Серия «100 великих»: Сто великих сокровищ НАДЕЖДА АЛЕКСЕЕВНА ИОНИНА

В 1521 году, во время путешествия по Нидерландам, немецкий художник А. Дюрер записал в своем дневнике о приеме, который ему устроили в Генте: «...староста гильдии живописцев и художники оказали мне много чести, прекрасно меня приняли, предложили мне свои услуги и вечером отужинали со мной. В среду рано утром (10 апреля) они повели меня на башню св. Иоанна, откуда я мог обозреть весь большой удивительный город...

Затем я видел картину Яна, это драгоценнейшая и превосходнейшая картина, и особенно хороши Ева, Мария и Бог-Отец».

Гентский алтарь уникален. Он явился плодом вдохновенного мастерства двух братьев-художников, Губерта и Яна ван Эйков может быть, и кого-то еще из подмастерьев и благочестивых намерений и действий богатых заказчиков. В алтаре отразились не только их религиозные идеи, но и самые разнообразные представления о мире и о месте в нем человека.

В Гентском алтаре присутствует все, что и в окружающем мире, все здесь смешалось: подробный и неторопливый рассказ с пленительными деталями, таинственная недосказанность характеров, грозная сила скрытых страстей и непосредственное восхищение радостями бытия.

Потому-то строгое религиозное чувство сочетается здесь с радостным и поэтичным восприятием земной красоты, идеальные образы соседствуют рядом с портретами реальных людей, сложная теологическая симвоникас простыми человеческими эмоциями. Из гармонии всего этого и складывается удивительное явление искусства, неповторимое и ни с чем не сравнимое.

Заказчиками алтаря были Йоде Фейд, один из богатейших людей Гента (впоследствии он стал бургомистром города), и его супруга Изабелла Борлют. Они и заказали алтарь для своей фамильной капеллы, находящейся в церкви Святого Иоанна (так первоначально назывался собор Святого Бавона).

Гентский алтарь представляет собой большой деревянный складень. Ученые потратили немало сил и стараний, чтобы установить, кто из двух братьев сыграл главную роль в создании алтаря. Считается, что старший брат, Губерт, начал работу, а Ян закончил ее. Но подпись на раме алтаря не содержит сведений о том, какие части алтаря выполнил Губерт, а какие Ян.

В непраздничные и невоскресные дни алтарь представал перед посетителями капеллы закрытым. Самой удивительной на внешних створках Гентского алтаря является сцена «Благовещение», традиционная для створчатых алтарей. Здесь художники изобразили коленопреклоненную Деву Марию и архангела Гавриила, который принес ей божественную весть.

Работая над алтарем, братья Эйки, уже в процессе самой работы, меняли композицию и живописную структуру, изменяли детали, а порой под их удивительной кистью возникали совершенно новые решения. Так, например, первоначально сцена «Благовещение» была увенчана стрельчатыми арками, но потом они были заменены иллюзионным изображением потолка комнаты. Этим решением мы обязаны Яну ван Эйку, любившему пространственное единство. Скудные предметы быта и городской пейзаж за окном он написал достаточно подробно. Фигуры Марии и архангела Гавриила, написанные Губертом, масштабно несколько не соотнесены с интерьером, он как будто слишком низок для них, но это несоответствие почти не замечается.

Над «Благовещением» по краям (в полукруглых нишах) изображены пророки Захария и Михей, а в центральной нише, разделенной рамой, — Эритрейская и Кумекая сивиллы. Все эти персонажи пророчествовали об изображенном событии — «Благовещении».

Нижний ряд внешних створок алтаря занимают донаторы -портреты его заказчиков. Они предстают преклоненными перед статуями двух святых — Иоанна Крестителя (патрона церкви Святого Иоанна) и Иоанна Богослова (ему посвящена капелла этой церкви). Фигуры донаторов написаны с такой силой, какой не обладают реальные человеческие фигуры. Их лица, тела и одежды завораживают зрителя. Случайные складки одежды нашли вечный покой, навсегда остался неподвижным свет на их лицах, да и сами лица словно остановились в своей многосложной жизни. Мгновение обратилось в вечность, случайное обрело непреложную силу закона. Чуть поднятые брови Йоса Фейда, морщины на высоком лбу, выражение сосредоточенной рассеянности, которую испытывает привыкший молиться человек, — вот что мы видим в фигуре донатора.

Две фигуры по углам как бы входят в картину с земли. Ибо дальше, ближе к середине и верху, меркнут, гаснут земные краски, и рядом с фигурами донаторов в нишах стоят уже не люди из плоти и крови, а статуи. Цветом художники наделили лишь сцены земной жизни, лишь те фигуры и предметы, что связаны с грешной землей. Сквозь оттенки холодноватой слоновой кости скульптур лишь кое-где пробиваются живые розовые и золотистые тона, как будто художник не обделяет их плотью и кровью, но не решается сделать их просто людьми. Только в крыльях ангела мелькают яркие краски, ведь крылья — это изящное украшение, нечто почти реальное. А между Марией и архангелом Гавриилом картина вновь наполняется цветом, там идет обыденная жизнь — комната, простые вещи, город за окном.

В «Благовещении», как отмечают исследователи, еще царствует чопорная условность готики. По-рыцарски склонил лилии перед Девой Марией архангел Гавриил, и будто в торжественном оцепенении подняла к нему глаза будущая Богоматерь. Но видение это, чуть оживленное бледными оттенками красок, возникло в реальной комнате, где вещи имеют свой цвет и свою тяжесть: здесь теплой золотистой медью сияет умывальник, солнечные пятна зажигают блики на стекле и металле, здесь оживает сама душа вещей. А в проеме окна — город на закате: поблескивают под заходящим солнцем остроконечные крыши, хрупкий шпиль колокольни, башни замка и рассекающие высокое бледное небо стремительные птицы... Огромный мир вступает в низкую, безмолвную комнату. Но это чудо еще будничное, а когда распахиваются створки алтаря, наступает чудо праздничное. С алтаря льется такое лучезарное солнце, какого Фландрия никогда не знала. Братья ван Эйки сотворили то, чем природа обделила их родину, даже солнечная Италия, природа которой сама утоляла стремление к многоцветью, не всегда видела на своих полотнах подобное кипение красок.

«Поклонение агнцу» является сердцем всего алтаря. Нет ничего многозначительного и печального в этой традиционной сцене. Ягненок, из шеи которого льется в жертвенный фиал кровь, кажется изделием искуснейшего ювелира, а не жертвенным агнцем. В воздухе, будто потеряв связь с земным тяготением, застыли золотые кадила, которыми взмахнули ангелы с пестрыми крылышками. Золотые лучи тонкими линиями льются из нимба, окружающего голубя — Святой Дух. Сцена из Священного писания превратилась в алтаре в сказку, нарядную мистерию, сыгранную праздничным днем на фламандской земле.

Со всех сторон к агнцу, кровь которого превратилась в источник жизни, медленно и торжественно приближаются святые, праведники и праведницы. Первый план слева занят пророками, философами, мудрецами — всеми, кто предсказал рождение Спасителя. Тут же находятся античный поэт Вергилий и великий Данте.

Ярким солнечным светом залит широкий зеленый луг. Среди травы видны ландыши, маргаритки, легкие одуванчики, фиалки, лилии, ирисы и другие цветы. Луг уходит далеко в глубину, где зеленеют небольшие рощицы, лужайки, леса и заросли кустов. На заднем плане цветущие розы чередуются с виноградными кустами, ель растет рядом с буком, а еще — вишни и смоковницы. Современные ученые насчитали в Гентском алтаре более 30 видов растений, так тщательно были прописаны каждый листок и каждый лепесток цветка.

В картине верхнего ряда изображен Бог-Отец, царящий над всем окружающим. Торжественно восседает он на троне, устремив вперед бесстрастный взгляд. Строго симметричные черты лица его идеально прекрасны. Голова окружена сиянием на золотом фоне, а тиара сверкает холодным блеском. Драгоценными камнями усыпаны большая застежка на груди Бога-Отца и корона у подножия трона. Рубиново-красный цвет одежд подчеркивается матовым сиянием жемчуга, переливами зеленых изумрудов и синих сапфиров. Правая рука Бога-Отца поднята вверх, в левой Он держит скипетр из прозрачного хрусталя. Каждая деталь этой более чем полуметровой картины выполнена с ювелирной точностью и столь тщательно, что зрители как будто ощущают мягкость тканей, холод металла и хрупкость хрусталя.

Чуть ниже Бога-Отца расположились Дева Мария и Иоанн Креститель, еще ниже — ангелы музицирующие и ангелы поющие.

«Поющие ангелы» стоят перед резным пюпитром с нотами. Выражение их лиц различно: у одних сосредоточенно нахмурены брови, другие безмятежно спокойны, одни смотрят в ноты, другие устремили рассеянный взгляд в пространство. Еще 500 лет назад ван Мандер, первый историк нидерландского искусства, с восхищением писал, что по движениям ангелов зритель может легко догадаться, кто из них поет дискантом, альтом, басом или тенором, но все различные голоса сливаются в едином хоре, и торжественно льется величественная песнь.

Но было время, когда отдельные части этого чудесного алтаря разошлись по разным музеям. Подлинные Адам и Ева были заменены копиями, на которых прародители человечества предстали в кожаных передниках, так как целомудренный правитель Иосиф II повелел заменить оригиналы благопристойными копиями.

Завладев Нидерландами, Наполеон перевез Гентский алтарь в Париж, но в 1816 году его возвратили на родину. Правда, в таком виде, что одному из видевших эти створки они казались совершенно испорченными. Створки этого поистине бесценного сокровища тогда стояли на полу одной из церквей и были покрыты пылью, которая за время переездов просто-таки въелась в них. Однако ключник, водивший путешественника по церкви, радовался возвращению из изгнания этого сокровища. А желая продемонстрировать его достоинства, он поплевал на одну из панелей, потом вытер это место платком, нисколько не подозревая о своем варварстве.

Драматичной оказалась и история створки «Праведные судьи». В 1934 году она была украдена, причем вор распилил доску и поместил изображение статуи Иоанна Крестителя в железнодорожную камеру хранения. Позвонив, он назвал номер камеры властям, желая показать, что владеет и другой частью изображения. Он потребовал у бельгийского правительства выкуп, но власти не приняли его условий, и с тех пор всякие следы «Праведных судей» утрачены.

Австрия по праву считается Меккой европейского туризма. Она соперничает в этом с Францией, Италией и Испанией, притягивая к себе массу путешественников, жаждущих познакомиться с ее горными пейзажами, городами с богатым историческим прошлым, памятниками архитектуры, а также почувствовать на себе гостеприимство жизнерадостного народа.

Живописный район Зальцкаммергут особенно манит, как кажется, определенную категорию "туристов". И действительно, здесь речь идет о довольно необычных визитерах: это все больше бодрые весельчаки крепкого сложения, которых всегда влекут на путь приключений всяческие загадки, тайные общества и секретные экспедиции.

Сколько раз для них такое приключение именовалось озером Топлиц, темные и глубокие воды которого завораживают, не давая покоя вот уже не одному поколению авантюристов. Расположенное между горными вершинами высотой от 2 до 3 тысяч метров, в 15 километрах к северо-востоку от курорта Бад Аусзее, в труднодоступной местности, озеро Топлиц несет на себе печать проклятия.

Оно укрывает, как говорят, одно из самых значительных из известных в мире сокровищ. Правительства не оставляют без внимания существование предполагаемых богатств, тем более не делают этого искатели приключений, которые, как кажется, давно отказались от спокойной жизни и порой готовы отказаться ради достижения своей цели от жизни вообще.

6 октября 1963 года 19-летний немец Альфред Эгнер, специалист по подводному плаванию, нашел свою смерть в озере Топлиц; чрезвычайно подозрительны обстоятельства этой драмы, поскольку Эгнер был не первой жертвой проклятого сокровища: до него в коварных водах Топлица или в его окрестностях погибла добрая дюжина искателей приключений; после него смерть настигла семнадцатилетнего Вальтера Ниггля в соседнем озере Алат, и на этом, несомненно, цепь смертей не замкнулась.

Вокруг этого сокровища тесно переплелись политика, оккультизм, и легенда о нем берет свое начало в последние часы II Мировой войны. Отступившие на юг и в горные районы Австрии, гитлеровские войска контролировали лишь небольшие участки территории, а нацистские главари тем временем принимали меры для спасения богатств рейха.

Аусзее оказался одним из последних бастионов германского сопротивления; именно вокруг этого города по замыслу нацистов должны были быть оборудованы основные тайники для сокрытия сокровищ. Уже в конце 1944 года фюрер сделал такое пророческое признание своим наиболее доверенным лицам:

"В конце концов мы будем побеждены. Англия отказывается от перемирия. Черчилль будет нести главную ответственность перед будущими поколениями за разгром Запада. В будущей войне Европа будет уничтожена за один день; если наш народ уцелеет, ему нужно будет восстановить свет цивилизации и объединить западную элиту. Я хочу оставить богатое наследство для будущего великого рейха, который придет к власти".

Эти слова, истинное завещание Гитлера, были переданы нам в Испании в 1947 году французскими коллаборационистами, приговоренными к смерти, которые узнали их от высокопоставленного лица, слышавшего эти слова от самого Гитлера.

В соответствии с его пожеланиями была разработана , обширная программа, согласно которой все богатства, рассеянные по рейху, должны были быть объединены и затем доставлены без промедления в надежные места. Поскольку продвижение союзников было все более стремительным, действовать необходимо было быстро.

В апреле 1945 года, всего за несколько дней до окончательного разгрома гитлеровцев, около тысячи грузовиков, предназначенных для транспортировки всех богатств, странно именуемых "национальным достоянием", направились к секретному месту назначения.

Нельзя не коснуться вопроса, вызывающего любопытство: в какую же сумму можно оценить сокровища рейха? Хотя и невозможно определить это точно, но то, что уже возвращено, позволяет по крайней мере представить их значимость.

В мае 1945 года из самого крупного тайника в Альт Аусзее со дна соляной шахты было извлечено сокровищ на сто миллиардов марок. Добавим к этому сокровища главы секретных служб Кальтенбруннера, закопанные в саду виллы Керри и оцениваемые в миллиард. Следует также упомянуть самое ценное собрание произведений искусства, обнаруженное в замке Нойшвауштайн в Фуссене, включающее картины мастеров из французских коллекций Ротшильда и Штерна из Парижа: полотна примитивистов, одно полотно Фрагонара, одна картина Броуэра, произведения Шардена и других знаменитых художников; сокровища из Кенигзее в окрестностях Берхтесгадена (Верхняя Бавария); сто тонн золота, спрятанные в соляной шахте Мекерс юго-западнее Готы; сокровища барона Гельмута фон Гиммеля, лейтенанта, служившего при Мартине Бормане, загадочным образом оказавшиеся в подвалах архиепископского дворца в Зальцбурге в 1946 году.

К этим открытиям надлежит добавить и то, которое было сделано в зацементированных подвалах замка Фельденштайн близ Нюрнберга, куда маршал Геринг спрятал свои личные богатства: 36 массивных золотых подсвечников, серебряную ванну, живописные полотна знаменитых художников, ящики старинного коньяка.

Сокровища рейха в целом можно оценить в 500 миллиардов франков; половина этого количества - в виде вкладов в Германском банке, вторая половина представлена значительным количеством драгоценностей, слитков драгоценных металлов, драгоценных камней и частными состояниями нацистских главарей, драгоценными предметами культа, предметами роскоши, награбленными из владений евреев в Италии, Югославии, Греции и Чехословакии, и, наконец, значительным количеством произведений искусства.

Сегодня можно утверждать, не боясь ошибиться, что большая часть сокровищ рейха еще не обнаружена.

Между тем смерти, с которыми связаны поиски сокровищ нацистов, позволяют предположить существование тайных "коммандос" из числа бывших эсэсовцев, неотступно следящих за хранилищами, несомненно, рассматриваемыми как священное наследство нацистов.

В 1945 году американцы арестовали вызвавшего у них подозрения немца и нашли у него следующий перечень, который был снабжен, видимо, пометками генерала СС Фрелиха и подписан им:

"166 250 000 швейцарских франков

299 018 300 в американских банкнотах

31 351 250 000 в слитках золота

2 949 100 в бриллиантах

93 450 000 в коллекционных марках и предметах искусства

5425000000 в наркотиках".

В какой валюте зашифрованы эти миллиарды и миллионы - в марках, фунтах, долларах или франках? Никто этого не знает.

В то же время известно, что 19 миллиардов франков были зарыты на альпийских лугах в Блаа Альме Адольфом Айхманном, который в 1960 году был взят в плен израильтянами, приговорен к смерти и казнен в 1961 году, и что два больших чемодана были зарыты в 1945 году под контролем шефа СС Савада на гумне в Фестено, деревушке, находящейся недалеко от Фуши.

Полагают, что в скотобойне под бетонным полом скрыт тайник, содержащий валюту и драгоценности бывшего министра иностранных дел.

Но основные тайники рассеяны в горах, близ Гаш-тайна, Зальцбурга и особенно в Зальцкаммергуне, где находится озеро Топлиц.

В том же 1945 году рейх рухнул. Но страсти вовсе не утихли. Теперь интересы политические и национальные уступили место духовным. В то время как нацистские главари, в большинстве своем застигнутые врасплох столь внезапным поражением, помышляли лишь о том, чтобы их забыли и трусливо прятались, бывший лейтенант, по имени Франц Готтлих, участвовавший в операциях по сокрытию сокровищ, делает такое необычное заявление: "Русские заключенные зарыли 30 ящиков, наполненных золотом, редкими драгоценными камнями и предметами роскоши... Я знаю это, потому что был там".

Сигнал был дан. И хлынула волна искателей сокровищ, едва успев собрать в дорогу свои сумки. И вот спустя всего несколько дней после своего признания Готтлих исчезает при загадочных обстоятельствах. Это ли не знак предостережения, адресованный жаждущим приключений людям, этим одержимым работой киркой и заступом?

Брат Франца Готтлиха, взявшийся за расследование дела, получает таинственное послание, в котором ему без обиняков рекомендуется прекратить свои расследования.

И все же американская экспедиция, предпринятая в июле и августе 1959 года, вынуждена была поставить существование этого клада под сомнение. При содействии ФБР и при помощи команды немецких специалистов, оснащенных великолепной техникой - ультразвуковыми зондами и телекамерами,- американские военнослужащие принялись методично обследовать дно озера. Несмотря на толстый слой ила, затрудняющий процесс обследования, на глубине 70-80 метров удалось обнаружить 16 ящиков.

Радость открытия, к сожалению, сразу же сменилась удивлением и разочарованием: в большей части ящиков лежали лишь кипы фальшивых денежных знаков... Там было десять миллиардов франков! Мастерски сфабрикованные фальшивомонетчиками, доставленными из немецких тюрем в концлагерь Заксенхаузен, эти фальшивые банкноты были главным козырем в "операции Бернхардта", ставящей своей целью разрушить экономику союзников.

Такое огромное количество фальшивых денег не было бы столь обескураживающим для исследователей, если бы в то же время не существовало свидетельство австрийского участника Сопротивления Альбрехта Гай-свинклера, который во время войны действовал в этом районе и который утверждает, что в озере находятся настоящие слитки драгоценных металлов.

Но главное, вероятно, находится в другом месте: тайники, содержащие сотни миллиардов золотых франков, могут быть обнаружены в окрестностях маленького городка Аусзее, который географически находится примерно в 60 километрах по прямой линии от Зальцбурга, к юго-западу от двух горных озер, и который пересекает речушка - приток Трауна...

Источник: ИнфоЦентр

Геннадий ФЕДОТОВ, обозреватель «АН»

Когда Роггевен и его ком... сошли на берег, они обнаружили, что на острове мирно сосуществуют представители трех различных рас общим количеством около трех тысяч человек. Здесь были чернокожие, краснокожие и, наконец, совершенно белые люди, у которых были утрированно длинные мочки ушей.

Одной из главных загадок острова, не дающей покоя уже нескольким поколениям путешественников и исследователей, остаются сотни совершенно уникальных гигантских статуй высотой от 33 до 66 футов и весом не меньше 50 тонн. В прежние времена островитяне были убеждены, что эти каменные идолы — моаи — охраняют их землю и их самих от злых духов.

Все стоящие моаи повернуты лицом к острову. Непостижимые, как время, они погружены в молчание. По поверьям местных жителей, в них заключена сверхъестественная сила предков первого правителя острова Пасхи — Хоту-Мату’а.

Первоначально на этих колоссах были шляпы. Скалы, из которых вырезались шляпы (каждая из них весила до 10 тонн), отличались от скал, из которых вырубались тела статуй. Кроме того, «шляпы» еще предстояло поднять на немалую высоту.

Привычное объяснение, что каменных гигантов доставляли на места их вечных стоянок, пользуясь деревянными катками, в данном случае, по мнению известного исследователя Эриха фон Дэникена, не подходит.

Тогда кто же вырубал из каменного массива куски породы, вырезая из них статуи, и транспортировал их к берегу? Каким образом без помощи катков они одолевали эти мили? Каким образом шляпы, камень для которых доставлялся из другой каменоломни, воздвигались им на головы?

Даже три тысячи человек, работая день и ночь, не смогли бы вырезать из твердейшего вулканического камня эти колоссальные фигуры, пользуясь примитивными орудиями, а ведь часть населения должна была еще и возделывать почву, рыбачить, прясть ткани и сучить канаты.

Увидев в 1722 году на острове колоссальные мистические статуи, голландские путешественники пришли к выводу, что островитяне слишком примитивны и бедны для выполнения задач по обработке и перевозке каменных гигантов собственными силами.

Поэтому, согласно установившейся теории, это сделала более развитая цивилизация, насчитывавшая не менее 15 тысяч представителей. Причем каждую статую передвигали сотни островитян.

Однако некоторые ученые, в частности, археологи Карл Липо из Калифорнийского государственного университета и Терри Хант из университета штата Гавайские острова выступают против распространенной теории.

В апреле 2011 года они заявили, что более развитой цивилизации на острове Пасхи вообще никогда не существовало, а та, что была, по мнению доктора Липо, исчезла после прибытия европейцев. Ее уничтожили привнесенные путешественниками эпидемии многочисленных болезней.

Эти «чужеродные» напасти вкупе с практиковавшимся в те времена рабством и вытеснением аборигенов с их земель привели к тому, что от трех тысяч туземцев на острове к 1877 году остались ничтожные 111 островитян.

К тому же, по расчетам доктора Липо и профессора Ханта, полинезийские переселенцы прибыли и начали заселять остров Пасхи где-то в 1200 году, то есть на 800 лет позже, чем полагают сторонники принятой теории.

Вскоре после освоения острова они, как считают американские археологи, переключились на технологию обработки вулканических камней. С ее помощью отломанные камни врывали в землю, чем достигалось обогащение почвы питательными элементами и укрепление ее от эрозии.

Они же — эти самые туземцы, кто обрабатывал камни и встретил голландцев, — вполне могли передвигать ставшие впоследствии знаменитыми статуи из каменоломни, где их высекали, на побережье острова.

Причем дизайн статуй позволял совсем небольшим группам туземцев перевозить идолов таким образом, как поступают наши современники, перевозя холодильники.

В целом, как считают Липо и Хант, складывается такая картина: люди, приветствовавшие голландцев, и те, что создали статуи, — это один и тот же народ, одна и та же цивилизация. Если бы статуи доставили из карьера на берег раньше, они бы очень сильно выветрились.

Так что ни о какой более развитой цивилизации, а уж тем более инопланетянах, по мнению американских археологов, речи идти не может.

Естественно, что с «ревизионистами» большинство ученых не согласно, так что тайна статуй пока остается до конца не выясненной.

К сожалению, первые европейские миссионеры, оказавшиеся на этом клочке земли, приложили немало усилий, чтобы темное прошлое острова так и продолжало оставаться в темноте. И все же им не удалось отучить туземцев называть свой остров Землей Людей-Птиц. Поэтому и по сей день из уст в уста передаются здесь легенды об удивительных летающих существах, которые приземлялись на острове в незапамятные времена, зажигали на берегу странные белые огни и в одиночку, без особых усилий, устанавливали статуи.

Другая загадка острова связана с регулярным исчезновением его с указанных в картах географических координат.

Начать следует с того, что Якоб Роггевен специально остров Пасхи не искал, он наткнулся на него, пытаясь найти неуловимую Землю Дэвиса, открытую приблизительно в 800 километрах к западу от Чили в 1687 году капитаном Джоном Дэвисом и его экипажем, и которую впоследствии видели и наносили на карты многие мореплаватели, но всегда координаты острова оказывались разными, словно он умел телепортироваться.

То же самое относится и к острову Пасхи! Только в ХХ веке документально зафиксировано несколько удивительных случаев, когда он довольно ловко «прятался» от мореплавателей.

Так, в августе 1908 года чилийский пароход «Глория» возвращался из длительного рейса. В какой-то момент на судне дала течь последняя цистерна с пресной водой. Единственным ближайшим местом, где можно было пополнить запас воды, оказался остров Пасхи. Но когда пароход вышел в отмеченную штурманом точку, никакого острова там не оказалось! Всюду до горизонта простирался океан.

Шли часы, судно продолжало идти прежним курсом, но остров так и не появлялся. Штурман повторил вычисления, но результат оказался прежним: расчет показывал, что пароход прошел прямо… сквозь остров и теперь удалялся от него! Капитан приказал повернуть назад и в третий раз произвести расчеты. Тщетно: теперь вычисления показали, что «Глория» находится прямо в центре острова!

Еще один подобный случай с исчезновением острова Пасхи произошел через 20 лет. На мостике туристского лайнера, совершавшего кругосветный круиз, находились сразу три капитана — «штатный» и два его коллеги-пенсионера. Чтобы убить скуку и вспомнить капитанскую молодость, друзья решили определить местонахождение судна с помощью секстанов. Сделав нужные вычисления, они изумленно подняли брови. Лайнер, согласно расчетам, находился в нескольких милях от острова Пасхи! Но его нигде не было видно даже в самый мощный бинокль! Капитан лайнера тут же через радиста передал в Чили сенсационную радиограмму.

Чилийские власти отреагировали адекватно: военная канонерская лодка без промедления вышла из порта Вальпараисо и направилась к месту, где должен был находиться непредсказуемый остров Пасхи. Результат скоротечного военного похода оказался обескураживающим: остров снова был на своем обычном месте!

В годы Второй мировой войны «неуловимый» остров сорвал секретную операцию нацистского руководства. Две немецкие субмарины, выполнявшие в Тихом океане тайную миссию, направлялись к острову Пасхи, где их поджидал танкер-заправщик. Когда подлодки вышли в район заправки — ни танкера, ни острова на месте не оказалось.

Несколько часов гитлеровцы бороздили океан в бесплодных поисках. Наконец командир одной из субмарин решил нарушить режим радиомолчания и вышел на связь с заправщиком. Капитан танкера взял пеленг и пошел навстречу лодке. Казалось, они находятся в одном географическом квадрате, но встретились лишь в 200 милях от острова Пасхи! Что же касается второй подлодки, то она вообще бесследно исчезла…

В среде парапсихологов существуют сторонники так называемой «теории перемещения», согласно которой некоторые острова в определенные промежутки истории нашей планеты меняют свое положение в пространстве и даже уходят на дно (как до сих пор не обнаруженная Земля Дэвиса), вот только зависимость эту до сих пор точно установить невозможно.

Точка зрения довольно спорная и гораздо более загадочная, чем утверждение археологов Карла Липо и Терри Ханта. Однако в применении к острову Пасхи — имеющая право на существование.

Тем временем загадочный остров преподнес исследователям очередную сенсацию. Недавно здесь нашли в почве вещество рапамицин, которое может помочь в борьбе с процессами старения в человеческом организме!

Когда исследователи ввели рапамицин подопытной мыши, находящейся в преклонном возрасте, продолжительность ее жизни увеличилась на 38 процентов.

«Мы считаем, что это первое убедительное доказательство того, что процесс старения может быть замедлен и продолжительность жизни может быть увеличена путем рапамициновой терапии, начатой в преклонном возрасте», — заявил профессор Рэнди Стронг из Университета Техаса.

Йемен, обделенный иностранным вниманием в течение многих столетий, за две с половиной тысячи лет цивилизации создал особый, присущий лишь этой стране облик зданий и городов. И старый район Санаа - наглядное тому подтверждение. Хаотичные узкие улочки, поражающие воображение, доступны для запоминания и навигации только тем, кто здесь вырос. Здания, напоминающие пряничные домики, огромны - часто в семь или восемь этажей, экстравагантно украшены башнями, служащими маяками в пути среди узких улиц. И всюду – толпа. Базар, дети и торговцы, минареты и чайные магазины…

Переулки время от времени выходят во дворы и на площади или даже в самые натуральные сады. К частным домам нередко примыкают мелкие дворики, закрытые стенами от шума улиц и посторонних взоров. Иной раз кухня расположена именно здесь, во дворе. Но чаще - внутри здания на первом или втором этаже: все-таки, приготовление пищи – дело интимное. Туалеты - просто отверстие в каменном полу, откуда стоки по трубе попадают в специальную яму все в том же дворе. Вода поступает из скважины, часто - в резервуар на крыше, откуда уже растекается в трубах по всему дому.

В центре дома - крутая узкая лестница, часто неосвещенная, выводит к целому лабиринту комнат (иногда до шестидесяти!). С непривычки путаешься в уровнях и направлениях, локальных коридорах и дверях. Главное - вовремя наклонять голову или, вообще, приседать, чтобы не удариться о низкий косяк. Гостиные - часто просто прихожая перед комнатами на каждом этаже. С парой-тройкой кресел, низком столиком и парой электророзеток.

Наиболее важная комната, расположенная высоко в доме, используется как «муфраге» - место для встречи с друзьями, для разговоров, перекуров и жевания ката. Как и в других помещениях, потолок здесь побелен, но на стенах в штукатурке часто режут узоры вокруг дверей и многочисленных окон. В набожных семьях рисуют надписи из Корана, создавая фризы или стены-панели на арабском языке. Окна - большие и часто увенчаны полукруглыми отверстиями, заполненными мозаикой из цветного стекла. При этом сами окна расположены близко к полу, позволяя гостям, сидя на полу на мягких подушках, любоваться колоритными видами Санаа.

Все комнаты обставлены мебелью, с коврами и подушками в ярких тонах, что смотрится очень контрастно на фоне выбеленных стен. Дома строят из камня, кирпича или даже высохших грязевых блоков. А часто - используют сразу все. Эти материалы, несмотря на дешевизну, имеют отличное качество и благодаря грамотному строительству и тщательному уходу, дома стоят столетиями. Массивные стены и крыша, за день нагреваясь на солнце, хранят тепло всю холодную ночь, так что ни отопление, ни вентиляция здесь не нужны.

К сожалению, городское население увеличивается быстрыми темпами, и на возведение добротных домов у людей нет ни средств, ни времени. И ныне пригороды Санаа представляют собой нагромождение наспех сооруженных глиняно-кирпичных домов, периодически разрушаемых проходящими ливнями.

«Небритые мусульманские мужики в длинных робах, бедуинских тюрбанах и с неизменным «калашниковым» на плече», - примерно такие шокирующие ассоциации в большинстве случаев возникают в голове обычного «белого» человека при словах «Йемен» и «мужчина». Особенно в свете последних событии в стране и периодических похищений нерасторопных иностранцев.

Идеологично… но абсолютно неверно. Да, Йемен, безусловно, шокирует. Начиная прямо с окошка иммиграционного контроля в аэропорту, где, разумеется, работают почти исключительно мужчины. Шокирует искренностью местных улыбок, обязательностью приветствия незнакомца, желанием сфотографироваться и полным отсутствием навязчивости.

Йемен – страна с самым молодым населением. Средний возраст жителя равен всего пятнадцати годам. И понятно, что детей на улицах много. А раз есть куча детей, значит, будут любопытство и крики. «Фаранджи» («чужак», часто презрительно) – закричат в черной Африке. «Гринго» (тоже, знаете ли, не благожелательно) – в Латинской Америке. В Йемене, конечно, тоже кричат. Кричат слово «сура», что в данном случае означает «сфотографируй меня». Просто потому, что им нравится, а не ради того, чтобы после нажатия спуска на аппарате потребовать денег. И я, конечно, фотографирую. Потому что мне приятно будет смотреть дома на лицо того, кто мне улыбался. Того, кто не сыпал проклятья и не кидал в меня камни. Это дорогого стоит.

Взрослые мужики Йемена степенны. И даже важны: в национальной одежде, с обязательным пиджаком на плечах. Но стоит только сказать «салям алейкум», как в ответ вы получите приветственный жест, улыбку и длиннющие пожелания. Пожелания ответного мира и счастья, обязательно длиннее вашего стандартного приветствия. А если вы ответите и на это (разумеется, еще более длинно) – то глубокое уважение вам гарантировано. Говорят, такой обмен любезностями может тянуться часами, вот только при этом явно надо знать арабский с рожденья. Впрочем, если на длинный ответ вы скажете «амин», то все сразу станут довольны и счастливы. Продолжение не требуется.

Другое дело, йеменские женщины: с виду пугливы, закрыты и, практически, невидимы за пределами личных домов. Но здешние мужчины считают иначе. Ибо пронырливость и расчетливость йеменок воистину не знает границ. «Мужчина - голова, а женщина - шея. Куда захочет - туда повернет», - в эту фразу поначалу не веришь - сильны идеологические стереотипы забитой женщины Востока. Но наблюдения говорят об обратном: у женщин здесь есть свое место, и это далеко не скрипящая табуретка на коврике у порога. Царство женщины - за воротами дома.

Вопреки распространенному мнению, в Йемене нет строгих ограничений на появление женщины в обществе. Да, большинство из них одеты в черную робу по самые пятки. Но ходят и дамы с открытым лицом и даже - с непокрытой головой. Обычно это зависит от района проживания и степени «либеральности» семьи. А на иностранку в футболке на улицах столицы никто не станет смотреть как на врага народа.

Конечно, большинство йеменок стремится избежать взгляда иностранца. Не потому что боятся, а потому что иностранец наверняка захочет сфотографировать, а это - харам (религиозный запрет). Потому фотографий красавиц древнего Йемена у меня нет. Ну... почти. Однако не удивляйтесь, если на улице к вам подойдет женщина и захочет поговорить. И тем более не удивляйтесь, если она подмигнет - стало быть, вы ей нравитесь. Ага, несмотря на харам.

Понятно, что в стране, где преобладают пустыни и горы, дома строят из камня и глины. И если у нас мазанки распространены только на юге России, то в Йемене дома из глиняных блоков стоят повсеместно.

В условиях вечной нехватки плодородной земли и постоянного риска нападения бедуинов (в историческом прошлом) постройка высотных домов была весьма оправданным делом. И йеменцы, конечно же, нашли выход, создав оригинальную архитектуру строений, аналогов которой нет в мире. Имея в качестве исходного материала лишь блоки из глины с соломой, они умудряются строить дома высотой в пять, восемь, а то и в десять этажей. И это на территориях, где нередки землетрясения!

Вершиной такого «глиностроения», конечно же, нужно признать город Шибам, расположенный в долине Вади Хадрамаут и одноименной провинции. Манхэттен пустыни, город первых в мире небоскребов, Шибам существует уже более двух тысяч лет и на протяжении веков несколько раз становился столицей древнего царства.

Более пятисот высотных зданий, конусообразно расширяющихся книзу для устойчивости, обнесены единой стеной толщиной в несколько метров. На весь периметр лишь один парадный вход и два запасных выхода. Эдакий крепостной комплекс из глины с населением в десять тысяч душ – отличная защита от бедуинских набегов. Вблизи города проходила граница двух султанатов: Куайти и Каcири, которые постоянно враждовали между собой. И жители Шибама искали убежища и защиты в высоте своих домов еще с доисламских времен. Потому и выглядят строения, как сторожевые башни: на нижних этажах вместо окон – одни бойницы.

Большинство городских зданий построены в XVI веке и позже неоднократно перестраивались. Дома имеют плоскую крышу, окруженную парапетом. Для водонепроницаемости крышу покрывают специальным составом – рамадом (смесь извести, древесной золы и песка). Межэтажные деревянные балки-перекрытия расположены так, чтобы в случае землетрясения сложиться сводом шатра и дать людям выжить. Современная канализация и водоснабжение, конечно же, есть, но трубы идут снаружи прямо по стенам. Впрочем, в стране, где практически не бывает морозов, это вполне допустимо.

Дома, принадлежащие зажиточным горожанам, располагаются в западном районе, возвышающемся до восьми метров над уровнем городских ворот. Население победнее живет вокруг мечети Харум аль-Рашид, построенной в 904 году и перестроенной в XIV веке. Это единственное в Шибаме здание из обожженного кирпича. Наиболее низкая точка города примыкает к городским воротам, там же находятся старый дворец султана, новый супермаркет и школа.

При аккуратном использовании подобный глиняный дом может прослужить два-три столетия. Старейший дом Абдаллы бин Факика датируется по наддверной надписи 1609 годом.

Говорят, что их были тысячи, но в Коране упомянуто лишь двадцать шесть. Начиная от Адама и заканчивая Мухаммедом. Каждый народ получил по пророку, но мало кто из них остался в памяти мира.

Я ступаю на землю посреди пустого, но не мертвого города со странным названием Габр Худ - и мне становится зябко. Не от слабого ветра или закатного солнца. Зябко от неслышного звона молитвы, сотни лет звучащей здесь из уст страждущих.

Некогда, еще до Мухаммеда, пророк Худ был послан к адитам – собственному народу – с предупреждением о грядущей беде. Он обратился к своим соплеменникам с речью, призывая их отказаться от прежних богов и поклоняться Аллаху. Знать, однако, не стала обращать внимание на увещевания простолюдина. И тогда Аллах послал наказание. Песчаная буря длилась семь суток, занеся песками все земли некогда могущественного племени. В живых остался лишь Худ и уверовавшие. И только в Коране осела пара строчек об Ираме - некогда процветавшем городе адитов - городе тысячи колонн.

К востоку от Габр Худа лежат необитаемые долины. Современная южная Аравия, вообще, предстает взору обширной пустыней. Большая часть территорий, за исключением небольших городов и искусственно озелененных районов, покрыта песками или мелкой дресвой. Но так было, разумеется, далеко не всегда. Еще во втором тысячелетии до нашей эры эта область была плодородной, здесь даже произрастали леса. Надо ли удивляться тому, что город адитов, действительно, мог существовать?

Ирам нашел в недалеком 1992-м археолог Николас Клэпп. И во время раскопок обнаружились остатки легендарных колонн. Жаль, но развалины расположены на территории современного Омана и увидеть их мне не удалось. Зато удалось посетить город «могилы пророка Худа» – именно так переводится Габр Худ.

Еще на подступах к городу виден изгиб реки. Странно наблюдать такое среди высохших гор и пустыни. Мираж? Нет, река и впрямь существует. Именно здесь. Возникая из ниоткуда и уходя в никуда. Словно напоминание о некогда существовавшем народе.

С расстояния Габр Худ выглядит, как любое другое поселение в Вади Хадрамаут. Но, подъехав поближе, затылком чуешь: что-то не так. Город словно следит за тобой проемами окон. Вроде, все на местах – дома, подворотни, баки на крышах. Но совсем нет людей. Будто все срочно отошли на минутку и никак не вернутся.

 Странное чувство.

Людно здесь становится лишь на восьмой день месяца Шаабан, когда паломники со всего Хадрамаута собираются почтить своего пророка и предка. Считается, что каждое племя этой древней земли имеет в городе дом, заселяемый на один месяц в году. А пока нет хозяев, каждый день небольшая бригада рабочих из соседней деревни поддерживает город в порядке и чистоте.

Гробница пророка Худа расположена в верхней части селения. Купол накрывает расщелину, где, по легенде, покоится великий пророк. Чуть ниже расположен большой молитвенный зал, арками «обнимающий» колоссальный булыжник, непонятно как стоящий на узеньком основании. Этот камень арабы зовут Аль-Нагах, что означает «самка верблюда». Говорят, после смерти пророка его верблюдица окаменела…

Интересно попасть в Габр Худ под вечер и остаться на ночь в полнолуние. Тогда в желтом свете спутника Земли тени арок и лестниц гробницы предстают в виде произведений Маурица Эшера, а общая атмосфера пустого, но, тем не менее, живого города оставляет неизгладимое впечатление своей невидимой «потусторонней» мощью и тайной.

Его история началась более 850 лет назад. По одной из легенд (а ими Таллинн полон, как старый бабушкин сундук!), однажды датский король Вальдемар II, захвативший к началу XIII века весь север Эстонии, выехал со свитой на охоту и увидел косулю небывалой красоты. Он приказал взять ее живой, но гордое животное бросилось с отвесной скалы и разбилось насмерть. И решил тогда восхищенный король возвести на этом месте город, назвав его Ревал (от немецкого «reh-fall», что в переводе означает «падение косули»).

Название Tallinn происходит от эстонского «taani linn» («датский град»), а европейцы, вслед за датчанами, называли Таллинн «Ре́валем» (в русском употреблении «Ре́вель»). Это имя и носил Таллинн в Российской империи до 1917 года. Как и другие средневековые города, Таллинн вырос на берегу удобной бухты близ пересечения торговых путей. Затем появилось и первое торжище, на месте которого сейчас находится Ратушная площадь. Венчающий здание Ратуши флюгер «Старый Тоомас» - нынешний символ столицы Эстонии. А кем он был, этот Томас? Как гласит легенда, каждую весну в средневековом Таллинне устраивались состязания лучших лучников. Самым метким признавали того, кому удавалось поразить мишень - деревянную фигурку попугая, установленную на верхушке высо-о-кого шеста. Ему вручался серебряный кубок. Однажды, когда достопочтенные рыцари выстроились в ряд и приготовили луки, попугай вдруг упал, пронзенный чьей-то меткой стрелой. Это пошалил юноша по имени Тоомас. Его, конечно, отругали, заставили водрузить мишень на место. А потом предложили стать городским стражником, что по тем временам было огромной честью для бедняка. Впоследствии он не раз проявлял героизм на полях Ливонской войны, вот в память об отважном жителе города главный флюгер и называют «Старый Тоомас».

На Соборном холме Таллинна раскинулся Вышгород, или Верхний город, который еще называют могильным холмом славного богатыря Калева - первого предводителя эстов. С местом этим связана другая легенда. По преданию, холм сложила безутешная вдова героя Линда. Долгие месяцы она оплакивала любимого мужа, а потом решила воздвигнуть Калеву достойный памятник и сохранить незабвенный его образ для потомков. И стала Линда носить на его могилу камни -- дни и ночи без отдыха работала несчастная! Однажды огромный булыжник выпал из рук ее и покатился вниз. Вдова так горько заплакала, такие потоки слез хлынули из зеленых глаз, что в результате получилось озеро, названное Юлемисте – Верхнее. Чистое, как слеза благородной дамы, оно и сегодня - главный ресурс питьевой воды для Таллинна. Сохранился и тот самый «Камень Линды», лежащий у самого берега. Скульптуру молодой вдовы, застывшей в безутешном горе, можно увидеть в сквере Линдамяги на склоне Вышгорода. И если вам доведется идти мимо озера Юлемисте, остановитесь на мгновение и вспомните об отважном Калеве и его верной прекрасной Линде.

Другое предание связано со старейшей в Европе аптекой, что находится на Ратушной площади. Между прочим, это вовсе не музей – заведение работает и поныне. А впервые оно упоминается в хрониках 1422 года. За прошедшие столетия облик аптеки почти не изменился, и от стен ее – поверьте на слово! – так и веет многовековой стариной. Когда-то здесь торговали надежными средствами от всех болезней: щучьими глазами, сушеными лягушками, кларетом, травами, а также «живой водой»: так называли в древнем Таллинне водку. А закусывали ее – вы будете смеяться! - марципаном, рецепт которого, между прочим, изобретен был не где-нибудь, а именно в Ратушной аптеке в XV веке. Сейчас вам, конечно, едва ли здесь предложат отведать магическое снадобье из летучих мышей и змеиной кожи, но стаканчик кларета, настоянного на пряностях, с удовольствием нальют. И марципан – куда ж без него! - подадут обязательно!

Мистические истории здесь на каждом шагу. Например, церковь Олевисте, что на рубеже XVI века считалась самым высоким зданием Европы, накрепко связана в сознании эстонцев с темными силами. Когда отцы города задумали построить ее, они долго искали мастера... Вдруг неизвестно откуда появился незнакомец – настоящий великан! - и пообещал построить невиданной высоты церковь. Правда, запросил он за работу столько золота, что во всем городе не нашлось таких денег. Тогда мастер предложил следующее: он построит церковь бесплатно, но при условии, что горожане угадают его имя. Отлично! – решили горожане, и незнакомец приступил к работе. Да так резво взялся, что отцы города обеспокоились. «Надо бы послать шпиона, чтобы выведать имя мастера!» - решили они. Сказано – сделано. Отправился тайный агент на поиски, и нашел, говорят, дом чудо-строителя и, подкравшись к окну, услышал, как молодая мать напевала, баюкая ребенка: «Спи, мой малыш, засыпай. Скоро Олев вернется домой с полной золота сумой». В день, когда строитель устанавливал крест на церковном шпиле, кто-то из знатных горожан крикнул ему: «Олев, а крест-то у тебя покосился!» Услышав свое имя, великан от неожиданности потерял равновесие, рухнул с высоты 150 метров и разбился насмерть. Из уст в уста передают историю о том, как изо рта мертвого мастера выпрыгнула лягушка, а вслед за ней выползла змея... Испугались горожане, и чтобы умаслить нечистую силу, назвали церковь ее в честь таинственного строителя.

Напоследок - еще одна легенда. А может, и не легенда, во всяком случае, местные говорят об этом очень серьезно... Словом, если вам придется спросить коренного жителя Таллинна, когда построен город, вы услышите странный ответ: «Он совсем не достроен». Как так?! Почему? О, это давняя история. Уже много сотен лет раз в году, темной осенней полночью из озера Юлемисте выходит седой старик Ярвевана, спускается с холма к городским воротам и спрашивает у стражи, а теперь уж у любого, кто попадется на пути: «Готов ли город или все еще строится?». Стражники под страхом смерти должны были отвечать всегда одинаково: город еще далеко не готов, и работы будут закончены через много лет. Тогда старик гневно качает головой, бормочет что-то невнятное и возвращается обратно в озеро. А если когда-нибудь сердитому хранителю Юлемисто не дай бог ответят, что город готов и строить там больше нечего, воды озера устремятся с холма Ласнамяги и затопят Таллинн… Так что, кто бы ни задал эстонцу провокационный вопрос, ответ он получит тот же: что вы, наш город еще только строится!

Анастасия СМИРНОВА