легко – руководствуясь интуитивной мудростью» – растения, жучки, паучки… Не обладающие разумом т.е. Не создан ли человек для большего все-таки? Впрочем, растениям и животным приходится тоже трудиться, а иногда и бороться, чтобы добыть себе пищу, защитить и обеспечить семью.



Кто будет охранять находящегося в «нирване», о нем заботиться? «Второсортные» люди? А что, если все окажутся способными впасть в нирвану, кто тогда будет заботиться уже обо всех? Не съедят ли всех «просветленных», например, звери или же насекомые?



Страдать мне не нравится… Но жить – больно! Тем, кто умеет самостоятельно мыслить и чувствовать, жить – больно! Однако же, надо – жить…



Да, люди созданы для страданий. Страдания нравственные, неудовлетворенность действительностью – возвысили человека над миром животным. Именно возникающее неудовлетворение заставляет одних пытаться мир изменять к лучшему, других же – бежать от него. Нирвана является одной из таких попыток побега от реальных проблем.



С одной стороны, вы спрашиваете «откуда у вас эти сведения»? С другой, утверждаете «скорее всего…» Какие доказательства? Ни у вас, ни у меня нет их. Мы высказываем мнения. Но, мне кажется, я высказываю – свое, а вы – чье-то. Без обид.



«Трансцендентальный опыт» – это ведь только слова, покрывающие незнание. Чей опыт? Где результаты? Если есть они, можно ли их повторить?..



Да, меня пугает стремление некоторых хороших и умных людей искать способ избегнуть страданий путем ухода от мира… На мой взгляд, это вырывает из жизни активной – лучших. Приведу ниже миниатюру «Конец света. Изобилие одного и того же». На мой взгляд, мечта об «изобилии» и мечта о «нирване» существенно пересекаются, хотя это и не одно и тоже, конечно.



Мои рассуждения построены еще и на здравом смысле. Да, мы созданы ИМ, чтобы продолжить Творение Мира. ОН продолжает Творение – нашими руками и разумом. А вы хотите этому воспротивиться… Т.е. пойти против НЕГО. Как же можно?! Это – путь дьявола.



Мир меняется постоянно, и все быстрее… Так, каким мы должны «принять мир»? На какой конкретно момент – вчерашний, сегодняшний, завтрашний? Ведь стоит несколько повременить и придется «принимать» уже совсем другой мир. Не страдают – только лишенные разума.



Пример положительного материального изменения мира? Создание компьютерных средств, например, позволяющих нам с вами общаться на расстоянии, хранящих колоссальную базу данных всего человечества… И ведь это – только начало. А как же «полное и окончательное решение всех проблем» – это не «конец света, по-вашему»?



Ничего «окончательного» в изменяющемся мире нет и не может быть. И никакая «нирвана» не прекратит изменчивость мира, не отменит смертей и рождений, страданий и счастья. Кстати, чтобы понимать что такое вообще «счастье», надо научиться страдать, пройти через страдания. Иначе, как вы узнаете, что испытываете именно «счастье»? С чем вы его будете сравнивать?..



Здесь я согласен. Конечно, и монахи приносят пользу свою, духовно мир развивают. Я против односторонности только. Развитие материального мира и идеального (понятийного) должно идти взаимосвязано, одно к другому надо непрерывно подтягивать. И делать эти взаимосвязи должно наше «я». Не уходя исключительно в виртуальности идеального или, наоборот, вещизм материального. По раздельности то и другое – Ошибка!

"История линии преемственности святого учения Дугнэл Шидже (sDug-bsngal Zhi-byed) в Индии. Почему эта традиция названа Дугнэл Шидже? Большинство из достигших Тибета тайных наставлений и предписаний по дисциплине (заповедям) служили защите учеников от недобродетельных действий и очищению их умов от омрачений. Это учение приносит скорое облегчение страданий всем тем, кто в силу влияния прошлых жизней имеет физические недостатки, терзаем болезнями и нищетой или одержим демонами. Оно даёт возможность таким людям практиковать йогу, поэтому оно названо Дугнэл Шидже, или "Учение, облегчающее страдания".



Название этого учения связано и с облегчающей страдания мантрой, которую произнёс Будда (sDug-bsngal thams cad rab-tu zhi-bar byed-pa"i snags; Бхагавати-праджняпарамита-хридая).



Учитель, достигший вершин в этом Учении, – Дампа Сангье (Dam-pa Sangs-rgyas). Он был великим мастером мистических достижений (санскр. сиддхишвара), наделённым бесчисленными совершенствами.



Из четырёх упомянутых в Каноне методов привлечения (обращения) учеников, которые помогают Учителю вести их по Пути, помощь другим – основной метод проповеди. Четвёртый метод – соответствие слова и дела – означает, что Учитель сам должен следовать Пути, указанному ученикам. Дампа Сангье, руководя учениками, обычно вёл обучение в три этапа:



принятие трёх видов обета*;

путь покаяния (раскаяние);

путь, на котором результаты обучения приносят пользу другим.

Поэтому совершенно необходимо рассказать о том, как он сам прошёл эти три этапа.



Итак, отец Дампы Сангье по имени Цондру Гоча (Вирьяварман) принадлежал к касте торговцев драгоценностями. Его мать, Барасаха, из касты изготовителей благовоний, искусно делала подношения – драгоценности. В той местности было много верующих. Находилась она в районе Тронпэлинг (Купадвипа) провинции Карасимха, что в стране Бэбала (Южная Индия). Когда Дампа родился, у него уже были все зубы. Брахман-астролог, которому его показали, сделал такое пророчество: "Этот мальчик может стать пандитой или йогином. В любом случае он будет наделён выдающимися способностями, такими как предвидение. Поскольку это рождение принадлежит последнему из семи этапов жизни, он будет безгрешен и по самой природе своей будет стремиться к добродетели.



В детстве Дампа освоил все науки, включая грамматику, и благодаря своей необыкновенной природе (готра / происхождение, род) достиг в них совершенства. Впоследствии ему дал монашеское посвящение упадхьяя Кшемадэва. Дампа прекрасно изучил Винаю и был безупречен в исполнении обетов Пратимокши. Гуру Сэрлингпа (Дхармакирти) зародил в его сознании необычную духовную мысль, направленность к Просветлению, и его практика соблюдения обетов стала мощной, как огромная вздымающаяся волна. Многие Учителя даровали ему посвящения в м...лы различных божеств. Он обладал полной передачей нравственных предписаний (заповедей) и наставлений Видьядхары. В соблюдении основных трёх видов обетов заключалось его личное совершенство. Так Дампа проходил первую ступень обучения.



Затем он получил подробные наставления от пятидесяти четырёх сиддхов, среди которых были и йогины, и йогини. Его одиннадцатью Учителями по Разделу Сутр и по грамматике были Нагарджуна, Праджнябхадра, Гунапрабха, Дхармакирти, Акарасиддха, Шанкара, Джнянагарбха, Асанга, Арьядэва, Шантидэва и гуру Дхармакирти.



Одиннадцатью Учителями, обучавшими его отцовским тантрам и йогическим дыхательным упражнениям (пранаяма), были Вагишвара, Буддхагупта, Годхари, Кармаваджра, Дзаварипа, Джнянапада, Лучан, Ананда, Кришнапада, Васудхарин и Падмаваджра.



Одиннадцатью Учителями, обучавшими его материнским тантрам и практике переживания блаженства, были Анангаваджра, Сароруха, Индрабхути, Домбипа, Ваджрагханта, Тиллипа (Тилопа), Кришнапада, Лилаваджра, Луива, Вирупа, Анандагарбха и Кукурипа.



Одиннадцатью Учителями, обучавшими его Махамудре, были Сараха, Карьяпа, Гунари, Котали, Кошапа, Шаварипа, Майтрипа, Сагарасиддхи, Равигупта, Акарасиддхи и Ратнаваджра.



Десять гуру, которые дали ему прямое введение в природу Ума, – Шавари, Вимала, Падмапада, Кумуда, Сукхакара, Гангабхадри, Чинта, Лакшми, Врикшапарни и Сукхасиддхи.



Получив от этих Учителей передачу всех Сутр Внешнего Учения и все тайные наставления отцовских и материнских тантр Внутреннего Учения, он стал заниматься созерцанием.



Дампа Сангье начитывал имя своего Учителя в местности Сэнгэдзонг, и в нём воссияло полное понимание Истины. Шесть лет он созерцал в восточном Сэнгэдзонге, пятнадцать лет – в Ваджрасане, четыре года – у ступы Сваямбху-чайтья, пять лет – у горы Курукулла, пять лет – на берегу Ганга, пять лет – в джунглях Восточной Индии, пять лет – на кладбищах Южной Индии, семь лет – на кладбище Шитаваны, вновь три года – в Ваджрасане, и, наконец, десять лет – в стране Абхира.



Много раз ему являлись божества-хранители, включая двенадцать йидамов: Манджугхоша, Авалокитешвара, Ваджрадхара, Тара, Кхасарпани (форма Авалокитешвары), Ямантака, Рангчунг Гьялмо (эпитет Экаджати), Сарваниварана-вишкамбхин, Маричи, Самантабхадра, Вараха и Ачала, а также Вайрочана, Хаягрива, Самвара и Хеваджра.



Ему также являлись бесчисленные мантрадхары (достигшие совершенства в тантре) и среди них 36 гуру, принадлежащих небесной обители дакини. Из мирских сиддхи он обрёл чудесное видение (санскр. аньджана / тиб. mig-sman), с помощью которого можно было обнаружить под землёй сокровища; лекарство, дающее способность ежедневно преодолевать расстояние в 100 йоджан; чудесные пилюли (тиб. рилбу / ril-bu; пилюли изготавливают из трав, минералов, других специальных компонентов; им придают форму небольших горошин); способность проходить сквозь землю; силу, заставляющую служить себе якшей; язык веталы (тиб. роланг / ro-langs), превращающийся в меч и дающий способность летать по небу. Что касается высших сиддхи, то он достиг Пути Просветления (санскр. даршана-марга / тиб. thong-lam) и постижения Махамудры (санскр. махамудра-джняна).



Что касается результатов его обучения, которые приносили пользу другим, он исполнял тантрические ритуалы во всех местностях 24 стран. Слава о Дампа Сангье как о достигшем духовного совершенства распространилась повсюду, и он был известен под разными именами.



Теперь расскажем о трудах Дампы Сангье на благо других в Тибете. Всего он посетил Тибет пять раз. В свой первый приезд он проехал в Цари через Динтанг и тогда просил богиню Ремати даровать ему особую способность преодолевать большие расстояния. Когда он достиг Кон-юла и Сум-юла, не было уже ни одной местности в трёх областях Нижнего Кхама, которой бы он не посетил. Хотя в то время не было сосуда, достойного вместить его наставления, он предсказал, что в будущем в этих краях Учение распространится очень широко.



Во время второго путешествия в Тибет Дампа Сангье проследовал из Кашмира в Ари, где его наставления выслушали Шангшунг Лингкхапа и последователь бона Трацар Дугла. В третий раз, когда он ехал в Тибет из Непала вместе с группой торговцев, он встретил Мангра Сэрпо из Ярлунга, который в дальнейшем сопровождал его. В Цанге по системе Чод он дал много тайных наставлений Кьо Сонам-ламе и Мангра Сэрпо. В четвёртый приезд, достигнув Шауг-тагго, он остановился в Ньеле. Там он очистил нравственные осквернения своей матери. Затем он отправился в Уй, где трудился на благо Ма, Со и других. В пятый раз он проследовал в Китай и оставался там в течение двенадцати лет. Затем снова вернулся в Дингри (Ding-ri; долина в Лато). Однажды Кюнга спросил его:



– Сколько же учеников в Тибете получили от Вас наставления?



Дампа ответил:



– Можешь ли ты сосчитать звёзды в небе над равниной Дингри?



А небо над долиной Дингри простирается широко, и звёзды на нём сосчитать трудно. Эти ученики рассеялись по всей стране и не смогли продолжить линию передачи Учения. Сведений о них нет. Итак, поскольку учеников у него было много, должно быть, и сам он получил много сокровенных наставлений.



Знаменитые линии преемственности, которым он дал начало, – Старшая, Средняя и Младшая. Учения, передававшиеся в первой линии, – садхана Ямантаки и три цикла Шидже Дролма, которые Дампа Сангье проповедал кашмирскому Джнянагухье. Далее, Дампа и Джнянагухья обучили Онгпо-лоцаву, который, в свою очередь, передал эти наставления ученикам Ло Цунчунгу и Лачунг Одзэру. Что касается Ло Цунчунга, то он отправился в Индию заниматься созерцанием и не вернулся. Лачунг Одзэр (Bla-chung "Od-zer) обучал Чупу Дарцона, а тот – Рога Шераб-вё. Кроме того, наставления, полученные от кашмирского Джнянагухьи, последовательно передавали Пуранг Лочунг, Мартон Чогьял, кальянамитра Йолмо, Сэнтон Намкха, Кьицанг Шигпо и Рог Шераб-вё. В системе Онгпо-лоцавы не было садхан".



Из "Синей летописи" Гой-лоцавы Шоннупэла

Нет точных данных о времени рождения Дампа Сангье, но считается, что умер он в 1117 году. Когда его однажды спросили (согласно Гой-лоцаве спрашивал Трипа), сколько ему лет, он ответил, что ему 99990 лет. Гой-лоцава Шоннупэл замечает на это: "Подобные символические высказывания святых (санскр. сиддха-пуруша / реализованная душа) не следует считать ложью. Позднее многие сиддхи появлялись среди своих духовных потомков, и поэтому нам следует рассматривать его как подлинного святого (сиддха-пурушу), подобно тому, как по наличию дыма обнаруживается огонь".

В одном из предсказаний Гуру Падмасамбхавы было сказано, что во времена, когда Йеше Цогьял воплотится в Тибете как Мачиг Лабдрон и будет распространять учение Чод, он явится в Страну Снегов как индиец Дампа, чтобы проповедовать Шидже.

Дампа Сангье является основателем монастыря Дингри Лангкхор. Из "Синей летописи" Гой-лоцавы Шоннупэла:



"Двенадцать лет Дампа провёл в Китае, проповедуя и распространяя учение Шидже. Говорят, что по сей день в Китае непрерывно передаются его наставления и линия созерцания. Некоторые даже утверждают, что Дампа умер в Китае. Вернувшись в Тибет, Дампа достиг Дингри в год Огня-Быка (1097г), и, пока он находился на равнине Лангкхор (gLang-"khor), несколько местных старейшин явились к нему и обратились с такими словами: "Не следует человеку из соседней страны оставаться жить в этих местах!" И объявили, что изгоняют его.



Дампа сказал: "Давайте разберёмся, кто первым пришёл в эту страну, вы или я? Когда впервые я пришёл в эту страну, она выглядела так-то и так-то. Затем она стала такой-то, а позже стала выглядеть так-то".



Старейшены ничего не смогли возразить ему и ушли. Его приход в Дингри называется пятым посещением. Он жил в Дингри, питаясь диким горохом. Первым, кто предстал перед Дампой, был Чогро Ньонпа (lCog-ro sMyon-pa), знаменитый тибетский сиддха. Говорят, что в Тибете существует его намтар (жизнеописание). Он всем сердцем воспринял благословение Дампы и обрёл Освобождение. Затем некоторое врнмя Дампа находился в Кьишо (древнее название Лхасы и окрестностей). Говорят, что даже Гьямапа Вёнтон не мог победить его в искусстве магии.



Следующим учеником был Логкья Ралпачен. Увидев лицо Учителя, он погрузился в состояние глубокого сосредоточения (самадхи), в котором мог обходиться без еды и одежды. Хотя он не знал даже алфавита, он мог ответить на все вопросы, связанные с Учением. Потом с Дампой встретился Дро Да-вё ("Bro Zla-"od). Он был свободен от понятия реальности Мира Явлений и от Восьми Мирских Дхарм (прибыль и убыток, удовольствие и страдание, хвала и хула, слава и безызвестность). Следующим учеником был Сумпа Куцаб, для которого перестало существовать различие между днём и ночью, и тьма ночи уже не могла скрыть от него окружающий мир.



Лама Чарчен был первым, кто построил дом для монастыря. Он был сыном Цэдэ, короля Гугэ. Считалось, что этот монастырь будет особенно процветающим, так как его построило лицо королевской крови.



Первой монахиней, которой Дампа доверил предметы, приносящие благо, была Гэндункьи, госпожа Чугмоса. Потом и многие другие монахини обрели способность погружаться в состояние сосредоточения, получив от Дампы предметы, приносящие благо**.



Первым, кто воздал Дампе почести, был Чже Трипа (rJe Khri-pa). В жизни он был человеком независимым и не занимался ни земледелием, ни скотоводством.



Первым, кто получил от Дампы наставления, был Чарчунгва. После него появилось много больших учителей: на востоке – Дампа Чарчен, на юге – Ваджракродха, на западе – Чарчунг, на севере – бодхисаттва Кюнга, главный ученик Дампы. Они были известны как Четыре йогина, охраняющих врата.



Всего было 108 великолепных главных учеников; 26 учеников, устранивших все иллюзии; 12 учеников, которые имели власть над своим сидением для созерцания, то есть те, кто мог подолгу не вставать с него, погрузившись в сосредоточение, или те, кто способен практиковать сосредоточение на сидение Учителя.



Каждому из своих учеников Дампа даровал наставления лично, учитывая особенности их характера, поэтому их нельзя включить в единую линию преемственности его Учения. Дампа дал Ламе Чарчену введение в Праджняпарамиту, которую можно созерцать, и в ту, что вне сферы, доступной созерцанию. Тот устранил свои сомнения с помощью "Малых наставлений", "Классификации сутр" и "Краткого изложения смысла".



Чарчунг получил от Дампы наставления, в которых не делалось различий между Тантрой и Праджняпарамитой. Он привёл свой ум в состояние покоя с помощью четырёх сева-садхан***.



Дампа обычно говорил: "Ваджракродха подходит для пути благословения." И он заставлял Чарчунга подолгу молиться.



О другом ученике он говорил: "Бодхисаттва Кюнга принадлежит к числу тех, кто идёт по пути постепенного развития".



Он передал Кюнге наставления по системе очищения созерцания и велел практиковать пять типов раскаяния. Он дал ему единое посвящение в Махамудру и окончательно укрепил его на духовном пути.



Ламу Гьягомпу он наставлял в Непорочном Пути (Dri-med srangs) и даровал ему учение под названием Узнавание Ума (Rig-pa"i ngo-"dzin).



Ламе Чугу Дампа даровал учение о Пути Четырёх Посвящений в символической форме и велел ему практиковать его как противоядие. Уйпа Дотону он сначала дал комментарий на "Сущность Сердца" и "Абхисамаю", а потом разъяснил ему качества двух типов личности – тех, кто идёт по пути постепенного духовного развития, и тех, кто обретает результаты духовного пути мгновенно и естественно. Чтобы окончательно рассеять его сомнения, Дампа проповедал ему три Линии смысла (Don-rgyud-skor-gsum).



Ламе Йеси Баррэ он проповедовал Учение, основываясь на своём трактате "Зеркало сознания, отделённого от [понятийного] ума" (bLo-bral sems-kyi me-long) и дал ему введение в Махамудру. Дампа дал наставления о двух типах личности брату и сестре Шама (Zha-ma), опираясь на основной текст "Доха". Таким образом, большинство его наставлений практиковали люди, которые обрели Освобождение, но они не были широко известны. Дампа провёл в Дингри 21 год – с года Огня-Быка (1097г) по год Огня-Курицы (1117г). Принеся благо многим ученикам из разных стран, он скончался.



Бодхисаттва Кюнга, один из Четырёх охраняющих врата йогинов, написал текст в три страницы, посвящённый Учению Дампы и назвал его "Малые наставления". Лама Чарчунг написал текст в полторы страницы под названием "Неполный, но точный". Чарчен написал текст в одну страницу, а Ваджракродха написал текст в полстраницы. Таким образом они собрали Учение Дампы Сангье. Из вышеперечисленных учеников Дампа Сангье доверил единую линию передачи бодхисаттве Кюнге со словами: "Поток должен течь к Кюнге".


Примечание:



* Три видов обета (тиб. sdom-pa rnam-pa gsum / три самвары) – это пратимокша-самвара (Обет Индивидуального Освобождения), бодхисаттва-самвара (Обет Бодхисаттвы), мантра-самвара (Обет практикующего тантру). (^)



** Предметы, приносящие благо. Вероятно, речь идёт об особом виде инициации, которая очищает от омрачений сознание ученика через касание к освященным предметам. Такие предметы, полученные от Учителя, могут передавать силу его благословения, духовные вибрации мастера. В общем опыт Освобождения можно передавать через шесть органов чувств; объекты органов чувств, несущие волну благословения, очищающие энергетически, имеющие связь с просветлёнными существами приносят благо практикующему. (^^)



*** Сева-садхана (bsnyen-sgrub) – тип садханы. Согласно Чанкья Ролпэ Дордже сева-садхана состоит из двух этапов: обычного и высшего. Обычный этап – созерцание шуньяты, появление семенного слога, преобразование его в йидама, созерцание йидама. Высший этап – практика шестичленной йоги. (^^^)

Тёмный период в истории тибетского буддизма наступил с правлением царя Лангдармы, – за буддизм в Тибете начали преследовать. Истребление монахов и верующих, издевательства над верой, давление со стороны небуддийских властей, запрет распространять буддизм и контактировать с буддийскими Учителями Индии – всё это стало реальностью того времени. В результате пришла к упадку чистота передачи тантр, и, когда закончился период притеснений, страна оказалась в состоянии духовного вакуума: тексты тантр можно было приобрести, а Учителей, отвечающих требованиям тантрической передачи, было крайне мало. Гой-лоцава Шоннупэл писал о сложившемся положении того времени:



"Несмотря на то, что некоторые тантрийские заветы были найдены в Уй, Цанге и в Ари, практики тантры стали оскверняться. Созерцание Абсолютной Реальности было заброшено, появились многие грубые практики, такие как сексуальная практика, ритуальное убийство (тиб. sbyor-sgrol), gtad-ser (здесь gtad-pa означает нанесение вреда врагу через ритуал закапывания заклинаний; ser-ba – вызывание бури) и прочие. Это заметили цари Ари, и хотя открыто они не выступали против, но послали в Индию приглашения многим знающим пандитам, которые могли бы устранить эти препятствия и обратить живых существ на Путь Чистоты".



Дрогми Лоцава



Учение "Путь и его Плод" (тиб. Lam-"bras / Ламдрэ), основателем которого считается индийский махасиддха Вирупа, впервые проникло в Тибет благодаря Дрогми Лоцаве.



В "Синей летописи" Гой-лоцава Шоннупэл сообщает, что одним из первых Учителей позднего распространения Учения был Лотон Дордже Вангчуг. Однажды три брата, отец которых Ти Таши Цэгпапэл (сын царя Пэл Корцэна) правил в районе Рулаг (находился в Восточном Цанге), попросили Лотона проповедовать Учение о посвящении в монахи и послать в их места упадхьяю (кхэнпо, настоятель монастыря) и ачарью (духовный наставник). В ответ были посланы кхэнпо Шакья Шонну и ачарья Сэ Йеше Цондуй. При устройстве монашеских общин, когда лоцаве Ринчен Зангпо было 50 лет, эти двое подарили много золота Дрогми (Bla-chen-po "Brog-mi / Лаченпо Дрогми) и Тагло Шонну Цондую и послали их в Индию. Дрогми и его спутник провели год в Непале и хорошо выучили санскрит у непальского пандиты Шантибхадры, ученика Шантипы, а также прослушали у него несколько текстов Ваджраяны. Затем, по его совету, они отправились повидать Шантипу (Шантипада), одного из шести пандитов-хранителей врат монастыря Викрамашила: у восточных ворот – Шантипа, у южных – Вагишваракирти, у западных – Праджнякарамати, у северных – Наро Панчен (Наропа), в центре – Ратнаваджра и Джнянашри. У них была также возможность заниматься с другими пандитами.



У Шантипы Дрогми слушал изложение Винаи. Затем он слушал Праджняпарамиту и многие тексты Ваджраяны. Он провёл восемь лет у Шантипы, а потом поехал в Восточную Индию, где увидел монаха, "которого кормила богиня дерева с помощью руки-фантома". Он очень удивился этому и, высказав великое почтение этому монаху, умолял принять его в ученики. Монаха звали Праджня-Индраручи (тиб. Шэрабкьи-Вангпо Сэлва), он был учеником Дурджая-чандры (Митуб-дава), который в свою очередь был учеником Домби-Херуки, ученика махасиддхи Вирупы. Праджня-Индраручи даровал Дрогми посвящение в Ваджраяну, изложение тантры и тантрийские обеты (самая, тиб. dbang-tshig). Он также даровал ему учение Ламдрэ (Lam-"bras, "Путь и его Плод") без коренного текста. В сравнении с ваджраянским учением Шантипы Дрогми почувствовал большую уверенность в этом учении и занимался им три года.



Прожив суммарно тринадцать лет в Индии и Непале, Дрогми вернулся в Тибет. Упадхьяя и ачарья в сопровождении толпы монахов заранее вышли ему навстречу. Дрогми освоил многие учения и стал их знатоком, чем очень порадовал упадхьяю и ачарью.



Дрогми Лоцава перевёл три тантры, включая "Хеваджра-тантрараджа-нама" (тиб. "brTag-gnyis"), и многие другие тексты Ваджраяны. Он также пересмотрел перевод "Абхисамаяламкара-карика-вриттишуддхамати-нама" (тиб. "Dag-ldan"), проповедовал главным образом учения Тантры и объяснил многие тексты, живя в Ньюгулунге и на Лхэцэй-таке (скала Лхэцэ).



Дрогми даровал своим ученикам многие тантры и наставления, включая "bSam-mi-khyab" ("Шри-Чакрасамвара-гухьячинтья-тантрараджа") и другие, излагающие учение Ламдрэ. Он даровал полноту Слова (Ламдрэ) Лхацюну Кали, Дром-Допа Тончунгу, Сэтону Кюнригу. Однако у Лхацюна не было учеников, а Допа Тончунг вскоре умер. Дрогми не проповедовал всего Слова, а только некоторые его части трём Мужам (pha) – Гьергому Сэпо, Шэнгому Рёпо и Уйпе Донпоче – и четырём последовательницам – Томо Дорджецо, Санмо Кённэ, Шабмо-чамчиг и Чемо Намкха. И эти семеро достигли духовной реализации.



Дрогми проповедовал Учение многим монахам и мирянам. Среди завершивших у него изучение основных текстов был Кхон Кончог Гьялпо из Сакья.



Гой-лоцава Шоннупэл пишет:



"Гой-лоцава (Танаг Кугпа Лхэцэ) и Марпа-лоцава тоже были его учениками. Марпа, бывало, говорил в монастыре Шри Ньюгулунг:



– Я выучил алфавит и произношение санскрита у Переводчика (Дрогми). Думаю, что его милость была не мала, но велика!



Но Марпа обнаружил, что Дрогми хочет получать множество даров даже за короткие наставления, поэтому он сам решил посетить Индию и отправился туда. Гой тоже сказал, что Учитель слишком строг в вопросах религии, и решил сам пойти и учиться у пандитов, и поэтому отправился в Индию из монашеской школы Ньюгулунг.



Таким образом, Дрогми обрёл возможность узнать многочисленные тайные наставления и развить непоколебимость как в утпаннакраме, так и в сампаннакраме*. Хотя он стремился достичь Просветления ещё в физическом теле, он принял позу лотоса в небе и силой своей пранаямы погрузился в смерть как в свой Путь Спасения. Когда сыновья исполнили погребальный ритуал и сожгли его тело, благоприятные знаки достижения Просветления в физическом теле не проявились. Он достиг истинной реализации махамудры, но не в момент смерти, как надеялся, а в промежуточном состоянии (бардо)".



Хотя у великого Переводчика Дрогми (время жизни предположительно: 993-1074гг) было много учеников, Учителя монастыря Сакья стали главными знатоками и держателями, как основных текстов, так и тайных наставлений Ламдрэ



Примечание: * Утпаннакрама (тиб. sbyed-rim / bskyed-rim / кьедрим) – стадия зарождения, стадия преображения и сосредоточения на идаме в тантре. Сампаннакрама (тиб. rdzogs-rim / дзогрим) – стадия завершения, стадия созерцания праны, нади и бинду.

Школа Сакья представлена уникальным синтезом буддизма раннего (VIII век) и позднего (XI век) распространения в Тибете. Имя "Сакья" (sa-skya) школа получила по называнию местности, на которой был построен храм Горум, первый монастырь Сакья: тибетское "са-скья" в переводе означает "земля жёлто-коричневая", так назвали местность за цвет её почвы. В отличие от других школ тибетского буддизма в Сакьяпе линия преемственности передаётся от отца к сыну.

     

Члены рода Кхон были приверженцами буддизма со времён Кхона Луй-Вангпо Сунгвы, ученика Падмасамбхавы. Кхон Луй-Вангпо Сунгва был третьим из четырёх сынов Кхона Пэлпоче, министра царя Трисонг Децена. Он стал одним из первых семи тибетцев, принявших посвящение в буддийские монахи и известен, как шестой из Семи Испытанных*.



В 1073 году человек из знаменитого рода, Кхон Кончог Гьялпо, получивший учения новой традиции Ламдрэ от Переводчика Дрогми, основал храм Горум, ставший сакьяпинским монастырём. На ряду с учением "Путь и его Плод" в монастыре практиковались садханы школы Ньингма, в том числе, практики Ваджракилаи. В Сакье объединились старая и новая традиция тантр.



Первоначально монастырь развивался и расширялся ламами, которые стали позднее называться пятью основателями Сакья. Это: Сачен Кюнга Ньингпо (1092-1158гг), Джецун Сонам Цэмо (1142-1182гг), Драгпа Гьялцен (1147-1216гг), Сакья Пандита (1182-1251гг), Дрогон Чогьял Пхагпа (1235-1280гг).



В "Синей Летописи" говорится:



"Потомками Дордже Ринпоче (Цэдзина), четвёртого сына [министра Кхона Пэлпоче], были Шэраб Йонтэн, Йонтэн Чжунгнэ, Цултрим Гьялпо, Дордже Цугтор, Гэкьяб, Гэтон, Бэлпо и Шакья Лодой. Все они были хорошо знакомы со старыми тантрами. У него было двое сыновей: старший – Шэраб Цултрим, стал монахом; младший – Кончог Гьялпо, родившийся в год Дерева-Собаки (1034г), в сорокалетнем возрасте, в год Воды-Коровы (1073г), стал главой монастыря Сакья. Он скончался в 69 лет в год Воды-Коня (1102г).



    Его сын Сачен Кюнга Ньингпо (Sa-chen Kun-dga" sNying-po) родился в год Воды-Обезьяны (1092г), когда отцу было 59 лет. Его отец умер, когда ему было 11 лет. В тот год Бари-лоцава в возрасте 63 лет был назначен главой монастыря Сакья. Он занимал этот пост 48 лет: с 20 до 67 лет и умер в год Земли-Тигра (1158г).



У Сачена было четверо сыновей: Кюнгабар ушёл в Индию и там умер в возрасте 220 лет, он был учёным человеком.



Его второй сын ачарья Сонам Цэмо (bSod-nams rTse-mo) родился в год Воды-Собаки (1142г), когда отцу был 51 год. Он умер в возрасте 41 года в год Воды-Тигра (1182г).

     

    Третий сын, Досточтимый Драгпа Гьялцен (rJe-btsun Grags-pa rGyal-mtshan) родился в год Огня-Зайца (1147г), когда отцу было 56 лет. На 26 году жизни, в год Воды-Дракона (1172г), он занял пост главы монастыря; умер в 70 лет, в год Огня-Мыши (1216г).



Четвёртый сын Пэлчен Вё-по родился в год Железа-Коня (1150г), когда отцу было 59 лет. Он умер в 54 года, в год Воды-Свиньи (1203г).



У этого последнего было два сына: старшим был Сакья Панчен (Sa-skya Pan-chen = Сакья Пандита Кюнга Гьялцен / Sa-skya Pandita Kun-dga" rGyal-mtshan), родившийся в год Воды-Тигра (1182г), когда его отцу было 33 года. В 63 года, в год Дерева-Дракона (1244г), он посетил императора (т.е. Годан-хана в Ганьсу). Он умер в 70 лет, в год Железа-Свиньи (1251г).



Его младшим сыном был Санца Сонам Гьялцен, родившийся в год Дерева-Дракона (1184г), когда отцу было 35 лет. Он умер в 56 лет в год Земли-Свиньи (1239г).



    Его сын Пхагпа-лама ("Gro-mgon "Phags-pa / Дрогон Пхагпа) родился в год Дерева-Овцы (1235г), когда его отцу было 52 года. В 10 лет он отправился на север в свите Чойчжевы (Сакья-пандиты). По пути в Сулпу он принял обет послушника в присутствии Намса Тэнсола. В 18 лет, в год Воды-Коровы (1253г), он стал придворным ламой царевича Сэчена-Хубилая.

 

В 21 год, в году Дерева-Зайца (1255г), он принял полное монашеское посвящение. В 26 лет, в год Железа-Обезьяны (1260г), когда Сэчен взошёл на императорский трон, он стал императорским наставником. В 31 год, в год Дерева-Коровы (1265г), вернулся в Тибет. В год Земли-Змеи (1269г) лама Пхагпа снова отправился к императорскому двору и провёл там семь лет. В 42 года, в год Огня-Мыши (1276г), он вернулся в свой монастырь Сакья. В год Огня-Коровы (1277г) он собрал в Чумиге религиозную ассамблею. В 49 лет, в год Железа-Дракона (1280г), он скончался.



Его младший брат Чагна родился в год Земли-Свиньи (1239г), когда отцу было 56 лет. В 6 лет он отправился на север в свите Чойчжевы (Сакья-пандиты). В 29 лет, в год Земли-Собаки (1238г) он умер".**



В XIII веке с образованием Монгольской империи, представители школы Сакья сыграли важную роль, как в судьбе Тибета, так и в судьбе государств, вошедших в новую империю. Монголы, принявшие при Дрогоне Чогьял Пхагпе буддизм, были настроены лояльно и по отношению к другим религиям. Все духовные лица освобождались от уплаты налогов. Тибет же, где во главе страны встала сакьяпинская администрация, вовсе не платил налогов. В это время под патронажем Монгольской империи Сакьяпа обретает главенствующее политическое влияние в стране. В центральном и восточном Тибете строятся храмы и монастыри: Лхакханг Ченпо (1268г), Гонкар Чод, Джекундо, Дзонгсар, Лхаганг и др. После смерти сакьяпинского иерарха Даньи Зангпо Пала (время правления – 1305-1322гг), Сакья разделилась на две ветви: на управленческую власть претендовали монастырский комплекс Пхунцок и комплекс Долма.



Гой-лоцава Шоннупэл пишет:



"От рождения Кхона Кончога Гьялпо в год Дерева-Собаки (1034г) до смерти Сакья Панчена в год Железа-Свиньи (1251г) прошло 218 лет. За это время пролился дождь и тантр, и сутр, и тибетская земля хорошо пропиталась ими. После того, как в награду за посвящение император Сэчен даровал три провинции Тибета (Уй, Цанг, Кхам) вёнпо (монастырский управляющий, глава) Пхагпе Ринпоче, этот лама стал духовным главой страны, тогда как чиновники (пёнчен) для управления делами назначались в свой черёд".



В 1350 году закончилась политическая власть Сакьяпы. Позднее получили развитие и подшколы Сакьяпы. Среди них: монастырь Нгор (основан в 1429 году), Налендра (основан в 1435 году), Дерге Лхундруптенг (основан в 1448 году), монастырь Танак Тубтен Намгьелинг (основан в 1478 году), Дра Дрангмочен (основан в начале XVI века).



Важную роль в установлении добрососедских взаимоотношений с Монгольской Империей сыграли представители школы Сакья в 1240-1350 годах. Принятие буддизма Угэдэй-ханом и его последователями не могло не отразится на политике Монголии в отношении подчинённых ей территорий.



Примечание:



* Семь мужей испытания – семь тибетских юношей из аристократических семей, посвящённых в монашество Шантаракшитой и Падмасамбхавой во время правления Трисонг Децена. (^)



** На сегодня главой Сакьяпы является Его Святейшество Нгаванг Кюнга Тхегчен Палбар Тринли Вангги Гьялпо, Сакья Тридзин, сорок первый держатель традиции в непрерывной линии лам, которая восходит к 1073 году. Титул Сакья Тридзин означает "Держатель трона Сакья". Его Святейшество Сакья Тридзин получил своё первое посвящение в Учение Ламдрэ, когда ему было пять лет, а в возрасте 7 лет он стал главой школы, в это время умер его отец. В 1959 году, в возрасте 14 лет, он покинул Тибет во время китайского военного переворота и поселился в Индии. В качестве своей резиденции в изгнании он избрал Раджпур в индийском штате Уттар Прадеш. Согласно государственному протоколу, составленному Пятым Далай-ламой, Сакья Тридзин занимает второе место по важности после Далай-ламы, за ним следует Его Святейшество Панчен-лама. (^^)

"На 329 году от рождения Сонгцена [Гампо] (согласно хронологии Шоннупэла этот царь родился в год Земли-Быка, т. е. в 629г.), в год Земли-Коня (958г.), родился лоцава Ринчен Зангпо (Rin-chen bZang-po). В возрасте тринадцати лет он был посвящён в монахи упадхьяей (настоятелем монастыря) Йеше Зангпо, как указано в его жизнеописании (тиб. намтар / rnam-thar), составленном Титан Джняной. Поэтому год посвящения лоцавы – это 17-й год от года Железа-Курицы (Металл-Птица, 901г.), года подавления Учения (имеется в виду год убийства царя Три Ралпачена и прихода Лангдармы; этот год Металл-Птицы согласно хронологии Будона Ринчендуба соответствует 841г.). Из этого ясно, что Учение вновь появилось в Ари, а позднее в Центральном Тибете (Уй и Цанг).



Когда лоцаве Ринчену Зангпо было 85 лет, Атиша (Джово-дже) приехал в Тибет и встретился с ним. В молодости Великий Переводчик [Ринчен Зангпо] ездил в Кашмир и изучал там многие шастры (трактаты) мантраяны и труды, принадлежащие к классу Сутр. Известный учёный перевёл многие тексты, сутры и мантры и написал обширные объяснения к Праджняпарамите и тантрам, обучал обрядам посвящения (санскр. абхишека, тиб. dbang-bskur; посвящение, инициация) и выполнению садхан (санскр. садхана, тиб. sgrub-thabs; метод созерцания). Позднее распространение тантр в Тибете было более значительно, чем раннее, главным образом, благодаря Ринчену Зангпо. Он посетил 75 пандитов (учёных) и выслушал от них изложение многочисленных трактатов Учения.



Лаченпо Лхадецен возвёл его в сан главного священнослужителя и ваджрачарьи (тиб. rdo-rje slob-dpon; ваджрный наставник). Ему подарили имение Шэр в Пуране, и он построил храмы. Он воздвиг много храмов и святилищ в Тацэ, Роне и других местах, а также многочисленные ступы. У него было много знающих учеников, таких как Гуршин Цондуй Гьялцен и другие, а также больше десяти переводчиков, которые могли исправлять переводы. Другие не могли соперничать с ним в его повседневных трудах, таких как создание изображений, переводы священных книг и прочее. Он заплатил за чтение на санскрите 100 тысяч раз и 100 тысяч раз на тибетском "Манджушри-намасангити" и заставил других читать её 100 тысяч раз. Наконец, Атиша посвятил его в метод жертвенного даяния (садхана). На трёх дверях, ведущих к его келье для созерцания (тиб. sgrub-khang), он сделал следующую надпись: "Если мысли о собственности, себялюбии и прочем [подобном] хоть на мгновение овладеют мною, пусть дхармапалы разобьют мне голову".



Усердно практикуя сосредоточение, он достиг высшей реализации. Когда он ушёл в Нирвану на 98-м году жизни в Кацэ-винкир в год Дерева-Овцы (1055г.), обитатели Небес исполняли музыку, и падал цветочный дождь, который видели крестьянские дети и все живые создания. После кремации не осталось никаких мощей, – утверждали, что он ушёл на Небеса, не оставив своего тела. Было только три реликвии (санскр. шарира, тиб. ring-bsgrel; реликвии, остающиеся после кремации святых), насыщено красные, цвета плода олмасе ("ol-ma-se). Вскоре эти реликвии исчезли в небе с очень сильным звуком похожим на гром".

Из "Синей Летописи" Гой-лоцавы Шоннупэла



Все высшие тантры, переведённые в Тибете со времени деятельности Ринчена Зангпо стали относить к "поздним переводам", или к "новой традиции поздних переводов".

Мистерия Цам (Чам) ежегодно совершалась в буддийских монастырях Тибета, Непала, Монголии, Бурятии, Тувы. В практику храмовой обрядности тибетских школ буддизма она была введена великим магом и учителем Падмасамбхавой (VIII в.). Даже в пределах одной страны эта мистерия могла исполняться в разные календарные сроки - в одних зимой, в других - летом и быть разной по жанру. В одних случаях это была танцевальная пантомима, в других - пьеса с диалогами, предусматривавшая 4-5 действующих лиц, наконец, это могло быть грандиозное театрализованное представление со 108 участниками (108 - сакральное число в буддизме), которые в костюмах и масках, достаточно тяжелых по весу (одна маска могла весить до 30 кг), разыгрывали действо, героями которого были персонажи пантеона тибетского буддизма и персонажи народной мифологии (в Тибете - тибетской, в Монголии и Бурятии - тибетской и монгольской). Исполнение мистерии преследовало несколько целей сразу, причем в разных монастырях упор делался на разное: устрашение врагов буддизма, демонстрация торжества истинного учения над всеми лжеучениями, способ умиротворения злых сил, чтобы предстоящий год был благополучным, подготовка человека к тому, что он увидит после смерти на пути к новому перерождению. Исполняли Цам специально подготовленные монахи, прошедшие посвящение; за несколько дней до праздника им полагалось побыть несколько часов в состоянии глубокой медитации. Случайных людей среди актеров быть не могло. Костюмы и маски имел каждый монастырь, тщательно сохраняя их от одного представления до другого. Когда что-то из них приходило в негодность, производили замену с тщательным соблюдением необходимых обрядов. У буддистов Монголии и России последние исполнения Цама зафиксированы в конце 20-х годов ХХ в. Идущие ныне в обеих странах процессы возрождения буддизма предусматривают и возрождение Цама, но это дело долгое и непростое.

Среди праздников, ныне считающихся буддийскими, есть такие, которые изначально к буддизму никакого отношения не имели. Прежде всего, это относится к празднованию Нового года, приход которого в той или иной форме отмечали все народы земного шара задолго до того, как возникли мировые религии, в т.ч. буддизм. Праздник Нового года у всех был насыщен древней магической символикой, его назначение - обеспечить в наступающем году богатство, плодородие, процветание, иными словами - благосостояние народа и государства. Вполне естественно, что со временем этот праздник оказался встроенным в систему буддийского праздничного календаря и насыщен буддийским мифологическим и ритуальным содержанием.

Китайцы, тибетцы, монголы, вьетнамцы, буряты и тувинцы отмечают приход Нового года в 1-ое весеннее новолуние по лунному календарю. Так как Лунный год короче Солнечного примерно на месяц, то наступление Нового года не имеет фиксированной даты и может колебаться в пределах полутора месяцев (от конца января до первой декады марта). Вычисляют эту дату заранее по астрологическим таблицам.

Китайцы, празднуя Новый год, из всех богов буддийского пантеона выделяют Гуаньинь - женскую манифестацию бодхисаттвы милосердия Авалокитешвары. Именно ее изображение ставят в домашних алтарях, ей приносят жертвы и возносят молитвы, прося быть милостивой и снисходительной к хозяевам дома. Вся прочая новогодняя обрядность у китайцев связана с их традиционной системой верований и ценностей, сформулированных конфуцианством и даосизмом.

Японцы с 1873 г. живут по григорианскому календарю и, как и мы, празднуют Новый год в ночь с 31 декабря на 1 января, а потом гуляют еще две недели. Однако, среди многочисленных обрядов элементы буддизма незначительны: 108 ударов колокола в новогоднюю ночь и лампады, зажженные перед ликом богов в буддийских храмах. Праздник Нового года остался у японцев по своей сути народным, его встречают дома, а утром 1 января приходят на поклонение божествам в синтоистский храм.



Новый год у тибетцев, монголов, бурят и тувинцев - тоже в основе народный праздник. У тибетцев он стал буддийским с начала XV в., когда основатель школы Гелуг - великий буддийский деятель и реформатор Цзонхава разработал Устав своей школы и правила проведения буддийских праздников в монастырях. Именно он приурочил к народному Новому году буддийский праздник Монлам (Великую Молитву) в честь победы Будды Шакьямуни над лжеучителями и совершение им 15 чудес в городе Шравасти. Поскольку монголы, буряты и тувинцы последователи той же школы Гелуг, что и тибетцы, то и у них в первые две недели Нового года ежедневно в храме проводится служба в честь одного из 15 чудес Будды.

Орден Тьеп Хьен был основан во Вьетнаме в начале 1964 года. Слова «Тьеп» и «Хьен» имеют несколько значений. «Тьеп» означает быть в прикосновении с чем-либо и продолжаться. «Хьен» означает осознавать и делать это здесь и сейчас. Чтобы лучше понять дух Ордена Тьеп Хьен, рассмотрим эти четыре выражения: «быть в прикосновении с чем-либо», «продолжать», «осознавать» и «делать это здесь и сейчас».



С чем же мы «находимся в соприкосновении»? Ответ – с реальностью, с реальностью ума равно как и с реальностью окружающего мира. Быть в соприкосновении с реальностью ума означает не только быть внимательным к процессам  нашей собственной внутренней жизни, т.е. к чувствам, восприятиям, умственным конструкциям и т.д., но так же открыть заново наш истинный ум, являющийся источником понимания и сострадания. Быть в соприкосновении очень похоже на то, как если бы мы копали вглубь почвы до тех пор, пока не начал бить скрытый родник с чудесной свежей водой. Открыв заново наш истинный ум, мы наполняемся пониманием и состраданием, которые питают не только нас, но так же и всех вокруг.



Быть в соприкосновении с истинным умом так же означает пребывать в соприкосновении с Буддами и Бодхисаттвами, просветлёнными существами, делающими всё, что в их силах чтобы показать нам путь понимания, мира и счастья. Быть в соприкосновении с реальностью окружающего мира означает быть в соприкосновении со всем, что окружает нас, что включает животных, растения и неживую природу. Для того, чтобы истинно быть в соприкосновении, мы должны стремиться избавиться от нашей раковины, тщеславной раковины «я». Мы должны стремиться видеть в жизни как прекрасные вещи, такие как снежинки, лунный свет, пение птиц и прекрасные цветы, так и ужасные вещи, как голод, болезни, мучения, угнетение и другие формы страдания. С пониманием и состраданием мы можем войти в жизнь с твёрдым желанием облегчить страдания вокруг нас.



Существует фундаментальная ошибка разделения внутреннего мира ума и внешнего мира. Но это – не есть два отдельных мира; они принадлежат одной и той же реальности. Понятия «внутри» и «вне» полезны в повседневной жизни, но они могут стать препятствием, мешающим нам увидеть предельную реальность. Если мы вглядываемся глубоко внутрь своего ума, мы одновременно вглядываемся в основу мира. Если мы по-настоящему понимаем мир, мы так же будем понимать и наш ум. Буддисты называют это «единством ума и мира».



В современном христианстве есть теория о вертикальной и горизонтальной теологиях. Духовная жизнь это вертикальное измерение соприкосновения с Богом, тогда как общественная жизнь – это горизонтальное измерение соприкосновения с людьми. В буддизме так же находятся люди, думающие в тех же терминах. Они говорят о высшем уровне практики Пути Будды и низшем уровне помощи живым существам. Однако, такое понимание не соответствует истинному духу буддизма, который учит, что буддовость или природа просветления присуща каждому существу и не является чем-то непостижимым. Таким образом, в буддизме вертикальное и горизонтальное едины. Если кто-то проникает в горизонтальное, он находит и вертикальное и наоборот. Вот что такое «быть в соприкосновении».



Теперь мы переходим к концепции «продолжать» или продолжение. «Тьеп» означает связывать концы двух верёвок с тем, чтобы получить более длинный канат. «Продолжение» означает продолжение и увековечение преемственности традиции просветления, которая была начата и поддерживалась Буддами и Бодхисаттвами, жившими раньше. Полезно вспомнить, что само слово «Будда» означает человека, достигшего пробуждения или пробуждения. Слово «Бодхисаттва» так же означает просветлённую личность. Путь просветления, начатый Буддами и Бодхисаттвами, должен быть продолжен, и каждый, кто занимается буддистской практикой, ответственен за это. Сеяние семян просветления и тщательная забота о его ростках и означает «продолжать».



Третья концепция – «осознавать» или осознавание. «Хьен» означает не вовлекаться и не быть пойманным в мир доктрин и идей, но воплощать озарения в реальную жизнь. Понимание и сострадание не должны стать идеями о понимании и сострадании. Они должны реально воплощаться в самой жизни, быть чем-то, что можно увидеть, до чего можно дотронуться и испытать. Существование понимания и сострадания может самым конкретным образом облегчить страдание и может породить радость и улыбку. Конечно, осознавание означает не только внешнее действие. Прежде всего, осознавание означает изменение самого себя. Это изменение создаёт гармонию между нами и природой, между нашей собственной радостью и радостью других людей. Как только человек приходит в соприкосновение с источником понимания и сострадания, это изменение достигнуто. Когда это изменение произошло, все действия человека будут иметь одну природу и результат – защита и созидание жизни с пониманием и состраданием. Если кто-то хочет поделиться радостью и счастьем с другими, он должен иметь радость и счастье внутри себя. Если кто-то хочет передать другим ясность, сначала он должен осуществить эту ясность сам. Без здорового и мирного ума действия человека могут нести в мир лишь несчастья и разрушения.



Последнее выражение, которое мы рассмотрим, это «делать это здесь и сейчас». Согласно духу Тьеп Хьен, только настоящее реально и вечно. Мирная жизнь, о которой мы мечтаем, не есть что-то в отдалённом будущем, она есть нечто, что мы должны реализовать в настоящем. Практика буддизма не означает что мы должны выносить тяжёлые испытания сейчас, чтобы получить мир и освобождение когда-то в будущем. Цель буддистской практики не в том, чтобы переродиться в раю или в Земле Будды после смерти. Цель буддистской практики состоит в том, чтобы иметь мирное состояние внутри себя и для других прямо сейчас, пока мы ещё дышим. Цели и средства нельзя разделять. «Бодхисаттвы очень внимательны к причинам, тогда как обычные люди больше заботятся о результатах и внешних эффектах», потому что Бодхисаттвы видят, что причины и следствия едины, и средство это и есть сама цель. Хорошие цели не достигаются дурными средствами и наоборот – если средства чисты и полны блага, то и результат не может быть дурным. Просветлённый человек никогда не скажет: «Это всего лишь средства», и он всегда очень насторожённо относится к тому, кто заявляет: «Все средства хороши ради достижения моих целей». Основанные на понимании, что средства и есть цели,  все формы практики должны проводиться осознанно и мирно. Пока мы практикуем сидячую медитацию, медитацию при ходьбе, убираемся, на работе или на службе, мы должны чувствовать внутри себя мир. Цель сидячей медитации состоит в том, чтобы быть мирным в течение сидячей медитации. Помогать голодным или больным людям означает быть мирным в течение этой работы. Практикующий не должен ожидать больших вознаграждений в будущем, даже если это вознаграждение – нирвана, чистая земля, просветление или буддовость. Секрет буддизма заключается в том, чтобы быть бодрствующим здесь и сейчас.



Итак, мы рассмотрели значения слов «тьеп» и «хьен». Западные друзья, особенно те, кто является членом Тьеп Хьен, пытались найти английский или французский эквивалент выражению Тьеп Хьен. Автором книги «Солнце моего сердца» был предложен термин «interbeing» (который на русский может быть примерно переведён как «со-бытие» или «взаимопроникающее бытие»). Это слово является парафразом китайского термина, найденного в Аватамсака Сутре. Это слово – новообразование, но мы надеемся, что оно найдёт более широкое распространение в ближайшем будущем.



Члены Ордена Тьеп Хьен соблюдают четырнадцать заповедей. Санскритское слово «шила» означает особый режим ума и воли, который выражается так же в речи и в поступках. Заповеди Тьеп Хьен не являются некими правилами поведения. Это – руководства для жизни не только в общих словах, но так же для каждого практического случая. Слово «заповедь» нужно понимать в контексте Трёх Практик: шила, самадхи и праджня, то есть заповедей, концентрации и озарения. Соблюдение заповедей ведёт к концентрации, то есть к нерассеянности или непарительности ума, тогда как концентрация ведёт к озарении. Таким образом, соблюдение заповедей есть фундаментальная дисциплина ума и осознанности. Однако, мы должны попытаться понять взаимосвязанность (со-бытие) Трёх Практик. Хотя исполнение заповедей ведёт к концентрации и озарению, исполнение заповедей само по себе фактически является концентрацией и озарением. То же одновременно верно для концентрации и озарения. Возможно, наиболее адекватным определением шила (заповедей) в том, чтобы быть бодрствующим, осознанным в течение каждого телесного, устного и умственного действия. Только такое широкое понимание заповедей может породить концентрацию и мудрость. Простое следование традиционным предписаниям не убивать, не прелюбодействовать, не лгать, не употреблять алкоголь и т.д., не является достаточным, чтобы породить концентрацию и озарение. В контексте Тьеп Хьен понятию «заповедь» наиболее полно соответствует термин «бодрствование». Если человек истинно соблюдает в повседневной жизни заповеди Ордена Со-бытия, он одновременно будет совершенствоваться и в концентрации и в озарении.



В 1964 году, в день рождения Будды, шесть человек приняли посвящение в Орден Тьеп Хьен во Вьетнаме. Они были первыми членами Тьеп Хьен. Их возраст был от двадцати двух до тридцати двух лет, и все они служили директорами в благотворительных детских школах. 1964 год был поворотной точкой в войне. Орден Тьеп Хьен был одним из проявлений желания привнести буддизм в реалии социальной жизни в тот период, когда в обществе нарастало стремление противостоять войне, ненависти, насилию и разногласиям. Орден в течение десяти лет подвергался экспериментам, в течение которых число его членов, как во внутренней, так и во внешней общинах, сознательно ограничивалось. Этот период экспериментирования закончился в 1974 году.



Согласно Уставу Ордена Тьеп Хьен, «цель Тьеп Хьен состоит в изучении буддизма, в экспериментировании с ним и применении его разумными и эффективными способами в современной жизни, как индивидуальной, так и общественной». Слово «экспериментирование» использованное в Уставе, означает приложение принципов и методов буддизма к каждой конкретной человеческой жизни с тем, чтобы получить их прямое и личное понимание. Этот тип понимания отличается от понимания, получаемого путём  теоретического изучения, которое основывается на рассудке. Между тем, только путём такого прямого экспериментирования мы можем увидеть, действительно ли эти принципы и методы адекватны и эффективны. «Калама сутра» советует ни верить ни действовать без духа исследования, экспериментирования, применения к повседневной жизни. Результаты нашей практики должны быть ощутимы и воспроизводимы. Методы и практики, не питающие и не развивающие понимание и сострадание не могут считаться истинно буддистскими.



Устав перечисляет четыре принципа, лежащих в основе Ордена: не-привязанность к точкам зрения, прямая практика-реализация, уместность и адекватные средства.



1)   Не привязанность к точкам зрения. Быть привязанным означает быть пойманным в сетях догм, предрассудков, дурных привычек и наших представлений об Истине. Санскритское слово для привязанности – «упадана» или «граха». Первейшая цель нашей практики состоит в том, чтобы освободиться от привязанности, особенно от привязанности к точкам зрения. Это – самое важное в буддистском учении. Первая заповедь Тьеп Хьен посвящена этой теме.



2)   Прямая практика-реализация. В буддизме подчёркивается прямой опыт реальности, а не умозрительная философия. Это не интеллектуальное исследование, а прямая практика-реализация, которая приносит просветление. Наша собственная жизнь является инструментом, посредством которого мы экспериментируем с истиной. Когда мы пьём чашку апельсинового сока, мы знаем, что это апельсиновый сок не нуждаясь в каких бы то ни было доводах и размышлениях. Этот тип знания и называется прямой реализацией.



3)   Уместность. Если учение не отвечает нуждам людей и реалиям общества, это не есть истинный буддизм. В соответствии с буддистским учением, истинные понимание и сострадание всегда уместны. С одной стороны, учение должно соответствовать основным принципам буддизма. С другой стороны, оно должно реально помогать людям. Буддистское учение говорит, что для того, чтобы войти в Буддизм, существует 84000 дверей Дхармы. И даже более того, в соответствии с Буддизмом, для поддержания источника мудрости и мира живым, должно быть открыто ещё большее количество дверей.



4)   Адекватные средства. Адекватные средства (упайа) представляют собой образы и методы, созданные умудрёнными учителями чтобы показать путь Будды и вести людей их собственными усилиями к Буддистской практике в специфических условиях.



Касаясь всех четырёх принципов, Устав говорит: «Дух не-привязанности к точкам зрения и дух прямой практики-реализации приносят терпимость и сострадание в наш путь исканий и в наши взаимодействия с живыми существами. Дух уместности и дух адекватности используемых средств приносят творческую силу и способность приспосабливаться к обстоятельствам. Всё это в целом необходимо чтобы выполнить обет  помощи всем живым существам.» Руководствуясь этими принципами, Орден Тьеп Хьен занимает открытую позицию по отношению ко всем Буддистским школам.



«Орден Тьеп Хьен не считает какую-либо сутру или группу сутр своими основными текстами. Во всех сутрах может быть найдено выражение Истины, низливающейся из сокровенной сути Буддадхармы. Орден не признаёт какого бы то ни было систематического изложения Буддистского учения, как это характерно для различных школ Буддизма. Орден ищет реализации духа Дхармы, сокрытого в примитивном Буддизме и развития этого духа через историю сангхи и через учения всех Буддистских традиций.»



Кроме того, Устав выражает намерение быть открытым и способным к прогрессу. «Орден открыт для всех форм деятельности, которая может возродить дух понимания и сострадания в нашей жизни. Мы считаем, что истинный дух Буддизма более важен, чем любые Буддистские институты и традиции. Вдохновлённые идеалом Бодхисаттв, члены Ордена Со-бытия стремятся к преображению себя с тем, чтобы помочь обществу измениться в направлении большего понимания и сострадания.»



Орден Со-бытия состоит из двух общин – внутренней и внешней. Внутренняя община  состоит из тех, кто взял на себя обет соблюдать четырнадцать заповедей Ордена. Внешняя община состоит из тех, кто пытается жить в соответствии с духом Тьеп Хьен, но не берёт на себя обеты. Члены внутренней общины именуются Братьями или Сёстрами Ордена Со-бытия и должны иметь возраст не менее двадцати двух лет. Члены внешней общины тесно сотрудничают с членами внутренней общины во всех своих действиях. Они так же принимают участие в рецитации четырнадцати заповедей. Чтобы стать членом внутренней общины, человек обычно должен пройти однолетнее обучение, практикуя с членами внутренней общины. После вступления в орден, человек должен пройти шестидесятидневный ретрит (уединение) и год интенсивной практики.



Как уже говорилось ранее, заповеди Тьеп Хьен являются не сводом правил, а руководством для каждого момента нашей повседневной жизни. Обычно религиозные правила или запреты начинаются с контроля телесной деятельности. В качестве примера можно привести традиционные заповеди не убивать, не красть и т.д. Заповеди Тьеп Хьен начинаются с ума и первые семь заповедей посвещены именно этой проблеме. Это не противоречит Буддизму. «Ум есть Король всех Дхарм», говорят сутры. «Ум – это художник, который рисует всё.» Заповеди Тьеп Хьен очень близки к Восьмеричному Пути, обновному учению Буддизма Тхеравады и Махаяны. Восьмеричный Путь может быть описан как суть всех заповедей (на языке пали – пакати-шила), тогда как большинство традиционных заповедей являются только производными заповедями (на пали – паннатти-шила). Восьмеричный Путь тоже начинается с ума – правильная точка зрения и правильное мышление. Возможно, будет полезно разбить четырнадцать заповедей Тьеп Хьен на три категории. Первые семь имеют дело с умом. Следующие два – с речью, последние пять – с телом. Однако, такое деление произвольно. На самом деле, ум представлен во всех четырнадцати заповедях как светильник осознанности. Те, кто реально практикует соблюдение заповедей Ордена Со-бытия, ясно видят это.



Заповеди Тьеп Хьен повторяются как минимум раз в две недели. Обычно одного из членов внутренней общины просят быть ведущим церемонии рецитации. Однако, члены внешней общины так же могут быть выдвинуты для ведения церемонии. Лучшее время для проведения рецитации – раннее утро, с шести до семи утра. Перед рецитацией можно попить чай, но не завтракать. Каждый человек должен иметь копию списка заповедей. Участники сидят в два ряда лицом друг к другу, с копией заповедей перед каждым человеком. Все копии должны быть одной редакции, чтобы когда ведущий будет переворачивать страницу, все переворачивали бы свои страницы одновременно. Это нужно, чтобы шелест страниц не отвлекал участников.



Человек, сидящий в начале ряда справа, то есть ближайший к алтарю, называется «главой церемонии». Он или она следит за звонком. Человек, сидящий перед ним, называется «благодетелем общины». Он отвечает за деревянный барабан и регулирует чантинг и рецитацию. Рецитация не должна быть слишком медленной или слишком быстрой, темп должен быть удобен для общины. Так же этот человек должен наблюдать за всеми, поскольку он – ведущий рецитации. Все участники должны иметь подушки для сидения. Кроме того, в зале, в котором будет проходить рецитация, должно быть хорошее освещение, чтобы каждый мог следовать за рецитацией по своему экземпляру издания.



В начале рецитации глава церемонии возжигает благовония и громко читает гатху возжигания благовоний. Остальная община стоит за ним в несколько рядов и следует своему дыханию, соединив ладони. После возжигания благовоний глава церемонии призывает имена Шакьямуни, Манджушри, Самантабхадры и Авалокитешвары. После каждого призывания все кланяются. После этого члены общины распределяются в два ряда лицом друг к другу и садятся. Когда все усядутся, колокольчик и барабан возвещают о начале рецитации с гатхи, открывающей сутру. С самого начала церемонии и рецитации каждый следует за своим дыханием и практикует осознанность в каждом движении – во время соединения ладоней, ходьбы, когда садится, когда регулирует позу.



И конечно, в течение рецитации каждый должен концентрироваться на повторяемых заповедях. Уши следуют за звуками, тогда как глаза следуют за напечатанными строками. Таким образом, слух и зрение действуют заодно с умом чтобы воспринять и понять каждую заповедь. Достигнутая концентрация не допускает отвлечённые мысли, оккупирующие ум. Благодетель общины должен говорить чистым голосом, соответствующим духу заповедей. Успешная концентрация общины зависит в большой степени от этого фактора.



Когда благодетель общины спрашивает: «Братья и сёстры, готовы ли вы?», каждый человек отвечает мысленно: «Да». После произнесения каждой заповеди благодетель общины делает паузу на три дыхания и после этого задаёт вопрос: «Это – заповедь Ордена Со-бытия. Изучали ли вы её в течение прошлой недели, следовали ли ей?» Эта пауза позволяет каждому прочувствовать смысл заповеди. В течение этого времени ум должен сосредотачиваться больше на сути заповеди, чем на словах. Обычно ответ на поставленный вопрос лежит где-то между да и нет. Каждый, кто регулярно практикует осознанность и соблюдает Заповеди, имеет право ответить «да». Было бы неправильно ответить «нет». Тем не менее, наше «да» может не быть твёрдым и уверенным, потому что в течение прошедшей недели усилия хотя и прилагались, но «не достаточные». Вот почему наш ответ может быть чем-то вроде «Да, но могло бы быть и лучше, если… . Я обещаю сделать лучше.» Мы должны позволить вопросу идти глубоко в наш ум и сердце. Иногда мы не способны дать мысленный ответ. Вопрос может дать ощутимый эффект если мы позволим ему действовать в течение трёх безмолвных дыхательных циклов. Позволяя вопросу войти в течение этого периода, мы должны следовать за дыханием. Глава церемонии должен тщательно выдерживать три дыхания до того, как позвонить в колокол. Благодетель общины должен быть внимательным к вопрошанию общины. Когда колокол зазвенел, каждый соединяет свои ладони и благодетель общины может обратиться к следующей заповеди. В течение соблюдения дыханий никто не должен дотрагиваться до своей страницы и готовиться к её переворачиванию, пока не зазвенит колокол. Это создаст спокойную, тихую атмосферу.

Буддизм – религия, основанная Гаутамой Буддой (6 в. до н.э.). Все буддисты почитают Будду как основателя духовной традиции, носящей его имя. Почти во всех направлениях буддизма имеются монашеские ордена, члены которых выступают для мирян учителями и священнослужителями. Однако за вычетом этих общих черт многочисленные направления современного буддизма демонстрируют разнообразие как верований, так и религиозной практики. В своем классическом варианте (тхеравада, «школа старейшин», или хинаяна, «малая колесница») буддизм представляет собой главным образом философию и этику. Цель верующих – достижение нирваны, блаженного состояния прозрения и освобождения от оков своего «я», мира и бесконечного круга рождений, смертей и новых рождений в цепи новых жизней. Состояние духовного совершенства достигается через смирение, щедрость, милосердие, воздержание от насилия и самоконтроль. Для направления буддизма, известного под названием махаяны («большая колесница»), характерно почитание пантеона божественных будд и будущих будд. В других формах буддизма обычны представления о целой иерархии демонов. Некоторые разновидности буддизма махаяны сулят верующим настоящий рай. Ряд направлений придает значение скорее вере, чем делам. Существует вид буддизма, стремящийся привести адепта к парадоксальному, интуитивному, внерациональному постижению «истинной реальности».



В Индии буддизм процветал примерно до 500 н.э. Затем он постепенно пришел в упадок, был поглощен индуизмом и к 11 в. почти полностью исчез. К тому времени буддизм успел распространиться и приобрести влияние в других странах Центральной и Восточной Азии, где сохраняет жизнеспособность по сей день. Сегодня буддизм существует в двух основных формах. Хинаяна распространена в Шри-Ланке и в странах Юго-Восточной Азии – в Мьянме (бывшей Бирме), Таиланде, Лаосе и Камбодже. Махаяна преобладает в Китае, включая Тибет, во Вьетнаме, в Японии, Корее и Монголии. Значительное число буддистов проживает в гималайских королевствах Непал и Бутан, а также в Сиккиме на севере Индии. Гораздо меньше буддистов (менее 1%) живет в самой Индии, в Пакистане, на Филиппинах и в Индонезии. За пределами Азии несколько тысяч буддистов живут в США (600 тыс.), в Южной Америке (160 тыс.) и в Европе (20 тыс.). Данные по общей численности буддистов в мире (от 200 млн. до 500 млн.) расходятся в зависимости от методики и критериев подсчета. Во многих странах буддизм смешался с элементами других восточных религий, таких, как синтоизм или даосизм.

Сюнрю Судзуки



Обычно, когда человек привержен определённой религии, его позиция начинает всё больше и больше напоминать острый угол, обращённый остриём от себя. У нас остриё угла всегда обращено к нам самим.

     В нашей практике мы не ставим перед собой определённых целей или задач, и у нас нет особых объектов поклонения. В этом отношении наша практика несколько отличается от обычных религиозных практик. Дзёсю, великий китайский учитель дзэн, сказал: "Глиняному Будде не пройти сквозь воду; бронзовому Будде не пройти сквозь печь; деревянному Будде не пройти сквозь огонь". Что бы это ни было, но если ваша практика направлена на какой-то определённый объект, такой как глиняный, бронзовый или деревянный Будда, она не всегда будет действенной. И пока вы в своей практике ставите перед собой какую-то определённую цель, эта практика не поможет вам в полной мере. Она, возможно, и поможет вам, пока вы движетесь к этой цели, но когда вы снова возвращаетесь к повседневной жизни, она теряет свою действенность.

     Вы, может быть, решите, что если в нашей практике нет ни целей, ни задач, то мы не знаем, что нам делать. Однако это не так, у нас есть метод. Метод практики без цели - это ограничение своего действия, или сосредоточение на том, что вы делаете в данную минуту. Вместо того чтобы держать в уме некий определённый объект, вы должны ограничить своё действие. Когда ваш ум где-то блуждает, вы не можете проявить себя. Но если вы ограничите своё действие тем, что можете делать именно сейчас, в эту минуту, тогда вы сможете полностью проявить свою подлинную природу, которая и есть всеобщая природа Будды. Таков наш метод.

     Когда мы практикуем дзадзэн, мы сводим своё действие к самому минимуму. Мы сохраняем правильную позу и сосредоточиваемся на сидении - так мы проявляем всеобщую природу. Тогда мы становимся Буддой и проявляем природу Будды. Поэтому, вместо объекта поклонения, мы всего лишь сосредоточиваемся на том действии, которое выполняем в данную минуту. Когда вы кланяетесь, нужно просто кланяться; когда вы сидите, нужно просто сидеть; когда вы едите, нужно просто есть. Когда вы действуете так, это и есть всеобщая природа. По-японски мы называем это итигё-саммай, или "самадхи одного действия". Саммай (самадхи) - это "глубокое сосредоточение". Итоге - "одно действие".

     Мне кажется, что некоторые из тех, кто практикует здесь дзадзэн, возможно, исповедуют какую-то другую религию, однако я ничего не имею против этого. Наша практика вовсе не относится к какой-то одной, определённой религии. И незачем терзаться сомнениями, стоит ли вам заниматься практикой так, как это делаем мы, или же нет, потому что наша практика никак не связана ни с христианством, ни с синтоизмом, ни с индуизмом. Она для всех. Обычно, когда человек привержен определённой религии, его позиция начинает всё больше и больше напоминать острый угол, обращённый остриём от себя. Но наш подход не таков. У нас остриё угла всегда обращено к нам самим, а не от нас. Так что незачем волноваться из-за того, что буддизм отличается от той религии, которую вы, возможно, исповедуете.

     Высказывание Дзёсю о разных Буддах касается тех, кто связывает свою практику с каким-то одним, определённым Буддой. Будда только одного вида не сможет служить вашей цели в полной мере. Когда-нибудь вам придётся избавиться от него или, по крайней мере, перестать его замечать. Но если вы раскрыли секрет нашей практики, то, где бы вы ни очутились, вы сами себе хозяин, вы - "босс". Какой бы ни была ситуация, вы не сможете пренебречь Буддой, ибо вы сами и есть Будда. Только этот Будда в полной мере поможет вам.

     Изучайте себя

     Cутъ не в том, чтобы питать какие-то глубокие чувства по отношению к буддизму; мы просто делаем то, что лолжны делать, например ужинаем и ложимся спать. Это буддизм.

     Цель изучения буддизма состоит не в том, чтобы изучать буддизм, а в том, чтобы изучать самих себя. Невозможно изучать себя без некоторого обучения. Если вы хотите узнать, что такое вода, вам потребуется наука, а учёным - лаборатория. В лаборатории можно разными способами изучить, что такое вода. Так, можно узнать, из каких элементов она состоит, в каких состояниях существует, и какова её природа. Но таким способом нельзя познать воду как таковую. То же самое происходит и с нами. Нам тоже нужно обучение, но просто изучая какое-то учение, нельзя познать, что есть "я" как таковое. При помощи учения мы можем понять нашу человеческую природу. Но учение - это не мы сами; это лишь некое объяснение того, что мы такое. Поэтому, если вы привязаны к учению или учителю, это большая ошибка. Когда вы встретите учителя, вы должны покинуть его, и вы должны быть независимы. Вам нужен учитель, чтобы вы стали независимыми. Если вы не привязаны к нему, он укажет вам путь к самому себе. Вы находите учителя для себя, а не для него.

     Риндзай, китайский учитель дзэн, живший в древности, применял четыре способа в обучении своих учеников. Иногда он говорил о самом ученике; иногда он говорил о самом учении; иногда давал разъяснения по поводу конкретного ученика или учения; и наконец - вообще не давал никаких наставлений. Он знал, что и без всяких наставлений - ученик есть ученик. Строго говоря, нет нужды учить ученика, ибо ученик сам есть Будда, хотя он может и не подозревать об этом. И пусть даже он и сознаёт свою подлинную природу - если он привязан к этому сознаванию, это уже неправильно. Когда он не сознаёт её, у него есть всё, но осознав, он полагает, что то, что он сознаёт, - это он сам, а это большая ошибка.

     Когда вы не слышите от учителя ни слова, а просто сидите, это называется учением без обучения. Но временами этого бывает недостаточно, и тогда мы слушаем лекции и проводим дискуссии. Но мы должны помнить, что цель практики, которой мы занимаемся в определённом месте, - это изучение самих себя. Мы учимся, чтобы стать независимыми. Как и у учёного, у нас должны быть определённые способы изучения. Нам нужен учитель, поскольку невозможно изучать "я" посредством "я". Но не совершите ошибки. Не следует присваивать себе то, чему вы научились у учителя. Занятия с учителем - это часть вашей повседневной жизни, часть вашей постоянной деятельности. В этом смысле нет разницы между практикой и той деятельностью, которой вы занимаетесь изо дня в день. Так что обрести смысл жизни в дзэндо - значит найти смысл в своей повседневной деятельности. Вы практикуете дзадзэн, чтобы познать смысл своей жизни.

     Когда я жил в монастыре Эйхэйдзи в Японии, там каждый просто делал то, что должен был делать. Вот и всё. Это то же, что проснуться утром: нужно вставать. В монастыре Эйхэйдзи, когда надо было сидеть, мы сидели; когда надо было поклониться Будде, мы кланялись Будде. Вот и всё. И когда мы занимались практикой, мы не чувствовали ничего особенного. Мы даже не чувствовали, что ведём монашескую жизнь. Для нас она была обычной, а люди, приходившие из города, казались нам необычными. При виде их нам хотелось сказать: "О, это пришли какие-то необычные люди!"

     Но когда я однажды покинул Эйхэйдзи на какое-то время, то по возвращении всё было иначе. Я услышал разные звуки, сопутствующие практике, - звон колокольчиков и голоса монахов, читающих нараспев сутру, - и глубокое чувство охватило меня. У меня на глаза навернулись слезы, и я чувствовал, как они скатываются по щекам! Именно люди, живущие вне стен монастыря, способны почувствовать его атмосферу. Те же, кто занимается практикой, в действительности ничего подобного не чувствуют. По-видимому, это верно в отношении всего. Когда мы слышим, как шумят сосны в ветреный день, то, может быть, ветер просто дует, а сосны просто стоят на ветру. Вот и всё. Но люди, слушающие, как шумит ветер в соснах, могут написать стихи или почувствовать что-то необычное. Так, мне кажется, всё и происходит.

     Поэтому главное не в том, чтобы питать какие-то чувства по отношению к буддизму. Неважно, как вы к нему относитесь, хорошо или плохо. Для нас это не имеет значения. Буддизм ни хорош, ни плох. Мы лишь делаем то, что должны делать. Это буддизм. Конечно, некоторое воодушевление необходимо, но воодушевление - лишь воодушевление. Не в нём настоящая цель практики. Это только лекарство. Когда у нас подавленное настроение, мы нуждаемся в каком-то лекарстве. Когда же мы в хорошем расположении духа, лекарство нам ни к чему. Не следует принимать лекарство за еду. Временами лекарство необходимо, но оно не должно подменять собой пищу.

     Поэтому из четырёх способов, практиковавшихся Риндзаем, самый совершенный - это не давать ученику никаких объяснений насчёт него самого и никак не ободрять его. Если мы представим себя как тело, тогда учение может стать нашей одеждой. Иногда мы говорим о своей одежде; иногда мы говорим о своём теле. Но тело или одежда - это, в сущности, не мы сами. Мы сами - это большое действие. Мы лишь проявляем мельчайшую частицу этого большого действия, вот и всё. Так что говорить о себе - в порядке вещей, но на самом деле этого не требуется. Не успев раскрыть рот, мы уже проявляем большое бытие, заключающее в себе и нас самих. Поэтому цель бесед о себе - это исправление неправильного понимания, которое воз- никает у нас, когда мы привязаны к каким-то отдельным временным форме или цвету большого действия. Нам надо беседовать о том, что такое наше тело и что такое наше действие, с тем чтобы не допускать ошибок, связанных с их неправильным пониманием. Поэтому говорить о себе - это, в сущности, значит забыть о себе.

     Догэн-дзэнлзи сказал: "Изучать буддизм - значит изучать себя. Изучать себя - значит забыть себя". Когда вы привязаны к временному проявлению своей подлинной природы, необходимо беседовать о буддизме, иначе вы можете подумать, что это временное проявление и есть подлинная природа. Но это отдельное временное проявление и подлинная природа - не одно и то же. И в то же самое время - это есть одно и то же! На какое-то время это так; на ничтожно малую частицу времени это так. Но это не всегда так: непосредственно в следующее мгновение это не так, и таким образом это временное проявление не есть подлинная природа. Чтобы осознать это, необходимо изучать буддизм. Однако цель изучения буддизма - это изучение самих себя и забвение самих себя. Когда мы забываем себя, мы в действительности являем истинное действие большого бытия, или саму реальность. Когда мы сознаём это, в мире нет проблем, и мы можем наслаждаться жизнью, не испытывая никаких затруднений. Цель нашей практики - сознавать это.

     Полировать черепицу

     А когда вы становитесь самими собой, дзэн становится дзэн. Когла вы - это вы, вы видите вещи такими, как они есть, и вы сливаетесь воедино с тем, что вас окружает.

     Дзэнские истории, или коаны, очень трудны для понимания, пока вы не знаете, что мы делаем каждую минуту, миг за мигом. Но если вы точно знаете, что мы делаем каждый миг, коаны не покажутся вам такими уж трудными. Имеется довольно много коанов. Я часто говорил вам о лягушке, и каждый раз все смеялись. Однако лягушка довольно-таки интересное создание. К тому же она, знаете, сидит так же, как и мы. Но она не думает, что делает что-то особенное. Когда вы приходите в дзэндо и садитесь, то вы, возможно, думаете, что занимаетесь чем-то особенным. Ваш муж или жена спит, а вы практикуете дзадзэн! Вы делаете что-то особенное, а ваш супруг или супруга - просто лентяи! Так, возможно, вы понимаете дзадзэн. Но посмотрите на лягушку. Она сидит так же, как мы, однако понятия не имеет о дзадзэн. Понаблюдайте за ней. Если что-то раздражает её, она сделает гримасу. Если появится что-то съедобное, она поймает это и съест, причём съест сидя. По сути, это наш дзадзэн, а не что-то особенное.

     Вот вам нечто вроде коана о лягушке. Басо был известным учителем дзэн по прозвищу "Учитель-Конь". Он был учеником Нангаку, который, в свою очередь, был одним из учеников Шестого Патриарха (Хуэй-нэн (638-713)). Однажды Басо, в ту пору когда он учился у Нангаку, сидел, практикуя дзадзэн. Это был мужчина крупного телосложения; когда он говорил, язык его доставал до носа; голос у него был зычный; и его дзадзэн, должно быть, был очень хорош. Нангаку увидел его сидящим словно огромная гора - или лягушка. Нангаку спросил: "Что ты делаешь?" "Практикую дзадзэн",- ответил Басо. "Зачем ты практикуешь дзадзэн?" - "Хочу достичь просветления, хочу стать Буддой", - ответил ученик. Знаете, что сделал учитель? Он подобрал с земли черепицу и начал её полировать. В Японии, после того как мы вынимаем черепицу из печи для обжига, мы полируем её, чтобы придать ей красоту. Итак, Нангаку взял черепицу и принялся её полировать. Басо, его ученик, спросил: "Что вы делаете?" "Хочу превратить эту черепицу в драгоценность",- сказал Нангаку. "Как можно из черепицы сделать драгоценный камень?" - спросил его Басо. "Как можно стать Буддой, практикуя дзадзэн? - возразил Нангаку. - Ты хочешь достичь состояния Будды? Состояния Будды нет за пределами твоего обычного сознания. Когда повозка не идёт, ты стегаешь кнутом повозку или лошадь?"- спросил учитель.

     Нангаку имел в виду следующее: что бы вы ни делали, это дзадзэн. Истинный дзадзэн существует помимо лежания в кровати или сидения в дзэндо. Если ваш муж или жена лежит в постели, это дзадзэн. Если вы думаете: "Я сижу здесь, а мой супруг или супруга в постели",- тогда, хотя бы вы и сидели здесь со скрещёнными ногами, это не истинный дзадзэн. Вы должны быть всегда подобны лягушке. Это истинный дзадзэн.

     Догэн-дзэндзи прокомментировал этот коан. Он сказал: "Когда "Учитель-Конь" стал "Учителем-Конём", дзэн стал дзэн". Когда Басо становится Басо, его дзадзэн становится истинным дзадзэн, и дзэн становится дзэн. Что такое истинный дзадзэн? Когда вы становитесь самими собой!

     Когда вы - это вы, тогда, что бы вы ни делали, это - дзадзэн. Даже если вы лежите в постели, большую часть времени вы можете не быть самими собой. Даже если вы сидите в дзэндо, хотел бы я знать, действительно ли вы - это вы в подлинном смысле.

     Вот ещё один известный коан. Дзуйкан, один из учителей дзэн, имел обыкновение постоянно обращаться к себе. "Дзуйкан?"- бывало окликал он себя. И неизменно отвечал: "Да!" "Дзуйкан?" - "Да!" Конечно, он жил совсем один в своём маленьком дзэндо, и он, разумеется, знал, кто он такой, но временами он терял себя. И всякий раз, когда он терял себя, он обращался к себе: "Дзуйкан?"- "Да!"

     Если мы уподобимся лягушке, мы всегда будем самими собой. Но даже лягушка временами теряет себя и делает кислую гримасу. А если появится какое-то съедобное насекомое, она ловит его и съедает. Так что, я думаю, лягушка всегда возвращается к самой себе. Мне кажется, что и вы должны вести себя так же. Даже в дзадзэн вы можете потерять себя. Когда вас клонит в сон или когда ваш ум начинает блуждать, вы теряете себя. Когда у вас начинают болеть ноги - "Почему у меня так болят ноги?"- спрашиваете вы себя - и теряете себя. Ваша проблема становится для вас проблемой, потому что вы потеряли себя. Если вы не теряете себя, тогда, даже если и будут трудности, у вас, в сущности, не будет проблем. Вы просто сидите посреди проблемы; когда вы - часть этой проблемы, или когда проблема - часть вас, тогда нет никакой проблемы, поскольку вы - это сама проблема. Проблема - это вы сами. Если это так, проблемы не существует.

     Когда ваша жизнь всегда часть того, что вас окружает, - другими словами, когда вы обращаетесь к самим себе, в это самое мгновение, - тогда проблемы не существует. Когда вы начинаете блуждать в каких-то иллюзиях, которые представляются чем-то отдельным от вас самих, тогда ваше окружение больше не реально, и ваше сознание больше не реально. Если вы сами пребываете в заблуждении, тогда всё, что окружает вас, становится туманной, расплывчатой иллюзией. Стоит вам только погрузиться в иллюзии, как им не будет конца. Иллюзорные идеи одна за другой будут завладевать вами. Большинство людей живут в заблуждении, занятые своими проблемами и пытаясь разрешить их. Но просто жить - значит, в действительности, жить внутри проблем. И разрешить проблему - значит стать её частью, слиться с ней.

     Итак, вы стегаете кнутом повозку или лошадь? Что же вы стегаете - самих себя или свои проб- лемы? Если вы задаётесь вопросом, что же вам следует стегать, значит, вы уже начали блуждать. Но когда вы действительно стегнёте лошадь, повозка сдвинется с места. Вообще-то повозка и лошадь - это не совсем разные вещи. Когда вы - это вы, нет проблемы, что стегать: лошадь или повозку. Когда вы - это вы, дзадзэн становится истинным дзадзэн. Поэтому, когда вы практикуете дзадзэн, ваша проблема тоже практикует дзадзэн. Даже если ваш супруг или супруга в постели, он или она тоже практикуют дзадзэн - когда вы практикуете его! Но когда вы не практикуете истинный дзадзэн, тогда - вот он ваш супруг или супруга, а вот вы сами, два довольно-таки разных, довольно-таки разобщённых человека. Поэтому, если следовать истинной практике, тогда одновременно и всё остальное будет заниматься практикой вместе с нами.

     Вот почему нам следует всегда обращаться к самим себе, проверять себя, кто мы такие, подобно доктору, простукивающему самого себя. Это очень важно. Такая практика должна продолжаться непрерывно, миг за мигом. Мы говорим: "Когда на дворе ещё ночь, уже занимается рассвет". Это значит, что между рассветом и ночью нет промежутка. Осень приходит, когда лето ещё не кончилось. Вот как надо понимать нашу жизнь. Мы должны заниматься практикой с таким пониманием, и разрешать свои проблемы таким образом.

     Достаточно, на самом деле, просто упорно и однонаправленно работать над своей проблемой. Вы просто должны полировать черепицу; это и есть наша практика. Цель практики не в том, чтобы сделать из черепицы драгоценный камень. Просто продолжайте сидеть; это и есть практика в подлинном её смысле. Неважно, можно или нет достичь состояния Будды, можно или нет превратить черепицу в драгоценность. Самое важное - это просто работать и жить в этом мире с таким пониманием. Такова наша практика. Таков истинный дзадзэн. Потому мы говорим: "Когда вы едите - ешьте!" Надо, знаете, есть то, что вы едите. Иногда этого не происходит. Хотя вы и едите, ваш ум пребывает где-то ещё. Вы не чувствуете вкуса того, что у вас во рту. Пока вы в состоянии есть во время еды, с вами всё в порядке. Вам не о чем беспокоиться. Это значит, что вы - это вы сами.

     Когда вы - это вы, вы видите вещи такими, как они есть, и вы сливаетесь воедино с тем, что вас окружает. Это ваше подлинное "я". Тогда у вас будет истинная практика; у вас будет практика лягушки. Она хороший пример для нашей практики: когда лягушка становится лягушкой, дзэн становится дзэн. Когда вы понимаете лягушку до конца, вы обретаете просветление; вы - Будда. Это будет благом и для других: для мужа или жены, сына или дочери. Это - дзадзэн!

В странах буддийской традиции календарь имеет особое значение. Он широко используется не только для вычисления дат традиционных буддийских праздников, но и для объяснений важнейших астрономических и метеорологических событий года, определения времени проведения сельскохозяйственных работ, предсказаний спокойствия или волнений в обществе, составления индивидуальных гороскопов. Практикующий буддист никогда не будет принимать ответственных решений, не приступит к важным делам и не отправится в далекое путешествие, предварительно не посмотрев календарь и не посоветовавшись с монахом-астрологом.



В Центральной и Восточной Азии с древних времен велись тщательные астрономические наблюдения за движением Солнца, Луны, Юпитера, Сатурна, других планет, звезд и созвездий, которые и легли в основу календарного счисления времени.



Основой для календарных систем буддийских стран стал китайский календарь - самый древний из всех календарей Центральной и Восточной Азии. Значение этого календаря далеко не ограничивается хронологией: он является едва ли не самым наглядным и полным воплощением фундаментальной для китайской цивилизации идеи гармонического единства трех сил мироздания - Неба, Земли и Человека. Он выявлял и вместе с тем обосновывал взаимное соответствие процессов земной, небесной и человеческой деятельности. Этот календарь отличался необычайной жизненностью и убедительностью, поскольку отражал не только закономерности в природе, но и был теснейшим образом связан с хозяйственной деятельностью, со всеми сторонами быта, навыков и знаний китайцев. Достаточно сказать, что китайская медицина различает в теле человека 365 основных чувствительных точек - по числу дней в году.



В понятиях астрономии универсализм китайского календаря проявился искусным сочетанием лунного и солнечного ритмов, причем в качестве основной единицы измерения времени было принято чередование фаз луны. В китайском календаре начало месяца всегда совпадает с новолунием, а середина - с полнолунием. Тридцать лунных дней составляют месяц, а двенадцать лунных месяцев - год.



Влияние лунного календаря проявилось и в тенденции соотносить обряды с тем числом месяца, которое соответствовало его порядковому номеру в годовом цикле. Эта тенденция зародилась в первые века нашей эры и к эпохе позднего средневековья уже определяла даты совершения сезонных обрядов во 2, 3, 5, 6, 7 и 9-м месяцах.



Вместе с тем в Китае, в стране развитого земледелия, не могли не учитывать и годовое движение солнца, определявшее смену сезонов и, следовательно, характер и сроки сельскохозяйственных работ. Подобно многим другим народам, китайцы с древности различали 12 созвездий солнечного Зодиака, которым были присвоены названия животных. Впоследствии в буддийской традиции даже сложилась легенда о том, что Будда перед уходом в Нирвану призвал к себе всех животных, однако проститься с ним пришли только Мышь, Корова, Тигр, Кролик, Дракон, Змея, Лошадь, Овца, Обезьяна, Курица, Собака и Свинья. В благодарность Будда вручил каждому из этих животных по одному году для управления, причем годы были подарены именно в таком порядке, в каком животные пришли к Будде. Так появился знаменитый 12-летний "цикл животных".



Китайские астрономы с глубокой древности умели поддерживать соответствие солнечного и лунного ритмов в календаре. С этой целью семь раз в девятнадцать лет в календарь вставлялся дополнительный месяц, причем делалось это таким образом, чтобы не нарушить соотношение лунного и солнечного календаря в годовом цикле.



Новый год по китайскому лунному календарю наступает в первое новолуние после вхождения Солнца в созвездие, именуемое в западной традиции Водолеем. По григорианскому календарю это происходит не ранее 21 января и не позднее 19 февраля. Тибетский и монгольский календари имеют расхождения с китайским в пределах от двух недель до одного месяца, поскольку протяженность месяцев этих календарей различна, и Новый год в Тибете и в Монголии отмечается в феврале - марте, после его наступления по китайскому календарю. В странах Юго-Восточной Азии (кроме Вьетнама), где используется индийский лунный календарь, Новый год отмечается в середине апреля.



Характерной особенностью этого календаря является система летосчисления по шестидесятилетнему циклу (кит. ганьчжи), принцип составления которого заключается в совмещении "десяти стволов" и "двенадцати ветвей".



"Десятью стволами" (кит. шигань, тиб. джунба, монг. табан махабоди) называются десять особых циклических знаков, которые соотносятся с Небом и пятью формами проявления единой мировой энергии, пятью "элементами" или "стихиями" (кит. усин, санскр. махабхути), имеющими следующие наименования:



Дерево - проявляется как рождение, развитие, созидание, распространение и движение;

Огонь - проявляется как рост, жар, страсть, агрессивность, прояснение, трансформация и уничтожение;

ЗемляМеталл - проявляется как твердость, острота, сухость, холодность, чистота, справедливость и старость;

Вода - проявляется как способность принятия любых форм, проникновение, увлажнение, инерция, покой, скрытая сила, холод и смерть.



Каждая из стихий управляет двумя годами, так как имеет две природы, соответствующие двум началам бытия (кит. ян и инь) - "жесткому" и "мягкому", "мужскому" и "женскому", "явленному" и "сокрытому" и т.д. Таким образом выстраивается ряд из десяти циклических знаков, обозначающих стихии и их природу ("мужскую" - нечетные знаки: 1, 3, 5, 7, 9 и "женскую" - четные знаки: 2, 4, 6, 8, 10). Каждой стихии соответствует свой символический цвет и своя планета.



(В индийской астрологии, которая используется в Тибете наряду с китайской, стихии Дерево соответствует Воздух, а стихия Металл объединена со стихией Земля).



Знаки 12-летнего "цикла животных" получили название шиарчжи (тиб. локхор) - "двенадцать ветвей". Эти знаки соотносятся с Землей и имеют разнообразное применение: они служат для обозначения периодов времени - эпох, лет, месяцев, порядкового числа дней и времени суток. 12 знаков "цикла животных" также олицетворяют 12 видов влияния космической энергии на человека, которые особо проявляются в год его рождения, формируют его характер и во многом определяют его дальнейшую судьбу.



Характеристика каждого года в этом двенадцатилетнем цикле складывается из наименования управляющего им знака "ветвей" и одного из знаков "стволов" и его символического цвета.



Так как знаков "ветвей" на два больше, чем знаков "стволов", то при 11-м знаке "ветвей" повторяется первый знак "стволов", и благодаря этому сдвигу первый знак "стволов" совпадает с первым знаком "ветвей" после шестикратного повторения, тогда как "ветви" за этот срок повторяются только пять раз. Началом очередного цикла считается тот год, в который совпадают 1-й циклический знак и 1-й знак Зодиака.



Согласно буддийскому преданию, эту календарную систему проповедовал сам бодхисаттва мудрости Манджушри.



За начало циклической эры, т.е. за первый год первого цикла, принят год Дерева-Мыши, соответствующий 2637 г. до н. э. Эта дата связана с первым годом царствования легендарного родоначальника китайской цивилизации императора Хуанди.



К настоящему времени прошло 77 полных циклов, и с 1984 г. начался 78-й цикл, а следующий, соответственно, начнется с 2044 года.



Таким образом, различные порядки счисления времени и устанавливаемые ими соответствия между космическими силами и явлениями складываются в единую космологическую систему, объединяющую циклическое и линейное время. Неудивительно, что календарь почитался как одна из священных регалий власти и в самом Китае, и в тех странах, где он впоследствии начал использоваться. Сакрализация календаря как в духовной практике, так и в категориях государственной политики основывалась на понимании календаря как универсального воплощения целостности пространства и времени, хаоса (хуньдунь) - бесконечного богатства разнообразия, которое являлось "отсутствующим" в любой точке пространства и времени, но выступало подлинным условием самодостаточности каждого момента бытия. Отсюда и выдвигавшееся китайской традицией требование неповторяемости, ежедневного обновления (жи синь), распространявшееся на все области человеческой деятельности - от принятия важных государственных решений до занятий гимнастическими упражнениями и стрижки волос.



С другой стороны, буддийская концепция перерождений рассматривает появление человека в мире как практически непредсказуемое проявление закона кармы, а не результат линейного исторического развития. Поэтому в отличие от календарных традиций иудаизма, христианства и ислама, в которых хронология была необходима для отсчета времени от Сотворения мира, Рождества Христова и хиджры (переселения Мухаммеда из Мекки в Медину), буддийская традиция не придавала линейности и хронологии никакого значения. Принцип хронологического летосчисления был введен в буддизме лишь в начале 50-х гг. ХХ в., чтобы отметить в 1956 г. 2500-летие со дня Ухода в Нирвану (Паринирваны) Будды Шакьямуни. При этом за точку отсчета был взят 544 г. до н. э. - год, в котором согласно преданию произошло это событие. Он и считается первым годом эры Нирвана - общебуддийского летосчисления, применяемого в настоящее время. Таким образом, 2000 год по григорианскому календарю считается 2544 годом эры Нирвана. Однако в каждой буддийской стране по-прежнему продолжает использоваться собственная традиционная и исторически сложившаяся система календарных расчетов и хронологии. Например, в тибетском календаре летосчисление ведется от так называемого "царского года" - года восшествия на престол первого царя Тибета Ньятри Ценпо, которое произошло в 127 г. до н. э. (поэтому 2000 год соответствует 2127 году тибетского календаря) и т. д.



В Корее, Японии и в странах Юго-Восточной Азии календарь 60-летнего цикла начинает использоваться с IV-IX веков, т.е. в период распространения и утверждения там буддизма.



В Тибете китайский лунный календарь впервые появляется во время правления царя Сонгцэна Гампо (627-650 гг.), когда его жена, китайская принцесса Вэньчэнь, привезла с собой астрологические трактаты. В Монголии двенадцатилетний цикл Зодиака животных впервые был введен в 1210 г., 60-летний цикл появился в начале XIV в., а календарно-астрологическая система (Зурхай) окончательно сформировалась уже к концу XVI в., когда в стране утвердилось учение школы Гэлугпа.



Бурят-монгольский календарный цикл, как и китайский, начинается с года Дерева-Мыши, тогда как тибетский - с года Огня-Кролика. Это объясняется тем, что в 1027 г. (год Огня-Кролика) кашмирский монах Соманатха ввел в Тибете индийскую астрологическую систему Калачакры (тантрического буддизма), которую по преданию Будда Шакьямуни проповедовал в конце своей жизни. Таким образом, за первый год шестидесятилетнего цикла в тибетском календаре принимается "женский" год Огня-Кролика, а началом года (по Калачакре) считается 1-й день третьего месяца китайского лунного календаря, выпадающий на середину апреля календаря григорианского. По названию первого года и сам цикл получил в Тибете название Рабджун. В результате введения Калачакры в тибетском буддизме были приняты две календарно-астрологические системы - индийская (Карци), называемая "белой" и китайская (Джунци), называемая "черной". (Названия "белая" и "черная" были даны в соответствии с преобладающими цветами одежд, которые носили жители Индии и Китая). "Белая астрономия" нашла большое применение в летосчислении (календарях и хронологических таблицах), тогда как положения "черной астрономии" используются преимущественно в астрологии.

Придя к учению Будды, крайне важно развивать добродетели морального поведения (сила), сосредоточения (самадхи), и мудрости (паннья). Без сомнения, нужно обладать этими тремя добродетелями.



Для мирян минимальная мера морального поведения – соблюдение “пяти правил” *1. Для монахов это соблюдение “Патимокха”, кодекса монашеской дисциплины. Каждый, кто хорошо дисциплинирован в моральном поведении, будет перерожден в счастливом мире как человек или дэва (бог).Но такая обычная форма земной морали (локия-сила) не является гарантией против возвращения в более низкие состояния мучительного существования, например ада, мира животных, или мира пета (духов). Поэтому желательно развивать в себе более высокую форму трансцендентной морали (локуттара-сила). Когда человек полностью приобретает добродетель такой морали, ему не грозит возврат в более низкие состояния, и он всегда будет вести счастливую жизнь, перерождаясь как человек или дэва (бог). Поэтому каждый должен считать своим долгом развивать трансцендентную мораль.



Тот, кто прилагает искренние усилия и настойчивость, имеет все надежды на успех. Будет жаль, если кто-то не воспользуется этой прекрасной возможностью овладеть высшими качествами, потому что такой человек неизбежно рано или поздно станет жертвой собственной плохой кармы, которая сбросит его в низшие состояния мучительного существования в аду, мире животных, или мире пета (духов), где срок жизни составляет сотни, тысячи, миллионы лет. Поэтому здесь подчеркивается, что встреча с учением Будды - это уникальная возможность развить мораль пути *2 (магга-сила) и моральность плода *3 (пхала-сила).



Но не рекомендуется работать только над моральным поведением. Также необходимо практиковать самадхи, или концентрацию. Обычный, недисциплинированный ум привык где-то блуждать. Им невозможно управлять, он следует за любой идеей, мыслью, воображением и т. д. Чтобы предотвратить это блуждание, ум нужно снова и снова направлять на избранный объект сосредоточения. По мере практики, ум постепенно отбрасывает то, на что отвлекался, и фиксируется на объекте, на который он направлен. Это и есть самадхи (сосредоточение).



Есть два вида самадхи: земное (локия-самадхи) и трансцендентное сосредоточение (локуттара-самадхи). Первое из них состоит из земных джхан *4, то есть четырех рупа-джхан и четырех арупа-джхан, относящихся к бесформенному миру. Их можно достичь с помощью практики медитации спокойствия (шаматха-бхавана) такими методами, как медитация на дыхании (анапана),  дружелюбии (метта), медитация на кашины *5,  и т. д. Тот, кто овладевает ими, перерождается на плане брахм *6. Срок жизни брахмы очень велик и длится один, два, четыре или восемь мировых циклов, вплоть до 84.000 мировых циклов. Но в конце своего жизненного срока брахма умрет и будет перерожден как человек или дэва.



Если человек все время ведет добродетельную жизнь, он может жить счастливой жизнью на более высоком уровне существования, но так как он не свободен от килеша *7 (загрязнений) привязанности, отвращения и заблуждения, он во многих случаях может совершать недостойные поступки. Тогда он станет жертвой своей плохой кармы и будет перерожден в аду или в других низких состояниях мучительного существования. Поэтому земное сосредоточение (локия-самадхи) – тоже ненадежная гарантия. Желательно работать над трансцендентным сосредоточением (локуттара-самадхи), сосредоточением пути (магга) и плода (пхала) *8. Чтобы приобрести это сосредоточение, необходимо развивать мудрость (паннья).



Есть две формы мудрости: земная (локия) и трансцендентная (локуттара). В наши дни знание литературы, искусства, науки, или других мирских дел, обычно считается разновидностью мудрости, но такая форма мудрости не имеет ничего общего с развитием ума (бхавана). Такие виды знания нельзя считать и настоящей добродетелью, потому что с их помощью изобретаются всевозможные виды разрушительного оружия, которое всегда находится под влиянием привязанности, отвращения и других порочных побуждений. С другой стороны, настоящая суть земной мудрости включает в себя: знание, используемое при помощи бедным, старикам и больным, которая не приносит никакого вреда; включает обучение тому, как извлекать настоящий смысл священных текстов; и три вида знания для развития видения-как-есть (випассана-бхавана): знание, рожденное обучением (сутамая-паннья), знание, рожденное размышлением (чинтамая-паннья), и знание, рожденное медитативным развитием (бхаванамая-паннья). Добродетель обладания земной мудростью приведет к счастливой жизни в более высоких состояниях существования, но все же она не может предотвратить риск перерождения в аду или других состояниях мучительного существования. Только развитие трансцендентной мудрости (локуттара-паннья) может окончательно устранить этот риск.







Трансцендентная мудрость – это мудрость пути и плода. Чтобы развить эту мудрость, нужно выполнять практику медитации видения-как-есть (випассана бхавана), на основе трех дисциплин: морали, сосредоточения и мудрости. Когда вполне развита добродетель мудрости, вместе с ней приобретаются необходимые качества морали и сосредоточения.

*1 - Пять правил – это воздержание от (1) убийства, (2) воровства, (3) незаконных половых связей, (4) лжи, (5) одурманивающих веществ;

 *2 - Мораль, связанная с трансцендентным путем к прекращению страданий, и четырьмя его этапами: вхождения в поток, возвращения только один раз, невозвращения, и Архатства;

 *3 - Мораль, связанная с четырьмя трансцендентными плодами: вхождения в поток, возвращения только один раз, невозвращения, и Архатства. См. их краткое описание в “Анапанасати сутте”;

 *4 -  Джхана (пали: джхана): особые состояния глубокого единения ума, возникающие благодаря сосредоточению ума на объекте с такой силой внимания, что происходит полное погружение ума в объект, или поглощение ума объектом. В ранних суттах говорится о четырех особых джханах, составляющих “карту” пути сосредоточения (самадхи). См. их краткое описание в “Маха-сатипаттхана сутте”;

 *5 - Кашины: описанные в книге Буддхагхоши “Вишуддхимагга” эмблемы (1) земли, (2) воды, (3) огня, (4) воздуха, (5) голубого цвета, (6) желтого цвета, (7) красного цвета, (8) белого цвета, (9) света, (10) пространства;

 *6 - Брахма: один из трех высших богов индийской мифологии, создатель мира, который олицетворяет факторы творения;

 *7 - Клеша (пали: килеса): загрязнения - привязанность, отвращение и заблуждение в их разнообразных формах, среди которых жадность, злорадство, злость, мстительность, лицемерие, высокомерие, зависть, скупость, нечестность, хвастливость, упрямство, насилие, гордость, тщеславие, опьянение и самодовольство;

 *8 - Магга и пхала: путь к прекращению страдания, и плод этого пути. Подразделяется на четыре этапа пути и четыре плода каждого этапа: вхождение в поток, возвращение только один раз, невозвращение, и Архатство. См. их краткое описание в “Анапанасати-сутте”.

Кажется, что понятия сатори и Дзэн в Японии очень тесно связаны друг с другом, так что когда кто-нибудь говорит "сатори", все сразу же связывают это с Дзэн, и наоборот. Люди, которые начинают сидеть сэссин, часто удивляются, "Когда мы практикуем дзадзэн, разве нам не надо иметь опыт сатори?". На западе слово "просветление" имеет тот же эффект. Однако в действительности сатори необъяснимо и было бы безопаснее вообще не привлекать на него внимание. Я говорю так, потому что люди обычно говорят о сатори в противоположность к иллюзии, и это различие между сатори и иллюзией ни что иное, как сравнение, которое мы делаем в нашем обычном уме.



Истинное сатори Шакьямуни Будды не похоже на это. Говорят, что когда Шакьямуни достиг сатори, то он сказал следующую фразу: "Я достиг путь одновременно со всем миром и всеми живыми существами. Всё - горы, реки, деревья, травы - все достигли буддовости".



Для Шакьямуни сатори не было чем-то отдельным только для него. Его было сатори жизни, включающее его самого и все вещи. Это то, что действительно выходит за рамки различения нашего заурядного ума. В Сутре Сердца (Праджня-парамита хридая сутра) говорится: "Нет рождения или смерти, нет чистоты или загрязнения, нет увеличения или уменьшения". Сатори находится за пределами рождения и смерти, за пределами увеличения (выигрыша) и уменьшения (проигрыша), за пределами загрязнения (иллюзии) и чистоты (сатори). Как может сатори быть за пределами сатори? Это очень важно. Сатори, относящееся к иллюзии, - это ограниченный вид "сатори", основанный на сравнении одной вещи с другой. Истинное сатори не основано на таком различения в нашем уме, оно принадлежит ко всей жизни. Этот вид сатори означает быть просветленным к реальности жизни до различения на себя и других или на иллюзию и сатори.



Если мы хотим сказать, что получили сатори в качестве результата нашей собственной практики, то должны хорошо помнить, что такое сатори принадлежит к области эго. Это ни что иное, как сатори, основанное на разделении, сделанном между другими и собой. Это ни что иное, как обсуждение мира, созданного различением нашего обычного ума.



В Только Будды вместе с Буддами (Сёбогэндзо: Юйбуцуёбуцу) Догэн Дзэндзи пишет: "Если сатори появляется из какого-то предвзятого мнения, то такое сатори не будет надёжным. Истинное сатори не опирается на идеи о сатори, а приходит из пространства, лежащего далеко за пределами формирования понятий. Сатори основано только на самом сатори, и ему помогает только сила самого сатори. Знай, что не существует иллюзии как какой-то постоянной вещи. Знай, что сатори - это не нечто, что существует".



Один мой ученик пришёл ко мне и спросил: "Когда мы делаем дзадзэн во время сэссина, то иногда приходят времена, когда не играет никакой роли, насколько мы стараемся прекратить бегать за мыслями и пытаемся вложить нашу энергию в позу дзадзэн, мысли просто продолжают приходить одна за другой. Но в другое время, мы можем сидеть дзадзэн с абсолютно ясным умом, без появления каких-либо мыслей. Разве ты бы не назвал это сатори или кэнсё?".



Я ответил: "Конечно, когда мы делаем сэссины, то часто испытываем это. Но если ты называешь те времена, когда не можешь не бегать за мыслями, иллюзией, а дзадзэн с ясным умом сатори, то тогда по существу иллюзия и сатори похожи на состояния, которые вызваны изменением температуры и влажности".



"В течение года у нас бывает различная погода, и даже в течение одного сэссина погода может потерпеть изменения. Если мы продолжаем сэссин на протяжении большого количества времени, то естественным образом видим, что существует причинная связь между температурой, влажностью и нашим психологическим состоянием. По большей части мы начинаем чувствовать, когда появляются определённые состояния. Например, в жаркую и влажную погоду неважно, насколько ты стараешься сидеть дзадзэн, наши головы работают как если бы они бродили; мы не можем ничего сделать против этого. Но когда воздух сухой и дует прохладный вечерний ветерок, то наши головы проясняются и мы, несомненно, чувствуем, как будто бы стали с дзадзэн единым целым. Однако оба этих состояния - это состояния наших голов, реагирующих на температуру и влажность. Так как делать дзадзэн означает сидеть и стремиться быть с дзадзэн единым целым, то этот вид дзадзэн, конечно же, прекрасен, хотя это не означает, что такой дзадзэн хорош, и что дзадзэн, непохожий на это, является неудачей".



"Не обращая внимания на состояния, в дзадзэн очень важно просто сидеть, стремясь к дзадзэн и просыпаясь к нему. В просто делании и пробуждении к дзадзэн, различные состояния, появляющиеся в нашей голове, просто становятся декорацией нашего дзадзэн!"(41). Ученик ушёл, посмеиваясь над моим объяснением, что сатори и иллюзия - это состояния температуры и влажности.



Через пару дней начался сентябрьский сэссин. Так как в первой части сентября жарко, то сэссин длится только три дня. Как обычно, первые два дня были очень душными, и мы практиковали дзадзэн, купаясь в поту. Но утром третьего дня стало освежающе прохладно и начало казаться, что наступила осень. Мы смогли удобно сидеть дзадзэн, и на этой ноте сэссин закончился. В конце сэссина все расслаблялись, и мы вместе пили чай. В это время мой ученик вернулся к теме погоды и заметил, что он, несомненно, испытал, что температура и влажность влияют на сатори и иллюзию.



Мир, в котором мы живём, это не нечто, существующее независимо от наших мыслей и идей. Наш мир и эти мысли и идеи появляются перед нами как единое целое. В зависимости от того, какие у нас мысли и идеи, наш мир может казаться нам совершенно разным. Эти мысли и чувства составляют наше психологическое состояние. Более того, наше психологическое состояние является в то же самое время нашим физиологическим состоянием. Если у нас внутри что-то ломается физически, то наш ум не остаётся ясным. И если наш ум не ясен, то глаза, которыми мы видим мир, и наш взгляд на жизнь становятся тёмными. Наши жизни и весь мир принимают мрачный вид. С другой стороны, когда мы чувствуем себя здоровыми, то наш ум светлеет, и в результате становится светлее и наш взгляд на всё.



Более того, на наше физиологическое состояние очень сильно влияет среда, в которой мы живём. Изменения и состояния климата и погоды воздействуют на нас. Эту связь причины и следствия очень легко увидеть, когда ты ведёшь жизнь, такую однообразную и лишённую отвлечений, как сэссины в Антайдзи.



Здесь очень важна позиция простого стремления к пробуждению, вне зависимости от состояния, в котором ты находишься. Речь идёт не о достижении какого-нибудь состояния, где все мысли исчезли. Спокойно сидеть посреди причинно-следственных связей, не давая им унести тебя за собой, - это сикантадза.



Как и в погоде, в нашей личной жизни существует большое количество состояний: ясные дни, облачные дни, дождливые и штормовые дни. Это всё волны, созданные силой природы, и мы не имеем над этим контроля. Не имеет значения, насколько мы дерёмся против этих волн, мы не можем сделать облачный день солнечным. Облачные дни облачны; солнечные дни солнечны. Это совершенно естественно, что мысли приходят и уходят, и что психологические и физиологические состояния меняются соответствующим образом. Всё это - истинная реальность и манифестация жизни. Смотреть на всё это как на декорацию жизни, не давая им разорвать себя на части - это стабильность человеческой жизни, это спокойствие в нашей жизни.



Это то же самое, что и дзадзэн, который мы практикуем. Мы всегда стараемся сидеть дзадзэн, стараясь быть постоянно бодрствующими здесь и сейчас, стремясь к линии ZZ". Но суть не в том, чтобы приклеиться к ZZ", так как мы неизбежно отходим от неё. Так мы отодвигаемся от ZZ" и потом пробуждаемся к ZZ"; мы снова отодвигаемся и снова пробуждаемся. Дзадзэн - это подлинная поза вечного пробуждения к ZZ". Пока у нас есть такое отношение, все мысли, которые появляются у нас, когда мы отодвигаемся от ZZ", становятся декорацией дзадзэн. Время, когда мы можем точно держаться линии ZZ", это тоже декорация дзадзэн. Не то чтобы исчезновение всех мыслей - это сатори и хорошо, а появление мыслей и склонность бегать за ними - это иллюзия и плохо. Просто сидеть, трансцендировать добро и зло, сатори и иллюзию - это дзадзэн, который трансцендирует святого и заурядного человека.



В Записи Линьцзи (Риндзай Року), Линьцзы Исюань (Риндзай Гигэн, умер в 867) говорится:

Настоящий практикующий Путь полностью трансцендирует все вещи. Даже если бы разваливались небо и земля, то у меня не было бы опасений. Даже если бы все Будды в десяти направлениях появились передо мной, я бы не обрадовался. Даже если бы три ада появились передо мной, у меня не было бы страха. Почему это так? Потому что нет ничего, что нужно было бы не любить.

Для Риндзая появление всех Будд прошлого, настоящего и будущего не было поводом для радости, а появление трёх адов не было поводом для страха. Конечно же, отсутствие боязни перед появлением какого-то ада не означает, что для Риндзая ад не существует. Для него ад был видом декорации, отличной от декорации Будд. Суть в том, что появлялся перед ним какой-то ад, все Будды или что-нибудь ещё, Риндзай видел всё это как декорацию своей жизни. Для нас это ни что иное, как декорация нашего дзадзэн.



Я надеюсь, что люди, практикующие дзадзэн, будут продолжать регулярные сэссины и ежедневный дзадзэн, по крайней мере, 10 лет. Это великое дело - быть способным посвящать себя такого рода практике и не погрузиться в развлечения. Наше самое глубокое умственное страдание поднимается на поверхность в течение этих лет дзадзэн, и мы сможем продолжать нашу практику, только если у нас хватит стабильности, чтобы увидеть это страдание как декорацию нашей жизни и не дать ей унести себя прочь. Идя сквозь эти десять лет, мы развиваем позу жить реальность нашего истинного "я".



Если мы ведём такой вид жизни и сидим дзадзэн, всё равно, в каком возрасте, то без сомнения придём к твёрдому взгляду о том, кто мы есть. Если мы живем таким образом, то не только дзадзэн, но и сама наша повседневная жизнь, становится такой, что мы не можем найти ценность нашего существования в том, что говорят другие люди или в вещах, которые мы хотим. Это жизнь, которая невыносима до тех пор пока мы не найдём ценность нашего существования внутри нас самих.



Для нас самое главное жить реальность нашего истинного "я", сидим мы один период дзадзэн, пятидневный сэссин или же практикуем десять лет или более.

Палийское слово sila, означающее нравственность, имеет три значения: (1) нравственность на внутреннем уровне, т.е. заложенные в человеке качества доброты, удовлетворённости, простоты, правдивости, терпения и др. (2) нравственные поступки телом и речью, выражающие эти качества и (3) правила поведения, управляющие поступками тела и речи и предназначенные для приведения их в гармонию с этическими идеалами. Эти значения столь тесно связаны друг с другом, что в некоторых случаях их невозможно различить. При рассмотрении данных элементов по отдельности, внутренняя чистота считается целью в практике нравственности, чистота поступков тела и речи указывает на степень достижения этой цели, а правила обучения являются системой, приближающей к ней. Поэтому нравственность как

достоинство человека развивается благодаря приведению поступков тела и речи в гармонию с этическими нормами, что в свою очередь происходит благодаря следованию правилам поведения, придающим этим нормам конкретную форму.



В буддийских текстах сказано, что нравственность обладает способностью приводить наши поступки тела и речи в гармонию. Поступки начинают соответствовать подлинным интересам нас самих, не принося вреда другим людям и не преступая законы природы. Поступки, противоречащие нормам нравственного поведения, приводят к раздвоению личности, что сопровождается чувством вины, волнением и угрызениями совести. Соблюдение правил поведения напротив излечивает это раздвоение, приводя наши внутренние качества в единое и сбалансированное состояние. Нравственность также приносит гармонию в отношениях с другими людьми. Поступки, совершаемые без оглядки на этические принципы, приводят к отношениям, осквернённым соперничеством, эксплуатацией и агрессивностью. Но соблюдение этих принципов является основой согласия между людьми на основе миролюбия, сотрудничества и взаимного уважения. Гармония, приносимая соблюдением правил поведения, возникает не только в сфере взаимоотношений с другими людьми. Она приводит наши поступки в согласие с наивысшим законом – законом кармы о поступке и его результате, который незримо действует на всех уровнях бытия.



Необходимость в усвоении нравственности как основы пути преобразуется в набор правил, являющихся руководством по правильному поведению. Самый основной набор правил в учении Будды – это “Пять правил обучения” (pa

ВЕСАК — ДЕНЬ ПОЧИТАНИЯ БУДДЫ

Первое полнолуние месяца вайшакха (или весака), второго в индийском календаре, — самая священная точка года для буддистов всего мира. В этот день они празднуют Весак — день последнего рождения, просветления и погружения в Нирвану Будды. Эти события произошли в разные годы, но, согласно мифу, в один и тот же день — первое полнолуние мая.

В буддийских храмах Индии и Шри-Ланки в праздничные дни рассказывают о жизни Учителя; вокруг монастырей движутся торжественные процессии в честь трех Драгоценностей буддизма — Будды, дхармы (учения) и сангхи (общины); разыгрываются театрализованные представления на сюжеты из мифологической биографии Учителя. А с наступлением темноты в день майского полнолуния зажигают фонарики — как символ просветления, приходящего в наш мир. Фонарики для Весака делают из бумаги на легком деревянном каркасе. У храмов вокруг священных деревьев бодхи и ступ зажигаются огоньки масляных ламп.

В Бирме Весак не считается праздником света, однако о важности его говорит обычай поливать дерево бодхи, растущее в местном монастыре или храме.

В Стране восходящего солнца День рождения Будды приходится на 8 апреля (может быть, такое несовпадение произошло из-за перехода Японии с лунного календаря на солнечный, после которого все праздники сдвинулись на месяц вперед) и совпадает с началом сезона ханами (яп. хана — «цветок»), больше известного нам под поэтическим названием «сезон любования цветущей сакурой». Это неслучайно: японские буддисты верят, что Будда родился, когда его мать собиралась преломить стебель цветка. А другая легенда говорит, что Кашьяпа, увидев Учителя с цветком в руке, постиг всю глубину его учения.

В этот день храмы украшают цветами, а прихожанам подают особый цветочный чай — аматя. Считается, что он обладает магической силой, им пишут различные заклинания-обереги. И поливают статуи Будды. При этом японцы подражают девяти небесным драконам, которые сразу после рождения божественного малыша оросили его голову водой.

Еще в этот день в Японии делают ханами-до — маленькие храмы из цветов, а помимо специальных служб проводят детский парад, во время которого ханами-до проносят по улицам на спине слона. Слон, разумеется, ненастоящий, но — белый! Как в легенде о рождении Сиддхартхи.

Но есть в Японии и праздник полнолуния мая, правда, отмечают его только в одном-единственном месте — на севере Киото, в большом буддийском монастырском комплексе, расположенном на священной горе Курама. Этот «гималайский» по своему характеру праздник Японии называется Уесаку (!) и посвящен Бишамону — хранителю северной части буддийского рая и божеству солнца.

У буддистов Центральной Азии Весаку соответствует праздник Тысячи подношений — Доншод. Он отмечается каждый год в 15-й день четвертой луны. В знак уважения, почитания и поклонения Будде последователи его учения делают подношения (ургэл) — лампадами, пищей, благовониями, молитвами. Считается, что добродетель от таких подношений в этот день увеличивается в сто тысяч раз.

В 2000 г. Весак был включен в календарь ЮНЕСКО и с этого времени является международным праздником.

БОЛЬШОЙ БУДДА

   Камакурский Будда... в чьем лице покоится все великое и великодушное (прекрасное, величественное), живое изображение Нирваны.

Камакура. Именно отсюда управляли Японией могущественные сегуны, именно она была столицей самураев. Все здесь дышит тем временем. Камакура не утратила былого величия, хотя время ее расцвета давно миновало. Культура Камакуры отличалась от аристократической культуры Киото. Она уже базировалась на принципах дзэн и других течениях буддизма. И здесь можно встретить множество изображений Будды, которые никого не оставят равнодушным благодаря своей выразительности, вызывающей ощущение присутствия.

Камакура очень зеленая. Когда идешь между высокими соснами, чувствуешь себя в лесу или в огромном парке. И вдруг над соснами появляется огромная голова. Вот он — Большой Будда Камакуры! Поражают размеры Будды: его высота (около 13 м), двухметровое лицо, метровые глаза, длинные двухметровые уши. Весит он приблизительно 121 т. Удивительно и то, что верхняя часть тела Будды больше нижней, но это сделано умышленно, по законам перспективы. Голова его немного наклонена вперед, поэтому, когда подходишь, чувствуешь внутреннюю связь, как будто тебя ждали и теперь приветствуют.

История создания Большого Будды драматична. Госпожа Инадано Цубоне, служившая у сегуна Еритомо, мечтала построить огромную статую Будды. Когда ее господин умер, она оставила свою службу при дворе, чтобы полностью посвятить себя сбору средств для будущей статуи. Ее непрестанные усилия никого не могли оставить равнодушным. И к ней присоединился Дзеко, настоятель провинции Тотоми, который путешествовал по всей Японии, чтобы собрать средства. «И, благодаря состраданию Будды, было собрано достаточно средств, чтобы в 1238 году начать строительство».

Первый Будда, который был построен за пять лет непрерывной работы, был деревянным. Но, к сожалению, статуя была разрушена ураганом в 1248 г. Затем Дзеко и Инадано Цубоне предложили отлить статую из бронзы, сделав ее более прочной. И новый Будда был создан в 1252 г.

Сегодня Большой Будда сидит под открытым небом, но так было не всегда. Сразу же после того, как было завершено строительство деревянного Будды, вокруг него был построен храм. Но ураган, который разрушил первого Будду, разрушил и храм. Новый храм был закончен в тот же год, что и новый бронзовый Будда, но снова был разрушен ураганом в 1335 г. Его снова отстроили, но его снова разрушила ужасная буря в 1368 г. Четвертый восстановленный храм прослужил до 1495 г., когда огромная волна унесла его с собой, оставив Будду на месте. Храм снова пытались построить, но так и не закончили. И с тех пор Будда сидит под открытым небом.

Но это были еще не все беды, обрушившиеся на Камакуру. В сентябре 1923 г. землетрясение разрушило основание статуи, правда, сама статуя не пострадала.

До нас дошло только имя мастера, отлившего Будду, — Оно Гороемон. К сожалению, больше о нем ничего не известно.

Сегодня, как и семь столетий назад, сюда приходит множество людей, чтобы прикоснуться к чему-то, над чем не властны ни время, ни стихия, чтобы увидеть Будду на земле.

БУДДИЙСКИЕ СИМВОЛЫ, РИТУАЛЬНЫЕ ПРЕДМЕТЫ, МУДРЫ

Мандала – символ божественного мира

"По-видимому, некоторые группы низших тантр Будда преподал, будучи в обычном облике монаха, но в большинстве случаев он учил тантре, принимая облик главного божества м...лы проповедуемой тантры".


Круг, диск, колесо, кольцо, сфера, шар, орбита, страна, территория, область, общество, совокупность, собрание – вот некоторые из значений слова "м...ла" (санскр. maṇḍala, тиб. dkyil 'khor), встречающиеся в древнеиндийской литературе. В буддизме это слово имеет ряд дополнительных значений: блюдо для подношения в ритуальной практике; мистическая диаграмма, символическое изображение буддийского мироздания, Вселенной. Основной смысл термина "м...ла" в эзотерическом буддизме – это измерение, мир. Мандала есть символическое изображение чистой земли будд, другими словами, это изображение мира спасения.

Мандала как символическое изображение буддийской вселенной представляет собой круг, вписанный в квадрат, который в свою очередь вписан в круг. Внешний круг – Вселенная, внутренний круг – измерение божеств, бодхисаттв, будд. Будды, бодхисаттвы и боги держат в руках ритуальные атрибуты. Эти предметы, так же как формы и позы божеств, символически выражают просветлённую активность реализованных существ, их способности. Место на м...ле того или иного будды или бодхисаттвы также соответствует его наиболее выраженной способности. Эта способность, или просветлённая активность, связана с какой-либо из пяти чистых мудростей, символически выражаемых цветом и расположением на м...ле. Пять изображаемых будд или бодхисаттв символизируют единство пяти мудростей как аспектов духовного Пробуждения. Иногда изображения будд и божеств заменяют изображениями их коренных символов, слогами, чьи звуки выражают измерения этих божеств.

У м...лы имеется центр и четыре направления, соответствующие четырём сторонам света. Квадрат м...лы, ориентированный по сторонам света, имеет с каждой стороны Т-образные выходы – ворота во Вселенную. Поле квадрата поделено на четыре части. Пятую часть образует центр. Каждая из пяти частей имеет свой цвет: синий соответствует центру, белый – востоку, желтый – югу, красный – западу, зеленый – северу. Каждый цвет также ассоциируется с одним из дхьяни-будд – главой семейства (генезиса), к которому относится изображаемое существо: синий соответствует Вайрочане, белый – Акшобхье, желтый – Ратнасамбхаве, красный – Амитабхе, зеленый – Амогхасиддхе.

В процессе медитации на стадии порождения практикующий мысленно воспроизводит в уме всё, что изображено на м...ле, отождествляя себя с божеством, изображенным в её центре.

Мандалы могут быть как двумерными, изображенными на плоскости, так и объёмными, рельефными. Их рисуют на ткани, на песке, выполняют цветными порошками и делают из металла, камня, дерева. Их могут вырезать даже из масла, окрашивая его в соответствующие ритуальные цвета. Мандалы часто изображают на полах, стенах и потолках храмов. Некоторые из м...л выполняют из цветных порошков для проведения определённой ритуальной практики (например, в посвящении Калачакры). К концу ритуала творение разрушают.

БУДДИЙСКИЕ СИМВОЛЫ, РИТУАЛЬНЫЕ ПРЕДМЕТЫ, МУДРЫ

Бхавачакра – Колесо Бытия

Бхавачакра, или Колесо Бытия (санскр. bhavacakra, пали bhavacakka, тиб. srid pa 'khor lo), изображает Сансару как непрекращающийся процесс самопорождения неведения и страданий. Другие переводы Бхавачакры – Колесо Существования, Колесо Жизни, Колесо Перевоплощений, Круговорот Перерождений.

Традиционно считается, что Колесо Бытия обхватывает Яма Дхармараджа (букв. Царь Дхармы Яма)*. Его также именуют "Владыка мёртвых". Существам нелегко вырваться из круговорота рождений и смерти, – цепляясь за своё бытиё, все они порождают карму, в соответствии с которой движутся к новому циклу существования в одном из шести уделов: в Аду, в Мире Голодных Духов, в Мире Животных, в Мире Людей, в Мире Асуров, в Мире Дэвов.

       

В центральном малом круге Бхавачакры изображены свинья, петух и змея; они символизируют три корневых загрязнения существ: Невежество, Пристрастие и Злобу. Вокруг этого круга в светлом полукольце изображены фигуры людей, которые совершали в течение жизни добродетельные поступки и следовали правильным учениям; после смерти их путь направлен к Небесам. В тёмном полукольце изображены связанные фигуры существ; надсмотрщики Ада, слуги Ямы, тащат их в скверные миры перерождений, поскольку эти существа совершали в прошедшей жизни злые деяния и из-за своего неведения накопили много плохой кармы.

Среднее широкое кольцо разделено на шесть секторов и содержит изображения шести видов существования в Мире Страстей. Это:

   1. боги Мира Страстей, или боги Небес Забвения от Развлечений (санскр. и пали deva, тиб. lha),
   2. асуры, или боги Небес Деградировавшего Сознания (санскр. и пали asura, тиб. lha ma yin – букв. "не бог"),
   3. люди (санскр. mānuṣa, пали mānusa, manussa, тиб. mi),
   4. животные (санскр. paśu, пали pasu, tiracchāna, тиб. dud 'gro),
   5. голодные духи, или преты (санскр. preta, пали peta, тиб. yi dvags),
   6. существа, страдающие в аду (тиб. sems can dmyal ba, dmyal ba, санскр. и пали naraka – букв. ад, ад ужасных страданий).

Башня в верхнем секторе кольца символизирует вселенскую гору Меру (Сумеру), а её вершина – Небеса Тридцати Трёх Богов. Между богами этих Небес и асурами ведётся борьба из-за дерева исполнения желаний, чьи корни и ствол принадлежат миру асуров, а вершина с драгоценными плодами исполнения желаний (прим: символ заслуг богов) уходит высоко вверх во владения Тридцати Трёх Богов.

Наружное кольцо содержит изображения двенадцати взаимозависимых звеньев, порождающих и поддерживающих Сансару:

   1. Слепой человек – символ Неведения (тиб. ma rig pa). Неведение – это то, что уводит нас от Абсолютной Истины, которая есть наше изначальное состояние, высшее и совершенное.
   2. Горшечник, придающий форму глиняному сосуду, – символ сформированных кармических отпечатков, это Сформированный Опыт (тиб. 'du byed). В течение жизни поступками тела, речи и ума мы приобретаем разнообразный опыт, он сохраняется в виде кармической информации, а она предопределяет наши последующие поступки. После смерти Сформированный Опыт вновь проявляется и постепенно создаёт движение, порождая Различение.
   3. Прыгающая в ветвях обезьяна – символ Различения (тиб. rnam shes, rnam par shes pa), то есть того, что лежит в основе работы сознания. Различение – это идеи, лежащие в основе наших суждений и позволяющие определять: хорошо или плохо, красивое или уродливое, слабое или сильное и т.д. Различение возможно благодаря опыту, накопленному в прошлом.
   4. Человек, переправляющийся на лодке – это "Имя и Форма", или психофизические аспекты (тиб. ming gzugs). Под "именем" понимаются элементы души: сформированный опыт, различение, представления и ощущения; под "формой" – форма-внешность. Процесс проявления элементов души и формы-внешности происходит в промежуточном состоянии между временем смерти существа и временем его перерождения. "Имя и Форма" на начальном этапе – это проявление в иллюзорном теле бардо. Это иллюзорное тело бардо символически представлено человеком, переправляющимся на лодке к берегу нового существования.
   5. Благоустроенный дом – символ Шести Органов Чувств и их Объектов. Другими словами, это аятаны – области чувств, области чувственного восприятия, их – шесть (тиб. skye mched drug). Шесть областей чувств – это шесть пар: глаз и видимые формы, ухо и звуки, нос и запахи, язык и вкусы, тело и прикосновения, сознание и идеи. Кстати, дом – это одно из значений санскритского слова āyatana.
   6. Обнимающиеся мужчина и женщина – символ Касания, Контакта (тиб. reg pa). Шесть Органов Чувств входят в контакт с объектами восприятия.
   7. Человек со стрелой в глазу – символ Ощущения, Чувства (тиб. tshor ba). Из-за контакта Шести Органов Чувств с объектами восприятия возникает Чувство.
   8. Человек с чашей вина – символ Жажды (тиб. sred pa). Чувство порождает Жажду, то есть сильное желание, направленное на объект.
   9. Человек, собирающий плоды, – символ Захваченности (тиб. len pa). Захваченность – это желание вновь и вновь получать опыт тех ощущений, которые воспринимаются нами, как приятные. Помимо захваченности объектами чувств, выделяют захваченность ложными воззрениями, ложными обетами и заповедями, ошибочным представлением о нашей изначальной сущности.
  10. Мужчина и женщина в своём доме – символ Существования (тиб. srid pa). Например, для человека Существование наступает в момент, когда его душа в бардо устанавливает связь с будущими родителями и входит в матку, обретая тело зародыша. Данное существование заканчивается со смертью. В большинстве случаев Существование возникает из-за захваченности объектами чувств, из-за желания опыта конкретных ощущений Мира Страстей.
  11. Рожающая женщина – символ Рождения (тиб. skye ba).
  12. Человек, несущий на спине труп к месту кремации, – символ Старости и Смерти (тиб. rga shi). Значение последнего звена Взаимозависимого Возникновения включает также все душевные и телесные страдания, которые мы испытываем в течение жизни.

Наверху справа от Ямы изображён Будда Шакьямуни, слева изображён небесный мир Будды Амитабхи, Сукхавати (санскр. Sukhavatī, Небеса Счастья). На других тханках наверху слева изображают Бодхисаттву Авалокитешвару.

Бхавачакру иногда именуют Колесом Взаимозависимого Возникновения (санскр. pratītya-samutpāda-cakra).

Примечание:
* Дхармараджа – царь Дхармы. Считается, что первоначально так именовали царей древней Индии. Цари имели право судить и устанавливать правовой порядок в стране. Слово "дхарма" в этом контексте означала закон. Термин получил особую смысловую окраску, проникнув в Тибет с распространением буддизма. Он стал титулом царей, распространявших и оберегавших буддийскую Дхарму. Значение слова "дхарма" здесь – это истинный закон, Учение Будды.

Бог Яма вершит суд в соответствии с Законом Кармы, его также именуют Дхармараджей. Согласно буддийской космологии Ямараджа пребывает на Небесах Ямы. Среди шести Небес богов Мира Страстей его мир находится выше Небес Четырёх Сильных Правителей и Небес Тридцати Трёх Богов, но ниже других трёх Небес. Бог Яма судит и выносит решение, куда перевоплотиться душе умершего согласно накопленной в течение жизни карме. По этой причине его называют "Владыка мёртвых". Карма существ в большинстве случаев настолько плоха, что им суждено перевоплощаться ниже Небес Ямы, и, следовательно, проходить через его страшный суд.

БУДДИЙСКИЕ СИМВОЛЫ, РИТУАЛЬНЫЕ ПРЕДМЕТЫ, МУДРЫ

Ступа – символ мироздания и Пути от Неведения к Пробуждению

Слово stūpa в переводе с санскрита означает вершина, верхушка. Например, это может быть макушка или пучок волос на голове. Это слово означает также особый буддийский монумент. В древней Индии ступами назывались могильные холмы, курганы.


Первоначально ступа (санскр. stūpa, caitya, пали thūpa, тиб. mchod rten – чортен) представляла собой холм, содержавший останки святого человека или объекты, связанные с его жизнью. Через столетия ступа преобразовалась в высокие монументы со шпилями, напоминающими храмы Таиланда, Шри-Ланки, Кореи, Японии. В буддизме она стала символом мироздания, схематически выраженного ступенчатой структурой ступы. Ступа символизирует собой вселенскую гору Меру. Архитектура ступы может меняться от страны к стране, но всегда остаются пять составляющих ее частей: основание, лестница (ступени), купол, шпиль и навершие. В буддизме этим частям ступы ставятся в соответствие различные значения. Например, соответствие с пятью первоэлементами: основание соотносится с элементом Земля; лестница – с Водой; купол – с Огнём; шпиль – с элементом Ветер (Воздух); навершие – с Пространством. Или другое соотношение: основание – омрачения ума; лестница и купол – начало пути к просветлённому состоянию ума; шпиль – состояние бодхисаттвы, навершие – состояние Будды. Таким образом, ступа также рассматривается, как символ Пути от Неведения к Высшему Пробуждению.

В буддийских текстах упоминается, что после кремации тела Будды останки его были поделены на восемь частей, каждая из которых была помещена в специальную ступу. Эти реликвии стали объектом поклонения буддистов.

Реликвии, помещаемые в Ступах Просветления, представляют собой объекты веры: мощи буддийских святых, предметы, которыми они пользовались, священные тексты. Так, например, внутри Ступы Просветления, построенной недавно в Элисте, тибетскими ламами были заложены:

Ступа Просветления в Элисте        

    * субстанция, выступившая на костях Будды Кашьяпы;
    * кусочек ткани, в которую были завернуты тексты Праджняпарамиты, принесенные Нагарджуной из страны нагов;
    * печать, которой Гуру Ринпоче запечатывал свои терма;
    * тексты учений-терма Падмасамбхавы;
    * бусина из четок 14-го Кармапы;
    * волосы 15-го Кармапы;
    * кусочек одежды 16-го Кармапы;
    * земля из Лумбини, места рождения Будды Шакьямуни;
    * частицы ступы Сваямбху и другие реликвии.


Кроме того, в Ступу было заложено множество символических предметов, мантр, молитв и драгоценных вещей.

Во времена распространения буддизма обладание подобными реликвиями, а также строительство ступ были очень важны; ступы с реликвиями были символом приверженности Дхарме, способствовали обретению благой мотивации и заслуг. Упоминается, что индийский царь Ашока после встречи с Гуру Ринпоче обрёл глубокую приверженность Учению Будды и при своей жизни возвёл миллион ступ.

Сейчас ступы можно найти везде, где распространён буддизм, появились они и в Европе. Строительство cтуп сопровождается особыми религиозными ритуалами.

БУДДИЙСКИЕ СИМВОЛЫ, РИТУАЛЬНЫЕ ПРЕДМЕТЫ, МУДРЫ

Семь сокровищ чакравартина

"Некогда, о монахи, жил царь-миродержец (санскр. cakravartin, пали cakkavattin – святой правитель, поворачивающий Колесо Закона; праведный мировой властитель; букв. "Вращающий колесо", здесь санскр. cakra – колесо, санскр. vartin – вращающий, поворачивающий) по имени Далханеми (букв. "Прочный обод") – преданный Дхарме, царь во Дхарме, четыре края земли подчинивший, устойчивости в стране добившийся, семи сокровищ обладатель. Вот какие у него были семь сокровищ:

    * колесо-сокровище,
    * слон-сокровище,
    * конь-сокровище,
    * самоцвет-сокровище,
    * жена-сокровище,
    * домовладыка-сокровище,
    * советник-сокровище*.

И больше тысячи было у него сыновей, витязей могучего сложения, сокрушителей вражьей силы. Он эту землю вплоть до океана не насилием, не оружьем – Дхармой завоевал и жил спокойно. И вот, о монахи, призывает спустя много лет, много сотен лет, много тысяч лет царь Далханеми некоего слугу к себе: "Если ты, слуга, увидишь когда-нибудь, что дивное колесо покачнулось, с места стронулось, извести меня о том, пожалуйста." – "Да, Владыка", – так отвечал, о монахи, царю Далханеми тот слуга.

И увидел, о монахи, тот слуга спустя много лет, много сотен лет, много тысяч лет, что дивное колесо покачнулось, с места стронулось. Увидав это, пришел он туда, где был царь Далханеми, и, придя к царю Далханеми, сказал ему: "Благоволи узнать, владыка: твое дивное колесо-сокровище покачнулось, с места стронулось. "И вот, о монахи, велел царь Далханеми призвать к себе своего старшего сына-царевича и сказал: "Говорят, дорогой мой царевич, что мое дивное колесо-сокровище покачнулось, с места стронулось. И слыхал я, что недолго жить осталось тому царю-миродержцу, чье дивное колесо-сокровище покачнулось с места стронулось. Что ж, человеческими утехами я утешился, пора небесных утех искать. Так что ты, дорогой царевич, этою землею вплоть до океана озаботься. А я голову и бороду обрею, желтые одежды надену (символ монашества) , из дому в бездомность уйду."

И вот, о монахи, царь Далханеми наставил хорошенько своего старшего сына-царевича, как править, обрил голову и бороду, надел желтые одежды и ушел из дому в бездомность. А на седьмой день после того, как ушел в отшельники царственный мудрец, дивное колесо-сокровище исчезло, о монахи.

И тогда, о монахи, пришел некий слуга туда, где был царь кшатрий, на царствие помазанный, и, придя к царю-кшатрию, на царствие помазанному, сказал ему: "Благоволи узнать, владыка: исчезло дивное колесо-сокровище."

И тогда, о монахи, царь-кшатрий, на царствие помазанный, узнав, что исчезло дивное колесо-сокровище, опечалился и печаль почувствовал. Он пришел туда, где был царственный мудрец, и, прийдя, сказал царственному мудрецу: "Благоволи узнать, владыка: исчезло дивное колесо-сокровище. "На это, о монахи, царственный мудрец сказал царю-кшатрию, на царствие помазанному: "Не печалься, не чувствуй печали, дорогой, оттого, что дивное колесо-сокровище исчезло. Дивное колесо-сокровище, дорогой – не отчее тебе, не наследное. Ну же, дорогой, держись по-арийски** того, чего держится миродержец. И сбудется так, что если ты станешь свято держаться того, чего держится миродержец, то на пятнадцатый день месяца, в праздник упосатхи***, когда ты омоешь голову и соблюдая упосатху, поднимешься на крышу дворца, появится дивное колесо-сокровище о тысяче спиц, об ободе, о ступице, во всех частях совершенное." – "Но как же, владыка, держаться мне свято, того чего держится миродержец?" – "А ты, дорогой, стой на Дхарме, признавай Дхарму, чти Дхарму, почитай Дхарму, возвеличивай Дхарму, уважай Дхарму, Дхарма пусть будет твоим знаменем, Дхарма-стягом, Дхарма господином; устрой себе по Дхарме защиту, охрану и оборону своих людей, военной силы, кшатриев, князей, брахманов и домовладык, горожан и селян, шраманов и брахманов, зверей и птиц. И пусть, дорогой, в твоем царстве начинаний, противных Дхарме не будет.

А если будут в твоем царстве неимущие, помогай им имуществом. И еще дорогой, к тем шраманам и брахманам своего царства, что от беспечности и тщеславия отвратились, к терпимости и сдержанности обратились, лишь одних себя укрощают, лишь одних себя усмиряют, лишь одних себя успокаивают, к ним время от времени ходи и расспрашивай: "Что, почтенные, – благо; что – не благо; что предосудительно, что не предосудительно, к чему прилежать, к чему не прилежать, от каких моих дел долгие беды и горе выйдут, от каких моих дел долгая радость и польза выйдут? "Послушай их. Что не благо, того всегда избегай, что благо, тому непременно следуй. Вот чего, дорогой держится свято миродержец." – "Да, владыка," – отвечал царь-кшатрий, на царствие помазанный царственному мудрецу, и стал, о монахи, держатья этого свято, как миродержец. И как стал он свято держаться того, чего держится миродержец, то на пятнадцатый день месяца, в праздник упосатхи, когда он омыл голову и, соблюдая упосатху, поднялся на крышу дворца, появилось дивное колесо-сокровище о тысяче спиц, об ободе, о ступице, во всех частях совершенное. Увидел его царь-кшатрий, на царствие помазанный, и ему подумалось: "Слыхал я, что если царю-кшатрию, на царствие помазанному, на пятнадцатый день месяца, в праздник упосатхи, когда он омоет голову и, соблюдая упосатху, поднимется на крышу дворца, явится дивное колесо-сокровище о тысяче спиц, об ободе, о ступице, во всех частях совершенное, то становится он миродержцем. Так что стану я миродержцем."

И вот, о монахи, поднялся царь-кшатрий, на царствие помазанный, с сиденья, обнажил плечо, взял в руку золотой кувшин, а правою окропил колесо-сокровище: "Покатись, почтенное колесо-сокровище! Неси победу, почтенное колесо-сокровище!"

И вот, о монахи, покатилось это дивное колесо-сокровище на восток, а за ним – царь-миродержец со своим четырехчастным войском. А в той местности, о монахи, где остановилось, где остановилось колесо-сокровище, там и царь-миродержец остановился со своим четырехчастным войском. Цари же соперники, что были в восточной стороне, пришли о монахи к царю-миродержцу и сказали: "Привет тебе, государь; добро пожаловать, государь; это твое, государь; правь, государь. "Царь миродержец сказал: "Живых не убивать. Не данного не брать. Похотных поступков не совершать. Не лгать. Опьяняющего не пить. Как ели так и ешьте." И цари-соперники, что были в восточной стороне, стали, о монахи, князьями царя-миродержца.

И вот, о монахи, то колесо-сокровище погрузилось в восточный океан, вынырнуло и покатилось на юг... и цари-соперники, что были в южной ... западной... северной стороне, стали, о монахи, князьями царя-миродержца.

И вот, о монахи, то колесо-сокровище принесло царю победу над всей землей вплоть до океана, вернулось в столицу и остановилось у врат дворца царя-миродержца, напротив палаты суда, будто прибитое, озаряя дворец царя-миродержца своим сиянием.

И второй царь-миродержец, о монахи... и третий... и четвертый... и пятый... и шестой... и седьмой царь-миродержец, о монахи, призвал спустя много лет, много сотен лет, много тысяч лет некоего слугу к себе: "Если ты, слуга, увидишь когда-нибудь, что дивное колесо покачнулось, с места стронулось, извести меня о том, пожалуйста." – "Да, Владыка", – так отвечал, о монахи, царю-миродержцу тот слуга.

И увидел, о монахи, тот слуга спустя много лет, много сотен лет, много тысяч лет, что дивное колесо покачнулось, с места стронулось. Увидав это, пришел он туда, где был царь-миродержец, и, придя к царю-миродержцу, сказал ему: "Благоволи узнать, владыка: твое дивное колесо-сокровище покачнулось, с места стронулось. "И вот, о монахи, велел царь Далханеми призвать к себе своего старшего сына-царевича и сказал: "Говорят, дорогой мой царевич, что мое дивное колесо-сокровище покачнулось, с места стронулось. И слыхал я, что недолго жить осталось тому царю-миродержцу, чье дивное колесо-сокровище покачнулось с места стронулось. Что ж, человеческими утехами я утешился, пора небесных утех искать. Так что ты, дорогой царевич, этою землею вплоть до океана озаботься. А я голову и бороду обрею, желтые одежды надену, из дому в бездонность уйду." И вот, о монахи, царь-миродержец наставил хорошенько своего старшего сына-царевича, как править, обрил голову и бороду, надел желтые одеждыи ушел из дому в бездомность. А на седьмой день после того, как ушел в отшельники царственный мудрец, дивное колесо-сокровище исчезло, о монахи.

И тогда, о монахи, пришел некий слуга туда, где был царь кшатрий, на царствие помазанный, и, придя к царю-кшатрию, на царствие помазанному, сказал ему: "Благоволи узнать, владыка: исчезло дивное колесо-сокровище." И тогда, о монахи, царь-кшатрий, на царствие помазанный, узнав, что исчезло дивное колесо-сокровище, опечалился и печаль почувствовал. Но он не пошел к царственному мудрецу спросить о том, чего же должен держаться свято царь-миродержец. Он стал править страной по своему разумению. И у него, правившего страной по своему разумению, ни сначала, ни потом не была страна так чиста, как у былых царей, державшихся того, чего держится миродержец.

И вот, о монахи, доверенные царя, члены совета, счетоводы-сановники, охранники-стражники, знатоки мантр, ими живущие, собрались, пришли к царю-кшатрию, на царствие помазанному, и сказали: "Владыка! У тебя, правящего по своему разумению, ни с начала не была, не потом не стала страна так чиста, как у былых царей, державшихся того, чего держится миродержец. Но ведь есть в твоем царстве, о владыка, доверенные царя, члены совета, счетоводы-сановники, охранники-стражники, знатоки мантр, ими живущие, – и мы сами, да и иные, – и мы помним, чего надо свято держаться царю-миродержцу. Мы тебе тогда объясним, чего царю-миродержцу свято надо держаться."

Из Чаккаваттисиханада-сутта ("Сутра о львином рыке чакраварина")


Примечание:

* Существуют различные уровни толкования семи драгоценностей чакравартина. Вот некоторые из них:

    * Колесо-сокровище – символ совершенства;
    * Слон-сокровище – символ мощи, сильного правления, победы в сражениях;
    * Конь-сокровище – символ быстрого проявления явлений; конь несёт на спине драгоценность, исполняющую желания;
    * Самоцвет-сокровище – это драгоценность, исполняющая задуманное (чинтамани; изображают с восьмью гранями), символ великих заслуг, позволяющих осуществлять задуманное;
    * Жена-сокровище – символ мирского счастья; толкуют, что она успокаивает все тревоги и услаждает взор, не вызывая чувственных желаний;
    * Домовладыка (управляющий, казначей) символизируют экономический аспект власти царя.
    * Советник символизируют социально-административный аспект власти царя.

Данный перевод текста осуществлён с пали А.В. Парибком. В других источниках вместо домовладыки встречается драгоценный военачальник (тот, кто выходит победителем из любой битвы).

Из текста видно, что присутствие драгоценного колеса возможно при справедливом правлении чакравартина, царя, который живёт и управляет государством согласно Дхарме. Возможно, это колесо с тысячью спиц также символизирует сахасрара-чакру (санскр. sahasrāra-cakra, букв. "колесо с тысячью лучей-спиц", тысячелепестковая чакра), высшую чакру в человеческом теле. В Индии эту чакру традиционно изображали как тысячелепестковый лотос. Сахасрара-чакра – это врата к Освобождению. Колесо – это и справедливый закон, несущий людям счастье.

А кто же такой сам чакравартин? Это монарх в Мире Людей, который является идеальным правителем и способен дать всем мир, согласие и великое счастье.

Мудрец Асита сделал предсказание, что если бы будущий Будда последовал мирскому пути, он стал бы царём-чакравартином. Значит чакравартином может стать бодхисаттва, который в результате своих великих благих деяний, в результате накопленных заслуг обладал бы необходимыми для этого качествами. (^)

** "По-арийски держаться" здесь эквивалентно выражению "свято держаться" (далее в этом отрывке заменено для ясности). По контексту выражение "по-арийски держаться" означает "следовать святому образу жизни царей-предшественников". Санскритское слово arya здесь употребляется в значении благородный, истинный, святой (аналогично значению слова в именах Арья Тара, Арья Нагарджуна и др.). Этимологически "арья" связано с именем народа, поселившегося в Индии примерно за десять веков до рождения Будды Шакьямуни. В XV веке до н. э. племена ариев захватили земли коренных жителей Индии. Очевидно, что истоки многих индийских наук, включая религиозные знания, находились в познаниях древних ариев. Проповедуя Истину древним индийцам, чьи культурные корни были связаны с цивилизацией ариев, Будда использовал понятные соотечественникам образы и понятия. (^^)

*** Упосатха – регулярный буддийский праздник, отмечаемый в дни полной луны, новой луны и в дни половинной луны (первый, восьмой, пятнадцатый и двадцать третий лунные дни). В это время предусматривалось определенное воздержание от пищи и расскаяние в нарушениях буддийских заповедей. (^^^)

БУДДИЙСКИЕ СИМВОЛЫ, РИТУАЛЬНЫЕ ПРЕДМЕТЫ, МУДРЫ

Меч Мудрости

Меч мудрости, рассекающий мрак неведения, является атрибутом Манджушри, Бодхисаттвы Мудрости. Такой же меч (тиб. ral gri, санскр. khaḍga, букв. меч) с рукояткой в форме ваджры и с языком пламени, поднимающимся к лезвию меча, мы находим и у других богов, таких, как Ваджрабхайрава и Гухьясамаджа.

В медитативной практике, связанной с Манджушри, меч представляют как духовное оружие, уничтожающее нашу плохую карму: клеши, препятствия, болезни, страсти. Меч на лотосе – это символ метода, устраняющего неведение, приводящего к мудрости. Единство метода и мудрости олицетворяется Бодхисаттвой Манджушри.

В "Бодхичарья-аватаре" (санскр. Bodhicaryāvatāra, тиб. byang chub sems dpa' spyod pa la 'jug pa, "Путь Бодхисаттвы"; здесь тиб. byang chub sems dpa' – бодхисаттва, тиб. spyod pa = санскр. carya – поведение, действие, деятельность; тиб. 'jug pa = санскр. avatara – вступление, вхождение) Шантидева говорит:

    Сперва мысленно отдели
    Слои кожи от мяса,
    А затем мечом мудрости
    Отдели мясо от скелетного остова.

    Раздробив кости,
    Взгляни на мозг
    И задайся вопросом:
    "Где же сущность этого тела?"

Тело, с обыденной точки зрения, – это то, что слито с нашим "Я". Но, однако:

    Как бы ты ни берёг своё тело,
    Безжалостный Владыка Смерти
    Украдёт его у тебя и отдаст собакам и грифам.
    Что тогда станешь ты делать?

Как видно из приведённого выше отрывка, меч мудрости символизирует и аналитический подход – изучение и размышление. Изучение, размышление и медитация – три составляющих, от которых происходит различающая мудрость (санскр. prajñā)

БУДДИЙСКИЕ СИМВОЛЫ, РИТУАЛЬНЫЕ ПРЕДМЕТЫ, МУДРЫ

Восемь Благоприятных Символов

Есть легенда, гласящая о том, что когда Божественный Мудрец из рода Шакья достиг Совершенного Пробуждения, ему были преподнесены восемь благоприятных символов (санскр. aṣṭamaṅgala; тиб. bkra shis rtags brgyad): золотые рыбы, раковина, драгоценный сосуд, цветок лотоса, колесо, знамя победы, бесконечный узел и зонт. Эти символы популярны в Тибете и в странах, куда буддизм распространился по северной ветви. Изображения Восьми Благоприятных Символов часто встречаются в буддийских монастырях, многие верующие держат их в домах, как символы благополучия и процветания.

Восемь Благоприятных Символов очень древние, они встречаются также в индуизме и джайнизме.

В северной традиции буддизма получила развитие символическая передача Учения. Каково значение буддийских символов? Без понимания их смысла символы становятся просто украшениями, красивыми картинками и безделушками. Рассмотрим значения Восьми Благоприятных Символов и поразмышляем над их смыслом.

Золотые рыбы

Две золотых рыбки – это символ преодоления Океана Сансары и достижения Нирваны. Достижение Нирваны в буддийских сутрах сравнивается с достижением Того Берега. Что значит "тот берег"? Здесь есть этот берег. "Этот берег" означает грубый мир, Мир Страстей. Также можно сказать, что это мир шести путей. Далее, наше подсознание имеет тесную связь с Миром Форм и непосредственное отношение к нашему перерождению, и его называют океаном перерождений. Того, кто отплыл в этот океан, вновь и вновь сносит в Мир Страстей, – так снова и снова происходит повторение процесса перерождений. Где же находится Тот Берег? Это Мир Без Форм. Если у нас много мирских желаний, при попытке достичь Того Берега они станут непреодолимым препятствием, подобно бушующим волнам в океане. А для святого, вошедшего в этот океан перерождений, не возникнет препятствий, поскольку он одержал победу над собственными мирскими желаниями. Поэтому золотые рыбки (санскр. suvarṇa matsya, тиб. gser nya, букв. золотая рыба) – это также символ победы над мирскими желаниями: рыбы не боятся океана и плывут, куда хотят. Золотой цвет символизирует заслуги, обретенные в процессе духовной практики. А почему две рыбки? Не является ли это подсказкой, что в духовной практике для нас важно не только накапливать заслуги добродетельными поступками тела, речи и мыслей, но и развивать мудрость?

Есть и другие интерпретации. Золотые рыбы – это две реки Индии: священный Ганг и Ямуна – его самый длинный и полноводный приток. Таково до-буддийское толкование древних символов. В древней символике эти сливающиеся в одну реки олицетворяли правый и левый канал в тонком теле человека.

В древнем тексте под названием "Арьямангалакутанама-махаяна-сутра" глаза Будды образно сравниваются с двумя золотыми рыбками.

Раковина

Белая раковина, у которой спираль закручена вправо – это весть о Просветлении Будды, а также благая весть всем существам о возможности для каждого реализовать природу будды. Раковина (санскр. śaṅkha, тиб. dung – букв. раковина; тиб. dung dkar g.yas 'khyil, dung dkar g.yas su 'khyil ri can – букв. белая раковина со спиралью, закрученной вправо) в древности являлась музыкальным духовым инструментом, поэтому естественно, что она символизирует звук. В природе часто встречаются раковины с левосторонней закруткой спирали, поэтому редкие раковины с правосторонней спиралью в сознании людей ассоциировались с особенными признаками, и они считались священными. Направление закручивания их спирали связывалось с направлением движения по небу небесных светил: солнца, луны, планет и звёзд.

Подобно тому, как звук раковины распространяется во всех направлениях, так и Учение Будды распространяется повсеместно, побуждая живых существ пробудиться ото сна неведения. Однако одни существа улавливают в этих звуках смысл, другие же из-за своих омрачений ничего не понимают.
   
Драгоценный сосуд

Драгоценный сосуд (санскр. nidhānakumbha, тиб. gter gyi bum pa, букв. кувшин с сокровищем) – это символ долгой жизни и здоровья. Драгоценный сосуд Также его считают символом богатства и благосостояния. "Кумбха" на санскрите означает горшок для воды, кувшин, поэтому у драгоценного сосуда соответствующая форма. Крышку сосуда венчает большая драгоценность, это означает, что перед нами драгоценный сосуд. Драгоценность, венчающая крышку сосуда, – это драгоценность, исполняющая задуманное (санскр. чинтамани). По поводу содержимого сосуда есть две интерпретации. Первая – внутри нектар бессмертия. Вспомним, что на тханках такой сосуд с эликсиром бессмертия держит и Будда Амитаюс, и Мандарава – ученица Падмасамбхавы, реализовавшая с Гуру Ринпоче уровень видьядхары бессмертия. ("Они обрели сиддхи видьядхары вечной жизни, так что стали неподвержены старению и смерти". Из жизнеописания Мандаравы.) Однако Учение Будды говорит нам: ничто не вечно в Трёх Мирах, вечна только наша изначальная природа – состояние за пределами рождений и смерти. Практиками долгой жизни практикующий может устранить препятствия для жизни и продлить жизнь. Таким препятствием может быть недостаток жизненной энергии. Продление жизни приобретает особую ценность, если человек практикует для достижения Освобождения, накапливает заслуги и мудрость, совершенствуется в святой любви и сострадании, и поэтому нужен многим живым существам.

В эзотерическом смысле нектар бессмертия означает непрерывность сознания. Обретение непрерывности сознания позволит вам без искажений перенести знания и опыт этой жизни в свою следующую жизнь. Вы сможете на собственном опыте познать, что такое стекающий сверху нектар бессмертия, когда достигните ступени удовольствия из процесса радость-удовольствие-тишина-лёгкость. Благодаря нектару бессмертия сознание становится ясным и непрерывным.

Согласно другой интерпретации, драгоценный сосуд – это сосуд, наполненный драгоценностями. Сколько бы их не брать из сосуда, драгоценный сосуд не опустошается от этого. Что олицетворяют такие драгоценности? Это благое воздаяние за те добродетельные поступки, которые мы совершаем. Если мы накапливаем хорошую карму, мы обязательно пожнём плоды счастья. И ещё о значении чинтамани. Драгоценность, исполняющая задуманное, является атрибутом Будды Ратнасамбхавы и семейства Ратна. В Мир Ратнасамбхавы попадают существа, накопившие заслуги с помощью сильной воли. Значит, параллельно с добродетельными действиями, нам следует укрепляться в терпении, стойко перенося возвращение плохой кармы за наши неблагие деяния, совершённые в прошлом. Драгоценность, исполняющая задуманное, – это символ великих заслуг, обретённых в результате правильной духовной практики, символ заслуг, позволяющих осуществить задуманное.

Лотос

Цветок лотоса (санскр. padma; тиб. pad ma, букв. лотос) – символ святой любви и святого сострадания. А святая любовь и сострадание, входящие в четыре неизмеримости, указывают на душу бодхисаттвы. Если лотос – белого цвета, тогда он также символизирует духовную чистоту, святость. Однако такой лотос на санскрите называют "пундарика", а словом "падма" обозначают розовый лотос. Розовый лотос символизирует Спасителя, а значит и самого Будду. Лотос корнями уходит в ил, стебель его проходит сквозь толщу воды, а лепестки лотоса поднимаются над водой, они чисты и открыты солнцу. Сознание святого свободно от загрязнений, – три корневых яда не могут отравить ум просветлённого подобно тому, как мутная вода не может удержаться на чистых лепестках лотоса.

БУДДИЙСКИЕ СИМВОЛЫ, РИТУАЛЬНЫЕ ПРЕДМЕТЫ, МУДРЫ

Восемь Благоприятных Символов

Колесо Дхармы       

Золотое колесо (санскр. cakra; тиб. 'khor lo, букв. колесо) с восьмью спицами символизирует Дхарму, Слово Будды. Восемь спиц этого колеса символизируют Благородный Восьмеричный Путь. Поворот Колеса Дхармы в буддизме ассоциируется с открытием и изложением истинного Закона. Первая проповедь Будды, после достижения им Совершенного Пробуждения, получила название "Первый Поворот Колеса Дхармы". Четыре Благородные Истины были объяснены Буддой в трёх циклах, или оборотах Колеса Закона.

Знамя Победы

Знамя Победы (санскр. dhvaja, тиб. rgyal mtshan) символизирует победу Дхармы над неведением, а вместе с этим – преодоление препятствий Мары. Знамя установлено на вершине горы Меру (Сумеру). Сумеру, или вселенская Гора Совершенства, как считается, нерушима, пока существует наша Вселенная, включающая Мир Страстей и Небеса Брахмы. Знамя Победы установлено на вершине горы Меру, – разве это не символ, что Учение Будды нельзя уничтожить, поскольку оно есть Закон Вселенной?

Бесконечный узел       

Бесконечный узел (санскр. śrīvatsa (?), тиб. dpal be'u) имеет несколько интерпретаций. Одни интерпретируют его, как представление бесконечного круговорота бытия, другие – как символ вечности, третьи – как знак неисчерпаемости знаний Будды. Это – и символ взаимозависимости всех явлений во Вселенной. Это – и сложная взаимосвязь между мудростью и состраданием в процессе достижения состояния Будды. Здесь можно добавить, что для достижения состояния Будды необходимо идти бесконечно длинным путём Махаяны. Путь бодхисаттвы неизмеримо долог, он не ограничивается несколькими кальпами.

Также есть предположение, что бесконечный узел – это отражение более древнего символа, состоящего из двух переплетающихся змей. Змея – очень древний символ кундалини, возможно, пришедший в Индию из Древнего Египта. Вполне вероятно, что переплетающиеся змеи символизировали движение кундалини по правому и левому каналам тонкого тела, и тогда бесконечный узел имеет отношение к чандали.

Зонт

Драгоценный зонт (санскр. chattra, тиб. gdugs – букв. зонт от солнца, тиб. gdugs mchog – букв. драгоценный зонт, высший зонт) – символ защиты от препятствий, которую даруют нам бодхисаттвы и будды, пока мы идём по пути Просветления до достижения нами природы будды.

В Индии зонт от солнца традиционно был символом защиты, а также царского величия. Поскольку зонт держат над головой, естественно, что он символизирует почёт и уважение. Светские правители имели зонты из павлиньих перьев. В религиозном сознании защита от непогоды связывалась с защитой от загрязнений, пороков и страстей, препятствующих духовному развитию. Подобно тому, как обычный зонт защищает от дождя или палящих лучей солнца, так и драгоценный зонт защищает нас от препятствий на пути к Пробуждению.

В тибетском варианте форма зонта была заимствована из индийского и китайского прототипов зонта от солнца. Она состояла из деревянного каркаса со спицами и шёлкового купола, по краям которого шла оборка или бахрома. Деревянный черенок зонта красили в золотой или красный цвет, шёлк был белым, желтым, красным или разноцветным. В Тибете зонт указывал на статус его владельца: зонт считался и символом светской власти (зонт из павлиньих перьев), и символом духовного могущества. Говорят, что Учитель Атиша был настолько почитаем, что его сопровождали тринадцать зонтов.

О буддизме Чистой земли



Учение о Чистой Земле - одна из популярных традиций буддизма Махаяны, получившая наибольшее распространение в Китае и Японии, хотя корни этого учения, как и буддизма в целом, находятся в Индии.



Центральной фигурой буддизма Чистой Земли является Будда Амитабха (Амитаюс, кит. Амитофо, яп. Амида) и Западная Страна Крайней Радости (Сукхавати, кит Цзинту, яп. Дзёдо - «Чистая Земля»). //Следует заметить, что каждый Будда имеет свою Чистую Землю, в которой он обитает в Теле Блаженства - одной из категорий концепции Трёх Тел Будды в Махаяне. Эта концепция систематизировала различные махаянские учения о природе Будды. Говоря в общем, высший уровень есть Тело Закона (Дхармы) - Дхармакая, абсолютная реальность, лежащая за пределами определений и постигаемая только мистическим откровением. Тело Блаженства - это мифологическая форма Будды, в этом теле он общается с Бодхисаттвами и высшими святыми. И, наконец, Сотворённое Тело - это историческое проявление Будды в мире людей.



Имя Амитабха или вторая форма - Амитаюс - означает «Бесконечный Свет» и «Бесконечная жизнь» соответственно. Чистая Земля в общем виде может рассматриваться как вид рая. Этот рай лишён чувственных характеристик, часто присутствующих при описании райских земель в других религиозных традициях. Чистая Земля пронизана звуками Дхармы, там постоянно проповедуется Дхарма. В Чистой Земле нет страдающих и страданий. Это спокойствие и блаженство. В некоторых интерпретациях это место, откуда легко достичь Нирваны, поскольку в этой земле вокруг Будды Амитабхи собрано очень хорошее окружение. В других интерпретациях сама Чистая Земля - это и есть Нирвана. Тот, кто родился здесь, никогда больше не вернётся в мир страданий.



2. ГЛАВНЫЕ ТЕКСТЫ БУДДИЗМА ЧИСТОЙ ЗЕМЛИ.

В Китае, так же как в Корее и Японии, существует несколько сотен текстов, связанных с описанием Чистой Земли Будды Амитабхи. В китайском каноне около 13% текстов связано с Буддой Амитабхой. Однако основу учения составляют три текста, пришедших из Индии. Это «Большая Сукхавати-вьюха Сутра» («Большая Сутра о Стране Крайней Радости»), «Амитабха Сутра» или «Малая Сукхавати Сутра» и «Амитаюрдхьяна Сутра» («Сутра Созерцания Будды Бесконечной Жизни»).



«Большая Сукхавати-вьюха Сутра» - это самый большой и самый важный текст традиции, так как он содержит историю Бодхисаттвы Дхармакары, который когда-то был земным правителем. Дхармакара отрёкся от трона и стал искать просветления для того, чтобы создать землю, в которой нет страданий, заблуждений и зла. Это и была Страна Крайней Радости. Дхармакара практиковал путь Бодхисаттвы в течении пяти неисчислимых кальп и стал Буддой Амитабхой, правителем Страны Крайней Радости, находящейся в сотнях миллионов йоджан к западу от нашего мира. Прошло уже десять кальп с этого момента до времени произнесения данной сутры Буддой Шакьямуни.



Как основание для своей практики и сотворения Чистой Земли Дхармакара принял сорок восемь обетов. В этих обетах было определено устройство Страны Крайней Радости, люди, обитающие там, и способ вхождения в эту страну. Для популярной традиции наибольшую важность имеют 18, 19 и 20 обеты.



В 18 обете говорится, что если человек искренне поверил в Будду Амитабху. подумал о нём хотя бы десять раз и пожелал родиться в той стране, он обязательно родиться там, за исключением тех, кто совершил величайшие грехи или клеветал на Дхарму. Концепция десяти мыслей имеет много интерпретаций. Это может быть медитация - визуализация, произнесение имени Будда Амитабхи или вера. Эти концепции развивались и изменялись с течением времени. Практика произнесения имени стала центральной в популярной традиции этой школы и получила название «Нянь-фо» в Китае и «Нембуцу» в Японии. Термины «Нянь» и «Нем» с течением времени получили множество различных толкований. Именно этот обет считается главным в популярной традиции.



19-й обет связан с практикой умирания и медитации. Будда встретит верующего и проводит их в Чистую Землю после смерти. 20-й обет определяет практику произнесения имени Амитабхи как способ укрепления основ добродетели.



Второй по важности текст - это «Сутра Созерцания Будды Бесконечной Жизни» («Амитаюрдхьяна Сутра»). Эта Сутра представляет собой руководство по медитации, в ходе которой практикуется видение Страны Крайней Радости. Контекстом сутры является история принца Аджаташатру, который заключил в тюрьму свою мать Вайдехи и своего отца Бимбисару, желая уморить последнего голодом. По просьбе Вайдехи Будда Шакьямуни обучает её серии различных способов медитации. Текст состоит из четырёх частей, и в последней провозглашается, что произнесение имени Будды Амитабхи даже на смертном одре очищает от последствий неблагих дел, совершённых в течении бесчисленных кальп, и ведёт к возрождению в Чистой земле. Это положение послужило теоретическим обоснованием популярного учения о Чистой Земле. /Bloom/



В «Малой Сукхавати-вьюха Сутре» даётся краткое описание Чистой Земли и также провозглашается практика произнесения имени Будды.



Следует заметить, что практика, описанная в этих Сутрах, носит общебуддийский характер, за исключением того, что она применяется здесь в Будде Амитабхе, а не к другим Буддам.



3. ГЛАВНЫЕ УЧИТЕЛЯ ТРАДИЦИИ ЧИСТОЙ ЗЕМЛИ.

Хотя учение о Стране Крайней Радости было обращено прежде всего к простым людям, многие выдающиеся буддийские философы также почитали Будду Амитабху. К числу таких мыслителей в Индии принадлежали Нагарджуна и Васубандху, основатели двух главных школ Махаяны, в Китае - Хуэй Юань, один из виднейших деятелей раннего периода распространения буддизма в Китае, и многие другие. В Японии учение Чистой Земли было популярно не только в народных массах, но и среди утончённых хэйанских аристократов. Однако реально оформленная школа Чистой Земли с чёткой передачей учения от учителя к ученику сложилась только в средневековой Японии. До этого учение о Чистой Земле в основном выступало как вспомогательное учение других школ и линий буддийской традиции, философы различных школ буддизма писали свои комментарии на основные сутры Чистой Земли, интерпретируя их с позиций своей собственной школы.



Монастырско-медитативное направление школы Чистой Земли в общем представлено Хуэй Юанем (334-416), основавшим братство на горе Лу Шань. Он был одним из выдающихся буддийских мыслителей раннего периода распространения буддизма в Китае (Хуэй Юань положил начало китайской буддийской секте Белого Лотоса, сыгравшей заметную роль в истории Китая. Подробнее о некоторых аспектах его деятельности см.: Комиссарова Т. Г. «Монах не должен быть почтителен к императору». Из буддийской полемики в Китае 4-5 вв. // Буддизм и государство на Дальнем Востоке. М., 1987, с. 47-71). Часто его называют основателем китайской школы Чистой Земли, хотя это и не совсем точно. Данное направление делало основной упор на «Сутре Созерцания Будды Бесконечной Жизни», чьё раннее происхождение сейчас не вызывает сомнений.



Популярное направление этой традиции связано с тремя именами. Это Тань Луань (T"an Luan), Дао Чо (Tao ch"o) и Шань Дао (Shan Tao).



В учении Тань Луаня (476-542) вызывает интерес его попытка связать учения двух выдающихся индийских мыслителей, Нагарджуны и Васубандху, с даосскими понятиями. В его биографии указывается, что в результате постоянной болезненности Тань Луань был занят поиском бессмертия или долгожительства. Однако он встретил индийского буддийского учителя, Бодхиручи, который обратил его в буддизм. Бодхиручи показал, что по настоящему вечная жизнь может быть достигнута только путём следования буддийскому учению. Тань Луань сжёг свои даосские тексты и начал изучать школу Чистой Земли. Он написал комментарий к трактату Васубандху о Чистой Земле, и также интерпретировал учение о Чистой Земле с точки зрения философии Нагарджуны.



Нагарджуна основал философию мадхьямики, ставшую важнейшей основой учения Махаяны. Его учение опровергало дуализм, присущий человеческому восприятию и мышлению, привыкшему считать, что вещи внешнего мира имеют своё собственное независимое существование. Нагарджуна применил буддийский принцип Взаимозависимого Происхождения ко всем дхармам (условно говоря, ко всем вещам и идеям). Все вещи - это сложный конгломерат отношений, а сами по себе они пусты и не имеют собственного существования. В реальности можно выделить два уровня истины, абсолютный, который можно достичь медитативной практикой, и относительный, условный, который необходим нам для обычной жизни, но сам по себе не является истиной.



Что касается учения о Чистой Земле, считается, что Нагарджуна написал комментарий на «Ступени Бодхисаттвы» и одна из глав в нём называется главой о лёгкой практике. В ней подчёркивается противоположность трудных практик и лёгкой практики в развитии Бодхисаттвы. Тань Луань использовал эти понятия для того, чтобы более чётко противопоставить трудности постоянной монашеской практики и путь произнесения имени Будды Амитабхи, предназначенный для обычных людей.



Васубандху обеспечил традицию Чистой Земли целым корпусом практик, включающих медитацию, религиозное поклонение, подношения, рецитацию и т.д., как средство для обретения видения Чистой Земли. Основываясь на этих учениях, Тань Луань ввёл различие между «собственной силой» и «другой силой». Полагаясь на «собственную силу», человек как бы идёт к цели пешком, а полагаясь на «силу другого» он как бы плывёт на лодке. //Л. Е. Янгутов. Единство, тождество и гармония в философии китайского буддизма. Новосибирск, 1995, с. 178// Эти термины стали ключевыми в словаре Чистой Земли.



Для того чтобы обосновать такое разделение, Тань Луань показывал, что чем дальше по времени мы отстоим от Будды, способности людей достичь просветления слабеют и для массы людей становится необходим лёгкий путь.



Сила Будды стала заключаться в его имени, и верующий приобщался к ней путём произнесения имени. Эффективность этого действия основывалась на первоначальном обете Будды Амитабхи.



Кроме этого, Тань Луань привнёс в учение ряд даосских методик достижения долголетия. //Китайская философия. Энциклопедический словарь. М., 1994, с. 412//



Второй мыслитель, Дао Чо, вдохновлённый Тань Луанем, развил дальше его положения и ввёл концепцию Мо фа (кит.) или Маппо (яп.). В соответствии с этим учением, основанным на свидетельствах множества буддийских текстов, после паринирваны Будды буддийское учение постепенно приходит в упадок. Истинное учение существует 500 лет. В это время существует учение, практика и освобождение. Затем идёт 500 лет эпохи «Подобия Закона», в течение которого существует и учение и практика, но не существует освобождения. В последний период, «Конца Закона» (Маппо), существует учение, но нет ни практики, ни освобождения. Для этого последнего периода применим только путь учения Чистой Земли и практика произнесения имени. Дао Чо отделил учение о Пути святых, предназначенное для способных, и Путь Чистой Земли.



Третий мыслитель, Шань Дао, был учеником Дао Чо. Он внёс огромный вклад в развитие учения Чистой Земли, написав комментарии ко всем важнейшим сочинениям данной школы. Он сфокусировал основное внимание на Будде Амитабхе как главном Будде, и на его обещании возрождения в Чистой Земле. Хотя Шань Дао и делал основной упор на традиционный монастырский буддизм, он также развил учение о произнесении имени Амитабхи как главного смысла обета Будды.



Наряду с этими мыслителями существовало и множество других последователей учения о Чистой Земле, которые развивали как философские учения, так и создавали религиозные церемонии. Продолжалась и традиция медитативной практики.



4. РАЗВИТИЕ УЧЕНИЯ О ЧИСТОЙ ЗЕМЛЕ В ЯПОНИИ.

Учение о Чистой Земле достаточно рано, уже в 6 в. н. э., достигло берегов Японии, и Будда Амитабха занял видное место в японском буддийском пантеоне. Из ранних последователей учения о Стране Крайней Радости можно выделить такие фигуры как Куя и Генсин.



Куя (903-972) был прозван «Святым с рынка». Он проповедовал произнесение имени Будды Амитабхи обычным людям, за что и получил своё прозвище.



Младшим современником Куя был Генсин (942-1017), среди множества других работ написавший «Одзё ёсю» - «Основы учения о возрождении в раю». Эту работу часто сравнивают с «Божественной комедией» Данте, так как в ней содержится подробное описание различных адов и небес. Это сочинение стало незаменимым руководством для уличных проповедников. Учение Гэнсина получило широкое распространение среди утончённой хэйанской аристократии, постепенно приходившей в упадок и уступавшей господствующие позиции воинственным самураям.



Кроме того, по стране бродили монахи ордена Нембуцу хидзири, проповедующие произнесение имени Будды Амиды. Большое распространение в Японии того времени получили сборники историй о перерождении в Стране Крайней Радости. Эти истории кочевали из Китая в Японию и служили укреплению веры в Будду Амида.



В связи с огромными изменениями, произошедшими в 12 в. в японском обществе, когда спокойный аристократический период Хэйан сменился бурным и воинственным периодом Камакура (1175-1332), произошли изменения и в буддизме Чистой Земли. Первым японцем, основавшим самостоятельную независимую школу Чистой Земли, стал Хонэн. Он сделал основной упор на практику Нембуцу и исключил все другие практики. Его главные последователи, к которым обычно относят шесть человек, в той или иной мере не согласились с таким категоричным отрицанием. Некоторые из них включили обычные буддийские практики в качестве дополнительного элемента к практике Нембуцу, другие же более строго подчёркивали исключительность этой практики в век «Конца Закона».



Учение Хонэна подверглось преследованиям со стороны старых влиятельных буддийских школ, таких как Тэндай и Сингон, за своё отрицание пышных обрядов этих школ, более простой и индивидуалистический подход к освобождению, не требующий посредства многочисленного духовенства. Хонэн и его ученики были сосланы в отдалённые провинции, некоторые из его учеников казнены. В целом его учение получило распространение среди простого народа и малоимущих.



Популярность идей Хонэна во многом объяснялась его личными качествами: искренностью, убеждённостью, сочетающейся с мягкостью и доброжелательностью, простотой аргументов. В эпоху катаклизмов, когда сам миропорядок, казалось, начал рушиться и налицо были все признаки эпохи Маппо, Хонэн сумел предложить страждущим и разочарованным простое и эффективное средство. Специфику учения Хонэна хорошо иллюстрирует популярная м...ла «Сэссю фуся». В центре этой м...лы изображён сидящий Будда Амида, от которого исходит свет; вокруг него монахи и миряне. На монахов, читающих сутры, свет не попадает, он струится на мирян, которые убивают животных, но при этом произносят Нембуцу.(Буддизм в Японии, с. 204)



Одним из учеников Хонэна был Синран (1173-1263). Он открыл свой путь к Чистой Земле, сделав упор исключительно на вере. Синран разделял идею Хонэна о том, что в период «конца Закона» безупречных людей в принципе не осталось. Единственный способ достичь освобождения - прибегнуть к милосердию Будды Амида, так как никакие добрые и благочестивые поступки не смогут ликвидировать дурную карму, накопленную в мире за предыдущие века. Нет необходимости непрестанно повторять Нембуцу. Для возрождения в Чистой Земле достаточно искренней веры в Будду Амида. Пробудившаяся в сердце человека вера даруется ему самим Амида, и это не постепенный процесс, заключающийся в накоплении заслуг, а внезапный акт «мгновенного возникновения веры». (Буддизм в Японии, с. 205) Практика произнесения имени Будды становилась, таким образом, не практикой очищения, но практикой почитания сострадательного Будды, который гарантировал освобождение. Синран подчёркивал необходимость освобождения прежде всего для того, чтобы помогать другим.



Учение Синрана не получило широкого распространения при его жизни, но усилиями восьмого патриарха Рэннё оно стало известно как Дзёдо Синсю, т. е. «истинное учение Чистой Земли», и стало значительным социальным явлением в средние века. Оно и по сей день является одним из самых больших буддийских вероисповеданий.



Учеником ученика Синрана был Иппэн. После многих лет поисков истины он пришёл к выводу, что одного-единственного произнесения Нембуцу достаточно для возрождения в Чистой земле, так как все живущие на земле достигли потенциального просветления уже в тот момент, когда много веков назад Амида стал Буддой и дал «изначальный обет». Иппэн путешествовал по стране с огромным списком, в который он записывал желающих и выдавал им амулет, служивший пропуском в Страну Крайней Радости. Впоследствии Иппэн пришёл к убеждению, что амулеты надо раздавать всем, а не только тем, в ком пробудилась вера. Поэтому он посвятил всю оставшуюся жизнь раздаче амулетов и произнесению проповедей среди простых людей. (Буддизм в Японии, с. 209)



5. ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Учение о Чистой Земле, развивавшееся в дальневосточном регионе, представляло собой совокупность множества традиций, предназначенных для тех, кто не мог следовать строгой монашеской жизни. Оно считалось вспомогательным, «уловочным» (упая) средством, предназначенным для поощрения обычных людей. Только с появлением Хонэна и Синрана это учение стало вполне самостоятельным и оформленным теологически. В целом это учение об «ином мире», контрастирующим с грязью и злом этого мира, однако Синран перенаправил его в обычный мир. Освобождение перестало быть потусторонним, оно стало возможным в этом мире через опыт искренней веры.



ЛИТЕРАТУРА

Истинная мудрость и ценность

Четыре «благородных истины» видные в Буддизме, и их часто указывали в кратких изложениях к религии.
Они -
1. Действительность страдания, неудовлетворительности. (dukkha)
2. Причина страдания (samudaya dukkha)
3. Опыт Свободы, конец страдания (nibbana, dukkha nirodha)
4. Путь к Свободе, Способ Быть Свободным (magga)
От опыта моих многих лет Буддизма, ежедневного размышления и духовного пути, мне кажется, что эти четыре темы сгиба существенные к заинтересованным духовностью и сделаны для лучших из людей, с меньшим количеством проблем, менее захватывающим поведением и большим удовлетворением. Эти темы достойные внимания.
Опыт Свободы
Это настроено как Цель и Цель. Мы учимся повторно соединяться с внутренней мудростью в пределах нас, которая интуитивно знает Свободу, Путь к Свободе и Способ Быть свободной в повседневной жизни. Это возможно при внутреннем настрое и некоторой помощи, которую нам могут дать амулеты,
своего рода обереги….
Как ты испытываешь эту Свободу? Какой опыт ты имеешь в восстановлении этого к твоей жизни? Что работало на тебя и что не работало?
Свобода, которую мы ищем, вздымается с надеждой, чистила с прощением, сияющим от радости, открытый с доброй волей, управляемой ясностью и мудростью, которую везет посвящение и энергия, усиленная с уверенностью и компетентностью, хорошо расцененной с правильным отношением, выращенным с прилежным терпением, которое похвалили от опыта, и заполнилась благодарностью за его благословения. И у этого есть еще много таких благословений и качеств. О чем еще ты можешь думать?
В моей статье, вводящей satipatthana практика, я перечисляю Qualities Свободы подробно.
Традиционное буддистское Священное писание
«Word Будды», Ven. Nyanatiloka, 1970, был основным текстом для моих исследований в буддистском Обществе Виктории, и в Монастыре Bodhinyana, около Перта, W.A. Это включает ключевые буддистские священные писания, которые цитируют исторического Будду. Это доступно онлайн в buddhasociety веб-сайте для твоего исследования.
Я выбрал и уплотнил ключевое сообщение каждого священного писания, столь указанного, основанного на моем буддистском обучении. Я нахожу, что сообщение этих священных писаний, выбранных Nyanatiloka лучше всего, описывает основной думающий буддистские монахи; то, что я обнаружил от своего монашеского обучения.
Это цитирует исторического Будду от восьми различных священных писаний, чтобы описать конец страдания – «Конец страдания – конец желания, отказ от желания и Свободы от желания. (DN 22 и особенно SN 56. 11)
Преодоленное страдание оценкой всего мирского удовольствия и восхищения как несчастный (dukkha), ненадежный (anicca) и не твое собственное (anatta). (SN 12. 66)
Когда желание концы, так также делает прилипание. Ситуация не возвращается (bhava), и таким образом страдая избегают. (SN 12. 43)
Свободой от страдания (nibbana = нирвана) является истинный Мир, Самое высокое. Это – конец желания и приложения. (3. 32)
Жадность, ненависть и заблуждение вызывают крушение и страдание. Их исчезновение – nibbana. (3. 55 & SN 38. 1)
Свобода от страдания вполне неперемещается сенсорным восхищением, и нет ничего больше, чтобы сделать в жизни. (6. 55)
Где нет ничего тела, жидкого, теплого, ни перемещение, где нет никакого солнца, ни луны, где нет никакого рождения, ни смерти; это – конец страдания.» (Udana 8. 1)
Комментарий
Верно что желание получить что-то недоступное that’s, или желание избавиться от чего-то неизбежного that’s (SN 56.11; 1-ая правда), частая причина страдания. Но это неверно направлено желание. Это – неверное направление, которое является проблемой, не желанием непосредственно.
Педантичное скажет, что ученые используют тягу слова, не желают перевести suttas DN 22 и SN 56. 11. Но от моего обширного опыта Буддизма, я знаю, что выбрать желание слова в этом контексте лучше объясняет буддиста, думающего по этому вопросу.
Правда, схватывание слишком плотно или слишком свободно к нашим связям и отношениям может также вызвать проблемы. Но снова, проблема – неправильная власть к твоей якорной веревке, не схватывание.
Едва мудро рассмотреть свободу от страдания как конец желания или смерти. Желание – движущая сила позади всего человеческого интереса и усилия. И тяга – только более срочное желание, потому что потребность более реальная.
Проблемы часто вызываются несоответствующим определением, обязательством, или интересом или к создающий некоторую положительную, благосклонную вещь, или к стоящий и решающий проблемы. Они также могут быть вызваны нехваткой связей и связей с внешним миром, так, чтобы необходимая помощь не была доступной.
Чтобы учить, что рай прибывает, после, смерть может исключить его из жизни.
Чтобы думать, что может быть эффективное определение, обязательство и интерес без желания, или могут быть эффективные связи, и связи без приложения только беспорядок.
Эта проблема ободрительного отделения в посредниках важная. Такие люди часто поворачиваются к размышлению в значительной степени, потому что они испытывают недостаток в достаточных связях и связях с другими людьми и внешним миром.
Мы могли хотеть игнорировать эти опасные традиционные идеи, и только обладать тишиной и покоем буддистских встреч, мест встречи и размышления, особенно медитационных отступлений. Позволь тем, кто держится, странные идеи держат их!
Или мы могли рассмотреть некоторые подходящие вопросы об Опыте Того, чтобы быть Свободным.
Какие потребности закончиться для нашего Освобождения, чтобы стать реальный? Каково неоговоренное, бессмертный, непроявленный? То, у чего есть христианское понятие о Боге, добралось, чтобы сделать с этим? Может nibbana (= нирвана) быть постоянным? Что насчет современной мудрости?
Согласно традиции, первая вещь, которую исторический Будда сказал о свободе, была: «Опыт Освобождения состоит в том, чтобы быть понят. Это не прибывает из того, что мы прочитали или услышали. Скорее понимание и видение этого возникает в пределах ядра твоего существа. Свет его открытия возникает в пределах.» (Первая Проповедь, SN 56.11)
Nibbana = нирвана; Источник Свободы
Неоговоренное, Непроявленный, Будущее Бессмертное.
Тем на духовном пути ясно, что есть больше к счастью и концу страдания чем только условия и навыки, которых каждый преуспел в том, чтобы достигнуть и сохранить. Этот ‘something еще ’ идет вне навыков и условий, и в основе духовности.
Специальные качества прощения, определения, ясности, надеются, добрая воля и многие другие, могло бы казаться, произошли бы из внешних условий и наших навыков. Но только предположи, что эти самые Качества фактически являются результатом где-то в другом месте, где-нибудь глубоко в очень основном из нашего Существа. Место, довольно независимое от условий и навыков. От неоговоренного, непроявленного, будущего, бессмертного?
Предположи, что наша духовная практика фактически не выращивает эти Качества Свободы, а скорее удаляет препятствия, которые блокируют наш доступ к ним.
Предположи, что Источник Освобождения был неоговоренным то есть не произведенный внешними факторами. Если так, тогда мы только должны забрать наше внимание из внешних факторов и шумового создания из ума, и мы можем повторно соединиться с этим Источником. Много людей делают это. Некоторые пишут этого.
Возможно, этот Источник не находится только в ‘chosen немного ’, но и проживает у всех людей?. Возможно, это даже не ограничено человеческой формой также.
Если бы Источник этих красивых Качеств был непроявлен к занятому уму, то все, что мы должны сделать, должно тренировать мозги, чтобы прекратить быть Правителем, и возвратиться в его надлежащее государство полезного слуги. Тогда мы можем легко освободить нас от бесконечного шумового создания из ума, который заглушает эти самые Качества и наше понимание их Источника.
Если Источник этих важных Качеств был бессмертным, будущее тогда они не будут зависеть от возраста, ни произведены процессом старения. Они будут в нас, когда мы будем очень молодыми и очень старые, если только мы можем повторно соединиться с ними. Рассмотри счастливую игривость ребенка, который свободный социальными запретами, и их нехваткой хорошо образованных мнений о доктрине. Христос указывает детям, и объявляет, что у них действительно есть место в Сфере Освобождения (Мэтт 18:4 & 19:14)
Если мы примем восприятие, что нашим Истинным характером был этот Источник Свободы, то разве это не будет помогать нашей духовной практике?
Правда, у нас есть главные потребности еды, воды, убежища, территории, порождение точно так же как животные. У нас действительно есть сторона животных нам, но есть ли не больше чем это?
Есть только один способ узнать для тебя непосредственно. Возьми обучение и пройди необходимое преобразование.
Бог
Nibbana также имеет в виду неоговоренное. Исторический Будда говорил о чем-то, что является неоговоренным и будущим (Udana 8,3), и это – решение проблем смертного обусловленного.
Монотеист называет Исходного Бога. Этот Бог бессмертный, и в значительной степени независимый от мирских дел. Почти все западные жители, которые являются монотеистами, – христиане. Христианское описание Источника довольно ясное, и подведенное итог в Nicene или Apostolic Creed. Это Кредо – фонд Христианства, и каждый пункт глубоко важный для системы взглядов.
«Мы верим в одного Бога, производителя небес и земли, Отец Всевышний…
«Мы верим в Иисуса Христа непорочного зачатия, распятие на кресте которого приносит Спасение, кто спустился к черту, но возник в третий день …»
Они – ясные идеи, но к сожалению только поддержанный христианами. Таким образом, они неотъемлемо аналитические, таким образом побеждая оригинальное намерение Founder’s: объединить сообщество с его Обучением.
Эта спорность ухудшена первой христианской Заповедью – «У Вас не должно быть никаких других Богов передо мной. Поскольку я – твой Бог и бог-ревнитель, и накажу…» (Exod 20)
Мудро использовать слово ‘God ’ только экономно. «Бог слова стал пустым от значения в течение тысяч лет неправильного употребления.» (p 13, Власть Теперь, Экхартом Толлом)
Будь Все еще
Ветхий Завет говорит «Быть все еще, и знать, что я – Бог.» (Psm 46:10)
Если «я», означает сознание и наш истинный характер, и «Бог» имеет в виду Источник духовного освобождения, то вышеупомянутый проход перечитывает, «Все еще, и знают, что твой Истинный характер – Источник Свободы.»
Что происходит, когда ты прекращаешь идентифицировать с твоими мыслями, эмоциями и твоим телом, и начинать идентифицировать с сознанием вместо этого? Помести свое внимание на ту способность, ты должен беспристрастно наблюдать самые мысли и эмоции, которые казались настолько неотразимыми и существенными? Попытайся Быть что способность, вместо того, чтобы оказаться в мыслях и эмоциях. Это все еще твой ум и дают смысл выпуска?
Наш Истинный характер и Shakti Gawain’s Обучение
Сакти Гэвейн учит нас признавать наш многие сам в ее книге ‘Awakening, ’ 1991. В третьей главе, которая является названным мартом, она представляет их как защитника, pleaser, перфекциониста, толкач, критика, и излечивающий эту неустойчивость. Но в апреле она говорит о внутреннем ребенке, который уязвимый, игривый, волшебный и мудрый, и как раскрыть твоего внутреннего ребенка. В мае она говорит о том, чтобы быть в Природе, и проявлении внимания по потребностям нашего тела; дыхание, корми, тренируйся и спи, и слушание этих реальных потребностей нашего тела. Она говорит, что у нас есть ‘animal природа ’ также. В июне она говорит об отношениях, включая сексуальность и отношения между полами в августе. Она говорит о склонности и питании в июле.
Это иллюстрирует, насколько многогранный наш Истинный характер как люди. Shakti современный, и пионер в области личного роста, который путешествует земной шар ведущие мастерские. Миллионы копий ее книг были проданы во всем мире.
Постоянная Нирвана?
Эго всегда хочет казаться внушительным, достойным похвалы и эмуляции, когда это сталкивается с другими эго. Это хочет, казаться, быть щедрым, умным, сильным, представительным, уверенным. Таким образом, это всегда пытается скрыть свои загрязнения, и казаться освобожденным. Я обсуждаю эго подробно в моей статье о Непостоянстве и Не – сам.
Репутация быть надолго просвещенным чрезвычайно привлекательная для эго., Если бы не себя, по крайней мере для человека, возглавляющего твою организацию, или даже его учителя или его сотрудников.
Буддистская традиция подразумевает, что просвещение Buddha’s постоянное. Это поднимает директоров, и предоставляет статус системе взглядов. Но это также помещает просвещение вне досягаемости обычных участников. Ты можешь честно сказать, что для тебя возможно чувствовать себя освобожденным все время?
Традиция, что nibbana постоянный, является жизненной тактикой контроля для элиты. Они берут Цель Духовного Пути из рук простых людей, и инвестируют эту драгоценную Цель надежно со старшими монахами. Это строит зависимость. Старшее духовенство очень не делает все возможное никогда расстроиться, когда несомненные сторонники присутствуют, и это предлагает своего рода вакуум эмоций, подразумевая некоторый постоянный nibbana.
Даже христианская традиция утверждает, что питание (названный едой и водой в священном писании) обеспеченный Христом будет подавлять жажду и голодать надолго, поскольку это дает «вечную жизнь» (Джон 4:13 и 6:34.)
Но понятие, что просвещение могло быть постоянным, идет вразрез с существенной природой человека. Иногда мы чувствуем себя прощающими и уверенными, что мы видим вещи ясно, но эти самые Качества Свободы пройдут, будет колебаться. Поскольку условия изменяются, так будет сила этих Качеств.
Поэтому мудрость Будды указывает на движение эмоций и другие Качества человека, пытаясь помочь нам принять, как эти Качества переместятся и изменятся. Это – обучение anicca или непостоянства. Как это ни парадоксально, чем больше мы можем принять прохождение качества как терпимость, тем более быстрый это может возвратиться, если мы сохраняем нашу Истинную Цель и Цель.

Интересные новости. Буддистский храм



В Турции впервые обнаружен древний буддистский храм, являющийся единственным доказательством существования этой религии в Анатолии, сообщает "Интерфакс" со ссылкой на газету "Миллиет".



Находку обнаружила исследовательница из Университета Гази Накыш Карамагаралы, занимающаяся изучением древнего кладбища эпохи турок-сельджуков в юго-восточной провинции Битлис.



В местечке Харабешир расположено большое количество пещер, использовавшихся в качестве захоронений, и жилых построек, украшенных росписями и высеченными в камне узорами и барельефами. При изучении одного из таких домов группа исследователей обнаружила явное различие в интерьере и убранстве по сравнению с типичными сельджукскими постройками.



"Вход в дом украшали изображения двух павлинов с расположенным между ними цветком лотоса. Такая композиция свойственна украшению буддийских храмов", - отметила Карамагаралы. По ее словам, подобные элементы убранства построек можно встретить и в других буддийских монастырях и молельнях. Предположительно турецкая находка относится к периоду монгольских походов на территории Анатолии, заключает исследовательница. Монголы, по мнению Карамагаралы, исповедовавшие, в частности, буддизм, могли построить храм в Восточной Анатолии для отправления религиозных культов.



"Мы начали более глубокое исследование обнаруженной постройки с целью точно узнать назначение всех элементов интерьера, установить более точные даты и попробовать обнаружить аналогичные постройки на территории Турции. Нынешняя находка является пока первым и единственным доказательством существования буддизма на территории Анатолии", - подчеркнула Карамагаралы.



Древнее кладбище эпохи турок-сельджуков в Битлисе привлекает большое число туристов как из Турции, так и из других стран. Кладбище, которое составляют десятки захоронений, расположенных в украшенных росписями и высеченными в камне ажурными узорами, является одним из уникальных памятников истории Турции и всего полуострова Малая Азия. Открытая для посетителей часть экспозиции является для турецких школьников своеобразным учебным пособием по изучению истории быта, искусства, обычаев народа населявшего территорию нынешней Турции.



Если будет полностью доказана теория Карамагаралы и обнаружены новые доказательства, это откроет и новую страницу в истории буддизма.

Публицитика. Буддийский фундаментализм



Молодые японцы, которые все чаще стали обращаться к традиционным духовным ценностям, считают, что роль и назначение буддизма для человека значительно шире, чем выполнение похоронных обрядов.



Цуёси Тада почувствовал острую необходимость изменить свою карму.



Непрерывно ссорясь со своей подругой и ее родителями, 31-летний житель префектуры Осака сам устал от своего вулканического характера.



Но вместо того, чтобы пройти курс терапии по управлению гневом, Тада отыскал в интернете методы буддийской аскетической практики и решил направиться в храм Риккокудзи, расположенный в префектуре Тиба, который предлагал трехдневный курс медитации.



Когда Тада позвонил в храм, ему ответили, что курс медитации начнется на следующий день. Через пару часов Тада уже сидел в скоростном экспрессе Синкансэн, уносившем его на восток, туда, где он надеялся успокоиться и улучшить свое состояние. На третий день пребывания в храме Тада громко распевал сутры и занимался дыхательными упражнениями, доводя себя до состояния, близкого к гипоксии.



Но все эти сложные дыхательные упражнения и не очень удобные приемы сидения было как раз то, что он искал.



"Я хотел оказаться в ситуации, где я должен преодолевать трудности", – говорит он.



Постепенно уходят в прошлое те дни, когда многие японцы относились к буддизму просто как к традиционной религии, назначение которой заключается лишь в совершении похоронных обрядов. Теперь все буддийские храмы предлагают краткие учебные курсы медитации для любого желающего. Есть даже специальные туры по святым местам, предназначенные для ухода от стрессов повседневной жизни.



И действительно, многие отмечают, что буддизм в своих различных аспектах является более прагматическим, чем мистическим учением. Вы можете повсюду встретить молодых мужчин и женщин, ежедневно практикующих медитацию "дзадзэн" до или после работы. При этом большинство из них вовсе не ищут просветления "сатори" или чего-либо в этом духе – таким образом они просто пытаются отвести от себя острое лезвие тяжелой жизни.



Храм Риккокудзи открыл курсы обучения медитации в 2000 году и с тех пор их прошли более 270 человек. Иногда компании посылают сюда своих служащих.



"Мне сказали, что обучение на этих курсах даже тяжелее, чем тренировки в Силах самообороны", – с гордостью сказал монах Кэйкан Сайто.



Возможно, это и так, но многие попадают на эти курсы случайно и воспринимают духовные упражнения как нечто новое по сравнению с обычным уик-эндом и скучным сидением в горячем источнике.



"У меня появились три свободных дня – такое количество выходных я не могу получить в обычное время. И мне захотелось испытать нечто новое", – говорит 34-летний Масаити Хигасияма, который на прошлой неделе прошел курс трехдневного обучения медитации вместе с Тадой.



Конечно, обстановка в храме не похожа на привычную светскую атмосферу. Здесь нет телевизора, не говоря уже об интернете, и все участники занятий обязаны сдать свои мобильные телефоны. Во время своего пребывания в храме они должны в течение многих часов сидеть в положении "сэйдза" – на коленях с поджатыми под себя икрами, медитировать, петь и переписывать сутры.



"Вы можете представить, что будет с вашими ногами, если вы будете неподвижно сидеть в положении "сэйдза" более часа?" – со стоном говорит Хигасияма.



"Это больше, чем просто онемение конечностей. Кости моих ног начали так сильно болеть, что я был вынужден ползать на полу, потому что не мог встать".



25-летняя Аи Сато из Хоккайдо совершила длинную поездку в Риккокадзи в апреле прошлого года после того, как напряженные отношения с коллегами по работе заставили ее уйти из фирмы.



"Я быстро становлюсь нервной и возбудимой, когда общаюсь с другими людьми, – объясняет она. – Я хотела побороть свою чрезмерную сосредоточенность на себе и быть спокойной всю оставшуюся часть моей жизни".



"Сейчас люди ведут жизнь, далекую от буддизма. Многие из них даже не знают, к какой буддийской секте традиционно принадлежала их семья, – говорит Догэцу Канаи, монахиня храма Эмманин в Оцу. – Но в то же время интерес к религии начинает расти, поскольку общество становится все более и более напряженным".



Канаи начала практиковать духовные упражнения, предназначенные для монахов в апреле прошлого года, в древнем храме, имеющем тысячелетнюю историю. Она говорит, что большинство занимающихся на курсах медитации являются людьми от 30 до 40 лет и многие из них – женщины.



Бесконечный экономический спад и связанная с ним потеря рабочих мест создают в обществе еще больше напряжение.



Когда Каори Ватанабэ узнала о том, что в храме Ринсэндзи, расположенном в районе Бункё возле ее офиса, каждую среду по ночам работают курсы медитация "дзадзэн", она стала их посещать, а затем пригласила туда и своих друзей по работе.



"Мы все сталкиваемся с различными проблемами на работе, – говорит 30-летний служащий коммерческой компании. – Немного выпить с друзьями после работы, конечно, очень приятно, но при этом я чувствую, что подобным образом я только отвожу взгляд от истинных проблем".



Многие считают, что возвращение молодежи к буддизму – это реакция на процесс глобализации и отказ от идеи бескомпромиссного единобожия, которая в итоге привела к многочисленным международным конфликтам.



"Начиная с раннего средневековья люди стали свидетелями столкновения различных идей об истине и справедливости", – говорит Сокю Гэнъю, монах из префектуры Фукусима. Недавно Гэнъю опубликовал книгу "Ватасидакэ-но буккё" ("Мой личный буддизм").



И в то время как суровость некоторых наиболее экстремальных буддийских сект может походить на военный учебный лагерь, в целом спокойный японский буддизм создал возможности для процветания духовных тренировок и для мирян. Кратковременные курсы медитации в храме существенно отличаются от обычных гимнастических упражнений, во время которых человек не испытывает ни боли, ни физического дискомфорта.



В отличие от получившего распространение в Юго-Восточной Азии буддизма Теравады, который обещает спасение только тем, кто полностью отказывается от мира и достигает просветления, японцы практикуют буддизм Махаяны.



Менее строгий, он позволяет обычному человеку достичь спасения и дает возможность мирянам принимать участие в совершении религиозных действий.



Конечно, многие из прошедших краткие курсы медитации признают, что религиозное спасение для них не главная цель.



"Я не стремлюсь к просветлению, – говорит 31-летний служащий, который посещает занятия "дзадзэн" в храме Ринсэндзи с декабря. – Скорее, я хочу иметь время для размышлений. А дома вы не можете легко это делать".



Монахиня Канаи из храма Эмманин говорит: "Японцев часто называют нерелигиозным народом. Многие шутят по поводу того, что мы празднуем Рождество, посещаем буддийский храм в канун Нового года и синтоистский храм в первый день года".



В Японии исторически храмы служили и помещениями для проведения культурных и общественных мероприятий прихожанами, которые поддерживали эти храмы. Но процесс урбанизации и раздробления семейной ячейки лишил молодых японцев устойчивой основы, на которой держалась буддистская традиция. И теперь главным назначением храмов стало совершение похоронных церемоний.



Незнание основ традиционной религии зачастую приводит молодежь к новым религиям и культам, одни из которых весьма опасны, а другие – просто смешны. Применяя всевозможные средства, они с успехом отравляют неустойчивое сознание молодежи.



"Раньше мое отношение к религии было отрицательным из-за деятельности секты Аум Синрикё и других религиозных организаций, которые влияли на политику, – говорит Сато, застенчивая 25-летняя девушка из Хоккайдо. – Я считаю, что должно быть больше храмов, отвечающих потребностям обычных людей".



Возможно, потребность в переменах ощущает еще более сильно сама буддийская община страны.



"Храмы имеют только два пути к выживанию в будущем, – говорит Канаи. – Один основан на традиционной системе "данка" – пожертвований местных прихожан. Другой – деятельность, отвечающая повседневным нуждам современных людей".



"Буддизм – это своего рода бизнес сферы обслуживания. Если вы не будете удовлетворять потребности своих клиентов, они пойдут в другое место. Наш краткий курс медитации – всего лишь попытка удовлетворить эти потребности", – продолжает она.



Однако любое отступление от традиции может вызвать споры внутри буддистской общины, которая существует в Японии в течение многих столетий.



"Мои коллеги говорят, что следует жестко обращаться с плотью (в отличие от мертвого), – говорит со смехом Сайто из Риккокудзи. – Но буддизм является учением, которое спасает живущих, а не мертвых".



Возникает вопрос: может ли кратковременное посещение курсов буддийских духовных упражнений считаться подлинным религиозным актом?



Служители храмов говорят, что это действительно буддийский духовный опыт.



"В отличие от христианства, в буддизме нет единственного источника, как Библия, из которого следует черпать духовное знание", – говорит Гэнъю, монах из Фукусимы. В своей книге он рекомендует людям черпать знания из различных религиозных источников, точно так, как они берут обед в буфете.



"Медитация – это то, чему вы не научитесь по книге. Ее можно освоить только путем практического опыта", – говорит он.



"Я не намеревался "приобрести" буддистское учение, – признается Хигасияма, который надеялся только на то, что в результате жесткой тренировки произойдет изменение его индивидуальности. Но вместо того, чтобы целиком переделывать свою жизнь, он понял, что ответ на мучивший его вопрос лежал прямо перед ним.



"Я понял, что прежде всего необходимо быть самим собой. Это самое важное, что я узнал за эти три дня".

О природе вещей



Толкуя Четыре Благородные Истины более или менее широко в зависимости от умственных способностей слушателей, Будда использовал этот предмет как схему для обучения в последующие сорок пять лет. Хотя слова в них подобраны так, чтобы привлекать в основном эгоцентристов, они продолжают оказывать влияние на все буддийские школы. И поскольку вопрошающие умы Запада сегодня - это будущее Буддизма, именно они естественным образом будут получать от него пользу, - то вполне разумно, если наша интерпретация Истин будет рассчитана именно на них, а не на тех людей, к которым эти поучения были обращены изначально.



Уже первым словам Будды, "Есть страдание", требуется хорошее разъяснение. Впервые встречаясь с этой цитатой, не многие находят, что она поднимает настроение.



В то время как религии веры преподносят себя, заявляя, что их бог единственный или самый сильный, или что месть Аллаха "беспощадна и неотвратима", - буддийский подход не позволяет слабым людям почувствовать себя частью чего-то большого.



Но тут есть над чем поразмыслить, и тогда первые слова Будды укажут на безграничное счастье. Каким же образом? Почти все забывают об относительном характере своих переживаний: о том, что они зависят от ситуации, вызвавшей эти переживания, и от уровня восприятия. Двадцать лет в качестве ламы показали мне, что люди очень хорошо знают свои изменчивые чувства и всегда верят в реальность того, что в данный момент показывает их внутренний экран. Такая тенденция не зависит от интеллекта. Людям вряд ли нужен Будда, чтобы они услышали, что дни бывают приятными и не очень. Но Будда нужен каждому, чтобы мы смогли увидеть то, чего не знаем или очень легко не замечаем: без него мы упускаем зеркало за отражениями - необусловленное состояние осознавания, высшую радость, которая неотделима от полного функционирования ума.



Итак, это положение дел - "Есть страдание" - распространяется на всё непросветлённое существование. По сравнению с постоянной свежестью вневременной игры ума всё остальное предстаёт попросту мелким. Для того, кто знает свет безграничного пространства, малы даже самые прекрасные обусловленные ощущения - ведь океан полноценнее самой замечательной волны.



Поэтому первая из Четырёх Благородных Истин Будды не пессимистична, как может показаться на первый взгляд. Свидетельство того, что природа неразрушимого ума совершеннее всего, что мы когда-либо переживали, делает нас бесконечно богатыми.



Второе заявление Будды, "У страдания есть причина", также требует взвешенной оценки. Что может быть причиной всех страданий, от самой острой боли до лёгкой скуки или расстройства? - Только не принцип абсолютного зла или дьяволы двойственных "религий веры". Закон действия и противодействия функционирует всегда, и нечто абсолютно злое обречено на саморазрушение.

Будда знает только одного глобального преступника: изначальное неведение непросветлённого ума. Функционируя подобно глазу, непросветлённый ум ощущает события снаружи и внутри, но не самого себя. Эта неспособность осознавать видящего, видимое и акт видения как обуславливающие друг друга части одного целого - и есть его неведение. Каждый может проверить сам, сколько преходящих объектов, ситуаций и состояний ума можно осознавать и даже серьёзно к ним относиться, и при этом совсем упускать из виду вневременную суть, воспринимающую всё это, и не иметь о ней никакого представления.

Эта неспособность непросветлённого ума распознать себя и является источником обусловленного мира и причиной всех страданий.



Вследствие ошибочного функционирования ума возникает иллюзия разделённости и двойственное видение. Хотя нет ничего постоянного или непрекращающегося ни внутри, ни снаружи, - пространственная природа ума, видящий, определяет себя как "я", а то, что появляется в этом пространстве, становится "вами" или "чем-то отдельным". Несмотря на то, что все плоды сошедшихся условий постоянно изменяются и не существуют сами по себе, сила привычки и грубость чувственных впечатлений заставляют непросветлённых существ верить в то, что все явления реальны.



Разделение на "меня" и "вас", на "здесь" и "там" вызывает возникновение мешающих чувств.

Возникает привязанность к тому, чего хочется, и антипатия по отношению к тому, что кажется неприятным. Привязанность влечёт за собой жадность: мы хотим удержать то, что нам нравится; а отвращение становится завистью: мы не хотим видеть счастливыми тех, кто нам не по душе.

Само изначальное неведение, источник всех трудностей, порождает исключающий, и вредный, вид гордости. Здесь некто, превосходящий других по таким мимолётным параметрам, как друзья, богатство или красота, верит в их реальность и не подозревает о своей неспособности действительно контролировать их или даже удержать. Постоянным состоянием буддиста-практика должна быть, напротив, включающая гордость. Видя силу, потенциал и природу истины всех существ в каждой ситуации, мы уже оказываемся в Чистой Стране, где можем и учиться у других, и спонтанно приносить им пользу.



Вышеупомянутые шесть мешающих эмоций, все возникающие из неведения, могут проявляться в 84 тысячах комбинаций, и, несмотря на то, что они безостановочно меняются, мы всё же считаем их реальными. Непосредственно в момент восприятия не знакомым с медитацией людям невдомёк, что этих эмоций не было раньше, сейчас они меняются и их не будет потом; что вообще глупо питать их энергией. Вместо этого, люди поддаются этим преходящим состояниям, позволяя им управлять своим телом, речью и умом, и тем самым беспрестанно засевают семена будущего страдания как в своё подсознание, так и в мир. Впоследствии эти семена приносят урожай дальнейших трудностей, но тогда почти все мы считаем, что виноваты в этих трудностях не мы сами, а кто-то другой.



Забывая о том, что сами послужили единственной причиной происходящего, мы перекладываем ответственность на общество, семью, партнёров, или на что-нибудь ещё, в зависимости от последних поветрий моды. И, вместо того чтобы использовать свою драгоценную благоприятную возможность и понять и изменить привычки прошлых жизней и этой, мы опять засеваем семена будущей напряжённости и боли.



Третья Благородная Истина Будды, произнесённая во время той исторической встречи 2550 лет назад, вызывает сегодня особенный интерес у западного мира. Здесь Будда бесстрашно представляет себя самого как того, кто достиг цели. Со всей силой своего авторитета, он провозглашает "окончание страдания" - состояние всестороннего совершенства, которое отныне беспрерывно переживает сам. Впервые в истории здесь было представлено "абсолютное", к которому существа могли стремиться, настоящее прибежище для всех. С тех пор всякий, кто медитировал согласно правильным указаниям, частично или полностью подтверждал высочайшее прозрение Будды. При постижении того, что окончательная истина по своей сути является бесстрашным всеведущим пространством, ощущается как высшая безграничная радость и проявляется как активное сочувствие без концепции «я делаю что-то для тебя», - всё превращается в смысл и радость. Просветлённый ум подобен солнцу: он светит всем за счёт своей собственной мощи.



Итак, в Сарнатхе, где до сих пор посреди руин стоит массивная ступа, посвящённая тому знаменательному событию, четвёртая Благородная Истина Будды обозначила направление его последующей деятельности, а также жизней бессчётного множества замечательных учителей по сей день. Объявив, что "есть путь к окончанию страдания", он положил начало сорока пяти годам своей неустанной работы по освобождению существ. Нередко окружённый самыми неординарными и умными людьми, он смог, таким образом, передать им те 84 тысячи поучений, которые сейчас становятся доступными для нашего мира.



Так как первые ученики Будды были немного ограниченными людьми и интересовались лишь собственным благополучием, то они вряд ли приняли бы дальнейшие объяснения, показывающие внутренний смысл сказанного ранее. Поэтому поучения о раскрытии ума посредством трёх уровней и пяти мудростей лучше включить в его Великий Путь сочувственных деяний для других. Что же касается высших поучений Будды, называемых "Алмазным Путём", то они всецело задействуют тело, речь и ум. От уровня концепций и идей они идут дальше - к отождествлению с Просветлением и непринуждённой активности. Алмазный Путь сосредотачивается на четырёх видах освобождающей активности, проистекающей из просветлённого видения, и подтверждает на практике, что истинной природой существ являются бесстрашие, самопроизвольная радость и активное сочувствие. Но, конечно, основные взгляды учения разделяют все буддисты. И все также согласны, что разница между Буддой и всеми остальными заключается в том, что он реализовал условия для Просветления, в то время как непросветлённым существам ещё предстоит для этого поработать.

Далай Лама XIV



В этом мире много разных лекарств для лечения разных болезней, и точно так же есть много религиозных систем, служащих средством к достижению счастья всеми живыми существами - людьми и прочими. Каждая из этих систем отличается методами практики и формами своего выражения. Но мне думается, все они едины в том, что совершенствуют тело, речь и мысль практикующих, и в том, что имеют благие цели. Все эти системы сходятся в учении о неприемлемости дурных деяний речи, таких, как ложь и злословие, а также дурных физических деяний, таких, как воровство и убийство.



Как это ни прискорбно, но история знает примеры борьбы и ненависти между последователями различных религий. Хорошо, если бы все это осталось в прошлом и никогда не повторилось. Приверженцы различных религий несомненно могут прийти ко взаимному согласию.



В общем люди сегодня делятся на тех, кто занимается и кто не занимается религиозной практикой; поэтому важно, чтобы все верующие объединились, отбросив свои предубеждения. Но нельзя достичь этого, испытывая чувство ненависти [к тем, кто не занимается религиозной практикой]. Ведь наше согласие не только поможет верующим, но самой нашей целью дслжно быть оказание помощи неверующим в обретении ими как преходящего, так и вечного счастья. Это могло бы стать средством для устранения их неведения, - того неведения, которое не позволяет им увидеть, что именно следует принять, а что - отвергнуть. И все это подвигло бы их на путь к обретению высшего счастья. Я уповаю на то, что все религии объединятся ради достижения этой цели, и молюсь об этом.



Книги и переводы, созданные в прошлом, несомненно, сослужили большую службу буддизму, но многие из них являются не более чем общим объяснением Пути. Чтобы исправить это положение, было основано культурное учреждение под названием Библиотека тибетских трудов и архивов. Среди прочих видов деятельности эта организация взяла на себя задачу перевода на английский язык некоторых оригинальных тибетских источников. Для этой цели были специально сформированы переводческие группы из тибетских и зарубежных ученых. Задуманные переводы выполняются в соответствии с устной традицией и реальным значением всех специальных терминов.



Чтобы последователи различных религиозных систем могли достичь согласия, они должны иметь возможность узнать и понять друг друга. Именно с этой целью я и предлагаю краткое введение в буддизм Тибета.



Наш Учитель Будда Шакьямуни - один из тысячи Будд этого эона. Эти Будды не были Буддами изначально, но были когда-то такими же существами, как и мы. Буддами они стали следующим образом.



Если сравнить по значимости тело и сознание, то сознание важнее, ибо тело и речь находятся у него в подчинении. Скверны, такие, как, например, страстное желание, не омрачают природу сознания, ибо природа сознания чиста и ничем не омрачима. Скверны являются периферийными факторами сознания, и постепенно исправляя изъяны всех видов, такие, как, например, эти скверны, можно полностью устранить случайные загрязнения. Это состояние совершенного очищения и есть состояние Будды; поэтому буддисты не считают, что есть некий изначально просветленный Будда.



Будды всегда стремятся к благу существ, блуждающих в круговороте бытия. Ежечасно и ежеминутно они творят безграничное благо для живых существ путем бесчисленных проявлений своих тел, речи и мысли. Напимер, в этом эоне - т. е. периоде, длящемся великое множество лет - они явят себя как тысяча высших Тел Проявления (нирманакая) Будд, каждый из которых будет нести свое новое Учение.



Учение Будды Шакьямуни отличается от Учений других Будд тем, что оно представляет собой сочетание [методов] сутры и тантры, в то время как в большинстве других вообще нет тантры.



[Будда Шакьямуни в действительности достиг Просветления много эонов назад, но], с внешней точки зрения в его жизни можно выделить двенадцать главных событий: его нисхождение из Чистой Земли Радости (Тушита), его зачатие, рождение, обучение и овладение искусствами, утехи со свитой жен, отречение, аскетизм, медитация под Древом просветления, победа над воинством зла, становление Буддой, поворот колеса Учения и Нирвана.



Будда пришел в этот мир ради существ, блуждающих в круговороте бытия. Из трех видов чудесных проявлений - тела, речи и мысли - главным было чудесное проявление речи, и значит, он пришел ради поворота колеса Учения [т. е. - проповеди].



Учитель Шакьямуни родился в царской семье и первый период жизни провел как царевич. Когда же он осознал, что все радости круговорота бытия имеют природу страдания, он отказался от жизни во дворце и начал практиковать аскетизм. Наконец, в Бодх-Гае он указал путь достижения полного просветления, и затем поочередно совершил три знаменитых поворота колеса Учения.



В первый период, в Варанаси, Будда повернул колесо Учения, изложив доктрину о Четырех благородных истинах; он сделал это прежде всего в расчете на приверженцев духовной традиции слушающих (шраваков). В средний период, в Гридхракуте, он повернул во второй раз колесо Учения, изложив доктрину об отсутствии самосущего бытия всех явлений; это он сделал в основном в расчете на обучаемых с большйми умственными способностями, приверженцев духовной традиции махаяны. В последний период, в Вайшали, он повернул в третий раз колесо Учения, изложив доктрину о разграничении явлений, существующих истинно и не истинно; он сделал это в основном в расчете на приверженцев духовной традиции махаяны со средними и малыми умственными способностями. Учитель Будда также явил себя в облике Ваджрахары и изложил тантрийские учения.



Тома переводов на тибетский язык, которые в наше время широко известны как Кангьюр (Ганджур), - это не что иное, как слово Будды. Сутры, относящиеся к изречениям Благословенного, образуют все три раздела этого Писания, которые составлены в соответствии с предметом рассмотрения: раздел дисциплины (виная) посвящен этике (шила); раздел писания (сутранта) - медитативному сосредоточению (самадхи); и раздел знания (абхидхарма) - мудрости (праджня). Тантрийские учения образуют четыре класса тантр. Указанные четыре класса тантр могут включаться в "раздел писания".

Зачем нужен алтарь?


Когда мы начинаем практику Бон, мы принимаем прибежище в Ламе (Мастере), Будде (просветлённом), Дхарме (учении просветлённых) и Сангхе (общине практиков). Когда мы начинаем тантрическую практику, мы дополнительно принимаем прибежище в Ламе, Йидаме (божестве - объекте медитации) и Кандро (дакини или богине мудрости).



На алтаре находятся изображения, олицетворяющие объекты нашего прибежища. Они напоминают нам об обете практики и о намерении помочь всем чувствующим существам. Эти изображения действуют также подобно зеркалу, в котором мы можем видеть отражение нашей собственной просветлённой сущности.



Каждый объект на алтаре представляет собой какую-либо форму этой просветлённой сущности. Подношения, которые мы помещаем туда, являются выражением нашей преданности и обета практиковать ради блага всех существ. Поддерживание алтаря в своём доме помогает нам создать священное место стабилизации и духовного роста. Поддерживание алтаря само по себе приятная и очищающая практика.



Где следует расположить алтарь?



Если размер вашего жилища позволяет, лучше всего поддерживать отдельную алтарную комнату, которая будет служить исключительно местом молитвы и практики.



Независимо от того, занимает ли ваш алтарь отдельную комнату или расположен где-либо ещё в доме, наилучшее расположение таково, чтобы он был ясно виден со всех входов в это пространство. Желательно прямо напротив главной входной двери. Таким образом, когда бы вы ни вошли или пересекли эту комнату, вы будете видеть алтарь и получать блага от этого. Это будет вам напоминанием о практике и вашей истинной, просветлённой природе.



Алтарь может быть простым столом или полкой. Важным является то, что бы ему было выделено отдельное и чистое место, которое не используется для других целей. Он не должен быть низко возле пола а, по крайней мере, на уровне глаз, когда вы сидите в медитации.



Что следует поместить на алтаре?



На алтаре находятся образы, представляющие различные аспекты просветлённых будд и ума будды самого практикующего. Подношения, сделанные практикующим, являются выражением его преданности этому принципу просветления.



Один из традиционных способов содержания алтаря – это создание стола или структуры, состоящей из нескольких уровней. Хоть и не обязательно организовывать алтарь таким образом, разъяснение назначения этих различных уровней может помочь вам продумать свой алтарь. Самое важное – помнить, что алтарь – это поддержка для практики. Содержание алтаря простым и незагромождённым поможет в этом.



Приведём описание алтаря, устроенного на трёх уровнях. Над алтарём в центре помещено изображение дхармакайи, «истинного тела», аспекта природы будды, который недуален и полностью свободен от концепций. Для практикующего Юндрунг Бон в особенности образ Тапирицы представляет дхармакайю. Под ним располагается изображение самбхогакайи – «тела наслаждения» или тела света будды. Общепринятыми в Бон образами самбхогакайи являются Шенла Одкар и Шераб Чамма. Под ней располагаются образы нирманакайи («тело эманации» или физическая форма будды) в виде дерева прибежища (поля заслуг), Тонпа Шенраба, и фотографии учителей практикующего. Если позволяют условия, перед этими изображениямипомещаются три основных подношения: света, благовоний и воды. Если желаете, можно также сделать подношения из живых цветов и тормы, ритуальной фигурки из теста для подношений.



Как делать подношения



Традиционно подношения совершаются вскоре после подъёма. Когда мы совершаем подношение, мы отдаём самое лучшее, поэтому надо убедиться, что подношения, сосуды и сам алтарь чистые, вытереть пыль с алтаря или почистить по необходимости принадлежности. Затем подготовьте подношения и приблизьтесь к алтарю. Луше всего не дышать на подношения, так как рат считается нечистым. Также не обращайте стопы к алтарю и не поворачивайтесь к нему спиной, когда совешаете ритуал.



Сначала сделайте подношение из воды. Традиционно на тибетском алтаре – семь чаш для воды. Переверните чаши, располагая их аккуратным прямым рядом на передней части алтаря, при этом их края не должны соприкасаться, а находиться на расстоянии рисового зерна. Наполните чаши слева направо чистой свежей водой, наполняя их до края, но не разливая воду. Когда наливаете воду, визуализируйте себя вместе со всеми существами омытым дочиста от всех омрачений. Вы также можете видеть, наполняя чаши до краёв, что ваше подношение обильно и многочисленно.



Затем зажгите свечи или масляные лампы. Лампы традиционно могут находиться либо в центре позади чаш с водой, или между ними, начиная в центре, и располагая их равномерно по обеим сторонам. Зажгите лампы слева направо, визуализируя, как священный огонь и чистое сияние устраняют ваше невежество и невежество всех чувствующих существ. Смотря на свет, видьте его также представляющим чистый свет вашей истинной природы.



Затем зажгите благовония, представляя, как этот сладостный аромат очищает омрачения всех чувствующих существ. Поместите зажженные благовония на подставке, роль которой может выполнять коробочка или чаша, частично заполненная пеплом благовоний, чистым песком или рисом. Для того, чтобы дым мог подниматься и омывать алтарь, подставка для благовоний обычно помещается на полу впереди алтаря.



Если вы также делаете подношение из живых цветов или тормы, это можно сделать сейчас, также посвящая его во благо всех чувствующих существ, включая себя. Затем сделайте три простирания и начинайте свою практику. Хотя в Тибете и не принято тушить лампы, в целях безопасности мы советуем потушить свечи или лампы после каждой практики, и зажечь их снова для следующей сессии. Вода и благовония могут оставаться до конца дня.



Как закрывать алтарь



Приблизительно на закате – или перед тем, как ложиться спать, если вы делаете вечернюю практику – алтарь очищается и «закрывается» на ночь.



Сделайте три простирания перед тем, как подойти к алтарю. Опустошите чаши с водой в контейнер, начиная справа налево, вытирая каждую чашу насухо чистой тканью и складывая их стопкой вверх дном таким образом, чтобы они полностью высохли за ночь. (Никогда не ставьте пустую чашу для подношений вниз дном на алтарь). Свечи затем тушат справа налево. Не задувайте свечи, а используйте свечные щипцы или другие почтительные методы. Возьмите воду, торма и цветы (если они не сохранили свежесть), и поднесите их снаружи, в чистом месте, где на них не наступят. Если нет возможности вынести подношения наружу (например, если вы живёте в городском доме), тогда отдайте воду вашим домашним растениям и вынесите остальные подношения с почтительным намерением. Поскольку это – благословенные и священные подношения, мы никогда не станем относиться к ним просто как мусору или бессознательно выливать их.



Другие предметы, которые можно помещать на алтаре



Важно сохранять ощущение свободного пространства на алтаре – не загромождать его слишком большим количеством вещей. Человек подходит к алтарю с намерением очистить ум и восстановить связь со своей истинной сущностью. Это намерение может поддерживаться алтарём, который не «переполнен». Упомянув это, мы приведём описание некоторых других символов или подношений, которые обычно встречаются на тибетских алтарях. Когда человек выполняет тантрическую практику, в дополнение к описанным выше подношениям, следует добавить две чаши с ложкой в каждой. По левую сторону божества (справа для практикующего) располагается капала или другая чаша, содержащая чай, который представляет кровь. По правую сторону божества (слева от практикующего) находится капала, содержащая вино, предпочтительно белое, которое представляет нектар. Если только подношения не совершаются в ближайшее время, эти чаши должны быть наполовину закрыты или покрыты чем-нибудь, и их ложки обращены вниз. Когда подходит время совершения подношений, эти чаши открываются и их ложки переворачиваются вверх. На алтаре также могут находиться другие предметы, используемые в конкретных ритуалах. Информация о них исключительно подробна, и выходит за рамки этой статьи.



Существуют также специальные предметы, которые иногда помещают на алтарь практики дзогчен. Они включают в себя: – павлинье перо, представляющее то, что спонтанно совершенствуется, – масляную лампу, представляющую самореализованную светоносность, – цветок лотоса, представляющий чистоту, незапятнанную миром (потому что лотос расцветает чистотой из мутной воды), – зеркало, представляющее отражение без суждения, – кристальный шар, представляющий проникающую мудрость, – тибетский слог «А», представляющий первозданный ум.



Можно выполнять специальную практику созерцания на этих предметах, для того, чтобы углубить понимание дзогчена – но в целом алтарь для практики дзогчен должен быть простым, просторным и незагромождённым. Поэтому обычно только один из этих предметов присутствует в каждый момент времени.



Также вполне принято поместить на алтаре любой предмет, который имеет для вас особое значение, если вы воспринимаете его как чистый, священный, и как поддержку в практике.



Что не следует помещать на алтаре



Если алтарь загромождён, это может стать скорее отвлекающим фактором, чем поддержкой в практике. «Чем меньше, тем лучше» – хорошее руководство, так, чтобы алтарь оставался для нас источником спокойной, центрированной энергии.



Алтарь представляет наши высочайшие духовные устремления. Хотя довольно естественно окружать себя фотографиями нашей семьи и дорогих нам людей, алтарь – это не место для них. Можно сказать, что духовный учитель – тоже любимый человек, и это правда, но он или она – любимый другого рода. Когда портрет духовного учителя появляется на алтаре, он является представителем природы будды, и выходит за пределы мирских – хотя и полных любви и прекрасных – взаимоотношений, которые мы имеем с нашими друзьями и семьёй.



Дополнительные заметки для тех, кто заботится об алтаре во время ритритов



Благословенной обязанностью хранителя алтаря является приходить раньше других! Для каждой сессии ритрита алтарь должен быть полностью приготовлен – чистый, с зажжёнными свечами, горящими благовониями, и наполненными водой чашами – до того, как придут остальные. Предложение простираний в одиночестве, в тихом зале учения, – особый момент, которым следует наслаждаться. Вы приносите самое лучшее, что у вас есть, божествам и защитникам ради блага ваших братьев и сестёр по практике, и всех без исключения существ. Это также – подарок сангхе, поскольку когда каждый участник предстаёт перед прекрасным алтарём, это немедленно становится поддержкой в успокоении ума и подготовке к учению и практике.



Часто обязанностью хранителя алтаря является совершение подношений Сидпа Гьялмо или другим защитникам.Подготовьте чай и вино как было указано выше. Когда наступит время подношения, подойдите к алтарю со слженными ладонями. Возьмите в каждую руку по ложке, чтобы не смешивать эти две субстанции. затем поднимите ложки, держа ладони обращенными вверх, и пронесите их выше уровня рта. Если возможно, отходите с подношениями от алтаря пятясь, чтобы не поворачиваться к нему спиной. Если неудобно так идти до самого выхода, сделайте по крайней мере один шаг пятясь, и один шаг боком, перед тем, как повернуться к алтарю спиной. Поворачиваясь, обратите внимание, где находится учитель, и поворачивайтесь к нему лицом, а не спиной. Затем, пронося две ложки с ладонями, обращенными вверх, выше уровня рта, выйдите из здания и подбросьте подношения одновременно вверх и вперёд, произнося «Чо! Чо!», что означает «Примите подношение! Наслаждайтесь!». Насколько это возможно, бросайте подношения в чистое место и там, где никто на него не наступит. Когда возвращаетесь, держите ложки вертикально вверх, пока не достигните алтаря. Обычно подношения совершаются несколько раз в течение ритуала по мере надобности.



Наслаждайтесь этой прекрасной ролью и постарайтесь исполнить её как можно лучше. Помните, что вы находитесь на виду, и новички в особенности будут учиться на вашем примере. Уверенность в том, что ваши руки и одежда чистые и опрятные, и вы поддерживаете алтарь с заботой и преданностью окажется великой помощью каждому.



Расслабьтесь и будьте открыты!



Важно помнить, что не существует единственного «правильного» пути создания алтаря. Фактически, в самом Тибете точные подробности создания и ухода за алтарём сильно варьируют в зависимости от местности, или других местных и индивидуальных обычаев. Важны забота и внимание, с которыми совершается практика. Поэтому, поддерживаете ли вы свой домашний алтарь, или служите сангхе, заботясь об алтаре в большом ритрите, важно помнить, что это – практика, которая может чтать благословением посредством вашего радостного усилия.

Буддизм. Японский Дзен

Слово "дзен" происходит от санскритского "дхьяна". Культурный обмен между странами привел к тому, что в Японии появился дзен, который был связан с традицией "Вишуддхимагги" через китайскую школу "чань" – медитации. Те изменения, которые претерпел дзен во время своего путешествия во времени и пространстве из Индии 5-го века в Японии сегодняшних дней, более очевидны в его учении, чем в деталях практики. Доктринальные различия(во многом схоже с различиями буддизма тхеравады и махаяны) выявили эти изменения и затушевали сходство. Некоторые варианты дзен медитации (дзадзен) остались такими же, как полнота внимания и проницательность. В отношении полноты внимания все разновидности дзадзен расширили область его применения от сидячей медитации до всех жизненных ситуаций.



Хотя сидячий дзанзен одобряется, этого нельзя сказать в отношении интенсивного изучения писаний. Один из прежних мастеров Сото дзен Гоген (1971, стр.62) писал:"Не имеет значения насколько хорошо вы говорите, что знаете... эзотерические и экзотерические доктрины; до тех пор ваш ум цепляется за тело, вы будете тщетно пересчитывать чужие сокровища, не приобретя их для себя даже на полпроцента".



Дзадзен, как и Випассана, начинается с заложения прочного фундамента медитации; используется много разновидностей техник концентрации. Самадхи или Дхьяна является, согласно терминологии дзен, "великой фиксацией"или "состоянием единства" и, в котором различия между вещами растворяются, так что они предстают перед медитирующим в аспекте их тождественности. Эта стадия является промежуточной на пути к достижению конечной цели дзен. Судзуки предупреждает (1958, стр.135):"Если стадия великой фиксации принимается за конечную, не будет ни дальнейшего роста, ни прозрений сатори, ни проникновения в Реальность, ни разрывания оков жизни и смерти". Глубоких погружений еще не достаточно. Они являются необходимыми, но не являются достаточными шагами на пути к просветлению. Мудрость проницательности приходит после самадхи.



Среди технических приемов дзен имеются несколько уникальных методов достижения Дхьяны. Одним из таких методов является коан (применяемый главным образом сектой Риндзай), который представляет собой вопрос или загадку, найти решение которой совершенно невозможно рассудочным путем. Чтобы найти "решение" на нее, нужно выйти за пределы мышления путем освобождения ума от языковых ограничений. (Миура и Сасаки, 1965). Получив коан, наподобие "Каким было твое лицо, до того как ты родился" или "Что такое Му", ученик все время удерживает его в уме. Что бы он ни делал, как только посторонние мысли вторгаются в его ум, он сразу отпускает их и снова возвращается к своему коану. Когда он обнаруживает, что его рациональный ум не способен решить неразрешимое, его концентрация достигает лихорадочного напряжения, приводящего к осознанию полнейшей безвыходности положения. Когда это происходит, то, что было полным коаном, уменьшается до символического фрагмента, например, просто "Му". Когда способность перескакивать с одного на другое совершенно истощается, приходит момент "прозрения". Мысли исчезают и медитирующий входит в состояние "дайгу" или состояние фиксации. Его коан "раскрывает все свои секреты" при вхождении в Самадхи (Судзуки, 1958).



Ясутани – современный бонза, приехавший учить в Америку, – приспособил коан для нужд более продвинутых учеников. Он предложил начинающим концентрироваться на дыхании. Цель дзадзена рассматривалась им не как приведение пассивного ума в дхьяну, а как "достижение спокойствия и собранности ума в гуще деятельности". Поэтому его ученики занимались техниками концентрации до тех пор, пока не вырабатывали немного "дзерики" – ментальной силы, возникающей из однонаправленности ума. Плодами дзерики являются невозмутимость, решительность и потенциальная готовность ученика к "кесе-годо" – сатори "проникновения в истинную природу". Когда ученик использует, например, коан, его самадхи достигает завершения, тогда имеет место "абсолютное единство с Му, свободное от раздумий растворение в Му". На этой стадии "внутренне и внешнее сливаются в одно". После того, как было пережито это состояние, может иметь место "кэсе-годо", когда ученик будет видеть "все вещи такими, какие они есть". В состояние "кэнсе-годо" можно впадать где угодно и с различными степенями глубины и ясности.



Дзерики укрепляет сатори медитирующего. Это помогает ему вынести свое пробужденное состояние за пределы одного только дзадзена. Дзерики, которое он развил в дзадзене, культивирует эффект сатори до тех пор, пока он не начинает формировать всю его повседневную жизнь. Когда ученик приобретает некоторый контроль над умом посредством упражнений в однонаправленности ума, таких как счет дыханий, или истощает свой рациональный ум в работе над коаном, Ясутани часто отсылает его к более продвинутой практике, методу "сикан-танза" или "простому сидению". При этом типе дзенской медитации ученик входит в возвышенное состояние концентрации без предварительно выбранного объекта концентрации. Он просто сидит, ясно осознавая все, что происходит в нем и вокруг него. Бдительный и полный внимания он сидит свободный от каких-либо точек зрения или оценивающих суждений, просто наблюдая. Эта техника полностью аналогична технике Випассаны. Родственной техникой является "подвижный дзадзен", при которой он полностью входит в каждое действие с абсолютным вниманием и ясным осознанием. Это соответствует стадии "простого внимания" Вишуддхимагги. Kapleau (1967) отметил эти тесные параллели и цитирует подстрочный перевод Пали Сутры по полноте внимания, как "предписание"для дзадзена:



В видимом должно быть только видимое В чувствуемом должно быть только чувствуемое В мыслимом должно быть только мыслимое.



Практике дзадзен сопутствуют многие виды "сатори", некоторые из которых могут быть переживаниями Дхьяны, другие встречаются на пути постижения. Ясутани предупреждает своих учеников, чтобы они игнорировали видения и интенсивные ощущения. Он говорит, что такие явления появляются, когда ученик достигает стадии "кэнсе", подобно тому, как они могут проявляться на стадии предварительной концентрации. Kapleau (1967) описывает стадию "фальшивого Сатори", называемого иногда "пещерой сатаны". На этой стадии медитирующий испытывает глубокую безмятежность и верит, что достиг своей конечной реализации. Через такое псевдоосвобождение следует прорваться точно так же, как через псевдонирвану на пути Випассаны. Последние шаги на пути к просветлению, согласно Kapleau, (1967 р.13) соответствуют тем стадиям, которые предшествуют Нирване на пути Випассаны."Усилия медитирующего направляются, с одной сторону, болезненным чувством внутреннего рабства, – разочарования в жизни и страха смерти, – а с другой стороны – убежденностью в том, что через Сатори человек может достичь освобождения. Ясутани отмечает, что Сатори обычно предшествует некоторый период переживания Самадхи. В очерке, посвященном своему обучению Дзен, Д. Т. Судзуки рассказывает о своем первом достижении Самадхи посредством коана "Му" (1970, р.10) "но этого Самадхи еще не достаточно. Вы должны выйти из этого состояния, пробудиться от него – это пробуждение и есть Праджня. А момент выхода из Самадхи и видения его так, как оно есть – это Сатори."



Учителя Дзен подчеркивают необходимость совершенствования достигнутого впервые Сатори путем дальнейшей медитации – до тех пор, пока оно, в конечном счете, не будет пропитывать собой всю жизнь медитирующего. Судзуки (1949) описывает эту конечную стадию ума как стадию, когда факты повседневного опыта принимаются такими, какими они приходят; все события входят в сознание медитирующего и воспринимаются без реагирования на них. Это "нереагирование", как поясняет Blofeld (1962), "не означает впадения в тупой транс, но является исключительно ясным состоянием ума, в котором воспринимаются детали каждого явления без каких либо суждений или привязанностей."



Ху Хай, старый мастер Дзен, выражает это такими словами: "Когда события происходят, не реагируйте на них. Удерживайте свой ум от остановки на чем бы то ни было." А дзенский мастер 14 века Бассуи поучает, что "дзадзен – это ни что иное, как всматривание в свой собственный ум, без презрения, но и без восхищения теми мыслями, которые в нем возникают. Такое нейтральное положение является и средством и целью Дзен. Оно должно выйти за пределы времени сидения в дзадзене, и должно быть привнесено во всю остальную жизнь. Рус Сасакаи (Miura, 1965, p.XI) объясняет: "Человек, опытный в практике дзадзен, не зависит от того, находится ли он в спокойном месте на своей подушке для сидения. Те состояния сознания, которые вначале достижимы лишь в медитации, постепенно становятся продолжительными, распространяясь на всякую деятельность, в которую он только вовлечен."



На конечной ступени Дзен – стадии "не-ума", – спонтанная ясность Сатори проявляется во всех действиях. Здесь сливаются воедино цели и средства. Испытав непостоянство всех вещей, то, что "жизнь есть страдание, а все формы есть "ку" пустота и ничто", человек прекращает цепляться за феноменальный мир, хотя и продолжает действовать.



Признавая глубину такой трансформации личности, Дзен делает некоторый упор на моральные предписания. Моральные заповеди специально не излагаются, скорее, их соблюдение вытекает, как побочное явление, из тех изменений сознания, который происходят при практике дзадзен. Томас Мертон (1965) пишет, что учение Дзен наследует дух Чжуан Цзы, даосского мудреца, который писал:



"нет ни гонки, ни принуждения, ни привязанностей, ни потребностей; тогда все дела находятся под твоим контролем, и сам ты – свободный человек."

Чжиен-юань, мастер, сидел за бумажной ширмой. Монах вошел для сандзэна, поднял ширму и встретил учителя словами:

     «Странно». Учитель пристально посмотрел на монаха и сказал: «Ты понимаешь?» «Нет, я не понимаю», — ответил монах. «До того, как в мире появились семь Будд, — сказал учитель, — было бы то же самое, что и сейчас. Почему ты не понимаешь?»

     Позже монах упомянул об этом инциденте Ши-шуаню, учителю дзэна рода Дхармы, кото-рый похвалил Чжиен-юаня, сказав: «Брат Чжиен-юань подобен мастеру стрельбы из лука. Он никогда не выпускает стрелы, не поразив цель».

     НЕГЭН: В Японии и Китае люди часто пользуются бумажными ширмами как в помещении, так и на открытом воздухе от сквозняков и для защиты от насекомых. Чжиен-юань, должно быть, приказал монахам приходить для сандзэна в то время, когда он пользовался этой ширмой. Когда я был в монастыре, мой учитель часто менял свое местонахождение в комнате, так что я должен был искать его взглядом. В тот момент, когда мой ум уставал от этого занятия, я обычно получал удар посохом. Я не могу обвинить монаха в этой истории за то, что он сказал «странно», но Чжиен-юань предоставил ему достаточно времени для того, чтобы отчетливо увидеть светильник Дхармы за ширмой. Чжиен-юань был очень добр, дав ему дальнейшие наставления.

     Писание Хинаяны, Дигха Никая, упоминает о семи Буддах, бывших в мире в разные времена за бесчисленные века до Гаутамы Будды. Чжиен-юань вернулся на миллионы лет назад, когда сказал: «До того, как в мире появились семь Будд, было то же самое, что и сейчас». Если бы монах увидел свою собственную природу Будды, он знал бы основание своего собственного существования. Он не имел дзэн, несмотря на доброту своего учителя.

     В свободном переводе «Синь-синь-минь», китайской дзэнской поэмы, который я сделал не-сколько лет назад, последний станс гласит: «Дзэн превосходит время и пространство. В конце концов, десять тысяч лет — это всего лишь мысль. Видимое вами есть то, чем вы обладаете в мире. Если ваша мысль превосходит время и пространство, вы будете знать, что самая маленькая вещь является большой, а самая большая вещь — маленькой, что бытие есть небытие и небытие есть бытие. Без такого опыта вы будете колебаться делать что-либо. Если вы понимаете, что единое является многим, а многое — единым, то ваш дзэн будет совершенным. Вера и сущность ума не отделимы друг от друга. Вы только увидите «не два». Это «не два» — это вера, и это «не два» — это сущность ума. Выразить это можно только молчанием, однако это молчание не является прошлым, это молчание не является настоящим, это молчание не является будущим.

     ГЭНРО: Чжиен-юань сказал достаточно, когда он молча пристально посмотрел на монаха. Ши-шуань должен был бы уничтожить слова Чжиен-юаня, если он считался с добрым именем рода Дхармы.

     НЕГЭН: Мы, монахи, всегда бездомны. Мы не должны иметь никакого рода Дхармы даже в учении. Ши-шуань похвалил Чжиен-юаня, но никто из них не мог учить монаха дзэну.

     ГЭНРО:

     Полуночный дождь под окном барабанит по листьям бананового дерева,

     Бризы поздней весны играют с плакучей ивой на берегу реки.

     Веяние вечности приходит здесь и там, ничего больше, ничего меньше.

     Говорить о семи Буддах — это все равно, что готовить веревку, когда вор уже убежал.

Шенраб Мивоче



Бон представляет собой коренную добуддийскую религиозную традицию Тибета, которую и в настоящее время практикуют многие тибетцы в Тибете и в Индии. Основателем бонской религии в человеческом мире является Повелитель Тонна Шенраб Мивоче.



Согласно традиционной биографии1 , в предыдущую эпоху Шенраб носил имя Салва и изучал бонские доктрины со своими двумя братьями, Дагной и Шепой, на небесах Сидпа Йесанг под руководством бонского мудреца Бумтри Логи Кесана. По окончании учебы все три брата отправились к Богу Сострадания Шенлхе Окару с вопросом о том, как они могут облегчить страдания живых существ. Шенлха Окар посоветовал им взять на себя роль наставников человечества в течение трех последующих мировых эпох. Дагпа обучал людей в прошлую эпоху, Салва воплотился в форме Тонпы Шенраба Мивоче и является учителем и наставником человечества в настоящий период, и, наконец, самый младший брат, Шепа, явится в качестве учителя в следующую мировую эпоху.



Тонпа Шенраб снизошел с небесных сфер и проявился в телесном облике у подножия горы Меру вместе со своими ближайшими учениками - Мало и Юло. Затем он принял рождение в теле принца, сына царя Гьяла Токара и царевны Занги Рингум. Произошло это в сияющем саду, полном чудесных цветов, во дворце, располженном к югу от горы Юнгдрунг Гутсег, на рассвете восьмого дня первого месяца первого года деревянной мыши-самца (1857 г. до н.э.). Он женился в молодые годы и имел несколько детей. В возрасте тридцати одного года он отрекся от своей мирской жизни и начал практику строгого аскетизма и обучение бонской доктрине. На протяжении всей жизни Шенраба его усилиям по распространению бонских учений препятствовал демон по имени Кхьябпа Лагринг, который всячески пытался помешать его работе. В конце концов он был обращен на путь истины и стал учеником Шенраба. Однажды Кхьябпа похитил лошадей Шенраба, и Шенраб преследовал его через все царство Жанг Жунг до южного Тибета. Преодолев гору Конгпо2, Шенраб вошел в Тибет.



Это было первое посещение Тибета Шенрабом. В то время тибетцы практиковали ритуальные жертвоприношения. Шенраб усмирил местных демонов и начал давать людям наставления по проведению ритуалов с использованием специальных фигурок из теста в форме жертвенных животных для подношения, и благодаря этому тибетцы отказались от принесения в жертву настоящих животных. В целом Шенраб обнаружил, что страна была еще не готова к получению пяти Путей "плодов", относящихся к высшим учениям бон, поэтому он стал обучать тибетцев четырем Путям "причины". В этих практиках основное внимание уделяется укреплению связи с духами-хранителями и природной средой, изгнанию демонов и устранению различных негативных факторов. Также он обучал тибетцев практикам очищения с помощью возжигания благовоний и кропления водой и ввел в обиход молитвенные флаги, используемые для укрепления позитивной энергии и обретения счастья. Перед тем как покинуть Тибет, Шенраб пророчески заявил, что все его учения достигнут своего расцвета в Тибете тогда, когда для этого наступит время. Умер Тонпа Шенраб в возрасте восьмидесяти двух лет3.



Мифологическое происхождение и история религии бон



Согласно бонской мифологической литературе, выделяются "три цикла распространения" бонской доктрины, происходивших в трех измерениях: на верхнем плане богов, или Дэвов (лха), на среднем плане человеческих существ (ми) и на нижнем плане Нагов (клу).



В измерении Дэвов Шенраб построил храм, получивший название "Нерушимый Пик, являющийся Крепостью Лха" и открыл м...лу "Всепобеждающего Пространства". Он также внедрил учения Сутр и назначил своим последователем Дампа Тогкара.



В измерении Нагов он соорудил храм, получивший название "Континент Ста Тысяч Гесаров, являющийся Крепостью Нагов" и открыл м...лу Матери Чистого Лотоса. Здесь он внедрил учения Праджняпарамиты Сутры и дал наставления по природе ума.



В измерении людей Шенраб осуществил в сторону трех континентов посыл эманаций, направленных на благо живых существ. В этом мире он изначально излагал свои учения в местности Олмо Лунгринг, расположенной к западу от Тибета и являющейся частью страны, именуемой Тациг, которая по мнению некоторых современных ученых соответствует Персии и Таджикистану. Слог "Ол" означает "нерожденный", слог "мо" - "не подверженный уменьшению", "лунг" - "пророческие слова" и наконец, слог "ринг" символизирует вечное сострадание Тонпы Шенраба. Олмо Лунгринг занимает третью часть существующего мира и имеет форму цветущего под небом восьмилепесткового лотоса, проявляющегося в виде колеса с восемью спицами. В центре Олмо Лунгринг возвышается гора Юнгдрунг Гутсег, "Свастика Девяти Пирамид". Свастика является символом постоянства и нерушимости, девять свастик вместе - символом Девяти Путей Бон. У подножия горы Юнгдрунг Гутсег берут свое начало четыре реки, текущие в направлении четырех сторон света. Это описание привело некоторых ученых к предположению, что гора Юнгдрунг Гутсег - это гора Кайлаш, а земля Олмо Лунгринг - это страна Жанг Жунг, расположенная вокруг горы Кайлаш в западном Тибете и являющаяся колыбелью тибетской цивилизации. Гора окружена храмами, городами и парками. Доступ в Олмо Лунгринг пролегает через "путь стрелы", названный так из-за того, что перед своим посещением Тибета Тонпа Шенраб выпустил из лука стрелу и таким образом создал проход через горную цепь.



До седьмого века страна Жанг Жунг существовала как отдельное государство, включавшее в себя весь западный Тибет вокруг горы Кайлаш и озера Мансаровар. Столицей его был город Кхьюнглунг Нулкхар, "Серебряный Дворец Долины Гаруды", руины которого сейчас можно обнаружить в долине Сутлеж к югозападу от горы Кайлаш. Местные жители говорили на тибетско-бирманском языке, и правила ими династия царей, завершившая свое существование в восьмом веке, когда царь Лигминча (или Лигмирья) был убит тибетским царем Трисонг Детсеном, и Жанг Жунг был присоединен к Тибету.



Дальнейшая история развития религии бон

По мере распространения буддизма в Тибете и после основания первого буддийского монастыря в Самье в 779 году во время правления царя Трисонг Детсена в Тибете начал наблюдаться упадок традиции бон. Хотя вначале царь Трисонг Детсен не стремился к уничтожению всех бонских практик и даже поддерживал деятельность по переводу бонских текстов, позже он стал инициатором жесткого подавления бон. Великий бонский мастер и мудрец Дранпа Намха, отец лотосорожденного Гуру Падмасамбхавы, основателя буддийской традиции Ньингма (рНьинг ма па) и мастера, способствовавшего распространению учений Тантры и Дзогчен в Тибете, публично признал новую религию, но с тем чтобы сберечь бонскую традицию, тайно продолжал выполнять свою практику и сохранял преданность бон. Он задал царю такой вопрос: "Почему ты делаешь различия между бон и чос?" (слово "бон", означающее приверженцев религии бон, и слово "чос", означающее буддистов - оба имеют также значение "дхарма", или "истина"), при этом он имел в виду, что по сути между ними нет никакой разницы. Вайрочана, буддийский ученый и ученик Падмасамбхавы, а также многие другие переводчики индийских и оддияновских, буддийских текстов принимали участие в переводе бонских текстов с языка Друша. Для того чтобы не быть уничтоженными, многие бонские тексты должны были быть спрятаны в виде терм с тем, чтобы позже, в более подходящее время, быть заново открытыми.



В девятом и десятом веках традиция бон подверглась новым преследованиям и попыткам уничтожения. Однако ее приверженцы смогли сохранить священные писания вплоть до одиннадцатого века, когда началось возрождение бон. Этому способствовало обнаружение нескольких важных текстов Шенчена Луги, потомка великого мастера Тонпы Шенраба.



Шенчен Луга имел много последователей, некоторые из которых основали первый в Тибете бонский монастырь. В 1405 году великий бонский мастер Ньямед Шераб Гьялтсен основал монастырь Менри. Менри и Юнгдрунг Линг стали самыми важными из всех бонских монастырей.

По легенде после сожжения на костре тела основателя буддизма его ученики не смогли обнаружить пепла. В золе сохранились лишь несколько частиц костей Будды, которые было решено разделить и заложить для хранения в ступы.

Царь Ашока в третьем веке до нашей эры велел приготовить из святых останков 84 тысячи частей (по числу поучений Будды), которые следовало захоронить в разных частях света. Многие из этих ступ, к сожалению, со временем исчезли. Те же, что остались, охраняются как величайшие буддистские сокровища.

После разрушения древней ступы в одном из храмов на Шри-Ланке монахи обнаружили кувшин, в котором оказались мощи Будды Шакьямуни. Именно этот кувшин и доставили на днях в столицу Калмыкии. Останки будут храниться в главном хуруле республики.

Калмыцкий храм «Золотая обитель Будды Шакьямуни» известен тем, что здесь стоит самая высокая в Европе статуя Будды. Теперь в храме появились и останки великого учителя. Делегацию монахов из Шри-Ланки в прошлую субботу встретил лично глава республики Алексей Орлов.

А шаджин-лама Калмыкии Тэло Тулку Ринпоче заявил, что прибытие реликвий Будды означает прибытие самого Будды. Святые мощи обладают удивительной силой и благословением, которым можно очистить негативную карму.
 
РИА Новости

Название «Шаолиньский монастырь» звучит для многих из нас как некая магическая формула – смесь фантастических сказаний и легенд о великих военачальниках и императорах, каллиграфах, философах и мастерах кунг-фу. Наступило время, и Шаолинь решил приоткрыть свои мифические тайны.

Особая необъяснимая энергетика. Ее чувствуешь уже в воротах монастыря. Словно попадаешь в совсем другой мир – чистый, добрый, сказочный. Где еще ты увидишь «трепещущее дерево»? Монахи говорят, что на прикосновение хорошего человека оно реагирует трепетом листвы, а стоит его коснуться человеку с негативными эмоциями, дерево остается неподвижным. Здесь есть свое волшебное место – «Дом 1000 буддистов» – пол бугристый от бесчисленного количества топтавших его ног, на стенах рисунки с изображением 500 божественных монахов. Время от времени одни лица исчезают, а другие четко проступают на гладком камне. Ничто и никто не уходит отсюда бесследно.

ВЕЛИЧАЙШИЙ МОНАСТЫРЬ ПОД НЕБЕСАМИ

1500 лет в китайской провинции Хэнань на двух вершинах гор Сонгшан – Тайши и Шаоши – стоит легендарный Шаолиньский монастырь. Своими названиями вершины обязаны китайскому императору Сиа Ю. По преданию, он был двоеженцем, и это можно смело вменить ему в заслугу, ведь в те далекие времена каждый правитель Поднебесной имел не менее трех сотен жен. Первую жену Сиа Ю поселил в доме на «тай-ши» (восточная часть) Сонгшан, а вторую – на западной («шао-ши»). Так и жили они много лет в мире и согласии.

Тридцать монастырей в составе Шаолиньского комплекса расположились на высоте 1800 метров. Чтобы попасть на такую высоту, необходимо полчаса подниматься по канатной дороге. Как говорится, ближе к небесам – ближе к истине.

Две тысячи монахов проживали в монастыре в период его расцвета. Многие из них: императоры, поэты, ученые, художники – жертвовали роскошью дворцовой жизни ради постижения духовности. От «сердца к сердцу» мастера передавали древние знания о космической и жизненной энергии, которые современные ученые только сейчас стали использовать в своих исследованиях. Великие наставники имели отчетливое представление об измененных состояниях сознания, а психологи лишь недавно осознали, что оно имеет многоуровневую структуру.

Монахи бережно хранили знания как важнейшую государственную тайну. И шпионам нередко приходилось рисковать собственной жизнью, чтобы похитить из библиотеки монастыря секретные руководства. В настоящее время, к счастью, уже нет необходимости становиться ниндзя или принимать монашеский сан, чтобы прикоснуться к монастырским сокровищам.

ЗВЕЗДЫ ПАДАЮТ НА ЗЕМЛЮ

Ameno - Небеса, Дзен и лотос, иллюстрация 2Выбор Настоятеля Шаолиньского монастыря – решение крайне сложное, и принимается оно единогласно буддистами всех стран. По этой причине последние 300 лет обязанности Настоятеля выполняли наместники. И вот совсем недавно на эту высокую должность был избран монах Ши Юнсин. По его наставлению, по всему миру разъехались монахи, чтобы передавать людям древние знания, дарить здоровье и радость.

Больше полугода в Москве по приглашению Центра изучения традиционного боевого искусства Шаолиньского монастыря находится шаолиньский монах мастер Ши Янбин. Его цель – научить всех желающих кунг-фу.

Как странно видеть настоящего шаолиньского монаха в условиях России, в маленьком дворике одного из филиалов Центра. Молодой, не старше 35 лет, невысокий. Безмятежное лицо, долгое теплое рукопожатие, искренняя улыбка. Специально для съемки мастер надел монашеский коричневый халат с длинными рукавами. А пока мы беседовали, его помощники принесли еще одно одеяние желтого цвета для занятий кунг-фу, белые хлопчатобумажные гольфы и черные ленты, которыми гольфы перетягиваются. Как объяснил мне мастер, при всей внешней простоте монашеской одежды, надеть ее в первый раз без помощи наставника невозможно. Например, штаны заправляются в гольфы особым способом, и обучение происходит не в положении стоя, а сидя на полу, чуть ли не в поперечном шпагате.

- Мастер, а что значит монах 34-го поколения? Ваши предки были монахами?

- Нет, я родился в обычной китайской семье. Мой отец учитель, а мать домохозяйка. Поколения у монахов исчисляются по учителям. Например, мой учитель – монах 33-го поколения, учитель моего учителя – монах 32-го поколения, а мои ученики будут монахами 35-го поколения.

- Как Вы оказались в монастыре?

- Монастырь – это не школа, куда приходит всякий желающий. Одного желания мало. Здесь нет вступительных экзаменов или специального отбора. Прежде всего, нужно быть буддистом, любить буддизм, знать его, вести правильный образ жизни. Но самое главное, что приводит в Шаолинь, это судьба – юаньфень. Будда дает тебе указания придти, а настоятелю – принять тебя.

ОБИТЕЛЬ ОТВАЖНЫХ ВОИНОВ

В Китае говорят: «Овладев хотя бы одним из шаолиньских сокровищ, вы научитесь искусству более ценному, чем умение превращать камень в чистое золото».

В 527 году н.э. великий индийский монах Бодхидхарма прибыл в Шаолиньский монастырь, чтобы проповедовать буддизм. В то время физическое здоровье монахов, проводивших долгие часы в медитационных позах, не отличалось особой крепостью. И для того, чтобы помочь им расслаблять мышцы, Бодхидхарма научил их комплексу физических упражнений, известному как «Восемнадцать ладоней Лохань», и комплексу внутренних упражнений «Мышечные метаморфозы». Впоследствии первый комплекс трансформировался в шаолиньское кунг-фу, а второй – в шаолиньский цигун.

Мастер сидит очень прямо, и я тоже, опомнившись, выпрямляю спину, ставлю ноги параллельно друг другу и перестаю бессознательно задерживать дыхание. Вообще поза «нога на ногу» чрезвычайно вредна – она нарушает жизненно важный поток Ци. А стоит в течение нескольких месяцев последить за правильным положением ног, как в жизни начинают происходить благоприятные изменения. «Не принимайте ничего на веру, – говорят шаолиньские монахи, – убедитесь на своем опыте!»

- Как рано начинается день в монастыре?

- В пять часов утра. «В году самое хорошее время – весна, а в сутках – утро.» Поэтому в Древнем Китае занятия по кунг-фу начинались еще раньше, в 4 часа. В столь ранний час возможность быть увиденными лазутчиками противника была крайне мала.

- Сколько часов в день монахи посвящают занятиям кунг-фу?

- Это зависит от конкретного человека, его уровня знаний и способностей. В течение дня мы изучаем общеобразовательные науки, непременно китайский язык и один иностранный. Четыре часа в день – занятия с мастером кунг-фу. Все монахи, независимо от возраста и уровня подготовки, занимаются вместе. Здесь все едины.

- У вас есть градация по поясам?

- Любой элемент соревновательности в монастыре отсутствует. Пояс мы используем по его прямому назначению – как элемент одежды. Обычно он черного цвета. И носят его как мастера, так и ученики. Мы не выделяем первых, вторых, третьих. У нас есть Настоятель Шаолиня, которому мы все подчиняемся, и монахи.

- В китайских фильмах часто показывают, как мастер кунг-фу остается невредимым в единоборстве с многочисленными вооруженными противниками. Известно, что древние шаолиньские мастера умели бегать с умопомрачительной скоростью, почти мгновенно перемещаться на огромные расстояния и совершать прыжки на недоступную обычному человеку высоту. Это придуманные факты?

- Я бы сказал, преувеличенные. Реально существуют две методики искусства легкости и ловкости – «Цветок сливы» и «Плутание по лесу», благодаря которым действительно можно стать неуязвимым. Тренировки представляют собой выполнение приемов кунг-фу сначала на пяти нарисованных на земле кругах в виде цветка сливы, а по мере приобретения навыков – на пяти столбах высотой в 210 см, и перемещение между ними, не касаясь их. Увеличение скорости и времени тренировки дают необходимый результат.

- В чем заключается главный секрет овладения приемами кунг-фу?

- В Шаолине говорят, что если одно упражнение повторять сто раз, то движение будет легким, приятным и радостным. Задача состоит не в том, чтобы выучить как можно больше приемов, но в постоянном повторении одних и тех же до тех пор, пока их исполнение не станет совершенным с точки зрения формы, силы и скорости. Существует история о бойце, прозванном «Быстрый кулак», который ограничивался одним прямым ударом кулака для одержания полной победы. Если бы он пытался отразить несколько ударов противника, то непременно был бы повержен. Поэтому он и не предпринимал тщетных попыток, а наносил свой коронный удар с опережением.

- Шаолиньские монахи никогда не были воинственны, хотя владели уникальной боевой техникой. Почему?

- Кунг-фу имеет религиозную основу. Изучая его, человек не развивает в себе агрессию, но успокаивает ее, становится очень миролюбивым и сострадательным. Например, согласно шаолиньской традиции, нужно сделать все возможное для того, чтобы избежать поединка со смертельным исходом. Известно немало случаев, когда специалисты по кунг-фу бросали вызов монахам, и те просто уклонялись от смертельной схватки:

– Сифу (учитель), мы искренне верим в то, что у нас есть все шансы победить.

– Именно поэтому вы и должны остановиться. Лучше бы вы потерпели поражение, и на этом бы все закончилось. Если вы победите, этому не будет конца.

– Но мы ведь должны защитить нашу честь.

– Если наши действия приносят вред другим, мы воздерживаемся от таких поступков.

– Но ведь нас публично обвинили в обмане.

– Вы действительно кого-то обманули?

– Конечно же, нет!

– В таком случае ни о какой защите собственной чести не может идти речи. Обвинение ложно, и оправдания не нужны. А то, что ты называешь «честь», есть не что иное как уязвленное самолюбие.

Валун на волоске

В Мьянме на вершине горы Чайктьо есть удивительная святыня, которую называют пагода Чайттийо: ей около 2,5 тысяч лет. Это зависший над пропастью валун высотой 5,5 метров.

Кажется, тронь его, и он полетит вниз. Однако каким-то чудом камень сохраняет свое неустойчивое положение. Свешивается он с горы под углом, который абсолютно противоречит законам физики.

По легенде, только что посвященный монах–отшельник получил от самого Будды его волос и долго с ним не расставался, так как дар нес в себе вибрации просветления. Подвижник долго искал, куда бы спрятать святыню, и, наконец, нашел валун, который напоминал ему голову Будды. Монах построил на камне небольшую пагоду и там спрятал волос. Предание гласит, что именно этот волос и держит валун.

Женщин не подпускают к камню ближе, чем на 10 метров, мужчины же могут проходить к святыне свободно, причем туристы наравне с местными. К камню разрешено прикасаться, заглядывать под него, фотографировать – эти действия не вызовут неодобрения у мьянманцев.

Более того, любопытным мужчинам-иностранцам местные паломники даже предлагают вместе потолкать глыбу, чтобы те смогли лично убедиться в том, что камень «вибрирует», если его раскачивать, но при этом чудесным образом сохраняет необычное положение.

Гора Чайктьо является для бирманских буддистов своего рода Меккой. Побывать там хотя бы раз в жизни считает своим долгом каждый. Паломники, даже самые бедные, обязательно жертвуют деньги на позолоту камня, либо сами украшают святыню сусальным золотом. Специально для этого перед входом на площадку, где стоит камень, продают пластинки с золотым напылением.

Прежде чем обратиться к мистикам Тибета, отметим, что сами местные жители называют свою страну Бод или Бод-Юл" (произносится Пё-Юл), а себя именуют "Пё-па". Кроме того, Тибет носит поэтичное название "Ганг-Юл", и несмотря на то, что в этих краях редко выпадает снег, в переводе "Ганг-Юл" — это "Снежная страна". В эту загадочную для европейцев страну отправилась француженка Александра Давид-Неэль (Alexandra David-Néel), оставившая прекрасное описание в своей книге "Мистики и маги Тибета" — Mystiques et magiciens du Tibet.

Давид-Неэль, настоящее имя которой Луиз Эжени Александрин Мари Давид (Louise Eugénie Alexandrine Marie David), была не завзятой путешественницей и даже не этнографом. Оперная певица после знакомства с Еленой Блаватской настолько прониклась ее учением, что тут же поспешила к истокам — в Тибет.

"Жители Тибета, которых принято считать буддистами и которые сами причисляют себя к таковым, сохранили множество верований и обрядов, совершенно отличных от классического буддизма, — утверждает в предисловии к своей книге Александра Давид-Неэль. — В тибетской религии существует немало элементов, присущих древнему шаманизму". Тем самым говорится об уникальности тибетской религии, которая может быть отнесена к буддизму с известного рода натяжкой.

Религия Тибета бон (от старого тибетского глагола, означающего "произносить нараспев"), окончательно сложилась, видимо, не ранее XI столетия, о ее предтече не сохранилось даже названия. Румынский исследователь религий Мирча Элиаде предполагал, что адепты бон молчали об этом, чтобы поднять престиж собственной религии, а историки-буддисты, которым "претили кровавые жертвоприношения и эсхатологические воззрения, свойственные автохтонной тибетской религии", потому что приписывали их верованиям бон. Наблюдательная Давид-Неэль также сообщает, что "довольно многочисленная часть тибетских мистиков предается мечтам и совершает зловещие обряды, в которых немалая роль отводится трупам".

Основателем религии бон считается легендарный Совершенный жрец (по-тибетски Шенраб Мивоче из страны Шангшунг) родом из Ирана-Элама. По мнению авторитетного русского тибетолога Б.И. Кузнецова (1931-1985), его подлинное иранское имя Дмура-Матхура можно реконструировать как Митра, или Митридат, — Данный Митрой. "Митраизм, распространившийся когда-то от Атлантического и почти до Тихого океана, — писал Кузнецов, — в трансформированном виде сохранился в Тибете до наших дней под названием бон".

Автор книги "Скрытый Тибет" С. Л. Кузьмин, ссылаясь на мнение Намкая Норбу Ринпоче, пишет: "Это ошибочное мнение: учение Шэнраба Мивоче во всех бонских текстах называется Юндрунг Бон, а до него уже существовало много традиций бона. Эта религия включает несколько "слоев", образовавшихся в разное время. Одни ее последователи считают, что Шэнраб Мивоче был современником Будды, другие — что Будда был его перевоплощением, третьи — что он был перевоплощением одного ревностного буддийского пандиты, ставшего потом противником буддизма".

Буддизм проник в Тибет при царе Лхатотори Ньенцэне (IV в. н. э.). Согласно буддийской традиции, при этом царе с неба на крышу его замка Юмбулаганг упали священные тексты, золотая ступа и шесть слогов священной мантры Ом-ма-ни-пад-ме-хум. Буддизм в Тибете, согласно традиции, утвердил царь Сонцэн Гампо (620? — 641), который считался эманацией Будды Авалокитешвары. О его роли историкам мало что доподлинно известно, но даже скептики, кажется, убеждены — в некоторых района Тибета буддизм был известен, начиная с 7-го века. Этому имеется документальное подтверждение — буддизм был государственной религией в годы правления царя Тисонга Дэцэна (755-797?), который считался эманацией бодхисатвы Манджушри. При нем Тибет стал великой державой. В 137 километрах от Лхасы был построен монастырь Самье, в котором поселились первые монахи тибетского буддизма, получившие наставления от знаменитого буддийского учителя Шантаракшиты.

На протяжении нескольких столетий, начиная с 11-го и до 14-го века, целый ряд выдающихся духовных наставников Тибета посещают монастыри Индии, Кашмира и Непала в поисках гуру, способных обучить техникам (в основном тантрическим) Освобождения. Это эпоха великих мистиков и магов — Наропы, Марпы, Миларепы. Они стали основоположниками различных религиозных школ и направлений.

Одним из самых выдающихся деятелей буддизма был мистик и реформатор Цонкапа Лобсанг Дракпа (1357-1419). Цонкапа принял полные обеты монаха, когда ему исполнилось 25 лет. Он основал новую школу тибетского буддизма — Гэлуг. Цель его реформы заключалась в более строгом соблюдении буддийских канонов. Последователи школы Гэлуг основали ряд важнейших монастырей Тибета, один из которых в 1432 году возглавил Кхедуб Чже, в будущем Панчен-лама I. Панчен-ламы являются земными воплощениями Будды Амитабхи — духовного "отца" бодхисаттвы Авалокитешвары. Но это не значит, что Панчен-лама "главнее" Далай-ламы. Традиционно тот из них, кто старше, являлся наставником того, кто моложе.

"После того, как Сонам Гьяцо, лама школы Гэлуг, получил от своего монгольского покровителя Алтан-хана титул Далай-ламы, два его предыдущих перерождения: Гэдун Гьяцо (1475-1542) и ученик Цонкапы Гэдундуб (1391-1447) получили этот титул ретроспективно. Соответственно Сонам Гьяцо — это Далай-лама III. Далай-ламы являются земными воплощениями бодхисаттвы Авалокитешвары. Его проявление в Далай-ламах можно сравнить с отражением солнца в каплях воды. Но каждый Далай-лама — перерожденец своего предшественника, а не непосредственно Авалокитешвары", — пишет С. Л. Кузьмин.

При пятом Далай-ламе (1617-1682) они становятся духовными и политическими лидерами Тибета вплоть до 1959 года, руководя страной из тибетской столицы Лхасы. В заключение отметим, буддизм, официально признанный одной из традиционных религий Российской Федерации, осуществляется именно в формах тибетского буддизма.

Буддизм. Дэвы



Дэва (пали, санскр. देव, «сияющий») в буддизме — название для множества разнотипных существ, которые более сильные, долгоживущие, и более удовлетворённые жизнью чем люди. Термин дэва принято переводить как бог или божество, хотя дэвы значительно отличаются от божеств других религий.



Мир, населённый дэвами, называется дэвалока (санскр. देवलोक) или мир (небеса) богов.



В буддийской литературе описание миров богов связано также с обсуждением ущербности этих миров — существа в них все равно испытывают своего рода страдания, пребывания там хотя и очень длительны, но рано или поздно прекращаются, и обитатели этих миров не выходят из сансары. Махаяна акцентирует внимание на преимуществах человеческого местопребывания перед небесами богов. Считается, что существа, испытывая наслаждения в божественных мирах, забывают о целях своего существования и неспособны к сознателным решениям, в отличии от человека. Поэтому Бодхисаттва должен обязательно пройти человеческое рождение.



Силы дэвов

С точки зрения человека качества дэвов не видны обычным глазом. Присутствие богов можно увидеть «волшебным глазом» (дивьячакшус, санскр. दिव्यचक्षुस्, divyacakṣus, «божественное ви́дение»), точно также как голоса богов можно услышать «волшебным ухом».



Дэвы могут создавать иллюзорные формы, которые демонстрировать друг другу и существам нижних миров. Высшие и низшие дэвы постоянно общаются, создавая друг для друга такие формы.



Дэвам не требуется такого сложного жизнеобеспечения как людям, хотя дэвы низкого ранга также едят и пьют. Дэвы высокого ранга испускают излучение от своего внутреннего света.



Дэвы способны переноситься на большие расстояния и летать по воздуху, дэвы более низкого ранга летают на летающих повозках или используют для этого магические средства.

Типы дэвов



Понятие дэва не связывается с естественными существами, но с точки зрения людей их сравнивают по мощности и счастью с людьми. Дэвы делятся на много различных миров и классов, разработана сложная иерархия. Дэвы нижнего ранга ближе по своей природе к людям.



В некоторых сочинениях асуров относят тоже к богам, но натура асуров очень неспокойная и боевая, и они пребывают в постоянных конфликтах, пожтому их отделяют в особый мир у подножия горы Сумеру.



Люди ранее тоже обладали многими силами и возможностями дэвов — не требовали пищи, излучали свет, могли летать — но всё это было утрачено, от употреления плотной пищи их тела стали груее, а волшебные силы иссякли.



Дэвов делят на три сферы по месту своего рождения и обитания.



 Сфера чувственного

Дэвы Сферы чувственного (Камадхату) оладают телами подобно людям, но они больше людей. Их жизнь тоже похожа на жизнь людей, однако куда более содержательная, включающая много удовольствий. В этой сфере болшую роль играет демон Мара.



Самые низкие миры богов Сферы чувственного находятся вокруг горы Сумеру в самом центре Земли. Боги горы Сумеру очень жизнерадостны и эмоциональны, они наслаждаются собой, могут соперничать и бороться.



Дэвами в более узкиом смысле называют только богов Сферы чувственного, богов более высоких миров называют брахманами.



Четыре Небесных Короля

Мир четырёх королей находится на склонах горы Сумеру, но его обитатели живут в воздухе вокруг горы. Этим миром управляют Четыре Короля, которых зовут Вирудхака (Virūḍhaka?),Дхиртараштра (Dhṛtarāṣṭra?),Вирупакша(Virūpākṣa?), и их предводитель Вайшварана (Vaiśravaṇa?). В этом мире живут также боги, сопровождающие Солнце и Луну, и подчинённые королям сущеества — гномы Kumbhāṇḍas?, гандхарвы (Gandharva), наги (змеи или драконы) и якши (Yakṣas?, гоблины). К этому миру относят также небесную птицу Гаруду. Четыре короля охраняют четыре континента, и не пускают асуров в высшие миры богов.



Тридцать три бога

Мир тридцати трёх дэвов — широкая плоская площадка на вершине горы Сумеру, наполненная дворцами и садами. Правитель этого мира — Шакра, господин богов. Помимо самих тридцати-трёх богов, которые владеют соответствующими секторами неба, в этом мире живут много других богов и фантастических существ, включая их помощников и нимф (апсары). Их сравнивают с греческими олимпийскими богами.



 Небеса Ямы

К небесам (дэвов) относятся четыре мира, которые плывут по воздуху над горой Сумеру.



Мир Ямы мир называется также «небеса без сражений», потому что это первый уровень, физически отделённый от проблем земного мира. Миром Ямы правит дэва Суяма (Suyāma); его жена — перерождение Сиримы, куртизанки из Раджагирхи, которая во времена Будды была очень щедрой к монахам.



Небеса Тушита

Боги состояния блаженства — Мир жизнерадостных дэвов. В этом мире был рождён Бодхисаттва перед тем как спустится в мир людей. Несколько тысяч лет назад Бодхисаттвой этого мира был Шветакету, который переродился в Сиддхартху и сталл Буддой Шакямуни; после этого Боддхисатвой стал Натха (или Натхадэва), который переродится в Аджиту и станет Буддой Майтрея (Pāli: Metteyya).



 Небеса Нирманарати

Здесь живут Боги, наслаждающиеся магическими творениями. Эти боги могут творит что угодно для соственного удовольствия. Правитель этого мира называется Сунирмита.



 Небеса Паринимитра-вашавартин

Здесь живут Боги, контроллирующие наслаждения, магически созданные другими. Эти боги не создают новых магических форм для наслаждения самих себя, но их желания удовлетворяются действиями других дэвов ради них. Правителя этого мира зовут Вашавартин, он живёт дольше всего, кто самый могучий и счастливый и радостный и восторженный по сравнению со всеми дэвами. И в этом мире также дом для существа, принадлежащего к роду дэвов, по имени Мара, который стремится удержать все существа в Сфере чувственного, привязав их к чувственным удовольствиям.



 Сфера отсутствия форм

Дэвы Сферы отсутствия форм не оладают материальным телом и не обладают материального местопребывания, они пребывают в медитации как нематериальные существа. Они занимают высшие уровни медитации, погружены в сами себя и не контактируют с остальной Вселенной. Школы Махаяны считают эти состояния бесполезными и стараются избегать их, как «медитацию ради самой медитации».

15 БУДДИЙСКИХ НАСТАВЛЕНИЙ.
 :227)
Единственный творец ваших страданий — ваши собственные деяния; поэтому следите за тем, как вы поступаете.
2. Приучите себя быть всегда спокойными и разумными. Если вы будете спокойны и разумны, то сумеете реагировать правильно, а не отвечать действиями, отягощенными эмоциями.

3. Насилие и ненависть не могут принести счастья, даже победившему в сражении.

4. Ваши действия, вдохновляемые гневом, свидетельствуют о том, что вы утратили самообладание и более не способны ясно мыслить и видеть. Это весьма опасный путь.

5. Посмотрев на создавшееся положение с точки зрения оппонента, вы яснее увидите путь к подлинному решению проблемы.

6. Для необузданного ума нет мудрости и сосредоточенности; без мудрости и сосредоточенности нет спокойствия; а разве может быть счастье для беспокойного?

7. Не разыгрывайте проявлений чувств, если у вас отсутствуют подлинные чувства. Не позволяйте враждебным помыслам побуждать вас к действию. Необузданное проявление враждебности с вашей стороны лишь породит ответную вражду. Конфликт такого типа — наихудший из возможных, и все истинные буддисты стремятся избежать его.

8. Обуздайте себя, и вы станете совершеннее; познайте себя, и вы достигните освобождения.

9. Любовь и сострадание — вот главное в вашей жизни; имея их, в конечном счете, вы обретете все.

10. Если вы воспитали ум со всей искренностью, вы достигните успеха и пребудете в спокойствии.

11. Не ищите покоя вовне; ищите его внутри.

12. Если вы постигли искусство медитации, оно проявится во всяком вашем действии; тогда все действия ваших тела, речи и ума будут совершенны.

13. Духовные упражнения не следует прекращать до тех пор, пока навыки медитации не войдут в привычку и не станут вашей второй натурой. Только тогда вы сможете пресекать аффекты в момент их возникновения.

14. Если вы будете искать себя, то не сможете найти. Это, однако, не означает, что вы вообще не существуете; но это значит, что вы не существуете в том виде, как вы себе это представляете.

15. Не забывайте ни одного из этих наставлений; они ценнее золота.