Жизнь Джека Лондона походила на увлекательнейший роман – авантюрный, политический, любовный, временами близкий к уголовно-детективному. Его судьба с самого рождения будто соткана из парадоксов. Биограф назвал его «моряком в седле». Он родился в нищете, но еще в молодости достиг невиданного успеха. Интеллектуалы считали его одним из самых интересных собеседников, а он предпочитал дружить с бродягами, которые всегда могли найти в его доме стаканчик виски... Всю жизнь его любили женщины – и всю жизнь он страдал от неистребимого одиночества.
Маленький рабочийВероятно, парадоксальностью своей судьбы и ярким талантом он частично обязан родителям. Они представляли собой весьма необычную пару – мать безумно увлекалась спиритизмом (особенно она любила беседовать с духами индейских вождей), а отец, Уильям Чейни, был в свое время известным профессором астрологии. Правда, своего отцовства астролог Чейни признавать не собирался, и любительница спиритизма Флора Уэллман вскоре после рождения сына вышла замуж за многодетного вдовца Джона Лондона. Так восьмимесячный малыш получил фамилию отчима и стал Джеком Лондоном. Он рано узнал, что такое голод. Еще мальчишкой, чтобы помогать семье, брался за любую работу. Он вел строгий учет денег, расписывал расходы на месяц вперед, экономя даже на мыле. Сразу же после школы Джеку пришлось пойти на консервную фабрику, располагавшуюся в бывших конюшнях. Он работал, сколько хватало сил: иногда 18, а то и 20 часов, а как-то простоял у машины… 36 часов подряд. Даже по ночам ему снилось, как он закручивает консервные банки. А поблизости, буквально в трех минутах от лачуги, которую Джек называл домом, раскинулось море. Оно манило свободой и простором, синевой и романтикой приключений. С утра на пристани торговки без устали предлагали свежих устриц, купленные на рассвете у пиратов. И не раз, еле живой возвращаясь с завода и слыша, как «джентльмены удачи», ругаясь и хохоча, собираются на дело, Джек думал: лучше жить не слишком честно – так, как они, – чем умереть, послушно отстояв за станком отпущенные судьбой годы.
МореВ пятнадцать лет, заняв деньги у своей кормилицы, он купил шлюп «Ослепительный» и отправился на устричный промысел. С этого момента все разительно переменилось: жизнь наполнили любовные приключения, крепкие напитки и постоянный риск. Самолюбивый до предела, Джек вечно влипал в приключения, участвовал в портовых драках, и, бывало, чудом ему удавалось остаться живым и почти невредимым. Быть может, сама судьба хранила его – для будущего? Ибо кто, кроме него, мог бы так рассказать о белом безмолвии и о море, о старателях и бродягах, о любви и о смерти?..
…Джека называли «принцем устричных пиратов» – и он гордился этим званием. Одна ночная вылазка приносила столько же денег, сколько три месяца изнурительной работы на фабрике! Но разве деньги – самое главное? Нет – особенно когда понимаешь, что можешь достать их вволю. На них не купишь море, не купишь свободу и судьбу… И юный Лондон нанялся матросом на один из последних в мире промысловых парусников – быстроходную шхуну «Софи Сазерленд», направлявшуюся в Корею и Японию для добычи морских котиков. Он мог бы остаться в этом мире. Он любил море, и море любило его. Но было нечто, что тянуло его сильнее морской стихии, – мечта стать писателем. Даже в плавание он захватил связку книг из публичной библиотеки. И по ночам, зажав в руке маленький фонарик, глотал страницу за страницей.
Воля к победеПисать он мечтал с детства. Все, что увидел, узнал, перечувствовал, испытал на собственной шкуре, все люди, с которыми он плавал, бродяжничал, мыл золото, которые стали ему родными и которых он потерял навсегда, – все просилось, рвалось наружу. Он писал по тысяче слов в день. Регулярно посылал свои рассказы в журналы и… получал вежливые отказы. Джек впадал в отчаяние и временами всерьез подумывал о самоубийстве. Наконец удача улыбнулась ему. Сначала в журнале напечатали рассказ об Аляске: «За тех, кто в пути». А затем увидела свет его повесть о собаке «Зов предков». Она имела просто оглушительный успех. Тот год ознаменовался для Лондона еще одним событием – Джек покинул свою жену Бесс и двоих маленьких дочек. Он попытался начать новую жизнь. У него появилась вторая жена – Чармиан, которая во всем помогала ему – перепечатывала его произведения, вычитывала корректуры и никогда, что было для него очень важным, ни по какому поводу не устраивала истерик.
Смертельная славаКазалось бы, жизнь наладилась. К тридцати годам Лондон стал широко известен, а в сорок к нему пришла настоящая литературная слава. Он получал огромные гонорары, но деньги как-то не задерживались в их семье. А главное, будучи постоянно окруженным людьми, он страдал от одиночества и приступов безысходной тоски. Появились болезни. Новый сказочный дом – «Дом Волка» – сгорел в день завершения стройки. Он, привыкший всегда побеждать, тут же начал строить новый. Но – не успел...
Сейчас исследователями практически доказано, что 40-летний писатель погиб от передозировки обезболивающего лекарства – морфия. Что ж, возможно, и так. А быть может, он, как и его знаменитый литературный герой, Мартин Иден, просто сумел перехитрить свою волю к жизни – и отправился в путешествие, из которого нет возврата.Елена ВЛАДИМИРОВА