Состояние и перспективы развития этнокультурного туризма в России

С 70-х годов ХХ века в различных отраслях гуманитарной науки констатируется резкое усиление роли этнического фактора в развитии политических, экономических и культурных процессов. Рост этнического самосознания сопровождается повышенным вниманием к вопросам сохранения этнокультурного наследия, самобытности, культурного разнообразия, а также к проблемам взаимодействия туризма и культуры.
Пришедший из англоязычной литературы термин «культурный туризм» прочно вошел в употребление в отечественной туристской сфере в конце ХХ века.
Под указанным термином принято понимать культурно-познавательный или познавательный туризм, т.е. знакомство с историей и культурой страны во всех ее проявлениях, включая архитектуру, живопись, музыку, театр, народные традиции и образ жизни людей. Таким образом, упомянутая дефиниция во многом тождественна определению этнографического туризма, под которым принято подразумевать путешествия с целью изучения этнографического наследия — форм природопользования, укладов, обычаев, языка, кухни, поселений, народного творчества и прочих элементов традиционной (докапиталистической)
культуры.
Для целей настоящего исследования из всего множества подвидов культурного
туризма следует особо отметить следующие:
- культурно-этнографический (интерес к культуре этноса (народа или народности), объектам, предметам и явлениям этнической культуры, быту, костюму, языку, фольклору, традициям и обычаям, этническому творчеству);
- культурно-этнический (посещение родины предков, знакомство с культурным наследием своего исконного народа, этнических заповедных территорий,
этнических тематических парков);
- культурно-антропологический (интерес к представителю этноса в развитии, с точки зрения эволюции; посещение страны с целью знакомства с современной «живой культурой»);
- культурно-экологический (интерес к взаимодействию природы и культуры, природно-культурным памятникам, посещение природно-культурных ансамблей,
участие в культурно-экологических программах).
В рамках настоящего дискурса определенный интерес представляют следующие подвиды культурного туризма: культурно-исторический, событийный, религиозный, археологический.
В первое десятилетие ХХI века в мире прогнозируется заметное увеличение абсолютных и относительных величин туризма «образа жизни», включая путешествия с целью приобщения к этнографическому наследию собственного или других народов. Полагаем, эта тенденция в обозримом будущем ярко проявится и в России. Однако к настоящему времени отечественный этнокультурный туризм не получил уровня развития, соответствующего его богатейшему ресурсному потенциалу. Сдерживающее влияние на развитие этнографического туризма оказала идеология урбанизации в советский период,
когда у элиты отсутствовало понимание необходимости сохранения культурной преемственности между выходцами из сельской среды и их потомками. Одна из причин относительно низкой притягательности целого ряда регионов страны для любителей этнокультурного туризма — отсутствие четких ассоциаций с глубокими историческими «пластами».
О скромном вкладе данного вида туризма в национальную индустрию путешествий красноречиво свидетельствует факт отсутствия на туристском рынке профессиональных организаторов, специализирующихся исключительно или преимущественно на этнографических и ностальгических турах. Более того, в последние годы многие эксперты отмечают даже некоторое снижение интереса к внутреннему этнографическому туризму, прежде всего, к «стихийным», не связанным с деятельностью профессиональных организаторов, путешествиям.
На этом фоне впечатляют довольно высокие темпы увеличения въездного и внутреннего этнографического туризма во многих регионах Европейского Севера,
Дальнего Востока, Восточной Сибири. Так или иначе, но доля этого вида путешествий в структуре национального туризма по-прежнему не превышает нескольких процентов.
К предпосылкам развития этнокультурного туризма в России можно отнести
следующие:
1) высокая степень этнического разнообразия населения, проявляющаяся не только в национальном или макрорегиональном масштабах, но и в пределах отдельных субъектов федерации и даже на уровне низовых административных единиц (районов, муниципалитетов, сельских поселений);
2) уникальное сочетание различных этнокультурных комплексов, прежде всего, восточнославянского, тюркского и финно-угорского, сложившееся в процессе длительной межэтнической интеграции, аккультурации и ассимиляции;
3) необходимость активной пропаганды идей межэтнической толерантности с учетом напряженных, а в некоторых регионах – серьезно осложнившихся за последние десятилетия – межэтнических отношений;
4) традиционно сравнительно невысокий (в Приволжье, на Урале) и резко снизившийся за последние десятилетия вследствие массовых миграций (на Северном Кавказе) уровень территориальной консолидации этнических групп в соответствующих национальных республиках;
6) деструктивное влияние урбанизации на традиционный культурный комплекс практически всех этнических групп страны;
7) необходимость более эффективного продвижения на отечественном и зарубежных туристских рынках регионов России, в особенности — с низким рейтингом туристских предпочтений туристов.
Возможность своевременного получения, корректировки профессиональными организаторами исчерпывающих и точных сведений об этнокультурных ресурсах — непременное условие успешного развития этого вида туризма. В этой связи необходимо отметить заметное улучшение качества обеспечения заинтересованных сторон соответствующей базой данных, в первую очередь, ресурсами Интернета. Поиском и комплектованием информационных источников по этнографической тематике занимаются многие отечественные научные институты. В частности, ключевую роль в подготовке и
координации усилий в этой сфере играют государственные университеты Санкт-Петербурга, Москвы, Нижнего Новгорода, созданные в ряде городов центры поддержки и развития музеев, центры стратегических исследований при федеральных округах.
Наряду с научными институтами, центрами, форумами, определенное участие в комплектовании и популяризации этнографических материалов участие принимают и культурные организации различных этнических групп страны. Особая роль в этом процессе принадлежит СМИ, освещающих вопросы этнокультурного развития. С начала 90-х годов ХХ века практически повсеместно в России отмечается перманентное увеличение реестра соответствующих этнических печатных изданий. Наиболее яркий тому пример – прогресс печатного дела на татарском языке в Татарстане. Указанная тенденция характерна и для регионов компактного проживания представителей финно-угорских народов, чувашей, ранее не проявлявших столь выраженного интереса к
сохранению традиционного этнокультурного наследия.
Важнейшая задача развития этнокультурного туризма в ближайшие десятилетия – необходимость расширения потока туристов в центральную зону европейской части России, характеризующуюся наиболее высокими социально-экономическими показателями. Бесспорное конкурентное преимущество Центральной России перед такими богатыми этнокультурными ресурсами макрорегионами, как Поволжье, Урал или Русский Север, — имидж исторического очага становления русского этноса, наличие многих широко известных центров народной культуры. Не в пример Турции, Венгрии, Финляндии, активно позиционирующих себя в качестве ведущих центров изучения и сохранения тюркского и финно-угорского этнокультурного наследия, Россия до сих пор не заявила о своих претензиях на лидерство в подобных проектах. Серьезным препятствием при осуществлении указанной идеи на практике может стать весьма низкий интерес к традиционной культуре тюркских народов у большинства иностранных и российских туристов. В регионах Урало-Поволжья это
затрудняет «продвижение» этнографических туров с ориентацией на изучение этнографического наследия не только тюркских и финно-угорских групп, но и тамошнего русского населения.
Формирование регионами имиджа неповторимых туристских дестинаций требует активной пропаганды тысячелетнего этнокультурного единства и
многообразия различных народов страны. Яркий пример теснейшего сотрудничества властных национальных структур с региональными администрациями в деле поддержания и развития традиционной этнической культуры – Мордовия. С 2006 года столица Мордовии Саранск позиционируется как общероссийский центр изучения финно-угорских этносов. Поволжский центр культур финно-угорских народов в Саранске включает в себя межрегиональный научный центр финно-угроведения. Однако излишнее внимание официальных лиц к этнографической тематике имеет и оборотную сторону.
Этнографические деревни зачастую не располагают необходимым штатом научных сотрудников, соответствующей информационной базой, не имеют благоприятного транспортно-географического положения. Определенную роль в развитии путешествий с этнокультурными целями могут сыграть также особо охраняемые природные территории. Так, в Приволжском федеральном округе (ФО) наиболее перспективны для развития этнографического
туризма национальный парк «» (Самарская обл.), отчасти — заповедник «Большая Кокшага» (Марий Эл), «Приволжская лесостепь» (Пензенская обл.), «Вишерский» (Пермский край).
По своей мотивации участники этнографических туров весьма схожи с эко- и агротуристами. По оценкам экспертов, именно экотуристы с низким уровнем притязаний к уровню комфорта составляют ведущий сегмент на рынке этнографического туризма. Во многом это и объясняет лидирующую роль организаторов экотуризма в формировании эколого-этнографических программ на внутреннем рынке. Растущая популярность туров на Русский Север, Алтай, в Прибайкалье, в которых удачно совмещены элементы экологического, этнографического и агротуризма, свидетельствует о больших шансах на успех подобного рода программ и в других регионах России.
Бутузов А.Г., доцент кафедры «Технология и организация туристической деятельности»,
кандидат географических наук, Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript ,
ФГОУВПО «Российский государственный университет туризма и сервиса»,
г. Москва

Воздействие глобализации и глокализации на экотуризм

На фоне глобальных изменений природной среды ХХ-го и начала XXI веков возникает проблема формирования нового типа общественного сознания, отражающего как современное знание о природе, так и принципиально новые потребности людей. Одной из них является возрастающая тяга к экотуризму.
Откуда она взялась? Где те социальные факты, которые обусловили потребность нового диалога человека с природой?
Ю. К. Манторова

В предисловии к книге «Новый диалог человека с природой» И. Пригожин и И. Стенгерс отмечают: «Наше видение природы претерпевает радикальные
изменения в сторону множественности, темпоральности и сложности. Долгое время в западной науке доминировала механистическая картина мироздания… Ныне мы видим, сколь важную роль играют повсюду необратимые процессы и флуктуации». Поясняя свою мысль, ученые добавляют: «необратимость начинается тогда, когда сложность эволюционирующей системы превосходит некий порог». Для человеческого общества таким порогом стали последствия глобализации, выразившиеся в резком увеличении динамической сложности социума, в возрастании роли стрелы времени. До наступления глобализации социум развивался главным образом в контексте локальных факторов и относительной культурной закрытости. Это предопределяло в принципе обратимое, механистическое видение мира – воздействие человека на природу не влечет ее коренных перемен. Отсюда в советском обществе акцент делался на коллективистские, массовые формы туризма. Более того, в глобализирующемся мире распространялись идеи о возможности «индустриализации» и «рационализации» туризма. Стал активно набирать популярность макдоналдизированный туризм в виде турпакетов, в которых акцент делался на количестве посещенных мест, а не на качестве их восприятия. Раскрывая суть этого туризма, американский социолог Дж. Ритцер отмечает, что его участники привозили с собой множество фотографий и телематериалов, которые они могли показать своим друзьям, однако при этом с трудом рассказывали, что по существу видели в социально-культурном и страноведческом плане.
Сегодня стало очевидным, что массовизация и индустриализация мирового туризма создали невиданные ранее проблемы, которые уже оказали и продол
жают оказывать весьма неблагоприятное воздействие на самоидентификации и потребности людей в контексте того, что резко меняются представления о
«нормальной» человеческой жизни, о значимости локальных культур, о самоценности природных экосистем, процессы в которых имеют необратимый характер. Отнюдь не случайно проблемам экотуризма было уделено существенное внимание на XVI Всемирном социологическом конгрессе, состоявшемся
в Дурбане, ЮАР, в 2006 году. Вопросам туризма были адресованы 28 докладов, которые в основном были посвящены тому, что возникли разрывы в знании
о воздействии глобализации и глокализации на туризм.
Дело в том, что в контексте стрелы времени глобальный и локальный социум, как правило, развиваются разными темпами, что может создавать культурные проблемы, функциональную дезорганизованность. При этом организация мировой туриндустрии на глобальном уровне во многом осуществляется за
счет дезорганизации культуры и природной среды на локальном уровне. Эти проблемы нуждаются в новых социологических подходах, учитывающих увеличение динамической сложности социума, как на глобальном, так и локальном уровнях.
«Серьезный разрыв», по определению У. Кэттона и Р. Данлэпа, возникший в интерпретации среды обитания обыденным и социологическим знанием, ныне постепенно преодолевается благодаря формированию «новой экологической парадигмы», представляющей, по мнению известного российского социолога О. Н. Яницкого, «ключевое звено в альтернативной социологии». У. Кэттон и Р. Данлэп высказывают уверенность в том, что «новая экологическая парадигма» позволит преодолеть перекос в методологии традиционной социологии, которая, как они считают, основана на порочной «мировоззренческой доминанте» – она по сути является антропоцентической, поскольку признает безоговорочное господство человека над живой природой, неограниченные возможности ее ресурсов. Аналогичную позицию занимают Джон Урри и Фил Макнотен, которые также обращают внимание на то, что «роль обществоведа сегодня усматривается в том, чтобы заниматься изучением социальных влияний и последствий тех проблем окружающей среды, которые первоначально и точно
были описаны естественником».
Социологи уточняют свой тезис, заявляя, что первейшая задача для общественных наук состоит в том, чтобы «помогать в понимании причин глобального изменения окружающей среды, в предсказании его воздействий и в оценке издержек и выгод крупных социоэкономических изменений, требуемых для гармонизации общественного развития с окружающей средой». В связи с этим Дж. Урри и Ф. Макнотен замечают, что «популярное обращение к «экологии» можно рассматривать не только как отражение заинтересованности в физическом состоянии окружающей среды, но и как расширение благоприятных возможностей для развития иного базиса общества». О. Н. Яницкий считает, что ныне крайне актуально исследовать взаимодействие социальных и биофизических систем от глобальных до локальных. Он отмечает: «Глобальное изменение как метатеоретический принцип должно
присутствовать на любом уровне социологического анализа. Принцип мирового «зеленого» движения – «мыслить глобально – действовать локально» – вполне справедлив в отношении процессов социологического познания». Ученый ставит интересную задачу – реинтерпретацию отношений человек – природа – общество сквозь призму «несущей способности экосистемы». Для этого необходимо экологическое мышление, понимаемое как один из сложных типов мыслительной деятельности, которая предполагает такое отношение к природе, когда она воспринимается не только как среда обитания человека, но как единая самоорганизующаяся целостно-живая Великая Система Мира.
Стержнем экологического мышления является идея о необратимых процессах в природе при том, что природа становится «активной», а «необратимые
процессы организуют материю», разумеется, это уже является иной порядок организации. Есть также осознание того, что самоорганизация природы может и должна быть дополнена адекватной управленческой деятельностью со стороны человека. Все это привело к тому, что во многих странах мира стали создаваться национальные парки, локальные оазисы, где были, хотя бы отчасти, материализованы концепции природы как дикого, первозданного, нетронутого состояния, имеющего особую ценность для рекреации человека и туризма. В Великобритании, например, экологическое мышление породило концепцию «прирученной природы», примером чего может служить кампания «за консервацию» Озерного края и прочих мест, отдаленных от промышленной деятельности человека. В России известно движение за сохранение озера Байкал, активно поддерживаемое нынешним политическим руководством страны.
Согласно определению Международного Союза охраны природы «национальный парк – это территория и/или акватория, специально предназначенная для:
а) сохранения биоразнообразия и поддержания экологической целостности одной или более экосистем;
б) содействия духовного и научного просвещения населения, рекреации и туризма».
Следует отметить, что концепция экотуризма реализуется прежде всего в границах охраняемых природных территорий/акваторий, преимущественно
в национальных парках. Вместе с тем, в настоящее время формируется экотуризм и вне границ охраняемых природных территорий, на пространстве окультуренного или культурного ландшафта (сельский туризм). Однако доля его незначительна и по сути экотуризм вне зон ОПТ ничем не отличается от классического экологического туризма. В принятой международной классификации ОПТ национальные парки (НП) занимают промежуточное положение между наиболее и наименее охраняемыми территориями. Они призваны одновременно решать задачи сохранения окружающей среды и обеспечения рекреации человека, в том числе через развитие туристической деятельности. По состоянию на 2000 год национальные парки занимали наибольшую площадь из всех категорий ОПТ (около 4 млн. квадратных километров или 30 % общей площади ОПТ); по всему миру насчитывается 3391 парк (7,7 % ОПТ)14.
В настоящее время существует несколько подходов к типологии НП. Так, по социально-экономическому положению регионов и плотности населения выделяют: урбанизированные парки, парки – нетронутой территории, парки – курорты. По типу природной и культурной среды выделяют: природные, культурные, природно-культурные. На этой типизации основана современная система классификации НП в США и Канады. Иная система деления принята в России. Так, например, Институт Географии РАН предлагает классифицировать парки по характеру преобладающих видов отдыха – прогулочно-пейзажные, спортивно-прогулочные, охотничьи (рыболовные) и архитектурно-исторические. Кроме того, существует типология НП, исходя из положения относительно центров формирования рекреационного спроса.
Существенное влияние на жизнедеятельность парка, на его способность выполнять основные функции – природоохранительную и рекреационно-туристическую – влияет форма собственности, доминирующие источники финансирования, обеспеченность трудовыми ресурсами, а также уровень развития туристической инфраструктуры на территории НП. Широкое распространение в мире получила практика полной передачи земель НП в собственность государства, которые, как правило, находятся под патронажем министерства по туризму. Данная практика используется в большинстве стран Африки, Южной и Юго-Западной Азии, ближнего Востока, некоторых государствах Латинской Америки. В Европе и Северной Америке распространение получила как государственная форма собственности, так и иные формы. Так, в Европе все большую популярность получает покупка правительством права установления ограничений и запретов на некоторые виды хозяйственной деятельности на охраняемом участке, а также введение налоговых механизмов, нацеленных на
создание условий для поддержания и сохранения природного ландшафта.
Частная система землевладения (при наличии доминирующей государственной) принята в странах Северной и Южной Америки, Турции, Польше, Греции.
Здесь, как правило, практикуется продажа крупным корпорациям концессии на право временного владения участком НП и развития на нем рекреационного и туристического бизнеса. В США, например, на родине концессий, на долю такой системы владения приходится от 10 до 15 % земель всех НП страны. Значительна доля частных земель в составе НП во Франции и Испании (2/3 парковых земель), в Великобритании – более половины. В Италии, например, около 40 % охраняемых земель находится в частной собственности, около 20 % – во владении общественных организаций, остальные – в собственности государства. Эксперты полагают, что частное землепользование (при наличии государственного контроля, в виде налогов, других мер ограничений и стимулов) часто оказывается наиболее эффективной формой, позволяющей НП выполнять свои функции. Однако есть страны в обозначенных регионах, где вся территория НП принадлежит государству. В Европе к таким странам относятся Германия, Болгария, Румыния, Чехия, Скандинавские страны.
Ярким примером может служить Ирландия, где согласно Акту о государственной собственности от 1954 года все земли будущих НП обязаны быть переданы во владение государства. Россия и страны СНГ относятся к числу стран, где распространена государственная система землевладения НП, к тому же, как утверждают эксперты, правовые основы деятельности НП не отличаются гибкостью, что существенно сдерживает эффективность их функционирования и выполнение как природоохранительных, так и рекреационно-туристических функций. Существенное влияние на состояние и функционирование НП оказывает
форма управления охраняемыми парковыми территориями. В настоящее время происходит процесс трансформации системы управления парками в сторону
увеличения роли новых, более гибких и экономически эффективных структур и механизмов регулирования. При этом значение традиционного государственного менеджмента остается значительным. Мировой опыт функционирования НП показал, что модели, выстроенные по принципу государственного управления и регулирования посредством создания различных госструктур, априори ориентированные на государственную поддержку, оказываются эффективными в высокоразвитых странах, то есть там, где вся система менеджмента работает наиболее эффективно. В развивающихся же странах, там, где рыночные механизмы еще слабы, система управления неразвита – подобные модели оказываются малодейственными вследствие незначительных ассигнований на нужды экотуризма со стороны государства. До сих пор централизованная форма администрирования доминирует в большинстве развивающихся стран.
Для преодоления чрезмерно сильной зависимости от государства в последнее время стали возникать принципиально новые типы управления НП, которые на локальном уровне более гибко учитывают культурные и природные особенности. Среди них наибольшее распространение получает практика создания полугосударственных агентств, специализирующихся на управлении НП. Такой тип управленческой структуры сложился в государствах Карибского региона, Канаде, Южной и Восточной Африке. Агентства являются подразделениями соответствующих государственных структур (комитетов, ведомств), однако обладают полной свободой действий в принятии финансовых решений, определении и осуществлении политики НП. В перечисленных странах бюджеты национальных парков формируются в значительной степени от туристической деятельности. Вообще, коммерческая деятельность (контролируемая агентствами или государственными структурами) на территориях парков начинает набирать вес. Если говорить о способах эффективного управления
ими, то форма концессий проявляет себя исключительно позитивно. Например, в Коста-Рике крупнейшие компании привлекаются к управлению парками (и их полного финансирования) в обмен на право пользования генетическими материалами парков. Лицензии на деятельность в парке обычно выдаются в форме концессий. Наравне с указанными формами управления в некоторых странах природоохранительные функции осуществляются некоммерческими организациями, которые существуют только на спонсорскую поддержку организаций и частых лиц. Так, в Бельгии больше половины ОПТ в настоящее время находится в управлении местного отделения Всемирного Фонда охраны природы.

продолжение следует...

Существуют системы, где управление НП входит в компетенцию региональных органов управления – штатов, провинций, земель и проч., не центральных. Этот тип характерен для стран с федеральным устройством с высокой степенью автономии территорий (Австралия, Германия, Индия и др.). В России действует вертикальная интегрированная система.
Таким образом, диверсификация структуры управления национальными парками на локальном уровне представляет собой сегодня наиболее оптимальный способ решения задач эффективного рекреационно-туристического функционирования на природных территориях, что также позволяет обеспечить значительное финансирование природоохранных мероприятий. Данный способ решения проблемы эффективного функционирования НП приобретает наибольшую актуальность сегодня в связи с тенденцией снижения объемов финансирования ОПТ из средств государственных бюджетов. Наиболее остро эта проблема стоит в развивающихся странах и в странах с переходной экономикой. Так, по данным Всемирного комитета по охране окружающей среды парки этих стран недополучают 70 % финансовых средств, необходимых для их нормального функционирования.
С учетом этой проблемы, а также современных тенденций развития экотуризма, к настоящему времени в мире сложилась трехуровневая система финансирования НП: глобальная, региональная и локальная. На глобальном уровне национальные парки получают инвестиции от международных структур (банков, комитетов, ассоциаций). Например, Мировой банк развития в 1999 г. выпустил глобальные культурные облигации, средства от реализации которых идут на финансирования национальных парков развивающихся стран (в Кении 97 % всех проектов в сфере НП реализуется из внешних глобальных источников). К глобальным источникам финансирования можно отнести возможность покупки задолженности, предоставляемая с 1987 года развивающимся странам, которая позволяет погашать их задолженность перед кредиторами путем вложения средств в НП. Уже в первые несколько лет благодаря введению этого способа НП мира дополнительно получили 1 млрд. долларов.
На региональном уровне наиболее популярным источником являются бюджетное государственное финансирование (налоги, взимаемые с граждан и организаций), гранты общественных и коммерческих организаций. Так, в период с 1990 по 2000 г. благотворительные фонды в защиту окружающей среды были созданы в более чем 30 странах мира. Локальные источники оказываются сегодня наиболее значимыми и разнообразными. В целом, они формируются посредством туристической и другой коммерческой деятельности на территории парков (концессии и проч.). Следует отметить, что в ряде стран Южной и Восточной Африки, а также Карибского бассейна НП имеют даже профицит бюджета, который обеспечивается за счет доходов от экологического туризма.
Итак, в настоящее время в мире сложилось несколько моделей НП, которые представляют собой динамический баланс взаимодействия глобальных и глоболокальных тенденций. Их результирующая составляющая выражается в специфической стратегии развития национальных парков и, конечно, учитывает конкретные особенности страны. Н. В. Маскаковский выделяет три модели НП: североамериканскую, европейскую и парки-резерваты (или парки-рефугиумы). Для первой модели характерны значительные территории охраняемых зон, их удаленность от крупных городов, богатство природного и культурного наследия. Вторая модель характеризуется высокой степенью освоенности территорий и вовлеченности земель буферных зон парков в хозяйственную деятельность. Эта модель зародилась в Великобритании. Третья модель широко распространена в государствах Азии, Африки, Южной Америки и Австралии. Она формировалась при наличии уникальных, слабоизмененных человеком исконных мет обитания животных и произрастания растений. Цель этих НП – сохранение флоры и фауны, соответственно, развитие на их базе экотуризма.
С. Л. Капылова расширяет и уточняет эту классификацию, особо выделяя роль стран Азиатского региона, оказавших существенное влияние на развитие
экотуризма, а также на трансформацию природоохранительных стратегий самих государств. По ее мнению, на сегодняшний день можно говорить
о существовании четырех моделей НП: североамериканской, европейской, модели «самодостаточного НП» и азиатской.
Наиболее существенными признаками североамериканской модели являются: наличие больших участков природы, незаселенных или слабозаселенных, неизмененных или слабоизмененных хозяйственной деятельностью человека (Сегодня НП США и Канады представляют собой самые крупные по площади НП мира, хотя они и проникают на урбанизированные районы. В Канаде к 2010 году планируется довести площадь НП до 2 % территории страны); в управлении парков доминирует классическая схема: это может быть единая организация (Парки Канады), либо несколько ведомств, функции которых строго
прописаны для развития туристической деятельности (США); форма собственности на землю НП – государственная; соответственно доминирует государственная форма финансирования; вместе с тем, значительны поступления  из частного сектора – ? предприятий рекреационного обслуживания НП –
частные (этим, по мнению экспертов, во многом объясняется то, что НП США – самые богатые в мире); маркетинговая стратегия НП ориентирована на внутреннего туриста – национальные парки США и Канады рассматриваются как элемент национальной гордости, элемент национального самосознания.
Безусловно, следование такой концепции доступно только довольно богатым странам, олицетворяющим глобальные тенденции успешного развития экотуризма, как они видятся через призму американоцентризма. Для европейской модели НП, получившей распространение прежде всего в странах Западной Европы, а также в Японии, характерно следующее: крайне низкая обеспеченность земельными ресурсами, высокая плотность населения
и урбанизированность, и как следствие – усиление деградации окружающей среды; высокий уровень финансовой поддержки со стороны государства, что
благоприятно сказывается на развития инфраструктуры, транспорта, технической оснащенности; большое разнообразие форм собственности на землю; децентрализованное управление НП с привлечением местных властей (Германия, Великобритания, Франция, Австрия), общин (Ирландия, Швеция), независимых организаций (Великобритания, Италия, Нидерланды); акцент на развитие туризма, обеспечивающего отдых и здоровье местного населения, доля иностранных туристов минимальна, которая формируется в основном за счет туристов, приезжающих из соседних стран.
Концепция модели «самодостаточного» НП прежде всего основана на том, что развитие НП осуществляется не за счет государства, а, наоборот, является
способом поддержки государства. Главный принцип – достижение самодостаточности за счет развития экотуризма. Эта концепция появилась во второй половине XX века в развивающихся государствах. Выделяются две разновидности этой модели: африканская (от ЮАР до Кении) и карибская. Для африканской характерно: НП многочисленны, представлены большими размерами нетронутых экзотических уникальных территорий; создание НП осуществляется
не столько для защиты природы, сколько в коммерческих целях, для привлечения иностранных туристов; доходы от туристического бизнеса (сафари, охота,
фототуризм и др.) и международные инвестиции существенно превышают расходы на создание и обслуживание парков. Карибская модель отличается следующим: сеть НП развивается на небольших островах и приостравных территориях; общий размер территорий парков крайне невелик, при том, что территория этих стран значительна; высока доля частных землевладений; структура управления децентрализована; основная функция – туристическая: наибольшей популярностью пользуется круизный туризм по Карибскому морю с посещение НП; специфичны источники финансирования НП (экомаркет в Коста-Рике, в Белизе взимается плата за въезд в страну, в Эквадоре самая высокая плата в мире за вход в парк – 100 долл.; экологический туризм является главным, а порой, и единственным источником существования станы. Подобная тенденция наиболее ярко проявляется в Японии – из 316 млн. туристов, ежегодно посещающих НП, 80 % японцы.
Специфика формирующейся азиатской концепции заключается в следующем: количество и размер парков велик, но они продолжают быстро расти;
резко увеличиваются бюджетные ассигнования на содержание парков, хотя в абсолютных показателях они еще слишком малы; территория НП везде, кроме Южной Кореи, взята в собственность государства, однако управление осуществляется руководствами парков; НП ориентированы, прежде всего, на международный туризм и их посещаемость ежегодно увеличивается. Таким образом, для большинства азиатских НП характерно глоболокальное «догоняющее развитие».
Следует отметить, что наиболее характерной тенденцией в экологической сфере является сегодня постепенный выход природоохранительной и туристической деятельности на глобальный транснациональный уровень. Эксперты полагают, что этот процесс уже оказывает влияние на географию паркового дела. Национальные парки до недавнего времени существовали изолированно друг от друга. Однако с начала 90-х годов ситуация стала меняться. В 1993 году была принята Панъевропейская стратегия по сохранению видового ландшафтного разнообразия, провозгласившая создание первой в мире экологической сети (ЭКОНЕТ), которая была определена как «система функционально и пространственно взаимосвязанных природных территорий/акваторий, обеспечивающая устойчивое состояние биосферы». Каждая страна, одобрившая эту стратегию, начала объединение своих ОПТ в единую национальную систему. Системная концепция сохранения видового и ландшафтного разнообразия обладает рядом преимуществ, что и определило рост ее популярности и распространение из Европы в другие макрорегионы мира. Так, эту стратегию поддержали и активно развивают в Канаде, США, Кении, Танзании, Австралии, Новой Зеландии, странах Карибского региона, ЮАР. Некоторые социологи отмечают, что это и есть проявление глобальности пространства, размывания культурно-территориальной идентичности. Р. О’Брайен и П. Верилио вообще говорят о «конце географии», имея в виду, что территориальные границы более не в состоянии сохранять неповторимую идентичность локальной культуры народа, живущего в их пределах.
К этому следует добавить, что начался процесс объединения НП на уровне межгосударственном, то есть происходит постепенное перерастание национальных экологических сетей в региональные. Практически воплощаются идеи Конвенции ЮНЕСКО «Человек и биосфера»: большинство европейских
ОПТ было объединено в сеть «Euro MAB» и объявлено о совместном решении всех вопросов управления, включая экотуризм. Канада и США образовали единую сеть «Northern Science Network». В 1999 году по инициативе Всемирного Фонда охраны природы в Европе появились первые «PAN Parks», призванные совместить задачи охраны природы и развития экологического туризма в масштабах всего континента. К настоящему времени в шести государствах (Италии, Польше, Греции, Венгрии, Словении и Чешской республике) создано семь таких парков. Одним из важных следствий регионализации систем ОПТ является появление принципиального нового типа НП – трансграничных парков (ТГП), которые представляют собой охраняемые территории, образованные путем объединения ОПТ, расположенных по разные стороны границы государств. Такие парки, например, действуют на границе территорий США и Канады, – «Парк мира», «Ватертон-Глэсье». Количество таких парков растет. Если в 1988 г. насчитывалось лишь 59 групп соседствующих парков со слабым уровнем кооперации, то в 2001 г. их число достигло 169, из них в 138 налажено активное сотрудничество.
Выгодность такого сотрудничества для развития экотуризма неоспорима. Во-первых, оно позволяет эффективно и согласованно решать проблемы охраны территорий и их финансирования. Во-вторых, создание ТНП, как правило, способствует росту рекреационной и туристической привлекательности территорий. Так, после слияния территорий южноафриканского НП «Калахари Гемсбок» и бостванского НП «Гемсбок» в 2000 г., приток иностранных экотуристов значительно возрос. Это объясняется тем, что увеличилось биоразнообразие за счет возможности свободного доступа на новую территорию (решена проблема пересечения границы). В-третьих, в этот процесс активно включаются неправительственные организации. Наиболее активно процессы образования трансграничных парков протекают в странах ЕС, чему способствует инициатива туристов снизу. Так, ТНП «Приморские Альпы – Мертантур» в Италии и Франции был создан в результате деятельности неправительственных организаций.
Следует отметить, что потенциал для развития экотуризма в России достаточно высок – 22 % россиян видят себя во время отдыха в походах, на рыбалке, 28 % – отдают предпочтение познавательному, активному отдыху. Существенную основу для обеспечения и усиления данной тенденции составляет в целом богатый своим разнообразием и уникальностью природный ландшафт территории России, а также культурная традиция, которая заключается в том,
что на протяжении многих десятилетий в России был широко развит и распространен самодеятельный и спортивный туризм30. За многие годы в нашей стране сложилась широкая сеть охраняемых территорий – 100 классических заповедников и 35 национальных парков. Среди парков выделяются явные лидеры российского экотуризма, такие как Волдозерский парк, Байкальский.
Федеральное агентство по туризму (Ростуризм) существенно расширило потенциальные сферы экотуризма. Сюда, в частности, включены новые туристические зоны: Север (Белое и Баренцево моря, приморские области и регионы, обеспечивающие принципиально новый вид экологического туризма – охота,
рыбалка, лыжные маршруты), Сибирь, Байкальский район (идеальные места для скалолазания и сплава по горным рекам), Дальний Восток и Камчатка (для
любителей экстремального туризма). Проведенный анализ позволяет заключить, что современные тенденции развития экологических зон соответствуют общемировым тенденциям, сопровождающим процессы глобализации и глолокализации. Хотя по оценкам экспертов ВТО экотуризм составляет на сегодня около 10 % от общего объема туристических услуг, он наиболее динамично развивается, превращаясь в ряде стран в мощную отрасль экономики. Однако, несмотря на растущую популярность экотуризма во всем мире, наиболее существенными факторами, сдерживающими темпы его развития, являются два вида рисков, качественно отличных друг от друга: одни обусловлены спецификой подобного вида отдыха – безопасность и отсутствие привычного бытового комфорта; другие исходят из самой тенденции роста популярности экотуризма, что ведет к росту потока туристов, и как следствие – увеличению угроз эксплуатации уникальных экосистем.

Литература:
1. Дроздов. А. В. Современный экотуризм. Концепции и практики / Теория и практи-
ка международного туризма. Сборник статей. – М.: КНОРУС, 2003.
2. Копылова С. Л. Национальные парки мира: региональные модели и тенденции раз-
вития / Теория и практика международного туризма. Сборник статей. – М.: КНОРУС, 2003.
3. Макнотен Ф., Урри Дж. Социология природы /Теория общества. Фундаментальные
проблем. – М.: КАНОН-ПРЕСС-Ц., 1999.
4. Маскаковский Н. В. Национальные парки в урбанизированных регионах России. –
М.: ГОРИЗОНТ, 1997.
5. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой.
– М.: Эдиториал УРСС, 2001.
6. Гориденко И. А., Басанец Л. П., Дроздов А. В. Классический экотуризм на рубеже XXI в./ Теория и
практика международного туризма. Сборник статей. – М.: КНОРУС, 2003. - С. 271.
7. Дроздов. А. В. Современный экотуризм. Концепции и практики./ Теория и практика международно-
го туризма. Сборник статей. – М.: КНОРУС, 2003. - С. 245-260.
8. Стратегия динамичного развития России: единство самоорганизации и управле-
ния. Материалы Первой международной научно-практической конференции. – М.:
«Проспект», 2004.
9. Яницкий О. Н. Альтернативная социология / http://knowledge.isras.ru
10. XVI World Congress of Sociology. Abstracts. ISA 2006 Congress. The Quality of Social
Existence in a Globalizing World. – Durban, South Africa, 2006.
11. Catton W., Dunlap R. A New Ecological Paradigm for Post-Exuberant Society //
American Behavioral Scientist, 1980. - Vol. 24. - # 1.
12. Counsel of Europe. The Pan-European Biological and Landscape Diversity Strategy. -
Strasbourg. 1996.
13. IUCN. Guidelines for protected Areas Management Categories. - Cambridge, 1994.
14. O’Brein. Global Financial Integration: The End of Geography. – London: Chatham
House Pinter, 1992.
15. Protected Area Database/ World Conservation Monitoring Center, 2001.
16. Ritzer G. The Mcdonaldization of Society. – Pine Forge Press, 2000.
17. Verilio P. Un monde surexpose: fin de l’histoire, ou fin de la geographie? // Le monde
diplomatique. 1997.

Отдаленные экологические курорты для любителей эко-туризма

Посещение эко-достопримечательностей «вне электросети» в традиционном понимании обычно означает поездку в отдалённые районы с фумигатором, прививками от малярии  и пробковым шлемом. В этих изолированных от мира местах, потребность в экологическом подходе – неизбежная  необходимость, т.к. там просто нет никакого электричества. Но даже в некоторых популярных у туристов городах проводится зеленая политика, посредством создания ультрасовременных зданий или просто изменением  источника их электропитания.

Традиционные экологические туристические курорты процветают. Некоторые из них, такие как Golden Buddha Resort на острове Phangnga в южном Таиланде, пытаются окунуть посетителей в контакт с естественной средой, не жертвуя комфортом.

Область заболоченных мест Phanghga, защищенную Рамсарской Конвенцией (Конвенция о водно-болотных угодьях, имеющих международное значение, главным образом, в качестве местообитаний водоплавающих птиц), часто посещают, но не позволяют здесь осуществлять любые виды строительства и сверх-потребление. Чтобы добраться от двери Вашего номера до самого отдаленного места, В котором Вы когда-либо были уйдет не больше часа.

Другие курорты, такие как Экологический курорт «Three Rivers» в островной Доминиканской республике, идут на шаг далее, вообще не пользуясь никакими электросетями, генерируя свое собственное электричество и выращивая свою собственную еду.

Зеленый и захолустный

Гавайи – популярное место отдыха. Но поездка на Большой Остров не значит, что Вы останетесь в большом, бетонном блоке, похожим на отель. Юрты и вторично переработанные фургоны Фольксваген в Lova Lava Land - только начало «зелености» этого курорта. Владельцы предлагают использование солнечной энергии, компостируемые туалеты, фонари, основанные на принципе динамо-машины, и, что приятнее всего -  разумные цены.

Школа Выживания

Уникальное место Ecoversidade в Бразилии - массовое сообщество, которое предлагает интенсивную практику в области экологичного сельского хозяйства, использовании зеленых технологий и планировании жизнеспособных сообществ. Программа привлекает студентов со всех концов земного шара, и зачеты по этим курсам передаются в большинство основных университетов.

Но обитателям Северного полушария не обязательно пересекать экватор, чтобы изучить основы жизнеустойчивости. Школа менеджмента Maharashi в Айове преподает такие дисциплины. Хотя у нее нет своего массового сообщества, но Центр экологического образа жизни заработал восторженные отзывы от средств массовой информации о своем зеленом  дизайне.

Отель Без Проводов

Отель Legacy в Роквилле, Мэриленд похож на любой другой  бутик-отель. Но есть в нем что-то уникальное. Legacy - первый отель в стране, который полностью функционирует от энергии ветра. В прохладном дизайна интерьера гости  даже не заметят изменений в источнике энергии.

Жизнеспособный Город в Городе

Архитектурный силуэт Сингапура постоянно находится в постоянном движении и изменении. Теперь кажется, что Город Льва, последнее место на земле, которое по Вашему мнению, готово было бы «позеленеть» - действительно воплощает это в жизнь. Fusionopolis, научно-исследовательский комплекс, разработанный архитектором Кеном Иингом (Ken Yeang), действует как полностью самообеспечивающаяся экосистема с вертикальными садами, естественным светом, и экологичным дренажом и орошающей системой. Этот "сплав" технологий исходит из идеи, что органические и неорганические компоненты здания могут взаимодействовать с целью создания полноценной и независимой экосистемы.

На пляже, без энергии.

Baja California находится не где-то, а на Танзанийском острове Chumbe, но сочетает в себе критерии быть подальше от энергосетей и поближе к природе. На острове Chumbe предлагается проживание в традиционных бунгало и созданы методы, гарантирующие, что окружающая экосистема не будет изменена присутствием туристов. Hotelito - более комфортный и имеет меньше "фонарно-кемпингового" романтизма, но его экологические методы и довольно отдаленное местоположение сближают эти два курорта.

Безвкусный, но экологичный

Оставьте Дубаю право защищать звание чемпиона в строительстве супер-современных зданий. На самом деле, блестящий город в Персидском заливе точно не самый  зеленый в этом регионе. У защитников окружающей среды много претензий к нему, но планируемая постройка вращающейся башни будет обещает стать очень экологичной. Этажи будут вращаться независимо друг от друга. Похоже, это будет огромная трата электричества, за исключением того, что вся эта энергия будет генерироваться ветром.

Зеленый Музей наук

Калифорнийская Академия Наук - учреждение в Сан-Франциско. Ее новейшее воплощение - один из самых прекрасных примеров зеленой архитектуры в мире. От живой крыши до наполненного растениями интерьера - фактически 90 процентов всей структуры были построены с использованием материалов, переработанных из предыдущего здания музея. В этой современной постройке защитники окружающей среды не найдут ни одного изъяна.

Восхищение туристов

Большая часть Лаоса ощущается туристами как дикая глушь. Даже главные города, такие как Луангпрабанга и Вьентьяна похожи на маленькие городишки. Но туристы, ценят нехоженые тропы к крошечной туристической заставе Vieng Vang. Город (если только можно назвать набор нескольких зданий городом) окружен рекой, скалами, и рисовыми полями. Но Вы можете все еще найти пансионы и кафе, обслуживающие туристов основным блюдом – банановыми  блинам.

Естественная Сторона

Иногда, выход из общей сети энергоснабжения означает приблизиться к природе. В дебри Аляски можно попасть прямо выйдя из парадной двери коттеджа Ultima Thule Lodge в Chitina. Местоположение настолько отдаленно, что управляемый семьей пансион просто обязан быть самостоятельным, вырабатывая свое собственное электричество и полагаясь на землю и еду, которую она им дает.

Бунгало на пляже Punta Placer не настолько далеки, как Аляска, но мексиканское правительство приняло законы, защищающие дикую природу региона, включая известных морских черепах, которые посещают пляж так же часто, как и туристы.
      
http://www.zelife.ru

10 лучших эко-направлений от Forbes

Хотите полную приключений поездку c минимальным воздействием на окружающую среду Представляем на Ваше рассмотрение "горячие точки" экологического туризма.


Хотя полет на самолете пока еще не стал менее вредным для окружающей среды, тем не менее, Вы можете минимизировать свой личный "углеродный след", воспользовавшись "зеленым" отпуском. Экологический туризм произвел на людей большое впечатление во всем мире как популярный способ посмотреть достопримечательности без ущерба окружающей среде. Такой вид туризма может вырасти на 25 % по сравнению со всем глобальным рынком  путешествий в течение следующих шести лет и его доходность может составить 470 миллиардов долларв в год, говорится в отчете Международного Общества экологического туризма.

"Экологический туризм имее целью не только минимизировать негативное воздействие нашего путешествия, но и увеличить положительное воздействие," говорит Аяко Езаки из Международного Общества экологического туризма. "Все мы знаем, что путешествия вдохновлют людей и платят им положительными эмоциями и незабываемыми впечатлениями. В то же самое время мы пытаемся также отдавать наше положительное отношение  красивейшим местам на Планете и людям, которые делают такие путешествия возможными."

Экологический туризм определяется Международным Обществом экологического туризма как "путешествия в естественные природные области c ответственным к ним отношением, которое способствует обеспечению охраны окружающей среды и улучшает повседневную жизнь местных жителей. Зачастую - это туризм, смысл которого сосредоточен на природе и вытаскивает Вас из Вашего гостиничного номера.


Для списка Форбса лучших мест назначения экологического туризма мы выбрали направления, которые соответствуют трем критериям:
Все туристические компании уважают местную дикую природу, нанимают сотрудников из числа местного населения и сосредотачиваются на природном туризме с минимальным воздействием на окружающую среду.

Такие курорты приносят местным бюджетам немалые доходы.

10. В конце списка расположился курорт Misool Eco Resort. Он находится на частном острове около Папуа в Индонезии и предлагает каюту прямо на воде за 2 200$ на человека в течение семи ночей, включая еду.
Сюда не включена плаа за экскурсии с погружением или стоимость авиабилетов до Индонезии. (Даже если Вы не можете позволить себе туда поехать, зайдите на веб-сайт, где можно посмотреть ошеломляющие фотографии об этом месте, чтобы помечтать о визите в будущем.) Для более скромного бюджета экскурсия каякинга на одном из Нормандских островов недалеко от берега южной Калифорнии обойдется Вам всего в 175 долларов.


Вообще, экотуристы склоняются к недорогим путешествиям. По данным Всемирной туристской организации ООН, американские экотуристы тратят примерно 66 долларов в день на путешествия вне США, по сравнению с 88 $ для американцев, участвующих в традиционных вариантах путешествий.

Компании занимающиеся экологическим туризмом планируют маршруты таким образом, стобы туристы могли соприкоснуться с жизнью племен, проживающих в данной области, жертвуют часть прибыли от поездок организациям по охране природы или предлагают питание, состоящее из блюд местной кухни, ингридиенты которой выращены органическим способом здесь же.

Большинство компаний экологического туризма предлагает те же самые удобства что и обычные туроператоры и часто обеспечивает более иммерсивный (обеспечивающий полный эффект присутствия) опыт путешествия. У горы Собек на Аляске Вы будете плавать рядом с ледниками. Водитель грузовика Ролл, которому принадлежит остров в Багамах не против, если с Вами будет Ваше домашнее животное, Вы сможете кормить или даже плавать с усатыми акулами-няньками, которые водятся вокруг его дока.
Есть экологический туризм, и есть множество "зеленых" мер, принимающихся увеличивающимся числом отелей во всем мире. Они включают в себя  многократное использование Ваших полотенец, использование Ваших собственных туалетных принадлежностей и транспортировку засчет отеля, говорит Пэтти Гриффин, основатель Зеленой Ассоциации Отелей в Хьюстоне, Техас. Гриффин помогает рассказать владельцам отеля о способах спасти воду и энергию и уменьшить уровень загрязнения природы.

Как распознать, действительно ли Ваш туроператор или курорт действительно соблюдают принципы экотуризма или только предлагают "зеленую стирку" белья ?
Это трудно. К сожалению, в мире нет ни одной глобальной сертифицирующей организации, которая могла бы удостоверить путешественников в том, что их турпакет действительно экологический. Однако, есть 37 добровольных стандартов, которые составляют "Глобальные Критерии рационального туризма",которые, помимо других условий, включют в себя найм местных жителей, уменьшение разрушений естественных экосистем и защиту дикой природы.
Эти меры были приняты в 2008 году Мировым Конгрессом Охраны природы как часть инициативы выдвинутыми такими организациями как Союз Тропического леса, Программой Окружающей среды ООН и Всемирная туристская организацией ООН.

Путешествие по своему характеру такое мероприятие, которое неизбежно оставляет воздействие на окружающую среду. Но если оно организовано должным образом, мир и спокойное созерцание амазонских птиц или  дикой природы Аляски может не только омолодить Вашу душу но и стать экологичным и заботящимся о природе. Это и есть осознанный, рациональный подход к туризму.

продолжение следует...