Когда крестоносцы в 1119 году захватили Иерусалим, они были поражены великолепием мусульманской мечети «Купол скалы». Более того, они были уверены, что это и есть храм Соломона, и называли его храмом Господним – по латыни «Tamplum Domini». Отсюда произошло и название ордена рыцарей-монахов – тамплиеры (храмовники), основанного в 1119—1120 годы.
         По преданию орден тамплиеров основали бургундские рыцари Гюг де Пен и Готфрид Сент-Омар. Вместе с семью другими рыцарями они создали небольшой воинский отряд для охраны дорог, ведущих в Иерусалим. Через некоторое время все члены братства дали обет иерусалимскому патриарху и приняли ряд статей монашеского устава. Король Болдуин Фландрский, глава основанного крестоносцами Иерусалимского королевства, выделил ордену здание рядом с мечетью «Купол скалы», и здесь была устроена первая обитель ордена.
         Впоследствии римские папы тоже стали осыпать рыцарей-храмовников своими милостями. Тамплиеры получили право строить свои церкви, иметь свои кладбища, их не могли отлучить от церкви, они же получили право снимать наложенное церковью отлучение. Все движимое и недвижимое имущество тамплиеров освобождалось от церковных налогов, а десятина, которую они собирали сами, полностью поступала в казну ордена. Ни один духовно-рыцарский орден, а их было основано в Палестине немало, не имел таких прав и привилегий.
         Неудивительно, что вскоре после своего основания орден тамплиеров стал процветать и богатеть. Центр его находился в Иерусалиме, но Иерусалимское королевство было лишь одним из приоратов ордена. Такие же приораты находились в Англии, землях Французского королевства, Португалии, Венгрии, Ирландии и других землях.
         Тамплиеры не признавали над собой никакой власти, они не подпадали под юрисдикцию властей тех земель, на территории которых находились. У ордена храмовников были своя полиция и свой трибунал.
         Богатство храмовников уже через век после создания ордена поражало воображение современников. Они владели землями, домами в городах, укрепленными замками, разнообразным движимым имуществом и неисчислимым количеством золота. В 1192 году они купили у английского короля Ричарда I остров Кипр за 100 000 византионов (800 000 золотых рублей) – немыслимую по тем временам сумму.
         Но пока тамплиеры копили богатства и скупали в Европе земли, дела крестоносцев в Палестине шли все хуже и хуже. После того как султан Салах-ад-Дин захватил Иерусалим, им пришлось уйти из Палестины. Эту потерю храмовники восприняли довольно спокойно, ведь их земельные владения в Европе были достаточно велики, а богатства огромны.
         Кроме того, орден создал флот и добился монополии на плавание по Средиземному морю между Европой и Ближним Востоком. Его корабли перевозили войска крестоносцев и богатых паломников, среди которых были и щедро платившие за услуги принцы.
         Особенно сильны позиции тамплиеров были во Франции, так как значительная часть рыцарей ордена происходила из французского дворянства. Кроме того, к этому времени они были уже настолько опытны в финансовых делах, что нередко возглавляли казначейства своих государств.
         У тамплиеров был свой банк, и золото сразу же пускалось в оборот. В то время большинство французских городов имело весьма ограниченные средства, и если появлялись свободные деньги, их в первую очередь тратили на укрепление городских стен. Но в течение нескольких лет во Франции нашлись деньги для строительства огромных готических соборов. Единственная организация, которая была способна на это, – орден тамплиеров. Менее чем за сто лет было построено 80 огромных соборов и 70 храмов поменьше.
         Казалось, что во Франции ничто не угрожает благополучию ордена, но наступило время царствования короля Филиппа IV Красивого – правителя жестокого и властного. Он всю жизнь свою посвятил борьбе за единую, могучую и централизованную Францию, и в его планах совсем не было места ордену тамплиеров, во владениях которого не действовали ни королевские, ни общецерковные законы. Кроме того, Филиппа Красивого стало сильно беспокоить и влияние ордена на финансовые дела королевства.
         К концу XIII века доходы ордена во Франции в несколько раз превышали доходы королевской казны, то есть тамплиеры по сути дела начали определять финансовую политику государства… И Филипп Красивый решил покончить с властью ордена на территории своего королевства.
         Короля поддержал и народ, потому что репутация ордена к тому времени была уже сильно подпорчена. Рыцари занимались ростовщичеством, а для человека средневековья благородство происхождения и воинская доблесть были с ним несовместимы. Заносчивость храмовников, их пренебрежение к местным обычаям и традициям привели к тому, что среди народа распространились самые мрачные слухи. Говорили, будто на Востоке тамплиеры заразились какой-то ересью и отреклись от Христа, будто они служат «черную мессу», а на своих тайных собраниях предаются противоестественным оргиям.
         В то время резиденция храмовников находилась в неприступном замке Тампль, в окрестностях Парижа. Высоченные стены замка окружал глубокий ров, а к одной из семи башен замка был переброшен подъемный мост, который удерживался толстыми цепями. Сложная система рычагов и блоков позволяла в считанные секунды поднимать и опускать мост, открывать и закрывать могучие дубовые ворота и устанавливать за ними массивные железные решетки. В этом замке хранились несметные сокровища и золото ордена, которые не давали покоя французскому королю.
         Против тамплиеров Филипп Красивый возбудил инквизиционное дознание, и в ночь на 13 октября 1307 года Великий магистр ордена Жак де Молле и высшие сановники по приказу главного инквизитора Франции Гийома де Ногаре были обвинены в ереси и арестованы. Одновременно был наложен арест на все имущество и владения ордена.
         Скорый суд приговорил узников к сожжению заживо. За казнью, свершившейся на одном из островов Сены, наблюдал сам Филипп Красивый и члены его семейства, а потом король лично руководил конфискацией сокровищ ордена. Он резонно полагал, что в столь важном деле доверять нельзя никакому вельможе. Все золото тамплиеров до последней монеты должно стать собственностью короля!
         Но каково же было разочарование Филиппа Красивого, когда добыча оказалась не столь громадной, как хотелось бы. Видимо, основную часть своих сокровищ тамплиеры успели спрятать, и все усилия короля найти их были безуспешны.
         После разгрома ордена о его сокровищах постепенно стали забывать, но через несколько столетий золото тамплиеров вновь оказалось в центре внимания. В 1745 году в одном из старинных архивов был обнаружен любопытный документ – письмо, которое Жак де Молле сумел передать перед смертью племяннику графа Гийома де Божё – своего предшественника на великом посту. В письме говорилось: «В могиле твоего дяди, Великого магистра де Божё, нет его останков. В ней находятся тайные архивы ордена. Вместе с архивом хранятся реликвии: корона иерусалимских царей и четыре золотые фигуры евангелистов, которые украшали Гроб Христа в Иерусалиме и которые не достались мусульманам. Остальные драгоценности находятся внутри двух колонн, против входа в крипту. Капители этих колонн вращаются вокруг своей оси и открывают отверстие тайника».
         Найденный документ заинтересовал историков, и они занялись изучением хроник XIV века. После долгих исследований удалось выяснить, что после казни Жака де Молле юный граф Гийом де Божё обратился к Филиппу Красивому с просьбой позволить ему вывезти из замка Тампль хранившийся там прах его знатного родственника. Король дал такое разрешение, и, возможно, осуществляя перезахоронение, юный граф извлек из колонн золото и другие драгоценности и перепрятал их в другое место. Ученые считают эту версию вполне правдоподобной, потому что одна из колонн в замке Тампль действительно оказалась полой.
         Среди гипотез о том, куда же граф переправил сокровища ордена, была и такая: гроб с мнимыми останками Великого магистра был перенесен в фамильный склеп графов де Божё, находящийся в их родовом замке. Проверить эту гипотезу удалось только спустя несколько десятилетий – во время Великой французской революции. Подозрительные места замка были разобраны так, что вся территория превратилась в хорошо вспаханное поле. Однако ни в одном из склепов, ни в тайных подвалах замка, ни в земле сокровищ не нашли.
         После этого опять наступило затишье, но длилось оно недолго. В 1870-х годах Париж подвергся реконструкции, в результате которой церковь тамплиеров была снесена. Одна из могил в открывшемся подземелье оказалась пустой, вот тут снова и вспомнили о магистре де Божё, в могиле которого его преемник хранил архивы и сокровища.
         Вскоре удалось найти еще один документ. В нем говорилось, что семейство де Божё, кроме обследованного уже имения, владело еще и замком Аржиньи, расположенном в департаменте Рона. В свое время замок этот не был объектом посягательств Филиппа Красивого. Несмотря на свой почтенный возраст, замок хорошо сохранился. В верхней части его главной башни (Башни восьми блаженств), сложенной из подогнанных друг к другу каменных глыб, есть восемь отверстий. Эта башня и многие другие помещения замка испещрены никому не понятными знаками – таинственной письменностью тамплиеров. Одни историки считают, что знаки эти – ключ к разгадке тайны, другие – что это заклинания против нечистой силы, в существовании которой рыцари-тамплиеры не сомневались.

В июльский день 1799 года, во время египетской экспедиции Наполеона, при рытье окопов в укреплении Сен-Жюльен в устье Нила, недалеко от города Розетты, из земли был вырыт большой черный камень. Базальтовая плита, обломанная по краям, была покрыта непонятными письменами. «Верхняя часть ее значительно отломана и содержала четырнадцать строк иероглифов, фигуры которых размером в шесть линий расположены слева направо, следуя не общему для восточных языков направлению, а направлению наших европейских языков.
         Вторая надпись под иероглифической частью наиболее полная. Она состоит из 32 строк алфавитных письмен, которые следуют в обратном направлении по отношению к верхней надписи, и характер ее неизвестен.
         Третья часть, расположенная непосредственно под двумя предшествующими, является греческой надписью, выполненной архаическими буквами. Она содержит 54 строки, последние из которых лишены большей или меньшей своей части вследствие того, что от одного из нижних углов отломан треугольный кусок».
         Французские офицеры, однако, сразу оценили свою находку, и генерал Мену тотчас отдал приказание перевести греческий текст, начертанный на камне. Греческая надпись, которая читалась легко, рассказала о постановлении жрецов в честь египетского царя Птолемея Епифана (грека по происхождению), который правил в 196 году до нашей эры. Он оказал жрецам ряд милостей, и в благодарность за это они решили поставить его статую рядом со статуей верховного божества, а также объявить день рождения царя и день восшествия его на престол днями храмовых праздников.
         Однако две другие надписи прочесть никто не мог. Что это иероглифы, знали со слов греческих писателей. Геродота, например, сильно поразил египетский способ письма: «Эллины пишут и считают от левой руки к правой, а египтяне от правой к левой, хотя и утверждают, что они пишут к правой руке, а эллины к левой. Египтяне употребляют двоякое письмо: одно называют священным, другое – народным, простым». Об этом же говорил и другой ученый грек – Диодор, да и в греческом тексте Розеттского камня говорилось, что то же самое содержание повторено дважды по-египетски: священными иероглифами и демотическими (народными) письменами.
         Сами египтяне называли иероглифику «письмом слова бога», то есть почитали его за откровение свыше. Покровителем знаний и письма в египетской мифологии считался великий и всемогущий Тот – бог луны, мудрости, счета и письма. Тот создал письменность и научил людей счету и письму, египетские писцы считали его своим покровителем и перед началом работы совершали ему возлияния. Он разделил время на месяцы и годы, его называли «владыкой времени», так как он записывал дни рождения и смерти людей и вел летописи. Тот управлял «всеми языками» и сам считался языком бога Птаха. Египтяне именовали его «писцом отменным, с чистыми руками… писцом истины, ненавидящим грех, хранителем кисти Владыки Мира, владыкой законов».
         Розеттский камень сначала выставили в Египетском институте в Каире, основанном Наполеоном для руководства исследованиями этой страны. Но вскоре английский флот нанес французам поражение и грозил отрезать французские войска от Франции. Остатки наполеоновской армии вернулись обратно, англичане укрепились в Египте, и по договору 1801 года они получили Розеттский камень. Базальтовую плиту увезли в Англию и выставили в Британском национальном музее.
         Как только копия Розеттского камня появилась в Европе, ученые разных стран принялись изучать его надписи, но стоявшая перед ними задача была очень трудной. Хотя содержание всех трех надписей было известно, этого оказалось мало. Необходимо было выяснить значение каждого отдельного священного иероглифа, каждого демотического знака; нужно было понять, каким образом из этих знаков составлялись слова, как они произносились, какие были у египтян грамматические правила.
         Прошло более 20 лет, прежде чем был найден правильный путь к дешифровке египетских иероглифов. В это время во французском городе Гренобле жил (у старшего брата Жака-Жозефа) Жан Франсуа Шампольон. Здесь он познакомился с египетской коллекцией ученого Ж.Б. Фурье, участника египетской экспедиции Наполеона. Назначенный губернатором департамента Изера, французский ученый, помимо служебных обязанностей, был занят составлением обширного предисловия к знаменитому труду «Описание Египта».
         В доме Ж.Б. Фурье можно было видеть прекрасные рисунки с изображением древнеегипетских памятников, тогда еще никому не известных, здесь было немало и подлинных вещей. Гостеприимный хозяин охотно рассказывал о Египте старшему Шампольону, который исполнял у него обязанности домашнего секретаря.
         Однажды Жак-Жозеф привел с собой младшего брата, и с тех пор тот «заболел» Египтом. Впоследствии он признавался, что уже в первое посещение дома Ж.Б. Фурье его охватило страстное желание расшифровать непонятные египетские иероглифы.

В горном селении Хангай на севере Монголии часто идут дожди. Иногда три дня и три ночи подряд, и тогда кажется, что им вообще не будет конца. А к вечеру даже в середине августа могут повалить хлопья снега. Каково же было древнему обитателю этих мест – особенно в такую непогоду, особенно одному под грозовыми раскатами грома! Грома боялись особенно, от него оборонялись шумом и били в барабаны.
         Виллем Рубрук, средневековый фламандский путешественник, писал: «Боятся грома выше меры, высылают тогда всех чужестранцев из своих домов и закутываются в черные войлоки, в которые прячутся, пока не пройдет гроза». И все-таки люди жили высоко в горах и свои святилища сооружали здесь, в поднебесье, отсюда молили небо и богов о милости и приносили им жертвы.
         В горах Монголии часто встречаются жертвенники, так называемые «обо», или «обоны». Обычно они воздвигались на самой высокой части горы, а у основания ее часто устраивались более мелкие круглые «обо». «Обо» – это обычно груда камней, в которую воткнуты длинные жерди, палки, оси телег и детали юрт. На них все проезжавшие мимо вешали лоскутки с текстом молитв: ветер раздувал полоски ткани, и создавалось ощущение, будто молитвы разносятся по свету и боги слышат просьбы людей. В числе даров могли быть самые разнообразные вещи: спички, сахар, конфеты, монеты всех эпох и достоинств, глиняные и бронзовые изображения богов…
         А еще во всех своих житейских вопросах люди обращались к шаманам, и одним из самых известных и чтимых по всей Монголии был Даин Дерхе – грозный шаманский дух. Но более всего его почитали в Хубсугуле – тоже северном, но уже таежном районе страны. Здесь и сейчас вам расскажут множество легенд о нем и даже, неопределенно ткнув пальцем на северо-восток, укажут, что пещера Даин Дерхе «там».
         Шаманских пещер нынче сохранилось в мире не так уж много. А здесь, в сорока километрах вверх по течению реки Уур, находится Диваджин Газар – Райское место – с развалинами монастыря Даин Дерхе. Сужаясь к верховьям, приток реки Уур приводит к белой горе и пещере хана Богдо Даин Дерхе. Места здесь болотистые, поросшие зарослями кустарника, да ведь шаманские духи и выбирают себе такие – «поглуше и подальше от людских глаз».
         Существует несколько версий о происхождении Даин Дерхе. Согласно первой, он был горным духом, после смерти превратившимся в каменную бабу, которая и стоит на озере Хубсугул. До распространения в Монголии ламаизма возле каменной бабы проходили шаманские посвящения, и, по преданию, существовала и шаманка-удган – толковательница воли Даин Дерхе. Согласно древним поверьям, его дети обитают в одной из соседних пещер, войдя в которую простой человек теряет рассудок.
         Согласно второй версии, Даин Дерхе был тюркским героем, который похитил жену Чингисхана (другой вариант – дочь Чингисхана во время ее свадьбы с Хентей-ханом). Настигнутый погоней и спасаясь от занесенной над головой сабли, Даин Дерхе превратился в каменный столб, на котором виден след сабельного удара. Окаменела и похищенная им женщина: спрятавшись в расщелину горы, она также стала почитаемым местным духом.
         В третий версии отчетливо видны следы уже буддийского влияния, и Даин Дерхе предстает в ней черным шаманом. Укрощенный «святым», он превзошел его в искусстве отнимать у смерти ее жертвы и был послан им в Монголию. По дороге Даин Дерхе изготовил первый бубен, разделив надвое барабан и повесив одну половинку на воздух, чтобы укрыться от солнца.
         Общим во всех этих (и некоторых других) версиях является каменное изваяние, ставшее воплощением Даин Дерхе. И оно действительно существовало вплоть до начала 1930-х годов. Стояло оно недалеко от развалин Райского места и выглядело приблизительно так: камень в человеческий рост, в верхней части которого была трещина от удара острым предметом. Обернутый в шелковую материю, камень и в самом деле приобретал сходство с человеческой фигурой. Перед ним ставились различные приношения, а в июле месяце в день праздника Даин Дерхе камень обертывали новой тканью.
         В этот день ламы в монастыре устраивали специальную церемонию «цам», после которой камень становился влажным. Очевидцы утверждали, что если по окончании «цама» камень протереть платком, то платок начинал пахнуть человеческим путом.
         В 1929 году монастырь Даин Дерхе Шаравлийн хурэ был закрыт, камень вывернули из земли и увезли в неизвестном направлении. Сейчас от монастырских храмов остались лишь фундаменты, деревянные колонны (еще довольно прочные), вокруг которых разрослись березки.
         А пещера Даин Дерхе сохранилась. Она представляет анфиладу из трех горизонтальных залов, а в потолке последнего зала имеется узкий проход, через который можно попасть в залы второго яруса.
         Во всех залах, кроме первого, темно и прохладно. Все святилище Даин Дерхе разместилось в первом зале, у самого входа в пещеру. Центральную часть святилища занимает жертвенный столик, на котором стоит вырезанная из дерева полуметровая фигура всадника в традиционной монгольской одежде, с пучком стрел за спиной и собранными на макушке волосами. Волосы увенчаны изображением ваджры – пучком молний.
         Это и есть Даин Дерхе, и перед ним на столе, как и в прошлые времена, разложены жертвенные приношения: сыр, сливки, сухой творог, печенье, конфеты, спички, водка в чашках, масло для лампад.
         На стенах пещеры развешаны полуистлевшие от времени свитки с изображением буддийских божеств. С потолка свисают закрепленные на шестах многометровые полотнища, на которых разноцветной тушью написана молитва Даин Дерхе как покровителю счастья, мира и благоденствия на земле. А на одном из полотнищ рассказывается и о достижениях самого человека: о его успехах в космосе, о мире на земле и о вкладе монгольского народа в эти достижения…

Если бурная жизнь Александра Македонского нам известна более или менее подробно, то гибель его в неполных 33 года остается загадкой: умер ли он естественной смертью или пал жертвой заговора? Некоторые историки (И.Г. Дроизен, П. Клоше и др.) причины смерти царя сводят к болезни: организм Александра был истощен нечеловеческим напряжением и не выдержал малярии. Согласно этой версии, Александр Великий по возвращении в Вавилон заболел восточной лихорадкой в какой-то ее особой тяжелой форме, от которой вскоре и скончался.
         Версия эта вызывала сомнение еще у античных историков, и некоторые из них оставили нам сведения о насильственной смерти великого полководца. Так, например, по одной версии, Александр заболел лихорадкой после неоднократных пиршеств у Медия. Об этом пишут древние историки Флавий Арриан, Плутарх, Диодор и Юстин, расходясь друг с другом лишь во взглядах на течение болезни.
         Диодор писал, что Александр Македонский, выпив большой кубок вина, вдруг (словно пораженный сильным ударом) громко вскрикнул и застонал. Друзья вынесли его на руках, уложили в постель и неотлучно сидели при нем. Болезнь усиливалась, но врачи ничем не могли помочь македонскому царю. Юстин, подтверждая эти сведения, определенно заявляет, что дело не в восточной болезни, а в коварном убийстве…
         До сих пор не найдено и ни одного материального памятника, прямо сообщающего дату смерти Александра Македонского (впрочем, как и дату его рождения). Дошедшие до нас свидетельства древних авторов неоднозначны и недостаточно определенны: одни историки называют дату смерти Александра Великого только месяцем на языке древнего календаря (без указания года какой-либо эры), другие, наоборот, только год – 113-й или 114-й Олимпиады. Точно перевести древние календарные даты на язык юлианского календаря невозможно, так как наши знания в этом вопросе неполны. Поэтому в исторической литературе можно встретить более десяти разных дат смерти Александра Македонского по юлианскому календарю – от мая 324 года до сентября 323 года до нашей эры.
         Как только Александр Македонский умер, из-за его наследства начались споры и раздоры. Военачальники и вельможи начали враждовать между собой: так прошло семь дней, а тело его оставалось непогребенным. Наконец тело набальзамировали, положили в золотой гроб, а на голову покойного надели царский венец. Временно Александра Македонского захоронили в Вавилоне, но еще два года сподвижники спорили, куда везти на триумфальной колеснице золотой саркофаг своего бывшего повелителя.
         Потом саркофаг выкопали и направили в Македонию, но в Сирии Птолемей I напал на траурный кортеж, отобрал «трофей» и перевез его в Мемфис, где и захоронил близ одного из древних храмов бога Амона. Правда, другие исторические свидетельства говорят о том, что верховный жрец Мемфиса выступил против захоронения тела Александра Македонского в городе: «Его нельзя оставить здесь. Отвезите его в город, построенный около Ракотиса. Ибо место его захоронения будет несчастливым, отмеченным войнами и кровавыми сражениями».
         Когда тело Александра Великого в роскошной лодке прибыло в Александрию, Птолемей повелел повторить бальзамирование, тело поместили в новый саркофаг, который установили в мавзолее на центральной площади. Флавий Арриан так описывает похоронную процессию, двигавшуюся по улицам Александрии:
         «В колесницу с золотыми спицами и ободьями на колесах были впряжены 8 мулов, украшенных золотыми коронами, золотыми колокольчиками и ожерельями из драгоценных камней. На колеснице стояло отлитое из золота сооружение, напоминающее паланкин со сводчатым куполом, украшенным изнутри рубинами, изумрудами и карбункулами.
         Внутри паланкина висели четыре картины. Первая изображала богатую колесницу искусной работы, в которой восседал воин со скипетром в руках. Колесницу окружали гвардия в полном вооружении и отряд персов; впереди шли воины древнегреческой тяжеловооруженной пехоты.
         На второй картине была нарисована вереница слонов в боевом облачении; на шеях у них сидели индийцы, а на крупах – воины армии Александра Македонского.
         Третья картина изображала отряд кавалерии, совершающий маневр во время сражения.
         На четвертой картине были представлены корабли в боевом построении, готовые атаковать вражеский флот, виднеющийся на горизонте.
         Под паланкином находился украшенный рельефными фигурами квадратный золотой трон; с него свисали золотые кольца, в которые были продеты гирлянды живых цветов, менявшихся каждый день. Когда внутрь паланкина падали лучи солнца, драгоценные камни купола ослепительно сверкали и освещали тяжелый золотой саркофаг, в котором покоилось тело, умащенное благовониями».
         На протяжении долгих столетий археологи многих стран предприняли более 100 попыток напасть на след гробницы Александра Македонского. Многие из них были убеждены, что великий царь похоронен именно в Александрии. Исследователи опирались на исторические факты, которые подтверждали, что после смерти Александра к его усыпальнице приходили на поклонение многие выдающиеся люди. Когда римский император Август прибыл в Египет, чтобы лично наказать мятежных Антония и Клеопатру, он (узнав об их самоубийстве) потребовал, чтобы его отвели к могиле величайшего из македонцев. Однако знаменитый полководец античности тогда лежал почему-то уже в стеклянном саркофаге…
         Цезарю Калигуле принадлежал щит Александра Македонского, который он (по преданию) достал из захоронения во время одной из своих египетских поездок. Однако ни в одной исторической хронике не указывалось, где находится гробница непобедимого полководца. Может быть, поэтому все попытки отыскать ее кончались безрезультатно.
         Золотой саркофаг, стеклянный… А есть еще мраморный саркофаг из Сидона, широко известный под названием «Саркофаг Александра». Он является произведением эллинских мастеров конца IV века. На одной из его продольных сторон в высоком рельефе представлена битва Александра Македонского с персами.
         «Сражение было горячим с обеих сторон, греки и персы беспощадно убивали друг друга. Все разъярились и дрались, как лютые звери. Македоняне и греки с такой отчаянной яростью бросились на персов, что сам Дарий смутился и не знал, что делать. Около его колесницы уже лежали груды убитых».
         Вот сцены этой битвы и были изображены на «Саркофаге Александра». Большая композиция состоит из полных движения фигур, очень убедительно передающих разгар схватки. Фигуры сражающихся полны силы и энергии, резким контрастом с ними кажутся безжизненные тела убитых. Древний скульптор старательно передал различия в одежде и вооружении персов и греков, только один из героически сражающихся представлен обнаженным.
         Изображенные на саркофаге фигуры сохранились очень хорошо, утрачены только детали, сделанные из металла, и некоторые части вооружения воинов. Ценность «Саркофага Александра» состоит еще и в том, что на нем хорошо сохранилась полихромия. Палитра, которой пользовался мастер при росписи саркофага, очень богата: он применял лиловую, пурпурную, синюю, желтую, красноватую и коричневую краски. Краской обозначены чепраки коней, ими расцвечена одежда и вооружение воинов, а также их волосы и глаза. Именно благодаря полихромии было достигнуто впечатление живого, сосредоточенного взгляда.
         В 1989 году в поисках гробницы Александра Македонского специалисты из Греции начали раскопки в 25 километрах от оазиса Сива, выбрав этот район не случайно. В Сиве Александр Македонский побывал, чтобы убедить египтян и свое войско, что в его жилах течет кровь бога Амона. В храме этого бога находилась статуя Амона, украшенная золотом и драгоценными камнями. Голова и руки статуи были прикреплены к туловищу шарнирами.
         Когда Александр Великий предстал перед Амоном, главный жрец храма сообщил ему, что бог признает его своим сыном. При словах жреца статуя будто бы произвела движение головой и руками, что и было истолковано как согласие бога.
         Название «Мираки» (как предположили ученые) произошло от древнегреческого слова «миракион», что в переводе означает «человек, умерший совсем молодым». Кроме того, сам оазис стали называть Сивой только несколько столетий назад, а до того он был известен как Сантария. Эксперты в области древних языков дали такую интерпретацию этого названия: «Место, где покоится Александр».
         Так где же оно, это место? С 1990 года греческие археологи пришли к выводу, что они раскапывают «необычайно величественное строение», которое могло принадлежать только особо почитаемой царственной особе.
         Сегодня уже довольно точно можно представить, как выглядела «усыпальница» Александра Македонского. Комплекс состоял из храма и непосредственно самой гробницы. Он был окружен гигантской (толщиной 2 метра) стеной, украшенной фресками и цветными росписями. Главные ворота вели в просторное помещение, охраняемое двумя каменными львами. В зале площадью 210 квадратных метров археологи откопали заваленные плитами небольшие камеры, которые до тех пор никем не вскрывались. В одной из них, по преданию, и должны были храниться останки бога-царя.
         В пользу этой версии говорят не только размеры раскопанного комплекса. По заключению экспертов все постройки и росписи совершенно нехарактерны для древнеегипетской архитектуры и настенной живописи, зато имеют много общего с оформлением македонских гробниц. Кроме того, здесь были найдены обломки алебастрового саркофага, изготовленного за пределами Египта.
         В гробнице археологи откопали и уникальное изображение льва, подобное которому раньше встречалось только в древнегреческих храмах. Однако самым убедительным доказательством является укрепленный над входом в гробницу барельеф с восьмиконечной звездой – личным символом Александра Македонского.
         В конце января 1995 года были обнаружены предметы, которые заставили учащенно биться сердца многих ученых. Это были три стелы с надписями на древнегреческом языке, расшифровка которых почти полностью подтвердила предположения археологов. Надпись на первой стеле гласит:
         «Александр. Амон-Ра. Во имя почтеннейшего Александра я приношу эти жертвы по указанию бога и переношу сюда тело, которое такое же легкое, как самый маленький щит, – в то время когда я являюсь господином Египта. Именно я был носителем его тайн и исполнителем его распоряжений. Я был честен по отношению к нему и ко всем людям. И так как я последний, кто еще остался в живых, то здесь заявляю, что я исполнил все вышеупомянутое ради него».
         Этот текст был написан приблизительно в 290 году до нашей эры, а автором его является Птолемей I – ближайший соратник великого Александра, которому знаменитый полководец завещал перевезти свои останки в Сиву.
         Надпись на второй стеле гласит следующее:
         «Первый и неповторимый среди всех, который выпил яд, ни мгновения не сомневаясь».
         Третья стела свидетельствует:
         «В этом районе проживают 400 тысяч человек, 110 тысяч из них служат в армии и 30 тысяч солдат охраняют гробницу».
         После объявления результатов раскопок тихий оазис Сива стал больше напоминать многомиллионный город. Сюда бросились иностранные корреспонденты и журналисты, делегации египетских министерств и обществ по охране ценностей. Людской поток был настолько велик, что к месту раскопок даже проложили шоссе.
         А между тем, несмотря на сенсационные находки, не убавилось и число скептиков, которые сомневаются в том, что захоронение в Сиве принадлежит Александру Македонскому.

Художественная культура античного мира, охватывающая почти 15 веков существования государств Древней Греции и Древнего Рима, оказала огромное влияние на всю последующую историю человеческой цивилизации. Именно античный мир создал замечательные памятники архитектуры, скульптуры и живописи, и особое место среди них занимает древнегреческая вазопись. Шедеврами керамического искусства по праву считаются античные вазы VI—V веков до нашей эры.
         Незадолго до начала Первой мировой войны известный русский археолог Н.И. Веселовский раскопал несколько курганов в окрестностях кубанской станицы Елизаветинской. Эти огромные земляные насыпи воздвигли над могилами своих вождей древние меоты, населявшие Прикубанье во второй половине I тысячелетия до нашей эры.
         Еще в глубокой древности грабители почти полностью опустошили каменный склеп, находившийся под земляной насыпью, в котором находился погребенный вождь. Не пощадили они и самого покойного, на котором было надето много золотых украшений и других драгоценностей. Кости человеческие потом были обнаружены вне склепа, вперемешку с костями захороненных в кургане лошадей. И все же в кургане оставались кое-какие предметы – железные наконечники стрел и копий, железные мечи, бронзовые украшения конской уздечки, железный чешуйчатый панцирь и несколько глиняных амфор – больших остродонных сосудов для хранения масла.
         Одна из амфор, покрытая многофигурной росписью, привлекла более пристальное внимание ученого, так как при раскопках редко удавалось найти что-либо подобное. Амфора представляла собой глиняный сосуд с высоким, расширяющимся к венчику горлом и двумя вертикально поставленными ручками. Стройное, округлое тулово амфоры, плавно сужаясь, переходит в короткую ножку на круглом поддоне.
         В Афинах существовал целый гончарный квартал Керамик, из его мастерских выходили самые разнообразные сосуды: большие двуручные амфоры, в которые наливали вино, мед или оливковое масло; вместительные кратеры, в которых вино (по греческому обычаю) разбавлялось родниковой водой; изящные пиршественные «килики»… Все это делали на ручном гончарном круге из лучшей аттической глины, которую добывали в окрестностях Афин. Ее старательно очищали от примесей и слегка подкрашивали охрой, отчего после обжига глина получалась оранжево-красного цвета. Готовые вазы долго сушили на солнце, затем расписывали густой глазурью, условно названной черным лаком.
         Побывав в обжигательной печи, лак приобретал сочный металлический или неповторимый зеркальный блеск с оливковым отливом. Живописцы чернофигурного стиля полностью заливали лаком фигуры людей и животных, отдельные детали передавали процарапанными резцом линиями, а также белой и пурпурной краской. Секрет этого необыкновенного искусства не разгадан до сих пор, потому качества красок и вызывают такое восхищение.
         Изделия аттических гончаров завоевали широкую известность в древнем мире, их высоко ценили этрусские аристократы и скифские цари. Не случайно большое количество великолепных афинских ваз найдено в богатых некрополях Этрурии и в курганах Южной Украины.
         Амфора, найденная в Елизаветинском кургане, покрыта росписью в виде плоских четких силуэтов. Эта роспись украшает тулово амфоры с двух сторон: на лицевой стороне изображена любимая дочь Зевса – богиня мудрости и знания, покровительница Аттики, непобедимая воительница Афина. По преданию, она повергла в изумление всех олимпийских богов, родившись из головы Зевса-громовержца «в полном вооружении – в блестящем шлеме, с копьем и щитом». Такой она обычно изображается на произведениях древнегреческого искусства, такой она предстает и на амфоре.
         Как всегда стремительная, движется Афина к какой-то цели. В правой руке, согнутой в локте, она держит копье; в левой – щит, в центре которого изображена голова Горгоны Медузы. Профиль богини очерчен резко, глаз изображен почти в фас, голову Афины венчает шлем с высоким гребнем, из-под которого видны ниспадающие на плечи волосы.
         На Афине надет длинный прямой хитон, украшенный цветами; поверх него накинут короткий плащ, спадающий с плеч крупными складками; на груди – эгида (панцирный нагрудник) с изображениями змеиных голов.
         Справа и слева от богини две колонны со стоящими на них петухами – символами спортивных состязаний. По форме сосуда, сюжету и стилю росписи, характеру надписи ученые относят эту амфору к числу панафинейских сосудов, которые изготовлялись в керамических мастерских Афин специально для праздника Панафиней.
         По преданию богиня Афина получила власть над Аттикой за то, что подарила стране «плодоносную оливу» – дерево, которое, по предсказанию богов-олимпийцев, должно было дать «богатство всей стране и побуждать жителей к труду земледельцев и возделыванию почвы». Поэтому Афина почиталась сначала как земледельческое божество, и посвященный ей праздник носил земледельческий характер. С появлением у афинян государственности богиня Афина стала символом благополучия и единства государства, а Панафинеи – своего рода демонстрацией мощи, силы и сплоченности афинского народа.
         С особой пышностью и торжественностью проводились Великие Панафинеи – один раз в 4 года, в конце июля или начале августа. Праздник продолжался шесть дней, и все это время в Афинах царили бурное оживление и радость. Множество развлечений ожидало афинских граждан и гостей, основное место среди них занимали торжественные религиозные обряды и жертвоприношения, а также спортивные игры, которым посвящались первые дни праздника.
         Греки очень любили спортивные состязания. Древнегреческий автор Лукиан так описывает отношение эллинов к играм: «Множество народу собирается на игры для того, чтобы смотреть на состязания… Все хвалят состязающихся, а победителя считают равным богу».
         Участники соревнований делились на три возрастные категории: мальчиков, безбородых (юношей) и мужей (взрослых граждан). Спортсмены выступали обнаженными, чтобы нагляднее продемонстрировать свою физическую красоту, силу и ловкость. Эти качества больше всего ценились афинскими гражданами, так как считались дарами богов.
         Среди многочисленных видов состязаний (бег, прыжки в длину, метание диска, копья и т.д.) древнейшими и наиболее популярными были борьба и кулачный бой, очень распространен был панкратий – соединение кулачного боя и борьбы. Время выступления бойцов в этих видах спорта не ограничивалось, борьба велась до поражения одного из противников, после чего победителю предстояло сразиться с эфедром.
         Победитель, кроме всеобщего признания, получал еще и ценную награду – священное оливковое масло, разлитое в прекрасные амфоры, которые в честь праздника и получили название панафинейских.
         На обратной стороне описываемой амфоры как раз и изображен кулачный бой, а в центре композиции помещены бойцы. На них нет никакой одежды, только кисти рук обвиты кожаными ремнями, предохранявшими их от повреждений и способствовавшими усилению удара. Художник, расписывающий вазу, изобразил заключительный момент боя, когда один из борцов терпит поражение. Победитель с поднятой вверх правой рукой наклонился над опрокинутым на землю противником; а тот, опираясь на одну руку и подняв другую, просит о пощаде.
         Слева возле столба стоит атлет, наблюдающий за боем. Это и есть эфедр – очередной боец, который по греческим правилам кулачного боя должен сразиться с победителем. Победа во втором туре была решающей для окончательного определения победителя в этом виде спорта.
         У всех изображенных на амфоре бойцов маленькие головы с короткими волосами, начесанными на уши. Правильные, классические черты лица не передают индивидуального портретного сходства, обнаженные стройные юноши – это изображение идеального человека.
         Справа от центральной сцены в величественной позе с жезлом в правой руке стоит судья, внимательно следящий за ходом боя. На нем надет длинный плащ, перекинутый через левое плечо, на голове – пурпурный венок. Помимо художественной рукописи, на амфоре вдоль одной из колонн с петухами черным лаком сделана надпись по-гречески, свидетельствующая, что ваза являлась «наградой из Афин».
         Панафинейские амфоры пользовались большой популярностью в Древней Греции, о чем свидетельствуют своеобразные «подделки», которые впоследствии часто находили при археологических раскопках. Точно повторяя форму сосуда и его роспись, они не имели государственного клейма, а только подтверждали принадлежность амфор панафинейскому празднику. Возможно, амфору из Елизаветинского кургана получил в качестве приза какой-нибудь грек, который впоследствии мог переселиться в Северное Причерноморье и захватить с собой драгоценный трофей.