ЗНАМЕНИТЫЕ ПРОВИДЦЫ И ПРОРОКИ ДРЕВНОСТИ: легенды и факты
Шарлотта:
МОНАХ АВЕЛЬ - Русский Нострадамус
ЧАСТЬ II
Вещий Авель
В зале был разлит мягкий свет. В лучах догоравшего заката, казалось, ожили библейские мотивы на расшитых золотом и серебром гобеленах. Великолепный паркет Гварнеги блестел своими изящными линиями. Вокруг царила тишина и торжественность.
Пристальный взор Императора Павла Петровича встретился с кроткими глазами стоявшего пред ним монаха Авеля. В них, как в зеркале, отражались любовь, мир и отрада.
Императору сразу полюбился этот, весь овеянный смирением, постом и молитвой, загадочный инок. О прозорливости его уже давно шла широкая молва. К его келии в Александро-Невской лавре шел и простолюдин, и знатный вельможа, и никто не уходил от него без утешения и пророческого совета. Ведомо было Императору Павлу Петровичу и то, что Авель точно предрек день кончины его Августейшей Родительницы, ныне в Бозе почивающей Государыни Императрицы Екатерины Алексеевны. И вчерашнего дня, когда речь зашла о вещем Авеле, Его Величество повелеть соизволил завтра же нарочито доставить его в Гатчинский дворец, в коем имел пребывание Двор.
Ласково улыбнувшись, Император Павел Петрович милостиво обратился к иноку Авелю с вопросом, как давно он имел постриг, и в каких монастырях был.
- Честной Отец! - промолвил Император. - О тебе говорят, да и я сам вижу, что на тебе явно почитает благодать Божия. Что скажешь ты о моем царствовании и судьбе моей? Что зришь ты прозорливыми очами о Роде моем во мгле веков и о Державе российской? Назови поименно преемников моих на Престоле российском, предреки их судьбу.
- Эх, Батюшка-Царь! - покачал головой Авель. - Почто себе печаль предречь меня понуждаешь? Коротко будет царствование твое, и вижу я, грешный, лютый конец твой. На Софрония Иерусалимского от неверных слуг мученическую кончину приемлешь, в опочивальне своей удушен будешь злодеями, коих греешь ты на царственной груди своей. В Страстную Субботу погребут тебя: Они же, злодеи сии, стремясь оправдать свой великий грех цареубийства, возгласят тебя безумным, будут поносить добрую память твою: Но народ русский правдивой душой своей поймет и оценит тебя и к гробнице твоей понесет скорби свои, прося твоего заступничества и умягчения сердец неправедных и жестоких. Число лет твоих подобно счету букв изречения на фронтоне твоего замка, в коем воистину обетование и о Царственном Доме твоем: "Дому сему подобает твердыня Господня в долготу дней":
- О сем ты прав, - изрек Император Павел Петрович. - Девиз сей получил я в особом откровении, совместно с повелением воздвигнуть Собор во имя Святого Архистратига Михаила, где ныне воздвигнут Михайловский замок. Вождю небесных сил посвятил я и замок, и церковь...
- Зрю в нем преждевременную гробницу твою, Благоверный государь. И резиденцией потомков твоих, как мыслишь, он не будет. О судьбе же державы российской было в молитве откровение мне о трех лютых игах: татарском, польском и грядущем еще - жидовском.
(В некоторых перепечатках этого повествования, появившихся в России после 1991 года, упоминается о несколько иных "трех лютых игах" - татарском, польском и безбожном - Ред.).
- Что? Святая Русь под игом жидовским? Не будет сему во веки! - гневно нахмурился Император Павел Петрович. - Пусто болтаешь, черноризец:
- А где татары, Ваше Императорское Величество? Где поляки? И с игом жидовским то же будет. О том не печалься, батюшка-Царь: христоубийцы понесут свое:
- Что ждет преемника моего, Царевича Александра?
- Француз Москву при нем спалит, а он Париж у него заберет и Благословенным наречется. Но тяжек покажется ему венец царский, и подвиг царского служения заменит он подвигом поста и молитвы и праведным будет в очах Божиих:
- А кто наследует Императору Александру?
- Сын твой Николай:
- Как? У Александра не будет сына? Тогда царевич Константин:
- Константин царствовать не восхочет, помятую судьбу твою: Начало же царствования сына твоего Николая бунтом вольтерьянским зачнется, и сие будет семя злотворное, семя пагубное для России, кабы не благодать Божия, Россию прикрывающая. Через сто лет после того оскудеет Дом пресвятой Богородицы, в мерзость запустения Держава Российская обратится.
-После сына моего Николая на Престоле российском кто будет?
- Внук твой, Александр Вторый, Царем-освободителем преднареченный. Твой замысел исполнит - крестьян освободит, а потом турок побьет и славянам тоже свободу даст от ига неверного. Не простят жиды ему великих деяний, охоту на него начнут, убьют среди дня ясного, в столице верноподданной отщепенскими руками. Как и ты, подвиг служения своего запечатлеет он кровью царственною:
- Тогда-то и начнется тобою реченное иго жидовское?
- Нет еще. Царю-Освободителю наследует Царь-Миротворец, сын его, а твой правнук, Александр Третий. Славно будет царствование его. Осадит крамолу окаянную, мир и порядок наведет он.
- Кому передаст он наследие царское?
- Николаю Второму - Святому Царю, Иову Многострадальному подобному.
На венец терновый сменит он корону царскую, предан будет народом своим; как некогда сын Божий. Война будет, великая война, мировая: По воздуху люди, как птицы летать будут, под водою, как рыбы плавать, серою зловонной друг друга истреблять начнут. Измена же будет расти и умножаться. Накануне победы рухнет Трон Царский. Кровь и слезы напоят сырую землю. Мужик с топором возьмет в безумии власть, и наступит воистину казнь египетская:
Горько зарыдал вещий Авель и сквозь слезы тихо продолжал:
- А потом будет жид скорпионом бичевать землю русскую, грабить Святыни ее, закрывать Церкви Божии, казнить лучших людей русских. Сие есть попущение Божие, гнев Господень за отречение России от святого Царя (:).
В глазах Авеля Вещего горел пророческий огонь нездешней силы. Вот упал на него один из закатных лучей солнца, и в диске света пророчество его вставало в непреложной истине. Император Павел Петрович поднял голову, и в глазах его, устремленных вдаль, как бы через завесу грядущего, отразились глубокие царские переживания.
- Ты говоришь, что иго жидовское нависнет над моей Россией лет через сто. Прадед мой, Петр Великий, о судьбе моей рек то же, что и ты. Почитаю и я за благо о всем, что ныне прорек мне о потомке моем Николае Втором предварить его, дабы пред ним открылась Книга судеб. Да ведает праправнук свой крестный путь, славу страстей и долготерпения своего:
Запечатлей же, преподобный отец, реченное тобою, изложи все письменно, я же вложу предсказание твое в нарочитый ларец, положу мою печать, и до праправнука моего писание твое будет нерушимо храниться здесь, в кабинете Гатчинского дворца моего. Иди, Авель, и молись неустанно в келии своей о мне, Роде моем и счастье нашей державы.
И, вложив представленное писание Авелево в конверт, на оном собственноручно начертать соизволил:
"Вскрыть Потомку Нашему в столетний день моей кончины".
11 марта 1901 года, в столетнюю годовщину мученической кончины державного прапрадеда своего, блаженной памяти Императора Павла Петровича, после заупокойной литургии в Петропавловском соборе у его гробницы, государь император Николай Александрович в сопровождении министра Императорского двора генерал-адъютанта барона Фредерикса (вскоре пожалованного графским титулом) и других лиц Свиты, изволил прибыть в Гатчинский дворец для исполнения воли своего в Бозе почивающего предка.
Умилительна была панихида. Петропавловский собор был полон молящихся. Не только сверкало здесь шитье мундиров, присутствовали не только сановные лица. Тут были во множестве и мужицкие сермяги, и простые платки, а гробница Императора Павла Петровича была вся в свечах и живых цветах. Эти свечи, эти цветы были от верующих в чудесную помощь и предстательство почившего Царя за потомков своих и весь народ русский. Воочию сбылось предсказание вещего Авеля, что народ будет особо чтить память Царя-Мученика и притекать будет к Гробнице Его, прося заступничества, прося о смягчении сердец неправедных и жестоких.
Государь Император вскрыл ларец и несколько раз прочитал сказание Авеля Вещего о судьбе своей и России. Он уже знал своею терновую судьбу, знал, что недаром родился в день Иова Многострадального. Знал, как много придется ему вынести на своих державных плечах, знал про близ грядущие кровавые войны, смуту и великие потрясения Государства Российского. Его сердце чуяло и тот проклятый черный год, когда он будет обманут, предан и оставлен всеми...
Париж. 1931 год.
("Хлеб небесный". Харбин. 1931. № 5. С. 28-30). Старый Кирибъй
Шарлотта:
Пророчесво Святого Малахия
Одним из самых известных Пророков Римской Католической Церкви является Святой Малахий, который скончался в 1148 году. Этот Ирландский священник сделал список всех будующих Римских Пап начиная с Селестина II (1143 г.). Его список содержит одну строчку на каждого Римского Папу, которая даёт ключ к характеристике данного человека. его список содержит 112 Римских Пап и только две строчки осталось после последнего Римского Папы Иоанна Павла II. Римская Католическая Церковь утверждает, что предсказания Святого Малахия достаточно верны, тем не менее он ничего не сообщает о том, что будет после последнего Римского Папы. Некоторые наблюдатели утверждают, что наступит "The end of times" или "Конец Времён".
В прошлом
108. Павел VI 1963 - 1978
Flos Florum (Цветок цветков)
109. Иоанн Павел I 1978 - 1978
De Medietate Lunae (От половины луны)
В будующем
110. Иоанн Павел II 1978 - сейчас
De Labore Solis (Рождение и становление Солнца)
111. Следующий Римский Папа
(The glory of the olive) Торжество Оливкового Дерева
112. Последний Римский Папа!
(Peter the Roman) Пётр Римский или Пётр Романов.
"In extreme persecution, the seat of the Holy Roman
Church will be occupied by Peter the Roman, who will feed
the sheep through many tribulations, at the term of which
the city of seven hills will be destroyed, and the formidable
Judge will judge the people. The End."
"В конце времён место Святой Римской Церкви будет занимать
Пётр Романов который будет кормить безвольных совершая
множество бедствий. В это время Город Семи Холмов будет
уничтожен и Чудовищный Судья будет судить людей. Конец."
Имеется неисчислимое количество попыток понять, что же именно имел в виду Святой Малахий под таким печальным завершением существования Римской Католической Церкви. Считается, что "Торжество Оливковой Ветви" означает, что этот человек должен быть Иудей или HeBrew. Также "Чудовищный Судья" ассоциируется с Антихристом или со "Вторым Пришествием". Далее, поскольку "Чудовищный Судья" - не совсем последний Папа, а скорее приписка в конце его трактата, то есть предположение, что "Торжество Оливкого Дерева" и "Peter the Roman" - это один и тот же человек.
Прагматик:
Легенда о чернокнижнике пане Твардовском
Пана Твардовского, героя многих польских легенд, обычно называют "польским Фаустом", но первый все же гораздо симпатичнее.
Время его жизни легенды относят к эпохе правления польского короля Сигизмунда Августа, то есть ко второй половине XVI века. Пан Твардовский был сыном небогатого шляхтича и жил в Кракове. Еще в XIX веке горожане считали одной из достопримечательностей Кракова старинный дом с лепными украшениями и стрельчатыми окнами, по преданию, принадлежавший пану Твардовскому (дом №26 на Рыночной Площади). С ранней юности пан Твардовский был одержим жаждой познания. Он блестяще окончил Ягеллонский университет, изучив богословие, астрономию, естественные науки, историю и искусство врачевания, но, получив все дипломы и регалии, став университетским профессором, продолжал умножать свои познания. Ученость и красноречие пана Твардовского снискали ему немалую славу. Студенты, слушая его лекции по древней истории, в восхищении говорили, что события, о которых он рассказывал, будто бы наяву проносились перед их глазами. По городу разнесся слух, что пан Твардовский обладает волшебным зеркалом и во время лекций с его помощью вызывает тени давно умерших героев. Ученому льстили подобные слухи, и постепенно его обуяла такая гордыня, что он и впрямь захотел овладеть знаниями и способностями, недоступными обычным людям. Когда-то пан Твардовский был благочестив и однажды даже сочинил гимн во славу Девы Марии, но теперь, охваченный дерзким желанием, решил отойти от Бога и предаться дьяволу.
Бурной осенней ночью он тайно вышел за городские ворота и в открытом поле стал творить заклинания, призывая нечистого духа. И вот посланец дьявола - рогатый черт - предстал перед ученым. Пан Твардовский сказал: «Я хочу обладать великим могуществом, чтобы проникнуть во все тайны бытия, и в обмен на это готов отдать свою бессмертную душу». «Ладно, - ответил черт. – Я дам тебе то, о чем ты просишь. Семь лет неведомые людям силы будут служить тебе, а когда этот срок завершится, твоя душа отправится в ад». Они составили договор и под ним, уколов себе палец на левой руке, пан Твардовский подписался кровью, оговорив лишь одно условие: свою душу он вручит черту ни где-нибудь, а только в христианнейшем городе Риме. Черт согласился, помахал листом, чтобы подпись поскорее высохла, и исчез, а пан Твардовский возвратился в Краков. Уже светало, когда он шел по улицам города. И вдруг на всех краковских колокольнях зазвучали колокола. Торжественно и заунывно вызванивали они погребальную песнь. Пан Твардовский стал спрашивать ранних прохожих: «Кого нынче хоронят?» Но никто этого не знал. Тогда пан Твардовский понял, что колокола звонят по его погибшей душе. В страхе и смятении он воскликнул: «Замолчите!» И тут же наступила тишина - у всех колоколов в городе оборвались веревки. Так пан Твардовский впервые испробовал свою силу, полученную от нечистого духа.
Последующие годы ученый употребил на научные изыскания. Наделенный сверхъестественными возможностями, он постиг самую глубинную сущность всех вещей и явлений. А когда в природе для него не осталось никаких тайн, он захотел вкусить обычных радостей жизни. Денег у пана Твардовского, благодаря услужливому черту, было сколько угодно, он стал вести разгульную жизнь, задавая роскошные пиры, на которые приглашал чуть ли не весь город, завел обширные знакомства и не раз тешил себя и своих новых друзей разными забавными выходками. Однажды, проходя мимо трактира, на вывеске которого был намалеван конь, пан Твардовский магическим словом оживил его - и верхом отправился домой, причем вошел в свой дом не через дверь, а вместе с конем проскакал сквозь стену. Оставшийся после этого пролом пытались заделать, но уложенные кирпичи тут же выпадали, штукатурка осыпалась, и пришлось оставить все как есть. В другой раз, прогуливаясь с веселой компанией за городом, пан Твардовский перевернул вершиной вниз, а основанием вверх Пяцковую скалу, и она до сих пор стоит в таком виде в окрестностях Кракова. А то еще такое было: приказал он всей серебряной руде, какая есть в недрах польской земли, переместиться в копи в Олькуше близ Кракова. Эти копи долгие годы были самыми богатыми в Польше. Так прошло несколько лет. Разгульная жизнь надоела пану Твардовскому, и он решил жениться.
Среди краковянок славилась своей красотой дочь горшечника. К ней сваталось много женихов, но своенравная девушка для каждого придумывала какую-нибудь мудреную загадку, которую невозможно было разгадать, и отказывала всем претендентам на свою руку. Пан Твардовский посватался к гордячке. Она принесла закрытую коробку, в которой что-то жужжало, и спросила: «Что в ней спрятано? Пан Твардовский, которому было известно все на свете, ответил: «Пчела». И девице пришлось выйти за него замуж... Однако через недолгое время между супругами начался разлад, и молодая жена, забыв о долге и чести, завела себе милого дружка - полюбовничка. Разгневанный пан Твардовский превратил коханека жены в шелудивого пса, а жену прогнал. Она вернулась к отцу и снова, как в девичестве, стала торговать горшками на базаре, причем пан Твардовский время от времени не отказывал себе в удовольствии завернуть на базар и потоптать конем горшки своей неверной женушки.
Меж тем молва о пане Твардовском как о мудреце и чародее дошла до самого короля. Сигизмунд Август пребывал в глубокой печали: недавно умерла его супруга, молодая и прекрасная Барбара Радзивилл. Король, желая еще хоть раз увидеть незабвенную супругу, послал за паном Твардовским и повелел ему силою своего волшебства вызвать тень покойной королевы. Пан Твардовский обвел вокруг короля магический круг, предупредив его, чтобы он ни в коем случае не переступал черты, и стал творить заклинания.Королевский покой наполнился светлым туманом, затем туман сгустился, принял очертания женской фигуры, и вот - перед королем, как живая, стоит Барбара, улыбаясь и сияя пленительной красотой. Король простер к ней руки и рванулся из магического круга. Но едва он переступил черту, прекрасный образ померк, и там, где только что стояла королева, Сигизмунд Август увидел ужасный скелет в полуистлевших лохмотьях...
Тем временем шесть лет из семи, что были отпущены чертом пану Твардовскому, уже прошли, и пошел седьмой, последний. Видя, что близок час расплаты, пан Твардовский решил пойти на хитрость. Он отправился путешествовать по Италии. Переезжая из города в город, он не спеша осматривал достопримечательности, в Венеции познакомился со знаменитым художником Тинторетто, в Падуе посетил университет, древнейший в Европе, и прочел с его кафедры несколько лекций и, наконец, достиг Рима. Там он оставался почти до конца года. Когда же год был уже на исходе, внезапно покинул Вечный Город и вернулся в Краков. Тотчас по приезде перед ним явился черт и сказал: «Пора тебе, ясновельможный пан, расплатиться с моим господином. Отправляйся-ка, как уговорились, в Рим». Пан Твардовский ответил: «Мы уговорились, что я вручу тебе свою душу в Риме в конце седьмого года, я и жил там продолжительное время, но мы не уговаривались, что я буду сидеть там до самого последнего дня. Я только что воротился из Рима и во второй раз, воля твоя, туда не поеду». Черт не нашелся, что возразить. Со злости он выдернул из земли высокую сосну и швырнул ею в пана Твардовского, перешибив ему ногу, так что тот навсегда охромел, а сам ни с чем убрался в преисподнюю.
Прошло много лет. Пан Твардовский почувствовал, что к нему приближается старость, и решил попытаться отыскать средство, возвращающее молодость. После долгих и упорных трудов ему это удалось. Средство было опасное и требовало участия верного помощника. У пана Твардовского был слуга, сметливый и расторопный парень. Сам пан Твардовский утверждал, что вырастил его в реторте посредством волшебства, но люди говорили, что мать парня, вечно пьяная нищенка, младенцем бросила его на церковной паперти, а пан Твардовский подобрал и взял к себе в дом. Так или иначе, парень был предан своему господину душой и телом. Пан Твардовский сказал слуге: «Возьми острый нож - и убей меня. Положи мое тело в гроб и похорони, но так, чтобы никто об этом не знал. Если будут спрашивать обо мне, говори, что я уехал в далекое путешествие. А когда минет семь лет, раскопай могилу, открой гроб - и увидишь, что будет». Слуга в точности исполнил приказание своего господина. И семь лет спустя вынул из гроба новорожденного младенца. В считанные часы младенец превратился в отрока, затем - в юношу и, наконец, в пана Твардовского, каким он был в расцвете своих лет.
Соблазнившись большими деньгами, парень-слуга пообещал вернуть молодость одному старому магнату так же, как вернул ее своему господину. Однако на сей раз довести дело до конца не удалось: едва слуга вонзил нож в грудь старого магната, в покой, где это происходило, вошел кто-то из домашних. Парня схватили, обвинили в убийстве и приговорили к сожжению на костре. Пан Твардовский сильно разгневался на ослушавшегося слугу, но все же не оставил его в беде. Когда в темницу, где несчастный сидел, ожидая своей участи, пришли стражники, чтобы вести его на казнь, пан Твардовский отвел всем глаза и вывел незадачливого парня на волю. Посреди площади был сложен костер. Пан Твардовский и его слуга смешались с толпой, собравшейся посмотреть, как будут сжигать убийцу. И вдруг слуга остолбенел от изумления: он увидел, как из дверей тюрьмы стражники выводят его самого, возводят на костер и привязывают к столбу. Но вот костер подожгли, и тогда стало видно, что в огне горит не человек, а мешок с соломой. Так пан Твардовский избавил своего слугу от мучительной и позорной смерти, однако сам не простил его и наказал весьма сурово, навсегда превратив в паука.
Пан Твардовский жил, ни в чем не зная недостатка, пользовался славой и всеобщим уважением, и был бы доволен и счастлив, если бы его не тревожила мысль о том, что в преисподней, у дьявола, остался договор, скрепленный его подписью. Пан Твардовский решил проникнуть в преисподнюю, чтобы завладеть опасным документом. В царство дьявола вела темная, извилистая дорога. Ветви сухих деревьев, словно острые когти, впивались в тело пана Твардовского, когда он продирался сквозь густые заросли. Камни, подобно молотам, обрушивались на него неизвестно откуда. Злые духи выли так, что кровь стыла в жилах. Но пан Твардовский творил заклинания и шел дальше. И вот достиг он самых глубин преисподней и узрел дьявола. Однако вид Князя Тьмы был столь грозен и ужасен, что несчастный грешник затрепетал и, не посмев даже приблизиться к нему, покинул подземное царство и вернулся на землю.
Пан Твардовский зажил по-прежнему, стараясь не думать о том, что рано или поздно все же настанет час расплаты. Однажды пировал пан Твардовский в своем доме с друзьями. Тут пришел какой-то незнакомый человек и стал звать его к больному, который будто бы настолько плох, что спасти его можно лишь силою чар. Пан Твардовский простился со своими друзьями и последовал за незнакомцем. Тот предупредил, что путь предстоит неблизкий. Они вскочили на коней и пустили их рысью. Была безлунная, ненастная ночь. В темноте ухал филин, хлопали крыльями летучие мыши, а через дорогу, перед самыми копытами коней, несколько раз перебегал заяц. Наконец провожатый пана Твардовского сказал: «Приехали». Они спешились и вошли в одинокий дом, стоящий у самой дороги. Пан Твардовский взглянул на своего провожатого - и узнал в нем черта. Тот расхохотался и промолвил: «Пришло время расплаты, ясновельможный пан». Пан Твардовский воскликнул: «Ты нарушил уговор! Ведь мы в нескольких верстах от Кракова, а не в Риме!» Черт ответил: «В темноте ты не заметил вывески над входом в дом. Ноя скажу тебе, где мы находимся. Это - корчма, а называется она – «Город Рим!» Нечистый дух протянул к пану Твардовскому свои лапы. Тот в ужасе отступил, едва не задев свисавшую с потолка люльку, в которой спал недавно окрещенный хозяйский младенец. Пан Твардовский схватился за ее край, и черт вынужден был остановиться: нечистая сила бессильна перед невинным ребенком.
Раздосадованный черт сказал: «Послушай ты, ясновельможный пан! Ты ведь шляхтич, и негоже тебе отрекаться от своего шляхетского слова. Мы уговорились, что ты вручишь мне свою душу в городе Риме, а теперь хочешь уйти от расплаты и прячешься за малого ребенка!» Стыдно стало пану Твардовскому, взыграл в нем шляхетский гонор. Он отпустил люльку, вскочил на петуха и через печную трубу взвился в ночное небо...
...Верхом на петухе, сам не зная как, он запел гимн Деве Марии, сочиненный им в юности, а потом стал читать все молитвы, которым когда-то учила его мать. Внезапно страшный полет прекратился. Догонявший его черт куда-то исчез, петух тоже, однако пан Твардовский не упал вниз, а повис между небом и землей. И тут ему явился ангел, суровый и печальный. Ангел сказал: «Молитвы спасли тебя от адского огня, но по твоим грехам ты не можешь войти в светлый рай. Суждено тебе до Страшного Суда висеть между небом и землей, а там - Господь решит твою участь». Ангел улетел, а пан Твардовский остался, полный раскаяния и надежды. Вдруг он заметил на рукаве своего кунтуша паука - и узнал в нем слугу, которого когда-то покарал столь сурово. Верный слуга-паук не таил зла на пана Твардовского, и когда тот отправлялся из дома в свой последний путь, незаметно уцепился за его рукав, предчувствуя, что сможет сослужить службу своему господину. Несказанно обрадовался пан Твардовский своему слуге: теперь было кому скрасить его одиночество. С тех пор так и висит пан Твардовский между небом и землей, тоскуя по родному Кракову. Слуга-паук каждое утро спускается по своей паутине на землю, а вечером возвращается к пану Твардовскому и рассказывает ему свежие краковские сплетни. В полнолуние над рекой Вислой в небе видна темная точка. Старые люди уверяют, что это - пан Твардовский. А паутинки, которые прядет его слуга-паук, в летние дни летают по воздуху. Легенду о пане Твардовском не раз обрабатывали польские и немецкие писатели и поэты: А. Мицкевич, Ю. Крашевский, К. Вурцбах, И. Фогль. А.В. Швыров в книге «Легенды европейских народов», изданной в 1904 году, пишет: «Популярность Твардовского (...) достигла громадных размеров не только среди поляков, но также и среди нас, русских, и в деревнях до сих пор нередко на посиделках можно услышать повесть о грешном польском пане Твардовском».
vasily-sergeev.livejournal.com
Кувшинка:
Предсказания вещего авеля
Аркадий ВЯТКИН, парапсихолог, специально для «АН»
Речь пойдет о великом предсказателе-монахе по имени Авель, который жил в эпоху Екатерины II и Павла I, ни разу не ошибся в своих пророчествах, но именно по этой причине и был буквально замордован правящими монархами, которые видели в нем угрозу своему благополучию. Ведь не случайно Владимир Высоцкий в своей балладе о Вещей Кассандре говорит: «Но ясновидцев — впрочем, как и очевидцев — во все века сжигали люди на кострах…»
Что заставляло Авеля делать свои предсказания?
«Нет пророка в своем отечестве», — сказал когда-то писатель Генрих Сенкевич. Пророков нет потому, что их изводили на нет. Не любили правители, когда кто-то говорит про них горькую правду. А поэтому не каждый из предсказателей решался обнародовать свои самые страшные предсказания.
Но не таков был Авель, получивший уже при жизни прозвище Вещий. Он отличался от всех российских прорицателей, да и зарубежных тоже, необычайной точностью своих пророчеств, а главное, своей смелостью. Его безрассудство, казалось бы, заключалось уже в том, что он при жизни написал о себе книгу, которая выходит за пределы обычной дневниковой записи, назвав ее «Житие и страдания отца и монаха Авеля». Дерзость его заключается в том, что все подобные «жития» относятся только к святым, к числу которых Авель как бы самовольно отнес и себя. Можно простить в остальном благочестивому монаху и глубоко верующему человеку его убежденность в своем высоком назначении, которому он следовал до конца своих дней, не без основания полагая, что талант провидца ему дарован Высшими Силами.
Пророчества в эпоху Екатерины II
Как и многие другие пророки, Авель написал свою первую книгу предсказаний в результате контактов с Запредельностью. Сначала он показал книгу настоятелю монастыря, но тот не рискнул судить ее и направил Авеля к епископу. Епископ был человек умный, в земном смысле, а поэтому после прочтения рукописи постучал себя по лбу и разразился потоком бранных слов. Он посоветовал Авелю вернуться в монастырь, забыть про все, что он написал, и денно и нощно замаливать свои грехи. Однако Авель не согласился с владыкой, сказав, что текст ему надиктовал сам апостол Павел. Епископ разгневался от такого богохульства. Он вскочил как ужаленный — надо же: мужик неотесанный, а на такое замахнулся, что и в мыслях нельзя держать. Но все было напрасно, и Авель стоял на своем. Епископ хотел было лишить его духовного сана и заключить под стражу за святотатство, но тут же смекнул: «А вдруг этот неуч прав? Ведь накликал он не кому-то, а самой Екатерине II». Взять на себя такую ношу епископ Костромской и Галицкий не решился и отправил упрямца прямиком к губернатору. Однако тот не стал его долго слушать, по-солдатски просто посадил пророка в тюрьму, откуда под строгим надзором его доставили в Петербург. Здесь им занялась уже Тайная Экспедиция, которая старательно занесла в протоколы все изложенное Авелем, применив к нему физические меры дознания. Однако и здесь монах упорствовал, утверждая, что от себя он не добавил ни слова и что все это надиктовано ему свыше. А когда об этом доложили императрице, то она распорядилась поместить нечестивца, решившегося предсказать ей погибель, в Шлиссельбургскую крепость, где он находился почти год. Там же он узнал новость, которая, впрочем, не была для него новостью. Ведь именно он указал точную дату смерти Екатерины II — 6 ноября 1796 года в 9 часов утра…
Продолжение страданий при царствовании Павла I
Как всегда во все времена и эпохи при смене верховной власти поменялись сначала чиновники повыше, а потом и самые мелкие. Наконец волна перемен докатилась и до дела монаха Авеля. Вскрыв секретный пакет с печатью своего предшественника, новый генерал-прокурор ужаснулся написанному, но решился показать бумаги императору Павлу I, памятуя его любовь ко всему таинственному и зная о его нелюбви к родной матери. Хитрый царедворец не ошибся — известие поразило императора, и вскоре Авель, вымытый и переодетый, был доставлен в Зимний дворец. Их встреча была секретной, а поэтому следует только предполагать, о чем они говорили. Зная характер Авеля, можно думать, что и там он прямо в глаза назвал дату смерти императора Павла. Однако, по-видимому, он промолчал, или ему еще не было такого видения. Во всяком случае, Авель понравился императору, и по желанию самого Авеля был снова пострижен в монахи. Оказавшись в монастыре, Авель опять начинает записывать свои видения. Доподлинно известно, что именно здесь он записал подробности смерти императора Павла I, и все вокруг закрутилось как и в прошлый раз. Сначала с рукописью познакомились церковные, а потом и светские власти, а после этого ее прочел и сам император Павел I. В очередной записи
говорилось о скорой смерти Павла I, причем
убьют его же приближенные, а также указана дата гибели. Скорый на руку Павел вне себя от ярости отдает приказ о заключении пророка в Петропавловскую крепость. Но сидеть в ее казематах Авелю оставалось уже недолго — срок исполнения предсказания был недалек. После убийства царя Авеля отправили на вечное поселение в Соловецкий монастырь. Но предсказывать будущее монархам он так и не перестал.
Муки пророка при царях Александре I
и Николае I
В начале наступившего XIX века Авель тайком записывает новые пророчества о грядущей войне с французами, захвате и сожжении ими Москвы в 1812 году. Полной секретности Авелю достичь не удалось, и вскоре сведения об этом дошли до императора Александра I, который уже был знаком с его предыдущими предсказаниями. Государь повелел немедля посадить пророка в самую строгую тюрьму Соловков и содержать там, пока эти предсказания не сбудутся. Как известно, они сбылись в сентябре 1812 года, и все эти годы горемыка-монах находился в остроге, после чего, согласно указанию царя, его выпустили и, более того, отправили к царю для аудиенции. Поскольку Авель испытал немало дополнительных страданий по причине излишнего рвения местного игумена, тот забеспокоился, что Авель расскажет всю правду, и отправил царю депешу, мол, «ныне отец Авель болен и не может к вам быть, а разве на будущий год весною». Но царь не поверил, ибо уже встречался с подобным у своих подданных, а поэтому распорядился немедля выпустить Авеля из монастыря, снабдив его всем необходимым для поездки в Петербург. Авель объявился в столице летом 1813 года, когда император был в отъезде, но монаха приветливо принял князь Голицын, оказав ему немыслимые почести. Именно этому придворному Авель и поведал все, что касается судьбы правящей монархии от начала и до конца. Князь пришел в ужас от услышанного и поскорее отправил монаха в паломничество по святым местам. Вдоволь попутешествовав, Авель окончательно устроился в Троице-Сергиевой лавре, где ему сразу же была выделена отдельная келья со всеми возможными для того времени удобствами. Однако слава уже бежала впереди предсказателя. К Авелю зачастили жаждущие узнать, «что день грядущий нам готовит», но монах всем, невзирая на звания и сословия, отвечал отказом. Этому способствовал именной указ, согласно которому Авелю запрещалось пророчествовать под любым предлогом, в противном случае его ждали кандалы и острог. «Знал и молчал» вещун очень долго — почти 10 лет, но потом среди народа распространились его новые предсказания о скорой смерти Александра I, о том, что второй брат царя, Константин, откажется от престола, убоявшись судьбы своего отца, и что это место займет третий брат — Николай, а также о грядущем восстании декабристов. Удивительнее всего, что Авелю за это ничего не было, вероятно потому, что незадолго до описываемых событий сам Александр I встречался с Серафимом Саровским, который слово в слово предсказал ему то же самое…
Однако быть на свободе ему пришлось недолго. По распоряжению уже Николая I Авель был арестован в третий раз и отправлен в церковную тюрьму. Причиной было то, что Авель написал очередную «зело престрашную» книгу, которую уже сам отправил императору Николаю I для прочтения. Считается, что именно в ней он описал проигранную Россией будущую Крымскую войну, чем привел в ярость Николая I…
Известно также, что его основное пророчество, посвященное судьбе всех русских царей вплоть до «пришествия антихриста» (под которыми подразумевались большевики), хранилось под замком, завещанное вдовой императора Павла I к прочтению только через сто лет после мученической смерти императора Павла I. Таким образом, из всех последующих царей с этим предсказанием познакомился только Николай II в 1901 году. Именно в данном пророчестве было написано о казни Николая II и всего его семейства в 1918 году. Однако Николай II оказался фаталистом и вместо того, чтобы как-то сопротивляться, чтобы избежать столь страшной судьбы, впал в уныние, наделав много ошибок. Можно предположить, что именно пророчество Авеля оказалось тем зловещим фоном, своего рода программой поведения, согласно которой Николай II слепо и совершенно безвольно следовал ему как телец на заклание. Считается, что усугубило апатическое настроение государя также и посещение им некоего японского провидца и русской блаженной ясновидящей, которые предсказали царю почти то же самое…
Известно, что 6 января 1903 года во время производства салюта из пушек у Петропавловской крепости одно из орудий вместо холостого патрона ошибочно было заряжено картечью. Заряд угодил в окна Зимнего дворца и в беседку, где в это время находился Николай II со свитой. Все были ужасно напуганы кроме самого царя, который даже бровью не повел в ответ на выстрел. А когда царю льстиво заявили о его необычайном самообладании, то он в ответ произнес: «До 18 года я ничего не боюсь»…
Законы иной реальности
Знать свое будущее, разумеется, заманчиво. Редкий, но оттого и знаменательный, феномен предсказания свидетельствует о том, что не все в нашей реальности подчиняется строгим физическим законам. Но если говорить точнее, способность предвосхищать события относится к законам другой, альтернативной, реальности. Эти законы, если можно так выразиться, «запрещены» в нашем мире, поскольку они исподволь разрушают его, делают наш мир неустойчивым. Это в известной мере чувствовали и все российские правители, судьбу которых предсказывал Авель. Ведь причиной, по которой они, с одной стороны, живо интересовались его предсказаниями, но с другой — боялись их и прятали под замок, это то, что обнародованное предсказание как бы лишало их возможности выбора, становилось карой, судьбой, от которой нельзя уйти.
Предсказание не только способно парализовать собственные усилия человека, но и оно фактически становится непреложной стезей его дальнейшего поведения. Ведь не будь пророчество известным — человек, которого оно касается, мог бы повести себя совсем иначе. Иными словами, знание человеком предсказания уже тем самым подталкивает его к предсказанному финалу.
Известным историческим примером является судьба Вещего Олега, поэтически пересказанная А. С. Пушкиным. Не встреть князь злополучного кудесника — он бы и не принял смерть «от коня своего». Таким образом, человек является заложником своего предсказания. Любое известное ему пророчество вне зависимости от того, сопротивляется ли человек ему или же, напротив, сидит сложа руки и пассивно ждет своей участи, в большей или меньшей степени предопределяет его будущее.
Параскева Пятница:
Второе зрение пророка
В середине XVII века в Шотландии жил ясновидящий Брахан Сир, слепой на один глаз. Рабочим «инструментом» ему служил плоский камешек с дырочкой посредине. Приложив его к своему слепому глазу, Брахан «видел» происходящие в тот момент события на любом расстоянии от него, а также грядущее. Пророчества его сбывались одно за другим, и слава Брахана росла.
Жуткая смерть - расплата за дар
Брахан Сир работал резчиком торфа в имении лорда Сифорта. Однажды лорд отправился по делам в Париж и долго не возвращался. Леди Сифорт вызвала провидца и в присутствии слуг потребовала дать ответ, все ли в порядке у ее мужа. Сир поднес к слепому глазу свой загадочный камень и рассмеялся: «Не беспокойтесь за вашего супруга. Он весел и счастлив». Леди настояла, чтобы ясновидец рассказал ей все, и тот неохотно поведал, что увидел лорда стоящим на коленях перед прекрасной дамой. Леди вспыхнула и тут же приказала казнить Брахана за клевету.
И тогда пророк сказал:
- Я всматриваюсь в далекое будущее и вижу, что род Сифортов закончит свои дни в страданиях. Я вижу последнего лорда, глухонемого. Он будет отцом четырех славных сыновей и вслед за ними отправится в могилу. После оплакивания последнего сына он сам отойдет в мир иной, а его имущество унаследует девушка в белой шляпе, которая придет с Востока. Эта девушка убьет свою сестру. Я назову имена четырех крупных помещиков, которые будут жить в этих местах в последние дни глухонемого Сифорта. Вот они: Гейрлох, Чишолм, Грант и Раасей. У одного из них будут торчащие зубы, у другого заячья губа, третий будет полоумным, а четвертый - заикой.
Пророка связали и доставили в Чанонри-Пойнт. Там его окунули в кипящую смолу, налитую в бочонок с длинными острыми шипами внутри.
Подтверждение предсказания
Если есть рай, и Брахан Сир попал туда, то он мог наблюдать оттуда, как сбылось его пророчество. Последний лорд Сифорт действительно был глухонемым и умер в 1815 году, пережив своих сыновей. Четверо помещиков, его современников, имели недостатки, о которых говорил пророк. «Девушка в белой шляпе с Востока» - старшая дочь лорда, унаследовала его имущество, возвратившись из Индии. В 1823 году она непреднамеренно убила свою младшую сестру Каролину. Лошади, которыми она правила, понесли. Повозка опрокинулась, и Каролина разбилась.
Он предсказал Вторую мировую войну
За 80 лет до сражения шотландцев с англичанами при Каллоден-Море Брахан Сир проходил по будущему полю битвы около Инвернесса и, заметив старую мельницу, сказал:
- Придет время, когда на протяжении трех дней твое колесо будет вращать вода, окрашенная человеческой кровью: ибо на берегах твоей реки будет сражение, где прольется много крови.
В 1746 году более 6000 восставших горцев Шотландии всего за один час сражения были убиты на этом месте английскими солдатами.
Некоторые предсказания Брахана Сира были настолько поразительны. что вызывали насмешки окружающих. Один предприниматель из Инвернесса, желая узнать будущее, пригласил Сира, а затем выгнал его, когда тот заявил:
- Скоро придет время, когда корабли будут бороздить просторы на западе и востоке от холма Томнахуриха.
Спустя 150 лет, в 1822 году, был построен Каледонский канал, и слова предсказателя сбылись. Корабли стали ходить вокруг гребня холма Томнахуриха.
Брахан Сир предвидел железные дороги и другие чудеса индустриальной революции. Он говорил:
- Вереницы безлошадных повозок будут ездить между Дингуолом и Инвернессом. Огонь и вода ручьями потекут повсем улицам и переулкам Инвернесса.
Видимо, речь шла о газе и водопроводе.
Жители Инвернесса были убеждены, что Брахан Сир предсказал и Вторую мировую войну. Он говорил, что страшная беда поразит мир, когда реку Несе можно будет перейти в пяти местах, не замочив ног. В конце августа 1939 года вместо пришедшего в негодность старого моста был построен новый с пятью пролетами, а 1 сентября немецкие войска напали на Польшу.
Многие события далекого будущего, предсказанные Браханом, действительно произошли. Некоторым его предсказаниям, вероятно, еще суждено сбыться.
А на месте казни Брахана Сира в Чанонри-Пойнт в его честь в 1969 году благодарные потомки установили мемориальный камень.
Валерий Кукаренко
Источник cтатьи: Журнал "Тайны ХХ века
Навигация