Название: Тайны старинных замков
Отправлено: Ярослав Тешенин от 17 07 2009, 16:13:00
Тайна замка Монсегюр
«Проклятое место на святой горе», — так говорят народные предания о пятиугольном замке Монсегюр. Юго-запад Франции, где он расположен, — вообще страна чудес, изобилующая величественными руинами, легендами и сказаниями о «рыцаре чести» Парсифале, кубке Святого Грааля и, конечно же, волшебном Монсегюре. По своей мистичности и загадочности эти места сравнимы разве что с немецким Брокеном. Каким же трагическим событиям обязан Монсегюр своей славой?
Тогда я вам открою, — молвил отшельник. — Тот, кому назначено сидеть на этом месте, еще не зачат и не рожден, но не пройдет еще и года, как будет зачат тот, который займет Погибельное Сидение, и он же добудет Святой Грааль. Томас Мэлори. «Смерть Артура»
В 1944 году в ходе упорных и кровопролитных боев союзники занимали отбитые у немцев позиции. Особенно много французских и английских солдат полегло на стратегически важной высоте Монте-Кассино, пытаясь завладеть замком Мосепор, где засели остатки 10-й немецкой армии. Осада замка продолжалась 4 месяца. Наконец после массированных бомбардировок и высадки десанта союзники пошли на решающий штурм. Замок был разрушен практически до основания. Однако немцы продолжали оказывать сопротивление, хотя участь их уже была решена. Когда солдаты союзников вплотную приблизились к стенам Монсегюра, произошло что-то необъяснимое. На одной из башен взвился большой флаг с древним языческим символом — кельтским крестом. К этому древнегерманскому ритуалу обычно прибегали лишь тогда, когда нужна была помощь высших сил. Но все было тщетно, и захватчикам уже ничто не могло помочь.
Этот случай был далеко не единственным в долгой и полной мистических загадок истории замка. А началась она еще в VI веке, когда на горе Кассино, считавшейся священным местом еще с дохристианских времен, святым Бенедиктом в 1529 году был основан монастырь. Кассино была не очень высокой и скорее походила на сопку, но склоны ее отличались крутизной — именно на таких горах в старину и закладывались неприступные замки. Недаром на классическом французском диалекте Монсегюр звучит как Монсюр — Надежная гора.
850 лет тому назад в замке Монсегюр разыгрался один из самых драматических эпизодов европейской истории. Инквизиция Святейшего престола и армия французского короля Людовика IX почти год вели осаду замка. Но им так и не удалось справиться с двумястами еретиками-катарами, засевшими в нем. Защитники замка могли покаяться и уйти с миром, но вместо этого предпочли добровольно взойти на костер, тем самым они сохранили в чистоте свою загадочную веру.
И до наших дней нет однозначного ответа на вопрос: откуда в Южную Францию проникла катарская ересь? Первые ее следы появились в этих краях в XI веке. В те времена южная часть страны, входившая в Лангедокское графство, простиравшееся от Аквитании до Прованса и от Пиренеев до Креси, была практически независимой. Правил этой обширной территорией Раймонд VI, граф Тулузский. Номинально он считался вассалом французского и арагонского королей, а также императора Священной Римской империи, но по знатности, богатству и силе не уступал ни одному из своих сюзеренов.
В то время как на севере Франции господствовало католичество, во владениях графов Тулузских все шире распространялась опасная катарская ересь. По мнению некоторых историков, она проникла туда из Италии, которая, в свою очередь, позаимствовала это религиозное учение от болгарских богомилов, а те — от манихеев Малой Азии и Сирии. Число тех, кого потом называли катарами (по-гречески — «чистыми»), множилось как грибы после дождя. «Нет одного бога, есть два, которые оспаривают господство над миром. Это бог добра и бог зла. Бессмертный дух человечества устремлен к богу добра, но бренная его оболочка тянется к темному богу — так учили катары. При этом наш земной мир они считали царством Зла, а мир небесный, где обитают души людей, — пространством, в котором торжествует Добро.
Поэтому катары легко расставались с жизнью, радуясь переходу своих душ во владения Добра и Света.
«Проклятое место на святой горе», — так говорят народные предания о пятиугольном замке Монсегюр. Юго-запад Франции, где он расположен, — вообще страна чудес, изобилующая величественными руинами, легендами и сказаниями о «рыцаре чести» Парсифале, кубке Святого Грааля и, конечно же, волшебном Монсегюре. По своей мистичности и загадочности эти места сравнимы разве что с немецким Брокеном. Каким же трагическим событиям обязан Монсегюр своей славой?
Тогда я вам открою, — молвил отшельник. — Тот, кому назначено сидеть на этом месте, еще не зачат и не рожден, но не пройдет еще и года, как будет зачат тот, который займет Погибельное Сидение, и он же добудет Святой Грааль. Томас Мэлори. «Смерть Артура»
В 1944 году в ходе упорных и кровопролитных боев союзники занимали отбитые у немцев позиции. Особенно много французских и английских солдат полегло на стратегически важной высоте Монте-Кассино, пытаясь завладеть замком Мосепор, где засели остатки 10-й немецкой армии. Осада замка продолжалась 4 месяца. Наконец после массированных бомбардировок и высадки десанта союзники пошли на решающий штурм. Замок был разрушен практически до основания. Однако немцы продолжали оказывать сопротивление, хотя участь их уже была решена. Когда солдаты союзников вплотную приблизились к стенам Монсегюра, произошло что-то необъяснимое. На одной из башен взвился большой флаг с древним языческим символом — кельтским крестом. К этому древнегерманскому ритуалу обычно прибегали лишь тогда, когда нужна была помощь высших сил. Но все было тщетно, и захватчикам уже ничто не могло помочь.
Этот случай был далеко не единственным в долгой и полной мистических загадок истории замка. А началась она еще в VI веке, когда на горе Кассино, считавшейся священным местом еще с дохристианских времен, святым Бенедиктом в 1529 году был основан монастырь. Кассино была не очень высокой и скорее походила на сопку, но склоны ее отличались крутизной — именно на таких горах в старину и закладывались неприступные замки. Недаром на классическом французском диалекте Монсегюр звучит как Монсюр — Надежная гора.
850 лет тому назад в замке Монсегюр разыгрался один из самых драматических эпизодов европейской истории. Инквизиция Святейшего престола и армия французского короля Людовика IX почти год вели осаду замка. Но им так и не удалось справиться с двумястами еретиками-катарами, засевшими в нем. Защитники замка могли покаяться и уйти с миром, но вместо этого предпочли добровольно взойти на костер, тем самым они сохранили в чистоте свою загадочную веру.
И до наших дней нет однозначного ответа на вопрос: откуда в Южную Францию проникла катарская ересь? Первые ее следы появились в этих краях в XI веке. В те времена южная часть страны, входившая в Лангедокское графство, простиравшееся от Аквитании до Прованса и от Пиренеев до Креси, была практически независимой. Правил этой обширной территорией Раймонд VI, граф Тулузский. Номинально он считался вассалом французского и арагонского королей, а также императора Священной Римской империи, но по знатности, богатству и силе не уступал ни одному из своих сюзеренов.
В то время как на севере Франции господствовало католичество, во владениях графов Тулузских все шире распространялась опасная катарская ересь. По мнению некоторых историков, она проникла туда из Италии, которая, в свою очередь, позаимствовала это религиозное учение от болгарских богомилов, а те — от манихеев Малой Азии и Сирии. Число тех, кого потом называли катарами (по-гречески — «чистыми»), множилось как грибы после дождя. «Нет одного бога, есть два, которые оспаривают господство над миром. Это бог добра и бог зла. Бессмертный дух человечества устремлен к богу добра, но бренная его оболочка тянется к темному богу — так учили катары. При этом наш земной мир они считали царством Зла, а мир небесный, где обитают души людей, — пространством, в котором торжествует Добро.
Поэтому катары легко расставались с жизнью, радуясь переходу своих душ во владения Добра и Света.
Название: Re: Тайны старинных замков
Отправлено: Ярослав Тешенин от 17 07 2009, 16:15:38
Тайна замка Монсегюр
Эльмар ГУСЕЙНОВ
Специально для «Совершенно секретно»
Уже осень, в Пиренеях прохладно, но пот заливает глаза. Ноги гудят, и карабкаться по этой невысокой, но крутой горе становится все труднее. Позади пыхтит известный московский журналист и писатель Сергей Лобанов, мой верный напарник в охоте за тайнами средневековой Франции. Останавливаюсь, чтобы передохнуть. Оборачиваюсь и вижу, что камера, на которую Сергей снимает каждый наш шаг, надежно упрятана в чехол. «Невозможно записывать все, что мы сейчас с тобой говорим», – поясняет он. Эта гора вконец доконала нас.
Мы рассматриваем крутой склон и пытаемся понять, где же здесь в 1244 году королевские инженеры сумели установить мощную камнеметную машину. Метрах в пятидесяти справа есть крошечная площадка. Но на ней с трудом можно разбить палатку. А средневековый камнемет, согласно хроникам, своими снарядами почти полностью разрушил каменный замок на вершине. А ведь до вершины еще метров двести. «Все-таки, скорее всего, они установили машину где-то внизу, у подножия. Здоровая должна была быть штука. Но замок взяли не столько с помощью камнемета, сколько измором», – приходит к выводу поднаторевший в средневековой осадной технике Сергей. Мне остается только согласиться с ним.
Такие горы, как Монсегюр, здесь, на юге Франции, на местном диалекте называют погами. Они невысоки, скорее похожи на большие сопки. Но склоны их круты. Не случайно именно на таких горах местные сеньоры закладывали свои неприступные замки. Отсюда, наверное, и имя нашей горы. По-французски, на классическом диалекте, оно должно звучать как Мон-сюр – Надежная гора.
850 лет назад здесь, на этой горе, разыгрался один из самых драматических эпизодов европейской истории. После почти года осады около двухсот еретиков-катаров отказались покориться армии французского короля и инквизиции Святейшего престола. Имея возможность покаяться и уйти с миром, две сотни мужчин, женщин и детей добровольно взошли на костер, чтобы сохранить в чистоте свою странную веру.
А история замка Монсегюр и хранившегося в нем, по преданию, сокровища с тех пор будоражит воображение исследователей и авантюристов всех мастей.
Дети Света
Несмотря на напряженную работу многих поколений историков, до сих пор так и не ясно, откуда проникла в Южную Францию катарская ересь. Первые ее следы появились в этих краях в XI веке.
Тогда южная часть страны была практически независимой. Она состояла из двух больших владений – графства Тулуза и маркизата Прованс. Обоими правил Раймунд VI Тулузский, граф Сен-Жиль. И хотя номинально он считался вассалом французского и арагонского королей, а также императора Священной Римской империи, по силе, богатству и знатности граф Тулузский не уступал никому из своих сюзеренов и мало кому из королей Европы.
Владения графа были цветущим краем. Они были полны богатыми городами, процветавшими благодаря ремеслу и торговле. Здесь считали французов-северян чужаками. Здесь даже говорили на своем особом языке, который был ближе к каталонскому наречию Испании, чем к классической французской речи. Зажиточные буржуа городов, привыкшие к самоуправлению и господству римского права, с жадным интересом впитывали информацию, прибывавшую после крестовых походов с мусульманского Востока.
Большинство историков считают, что катаризм пришел в Южную Францию из Италии. Там, в Ломбардии, его последователей называли патаренами. Некоторые специалисты полагают, что итальянцы, в свою очередь, заимствовали эту ересь от болгарских богомилов. А те – от манихеев Малой Азии и Сирии. От учения катаров до наших дней дошли только обрывки. Что-то сохранилось в немногочисленных религиозных трактатах, что-то в сообщениях хронистов. Часть информации зафиксировали в протоколах допросов еретиков инквизиторы, профессионально интересовавшиеся тонкостями катарского учения.
Катары, как и манихеи, верили, что вселенная является ареной вечной борьбы сил Света и Тьмы, Добра и Зла. При этом наш земной мир они считали царством победившего Зла. А вот мир небесный, где обитают души людей, признавали пространством, где торжествует Добро.
Поэтому катары, считавшие себя детьми Света, отказывались от активной земной жизни, не признавали ее радостей, ибо считали их несуществующими. Они даже проповедовали ограничение рождаемости: зачем плодить новых подданных для царства Зла и Тьмы? Они легко расставались с жизнью, радуясь близкому переходу своих душ во владения Добра и Света. Эта вера сближала их с гностиками первых веков христианства.
Публично катары объявляли себя подлинными последователями Христа. Но настоящие католики были уверены, что среди посвященных еретиков царило презрение к проповеди Иисуса.
Катары делились на две группы. На профанов, которые просто приобщались к новой вере и старались согласовать с ней свою повседневную жизнь. И на так называемых «совершенных».
Последним были открыты все тайны учения. «Совершенные» полностью порывали с прежней жизнью, отказывались от имущества, придерживались пищевых и ритуальных запретов. Их функцией были проповедь и личный пример в вере. Они носили черную одежду и имели право причащать умиравших. Без чего душе катара было невозможно достичь царствия небесного. «Совершенные» даже сформировали собственную параллельную церковь и создали на юге Франции четыре епископства.
Католическую церковь катары не признавали, считали ее порождением дьявола. Их последователи устраивали гонения на католических священников и монахов, разоряли и сжигали храмы. Успех катаров был связан с тем, что первыми адептами нового учения во Франции стали отнюдь не низы общества.
Резня во имя веры
Катаризм быстрее всего распространялся среди рыцарей и знати. Особенно были ему привержены женщины из высших слоев общества. Это обеспечивало материальную поддержку учению. Дошло до того, что большинство знатных семей в Тулузе, Лангедоке, Русильоне, Гаскони стали приверженцами катаризма. А некоторые аристократические роды, такие как могущественные графы Транкавель, де Фуа, Комменж, почти целиком стали последователями этого учения. Много было катаров и среди ближайших родичей самого графа Тулузского.
Изгнание альбигойцев (катаров) из замка Каркассон в 1209 году. Изображение датируется примерно 1415 годом
Папский престол долго пытался бороться с катарами путем проповедей, диспутов, увещеваний. Но ничего не помогало. Число последователей нового учения росло как на дрожжах. Катары проявляли к своим оппонентам такую же нетерпимость, как и католики к еретикам. Наконец, ожесточение споров привело к кровопролитию.
Трагедия разыгралась 14 января 1208 года на берегу реки Роны. Папский нунций Пьер де Кастельно возвращался в Рим после тяжелой беседы с Раймундом VI Тулузским. Граф не сумел убедить посланца Папы снять отлучение, наложенное на него несколькими месяцами ранее за поддержку катаров. Во время переправы Пьера де Кастельно настиг один из оруженосцев графа и смертельно ранил ударом копья. «Пусть господь простит тебя, как прощаю тебя я», – промолвил, умирая, священник.
Но церковь не простила ничего. В том же году против еретиков юга Франции был объявлен крестовый поход. Впервые это был поход не против иноверцев, а против христианских земель.
Во главе двинувшихся в 1209 году с Севера в поход рыцарей и латников встал представитель одной из знатнейших аристократических фамилий из Иль-де-Франса, родственник многих европейских королей граф Симон де Монфор. Он вел за собой воинов из всех северных регионов Франции, а также из Бельгии, Голландии, Германии, Англии и даже Скандинавии.
Крестоносцы опустошили цветущий край. Они вырезали катаров целыми городами, как это было с Безье. Они отняли владения у Раймунда VI Тулузского. Его земли и титулы получил Симон де Монфор.
Но война на этом не кончилась. Южане не сдавались, восстания против крестоносцев охватили весь край. Из борьбы за веру война превратилась в борьбу за родину, за культуру, за право жить по обычаям предков. После гибели Симона де Монфора и Раймунда VI схватку продолжили их сыновья. В разгаре этой странной распри разоренные земли Юга постепенно прибирали к своим рукам французские короли. А души жителей – католическая церковь, планомерно уничтожавшая катаров. Именно для борьбы с ними в XIII веке была введена инквизиция. Но даже костры не могли сломить упорства готовых к смерти катаров.
Еще в 1210 году высшие иерархи катарской церкви попросили местного сеньора Раймона де Перей укрепить и расширить старинный обветшавший замок на горе Монсегюр. После этого он стал почти на 30 лет военной цитаделью катаров. Крестоносцам так и не удалось ее покорить. В 1242 году осмелевшие еретики, рыцари и оруженосцы совершили многокилометровый рейд из Монсегюра в Авиньон. Там они перерезали застигнутых врасплох местных инквизиторов. Это переполнило чашу терпения французских королей и Рима. По личному настоянию королевы Франции Бланки Кастильской для взятия Монсегюра снарядили специальную экспедицию. В конце весны 1243 года началась осада.
Замок на вершине
...Наконец мы добираемся до вершины горы. Она почти целиком занята длинной серой стеной замка. К узкому входу ведет деревянная лестница с помостом, сооруженным совсем недавно. Внутри Монсегюр производит странное впечатление. Он напоминает выполненный из камня макет корабля – галеона или огромной каравеллы. Низкая квадратная башня-донджон на одном конце, длинные стены, выгораживающие узкое пространство посередине. И тупой нос, напоминающий форштевень корабля.
Остатки каких-то теперь уже непонятных сооружений громоздятся в одном из концов узкого двора. Теперь от них остались одни фундаменты. Они похожи то ли на основу каменных цистерн для сбора воды, то ли на входы в засыпанные подземелья.
Сколько книг написано о странной архитектуре замка, как только не пытались интерпретировать его сходство с кораблем! В нем видели и храм солнцепоклонников, и предтечу масонских лож. Впрочем, пока замок не выдал ни одного из своих секретов.
Прямо напротив главного входа во второй стене проделан такой же узкий и низкий проход. Он ведет на противоположную оконечность площадки, венчающей гору. Места здесь едва хватает для узкой тропинки, которая тянется вдоль стены и обрывается пропастью.
800 лет назад именно к этой тропинке и к крутым склонам горы около вершины лепились каменные и деревянные здания, в которых обитали защитники Монсегюра, избранные катары, члены их семей и крестьяне из лежавшей у подножия горы деревушки. Как они выживали здесь, на этом крошечном пятачке, под пронизывающим ветром, осыпаемые градом огромных камней, с тающими запасами еды и воды? Загадка. Теперь от этих хлипких построек не осталось никаких следов.
Мы ложимся на край обрывающейся тропинки и заглядываем вниз. Не меньше пятисот метров отвесной скалы отделяют нас от первого порога, с которого затем можно спуститься к подошве горы. Надо было обладать огромным мужеством и хладнокровием, чтобы спуститься здесь по веревкам в темноте, под пронизывающим ветром. Но именно этот трюк проделали четверо посвященных катаров в ночь, предшествовавшую сдаче Монсегюра войскам короля.
Именно этот загадочный поступок и стал одной из главных загадок Монсегюра, и породил множество домыслов о великом сокровище, которым владели катары и которое они успели спрятать накануне сдачи крепости.
Хранители тайны
О том, что происходило на крошечном пятачке на вершине горы за долгие 11 месяцев осады, нам известно благодаря врагам катаров, инквизиторам. После падения замка в марте 1244 года доминиканец отец Феррер тщательно опросил уцелевших. Они и поведали удивительную историю, которая до сих пор поражает воображение ученых и кладоискателей.
Осада застала в замке несколько десятков местных дворян и их домочадцев. Почти все они были катарами. Гарнизон крепости составляли 12 рыцарей, 10 оруженосцев, 55 латников, 10 курьеров, военный инженер и члены их семей. Но главное: в Монсегюре собрались практически все уцелевшие к тому моменту «совершенные», свыше 200 человек. Имена 59 из них, 34 мужчин и 25 женщин, известны. Среди этой элиты катарской церкви были и двое из четырех епископов-еретиков, Раймон Агюйе и Бертран Марти.
За несколько дней до Рождества 1243 года Бертран Марти, поняв, что сдача замка неизбежна, тайком отправляет из крепости двоих верных служителей. Они выносят на себе некое сокровище катаров и прячут его в спульге – укрепленном гроте – в графстве Фуа.
2 марта 1244 года, когда положение осажденных стало невыносимым, тот же Бертран Марти начал переговоры с осаждавшими. Но он не торопился сдавать крепость. Он просил у королевской армии две недели отсрочки, до 16 марта. И получил ее.
16 марта уцелевшие осажденные вышли из крепости. У всех по условиям сдачи был выбор: раскаяться на словах и уйти куда глаза глядят – или упорствовать в своих ошибках и подняться на костер. Все «совершенные», около 200 мужчин и женщин, предпочли смерть отречению. Они совершили друг над другом обряд причащения и с улыбками взошли на костры.
Заметим, что при этом массовом фактическом самоубийстве не присутствовал ни один инквизитор: все сделали ратники королевской армии. Примчавшемуся спустя несколько дней доминиканцу отцу Ферреру оставалось только скрипеть зубами. Ведь он теперь почти потерял возможность узнать о том, что творилось в замке во время осады. А это было очень важно для борьбы с ересью. И все-таки немногочисленные уцелевшие воины и прислуга рассказали отцу-инквизитору поразительные вещи.
Оказывается, за день до сдачи и резни четверо «совершенных» – Амьель Экар, Угон, Пейтави и Пьерр Сабатье – покинули обреченный замок. Они спустились ночью по веревке с вершины горы высотой 1200 метров. Их задачей было спасти из грота в графстве Фуа сокровища, спрятанные там еще в декабре прошлого года.
И это им удалось. Двое из беглецов позже добрались до единоверцев в итальянской Кремоне и рассказали об удачном исходе своей миссии. О чем инквизиторы узнали спустя много лет на очередном допросе.
Вот с тех-то пор исследователи и гадают: что за сокровища прятали катары в Монcегюре от крестоносцев и воинов короля, а затем спасали под Рождество 1243 года?
Сокровище без имени
Вообще-то катарская церковь обладала огромными богатствами. По правилам общины, переходя в разряд «совершенных», катары все свое имущество передавали в общий фонд. Так же поступали и многие профаны. Катарская церковь постоянно получала пожертвования от единоверцев и сочувствующих. А это были в основном аристократы, богатые торговцы, зажиточные ремесленники.
Эти средства накапливались в течение почти целого столетия беспрепятственного существования катарской ереси на юге Франции. Часть их была использована на военные нужды во время борьбы с крестоносцами, о чем инквизиция узнала в ходе допросов еретиков.
Однако многие историки сомневаются, что сокровища Монсегюра представляли собой просто звонкую монету. Вряд ли обреченные на смерть катары, фанатики и мистики, стали бы рисковать жизнью, которой не дорожили, только ради золота и серебра. Да и какой груз могли унести на себе четверо изможденных трудностями осады «совершенных»? Значит, «сокровище» катаров могло быть иного свойства. Тогда какого?
И тут вступает в действие сила воображения исследователей. Одни утверждают, что катары владели знаменитым Граалем – чашей, из которой пил Христос на Тайной вечере. И в которую Иосиф Аримафейский собрал после казни кровь Иисуса. Якобы ею владел знаменитый Мани, основатель дуалистического учения манихеев. А от его учеников ее получили катары, наследники и продолжатели дела Мани.
Легенды Пиренеев рассказывают, что после Монсегюра Грааль был доставлен в замок Монреаль-де-Со. А оттуда перекочевал в один из соборов в Арагон, откуда позже был тайно вывезен в Ватикан.
Однако есть и такие ученые, которые считают: тайна катаров заключалась в знании скрытых фактов из земной жизни Христа. Якобы катары имели информацию о земных жене и детях Спасителя, которые после распятия были переправлены на юг Галлии, нынешней Франции. Доказательства этих сенсационных фактов катары якобы и переправили из Монсегюра накануне своей гибели.
Есть и такие энтузиасты, которые до сих пор ищут в окрестностях и на самой горе зарытые клады, золото и драгоценности катаров. Бог им в помощь.
Корабль мертвецов
На прощание я взбираюсь по узенькой каменной лестнице на полуразрушенную стену замка. Если бы не ржавый поручень, приделанный к стене давным-давно, можно свалиться. Наверху меня ждет площадка размером два на три метра, торец двух сходящихся стен замка.
Подо мной километровый крутой склон, впереди – бесконечные волны невысоких, утопающих в тумане гор. Я действительно будто стою на носу каменного корабля, летящего по небу среди огромных зеленых волн. Ветер свистит в ушах. Я боюсь высоты, и размеры площадки слишком малы, чтобы погасить страх.
Сергей кричит что-то снизу, размахивая камерой. Надо спускаться. Но я все пытаюсь представить себе странных людей, измучивших себя на этой холодной и неприветливой скале за идеи, которые нам сегодня показались бы странным суеверием. И за тайну, которая оказалась для них важнее самой жизни и следы которой ведут в этот мрачный заброшенный замок, затерянный в Пиренеях.
Париж – Монсегюр
Эльмар ГУСЕЙНОВ
Специально для «Совершенно секретно»
Уже осень, в Пиренеях прохладно, но пот заливает глаза. Ноги гудят, и карабкаться по этой невысокой, но крутой горе становится все труднее. Позади пыхтит известный московский журналист и писатель Сергей Лобанов, мой верный напарник в охоте за тайнами средневековой Франции. Останавливаюсь, чтобы передохнуть. Оборачиваюсь и вижу, что камера, на которую Сергей снимает каждый наш шаг, надежно упрятана в чехол. «Невозможно записывать все, что мы сейчас с тобой говорим», – поясняет он. Эта гора вконец доконала нас.
Мы рассматриваем крутой склон и пытаемся понять, где же здесь в 1244 году королевские инженеры сумели установить мощную камнеметную машину. Метрах в пятидесяти справа есть крошечная площадка. Но на ней с трудом можно разбить палатку. А средневековый камнемет, согласно хроникам, своими снарядами почти полностью разрушил каменный замок на вершине. А ведь до вершины еще метров двести. «Все-таки, скорее всего, они установили машину где-то внизу, у подножия. Здоровая должна была быть штука. Но замок взяли не столько с помощью камнемета, сколько измором», – приходит к выводу поднаторевший в средневековой осадной технике Сергей. Мне остается только согласиться с ним.
Такие горы, как Монсегюр, здесь, на юге Франции, на местном диалекте называют погами. Они невысоки, скорее похожи на большие сопки. Но склоны их круты. Не случайно именно на таких горах местные сеньоры закладывали свои неприступные замки. Отсюда, наверное, и имя нашей горы. По-французски, на классическом диалекте, оно должно звучать как Мон-сюр – Надежная гора.
850 лет назад здесь, на этой горе, разыгрался один из самых драматических эпизодов европейской истории. После почти года осады около двухсот еретиков-катаров отказались покориться армии французского короля и инквизиции Святейшего престола. Имея возможность покаяться и уйти с миром, две сотни мужчин, женщин и детей добровольно взошли на костер, чтобы сохранить в чистоте свою странную веру.
А история замка Монсегюр и хранившегося в нем, по преданию, сокровища с тех пор будоражит воображение исследователей и авантюристов всех мастей.
Дети Света
Несмотря на напряженную работу многих поколений историков, до сих пор так и не ясно, откуда проникла в Южную Францию катарская ересь. Первые ее следы появились в этих краях в XI веке.
Тогда южная часть страны была практически независимой. Она состояла из двух больших владений – графства Тулуза и маркизата Прованс. Обоими правил Раймунд VI Тулузский, граф Сен-Жиль. И хотя номинально он считался вассалом французского и арагонского королей, а также императора Священной Римской империи, по силе, богатству и знатности граф Тулузский не уступал никому из своих сюзеренов и мало кому из королей Европы.
Владения графа были цветущим краем. Они были полны богатыми городами, процветавшими благодаря ремеслу и торговле. Здесь считали французов-северян чужаками. Здесь даже говорили на своем особом языке, который был ближе к каталонскому наречию Испании, чем к классической французской речи. Зажиточные буржуа городов, привыкшие к самоуправлению и господству римского права, с жадным интересом впитывали информацию, прибывавшую после крестовых походов с мусульманского Востока.
Большинство историков считают, что катаризм пришел в Южную Францию из Италии. Там, в Ломбардии, его последователей называли патаренами. Некоторые специалисты полагают, что итальянцы, в свою очередь, заимствовали эту ересь от болгарских богомилов. А те – от манихеев Малой Азии и Сирии. От учения катаров до наших дней дошли только обрывки. Что-то сохранилось в немногочисленных религиозных трактатах, что-то в сообщениях хронистов. Часть информации зафиксировали в протоколах допросов еретиков инквизиторы, профессионально интересовавшиеся тонкостями катарского учения.
Катары, как и манихеи, верили, что вселенная является ареной вечной борьбы сил Света и Тьмы, Добра и Зла. При этом наш земной мир они считали царством победившего Зла. А вот мир небесный, где обитают души людей, признавали пространством, где торжествует Добро.
Поэтому катары, считавшие себя детьми Света, отказывались от активной земной жизни, не признавали ее радостей, ибо считали их несуществующими. Они даже проповедовали ограничение рождаемости: зачем плодить новых подданных для царства Зла и Тьмы? Они легко расставались с жизнью, радуясь близкому переходу своих душ во владения Добра и Света. Эта вера сближала их с гностиками первых веков христианства.
Публично катары объявляли себя подлинными последователями Христа. Но настоящие католики были уверены, что среди посвященных еретиков царило презрение к проповеди Иисуса.
Катары делились на две группы. На профанов, которые просто приобщались к новой вере и старались согласовать с ней свою повседневную жизнь. И на так называемых «совершенных».
Последним были открыты все тайны учения. «Совершенные» полностью порывали с прежней жизнью, отказывались от имущества, придерживались пищевых и ритуальных запретов. Их функцией были проповедь и личный пример в вере. Они носили черную одежду и имели право причащать умиравших. Без чего душе катара было невозможно достичь царствия небесного. «Совершенные» даже сформировали собственную параллельную церковь и создали на юге Франции четыре епископства.
Католическую церковь катары не признавали, считали ее порождением дьявола. Их последователи устраивали гонения на католических священников и монахов, разоряли и сжигали храмы. Успех катаров был связан с тем, что первыми адептами нового учения во Франции стали отнюдь не низы общества.
Резня во имя веры
Катаризм быстрее всего распространялся среди рыцарей и знати. Особенно были ему привержены женщины из высших слоев общества. Это обеспечивало материальную поддержку учению. Дошло до того, что большинство знатных семей в Тулузе, Лангедоке, Русильоне, Гаскони стали приверженцами катаризма. А некоторые аристократические роды, такие как могущественные графы Транкавель, де Фуа, Комменж, почти целиком стали последователями этого учения. Много было катаров и среди ближайших родичей самого графа Тулузского.
Изгнание альбигойцев (катаров) из замка Каркассон в 1209 году. Изображение датируется примерно 1415 годом
Папский престол долго пытался бороться с катарами путем проповедей, диспутов, увещеваний. Но ничего не помогало. Число последователей нового учения росло как на дрожжах. Катары проявляли к своим оппонентам такую же нетерпимость, как и католики к еретикам. Наконец, ожесточение споров привело к кровопролитию.
Трагедия разыгралась 14 января 1208 года на берегу реки Роны. Папский нунций Пьер де Кастельно возвращался в Рим после тяжелой беседы с Раймундом VI Тулузским. Граф не сумел убедить посланца Папы снять отлучение, наложенное на него несколькими месяцами ранее за поддержку катаров. Во время переправы Пьера де Кастельно настиг один из оруженосцев графа и смертельно ранил ударом копья. «Пусть господь простит тебя, как прощаю тебя я», – промолвил, умирая, священник.
Но церковь не простила ничего. В том же году против еретиков юга Франции был объявлен крестовый поход. Впервые это был поход не против иноверцев, а против христианских земель.
Во главе двинувшихся в 1209 году с Севера в поход рыцарей и латников встал представитель одной из знатнейших аристократических фамилий из Иль-де-Франса, родственник многих европейских королей граф Симон де Монфор. Он вел за собой воинов из всех северных регионов Франции, а также из Бельгии, Голландии, Германии, Англии и даже Скандинавии.
Крестоносцы опустошили цветущий край. Они вырезали катаров целыми городами, как это было с Безье. Они отняли владения у Раймунда VI Тулузского. Его земли и титулы получил Симон де Монфор.
Но война на этом не кончилась. Южане не сдавались, восстания против крестоносцев охватили весь край. Из борьбы за веру война превратилась в борьбу за родину, за культуру, за право жить по обычаям предков. После гибели Симона де Монфора и Раймунда VI схватку продолжили их сыновья. В разгаре этой странной распри разоренные земли Юга постепенно прибирали к своим рукам французские короли. А души жителей – католическая церковь, планомерно уничтожавшая катаров. Именно для борьбы с ними в XIII веке была введена инквизиция. Но даже костры не могли сломить упорства готовых к смерти катаров.
Еще в 1210 году высшие иерархи катарской церкви попросили местного сеньора Раймона де Перей укрепить и расширить старинный обветшавший замок на горе Монсегюр. После этого он стал почти на 30 лет военной цитаделью катаров. Крестоносцам так и не удалось ее покорить. В 1242 году осмелевшие еретики, рыцари и оруженосцы совершили многокилометровый рейд из Монсегюра в Авиньон. Там они перерезали застигнутых врасплох местных инквизиторов. Это переполнило чашу терпения французских королей и Рима. По личному настоянию королевы Франции Бланки Кастильской для взятия Монсегюра снарядили специальную экспедицию. В конце весны 1243 года началась осада.
Замок на вершине
...Наконец мы добираемся до вершины горы. Она почти целиком занята длинной серой стеной замка. К узкому входу ведет деревянная лестница с помостом, сооруженным совсем недавно. Внутри Монсегюр производит странное впечатление. Он напоминает выполненный из камня макет корабля – галеона или огромной каравеллы. Низкая квадратная башня-донджон на одном конце, длинные стены, выгораживающие узкое пространство посередине. И тупой нос, напоминающий форштевень корабля.
Остатки каких-то теперь уже непонятных сооружений громоздятся в одном из концов узкого двора. Теперь от них остались одни фундаменты. Они похожи то ли на основу каменных цистерн для сбора воды, то ли на входы в засыпанные подземелья.
Сколько книг написано о странной архитектуре замка, как только не пытались интерпретировать его сходство с кораблем! В нем видели и храм солнцепоклонников, и предтечу масонских лож. Впрочем, пока замок не выдал ни одного из своих секретов.
Прямо напротив главного входа во второй стене проделан такой же узкий и низкий проход. Он ведет на противоположную оконечность площадки, венчающей гору. Места здесь едва хватает для узкой тропинки, которая тянется вдоль стены и обрывается пропастью.
800 лет назад именно к этой тропинке и к крутым склонам горы около вершины лепились каменные и деревянные здания, в которых обитали защитники Монсегюра, избранные катары, члены их семей и крестьяне из лежавшей у подножия горы деревушки. Как они выживали здесь, на этом крошечном пятачке, под пронизывающим ветром, осыпаемые градом огромных камней, с тающими запасами еды и воды? Загадка. Теперь от этих хлипких построек не осталось никаких следов.
Мы ложимся на край обрывающейся тропинки и заглядываем вниз. Не меньше пятисот метров отвесной скалы отделяют нас от первого порога, с которого затем можно спуститься к подошве горы. Надо было обладать огромным мужеством и хладнокровием, чтобы спуститься здесь по веревкам в темноте, под пронизывающим ветром. Но именно этот трюк проделали четверо посвященных катаров в ночь, предшествовавшую сдаче Монсегюра войскам короля.
Именно этот загадочный поступок и стал одной из главных загадок Монсегюра, и породил множество домыслов о великом сокровище, которым владели катары и которое они успели спрятать накануне сдачи крепости.
Хранители тайны
О том, что происходило на крошечном пятачке на вершине горы за долгие 11 месяцев осады, нам известно благодаря врагам катаров, инквизиторам. После падения замка в марте 1244 года доминиканец отец Феррер тщательно опросил уцелевших. Они и поведали удивительную историю, которая до сих пор поражает воображение ученых и кладоискателей.
Осада застала в замке несколько десятков местных дворян и их домочадцев. Почти все они были катарами. Гарнизон крепости составляли 12 рыцарей, 10 оруженосцев, 55 латников, 10 курьеров, военный инженер и члены их семей. Но главное: в Монсегюре собрались практически все уцелевшие к тому моменту «совершенные», свыше 200 человек. Имена 59 из них, 34 мужчин и 25 женщин, известны. Среди этой элиты катарской церкви были и двое из четырех епископов-еретиков, Раймон Агюйе и Бертран Марти.
За несколько дней до Рождества 1243 года Бертран Марти, поняв, что сдача замка неизбежна, тайком отправляет из крепости двоих верных служителей. Они выносят на себе некое сокровище катаров и прячут его в спульге – укрепленном гроте – в графстве Фуа.
2 марта 1244 года, когда положение осажденных стало невыносимым, тот же Бертран Марти начал переговоры с осаждавшими. Но он не торопился сдавать крепость. Он просил у королевской армии две недели отсрочки, до 16 марта. И получил ее.
16 марта уцелевшие осажденные вышли из крепости. У всех по условиям сдачи был выбор: раскаяться на словах и уйти куда глаза глядят – или упорствовать в своих ошибках и подняться на костер. Все «совершенные», около 200 мужчин и женщин, предпочли смерть отречению. Они совершили друг над другом обряд причащения и с улыбками взошли на костры.
Заметим, что при этом массовом фактическом самоубийстве не присутствовал ни один инквизитор: все сделали ратники королевской армии. Примчавшемуся спустя несколько дней доминиканцу отцу Ферреру оставалось только скрипеть зубами. Ведь он теперь почти потерял возможность узнать о том, что творилось в замке во время осады. А это было очень важно для борьбы с ересью. И все-таки немногочисленные уцелевшие воины и прислуга рассказали отцу-инквизитору поразительные вещи.
Оказывается, за день до сдачи и резни четверо «совершенных» – Амьель Экар, Угон, Пейтави и Пьерр Сабатье – покинули обреченный замок. Они спустились ночью по веревке с вершины горы высотой 1200 метров. Их задачей было спасти из грота в графстве Фуа сокровища, спрятанные там еще в декабре прошлого года.
И это им удалось. Двое из беглецов позже добрались до единоверцев в итальянской Кремоне и рассказали об удачном исходе своей миссии. О чем инквизиторы узнали спустя много лет на очередном допросе.
Вот с тех-то пор исследователи и гадают: что за сокровища прятали катары в Монcегюре от крестоносцев и воинов короля, а затем спасали под Рождество 1243 года?
Сокровище без имени
Вообще-то катарская церковь обладала огромными богатствами. По правилам общины, переходя в разряд «совершенных», катары все свое имущество передавали в общий фонд. Так же поступали и многие профаны. Катарская церковь постоянно получала пожертвования от единоверцев и сочувствующих. А это были в основном аристократы, богатые торговцы, зажиточные ремесленники.
Эти средства накапливались в течение почти целого столетия беспрепятственного существования катарской ереси на юге Франции. Часть их была использована на военные нужды во время борьбы с крестоносцами, о чем инквизиция узнала в ходе допросов еретиков.
Однако многие историки сомневаются, что сокровища Монсегюра представляли собой просто звонкую монету. Вряд ли обреченные на смерть катары, фанатики и мистики, стали бы рисковать жизнью, которой не дорожили, только ради золота и серебра. Да и какой груз могли унести на себе четверо изможденных трудностями осады «совершенных»? Значит, «сокровище» катаров могло быть иного свойства. Тогда какого?
И тут вступает в действие сила воображения исследователей. Одни утверждают, что катары владели знаменитым Граалем – чашей, из которой пил Христос на Тайной вечере. И в которую Иосиф Аримафейский собрал после казни кровь Иисуса. Якобы ею владел знаменитый Мани, основатель дуалистического учения манихеев. А от его учеников ее получили катары, наследники и продолжатели дела Мани.
Легенды Пиренеев рассказывают, что после Монсегюра Грааль был доставлен в замок Монреаль-де-Со. А оттуда перекочевал в один из соборов в Арагон, откуда позже был тайно вывезен в Ватикан.
Однако есть и такие ученые, которые считают: тайна катаров заключалась в знании скрытых фактов из земной жизни Христа. Якобы катары имели информацию о земных жене и детях Спасителя, которые после распятия были переправлены на юг Галлии, нынешней Франции. Доказательства этих сенсационных фактов катары якобы и переправили из Монсегюра накануне своей гибели.
Есть и такие энтузиасты, которые до сих пор ищут в окрестностях и на самой горе зарытые клады, золото и драгоценности катаров. Бог им в помощь.
Корабль мертвецов
На прощание я взбираюсь по узенькой каменной лестнице на полуразрушенную стену замка. Если бы не ржавый поручень, приделанный к стене давным-давно, можно свалиться. Наверху меня ждет площадка размером два на три метра, торец двух сходящихся стен замка.
Подо мной километровый крутой склон, впереди – бесконечные волны невысоких, утопающих в тумане гор. Я действительно будто стою на носу каменного корабля, летящего по небу среди огромных зеленых волн. Ветер свистит в ушах. Я боюсь высоты, и размеры площадки слишком малы, чтобы погасить страх.
Сергей кричит что-то снизу, размахивая камерой. Надо спускаться. Но я все пытаюсь представить себе странных людей, измучивших себя на этой холодной и неприветливой скале за идеи, которые нам сегодня показались бы странным суеверием. И за тайну, которая оказалась для них важнее самой жизни и следы которой ведут в этот мрачный заброшенный замок, затерянный в Пиренеях.
Париж – Монсегюр
Название: Re: Тайны старинных замков
Отправлено: Ярослав Тешенин от 17 07 2009, 16:22:39
Тайна замка Монсегюр
1244 год. Войско крестоносцев расположилось у стен замка. Множество костров освещало лагерь доблестных рыцарей. Суровые очертания древнего монастыря, вырисовывающегося на фоне ночного неба, противопоставляли себя освещенному и шумному лагерю рыцарей-крестоносцев. Прозвучал сигнал. Тысячи войнов ринулись на штурм крепости, служившей оплотом нечестивцев - имя которым катары. Замок был взят. Рыцари ушли, оставив после себя горы трупов .Вскоре все гонцы известили о падении последнего оплота катаров замка Монсегюр на горе Монте-Кассино. С альбигойской ересью было покончено…
1944 год. Войска союзников, после упорных боев занимали отбитые у немцев позиции. Грузовики, тяжело кряхтя поднимались на высоту Монте-Кассино. Большие гаубицы должны были помочь уничтожить остатки 10 немецкой армии, защищавшей эту стратегически важную высоту и замок Монсегюр. Много английских и французских солдат полегло здесь, пытаясь овладеть замком.17-18 января союзники, после массированных бомбардировок и высадки десанта, пошли на решающий штурм. Силы были не равны и участь немецкой армии была решена…Когда солдаты приближались к стенам замка, до основания разрушенного английской авиацией, то на одной из башен взвился большой флаг с древними языческими символами…но для немцев все было уже кончено.
Какую же загадку таит в себе замок Монсегюр, расположенный на юге Франции в провинции называемой Аквитания? Почему он стал последним оплотом как для язычников катаров так и для немцев?
Оcнователь монашества в западном мире св. Бенедикт не любил сидеть сложа руки. Он разъезжал по всей Европе, основывая монастыри в местах считавшихся священными для язычников. Самый знаменитый монастырь был основан на горе Кассино (Монте-Кассино),особо почитавшейся в дохристианских верованиях. Св.Бенедикт умер в 544 году, за 700 лет до резни катаров в Монсегюре и за 1400 лет до фанатичной обороны Монте-Кассино гитлеровской армией…
После смерти св.Бенедикта был основан орден , который к 1100 году взял под свое управление почти все святые места католического мира. Установлено, что в своей деятельности бенедиктинцы часто прибегали к знаниям «проклятых язычников», безжалостно подавлявшихся католической церковью. Бывших членов ордена можно было обнаружить во многих тайных обществах, включая масонскую ложу Фридриха Великого (между прочим, Гитлер в детстве посещал бенедиктинскую школу). Известно, что отцы ордена видели в «священной географии»(расположения монастырей) одно из средств психического подчинения подвластных им народов. С этим связанно и владение тонкими энергиями, которое аллегорически зовется Святой Грааль.
Обладание Граалем являлось заветной мечтой всех орденов. Но все поиски были безуспешными. Святой Грааль вдохновлял также не чуждых к мистике нацистов. Один из них под влиянием Парцифаля и древних легенд отправился на его поиски. Звали его Отто Ран. Исследователь утверждал, что обнаружил место где хранится Святой Грааль! По его мнению это крепость Монсегюр во французских Пиренеях.
В 1931 году он отправился в экспедицию во Францию. Согласно старинной легенде, в ночь перед перед решающим штурмом папских рыцарей, забрав свои реликвии незаметно ушли трое еретиков-катаров. С риском для собственной жизни они сберегли магические предметы и чашу, считавшуюся Святым Граалем. Отто досконально изучил каждый метр замка и обнаружил потайные комнаты , в которых по его утверждению спрятано «сокровище веков». В 1933 году он опубликовал свою книгу о находках в замке- «Крестовый поход против Грааля».
Далее события разворачиваются с удивительной быстротой! Он возвращается в Берлин и приступает к работе в Аненербе, в 1936 году ему присваивают титул унтершарфюрера, вскоре выходит его 2 книга- «Слуги Люцифера». Согласно некоторым данным в 1937 году он передал свои монтсегюрские находки Гимлеру. В книге французского историка Ангебера Ж.М. «Гитлер и традиция катаров» утверждается,что там был и Сятой.Грааль! Ангебер также сообщает, что сосуд также переправили в Вевельсбург, где он хранился на мраморном пьедестале. В 1945 году, перед капитуляцией Германии, чаша якобы пропала из замка.
Отто Ран назван великим исследователем…ровно через 2 года он покончил жизнь самоубийством. В 1939 Аненербе предпринимает повторную экспедицию в Монсегюр. Все найденое там перевозят в рейх…
Древняя немецкая легенда гласит- Каждые 700 лет на поверхность выходит спрятанное сокровище.Нацисты видели в этом связь с Граалем . В 544 г. умер св.Бенедикт ,в том же году скончался славный король Артур. В 1244 были уничтожены катары в Монсегюре. В 1944 г. также ознаменовал собой поворотный момент. Третий рейх был обречен,а на горизонте вырисовывалось создание нового ужасного орудия- атомной бомбы. В 1944 г. произошла грандиозная битва при Монте-Кассино.Приказ из Берлина требовал держаться любой ценой, надо отдать должное немцам, они сражались до последнего патрона, солдата, вздоха…
Старинный замок был обращен в руины. Союзники взяли Монсегюр только после 4-х месяцев кровопролитных боев. В дни кровопролитной схватки многие обратили внимание на то, что над замком был поднят огромный флаг с кельтским крестом. К этому древнегерменскому ритуалу прибегали только когда была нужна помощь высших сил. Но было уже поздно.....
Святой Грааль
По преданию в эту чашу Иосифом Аримафейским была собрана кровь Христа, пролитая Искупителем на Голгофе. Именно поэтому деревянная чаша (как говорится в большинстве легенд), считалась источником жизни и бессмертия. Среди множества легенд о Чаше Грааля одна, весьма любопытная.
Будто бы это кубок, выточенный из изумруда, выпавшего из лба Люцифера во время падения, и наполнен он водой из Стикса – реки мертвых, водой, обладающей особой магической силой…
Все предания о Граале апокрифические, т.е. непризнаны официальной церковью. Ни один церковный историк даже не обмолвился о святой чаше, хотя во всех Евангелиях говорится о некоем богатом человеке Иосифе из города Аримафея, который явился к римскому прокуратору Понтию Пилату, чтобы выпросить тело распятого Христа. Затем Иосиф, сам тайный ученик Иисуса, обвернул тело своего Учителя плащаницей и положил его в свою гробницу, высеченную в скале, где ещё никто не был положен.
К сказанному некоторые христианские писатели добавляют, что Иосиф взяв чашу, из которой пил Спаситель в свой последний вечер, собрал в неё кровь тела Господа и с этой реликвией ходил по свету, проповедуя христианство. В конце концов Иосиф достиг Британии, где основал первый монастырь Гластонбери. В нем хранилось сокровище - Грааль,ставшее для людей воплощением Божьей благодати, мерой человеческой добродетели.
По легенде, Иосиф Аримафейский создал братство, монашеско-рыцарский орден, членов которого называли тамплейзами. Они были первыми хранителями Чаши, и они же, несмотря на отчаянное сопротивление, оказанное ими в V-VI веках захватчикам Британии- саксам, вынуждены были перевезти святыню в Саррас, откуда она... "вознеслась на небо", т.е., надо понимать, следы её в истории теряются. Где находился Саррас, точно не известно.
По одной из версий чашей долгие годы владел Тевтонский орден, и она якобы была утрачена в 1242 году в битве на Чудском озере с войском Александра Невского. По другой - чаша досталась катарам. Эта версия проистекает из легенды о Короле Артуре. В ней святая Чаша вернулась, благодаря храбрости и смелости прославленного Персиваля. Он сумел разрушить (не без помощи доброго волшебника Мерлина) злые чары и хитрые козни злого колдуна Клингзора, и благополучно достичь Грааля. Отныне он - самоотверженный воитель, отдавший жизнь служению добру охранял сокровище в неприступном замке Монсегюр
Альбигойские войны - последние дни Монсегюра.
Авиньоне - маленькая крепость между Виль-франш-де-Лораге и Кастельнодари, командование которой Раймон VII, Граф Тулузский поручил Раймону д'Альфару, арагонскому дворянину. По матери он приходился Раймону VII племянником, а по жене, Гильеметте, внебрачной дочери Раймона VI, зятем... Именно там в 1242-м году произошла история, предопределившая конец Монсегюра.
Едва Раймон д'Алъфар узнает о скором визите инквизиторов, он тут же через верного посланца предупреждает Пьера-Роже де Мирпуа, который командовал Монсегюром вместе с Раймоном де Персия, чтобы тот со своим отрядом приехал в Авиньоне. И на этот раз инквизиторы сами стали жертвами.
История сохранила их имена . Инквизиторы, Гийом Арно и его коллега-францисканец Этьен де Сен-Тибери в сопровождении двух доминиканцев при Гийоме Арно, Гарсиаса д'0ра из диоцеза Комменж и Бернара де Рокфора, францисканца Раймона Карбона при Этьене де Сен-Тибери, заседателя трибунала, где он, вероятно, представлял епископа Тулузского, и, наконец, Раймона Костирана, архидьякона изЛеза. Им помогали клирик по имени Бернар, нотариус, составлявший протоколы допросов, двое служащих и, наконец, некий Пьер Арно, быть может, родственник Гийома Арно, - итого одиннадцать человек, сила которых заключалась лишь в вызываемом ими ужасе....
Инквизиторы со свитой прибыли в Авиньоне накануне Вознесения. Раймон д'Альфар принял их с почестями и поместил в доме графа Тулузского, который был расположен в северо-западном углу городских укреплений.
Житель Авиньоне Раймон Голарен тот же час покидает город и встречается с тремя рыцарями из Монсегюра, которые в сопровождении многочисленных сержантов, вооруженных секирами, стояли у лепрозория за городом. Они предприняли большие предосторожности, чтобы не привлечь ничьего внимания. Затем они с сержантами подошли к стенам Авиньоне, но вернулся в город один Голарен, чтобы узнать, что делают инквизиторы. Голарен несколько раз ходил туда и обратно, пока наконец не сообщил, что инквизиторы после вечерней трапезы отправились спать. Тогда рьщари и сержанты с секирами вошли в городские ворота, открытые жителями. Внутри они встретили Раймона д'Альфара и маленький вооруженный отряд. Ударами секир они вышибли двери залы замка и зарубили инквизиторов, вышедших со своей свитой под пение "Salve Regina" навстречу убийцам.
Когда рьщари покидали город, чтобы присоединиться к своим соратникам, стоявшим на страже снаружи, Раймон д'Альфар призвал народ к оружию, подав сигнал к восстанию. Прочие заговорщики возвращались в Монсегюр под приветственные крики жителей, уже узнавших о резне. Например, в Сен-Феликс их встретил кюре во главе своих прихожан. Как мы видим, речь идет не об отдельном акте мщения, но о заранее подготовленном заговоре. Если и были приняты необычайные предосторожности, то для того, чтобы инквизиторов не предупредили, потому что резня должна была стать сигналом к восстанию во всех землях графа Тулузского. Может быть, Раймон VII постарался обеспечить активное соучастие людей из Монсегюра для полной уверенности, что с ним заодно и все, кого они представляют. Здесь волнует не акт возмездия, известный нам по оккупированным врагом странам.
Отметим также исполненную достоинства храбрость инквизиторов. Эти безжалостные люди знали, чем рисковали. Если что-либо и может оправдать их поведение, то только присущее им сознание того, что они призваны на смертельную битву, и готовность умереть за свою веру не меньшая, чем у тех, кого они посылали на костер. На землях графа Тулузского они подвергались постоянной опасности, но отважно шли ей навстречу. Кого меньше всего в этой истории, так это трусов. Жители Монсегюра тоже знали, что в случае поражения они дорого заплатят за резню в Авиньоне. Тогда все взоры были обращены к Раймону VII, от него зависело, превратится или нет эта трагедия в кровавую зарю освобождения.
Раймон VII, Граф Тулузский долго, с 1240 по 1242 гг., вынашивал идею коалиции против французского короля.... Наконец, 15 октября 1241 г. Раймон VII, кажется, может рассчитывать на содействие или, по крайней мере, сочувствие королей Арагона, Кастилии, английского короля, графа де Ла Марша и даже императора Фридриха II. Решено атаковать капетингские владения одновременно со всех сторон: с юга, востока и запада. Но граф Тулузский внезапно заболел в Пенн д'Ажене, и Гуго Лузиньян, граф де Ла Марш, начал нападение, не дожидаясь его. Людовик Святой дал молниеносный отпор.
В два дня, 20 и 22 июля 1242 г., в Сенте и Тайбуре французский король разбил короля Англии и графа де Ла Марша. Генрих III бежал в Блайю, затем в Бордо, и дело отныне проиграно, несмотря на новое победное движение на Юге, инспирированное избиением в Авиньоне. У Раймона VII не было иного выхода, кроме как заключить с королем Франции 30 октября 1240 г. мир в Лорри. На обороте оригинала грамоты, сохранившейся в Национальном архиве, можно прочесть следующие слова, написанные шрифтом XIII в.: "Humiliatio Raimundi, quondam comitis Tholosani, post ultirnam guerram" - "Унижение Раймона, некогда графа Тулузского, после окончания войны". Граф уступал королю крепости Брам и Саверден и добровольно оставлял Лораге. Отныне оставалась лишь крепость Монсегюр, и ей не замедлили отомстить за резню в Авиньоне. Сначала попытались использовать для этого самого Раймона VII, которому пришлось в конце 1242 г. окружить крепость. Граф Тулузский не только не имел ни малейшего желания брать Монсегюр, но, наоборот, передал осажденным просьбу продержаться до Рождества, потому что тогда он будет в состоянии их поддержать. В этой ситуации сенешаль Каркассона Гуго дез Арси решился сам начать осаду крепости..
В мае 1243 г. он подошел к Монсегюру. Поскольку нечего было и думать о взятии крепости приступом, Гуго дез Арси ограничился окружением замка, чтобы взять его голодом. Но подобная блокада оказалась малоэффективной: осенние дожди позволили осажденным запастись водой на достаточно долгий срок. Не рисковали они и остаться без продовольствия, так как долго копили продукты, всегда опасаясь осады. Хотя на этой затерянной горной вершине сосредоточились многие сотни людей, у них было все необходимое, да и связь с внешним миром никогда не прерывалась. По ночам люди постоянно поднимались в Монсегюр, присоединяясь к защитникам. Какой бы мощной ни была осаждающая армия, она не могла этому помешать хотя бы потому, что действовала во враждебной стране. Сочувствие всего местного населения было на стороне осажденных. Блокады оказалось недостаточно для взятия крепости.
Прямой приступ оставался делом чрезвычайно трудным. Отряд, штурмовавший по самому доступному склону, рисковал быть перебитым стрельбой из крепости. К ней можно было подобраться лишь по крутому восточному хребту, к которому вели горные тропинки, известные только местному населению.
Тем не менее именно оттуда пришла погибель Монсегюра. Возможно, один из жителей края предал своих и открыл французам труднейшую дорогу, которой можно было добраться до непосредственных подступов к крепости. Баскским горцам, набранным для этой цели Гуго дез Арси, удалось взобраться на самую вершину и захватить барбакан, выстроенный с этой стороны для защиты замка. Это произошло где-то около Рождества 1243 г.
Однако осажденные продержались еще много недель. Они сумели вывезти знаменитые сокровища Монсегюра по дороге, которая была намного труднее захваченной французами при штурме барбакана. Им помогли в этом сообщники из осаждающего войска, частью состоявшего из местных жителей. Сокровища спрятали в пещерах Сабарте, где позднее укрылись последние катары. С тех пор эти сокровища вызывали любопытство настолько же сильное, насколько и безрезультатное. Их следы так никогда и не нашлись. Возможно, кое-какие сведения о них содержались в тех текстах, которых нам так сильно недостает для изучения доктрины катаров. Речь, вероятно, шла о значительных суммах, собранных катарами в Монсегюре за предшествующие годы. С падением крепости важно было сохранить церковь, для чего деньги и предназначались. В свидетельских показаниях Эмбера де Сала перед инквизицией говорится о pecuniam infinitam, огромном количестве монет.
Отныне дни Монсегюра были сочтены. Епископ Альби Дюран, бывший, сдается, великим инженером, поставил на месте разрушенного барбакана катапульту, сделавшую существование осажденных невыносимым. Не помогло и орудие, построенное Бертраном де ла Баккалариа, инженером катаров. Пьер-Роже де Мирпуа, житель Авиньоне, предпринял все усилия, чтобы изгнать французов из барбакана и сжечь их машину. Но гарнизон с большими потерями отступил, а атаку осаждавших, взобравшихся на площадку перед замком, удалось с большим трудом отбить.
На следующее утро, в последний день февраля 1244 г., на стенах Монсегюра затрубили рога: гарнизон соглашался на переговоры. Все странно в этой кончине Монсегюра. Неудивительно, что люди, героически защищавшиеся в течение девяти месяцев, понесшие большие потери и больше не надеявшиеся, вопреки щедрым заверениям Раймона VII, на какую-либо помощь, запросили перемирия в сражении. Они так поступили, конечно, с полного согласия Добрых Людей и особенно епископа Бертрана Марти, истинного коменданта крепости.
Странно другое - то, что осаждавшие, практически победители, согласились на переговоры и не потребовали полной и безоговорочной капитуляции. Это объясняют истощением самих осаждающих к концу исключительно долгой блокады. Объяснение кажется мне не совсем убедительным. Монсегюр был обречен и, конечно, не смог бы оказать сопротивление новому приступу. Но смешанное войско, действующее во враждебной стране, имея в тылу такого государя, как Раймон VII, бесспорно, не могло позволить себе безжалостного обращения с побежденными. Можно даже предположить, что Людовик Святой, начиная тактику сближения, которая позднее стала его политикой, дал указания своему каркассонскому сенешалю.
Условия капитуляции требовали от Добрых Людей отречения от ереси и исповеди перед инквизиторами под угрозой костра. Взамен защитники Монсегюра получали прощение за все свои прошлые ошибки, включая избиение в Авиньоне, и, что еще подозрительнее, за ними признавали право сохранить крепость в течение двух недель со дня капитуляции, лишь бы они выдали заложников. Это неслыханная милость, и примеров, подобных ей, мы не знаем. Можно задаться вопросом, почему ее даровали, но еще интереснее, на каком основании ее испросили. Воображению самых трезвых историков не возбраняется вновь пережить с побежденными эти две недели глубокого умиротворения, последовавшего за громом сражения и предшествующего жертвоприношению Добрых Людей.
Ибо, кто бы они ни были, из условий капитуляции их исключили. Чтобы снискать прощение, им надо было отречься от веры и своего существования. Никто из Добрых Людей и не помышлял об этом. Мало того, в необычайной атмосфере, царившей в Монсегюре в течение двух торжественно провозглашенных недель, многие рьщари и сержанты просят и получают Утешение, то есть сами осуждают себя на костер. Конечно, епископ и его клир пожелали в последний раз отпраздновать вместе с верующими, с которыми их скоро разлучит смерть, Пасху, один из величайших праздников катаров. Добрые Мужи и Жены, приговоренные к костру, благодарят тех, кто так отважно их защищал, делят между ними оставшееся имущество.
Когда читаешь в делах инквизиции о простых церемониях и действах катаров, нельзя не почувствовать сурового величия их религии. Подобные заблуждения влекли за собой мученичество. Но ни к какому мученичеству не готовились так долго, как к тому, которое претерпели катары в Монсегюре 16 марта 1244 г. Следует признать, что влияние этой религии на умы было очень сильным, раз одиннадцать мужчин и шесть женщин предпочли смерть и славу вместе со своими духовными наставниками жизни в обмен на отречение. Еще больше волнует, если только это возможно, другое.
Ночью 16 марта, когда вся равнина еще была наполнена едким дымом, поднимавшимся от костра, Пьер-Роже де Мирпуа устроил побег из уже сданной крепости четырем спрятанным Добрым Людям, "дабы церковь еретиков не лишилась своих сокровищ, спрятанных в лесах: ведь беглецы знали тайник..." Они названы в Гюго,Амьель,Экар и Кламен, и можно верить, что они пошли на это не добровольно. В случае, если бы осаждавшие что-либо заметили, Пьер-Роже рисковал разрывом договора о капитуляции и жизнями" всего гарнизона. Уместно спросить, каковы причины столь странного поведения: ведь сокровища Монсегюра были уже укрыты, и те, кто их унес, естественно, могли их и отыскать. Может быть, было два сокровища: одно - только материальное, его сразу унесли; второе, полностью духовное, сохранялось до конца в Монсегюре, и его спасли лишь в последнюю минуту. Выдвигались всякие гипотезы, и, разумеется, ни одна из них не подкреплена никакими доказательствами. Доходили до утверждения, что Монсегюр - это Монсальванш из легенды о Граале, а духовное сокровище, спасенное под покровом ночи - не что иное, как сама чаша Грааля.
Вероятно, главная тайна Монсегюра никогда не будет раскрыта, хотя систематические поиски в горах и пещерах, может быть, прольют некоторый свет. Не лучше осведомлены мы и о том, каким образом 16 марта отделили тех, кому было суждено умереть на костре, от всех прочих. Возможно, Добрые Мужи и Жены содержались отдельно от других и сами сознавались инквизиторам, братьям Феррьеру и Дюранти, тщетно предлагавшим обращение в католическую веру. Там происходили самые печальные сцены разрыва семейных связей. Среди осужденных была Корба, жена Раймона де Персия, одного из комендантов крепости. Она оставила своего мужа, двух замужних дочерей, сына и внуков и дожидалась смерти, только в последний момент, 14 марта, приняв consolamentum. Корба собиралась умереть вместе со своей матерью, Маркезией, и больной дочерью, также "облаченной". Эта героическая женщина отказалась от мира живых, избрав общество осужденных.
А потом Добрых Мужей и Жен, числом более двухсот, французские сержанты грубо приволокли на крутой склон, отделявший замок Монсегюр от поля, которое с тех пор называли Полем Сожженных. Раньше, по крайней мере в Лаворе, холокост бывал еще страшнее. Однако народная традиция и история согласны в том, что "костер Монсегюра" превосходит по значению все прочие, ибо никогда жертвы не поднимались на него с такой готовностью. Его не сооружали, как в Лаворе, Минерве или Ле-Кассе, в грубом опьянении победой. Две предшествующих недели перемирия превратили его в символ как для гонителей, так и для гонимых.
Таким символом стал и замок Монсегюр, столь странный по архитектуре, что скорее казался святилищем, чем крепостью. В течение многих лет он возвышался над Югом подобно библейскому ковчегу, где в тиши горных вершин катарская церковь продолжала свое поклонение духу и истине. Теперь, когда достопочтенного епископа Бертрана Марти и все его духовенство, мужчин и женщин, предали огню, показалось, что, хотя духовное и вещественное сокровище церкви спасено, суровое сияние, озарявшее сопротивление Юга, угасло с последними углями этого гигантского костра.
На этот раз я согласен с Пьером Бельперроном, который, рассказав о падении Монсегюра, пишет: "Взятие Монсегюра было не более чем полицейской операцией крупного масштаба. Она имела лишь местный отзвук, да и то преимущественно в среде еретиков, главным прибежищем и штаб-квартирой которых был Монсегюр. В этой крепости они были хозяевами, могли безопасно собираться, советоваться, хранить свои архивы и сокровища. Легенда по праву сделала из Монсегюра символ катарского сопротивления. Однако она оказалась неправа, делая из него также и символ лангедокского сопротивления. Если ересь часто и переплеталась с борьбой против французов, то символом последней может быть только Тулуза".
Жак Мадоль. Альбигойская драма и судьбы Франции
ОТКРЫТИЕ "СОЛНЕЧНОГО ЗАМКА"
— С 1956 года, — рассказывает Фернан Коста, глава Ариежского спелеологического общества, — мы начали исследовать Монсегюр. Мы извлекали из раскопов гвозди, глиняные изделия, различную утварь, обломки оружия. Но это не то, что нам было нужно. Мы не искали сокровищ, хотя местные крестьяне считали нас кладоискателями.
В августе 1964 года ариежские спелеологи обнаружили у подножия крепостных стен шесть естественных сбросов. В одном из них, расположенном в 80 метрах от крепости, были найдены остатки метательной машины и груды камней, принесенных на гору из долины. Расчищая завал, исследователи с изумлением обнаружили на внешней стороне стены значки, насечки и какой-то чертеж. Он оказался черновым планом... подземного хода, идущего от подножия стены к ущелью. Видимо, при перестройке замка этим чертежом руководствовались строители. А затем последовало открытие подземного хода, скелеты с алебардами и новая загадка: кто эти погибшие при выходе из подземелья люди?..
Один из исследователей крепости, роясь под фундаментом стены, извлек целый ряд интересных предметов с нанесенными на них катарскими символами. Так, на пряжках и пуговицах была выгравирована пчела, для Совершенных она символизировала тайну оплодотворения без физического контакта. В числе находок была и свинцовая пластина длиной в 40 сантиметров, сложенная пятиугольником. Пятиугольник — основной символ манихеизма — был отличительным знаком у апостолов Совершенных. Известно, что катары отрицали латинский крест и обожествляли пятиконечник, который являлся для них символом вечной диффузии — рассеивания, распыления материи, человеческого тела. Эти находки еще раз подтвердили преемственность катарами идей и философии манихеизма и указали на теперь уже понятную странность в конструкции пятиугольного замка.
Но подлинного своего Шлимана развалины Монсегюра нашли в лице Фернана Ниэля, вышедшего в отставку французского инженера-математика, Ниэль знал историю края, был знаком с источниками по катарской проблеме, со специальной литературой. (Сейчас Фернан Ниэль считается во Франции одним из наиболее сведущих историков катаризма.)
Необычайная планировка замка привлекла внимание Ниэля. Зачем Совершенные попросили хозяина замка перестроить его по их собственным чертежам? Только ли для того, чтобы выразить в конструкции крепости символ своей странной веры — пятиугольник?
— В Монсегюре, — говорит Фернан Ниэль, — повсюду тайна, прежде всего она в самой конструкции замка — это самое странное сооружение, которое когда-либо существовало. Несомненно, в нем самом был заложен ключ к обрядам — тайна, которую Совершенные унесли с собой в могилу.
Впрочем, — приглашает Ниэль, — давайте 21 или 22 июня, в день летнего солнцестояния, совершим восхождение на пик Монсегюр. Что мы замечаем, поднявшись на вершину? Прежде всего — пятиугольник замка очень вытянут: по диагонали — 54 метра, в ширину — 13 метров. Такое впечатление, что его строители сознательно не заботились об укреплении замка, так как площадка, на которой располагается крепость, достойна лучшей цитадели. Судя по технике строительства и конструкции, это были опытные зодчие, и не заметить просчета в защитных качествах крепости они не могли. Значит, на первый план здесь выступало что-то иное...
Теперь давайте спустимся к цитадели, пересечем внутренний двор и поднимемся в башню. Не забывайте, что сегодня день летнего солнцестояния! Вот одна из подставок для лучника — можно сесть на любую из них. Какую бы амбразуру мы ни выбрали, ей точно соответствует такая же в противоположной стене. Восходит солнце... В узком отверстии амбразуры появляется краешек огненного светила. Можно подумать, что оно является сюда на свидание в строго определенный час... То же самое можно наблюдать и через амбразуры северного фасада башни; для этого достаточно сесть на подпоры противоположных стоек для стрелков...
Таким образом, изучая башню, — продолжает Фернан Ниэль, — я обнаружил ансамбль из четырех точек для наблюдения за восходом солнца в день летнего солнцестояния. Естественно, это может случиться только один раз в году... Известно, что для катаров солнце было символом Добра, и я утверждаю: Монсегюр — солнечный храм! В противном случае почему его стены, двери, окна и амбразуры сориентированы на восход солнца?
..На северо-восточной стене замка Ниэль заметил одну любопытную деталь. Стена длиной в 53 метра образует угол в 176 градусов, хотя ничто не мешает ей быть совершенно прямой. На внешней стороне угла, на каменистой кладке, ученый увидел глубокую вертикальную насечку. Четкая прямая линия спускалась от вершины до трети стены и обрывалась. Зачем? Какую роль она выполняла? И тут исследователю помогла его прежняя специальность — инженера-математика. Его интересовали архитектурные пропорции, числовые величины, размеры, градусы, содержащиеся в конструкции замка. Расчеты, проведенные Фернаном Ниэлем, позволили ему сделать сенсационный вывод: замок Монсегюр таил в своей конструкции любопытные свойства — путем только одного наблюдения восхода солнца в день летнего солнцестояния здесь можно было устанавливать месяц и день любого времени года.
Словом, это был своеобразный календарь и астрономический прибор, уникальный в своем роде. В течение семи с половиной веков он не потерял своей огромной научной ценности, открыл для исследователей неизвестные страницы истории развития человеческого знания и мысли.
Геннадий Еремин, "Техника - Молодежи" 1.69
1244 год. Войско крестоносцев расположилось у стен замка. Множество костров освещало лагерь доблестных рыцарей. Суровые очертания древнего монастыря, вырисовывающегося на фоне ночного неба, противопоставляли себя освещенному и шумному лагерю рыцарей-крестоносцев. Прозвучал сигнал. Тысячи войнов ринулись на штурм крепости, служившей оплотом нечестивцев - имя которым катары. Замок был взят. Рыцари ушли, оставив после себя горы трупов .Вскоре все гонцы известили о падении последнего оплота катаров замка Монсегюр на горе Монте-Кассино. С альбигойской ересью было покончено…
1944 год. Войска союзников, после упорных боев занимали отбитые у немцев позиции. Грузовики, тяжело кряхтя поднимались на высоту Монте-Кассино. Большие гаубицы должны были помочь уничтожить остатки 10 немецкой армии, защищавшей эту стратегически важную высоту и замок Монсегюр. Много английских и французских солдат полегло здесь, пытаясь овладеть замком.17-18 января союзники, после массированных бомбардировок и высадки десанта, пошли на решающий штурм. Силы были не равны и участь немецкой армии была решена…Когда солдаты приближались к стенам замка, до основания разрушенного английской авиацией, то на одной из башен взвился большой флаг с древними языческими символами…но для немцев все было уже кончено.
Какую же загадку таит в себе замок Монсегюр, расположенный на юге Франции в провинции называемой Аквитания? Почему он стал последним оплотом как для язычников катаров так и для немцев?
Оcнователь монашества в западном мире св. Бенедикт не любил сидеть сложа руки. Он разъезжал по всей Европе, основывая монастыри в местах считавшихся священными для язычников. Самый знаменитый монастырь был основан на горе Кассино (Монте-Кассино),особо почитавшейся в дохристианских верованиях. Св.Бенедикт умер в 544 году, за 700 лет до резни катаров в Монсегюре и за 1400 лет до фанатичной обороны Монте-Кассино гитлеровской армией…
После смерти св.Бенедикта был основан орден , который к 1100 году взял под свое управление почти все святые места католического мира. Установлено, что в своей деятельности бенедиктинцы часто прибегали к знаниям «проклятых язычников», безжалостно подавлявшихся католической церковью. Бывших членов ордена можно было обнаружить во многих тайных обществах, включая масонскую ложу Фридриха Великого (между прочим, Гитлер в детстве посещал бенедиктинскую школу). Известно, что отцы ордена видели в «священной географии»(расположения монастырей) одно из средств психического подчинения подвластных им народов. С этим связанно и владение тонкими энергиями, которое аллегорически зовется Святой Грааль.
Обладание Граалем являлось заветной мечтой всех орденов. Но все поиски были безуспешными. Святой Грааль вдохновлял также не чуждых к мистике нацистов. Один из них под влиянием Парцифаля и древних легенд отправился на его поиски. Звали его Отто Ран. Исследователь утверждал, что обнаружил место где хранится Святой Грааль! По его мнению это крепость Монсегюр во французских Пиренеях.
В 1931 году он отправился в экспедицию во Францию. Согласно старинной легенде, в ночь перед перед решающим штурмом папских рыцарей, забрав свои реликвии незаметно ушли трое еретиков-катаров. С риском для собственной жизни они сберегли магические предметы и чашу, считавшуюся Святым Граалем. Отто досконально изучил каждый метр замка и обнаружил потайные комнаты , в которых по его утверждению спрятано «сокровище веков». В 1933 году он опубликовал свою книгу о находках в замке- «Крестовый поход против Грааля».
Далее события разворачиваются с удивительной быстротой! Он возвращается в Берлин и приступает к работе в Аненербе, в 1936 году ему присваивают титул унтершарфюрера, вскоре выходит его 2 книга- «Слуги Люцифера». Согласно некоторым данным в 1937 году он передал свои монтсегюрские находки Гимлеру. В книге французского историка Ангебера Ж.М. «Гитлер и традиция катаров» утверждается,что там был и Сятой.Грааль! Ангебер также сообщает, что сосуд также переправили в Вевельсбург, где он хранился на мраморном пьедестале. В 1945 году, перед капитуляцией Германии, чаша якобы пропала из замка.
Отто Ран назван великим исследователем…ровно через 2 года он покончил жизнь самоубийством. В 1939 Аненербе предпринимает повторную экспедицию в Монсегюр. Все найденое там перевозят в рейх…
Древняя немецкая легенда гласит- Каждые 700 лет на поверхность выходит спрятанное сокровище.Нацисты видели в этом связь с Граалем . В 544 г. умер св.Бенедикт ,в том же году скончался славный король Артур. В 1244 были уничтожены катары в Монсегюре. В 1944 г. также ознаменовал собой поворотный момент. Третий рейх был обречен,а на горизонте вырисовывалось создание нового ужасного орудия- атомной бомбы. В 1944 г. произошла грандиозная битва при Монте-Кассино.Приказ из Берлина требовал держаться любой ценой, надо отдать должное немцам, они сражались до последнего патрона, солдата, вздоха…
Старинный замок был обращен в руины. Союзники взяли Монсегюр только после 4-х месяцев кровопролитных боев. В дни кровопролитной схватки многие обратили внимание на то, что над замком был поднят огромный флаг с кельтским крестом. К этому древнегерменскому ритуалу прибегали только когда была нужна помощь высших сил. Но было уже поздно.....
Святой Грааль
По преданию в эту чашу Иосифом Аримафейским была собрана кровь Христа, пролитая Искупителем на Голгофе. Именно поэтому деревянная чаша (как говорится в большинстве легенд), считалась источником жизни и бессмертия. Среди множества легенд о Чаше Грааля одна, весьма любопытная.
Будто бы это кубок, выточенный из изумруда, выпавшего из лба Люцифера во время падения, и наполнен он водой из Стикса – реки мертвых, водой, обладающей особой магической силой…
Все предания о Граале апокрифические, т.е. непризнаны официальной церковью. Ни один церковный историк даже не обмолвился о святой чаше, хотя во всех Евангелиях говорится о некоем богатом человеке Иосифе из города Аримафея, который явился к римскому прокуратору Понтию Пилату, чтобы выпросить тело распятого Христа. Затем Иосиф, сам тайный ученик Иисуса, обвернул тело своего Учителя плащаницей и положил его в свою гробницу, высеченную в скале, где ещё никто не был положен.
К сказанному некоторые христианские писатели добавляют, что Иосиф взяв чашу, из которой пил Спаситель в свой последний вечер, собрал в неё кровь тела Господа и с этой реликвией ходил по свету, проповедуя христианство. В конце концов Иосиф достиг Британии, где основал первый монастырь Гластонбери. В нем хранилось сокровище - Грааль,ставшее для людей воплощением Божьей благодати, мерой человеческой добродетели.
По легенде, Иосиф Аримафейский создал братство, монашеско-рыцарский орден, членов которого называли тамплейзами. Они были первыми хранителями Чаши, и они же, несмотря на отчаянное сопротивление, оказанное ими в V-VI веках захватчикам Британии- саксам, вынуждены были перевезти святыню в Саррас, откуда она... "вознеслась на небо", т.е., надо понимать, следы её в истории теряются. Где находился Саррас, точно не известно.
По одной из версий чашей долгие годы владел Тевтонский орден, и она якобы была утрачена в 1242 году в битве на Чудском озере с войском Александра Невского. По другой - чаша досталась катарам. Эта версия проистекает из легенды о Короле Артуре. В ней святая Чаша вернулась, благодаря храбрости и смелости прославленного Персиваля. Он сумел разрушить (не без помощи доброго волшебника Мерлина) злые чары и хитрые козни злого колдуна Клингзора, и благополучно достичь Грааля. Отныне он - самоотверженный воитель, отдавший жизнь служению добру охранял сокровище в неприступном замке Монсегюр
Альбигойские войны - последние дни Монсегюра.
Авиньоне - маленькая крепость между Виль-франш-де-Лораге и Кастельнодари, командование которой Раймон VII, Граф Тулузский поручил Раймону д'Альфару, арагонскому дворянину. По матери он приходился Раймону VII племянником, а по жене, Гильеметте, внебрачной дочери Раймона VI, зятем... Именно там в 1242-м году произошла история, предопределившая конец Монсегюра.
Едва Раймон д'Алъфар узнает о скором визите инквизиторов, он тут же через верного посланца предупреждает Пьера-Роже де Мирпуа, который командовал Монсегюром вместе с Раймоном де Персия, чтобы тот со своим отрядом приехал в Авиньоне. И на этот раз инквизиторы сами стали жертвами.
История сохранила их имена . Инквизиторы, Гийом Арно и его коллега-францисканец Этьен де Сен-Тибери в сопровождении двух доминиканцев при Гийоме Арно, Гарсиаса д'0ра из диоцеза Комменж и Бернара де Рокфора, францисканца Раймона Карбона при Этьене де Сен-Тибери, заседателя трибунала, где он, вероятно, представлял епископа Тулузского, и, наконец, Раймона Костирана, архидьякона изЛеза. Им помогали клирик по имени Бернар, нотариус, составлявший протоколы допросов, двое служащих и, наконец, некий Пьер Арно, быть может, родственник Гийома Арно, - итого одиннадцать человек, сила которых заключалась лишь в вызываемом ими ужасе....
Инквизиторы со свитой прибыли в Авиньоне накануне Вознесения. Раймон д'Альфар принял их с почестями и поместил в доме графа Тулузского, который был расположен в северо-западном углу городских укреплений.
Житель Авиньоне Раймон Голарен тот же час покидает город и встречается с тремя рыцарями из Монсегюра, которые в сопровождении многочисленных сержантов, вооруженных секирами, стояли у лепрозория за городом. Они предприняли большие предосторожности, чтобы не привлечь ничьего внимания. Затем они с сержантами подошли к стенам Авиньоне, но вернулся в город один Голарен, чтобы узнать, что делают инквизиторы. Голарен несколько раз ходил туда и обратно, пока наконец не сообщил, что инквизиторы после вечерней трапезы отправились спать. Тогда рьщари и сержанты с секирами вошли в городские ворота, открытые жителями. Внутри они встретили Раймона д'Альфара и маленький вооруженный отряд. Ударами секир они вышибли двери залы замка и зарубили инквизиторов, вышедших со своей свитой под пение "Salve Regina" навстречу убийцам.
Когда рьщари покидали город, чтобы присоединиться к своим соратникам, стоявшим на страже снаружи, Раймон д'Альфар призвал народ к оружию, подав сигнал к восстанию. Прочие заговорщики возвращались в Монсегюр под приветственные крики жителей, уже узнавших о резне. Например, в Сен-Феликс их встретил кюре во главе своих прихожан. Как мы видим, речь идет не об отдельном акте мщения, но о заранее подготовленном заговоре. Если и были приняты необычайные предосторожности, то для того, чтобы инквизиторов не предупредили, потому что резня должна была стать сигналом к восстанию во всех землях графа Тулузского. Может быть, Раймон VII постарался обеспечить активное соучастие людей из Монсегюра для полной уверенности, что с ним заодно и все, кого они представляют. Здесь волнует не акт возмездия, известный нам по оккупированным врагом странам.
Отметим также исполненную достоинства храбрость инквизиторов. Эти безжалостные люди знали, чем рисковали. Если что-либо и может оправдать их поведение, то только присущее им сознание того, что они призваны на смертельную битву, и готовность умереть за свою веру не меньшая, чем у тех, кого они посылали на костер. На землях графа Тулузского они подвергались постоянной опасности, но отважно шли ей навстречу. Кого меньше всего в этой истории, так это трусов. Жители Монсегюра тоже знали, что в случае поражения они дорого заплатят за резню в Авиньоне. Тогда все взоры были обращены к Раймону VII, от него зависело, превратится или нет эта трагедия в кровавую зарю освобождения.
Раймон VII, Граф Тулузский долго, с 1240 по 1242 гг., вынашивал идею коалиции против французского короля.... Наконец, 15 октября 1241 г. Раймон VII, кажется, может рассчитывать на содействие или, по крайней мере, сочувствие королей Арагона, Кастилии, английского короля, графа де Ла Марша и даже императора Фридриха II. Решено атаковать капетингские владения одновременно со всех сторон: с юга, востока и запада. Но граф Тулузский внезапно заболел в Пенн д'Ажене, и Гуго Лузиньян, граф де Ла Марш, начал нападение, не дожидаясь его. Людовик Святой дал молниеносный отпор.
В два дня, 20 и 22 июля 1242 г., в Сенте и Тайбуре французский король разбил короля Англии и графа де Ла Марша. Генрих III бежал в Блайю, затем в Бордо, и дело отныне проиграно, несмотря на новое победное движение на Юге, инспирированное избиением в Авиньоне. У Раймона VII не было иного выхода, кроме как заключить с королем Франции 30 октября 1240 г. мир в Лорри. На обороте оригинала грамоты, сохранившейся в Национальном архиве, можно прочесть следующие слова, написанные шрифтом XIII в.: "Humiliatio Raimundi, quondam comitis Tholosani, post ultirnam guerram" - "Унижение Раймона, некогда графа Тулузского, после окончания войны". Граф уступал королю крепости Брам и Саверден и добровольно оставлял Лораге. Отныне оставалась лишь крепость Монсегюр, и ей не замедлили отомстить за резню в Авиньоне. Сначала попытались использовать для этого самого Раймона VII, которому пришлось в конце 1242 г. окружить крепость. Граф Тулузский не только не имел ни малейшего желания брать Монсегюр, но, наоборот, передал осажденным просьбу продержаться до Рождества, потому что тогда он будет в состоянии их поддержать. В этой ситуации сенешаль Каркассона Гуго дез Арси решился сам начать осаду крепости..
В мае 1243 г. он подошел к Монсегюру. Поскольку нечего было и думать о взятии крепости приступом, Гуго дез Арси ограничился окружением замка, чтобы взять его голодом. Но подобная блокада оказалась малоэффективной: осенние дожди позволили осажденным запастись водой на достаточно долгий срок. Не рисковали они и остаться без продовольствия, так как долго копили продукты, всегда опасаясь осады. Хотя на этой затерянной горной вершине сосредоточились многие сотни людей, у них было все необходимое, да и связь с внешним миром никогда не прерывалась. По ночам люди постоянно поднимались в Монсегюр, присоединяясь к защитникам. Какой бы мощной ни была осаждающая армия, она не могла этому помешать хотя бы потому, что действовала во враждебной стране. Сочувствие всего местного населения было на стороне осажденных. Блокады оказалось недостаточно для взятия крепости.
Прямой приступ оставался делом чрезвычайно трудным. Отряд, штурмовавший по самому доступному склону, рисковал быть перебитым стрельбой из крепости. К ней можно было подобраться лишь по крутому восточному хребту, к которому вели горные тропинки, известные только местному населению.
Тем не менее именно оттуда пришла погибель Монсегюра. Возможно, один из жителей края предал своих и открыл французам труднейшую дорогу, которой можно было добраться до непосредственных подступов к крепости. Баскским горцам, набранным для этой цели Гуго дез Арси, удалось взобраться на самую вершину и захватить барбакан, выстроенный с этой стороны для защиты замка. Это произошло где-то около Рождества 1243 г.
Однако осажденные продержались еще много недель. Они сумели вывезти знаменитые сокровища Монсегюра по дороге, которая была намного труднее захваченной французами при штурме барбакана. Им помогли в этом сообщники из осаждающего войска, частью состоявшего из местных жителей. Сокровища спрятали в пещерах Сабарте, где позднее укрылись последние катары. С тех пор эти сокровища вызывали любопытство настолько же сильное, насколько и безрезультатное. Их следы так никогда и не нашлись. Возможно, кое-какие сведения о них содержались в тех текстах, которых нам так сильно недостает для изучения доктрины катаров. Речь, вероятно, шла о значительных суммах, собранных катарами в Монсегюре за предшествующие годы. С падением крепости важно было сохранить церковь, для чего деньги и предназначались. В свидетельских показаниях Эмбера де Сала перед инквизицией говорится о pecuniam infinitam, огромном количестве монет.
Отныне дни Монсегюра были сочтены. Епископ Альби Дюран, бывший, сдается, великим инженером, поставил на месте разрушенного барбакана катапульту, сделавшую существование осажденных невыносимым. Не помогло и орудие, построенное Бертраном де ла Баккалариа, инженером катаров. Пьер-Роже де Мирпуа, житель Авиньоне, предпринял все усилия, чтобы изгнать французов из барбакана и сжечь их машину. Но гарнизон с большими потерями отступил, а атаку осаждавших, взобравшихся на площадку перед замком, удалось с большим трудом отбить.
На следующее утро, в последний день февраля 1244 г., на стенах Монсегюра затрубили рога: гарнизон соглашался на переговоры. Все странно в этой кончине Монсегюра. Неудивительно, что люди, героически защищавшиеся в течение девяти месяцев, понесшие большие потери и больше не надеявшиеся, вопреки щедрым заверениям Раймона VII, на какую-либо помощь, запросили перемирия в сражении. Они так поступили, конечно, с полного согласия Добрых Людей и особенно епископа Бертрана Марти, истинного коменданта крепости.
Странно другое - то, что осаждавшие, практически победители, согласились на переговоры и не потребовали полной и безоговорочной капитуляции. Это объясняют истощением самих осаждающих к концу исключительно долгой блокады. Объяснение кажется мне не совсем убедительным. Монсегюр был обречен и, конечно, не смог бы оказать сопротивление новому приступу. Но смешанное войско, действующее во враждебной стране, имея в тылу такого государя, как Раймон VII, бесспорно, не могло позволить себе безжалостного обращения с побежденными. Можно даже предположить, что Людовик Святой, начиная тактику сближения, которая позднее стала его политикой, дал указания своему каркассонскому сенешалю.
Условия капитуляции требовали от Добрых Людей отречения от ереси и исповеди перед инквизиторами под угрозой костра. Взамен защитники Монсегюра получали прощение за все свои прошлые ошибки, включая избиение в Авиньоне, и, что еще подозрительнее, за ними признавали право сохранить крепость в течение двух недель со дня капитуляции, лишь бы они выдали заложников. Это неслыханная милость, и примеров, подобных ей, мы не знаем. Можно задаться вопросом, почему ее даровали, но еще интереснее, на каком основании ее испросили. Воображению самых трезвых историков не возбраняется вновь пережить с побежденными эти две недели глубокого умиротворения, последовавшего за громом сражения и предшествующего жертвоприношению Добрых Людей.
Ибо, кто бы они ни были, из условий капитуляции их исключили. Чтобы снискать прощение, им надо было отречься от веры и своего существования. Никто из Добрых Людей и не помышлял об этом. Мало того, в необычайной атмосфере, царившей в Монсегюре в течение двух торжественно провозглашенных недель, многие рьщари и сержанты просят и получают Утешение, то есть сами осуждают себя на костер. Конечно, епископ и его клир пожелали в последний раз отпраздновать вместе с верующими, с которыми их скоро разлучит смерть, Пасху, один из величайших праздников катаров. Добрые Мужи и Жены, приговоренные к костру, благодарят тех, кто так отважно их защищал, делят между ними оставшееся имущество.
Когда читаешь в делах инквизиции о простых церемониях и действах катаров, нельзя не почувствовать сурового величия их религии. Подобные заблуждения влекли за собой мученичество. Но ни к какому мученичеству не готовились так долго, как к тому, которое претерпели катары в Монсегюре 16 марта 1244 г. Следует признать, что влияние этой религии на умы было очень сильным, раз одиннадцать мужчин и шесть женщин предпочли смерть и славу вместе со своими духовными наставниками жизни в обмен на отречение. Еще больше волнует, если только это возможно, другое.
Ночью 16 марта, когда вся равнина еще была наполнена едким дымом, поднимавшимся от костра, Пьер-Роже де Мирпуа устроил побег из уже сданной крепости четырем спрятанным Добрым Людям, "дабы церковь еретиков не лишилась своих сокровищ, спрятанных в лесах: ведь беглецы знали тайник..." Они названы в Гюго,Амьель,Экар и Кламен, и можно верить, что они пошли на это не добровольно. В случае, если бы осаждавшие что-либо заметили, Пьер-Роже рисковал разрывом договора о капитуляции и жизнями" всего гарнизона. Уместно спросить, каковы причины столь странного поведения: ведь сокровища Монсегюра были уже укрыты, и те, кто их унес, естественно, могли их и отыскать. Может быть, было два сокровища: одно - только материальное, его сразу унесли; второе, полностью духовное, сохранялось до конца в Монсегюре, и его спасли лишь в последнюю минуту. Выдвигались всякие гипотезы, и, разумеется, ни одна из них не подкреплена никакими доказательствами. Доходили до утверждения, что Монсегюр - это Монсальванш из легенды о Граале, а духовное сокровище, спасенное под покровом ночи - не что иное, как сама чаша Грааля.
Вероятно, главная тайна Монсегюра никогда не будет раскрыта, хотя систематические поиски в горах и пещерах, может быть, прольют некоторый свет. Не лучше осведомлены мы и о том, каким образом 16 марта отделили тех, кому было суждено умереть на костре, от всех прочих. Возможно, Добрые Мужи и Жены содержались отдельно от других и сами сознавались инквизиторам, братьям Феррьеру и Дюранти, тщетно предлагавшим обращение в католическую веру. Там происходили самые печальные сцены разрыва семейных связей. Среди осужденных была Корба, жена Раймона де Персия, одного из комендантов крепости. Она оставила своего мужа, двух замужних дочерей, сына и внуков и дожидалась смерти, только в последний момент, 14 марта, приняв consolamentum. Корба собиралась умереть вместе со своей матерью, Маркезией, и больной дочерью, также "облаченной". Эта героическая женщина отказалась от мира живых, избрав общество осужденных.
А потом Добрых Мужей и Жен, числом более двухсот, французские сержанты грубо приволокли на крутой склон, отделявший замок Монсегюр от поля, которое с тех пор называли Полем Сожженных. Раньше, по крайней мере в Лаворе, холокост бывал еще страшнее. Однако народная традиция и история согласны в том, что "костер Монсегюра" превосходит по значению все прочие, ибо никогда жертвы не поднимались на него с такой готовностью. Его не сооружали, как в Лаворе, Минерве или Ле-Кассе, в грубом опьянении победой. Две предшествующих недели перемирия превратили его в символ как для гонителей, так и для гонимых.
Таким символом стал и замок Монсегюр, столь странный по архитектуре, что скорее казался святилищем, чем крепостью. В течение многих лет он возвышался над Югом подобно библейскому ковчегу, где в тиши горных вершин катарская церковь продолжала свое поклонение духу и истине. Теперь, когда достопочтенного епископа Бертрана Марти и все его духовенство, мужчин и женщин, предали огню, показалось, что, хотя духовное и вещественное сокровище церкви спасено, суровое сияние, озарявшее сопротивление Юга, угасло с последними углями этого гигантского костра.
На этот раз я согласен с Пьером Бельперроном, который, рассказав о падении Монсегюра, пишет: "Взятие Монсегюра было не более чем полицейской операцией крупного масштаба. Она имела лишь местный отзвук, да и то преимущественно в среде еретиков, главным прибежищем и штаб-квартирой которых был Монсегюр. В этой крепости они были хозяевами, могли безопасно собираться, советоваться, хранить свои архивы и сокровища. Легенда по праву сделала из Монсегюра символ катарского сопротивления. Однако она оказалась неправа, делая из него также и символ лангедокского сопротивления. Если ересь часто и переплеталась с борьбой против французов, то символом последней может быть только Тулуза".
Жак Мадоль. Альбигойская драма и судьбы Франции
ОТКРЫТИЕ "СОЛНЕЧНОГО ЗАМКА"
— С 1956 года, — рассказывает Фернан Коста, глава Ариежского спелеологического общества, — мы начали исследовать Монсегюр. Мы извлекали из раскопов гвозди, глиняные изделия, различную утварь, обломки оружия. Но это не то, что нам было нужно. Мы не искали сокровищ, хотя местные крестьяне считали нас кладоискателями.
В августе 1964 года ариежские спелеологи обнаружили у подножия крепостных стен шесть естественных сбросов. В одном из них, расположенном в 80 метрах от крепости, были найдены остатки метательной машины и груды камней, принесенных на гору из долины. Расчищая завал, исследователи с изумлением обнаружили на внешней стороне стены значки, насечки и какой-то чертеж. Он оказался черновым планом... подземного хода, идущего от подножия стены к ущелью. Видимо, при перестройке замка этим чертежом руководствовались строители. А затем последовало открытие подземного хода, скелеты с алебардами и новая загадка: кто эти погибшие при выходе из подземелья люди?..
Один из исследователей крепости, роясь под фундаментом стены, извлек целый ряд интересных предметов с нанесенными на них катарскими символами. Так, на пряжках и пуговицах была выгравирована пчела, для Совершенных она символизировала тайну оплодотворения без физического контакта. В числе находок была и свинцовая пластина длиной в 40 сантиметров, сложенная пятиугольником. Пятиугольник — основной символ манихеизма — был отличительным знаком у апостолов Совершенных. Известно, что катары отрицали латинский крест и обожествляли пятиконечник, который являлся для них символом вечной диффузии — рассеивания, распыления материи, человеческого тела. Эти находки еще раз подтвердили преемственность катарами идей и философии манихеизма и указали на теперь уже понятную странность в конструкции пятиугольного замка.
Но подлинного своего Шлимана развалины Монсегюра нашли в лице Фернана Ниэля, вышедшего в отставку французского инженера-математика, Ниэль знал историю края, был знаком с источниками по катарской проблеме, со специальной литературой. (Сейчас Фернан Ниэль считается во Франции одним из наиболее сведущих историков катаризма.)
Необычайная планировка замка привлекла внимание Ниэля. Зачем Совершенные попросили хозяина замка перестроить его по их собственным чертежам? Только ли для того, чтобы выразить в конструкции крепости символ своей странной веры — пятиугольник?
— В Монсегюре, — говорит Фернан Ниэль, — повсюду тайна, прежде всего она в самой конструкции замка — это самое странное сооружение, которое когда-либо существовало. Несомненно, в нем самом был заложен ключ к обрядам — тайна, которую Совершенные унесли с собой в могилу.
Впрочем, — приглашает Ниэль, — давайте 21 или 22 июня, в день летнего солнцестояния, совершим восхождение на пик Монсегюр. Что мы замечаем, поднявшись на вершину? Прежде всего — пятиугольник замка очень вытянут: по диагонали — 54 метра, в ширину — 13 метров. Такое впечатление, что его строители сознательно не заботились об укреплении замка, так как площадка, на которой располагается крепость, достойна лучшей цитадели. Судя по технике строительства и конструкции, это были опытные зодчие, и не заметить просчета в защитных качествах крепости они не могли. Значит, на первый план здесь выступало что-то иное...
Теперь давайте спустимся к цитадели, пересечем внутренний двор и поднимемся в башню. Не забывайте, что сегодня день летнего солнцестояния! Вот одна из подставок для лучника — можно сесть на любую из них. Какую бы амбразуру мы ни выбрали, ей точно соответствует такая же в противоположной стене. Восходит солнце... В узком отверстии амбразуры появляется краешек огненного светила. Можно подумать, что оно является сюда на свидание в строго определенный час... То же самое можно наблюдать и через амбразуры северного фасада башни; для этого достаточно сесть на подпоры противоположных стоек для стрелков...
Таким образом, изучая башню, — продолжает Фернан Ниэль, — я обнаружил ансамбль из четырех точек для наблюдения за восходом солнца в день летнего солнцестояния. Естественно, это может случиться только один раз в году... Известно, что для катаров солнце было символом Добра, и я утверждаю: Монсегюр — солнечный храм! В противном случае почему его стены, двери, окна и амбразуры сориентированы на восход солнца?
..На северо-восточной стене замка Ниэль заметил одну любопытную деталь. Стена длиной в 53 метра образует угол в 176 градусов, хотя ничто не мешает ей быть совершенно прямой. На внешней стороне угла, на каменистой кладке, ученый увидел глубокую вертикальную насечку. Четкая прямая линия спускалась от вершины до трети стены и обрывалась. Зачем? Какую роль она выполняла? И тут исследователю помогла его прежняя специальность — инженера-математика. Его интересовали архитектурные пропорции, числовые величины, размеры, градусы, содержащиеся в конструкции замка. Расчеты, проведенные Фернаном Ниэлем, позволили ему сделать сенсационный вывод: замок Монсегюр таил в своей конструкции любопытные свойства — путем только одного наблюдения восхода солнца в день летнего солнцестояния здесь можно было устанавливать месяц и день любого времени года.
Словом, это был своеобразный календарь и астрономический прибор, уникальный в своем роде. В течение семи с половиной веков он не потерял своей огромной научной ценности, открыл для исследователей неизвестные страницы истории развития человеческого знания и мысли.
Геннадий Еремин, "Техника - Молодежи" 1.69
Название: Тайны старинных замков - Замок Графа Дракулы
Отправлено: Добрый фокусник от 16 02 2011, 12:17:06
Замок Графа Дракулы
Говоря о средневековых замках, мы подразумеваем те величественные сооружения, которые передала нам история в неизменном виде. Это гениальное наследие, которое не перестает удивлять и захватывать нас своей историей, своей уникальностью и неописуемой красотой.
Практически не существует такой страны, которая не могла бы восхваляться и гордиться наличием замков. Их разнообразие велико. У каждого замка, как и у каждой страны, свой характер, своя история, а значит, и разные чувства вызывают у жителей и гостей той или иной страны различные замки. Ведь каждое из этих чудесных сооружений приглашает нас перенестись в те времена, позволяет ощутить и насладиться тайнами и загадками, которые несут стены каждого замка.
Статистика показывает, что если опросить обычных прохожих на улице, какие замки они знают, то большинство из них остановится на замке «Дракулы», подробно описанном в популярном романе Брэна Стокера «Дракула». Но можно быть уверенным, что мало кто знает, где на самом деле находится этот легендарный замок, и какие тайны он в себе хранит.
Замок Бран наиболее известный, как «Замок Дракулы», является одним из самых знаменитых памятников средневековой архитектуры. Как известно Румыния обладает богатой историей и имеет большое количество строений древней архитектуры, но замок Бран наиболее значимый и символичный её образец. Свою популярность данный замок приобрел благодаря известному роману XIX века , а именно привлекает туристов известный житель этого замка, граф Дракула.
А кто он, Дракула?
Настоящее имя легендарного графа Дракулы – Влад Цепеш. А свой знаменитый псевдоним Влад унаследовал от отца Влада Басараба II, который являлся князем Валахии в 1436 по 1447 гг. Сам Басараб II получил прозвище «Дракулы», вступив в Орден Дракона при дворе Сигизмунда Люксенбурга. Данный Орден был основан венгерским королем против борьбы с турками. Дракон с латыни означает «Дракул», Дракула же переводится как «сын дьявола». После того как в 1447 г. по приказу регента венгерского королевства был казнен отец Влада Цепеша, на валашский престол взошел новый венгерский ставленник. Но в 1448 г. Влад, будучи еще в семнадцатилетнем возрасте, ворвался в Валахию и захватил румынский престол, став новым князем этой провинции.
Детство и первая расправа
Действительно, свою жестокость Влад Дракула приобрел еще в детстве. Ему приходилось наблюдать все ужасы турецких пыток, когда он в юности попал в плен к туркам. Именно пытку – сажание на кол, чем по сей день знаменит Влад Цепеш, он унаследовал от турок и активно применял её по своей военной деятельности.
Жажда отомстить за отца и брата заставляет Дракулу идти на жестокие расправы с боярами, которые принимали участие в расправе над его родными. Так в день своего воцарения на престол Влад приглашает бояр на «празднование» и уже к итогу данного «пира» приблизительно 500 человек, посаженные на колья, умирают в страшных муках, возле замка Дракулы.
Цепеш – колосажатель
С румынского Цепеш означает «сажатель на кол» и это не спроста, ведь именно данной пыткой Влад разрешал все свои политические вопросы, как внутренние, так и внешние. От этой жестокой расправы умирали страшной смертью десятки тысяч, порой ни в чем невиновных людей. В большинстве случаев казни подвергались турки. Но и ими не ограничивался круг казненных Дракулой. Он убивал всех, кто был замечен в незначительном согрешении. И неважно, к какому сословию относился человек. Казни подвергались все: от зажиточного боярина до священника или обычного человека. Разнообразие его пыток было велико, и Цепеш не уставал придумывать все более новые жестокие расправы. Он сажал на кол, рубил головы, вспарывал животы, принуждал к ганибализму, сжигал, варил людей заживо.
Невозможно перечислить все кошмарные казни и поступки Влада Цепеша, но одно можно сказать точно: авторитарное правление Дракулы смогло привести в ужас и заставить бояться не только его народ, но и всех его современников, а самые жестокие расправы приводят в страх и по сей день.
Любовь легендарного вампира
Кто бы мог подумать, что у жестокого тирана, могли быть какие – то чувства к противоположному полу. Его личная жизнь покрыта мифами и темными тайнами. Как и версия о том, что граф Дракула являлся вампиром, его любовные связи остаются спорным вопросом.
Однако существует множество легенд об отношений Цепеша с девушками. Одна из которых гласит, что у Влада была любовница, которой также не удалось избежать жестокости возлюбленного. Однажды, девушка, застав своего графа в плохом расположении духа, решила порадовать его, сообщив, что ждет ребенка. Дракула не поверил ей и более того, обвинив её во лжи, вспорол ее живот кинжалом.
Но, тем не менее, существует еще одна легенда, повествующая о том, что граф Дракула всё – таки испытывал сильные чувства к представительнице женского пола. Произошло это, когда Влад Цепеш был еще совсем молод. Однажды, в Венгрии он встретил беглого румынского боярина и познакомился с его дочерью Лидией. Граф сумел отговорить девушку от желания уйти в монастырь и взял ее в жены. Но именно это любовь и страсть к Лидии – стало самым мучительным испытанием в жизни Дракулы. Легенда гласит, что девушка, поверив ложному доносу о том, что её граф погиб в бою с турками, бросилась с башни.
Смерть графа Дракулы
Жестокость реформ Дракулы сыграла важную роль в жизни Валахии. Преступность и воровство были искоренены. Тому подтверждение золотой кубок, расположенный на главной площади Тырговишите, который Влад Цепеш воздвиг для того, чтобы каждый желающий мог испить воды, когда ему этого заблагорассудится. Золотой кубок простоял шесть лет, и никто не посмел украсть его. Народ уважал своего правителя, несмотря на его жестокие расправы. Однако приближенным Дракулы и сопредельным мусульманам отяготили и жутко надоели все зверства Цепеша.
В 1474 г. Влад Дракула был убит, на тот момент ему было 44 года. После того как его голову отрубили и законсервировали в меду, её доставили султану в качестве трофея.
Тайны и мифы
В дошедших до наших дней письменных источниках нет доказательств и сказаний о том, что граф Дракула на самом деле является вампиром. Свою репутацию легендарного вампира граф приобрел благодаря фантазии ирландского писателя Брэма Стокера. Но если учесть немецкие памфлеты той эпохи, то можно с уверенностью сказать, что Влад Цепеш был кровопийцей. Из источников, известен случай, когда после очередной расправы над боярами граф выпивал кровь своих жертв.
Но, несмотря на то, что знаменитые истории о вампиризме Дракулы остаются всего лишь легендами, сегодня каждый, кто желает прикоснуться к эпохи правления самого жестокого и загадочного правителя имеет возможность побывать во владениях легендарного вампира, в замке Бран.
Говоря о средневековых замках, мы подразумеваем те величественные сооружения, которые передала нам история в неизменном виде. Это гениальное наследие, которое не перестает удивлять и захватывать нас своей историей, своей уникальностью и неописуемой красотой.
Практически не существует такой страны, которая не могла бы восхваляться и гордиться наличием замков. Их разнообразие велико. У каждого замка, как и у каждой страны, свой характер, своя история, а значит, и разные чувства вызывают у жителей и гостей той или иной страны различные замки. Ведь каждое из этих чудесных сооружений приглашает нас перенестись в те времена, позволяет ощутить и насладиться тайнами и загадками, которые несут стены каждого замка.
Статистика показывает, что если опросить обычных прохожих на улице, какие замки они знают, то большинство из них остановится на замке «Дракулы», подробно описанном в популярном романе Брэна Стокера «Дракула». Но можно быть уверенным, что мало кто знает, где на самом деле находится этот легендарный замок, и какие тайны он в себе хранит.
Замок Бран наиболее известный, как «Замок Дракулы», является одним из самых знаменитых памятников средневековой архитектуры. Как известно Румыния обладает богатой историей и имеет большое количество строений древней архитектуры, но замок Бран наиболее значимый и символичный её образец. Свою популярность данный замок приобрел благодаря известному роману XIX века , а именно привлекает туристов известный житель этого замка, граф Дракула.
А кто он, Дракула?
Настоящее имя легендарного графа Дракулы – Влад Цепеш. А свой знаменитый псевдоним Влад унаследовал от отца Влада Басараба II, который являлся князем Валахии в 1436 по 1447 гг. Сам Басараб II получил прозвище «Дракулы», вступив в Орден Дракона при дворе Сигизмунда Люксенбурга. Данный Орден был основан венгерским королем против борьбы с турками. Дракон с латыни означает «Дракул», Дракула же переводится как «сын дьявола». После того как в 1447 г. по приказу регента венгерского королевства был казнен отец Влада Цепеша, на валашский престол взошел новый венгерский ставленник. Но в 1448 г. Влад, будучи еще в семнадцатилетнем возрасте, ворвался в Валахию и захватил румынский престол, став новым князем этой провинции.
Детство и первая расправа
Действительно, свою жестокость Влад Дракула приобрел еще в детстве. Ему приходилось наблюдать все ужасы турецких пыток, когда он в юности попал в плен к туркам. Именно пытку – сажание на кол, чем по сей день знаменит Влад Цепеш, он унаследовал от турок и активно применял её по своей военной деятельности.
Жажда отомстить за отца и брата заставляет Дракулу идти на жестокие расправы с боярами, которые принимали участие в расправе над его родными. Так в день своего воцарения на престол Влад приглашает бояр на «празднование» и уже к итогу данного «пира» приблизительно 500 человек, посаженные на колья, умирают в страшных муках, возле замка Дракулы.
Цепеш – колосажатель
С румынского Цепеш означает «сажатель на кол» и это не спроста, ведь именно данной пыткой Влад разрешал все свои политические вопросы, как внутренние, так и внешние. От этой жестокой расправы умирали страшной смертью десятки тысяч, порой ни в чем невиновных людей. В большинстве случаев казни подвергались турки. Но и ими не ограничивался круг казненных Дракулой. Он убивал всех, кто был замечен в незначительном согрешении. И неважно, к какому сословию относился человек. Казни подвергались все: от зажиточного боярина до священника или обычного человека. Разнообразие его пыток было велико, и Цепеш не уставал придумывать все более новые жестокие расправы. Он сажал на кол, рубил головы, вспарывал животы, принуждал к ганибализму, сжигал, варил людей заживо.
Невозможно перечислить все кошмарные казни и поступки Влада Цепеша, но одно можно сказать точно: авторитарное правление Дракулы смогло привести в ужас и заставить бояться не только его народ, но и всех его современников, а самые жестокие расправы приводят в страх и по сей день.
Любовь легендарного вампира
Кто бы мог подумать, что у жестокого тирана, могли быть какие – то чувства к противоположному полу. Его личная жизнь покрыта мифами и темными тайнами. Как и версия о том, что граф Дракула являлся вампиром, его любовные связи остаются спорным вопросом.
Однако существует множество легенд об отношений Цепеша с девушками. Одна из которых гласит, что у Влада была любовница, которой также не удалось избежать жестокости возлюбленного. Однажды, девушка, застав своего графа в плохом расположении духа, решила порадовать его, сообщив, что ждет ребенка. Дракула не поверил ей и более того, обвинив её во лжи, вспорол ее живот кинжалом.
Но, тем не менее, существует еще одна легенда, повествующая о том, что граф Дракула всё – таки испытывал сильные чувства к представительнице женского пола. Произошло это, когда Влад Цепеш был еще совсем молод. Однажды, в Венгрии он встретил беглого румынского боярина и познакомился с его дочерью Лидией. Граф сумел отговорить девушку от желания уйти в монастырь и взял ее в жены. Но именно это любовь и страсть к Лидии – стало самым мучительным испытанием в жизни Дракулы. Легенда гласит, что девушка, поверив ложному доносу о том, что её граф погиб в бою с турками, бросилась с башни.
Смерть графа Дракулы
Жестокость реформ Дракулы сыграла важную роль в жизни Валахии. Преступность и воровство были искоренены. Тому подтверждение золотой кубок, расположенный на главной площади Тырговишите, который Влад Цепеш воздвиг для того, чтобы каждый желающий мог испить воды, когда ему этого заблагорассудится. Золотой кубок простоял шесть лет, и никто не посмел украсть его. Народ уважал своего правителя, несмотря на его жестокие расправы. Однако приближенным Дракулы и сопредельным мусульманам отяготили и жутко надоели все зверства Цепеша.
В 1474 г. Влад Дракула был убит, на тот момент ему было 44 года. После того как его голову отрубили и законсервировали в меду, её доставили султану в качестве трофея.
Тайны и мифы
В дошедших до наших дней письменных источниках нет доказательств и сказаний о том, что граф Дракула на самом деле является вампиром. Свою репутацию легендарного вампира граф приобрел благодаря фантазии ирландского писателя Брэма Стокера. Но если учесть немецкие памфлеты той эпохи, то можно с уверенностью сказать, что Влад Цепеш был кровопийцей. Из источников, известен случай, когда после очередной расправы над боярами граф выпивал кровь своих жертв.
Но, несмотря на то, что знаменитые истории о вампиризме Дракулы остаются всего лишь легендами, сегодня каждый, кто желает прикоснуться к эпохи правления самого жестокого и загадочного правителя имеет возможность побывать во владениях легендарного вампира, в замке Бран.
Название: Re: Тайны старинных замков
Отправлено: Добрый фокусник от 16 02 2011, 12:19:50
Хранители историй самого времени
В сказочных рассказах, исторических документах, художественных романах часто упоминаются различные замки. Эти массивные, но изящные и красивые сооружения вызывают какой-то внутренний трепет и восторг, желание очутится там немедленно и иррациональный страх древности. Посещение старинных замков сродни перелистыванию книг. Остро ощущается течение времени и в то же время мгновения замирают. Это места, где часы взяты в плен и время останавливается.
Замки дышат историей, слишком многое они лицезрели за многие столетия своего существования, были молчаливыми свидетелями человеческих драм и радостей, интриг и войн, смерти и жизни. Прислушайтесь, может, именно вам они поведают легенды старинных замков.
Времена меняются, уходят, и то, что когда-то было реальностью, становится рассказами, легендами, передающимися из уст в уста. Истории о приведениях, страшных подземельях и лабиринтах, потайных комнатах и подземных ходах, рассказы о таинственных пропажах, как например, о Айзпутском замке в Латвии. Несколько мальчишек, узнав о замке, решили спуститься в подземелье. Первый должен был дернуть веревку, если вдруг что-то случиться. Оставшиеся ждали, наконец, условный знак был подан. Но вытащили черную собаку, которая почти сразу исчезла. А мальчишку так и не нашли. Испуганные ребята помчались домой, вскоре почти все заболели, а один умер.
Замков осталось не так много, но все они, львовские и питерские, шотландские и латвийские, целые и разрушенные – самые разные так и хранят свои тайны, рассказывая о них только ветру. А мы все также ищем там чуда, снова и снова вслушиваясь в истории того времени, куда уже нет возврата.
В сказочных рассказах, исторических документах, художественных романах часто упоминаются различные замки. Эти массивные, но изящные и красивые сооружения вызывают какой-то внутренний трепет и восторг, желание очутится там немедленно и иррациональный страх древности. Посещение старинных замков сродни перелистыванию книг. Остро ощущается течение времени и в то же время мгновения замирают. Это места, где часы взяты в плен и время останавливается.
Замки дышат историей, слишком многое они лицезрели за многие столетия своего существования, были молчаливыми свидетелями человеческих драм и радостей, интриг и войн, смерти и жизни. Прислушайтесь, может, именно вам они поведают легенды старинных замков.
Времена меняются, уходят, и то, что когда-то было реальностью, становится рассказами, легендами, передающимися из уст в уста. Истории о приведениях, страшных подземельях и лабиринтах, потайных комнатах и подземных ходах, рассказы о таинственных пропажах, как например, о Айзпутском замке в Латвии. Несколько мальчишек, узнав о замке, решили спуститься в подземелье. Первый должен был дернуть веревку, если вдруг что-то случиться. Оставшиеся ждали, наконец, условный знак был подан. Но вытащили черную собаку, которая почти сразу исчезла. А мальчишку так и не нашли. Испуганные ребята помчались домой, вскоре почти все заболели, а один умер.
Замков осталось не так много, но все они, львовские и питерские, шотландские и латвийские, целые и разрушенные – самые разные так и хранят свои тайны, рассказывая о них только ветру. А мы все также ищем там чуда, снова и снова вслушиваясь в истории того времени, куда уже нет возврата.
Название: Нойшванштайн: "Белый замок, как лебедь, над лесом парит"
Отправлено: КАРОЛИНА от 16 02 2011, 12:30:41
Каждый год в этот замок в баварских Альпах приезжает более 1,3 миллиона туристов. Его построил "сказочный король" Людвиг II. Он хотел, чтобы в нем жил и работал Рихард Вагнер.
Замок Нойшванштайн. Часть I
"На высокой скале, где на фоне небес
Дикой чащей разросся чернеющий лес,
Где среди тишины водопад лишь шумит,
Белый замок, как лебедь, над лесом парит..."
В любом замке есть что-то мистическое, загадочное. Практически каждый мог быть или может стать местом действия какой-нибудь сказки, древней легенды или романтической истории - о любви, коварстве, победе добра над злом.
Нойшванштайн (Neuschwanstein) - немецкий эталон сказочного замка спрятался на скалистом склоне в тиши баварских Альп. Высокие деревья, словно бывалые солдаты, охраняют дорогу к нему, укрывая ее своими пышными кронами. В них богатым уловом, как рыба в сетях, плещутся лучи яркого горного солнца.
Этот замок построили, простите за умышленный повтор, по мотивам сказок, древних легенд и романтических историй - о любви, коварстве, победе добра над злом. "Местом действия" он не был, скорее - местом бездействия. На каждом шагу и по замку, и на подступах к нему - смесь реальности и вымысла, истории и легенд. В какой-то момент от этого потока образов и фактов начинает кружиться голова.
По следам сказочного короля
В позапрошлом веке здесь по горным дорогам на конной упряжке, наслаждаясь одиночеством и одновременно страдая от него, по ночам любил кататься баварский король Людвиг II. В последние годы своей жизни он все больше и больше становился отшельником, окончательно ушедшим в собственный вымышленный мир, населенный героями легенд - о Парсифале, Тангейзере, Лоэнгрине...
"Сказочный король" (Märchenkönig), как его называют, часто поднимался вверх по ущелью к горному мосту Мариенбрюке (Marienbrücke), названному так в честь его матери - принцессы Марии Фридерики Прусской. С моста замок виден как на ладони. В такие вечера по приказу Людвига II во всех помещениях Нойшванштайна зажигали свет, чтобы под звездным небом он мог издали любоваться своей резиденцией - приютом коронованного затворника, театром одного зрителя, в котором оперы давали только для него. В наши дни укромный уголок на мосту давно превратился в смотровую площадку для миллионов туристов.
Во время таких прогулок Людвиг II любил представлять себя в образе мифического Рыцаря Лебедя - Лоэнгрина, иногда даже переодевался в его костюм. Согласно легенде, этот загадочный рыцарь появляется на озере в лодке, которую тянут лебеди. Он должен спасти деву, но она никогда не должна спрашивать о его происхождении... Однако не будем пересказывать весь сюжет, который лег в основу оперы "Лоэнгрин" Рихарда Вагнера.
Согласно другому преданию, сама баварская династия Виттельсбахов, к которой принадлежал Людвиг II, берет начало от средневековых рыцарей, замок которых располагался здесь у "Лебединого озера" - Шванзее (Schwansee). Они владели им несколько столетий, начиная с XII века, но затем покинули эти альпийские места. Старый замок постепенно превратился в руины, на которых отец Людвига II - Максимилиан II построил свою летнюю резиденцию Хоэншвангау, в которой мы уже побывали в предыдущем репортаже.
Основой для плана замка Нойшванштайн, куда мы сейчас держим путь, с его романтическим антуражем и остроконечными тонкими башнями стали эскизы декораций, которые театральный художник Кристиан Янк (Christian Jank) подготовил к постановке вагнеровского "Лоэнгрина". В строительстве участвовали архитекторы Эдуард Ридель (Eduard Riedel) и Георг фон Дольман (Georg von Dollmann). При проектировании также использовались планы средневекового замка Вартбург (Wartburg), ставшего в XIX веке одним из главных символов немецкого романтизма.
Нетипичная история
Обычно, когда речь заходит о немецких замках, историю каждого из них можно рассказывать бесконечно долго. Они строились, перестраивались, переходили из рук в руки и от поколения к поколению, подвергались осадам, разрушались и восстанавливались, их хозяева совершали подвиги или отвоевывали себе место в летописях с помощью каких-то других трюков, в них подписывали важные соглашения или заключали сделки с далеко идущими последствиями, содержали пленников, заключали браки…
Историю замка Нойшванштайн можно рассказать быстро. Хотя выглядит он издалека старым и загадочным, строительство его было начато в 1869 году и продолжалось 17 лет. Уже через несколько недель после смерти его первого и последнего владельца Людвига II замок открыли для посетителей, чтобы хотя бы частично компенсировать расходы. Вот, в общем и целом, и вся история. Да, раньше на этом месте располагался средневековый замок Шванштайн ("Лебединый утес"), но во времена Людвига II от него остались только руины, которые сравняли с землей, чтобы укрепить скалу.
Детство у Лебединого озера
Людвиг II вырос в соседнем родовом "Лебедином замке" - Хоэншвангау (Hohenschwangau) - летней и охотничьей резиденции Виттельсбахов, залы которой украшены картинами и росписями по мотивам немецких легенд. Воспитывался принц в строгости, придворная жизнь его угнетала, и юный мечтательный Людвиг искал убежища в романтическом мире сказок, герои которых смотрели на него со стен.
Интроверт, он часами мог разглядывать эти картины, перевоплощаясь, оказываясь участником сюжетов. Сюжет его реальной жизни резко меняется в 1864 году после внезапной смерти короля Максимилиана II. В восемнадцатилетнем возрасте Людвиг II восходит на баварский престол. И уже через пять лет в 1869 году приступает к строительству собственного замка Нойшванштайн рядом с отцовским, в котором по-прежнему проводит много времени.
В Хоэншвангау продолжает жить и его мать, занимая покои королевы - Людвиг, хотя и был помолвлен, так и не женился. У историков практически не вызывает сомнений тот факт, что высокий и статный король-красавец испытывал страсть к пред
Эрзац реальной власти
Бавария в середине позапрошлого века была монархией конституционной, с сильным правительством в Мюнхене. В начале царствования Людвиг II достаточно энергично участвовал в управление страной, особое внимание уделял развитию культуры и искусства, продолжая традиции своего отца, но власть его была ограничена.
Обычно дворцы и замки в Европе строились для демонстрации абсолютной власти и могущества их владельцев. В случае с Людвигом II, как указывают историки, ситуация была другой. Его сказочный замок Нойшванштайн был своего рода объектом для проекции внутреннего мира и устремлений, эрзацем, игрушкой. Строился он совсем не для демонстрации власти и вдали от ее центра - Мюнхена.
На возведение Нойшванштайна из государственной казны была израсходована гигантская сумма в размере шести миллионов золотых марок, что в итоге стало последним аргументом для отстранения Людвига II от престола под предлогом его "безумия". Огромные средства из баварской казны были потрачены и на другие резиденции - Линдерхоф (Linderhof) и Херренкимзее (Herrenchiemsee). Ими Людвиг ограничиваться не собирался.
Автор: Максим Нелюбин
Редактор: Дарья Брянцева
Замок Нойшванштайн. Часть I
"На высокой скале, где на фоне небес
Дикой чащей разросся чернеющий лес,
Где среди тишины водопад лишь шумит,
Белый замок, как лебедь, над лесом парит..."
В любом замке есть что-то мистическое, загадочное. Практически каждый мог быть или может стать местом действия какой-нибудь сказки, древней легенды или романтической истории - о любви, коварстве, победе добра над злом.
Нойшванштайн (Neuschwanstein) - немецкий эталон сказочного замка спрятался на скалистом склоне в тиши баварских Альп. Высокие деревья, словно бывалые солдаты, охраняют дорогу к нему, укрывая ее своими пышными кронами. В них богатым уловом, как рыба в сетях, плещутся лучи яркого горного солнца.
Этот замок построили, простите за умышленный повтор, по мотивам сказок, древних легенд и романтических историй - о любви, коварстве, победе добра над злом. "Местом действия" он не был, скорее - местом бездействия. На каждом шагу и по замку, и на подступах к нему - смесь реальности и вымысла, истории и легенд. В какой-то момент от этого потока образов и фактов начинает кружиться голова.
По следам сказочного короля
В позапрошлом веке здесь по горным дорогам на конной упряжке, наслаждаясь одиночеством и одновременно страдая от него, по ночам любил кататься баварский король Людвиг II. В последние годы своей жизни он все больше и больше становился отшельником, окончательно ушедшим в собственный вымышленный мир, населенный героями легенд - о Парсифале, Тангейзере, Лоэнгрине...
"Сказочный король" (Märchenkönig), как его называют, часто поднимался вверх по ущелью к горному мосту Мариенбрюке (Marienbrücke), названному так в честь его матери - принцессы Марии Фридерики Прусской. С моста замок виден как на ладони. В такие вечера по приказу Людвига II во всех помещениях Нойшванштайна зажигали свет, чтобы под звездным небом он мог издали любоваться своей резиденцией - приютом коронованного затворника, театром одного зрителя, в котором оперы давали только для него. В наши дни укромный уголок на мосту давно превратился в смотровую площадку для миллионов туристов.
Во время таких прогулок Людвиг II любил представлять себя в образе мифического Рыцаря Лебедя - Лоэнгрина, иногда даже переодевался в его костюм. Согласно легенде, этот загадочный рыцарь появляется на озере в лодке, которую тянут лебеди. Он должен спасти деву, но она никогда не должна спрашивать о его происхождении... Однако не будем пересказывать весь сюжет, который лег в основу оперы "Лоэнгрин" Рихарда Вагнера.
Согласно другому преданию, сама баварская династия Виттельсбахов, к которой принадлежал Людвиг II, берет начало от средневековых рыцарей, замок которых располагался здесь у "Лебединого озера" - Шванзее (Schwansee). Они владели им несколько столетий, начиная с XII века, но затем покинули эти альпийские места. Старый замок постепенно превратился в руины, на которых отец Людвига II - Максимилиан II построил свою летнюю резиденцию Хоэншвангау, в которой мы уже побывали в предыдущем репортаже.
Основой для плана замка Нойшванштайн, куда мы сейчас держим путь, с его романтическим антуражем и остроконечными тонкими башнями стали эскизы декораций, которые театральный художник Кристиан Янк (Christian Jank) подготовил к постановке вагнеровского "Лоэнгрина". В строительстве участвовали архитекторы Эдуард Ридель (Eduard Riedel) и Георг фон Дольман (Georg von Dollmann). При проектировании также использовались планы средневекового замка Вартбург (Wartburg), ставшего в XIX веке одним из главных символов немецкого романтизма.
Нетипичная история
Обычно, когда речь заходит о немецких замках, историю каждого из них можно рассказывать бесконечно долго. Они строились, перестраивались, переходили из рук в руки и от поколения к поколению, подвергались осадам, разрушались и восстанавливались, их хозяева совершали подвиги или отвоевывали себе место в летописях с помощью каких-то других трюков, в них подписывали важные соглашения или заключали сделки с далеко идущими последствиями, содержали пленников, заключали браки…
Историю замка Нойшванштайн можно рассказать быстро. Хотя выглядит он издалека старым и загадочным, строительство его было начато в 1869 году и продолжалось 17 лет. Уже через несколько недель после смерти его первого и последнего владельца Людвига II замок открыли для посетителей, чтобы хотя бы частично компенсировать расходы. Вот, в общем и целом, и вся история. Да, раньше на этом месте располагался средневековый замок Шванштайн ("Лебединый утес"), но во времена Людвига II от него остались только руины, которые сравняли с землей, чтобы укрепить скалу.
Детство у Лебединого озера
Людвиг II вырос в соседнем родовом "Лебедином замке" - Хоэншвангау (Hohenschwangau) - летней и охотничьей резиденции Виттельсбахов, залы которой украшены картинами и росписями по мотивам немецких легенд. Воспитывался принц в строгости, придворная жизнь его угнетала, и юный мечтательный Людвиг искал убежища в романтическом мире сказок, герои которых смотрели на него со стен.
Интроверт, он часами мог разглядывать эти картины, перевоплощаясь, оказываясь участником сюжетов. Сюжет его реальной жизни резко меняется в 1864 году после внезапной смерти короля Максимилиана II. В восемнадцатилетнем возрасте Людвиг II восходит на баварский престол. И уже через пять лет в 1869 году приступает к строительству собственного замка Нойшванштайн рядом с отцовским, в котором по-прежнему проводит много времени.
В Хоэншвангау продолжает жить и его мать, занимая покои королевы - Людвиг, хотя и был помолвлен, так и не женился. У историков практически не вызывает сомнений тот факт, что высокий и статный король-красавец испытывал страсть к пред
Эрзац реальной власти
Бавария в середине позапрошлого века была монархией конституционной, с сильным правительством в Мюнхене. В начале царствования Людвиг II достаточно энергично участвовал в управление страной, особое внимание уделял развитию культуры и искусства, продолжая традиции своего отца, но власть его была ограничена.
Обычно дворцы и замки в Европе строились для демонстрации абсолютной власти и могущества их владельцев. В случае с Людвигом II, как указывают историки, ситуация была другой. Его сказочный замок Нойшванштайн был своего рода объектом для проекции внутреннего мира и устремлений, эрзацем, игрушкой. Строился он совсем не для демонстрации власти и вдали от ее центра - Мюнхена.
На возведение Нойшванштайна из государственной казны была израсходована гигантская сумма в размере шести миллионов золотых марок, что в итоге стало последним аргументом для отстранения Людвига II от престола под предлогом его "безумия". Огромные средства из баварской казны были потрачены и на другие резиденции - Линдерхоф (Linderhof) и Херренкимзее (Herrenchiemsee). Ими Людвиг ограничиваться не собирался.
Автор: Максим Нелюбин
Редактор: Дарья Брянцева
Название: Re: Тайны старинных замков
Отправлено: Эника от 17 02 2011, 23:09:10
Тайны древнего замка
В маленьком городке Уязд, на юго-востоке Польше, лежат руины одного из самых больших и загадочных замков Европы.
До того, как во Франции построили роскошнейший Версальский комплекс, замок Крестопор считался самым крупным в Европе и ни один замок не мог конкурировать с ним по величине. Но, к сожалению, Крестопор недолго находился в лучах собственной славы, поскольку в 1644 году, во время шведского вторжения в Польшу, известного как «Шведский потоп», замок был захвачен и разрушен, былая слава к нему уже больше никогда не возвращалась.
Тайны замка
Название «Крестопор» (Krzyztopor) состоит из двух слов: «крест» и «топор», что является символичным вдвойне, поскольку это было время крестовых походов, а основателя звали Кристоф (Кшиштоф) Оссолински. Он, кстати, в своё время очень увлекался всякого рода магией и общением с духами.
Также весьма интригует и тот факт, что, несмотря на достаточно глубокие исследования, которые были проведены за последние годы, ответы на многие вопросы, связанные с замком, так до сих пор не найдены. Отсутствуют документы как о датах начала и завершения строительства, так и о личности самого архитектора. Была ли такая таинственность преднамеренной - тоже своего рода вопрос. На данный момент о приблизительном возрасте Крестопора нам говорят лишь древние кирпичи его крепостных стен.
Можно найти немало параллелей между планом замка и календарём. Так, например, его жители смотрели на окружающий мир из 365-ти окон (на самом деле окон 366, но одно закрыто ставнями, вероятно, его открывали только в високосный год). В замке 52 комнаты (количество недель в году), 12 больших бальных залов (число месяцев) и 3 бастиона (кварталы).
Также примечательно, что периметр его - 700 метров (766 ярдов), а площадь всех комнат в совокупности - 70 000 квадратных метров. Замок имеет форму пятиугольника и общая площадь всего комплекса - 1,3 гектара. На башне, над главными воротами, рядом с изображением боевого топора и креста, есть знак «W». Некоторые эксперты утверждают, что если этот символ расшифровать в соответствии с арамейской книгой «Зогар», то он означает «вечное существование».
Вполне соответствуя подобному заявлению, сегодня этот замок по праву обладает статусом «вечных руин». И, помимо красоты внешней, он поражает сложнейшей системой вентиляции, отопления (которая намного опередила своё время) и системой снабжения пресной водой всех комнат, даже тех, которые располагаются вертикально, одна над другой. Безусловно, это было очень большой редкостью в 17-м веке. И что весьма экзотично для той великой эпохи, так это то, что в обеденном зале в одной из башен, прямо под потолком располагался огромный аквариум, в котором вода циркулировала из естественного источника и течёт там по сей день.
Но, несмотря на то что любые попытки произвести реконструкцию потерпели неудачу и руины по-прежнему находятся в плохом состоянии, Крестопор продолжает привлекать к себе внимание как многочисленных туристов, так и различных исследователей, для которых строение замка представляется весьма интригующей загадкой.
В маленьком городке Уязд, на юго-востоке Польше, лежат руины одного из самых больших и загадочных замков Европы.
До того, как во Франции построили роскошнейший Версальский комплекс, замок Крестопор считался самым крупным в Европе и ни один замок не мог конкурировать с ним по величине. Но, к сожалению, Крестопор недолго находился в лучах собственной славы, поскольку в 1644 году, во время шведского вторжения в Польшу, известного как «Шведский потоп», замок был захвачен и разрушен, былая слава к нему уже больше никогда не возвращалась.
Тайны замка
Название «Крестопор» (Krzyztopor) состоит из двух слов: «крест» и «топор», что является символичным вдвойне, поскольку это было время крестовых походов, а основателя звали Кристоф (Кшиштоф) Оссолински. Он, кстати, в своё время очень увлекался всякого рода магией и общением с духами.
Также весьма интригует и тот факт, что, несмотря на достаточно глубокие исследования, которые были проведены за последние годы, ответы на многие вопросы, связанные с замком, так до сих пор не найдены. Отсутствуют документы как о датах начала и завершения строительства, так и о личности самого архитектора. Была ли такая таинственность преднамеренной - тоже своего рода вопрос. На данный момент о приблизительном возрасте Крестопора нам говорят лишь древние кирпичи его крепостных стен.
Можно найти немало параллелей между планом замка и календарём. Так, например, его жители смотрели на окружающий мир из 365-ти окон (на самом деле окон 366, но одно закрыто ставнями, вероятно, его открывали только в високосный год). В замке 52 комнаты (количество недель в году), 12 больших бальных залов (число месяцев) и 3 бастиона (кварталы).
Также примечательно, что периметр его - 700 метров (766 ярдов), а площадь всех комнат в совокупности - 70 000 квадратных метров. Замок имеет форму пятиугольника и общая площадь всего комплекса - 1,3 гектара. На башне, над главными воротами, рядом с изображением боевого топора и креста, есть знак «W». Некоторые эксперты утверждают, что если этот символ расшифровать в соответствии с арамейской книгой «Зогар», то он означает «вечное существование».
Вполне соответствуя подобному заявлению, сегодня этот замок по праву обладает статусом «вечных руин». И, помимо красоты внешней, он поражает сложнейшей системой вентиляции, отопления (которая намного опередила своё время) и системой снабжения пресной водой всех комнат, даже тех, которые располагаются вертикально, одна над другой. Безусловно, это было очень большой редкостью в 17-м веке. И что весьма экзотично для той великой эпохи, так это то, что в обеденном зале в одной из башен, прямо под потолком располагался огромный аквариум, в котором вода циркулировала из естественного источника и течёт там по сей день.
Но, несмотря на то что любые попытки произвести реконструкцию потерпели неудачу и руины по-прежнему находятся в плохом состоянии, Крестопор продолжает привлекать к себе внимание как многочисленных туристов, так и различных исследователей, для которых строение замка представляется весьма интригующей загадкой.
Название: Замок Кривоклат
Отправлено: Bunny от 14 03 2011, 14:58:35
Замок Кривоклат
Легенда о поющей тропинке
Карл был сослан из столичной Праги в маленький замок Кривоклат.Из-за интриг хитрых и корыстных придворных, которые очернили в глазах отца (короля Чехии Яна Люценбурского) его сына (Карла IV) за то, что он выкупал заложенные отцом земли и вел строительство городов и не давал прибрать к рукам королевское добро.
И наказал ему отец без его на то разрешения никуда не выезжать из замка.Замок Кривоклат стоял в дремучей глуши посреди густых лесов.
Вместе с Карлом отбыла в Кривоклат и его молодая жена Бьянка Валуа.
После роскоши и шумных увеселений французского двора, где она прожила всю свою жизнь, тихая и безрадостная жизнь в маленьком лесном замке угнетала ее, но огорчать своего любимом мужа она не хотела, потому что ему и так было тяжело. Так и ходила как тень по замку молодая жена, как будто вся радость жизни покинула ее.
Увидал молодой король, что чахнет его любимая жена от тоски и стал раздумывать, как ему развеселить свою красавицу.
В один теплый летний вечер стоял молодой король у окна и наблюдал, как садиться солнце над лесом. Внизу под стенами замка переливистым хором пели птицы как вдруг, он заметил, что Бьянка со своими дамами выходит на дорожку, которая бежит под стенами замка. Ходила она туда со своей свитой каждый день, чтобы порадовать
тоскующую по родному дому душу вечерним пеньем птиц.В этот момент короля осенила идея, как он может порадовать свою молодую жену. Приказал он своим слугам,
чтобы они по всей округе ловили самых красиво поющих птиц и выпускали их из клеток около стен замка. Каждые два дня потом выпускали ловчие птиц из клеток около замка.
Молодя Бьянка Валуа повеселела и ее лицо приобрело прежний румянец. Вскоре она узнала, что это ее горячо любимый муж так о ней заботиться. И разве могла она ожидать лучший подарок?Говорят многие птицы так и остались жить около стан Кривоклата и теперь чудесное пение радует слух не только королей и королев, но и нас с Вами.А тропинка от стен города к ручью, по которой гуляла Бьянка - называется поющей.
Легенда о поющей тропинке
Карл был сослан из столичной Праги в маленький замок Кривоклат.Из-за интриг хитрых и корыстных придворных, которые очернили в глазах отца (короля Чехии Яна Люценбурского) его сына (Карла IV) за то, что он выкупал заложенные отцом земли и вел строительство городов и не давал прибрать к рукам королевское добро.
И наказал ему отец без его на то разрешения никуда не выезжать из замка.Замок Кривоклат стоял в дремучей глуши посреди густых лесов.
Вместе с Карлом отбыла в Кривоклат и его молодая жена Бьянка Валуа.
После роскоши и шумных увеселений французского двора, где она прожила всю свою жизнь, тихая и безрадостная жизнь в маленьком лесном замке угнетала ее, но огорчать своего любимом мужа она не хотела, потому что ему и так было тяжело. Так и ходила как тень по замку молодая жена, как будто вся радость жизни покинула ее.
Увидал молодой король, что чахнет его любимая жена от тоски и стал раздумывать, как ему развеселить свою красавицу.
В один теплый летний вечер стоял молодой король у окна и наблюдал, как садиться солнце над лесом. Внизу под стенами замка переливистым хором пели птицы как вдруг, он заметил, что Бьянка со своими дамами выходит на дорожку, которая бежит под стенами замка. Ходила она туда со своей свитой каждый день, чтобы порадовать
тоскующую по родному дому душу вечерним пеньем птиц.В этот момент короля осенила идея, как он может порадовать свою молодую жену. Приказал он своим слугам,
чтобы они по всей округе ловили самых красиво поющих птиц и выпускали их из клеток около стен замка. Каждые два дня потом выпускали ловчие птиц из клеток около замка.
Молодя Бьянка Валуа повеселела и ее лицо приобрело прежний румянец. Вскоре она узнала, что это ее горячо любимый муж так о ней заботиться. И разве могла она ожидать лучший подарок?Говорят многие птицы так и остались жить около стан Кривоклата и теперь чудесное пение радует слух не только королей и королев, но и нас с Вами.А тропинка от стен города к ручью, по которой гуляла Бьянка - называется поющей.
Название: Тайны старинных замков - Замок Эдоле
Отправлено: Bunny от 14 03 2011, 15:00:46
Замок Эдоле
Легенда о золотом веретене
Одна из легенд рассказывает о том, что два брата Йохан и Фридрих Беры, которые жили в замке влюбились в прекрасную Сибилу. Красавица долго не могла сделать свой выбор, думая кому из братьев отдать предпочтение. И тогда Йохан решил убить своего брата и добиться руки прекрасной барской дочери. Под покровом ночи, Йохан совершил задуманное, вот только кровь убитого брата запачкала стену в комнате замка. Виновный пытался скрыть содеянное, тщательно вымыв стену. Вскоре Йохан женился на Сабиле и привел её в замок. Показывая замковые помещения, в комнате, где совершилось преступление он опять увидел яркое красное пятно. Всякий раз пятно проявлялось снова, ничего не оставалось как закрыть эту стену шкафом. Поселившись в замке, Сибила часто оставалась одна, Йохан проводил дни на охоте. Однажды, к ней пришли гномы и попросили сыграть свадьбу, при условии, что их никто не должен видеть В полночь, когда свадьба была в самом разгаре, на беду вернулся Йохан из леса. Как только он вошел в комнату, не понимая что происходит, все сразу исчезло. Сибила рассказала ему о гномах и их свадьбе, Йохан вскочил на лошадь и умчался обратно в лес. На утро его нашли мертвым в лесу. Прошло несколько лет,Сибила сидела вечером за рукоделием, и увидела гномика с золотым веретеном в руках, который пообещал ей отдать веретено, если свадьба опять состоится в замке.Это золотое веретено может принести замку счастье, объяснил маленький гном. После того, как свадьба успешно состоялась, Сибила получила золотое веретено и решила замуровать его в стене одной из комнат замка. Много лет спустя, после этого события барон Адольф Бер и его жена Эвелина решили сделать перестановку во дворце. На месте несмываемого красного пятна, установили камин, чтобы пламя огня очищало место преступления. Во время работ в замке два архитектора внезапно умерли один за другим. Люди поговаривали,что в этом виновата давно умершая Сибила, которая боится, что кто-то найдет её золотое веретено. После этих событий барон Адольф Бер лично руководил всеми работами в замке, и неприятных событий больше не происходило.
Легенда о золотом веретене
Одна из легенд рассказывает о том, что два брата Йохан и Фридрих Беры, которые жили в замке влюбились в прекрасную Сибилу. Красавица долго не могла сделать свой выбор, думая кому из братьев отдать предпочтение. И тогда Йохан решил убить своего брата и добиться руки прекрасной барской дочери. Под покровом ночи, Йохан совершил задуманное, вот только кровь убитого брата запачкала стену в комнате замка. Виновный пытался скрыть содеянное, тщательно вымыв стену. Вскоре Йохан женился на Сабиле и привел её в замок. Показывая замковые помещения, в комнате, где совершилось преступление он опять увидел яркое красное пятно. Всякий раз пятно проявлялось снова, ничего не оставалось как закрыть эту стену шкафом. Поселившись в замке, Сибила часто оставалась одна, Йохан проводил дни на охоте. Однажды, к ней пришли гномы и попросили сыграть свадьбу, при условии, что их никто не должен видеть В полночь, когда свадьба была в самом разгаре, на беду вернулся Йохан из леса. Как только он вошел в комнату, не понимая что происходит, все сразу исчезло. Сибила рассказала ему о гномах и их свадьбе, Йохан вскочил на лошадь и умчался обратно в лес. На утро его нашли мертвым в лесу. Прошло несколько лет,Сибила сидела вечером за рукоделием, и увидела гномика с золотым веретеном в руках, который пообещал ей отдать веретено, если свадьба опять состоится в замке.Это золотое веретено может принести замку счастье, объяснил маленький гном. После того, как свадьба успешно состоялась, Сибила получила золотое веретено и решила замуровать его в стене одной из комнат замка. Много лет спустя, после этого события барон Адольф Бер и его жена Эвелина решили сделать перестановку во дворце. На месте несмываемого красного пятна, установили камин, чтобы пламя огня очищало место преступления. Во время работ в замке два архитектора внезапно умерли один за другим. Люди поговаривали,что в этом виновата давно умершая Сибила, которая боится, что кто-то найдет её золотое веретено. После этих событий барон Адольф Бер лично руководил всеми работами в замке, и неприятных событий больше не происходило.
Название: Роковые дамы Чёрного замка
Отправлено: Дмитрий Усачев от 03 03 2012, 08:54:39
Роковые дамы Чёрного замка
На северо-западе Беларуси, на самой границе с Литвой, есть городок Ольшаны. На окраине высятся развалины знаменитого Черного замка, воспетого писателем Владимиром Короткевичем в романе «Черный замок Ольшанский». Замок действительно был «черным». С этой средневековой крепостью связано немало исторических событий и мистических преданий. Главную роль в них почти всегда играют красавицы – одни злодейки, другие жертвы.
Мать польских королей
Старый Ольшанский (Гольшанский) замок, еще деревянный, был возведен в 1280 году князем Гольшей (или Ольшей), основателем рода Ольшанских. Род был славный: его мужчины были послами, политиками, дипломатами, а женщины – женами правителей.
И, как гласит молва, в основном потому, что особы, становившиеся его хозяйками, не чурались для достижения своих целей ни «высокой» ритуальной магии, ни простонародного ведовства.
Так, одна из его хозяек, Софья Гольшанская, в XV веке стала супругой польского короля Ягайлы и положила начало знаменитой династии Ягеллонов. Правда, престарелый супруг (разница в возрасте между ними составляла примерно полвека) одно время подозревал ее в неверности – ведь от предыдущих трех браков у него не было детей, а Софья за короткий срок родила двоих!
Королеве приписывали любовника – некоего Генрика из Рогова. Но вот она родила сына как две капли воды похожего на законного отца Ягайлу и этим сняла с себя все подозрения в супружеской измене. Да и предполагаемый любовник даже под пытками не признался в преступной связи.
Правда, некая деревенская ведунья перед смертью вроде бы покаялась священнику, что приносила пани Софье зелье, которое и самого никудышного мужчину наделит на одну ночь половой силой. Тайну исповеди священник, ввиду чрезвычайных обстоятельств, нарушил. За это на него была наложена епитимья (покаяние), после которой он резко пошел на повышение.
Началось новое, теперь уже церковное разбирательство, но быстро затухло. Ведь старый король вскоре умер, а «непорочная» Софья стала королевой, портить с которой отношения католические власти не захотели. Генрик же из Рогова стал ее официальным фаворитом, а третий сын Софьи - Казимир, так похожий на отца, вскоре был коронован как великий князь Литовский и король Польский.
Замурованные супруги
В 1618 году рядом с замком построили костел и монастырь. Во время строительства одна из стен костела неожиданно обвалилась. Каменщики попытались ее восстановить заново, но стена опять разрушилась. Так происходило несколько раз. Тогда строители вспомнили о старинном поверье: чтобы здание крепко стояло, нужно замуровать в стену живое существо. Местный колдун посоветовал принести в жертву молодую женщину.
Каменщики, которым за провал «проекта» грозила смертная казнь, потолковали и решили, что жребий падет на ту из их жен, которая первой принесет мужу обед. Первой на стройку явилась жена самого младшего из строителей. Ее и замуровали заживо в стену. Правда, несчастная попросила оставить небольшое отверстие, чтобы она могла выкормить грудью ребенка. Когда младенец перестал нуждаться в материнском молоке, отверстие заложили.
А муж и отец, видя эту сцену, воткнул себе нож в горло и там же истек кровью. Тело самоубийцы, недолго думая, замуровали в ту же стену.
Упадок
В начале XVIII столетия замок разрушили шведы. Прежний вид восстановить так и не удалось, хотя родовитые владельцы жили в замке вплоть до Первой мировой войны.
В сентябре 1939 года в Гольшаны вступил эскадрон Красной армии. К тому времени прежние хозяева покинули Ольшанский замок. Там красноармейцы и собирались остановиться на ночлег. Однако, осмотревшись, командир увел своих солдат ночевать в чистое поле.
«Я был абсолютно убежден, что там кто-то прячется, хотя сколько разведчики ни искали, так никого и не нашли. За спиной то и дело раздавались какие-то звуки, слышались шаги», - объяснил он.
Впрочем, местные коммунисты оказались не такими осторожными и разграбили замок. Сегодня от него остались практически лишь стены и башни, полуразрушенные своды да полузасыпанные подземные ходы. Кстати, хоть он с легкой руки Короткевича и зовется Черным, на самом деле построен из темно-красного кирпича.
Скелет из подвала
Сегодня Ольшанский замок славится не столько своим историческим прошлым, сколько мистическими легендами. Возможно, «виноват» в этом все тот же Короткевич, который в своей книге написал о бродящих по здешним разрушенным галереям призраках пани Ганны-Гордиславы Ольшанской и ее возлюбленного Гремислава Валюжинича, замурованного в подземелье жестоким отцом Ганны (по другой версии – ее мужем). Их местное население зовет Черной Дамой и Черным Монахом…
Легенда о призраках косвенно подтвердилась. В 1997 году во время реставрационных работ в подвале монастырского здания обнаружили замурованную нишу, в которой находился человеческий скелет в странной, полусидячей позе. Строители, которые нашли кости, якобы отнесли их на кладбище, где и похоронили.
Перед этим обратились в два ближайших храма, но священники отказались отпеть неизвестно чьи останки. Так и упокоились они в земле без обряда. А вскоре, говорят, сами строители скончались от непонятной болезни.
Белая Панна
Некоторое время в 400-летнем Гольшанском монастыре размещался филиал Национального художественного музея Беларуси. С тех пор как приключилась история со скелетом, в музее «поселился» призрак женщины, одетой в белое.
Чаще всего Белая Панна (так ее зовут местные жители) выходила из ниши в директорском кабинете. Выглядела она как молодая девушка с совершенно седыми волосами, которые постепенно темнеют, если долго смотреть на нее. Над головой – оранжевое свечение.
Обычно проделки привидения оказывались безобидными – например, оно включало и выключало лампы в музее. Бывший директор музея Чеслава Акулевич говорила журналистам, что собственными глазами наблюдала, как из стены выдвинулась полупрозрачная рука и нажала на выключатель.
Но бывало и иначе. Однажды в бывший монастырь приехали сотрудники белорусского телевидения – снимать сюжет для рождественского шоу. Одну из актрис нарядили Белой Панной. Двенадцать дублей отсняли нормально, а на тринадцатом кто-то невидимый толкнул женщину в грудь, и она упала, получив при этом серьезную травму.
А местному жителю Александру Лесницкому довелось увидеть привидение вне монастырских стен. Поздно ночью возвращаясь из гостей, он столкнулся с женщиной, одетой в белое платье до пят. Вместо лица у нее было темное пятно.
Женская фигура висела над тротуаром, чуть колыхаясь от ветра. Когда Лесницкий поравнялся с призрачной незнакомкой, она подняла левую руку и поманила его к себе. В ужасе Александр бросился бежать.
Как-то в музей приехала художница из Заславля. Заглянув в кабинет директрисы, она вдруг помимо воли бросилась на колени перед зеркалом, схватила бумагу и мелки, и принялась рисовать портрет дамы в белом. Те, кто встречал призрачную Белую Панну, подтвердили – на картине именно она!
Однако можно предполагать, что Белая Панна – не единственная здешняя призрачная обитательница. Историки уверяют, что в Ольшанском замке происходило немало убийств, отравлений и других драматических событий. Владельцы, как свидетельствуют хроники, увлекались черной магией. И, возможно, как того требует черная месса, приносили в жертву младенцев.
В музейном подвале еще не раз находили человеческие останки – детские и мужские. Но хоронить их уже опасались – просто складывали в ящики здесь же, в подвале. И неизвестно, сколько еще человеческих скелетов замуровано в этих стенах…
Монахини и черная свинья
Ольшаны посещала экспедиция, состоявшая из членов исследовательской группы «Парамир» (Гомель) и исследовательского объединения «Космопоиск» (Москва).
К замку подъехали ночью. Несколько «охотников за привидениями» задержались на пару минут, чтобы набрать воды из колодца, как вдруг их глазам явилась комическая сцена: от музея в сторону замка шли две женщины и вели на поводке… черную свинью! Обе были одеты в черные балахоны с капюшонами, похожие на монашеские рясы. Хотя лиц было не видно, почему-то очевидцам показалось, что одна из женщин старая, а другая – молодая.
Позже исследователи принялись расспрашивать местных жителей, и оказалось, что о таких женщинах, а тем более черных свиньях в этих краях никогда не слышали!
Пока члены экспедиции находились в замке, происходили и другие странности. Например, отчего-то гасли зажженные свечи, ни с того ни с сего разряжались аккумуляторы и сама собой несколько раз срабатывала сигнализация у аппаратуры. То и дело исследователям казалось, что за спиной раздаются тихие шаги. А как-то до ноздрей членов экспедиции донесся резкий запах серы. Он исходил из сырого и абсолютно пустого помещения. Когда дверь туда закрыли, запах исчез.
А через несколько дней двоим - Михаилу Соловьеву и Александру Кваше - удалось столкнуться с призраком едва ли не воочию. В темноте им явилось слабое свечение, потом послышалось шуршание юбки и шаги. Но тут в очередной раз завыла сигнализация, и все пропало…
Мария ПОДОЛЕЦКАЯ
Название: Дверь в параллельный мир.
Отправлено: Elena Ivanova от 04 03 2012, 21:44:00
Дверь в параллельный мир.
Старинный замок, расположенный близ Комкрифф (Шотландия), пользуется, на удивление, дурной славой. Современный владелец замка Роберт Мак-догли приобрел это неприспособленное для жилья здание за бесценок, из чистого любопытства и любви к экзотике. В подвалах он обнаружил старинные книги по алхимии, черной магии, колдовству и вызыванию духов. Увлекшись, сэр Роберт долгими часами просиживал в подземелье, листая пыльные фолианты, пока...
- Однажды я задержался позже обычного, - рассказывает Роберт. - Сгустились сумерки, и я заметил странное голубое свечение, исходящее из большого центрального зала. Я подошел к арочному входу, и в лицо мне ударил яркий голубовато-серый сноп света, исходящий от трехметрового портрета, краски которого днем казались настолько затертыми, что разглядеть хоть что-то казалось невозможным. Однако в тот раз я увидел изображенного во весь рост человека, одетого в костюм, составленный из деталей нарядов разных эпох, XV-XX вв. Когда я подошел ближе, чтобы лучше все рассмотреть, портрет сорвался со стены и рухнул прямо на меня...
Жизнь сэру Роберту спасла хорошая спортивная форма. Оправившись от шока и переломов, незадачливый искатель приключений огородил замок и территорию перед ним колючей проволокой. Однако слухи о произошедшем, обросшие красочными дополнениями, распространились за пределы округи с поразительной быстротой. К замку стали стекаться любопытствующие туристы, жаждущие местной экзотики.
Все шло отлично до тех пор, пока две престарелые леди не забрались в нишу, что открывалась за портретом, и тотчас... растворились в воздухе!
Исчезнувших дам разыскивали полиция, пожарные и военные, проверившие все помещения в замке со специальными радарами, но так ничего и не обнаружили. Экстрасенсы утверждают, что в замке открылась "запечатанная" на протяжении веков дверь в параллельные миры, куда и переместились туристки.
Старинный замок, расположенный близ Комкрифф (Шотландия), пользуется, на удивление, дурной славой. Современный владелец замка Роберт Мак-догли приобрел это неприспособленное для жилья здание за бесценок, из чистого любопытства и любви к экзотике. В подвалах он обнаружил старинные книги по алхимии, черной магии, колдовству и вызыванию духов. Увлекшись, сэр Роберт долгими часами просиживал в подземелье, листая пыльные фолианты, пока...- Однажды я задержался позже обычного, - рассказывает Роберт. - Сгустились сумерки, и я заметил странное голубое свечение, исходящее из большого центрального зала. Я подошел к арочному входу, и в лицо мне ударил яркий голубовато-серый сноп света, исходящий от трехметрового портрета, краски которого днем казались настолько затертыми, что разглядеть хоть что-то казалось невозможным. Однако в тот раз я увидел изображенного во весь рост человека, одетого в костюм, составленный из деталей нарядов разных эпох, XV-XX вв. Когда я подошел ближе, чтобы лучше все рассмотреть, портрет сорвался со стены и рухнул прямо на меня...
Жизнь сэру Роберту спасла хорошая спортивная форма. Оправившись от шока и переломов, незадачливый искатель приключений огородил замок и территорию перед ним колючей проволокой. Однако слухи о произошедшем, обросшие красочными дополнениями, распространились за пределы округи с поразительной быстротой. К замку стали стекаться любопытствующие туристы, жаждущие местной экзотики.
Все шло отлично до тех пор, пока две престарелые леди не забрались в нишу, что открывалась за портретом, и тотчас... растворились в воздухе!
Исчезнувших дам разыскивали полиция, пожарные и военные, проверившие все помещения в замке со специальными радарами, но так ничего и не обнаружили. Экстрасенсы утверждают, что в замке открылась "запечатанная" на протяжении веков дверь в параллельные миры, куда и переместились туристки.
Название: Калиакра. Легенда о сорока девицах
Отправлено: Eleonora Grigorova от 05 03 2012, 03:22:36
Калиакра. Легенда о сорока девицах.
Тяжкой была осень лета Господня 1388 от Рождества Христова. В дни басурманские жила болгарская земля. С мечом и кровопролитиями нападали неверные, и не было дерзновенной сил, способной их остановить. Падали одна за другой сильные твердыни, славные болярские роды, склоняли свои головы перед мусульманами, бежали или гибли от меча вражеского.
Отвел Господь десницу свою от земель Асеневцев и Шишмановцев. Посему как издавна было сказано: придет день погибели и страдания. Но увлеченные распрями, кто у кого большой кусок отберет, балканские правители презрели горную напасть. Сосед шел войной против соседа. Едва наступал миг затишья и мира, как поднимали христиан друг на друга новые интриги. И не уяснил себе всякий желающий иметь союзником измаильтян, что сам пустил волка в свою овчарню.
Не обошла и земли Добротицы кровавая волна. Но не было уже твердой руки старого правителя, властвовавшего на землях от Килии до Месемврии. Заперся в стенах Варны Иванко, наверно, в ожидании, что гром разразит басурман. Случилось так, что в старом стольном городе княжества жизнь снова пошла своим чередом. Прибывали отовсюду и запруживали пути караваны людей и скота. Только добрых вестей не поступало ниоткуда. Что оставалось людям? Ждать своего часа и умереть, но не сдаваться на милость палачей.
Сорок дней и ночей отбивали яростные атаки орды Якши-бея защитники твердыни — столицы и престольного града Калиакры. День и ночь из стана басурманского неслось звяканье ударных тарелок, зудение зурны и неистовый барабанный рокот.
Кончились стрелы… Сломались копья… Опустели амбары… Пересохли колодцы…
Не сломилась только воля осажденных умереть, но не сдаваться на милость завоевателей. Крепило их и нечто иное. В эти страшные дни и ночи рядом с мужьями на крепостных стенах сражались их матери, дочери и любимые. И везде успевала она — Калиакрия, дочь кастрофилакса. Что заставило старого верного воина Добротицы 18 лет тому назад окрестить свою единственную дочь именем столицы — никто не знал. Мать её ушла из мира сего совсем молодой, а старый Добромир, углубившийся в свои заботы, учил девушку искусству бранному больше, чем домоводству. Вот и так и выросла девица среди забот отца и его свиты. И словно муж ездила верхом во время охоты, вертела мечом и натягивала тетиву лука. Только глаза выдавали её женскую красоту, унаследованную от матери. Да ещё озорная улыбка, которая словно золотая монета, сверкала на её устах и заставляла учащенно биться сердца мужей…
Но в эти тяжкие дни улыбка исчезла с лица девушки. Нахмурив, точно как отец, брови и сжав упорно губы, Калиакрия появлялась везде на стенах цитадели. И воду принесет, и раны перевяжет упавшего воина, и глаза мертвому закроет. А иногда и сама метала копья и пускала стрелу за стрелой в нападающих. Казалось, злой дух вселился в хрупкое тело девушки. Её фигура, словно демон, металась за утесами и вселяла ужас в неверных. Но все было напрасно. День за днем таяли ряды осажденных, силы их были на исходе. Выход с моря был перекрыт предателями-генуэзцами. Они теперь помогали, изменив договору с Иванко. И только несколько галер, ничтожная часть некогда могучей флотилии Добрутицы, с трудом удерживали подступы к гавани, скорее не благодаря своей мощи, а лишь потому, что только их капитаны знали, как обойти опасные мели. Но обруч суживался все больше и больше.
Приближалось самое страшное, Защитники крепости знали, что мужчин ожидает верная смерть, а женщин и детей отведут в рабство.
Долго размышляла над своей судьбой Калиакрия. Её сердце давно сделало свой выбор — это был один из капитанов галер. Молодой и веселый, он навсегда пленил сердце девушки. Но сейчас его уже не было в живых. При очередной встрече с генуэзцами его галера пошла на таран и, сцепившись в смертельной схватке, оба судна утонули в морской пучине. Немногие уцелевшие не могли поведать, что случилось с их капитаном. Сердце Калиакрии после этого как будто совсем окаменело. Усталость и пережитая мука погасили блеск её глаз. Лицо её поблекло и вытянулось, словно лик Богоматери на иконах. Её мысль часто взлетала над крепостными стенами, встрепенувшись, словно птица, над пристанью, и уносилась далеко — туда, где в морской пучине навсегда исчез любимый.
И теперь, когда подходил конец, она знала, что совершит. Уж лучше смерть, чем жизнь в гареме. И потому в мгновенья, когда стихали яростные атаки, она собрала своих лучших подруг и успела убедить их сделать страшный выбор. И только бледная луна была свидетелем их клятвы.
Когда однажды утром орды снова поднялись на штурм, уже некому было их остановить. Один за другим падали под ударами немногие защитники. Ещё одна болгарская твердыня переходила в руки османцев. Но победители не видели, кому мстить за длительное и упорное сопротивление. Оставалось лишь все подвергнуть разграблению и пожарам.
А там на самом мысе, где столпились девушки их ждала награда за усилия и жертвы — молодые женские тел — самое большое наслаждение захватчиков.
С распущенными длинными волосами, в одеждах, забрызганных кровью, с высохшими на щеках слезами девушки стояли в шаге от зияющей бездны. Обласканные легким морским ветром, они всматривались в пурпурные отблески восхода и манящую синеву простора, чистую и светлую, как их молодость.
Прижавшись друг к другу, красивые и властные, они вглядывались вдаль. И когда толпы захватчиков приблизились, какая-то невидимая сила вернула их к действительности. В одно мгновение они подняли головы, в глазах их вспыхнула воля и решительность, и, собрав последние силы, сорок девушек, словно стая вольных птиц, полетели в черную бездну.
Османцы не верили своим глазам. И задавали себе вопрос: верен ли путь, по которому ведет их Аллах, даруя им победу над этим непоколебимым племенем.
Которого можно сломить телом, но никогда духом!
Тяжкой была осень лета Господня 1388 от Рождества Христова. В дни басурманские жила болгарская земля. С мечом и кровопролитиями нападали неверные, и не было дерзновенной сил, способной их остановить. Падали одна за другой сильные твердыни, славные болярские роды, склоняли свои головы перед мусульманами, бежали или гибли от меча вражеского.
Отвел Господь десницу свою от земель Асеневцев и Шишмановцев. Посему как издавна было сказано: придет день погибели и страдания. Но увлеченные распрями, кто у кого большой кусок отберет, балканские правители презрели горную напасть. Сосед шел войной против соседа. Едва наступал миг затишья и мира, как поднимали христиан друг на друга новые интриги. И не уяснил себе всякий желающий иметь союзником измаильтян, что сам пустил волка в свою овчарню.
Не обошла и земли Добротицы кровавая волна. Но не было уже твердой руки старого правителя, властвовавшего на землях от Килии до Месемврии. Заперся в стенах Варны Иванко, наверно, в ожидании, что гром разразит басурман. Случилось так, что в старом стольном городе княжества жизнь снова пошла своим чередом. Прибывали отовсюду и запруживали пути караваны людей и скота. Только добрых вестей не поступало ниоткуда. Что оставалось людям? Ждать своего часа и умереть, но не сдаваться на милость палачей.
Сорок дней и ночей отбивали яростные атаки орды Якши-бея защитники твердыни — столицы и престольного града Калиакры. День и ночь из стана басурманского неслось звяканье ударных тарелок, зудение зурны и неистовый барабанный рокот.
Кончились стрелы… Сломались копья… Опустели амбары… Пересохли колодцы…
Не сломилась только воля осажденных умереть, но не сдаваться на милость завоевателей. Крепило их и нечто иное. В эти страшные дни и ночи рядом с мужьями на крепостных стенах сражались их матери, дочери и любимые. И везде успевала она — Калиакрия, дочь кастрофилакса. Что заставило старого верного воина Добротицы 18 лет тому назад окрестить свою единственную дочь именем столицы — никто не знал. Мать её ушла из мира сего совсем молодой, а старый Добромир, углубившийся в свои заботы, учил девушку искусству бранному больше, чем домоводству. Вот и так и выросла девица среди забот отца и его свиты. И словно муж ездила верхом во время охоты, вертела мечом и натягивала тетиву лука. Только глаза выдавали её женскую красоту, унаследованную от матери. Да ещё озорная улыбка, которая словно золотая монета, сверкала на её устах и заставляла учащенно биться сердца мужей…
Но в эти тяжкие дни улыбка исчезла с лица девушки. Нахмурив, точно как отец, брови и сжав упорно губы, Калиакрия появлялась везде на стенах цитадели. И воду принесет, и раны перевяжет упавшего воина, и глаза мертвому закроет. А иногда и сама метала копья и пускала стрелу за стрелой в нападающих. Казалось, злой дух вселился в хрупкое тело девушки. Её фигура, словно демон, металась за утесами и вселяла ужас в неверных. Но все было напрасно. День за днем таяли ряды осажденных, силы их были на исходе. Выход с моря был перекрыт предателями-генуэзцами. Они теперь помогали, изменив договору с Иванко. И только несколько галер, ничтожная часть некогда могучей флотилии Добрутицы, с трудом удерживали подступы к гавани, скорее не благодаря своей мощи, а лишь потому, что только их капитаны знали, как обойти опасные мели. Но обруч суживался все больше и больше.
Приближалось самое страшное, Защитники крепости знали, что мужчин ожидает верная смерть, а женщин и детей отведут в рабство.
Долго размышляла над своей судьбой Калиакрия. Её сердце давно сделало свой выбор — это был один из капитанов галер. Молодой и веселый, он навсегда пленил сердце девушки. Но сейчас его уже не было в живых. При очередной встрече с генуэзцами его галера пошла на таран и, сцепившись в смертельной схватке, оба судна утонули в морской пучине. Немногие уцелевшие не могли поведать, что случилось с их капитаном. Сердце Калиакрии после этого как будто совсем окаменело. Усталость и пережитая мука погасили блеск её глаз. Лицо её поблекло и вытянулось, словно лик Богоматери на иконах. Её мысль часто взлетала над крепостными стенами, встрепенувшись, словно птица, над пристанью, и уносилась далеко — туда, где в морской пучине навсегда исчез любимый.
И теперь, когда подходил конец, она знала, что совершит. Уж лучше смерть, чем жизнь в гареме. И потому в мгновенья, когда стихали яростные атаки, она собрала своих лучших подруг и успела убедить их сделать страшный выбор. И только бледная луна была свидетелем их клятвы.
Когда однажды утром орды снова поднялись на штурм, уже некому было их остановить. Один за другим падали под ударами немногие защитники. Ещё одна болгарская твердыня переходила в руки османцев. Но победители не видели, кому мстить за длительное и упорное сопротивление. Оставалось лишь все подвергнуть разграблению и пожарам.
А там на самом мысе, где столпились девушки их ждала награда за усилия и жертвы — молодые женские тел — самое большое наслаждение захватчиков.
С распущенными длинными волосами, в одеждах, забрызганных кровью, с высохшими на щеках слезами девушки стояли в шаге от зияющей бездны. Обласканные легким морским ветром, они всматривались в пурпурные отблески восхода и манящую синеву простора, чистую и светлую, как их молодость.
Прижавшись друг к другу, красивые и властные, они вглядывались вдаль. И когда толпы захватчиков приблизились, какая-то невидимая сила вернула их к действительности. В одно мгновение они подняли головы, в глазах их вспыхнула воля и решительность, и, собрав последние силы, сорок девушек, словно стая вольных птиц, полетели в черную бездну.
Османцы не верили своим глазам. И задавали себе вопрос: верен ли путь, по которому ведет их Аллах, даруя им победу над этим непоколебимым племенем.
Которого можно сломить телом, но никогда духом!
Название: Мастер Бауского замка
Отправлено: Габи от 05 03 2012, 09:11:42
Мастер Бауского замка
Когда строился замок Бауска — в середине XV-ого века, работы были поручены одному известному, талантливейшему мастеру. Он разработал план строительства. Под его руководством замок стал строиться, однако в разгар работ литовские разведчики, решившие помешать возведению мощной крепости, которая, несомненно, стала бы мощным укреплённым пунктом Ливонского ордена, постоянно воюющего с Литвой, проникли на территорию строительства.Два часовых у входа в строящийся замок просто проспали вылазку, будучи уверенными, что никто на недостроенную крепость не покусится.
Литовские воины убили мастера — руководителя строительных работ, и уничтожили чертежи, не зная, что копия чертежей хранилась в другом месте — как раз для таких случаев.
Замок был достроен по чертежам мастера, но уже через полтора века взорван. Да и до уничтожения замка, его захватывали, грабили, жгли. И хотя это обычная участь крепостей, мастер до сих пор в обиде на людей за такое отношение к творению. Поэтому каждое полнолуние, ровно в полночь, он поднимается на восстановленную на башню Бауского замка и строит стену, пытаясь заделать вековые проломы.
Видеть призрак мастера довелось сотням свидетелей. Фигура человека, неистово кладующего камни на вершине башни, вызывает у людей понятный ужас. Иногда около мастера появляются и два призрака стражей, проспавших лазутчиков. Они подносят камни и раствор. В особо мрачные и грозовые ночи, эти стражи спускаются к воротам замка, где располагался подъемный мост, по которому враг проник внутрь, и пилят мост до утра. Если им удастся перепилить несуществующий мост до первых петухов, то замок вновь возродится в былой красе, а они будут прощены за то, что спали на посту.
http://www.allcastles.ru
Название: Девичья Башня в Судаке
Отправлено: Габи от 05 03 2012, 16:54:40
Девичья Башня в Судаке
На самой вершине Крепостной горы, что возвышается над Судаком, стоит одинокая башня. К ней ведет крутая тропинка со следами выбитых в скале ступенек. Говорят, что в те древние времена, когда Судаком владели греки, в этой башне жила дочь архонта, гордая красавица, равной которой не было в Тавриде.Говорят, Диофант, лучший полководец Митридата, царя понтийского, тщетно добивался её руки, а местная знатная молодежь не смела поднять на нее глаза.
Никто не знал, что девушка уже любила, любила простого деревенского пастуха. И вот как это случилось.
Любимая прислужница дочери архонта сорвалась в обрыв и погибла. По обычаю, несчастную девушку похоронили там, где она умерла, и на могильной плите сделали углубление, чтобы в нем собиралась роса, а птицы, утоляя жажду, порхали над могилой и пели умершей свои песни.
Однажды дочь архонта пошла к могиле своей рабыни, чтобы покормить птиц и увидела там юношу. Он сидел задумавшись. Красивое смуглое лицо его выражало грусть, а пышные кудри рассыпались по плечам и шевелились под ветром.
Знатная девушка спросила юношу кто он, откуда родом.
— Как видишь — пастух, а родом… Мать нашла меня в огороде. Она улыбнулась.
— А почему ты грустный?
— Потому, что некому смотреть на меня.
И засмеялся, да так хорошо, что ей показалось, будто никто никогда так не смеялся.
Болтая, они не заметили, как бежало время. Обоим было легко и радостно, и ничто не напоминало, что она — дочь архонта, а он — пастух. Разве для сердец это важно?
С тех пор только мечтами о пастухе и жила прекрасная девушка, а пастух считал, что среди богов и людей не было его счастливей. Но кто-то увидел однажды их вместе и донес архонту. Приказал архонт схватить пастуха и бросить его в каменный колодец, холодный и тесный, как могила
Прошло несколько дней, пока узнала обезумевшая от горя девушка, где ее возлюбленный. Лаской, подкупом, хитростью она сумела освободить узника из темницы и привести к себе.
Без сознания лежал пастух в комнате девушки, когда внезапно открылась дверь и вошел архонт. Он нервно поднял руку, хотел что-то сказать пришедшим с ним, но, увидев смертельно побледневшую дочь, её горящий решимостью взгляд, отступил. Легкая усмешка скользнула по его лицу.
— Позовите лекаря! — велел он.
Когда пришел лекарь, архонт сказал ему громко, чтобы все слышали:
— Я не хочу омрачать печалью добрые чувства моей дочери. Ты должен спасти юношу ради её счастья.
И юноша был спасен.
Но архонт вовсе не думал согласиться с выбором дочери. Один вид пастуха вызывал в нем неприязнь.
Отец решил хитростью разъединить их, а затем как можно быстрей выдать дочь замуж, к тому же и знатный жених есть на примете. Вскоре уходил корабль в далекий Милет. С этим кораблем архонт решил отравить юношу в Грецию, якобы с важным поручением.
Архонт велел юноше готовиться в путь.
— Через год, — сказал он дочери, — корабль вернется назад. Если твой возлюбленный не изменит тебе, ты увидишь на мачте белый знак. И тогда я не буду противиться твоему выбору. Но если этого знака на корабле не будет, значит, он недостоин тебя. И ты должна будешь согласиться стать женой Диофанта.
Мореходам же архонт приказал, чтобы они умертвили пастуха по дороге в Милет.
Прошел год… Все тревожнее становилась девушка, все чаще выходила она смотреть на море, не покажется ли корабль с белым знаком.
И он прибыл. Все население собралось на пристани встречать корабль из Милета. Увидела входящий в бухту корабль и девушка. Напрягая взор, искала она на мачте белый знак. Но ожидаемого знака не было.
И тут девушка все поняла. Она позвала рабынь и велела подать себе самую лучшую тунику и диадему из сапфира и опала. Потом девушка поднялась на вершину башни, туда, где её опоясывают зубцы.
— Позовите Диофанта! — попросила она.
Вскоре на вершину башни взбежал, сияя, влюбленный полководец и кинулся к дочери архонта. Но девушка остановила его жестом.
— Ты домогался меня, Диофант, не спрашивая, нужен ли ты мне, — сказала она. — А ты ведь знал, что мое сердце принадлежит другому, который погиб где-то или убит. Что же ты хотел взять у меня, если тебе не нужно было мое сердце? Я должна была стать твоей наложницей, называясь женой? Ничтожные люди — ты и мой отец! Вы не знаете, что такое любящее сердце. А я покажу вам, что значит любовь!..
Она подошла к просвету между зубцами, гордо выпрямилась и, с презрением взглянув на Диофанта, бросилась вниз. С той поры башню на высокой скале называют Девичьей.
http://www.allcastles.ru
Название: Замок Цесис
Отправлено: Veniamina от 05 03 2012, 18:15:02
Итак, я увижу сей столичный город древнего ливонского рыцарства, искони знаменитый битвами, осадами, усеянный костями храбрых, запечатленный кровию основателя. Винно фон Рорбах, первый магистр Меченосного ордена, построил Венден, первый замок в Ливонии. Любуясь величавыми его стенами, он не мыслил, что они скоро обратятся в его гроб; не думал, что трофеи побед станут свидетелями его смерти, и смерти бесславной
Замок Цесис (латв. Cēsu viduslaiku pils) — это один из крупнейших и наиболее хорошо сохранившихся замков в Латвии. Современный облик этот замок приобрёл в XV веке. В истории он также известен как Венденский замок.
Первые упоминания о замке Цесис встречаются в исторических письменных источниках начала XIII века, а именно в Ливонской хронике Генриха (в 1208 г. как Wenden), а также в Новгородской летописи (в 1221 году как Кесь). Более подробно об именах замка Цесис.
Цесисский край в далеком прошлом был населен весьма густо, на что указывает наличие здесь 17 городищ и многочисленных могильников, относящихся к периоду от I тыс. до н. э. до XIII в. н. э. Развитию экономики и культуры края способствовал проходивший в его пределах по Гауе и по суше древний торговый путь, соединявший псковские и новгородские земли с Балтийским морем.
Приблизительно с IX в. на горе Риекстукалнс существовал укрепленный замок латгалов с поселением, где позднее жили венды (общее название, которое германцы давали в прежнее время жившим на их границах славянским племенам).
В 1207 г. сюда пришли рыцари Ордена меченосцев, которым епископ Альберт передал эти земли (округ Цесиса и Сигулды) во владение, оставив за собой т.н. десятину и одну четвертую часть доходов как знак духовного подчинения («ad obedientiae recognitionem»). Первоначально крестоносцы поселились в крепости своих новых союзников вендов, однако очень скоро, в период с 1207 по 1209 гг., рядом с деревянным замком вендов на соседнем холме начали строительство своего каменного замка. Строительство замка прямо связано с личностью первого магистра из Ордена меченосцев Винно фон Рорбахом.
В 1212 году цесисские рыцари забрали у аутинских латгалов поля и борти. Это вызвало сопротивление крестоносцам и вооружённое восстание местных жителей против поработителей. Цесис стал главным местом подавления этого массового восстания. В последующее время крепость не раз становилась местом, где разворачивались военные действия.
Затем самым серьезным противником обитателей Цесисского замка стали литовцы. Воинские отряды в своих походах неоднократно добирались до Цесиса, но захватить его не могли. А первым знатным заключенным цесинской тюрьмы в 1213 году стал именно литовский князь Довгерд (Даугеруте; нем. Daugeruthe; лит. Daugėrutis). Будучи в заключении, Довгерд, закованный цепями и неспособный вернуть свободу, для того чтобы избежать позора и мучительных пыток, закололся собственным мечом.
В 1236 году в Саульской битве Орден меченосцев был полностью разгромлен, и после этого остатки Ордена слились с Тевтонским орденом, образовав единый Ливонский Орден. Через год, а именно в 1237 году, Герман фон Балк (нем. Hermann von Balk), ландмейстер Тевтонского ордена, выбрал Цесис в качестве своей резиденции. Обусловлено было это тем, что Цесис стал центром всех завоеванных территорий, а также здесь пересекались торговые пути из Пскова, Риги, Дерпта. Большую роль сыграло и судоходство по реке Гауе.
В последующие годы замок Цесис стал местом, где проходили собрания Ливонского Ордена, а именно его капитула — главных руководителей. В крепости постоянно проживали почти 30 рыцарей, однако, если начиналась война, численность рыцарей в замке увеличивалась.
Неподалёку от замка вскоре начали поселяться военные наемники. Во времена правления Ордена рядом с Цесисским замком насчитывалось около 10 волостей с почти 273 хозяйствами крестьян. Также Цесис в качестве резиденции комтура и магистра стал важным местом исторических событий Средневековья. Именно в этой крепости решались главные вопросы мира и войны, здесь принимались послы, а также обсуждались вопросы членами Ливонского ордена.
Ливонский орден попал в критическое положение летом 1260 г., когда в Курземе, в местечке Дурбе жемайты, курши и эстонцы разгромили крестоносцев, и на поле боя остались сам магистр Ливонского ордена Бурхардт фон Хорнхузен, ландмаршал Тевтонского ордена Генрих Ботел (второе лицо в Ордене и его высший полководец) и по крайней мере 150 орденских братьев. Окрыленные победой над немцами, восстали земгалы, курши и пруссы. Литовский король Миндовг (Миндаугас), воспользовавшись ситуацией, отказался от католичества и от договора с Ливонским орденом, заключил союз с Новгородом и в 1261 г. пошел походом на Цесис — главную резиденцию пошатнувшегося Ордена.
Вокруг замка в скором времени начал разрастаться город. Этот город упоминался в хрониках 1221 года как поселение рядом с замком. В качестве города Цесис отметили в исторических документах уже в 1323 году.
При правлении магистра Бернда фон дер Борха в Венденском замке была устроена чеканка монет — четвертая по счёту в Ливонии. Там до первой половины XVI века чеканились пфенниги, шиллинги и другие монеты. Цесис в то время стал первым провинциальным городком Ливонии, который имел право чеканить монету.
В 1472 году были изготовлены первые монеты — талеры, шиллинги и прочие монеты, на которых была надпись «Moneta Wenden». Монетный двор располагался в западной части Венденского замка. Возле ворот Катринас находилась Литейная, или, как её ещё именовали, Монетная, башня. Поэтому иногда башню именуют монетным двором, однако это совсем неверно, так как монеты чеканились не в самой башне, а в особо оборудованной мастерской.
Время правления Гейнриха фон Галена (нем, Heinrich von Galen, магистр с 1551 по 1557 г.) прошло под знаком военной угрозы. В эти годы войска московского царя Ивана IV Грозного завоевали татарские княжества к востоку и юго-востоку от Московии, и начали усиливать давление на Ливонию.
В 1558 году на Ливонию начались первые атаки русских. В июле русские под руководством князя Курбского разбили отряд войск ордена под Цесисом, но они решили не нападать на замок и город открыто и ушли.
Уже в начале 1559 года русские войска заняли некоторые замки, в частности Скуене, Нитауре и другие. Однако основные события этой войны миновали Цесис. В 1560 году началось третье вторжение . Именно тогда русские войска полностью разбили орденские войска под Эргеме, а также взяли в плен магистра Иоганна Вильгельма фон Фюрстенберг (нем. Johann Wilhelm von Fürstenberg).
Иван Грозный появился под стенами города 31 августа 1577 года.
4 сентября 1577 годаотдал приказ осадить Цесис, и замок и город стали беспощадно обстреливать в течение пяти дней. Крепостные стены начали рушиться и трескаться. Уже вскоре стало ясно, что удерживать замок больше не имеет смысла. Почти 300 человек, которые находились в замке, решили покончить с собой, чтобы не попасть в плен . Они собрались в зале замка, и комендант Генрих Бойсманн, бросив горящий фитиль в окно, поджег бочки с порохом, которые находились в подвале.
Несмотря на дальнейшие успешные действия в Ливонии, русские войска потеряли Цесис уже в декабре 1577 г., что сильно взбесило Ивана Грозного. Далее было несколько осад, в течени которых замок переходил из рук в руки.
Когда шла война Цесис вместе с окрестностями подверглись сильному опустошению, однако всё же сохранили самостоятельность. В 1654 году началась шведско-русско-польская война, во время которой окрестности Цесиса снова были значительно разорены. В 1657 году Цесис заняли поляки.
В 1700 г. началась Северная война. 1704 годом датируются военные действия под Цесисом, отзвук которых отражен в произведении русской литературной классики - романе А. Толстого “Петр Первый”. Автор вложил в уста супруги коменданта Нарвского замка следующие слова:
«Наконец, наша единственная надежда - генерал Шлиппенбах, желая нам помочь, гибнет под Венденом, - а вы, как ни в чем не бывало, сидите и невозмутимо жуете бараньи жилы, будто сегодня самый счастливый день в вашей жизни...»
В 1708 г. русские войска разбили шведов под Цесисом. После Северной войны 1721 г. по Ништадскому миру область Цесиса вместе со всей Видземе была присоединена к России.
Пожары и войны превратили Цесис в малозначительное местечко. В 1730 году Анна Иоанновна, императрица, передала Венденский замок во владение Эрнсту Бирону, своему фавориту, будущему герцогу Курляндии. Через 7 лет замок в качестве подарка от императрицы Елизаветы получил российский канцлер — граф Бестужев-Рюмин.
3 августа 1748 года ратуша, церковь, город и замок полностью сгорели. Пожар уничтожил все документы, по которым можно было бы изучить историю Цесиса. Поэтому историческое прошлое замка и города учёные вынуждены узнавать лишь из архивных документов из других городов и даже стран.
После Бестужева-Рюмина замок с имением принадлежали семье барона Вольфа. Барон был очень жесток в обращении с собственными крестьянами, и потому в 1776 году в имении вспыхнуло крестьянское волнение. Не ощущая себя в будущем в безопасности, барон Вольф решил, что будет целесообразно продать Цесисское крепостное имение графу К. Сиверсу. В 1778 году новый хозяин крепости отдал приказ о том, чтобы, используя старые развалины крепости, на её фундаменте было начато строительство «Нового замка». Цесисское крепостное имение постепенно расширялось и принадлежало семейству Сиверса до земельной реформы Латвии в 1920 году.
Неподалёку от развалин Цесисского замка, в так называемом Новом замке, с 1949 года размещается краеведческий музей Цесиса.
После обретения Латвией независимости орденский замок в Цесисе был отреставрирован одним из первых.
http://www.allcastles.ru
Замок Венден, Александр Александрович
Бестужев-Марлинский (1797-1837)
Бестужев-Марлинский (1797-1837)
Замок Цесис (латв. Cēsu viduslaiku pils) — это один из крупнейших и наиболее хорошо сохранившихся замков в Латвии. Современный облик этот замок приобрёл в XV веке. В истории он также известен как Венденский замок.Первые упоминания о замке Цесис встречаются в исторических письменных источниках начала XIII века, а именно в Ливонской хронике Генриха (в 1208 г. как Wenden), а также в Новгородской летописи (в 1221 году как Кесь). Более подробно об именах замка Цесис.
Цесисский край в далеком прошлом был населен весьма густо, на что указывает наличие здесь 17 городищ и многочисленных могильников, относящихся к периоду от I тыс. до н. э. до XIII в. н. э. Развитию экономики и культуры края способствовал проходивший в его пределах по Гауе и по суше древний торговый путь, соединявший псковские и новгородские земли с Балтийским морем.
Приблизительно с IX в. на горе Риекстукалнс существовал укрепленный замок латгалов с поселением, где позднее жили венды (общее название, которое германцы давали в прежнее время жившим на их границах славянским племенам).
В 1207 г. сюда пришли рыцари Ордена меченосцев, которым епископ Альберт передал эти земли (округ Цесиса и Сигулды) во владение, оставив за собой т.н. десятину и одну четвертую часть доходов как знак духовного подчинения («ad obedientiae recognitionem»). Первоначально крестоносцы поселились в крепости своих новых союзников вендов, однако очень скоро, в период с 1207 по 1209 гг., рядом с деревянным замком вендов на соседнем холме начали строительство своего каменного замка. Строительство замка прямо связано с личностью первого магистра из Ордена меченосцев Винно фон Рорбахом.
В 1212 году цесисские рыцари забрали у аутинских латгалов поля и борти. Это вызвало сопротивление крестоносцам и вооружённое восстание местных жителей против поработителей. Цесис стал главным местом подавления этого массового восстания. В последующее время крепость не раз становилась местом, где разворачивались военные действия.
Затем самым серьезным противником обитателей Цесисского замка стали литовцы. Воинские отряды в своих походах неоднократно добирались до Цесиса, но захватить его не могли. А первым знатным заключенным цесинской тюрьмы в 1213 году стал именно литовский князь Довгерд (Даугеруте; нем. Daugeruthe; лит. Daugėrutis). Будучи в заключении, Довгерд, закованный цепями и неспособный вернуть свободу, для того чтобы избежать позора и мучительных пыток, закололся собственным мечом.
В 1236 году в Саульской битве Орден меченосцев был полностью разгромлен, и после этого остатки Ордена слились с Тевтонским орденом, образовав единый Ливонский Орден. Через год, а именно в 1237 году, Герман фон Балк (нем. Hermann von Balk), ландмейстер Тевтонского ордена, выбрал Цесис в качестве своей резиденции. Обусловлено было это тем, что Цесис стал центром всех завоеванных территорий, а также здесь пересекались торговые пути из Пскова, Риги, Дерпта. Большую роль сыграло и судоходство по реке Гауе.
В последующие годы замок Цесис стал местом, где проходили собрания Ливонского Ордена, а именно его капитула — главных руководителей. В крепости постоянно проживали почти 30 рыцарей, однако, если начиналась война, численность рыцарей в замке увеличивалась.
Неподалёку от замка вскоре начали поселяться военные наемники. Во времена правления Ордена рядом с Цесисским замком насчитывалось около 10 волостей с почти 273 хозяйствами крестьян. Также Цесис в качестве резиденции комтура и магистра стал важным местом исторических событий Средневековья. Именно в этой крепости решались главные вопросы мира и войны, здесь принимались послы, а также обсуждались вопросы членами Ливонского ордена.
Ливонский орден попал в критическое положение летом 1260 г., когда в Курземе, в местечке Дурбе жемайты, курши и эстонцы разгромили крестоносцев, и на поле боя остались сам магистр Ливонского ордена Бурхардт фон Хорнхузен, ландмаршал Тевтонского ордена Генрих Ботел (второе лицо в Ордене и его высший полководец) и по крайней мере 150 орденских братьев. Окрыленные победой над немцами, восстали земгалы, курши и пруссы. Литовский король Миндовг (Миндаугас), воспользовавшись ситуацией, отказался от католичества и от договора с Ливонским орденом, заключил союз с Новгородом и в 1261 г. пошел походом на Цесис — главную резиденцию пошатнувшегося Ордена.
Вокруг замка в скором времени начал разрастаться город. Этот город упоминался в хрониках 1221 года как поселение рядом с замком. В качестве города Цесис отметили в исторических документах уже в 1323 году.
При правлении магистра Бернда фон дер Борха в Венденском замке была устроена чеканка монет — четвертая по счёту в Ливонии. Там до первой половины XVI века чеканились пфенниги, шиллинги и другие монеты. Цесис в то время стал первым провинциальным городком Ливонии, который имел право чеканить монету.
В 1472 году были изготовлены первые монеты — талеры, шиллинги и прочие монеты, на которых была надпись «Moneta Wenden». Монетный двор располагался в западной части Венденского замка. Возле ворот Катринас находилась Литейная, или, как её ещё именовали, Монетная, башня. Поэтому иногда башню именуют монетным двором, однако это совсем неверно, так как монеты чеканились не в самой башне, а в особо оборудованной мастерской.
Время правления Гейнриха фон Галена (нем, Heinrich von Galen, магистр с 1551 по 1557 г.) прошло под знаком военной угрозы. В эти годы войска московского царя Ивана IV Грозного завоевали татарские княжества к востоку и юго-востоку от Московии, и начали усиливать давление на Ливонию.
В 1558 году на Ливонию начались первые атаки русских. В июле русские под руководством князя Курбского разбили отряд войск ордена под Цесисом, но они решили не нападать на замок и город открыто и ушли.
Уже в начале 1559 года русские войска заняли некоторые замки, в частности Скуене, Нитауре и другие. Однако основные события этой войны миновали Цесис. В 1560 году началось третье вторжение . Именно тогда русские войска полностью разбили орденские войска под Эргеме, а также взяли в плен магистра Иоганна Вильгельма фон Фюрстенберг (нем. Johann Wilhelm von Fürstenberg).
Иван Грозный появился под стенами города 31 августа 1577 года.
4 сентября 1577 годаотдал приказ осадить Цесис, и замок и город стали беспощадно обстреливать в течение пяти дней. Крепостные стены начали рушиться и трескаться. Уже вскоре стало ясно, что удерживать замок больше не имеет смысла. Почти 300 человек, которые находились в замке, решили покончить с собой, чтобы не попасть в плен . Они собрались в зале замка, и комендант Генрих Бойсманн, бросив горящий фитиль в окно, поджег бочки с порохом, которые находились в подвале.
Несмотря на дальнейшие успешные действия в Ливонии, русские войска потеряли Цесис уже в декабре 1577 г., что сильно взбесило Ивана Грозного. Далее было несколько осад, в течени которых замок переходил из рук в руки.
Когда шла война Цесис вместе с окрестностями подверглись сильному опустошению, однако всё же сохранили самостоятельность. В 1654 году началась шведско-русско-польская война, во время которой окрестности Цесиса снова были значительно разорены. В 1657 году Цесис заняли поляки.
В 1700 г. началась Северная война. 1704 годом датируются военные действия под Цесисом, отзвук которых отражен в произведении русской литературной классики - романе А. Толстого “Петр Первый”. Автор вложил в уста супруги коменданта Нарвского замка следующие слова:
«Наконец, наша единственная надежда - генерал Шлиппенбах, желая нам помочь, гибнет под Венденом, - а вы, как ни в чем не бывало, сидите и невозмутимо жуете бараньи жилы, будто сегодня самый счастливый день в вашей жизни...»
В 1708 г. русские войска разбили шведов под Цесисом. После Северной войны 1721 г. по Ништадскому миру область Цесиса вместе со всей Видземе была присоединена к России.
Пожары и войны превратили Цесис в малозначительное местечко. В 1730 году Анна Иоанновна, императрица, передала Венденский замок во владение Эрнсту Бирону, своему фавориту, будущему герцогу Курляндии. Через 7 лет замок в качестве подарка от императрицы Елизаветы получил российский канцлер — граф Бестужев-Рюмин.
3 августа 1748 года ратуша, церковь, город и замок полностью сгорели. Пожар уничтожил все документы, по которым можно было бы изучить историю Цесиса. Поэтому историческое прошлое замка и города учёные вынуждены узнавать лишь из архивных документов из других городов и даже стран.
После Бестужева-Рюмина замок с имением принадлежали семье барона Вольфа. Барон был очень жесток в обращении с собственными крестьянами, и потому в 1776 году в имении вспыхнуло крестьянское волнение. Не ощущая себя в будущем в безопасности, барон Вольф решил, что будет целесообразно продать Цесисское крепостное имение графу К. Сиверсу. В 1778 году новый хозяин крепости отдал приказ о том, чтобы, используя старые развалины крепости, на её фундаменте было начато строительство «Нового замка». Цесисское крепостное имение постепенно расширялось и принадлежало семейству Сиверса до земельной реформы Латвии в 1920 году.
Неподалёку от развалин Цесисского замка, в так называемом Новом замке, с 1949 года размещается краеведческий музей Цесиса.
После обретения Латвией независимости орденский замок в Цесисе был отреставрирован одним из первых.
http://www.allcastles.ru
Название: О Нейдецкой Черной Башне
Отправлено: Fabienne от 08 03 2012, 06:38:04
О Нейдецкой Черной Башне
Первое письменное свидетельство о существовании Нейдека относится к 1340 году. Но упоминается, что Нейдек возник как шахтерская колония добытчиков олова уже около 1250 года. Название города Нейдек якобы происходит от немецкого «neue Decke» — из-за заново перекрытой крыши замковой башни.
Давным-давно в крушногорских лесах Чехии заблудился охотник из Локетской крепости. К вечеру он уже совсем отчаялся и вылез на высокую ель, чтобы осмотреться и найти дорогу домой. Как же он обрадовался, когда увидел в долине высокую каменную башню с новой гонтовой кровлей. Заблудившийся юноша тут же отправился к башне. И тут он со страхом понял, что стал невольным свидетелем страшного преступления.
На галерею башни вытащили связанного человека, убили его ударом меча и сбросили вниз. Напуганный охотник поспешил по долине Ролавы в Локет, чтобы сообщить о разбойном гнезде, появившемся в лесах хозяина крепости. Тот немедленно приказал своим воинам взять башню боем и уничтожить, а разбойников схватить. Но злодеи вовремя заметили приближающуюся дружину и убежали, поэтому их укрепление захватили без кровопролития. Чтобы на этом месте уже никогда не могли схорониться разбойные банды, в долине вырубили лес и по приказу локетского бургграфа основали поселение, названное по новой кровле крепостной башни «Нейдек», от немецкого Neudek.
Нейдецкая Черная башня является остатком королевской охранной крепости, построенной на крутом скалистом отроге в изгибе долины, с которого можно было почти идеально контролировать дорогу, ведущую вдоль реки Ролава в Саксонию.
По материалам: Burachovič, S.: Pověsti Karlovarska, Madian, Karlovy Vary 1992, s.46
Первое письменное свидетельство о существовании Нейдека относится к 1340 году. Но упоминается, что Нейдек возник как шахтерская колония добытчиков олова уже около 1250 года. Название города Нейдек якобы происходит от немецкого «neue Decke» — из-за заново перекрытой крыши замковой башни.
Давным-давно в крушногорских лесах Чехии заблудился охотник из Локетской крепости. К вечеру он уже совсем отчаялся и вылез на высокую ель, чтобы осмотреться и найти дорогу домой. Как же он обрадовался, когда увидел в долине высокую каменную башню с новой гонтовой кровлей. Заблудившийся юноша тут же отправился к башне. И тут он со страхом понял, что стал невольным свидетелем страшного преступления.
На галерею башни вытащили связанного человека, убили его ударом меча и сбросили вниз. Напуганный охотник поспешил по долине Ролавы в Локет, чтобы сообщить о разбойном гнезде, появившемся в лесах хозяина крепости. Тот немедленно приказал своим воинам взять башню боем и уничтожить, а разбойников схватить. Но злодеи вовремя заметили приближающуюся дружину и убежали, поэтому их укрепление захватили без кровопролития. Чтобы на этом месте уже никогда не могли схорониться разбойные банды, в долине вырубили лес и по приказу локетского бургграфа основали поселение, названное по новой кровле крепостной башни «Нейдек», от немецкого Neudek.
Нейдецкая Черная башня является остатком королевской охранной крепости, построенной на крутом скалистом отроге в изгибе долины, с которого можно было почти идеально контролировать дорогу, ведущую вдоль реки Ролава в Саксонию.
По материалам: Burachovič, S.: Pověsti Karlovarska, Madian, Karlovy Vary 1992, s.46
Название: Мертвецы из Кройцбурга
Отправлено: Вершитель судеб от 09 03 2012, 09:00:01
Мертвецы из Кройцбурга
Калининградская область богата замками и крепостями, что сохранились еще со времен войн крестоносцев тевтонского ордена с местным населением. И у каждого замка часто есть своя легенда, и далеко не одна. Взять хотя бы Кройцбург, руины которого можно увидеть и в наши дни. В те мрачные средневековые времена каждое новолуние в полночь на дороге, ведущей от замка, показывалась процессия из четырех повозок запряженных четверками лошадей. В первых двух сидели двенадцать монахинь — в орденском платье с крестами и четками в руках, но без голов. Кучерами у них были белые ягнята. Следом двигались две повозки с двенадцатью безголовыми рыцарями. Вместо кучеров здесь были черные козлы. Процессия въезжала в город, потом — на площадь, трижды объезжала ее по кругу и исчезала в воротах ратуши.
В течение часа оттуда доносились взрывы грубого хохота, разухабистая музыка и визгливое женское пение. Потом монахини и рыцари вновь выезжали на площадь, но в этот раз, в обратном порядке. На огромных, закованных в латы плечах рыцарей покоились женские головки, а на монахинях были шлемы с закрытыми забралами. Трижды объехав площадь, они удалялись по Замковой дороге. Это происходило из века в век, регулярно, вплоть до праздника Троицы 1818 года, когда и ратуша, и почти все дома на городской площади были уничтожены пожаром. В следующее новолуние рыцари и монахини вновь появились, но, покружив по городу и не найдя себе приюта, покинули его.
И больше не возвращались. Но память об этом жутковатом, необъяснимом видении жива и по сей день. Живы и легенды о появляющейся в разных местах женщине в белых одеждах, о лягушке, превратившейся в дракона, а уж слухи о несметных сокровищах замкового холма многие века тревожили любителей легких денег. Особенно волновали рассказы, где утверждалось, будто иногда на склоне замкового холма, обнаруживалась железная дверь в подземелья, где и спрятаны горы золота, и драгоценных камней.
Автор: Евгения Баева
Калининградская область богата замками и крепостями, что сохранились еще со времен войн крестоносцев тевтонского ордена с местным населением. И у каждого замка часто есть своя легенда, и далеко не одна. Взять хотя бы Кройцбург, руины которого можно увидеть и в наши дни. В те мрачные средневековые времена каждое новолуние в полночь на дороге, ведущей от замка, показывалась процессия из четырех повозок запряженных четверками лошадей. В первых двух сидели двенадцать монахинь — в орденском платье с крестами и четками в руках, но без голов. Кучерами у них были белые ягнята. Следом двигались две повозки с двенадцатью безголовыми рыцарями. Вместо кучеров здесь были черные козлы. Процессия въезжала в город, потом — на площадь, трижды объезжала ее по кругу и исчезала в воротах ратуши.
В течение часа оттуда доносились взрывы грубого хохота, разухабистая музыка и визгливое женское пение. Потом монахини и рыцари вновь выезжали на площадь, но в этот раз, в обратном порядке. На огромных, закованных в латы плечах рыцарей покоились женские головки, а на монахинях были шлемы с закрытыми забралами. Трижды объехав площадь, они удалялись по Замковой дороге. Это происходило из века в век, регулярно, вплоть до праздника Троицы 1818 года, когда и ратуша, и почти все дома на городской площади были уничтожены пожаром. В следующее новолуние рыцари и монахини вновь появились, но, покружив по городу и не найдя себе приюта, покинули его.
И больше не возвращались. Но память об этом жутковатом, необъяснимом видении жива и по сей день. Живы и легенды о появляющейся в разных местах женщине в белых одеждах, о лягушке, превратившейся в дракона, а уж слухи о несметных сокровищах замкового холма многие века тревожили любителей легких денег. Особенно волновали рассказы, где утверждалось, будто иногда на склоне замкового холма, обнаруживалась железная дверь в подземелья, где и спрятаны горы золота, и драгоценных камней.
Автор: Евгения Баева
Название: Последняя ставка Хана Кучума
Отправлено: Валерий Иванович от 09 03 2012, 13:24:48
Последняя ставка Хана Кучума
Три дня Ермак «воевал» городок Бицик-Туру, где, по преданиям, жила одна из многочисленных жен сластолюбивого хана. Здесь Кучум собрал основной кулак своих сил, надеясь выстоять.
Но вот наступила холодная октябрьская ночь. Русские продолжали драться с яростным упрямством. Ряды татар с каждым часом редели. И тогда Кучум, воздев руки к небу, обреченно воскликнул:
— О, Аллах, видишь ли ты, что не сам отдал я Сибирь, а взял у меня её Ермак!Воспользовавшись короткой передышкой, хан торопливо бежал с поля боя. Вместе с ним в непроглядной тьме исчезали его ближайшие родственники, телохранители, мурзы, ахуны и карачи-думчие.
История гласит, что хан, покидая свою ставку, захватил с собой наиболее ценное имущество. Ну, конечно, было здесь и золото, и серебро, и самая дорогая «рухлядь».
Все свое добро когда-то могучий хан решил спрятать в подземном замке, что был расположен на острове Золотой Рог, что находится среди угрюмых и топких болот неподалеку от Тобольска.
Легенд об этом таинственном подземном замке больше чем достаточно. Родились они сразу после бегства разбитого Ермаком хана Кучума из его столицы Искера и упорно живут на берегах Иртыша вот уже четыре столетия. Многие из деревьев уже погибли от старости, другие повалило буреломом, и на острове образова-лись неприступные завалы.
Посреди Золотого Рога и по сей день сохранился ход, обложенный каленым кирпичом. Ведет он куда-то глубоко-глубоко под землю. Говорят, люди бросали в него камни, но звук от удара доходил до слуха спустя продолжительное время. Некоторые из смельчаков пытались спуститься по этому ходу, но каждого из них постигала неудача — доступ затруднял тяжелый воздух в подземелье. К тому же там обитало множество ядовитых змей.
Старики утверждают, что когда-то на острове кроме подземного дворца находилась оружейная мастерская Кучума. По этим же рассказам, ход, обложенный камнем, служил всего лишь для отвода из подземелий вредных газов. Настоящий же вход в бывшее обиталище Кучума расположен в нескольких десятках метров. Есть у него крепкая потайная дверь, на которой висит тяжелый литой замок. Отыскать ту дверь не так-то просто, потому что она надежно укрыта.
Легенда легендой, но были люди, которые попытались отыскать подземный замок Кучума и сокрытый в нем клад.
Рассказывают, что несколько десятилетий назад на острове (был ли то Золотой Рог или какой-то другой — неизвестно) появились мужики из деревни Худяковой, что находится примерно в 50 километрах от То-больска. Принесли они с собой кирки и лопаты. Копали-копали и вроде бы даже выкопали… деревянный сундук, который на глазах у них развалился. В сундуке ничего не оказалось. Вести дальнейшие раскопки мужикам якобы помешал неожиданно выросший из-под земли человек, облаченный во все черное. Испуганные худяковцы бежали с острова.
Может быть, эта история от её начала и до конца — сплошная выдумка. Но старожилы деревни Тахтаир, например, утверждают. что на острове когда-то побывал их земляк по имени Арлам. Он, дескать, принес в деревню огромное медное кольцо, которое снял с двери, ведущей в подземное убежище Кучума.
Вот, в общем то, и все, что известно из легенд о таинственном замке последнего царя Сибирского Юрта
Три дня Ермак «воевал» городок Бицик-Туру, где, по преданиям, жила одна из многочисленных жен сластолюбивого хана. Здесь Кучум собрал основной кулак своих сил, надеясь выстоять.
Но вот наступила холодная октябрьская ночь. Русские продолжали драться с яростным упрямством. Ряды татар с каждым часом редели. И тогда Кучум, воздев руки к небу, обреченно воскликнул:
— О, Аллах, видишь ли ты, что не сам отдал я Сибирь, а взял у меня её Ермак!Воспользовавшись короткой передышкой, хан торопливо бежал с поля боя. Вместе с ним в непроглядной тьме исчезали его ближайшие родственники, телохранители, мурзы, ахуны и карачи-думчие.
История гласит, что хан, покидая свою ставку, захватил с собой наиболее ценное имущество. Ну, конечно, было здесь и золото, и серебро, и самая дорогая «рухлядь».
Все свое добро когда-то могучий хан решил спрятать в подземном замке, что был расположен на острове Золотой Рог, что находится среди угрюмых и топких болот неподалеку от Тобольска.
Легенд об этом таинственном подземном замке больше чем достаточно. Родились они сразу после бегства разбитого Ермаком хана Кучума из его столицы Искера и упорно живут на берегах Иртыша вот уже четыре столетия. Многие из деревьев уже погибли от старости, другие повалило буреломом, и на острове образова-лись неприступные завалы.
Посреди Золотого Рога и по сей день сохранился ход, обложенный каленым кирпичом. Ведет он куда-то глубоко-глубоко под землю. Говорят, люди бросали в него камни, но звук от удара доходил до слуха спустя продолжительное время. Некоторые из смельчаков пытались спуститься по этому ходу, но каждого из них постигала неудача — доступ затруднял тяжелый воздух в подземелье. К тому же там обитало множество ядовитых змей.
Старики утверждают, что когда-то на острове кроме подземного дворца находилась оружейная мастерская Кучума. По этим же рассказам, ход, обложенный камнем, служил всего лишь для отвода из подземелий вредных газов. Настоящий же вход в бывшее обиталище Кучума расположен в нескольких десятках метров. Есть у него крепкая потайная дверь, на которой висит тяжелый литой замок. Отыскать ту дверь не так-то просто, потому что она надежно укрыта.
Легенда легендой, но были люди, которые попытались отыскать подземный замок Кучума и сокрытый в нем клад.
Рассказывают, что несколько десятилетий назад на острове (был ли то Золотой Рог или какой-то другой — неизвестно) появились мужики из деревни Худяковой, что находится примерно в 50 километрах от То-больска. Принесли они с собой кирки и лопаты. Копали-копали и вроде бы даже выкопали… деревянный сундук, который на глазах у них развалился. В сундуке ничего не оказалось. Вести дальнейшие раскопки мужикам якобы помешал неожиданно выросший из-под земли человек, облаченный во все черное. Испуганные худяковцы бежали с острова.
Может быть, эта история от её начала и до конца — сплошная выдумка. Но старожилы деревни Тахтаир, например, утверждают. что на острове когда-то побывал их земляк по имени Арлам. Он, дескать, принес в деревню огромное медное кольцо, которое снял с двери, ведущей в подземное убежище Кучума.
Вот, в общем то, и все, что известно из легенд о таинственном замке последнего царя Сибирского Юрта
Название: Смерть Эдуарда II
Отправлено: Вирджиния Диксон от 09 03 2012, 14:54:24
Смерть Эдуарда II
Замок Беркли (Berkeley Castle) был построен в 1153 г. Вильгельмом ФитцОсберном, одним из командиров армии Вильгельма Завоевателя. Более 850 лет замком владела семья Беркли и потому он является старейшим замком Англии, в котором жили люди. Во все века Замок Беркли был тесно связан с историей страны и принимал участие во многих знаменитых войнах, но особую известность приобрел в связи с убийством Короля Англии Эдуарда II в. его стенах.
Посетители замка и сейчас могут видеть глубокое подземелье в старом донжоне замка, куда обычно сбрасывали трупы животных с кухни, а также часто трупы тех, кто не угодил могущественному роду Беркли. Зловония и смрад, которые поднимались от разложившихся останков, были непереносимы, и в то же время создавали прекрасный способ наказать неугодных дворян. Рядом с подземельем находится маленькая камера совершенно без окон. Несчастный узник, попавший сюда, вынужден был дышать лишь этим воздухом, наполненным запахом трупов и миазмами.
Здесь обычно томились те, кого нельзя было убивать по политическим соображениям, однако находится в этой клетке длительное время было невозможно.
Именно в этом адском месте король Англии Эдуард II (Edward II) был заточен в 1327 г. своей женой Королевой Изабеллой и ее любовником Роджером Мортимером. По их мнению несколько дней в камере должны стоить королю жизни, однако он сумел прожить в камере почти 5 месяцев, и хотя его здоровье пошатнулось, он даже предпринял неудачную попытку побега. Ждать больше было нельзя, и 21 сентября 1327 года Эдуарда II убили, воткнув ему в задний проход раскаленный докрасна железный прут.
Эта ужасающая расправа была не просто казнью, а еще и символизировала наказание Эдуарда за его гомосексуализм. После убийства тело Эдуарда было продемонстрировано с целью показать, что на нем нет никаких ран и, следовательно, узник умер сам.
Однако скрыть правду было сложно, ведь крики короля были слышны далеко за стенами замка и до сих кажется, что эхо этих криков гулким звуком отдается в каждой комнате.
И в этой луже и грязи стою я
Уж десять дней. И, чтоб не мог я спать,
Они бьют непрерывно в барабан.
Мне, королю, лишь хлеб дают да воду.
Увы, от недостатка сна и пищи
Мой ум расстроен, тело онемело,
И есть ли ноги у меня, не знаю.
О, пусть бы кровь моя из каждой вены
По капле вытекла, как из одежды
Моей разодранной вода сочится!
Кристофер Марло. Эдуард II
Замок Беркли (Berkeley Castle) был построен в 1153 г. Вильгельмом ФитцОсберном, одним из командиров армии Вильгельма Завоевателя. Более 850 лет замком владела семья Беркли и потому он является старейшим замком Англии, в котором жили люди. Во все века Замок Беркли был тесно связан с историей страны и принимал участие во многих знаменитых войнах, но особую известность приобрел в связи с убийством Короля Англии Эдуарда II в. его стенах.
Посетители замка и сейчас могут видеть глубокое подземелье в старом донжоне замка, куда обычно сбрасывали трупы животных с кухни, а также часто трупы тех, кто не угодил могущественному роду Беркли. Зловония и смрад, которые поднимались от разложившихся останков, были непереносимы, и в то же время создавали прекрасный способ наказать неугодных дворян. Рядом с подземельем находится маленькая камера совершенно без окон. Несчастный узник, попавший сюда, вынужден был дышать лишь этим воздухом, наполненным запахом трупов и миазмами.
Здесь обычно томились те, кого нельзя было убивать по политическим соображениям, однако находится в этой клетке длительное время было невозможно.
Именно в этом адском месте король Англии Эдуард II (Edward II) был заточен в 1327 г. своей женой Королевой Изабеллой и ее любовником Роджером Мортимером. По их мнению несколько дней в камере должны стоить королю жизни, однако он сумел прожить в камере почти 5 месяцев, и хотя его здоровье пошатнулось, он даже предпринял неудачную попытку побега. Ждать больше было нельзя, и 21 сентября 1327 года Эдуарда II убили, воткнув ему в задний проход раскаленный докрасна железный прут.
Эта ужасающая расправа была не просто казнью, а еще и символизировала наказание Эдуарда за его гомосексуализм. После убийства тело Эдуарда было продемонстрировано с целью показать, что на нем нет никаких ран и, следовательно, узник умер сам.
Однако скрыть правду было сложно, ведь крики короля были слышны далеко за стенами замка и до сих кажется, что эхо этих криков гулким звуком отдается в каждой комнате.
И в этой луже и грязи стою я
Уж десять дней. И, чтоб не мог я спать,
Они бьют непрерывно в барабан.
Мне, королю, лишь хлеб дают да воду.
Увы, от недостатка сна и пищи
Мой ум расстроен, тело онемело,
И есть ли ноги у меня, не знаю.
О, пусть бы кровь моя из каждой вены
По капле вытекла, как из одежды
Моей разодранной вода сочится!
Кристофер Марло. Эдуард II
Название: Кюнрингские псы
Отправлено: Elen Capri от 12 03 2012, 00:50:07
Кюнрингские псы
В начале XIII века, когда рыцарское сословие в молодом герцогстве Австрия достигло наивысшего своего расцвета, Кюнринги, родовой замок которых находился в Вальдфиртеле, были одним из богатейших и могущественнейших родов страны. Однако они не считали зазорным умножать свои богатства, грабя крестьян и горожан.Хадмар III, владелец замка Аггштайн, и его брат, Генрих I, были самыми известными разбойниками в Вахау. «Кюнрингские псы» — так именовали они сами себя. Вся страна страдала от бесчинств, творимых этими пиратствующими рыцарями, и даже жители хорошо укрепленных городов не знали покоя. Так, например, в 1231 году братья обратили в груду развалин города Креме и Штайн.
Самый короткий и удобный путь с запада на Вену в те времена пролегал вдоль Дуная.
Однако в Вахау свил свое разбойничье гнездо Хадмар фон Кюнринг и никогда не упускал случая захватить плывущий вниз по Дунаю купеческий корабль и уволочь отнятый груз в свой замок Аггштайн. Перекрыв Дунай железною цепью, он грабил задержанные корабли, забирал себе все, что понравится, а купцы еле могли унести ноги. До недавнего времени меж Шёнбюелем и Аггштайном можно было видеть руины дозорной башни, с которой сТражи Хадмара оповещали своего господина о приближении кораблей, трубя в рог, и которую поэтому называли в народе «Трубной башней.
Долго продолжаться эти беззакония, конечно же, не могли; герцог Фридрих Воинственный решил раз и навсегда покончить с разбойниками. Он взял штурмом Цветтль, где находился в то время Генрих. Злодею удалось, однако, бежать и укрыться в Аггштайне, в замке своего брата Хадмара. Аггштайн был почти неприступен: расположенный на высокой отвесной скале, он мог выдержать даже многомесячную осаду. Герцог, убедившись, что силою здесь ничего не добиться, решил прибегнуть к хитрости и расправиться сразу с обоими братьями.
Венский купец по имени Рюдигер, уже не раз ограбленный Хадмаром, отправился по поручению герцога в Регенсбург. Там снарядил он большой, крепкий корабль и нагрузил его драгоценными товарами. В трюмах же спрятал он отряд вооруженных до зубов воинов, которые должны были взять Кюнринга в плен, как только ступит он на палубу. Все произошло так, как и было задумано, Корабль был задержан у Аггштайна; весть о богатой добыче выманила из замка самого Хадмара. И едва ступил он на корабль, как воины бросились на него из засады и связали его по рукам и ногам. Корабль тотчас же отчалил; лучники и пращники отразили попытки рыцарских кнехтов отбить своего господина.
Хадмар с триумфом был доставлен в Вену и брошен к ногам герцога, а оставшийся без хозяина замок вскоре захвачен и разрушен. Герцог поступил великодушно с обоими рыцарями фон Кюнринг. Он даровал им жизнь и свободу; впрочем, за это им пришлось вернуть все награбленное, возместить нанесенный ущерб и предоставить заложников. Однако дух Хадмара, грозного властелина Вахау, был сломлен. Спустя несколько лет он умер в маленькой деревушке в верховьях Дуная, совершая паломничество в Пассау.
Название: Джаныке из Кырк-Ора (Чуфут-Кале)
Отправлено: aktivist от 12 03 2012, 01:18:00
Джаныке из Кырк-Ора (Чуфут-Кале)
Молчаливые древние стены, давно усопшего града, гордо реют над священной Иософатовой долиной. Непреступная крепость с железными воротами, богатыми домами, храмами, фонтанами — священный город караимов.
Давным-давно жил в нем могущественный хан с каменным сердцем. Зол и яростен, хуже зверя лютого. Богат был сказочно — дворцовые хранилища полны несметных богатств, их было так много, что озарялись подземелья как солнцем в ясную погоду!
Никого не любил Тохтамыш, хоть и гарем его полон юных красавиц.
Была среди них Джаныке, добрая, ласковая, душевная девушка. Только в груди у нее какая-то птица всегда ютилась, да все просилась на волю. Не знала, девушка, что не птица это, а болезнь страшная.
Купил девочку хан на Бахчисарайском базаре и спрятал, растил для себя в гареме, а чтобы люди не говорили плохого, дочерью звал.
Однажды крепость Кырк-Ор (Чуфут-Кале) окружили враги. Осадили город и требовали сдаться, знали, что нет наверху ни колодца, ни ручья, ни родника — нет воды в городе! Но не хотел хан отдавать свои сокровища, заставлял кидать камни со стен, грозил если не хватит камней, порубить головы.
Под палящими лучами солнца город превращался в безжизненную пустыню, люди молили о дожде, ждали с надеждой утреннюю росу, умирали от жажды!
Не знала о беде Джаныке, няньки молчали, а воды и еды во дворце хватало.
Как-то вечером пришел под окна Джаныке пастушок Али:
— Выслушай меня, Джаныке. Я мужчина, я не смотрю на тебя, пусть мои глаза не оскорбят тебя, девушку. Люди говорят, что никогда ты не сказала неправды, что твои уста никого не обидели. Говорят — ты не дочь Тохтамыша, что ты наша, оттуда, из Ёски-ёрта, что Тохтамыш купил тебя. Если это правда, помоги своему народу. В городе нет ни капли воды, мы умираем от жажды. В стене есть узкий лаз, только ты можешь в него проникнуть, за ним бьет источник живительной воды! Помоги нам, Джаныке!
— Но во дворце есть и вода и еда, — отвечала красавица.
— Этого на всех не хватит, все равно что кинуть росинку в раскаленную пустыню!
И пошла Джаныке с пастушком к расщелине, всю ночь в маленьких бурдюках они носили воду в городской водоем. На утро воды было, как в горном озере! Тут и вылетела из груди Джаныке птица, упала девушка на землю, и умерла.
Когда стало светло, пришли люди. Обрадовались они воде, утолили жажду и благодарили Всевышнего. А потом увидели, что Али-пастушок плачет около маленькой хрупкой девичьей фигурки. Поняли они, кто волю Божью исполнил, и спас их от неминуемой гибели. Похоронили Джаныке с почестями, а на надгробной плите написали:
«Здесь лежит прекраснейшая из прекрасных — роза райских садов! О, люди, уготовьте ей лучшее место в сердцах своих!»
Молчаливые древние стены, давно усопшего града, гордо реют над священной Иософатовой долиной. Непреступная крепость с железными воротами, богатыми домами, храмами, фонтанами — священный город караимов.
Давным-давно жил в нем могущественный хан с каменным сердцем. Зол и яростен, хуже зверя лютого. Богат был сказочно — дворцовые хранилища полны несметных богатств, их было так много, что озарялись подземелья как солнцем в ясную погоду!
Никого не любил Тохтамыш, хоть и гарем его полон юных красавиц.
Была среди них Джаныке, добрая, ласковая, душевная девушка. Только в груди у нее какая-то птица всегда ютилась, да все просилась на волю. Не знала, девушка, что не птица это, а болезнь страшная.
Купил девочку хан на Бахчисарайском базаре и спрятал, растил для себя в гареме, а чтобы люди не говорили плохого, дочерью звал.
Однажды крепость Кырк-Ор (Чуфут-Кале) окружили враги. Осадили город и требовали сдаться, знали, что нет наверху ни колодца, ни ручья, ни родника — нет воды в городе! Но не хотел хан отдавать свои сокровища, заставлял кидать камни со стен, грозил если не хватит камней, порубить головы.
Под палящими лучами солнца город превращался в безжизненную пустыню, люди молили о дожде, ждали с надеждой утреннюю росу, умирали от жажды!
Не знала о беде Джаныке, няньки молчали, а воды и еды во дворце хватало.
Как-то вечером пришел под окна Джаныке пастушок Али:
— Выслушай меня, Джаныке. Я мужчина, я не смотрю на тебя, пусть мои глаза не оскорбят тебя, девушку. Люди говорят, что никогда ты не сказала неправды, что твои уста никого не обидели. Говорят — ты не дочь Тохтамыша, что ты наша, оттуда, из Ёски-ёрта, что Тохтамыш купил тебя. Если это правда, помоги своему народу. В городе нет ни капли воды, мы умираем от жажды. В стене есть узкий лаз, только ты можешь в него проникнуть, за ним бьет источник живительной воды! Помоги нам, Джаныке!
— Но во дворце есть и вода и еда, — отвечала красавица.
— Этого на всех не хватит, все равно что кинуть росинку в раскаленную пустыню!
И пошла Джаныке с пастушком к расщелине, всю ночь в маленьких бурдюках они носили воду в городской водоем. На утро воды было, как в горном озере! Тут и вылетела из груди Джаныке птица, упала девушка на землю, и умерла.
Когда стало светло, пришли люди. Обрадовались они воде, утолили жажду и благодарили Всевышнего. А потом увидели, что Али-пастушок плачет около маленькой хрупкой девичьей фигурки. Поняли они, кто волю Божью исполнил, и спас их от неминуемой гибели. Похоронили Джаныке с почестями, а на надгробной плите написали:
«Здесь лежит прекраснейшая из прекрасных — роза райских садов! О, люди, уготовьте ей лучшее место в сердцах своих!»
Название: Колодец влюбленных в Тренчине
Отправлено: Veniamina от 12 03 2012, 01:57:36
Колодец влюбленных в Тренчине
Могущественный лорд замка Тренчин в Словакии как-то раз вернулся с большой победой в битве против Турок, которые постоянно одолевали набегами его землю. С собой он привез много добычи, золота, красивых украшений и пленников. Среди последних была девушка по имени Фатима, ее он преподнес в дар своей жене Хедвиге.
Однако совсем скоро после возвращения у стен замка показалась небольшая процессия во главе с юношей по имени Омар, сыном богатого турецкого паши. Он предложил обменять всех пленников на христиан, что также были заточены в турецком плену. Лорд согласился обменять всех, кроме прекрасной Фатимы. Омар предлагал и золото, и серебро, и драгоценности и меха, ведь Фатима была его невестой, а он был безумно в нее влюблен.
Лорд отказал юноше и поставил условие, что он вернет девушку лишь, когда Омару удастся достать воду из скалы, на которой стоит замок. Омар согласился и провел следующие несколько лет, каждый день копая колодец. Поначалу ему помогали его друзья, но вскоре они посчитали эту затею бессмысленной, и вернулись к своим женам. Лишь один Омар по-прежнему выбивал в скальной породе искры, пытаясь добраться до воды. Любовь придавала ему силу и мужество не сдаваться.
К концу третьего года его усилия были вознаграждены, он сумел добраться до подземных вод и полуживой принес лорду кружку мутной и грязной воды из источника. Лорд сдержал свое слово и отпустил Фатиму, и они вернулись к себе на родину.
А замок благодаря усилиям влюбленного получил колодец с водой и теперь мог, не боясь, противостоять любой осаде. Возможно, именно поэтому он и сохранился до наших дней. А любовь Омара и Фатимы до сих пор живет в нем, ведь колодец получил название — Колодец Влюбленных.
Могущественный лорд замка Тренчин в Словакии как-то раз вернулся с большой победой в битве против Турок, которые постоянно одолевали набегами его землю. С собой он привез много добычи, золота, красивых украшений и пленников. Среди последних была девушка по имени Фатима, ее он преподнес в дар своей жене Хедвиге.Однако совсем скоро после возвращения у стен замка показалась небольшая процессия во главе с юношей по имени Омар, сыном богатого турецкого паши. Он предложил обменять всех пленников на христиан, что также были заточены в турецком плену. Лорд согласился обменять всех, кроме прекрасной Фатимы. Омар предлагал и золото, и серебро, и драгоценности и меха, ведь Фатима была его невестой, а он был безумно в нее влюблен.
Лорд отказал юноше и поставил условие, что он вернет девушку лишь, когда Омару удастся достать воду из скалы, на которой стоит замок. Омар согласился и провел следующие несколько лет, каждый день копая колодец. Поначалу ему помогали его друзья, но вскоре они посчитали эту затею бессмысленной, и вернулись к своим женам. Лишь один Омар по-прежнему выбивал в скальной породе искры, пытаясь добраться до воды. Любовь придавала ему силу и мужество не сдаваться.
К концу третьего года его усилия были вознаграждены, он сумел добраться до подземных вод и полуживой принес лорду кружку мутной и грязной воды из источника. Лорд сдержал свое слово и отпустил Фатиму, и они вернулись к себе на родину.
А замок благодаря усилиям влюбленного получил колодец с водой и теперь мог, не боясь, противостоять любой осаде. Возможно, именно поэтому он и сохранился до наших дней. А любовь Омара и Фатимы до сих пор живет в нем, ведь колодец получил название — Колодец Влюбленных.
Название: Замок Литомышль - Легенда о заколдованной комнате
Отправлено: Elena Ivanovna от 12 03 2012, 09:49:04
Замок Литомышль - Легенда о заколдованной комнате
В 1567 году владельцем замка Литомышль стал пан Вратислав из Перштейна. Это был богатый вельможа и именно при нем замок был перестроен и теперь мы его видим таким, как он был тогда. Но сразу же после постройки одна комната в замке получила дурную славу, говорили, что по ночам в ней кто-то ходит и переставляет мебель. По этому в этой комнате никто не хотел оставаться на ночлег. Как-то раз в замок заехал один бедный шляхтич и попросился переночевать.Управляющему замком он показался не достаточно важной персоной и по этому он решил поселить его в пустующей комнате. Шляхтич ничего не знал о ее дурной славе и по этому был безмерно рад, что у него будет крыша над головой и устав, после долгой дороги, спокойно уснул. Как только часы пробили двенадцать, прямо над его головой раздался гром. У бедного шляхтича сон как рукой сняло, он вскочил на своей постели и стал осматриваться вокруг, лунный свет падал сквозь окно и было видно, что в комнате никого нет, но кто-то скрипел половицами, и он мог поклясться на библии, что он слышал чье-то дыхание прямо у себя за спиной. И вдруг ночную тишину нарушил громовой голос:
— «Saecula saeculorum!» произнес он.
Шляхтич опрометью вылетел из комнаты и побежал по коридору замка, стрелой домчался он до комнаты управляющего и стал рассказывать, что с ним приключилось.
Несмотря на темную ночь шляхтич покинул замок и в тех краях его уже никто больше не видел. После такого приключения управляющий замка решил, что он закроет проклятую комнату на ключ и больше никого туда не будет пускать, потому как боялся чтобы никто больше не пострадал от проделок злого духа. С тех пор прошло 7 лет, а в заколдованную
комнату больше никто не входил, даже днем слуги боялись в нее заходить.
Как-то раз зашел в замок странствующий монах и попросился переночевать, но все комнаты в замке были заняты, кроме одной — заколдованной.
— Чтоб ж, есть у меня одна комната, которая еще свободна, но в нее уже семь лет никто не заходил. Как ты понимаешь она будет не очень то чистая., — сказал управляющий монаху.
— А много ли мне нужно, — ответил тот, — я служу Богу и приходилось мне спать и в худших местах.
— Смотри сам, но я не могу взять на себя ответственность, что с тобой ничего дурного не случится, эта комната у нас заколдованная, там дух живет, — признался хозяин.
— Ну и что с того?, — возразил веселый монах, — Бог обережет меня от всех злых духов. Комната и правда, была не очень чистая, в углах весела густая паутина, а на мебели лежал толстый слой пыли, но постель и одеяло были мягкими и теплыми и монах спокойно уснул. Легенда о заколдованной комнате В полночь над его головой раздался гром, монах сразу же проснулся, трижды перекрестился и сказал во тьму:
«Что тебе нужно, дух? Если расскажешь мне в чем ты провинился, раскаешься я смогу тебе помочь».
В комнате раздался тяжелый вздох и повеяло холодом, а потом голос сказал:
— «Saecula saeculorum!»
Монах знал, что это латынь и эти слова произносят во время мессы в костеле, и знал, что после них надо сказать «Аминь!», что и сделал.
«Большое тебе спасибо! Я свободен!»- промолвил дух, и это было последнее, что услышал монах, больше его никто до утра не беспокоил. Рано утром управляющий зашел, чтобы разбудить монаха, а тот рассказал ему про свое ночное приключение.
Много раз благодарил управляющий монаха за помощь, и даже дал ему денег на дорогу.
С тех пор комнату привели в порядок и стали использовать как и остальные покои в замке и если что и можно было из нее слышать так это только ровное похрапывание гостей.
В 1567 году владельцем замка Литомышль стал пан Вратислав из Перштейна. Это был богатый вельможа и именно при нем замок был перестроен и теперь мы его видим таким, как он был тогда. Но сразу же после постройки одна комната в замке получила дурную славу, говорили, что по ночам в ней кто-то ходит и переставляет мебель. По этому в этой комнате никто не хотел оставаться на ночлег. Как-то раз в замок заехал один бедный шляхтич и попросился переночевать.Управляющему замком он показался не достаточно важной персоной и по этому он решил поселить его в пустующей комнате. Шляхтич ничего не знал о ее дурной славе и по этому был безмерно рад, что у него будет крыша над головой и устав, после долгой дороги, спокойно уснул. Как только часы пробили двенадцать, прямо над его головой раздался гром. У бедного шляхтича сон как рукой сняло, он вскочил на своей постели и стал осматриваться вокруг, лунный свет падал сквозь окно и было видно, что в комнате никого нет, но кто-то скрипел половицами, и он мог поклясться на библии, что он слышал чье-то дыхание прямо у себя за спиной. И вдруг ночную тишину нарушил громовой голос:— «Saecula saeculorum!» произнес он.
Шляхтич опрометью вылетел из комнаты и побежал по коридору замка, стрелой домчался он до комнаты управляющего и стал рассказывать, что с ним приключилось.
Несмотря на темную ночь шляхтич покинул замок и в тех краях его уже никто больше не видел. После такого приключения управляющий замка решил, что он закроет проклятую комнату на ключ и больше никого туда не будет пускать, потому как боялся чтобы никто больше не пострадал от проделок злого духа. С тех пор прошло 7 лет, а в заколдованную
комнату больше никто не входил, даже днем слуги боялись в нее заходить.
Как-то раз зашел в замок странствующий монах и попросился переночевать, но все комнаты в замке были заняты, кроме одной — заколдованной.
— Чтоб ж, есть у меня одна комната, которая еще свободна, но в нее уже семь лет никто не заходил. Как ты понимаешь она будет не очень то чистая., — сказал управляющий монаху.
— А много ли мне нужно, — ответил тот, — я служу Богу и приходилось мне спать и в худших местах.
— Смотри сам, но я не могу взять на себя ответственность, что с тобой ничего дурного не случится, эта комната у нас заколдованная, там дух живет, — признался хозяин.
— Ну и что с того?, — возразил веселый монах, — Бог обережет меня от всех злых духов. Комната и правда, была не очень чистая, в углах весела густая паутина, а на мебели лежал толстый слой пыли, но постель и одеяло были мягкими и теплыми и монах спокойно уснул. Легенда о заколдованной комнате В полночь над его головой раздался гром, монах сразу же проснулся, трижды перекрестился и сказал во тьму:
«Что тебе нужно, дух? Если расскажешь мне в чем ты провинился, раскаешься я смогу тебе помочь».
В комнате раздался тяжелый вздох и повеяло холодом, а потом голос сказал:
— «Saecula saeculorum!»
Монах знал, что это латынь и эти слова произносят во время мессы в костеле, и знал, что после них надо сказать «Аминь!», что и сделал.
«Большое тебе спасибо! Я свободен!»- промолвил дух, и это было последнее, что услышал монах, больше его никто до утра не беспокоил. Рано утром управляющий зашел, чтобы разбудить монаха, а тот рассказал ему про свое ночное приключение.
Много раз благодарил управляющий монаха за помощь, и даже дал ему денег на дорогу.
С тех пор комнату привели в порядок и стали использовать как и остальные покои в замке и если что и можно было из нее слышать так это только ровное похрапывание гостей.
Название: Зеленая дева Дундагского замка
Отправлено: Ефимов Алексей от 13 03 2012, 11:40:54
Зеленая дева Дундагского замка
Прежде, в старину, владельцы Дундагского замка не имели права оставлять наследство дочерям. Если сыновей не было, то замок и прочее имущество переходили к какому-нибудь родичу мужского пола. И, словно бы назло, у владельцев Дундагского замка долгое время не было сыновей, одни только дочери. Очень господа горевали, что не могут свое добро оставить родным детям, а приходится отдавать чужим. И вот опять у Дундагского барона не то три, не то четыре дочери и ни одного сына. А сам уже в летах. Он от огорчения иной раз ночами и спать не мог.
Однажды ночью опять задумался, что вот скоро помирать, а наследника нет. Не сиделось барону дома, он вышел в сад. Была полночь. Гулял он, гулял, вдруг, откуда ни возьмись, маленький гном. Спрашивает барона, почему он такой грустный, почему ночью не спит. Барон и расскажи гному про свою беду: сам-де стар, наследника нет, придется замок и все добро оставить чужим. Гном усмехнулся и говорит:
«Невелика беда! Ты позволь нам, гномам, сыграть ночью свадьбу в твоем большом зале. Да смотри, чтобы никто не подглядывал, что мы делаем. Вот и будет у тебя сын». Барон очень этому обрадовался и обещал, что никто не будет подглядывать.
Вскоре наступила та ночь, когда гномам играть свадьбу. Барон заранее запер все двери и строго наказал, чтобы к большому залу никто и близко, не подходил. Все знали, что барон строг и если его ослушаться, то быть беде, поэтому подчинились приказу и никто не подглядывал, что в зале делается. Но у садовника была дочка, а у конюха — сын. Они всегда по ночам гуляли в саду. Гуляют-гуляют, видят; большой зал освещен так ярко, как никогда. Парень удерживал девушку, но она заупрямилась: ей непременно надо узнать, что там, в зале. Подобралась под окно, заглянула — как же! гномы свадьбу справляют.
Все бы обошлось, но как раз в ту минуту, когда садовникова дочка заглянула в окно, один гном, подпрыгнув, поскользнулся и упал; девушку разобрал смех, и она расхохоталась во весь голос. Тотчас свет погас, и гномы разбежались кто куда. Только старый гном остался; он подошел к дочери садовника и сказал: «За то, что ты не могла удержаться и подглядывала, ходить тебе тут после смерти ночами, лишая всех покоя». Сказав это, старый гном тоже исчез. Дочь садовника вскоре умерла. И, как гном сказал, так оно и исполнилось: садовникова дочка по ночам бродит по замку. На ней то же зеленое платье, которое она носила при жизни, вот почему ее и прозвали Зеленой девой.
А следующей ночью гном пришел к барону и говорит: «Ты не выполнил обещания. Не будет сына ни у тебя, ни у твоих потомков. Только тогда родится сын от твоих потомков, когда на камне у больших ворот поднимется березка высотою с колыбельную жердь».
И впрямь — в тот самый день на камне около больших ворот проглянул березовый росток. Нынче он, говорят, изрядно подрос и, коли не обломил его кто, скоро, пожалуй, вытянется с колыбельную жердь. Вот только не знаю, не обломил ли кто березку?
Но если и не обломил ее никто, вряд ли еще какому-нибудь барону суждено владеть Дундагским замком.
Прежде, в старину, владельцы Дундагского замка не имели права оставлять наследство дочерям. Если сыновей не было, то замок и прочее имущество переходили к какому-нибудь родичу мужского пола. И, словно бы назло, у владельцев Дундагского замка долгое время не было сыновей, одни только дочери. Очень господа горевали, что не могут свое добро оставить родным детям, а приходится отдавать чужим. И вот опять у Дундагского барона не то три, не то четыре дочери и ни одного сына. А сам уже в летах. Он от огорчения иной раз ночами и спать не мог.
Однажды ночью опять задумался, что вот скоро помирать, а наследника нет. Не сиделось барону дома, он вышел в сад. Была полночь. Гулял он, гулял, вдруг, откуда ни возьмись, маленький гном. Спрашивает барона, почему он такой грустный, почему ночью не спит. Барон и расскажи гному про свою беду: сам-де стар, наследника нет, придется замок и все добро оставить чужим. Гном усмехнулся и говорит:
«Невелика беда! Ты позволь нам, гномам, сыграть ночью свадьбу в твоем большом зале. Да смотри, чтобы никто не подглядывал, что мы делаем. Вот и будет у тебя сын». Барон очень этому обрадовался и обещал, что никто не будет подглядывать.
Вскоре наступила та ночь, когда гномам играть свадьбу. Барон заранее запер все двери и строго наказал, чтобы к большому залу никто и близко, не подходил. Все знали, что барон строг и если его ослушаться, то быть беде, поэтому подчинились приказу и никто не подглядывал, что в зале делается. Но у садовника была дочка, а у конюха — сын. Они всегда по ночам гуляли в саду. Гуляют-гуляют, видят; большой зал освещен так ярко, как никогда. Парень удерживал девушку, но она заупрямилась: ей непременно надо узнать, что там, в зале. Подобралась под окно, заглянула — как же! гномы свадьбу справляют.
Все бы обошлось, но как раз в ту минуту, когда садовникова дочка заглянула в окно, один гном, подпрыгнув, поскользнулся и упал; девушку разобрал смех, и она расхохоталась во весь голос. Тотчас свет погас, и гномы разбежались кто куда. Только старый гном остался; он подошел к дочери садовника и сказал: «За то, что ты не могла удержаться и подглядывала, ходить тебе тут после смерти ночами, лишая всех покоя». Сказав это, старый гном тоже исчез. Дочь садовника вскоре умерла. И, как гном сказал, так оно и исполнилось: садовникова дочка по ночам бродит по замку. На ней то же зеленое платье, которое она носила при жизни, вот почему ее и прозвали Зеленой девой.
А следующей ночью гном пришел к барону и говорит: «Ты не выполнил обещания. Не будет сына ни у тебя, ни у твоих потомков. Только тогда родится сын от твоих потомков, когда на камне у больших ворот поднимется березка высотою с колыбельную жердь».
И впрямь — в тот самый день на камне около больших ворот проглянул березовый росток. Нынче он, говорят, изрядно подрос и, коли не обломил его кто, скоро, пожалуй, вытянется с колыбельную жердь. Вот только не знаю, не обломил ли кто березку?
Но если и не обломил ее никто, вряд ли еще какому-нибудь барону суждено владеть Дундагским замком.
Название: Легенда о чертовой башне
Отправлено: Тома от 13 03 2012, 16:19:05
Легенда о чертовой башне
Давным-давно, в те старые времена, когда еще весь город Хеб (Cheb) был окружён крепостными стенами, жила здесь в доме «У двух принцев» вдова Мария Мартин вместе с дочерью. Как это иногда случается, мать была просто «без ума» от красоты своей дочери. Покупала ей всё новые и новые наряды и украшения, ещё великолепнее и изысканнее прежних. Ухаживала за ней, как за редкостным, выращенным в оранжерее, хрупким цветком, оберегая от малейших житейских трудностей и забот. Девушку звали Розали. С каждым днём она становилась всё более требовательной и капризной, представляя себе, что весь свет должен был служить ей так же, как это делала её мать.
В городе не существовало развлечений, где Розали не появлялась бы в новом ещё более прекрасном наряде, затмевая своей красотой остальных девушек. Вокруг неё толпились самые знатные и богатые юноши города, однако никто из них не привлекал внимание Розали. Она ждала принца, который явился бы к ней из далёких краёв, своей красотой и богатством затмив окружающих.
В канун Рождества зал в доме «У золотого солнца» озарялся сотнями восковых свечей. В невообразимых маскарадных костюмах танцевала молодёжь. Некоторые из гостей явились на бал в родовых рыцарских доспехах, другие ослепляли великолепием восточных нарядов, иные, подпрыгивая и позванивая колокольчиками под всеобщие взрывы смеха, веселили остальных в своих красочных шутовских костюмах.
Розали в наряде цвета утренней зари, в кружевах, подобных нежнейшим облакам в небе, была украшением бала. Её драгоценности горели дивными звёздами, лицо прикрывала тончайшая золотая вуаль. Шаги её были легки, как весенний ветерок. Радом с ней кружил в танце чужестранец — статный, с необычайно прекрасным телосложением, одетый в облегающий костюм из золотой парчи с редкостным узором переливающегося алого цвета. Черная маска скрывала его черты. Из алого шёлка были его перчатки и шапочка, украшенная двумя чёрными перьями. Талию обвивал пояс в виде змеи из красного золота (временами казалось, что змея оживала и двигалась), каждая пуговица на его костюме была бриллиантом величиной с орех.
Близилась полночь. Свечи догорали. Отзвучали последние музыкальные аккорды. Только одна пара продолжала кружиться в танце. Розали и незнакомец, подчиняясь ритму единственно им слышной музыки, парили между присутствующими гостями, провожавшими их завороженными взглядами. Лакеи распахнули двери настеж. Незнакомец, увлекая за собой Розали, проскользнул из зала на мраморную лестницу, затем вниз по ступенькам прямо на заснеженные тёмные хебские улочки. Снежные хлопья вихрем кружились вокруг танцующей пары. Вскоре никого нельзя было разглядеть в темноте, так стремительно унеслись они по узкой улочке, ведущей к крепости. Лишь издалека всё ещё доносился грудной смех Розали.
Внезапно ночную темноту пронзил страшный крик. Вслед танцующей паре с распростёртыми руками бросилась женщина, одетая во всё чёрное.
На башне пробило два часа ночи. На площади всё стихло.
Перед рассветом, обходя вокруг крепости, ночной дозорный услыхал печальные причитания и плач, доносившийся из башни, стоящей над самой рекой. Подойдя ближе, он увидел перед собой неподвижную заснеженную фигуру. Это была Мария Мартин — совершенно замёрзшая. Глаза её были широко открыты и налиты кровью, у ног лежала алая атласная шапочка с двумя чёрными перьями, а рядом с ней золотая вуаль.
Из башни доносился грудной смех такой странный и болезненно-печальный, что ночному дозорному стало жутко. Сердце его сжалось. Он рванулся войти в башню, но дверей нигде не было. Заметив на стене что-то странное, поднял над собой фонарь и увидел надпись: «Чёртова башня».
До сей поры стоит эта башня над рекой. Один раз в год — на Рождество, рано перед рассветом доносится из неё девичий смех такой странный и печальный, что у того, кто его услышит сожмётся сердце…
Давным-давно, в те старые времена, когда еще весь город Хеб (Cheb) был окружён крепостными стенами, жила здесь в доме «У двух принцев» вдова Мария Мартин вместе с дочерью. Как это иногда случается, мать была просто «без ума» от красоты своей дочери. Покупала ей всё новые и новые наряды и украшения, ещё великолепнее и изысканнее прежних. Ухаживала за ней, как за редкостным, выращенным в оранжерее, хрупким цветком, оберегая от малейших житейских трудностей и забот. Девушку звали Розали. С каждым днём она становилась всё более требовательной и капризной, представляя себе, что весь свет должен был служить ей так же, как это делала её мать.В городе не существовало развлечений, где Розали не появлялась бы в новом ещё более прекрасном наряде, затмевая своей красотой остальных девушек. Вокруг неё толпились самые знатные и богатые юноши города, однако никто из них не привлекал внимание Розали. Она ждала принца, который явился бы к ней из далёких краёв, своей красотой и богатством затмив окружающих.
В канун Рождества зал в доме «У золотого солнца» озарялся сотнями восковых свечей. В невообразимых маскарадных костюмах танцевала молодёжь. Некоторые из гостей явились на бал в родовых рыцарских доспехах, другие ослепляли великолепием восточных нарядов, иные, подпрыгивая и позванивая колокольчиками под всеобщие взрывы смеха, веселили остальных в своих красочных шутовских костюмах.
Розали в наряде цвета утренней зари, в кружевах, подобных нежнейшим облакам в небе, была украшением бала. Её драгоценности горели дивными звёздами, лицо прикрывала тончайшая золотая вуаль. Шаги её были легки, как весенний ветерок. Радом с ней кружил в танце чужестранец — статный, с необычайно прекрасным телосложением, одетый в облегающий костюм из золотой парчи с редкостным узором переливающегося алого цвета. Черная маска скрывала его черты. Из алого шёлка были его перчатки и шапочка, украшенная двумя чёрными перьями. Талию обвивал пояс в виде змеи из красного золота (временами казалось, что змея оживала и двигалась), каждая пуговица на его костюме была бриллиантом величиной с орех.
Близилась полночь. Свечи догорали. Отзвучали последние музыкальные аккорды. Только одна пара продолжала кружиться в танце. Розали и незнакомец, подчиняясь ритму единственно им слышной музыки, парили между присутствующими гостями, провожавшими их завороженными взглядами. Лакеи распахнули двери настеж. Незнакомец, увлекая за собой Розали, проскользнул из зала на мраморную лестницу, затем вниз по ступенькам прямо на заснеженные тёмные хебские улочки. Снежные хлопья вихрем кружились вокруг танцующей пары. Вскоре никого нельзя было разглядеть в темноте, так стремительно унеслись они по узкой улочке, ведущей к крепости. Лишь издалека всё ещё доносился грудной смех Розали.
Внезапно ночную темноту пронзил страшный крик. Вслед танцующей паре с распростёртыми руками бросилась женщина, одетая во всё чёрное.
На башне пробило два часа ночи. На площади всё стихло.
Перед рассветом, обходя вокруг крепости, ночной дозорный услыхал печальные причитания и плач, доносившийся из башни, стоящей над самой рекой. Подойдя ближе, он увидел перед собой неподвижную заснеженную фигуру. Это была Мария Мартин — совершенно замёрзшая. Глаза её были широко открыты и налиты кровью, у ног лежала алая атласная шапочка с двумя чёрными перьями, а рядом с ней золотая вуаль.
Из башни доносился грудной смех такой странный и болезненно-печальный, что ночному дозорному стало жутко. Сердце его сжалось. Он рванулся войти в башню, но дверей нигде не было. Заметив на стене что-то странное, поднял над собой фонарь и увидел надпись: «Чёртова башня».
До сей поры стоит эта башня над рекой. Один раз в год — на Рождество, рано перед рассветом доносится из неё девичий смех такой странный и печальный, что у того, кто его услышит сожмётся сердце…
Название: Забытая часовня в замке Шарфенэк
Отправлено: Нина дочь Федора от 14 03 2012, 17:58:34
Забытая часовня в замке Шарфенэк
Ехал однажды лесом в окрестностях Бадена бедный рыцарь. Не было у него ни замка, ни жилища; все имение его составлял добрый меч, висевший на боку. Коня он с досады на свой жалкий жребий почти загнал насмерть. В отчаянии спешился он наконец, сел на зеленый мох и принялся клясть судьбу.
— Последняя надежда покинула меня! — воскликнул он и тяжко вздохнул. — Даже черту нет до меня никакого дела!
Едва успел он вымолвить эти слова, как увидел перед собою черта.
— Я здесь. Чего тебе от меня надобно? — спросил тот. Рыцарь, претерпевший на своем веку столько горя и лишений, считал, что ничего хуже всех этих испытаний уже быть не может. И потому, ничуть не смутившись появлением зловещего гостя, без долгих раздумий потребовал он твердым голосом:— Добудь мне тотчас же замок со всем, что подобает иметь настоящему рыцарю!
— Желание твое я исполню, — отвечал черт, — но при одном условии. Ты не должен жениться до самой смерти. Если же нарушишь условие, то вместо платы за замок отдашь мне свою душу.
Рыцарь согласился и уже на следующее утро въехал в замок Шарфенэк, построенный для него чертом на высокой скале.
Прошло несколько лет. Рыцарь жил весело и счастливо в своем замке, почитаемый всеми соседями за приветливый нрав. Однако со временем его начало томить одиночество. Он рад был бы жениться, но тогда ему пришлось бы отдать черту свою душу. К тому же недавно свел он знакомство с любезною и красивою дочерью хозяина близлежащего замка Рауенштайн. Прекрасная девушка с тех пор не выходила у него из головы. Сделать ею своею женою казалось ему высшим блаженством на земле. Юная красавица тоже влюбилась в рыцаря фон Шарфенэк; ему стоило лишь попросить у родителей руки девушки, и те с радостью согласились бы. Но он не Вешался совершить этот шаг, ибо ради него ему пришлось бы отказаться от вечного блаженства.
Сам не свой от тоски, блуждал он по лесам, лишившись сна и покоя; образ любимой девушки день и ночь стоял у него перед глазами. В отчаянии обратился он за советом к благочестивому отшельнику, жившему неподалеку в лесу и почитаемому всеми людьми в округе. Он поведал ему о своей беде, не утаил и то, как связался с самим сатаною, из-за чего и не мог теперь жениться, не ввергнув себя в огонь преисподней.
Добрый отшельник внимательно выслушал его. Страдания рыцаря тронули его сердце, и он обещал помочь беде и научил, как быть и что делать, так что рыцарь вновь воспрянул духом. Ибо он знал средство, как проучить черта! Рыцарь простился с отшельником, осыпая его словами благодарности, немедля помчался на радостях в замок Рауенштайн и попросил руки девушки.
Спустя неделю в замке Шарфенэк пошло веселье. Хозяин праздновал свою помолвку с фройляйн фон Рауенштайн. Наехали близкие и дальние гости, для них приготовлено было богатое угощение.
Когда отшельник, тоже приглашенный на пир, поднял свой кубок за здравие жениха и невесты, дверь зала внезапно с грохотом распахнулась. Одетый в черное платье высокий рыцарь, которого не пил никто из присутствовавших, переступил порог, взглянул с усмешкою на смущенного жениха и воскликнул:
— Я пришел, чтобы получить условленную плату за замок. Рыцарь побелел как полотно; гости тоже в ужасе воззрились на
зловещую фигуру незнакомца. Тут отшельник бесстрашно шагнул к нему и спросил:
— Стало быть, это вы построили замок? Черный рыцарь дал утвердительный ответ.
— Хотелось бы нам убедиться, что в замке вашем и вправду есть все, что подобает иметь настоящему рыцарю, — продолжал отшельник.
Черный рыцарь нагло ухмыльнулся и кивнул головою. Однако отшельник оставался невозмутим.
— Если все так, как вы говорите, вы непременно получите причитающуюся вам плату, — молвил он спокойно. — Но уверены ли вы в том, что ничего не забыли, выполняя свое обещание, и передали нынешнему владельцу все, чему надлежит быть в замке — покои и конюшни, кухню и подвал, стены и башни, окна и двери?
— Все без изъятья! Все, что подобает иметь настоящему рыцарю! — торжествующе заявил незнакомец.
— Что ж, тогда отведите нас всех вместе с женихом и невестой в часовню! — быстро произнес отшельник.
Черт разразился чудовищным проклятием и в тот же миг провалился под землю. Построить часовню в замке, конечно же, было не в его власти, потому-то Шарфенэку и недоставало этой неотъемлемой части любого средневекового замка.
Спасенный рыцарь бросился к ногам отшельника и со слезами благодарности на глазах поклялся никогда не забывать о его чудесном благодеянии.
Ехал однажды лесом в окрестностях Бадена бедный рыцарь. Не было у него ни замка, ни жилища; все имение его составлял добрый меч, висевший на боку. Коня он с досады на свой жалкий жребий почти загнал насмерть. В отчаянии спешился он наконец, сел на зеленый мох и принялся клясть судьбу.
— Последняя надежда покинула меня! — воскликнул он и тяжко вздохнул. — Даже черту нет до меня никакого дела!
Едва успел он вымолвить эти слова, как увидел перед собою черта.
— Я здесь. Чего тебе от меня надобно? — спросил тот. Рыцарь, претерпевший на своем веку столько горя и лишений, считал, что ничего хуже всех этих испытаний уже быть не может. И потому, ничуть не смутившись появлением зловещего гостя, без долгих раздумий потребовал он твердым голосом:— Добудь мне тотчас же замок со всем, что подобает иметь настоящему рыцарю!
— Желание твое я исполню, — отвечал черт, — но при одном условии. Ты не должен жениться до самой смерти. Если же нарушишь условие, то вместо платы за замок отдашь мне свою душу.
Рыцарь согласился и уже на следующее утро въехал в замок Шарфенэк, построенный для него чертом на высокой скале.
Прошло несколько лет. Рыцарь жил весело и счастливо в своем замке, почитаемый всеми соседями за приветливый нрав. Однако со временем его начало томить одиночество. Он рад был бы жениться, но тогда ему пришлось бы отдать черту свою душу. К тому же недавно свел он знакомство с любезною и красивою дочерью хозяина близлежащего замка Рауенштайн. Прекрасная девушка с тех пор не выходила у него из головы. Сделать ею своею женою казалось ему высшим блаженством на земле. Юная красавица тоже влюбилась в рыцаря фон Шарфенэк; ему стоило лишь попросить у родителей руки девушки, и те с радостью согласились бы. Но он не Вешался совершить этот шаг, ибо ради него ему пришлось бы отказаться от вечного блаженства.
Сам не свой от тоски, блуждал он по лесам, лишившись сна и покоя; образ любимой девушки день и ночь стоял у него перед глазами. В отчаянии обратился он за советом к благочестивому отшельнику, жившему неподалеку в лесу и почитаемому всеми людьми в округе. Он поведал ему о своей беде, не утаил и то, как связался с самим сатаною, из-за чего и не мог теперь жениться, не ввергнув себя в огонь преисподней.
Добрый отшельник внимательно выслушал его. Страдания рыцаря тронули его сердце, и он обещал помочь беде и научил, как быть и что делать, так что рыцарь вновь воспрянул духом. Ибо он знал средство, как проучить черта! Рыцарь простился с отшельником, осыпая его словами благодарности, немедля помчался на радостях в замок Рауенштайн и попросил руки девушки.
Спустя неделю в замке Шарфенэк пошло веселье. Хозяин праздновал свою помолвку с фройляйн фон Рауенштайн. Наехали близкие и дальние гости, для них приготовлено было богатое угощение.
Когда отшельник, тоже приглашенный на пир, поднял свой кубок за здравие жениха и невесты, дверь зала внезапно с грохотом распахнулась. Одетый в черное платье высокий рыцарь, которого не пил никто из присутствовавших, переступил порог, взглянул с усмешкою на смущенного жениха и воскликнул:
— Я пришел, чтобы получить условленную плату за замок. Рыцарь побелел как полотно; гости тоже в ужасе воззрились на
зловещую фигуру незнакомца. Тут отшельник бесстрашно шагнул к нему и спросил:
— Стало быть, это вы построили замок? Черный рыцарь дал утвердительный ответ.
— Хотелось бы нам убедиться, что в замке вашем и вправду есть все, что подобает иметь настоящему рыцарю, — продолжал отшельник.
Черный рыцарь нагло ухмыльнулся и кивнул головою. Однако отшельник оставался невозмутим.
— Если все так, как вы говорите, вы непременно получите причитающуюся вам плату, — молвил он спокойно. — Но уверены ли вы в том, что ничего не забыли, выполняя свое обещание, и передали нынешнему владельцу все, чему надлежит быть в замке — покои и конюшни, кухню и подвал, стены и башни, окна и двери?
— Все без изъятья! Все, что подобает иметь настоящему рыцарю! — торжествующе заявил незнакомец.
— Что ж, тогда отведите нас всех вместе с женихом и невестой в часовню! — быстро произнес отшельник.
Черт разразился чудовищным проклятием и в тот же миг провалился под землю. Построить часовню в замке, конечно же, было не в его власти, потому-то Шарфенэку и недоставало этой неотъемлемой части любого средневекового замка.
Спасенный рыцарь бросился к ногам отшельника и со слезами благодарности на глазах поклялся никогда не забывать о его чудесном благодеянии.
Название: Враждующие братья
Отправлено: Олеся Дульцева от 14 03 2012, 18:21:55
Враждующие братья
На правом берегу Рейна возвышаются два, почти одинаковой высоты, похожие друг на друга, как родные братья, замка. Но в давние времена здесь стояла лишь одна крепость. И носила она имя ее владельца, благородного рыцаря Вернера фон Стерренберга. Это был замкнутый, нелюдимый человек, вдовец, воспитывающий двух малолетних сыновей по своим суровым законам и обычаям.
Старший сын, Генрих, получавший право наследства имущества фон Стерренберга, подобно своему отцу, любивший покой и уединение, рос тихим, молчаливым мальчиком. Младший, Конрад, — полная противоположность старшему брату, был настоящим бойцовым петухом, отчаянным сорвиголовой. И если Конрад был прирожденным рыцарем, то Генрих, скорее всего, походил на монаха. Но право наследия приобретал перворожденный сын и с этим ничего нельзя было поделать и ничего изменить.
Вернер фон Стерренберг душой был более привязан к старшему сыну, Генриху. Рождение младшего, Конрада, стоило его супруге жизни, и с потерей любимой, Вернер фон Стерренберг никак не мог смириться. Нет, он не считал младшего сына убийцей своей жены, но все же никак не мог забыть и простить ему ее смерти. К тому же старший, любимый сын, был необычайно похож на мать, как чертами лица, так и спокойным, кротким нравом. К великому огорчению рыцаря, братья были не только не схожи своим внешним обликом, склонностями и привычками, но и росли они далеко не в дружбе и согласии. Герниха подчас раздражали неистовые и опасные игры и увлечения Конрада.
Конрад же в свою очередь с насмешкой наблюдал за Генрихом, способным часами напролет уединяться где-нибудь под сенью деревьев с книжкой в руках. Но, пока братья были детьми, их взаимная неприязнь не носила столь резкого, непримиримого характера. Так продолжалась долгих двенадцать лет. Неожиданный случай изменил все.
В один печальный день Вернер фон Стерренберг был приглашен на отпевание своего ближайшего соседа и друга, рыцаря Бромзера фон Рюдесхайма, вдовца, прожившего много лет столь же замкнуто и уединенно, как и он сам. Когда некоторое время спустя, Вернер фон Стерренберг вернулся домой, братья, выбежав ему навстречу, застыли в оцепенении: на седле перед их отцом примостилось чудесное воздушное создание, все словно сотканное из шелка и кружев. Эта была дочь рыцаря фон Рюдесхайма, прелестная малютка Анжела. Девочка, с раннего детства лишенная матери, осталась совсем одна, и Вернер фон Стерренберг на правах соседа и друга счел своим святым долгом и обязанностью позаботиться о будущем сироты. Так юная Анжела, словно нежный цветок, случайно пробившийся из расщелины дикой скалы, волею печальных обстоятельств неожиданно оказалась в центре сурового мужского окружения. Сыновья же, никогда не знавшие женского общества, относились к ней трепетно и нежно.
Но время шло. С годами Анжела превращалась из прелестной девочки в дивной красоты девушку, а Генрих и Конрад в благородных и прекрасных юношей. Их заботливое отношение к своей названной сестре переросло в глубокое и сильное чувство, и каждый из них втайне грезил назвать Анжелу своей супругой. Но девушка, боясь стать яблоком раздора, внешне не выделяла ни одного из братьев своим вниманием. Ну, а что было спрятано глубоко в тайниках ее сердца не знал никто. Отец же мечтал о союзе своего любимца, Генриха, с милой его сердцу названной дочерью.
Тем временем великий Бернхард фон Клайрваух задумал новый крестовый поход. Он прибыл на побережье Рейна со своей свитой и совершал обход крепостей и замков, собирая благородных рыцарей под святые знамена крестоносцев. Устроившись на постой к Вернеру фон Стерренбергу, он не уставал дивиться мужественной красотой таких разных, не похожих друг на друга, братьев, надеясь, что они сочтут за честь встать в ряды его великого войска. Но старый рыцарь не пожелал, чтобы его любимец-Генрих принял участие в крестовом походе. И честь представлять род фон Стерренбергов выпала на долю младшего сына, Конрада. Перед тем, как отправиться в поход, Конрад открыл свое сердце Анжеле и с восторгом в душе услышал от нее слова признания, которая его названная сестра скрывала порой даже от самой себя, не желая сеять ненависть между братьями.
Но сейчас, когда Конрад отбывал в далекий и опасный путь и им предстояла долгая разлука, Анжела не могла более хранить в душе свою тайну и поклялась возлюбленному помнить о нем и ждать его, пока жива. Конрад, вне себя от счастья, отбыл в свой дальний путь. А отец, воспользовавшись отсутствием младшего сына, надеялся наконец сыграть долгожданную свадьбу Генриха и Анжелы и потешить свою старость шумной возней будущих внуков. Но девушка была непоколебима. Она твердо заявила своему приемному отцу, что любит Генриха, как брата, но Конрад, увез с собой в поход ее сердце, и она будет верна ему до конца своих дней. Генрих лишь крепче стиснул зубы, а старый Вернер фон Стерренберг, увидев крушение своих надежд и не желая чинить препятствия счастью любящих, отдал приказание построить еще одну крепость, которая должна была стать прибежищем новой ветви старинного рода Стерренбергов, приют для Конрада и Анжелы. И так как эта крепость была воздвигнута для юных влюбленных, то дал он ей имя Либенштайн — камень любви.
Годы текли, как воды буйного Рейна, не принося никаких известий от Конрада. Но Анжела хранила верность своему возлюбленному так, будто их связывало не данное слово, а священные узы брака. Так минуло пять лет. И вот в один прекрасный день на горизонте мелькнул парус, украшенный символом крестоносцев. На носу корабля стоял рыцарь в черных доспехах и развевающемся на ветру белоснежном плаще. Это был Конрад фон Стерренберг. Рядом с ним стояла красавица-гречанка, черноволосая и синеокая, как звездная южная ночь. Юная чужестранка помогла Конраду бежать из сарацинского плена, и, очарованный ее красотой и благородством, Конрад назвал девушку своей возлюбленной и супругой. Горячий и пылкий, увлекающийся юноша и помыслить не мог о том, что Анжела хранит ему верность пять долгих лет, и в своих мыслях он уже давно воображал ее счастливой женой своего брата Генриха, окруженной шумной стаей славных малышей.
С недоумением взирал Конрад на новую крепость, выросшую на земле его отца и уже хотел было помахать рукой, высыпавшим на берег людям, как вдруг увидел траурный флаг на башне крепости. Страшная догадка, словно острие кинжала, пронзила сердце Конрада: старик-отец не дождался его. Потемнело лицо рыцаря. В печали склонил он голову. С гречанкой об руку ступил рыцарь на подъемный мост родовой крепости фон Стерренбергов и у подножья высоких сводчатых ворот увидел гроб, в котором покоилось тело его отца.
Опечаленный, Конрад обнажил своей меч, чтобы отдать знак рыцарской почести покойному. Но Генрих фон Стерренберг неверно истолковал благородный жест брата. Ему почудилось, что Конрад решил сразиться с ним за право наследства, и, обнажив свой клинок, Генрих бросился навстречу брату. Вся накопленная годами затаенная ненависть к счастливчику и баловню судьбы, обида за поруганную любовь и жажда мщенья — все было в этом порыве Генриха! И братья скрестили клинки прямо у гроба своего отца.
Анжела, вне себя от горя и отчаяния, была, словно в тумане. Ее сердце разрывалось от боли утраты любимого отца, давшего ей приют и заботу. Но более всего оно истекало кровью от измены ее возлюбленного, нарушившего обет любви и верности. Когда же она увидела, что на ее глазах может разыграться кровавая драма, то решила пусть даже ценой, ставшей ей уже ненужной, собственной жизни, не допустить братоубийственной резни. С криком отчаяния бросилась она к братьям и стала между ними. Генрих и Конрад, словно опомнившись, спрятали мечи в ножны, отворотили взгляд друг от друга и, не проронив ни единого слова, проводили тело отца к их фамильному склепу. Затем также, сохраняя молчание, каждый проследовал в свою крепость и глухо закрыл за собой крепостные ворота. Братья разошлись, чтобы не встречаться уже более никогда.
Анжела, не в силах перенести тоску и скорбь, в отчаянии ушла в Борнховский монастырь, где намеревалась прожить всю свою жизнь в молитвах и в печали, но сердце ее оказалось не в силах вынести боль утрат: потери отца и измены возлюбленного. Силы медленно покидали ее хрупкое тело. С каждым днем она все гасла и гасла, и вскоре свеча ее жизни догорела дотла. Год спустя после ее смерти, Генрих, в надежде позабыть Анжелу и, устав от страданий безответной любви, женился на достойной и прекрасной девушке, с которой и прожил до конца своих дней. Конрад же приказал воздвигнуть между своей крепостью и крепостью брата высокую каменную стену, которая должна была положить конец взаимной ненависти и препятствовать братоубийственному кровопролитию. Эта стена и сейчас возвышается между руинами двух замков, которые люди с тех давних времен и прозвали замки «Враждующие братья».
На правом берегу Рейна возвышаются два, почти одинаковой высоты, похожие друг на друга, как родные братья, замка. Но в давние времена здесь стояла лишь одна крепость. И носила она имя ее владельца, благородного рыцаря Вернера фон Стерренберга. Это был замкнутый, нелюдимый человек, вдовец, воспитывающий двух малолетних сыновей по своим суровым законам и обычаям.
Старший сын, Генрих, получавший право наследства имущества фон Стерренберга, подобно своему отцу, любивший покой и уединение, рос тихим, молчаливым мальчиком. Младший, Конрад, — полная противоположность старшему брату, был настоящим бойцовым петухом, отчаянным сорвиголовой. И если Конрад был прирожденным рыцарем, то Генрих, скорее всего, походил на монаха. Но право наследия приобретал перворожденный сын и с этим ничего нельзя было поделать и ничего изменить.
Вернер фон Стерренберг душой был более привязан к старшему сыну, Генриху. Рождение младшего, Конрада, стоило его супруге жизни, и с потерей любимой, Вернер фон Стерренберг никак не мог смириться. Нет, он не считал младшего сына убийцей своей жены, но все же никак не мог забыть и простить ему ее смерти. К тому же старший, любимый сын, был необычайно похож на мать, как чертами лица, так и спокойным, кротким нравом. К великому огорчению рыцаря, братья были не только не схожи своим внешним обликом, склонностями и привычками, но и росли они далеко не в дружбе и согласии. Герниха подчас раздражали неистовые и опасные игры и увлечения Конрада.
Конрад же в свою очередь с насмешкой наблюдал за Генрихом, способным часами напролет уединяться где-нибудь под сенью деревьев с книжкой в руках. Но, пока братья были детьми, их взаимная неприязнь не носила столь резкого, непримиримого характера. Так продолжалась долгих двенадцать лет. Неожиданный случай изменил все.
В один печальный день Вернер фон Стерренберг был приглашен на отпевание своего ближайшего соседа и друга, рыцаря Бромзера фон Рюдесхайма, вдовца, прожившего много лет столь же замкнуто и уединенно, как и он сам. Когда некоторое время спустя, Вернер фон Стерренберг вернулся домой, братья, выбежав ему навстречу, застыли в оцепенении: на седле перед их отцом примостилось чудесное воздушное создание, все словно сотканное из шелка и кружев. Эта была дочь рыцаря фон Рюдесхайма, прелестная малютка Анжела. Девочка, с раннего детства лишенная матери, осталась совсем одна, и Вернер фон Стерренберг на правах соседа и друга счел своим святым долгом и обязанностью позаботиться о будущем сироты. Так юная Анжела, словно нежный цветок, случайно пробившийся из расщелины дикой скалы, волею печальных обстоятельств неожиданно оказалась в центре сурового мужского окружения. Сыновья же, никогда не знавшие женского общества, относились к ней трепетно и нежно.
Но время шло. С годами Анжела превращалась из прелестной девочки в дивной красоты девушку, а Генрих и Конрад в благородных и прекрасных юношей. Их заботливое отношение к своей названной сестре переросло в глубокое и сильное чувство, и каждый из них втайне грезил назвать Анжелу своей супругой. Но девушка, боясь стать яблоком раздора, внешне не выделяла ни одного из братьев своим вниманием. Ну, а что было спрятано глубоко в тайниках ее сердца не знал никто. Отец же мечтал о союзе своего любимца, Генриха, с милой его сердцу названной дочерью.
Тем временем великий Бернхард фон Клайрваух задумал новый крестовый поход. Он прибыл на побережье Рейна со своей свитой и совершал обход крепостей и замков, собирая благородных рыцарей под святые знамена крестоносцев. Устроившись на постой к Вернеру фон Стерренбергу, он не уставал дивиться мужественной красотой таких разных, не похожих друг на друга, братьев, надеясь, что они сочтут за честь встать в ряды его великого войска. Но старый рыцарь не пожелал, чтобы его любимец-Генрих принял участие в крестовом походе. И честь представлять род фон Стерренбергов выпала на долю младшего сына, Конрада. Перед тем, как отправиться в поход, Конрад открыл свое сердце Анжеле и с восторгом в душе услышал от нее слова признания, которая его названная сестра скрывала порой даже от самой себя, не желая сеять ненависть между братьями.
Но сейчас, когда Конрад отбывал в далекий и опасный путь и им предстояла долгая разлука, Анжела не могла более хранить в душе свою тайну и поклялась возлюбленному помнить о нем и ждать его, пока жива. Конрад, вне себя от счастья, отбыл в свой дальний путь. А отец, воспользовавшись отсутствием младшего сына, надеялся наконец сыграть долгожданную свадьбу Генриха и Анжелы и потешить свою старость шумной возней будущих внуков. Но девушка была непоколебима. Она твердо заявила своему приемному отцу, что любит Генриха, как брата, но Конрад, увез с собой в поход ее сердце, и она будет верна ему до конца своих дней. Генрих лишь крепче стиснул зубы, а старый Вернер фон Стерренберг, увидев крушение своих надежд и не желая чинить препятствия счастью любящих, отдал приказание построить еще одну крепость, которая должна была стать прибежищем новой ветви старинного рода Стерренбергов, приют для Конрада и Анжелы. И так как эта крепость была воздвигнута для юных влюбленных, то дал он ей имя Либенштайн — камень любви.
Годы текли, как воды буйного Рейна, не принося никаких известий от Конрада. Но Анжела хранила верность своему возлюбленному так, будто их связывало не данное слово, а священные узы брака. Так минуло пять лет. И вот в один прекрасный день на горизонте мелькнул парус, украшенный символом крестоносцев. На носу корабля стоял рыцарь в черных доспехах и развевающемся на ветру белоснежном плаще. Это был Конрад фон Стерренберг. Рядом с ним стояла красавица-гречанка, черноволосая и синеокая, как звездная южная ночь. Юная чужестранка помогла Конраду бежать из сарацинского плена, и, очарованный ее красотой и благородством, Конрад назвал девушку своей возлюбленной и супругой. Горячий и пылкий, увлекающийся юноша и помыслить не мог о том, что Анжела хранит ему верность пять долгих лет, и в своих мыслях он уже давно воображал ее счастливой женой своего брата Генриха, окруженной шумной стаей славных малышей.
С недоумением взирал Конрад на новую крепость, выросшую на земле его отца и уже хотел было помахать рукой, высыпавшим на берег людям, как вдруг увидел траурный флаг на башне крепости. Страшная догадка, словно острие кинжала, пронзила сердце Конрада: старик-отец не дождался его. Потемнело лицо рыцаря. В печали склонил он голову. С гречанкой об руку ступил рыцарь на подъемный мост родовой крепости фон Стерренбергов и у подножья высоких сводчатых ворот увидел гроб, в котором покоилось тело его отца.
Опечаленный, Конрад обнажил своей меч, чтобы отдать знак рыцарской почести покойному. Но Генрих фон Стерренберг неверно истолковал благородный жест брата. Ему почудилось, что Конрад решил сразиться с ним за право наследства, и, обнажив свой клинок, Генрих бросился навстречу брату. Вся накопленная годами затаенная ненависть к счастливчику и баловню судьбы, обида за поруганную любовь и жажда мщенья — все было в этом порыве Генриха! И братья скрестили клинки прямо у гроба своего отца.
Анжела, вне себя от горя и отчаяния, была, словно в тумане. Ее сердце разрывалось от боли утраты любимого отца, давшего ей приют и заботу. Но более всего оно истекало кровью от измены ее возлюбленного, нарушившего обет любви и верности. Когда же она увидела, что на ее глазах может разыграться кровавая драма, то решила пусть даже ценой, ставшей ей уже ненужной, собственной жизни, не допустить братоубийственной резни. С криком отчаяния бросилась она к братьям и стала между ними. Генрих и Конрад, словно опомнившись, спрятали мечи в ножны, отворотили взгляд друг от друга и, не проронив ни единого слова, проводили тело отца к их фамильному склепу. Затем также, сохраняя молчание, каждый проследовал в свою крепость и глухо закрыл за собой крепостные ворота. Братья разошлись, чтобы не встречаться уже более никогда.
Анжела, не в силах перенести тоску и скорбь, в отчаянии ушла в Борнховский монастырь, где намеревалась прожить всю свою жизнь в молитвах и в печали, но сердце ее оказалось не в силах вынести боль утрат: потери отца и измены возлюбленного. Силы медленно покидали ее хрупкое тело. С каждым днем она все гасла и гасла, и вскоре свеча ее жизни догорела дотла. Год спустя после ее смерти, Генрих, в надежде позабыть Анжелу и, устав от страданий безответной любви, женился на достойной и прекрасной девушке, с которой и прожил до конца своих дней. Конрад же приказал воздвигнуть между своей крепостью и крепостью брата высокую каменную стену, которая должна была положить конец взаимной ненависти и препятствовать братоубийственному кровопролитию. Эта стена и сейчас возвышается между руинами двух замков, которые люди с тех давних времен и прозвали замки «Враждующие братья».
Название: В карты с дьяволом
Отправлено: КАРОЛИНА от 14 03 2012, 18:42:55
В карты с дьяволом
Замок Гламис (Glamis Castle) знаменит мистическими историями. Первая произошла в замке в начале XV века и связана с именем графа Кроуфорда. Граф, который славился своим распутством, мотовством и скверным характером, часто приезжал в Гламис. Его страстью были карты. В одну грозовую субботнюю ночь он играл в замке вместе с Патриком Лайоном, первым лордом Гламис, и двумя своими приятелями. Пробило полночь, и настало воскресенье, день Господа. Никто из благочестивых присутствующих не захотел играть в карты в святой день. Но безбожника Кроуфорда это привело в бешенство. Побагровев, он закричал, что будет играть тогда с самим дьяволом! И в тот же момент в комнату вошел незнакомец в темном плаще, который предложил графу сыграть с ним.
Граф всех прогнал, закрыл дверь и погрузился в игру. Его приятели, находившиеся в соседней комнате, слышали проклятья, брань и шлепки карт по столу. Один из слуг по приказанию господ заглянул в замочную скважину. Но тут же его глаза, как сам он рассказывал, обожгло огнем, и он отскочил от двери с криком боли. И вовремя, иначе его сбил бы дверью сам граф Кроуфорд, который закричал, чтобы ему не мешали. А если кто-то осмелится, то поплатится за это собственной жизнью. После этого он возвратился в комнату, где его ждал партнер по игре, но… тот исчез так же загадочно, как и — появился! И, по-видимому, забрал с собой выигрыш — расписку, в которой Кроуфорд ставил на кон свою душу…
Спустя несколько лет, в 1423 году, граф Кроуфорд умер, и в замке стали раздаваться странные звуки, напоминавшие шлепки карт по столу и сопровождавшиеся проклятиями. Говорят, звуки, сопровождавшие карточную игру, можно услышать в замке и до сих пор.
Замок Гламис (Glamis Castle) знаменит мистическими историями. Первая произошла в замке в начале XV века и связана с именем графа Кроуфорда. Граф, который славился своим распутством, мотовством и скверным характером, часто приезжал в Гламис. Его страстью были карты. В одну грозовую субботнюю ночь он играл в замке вместе с Патриком Лайоном, первым лордом Гламис, и двумя своими приятелями. Пробило полночь, и настало воскресенье, день Господа. Никто из благочестивых присутствующих не захотел играть в карты в святой день. Но безбожника Кроуфорда это привело в бешенство. Побагровев, он закричал, что будет играть тогда с самим дьяволом! И в тот же момент в комнату вошел незнакомец в темном плаще, который предложил графу сыграть с ним.
Граф всех прогнал, закрыл дверь и погрузился в игру. Его приятели, находившиеся в соседней комнате, слышали проклятья, брань и шлепки карт по столу. Один из слуг по приказанию господ заглянул в замочную скважину. Но тут же его глаза, как сам он рассказывал, обожгло огнем, и он отскочил от двери с криком боли. И вовремя, иначе его сбил бы дверью сам граф Кроуфорд, который закричал, чтобы ему не мешали. А если кто-то осмелится, то поплатится за это собственной жизнью. После этого он возвратился в комнату, где его ждал партнер по игре, но… тот исчез так же загадочно, как и — появился! И, по-видимому, забрал с собой выигрыш — расписку, в которой Кроуфорд ставил на кон свою душу…
Спустя несколько лет, в 1423 году, граф Кроуфорд умер, и в замке стали раздаваться странные звуки, напоминавшие шлепки карт по столу и сопровождавшиеся проклятиями. Говорят, звуки, сопровождавшие карточную игру, можно услышать в замке и до сих пор.
Название: Двенадцать тамплиеров
Отправлено: Мэйс Винду от 17 03 2012, 23:18:14
Двенадцать тамплиеров
В 1307 г. Папа Климент V издает буллу «Pastoralis praeeminentiae» в которой призывает всех монархов арестовать тамплиеров. Майнцский архиепископ Петер Аспельт (Peter Aspelt) получил аналогичный приказ.
В 1312 году в замке Ланэк укрываются последние (некоторые рассказчики порой считают, что это были последние из всего ордена) 12 тамплиеров (ранее замок был передан тамплиерам архиепископом Майнца). Войска архиепископа осаждают замок, однако им никак не удается взять маленький отряд.
Лишь после нескольких атак они врываются внутрь и застают последнего израненного тамплиера. Архиепископ восхищается храбростью рыцарей и принимает решение подарить жизнь последнему оставшемуся в живых, если он попросит милости. Однако тамплиеры не привыкли просить милости и потому последний тамплиер бросается вниз в ров, утыканный острыми кольями. Несмотря на всю красоту этой легенды каких-либо документальных свидетельств о ней не сохранилось.
В 1307 г. Папа Климент V издает буллу «Pastoralis praeeminentiae» в которой призывает всех монархов арестовать тамплиеров. Майнцский архиепископ Петер Аспельт (Peter Aspelt) получил аналогичный приказ.
В 1312 году в замке Ланэк укрываются последние (некоторые рассказчики порой считают, что это были последние из всего ордена) 12 тамплиеров (ранее замок был передан тамплиерам архиепископом Майнца). Войска архиепископа осаждают замок, однако им никак не удается взять маленький отряд.
Лишь после нескольких атак они врываются внутрь и застают последнего израненного тамплиера. Архиепископ восхищается храбростью рыцарей и принимает решение подарить жизнь последнему оставшемуся в живых, если он попросит милости. Однако тамплиеры не привыкли просить милости и потому последний тамплиер бросается вниз в ров, утыканный острыми кольями. Несмотря на всю красоту этой легенды каких-либо документальных свидетельств о ней не сохранилось.
Название: О названии "Баба Вида"
Отправлено: Ефимов Алексей от 20 03 2012, 10:19:22
О названии "Баба Вида"
Сооружение замка Баба Вида было начато еще в X веке на месте римской смотровой башни и связано с одной легендой: У болгарского короля, который правил в Видине, было три дочери: Вида, Кула и Гамза. Перед своей смертью король разделил все свои владениям между дочерьми. Старшей, Виде, достался сам город и земли к северу от Карпатских гор, Кула получила город Зайчар (территория нынешней Сербии) и окружающие земли вдоль реки Тимок, а Гамзе достались земли к западу от р. Морава.
Кула и Гамза в итоге женились на дворянах, предпочитающих алкоголь и хорошую драку, а Вида осталась незамужней и построила в своем городе крепость, который с легкой руки самой Виды или жителей, получил название «Баба Вида», что в переводе с болгарского означает «Бабуля Вида».
Сооружение замка Баба Вида было начато еще в X веке на месте римской смотровой башни и связано с одной легендой: У болгарского короля, который правил в Видине, было три дочери: Вида, Кула и Гамза. Перед своей смертью король разделил все свои владениям между дочерьми. Старшей, Виде, достался сам город и земли к северу от Карпатских гор, Кула получила город Зайчар (территория нынешней Сербии) и окружающие земли вдоль реки Тимок, а Гамзе достались земли к западу от р. Морава.Кула и Гамза в итоге женились на дворянах, предпочитающих алкоголь и хорошую драку, а Вида осталась незамужней и построила в своем городе крепость, который с легкой руки самой Виды или жителей, получил название «Баба Вида», что в переводе с болгарского означает «Бабуля Вида».
Название: Рябина Олавинлинны
Отправлено: Капуцин от 20 03 2012, 10:48:21
Рябина Олавинлинны
…Когда в XVI веке Олавинлинна находилась в осаде, и в течение восьми месяцев русские войска стояли у крепостных стен, люди, находящиеся внутри, страдали от голода и лишений. Однако телесные муки не помешали дочери коменданта крепости возвыситься духовно и полюбить всем сердцем. Предметом своей страсти доверчивая Ингнель выбрала одного из оккупантов — офицера из Сибири.Они встречались каждую неделю, по средам. Обычно девушка тайком, договорившись с охранником у ворот, выбиралась за пределы крепости. На территории неприятеля ее ждали клятвы в вечной любви и мечты о будущем. Но как-то раз по трагической случайности, охранника у ворот не оказалось.
Нетерпеливая девица решила действовать самостоятельно: нажала на тайный рычаг — и ворота открылись. О ее поступке тут же было доложено строгому отцу (по утверждению экскурсоводов, бесчувственному бюрократу). Ничего не тая, открыла Ингель перед родителем свою тайну. А он не поверил дочери и решил, что она попросту хотела сдать Олавинлинну русским. В гневе он приказал живьем замуровать в стене родное дитя. Что и было сделано.
Прошло время, и на месте гибели несчастной выросла рябина. Белые цветы ее символизировали невинность, а красные ягоды — горькую участь. Рябина Олавинлинны стала такой известной, что в 1950 году была воспета в балладе. И хотя самого дерева уже нет, легенда о несчастной любви и жестоком родителе до сих пор передается из уст в уста, из поколения в поколение.
Название: Призрак крепости Акерсхус
Отправлено: Ренуар от 20 03 2012, 11:43:02
Призрак крепости Акерсхус
В 1370 г. вся Норвегия страдала от голода, молодая королева Маргарита Датская пишет возмущенное письмо Хокону VI, что даже если ей приходится голодать, то что говорить обо всем остальном королевстве.
С тех пор в течение 500 лет обитателей замка беспокоил призрак одной из девиц королевы, умершей от голода. Говорили, что призрак любит появляться из темных углов, без лица, с одной накидкой, а затем медленно растворяется в воздухе, настолько долго, что дает время испугаться любому, кто его увидел.
В 1370 г. вся Норвегия страдала от голода, молодая королева Маргарита Датская пишет возмущенное письмо Хокону VI, что даже если ей приходится голодать, то что говорить обо всем остальном королевстве.
С тех пор в течение 500 лет обитателей замка беспокоил призрак одной из девиц королевы, умершей от голода. Говорили, что призрак любит появляться из темных углов, без лица, с одной накидкой, а затем медленно растворяется в воздухе, настолько долго, что дает время испугаться любому, кто его увидел.
Название: Тайна молота
Отправлено: Гвен от 22 03 2012, 01:53:53
Тайна молота
В Нойшванштайне каждое помещение играет свою роль. Холл перед Тронным залом посвящен легенде о Зигмунде и его сыне Зигфриде. Зигмунд владеет Нотунгом — волшебным мечом, дарующим непобедимость. Но он нарушает божественный закон, запрещающий использовать волшебство меча в своих личных интересах, и Нотунг ломается на две половины.
Сын Зигмунда Зигфрид готовится к поединку со страшным змеем Фафнаром. В победе над чудовищем он видит свое предназначение, но ему нужно оружие. Герой обращается к гномам, владеющим тайнами созидания, с просьбой выковать ему достойный меч. Гном Миме трудится не покладая рук, но каждый сделанный им меч Зигфрид одним ударом разбивает о наковальню — нужный меч не получается.
Неожиданно Зигфрид находит две половинки сломанного Нотунга и просит Миме сделать меч из них. Гном берется за работу, но очень нерасторопно. Когда он в очередной раз отвлекается, Зигфрид берет молот и выковывает себе меч сам. Этим мечом он одним ударом разрубает надвое наковальню, им же он впоследствии побеждает Фафнара.
Поворотный момент легенды — когда Зигфрид еще не может понять, что его судьба зависит только от него, что он должен сам, только сам заново выковать меч, — изображен на стене в холле перед Тронным залом дворца. На самой картине, на которой Миме кует меч, а Зигфрид никак не решается взять молот и тем самым принять свое предназначение надо обратить внимание на огромный молот, изображенный на переднем плане картины, в том месте кузни, где он совершенно не нужен. Если передвигаться в разные стороны от картины, то можно заметить, что молот «поворачивается» к смотрящему. Художественный прием помогает передать смысл картины: каждый из нас может оказаться (и периодически оказывается) в роли Зигфрида — перед тем или иным жизненным выбором. И создатель картины, «направляя» ручку молота на тебя, как будто говорит: «Ну что же ты? Не сомневайся, действуй. Возьми молот и выкуй свой собственный меч!»
В Нойшванштайне каждое помещение играет свою роль. Холл перед Тронным залом посвящен легенде о Зигмунде и его сыне Зигфриде. Зигмунд владеет Нотунгом — волшебным мечом, дарующим непобедимость. Но он нарушает божественный закон, запрещающий использовать волшебство меча в своих личных интересах, и Нотунг ломается на две половины.
Сын Зигмунда Зигфрид готовится к поединку со страшным змеем Фафнаром. В победе над чудовищем он видит свое предназначение, но ему нужно оружие. Герой обращается к гномам, владеющим тайнами созидания, с просьбой выковать ему достойный меч. Гном Миме трудится не покладая рук, но каждый сделанный им меч Зигфрид одним ударом разбивает о наковальню — нужный меч не получается.
Неожиданно Зигфрид находит две половинки сломанного Нотунга и просит Миме сделать меч из них. Гном берется за работу, но очень нерасторопно. Когда он в очередной раз отвлекается, Зигфрид берет молот и выковывает себе меч сам. Этим мечом он одним ударом разрубает надвое наковальню, им же он впоследствии побеждает Фафнара.
Поворотный момент легенды — когда Зигфрид еще не может понять, что его судьба зависит только от него, что он должен сам, только сам заново выковать меч, — изображен на стене в холле перед Тронным залом дворца. На самой картине, на которой Миме кует меч, а Зигфрид никак не решается взять молот и тем самым принять свое предназначение надо обратить внимание на огромный молот, изображенный на переднем плане картины, в том месте кузни, где он совершенно не нужен. Если передвигаться в разные стороны от картины, то можно заметить, что молот «поворачивается» к смотрящему. Художественный прием помогает передать смысл картины: каждый из нас может оказаться (и периодически оказывается) в роли Зигфрида — перед тем или иным жизненным выбором. И создатель картины, «направляя» ручку молота на тебя, как будто говорит: «Ну что же ты? Не сомневайся, действуй. Возьми молот и выкуй свой собственный меч!»
Название: Смерть Людвига
Отправлено: Августин от 22 03 2012, 10:54:36
Смерть Людвига
После того, как Людвиг был отстранен от управления Баварией, он под охраной был вывезен из Нойшванштайна в небольшой замок Берг на берегу озера Штарнберг. Там «больной» вел себя очень смирно, и его отпустили на прогулку в лодке в сопровождении доктора фон Гуддена, без охраны. Когда король и доктор не вернулись к ужину, их бросились искать. Тела были обнаружены часа через два. Свидетелей происшествия найдено не было.
Существует как минимум три версии того, что произошло в тот день на озере:
1. Официальная версия. Людвиг, не раз задумывавшийся о самоубийстве, считал, что лучший способ уйти из жизни — утопиться, так как тело при этом не калечится. В тот день он решился покинуть этот ненавистный ему мир, но доктор постарался помешать королю, за что поплатился жизнью…
2. Людвиг, будучи отличным пловцом, задумал сбежать, однако доктор активно возражал и был убит в жестокой схватке, а короля от холодной воды и пережитых впечатлений хватил удар…
3. И доктора, и короля утопили члены заговора от кабинета министров или родственники Людвига, желая привести к власти дядю Людвига, принца Луитпольда, в качестве регента при слабоумном наследнике престола принце Отто…
После гибели короля все работы по строительству и отделке интерьеров Нойшванштайна прекратились, замок был объявлен национальным достоянием и с тех пор бережно сохраняется, будучи особой гордостью баварцев.
После того, как Людвиг был отстранен от управления Баварией, он под охраной был вывезен из Нойшванштайна в небольшой замок Берг на берегу озера Штарнберг. Там «больной» вел себя очень смирно, и его отпустили на прогулку в лодке в сопровождении доктора фон Гуддена, без охраны. Когда король и доктор не вернулись к ужину, их бросились искать. Тела были обнаружены часа через два. Свидетелей происшествия найдено не было.
Существует как минимум три версии того, что произошло в тот день на озере:
1. Официальная версия. Людвиг, не раз задумывавшийся о самоубийстве, считал, что лучший способ уйти из жизни — утопиться, так как тело при этом не калечится. В тот день он решился покинуть этот ненавистный ему мир, но доктор постарался помешать королю, за что поплатился жизнью…
2. Людвиг, будучи отличным пловцом, задумал сбежать, однако доктор активно возражал и был убит в жестокой схватке, а короля от холодной воды и пережитых впечатлений хватил удар…
3. И доктора, и короля утопили члены заговора от кабинета министров или родственники Людвига, желая привести к власти дядю Людвига, принца Луитпольда, в качестве регента при слабоумном наследнике престола принце Отто…
После гибели короля все работы по строительству и отделке интерьеров Нойшванштайна прекратились, замок был объявлен национальным достоянием и с тех пор бережно сохраняется, будучи особой гордостью баварцев.
Название: Лебединый мотив
Отправлено: Олеся из Полесья от 24 03 2012, 10:58:45
Лебединый мотив
Самой большой загадкой Нойшванштайна по-прежнему остается «лебединый мотив» — именно так с легкой руки журналистов называют сейчас не понятую современниками любовь Людвига II к этому образу. Даже само название замка «Нойшванштайн» — дословно «Новая лебединая скала» — говорит о том же. А в самом замке поражает не столько количество всевозможных изображений лебедей, сколько удивительные любовь и внимание, с которыми каждое из них сделано. Нет сомнений, что для Людвига лебедь имел особенное значение. Известна даже причина этого — Людвиг не скрывал своего восхищения образом Лоэнгрина, легендарного рыцаря-лебедя.
…Нарушена справедливость, и прекрасная Эльза может пострадать от несправедливого обвинения. Ее обидчик торжествует, ведь по правилам он может быть наказан, только если найдется рыцарь, готовый вступиться за честь дамы и победить его в бою. А это вряд ли произойдет: все в округе знают силу обидчика и его умение владеть мечом. Тем не менее, турнир назначен, но никто не осмеливается защитить Эльзу: это сулит верную смерть. И в тот момент, когда надежда уже почти потеряна, собравшиеся на турнир зрители вдруг слышат таинственный мелодичный звон. Обернувшись к реке, они видят прекрасного лебедя, который везет по реке лодку. В лодке спит красивый юноша.
Он просыпается, выходит на берег и на все вопросы отвечает лишь, что здесь нарушена справедливость и он должен ее восстановить, сразившись с обидчиком Эльзы. Несмотря на отговоры юноша вызывает обидчика на бой и побеждает его.
Возникшая между ним и Эльзой любовь приводит к вызвавшей всеобщее ликование свадьбе и решению остаться. Единственное условие, которое таинственный спаситель ставит Эльзе, заключается в том, что она никогда не должна спрашивать о его имени и происхождении. Вначале это не является препятствием, но злые языки подогревают любопытство, и вскоре Эльза не выдерживает и просит своего мужа все объяснить.
И тогда он рассказывает, что его зовут Лоэнгрин, что он сын Парсифаля и состоит в братстве Короля Артура, которое не исчезло, а просто удалилось в не доступные для других места. Из года в год благородные рыцари наблюдают за тем, что происходит на земле. И если где-то нарушены основные законы добра и справедливости, посылают своего гонца, который должен во что бы то ни стало восстановить порядок. Одним из таких гонцов был и Лоэнгрин. Но, согласно правилам, он мог оставаться в миру только до тех пор, пока его имя и происхождение были неизвестны. И поэтому сейчас Лоэнгрин должен вернуться назад. Со стороны реки слышится звон колокольчиков, появляется лебедь, который забирает Лоэнгрина и увозит вверх по течению.
На этом заканчивается легенда, но только начинается история замка. Романтик по натуре, Людвиг мечтал о возвращении Лоэнгрина и верил в то, что это может произойти. И не просто верил, а старался быть достойным встречи и создать замок, достойный этого. А если легенда все-таки останется легендой, то Нойшванштайн сможет рассказать о ней другим, ведь кто знает, о чем думают сейчас вот эти туристы перед картиной? Кто то, наверное, о ее стоимости. А кто то, быть может, точно так же мечтает о возвращении Лоэнгрина. А если так, то отнюдь не сумасшедшим был король Баварии!
http://www.allcastles.ru
Самой большой загадкой Нойшванштайна по-прежнему остается «лебединый мотив» — именно так с легкой руки журналистов называют сейчас не понятую современниками любовь Людвига II к этому образу. Даже само название замка «Нойшванштайн» — дословно «Новая лебединая скала» — говорит о том же. А в самом замке поражает не столько количество всевозможных изображений лебедей, сколько удивительные любовь и внимание, с которыми каждое из них сделано. Нет сомнений, что для Людвига лебедь имел особенное значение. Известна даже причина этого — Людвиг не скрывал своего восхищения образом Лоэнгрина, легендарного рыцаря-лебедя.…Нарушена справедливость, и прекрасная Эльза может пострадать от несправедливого обвинения. Ее обидчик торжествует, ведь по правилам он может быть наказан, только если найдется рыцарь, готовый вступиться за честь дамы и победить его в бою. А это вряд ли произойдет: все в округе знают силу обидчика и его умение владеть мечом. Тем не менее, турнир назначен, но никто не осмеливается защитить Эльзу: это сулит верную смерть. И в тот момент, когда надежда уже почти потеряна, собравшиеся на турнир зрители вдруг слышат таинственный мелодичный звон. Обернувшись к реке, они видят прекрасного лебедя, который везет по реке лодку. В лодке спит красивый юноша.
Он просыпается, выходит на берег и на все вопросы отвечает лишь, что здесь нарушена справедливость и он должен ее восстановить, сразившись с обидчиком Эльзы. Несмотря на отговоры юноша вызывает обидчика на бой и побеждает его.
Возникшая между ним и Эльзой любовь приводит к вызвавшей всеобщее ликование свадьбе и решению остаться. Единственное условие, которое таинственный спаситель ставит Эльзе, заключается в том, что она никогда не должна спрашивать о его имени и происхождении. Вначале это не является препятствием, но злые языки подогревают любопытство, и вскоре Эльза не выдерживает и просит своего мужа все объяснить.
И тогда он рассказывает, что его зовут Лоэнгрин, что он сын Парсифаля и состоит в братстве Короля Артура, которое не исчезло, а просто удалилось в не доступные для других места. Из года в год благородные рыцари наблюдают за тем, что происходит на земле. И если где-то нарушены основные законы добра и справедливости, посылают своего гонца, который должен во что бы то ни стало восстановить порядок. Одним из таких гонцов был и Лоэнгрин. Но, согласно правилам, он мог оставаться в миру только до тех пор, пока его имя и происхождение были неизвестны. И поэтому сейчас Лоэнгрин должен вернуться назад. Со стороны реки слышится звон колокольчиков, появляется лебедь, который забирает Лоэнгрина и увозит вверх по течению.
На этом заканчивается легенда, но только начинается история замка. Романтик по натуре, Людвиг мечтал о возвращении Лоэнгрина и верил в то, что это может произойти. И не просто верил, а старался быть достойным встречи и создать замок, достойный этого. А если легенда все-таки останется легендой, то Нойшванштайн сможет рассказать о ней другим, ведь кто знает, о чем думают сейчас вот эти туристы перед картиной? Кто то, наверное, о ее стоимости. А кто то, быть может, точно так же мечтает о возвращении Лоэнгрина. А если так, то отнюдь не сумасшедшим был король Баварии!
http://www.allcastles.ru