В конце 9 - начале 10 века десять-пятнадцать славянских деревень и поселений, расположенных в пражской котловине, постепенно начали образовывать обширную заселенную равнину, центром которой, вероятно, был рынок на месте нынешней Малостранской площади. Обрывистый и относительно узкий отрог Пражского града до конца 875 года был, вероятно, единсвенной почти незаселенной пражской возвышенностью.

Прага выросла из целого субстрата романских поселений Центральной Чехии. Страна тогда состояла из двух центральных областей, и в конце первого тысячелетия даже казалось, что культурным центром Чехии станет Колин, а столицей - Коуржим. Однако Прага лежала на перекрестке торговых путей и на старинной трассе, которую называли Влтавой. Она выросла благодаря лучшим контактам с Европой и взяла себе главное положение.

Если кто-то хочет заглянуть в лицо тому времени, может посмотреть на коуржимских львов в Пражском лапидариуме (археологическом музее) или в сумерках костела св. Вавржинца на Вышеграде поразмышляет о Солнце, открывающем землю весной.


Если мы соединим алтари пражских романских костелов, как например, базилика св. Вита и ротонды св. Лонгина и св. Кржижа (Креста), то получим летнюю линию солнцестояния, ссылающуюся на древние астрономически ориентированные «языческие» святилища.

Зимняя линия солнцестояния связывает романские костелы в Хабрах, Богницах, Шарке, Нижнем Либоче и Ржепах. Сами костелы при этом ориентированы по-христиански, т.е. от востока к западу (чтобы входя в костел на утреннюю мессу, тьму оставляли за собой). Мы здесь несомненно можем говорить о взаимопроникновении языческого и христианского, но хочется сказать другое. В Праге звезды очень близко.

Следующее скрытое чудо Праги - космическое измерение ее существа, о котором напоминают Орлой, И.Кеплер, Дж.Бруно (который ходил по Пражскому граду и говорил, что звезды мудрее людей), Тихо Браге, фрески Вальдштейновского дворца, положение Карлова моста, предания. Это космическое измерение мы сейчас воспринимает несколько романтически и психоделически. Доисторическая и средневековая концепция геометрического плана местности, связанного с небесными телами, вероятно, означала нечто иное, попытку перенести космический порядок на землю. Порядок означал не убивать себя в избыточных боях и не видеть, как дети умирают от голода на склоне зимы, когда Солнце запаздывает.

Václav Cílek

Как сообщает летописец Вацлав Гаек из Либочан, летом 1759 года в районе нынешней Небовидской улицы произошло что-то особенное. Когда копали для фундаментов городских стен, землекопы обнаружили глубокую яму, прикрытую «толстой древесиной и грубыми камнями». Когда ее открыли, все очень удивлялись и не могли объяснить, кто и когда эту яму выкопал. Согласно некоторым фантастическим свидетельствам в яме был найден «тайный огонь, который никто не мог погасить». Долгое время яма оставалась открытой, а потом сама исчезла.

Уже со времен таинственных этрусков важные европейские города закладывались в соответствии с принципами религиозных культов. Город считался маленькой клеточкой целого мира. Основатель, как правило, священник или посвященный, сначала определял северо-южное и восточно-западное направления. Потом посреди зарождаемого города выкапывалась глубокая яма. Этруски прикрывали ее большой каменной плитой, на смену которой позже пришли балки и каменные пластины. Яма означала соприкосновение живых с миром мертвых, была входом - порогом - к владыкам глубин.

Назначение этого необычного эзотерического элемента, порога на границе обоих миров, является одним из возможных объяснений магического имени, которое носит чешская метрополия. Порог - место принципиального значения и в ритуалах инициации - только при встрече с порогом и его Стражем Адепт приближается к настоящему посвящению. Лубосса, легендарная чешская правительница Либуше, носительница друидских мистерий, умерла согласно легенде в 735 году. Свой город, Прагу, она основала под Свинской горой, также называемой Свантовитской - нынешние Градчаны, величественно несущие устремленный в небо кафедральный собор св. Вита. Говорят, Либуше нравилась область Небовидской улицы, а недалеко оттуда стоял ее дворец Либес.

В бывшем селении Небовиды был свой духовный центр, костел св. Варжинца (Лаврентия), расположенный под священной горой Петршин и уже давно разрушенный. Он был в центре своеобразного креста, пересекающего несколько поистине мистических пражских узлов.

Его самой северной частью являлась бывшая Либушина башня, которая стояла поблизости от нынешнего храма св. Вита, около места Жижи. Прямая, идущая с севера на юг, на противоположной стороне пересекает снесенный костел св. Якуба, который стоял на Арбесовой площади на Смихове, где был жертвенник и священная роща. Западное плечо креста формирует костел св. Вавржинца на Петршине, построенный на месте дуба, посвященного богу Перуну, срубленного в конце 10 века по требованию усердного ликвидатора языческих традиций епископа Войтеха. Противоположным полюсом костела на Петршине была резиденция тамплиеров, освященная в честь св. Вавржинца, с которой связана деятельность этого тайного средневекового ордена.

Сегодня Небовидска - одна из неприглядных улиц Малой Страны - носит название, напоминающее об одном из удивительных моментов в эзотерической истории Праги.

На настенной фреске в вестибюле Староместской ратуши изображена легендарная сцена из народной истории - Либуше в мистическом экстазе пророчит городу «славу, которая достигнет звезд». Слева около своего коня стоит ее супруг Пршемысл, основатель первой чешской королевской династии. Некоторые исследователи полагают, что Либуше знала о назначении таинственной ямы и ее назначении.

О малых вещах знаем все, большие от нас ускользают. Причинами, какие задачи были у пражской сети дорог, почему костелы стоят там, где стоят, какое значение имеют формы и размеры пражских площадей, занималось несколько исследователей. Вилем Лоренц в книге о Новом Месте пражском сделал важное открытие - южная часть Нового Места подобна историческому Иерусалиму. Зденек Горский в книге о пражском орлое объяснил астрономическое значение линии солнцестояния, соединяющей середину Карлова моста под одной моделью вселенной, которую называем Староместской мостовой башней, и кафедральным собором св. Вита. И наконец геолог Милан Шпурек, который годами сидел в пражском Геофонде над точными планами Праги, открыл сакральную геометрию чешской столицы.

Главным мотивом этого исследования является обращение внимания, что важная часть характера и красоты Праги связана с космосом и Богом, с каббалистической магией и теологической мудростью. Не Франц Кафка дал Праге свой магический дух, и не рабби Лёв - это город звучит в унисон с человеком. Космические корни города всегда притягивали подобных ему людей.

Карл IV, став римским императором и чешским королем, продумывал свои долгосрочные планы. В молодости он был свидетелем хаотической перестройки Авиньона, и в Праге хотел поступить более обдуманно. В его время граница между духовным и материальным была не слишком четкой. Было взаимное проникновение этих сторон, поэтому многое из черт сакральной геометрии города можем интерпретировать как приземленно, так и теологически. Наиболее экономически продуманными средневековыми постройками были монастыри, но в то же время они являются образом, приближающимся к раю. Нечто подобное действительно и в отношении города, который должен быть приближен к идеальному городу - Иерусалиму. В плане Праги осуществлены оба Иерусалима - тот настоящий, исторический, по плану которого расположены улицы южной части Нового Места, и тот идеальный, который устроен в виде круга.

Что касается реального Иерусалима, так В. Лоренц пишет: «Если сравним Нове Место Пражское в том же масштабе с историческим Иерусалимом, то он бы занял территорию примерно от Вацлавской площади до св. Катержины, оттуда до ворот в Ечной улице, до старой дороги на Вацлавской улице. При дальнейшем сравнении (Лоренц осторожно пишет: «возможно, случайно») сходны определенные размеры: основные расстояния и длины улиц. Расстояние в северо-южном направлении между Тарик-беб-эль-Амуд до Гаре-эн-Неби-Дауд в Иерусалиме составляет 960 м. В Праге в этом же направлении Вацлавская и Катержинская площади, связанные Штепанской улицей - 948 м. Ширина Иерусалима от востока к западу - 865 м, в Праге от ворот на Ечной улице до старой дороги на Здераз - 860 м, из того от ворот до каменного угла Карловой площади 585 м, в Иерусалиме от Давидовых ворот по храмовому периметру 582 м. Район Храма в Иерусалиме на южном конце 275 м, в Праге от каменного стола до старой дороги на Здераз тоже 275 м. Продольная сторона храмового участка в Иерусалиме 520 м, и Карловой площади тоже 520 м».

Южная часть Нового Места, т.е. между Вацлавской площадью и Вышеградской, или Пршемысловской дорогой, которая раньше соединяла Вышеград и Левый Градец, спроектирована как идеальный город. Скотный рынок, или Карлова площадь, должен был стать священным участком Праги, а часовня Божьего тела выдающимся паломническим местом севернее Альп. Вероятно, Карл был в то время под влиянием вновь популярного св. Августина, который внес в христианскую жизнь два очень важных элемента - психотерапевтическую исповедь и человека как часть вселенского процесса. Космические элементы - звезды, солярная и лунарная сферы - применяются в готике и ссылаются на языческое представление небесного порядка. Однако, Августин превратил этот порядок из первоначального ведущего принципа языческого мира в инструмент в руках триединого христианского Бога. Поскольку он триединый Бог, его создания тоже должны иметь триединые черты. Августин говорит, что триединство всей реальности заключается во вселенском бытии, знании и желании. Подобно тому внутренняя жизнь человека является суммой воображения, воли и взглядов. Т.к. город - это большой человек, возможно, его триединство отражено во вписанных в него треугольниках.

Следующим идейным источником концепции Нового Места Карла мог быть сирийский монах Псевдо-Дионисий Ареопагит, уделявший большое внимание небесной иерархии и ее отражению в христианской общине.

Реальный Иерусалим почти прямоугольный, идеальный Иерусалим круглый. Средневековая копия, как мы уже говорили, является аналогией. Прага в себе комбинирует оба Иерусалима. Тот реальный является частью концепции Карла, а идеальный - старше. Это круг, описанный костелами св. Петра на Поржичи, св. Вита на Пражском Граде и св. Петра и Павла на Вышеграде. Центром этого круга является костел св. Михаила архангела в Ирхаржих. Идеальный Иерусалим - небесный город, так кто другой мог бы его охранять, если не небесное войско во главе с победителем самого дьявола?

Св.Вит и св. Петр на Поржичи являются вершинами следующих треугольников, вписанных в город. В одном случае речь идет о квадрате Эмаузы - часовня Тела Господня - св.Климент в Климентской улице - св. Климент в Бубнах, но т.к. Здесь св. Климент сдвоен, то аспект линии только тройной.

По кругу идеального города должны проходить две оси - cardo a decumans - приблизительно в северо-южном направлении и восточно-западном. Здесь нельзя углубляться в подробности, но северо-южную дорогу можно отождествить с так называемой Вышеградской, или Пршемысловской дорогой между Вышеградом и бродом у св. Валентина, и далее на Левый Градец. Восточно-западной дорогой несомненно является Королевская, или Святовацлавская дорога, соединяющая Пражский град со Шпитальскими воротами, направляющаяся далее к Старому Болеславу. В старые времена обе дороги проходили близко к берегу Влтавы, а позже переместились далее от реки. Обе дороги соединяют ряд христианских святынь и доисторических объектов.

Václav Cílek

Городские легенды: Дом у семи чертей

Прагу, столицу Чехии, недаром называют одним из самых мистических городов Европы. Здесь, в городе магов и астрологов, много овеянных легендами старинных улочек, средневековых замков, зданий, в которых, по слухам, обитают призраки. Один из таких домов — загадочный особняк на Мальтезской площади, который называют "Домом у семи чертей". Почему?

Улицы старого города представляют собой запутанный лабиринт, который, по преданиям, был специально построен таким образом, чтобы люди, оказавшись в нем, могли войти в измененное состояние сознания… В основном этой особенностью, конечно, пользовались мистики, которых в Праге всегда было немало.

В 20-х годах позапрошлого столетия этот двухэтажный дом приобрел преуспевающий адвокат Вацлав Немцов. Прежними владельцами были Страковы — обедневшие представители старинного дворянского рода. Особняк принадлежал им на протяжении двух столетий. Владелец, пан Страков, пообещал снизить цену вдвое, если покупатели будут соблюдать выдвинутое им условие: новым хозяевам строго-настрого запрещалось что-либо прислонять к стенам или вешать на них что-нибудь… В них нельзя было вбить ни одного гвоздя.

Сделка показалась адвокату весьма привлекательной, странное условие его не смутило, и продавец и покупатель ударили по рукам.

В 1859 году пан Вацлав скончался, и особняк перешел по наследству к его дочери панне Алоизе, 40-летней старой деве. Не имея больших доходов, она решила сдавать комнаты внаем. Но от жильцов требовала соблюдения того же странного условия: к стенам нельзя было придвигать мебель, нельзя было вешать на них ковры и картины…

Естественно, квартиранты в доме надолго не задерживались, ведь запрет использовать стены вносил в их жизнь большое неудобство. Правда, хитрая владелица брала плату вперед, так что сбежать сразу жильцы не могли… А потом вдруг стали замечать: стоило кому-то прожить здесь хоть пару месяцев, как человека охватывала неудержимая страсть к рисованию… Как выяснилось, и покойный адвокат, и панна Алоиза в свое время баловались маранием акварелей. Причем началось это только после того, как они переехали в таинственный особняк…

Рассказывают, что однажды в доме поселился профессиональный художник. И что вы думаете? Его буквально замучили прочие постояльцы, которые носили ему свои работы, прося совета… Когда же художник назвал их бездарями, соседи всерьез объявили ему бойкот.

В конце концов, живописцу все это надоело, и он съехал с квартиры, назвав злополучный дом "логовом нечистой силы". Впечатлительному творцу казалось, что здешние обитатели высасывают из него кровь, как упыри…

Напоследок художник намалевал на каждой из шести колонн здания по черту, а над дверным гербом оставил надпись: "Дом у семи чертей". Говорят, под шестью чертями он подразумевал своих соседей, досаждавших ему своими рисунками, а под седьмым — саму хозяйку, которую считал сумасшедшей.

С легкой руки художника дом стал пользоваться дурной славой. Жить тут отныне никто не хотел. Тем более, в то время люди были суеверны, а кто захочет жить в доме, где нарисованы черти? Тем более, не один, а целых семь!

Так или иначе, но вскоре все жильцы съехали от панны Алоизы, а новых так и не нашлось. Старуха попыталась продать дом, однако кто бы отважился его купить, даже за бесценок? Тогда перед смертью панна Алоиза сделала мудрый ход — завещала особняк на Мальтезской площади больнице ордена Серых сестер — пусть замаливают "чертовщину". Но при этом она так и не отменила своего странного условия насчет стен.

Хотя монахини не нарушили условия, со временем пришлось начать в больнице ремонт. И тут оказалось, что стены в особняке двойные. Сломав их, рабочие обнаружили изумительной красоты старинные фрески! Автором их, как выяснилось, был известный швейцарский живописец Ян Рудольф Бисе, живший на рубеже XVII-XVIII столетий. Как гласила легенда, некогда Бисе скрывался в доме, которым тогда владел Ян Петер Страков, от инквизиции, которая имела обыкновение часто преследовать художников за вольнодумство… По-видимому, он оставил свои творения хозяину дома, а тот не нашел ничего лучшего, как запрятать их в стены… Это, очевидно, и стало причиной запрета к ним что-либо придвигать… А вот воздействие фресок на обитателей дома по-прежнему остается загадкой…