Забытая часовня в замке Шарфенэк

Ехал однажды лесом в окрестностях Бадена бедный рыцарь. Не было у него ни замка, ни жилища; все имение его составлял добрый меч, висевший на боку. Коня он с досады на свой жалкий жребий почти загнал насмерть. В отчаянии спешился он наконец, сел на зеленый мох и принялся клясть судьбу.
— Последняя надежда покинула меня! — воскликнул он и тяжко вздохнул. — Даже черту нет до меня никакого дела!
Едва успел он вымолвить эти слова, как увидел перед собою черта.
— Я здесь. Чего тебе от меня надобно? — спросил тот. Рыцарь, претерпевший на своем веку столько горя и лишений, считал, что ничего хуже всех этих испытаний уже быть не может. И потому, ничуть не смутившись появлением зловещего гостя, без долгих раздумий потребовал он твердым голосом:— Добудь мне тотчас же замок со всем, что подобает иметь настоящему рыцарю!
— Желание твое я исполню, — отвечал черт, — но при одном условии. Ты не должен жениться до самой смерти. Если же нарушишь условие, то вместо платы за замок отдашь мне свою душу.

Рыцарь согласился и уже на следующее утро въехал в замок Шарфенэк, построенный для него чертом на высокой скале.

Прошло несколько лет. Рыцарь жил весело и счастливо в своем замке, почитаемый всеми соседями за приветливый нрав. Однако со временем его начало томить одиночество. Он рад был бы жениться, но тогда ему пришлось бы отдать черту свою душу. К тому же недавно свел он знакомство с любезною и красивою дочерью хозяина близлежащего замка Рауенштайн. Прекрасная девушка с тех пор не выходила у него из головы. Сделать ею своею женою казалось ему высшим блаженством на земле. Юная красавица тоже влюбилась в рыцаря фон Шарфенэк; ему стоило лишь попросить у родителей руки девушки, и те с радостью согласились бы. Но он не Вешался совершить этот шаг, ибо ради него ему пришлось бы отказаться от вечного блаженства.

Сам не свой от тоски, блуждал он по лесам, лишившись сна и покоя; образ любимой девушки день и ночь стоял у него перед глазами. В отчаянии обратился он за советом к благочестивому отшельнику, жившему неподалеку в лесу и почитаемому всеми людьми в округе. Он поведал ему о своей беде, не утаил и то, как связался с самим сатаною, из-за чего и не мог теперь жениться, не ввергнув себя в огонь преисподней.

Добрый отшельник внимательно выслушал его. Страдания рыцаря тронули его сердце, и он обещал помочь беде и научил, как быть и что делать, так что рыцарь вновь воспрянул духом. Ибо он знал средство, как проучить черта! Рыцарь простился с отшельником, осыпая его словами благодарности, немедля помчался на радостях в замок Рауенштайн и попросил руки девушки.
Спустя неделю в замке Шарфенэк пошло веселье. Хозяин праздновал свою помолвку с фройляйн фон Рауенштайн. Наехали близкие и дальние гости, для них приготовлено было богатое угощение.
Когда отшельник, тоже приглашенный на пир, поднял свой кубок за здравие жениха и невесты, дверь зала внезапно с грохотом распахнулась. Одетый в черное платье высокий рыцарь, которого не пил никто из присутствовавших, переступил порог, взглянул с усмешкою на смущенного жениха и воскликнул:

— Я пришел, чтобы получить условленную плату за замок. Рыцарь побелел как полотно; гости тоже в ужасе воззрились на
зловещую фигуру незнакомца. Тут отшельник бесстрашно шагнул к нему и спросил:
— Стало быть, это вы построили замок? Черный рыцарь дал утвердительный ответ.
— Хотелось бы нам убедиться, что в замке вашем и вправду есть все, что подобает иметь настоящему рыцарю, — продолжал отшельник.
Черный рыцарь нагло ухмыльнулся и кивнул головою. Однако отшельник оставался невозмутим.
— Если все так, как вы говорите, вы непременно получите причитающуюся вам плату, — молвил он спокойно. — Но уверены ли вы в том, что ничего не забыли, выполняя свое обещание, и передали нынешнему владельцу все, чему надлежит быть в замке — покои и конюшни, кухню и подвал, стены и башни, окна и двери?
— Все без изъятья! Все, что подобает иметь настоящему рыцарю! — торжествующе заявил незнакомец.
— Что ж, тогда отведите нас всех вместе с женихом и невестой в часовню! — быстро произнес отшельник.

Черт разразился чудовищным проклятием и в тот же миг провалился под землю. Построить часовню в замке, конечно же, было не в его власти, потому-то Шарфенэку и недоставало этой неотъемлемой части любого средневекового замка.

Спасенный рыцарь бросился к ногам отшельника и со слезами благодарности на глазах поклялся никогда не забывать о его чудесном благодеянии.

Враждующие братья

На правом берегу Рейна возвышаются два, почти одинаковой высоты, похожие друг на друга, как родные братья, замка. Но в давние времена здесь стояла лишь одна крепость. И носила она имя ее владельца, благородного рыцаря Вернера фон Стерренберга. Это был замкнутый, нелюдимый человек, вдовец, воспитывающий двух малолетних сыновей по своим суровым законам и обычаям.

Старший сын, Генрих, получавший право наследства имущества фон Стерренберга, подобно своему отцу, любивший покой и уединение, рос тихим, молчаливым мальчиком. Младший, Конрад, — полная противоположность старшему брату, был настоящим бойцовым петухом, отчаянным сорвиголовой. И если Конрад был прирожденным рыцарем, то Генрих, скорее всего, походил на монаха. Но право наследия приобретал перворожденный сын и с этим ничего нельзя было поделать и ничего изменить.

Вернер фон Стерренберг душой был более привязан к старшему сыну, Генриху. Рождение младшего, Конрада, стоило его супруге жизни, и с потерей любимой, Вернер фон Стерренберг никак не мог смириться. Нет, он не считал младшего сына убийцей своей жены, но все же никак не мог забыть и простить ему ее смерти. К тому же старший, любимый сын, был необычайно похож на мать, как чертами лица, так и спокойным, кротким нравом. К великому огорчению рыцаря, братья были не только не схожи своим внешним обликом, склонностями и привычками, но и росли они далеко не в дружбе и согласии. Герниха подчас раздражали неистовые и опасные игры и увлечения Конрада.

Конрад же в свою очередь с насмешкой наблюдал за Генрихом, способным часами напролет уединяться где-нибудь под сенью деревьев с книжкой в руках. Но, пока братья были детьми, их взаимная неприязнь не носила столь резкого, непримиримого характера. Так продолжалась долгих двенадцать лет. Неожиданный случай изменил все.

В один печальный день Вернер фон Стерренберг был приглашен на отпевание своего ближайшего соседа и друга, рыцаря Бромзера фон Рюдесхайма, вдовца, прожившего много лет столь же замкнуто и уединенно, как и он сам. Когда некоторое время спустя, Вернер фон Стерренберг вернулся домой, братья, выбежав ему навстречу, застыли в оцепенении: на седле перед их отцом примостилось чудесное воздушное создание, все словно сотканное из шелка и кружев. Эта была дочь рыцаря фон Рюдесхайма, прелестная малютка Анжела. Девочка, с раннего детства лишенная матери, осталась совсем одна, и Вернер фон Стерренберг на правах соседа и друга счел своим святым долгом и обязанностью позаботиться о будущем сироты. Так юная Анжела, словно нежный цветок, случайно пробившийся из расщелины дикой скалы, волею печальных обстоятельств неожиданно оказалась в центре сурового мужского окружения. Сыновья же, никогда не знавшие женского общества, относились к ней трепетно и нежно.

Но время шло. С годами Анжела превращалась из прелестной девочки в дивной красоты девушку, а Генрих и Конрад в благородных и прекрасных юношей. Их заботливое отношение к своей названной сестре переросло в глубокое и сильное чувство, и каждый из них втайне грезил назвать Анжелу своей супругой. Но девушка, боясь стать яблоком раздора, внешне не выделяла ни одного из братьев своим вниманием. Ну, а что было спрятано глубоко в тайниках ее сердца не знал никто. Отец же мечтал о союзе своего любимца, Генриха, с милой его сердцу названной дочерью.

Тем временем великий Бернхард фон Клайрваух задумал новый крестовый поход. Он прибыл на побережье Рейна со своей свитой и совершал обход крепостей и замков, собирая благородных рыцарей под святые знамена крестоносцев. Устроившись на постой к Вернеру фон Стерренбергу, он не уставал дивиться мужественной красотой таких разных, не похожих друг на друга, братьев, надеясь, что они сочтут за честь встать в ряды его великого войска. Но старый рыцарь не пожелал, чтобы его любимец-Генрих принял участие в крестовом походе. И честь представлять род фон Стерренбергов выпала на долю младшего сына, Конрада. Перед тем, как отправиться в поход, Конрад открыл свое сердце Анжеле и с восторгом в душе услышал от нее слова признания, которая его названная сестра скрывала порой даже от самой себя, не желая сеять ненависть между братьями.

Но сейчас, когда Конрад отбывал в далекий и опасный путь и им предстояла долгая разлука, Анжела не могла более хранить в душе свою тайну и поклялась возлюбленному помнить о нем и ждать его, пока жива. Конрад, вне себя от счастья, отбыл в свой дальний путь. А отец, воспользовавшись отсутствием младшего сына, надеялся наконец сыграть долгожданную свадьбу Генриха и Анжелы и потешить свою старость шумной возней будущих внуков. Но девушка была непоколебима. Она твердо заявила своему приемному отцу, что любит Генриха, как брата, но Конрад, увез с собой в поход ее сердце, и она будет верна ему до конца своих дней. Генрих лишь крепче стиснул зубы, а старый Вернер фон Стерренберг, увидев крушение своих надежд и не желая чинить препятствия счастью любящих, отдал приказание построить еще одну крепость, которая должна была стать прибежищем новой ветви старинного рода Стерренбергов, приют для Конрада и Анжелы. И так как эта крепость была воздвигнута для юных влюбленных, то дал он ей имя Либенштайн — камень любви.

Годы текли, как воды буйного Рейна, не принося никаких известий от Конрада. Но Анжела хранила верность своему возлюбленному так, будто их связывало не данное слово, а священные узы брака. Так минуло пять лет. И вот в один прекрасный день на горизонте мелькнул парус, украшенный символом крестоносцев. На носу корабля стоял рыцарь в черных доспехах и развевающемся на ветру белоснежном плаще. Это был Конрад фон Стерренберг. Рядом с ним стояла красавица-гречанка, черноволосая и синеокая, как звездная южная ночь. Юная чужестранка помогла Конраду бежать из сарацинского плена, и, очарованный ее красотой и благородством, Конрад назвал девушку своей возлюбленной и супругой. Горячий и пылкий, увлекающийся юноша и помыслить не мог о том, что Анжела хранит ему верность пять долгих лет, и в своих мыслях он уже давно воображал ее счастливой женой своего брата Генриха, окруженной шумной стаей славных малышей.

С недоумением взирал Конрад на новую крепость, выросшую на земле его отца и уже хотел было помахать рукой, высыпавшим на берег людям, как вдруг увидел траурный флаг на башне крепости. Страшная догадка, словно острие кинжала, пронзила сердце Конрада: старик-отец не дождался его. Потемнело лицо рыцаря. В печали склонил он голову. С гречанкой об руку ступил рыцарь на подъемный мост родовой крепости фон Стерренбергов и у подножья высоких сводчатых ворот увидел гроб, в котором покоилось тело его отца.

Опечаленный, Конрад обнажил своей меч, чтобы отдать знак рыцарской почести покойному. Но Генрих фон Стерренберг неверно истолковал благородный жест брата. Ему почудилось, что Конрад решил сразиться с ним за право наследства, и, обнажив свой клинок, Генрих бросился навстречу брату. Вся накопленная годами затаенная ненависть к счастливчику и баловню судьбы, обида за поруганную любовь и жажда мщенья — все было в этом порыве Генриха! И братья скрестили клинки прямо у гроба своего отца.

Анжела, вне себя от горя и отчаяния, была, словно в тумане. Ее сердце разрывалось от боли утраты любимого отца, давшего ей приют и заботу. Но более всего оно истекало кровью от измены ее возлюбленного, нарушившего обет любви и верности. Когда же она увидела, что на ее глазах может разыграться кровавая драма, то решила пусть даже ценой, ставшей ей уже ненужной, собственной жизни, не допустить братоубийственной резни. С криком отчаяния бросилась она к братьям и стала между ними. Генрих и Конрад, словно опомнившись, спрятали мечи в ножны, отворотили взгляд друг от друга и, не проронив ни единого слова, проводили тело отца к их фамильному склепу. Затем также, сохраняя молчание, каждый проследовал в свою крепость и глухо закрыл за собой крепостные ворота. Братья разошлись, чтобы не встречаться уже более никогда.

Анжела, не в силах перенести тоску и скорбь, в отчаянии ушла в Борнховский монастырь, где намеревалась прожить всю свою жизнь в молитвах и в печали, но сердце ее оказалось не в силах вынести боль утрат: потери отца и измены возлюбленного. Силы медленно покидали ее хрупкое тело. С каждым днем она все гасла и гасла, и вскоре свеча ее жизни догорела дотла. Год спустя после ее смерти, Генрих, в надежде позабыть Анжелу и, устав от страданий безответной любви, женился на достойной и прекрасной девушке, с которой и прожил до конца своих дней. Конрад же приказал воздвигнуть между своей крепостью и крепостью брата высокую каменную стену, которая должна была положить конец взаимной ненависти и препятствовать братоубийственному кровопролитию. Эта стена и сейчас возвышается между руинами двух замков, которые люди с тех давних времен и прозвали замки «Враждующие братья».

В карты с дьяволом

Замок Гламис (Glamis Castle) знаменит мистическими историями. Первая произошла в замке в начале XV века и связана с именем графа Кроуфорда. Граф, который славился своим распутством, мотовством и скверным характером, часто приезжал в Гламис. Его страстью были карты. В одну грозовую субботнюю ночь он играл в замке вместе с Патриком Лайоном, первым лордом Гламис, и двумя своими приятелями. Пробило полночь, и настало воскресенье, день Господа. Никто из благочестивых присутствующих не захотел играть в карты в святой день. Но безбожника Кроуфорда это привело в бешенство. Побагровев, он закричал, что будет играть тогда с самим дьяволом! И в тот же момент в комнату вошел незнакомец в темном плаще, который предложил графу сыграть с ним.

Граф всех прогнал, закрыл дверь и погрузился в игру. Его приятели, находившиеся в соседней комнате, слышали проклятья, брань и шлепки карт по столу. Один из слуг по приказанию господ заглянул в замочную скважину. Но тут же его глаза, как сам он рассказывал, обожгло огнем, и он отскочил от двери с криком боли. И вовремя, иначе его сбил бы дверью сам граф Кроуфорд, который закричал, чтобы ему не мешали. А если кто-то осмелится, то поплатится за это собственной жизнью. После этого он возвратился в комнату, где его ждал партнер по игре, но… тот исчез так же загадочно, как и — появился! И, по-видимому, забрал с собой выигрыш — расписку, в которой Кроуфорд ставил на кон свою душу…

Спустя несколько лет, в 1423 году, граф Кроуфорд умер, и в замке стали раздаваться странные звуки, напоминавшие шлепки карт по столу и сопровождавшиеся проклятиями. Говорят, звуки, сопровождавшие карточную игру, можно услышать в замке и до сих пор.

Двенадцать тамплиеров

В 1307 г. Папа Климент V издает буллу «Pastoralis praeeminentiae» в которой призывает всех монархов арестовать тамплиеров. Майнцский архиепископ Петер Аспельт (Peter Aspelt) получил аналогичный приказ.

В 1312 году в замке Ланэк укрываются последние (некоторые рассказчики порой считают, что это были последние из всего ордена) 12 тамплиеров (ранее замок был передан тамплиерам архиепископом Майнца). Войска архиепископа осаждают замок, однако им никак не удается взять маленький отряд.

Лишь после нескольких атак они врываются внутрь и застают последнего израненного тамплиера. Архиепископ восхищается храбростью рыцарей и принимает решение подарить жизнь последнему оставшемуся в живых, если он попросит милости. Однако тамплиеры не привыкли просить милости и потому последний тамплиер бросается вниз в ров, утыканный острыми кольями. Несмотря на всю красоту этой легенды каких-либо документальных свидетельств о ней не сохранилось.

Сооружение замка Баба Вида было начато еще в X веке на месте римской смотровой башни и связано с одной легендой: У болгарского короля, который правил в Видине, было три дочери: Вида, Кула и Гамза. Перед своей смертью король разделил все свои владениям между дочерьми. Старшей, Виде, достался сам город и земли к северу от Карпатских гор, Кула получила город Зайчар (территория нынешней Сербии) и окружающие земли вдоль реки Тимок, а Гамзе достались земли к западу от р. Морава.

Кула и Гамза в итоге женились на дворянах, предпочитающих алкоголь и хорошую драку, а Вида осталась незамужней и построила в своем городе крепость, который с легкой руки самой Виды или жителей, получил название «Баба Вида», что в переводе с болгарского означает «Бабуля Вида».