Константин Адонаи - информационный портал

ПРОИСХОЖДЕНИЕ АЛХИМИИ

"Эта операция, как говорят древние, на самом деле удобна для женщин"

Базиль Валентин

 :227)

Судя по некоторым свидетельствам, искусство, которое позднее было названо алхимией, появилось на Западе в начале II века христианской эры. Самое веское обоснование такой датировки - тот факт, что Плиний Старший (23 - 79 гг. н.э.), с одной стороны, много пишет о металлургии, но не упоминает ни одной идеи, которые можно соотнести с алхимическими представлениями. С другой стороны, приводимые Плинием разнообразные верования, связанные с металлами и их обработкой, указывают, что в его эпоху уже сформировалась благоприятная почва для зарождения алхимического искусства(. Итак, вопреки претензиям алхимиков на исключительную древность их искусства, алхимия - едва ли не самая молодая из оккультных дисциплин. Гипотеза о том, что она процветала еще во времена фараонов, оказалась несостоятельной, равно как и попытки этимологически связать ее название с древнеегипетским словом "chem" или "qem" ("черный"), которым иногда обозначали сам Египет, чьи черноземы так резко выделялись на фоне красных земель пустыни. Расцвет алхимии начался лишь в IV веке, в эпоху безжалостных гонений, которым христиане подвергли язычество. Писатель того периода, Зосим Панополитанский, выступил апологетом алхимического искусства. Средневековые алхимики ссылались на аллегории и комментарии Зосима как на самые основательные и авторитетные документы в данной области. Зосим объявил, что наука о свойствах металлов, драгоценных камней и ароматов восходит к эпохе, бегло упомянутой в Книге Бытия: "...тогда сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы...". Согласно преданию, эти загадочные "сыны Божии" были падшими ангелами, сочетавшимися браком с женщинами в допотопные времена. Ангелы обучили этих женщин различным искусствам, - очевидно, для того, чтобы их спутницы умножили свою красоту украшениями, прекрасными одеяниями и благовониями. Именно поэтому мудрецы древности решили, что падшие ангелы были носителями зла, извратителями морали и обычаев. Эти старинные воззрения подтверждает Тертуллиан: он заявляет, что сыны Божии поделились своей мудростью со смертными не из благих побуждений, а чтобы соблазнить их и приохотить к "мирским наслаждениям".


Согласно Зосиму, именно эти события положили начало алхимии. Однако Зосим не просто повторил то, что уже неоднократно утверждали позднеиудейские и раннехристианские авторы. Он подробно развил эту тему и даже сообщил имя самого первого мастера алхимии. Этот легендарный праотец всех охотников за алхимическим золотом, таинственный Хемес, не оставил никаких достоверных свидетельств своего существования. Однако считалось, что Хемес написал книгу под названием "Хема" и что именно по этой книге падшие ангелы учили дочерей человеческих. От имени Хемеса и названия его книги якобы и произошло слово "химия", которым впоследствии стали обозначать изобретенное им искусство. По крайней мере, так гласит легенда. Алхимию называли греческим словом "chemia" ("химия") до тех пор, пока арабы не добавили к нему артикль из своего языка - "al".
В одном из ранних алхимических манускриптов некая жрица, именующая себя Исидой и адресующая это сочинение "своему сыну Гору", заявляет, что обязана своими познаниями первому из ангелов и пророков - Амнаэлю. "Исида" без смущения сообщает, что эта мудрость была дарована ей в награду за соитие с Амнаэлем. Книга ее представляет немалый интерес для исследователя алхимической традиции, но еще более ценны сочинения другой женщины, известной под псевдонимом "Мария-еврейка". На самом деле Мария была гречанкой и, судя по всему, первым алхимиком Запада. Ни один из ее трудов не дошел до нас полностью, однако коллеги Марии-еврейки (например, тот же Зосим) часто цитируют ее, отождествляя при этом с Мариамью (Мириам), сестрой Моисея. Алхимик Олимпиодор (IV в. н.э.) приводит знаменитый отрывок, из-за которого Марию стали называть еврейкой. Говоря о "святости" своей книги, Мария предостерегает:

"Не прикасайся к ней (если ты не из рода Авраамова), когда ты и впрямь не из нашего рода".

Смысл этой фразы не вполне ясен, так как отрывок, заключенный в скобки, кажется глоссой, вставленной в текст позднейшим переписчиком. Но вопрос о том, к какой вере принадлежала Мария, не столь уж важен. Главное, что она была одаренным химиком. Ей приписывается изобретение нескольких новых технических приспособлений. Полагают, что именно она придумала помещать сосуд в ящик с горячим пеплом, который обеспечивал медленный и равномерный нагрев. Так же, считается, что Мария изобрела водяную баню, которую французы и по сей день называют "bain-marie" - "баня Марии".
Говоря о женщинах-алхимиках, нельзя обойти вниманием известную нам лишь под псевдонимом "Клеопатру", а также сестру Зосима, Феосевию. Тот факт, что изучением новорожденного искусства занималось так много женщин, словно бы подтверждает легенду о том, что своим появлением на свет алхимия обязана прекрасному полу.


Большинство алхимических трактатов, написанных в III - IV веках нашей эры, дошло до нас лишь в более поздних копиях. Например, "Сотворение золота" Клеопатры сохранилось в лишь в рукописи X или XI столетия. Однако существуют и оригинальные греко-египетские тексты - например, знаменитые Лейденский и Стокгольмский папирусы (оба они датируются приблизительно 300-м годом н.э.). Большинство этих древних манускриптов было найдено в одной из гробниц в египетских Фивах, но имя мастера алхимии, пожелавшего захватить с собой в могилу свою библиотеку, осталось неизвестным. К каталогу ранней алхимической литературы следует добавить также теоретические и апологетические сочинения Зосима, Стефана, Олимпиодора, Синезия и других авторов, аутентичность которых неоспорима. Труды Зосима и Олимпиодора датируются четвертым веком нашей эры, Синезия - пятым, а Стефана - седьмым. На основе этих произведений перед нами вырисовывается достаточно четкая картина состояния дел в ранней алхимии. Эти труды, подлинность которых не вызывает сомнений, позволяют распутать шелковую нить легенды, оплетшую истоки алхимии коконом тайн и чудес.


Утверждали, что алхимию - так же как магию и прочие запретные искусства - принесли человечеству проклятые ангелы, разгласители божественных тайн. За это преступление они были наказаны; проклятие легло и на запретное знание, позволявшее человеку соперничать со своим создателем. Именно такой точки зрения придерживается святой Августин, гневно осуждая "пустое и жадное любопытство", которое "рядится в одежду знания и науки"(. Это соперничество между верой и знанием было известно еще древним римлянам. Лукреций Кар (ок. 98 - 53 гг. до н.э.) в поэме "О природе вещей" торжествующе восклицает: "Так, в свою очередь, днесь религия нашей пятою Попрана, нас же самих победа возносит до неба". А затем лицемерно просит читателя не считать, что он, Лукреций, желает внушить ему безбожие или толкнуть его на путь преступлений".
В первые века нашей эры традиционным символом этой "греховной" жажды знаний служило древо познания из Книги Бытия. Вкусив запретный плод, человек стал подобен Богу, знающему добро и зло. Несомненно, все это было известно алхимикам, но не мешало им продолжать исследования. Хвастливый рассказ "Исиды" о том, как она обрела свои знания, звучит открытым вызовом Книге Бытия. Таким принципиально новым отношением к библейской легенде мы обязаны гностикам, ибо многие гностические секты проявляли полное безразличие к проблеме добра и зла на земле. Офиты поклонялись библейскому змею как благому творению: ведь именно змей вручил человеку знание, которое тот смог использовать как оружие против своего злого создателя, Иалдабаофа. В результате древо познания и змей стали главными эмблемами алхимии.


Не удивительно, что к первым алхимикам отношение было ничуть не лучше, чем к язычникам. Гонения обрушились на них еще в то время, когда центром развития алхимического искусства была Александрия. Медицину и алхимию изучали в домах, примыкающих к Серапею - храму Сераписа. Распорядившись разрушить этот храм, Феофил, архиепископ Александрийский, столкнулся с сопротивлением; но прямое повеление императора Феодосия заставило ученых отступить. Серапей, как и другие храмы империи, погиб в огне. Но библиотека, уже однажды чуть не уничтоженная при Цезаре, была спасена, и занятия продолжались в Мусейоне, пока в 415 году не была убита Гипатия, женщина-философ.


Гибелью ее ознаменовался конец языческой учености в Египте. Спасаясь от преследований, александрийские философы нашли пристанище в Афинах, где в то время выступал с проповедью своего учения неоплатоник Прокл. Вместе с беженцами в Грецию проникла и алхимия. Но в 529 году император Юстиниан повел широкомасштабную войну против естественных наук и философии. Языческая культура погибла, но алхимии удалось выжить, несмотря на то, что указ Феодосия предписывал публично сжечь алхимические книги в присутствии епископа.
Знамя "проклятых" подхватили новые авторы. Включив в свою доктрину кое-какие элементы ортодоксального христианства, они привели ее в приемлемый для императоров вид. Стефан Александрийский посвятил свои "Девять уроков химии" восточноримскому императору Ираклию (575 - 641). Сочинение Стефана, хорошо знакомого с философией Пифагора и Платона, но, тем не менее, бывшего христианским мистиком, являет собой переходное звено от древней алхимии к средневековой. А вскоре наступили времена, когда византийские монахи принялись усердно копировать все древние сочинения, какие им только удавалось разыскать. Среди этих прилежных компиляторов, несколько веков трудившихся над воссозданием древней мудрости, уничтоженной фанатиками, был монах Никифор (758 - 829), интересовавшийся, главным образом, древнегреческими авторами. В XI веке Михаил Пселл возродил платоническую философию. С возвращением древней литературы появилось и множество комментаторов алхимических трактатов, среди которых особо следует упомянуть "Христианского философа". Такой псевдоним взял себе исключительно образованный для той эпохи монах, сочетавший в своем сочинении христианскую культуру с языческими воззрениями и алхимию - с теологией.


В то же время на литературную сцену вышли алхимические поэты, черпавшие вдохновение из трудов Стефана и превозносившие в восторженных поэмах чудеса этого герметического искусства. Снова принялись цитировать Зосима и Олимпиодора, а также Синезия - изобретательного и мудрого епископа Птолемаиды. Снова на страницах трактатов стали появляться имена мифических алхимиков (Трисмегиста, Петезия и Агафодемона) и псевдогерметистов (Зороастра, Демокрита). Клеопатра, Исида и Мария, которым из страха перед преследованиями когда-то пришлось скрыть свои истинные имена под этими псевдонимами, превратились в объекты восхищенного поклонения. Алхимические трактаты стали приписывать Ямвлиху. Византийские списки герметических текстов попали в Италию, откуда их в конце концов привез во Францию король Франциск I.
Однако эта "прививка" древней мудрости не спасла бы Европу от окончательного падения в бездну невежества, если бы не побежденные европейцами арабы, принесшие в Испанию античную ученость.

ПРИНЦИПЫ АЛХИМИИ И ФИЛОСОФСКИЙ КАМЕНЬ


Какова же была теоретическая база алхимических опытов? В основе всей алхимической системы лежали две теории: теория строения металлов и теория порождения металлов. Металлы, по мнению алхимиков, состояли из различных веществ, и в каждом из них обязательно содержались сера и ртуть. Сочетаясь в различных пропорциях, эти вещества образовывали золото, серебро, медь и т.д. Предполагалось, что в золоте доля ртути велика, а доля серы - мала; в меди же, например, оба эти ингредиента содержались примерно в равных количествах. Олово представляло собой несовершенную смесь из малого количества "загрязненной" ртути и значительной доли серы, и так далее.
Все эти умозаключения изложил в VIII веке арабский алхимик Гебер. Он же заявил, что, согласно древним адептам, путем известных операций можно изменять состав металлов и тем самым преображать один металл в другой. Эта теория порождения металлов формулировалась в средневековых алхимических трактатах довольно четко. Процесс, происходящий в алхимическом сосуде, уподоблялся процессу порождения животных и растений. Так, чтобы произвести на свет тот или иной металл, необходимо было приобрести его семя.

Такого понятия, как неорганическое вещество, для адепта алхимии не существовало: с его точки зрения, каждое вещество было живым. Жизнь веществ находилась под тайным влиянием звезд - безмолвных мастеров, неторопливо ведущих металлы к совершенству.  Несовершенное вещество мало-помалу преображается и в конце концов становится золотом. Отдельные герметисты, которым удалось постичь символ змеи, кусающей свой хвост, утверждали, что природа работает безостановочно и что идеальная субстанция претерпевает новые трансформации, возвращаясь к состоянию неблагородного металла. Цикл изменений вечно повторяется.

Однако все это были лишь гипотезы, и для подтверждения их необходимо было провести успешную трансмутацию. Начиная с XII века алхимики стали утверждать, что для трансмутации необходим некий агент-реактив. Этот агент называли по-разному: философским камнем, философской пудрой, великим эликсиром, квинтэссенцией и т.д. Соприкасаясь с жидкими металлами, философский камень должен был превращать их в золото. Описания этой чудотворной субстанции у разных авторов различны. Парацельс характеризует ее как твердую и темно-красную; Беригард Пизанский говорит, что она окрашена в маковый цвет; Раймунд Луллий уподобляет ее окраску цвету карбункула; Гельвеций уверяет, что держал ее в руках и что она была ярко-желтого цвета. Все эти противоречия примиряет арабский алхимик Халид (вернее, автор, писавший под таким псевдонимом): "Этот камень объединяет в себе все цвета. Он белый, красный, желтый, небесно-голубой и зеленый". Так было достигнуто соглашение между всеми философами.

Философский камень не только может трансмутировать металлы, но и обладает другими чудесными свойствами: он способен исцелить любую болезнь и продлить человеческую жизнь далеко за пределы, поставленные природой.  В такие же достоинства философского камня верили алхимики Дальнего Востока. Были свои адепты алхимического искусства и в Китае, задолго до того, как эта оккультная дисциплина зародилась на Западе. В этой книге мы не намерены подробно вдаваться в сложные проблемы индийской и дальневосточной магии, но обойти стороной китайскую алхимию невозможно, ибо она, судя по всему, повлияла на развитие алхимии западной.

Китайцы считали золото бессмертной субстанцией и верили, что если человеческий организм усвоит его, то также станет бессмертен.  Проблема заключалась в том, чтобы создать такое "чудотворное целебное снадобье", ибо обычное золото, даже измельченное в порошок, не усваивалось. Китайцы стремились найти новый способ обработки золота, не связанный с физическим расщеплением его на мелкие частицы. Они надеялись, что золото путем растворения удастся преобразовать в чудесную пудру, золотую пыль, которая при поглощении "распространится облаком тумана, словно ветер, влекомый дождем", по пяти главным органам человеческого тела. Получить такую пудру можно было лишь посредство алхимических операций. Это универсальное лекарство, "хуаньтань", должно было освободить своего владельца от всех земных страданий. Оно вырастит новые зубы, оно покроет лысину старика густыми темными волосами и вернет девственность и здоровье его больной жене.

"Подобное порождает подобное" - это старая аксиома симпатической магии: самый совершенный металл, не подверженный порче, порождает бессмертие и совершенство. Китайский алхимик пользовался в своей работе магическими формулами и верил в благотворное влияние звезд на разнообразные и трудоемкие алхимические процедуры, к которым прибегал.

Китайцы, в отличие от европейцев, верили в то, что великой магической силой обладает не только настоящее, но и искусственное золото. Из киновари и прочих веществ восточные адепты пытались создавать сплавы, похожие на золото. Чтобы достичь бессмертия, достаточно было регулярно есть из посуды, сделанной из такого сплава. Но великий Вэй Боян (ок. 100 - 150 гг. н.э.) не довольствовался искусственными заменителями золота. Легенда гласит, что ему удалось изготовить настоящее золотое снадобье. Вместе со своим учеником Ю он достиг бессмертия; бессмертной стала и собака мудреца, съевшая остатки чудотворного эликсира. Китайцы стремились "всего-навсего" к омоложению и вечной жизни, и идея философского золота была им незнакома. Алхимическое искусство возникло у них приблизительно в 100 - 150 гг. до н.э., когда на Западе оно еще было неизвестно.
На Западе же главной целью алхимиков была трансмутация металлов, а самой насущной проблемой - вопрос о соотношении исходного металла и золота, получаемого "на выходе". Иоганн Кункель (1630 - 1703), ставший адептом алхимического искусства, когда оно уже клонилось к упадку, и занимавшийся, по сути, не столько алхимией, сколько химией, скромен в своих оценках. Он полагает, что неблагородный металл при соприкосновении с философским камнем даст лишь вдвое большее количество золота. Но англичанин Гермспрейсер верил, что на выходе золота получится в пятьдесят раз больше, чем исходного вещества. Роджер Бэкон заявлял, что металл, преобразившись, умножится в сто тысяч раз, а Исаак Голландец и вовсе довел эту цифру до миллиона. Подсчитав, во сколько раз умножится металл при трансмутации и получив поистине астрономические цифры, Луллий восклицает: "Будь ртути достаточно, я мог бы превратить в золото целый океан!".

Вот какие чудотворные силы таились в философском камне. Но в чем заключалась его сущность? Мог ли он представлять собой составное вещество сродни тем священным камням, которые производили древние египтяне? Маловероятно. Египтяне действительно изготовляли "магические" камни, которые затем становились объектами поклонения. Эти камни наделялись сверхъестественным могуществом, как мусульманская Кааба. Плутарх сообщает, что Кифи, священный камень египтян, состоял из многих веществ - из золота и серебра, а также из "хестеб" и "мафек" (синего и зеленого камня). Другие авторы перечисляют различные металлы и минералы, сплавлявшиеся для получения вещества, которому поклонялись в городе Эдфу: это были золото, серебро, "хестеб", "хенем", "мафек", "хертес" и "несенем". Какие минералы обозначались этими названиями, неизвестно, а качества сплава еще более загадочны. Но Кифи был священным предметом, а следовательно - магическим.
Философский камень также заключал в себе чудесные свойства, которые можно назвать магическими. Вот как говорит об этом Агриппа: "Одного тела для операции недостаточно. Поэтому все знаменитые поэты и философы утверждают, что мир и все небесные тела должны иметь душу, а также и разум; так, Марк Манилий в своей "Астрономии для Августа" поет о том, что

Плотским миром великим, что в формах разнообразных
Воздуха, тверди земной, морей и огня предстает,
Правит душа божества, божество надо всем
Царствует мудро...

...А Вергилий, обильный философской мудростью, поет так:

Землю, небесную твердь и просторы водной равнины,
Лунный блистающий шар, и Титана светоч, и звезды, -
Все питает душа, и дух, по членам разлитый,
Движет весь мир, пронизав его необъятное тело.
Этот союз породил и людей, и зверей, и пернатых,
Рыб и чудовищ морских, сокрытых под мраморной гладью.
Душ семена рождены в небесах и огненной силой
Наделены - но их отягчает косное тело.


О чем еще могут говорить эти стихи, как не о том, что мир должен не только обладать духом-душой, но и быть сопричастным божественному уму; и что изначальное достоинство, сила всех низших вещей, зависит от мировой души? Все платоники и пифагорейцы, Орфей, Трисмегист, Аристотель, Теофраст, Авиценна, Альгазель и все перипатетики признают и подтверждают это...".
Не только Агриппа, но и все ученые на протяжении многих веков признавали, что вселенная состоит из четырех элементов - огня, воды, земли и воздуха. Однако существует еще и пятый элемент - квинтэссенция, пронизывающая весь мир, проникающая и в надзвездные сферы, и в подземные недра. Это и есть душа-дух мира, одухотворяющая все тела. Правда, ее "отягчает косное тело", она невидима и несвободна. Но она вездесуща, и в руках того, кому удастся освободить пятый элемент от материи, окажется великая творческая сила, которой Бог наделил материальный мир. Древние богини роста и плодородия, такие как Исида, были для алхимика не более чем эмблемами квинтэссенции, порождающей силы, заключенной в философском камне.

"Vas Insigne Electionis"

"Счастье не во множестве, но в честности немногих..."
Вильям из Коншеза

Согласно Хичкоку, семь ступеней алхимического процесса описаны адептами более или менее ясно и доступно. Однако есть одно исключение: абсолютным покровом тайны окутан вопрос о том, в каком сосуде должен происходить процесс. Как мы уже знаем, Хичкок предположил, что именно сосуд и служит ключом к тайне обретения сокровища и что таковым сосудом является сам алхимик. Адепт XVI века Дени Захер рассказывает в своих "Мемуарах", как парижские алхимики тщетно искали правильное вместилище для философского камня: "Один работал со стеклянными ретортами, другой - с глиняными сосудами, прочие - с бронзовыми вазами, с горшками, бочками, кувшинами и кружками из меди, свинца, серебро или золото". Ни один из них не преуспел.
Гипотеза Хичкока о процессе очищения, ведущем к мистическому союзу с божеством, напоминает гностическое таинство брачного чертога, высочайшее духовное достижение в учении валентиниан: верующий удостаивается созерцания божественного брака Софии с Сотером (Спасителем) и сам соединяется с собственным ангелом по образцу этого небесного бракосочетания. Чтобы достичь совершенного единства, необходимо сочетать порождающий, активный, мужской элемент с питающим, пассивным, женским элементом. Мы уже упоминали, что алхимики считали солнце олицетворением мужского принципа: его теплота и сияние воспринимались как проявления мужского начала, ибо жар и сухость традиция классифицировала как мужские качества. Луна же была воплощением женского принципа, ибо она излучала только тот свет, который воспринимала от солнца. Таким образом, луна - это вместилище, сосуд и материнское чрево; прибывание ее в период от новолуния до полнолуния ассоциировалось с беременностью.
Среди алхимических аллегорий часто встречается образ бракосочетания солнца и луны, прототипов двух полов. Любопытная гравюра из трактата Михаэля Майера "Химические тайны природы" (1687) изображает солнце и луну, которые соединились в объятии перед пещерой, символизирующей алхимический сосуд. Пояснение к этой гравюре гласит: "Он зачинается в воде и рождается в воздухе; приняв красный цвет, он идет по воде". Отпрыск солнца и луна - красный философский камень, парящий над жидкостью в тигле. Еще одна эмблема философского камня - андрогин (полумужчина-полуженщина, наполовину солнце, наполовину луна), держащий в руках философское яйцо, которое, как и змей, символизирует вселенную.
Алхимическая печь тоже служит символом упомянутого союза. Не случайно этот аппарат именовали космическим горнилом. Разве он не воспроизводил жизнетворный процесс, представавший взору адепта в глубинах космоса? На рисунке Клеопатры, древнейшем в своем роде, уже четко отражено разделение функций двух начал. Изображенная внизу печь, податель тепла, символизирует мужское начало; расположенная вверху реторта - женский элемент. Из сосуда, стоящего на огне, "семя" переходит в верхнее вместилище. Здесь оно охлаждается, сгущается и разжижается. Еще отчетливее эта "схема бракосочетания" обнаруживается на более поздних гравюрах, где печь и выпуклые сосуды представлены в образе супружеской четы.

Первые выступления против алхимии


"Искусство, которое добрые люди ненавидят и многие хулят"
Агриппа

Во второй части "Романа о Розе" Жан де Мён (ок. 1240 - 1305) заставляет Природу жаловаться на глупость и бестолковость тех алхимиков, которые ограничиваются в своей работе лишь механическими процедурами. Мён не сомневается в том, что изготовить золото возможно, но упрекает адептов за пренебрежение к духовной стороне "великого делания". Наука, лишенная морали, лишена для него и мудрости, и сама природа стыдится таких "ученых". Вместо того, чтобы следовать природе, они доверяются "многозначительным словам и парафразам".
Джеффри Чосер (1340? - 1400), который перевел "Роман о Розе" на английский язык, настроен более скептично. В "Прологе слуги каноника" мы читаем:

Когда бы пожелал, он всю дорогу
До Кентербери вашего, ей-богу,
Устлать бы мог чистейшим серебром
Иль золотом...
У нас самих кружится голова:
Их обманув, себя надеждой тешим,
Свои ошибки повторяем те же.
Опять, как прежде, ускользает цель.
Похмелье тяжкое сменяет хмель.
А завтра простаков мы снова маним,
Пока и сами нищими не станем.

Уже в эпоху Возрождения некоторые авторы осуждали алхимию, объявляя это "великое искусство" иллюзией и химерой. Самые яростные нападки раздавались с протестантского Севера. Здесь шли процессы обмирщения, церковь теряла власть, имущество ее конфисковали, монастыри закрывали. Для тех, кто стремился к уединению и созерцательной жизни, это было нелегкое время. Набиравшая силу буржуазия превыше всего ценила здравый смысл. То, что церковь прежде называла грехом, буржуа теперь стали именовать глупостью. Католики объединились с протестантами в борьбе против человеческой глупости - и находили ее проявления повсюду. Язвительные сатирики не щадили ни магов, ни, тем более, алхимиков. Благодаря изобретению книгопечатания алхимические трактаты стали доступны более широкой публике, и многие из тех, кто прежде слепо восхищался герметическим искусством, теперь, прочитав работы мастеров, сочли их глупыми и претенциозными.
Эразм Роттердамский (1467 - 1536), остроумием и легкостью пера превосходивший большинство своих современников, показывает в диалоге "Алхимия", что "нет смертного, который был бы разумен во всякий час или не имел своих слабостей. Алхимик ставит опыты на деньги некоего Бальбина - "ученейшего" старика, который "до крайности скуп на слова", - находя все новые и новые способы выманивать деньги у своего молчаливого друга. Чем больше Бальбин вкладывает в эту авантюру, тем теснее он привязывается к мошеннику, цепляясь за него, как азартный игрок за свои кости. Сперва алхимик просит деньги на покупку глиняной и стеклянной посуды, угля и прочего оборудования. Затем расходы возрастают. Потерпев неудачу, алхимик советует своему набожному приятелю послать в дар Богородице несколько золотых, ибо, утверждает он, "алхимия - священное искусство, и для успеха необходима благосклонность небес". Алхимик берется собственноручно доставить приношение в храм, но, разумеется, оставляет его в кабаке. Вернувшись, он снова берется за опыты - и опять неудачно. Оплакивая свое невезение, он сообщает Бальбину: "При дворе пронюхали, что мы с тобою делаем; не иначе как быть мне в тюрьме, и очень скоро... Упрячут меня в башню и до конца дней заставят трудиться на тех, ради кого и пальцем шевельнуть неохота". Ученый Бальбин начинает ломать голову, как защитить друга и отвести от него опасность.
Алхимик предлагает подкупить придворных, ибо они "жадны до денег". Так Бальбин теряет еще тридцать золотых. Наконец, алхимик ввязывается в неприятную историю: его застукали с женой соседа. Этот случай дает ему новую возможность облегчить кошелек Бальбина. Наконец, мошенника разоблачают, но теперь Бальбину ничего не остается, как дать тому денег на дорогу, чтобы поскорее отделаться от него. Эразму отлично удается портрет мудрого дурака, легковерного и наивного. Молчаливый и глубокомысленный Бальмин воплощает в себе особый тип глупца, ускользнувший от вниманиее менее наблюдательных современников великого сатирика. И впрямь, ученость и благоразумие могут отлично уживаться с глупостью(.
Себастиан Брандт (1457 - 1521) в своем "Корабле дураков" посвятил несколько нелицеприятных строк алхимикам-шарлатанам, прятавшим золото в мешалке, которой перемешивали расплавленный металл; не удивительно, что изумленные очевидцы находили золото в котле!

Да, не забыть: сверну тут речь я
На архидурье плутовство -
Алхимией зовут его.
Вот этой, мол, наукой ложной
И золото в ретортах можно
Искусственным путем добыть, -
Лишь надо терпеливым быть.
О, сколь неумные лгуны -
Их трюки сразу же видны! -
Кто честно и безбедно жили,
Все достояние вложили
В дурацкие реторты, в тигли,
А проку так и не достигли.
Сказал нам Аристотель вещий:
"Неизменяема суть вещи".

Брандт ссылается на "Метеорологию" Аристотеля, где тот утверждает, что искусственным путем изменять вещества вообще невозможно - можно лишь изготовить металлы, похожие на серебро или золото. Это заслуживает внимания, ибо средневековая схоластика (вытесненная ко времени Брандта платонизмом) опиралась именно на теории Аристотеля. Большинство аргументов против алхимии, таким образом, обнажали сухость и бесплодие схоластики, которая изжила себя и - особенно в своих крайних формах - выродилась в бессмысленные спекуляции и силлогизмы, основанные на ложных предпосылках.
Подобными силлогизмами не гнушались и авторы конца XVII века. "Если бы алхимия, - заявляет один изощренный схоласт, - существовала на самом деле, ее знал бы царь Соломон. Ибо разве не сказано в Писании, что ему была открыта вся мудрость небес и земли? Но Соломон посылал корабли в Офир за золотом. Кроме того, он собирал подати со своего народа. Если бы Соломон владел философским камнем, он поступал бы иначе. Следовательно, никакой алхимии не существует!"(. Апологет алхимии Иоганн Бехер выдвигает контраргументы, основанные на столь же праздной игре воображения:

Действительно, Соломон обладал всей полнотой мудрости. Но разве знал он до мельчайших деталей каждое дело, которым могут заниматься люди? Разве был он мастером во всех искусствах и ремеслах? Разве он умел рисовать, резать по камню, тачать сапоги или ткать ковры? Несомненно также, что он не предвидел многих изобретений будущего, таких как печатный станок или порох. Да и вообще, Соломон вполне мог обладать философским камнем. Неизвестно, с какой целью он на самом деле посылал свои корабли. Непонятно также, могла ли эта легендарная экспедиция на самом деле состояться в ту эпоху, когда еще не был изобретен компас. Известно, что германскому императору Леопольду I удалось получить золото. Но разве это заставило его вернуть из плаваний все свои корабли и отменить подати?

Книга Бехера вышла в свет в 1664 году. Значительно раньше, в 1572 году, гейдельбергский ученый Фома Эраст опубликовал трактат "Объяснения", направленный, главным образом, против Парацельса. Эраст - подлинное воплощение схоластического бесплодия и образец склочности. Посредством все тех же беспомощных силлогизмов он изо всех сил старается опровергнуть возможность трансмутации. Не веря в алхимию, Эраст, тем не менее, убежден в реальности ведьмовства. В своих "Диалогах" он злобно поносит доктора Иоганна Вейера, который осмелился утверждать, что ведьмы - это, по большей части, всего лишь несчастные женщины, страдающие душевным расстройством.
Отказывался уверовать в трансмутацию и Пьер ле Луайер, ученый судья из Анжера. В 1605 году он писал: "Что же касается трансмутации, то я не представляю себе, как обосновать ее с позиции разума. Металлы можно фальсифицировать, но не превращать... Раздувая [мехи], они истощают свои кошельки, они пытаются умножить все и не получают ровным счетом ничего. Да, я не верю, - и пусть простят меня философы, если соизволят, - не верю в то, что алхимики способны превратить в золото любой металл". Эту исповедь скептика ле Луайер опубликовал в увесистом томе ин-кварто, звучное название которого - "Беседы и истории о призраках, видениях и явлениях духов, ангелов, демонов и душ, предстающих перед человеком в зримом облике" - позволяет предположить, что в отношении других спорных материй автор настроен не столь скептично.
Многие схоласты, твердо верившие в реальность ведьмовства, заявляли, что все усилия алхимиков тщетны. Они не сомневались, что дьявол может являться в облике козла и что ведьмы способны превращаться в кошек, волков и улиток. Метаморфозы духов и людей были для них неоспоримым фактом, - однако доверчивые простаки, верившие в трансмутацию металлов, вызывали у них возмущение и гнев. Так, над сторонниками алхимии насмехался Пьер де Ланкр, знаменитый разоблачитель ведьм: "При таком изобилии герметических идей, - писал он, - во всем королевстве не должно было уже остаться ни одного больного, ни одного нищего, ни одного невежды. Какое несчастье для адептов, что одними идеями трансформацию не совершить!" Маг-неоплатоник Агриппа (1486 - 1534), автор трех книг "Об оккультной философии", поразил ученое сообщество своей эпохи, неожиданно опубликовав трактат "Тщета и ненадежность наук". Свято веруя во все чудеса, он окончательно запутался и принял радикальное решение: все попытки человека проникнуть в тайны природы - сплошное заблуждение. Отрекшись от своих убеждений, он внезапно заявил, что алхимия - не более чем безумие, и изобразил адептов "великого искусства" в трагикомических чертах. Ослепленный новыми предубеждениями, Агриппа не осознал, что эти люди, столь пылко отдающие все свои силы исследованию неведомого, заслуживают скорее внимания и сочувствия, чем насмешек. "Нет большего безумия, - говорит Агриппа, - чем вера в то, что можно выделить и удержать неуловимую субстанцию или овладеть невидимым и испаряющимся веществом. Но запахи угля, дыма, навоза, ядов и мочи становятся для них слаще меда - великим удовольствием. И это длится до тех пор, пока все их достояние, полученное от отцов, имения и вотчины расточаются, опустошаются, растрачиваются попусту и превращаются в дым и пепел. И вместо вознаграждения за свои труды, вместо груд золота, вечной юности и бессмертия, которым они посвятили все свое время и деньги, после стольких лет и расходов - под конец жизни их ждут старость, голод, лохмотья и паралич, полученный из-за ртути, которую они использовали в опытах. Они стали богаты лишь нищетой и столь убогими жалкими, что душу готовы продать за три фартинга. Метаморфоза, которую они хотели произвести с металлами, произошла с ними самими, потому как не алхимики они, а псевдохимики, шарлатаны, не доктора и магистры, а нищие бродяги, не целители, а ярмарочные торговцы - сброд и посмешище для честных людей. Они, не желавшие в юности жить по средствам, старятся среди своих химических бредней и, впав в крайнюю нищету, встречают отовсюду лишь презрение и насмешки; наконец, нужда толкает их на путь преступления, и они делаются фальшивомонетчиками. Потому-то это искусство не только было изгнано из Римской республики, но и запрещено постановлениями святой Церкви.
Весь сарказм Агриппы бледнеет по сравнению с язвительностью Питера Брейгеля, с чьего рисунка мастерски выполнил гравюру Хиероним Кок из Антверпена. Брейгель Старший (1525 - 1569), певец человеческой глупости, счел алхимика достойной моделью для своей излюбленной темы. Ужасный беспорядок в алхимической лаборатории отражает состояние ума ее владельца. Жена алхимика с пустым кошельком - воплощение немого отчаяния. Два ассистента выполняют указания мастера; один из них в дурацком колпаке, как нельзя лучше идущем к его тупой физиономии; на лице второго, истощенного и одетого в жалкие отрепья, написано явное отвращение и недоверие. Дети в поисках еды забрались в шкаф, но нашли только пустой котел. Через широкий проем в стене видна площадь перед богадельней; монахиня встречает новоприбывших нищих. Это члены семьи злосчастного адепта: совершив последнюю - и неудачную - попытку достичь своей цели, он бесследно исчез, и один из помощников привел его жену и детей в богоугодное заведение. Две эти сцены следуют непосредственно друг за другом, так как у одного из детей до сих пор на голове котел, найденный в шкафу. Персонажи Брейгеля - это аллегорические образы бесплодной учености, глупости, заблуждений и несчастья. Какой поразительный контраст с горделивыми герметическими аллегориями!
В столь же неприглядном виде предстает перед нами карикатурный доктор Раухмантель ("дымный плащ"), алхимик с гравюры Вильгельма Конинга, опубликованной на обложке памфлета в 1716 году. Мизерное количество жидкости, которое ему удалось дистиллировать, не внушает особых надежд, да и толстые пальцы алхимика явно не годятся для столь ювелирной работы. С огромными усилиями Раухмантелю удается выжать лишь пару капель, - красноречивый символ тщетности всех алхимических трудов! Трудно распознать в этом плюгавом невежде наследника таких великих светил алхимического искусства, как Роджер Бэкон или Альберт Великий. Раухмантель появился на свет, когда звездный час алхимии давно миновал и "священное искусство" превратилось в мишень для шутников и острословов. Но постараемся выяснить, столь ли разумной, как полагают многие, была "эпоха разума", ознаменовавшая собой восемнадцатый век.

НАСЛЕДИЕ ПРОКЛЯТЫХ

"Змеи, моей прабабки, следуй изреченью,
Подобье Божие утратив в заключенье"

И.В.Гете, "Фауст"


В прошлом многие ученые занимались алхимией наряду с другими науками - геометрией, математикой и т.д. Но были и адепты, чьим единственным занятием оставалась добыча философского камня. Что толку тратить время на другие области знания, - полагали они, - если камень наградит своего владельца всеми моральными и интеллектуальными достоинствами? Они изучали герметизм не как частную область науки, а как всеобъемлющее искусство, которое заключает в себе все сущее и, в том числе, питает разум и наставляет душу на путь истинный. Такие "специалисты" были мистиками, хотя и не следовали ортодоксальному католицизму; были учеными, хотя и не обладали научным знанием, доступным в ту эпоху; были ремесленниками, не способными, однако, передать другим секреты своего ремесла. Они были сектантами - "трудными детьми" своего времени.
Психоаналитики обнаружили невротический характер алхимических аллегорий и опытов, указав на пристрастие адептов к процессам гниения, на склонность экспериментировать с ядовитыми субстанциями, на нездоровое эротическое любопытство, граничащее с вуайеризмом, на возвеличение образа гермафродита, и так далее. Если они правы, то психика алхимика удивительно напоминает психику художника в том виде, в каком она представляется Фрейду. В обоих случаях из аномального рождается нечто ценное и полезное. Выражаясь языком алхимии, можно сказать, что непосредственно за стадией гниения следует возгонка-сублимация.
Моральные и интеллектуальные постулаты алхимической доктрины не были для адепта теорией, оторванной от жизни. Убежденный алхимик искренне желал блюсти "чистоту сердца", быть милосердным и благочестивым: он твердо знал, что камень может быть дарован только достойному. Однако представления алхимика о том, что есть благо, отличались от воззрений, принятых в обществе. Представители духовной и светской власти неизменно терзались сомнениями, когда им приходилось решать, как относиться к герметисту: воздать ли ему почести как возвышенному и чистому душой мудрецу - или стереть его с лица земли как шарлатана и святотатца. По сравнению с этой глобальной проблемой вопрос о том, возможно ли превращать свинец в золото, казался сущим пустяком. С середины XIV до конца XVI века эффективность алхимии, в целом, не вызывала сомнений: в юридических документах факты трансмутации довольно часто предстают как бесспорные. В 1668 году канцелярия города Бреслау выдала алхимику Кирхофу диплом, удостоверяющий его право на алхимическую практику.
Средневековые папы, как правило, не проявляли к алхимии открытого интереса. Лишь немногие из них разделяли примечательный скептицизм Иоанна XXII, чья булла против этого искусства (1317 г.) начиналась так: "Несчастные алхимики обещают то, чего дать не могут. Они именуют себя мудрецами, но сами падают в ямы, которые роют для других. Они заявляют смехотворные претензии на то, что овладели искусством алхимии. Но невежество их становится явным, как только они начинают цитировать старых авторов; они не нашли того, что найти невозможно, но до сих пор надеются обрести это в будущем"(*. Всего за несколько лет до обнародования этой буллы Арнальдо де Виланова совершил на глазах Его Святейшества две успешные трансмутации. Известен также остроумный ответ, который папа Лев X якобы дал на алхимическую поэму, посвященную ему алхимиком Аврелием Авгурелли. Авгурелли рассчитывал получить щедрую награду, но Лев X, не будучи особым поклонником золота, вручил алхимику красивейший - но совершенно пустой - кошелек: тому, кто умеет делать золото, нужно для него достойное хранилище.
Средневековые короли не отличались таким равнодушием. В 1380 году король Франции Карл V запретил всякие алхимические опыты. Некий злосчастный адепт, осмелившийся пойти против воли монарха, был схвачен и едва избежал петли. После смерти короля этот закон предали забвению. Генрих IV Английский в 1404 году издал указ следующего содержания: "Отныне и впредь никто не смеет под страхом судебного преследования умножать золото и серебро, а также прибегать к мошенничеству с целью преуспеть в своих замыслах". В этом поставлении проводилась определенная грань между истинной и шарлатанской трансмутацией, но на него не обращали внимания ни фокусники, ни убежденные герметисты. В 1418 году запрет на занятия алхимией был введен в Венецианской республике, но эффективность этой меры оказалась ничуть не выше, чем в Англии. С развитием капитализма отношение монархов к алхимии изменилось. Стоило королям и князьям учуять запах золота (читай - власти), они становились сама любезность. Стоило им разочароваться, они подвергали виновного наказаниям, с жестокостью которых не сравнились бы и самые суровые из средневековых законов, направленных против герметизма. Жажда золота и научный интерес побудили нескольких монархов самолично заняться проблемой трансмутации. Среди них особое место занимают уже знакомые нам императоры Рудольф II (1552 - 1612) и Фердинанд III (1608 - 1657), опекавшие алхимиков и оказывавшие им финансовую поддержку.
Многие теологи чувствовали, что герметическая философия не согласуется с христианскими догмами (хотя против алхимической практики как таковой они выступали редко). Их не вводили в заблуждение частые цитаты из Библии в трудах алхимиков. За видимой скромностью герметистов таилась преступная гордыня. Они указывали путь к спасению, явно отличавшийся от проповедуемого церковью.
В предыдущих главах уже шла речь о том, что искусство алхимии (как и все иные попытки постичь тайны природы) воспринималось как бесплодное и проклятое знание. С ним ассоциировалось два ужасных преступления: бракосочетание земных женщин с падшими ангелами и первородный грех Адама, вкусившего плод с древа познания. Далее мы обнаружили, что герметизм был тесно связано с гностицизмом: герметисты заимствовали у гностиков символ змея.

НАСЛЕДИЕ ПРОКЛЯТЫХ


продолжение...

Фундаментальное расхождение между гностицизмом и католицизмом заключается в различии концепций вины. Ортодоксальная церковь смиренно признавала первородный грех и заявляла, что единственный путь к спасению лежит через примирение с оскорбленным Богом-Отцом. Это примирение свершилось, когда Сын добровольно принес себя в жертву, смыв Своей кровью Адамов грех. Но многие гностические секты не признавали первородного греха: они оправдывали поступок Адама несправедливостью Бога. Как уже говорилось, они утверждали, что творец материального мира - не более чем несовершенный создатель несовершенной вселенной. Он-то и есть ветхозаветный Бог, ревнивый и завистливый тиран, побудивший евреев распять Христа. Сын погиб в результате коварных происков отца. Таким образом, гностики вывернули обвинение наизнанку и спроецировали свое чувство вины на обвинителя - оскорбленного отца.
Ранние алхимики почти наверняка разделяли эту концепцию. Их эмблемы - древо и змей - по-видимому, и для них являлись символами событий, свершившихся в саду Эдема. Понимали ли эту символику более поздние адепты и было ли им известно истинное происхождение алхимической доктрины, - неясно. Но в любом случае алхимия сохранила еретические представления о том, что дорога к божеству лежит через обретение знания (sophia): душа и дух должны слиться воедино, т.е. вера должна быть тождественна научному знанию. Разум, с точки зрения адепта, имеет божественную природу наравне с душой; герметисты нередко вообще не различали эти два понятия.
Несмотря на все богатство алхимической символики, мы не найдем в ней образа распятого Спасителя - несмотря на то, что льющаяся кровь является символом четвертой стадии трансмутации. Вместо Христа алхимики изображают избиение невинных младенцев царем Иродом, преступным отцом народа. Шестую стадию алхимического процесса Фламель представляет символом распятого змея, словно намекая на гностическую идею спасения через мудрость. В герметических аллегориях Лямбшпринка отец и сын вступают в открытый конфликт, а в примирении их разум участвует наравне с духом. Но примирение обязательно предваряется разделением. Дух говорит:

Ступай за мной, я проведу тебя повсюду,
К вершинам высочайших гор,
Дабы увидел ты, сколь велики земля и море,
И испытал бы истинное счастье.

На древнем чертеже Клеопатры фигурирует гностическая троица: отец, мать и сын. Концентрические круги в левом верхнем углу рисунка помечены символами золото, серебра и ртути, которые следует понимать как эмблемы членов этого небесного семейства. Намекает на присутствие женского начала в троице и Гермес Трисмегист, говоря: "Солнце ее отец. Луна ее мать". Алхимики сохранили представление о гностической троице в образе макрокосмического треугольника, углы которого символизируют солнце, луну и философский камень.
Примечательно также особое место, которое отводили герметисты женщине. На гравюре Майера роль подстрекательницы играет именно женщина, уподобляясь в этом своей праматери Еве. В образе женщины алхимики также представляли Природу. Алхимик следует по ее стопам, и этот путь ведет его к совершенству. Уместно вспомнить, сколь важную и активную роль играют Магдалина и София в событиях, изложенных автором гностического текста "Пистис София". Учтем и то, что центральное место в учении Симона Волхва занимала фигура земного воплощения небесной Матери. Фламель произвел свою знаменитую трансмутацию в присутствии жены. А трактат "Liber Mutus" рекомендует перед началом операции алхимику и его супруге преклонить колени и помолиться перед печью. Союз души и духа, мужской и женской сущностей имеет свой небесный прототип: союз солнца-отца и луны-матери или бракосочетание Софии с ее божественным женихом.
Столь важная роль, отводившаяся женщине в алхимической теории, связана с учением офитов, которые поклонялись Софии, указавшей людям путь к познанию. Не удивительно, что отцы церкви с самого начала формирования христианства яростно боролись против подобного возвеличения женщины. Павел в 1-м Послании к коринфянам без обиняков заявляет: "Жены ваши в церквах да молчат, ибо не позволено им говорить, а быть в подчинении, как и закон говорит. Если же они хотят чему научиться, пусть спрашивают о том дома у мужей своих; ибо неприлично жене говорить в церкви" (14:34-35). А для полноты картины Павел утверждает: мужчина "есть образ и слава Божия, а жена есть слава мужа" (1 Кор. 11:7).

 

На одной из площадей Рима на всеобщее обозрение выставлен камень, который сулит богатство и славу тому, кто расшифрует выбитую на нем надпись.

Прежде здесь находился дворцовый сад маркиза Паломбара. Как гласит легенда, однажды этот дворянин наткнулся в старинных книгах по алхимии на рецепт изготовления золота. Призвав на помощь лучших ученых своего времени, маркиз велел расшифровать кабалистическую формулу. Но все попытки оказались тщетными. И тогда древний рецепт выгравировали на воротах, ведущих в парк: вдруг какой-нибудь прохожий сумееет все-таки подобрать ключ к загадке?

С тех пор прошло более трех веков, однако магическая формула продолжает хранить свою тайну. Может все дело в том, что древняя надпись вовсе не имеет никакого смысла? Ведь, как считают сегодня очень многие, алхимия никогда не являлась настоящей наукой, а была лишь способом выманивать деньги у богачей, даруя им взамен туманные обещания и надежды получать золото из любых других неблагородных металлов. Насколько эта точка зрения близка к истине?

Этот вопрос мы задали ( и пусть Вам это не покажется странным) пресс-аташе посольства Чешской республики в России Петеру Вагнеру. Дело в том, что он является автором недавно вышедшей книги "Театрум Хемикум", посвященной истории развития алхимических знаний и как никто разбирается в данной проблеме, посвятив ее изучению более десяти лет.

-К сожалению, в наши дни очень распространено мнение, что алхимики были в основном обманщиками, - говорит П.Вагнер. - Но если мы возьмем средневековые книги, то обнаружим совсем иное отношение к ним.

В период Ренессанса, к примеру, алхимия пользовалась просто бешенной популярностью. И, поверьте, вполне заслуженно.

Интересными выглядят взаимоотношения церкви и алхимией, которая своими экспериментами выступала против религиозных канонов. А как иначе можно рассматривать попытки создать "эликсир вечной жизни", или искусственного человека (гомункула), как не покушение на божественные привилегии? Однако если средневековые астрономы гибли на кострах святой инквизиции, то алхимики неизменно находили себе богатых покровителей. Для примера можно взять Чехию, в которой во времена правления католического цезаря Рудольфа Второго (имевшего с Испанией самые тесные связи) не было зафиксировано ни одного случая притеснения алхимиков, наоборот, представители этой науки были в фаворе у короля.

-Удалось ли алхимикам получить золото по своим рецептам?

-Это сложный вопрос, на который нет прямого ответа. Да, имеются многочисленные свидетельства очевидцев, которые утверждают, что своими глазами видели таинственный процесс трансмутации. Среди них есть и такой авторитет, как Спиноза... До нашего времени дошли деньги и медали на которых вычеканено, что они изготовлены из золота, полученного в результате алхимических превращений. Но насколько можно доверять всему этому?

К сожалению алхимией интересуются сегодня только гуманитарии, да и то лишь в "историческом аспекте". А было бы неплохо собрать команду химиков и физиков, чтобы попытаться на практике проверить некоторые древние рецепты. Необходима помощь филологов и лингвистов, ведь проблема средневековых рукописей не только в том, чтобы прочитать их, но и понять символический язык, на котором излогались рецепты...

Мне кажется, что неприятие и скептическое отношение, (не только к алхимии, но и вообще к накопленным знаниям прошлого) является огромной ошибкой. Следует избавиться от нездорового скептицизма, иначе такой подход неизбежно спроецируется и на отношении наших потомков к нынешним наукам и философским направлениям... И как мы отвергаем сегодня алхимию, не думая о том, что в ней может содержаться еще немало рациональных зерен, так и жители будущих столетий могут посмеяться над атомной физикой или ядерной химией конца ХХ века...

ИГОРЬ НЕКРАСОВ

От комиссии "Феномен": Так часто бывает, что наука, прогрессивная для своего времени, постепенно устаревает, заменяется новым мировоззрением. Но проходят годы, иногда столетия, и люди, оглядываясь на прошлое с новых позиций, вдруг именно там замечают свет истины, поражаясь насколько мудры и прозорливы были их предки. Не получится ли так и с алхимией? От геологов к нам поступили документы, в которых рассказывается о странном "поведении" золота в некоторых районах планеты. Концентрация этого металла там загадочным образом возрастает - словно происходит природный процесс трансмутации. Проведенные эксперименты показали, что интенсивность такого "зарождения" напрямую связана с изменением солнечной активности, другими физическими воздействиями. Ученые, наблюдавшие процесс возникновения крупиц золота под электронным микроскопом, пока выдвигают лишь осторожные гипотезы для объяснения феномена. И если все это не ошибка, то древние учения алхимиков вполне могут обрести сегодня новую жизнь.

Блеск и нищета алхимии  
 


В начале 2007 года на мощном ускорителе в Швейцарии поставили значимый, заранее обреченный на успех эксперимент. На свинцовую мишень обрушили поток протонов, разогнанных до субсветовых скоростей. В итоге было получено золото. Не столь важно, что цена его значительно превосходит биржевую, а сам процесс в коммерческом плане бесперспективен. Суть в том, что была доказана справедливость основополагающей идеи алхимии.

Это прекрасный повод задуматься о "блеске и нищете" забытого искусства и засекреченного знания. Тайна притягивает.

Не только златоделы и врачеватели берегли свои записи от чужого глаза, но и такие титаны мысли, как Леонардо да Винчи. Его кодекс, хранящийся в коллекции Хаммера, написан, например, в зеркальном отражении. Одной тайнописи, очевидно, показалось недостаточно. Величайший из гениев, судя по всему, с одинаковой ловкостью писал и слева направо, и справа налево. Расшифровщикам, прежде чем приняться за работу, пришлось обучиться такой манере письма.

Только теперь мы начинаем прозревать, как подвело нас бездумное почитание авторитетов. Лишь убогий догматик мог вещать о сплошном "мраке Средневековья". Был мрак, но был и свет. Средневековье далеко не исчерпывается кострами инквизиции. Готическая архитектура, неподражаемая пластика буддийских образов, ажурные кружева и фонтаны Альгамбры, блистательные песни трубадуров, изысканный строй рыцарских романов, искрометный юмор народных фарсов - все это тоже Средние века.

Нас вечно влечет очарование таинственного. В алхимии, куда ни шагни, всюду тайна. Да и сама она - неразгаданная шарада, бесхозное наследие пятнадцати веков.

Поэзия тайных лабораторий.

Дата зарождения еретического искусства златоделания, равно как и его родина, скрыты в мареве киммерийских теней. Киммерия - у древних греков страна вечного Мрака где-то на краю океана, у врат преисподней. Но это отнюдь не значит, что истоки алхимии мы должны искать в древнегреческих мифах, хотя к ее ореолу равно причастны и сумеречные пространства Аида, и зловещие огни Дантова ада. В эзотерическом плане алхимия начинается с трактатов великого древнеегипетского ученого и мага Гермеса Трисмегиста, с гностической символики Александрии. Она выступает как часть астрологии, как разновидность астроминералогии и астроботаники и как самостоятельный раздел магии. Всякий средневековый алхимик понемножку подвизался на этом поприще, а любой шарлатан спекулировал на алхимических фокусах и гороскопных гаданиях.

Народная молва вообще не делала тут никаких различий. В "Декамероне" Боккаччо вся эта братия проходит под общим именем nigromante - некромант. Отсюда и нарочитая скрытность алхимических текстов. В том числе и вполне невинных трактатов, повествующих о приготовлении лекарств.

Впрочем, здесь следует четко различать две, а вернее, три стороны явления. Скрытность адептов философского камня проистекала не только из вполне понятных соображений конспирации. Многие из них действительно верили в волшебную природу своих опытов-превращений.  Надо ли говорить, что у всех народов магические упражнения были сопряжены с неукоснительным соблюдением тайны?

Наконец, третья, последняя сторона секретности: самый обыкновенный обман. Напуская поболе мистического тумана, сотни ловкачей вымогали у доверчивых простаков деньги. Сильные мира сего - императоры, короли, папы - тоже сплошь и рядом попадались на эту удочку. Многие из них и сами были не прочь пополнить с помощью философского камня пустующую казну.

Но есть и еще один аспект, едва ли не самый главный. Кое-кому, пусть совершенно случайно, но все же удалось совершить действительно важные открытия. Например, изобрести порох, соляную кислоту, чистый спирт. И все же химические соединения, сколь бы ценны они ни были, всего лишь вещества, лишенная духа материя. Они напрочь лишены волшебного ореола. Могло ли это удовлетворить одиноких подвижников-златоделов? Едва ли.

Ясность не только обесцвечивает поэтический блеск алхимических текстов, но убивает на корню саму алхимическую идею. И все потому, что алхимия - это не только "предхимия", но еще и искусство, притом сродни волшебству, которое не поддается рациональному осмыслению. Двойственное прочтение характеризует и скрывающую подробности "великого деяния" (так называли процесс превращения элементов в алхимии) зашифрованность. С одной стороны, это жреческая, не терпящая постороннего глаза скрытность, с другой - цеховой секрет, пресловутая "тайна фирмы". И на все это накладывается такой, понятный даже нам, отдаленным потомкам, страх. Темница, пытка, эшафот!

При всем желании алхимикам не позавидуешь. Пусть среди них было полным-полно заведомых мошенников, но ведь и власть имущие гнали их, словно дикого зверя! Вспомним Иоганна Бетгера - это уже новые времена, XVIII век, - которого держал в заточении саксонский король Август Сильный. Не в силах купить вожделенную свободу изготовлением презренного металла, несчастный узник случайно раскрыл тайну китайского фарфора. Она оказалась дороже золота.

Альберт Больштедтский (XIII век), снискавший титул "Величайшего в теологии", профессор Кельнского и Парижского университетов, недаром умолял собратьев быть скрытными: "...прошу тебя и заклинаю тебя именем всего сущего утаить эту книгу от невежд. Тебе открою тайну, но от прочих я утаю эту тайну тайн, ибо наше благородное искусство может стать предметом и источником зависти. Глупцы глядят заискивающе и вместе с тем надменно на наше Великое деяние, потому что им самим это недоступно. Они поэтому полагают, что оно возможно. Снедаемые завистью к делателям сего, они считают тружеников нашего искусства фальшивомонетчиками. Никому не открывай секретов твоей работы! Остерегайся посторонних. Дважды говорю тебе, будь осмотрительным..."

Какой подлинно ученый муж не слыл чернокнижником? Брюс, сподвижник Петра, даже великий Ньютон, который "вычислил" конец света и тайно занимался алхимией. Предостережение Альберта исполнено глубокого понимания человеческих слабостей и сочувствия сотоварищам, запутавшимся на пути исканий.

Рецепты вечной молодости.

О строгом сохранении тайны предупреждали и другие выдающиеся мастера "превращений" - трансмутаций: Арнольдо из Виллановы, Николай Фламель и даже Парацельс, презревший великое деяние ради ятрохимии - направления в медицине, которое отводило основную роль в возникновении болезни нарушениям химических процессов в организме и ставило задачей поиск химических средств их лечения.

Парацельс тоже был отпрыском своего века, ознаменованного постепенным переходом от донаучных методов к научным. Решительно отказавшись от златоделия как от вздора, он продолжал верить в универсальное лекарство, искал эликсир молодости. И даже нашел его, если верить легенде, хоть и не смог воспользоваться.

Кому только не приписывали обладание подобным средством - Калиостро, Казанове, Сен-Жермену! Даже прорицателю Нострадамусу и Амбруазу Паре (XVI век), придворному лекарю французских королей. Однако все эти благодетели человечества прожили вполне умеренные отрезки жизни. Отнюдь не Мафусаилы...

Темное суеверие, шарлатанство, отголоски языческих ритуалов, наконец, самоослепление, от которого не застрахован и современный ученый, - все это, конечно, имело место. Но ведь было же и нечто иное - драгоценные крупицы опыта, провеянные сквозь сита тысячелетий! Подлинные открытия, рожденные в укромном мраке лабораторных келий, куда добровольно заточали себя искатели невозможного!

Вспомним хотя бы вакцинацию, которую применили против оспы задолго до того, как был открыт возбудитель болезни, да и микробы вообще. А паутина? А плесень, коей лечили загнившие раны? Сотни и сотни лет прошли, пока английский микробиолог Александр Флеминг додумался в 1928 году до препарата на основе грибка пенициллиума.

В каждом, даже составленном заведомым шарлатаном рецепте долголетия могли содержаться компоненты, в которых аккумулировались надежды той или иной эпохи. Разве и мы не разделяем в какой-то мере древнейших суеверий насчет алхимической панацеи? Вспомним хотя бы женьшень, который издревле мнился панацеей. Уже на нашей памяти загадочный корень жизни лег, наконец, на лабораторный стол. Теперь, по крайней мере, мы хотя бы приблизительно знаем сферу его применения. Она, увы, не безгранична, как бы этого нам ни хотелось. Ни рог носорога, ни элеутерококк, чьи вытяжки включают ныне во многие рецепты, не способны сотворить чудо. Но знать их возможности необходимо. Сама история как бы нацеливает исследователя на тот или иной препарат. В иные времена самым универсальным лекарством считалась роза. Она и в наши дни исправно несет свою целительную службу. Но сколько было других помощников, нам, к сожалению, неизвестных!

Сила растительных сборов проявляется в ансамбле, где даже абсолютно ядовитые составляющие подчас совершенно меняют свое поведение. Такова, например, белладонна, которую вместе с дурманом по сей день успешно применяют против астмы, конечно, в соединении с другими травами.

Опыт поколений, бережно передававшийся от отца к сыну, - хитрая вещь. Не случайно мы так ухватились за простые средства. Чай с малиной, отвар липового цвета куда надежнее и, главное, безопаснее помогут справиться с обычной простудой, нежели аспирин, подавляющий производство гормонов простагландинов в организме, или того пуще антибиотики. Несомненно, что было какое-то активное начало в "Чае Сен-Жермена", которым самозваный граф потчевал Людовика XV. Или возьмем "Золотой эликсир Калиостро", коим другой великий самозванец подкреплял силы Луи XVI, столь пылко влюбленного в свою ненаглядную Марию-Антуанетту. Про бальзам Амбруаза Паре, который действительно был гениальным врачом, вообще не приходится спорить.

Черная магия?  И этого было с избытком.

Латинская аббревиатура элементов и система записи реакций возникли сравнительно недавно. Вплоть до самого Нового времени в этом деле царил полнейший разнобой. Скелеты, вороны, факелы - на первый взгляд полный мистический букет. Вместе с тем иные символы легко расшифровываются. Это не что иное, как характеристики химических процессов: возгонки, разложения и так далее. В результате действия огня, к примеру, вещество обугливается, превращаясь в золу, - черный скелет и летучий газ - кружащее воронье.

"Красный лев", магистериум, великий эликсир, панацея жизни и прочие титулы, коими обозначается философский камень, - нечто большее, чем абсолютный катализатор. Ему приписывались куда более чудесные свойства, сравнимые разве что с проявлением божественной мощи. Он был призван не только облагораживать или излечивать металлы, но и служить универсальным лекарством, живой водой русских сказок. Его раствор, разведенный до концентрации "аурум пота-биле" - "Золотого напитка", обеспечивал излечение всех хворей, полное омоложение и продление жизни на любой срок. Именно поэтому золото входило во все лекарственные рецепты такого рода.

Превращение свинца в золото на ускорителе, то есть, говоря философски, возвращение на новом витке познания к древней идее, мечте, знаменует непрерывность движения мысли, искания истины.

"Интересная газета." №6 2008 г.
 

Основной целью средневековых алхимиков было нахождение способа превращения недрагоценных металлов в драгоценные. Удалось ли им это сделать?

"Ответ современной науки категоричен – нет. Однако в средние века люди свято верили в возможность такого превращения, алхимией занимались многие – от монахов до дворян



* * *

В 1692 году был опубликован каталог врача и математика из Киля С.Рейхера «О различных монетах, из химического металла изготовленных». В нем подробно описывались все известные в то время медали и монеты, отчеканенные из золота или серебра алхимического происхождения, в том числе и находящиеся в это время в обращении. Значит, алхимики все-таки получали золото и серебро? Монеты из этого металла были в обороте, им верили, принимали в оплату, они использовались населением наравне с обычными монетами. Отличало их лишь одно – алхимические символы, изображенные на них. Дело в том, что алхимики всячески засекречивали свою деятельность, шифровали свои записи, а определенные составляющие рецептов обозначали символами. Такие символы находились и на монетах и обозначали, из какого металла было получено золото или серебро для этих монет.



* * *

"Такая символика имеется на золотых монетах английского короля Эдуарда III (1327-1377). Монета называлась «нобль» (благородный)

Символы серы и ртути обозначены на монетах XVII века города Эрфурт и курфюршества Майнц.

Несколько вещественных памятников алхимии оставил после себя шведский король Густав-Адольф (1594-1632 гг.). Сто фунтов золота, полученного из олова, ему преподнес некий купец из Любека. Из этого металла чеканились дукаты. Наверное, король щедро отблагодарил купца, поскольку после его смерти в его доме нашли 1,7 миллиона крон. Король и сам занимался алхимией вместе со своим монетным мастером Вейсмантелем. В память об этой деятельности в 1631-1632 годах были отчеканены серебряные медали со знаком ртути. В обращение тогда были выпущены серебряные двухталеровые и золотые двухдукатовые монеты с символами серы и ртути. Очевидно, купец передал им свой секрет, и король сам превращал эти химические элементы в золото и серебро, а затем чеканил из них эти монеты.

Еще один шведский король Карл XII (1697-1718 гг.) тоже оставил свой след в алхимии. Во время войны с Польшей в 1705 году под Варшавой им был пленен его бывший подданный генерал Отто Арнольд фон Пайкуль. Королевским судом тот был приговорен к смерти. Пайкуль попросил о помиловании, а взамен пообещал раскрыть Карлу секрет изготовления золота в больших количествах, чуть ли не на миллион талеров. В присутствии генерального оружейного мастера Гамильтона и адвоката Фегмана он из олова получил золото, из которого было отчеканено 147 дукатов с надписью: «Это золото химическим искусством выплавил в Стокгольме в 1706 году О.А.Пайкуль». Очевидно, золота оказалось мало, а предательство не прощалось никогда – генерал был казнен. В наше время дукаты проверили – действительно чистое золото 97-й пробы!

Несколько сот дукатов смог отчеканить из полученного золота посредством превращения олова Эрнст Людвиг Гессен-Дармштадтский (1688-1739 гг.).



* * *

"При благосклонном отношении и всяческом участии власть предержащих в средневековье блистала своими достижениями и другая плеяда алхимиков, оставившая следы своей деятельности в монетах и медалях. Один их них, Иоганн Конрад фон Рихтгаузен, однажды объявился в Вене у императора Фердинанда III. В 1648 году в Праге в присутствии императора и монетного мастера графа Рутца он получил из ртути 3 либры золота (либра – 327 грамм – прим.авт.) при помощи «философского камня». Камень он якобы взял у своего умершего приятеля Ла Бусарди в доме графа Мансфельда. Из этого металла была отчеканена медаль весом в триста дукатов (то есть более килограмма), которая, к сожалению, не сохранилась

"Помимо императора, этот алхимик, очевидно, работал и на курфюрста Майнца Иоганна Филиппа. Сам курфюрст полученное от фон Хаоса средство в виде шарика помещал в пламя свечи так, чтобы воск стекал в тигель, туда добавлял 4 унции ртути, ставил тигель на полчаса на угли, что и приводило к превращению ртути в золото. Полученное золото было таким высокопробным, что его приходилось легировать серебром. В 1658 году из него чеканились майнцские дукаты

"Еще одним знаменитым деятелем на ниве алхимии был Венцель Зайлер. Двадцативосьмилетний монах-августинец из Чехии при трансмутации (превращении) пользовался порошком пурпурного цвета, который он будто бы нашел в каком-то костеле в Праге. По другим данным, он увидел во сне место, где якобы закопал свой «камень мудрости» сам Парацельс. В присутствии императора Леопольда I (1640-1705 гг.) он превращал цинк в золото, из которого чеканились дукаты в 1675 году. На них было засвидетельствовано: «Силой порошка Венцеля Зайлера я из цинка стал золотым». В благодарность за это император возвел монаха в дворянское достоинство, и тот стал Венцелем фон Райнбургом. Через два года, в 1677 году, опять же в присутствии императора при помощи жидкой тинктуры он сделал серебряную медаль на треть золотой. Эта медаль сохранилась, и находится в Вене

Барон Пфеннигер, обергермейстер курфюрста Пафальцского, в присутствии короля Карла II превращал свинец в золото при помощи тинктуры, полученной им у умершего в 1665 году человека. По поводу этого события в 1716 году также была отчеканена медаль с соответствующей надписью.

Доктор И.Бехер (1635-1682 гг.) также занимался алхимией, и в 1675 году появилась медаль с надписью: «В месяц июль 1675 года я доктор И.И.Бехер получил эту унцию чистейшего серебра из свинца при помощи искусства алхимии».

Помимо королей и баронов, алхимией занимались даже люди низших сословий. Так, в 1710 году один провинциальный житель Прованса превращал железо в золото. Его привлекли к работе на Лионском монетном дворе. Это событие также было отмечено на специальной медали.



* * *

Чем же являются эти монеты и медали на самом деле? Подтверждением величайшего открытия в химии? Нет, скорее здесь дело в другом – в тщеславии монархов и их подручных алхимиков, в попытке выдать желаемое за действительное, в показном могуществе над силами природы (а значит, и над людьми), демонстрации своего богатства, и прочих, чисто земных и далеких от науки стремлений. Конечно же, они изготавливались из настоящего золота или серебра, и только выдавались за алхимические. Это повышало их авторитет, способствовало проявлению благосклонности со стороны сильных мира сего и доверия людей.

Иногда сама вера людей в алхимию превращала обычные монеты в алхимические. Так, монеты датского короля Христиана IV с изображением очков считали изготовленными из золота, которое для него превратил из железа его придворный алхимик Каспар Хербах в 1647 году. Однако это не так. В то время в Норвегии была найдена золотая руда, из нее-то и чеканились королевские дукаты. Очки изображались для неверящих в то, что у Христиана есть золото – смотри, мол. А Хербах попал в эту историю потому, что в своей лаборатории в замке Розенберг занимался своими исследованиями, но к железной руде отношения не имел. К тому же на этих монетах нет обязательных алхимических знаков.

Попадались среди алхимиков и откровенные мошенники. Христиан Вильгельм Кронеман в 1677 году явился ко двору маркграфа Баварии и заявил, что может закреплять ртуть. Это был способ превращения металлов без «философского камня». Сначала он якобы добыл серебро и из него стал чеканить памятные медали, в том числе и ко дню рождения маркграфа. За это он был пожалован во дворянство. Целых 9 лет он дурачил доверчивого маркграфа, пока не попался – предложил обучить искусству алхимии генерального суперинтенданта Каспара фон Лилиена «всего» за 10 000 гульденов. Это-то его и разоблачило как мошенника: суперинтендант оказался не дурак – ведь десять тысяч гульденов ничто, по сравнению с возможностью превращать в золото любое количество металла, да и алхимики своими тайнами не делились так просто. Кронеман пытался бежать, но был пойман и в 1686 году повешен.



* * *

Неудивительно, что вокруг тайной науки алхимии развелось множество мошенников. Напуская астрологического, мистического и религиозного тумана, они активно пытались получить свой кусок пирога, что дискредитировало науку в целом. Помимо вхождения в доверие, они еще и чеканили фальшивые монеты. С этим боролись, как могли. В 1449 году шотландский парламент издал эдикт, предусматривавший строгий контроль за монетой в портах, и особенно на границе с Англией, на территории которой активность алхимиков была очень высока, и ее плодом было фальшивомонетничество. И это несмотря на то, что в самой Англии деятельность алхимиков была запрещена королем еще в 1403-1404 годах.

Папа Иоанн XXII (1316-1334) в своей булле 1317 года проклинал алхимиков за фальшивомонетничество, предлагая штрафовать их на сумму, на которую они обманут. Одним из обычных мошенничеств было так называемое «сдвоение металлов», когда шло снижение пробы монетного металла подходящими по цвету примесями. В своем письме к маркграфу Бранденбургскому Альберту в 1464 году монетный мастер Шёнстайнер предупреждал о появлении людей, которые из 4 гульденов делают 5 без понижения веса, и при этом это нельзя было проверить на пробирном камне.

"Были и мошенничества, так сказать, по заказу. В 1590 году в Женеве городская казна оказалась пуста. Ответственный за нее сенатор Михаил Розетт по секрету узнал о каком-то немце, который якобы мог превращать цинковые пластины в золотые. Однако ему не удалось привлечь алхимика на свою сторону. Чем закончилась эта история, мы не знаем. Очевидно, плачевно для сенатора, ведь мошенником оказался он, опустошив городскую казну

Сохранившиеся до настоящего времени монеты и медали алхимиков являются не более чем курьезами и как бы знаком того времени – верой человечества в науку. Но не все алхимики были мошенниками и шарлатанами, среди них было много больших специалистов, благодаря деятельности которых алхимия стала родоначальницей современной химии.

Ятрохимия и техническая химия    

   Совершенно новое понимание задач алхимии было изложено в трудах основоположников технической химии Ваноччо Бирингуччо (1480-1539) "О пиротехнии" и Георга Бауэра (1494-1555), более известного как Агрикола, "De Re Metallica". Сочинения этих авторов представляли собой своего рода энциклопедии, посвящённые минералогии, металлургии, горному делу, производству керамики, т.е. технологическим процессам, предполагающим химические операции с веществами. Характерной особенностью трудов представителей технической химии стало стремление к максимально ясному, полному и достоверному описанию опытных данных и технологических процессов. Именно в поисках способов совершенствования химической технологии Бирингуччо и Агрикола видели задачу алхимии.
   Начиная с Парацельса, европейская алхимия развивает темы ятрохимии - поисков долголетия и бессмертия. Задача «целения» неблагородных металлов и превращения их в золото уступает место целению несовершенства человека и превращается в поиски долголетия и бессмертия. Как и китайские алхимики, Парацельс был занят получением «питьевого золота», позволяющего достичь исцеляющей организм трансмутации. Алхимия Парацельса фокусировалась на микрокосме, решая вопросы универсальной медицины в поисках Меркурия или эликсира жизни. Обе - практическая и теоретическая - алхимии широко пользовались символическим языком, создав одновременно пояс защиты от притязаний со стороны непосвященных. Задача облагораживания неблагородных металлов и превращения низкой субстанции в высокую служила глубокой аналогией и, как в Новом Завете, формулировалась как задача излечения немощного и больного человека и превращения его в «нового человека под новыми небесами».

Немецкий врач и алхимик Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм, вошедший в историю под псевдонимом Парацельс (1493-1541) стал основоположником другого рационального направления в алхимии – ятрохимии (от греческого ιατροσ – врач). В теоретическом отношении Парацельс являлся классическим алхимиком – он разделял древнегреческое учение о четырёх элементах-стихиях и арабскую теорию трёх принципов. Парацельс не был чужд мистике – он занимался поисками эликсира жизни и даже утверждал, будто нашёл его; в его сочинениях можно найти подробный рецепт приготовления гомункулуса. Однако, подобно Авиценне, Парацельс негативно относился к идее трансмутации металлов (не отрицая, впрочем, принципиальной возможности трансмутации). Парацельс утверждал, что задача алхимии – изготовление лекарств: "Химия – один из столпов, на которые должна опираться врачебная наука. Задача химии вовсе не в том, чтобы делать золото и серебро, а в том, чтобы готовить лекарства".
Медицина Парацельса основывалась на ртутно-серной теории. Он считал, что в здоровом организме три принципа – Ртуть, Сера и Соль – находятся в равновесии; болезнь представляет нарушение равновесия между принципами. Для восстановления равновесия Парацельс использовал в медицинской практике многие лекарственные препараты минерального происхождения – соединения мышьяка, сурьмы, свинца, ртути и т.п. – в дополнение к традиционным растительным препаратам.
   Вследствие резко усилившихся миграций людей, способствующих распространению инфекционных заболеваний (что усугублялось царящей в средневековой Европе тотальной антисанитарией), борьба с эпидемиями приобрела во времена Парацельса чрезвычайное значение. Благодаря несомненным успехам, достигнутым Парацельсом в медицине, его взгляды завоевали широкое признание. К представителям ятрохимии (спагирикам, как называли себя последователи Парацельса) можно отнести многих известных алхимиков XVI - XVII веков.

Андреас Либавий (1540-1616) прославился первым в истории учебником химии. В своих трудах «Алхимия» (1597) и «Полное собрание медико-химических сочинений» (1597) систематизировал практические сведения по химии того времени. «Алхимия» долгое время служила основным учебным пособием при изучении химии на медицинских факультетах. Алхимию Либавий определяет, «как искусство извлекать совершенные магистерии и чистые эссенции из смешанных тел». Все это нужно для медицины, металлургии (в том числе для трансмутации металлов) и для повседневной жизни. Алхимия, согласно Либавию, состоит из двух разделов: энхерия (oт греч. «вручение»), или описание методов и операций, и химия, или описание веществ, их получения и их разнообразных свойств. Соглашаясь с Парацельсом в том, что главная задача алхимии состоит в служении медицине, Либавий, тем не менее, считал, что трансмутация возможна, и её осуществление явится венцом науки. В то же время Либавий критиковал мистические элементы в учении Парацельса.
   Важную роль в развитии рациональной алхимии сыграл Иоганн Рудольф Глаубер (1604-1670), разработавший способы получения целого ряда неорганических веществ. Другой известный алхимик Отто Тахений (1620-1699) попытался внести изменения в ртутно-серную теорию, утверждая, что все соли образованы двумя принципами – кислотой и щёлочью. Ещё один представитель ятрохимии Ян Баптист ван Гельмонт (1577-1664) был одним из первых учёных, поставивших вопрос об истинных простых составных частях сложных тел. Подвергая сомнению аристотелевские стихии и принципы алхимиков на том основании, что их присутствие невозможно обнаружить в составе большинства тел, Ван Гельмонт предлагал считать простыми телами лишь те, которые могут быть выделены при разложении сложных тел. Так, поскольку при разложении растительных и животных веществ всегда выделялась вода, Ван Гельмонт считал её простым телом и главной составной частью сложных тел. В поисках других простых тел Ван Гельмонт много экспериментировал с металлами. Он доказал, что при растворении серебра в крепкой водке (азотной кислоте) металл лишь меняет форму своего существования и может быть вновь выделен из раствора в том же количестве. Этот опыт интересен и как один из первых примеров количественного исследования явления.
   Следует понимать, что Парацельс, Генрих Корнелий Агриппа Неттесхеймский и их последователи подвергались преследованию папской Церкви, боровшейся с любыми проявлениями ереси. Среди главных мишеней Священной канцелярии были практически все фигуры фаустианского типа, ставшие известными под именем «волхвов Ренессанса». Это были люди, чьи жажда знаний, дерзания духа и визионерские устремления охватывали искусство, науку, богословие, философию, медицину, технику и целый ряд дисциплин под общим названием «эзотерика», включавший астрологию, алхимию и магию. В первой трети шестнадцатого столетия наиболее значительной из этих фигур были Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенхейм, впоследствии известный попросту как Парацельс, и Генрих Корнелий Агриппа Неттесхеймский, основной прототип как алхимика Фауста Марло, так и доктора Фауста Гете. И Парацельс и Агриппа имели целый ряд памятных для них встреч с инквизицией. Однако в их время это была еще старая инквизиция, еще не трансформированная в Священную канцелярию. Потому оба уцелели, хотя и подвергались время от времени запрету или заключению на короткое время. Агриппа клеймил инквизиторов своего времени как «кровожадных стервятников» и бичевал глупость церковников, считавших, что еретиков «должно вразумлять не Священным Писанием и убеждениями, а костром и огнем». В одном из случаев, в бытность свою должностным лицом вольного города Меца, он выступил в роли защитника женщины, обвиненной в колдовстве, против местного инквизитора-доминиканца, которого не побоялся разбить в пух и прах в открытом суде. Судьба «волхвов», живших после Парацельса и Агриппы и имевших дело с обновленной Священной канцелярией, была не столь счастливой. В 1591 году, например, Томмазо Кампанелла, доминиканец-мистик с «розенкрейцерскими», как позже будет замечено, тенденциями, опубликовал книгу, отстаивавшую законность эмпиризма – и веры – в философии. Книга была осуждена Священной канцелярией, а Кампанеллу заключили в тюрьму за ересь. В 1599 году, вскоре после своего освобождения, он снова навлек на себя беду, на этот раз своей подрывной политической деятельностью. Как и полагается, его арестовали, пытали и приговорили к пожизненному заключению. Позднее друг, навещавший его в камере, сообщал, что «его ноги были все в синяках, а ягодицы почти без плоти, которую отрывали кусок за куском, дабы вытянуть из него признание в преступлениях, в которых его обвиняли». Во время своего тюремного заключения Кампанелла написал свою самую известную книгу «Ла читта дель соле» («Город Солнца»), рисующую образчик того идеального утопического общества, о котором мечтали в то время писатели-мистики. В другом произведении он утверждал, что вся природа живая и что мир обладает душой, «которую сотворил и вдохнул в него Бог». Это вызвало гнев инквизиторов, которые указали в своем обвинении, что если бы утверждение Кампанеллы было верно, то мировая душа наделила бы своими качествами «паразитов и другие недостойные предметы». В 1626 году, после более четверти века, проведенных в заключении, Кампанелла наконец-то был освобожден. К 1634 году он снова оказался под угрозой заточения и бежал во Францию.
   Еще более трагичной, чем участь Кампанеллы, была судьба Джордано Бруно (1548-1600). Подобно Парацельсу и Агриппе до него, Бруно являл собой как раз подлинный образец «волхва Ренессанса». Среди многих прочих вещей он был поэтом, драматургом, философом, теологом, ученым, алхимиком, визионером и самозваным чародеем. В некоторых отношениях (например, его мегаломания) он, быть может, и был в немалой степени сумасшедшим, но он также неоспоримо был гением, одним из самых глубоких, блестящих, оригинальных и необыкновенных умов своего времени, чьи мысли докатились до нашего столетия и оказали влияние на такую фигуру, как Джеймс Джойс. По прошествии пятнадцати лет, проведенных в доминиканском монастыре в Неаполе, Бруно бежал в 1576 году и пустился странствовать по миру, параллельно пропагандируя свою мистическую систему через проповеди, частные уроки и лекции, а также через книги. К 1581 году он сделался известной фигурой в Париже и пользовался благосклонностью при дворе. В 1583 году он прибыл в Англию, остановившись в резиденции французского посла. Он выступил в знаменитой публичной дискуссии в Оксфорде, дал подробное истолкование теории Коперника о том, что Земля обращается вокруг Солнца, и оказал заметное влияние на такую фигуру, как поэт Филип Сидни. В последующие восемь лет он путешествовал по Германии, Швейцарии и Богемии, а в Праге свел знакомство с императором Священной Римской империи Рудольфом II. К несчастью для Бруно, успех породил у него излишнюю самоуверенность и неуместное чувство собственной неприкосновенности. В 1591 году по приглашению одного знатного венецианца он опрометчиво вернулся в Италию. Год спустя Священная канцелярия получила на него донос, после чего его арестовали, переправили в Рим и там заключили в тюрьму. На протяжении семи лет, несмотря на самые страшные и мучительные пытки, он упрямо препирался с инквизиторами. На все их требования отречься от своих убеждений он вновь и вновь отвечал непреклонным отказом. Наконец, в 1600 году его официально осудили как еретика и приговорили к смерти. 17 февраля того же года он взошел на костер. В рот ему вставили кляп, дабы его еретические речи не смущали его палачей и не приводили в замешательство собравшихся зрителей.
   Для современных читателей самой известной жертвой Священной канцелярии периода Контрреформации несомненно является Галилео Галилей (1564-1642), который сегодня знаком каждому школьнику. Хотя телескоп был изобретен совсем незадолго до него, Галилей в 1609 году сконструировал свой собственный более мощный вариант этого инструмента и стал использовать его – впервые – для изучения звездного небосклона. Его астрономические наблюдения позволили ему продемонстрировать эмпирически, что теория Коперника была верна – что Земля и другие планеты Солнечной системы действительно обращаются вокруг Солнца и что Земля, таким образом, не является центром Вселенной. Это шло вразрез с учениями церкви, которые покоились на библейском повествовании о сотворении мира из Книги Бытия, – со всеми вытекающими отсюда последствиями. Потому Галилей был арестован Священной канцелярией и провел последние восемь лет своей жизни в тюрьме, осужденный за ересь. С огромным опозданием Ватикан снял с него обвинения в 1992 году – спустя три с половиной столетия после его смерти.
   В целом рациональные течения в алхимии – ятрохимия и техническая химия – достигли довольно значительных экспериментальных успехов и заложили основы для научной химии, становление которой начинается в середине XVII века. Не следует, однако, считать, что появление научной химии автоматически означало конец "классической" алхимии. Алхимические традиции сохранялись в науке ещё долгое время, и многие выдающиеся естествоиспытатели продолжали считать трансмутацию металлов возможной.

Литература
С.И.Левченков. Курс лекций по истории химии. Кафедра физхимии РГУ http://physchem.chimfak.rsu.ru/Source/History/Sketch_1.html
В.Л.Рабинович. Алхимия - как феномен средневековой культуры. - М.,1975
Герметизм, магия, натурфилософия в европейской культуре XIII - XIX вв. - М.,Канон, 1999
Книга алхимии. История, символы, практика. - М.,Амфора, 2006
Энциклопедический словарь. Брокгауз Ф.А., Ефрон И.А.

Алхимия

Медитация является обычной духовной практикой, сопровождающей каждую стадию этого символического процесса. Это андрогинный принцип, содержащий в себе семена всех вещей. Евгений Филалет и др. называют его Светом, преображающим материю. Исхо дя из идеи физической трансмутации металлов, алхимия ищет духовный принцип, управляющий материей. Приобретение даосской жемчужины бессмертия – цель всякого алхимика. Известно сопоставление даосской алхимии с мистерией белого острова у индусов, с рыцарями Круглого стола (о-в Аваллон), с химической свадьбой у розенкрейцеров, с Олимпийской башней – метафорой поэтической башни.

Алхимия была частью эзотерических традиций Египта, Греции, Малой Азии, Аравии, Индии, Тибета, Китая. Она складывалась на взаимовлияниях и встречах далеких и близких культур. По одним версиям она пришла в Европу из Индии и Тибета. По другим – из Египта, через эллинистическую Грецию и мусульманский восток. Согласно греческим авторам, египтяне – искусные металлурги, были поглощены алхимической задачей получения серебра и золота из неблагородных металлов. Миф об Осирисе ассоциировался у них с алхимическим процессом и поисками философского камня. Египетская традиция, перейдя в Европу через александрийские эллинистические источники, получила наиболее полное выражение в трудах Гермеса Трисмегиста. Его «Изумрудная скрижаль» является важнейшим теоретическим текстом западной алхимии. В начале новой эры алхимия практиковалась греками и арабами. Византия IV века была рассадником алхимических идей в Европе. После завоевания арабами Египта в VII веке они принесли наследие александрийской школы в завоеванную ими Испанию, которая стала вторым после Византии источником распространения алхимических идей в Европе. Греческая теория первоэлементов и египетская технология трансмутации встретились в древней Александрии и были развиты арабским алхимиками (Джабиром, Ар-Рази и др.). Summa Perfectionis арабского ал химика Гебера (1-я половина VIII века) известна как первый дошедший до нас классический труд по практической алхимии. Известные европейские алхимики: Аполлоний Тианский (I в., по преданию умерший как Артепиус в ХII в.), Раймонд Луллий (Испания, XIII в.), Роджер Бэкон (Англия, XIII в.), Арнольд из Виллановы (XIII в.), Жан де Мен (Франция, XIII-XIV вв.), Фламель (Франция, XIV в.), Бернард Тревизан (XV в.), Парацельс (Швейцария, XV-XVI вв.), Сен-Жермен (XVIII в.). К IV-III вв. до Р.Х. восходит начало китайской алхимии. Самый ранний из известных нам письменных источников – алхимический трактат «Цань тун ци» («О единении триады») относится ко IIв. Утраченный к началу IV века, он был воспроизведен в 947г. с комментариями Пэн Сяо и стал классической работой по китайской алхимии. В Индии алхимия играла довольно второстепенную роль, не составляя, как у древних китайцев, основной сути их религиозного мироощущения. Но уже в VIII веке до Р.Х. в раннем брахманическом тексте «Шатапатха брахмане» встречается алхимическое отождествление золота и бессмертия. Только в IIIв. Индия оказалась реально затронутой первыми алхимическими влияниями: идеями трансмутации металлов в золото, алхимического использования ртути, изготовления жидкого золота для продления жизни. Индийская алхимия работала с идеей колеса с шестью спицами, делящими поле на шесть планетных царств, шесть классов существ, шесть человеческих состояний, шесть металлов. Точка в середине соответствует царю – на земле, и солнцу – на небе, и среди металлов – золоту. В центре Вселенной, состоящей из шести планетных царств, помещается царство Солнца, или Золотой век. Известны индийские алхимические трактаты школы «расаяны» («колесницы ртути»), трактат «Йогавиджа», а также трактаты, принадлежащие к хатха-йоге: «Шива самхита», «Гхеранда самхита», «Хатха йога прадипика». Отмечено, с одной стороны, влияние индийского тантризма на даосскую алхимию и, с другой – китайской концепции инь-ян на некоторые аспекты индийской алхимии. Через индусов и арабов китайская алхимия повлияла на средневековую европейскую алхимию. В Средиземноморье произошел сложный синтез – соединение практики даосов с космологическими и онтологическими концепциями неоплатоников, гностиков, герметистов и неопифагорейцев, а также с химической технологией. В XIV в. Гартуланус Садовник написал комментарии к «Скрижали» Гермеса, вполне в даосской традиции. Начиная с Парацельса, (1493-1541гг.), европейская алхимия развивает темы ятрохимии – поисков долголетия и бессмертия. Задача «целения» неблагородных металлов и превращения их в золото уступает место целению несовершенства человека и превращается в поиски долголетия и бессмертия. Как и китайские алхимики, Парацельс был занят получением «питьевого золота», позволяющего достичь исцеляющей организм трансмутации. Алхимия Парацельса фокусировалась на микрокосме, решая вопросы универсальной медицины в поисках Меркурия или эликсира жизни. Обе – практическая и теоретическая – алхимии широко пользовались символическим языком, создав одновременно пояс защиты от притязаний со стороны непосвященных. Задача облагораживания неблагородных металлов и превращения низкой субстанции в высокую служила глубокой аналогией и, как в Новом Завете, формулировалась как задача излечения немощного и больного человека и превращения его в «нового человека под новыми небесами». Хорошо отработанная система аналогий позволила алхимии до наших дней занимать одно из ведущих мест в модусе символического мышления, став универсальным языком современной литературы, театра, мистицизма.

Алхимия родилась в Средние века, хотя правильнее будет сказать возродилась, поскольку она возникла в глубокой древности. Ко временам Средневековья ее таинственные метафизические знания были почти утрачены, но остались практические указания, рецепты, советы, которые нужно было осуществлять, чтобы они могли стать доказательством ее подлинности и действенности.

Поэтому в Средние века мы видим огромное количество экспериментов. Мы находим множество исторических свидетельств об алхимиках, которые сумели довести до завершения свой труд, достичь того, что нам кажется утопией: они сделали золото. И были вознаграждены за это королями. Мы также находим упоминания об алхимиках, которые, несмотря на обещания и огромные старания, не добились успеха. Им не приходилось рассчитывать на милость королей и знати. А есть свидетельства об алхимиках, которые исчезали — вместе со своими лабораториями!

Что же мы можем почерпнуть из этих легенд? Что оставила нам эта необычная, загадочная наука?

Первое и основное, что приходит на ум, когда говорится об алхимии, — это поиск способа получить золото из менее благородных металлов, чтобы обогатиться и в конечном итоге обрести власть.

Другая цель этой науки — достижение бессмертия. Об алхимиках, людях, посвятивших свою жизнь алхимическим занятиям, ходило множество странных слухов. Среди прочего поговаривали, будто бы они нашли формулу бессмертия — конечно физического, поскольку в наше время это единственная форма бытия, которая интересует людей: все хотят узнать, как остаться вечно молодыми.
И третья цель алхимии — достижение счастья. О ней молчат философские трактаты, однако думается, что поиски золота, молодости и счастья имеют нечто общее. Алхимики искали одного и того же: счастья, вечной молодости или сказочного богатства (конечно, если не касаться метафизической части их учения).

Однако, хотя эти представления широко распространены в современной литературе, задача алхимии, как мы увидим, совсем другая.

Но откуда же пришла эта легенда?

Немного истории

Алхимики существовали еще в Древнем Китае, и не только в исторический, императорский период. Они были уже в мифические времена, в эпоху первочеловека Паньгу, в эпохи Небесных императоров и легендарных Владык, которые принесли на землю чудесную тайну — Огонь. Тогда появились Братства Кузнецов, владевшие величайшими таинствами, поскольку, работая с металлами, они добивались их изменения, трансмутации и дифференциации.

В эти существовавшие с незапамятных времен практические знания толику духовности и метафизики внес Лао-цзы.

Алхимия существовала и в Индии. Она также имела магико-практический характер, но не сводилась к изучению металлов, как в братствах Древнего Китая. Главной ее целью был Человек. Труды индийских алхимиков посвящены трансмутации человека, его внутреннему изменению, достижению мистических состояний и всем способам развития, которые возможны при применении этой науки к человеку.

Как не упомянуть о древнеегипетской алхимии? Разве могли не знать ее необыкновенные ученые Древнего Египта, которые удивляли своих современников и до сих пор поражают нас? Египтяне должны были знать многое о природе камней и металлов, человека и Вселенной, чтобы — вот лишь несколько примеров — устанавливать камни пирамид один на другой без соединительного раствора; чтобы делать измерения без соответствующих инструментов (так, по крайней мере, пишут в книгах) и обрабатывать диорит медными орудиями (присутствие следов меди показывает радиоуглеродный анализ), что сравнимо с резьбой по дереву бумажным ножом. Нам придется допустить, что египтяне знали формулы, условия и методы изменения свойств природных тел.

Египетская алхимическая традиция восходит к Тоту, богу мудрости и наук. К нам она пришла через греков. Этимология слова алхимия и имени Гермеса (и то и другое связано с тайной) — так называли Тота в Греции — дает нам основание говорить об алхимии как о герметической традиции, связанной с Гермесом не только как с божеством, но как с принципом таинства, одной из характеристик египетского Тота и греческого Гермеса. Герметические, алхимические знания всегда старались охранять — не из эгоистических стремлений, но из предосторожности, чтобы те, кто недостаточно понимают, не могли употребить их во вред.

Алхимическая традиция Древнего Египта дожила почти до IV-V веков, развиваясь в философских школах Александрии. В VII-VIII веках эту многовековую мудрость, став ее хранителями, у египтян переняли арабы и позже передали Европе.
Алхимия — это не средневековая наука, как может показаться при изучении современных книг

В Западной Европе возрождение алхимии началось в XI веке, в эпоху Крестовых походов. Люди, попавшие на Восток, увидели совершенно иной мир, наполненный давно забытыми знаниями и рассказами, авторов которых уже никто не помнил. Среди того, что они принесли с Востока, была и алхимия, и ее древо вновь пустило корни в европейском мире, где она уже была известна в давние времена.

Возможно, самим названием алхимия мы обязаны арабам. У них была некая наука Ал-кимийя, видимо имевшая отношение к работе с черной землей. Древнее имя Египта — Кем, Кему или Кеми, то есть «Черный», «Черная земля», «Темная земля», «Темно-красная». По-видимому, арабы в благодарность мудрецам Древнего Египта, своим учителям и вдохновителям, дали своей науке, которая имела дело с черной землей, с материей, с тяжелым, темным, земным, название алхимия. Целью этой науки была великая трансформация, великое открытие, великое превращение.

Физические, химические и алхимические процессы

Часто в алхимии видят предшественницу химии, так же как астрологию считают предшественницей астрономии. Говорят даже, что алхимия — безумная мать разумной дочери химии.

Но это не так. Хотя и алхимия, и химия работают с природными элементами, их принципы и цели, а также методы различны. Химии необходимы химические вещества, лаборатории и физический посредник — человек. Алхимия же кроме этого нуждается в философских и моральных основах, и ее опыты осуществляются не всегда при помощи физического тела, но всегда при помощи души.

Поэтому мы отрицаем существование прямой взаимосвязи между этими науками. Кроме того, необходимо помнить, что древние обычно четко различали физические, химические и алхимические явления и не ставили между ними знака равенства.

Приведем пример физической, химической и алхимической трансформации.

Физическое воздействие на любое тело меняет его форму, но не меняет молекулярную структуру, то есть глубоких, внутренних изменений не происходит. Возьмем кусочек мела. Мы можем истолочь его, и он изменит свою форму, из брусочка превратится в меловой порошок. Но молекулы мела не изменятся, они одинаковы и у порошка, и у брусочка. Это явление, связанное с изменением формы, называется физическим.

Рассмотрим теперь другой пример. Все знают, что молекула воды состоит из двух атомов водорода и одного атома кислорода. Если мы соответствующим способом отделим водород от кислорода, то добьемся разделения молекулы воды и получим два разных элемента, которые будут существовать по отдельности. Это химическое явление.

Теперь, чтобы увидеть, что такое алхимическое явление, предположим, что мы взяли атом водорода и с помощью приемов, свойственных алхимии, осуществили его внутреннее изменение, преобразование, в результате которого атом водорода превратился в атом другого элемента. В наше время этот процесс известен как ядерная или атомная реакция, мы называем его расщеплением атома. Но на самом деле это алхимический феномен.

В этих трансмутациях есть глубокий смысл. Он связан с принципом Эволюции: все существующее в природе, во Вселенной движется, развивается, стремится к чему-то, имеет цель и предназначение — и камни, и растения, и животные, и люди.

Целью алхимических экспериментов был поиск того, что могло бы улучшить, ускорить рост, помочь эволюции. Ведь то, что когда-нибудь станет золотом, может быть золотом уже сегодня, поскольку это и есть его истинная суть. А то, что в человеке когда-нибудь станет бессмертным, может быть бессмертным уже сегодня, поскольку это истинная суть человека. То, что когда-нибудь станет совершенным, может быть совершенным уже сейчас. И если есть способ сделать это за минуты, то зачем тратить на это часы?

Таким образом, алхимик, если он хорошо применяет свою науку и философию, превращается в истинного благодетеля для природы, которой он помогает быстрее развиваться.

Вот смысл трансмутаций, вот то, что во многих случаях именуется золотом. Золото — это символ совершенства, высшей точки развития, то же, что и Солнце. Все должно возвращаться к своему первоисточнику, к своему предназначению. Все должно стать совершенным, все должно прийти к своей высшей точке.

Почему же тогда некоторые алхимики так стремятся соблюсти тайну, сохранить знания в кругу посвященных, закрытыми, чтобы никто не смог приблизиться к ним и тем более понять их? Почему Книга алхимии нам недоступна? Почему алхимию, как и все древние эзотерические знания, называют обоюдоострым оружием?

Потому что это оружие опасно для тех, кто не умеет владеть самим собой, своими страстями, земными потребностями. Оно опасно для тех, кто ведом эгоизмом, кто использует эти знания только для собственной выгоды, но не ради природы и других людей. Именно поэтому алхимические знания так тщательно охраняются и стали тайными, закрытыми, так что нужно много времени, чтобы суметь дойти до их сути. Столько времени, что, как говорил Платон, когда уже к старости мы начнем понимать что-то, мы станем таким спокойными, переживем столько всего, что, возможно, у нас появится естественное внутреннее намерение работать и создавать, не отчаиваясь и не желая власти любой ценой.

Основные законы и принципы алхимии

Давайте коротко рассмотрим законы и принципы, лежащие в основе алхимических знаний.

Начнем с принципа, без которого невозможно понять алхимию. Это единство Материи.

В проявленном мире материя может принимать тысячи различных форм, нескончаемое разнообразие и богатство которых поражает воображение. Но Материя — основа, корень — едина.

Подразумевая под Единой Материей, Великой Первоматерией великий первичный принцип, который является основой, фундаментом всего космоса, мы можем прийти к другому закону, о котором говорит алхимия: все, что есть в Макрокосме, есть и в Микрокосме, все, что есть в великом, есть и в малом, все, что есть на небе, есть и в человеке, и наоборот. И мы можем понять космические явления, проводя аналогии с процессами, происходящими в нас самих. Есть сходство, соответствие, подобие, поскольку все исходит из Первоэлемента, служащего основой и для большого, и для малого, и для того, что наверху, и для того, что внизу.
Алхимические трансмутации осуществлялись не для развлечения. В них заключен глубокий смысл

Алхимическая работа основана на этом принципе, алхимические трансмутации не противоречат природе, не разрушают ее, а ведут по прямому пути подобий. Путь от свинца к золоту, о котором мы столько раз слышали, — это прямая линия, прямая дорога; предназначение свинца — стать золотом, предназначение людей — стать богами. Вот те трансмутации, к которым мы стремимся.

Рассмотрим следующий принцип. Первоматерия состоит из трех элементов, которые в алхимической терминологии имеют названия Сера, Ртуть и Соль. Разумеется, это не химические элементы серы, ртути и соли — их имена взяты в качестве символических названий для особых элементов природы.

Сера, Ртуть и Соль комбинируются в различных соотношениях, от которых и зависит степень совершенства тел природы. Чем больше Серы, тем выше степень совершенства, поскольку Сера ближе всего к Солнцу, к золоту. Наоборот, чем больше Соли, тем меньше степень совершенства, тем больше тяжелого, телесного, земного.

Какова же задача алхимика? Изменять эти соотношения, дабы трансформировать все в золото. Осторожно, это не значит, что мы должны превратиться в безумных любителей золота! Когда мы утверждаем, что все должно превратиться в золото, мы имеем в виду, что все тела должны достичь такого соотношения Серы, Ртути и Соли, какое для каждого из них является наивысшим и совершенным.

Эти три элемента есть и в человеке. В нем есть Золото, Первичное Золото — его Высшее Я: Архетип человека, тот человек, о котором мы мечтаем и который превосходит все понятия, рожденные умом.

В человеке есть Сера. Это Дух, то наивысшее, что мы можем представить в человеке, совокупность его потенциалов и достоинств. Это высшая способность человека понимать не только логикой, умом, но и интуитивно. Наиболее полное выражение воли и божественного в человеке, наибольшая тонкость его души.

Есть в человеке и Ртуть. Мы называем Ртутью Душу, то, что оживляет человека, то есть всю совокупность наших психических и жизненных функций: эмоции, страсти, чувства, жизненную силу, желание есть, спать, бегать, говорить, плакать, смеяться, жить.

А что такое Соль в человеке? Это его тело.

Кто же такой совершенный человек? Это тот, кто отдает приоритет Сере, тот, кто мало-помалу достигает стабильности этих трех элементов, при которой высшее преобладает над низшим. Эту идею передает древний символ креста. Вертикальная перекладина — это Сера, горизонтальная — Ртуть. Точка их пересечения, точка стабильности, где все проявляется, воплощается и покоится, — это Соль.

Но алхимические процессы можно передать не только с помощью этого троичного деления. В древних религиозных и философских школах утверждалось существование семи «тел», или планов, человека. Есть подобное учение и в алхимии.

Так, алхимическая наука говорит о четырех низших и трех высших принципах. Четыре низших представлены Серой, Ртутью и Солью. Сера соответствует Огню. Ртуть, которая может находиться в двух состояниях, соответствует Воздуху, когда она жидкая, и Воде, когда она твердая. Соль соответствует Земле. Здесь мы встречаемся со знаменитыми четырьмя стихиями алхимиков: Огнем, Воздухом, Водой и Землей, — которые не являются ни огнем, который нам знаком, ни воздухом, которым мы дышим, ни водой, которую мы пьем, ни даже землей, о которой мы думаем, когда произносим слово земля.

Согласно алхимикам, единственная стихия, которую мы знаем, — это Земля, поскольку наше сознание погружено в нее. Мы знаем воду Земли, воздух Земли, огонь Земли, но не знаем истинных Воды, Воздуха и Огня.

Чтобы понять, как стихии проявляются в человеке, надо представить Землю как тело, Воду как жизненную силу, как то, что делает нас живыми, Воздух как психику или совокупность эмоций, ощущений, которые дают нам возможность выражать свои чувства, и Огонь как способность мыслить, рассуждать, понимать, иметь связь с идеями. Это четыре стихии в человеке.

Если принять влияние семи основных планет на человека, тогда к четырем уже упомянутым принципам присоединяются еще три: разум, направленный не на себя, но на все сущее, Высший Разум; Интуиция, то есть прямое улавливание и мгновенное понимание; и Чистая воля, задумывающая действие само по себе, без желания вознаграждения.

Великое Делание

Мы много раз слышали о Великом Делании, которое осуществляется над Первичной Материей, — о ее трансмутации, о превращении ее в Философский камень.
Злата улочка в Праге, легендарная улица алхимиков
Злата улочка в Праге,
легендарная улица алхимиков

Великое Делание — это и практика, и метафизика.

Если говорить о практической стороне Великого Делания, то она может охватывать абсолютно всё, от тела до Души. Работу необходимо начинать с выделения, отделения Первоматерии (Первичной единой Материи, о которой мы говорили вначале). Как утверждают алхимики, есть возможность распознать, выделить и собрать ее в нашем мире, хотя никто из них не говорит, как это сделать.

В этой Первоматерии, как и во всякой материи, присутствуют в определенном соотношении Сера, Ртуть и Соль.

Первый этап Великого Делания состоит в отделении Серы. Второй — в отделении Ртути. Сера и Ртуть креста — это в действительности то, что интересно разделять. Соль не более чем соединяющий элемент, существование которого имеет смысл, пока существует крест. Так же как существование тела имеет смысл, пока наш дух и наши психофизические элементы объединены, — тогда тело служит средством выражения их единства.

Третья фаза Великого Делания самая тонкая, это новое объединение, «брак» Серы и Ртути, образование того, что алхимики символически называют Гермафродитом, того, кто больше не имеет различий. Этот Гермафродит сначала мертв, лишен жизни.

Алхимики символически описывают, как Душа этого Гермафродита поднимается на Высшие Небеса и просит Бога даровать этому телу новую, отличную от предыдущей жизнь, потому что «брак» Серы и Ртути — это следствие того, что они были разделены, отделены, узнаны и снова объединены.

Бог нисходит с Душой, дает ей войти в тело Гермафродита, и это тело рождается второй раз. Если бы нам надо было выразить это не так символично, а более простыми словами, то мы бы сказали: родилось сознание, человек пробудился. Вот что имели в виду древние, когда называли своих посвященных Дважды рожденными.
Алхимия возвращает человеку способность подняться, расти, ускорить свою эволюцию

Конечной целью Великого Делания алхимики называли Философский камень. Это очень глубокий символ, под которым можно понимать и универсальную панацею, превращающую людей в богов, а солнца в огромные вечные звезды, и трансформацию простого свинца в золото.

Но Камень действует не напрямую, его необходимо растолочь в порошок. Он будет золотисто-красным, если предназначен для трансформации в золото, и белым, если предназначен для трансформации в серебро.

Философия

И теперь мы спрашиваем себя, насколько правдивы эти легенды о получении золота, о работе с Философским камнем, об эликсире бессмертия, о вечном счастье? Неужели это все неправда? Нет, без сомнения, нет. Разве могли сотни людей, доказавших свои ум и способности, посвятить целую жизнь обману, выдумкам? Просто здесь, как и во многих других случаях, истина прячется за символами, не дающими сразу постичь ее глубокий смысл.

Что предлагает философия алхимии, о которой так сложно говорить? Она открывает две грани: теорию, то есть все, что связано с духом, с познанием, и практику.

В отношении познания алхимическая философия утверждает, что нужно обращать внимание не на внешний вид чего-либо, а искать глубокие корни и причины всего. Важна не форма предметов, но дух, который живет в них. Философия учит нас всегда идти глубже в познании природы, учиться жить вместе с ней, потому что природа обладает теми же причинами бытия, что и человек, такой же сущностью живого.

С практической стороны (мы не имеем в виду получение золота для обогащения) алхимия учит человека возвращать себе силы, которые он утратил однажды, в определенный момент эволюции, о котором упоминают все философские и религиозные учения. Дело в том, что человек не приходит на землю — он «падает» на нее; он не рождается на земле, а спускается на нее. Так сложилось, что человек больше не мог оставаться в другом месте, он потерял право находиться там.

И алхимия возвращает человеку не что иное, как способность подняться, снова расти, или, как мы говорили раньше, ускорить свою эволюцию. Алхимия дает человеку шанс вновь обрести утраченное когда-то бессмертие. Обратите внимание на это утверждение: человек не становится бессмертным — человек изначально бессмертен!

Ошибочно думать, что это бессмертие физического тела. Многие философы и мудрецы уже объяснили нам, что бессмертие — это не свойство тела, это качество духа. Бессмертен дух! Большая проблема человека в том, что он не знает, не осознает, не проживает, не понимает бессмертия своего духа, что он пойман в ловушку своего тела, ограничен только жизнью тела и только для него ищет бессмертия. Проблема в том, что только через тело, которое человек видит, ощущает, он хочет утолить жажду вечного.

Если человек осознает, что он существует и продолжит существовать за пределами физической видимости, то он действительно бессмертен. Именно к этому стремится алхимия — давать не уже имеющееся, но то, что можно дать еще: каплю сознания, частичку знаний, немного мудрости.

Разве может быть несчастлив человек, который убедился, что может расти, совершенствовать себя, трансмутировать глину своей личности в золото духа, а бессознательность и невежество — в понимание своей сути? Разве может быть несчастлив человек, который нашел самого себя? И неужели мы можем назвать счастьем то, что добывается физическими, материальными, земными средствами? Дают ли счастье деньги, большой дом, более-менее известное имя? Может быть, стоит оставить термин счастье для чего-то большего, чем просто обладание? Разве не счастлив, наконец, тот, кто познал самого себя?

И поэтому алхимики не обманывают: есть золото, есть бессмертие, есть счастье. Все это достижимо, это можно добыть в башне с лабораторией через многие годы занятий и усилий — иногда таким простым и естественным способом, что мы им сначала пренебрегаем.

Каждый человек — это башня. В душе каждого из нас есть своя внутренняя лаборатория, в каждом живет алхимик. Почему же мы мечтаем о чем-то необычном, когда богатство уже в наших руках? Я не говорю, что алхимиков не было, но я утверждаю, что и мы обладаем частичкой Знания, в данном случае — алхимического знания.


В каждом из нас есть тот, кто совершает Великое Делание, у каждого из нас есть инструменты, материал, силы, жизнь, чтобы получить золото совершенства. Каждый человек может из свинца своих недостатков сделать золото своих достоинств. Но сначала надо захотеть этого, как алхимики хотели получить золото.

Кроме желания надо еще работать ради этого; часто алхимики посвящали всю свою жизнь достижению этих целей. Не стоит думать: «То, что у меня есть, плохо; я подую на руки, и завтра будет лучше», нет, этого недостаточно. Надо создать свою внутреннюю лабораторию. Трансмутация произойдет, и через золото достоинств придет осознание своего бессмертия. Придет знание, что мы были всегда и будем всегда, и не важно, какие у нас будут черты лица, какой голос и размер одежды.

И достигнув кульминации этого процесса, мы станем людьми, которые знают, кто они и чего хотят, знают, откуда они пришли и куда идут.

Принципы Филарета
 

Евгений Филарет
Указания для выполнения Герметической Работы, составленные Евгением Филаретом, англичанином по крови и гражданином Вселенной.

 
 1. Когда приступаешь к Великому Деланию, не полагайся на советы невежд и не верь тому, что пишут в ученых книгах. Никогда не теряй из виду то, что цель, к которой ты стремишься, есть Серебро или Золото. Только Серебро и Золото являются тем, во имя чего ты должен работать посредством нашего меркуриального Источника. Однако сначала Источник следует подготовить так, чтобы он мог их очищать, а это потребует от тебя полной концентрации внимания.

 
 2. Не давай ввести себя в заблуждение тем, кто говорит, что наше Золото не естественное, а искусственное. Воистину обычное естественное золото мертво, однако наши действия могут оживить его подобно тому, как прорастает зернышко пшеницы, если его посеять. Шесть недель спустя золото, которое было мертвым, станет благодаря нашему Деланию живым, действенным и плодородным, потому что было помещено в соответствующую почву, в тот компост, который мы приготовили. Таким образом, мы можем по праву утверждать, что это наше Золото, ведь это мы объединили его с субстанцией, давшей ему жизнь. В противовес этому приговоренного к смерти человека считают покойником, хотя некоторое время он еще будет жить.


 3. В дополнение к Золоту, которое является телом и мужским элементом нашего Делания, должно присутствовать и другое начало, знаменующее собой дух, душу или женщину. Этим элементом является жидкая Ртуть. Она выглядит как обычное «быстрое серебро», однако в действительности еще чище и более подвижно. Некоторые вместо Ртути используют всевозможные вещества и называют их философской ртутью. Не слушай этих краснобаев и не следуй их бессмысленным советам — что посеешь, то и пожнешь. Если ты выбрал Золото, оно и является тем семенем, которые ты доверяешь земле. Оно и есть Ртуть; не металл и не подобно металлам. Если же это металлический эликсир, в результате его применения ты получишь лишь кусок ненужного вещества.


 4. Наша Ртуть представляет собой вещество наподобие обычного «быстрого серебра», однако природа у него другая, оно небесно, огненно и обладает великой мощью. Оно получает эти свойства в той или иной мере в зависимости от способа его приготовления.


 5. Секрет приготовления нашей Ртути таится в использовании минерала, который относится к тому же типу, что и Золото и Ртуть. Он должен быть насыщен летучим Золотом, источаемым из тела Марса*. Посредством Ртути минерал должен быть очищен не менее семи раз. После этого он готов к использованию для Королевской, или Золотой ванны.


 6. Ртуть, подвергаемая обработке от семи до десяти раз, становится все чище и все более сильной, потому что ее оживляет живая Сера. Но если число операций будет больше, Ртуть станет слишком огненной и свернется, вовсе не растворяя в себе вещества. В итоге Золото не будет ни взаимодействовать с нею, ни растворяться в ней.


 7. Правильно обработанная Ртуть впоследствии должна быть дистиллирована два или три раза в стеклянной реторте, потому что отдельные ненужные атомы могут остаться в ней даже после указанных процессов. Затем она должна быть промыта в уксусе и хлориде аммония. Только теперь она готова к Деланию, понимаемому здесь иносказательно.


 8. Для Делания всегда следует использовать чистое подлинное Золото. Если ты не располагаешь таковым, произведи его обычную очистку самостоятельно сразу после приобретения. Затем истолки его в мелкий порошок растиранием или раскатыванием на тонкие листы. Можешь применить любой известный тебе способ измельчения. Неважно, каким методом ты пользуешься, лишь бы в результате получился довольно мелкий порошок.


 9. Теперь мы подошли к компосту. Возьми одну или две унции приготовленной смеси и не больше двух или трех унций Ртути, прошедшей обработку. Смешай их в мраморной ступке, предварительно нагретой в теплой воде до максимальной температуры. Растирай их до тех пор, пока они не смешаются полностью, и добавь уксус и соль для очистки. Зятем следует их разбавить горячей водой и хорошенько высушить.


 10. Заверяю тебя, что, несмотря на всю загадочность моих слов, они вполне искренни в момент их произнесения, ибо изложенный здесь метод использовался мной неоднократно. Все философы древности использовали эту систему, которая по сути не имеет себе равных. Весь фокус заключается в применении в нашем Делании двух видов огня.


 Тайный, сокрытый огонь есть инструмент Бога, и поэтому его свойства недоступны взору человека. Мы часто имеем в виду именно его, хотя может создаться впечатление, будто говорится о внешнем огне. Вот почему часто возникают ошибки — удел недалеких философов и нерассудительных людей. Сокрытый огонь может меняться, тогда как внешний огонь почти всегда одинаков. Внешний огонь неизменен, постоянен и однороден в течение всего Делания; даже во время Белого периода Делания он один и тот же, за исключением первых семи дней, когда мы не даем ему разгореться. Однако опытный философ не нуждается в этих сведениях.


 Что же касается степени возгорания внешнего огня, то его следует время от времени регулировать, поскольку по мере выполнения Делания он возрастает; компост созревает, и цвет огня меняется. Здесь я тебе поведал самую сложную особенность Делания, поэтому запомни мои слова и не совершай в будущем ошибок.


 II. Тебе понадобится стеклянный тигель или колба, без нее ты не сможешь правильно выполнять Делание. По форме она должна быть овальная или сферическая, достаточных размеров, чтобы с запасом вместить всю приготовленную тобой смесь. Это значит, что ее объем должен быть в два раза больше, чем объем полученной смеси. Эта колба называется Философским яйцом. Стекло ее стенок должно быть толстым, очень прозрачным и без изъянов. Высота шейки — не больше шести дюймов. Поместив вещество в колбу, герметически закрой ее пробкой. Если останется хотя бы маленькая щелочка, весь дух уйдет через нее, и Делание не будет завершено.


 Чтобы убедиться, что сосуд закрыт правильно, применяют следующий надежный прием. Дай ему возможность остыть, а затем приложи рот к пробке, и попробуй втянуть в себя воздух. Если из сосуда имеется хотя бы малейшая утечка, ты сразу почувствуешь, как рот наполнился воздухом. Когда же ты перестанешь втягивать в себя воздух, то услышишь, как он с шипением возвращается в колбу. Этот способ еще никого не подводил.


 12. Кроме того, тебе понадобится печь, называемая философами атанором. Все твое Делание будет выполняться с его помощью. Для первой части Делания все следует подготовить так, чтобы тепло было, по твоему выбору, средним или низким. Это делается для того, чтобы в случае необходимости его можно было поддерживать на самом высоком уровне в течение, по крайней мере, двенадцати часов. Когда ты добился этого, следует выполнить пять условий.


 Во-первых, вместимость твоей печи должна быть больше, чем требуется для того, чтобы в ней помещался твой тигель, и при этом вокруг него оставался еще дюйм пустого пространства. В противном случае огонь, который поднимается через решетку, не сможет свободно распространяться вокруг тигля.


 Вторым условием является требование, чтобы в печи не находилось одновременно два и больше тигля, или яйца, а угли были толщиной в дюйм по краям печи и под дном сосуда. Всегда помни завет Философа: один сосуд, одно вещество, одна печь.


 Отверстие следует расположить таким образом, чтобы оно располагалось точно под вытяжкой, которая должна быть не более двух дюймов в диаметре, дабы предоставить возможность языку пламени подниматься от основания сосуда до самого его верха, поддерживая тем самым требуемую температуру.


 Третье условие гласит, что если дно печи слишком велико, и ее ширина намного больше, чем высота, температуру сосуда нельзя поддерживать постоянной в течение длительного периода времени.


 В-четвертых, если положение тигля таково, что он находится на высоте ниже, чем шесть дюймов над огнем, он расположен в печи неправильно, а это значит, что ты не сможешь подводить к нему тепло должным образом. И в то же время, когда ты увеличиваешь это расстояние и размещаешь сосуд так, чтобы пламя полыхало под ним, — это неправильно.


 И наконец, пятое и последнее условие состоит в том, что печь должна плотно закрываться. При этом должно оставаться только небольшое отверстие, посредством которого в печь можно подбрасывать философский уголь. Значит, диаметр отверстия должен быть около дюйма. Кроме того, отверстие такого размера не будет выпускать наружу слишком много тепла.


 13. После всех этих приготовлений поставь яйцо, содержащее все нужные вещества, в печь и дай ему возможность нагреться до требуемой температуры. Предел температуры устанавливает Природа, а это значит, что нагрев должен быть скорее слабым, нежели сильным.


 Не забывай, что Природа поместила твое первовешество в царство минералов. Хотя мы и приводили аналогии из царства растений и животных, тебе все еще предстоит найти для него самому аналогию из того мира, которому оно принадлежит. Я могу, например, сравнить размножение человека с опылением растения. Однако ты при этом не думай, что в обоих случаях потребуется одинаковое тепло. Мы не подвергаем сомнению то, что в почве, в которой находятся корни трав, имеется достаточно тепла для этих растений, особенно в начале весны. Однако этого тепла недостаточно для того, чтобы из куриного яйца появился цыпленок. Ранней весной и человек вместо тепла будет чувствовать только сильный холод. Давая себе отчет в том, что первовещество относится к миру минералов, ты должен нагреть его до необходимой температуры и при этом не переохладить и не перегреть.

 Помни не только то, что Природа дала тебе возможность работать в минеральном царстве, но и то, что ты имеешь дело с Золотом и Ртутью, которые не сгораемы. Эта Ртуть очень опасна, потому что может разрушить сосуд, в котором находится, если огонь под ним пылает очень сильно. Поскольку она не сгораема, огонь не может ей повредить. Однако она все же должна храниться в стеклянном сосуде с мужской спермой, чего нельзя было бы сделать, если бы огонь был очень жарким. В этом случае ты бы не смог завершить Делание.


 Отсюда следует, что нормальной должна считаться средняя температура, при которой свинец и олово остаются в расплавленном состоянии, или немного выше этой — но не столь высокая, чтобы сосуд выдержал и не взорвался. Из всего сказанного ясно, что температура должна соответствовать тому царству, в котором природа расположила твое вещество.


 14. Вся эта операция — напоминающая парение Луны над Землей — заставляет вещество подниматься вверх, как туман, а затем падать вниз в виде дождя. Именно поэтому я советую тебе поддерживать процесс сублимации непрерывным, чтобы Философский Камень мог жить и дышать.


 15. Но для того, чтобы получить устойчивый раствор, этого мало. Образно говоря, вода из нашего озера должна вскипеть над костром из дров Гермеса. Я советую тебе поддерживать ее в кипящем состоянии днем и ночью, дабы огромная мощь взволновавшегося моря вызвала подъем духовных элементов и заземление прочих. Если эта операция не проделана весьма тщательно, наши действия следует называть не приготовлением, а потреблением. Ведь если жидкости, то есть духи, едва шевелятся, и вскипание не затрагивает тугих глубинных слоев — это означает, что процесс может быть справедливо назван потреблением.


 16. Не торопись поскорее собрать урожай, то есть завершить Делание досрочно. Уверенно продолжай свои занятия в течение пятидесяти дней и тогда ты увидишь клюв ворона, дарующего удачу.


 Многие, говорит Философ, считают наши достижения легкодоступными, однако истовый экспериментатор знает, какие трудности ожидают каждого на этом пути. К примеру, если ты посеешь зерна пшеницы, через несколько дней они набухнут, но если ты извлечешь их из земли, они высохнут и возвратятся в прежнее состояние. Чтобы они проросли, им необходима соответствующая среда — земля. Кроме того, нужно, чтобы прошло какое-то время. Более прочные семена, такие как орехи, косточки слив и других фруктов, требуют для прорастания более длительного времени. Всякому растению свое время, и поэтому тот, кто ждет и не торопится, дает возможность семенам прорастать естественно и обильно.


 Можешь ли ты предположить, что Золото, это самое плотное вещество в мире, может изменить свою форму в течение короткого промежутка времени? Поэтому живи спокойно и с надеждой, что по прошествии трех дней оно начнет чернеть. Когда ты убедишься в этом, можешь быть уверен, что тело распалось, то есть превратилось в живую душу. Теперь дух уже мертв, то есть слился с телом, но до тех пор, пока золото не почернело, и золото, и ртуть сохраняют свою форму и свойства.


 17. Внимательно следи за тем, чтобы огонь не прекращал гореть ни на миг. Ведь если вещество хотя бы на миг остынет. Делание наверняка не удастся.


 Все сказанное дает понять, что суть нашего Делания состоит в том, чтобы заставить компост кипеть при самой низкой температуре, которая превращает в жидкость любой элемент минерального царства. При этом внутренние пары окружают вещество со всех сторон, и в этих парах и то, и другое погибает, дабы затем воскреснуть.


 18. Поддерживай огонь до появления цвета. Наконец ты обнаружишь, что цвет стал ярко-белым. По достижении этой стадии под конец пятого месяца белый Философский Камень уже практически готов. Возрадуйся, ибо на Востоке появился Царь, преодолевший смерть и окруженный славой. Приход царя возвещает особый знак — нимб лимонного цвета.


 19. С добрыми намерениями поддерживай огонь и дальше, пока не появятся новые цвета. Когда увидишь ярко-красный цвет полевых маков, прославляй Господа и будь ему благодарен!


 20. И наконец, несмотря на то, что твой Философский Камень уже весьма совершенен, его следует проварить — или, лучше сказать, закалить — еще раз в той же самой воде таким же образом. Пусть на этот раз твой огонь будет немного слабее. Так ты можешь неограниченно увеличивать объем Камня и его силу. Знай, что процесс закалки Камня может продолжаться столько, сколько ты считаешь нужным.

Пусть же Бог, Всевышний, Отец света, Источник жизни и блага, дарует тебе Свою милость, чтобы ты увидел воскрешение света и вошел в сферу бытия - царство, обещанное Верным, - и тем самым приобщился к жизни вечной. Аминь!


Конец трактата.

   АЛХИМИЯ (позднелатинское Alchemia, alchimia, alchymia),

Происхождение алхимии.
    Название восходит через арабское к греческому Chemeia от cheo — лью, отливаю, что указывает на связь алхимии с искусством плавки и литья металлов. Другое толкование— от египетского иероглифа «хми», означавшего черную (плодородную) землю, в противовес бесплодным пескам. Этим иероглифом обозначался Египет, место, где, возможно, возникла алхимия, которую часто называли «египетским искусством». Впервые термин «алхимия» встречается в рукописи Юлия Фирмика, астролога 4 века.

Связь с химией.
    Важнейшей задачей алхимики считали превращение (трансмутацию) неблагородных металлов в благородные (ценные), в чем собственно и заключалась главная задача химии до 16 столетия. Эта идея базировалась на представлениях греческой философии о том, что материальный мир состоит из одного или нескольких «первоэлементов», которые при определенных условиях могут переходить друг в друга. Распространение алхимии приходится на 4—16 вв., время развития не только «умозрительной» алхимии, но и практической химии. Несомненно, что эти две отрасли знания влияли друг на друга. Недаром знаменитый немецкий химик Либих писал про алхимию, что она «никогда не была ничем иным, как химией».

В поисках философского камня.
    Таким образом, алхимия относится к современной химии так, как астрология к астрономии. Задачей средневековых алхимиков было приготовление двух таинственных веществ, с помощью которых можно было бы достичь желанного облагораживания (трансмутации) металлов. Наиболее важный из этих двух препаратов, который должен был обладать свойством превращать в золото не только серебро, но и такие, например, металлы, как свинец, ртуть и т. д., носил название философского камня, красного льва, великого эликсира. Он также именовался философским яйцом, красной тинктурой, панацеей и жизненным эликсиром. Это средство должно было не только облагораживать металлы, но и служить универсальным лекарством; раствор его, так называемый золотой напиток, должен был исцелять все болезни, омолаживать старое тело и удлинять жизнь.

    Другое таинственное средство, уже второстепенное по своим свойствам, носившее название белого льва, белой тинктуры, ограничивалось способностью превращать в серебро все неблагородные металлы.

Предания о происхождении.
    Родиной алхимии считается Древний Египет. Сами алхимики вели начало своей науки от Гермеса Трисмегиста (он же египетский бог Тот), и поэтому искусство делать золото называлось герметическим. Свои сосуды алхимики запечатывали печатью с изображением Гермеса – отсюда выражение «герметически закрытый».

    Существовало предание, что искусству обращать «простые» металлы в золото ангелы научили земных женщин, с которыми вступили в брак, о чем рассказано в «Книге Бытия» и «Книге пророка Еноха» в Библии. Это искусство было изложено в книге, которая называлась «Хема». Арабский ученый аль-Надим (10 век) полагал, что родоначальником алхимии был Гермес Великий, родом из Вавилона, поселившийся в Египте после Вавилонского столпотворения.

Алхимические школы.
    Существовали греко-египетская, арабская и западно-европейская школы алхимии. Римский император Диоклетиан повелел в 296 предавать сожжению все египетские рукописи, касающиеся искусства делать золото (речь, вероятно, шла о позолоте и искусстве изготовления поддельных украшений). В 4 веке нашей эры задача превращения металлов в золото исследовалась александрийской школой ученых. Писатель, выступавший под псевдонимом Демокрита, принадлежавший, очевидно, к александрийским ученым, своим сочинением «Физика и мистика» положил начало длинному ряду алхимических руководств. Для того чтобы обеспечить успех, такие труды появлялись под именами известных философов (Платон, Пифагор и т. д.), но, вследствие общей затемненности стиля, они мало доступны пониманию. Крупнейшая коллекция алхимических рукописей хранится в Библиотеке Святого Марка в Венеции.

Авторитеты.
    Греки были учителями арабов, давших алхимии имя. Запад воспринял алхимию от арабов в 10-м столетии. В период с 10 по 16 век алхимией занимались известные ученые, оставившие след в европейской науке. Например, Альберт Великий, создатель работы «О металлах и минералах», и Роджер Бэкон, оставивший потомству труды «Могущество алхимии» и «Зеркало алхимии», были также и знаменитейшими алхимиками своего времени. Арнольдо де Вилланова, выдающийся врач, умерший в 1314, издал более 20 алхимических трудов.

    Раймунд Луллий, известнейший ученый 13 и 14 вв., был автором 500 сочинений алхимического содержания, главное из которых имеет название «Завещание, излагающее в двух книгах всеобщее химическое искусство». (Многие специалисты считают, впрочем, что известный своей набожностью Луллий этих сочинений не писал, и они лишь приписаны ему).

    Но уже в начале 16 века Парацельс утверждает, что истинная цель науки – не отыскивание способов делать золото, а приготовление лекарств. На этом заканчивается
«творческий» период европейской алхимии.

Придворная алхимия.
    В 15–17 вв. многие коронованные особы ревностно занимались алхимией.

    Таков, например, английский король Генрих VI, в правление которого страна была наводнена фальшивым золотом и фальшивой монетой. Металл, игравший в этом случай роль золота, был по всей вероятности медной амальгамой.

    Подобным же образом действовал и Карл VII во Франции, вместе с известным мошенником Жаком ле Кер.

    Император Рудольф II был покровителем странствующих алхимиков, и его резиденция представляла центр алхимической науки того времени. Императора называли германским Гермесом Трисмегистом. Курфюрст Август Саксонский и его супруга Анна Датская производили опыты: первый — в своем дрезденском «Золотом дворце», а его супруга — в роскошно устроенной лаборатории на своей даче «Фазаний сад». Дрезден долго оставался столицею государей, покровительствующих алхимии, особенно в то время, когда соперничество за польскую корону требовало значительных денежных расходов. При саксонском дворе алхимик И. Бетгер, не сумевший сделать золото, впервые в Европе открыл фарфор.

    Одним из последних адептов алхимии был Каэтан, называемый графом Руджиеро, родом неаполитанец, сын крестьянина. Он действовал при мюнхенском, венском и берлинском дворах, пока не окончил своих дней в 1709 в Берлине на виселице, украшенной мишурным золотом.

    Но и после распространения уже собственно химии, алхимия вызывала интерес у многих, в частности И. В. Гете несколько лет посвятил изучению трудов алхимиков.

Достижения алхимиков.
    Из дошедших до нас алхимических текстов видно, что алхимикам принадлежит открытие или усовершенствование способов получения ценных соединений и смесей, таких, как минеральные и растительные краски, стекла, эмали, соли, кислоты, щелочи, сплавы, лекарственные препараты. Они использовали такие приемы лабораторных работ, как перегонка, возгонка, фильтрование. Алхимики изобрели печи для длительного нагревания, перегонные кубы.

    Достижения алхимиков Китая и Индии остались неизвестны в Европе. В России алхимия не была распространена вплоть до петровских реформ, но почти все русские алхимики (самый знаменитый из них Я. Брюс) иностранного происхождения.

АЛХИМИЯ - по-арабски Ул-Хеми, означает, как указывает это имя, химию природы. Все-таки, Ул-Хеми или Ал-Кимия представляет собою лишь арабизированное слово, взятое от греческого (хемейя) и "сок", живица, выжатая из растения. Д-р Уинн Уэсткотт говорит: "Самое раннее употребление данного термина "алхимия" можно найти в трудах Юлия Фирмика Матерна, жившего при Константине Великом. В Париже, в Государственной Библиотеке имеется древнейший из сохранившихся алхимических трактатов, известных в Европе; его написал на греческом языке Зосим Панополит около 400-го года н.э.; следующим по древности является сочинение Энея Газея, 480 г. н.э." Она рассматривает тончайшие силы природы и те разные условия, при которых они выявляются. Стараясь, под покровом языка, более или менее искусственного, скрыть от непосвященных столько от mysterium magnum, чтобы оно осталось безопасным в руках исполненного самости мира, алхимик объявляет своим первым принципом существование определенного Универсального Растворителя, с помощью которого все составные тела разлагаются в однородную субстанцию, от которой они произошли; эту субстанцию он называет чистым золотом или summa materia. Этот растворитель, именуемый также menstruum universale, способен удалить все зачатки болезни из человеческого тела, возвращать молодость и продлевать жизнь. Таков lapis philosophorum (философский камень). Алхимия впервые проникла в Европу через Гебера, великого арабского мудреца и философа, в восьмом веке нашей эры; но она была известна и практиковалась за много веков до того в Китае и Египте. Многочисленные папирусы по алхимии и другие свидетельства того, что она была любимым предметом изучения правителей и жрецов, извлекались из земли и сохранялись под общим названием герметических трактатов (см. "Изумрудная Скрижаль"). Алхимия изучается в трех разных аспектах, которые допускают много различных интерпретаций, а именно, в Космическом, Человеческом и Земном аспектах. Эти три метода олицетворялись тремя алхимическими веществами - серой, ртутью и солью. Разные авторы указывали, что в алхимии имеются, соответственно, три, семь, десять и двенадцать процессов; но все они сходятся в том, что у нее лишь одна цель: превратить грубые металлы в чистое золото. Однако, чем является это золото на самом деле, правильно понимает лишь ничтожное меньшинство людей. Несомненно, что в природе существует такой процесс, как трансмутация простейших металлов в более благородные, или золото. Но это лишь один аспект алхимии, земной или чисто материальный, ибо логически мы осознаем, что этот же процесс происходит в недрах земли. Однако, кроме и выше этой интерпретации, в алхимии имеется символический смысл, чисто психический и духовный. В то время, как каббалист-алхимик старается осуществить первое, оккультист-алхимик, с презрением отвергая золото рудников, обращает все свое внимание и направляет все усилия лишь к трансмутации низшей четверки в божественную высшую триаду человека, которая, при полном слиянии, едина. Духовная, ментальная, психическая и физическая сферы человеческого существования в алхимии приравнены к четырем элементам - огню, воздуху, воде и земле, и каждый из них может быть в одном из трех состояний, то есть, в связанном, изменяющемся и испаряющемся. Мало, почти ничего, известно из устного предания относительно начала этой архаической ветви философии, но несомненно, что оно предшествовало составлению любого известного Зодиака и, что касается олицетворенных сил природы, вероятно и любой мировой мифологии; несомненно и то, что истинную тайну трансмутации (на физическом плане) знали в древности и утеряли до рассвета так называемого исторического периода. Современная химия своими лучшими основными открытиями обязана алхимии, но несмотря на неоспоримый труизм последней, что во вселенной существует лишь один элемент, химия распределила металлы в классы элементов и только сейчас начинает осознавать свою большую ошибку. Даже некоторые энциклопедисты теперь вынуждены признать, что если большинство оповещений о трансмутации являются обманом или заблуждением, "то все же, некоторые из них сопровождаются доказательствами, которые делают их возможными. ...С помощью гальванической батареи открыли, что даже щелочи имеют металлическую основу. Возможность добывания металла из других веществ, содержащих составляющие его ингредиенты, и превращения одного металла в другой... должна пока оставаться неразрешенной. Также не всех алхимиков следует считать обманщиками. Многие трудились при полной убежденности в достижении своей цели, с неутомимым терпением и чистотой сердца, которая солидными алхимиками настоятельно рекомендована в качестве основного условия успеха их трудов". ("Pop. Encyclop.")

Фома АКВИНСКИЙ: О КАМНЕ ФИЛОСОФСКОМ И ПРЕЖДЕ ВСЕГО О ТЕЛАХ СВЕРХНЕБЕСНЫХ

Глава 1
Аристотель в первой книге “Метеоров” пишет, что прекрасно и похвально стремиться к глубоким исследованиям первой причины, которая управляет удивительным согласием причин вторичных, и мудрые видят действия всех вещей, достигая выяснения этих скрытых причин.

Итак мы видим, что тела небесные оказывают такое действие на элементы и на простое свойство материи простого элемента, потому что из материи воды, например, они могут извлечь качества (модальности) воздушной формы и огненной формы.

Всякий естественный принцип активности производит в процессе своего действия умножение себя самого, как огонь, переданный дереву, извлекает из дерева еще большее количество огня.

Мы же здесь говорим о деятелях (агентах) более важных, чем существующие в природе.

Тела сверхнебесные всегда представляются нашим глазам облеченными в материальную форму элемента, но не участвующими в материи этого элемента; эти сферы суть сущности много более простые и тонкие, мы только воспринимаем внешние проявления, оформленные (конкретизированные) ими же самими. И Роджериус очень хорошо представил это: “Всякий принцип активности, — говорит он, — оказывает действие на свое частное подобие, это последнее изменяется в то же время по принципу пассивного восприятия, но без специфически отличного принципа активности им порожденного; например, пакля, будучи помещенной около огня, причем, без касания, умножит его вид, как всякий другой принцип активности, и этот вид будет умножен и собран в паклю настолько же естественным действием и продолжением огня, насколько и склонностью к пассивности, которой обладает пакля; она затем оживится до совершения полного действия огня. Поэтому ясно, что подобие огня не отличается от огня самого по себе (in specie). Но достоверные принципы обладают действием специфической интенсивности такого сорта, что они могут ее подтверждать на их частном подобии, умножаясь и возобновляясь беспрестанно во всех вещах; таков огонь. Другие, напротив, не могут умножать свой вид на подобии и изменять каждую вещь самими собой, таков человек.

В самом деле, человек не может воздействовать умножением своего подобия, как он воздействует своим отдельным действием, поскольку его сложность всегда обязывает к исполнению множественных действий. Это потому, как доказывает Роджериус в книге “О влияниях” (de Influentiis), что если бы человек мог, напротив, производить мощное воздействие посредсвом своего подобия, как огонь, то было бы вне всякого сомнения, что его вид будет истинно человек, откуда нельзя не сделать вывод, что умноженное подобие человека не будет совершенно человеком, и тот будет помещен тогда над его видом.

Следовательно, когда тела сверхнебесные оказывают свое действие на элементы, они воздействуют своим подобием и, более того, производят некоторые подобные себе вещи и почти того же вида. Итак, поскольку они производят элемент элемента и элементную вещь вещи элементарной, с необходимостью следует участие их самих в природе элемента. И, ради лучшего понимания этого, надо обратить внимание на то, что солнце производит огнем в телах насыщенных уриновой водой и телах кристально сферических.

Кроме того, ты должен знать, что всякий принцип активности, согласно тому, как это показано в книге “О влияниях”, умножает свое подобие, следуя по линии прямо и строго перпендикулярной, и это очевидно на примере с огнем и паклей, которые “пересекаются” друг с другом по линии, взятой идеально перпендикулярно, то же самое видно, когда урина или кристалл помещены на солнце и подвергаются влиянию солнечных лучей, которые им подобны. Если оперируют посредством зеркала, когда луч солнца будет спроецирован (брошен) на него перпендикулярно, его увидят проходящим через воду или прозрачное тело полностью без преломления там по причине крайнего коэффициента мощности его действия; если же, напротив, он брошен по линии не прямо перпендикулярной, он будет преломляться на поверхности тел, и новый луч сформируется в наклонном направлении; точка пересечения этих двух лучей окажется на линии, взятой идеально перпендикулярно. И это есть точка максимальной энергии солнечного жара, так как если там поместить паклю или любое другое горючее тело, они воспламенятся немедленно.

В результате же всего этого, когда подобие солнца (то есть солнечных лучей) поддержано продолженным действием самого солнца, оно породит огонь. Солнце обладает таким образом принципом и свойствами огня, как это обнаружено зажигательным зеркалом.

Устройство такого сорта зеркал из в совершенстве отполированной стали такой формы или расположения, что, собирая пучки солнечных лучей, они проецируют их далее в единую линию большой силы накаленности; помещают такое зеркало около городов, поселков или любого другого места, каковые не медлят возгораться, как об этом говорит Афан в книге “Зажигательные зеркала”.

Ясно, что солнце и другие сверхнебесные тела участвуют не в каждом проявлении (manier) материи Элементала, и таким образом они свободны от тлена, легкости и тяжести.

Здесь надо провести одно различение среди элементов: некоторые суть простые и бесконечно чистые, не имеющие необходимо изменяющегося свойства для развития в другой план модализации (видоизменения), так как материя, которой они сформированы, находясь разграниченной более совершенной формой, которая ему может подходить, они не желают другого; и от этих элементов суть, вероятно, формы тел сверхнебесных. Поэтому мы помещаем, в самом деле, воду выше небесного свода и кристалла (хрусталика). Также мы можем сказать столько о других элементах, о тех элементах, из которых составлены тела сверхнебесные божественной мощью или интеллигенциями, в каковых они министериализовались. Этими элементами не могут быть порождены ни тяжесть, ни легкость, поскольку они суть акциденции, не принадлежащие к владениям грубого и тяжелого. Однако они производят феномен окрашивания, поскольку различия в освещении должны заключаться во флюиде из серии невесомого. Эти сверхнебесные тела проявляются в действительности золотистым цветом и более сверкающими как если бы они были ударены сами собой лучом света, так же как золотой блестящий щит и проецировать свое сияние, каковое ударено лучами солнца. Астрологи же аттрибутируют этим элементам причину сияния и золотого цвета звезд, как это было достаточно продемонстрировано Исааком и Роджериусом в книге “О чувстве” (de Sensu), и из того, что они порождены некоторым количеством элементов следует, что обладать ими — в природе элементала.

Но как эти элементы по сути природы чисто бесконечной и никогда не смешанной ни с какой подчиненной субстанцией, из этого с необходимостью следует, что в телах небесных они должны находиться помещенными и соразмерными такого сорта, что они не могут отделяться одни от других. И это ничуть не будет удивительным, поскольку в соединении по природе в процессе искусства, я отделял сами по себе четыре элемента нескольких подчиненных тел, таким образом, чтобы получить каждое отдельно, будь то вода, огонь или земля; я очищал каждое насколько было возможно от этих элементов один за другим тайной операцией, и, это закончив, я их соединил вместе и получил вещь удивительную (quaedam admirabilis res), которая не была сложена из каждого элемента в отдельности, так как будучи оставлена на такое долгое время какое возможно в огне она не была им охвачена и не восприняла никаких изменений. Не будем же удивляться, если тела небесные по природе нетленны, поскольку они составлены полностью из элементов, и это есть без всякого сомнения субстанция, котоую я получил во многом при участии природы этих тел. Поэтому Гермоген, который был трижды велик (triplex fuit) в философии, выразился таким образом: “Это сделало мне великую радость ничего другого подобного достигнуть в совершенствовании моего творения и видеть квинтессенцию без всякой смеси материи элементов подчиненных”.

Одна часть огня обладает большей потенциальной энергией, чем сто частей воздуха, и следовательно одна часть огня может легко укротить тысячу частей земли. Мы не знаем, следуя каким абсолютным весовым пропорциям делается смесь этих элементов; однако, практикуя наше искусство, мы заметили, что когда четыре элемента извлечены из тел и очищены каждый отдельно, надо для операции их соединения взять равные веса воздуха, воды и земли, тогда как добавляется только шестнадцатая часть огня. Этот состав действительно сформирован из всех элементов, каковые, однако, свойства огня преобладают в этих других. Так как бросая одну часть на тысячу меркурия, можно отметить, что он сгущается и становится красным. Это потому, что явно такой состав приближен к сущности тех тел небесных, поскольку в трансмутации он ведет себя подобно более энергичному принципу активности.


Глава 2. О ТЕЛАХ ПОДЧИНЕННЫХ: О ПРИРОДЕ И СВОЙСТВАХ МИНЕРАЛОВ И ПРЕЖДЕ ВСЕГО КАМНЕЙ
Исследуем теперь тела подчиненные. А поскольку они делятся на минералы, растения и животных, мы начнем изучать природу и свойства минералов. Минералы делятся на камни и металлы. Эти последние образуются по тем же законам и вследствие тех же количественных отношений, что и другие творения, исключая то, что является их особенностью, возникающей в результате более огромного числа операций и превращений (трансмутаций), чем (состав) элементов или тел сверхнебесных, так как состав их материи есть многоформность.

Итак, материя, составляющая камни, по природе вполне подчиненная, грубая и нечистая и обладает большей или меньшей землистостью, согласно степени очистки камня. Как говорит Аристотель в своей книге “О метеорах” (которую некоторые аттрибутируют Авиценне), камень образован не чистой землей; это, скорее, земля водянистая, поскольку мы видим некоторые камни, образующиеся в реках, и то, как соль извлекается выпариванием из соленой воды. Эта вода, обладающая сильной землистостью, сгущается в окаменелую форму от жара солнца или огня.

Итак, материей, составляющей камни, является землистая вода; действующим принципом: жар или холод, которые сгущают воду и извлекают эссенцию камнеобразия. Это строение камней обнаружено на примере животных и растений, которые испытывают (ощущают) свойства камней и производят сами камни, которые и заслуживают особенного рассмотрения.

Некоторые из этих камней находятся, на самом деле, сгущенными в животных действием жара и обладают некоторыми более энергическими свойствами, чем те, которые не происходят от животных и образованы обыкновенным путем. Эти другие камни образованы той же природой, воздействующей свойством других минералов. Ибо, говорит Аристотель, достигают смеси двух различных вод, воды, называемой Молоком Девственицы и той, что сгущают из нее самой в камень. Для этого, говорит он, смешивают раствор в уксусе (винагре) окиси свинца (свинцовый глет) с раствором соли щелочи, и хотя обе эти жидкости являются светлыми, если их соединяют, они образуют непосредственно густую и белую как молоко воду. Пропитанные этой жидкостью тела, каковые желают изменить в камни, сгустятся немедленно. В самом деле, если известь серебра или другое подобное тело полито этой водой и подвергнуто затем химически легкому огню, оно сгустится. Итак Молоко Девственницы обладает истинным свойством превращать извести камней. То же самое видим мы как в крови, яйцах, мозге или волосах и других частях животных, образуются камни силой действия и способностью удивительной. Если берут, например, кровь человека и оставляют ее гнить в теплом навозе, а после этого помещают в алембик, она дистиллируется (перегоняется) в белую подобную молоку воду. Затем увеличивают огонь, и она перегоняется в сорт масла. Наконец, очищают осадок (faeces), который остается в алембике, и она становится белой как снег. Его смешивают с маслом, которое описано выше, и тогда образуется камень прозрачный и красный с силой действия и способностью удивительной, которая останавливает кровотечение и которая исцеляет большое число немощей. То же самое мы извлекали из растений следующим методом: мы жгли растения в печи прокаливания, затем мы превращали эту известь в воду, перегоняли и сгущали ее; она после этого превращалась в камень, обладающий более или менее сильными свойствами, соотвтетственно свойствам и различиям используемых растений. Некоторые производят искусственные камни, каковые на поверку кажутся более тщательными во всех пунктах, чем камни натуральные, ибо делают гиацинты искусственные, которые не отличаются от гиацинтов естественных, так же как и сапфиры, таким же способом действия.

Говорят, что материя всех драгоценных камней суть кристалл, который является водой, имеющей очень мало землистости и сгущенной под воздействием сильного холода. Рассыпают кристалл на мрамор; пропитывают его крепкой водой (азотная кислота) и, активно растворяя, повторяют несколько раз, высушивая и рассыпая снова для увлажнения с растворением до тех пор, пока смесь не образует совсем однородное тело; затем его помещают в теплый навоз, где оно превращается через некоторое время в воду; ее перегоняют пока она очистится и возгонится по частям. Затем берут другую жидкость, красную, сделанную из прокаленного красного купороса (витриоль — серная кислота) и урины детей. Эти две жидкости смешивают и перегоняют тем же способом большое число раз, следуя необходимым весам и пропорциям; помещают их в печь с тем чтобы они смешались более глубоко и затем сгущают их химически (in Kymia) на медленном огне, каковой образует также камень во всем подобный Гиацинту. Когда же хотят сделать сапфир, вторая жидкость образуется уриной и лазурью вместо красного витриоля, и также поступают в других случаях, согласно различию цветов; вода, используемая перед этим, должна быть, естественно, той же природы, что и камень, который хотят получить. Итак, принципом действия являются жар или холод, и жар будет мягким, холод же — очень интенсивным, именно они вытянут из материи форму камня, который был не в потенции, а как погребенный (sepultam) “на дне” воды. Можно различить в камнях, как и во всех вещах, три атрибута, а именно: субстанцию, свойство и действие. Мы можем судить о их свойствах по их скрытым действиям, а особенно по последствиям, которые они производят, как мы судим и о действиях природы и тел сверхнебесных.

Итак, несомненно, что они обладают некоторыми сывойствами и скрытыми особенностями тел сверхнебесных, и что они участвуют своей субстанцией; если не хотят говорить о том, что они составлены из той же самой субстанции, что и звезды, то достаточно и того, что они обладают сублимированными свойствами четырех элементов, поскольку некоторые камни участвуют немного в составлении звезд или тел сверхнебесных, как я уже касался этого в нескольких словах, говоря о этих телах. Имея изолированные несколько тел, четыре элемента, я их очистил и таким образом очищенные я их соединил; я получил тогда камень силой действия и природой столь удивительный, что четыре элемента, грубые и подчиненные нашей сфере, не имели никакого действия на него.

Так, говоря об этой операции, которую Гермоген (Отец, как называет его Аристотель, который был трижды величайшим в философии, и который знал все науки так же хорошо в их сущности, как и в их приложении), это говоря, говорю я, об этой операции, которую он описывает: Это было для меня наиболее большим из возможных счастьем, видеть квинтэсссенцию, лишенную качеств подчиненных элементов.

Итак, представляется очевидным, что некоторые камни немного участвуют в квинтэссенции, что удостоверено и выявлено операциями нашего искусства.


Глава 3. О СТРОЕНИИ И СУЩНОСТИ МЕТАЛЛОВ
Металлы образованы природой каждый соответственно структуре Планеты, которая ему соответствует, и творец должен действовать таким же образом. Итак, существует семь металлов, которые участвуют каждый в одной планете, а именно: Золото, которое идет от Солнца и которое носит его имя; Серебро — от Луны; Железо — от Марса; Живое Серебро — от Меркурия; Олово — от Юпитера; Свинец — от Сатурна; Медь и Бронза — от Венеры. Эти металлы принимают, в других местах, имена их планет.

О сущностной Материи Металлов
Первоматерией всех металлов является Меркурий. В одних он находится сгущенным легко, в других — сильно. Поэтому можно составить классификацию металлов, основанную на степени действия планет, с которыми они сообщаются, на совершенстве их серы, на степени сгущения меркурия и землистости, которой они обладают, все это будет обозначать место каждого металла по отношению к другим.

Таким образом свинец является ничем иным, как землистым меркурием, то есть участвующим в земле, легко сгущенной и смешанной с тонкой серой немного избыточной; и поскольку действие его планеты (???) слабо и отдалено, он находится в подчинении по отношению к олову, меди, железу, серебру и золоту.

Олово есть тонкое живое серебро, немного сгущенное, смешанное с грубой и нечистой серой; поэтому оно не преобладает над медью, железом, серебром и золотом.

Железо образовано грубым и землистым Меркурием и землистой и нечистой серой, но действие его планеты сгущает его сильно, поэтому оно не находится выше Меди, серебра и золота. Медь образована мощной серой и достаточно грубым меркурием.

Серебро образовано белой серой, светлой, тонкой, не горючей и тонко сгущенным меркурием, прозрачным и светлым, под действием планеты Луны; поэтому оно не преобладает над золотом.

Золото, истинно наиболее совершенный из всех металлов, составлено красной серой, светлой, тонкой, не горючей, и меркурием тонким и светлым, сильно подверженным действию Солнца. Поэтому оно не может быть горючей серой, то, что возможно для всех других металлов.

Итак, очевидно, что можно делать золото из всех этих металлов, и что из всех, исключая золото, можно делать серебро. Можно в этом убедиться на примере золотых и серебряных рудников, на каковых извлекают их из других металлов, смешанных с частицами золота и серебра. И нет никаких сомнений, что эти металлы будут сами собой трансформироваться в золото и серебро, если они будут оставлены в руднике на время необходимое для того, чтобы это действие природы могло проявиться.

Что касается того, можно ли делать искусственное золото из других металлов, разрушая формы их субстанции, и каким способом действуют, мы говорили в трактате “О бытии и сущности вещей чувственных” (de esse et essentia rerum sensibilium). А здесь мы принимаем как истинно доказанное.

продолжение следует...

Глава 4. О ТРАНСМУТАЦИИ МЕТАЛЛОВ И ПРЕЖДЕ ВСЕГО О ТОМ, КАК ЭТО СОВЕРШАЕТСЯ ПОСРЕДСТВОМ ИСКУССТВА
Трансмутация металлов может осуществляться искусственно изменением сущности металла из сущности другого, ибо это то, что в потенции может, очевидно, редуцироваться в действии, как говорит Аристотель или Авиценна: “Алхимики знают, что виды никогда не могут быть действительно трансмутированы, за исключением того случая, когда делают сведение (редукцию) из первой материи”. Золото, эта первая материя всех металлов, очень близко, по признанию всех, природе меркурия. А поэтому эта редукция будет большей частью творением природы и не более чем простым использованием средств искусства; что касается золота, это трудно, и в этой операции совершают большое количество ошибок и большинство рассеивает бесплодно свою молодость и свои силы, обольщая королей и вельмож бесплодными обещаниями, каковых они не могут выполнить, не умея отличить книги ложные, наглые, ни операции, фальшиво описанные невеждами, они не добиваются никакого иного результата, как полного нуля. Итак, рассмотрев, что короли после тщательных операций не смогли достичь завершения, я поверил, что эта наука была ложной. Я перечитал книги Аристотеля или Авиценны, “О секрете секретов” (de secretis secretorum), где я нашел истину столь завуалированную загадками, что они продемонстрировали отсутствие смысла; я читал книги их оппонентов и нашел их подобным безумцам. Наконец я рассмотрел принципы ПРИРОДЫ, и увидел в них путь истины. Я наблюдал в самом деле, что меркурий проницал и пронизывал другие металлы, ибо если берут медь с живым серебром, смешанную с таким же количеством крови и глины, эта медь будет пронизана внутренне и наружно и станет белой, но этот ее цвет не будет долговечным. Известно уже, что живое серебро смешивается с телами и проникает их. Итак, я рассмотрел, что если этот меркурий был взят повторно, он не мог более высвобождаться, и что если я мог найти средство зафиксировать его молекулы в телах, получалось, что медь и другие тела, смешанные с ним, не были более горючими от этого, тогда как они горючи обыкновенно, не имея каждое действия на меркурий. Ибо эта медь была теперь подобна меркурию и обладала теми же качествами.

Итак, я возгонял одно количество меркурия, достаточно большое для того, чтобы фиксировать его внутреннее расположение до неизменяемости, то есть чтобы он не утончался огнем; таким образом возогнанный, я его расворял в воде с тем чтобы произвести редукцию из первой материи, я медленно пропитывал этой водой известь серебра и мышьяка возогнанного и фиксированного; затем я растворил все это в теплом лошадином навозе; я сгустил раствор и получил камень светлый как кристалл, имеющий свойство разделять, разрушать частицы тел, проникать их и быстро фиксироваться там таким образом, что небольшое количество этой субстанции, брошенное на большое количество меди, трансформировало ее немедленно в серебро такой чистоты, что невозможно было найти лучше. Я хотел испытать, могу ли я с тем же успехом превратить в золото нашу красную серу; я вскипятил ее в крепкой воде на медленном огне; эта вода сделалась красной, я ее перегнал в алембике и получил в результате на дне перегонного куба чистую красную серу, которую сгустил с белым вышеописанным камнем с тем, чтобы получить такой же красный. Я бросил часть его на некое количество меди и получил очень чистое золото.

Что касается скрытого процесса, который я использовал, я обозначаю его здесь только в общих чертах и не помещаю полностью с тем, чтобы не начал творить посредством этого тот, кто не знает совершенно способов возгонки (сублимации), перегонки (дистилляции) и сгущения (коагуляции) и кто не является специалистом в форме сосудов и печей, а также в количестве и качестве огня.

Я оперировал таким образом с помощью мышьяка и получил очень хорошее серебро, но не более совершенно чистое; я получил также такой же результат с сублимированным Аурипигментом, но этот метод назван трансмутацией из одного металла в другой.

^ ^ ^


Глава 5. О ПРИРОДЕ И О ПРОИЗВЕДЕНИИ НОВОГО СОЛНЦА И НОВОЙ ЛУНЫ СВОЙСТВОМ СЕРЫ, ИЗВЛЕЧЕННОЙ ИЗ МИНЕРАЛЬНОГО КАМНЯ

Существует однако более совершенный способ трансмутации, который состоит в изменении меркурия в золото или серебро посредством красной или белой серы, светлой, простой, не горючей, как учит Аристотель в “Секрете секретов”, излагая очень неопределенно и неясно, так как это есть СЕКРЕТ МУДРЕЦОВ (Absconditum sapientibus); ведь он говорит Александру: “Божественное Провидение советует тебе скрывать твое намерение и тайно исполнять таинство, которое я тебе представил, назвав некоторые из вещей, которыми может извлекаться эта основа истинно мощная и благородная”.

Эти книги не публикуются для толпы, но только для посвященных (propter profectos).

Если некто, переоценивая свои силы, начал творение, я призываю его не продолжать их, если только он не будет очень искусным и сведущим в знании естественных принципов, и уметь распознавать виды перегонки, растворения, сгущения и особенно различных видов и степеней огня.

Кроме того, человек, который хочет реализовать творение из скупости не достигнет цели, но только тот, кто работает с мудростью и рассудительностью.

Минеральный камень, каковой используют для производства этого эффекта есть именно белая или светло красная сера, которая не горит и которую получают отделением, очищением и соединением четырех элементов.

Перечисление минеральных Творений
Итак, возьми, во имя Бога, один фунт этой серы; энергично разотри ее на мраморе и пропитай фунтом с половиной очень чистого оливкового масла, которое используется философами; сведи все это в тесто, которое ты поместишь в глубокую сковороду (sartagine physica) и ты приготовишь ее таким образом растворять на огне. Когда ты увидишь, что поднимается красная пена, ты удалишь материю огня и оставишь пену опускаться, без перерыва помешивая железным шпателем, затем поместишь снова на огонь и будешь повторять эту операцию до тех пор, пока не получишь консистенцию меда. Вновь положи затем материю на мрамор, где она сгустится тотчас как плоть или как печеная печень; ты ее разрежешь затем на несколько кусков размером и формой с ноготь, и с равным весом квинтэссенции масла из винного камня (накипи?), ты вновь поместишь их на огонь на период около двух часов.

Закрой затем творение в стеклянной амфоре, хорошо замазанной замазкой мудрости, которую ты оставишь на медленном огне на протяжение трех дней и трех ночей. Затем ты поместишь амфору с лекарством в холодную воду на протяжение трех других дней; после этого ты разрешешь новое творение на куски размером с твой ноготь и поместишь в перегонный куб из стекла выше алембика. Ты перегонишь таким образом белую подобную молоку воду, которая есть истинно молоко девственницы; когда эта вода будет перегнана, ты прибавишь огонь и перельешь в другую амфору. Итак, возьми теперь воздуха, который будет подобен воздуху более чистому и более совершенному, поскольку это есть тот, который содержит в себе огонь. Прокали в печи прокаливания ту черную землю, которая осталась на дне перегонного куба, до тех пор пока она не станет белой как снег; вновь помести ее в перегнанную воду семь раз с тем, чтобы покрылась зажженной медью, которая, угасши трижды, станет совершенно белой. Пусть будет сделано то же самое для воды, что для воздуха; в третьей перегонке ты найдешь масло и всю тинктуру подобную огню на дне перегонного куба. Ты вновь начнешь тогда второй и третий раз и соберешь масло; затем ты возьмешь огонь, который есть на дне перегонного куба и который подобен черной и мягкой крови; ты ее сбережешь для ее перегонки и ее испытания с покрытой медью, как ты это делал с водой; и вот теперь ты обладаешь тем, что является способом отделения четырех элементов. Но средство их соединить (modum conjungendi) неизвестно всем.

Итак, возьми землю и разотри ее на столе из стекла или из мрамора очень чистого; пропитай ее равным весом воды до тех пор пока она не станет тестом; помести ее в алембик и перегони ее с его огнем; пропитай снова то, что ты оставишь на дне перегонного куба водой, которую ты получишь при перегонке до тех пор пока та не будет полностью впитана.

Затем пропитай ее равным количеством воздуха, используя его как ты использовал воду, и ты получишь кристаллический камень, каковой, будучи брошенным малым количеством на большое количество меркурия, превратит его в истинное серебро, и это есть свойство белой, не горючей серы, образованной тремя элементами: землей, водой и воздухом. Если теперь ты возьмешь одну семнадцатую часть огня, которую ты смешаешь с этими тремя элементами, их перегоняя и их пропитывая как сказано, ты получишь красный камень, светлый, простой, не горючий, который, брошенный малой частью на большое количество меркурия превратит его в золото obryzum очень чистое.

Это есть метод совершенствования минерального камня.

Глава 6. О КАМНЕ ЕСТЕСТВЕННОМ, ЖИВОТНОМ И РАСТИТЕЛЬНОМ

Существует другой камень, каковой, согласно Аристотелю, есть камень и не камень. Он есть одновременно минеральный, растительный и животный; он находится во всех местах, во всех людях, и есть именно тот, что ты должен гноить в навозе и поместить затем этот перегной в перегонный куб на алембик; ты извлечешь из него элементы вышесказанным способом, ты произведешь их соединение и получишь камень, который будет иметь свойство и силу действия не меньшую. И не надо удивляться тому, что я сказал о гниении в теплом лошадином навозе, как это должен делать артист, ибо, если будет туда помещен пшеничный хлеб, через девять дней он превратится в истинную плоть, смешанную с кровью. Я верю, это происходит потому, что Бог хотел видеть пшеничный хлеб предпочтительным всякой другой материи, поскольку он есть наиболее особенное питание тел, чем всех других субстанций, и что он может легко извлекать четыре элемента и делать превосходное творение.

Из всего того, что мы сказали, вытекает, что все составные тела могут быть редуцированы в минерал и не только природой, но и искусством. Благословен будь Бог, который дал людям такую власть, потому что подражающий природе может превращать естественные виды, то, что природа исполняет медленно, в течение необходимого на это времени. Здесь другие методы трансмутации металлов, которые находят в книгах Розе, Архелая, в седьмой книге “Правил” и во многих других трактатах по алхимии.

^ ^ ^


Глава 7. О СПОСОБЕ ОПЕРИРОВАНИЯ ДУХОМ

Существует вид оперирования духом и, кстати говоря, существует четыре сорта духа, названные так, поскольку они восходят к огню и участвуют в прирде четырех элементов, а именно: Сера, которая обладает природой Огня, Соль аммония, Меркурий, который обладает свойствами Воды и который называется еще беглым слугой (servus fugitivus) и Аурипигмент или Мышьяк, который обладает духом Земли. Некоторые оперировали посредством одного из этих духов, возгоняя его и превращая в воду; затем, если его бросали на медь, происходила трансмутация. Кто-то пользовался двумя из этих духов; кто-то — тремя и кто-то, наконец, — всеми четырьмя; и вот этот метод: После возгонки каждого их этих духов в отдельности большое число раз до того, как они будут зафиксированы, а затем перегонки раствора в крепкой воде и энергичной пропитки раствора, объединяют их все; перегоняют их и сгущают снова все вместе и получают белый как кристалл камень, который, будучи брошенным малым количеством на какой-нибудь металл, изменяет его в истинную Луну. Обычно говорят, что этот камень составлен из четырех элементов очень высокой степени очистки. Другие верят, что он составлен из духа, единого с телами; но я не верю, что этот метод будет истинным и верю, что он неизвестен всем, чего и Авиценна коснулся в нескольких словах в своем “Послании”.

Я испытаю его, когда буду иметь необходимые место и время.

^ ^ ^


Глава 8. О ПРИГОТОВЛЕНИИ ФЕРМЕНТОВ САТУРНА И ДРУГИХ МЕТАЛЛОВ

Итак, возьми две части Сатурна (свинец), если ты хочешь исполнить Творение Солнца, или добрых две части Юпитера (олово) для Творения Луны. Добавь третью часть меркурия с тем, чтобы образовать амальгаму, которая будет вроде очень хрупкого камня, который ты тщательно раздробишь на мраморе, пропитав очень крепким уксусом (винагрой) и воды с растворенной в ней наилучшим образом приготовленной обычной солью, пропитывая ее и высушивая раз за разом до тех пор, пока субстанция не впитает максимально воду; тогда пропитай этот слиток водой квасцов с тем чтобы получить мягкое тесто, которое ты растворишь в воде. Ты перегонишь затем этот раствор три или четыре раза, сгустишь его и получишь камень, который превратит Юпитер в Луну.

^ ^ ^


Глава 9. О ПРОЦЕССЕ РЕДУКЦИИ ЮПИТЕРА ИЛИ ДРУГИМИ СЛОВАМИ О ТВОРЕНИИ СОЛНЦА
Для Творения Солнца возьми хорошо очищенную витриоль, красную и хорошо прокаленную и раствори ее в детской урине. Ты перегони ее всю и возобновляй это столько раз, сколько будет необходимо для того, чтобы получить очень красную воду. Тогда ты смешаешь эту воду с вышеописанной водой перед сгущением; ты поместишь оба эти тела в печь на несколько дней с тем, чтобы они лучше слились, и ты их перегонишь и сгустишь вместе. Ты получишь тогда красный, подобный Гиацинту камень, одна часть которого, будучи брошенной на семь частей Меркурия или Сатурна хорошо очищенного превратит его в золото obryzum.

Находят в других книгах множество других операций неясных и бесконечных числом, которые не могут не ввести людей в заблуждение и о каковых излишне говорить. А я излагаю столь научно совсем не из скупости, но с тем, чтобы утвердить удивительные действия природы и искать их причины, не только общие, но специальные и непосредственные, не только привходящие (акцидентальные), но и сущностные; я это обсудил пространно так же как и отделение элементов тел.

Этот труд есть истинно верный и совершенный, но он требует столько работы, а я так страдаю от несовершенства моего тела, что даже не буду пытаться без настоятельной необходимости. Того, что я сказал здесь о минералах, более чем достаточно.

"АЛХИМИЯ"


Слово "алхимия" стало сейчас очень популярным. Обложки книг пестрят названиями "Алхимия успеха", "Алхимия финансов", "Медицинская алхимия" и т.п. Интерес к алхимии на рубеже II-III тысячелетий не случаен и не может быть объясним просто влиянием преходящей моды или следствием естественного любопытства, вызванного длительным периодом запретов на неканонические темы. По словам нобелевского лауреата И. Пригожина, "человечество достигло поворотного пункта - начала новой рациональности, в которой наука более не отождествляется с определенностью, а вероятность - с незнанием (И. Пригожин. Конец определенности. Москва-Ижевск. 2000). После триумфального развития ньютоновой механики, достигшего кульминации в работах Лапласа (лапласов детерминизм), а затем квантовой и релятивной физики, становилась все более очевидной недостаточность чисто научного познания мира. Как отмечает И. Пригожин, цитируя А. Леклерка, "в этом веке мы страдаем от разделения естествознания и философии" (а также психологии, добавим мы). Именно поэтому интерес к алхимии вполне закономерен, так как именно в ней преодолено разделение Духа и Материи.
До недавнего времени в науке существовал упрощенный взгляд на алхимию   как на предшественницу современной химии. Роль алхимии в развитии человеческой культуры, философии и религии рассматривалась очень мало.
    Однако подлинное возрождение алхимии в широких кругах научной общественности - от физиков-теоретиков до психологов - произошло благодаря деятельности выдающегося ученого ХХ столетия, создателя аналитической психологии Карла Г. Юнга, который, по образному выражению Марии-Луизы фон Франц (ученица Юнга, всемирно признанный специалист в области психологии алхимии), "практически откопал алхимию из навозной кучи прошлого" (М.-Л. фон Франц. Алхимия. Санкт-Петербург, 1997).
    Вначале Юнг увидел в алхимии лишь прототип своей психологии бессознательного. Однако дальнейшие его исследования (а им он посвятил более 10 лет) привели к созданию универсальной теоретико-философской системы. Наиболее полное ее выражение содержится в замечательном произведении Юнга "Синхронистичность: принцип акаузальной связи", опубликованном в 1952 году в сборнике "Интерпретация природы и психе" совместно с работой знаменитого физика-теоретика В. Паули. Этот факт замечателен не только тем, что в одном сборнике соединились идеи ученых, занимающихся, на первый взгляд, диаметрально противоположными отраслями знания, но еще более тем, что столь различные подходы ведут к одним и тем же выводам.
    С точки зрения традиционной европейской науки, в которой Дух и Материя не имеют точек соприкосновения, такая конвергенция идей кажется парадоксальной, тем не менее, она совершенно естественна для алхимика. Чтобы понять это, следует обратиться к истокам алхимии.
    Алхимия является, по-видимому, древнейшей из известных нам наук, так как, согласно европейской традиции, ведет свое начало от египетского бога Тота (в греческой традиции - Гермеса Трисмегиста (Триждывеличайшего)), принесшего на Землю Знание около 12 тысяч лет тому назад. Алхимическое знание тщательно охранялось египетскими жрецами от непосвященных и передавалось только посвященным (адептам), одним из которых был, например, греческий философ Пифагор.
    После завоевания Египта римлянами это знание (известное в то время как Герметическая Философия) было унаследовано неоплатониками и гностиками. Последние, во многом определившие формирование основных положений зарождающегося христианства, придали алхимии тот вид, который определил ее развитие на ближайшие полтора тысячелетия и в котором она известна нам по уцелевшим средневековым манускриптам.
    Именно алхимия явилась тем "связующим мостиком, соединившим гностиков и неоплатоников с современностью и, тем самым, прошлое с настоящим" (К. Г. Юнг. Психология и алхимия. М.: Рефл-бук, 1997).
    Итак, что же такое алхимия и каковы ее цели? Прежде всего, алхимия - это не наука в современном смысле этого слова, а искусство. Искусство трансмутации. Объектом естественных наук является материя; гуманитарных - идеи, объектом же алхимии - ни то, ни другое порознь, а только симбиоз материи и духа, то, что их объединяет, их связь. По этой причине не существует чисто материальной или чисто духовной алхимии, и поэтому, например, для алхимика IV в. н. э. Зосимы было естественно назвать свой трактат "О составе воды и добродетели".
    Основная задача алхимии - "Освободить Дух через Материю и Материю - через Дух" (Ф. Шварц. Алхимия и духовная эволюция. В сб. "Теории и символы алхимиков. М.: Новый Акрополь, 1995). Отсюда понятно принципиальное различие  между химией и алхимией. Химия, как и другие естественные науки, основана на наблюдении и действует от внешнего (явления) к внутреннему (сущности). Такая логика научного мышления (Гипотеза - Эксперимент - Теория) ведет свое начало от основоположника современной науки Френсиса Бэкона (Ф. Бэкон. Великое восстановление наук. Соч. в 2-х т. - М.: Мысль, 1972). Алхимия же подходит к явлениям от внутреннего к внешнему, т. е., от сути к ее проявлению. При таком понимании становится очевидной связь алхимии с даосизмом (китайской алхимией) и интегральной йогой Шри Ауробиндо (Шри Ауробиндо. Синтез йоги. М.: Алетейя, 1992).
    Несмотря на различие подходов, алхимия все же включает в себя химию, так как также занимается, в конечном счете, преобразованием одних веществ в другие. Это обусловлено и исторически: химия вышла из алхимии, но путем десакрализации материи. Иными словами, химия имеет дело с "бездушной" материей, тогда как для алхимика все одухотворено, даже минералы или металлы. Поэтому алхимическое знание основывается на умении привести наши внутренние вибрации в гармонию с внутренними вибрациями объекта, который мы стремимся познать.
    Современному читателю все это может показаться забавным анахронизмом, однако это далеко не так. Похоже, что чем глубже становится уровень понимания природных процессов, тем более ощутимой становится связь современной науки не только с идеями античных натурфилософов, но и с еще более глубокими пластами человеческой культуры, в частности, с мифологией.
    Именно этим объясняется интерес ученых к мифам (Г. Бонди. Гипотезы и мифы в физической теории. М., 1972), размышления о том, является    современная космология наукой или мифом (H. Alfven. Cosmology: myth or science? - In: Cosmology, history and theology. N.Y., L. 1977), а также проблемы разграничения науки, философии и мифологии. Становится очевидным, что разобщенность физики и психологии, достигшая своей кульминации в ХХ веке, является фактором, тормозящим дальнейшее развитие науки (М. Д. Ахундов. Концепции пространства и времени: Истоки, эволюция, перспективы. М.: Наука, 1982).
    В этой связи примечателен спор между Максом Планком и Альбертом Эйнштейном. Эйнштейн считал чудом, что теории, создаваемые лишь на бумаге, подтверждаются экспериментально. Планк возражал на это тем, что, создавая теории, мы проверяем их экспериментально, а затем вносим в нее необходимые поправки. Поэтому между теорией и экспериментом существуют диалектические расхождения, с помощью которых мы постепенно приходим к новой теории, учитывающей экспериментальные данные и уточненную модель. Однако в этом споре оба ученых не учитывали существование бессознательного, так как при построении модели ученый неизбежно руководствуется бессознательным.
    Это убедительно показано в упомянутых работах Юнга и Паули, которые ввели понятие смыслового поля. Это поле духовно-информационное, в нем существуют идеи, мысли, знание прошлого-настоящего-будущего. С материальными полями оно связано через принцип синхронистичности и через психе. Последнее частично существует в материальном теле, частично сливается со смысловым полем через бессознательное.
    Таким образом, идеи современной науки созвучны идеям алхимии, чем и объясняется возрождение интереса к ней. Занимаясь разработкой новых идей, трудясь над их воплощением, мы изменяемся и сами. Алхимик, занимаясь трансмутацией, стремится и к трансмутации своего собственного "Я", к преобразованию в Сверх "Я" (вспомним Ф. Ницше с его стремлением преодолеть "человеческое, слишком человеческое", с его идеей Cверхчеловека). Тогда становится понятной основная цель алхимиков - "Освободить Дух через Материю и освободить Материю через Дух".
    Эта цель достигается в Великом Делании, цель которого троякая:
    1. Получение Философского Камня (Lapis Philosophorum).
    2. Получение универсального растворителя (Alcagest).
    3. Получение эликсира Жизни (Elixir vitae).
    Философский камень позволяет осуществить превращение несовершенных металлов в совершенный металл, золото; несовершенные минералы - в алмазы.
    Алкагест способен растворить любое вещество, что позволяет использовать его для удаления примесей из любого тела.
    Эликсир Жизни излечивает от всех болезней, продлевает человеческую жизнь.
    Алхимики считали, что Великое Делание совершается в трех планах, в трех мирах: в материальном, человеческом и божественном. В материальном мире мы также имеем троицу: серу и меркурий философов, а также соль, образующих единую материю и порожденных первоматерией. В человеческом мире этому соответствуют: тело, душа и дух, объединенные понятием "Человек". В божественном мире три ипостаси Святой Троицы составляют Единого Бога.
    Поэтому алхимики говорили, что троица заключена в единице, а единица - троична.
    В процессе Великого Делания алхимик действует, таким образом, в трех планах, производя в материальном мире трансмутацию менее совершенных материалов в более совершенные; в человеческом (в том числе и личностном) - моральное совершенствование, а в божественном - созерцание Божества в его Славе. Вот почему успех Великого Делания был возможен только для высоконравственного человека, занятие Великим Деланием для человека с нечистыми помыслами не только невозможно, но и бессмысленно. Во втором значении понимают Великое Делание и китайские алхимики, которые считали, что получение Философского Камня совершается в теле человека. Средневековые европейские алхимики говорили: "Великое Делание есть у вас и с вами, находя его в себе, где оно находится постоянно, вы его имеете всегда, где бы вы ни были".
    В средние века целью Великого Делания становится уже только Философский Камень, на который, таким образом, перенесены также функции Алкагеста и Эликсира. В религии этому соответствует обращение верующих в молитве ко Христу, символизирующему Единого Бога, и как бы принимающего функции двух других ипостасей. Поэтому в более поздней традиции Философский Камень способен не только превращать неблагородные материалы в благородные, но это и средство от всех болезней; с его помощью человек может перемещаться в пространстве одним лишь усилием воли. Благодаря Философскому Камню человек обретает подлинное счастье и способность влиять на Вселенную.
    Получение Философского Камня означает трансмутацию низшей, животной природы человека в высшую, божественную. Скрытым проявлением Философского Камня является наша душа, и искусство алхимии освобождает ее от материальных, телесных оков.
    Итак, сокровенная сущность Философского Камня такова: это совершенный синтез Духа и Материи; совершенное существо, окруженное потоками энергии и наделенное искусством преобразовывать все, чего касается. В минеральном царстве он преобразует неблагородные металлы и минералы в благородные, в растительном - ускоряет производство эликсира, в человеческом - открывает сердца людей, ищущих Истину. Неудивительно поэтому, что средневековые мистики сравнивали с Философским Камнем Христа.
    Резюмируя основы алхимии, отметим, что согласно ей, любое Творение Божье может стать Философским Камнем - минерал, растение, животное и, разумеется, человек. Что же касается вопроса о том, как это сделать, то ответ на него следующий "Уметь, мочь, осмелиться и молчать".  Что же сей девиз означает?
Суть многих (если не всех) понятий алхимии отражена, пускай и смутно, иносказанием, в ритуале посвящения. Этот ритуал берет начало ещё в египетской традиции, в  средневековье он расширился и известен именно в таком виде, в каком я его представляю. Текст дополнен выдержками из комментариев К.Г. Юнга.

Работа над этой книгой началась более десяти лет тому назад. Мысль написать ее впервые пришла мне в голову после того, как я прочитал эссе Карла Кереньи, посвященное Эгейскому Празднику в "Фаусте" Гете. Литературным прототипом этого праздника является "Химическая Свадьба", написанная Христианом Розенкрейцером и сама являющаяся порождением традиционного для алхимии символа божественного брака. Тогда у меня возникло искушение прокомментировать эссе Кереньи с точки зрения алхимии и психологии, но вскоре я обнаружил, что эта тема слишком обширна, чтобы ее можно было изложить на нескольких страницах. И хотя работа вскоре закипела, прошло более десяти лет, прежде чем я смог собрать и систематизировать весь материал по этой центральной проблеме.
К.Г. Юнг.
ПОСВЯЩЕНИЕ
Посвященный обладает лампой Трисмегиста, плащом Аполлония и посохом патриархов.
Лампа Трисмегиста-разум, просвещенный знанием; плащ Аполлония - совершенное самообладание, изолирующее мудреца от инстинктивных токов; посох патриархов - помощь тайных и вечных сил природы.
Здесь закладываются основные значения, толкования символов, окружающих нас в наших видениях, снах, в бессознательном. Работа К.Г. Юнга над "Психологией и алхимией" началась со странного сна: Он попал в лабораторию своего отца,  с удивлением обнаружив свой странный наряд-плащ, посох и лампа, он проснулся в крайнем удивлении.  Это в некотором роде определило направление его научной деятельности, он заинтересовался алхимией и нашел, как известно, в древней науке прототип современной психологии бессознательного.
Лампа Трисмегиста освещает настоящее, прошедшее и будущее, открывает совесть мужчин, освещает изгибы сердца женщин. Лампа горит тройным пламенем, плащ трижды складывается, и посох делится на три части.
Число девять - число божественных отражений: оно выражает божественную идею во всем ее абстрактном могуществе, но оно выражает также и роскошь верования, а, следовательно, и суеверие, и идолопоклонство.
К.Г. Юнг нашел данное толкование одним  из самых полных  среди тех, что раскрывают символику чисел. Обширное исследование на  эту занимает у Юнга почти 200 страниц. Именно эти строки расшифровывают в  какой-то мере девиз: "Тройка заключена в единице, а единица троична". Предположительно, существовал ещё один, более древний, догмат, включающий отдельное трактование  числа девять вне привязки 3*3=9. К сожалению,  алхимическая литература считалась еретической, подлежала сожжению, поэтому до нас дошли лишь немногие книги. Сложный язык алхимиков ещё более усложняет задачу восстановления "чистого" искусства алхимии.
Поэтому-то Гермес и сделал его числом посвящения: посвященный царствует над суеверием и посредством суеверия; он спокойно идет во мраке, уверенно опираясь на свой посох, закутавшись в свой плащ и освещая путь своей лампой.
Очень яркий символ, живущий в каждом человеке, буквально логотип, бренд алхимии. Именно он, явившийся во сне,  натолкнул Юнга  на мысли об алхимии.
Разум дан всем людям, но не все умеют им пользоваться; это - наука, которой надо научиться; свобода предоставлена всем, но все не могут быть свободны: это - право, которое надо завоевать; сила - для всех, но не все умеют на нее опереться: это - могущество, которым надо завладеть.
Еретические мысли. Разум, свобода, сила - то, что составляет человека, основа для роста, познания. Под гнетом церкви  развитие человека в данном направлении сурово каралось.
Без усилия мы ничего не можем достигнуть. Назначение человека - обогащаться тем, что он зарабатывает, а затем подобно Богу, пользоваться славой и удовольствием давать.
Развитие, развертывание философии познания. Сотни книг, проповедовавших подобное, были безжалостно сожжены, часто вместе с авторами.
Магическое искусство некогда называлось искусством первосвященническим и царским, так как посвящение давало мудрецу власть над душами и способность управлять волями. Прорицание - также одна из привилегий посвященного, а прорицание - только знание следствий, содержащихся в причинах, и наука, примененная к фактам универсального учения об аналогии.
Магическое искусство - это познание психологии  бессознательного, любому человеку дающее власть и способность управлять(кстати, отлично дополняющие друг друга привелегии). Так же любой человек, знакомый с психологией, способен "прорицать" поведение других людей, осознавая причины и следствия различных душевных движений и метаний.
Людские поступки не только записываются в астральном свете: они оставляют также следы на лице, изменяют наружность, походку и акцент голоса.
Именно на этом основан "язык жестов",  каждая наша мысль, скрытая и не произнесенная, все же проявится в наших бессознательных движениях: жестах, мимике, походке, голосе.
Следовательно, каждый человек носит с собой историю своей жизни, и посвященный может прочесть ее. Будущее же всегда следствие прошедшего, и неожиданные обстоятельства почти ничего не меняют в разумно ожидаемых результатах.
А это уже основа идей  психоанализа, аналитической психологии (за тысячелетия до З. Фрейда). Наши детские психологические травмы остаются с нами всю жизнь, вызревая в комплексы  и заболевания. Только посвященные - опытные психоаналитики, знатоки психе - могут прочесть эту историю. И тем не менее, всю жизнь мы носим её с собой, даже не подозревая этого.
Следовательно, каждому человеку можно предсказать его судьбу. По одному движению можно судить обо всей жизни; одна неловкость предсказывает целую серию несчастий. Цезарь был убит потому, что стыдился своей лысины; Наполеон умер на острове святой Елены, так как ему нравились стихотворения Оссеана; Людовик-Филипп должен был покинуть трон именно так, как он его покинул, потому что у него был зонтик... Все это парадоксы для толпы, не схватывающей тайных отношений между вещами; но для посвященного, все понимающего и ничему не удивляющемуся, это - причины.

Посвящение предохраняет от ложного спета мистицизма; оно придаст человеческому разуму его относительное значение и соответственную непогрешимость, соединяя его цепью аналогий с верховным разумом.
Познание психологии бессознательного ведет к освобождению собственного разума,  а так как мы все созданы по образу и подобию Божьему, то познание себя, своей души и раскрытие её возможностей - это кратчайшая дорога к высшему разуму, Богу. 
Поэтому, у посвященного нет ни сомнительных надежд, ни бессмысленного страха,  как нет и неразумных верований, он знает, что он может, и ему ничего не стоит осмелиться; поэтому, для него сметь значит мочь.

Итак, вот новое толкование атрибутов посвященного: его лампа представляет знание; окутывающий его плащ - скромность, посох - эмблема его силы и смелости; он знает, смеет и молчит.

Он знает тайны будущего, смеет в настоящем и молчит о прошлом. Он знает слабости человеческого сердца, умеет пользоваться ними для своего дела и молчит о своих проектах.
Кодекс психоаналитика - тайны прошлого, поведанные  пациентом, не могут быть переданы другим лицам, это строжайшая тайна. Он молчит о проектах - используя знание психологии, он не объясняет всем людям вокруг, как именно он читает их эмоции и устремления, как он заставляет их делать то, что выгодно ему.
Он знает смысл всех символизмов и культов, смеет практиковать их или воздерживаться от этого без ханжества и нечестия, и молчит о едином догмате высшего посвящения.
Ему известны существование и свойства великого магического агента, он смеет творить дела и произносить слова, подчиняющие его человеческой воле, и молчит о тайнах великого дела.

Часто вы можете увидеть его печальным, но никогда вы не увидите его унылым или пришедшим в отчаяние; часто - бедным, никогда - униженным или жалким, - преследуемым, но не устрашенным и побежденным. Он помнит о вдовстве и убийстве Орфея, об изгнании и пустыннической смерти Моисея, о мученичестве пророков и пытках Аполлония, о кресте Спасителя; он знает, в каком беспомощном состоянии умер Агриппа, самая память которого была оклеветана, в каких трудах изнемог великий Парацельс, все, что должен был выстрадать Раймонд Лулл, чтобы добиться, наконец, кровавой смерти. Он вспоминает о Сведенборге, который вынужден был притворяться безумным, чтобы ему прощали его знание, о Сан-Мартине, скрывавшемся всю свою жизнь, о Калиостро, умершем покинутым в темницах инквизиции, о Казотте, умершем на плахе. Преемник стольких жертв, он, все-таки, смеет, но тем более понимает необходимость молчать.                                                   

Будем же подражать его примеру, будем настойчиво учиться, а когда будем знать, осмелимся и будем молчать.

Само название, которое алхимики дали своей науке - "спагирическое" искусство, и их девиз " solve et coagula " (растворяй и сгущай), говорит о том, что они видели суть своего искусства в сочетании разделения и анализа с консолидацией и синтезом. Алхимиков, прежде всего, интересовало первоначальное состояние, в котором имел место конфликт противоположных тенденций или сил; потом они ставили важный вопрос о методе, с помощью которого можно было бы вновь соединить разделившиеся враждебные элементы и качества. Первоначальное состояние, названное haos , не задавалось с самого начала и его следовало искать, как prima materia . И если начало работы не было самоочевидным, то еще в меньшей степени самоочевидным был ее конец. Есть множество рассуждений на тему природы конечного состояния и все они отражены в его определениях. Самыми распространенными являются идеи его постоянства (продление жизни, бессмертие, способность не поддаваться разложению), его андрогенности, его духовности и материальности, его человеческих качеств и сходства с человеком (гомункулус), а также его божественности.
В психической сфере явной аналогией этой проблемы противоположностей является раздвоение личности, порождаемое конфликтом несовместимых тенденций, проистекающих, как правило, из дисгармоничности характера. Подавление одной противоположности приводит только к продлению и расширению конфликта, - иными словами, к неврозу. А терапевт сталкивает эти противоположности и пытается создать из них целостность. Образы цели, которые в этом случае возникают в сновидениях, зачастую соответствуют определенным алхимическим символам. Пример подобного явления известен любому аналитику - это феномен "переноса" соответствующий мотиву "химической свадьбы". К.Г. Юнг написал даже  специальное исследование по психологии "переноса", используя алхимические аналогии в качестве путеводной нити. Точно так же возникающие в сновидениях незначительные или явные проявления целостности, или самости, в алхимии являются многочисленными синонимами lapis Philosop horum , который алхимики уравнивали с Христом. Поскольку эти связи имеют очень большое значение, Юнг посвятил им отдельное исследование под названием "Aion". Другими производными от темы данного реферата и книги, на которой он основан, являются его  трактаты "Философское Дерево", "Синхронистичность: принцип акаузальной связи" и "Ответ Иову".
Причудливы перипетии судьбы: алхимия была  религией, искусством, наукой и лженаукой, её боялись и ей восхищались, в конце концов, благодаря трудам К.Г. Юнга и его учеников, её принципы легли в основу  психологии  бессознательного. Современная интеграция наук в единое целое дает отличный повод вновь внимательно посмотреть на алхимию: не таятся ли в ней ответы на волнующие нас вопросы? Нельзя провести очередную цепь аналогий и прийти к новой, более совершенной теории?  Эти вопросы остаются открытыми  и по сей день.

Магическая алхимия

Алхимия, - само это слово полно загадки мистики и тайны, понять, что за ним скрывается пытались многие, но сделать это смогли не все. Алхимия - это тайная наука точное время возникновения которой теряется в глубине тысячелетий. Наиболее достоверно можно утверждать, что во втором-третьем веке н.э. она уже существовала. Доказательством этого служат дошедшие до нашего времени источники, например тексты александрийских алхимиков. Из их содержания видно, что уже к этому времени алхимия сформировалась т.е. уже были определены цели, методы и главное была тонко разработанная теоретическая база алхимии. С течением времени алхимия развивается появляются новые методы и теории, но духовная составляющая алхимии остается неизменной т.к. алхимия - это своего рода философия вечности.

Алхимия как и любое тайное знание состоит из двух частей: эзотерической и экзотерической - духовной или мистической. Мистическая алхимия самая ценная часть алхимии это ее духовная основа. Изучая алхимию следует учитывать, что это весьма разнообразное знание свести которое в единую систему очень сложно, да и не нужно. В этом разнообразии каждый кто способен найдет возможность реализовать самого себя согласно своей Природе.

Алхимик ставший на Путь Война идет по нему сам, но есть ряд советов, которые могут немного облегчить его задачу. Кто знает поймет. Алхимик - это воин, а Путь Война неизбежно ведет к освобождению Духа. Поэтому определение мистической алхимии таково:

АЛХИМИЯ :

Процесс постепенного трансформирования соответствующий астрологическим конфигурациям.

Система получения золота из свинца имеет сходство с очищением человеческого духа, очищение ведет к созданию скрытых сверхестественных возможностей.

Алхимик встав на Путь выбирает себе цель к которой стремится. Можно выделить семь основных целей алхимиков. Рассматривая их при выборе следует помнить, что физические, химические и духовные процессы в Природе сходны тем же, что и в душе.

Основные цели алхимиков:

1 Приготовление Философского Камня - вещества обладающего способностью трансмутировать (превращать) неблагородные металлы в благородные т.е. превращать свинец в золото.

2 Приготовление Жидкого Золота - универсального лекарства излечивающего от всех болезней.

3 Создание Гомункулуса - живого существа, выращеного в колбе при помощи алхимических методов.

4 Приготовление Универсального Растворителя - кислоты, растворяющей любую субстанцию.

5 Палигинез - восстановление растений или животных из пепла. .

6 Извлечение пятой сущности вещества - квинтесенции. .

7 Выделение из исходных материалов Мировой души - основной сущностной субстанции мироздания.

Основное оружие Война это знание. Но не всякое знание одинаково ценно для алхимика. Только знание полученное в результате длительного процесса духовного поиска имеет цену. Это знание в процессе его получения трансформирует и очищает тело, душу и дух алхимика, открывая ему новые аспекты Бытия.

Главный источник знания - это алхимические тексты, в них алхимик находит первоначальную основу своей деятельности. С некоторыми алхимическими текстами можно ознакомится в "Библиотеке алхимика". При их изучении как и при изучении любых алхимических текстов следует всегда помнить, что они были написаны не для того чтобы тот кто их читал понимал буквально все написаное, а для того что бы тот кто читает прежде всего думал над тем что он читает. Алхимический текст символичен и для того чтобы его понять нужно иметь представление о символизме. На сайтах "MUTUS LIBER - шедевр алхимического символизма" , "Алхимические знаки и символы" и "Общая теория алхимического символизма" есть основные сведения о алхимических символах. В качестве классического примера алхимического текста можно привести "Изумрудную скрижаль" Гермеса Трисмегиста:

Изумрудная Скрижаль.

Вот истина, совершенная истина и ничего кроме истины: внизу все такое же, как и вверху, вверху все такое же как и внизу. Одного этого знания уже достаточно чтобы творить чудеса. И поскольку все вещи существуют в едином и проистекают из него, это Единое, которое есть первопричина, порождает все вещи в соответствии со своей природой.

Солнце его отец, Луна - его мать, Земля - Его кормилица и защитница, а ветер лелеет его в своем чреве. Единое есть Отец всех вещей, в нем заключена вечная Воля. Здесь на Земле Его сила и власть пребывают в безраздельном единстве.

Землю подобает отделить от огня, тонкое от грубого, но только осторожно и с большим терпннием. Едиое же возвышается с земли до небес и опускается с небес на землю. Оно таит в себе силу вещей небесных и силу вещей земных. Через это Единое вся слава мира сего станет твоей, а все неведение покинет тебя.

Эта сила проникает в тайны и рассеивает неведение Ею был создан этот мир.

Именуют меня Гермес Трисмегист, что значит трижды мудрый. В словах моих содержится итог всей Cолнечной работы.

Как видно этот весьма почитаемый текст очень туманен и символичен и в этом его суть т.к. каждый кто может видеть усмотрит в нем то что способен постичь и эта кажущаяся неопределенность изумрудной скрижали является на самом деле наиболее полным отражением сущности Бытия. Таким отражением являются и правила руководствуясь которыми алхимик делает свою работу. Эти правила были оформлены в малом алхимическом своде Альберта Великого. Вот они:

Заповедные правила Альберта Великого.

Наипервейшее правило состоит в том, что сподобленный этому искусству должен хранить молчание и ни одной живой душе не выдавать его тайну. Ведь нет иного способа сохранить тайну, как не увеличивать число людей, в нее посвященных. Когда же тайна пойдет по рукам, она исказится, станет неистинной. Если утратишь тайну искусства, совершенства тебе вовек не достигнуть.

Второе правило - такое правило, согласно которому посвященный должен выбрать для работы соответственное работе место в особом доме, сокрытом от глаз людских. В доме этом должно быть две или три комнаты, в которых следует осуществлять необходимые операции над веществом - возгонку, растворение и перегонку. Подробности я поведаю тебе позже.

Третье правило. Необходимо строго блюсти время работы. Важно соблюдать, например, часы совершения возгонки и растворения. Скажем, результаты возгонки, совершенной в зимнее время, почти никакой ценности не имеют. Растворение и обжиг, напротив, можно совершать в любое время. Обо всех этих вещах я расскажу тебе, впрочем, в свое время (когда буду обсуждать все эти операции).

Четвертое правило. Посвященному следует тщательно и упорно направлять свои усилия, без устали приближаясь к концу. Коли начнешь усердно, а потом ослабишь упорство, потеряешь все - все, что у тебя было, и все время свое.

Пятое наставление состоит в строгом соблюдении всего того, что принято в нашем искусстве.

Во-первых, следует собрать воедино [все то, с чем должно работать];

во-вторых, нужно возгонять;

в-третьих, сгустить вещество; в-четвертых, обжечь; в-пятых, растворить;

в-шестых, перегонять;

в-седьмых, осадить; и так далее, в строгом порядке. Если пытаться произвести тинкториальное превращение - изменение цвета вещества, - минуя возгонку, осаждение или перегонку, можно попусту растратить все порошки, потому что, высыхая по мере улетучивания жидкости, они быстро рассеятся. Или, скажем, возникнет желание окрасить уплотненные в сплошную массу порошки, кои прежде не были обработаны ни растворением, ни последующей перегонкой. В этом случае окажется невозможным достичь ни проникновения, ни хорошего смешивания с телами, предназначенными для [тинкториальных - цветовых] превращений.

Шестое предписание настоятельно требует, чтобы сосуды, предназначенные для операций с водами или маслами, с участием огня или без такового, были либо из стекла, либо с внутренней стороны покрыты глазурью. Иначе приключатся многие беды. Так, если кислые воды поместить в медную посудину, стенки ее позеленеют, если в сделанную из железа или свинца - стенки этих сосудов почернеют, на них нападет порча (inficiuntur). Если же кислые воды налить в глиняный горшок, они проникнут сквозь пористые стенки глиняного горшка, и вся затея невозвратно пропадет.

Седьмое правило. Следует быть очень осторожным, особенно тогда, когда работаешь на глазах у твоих хозяев, могущественных властителей - монархов и князей. Две опасности, две беды стерегут тебя. Если тебе поручено некое златоискательское дело, они не перестанут терзать тебя время от времени расспросами: "Ну, мастер! Как идут твои дела? Когда наконец мы получим приличный результат?" И, не дождавшись окончания работы, они станут всячески глумиться над тобой. В результате тебя постигнут великое разочарование, унижение и великие беды. Если же, напротив, ты будешь иметь успех, они постараются задержать тебя в плену, где ты будешь работать им на пользу, не имея возможности уйти. Считай, что лишь из-за собственных слов и твоих собственных рассуждений ты попался в ловушку.

Наконец, восьмое предписание требует того, чтобы никто не начинал нужных операций без достаточных средств, не приобретя все необходимое, что используется в сем искусстве. Если ты начнешь алхимическое свое предприятие без достаточных на то средств, тебя ждет неудача. Ты потеряешь также все то, что было у тебя прежде.

Для мистической практики алхимии их можно слегка перефразировать:

7 алхимических правил.

(Вольный пересказ Альберта Великого)

1 МОЛЧАНИЕ нарушая его, ты подвергаеш опастности не только себя, ты подвергаеш опастности наше дело.

2 МЕСТО РАБОТЫ. Выбирай его тщательно.Выбирай его так, чтобы оно не бросалось в глаза и было для тебя удобным.

3 Начинай свое дело в СРОК и вовремя его заверши. Совсем не спеши не надо спешить, зачем нам спешить, но и не медли, медлят проигрывающие.

4 ТЕРПЕНИЕ, ничего не дается без терпения и усердия. C усердием начинай с усердием продолжай Дело. Желание отдохнуть - первый признак поражения.

5 Знай свой предмет,знай свое дело, знай его СИМВОЛИКУ. Совершенство требует зенаний, незнание ведет за собой смерть.

6 Будь внимателен к материалам, используй только ЧИСТЫЕ вещества и процессы, дабы избежать загрязнения.

7 Не начинай Великого Делания не запасясь средствами и уверенностью. Без средств и уверенности ты только приблизиш себя к и без того неизбежной смерти, а это ли не поражение?

Руководствуясь этими правилами алхимик приступает к Великому Деланию. Великое Делание - это алхимический процесс состоящий из нескольких частей. Начальный этап Делания заключается в получении первовещества. После его получения следующие за этим процессы можно описать так:

АЛХИМИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС:

ТЕЛО ДОЛЖНО БЫТЬ ОЧИЩЕНО ВОРОНОМ

И ЛЕБЕДЕМ

ПРЕДСТАВЛЯЮЩИМИ РАЗДЕЛЕНИЕ ДУШИ

НА ДВЕ ЧАСТИ

НА ЗЛУЮ (ЧЕРНУЮ)

И БЛАГУЮ (БЕЛУЮ)

ПЕРЕЛИВЧАТЫЕ ПЕРЬЯ ПАВЛИНА

ПРЕДЛАГАЮТ ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ТОГО,

ЧТО ПРОЦЕСС ТРАНСФОРМАЦИИ НАЧАЛСЯ

Другие птицы ассоциирующиеся с алхимическим процессом, следующие:

ПЕЛИКАН (кормление кровью)

ОРЕЛ (победный символ завершающегося ритуала)

ФЕНИКС (являет собой совершенного орла)


И так дано определение алхимии, указаны цели, обозначены правила, описан процесс, осталось сказать только о тех ошибках и заблуждениях, которые могут встретится в Пути. Для этого также можно воспользоватся текстом Альберта Великого:

О многоразличных ошибках.

А сейчас в этом малом своде я поведаю тебе коротко и просто о том, как тебе следовало бы поступить, зачиная столь великое искусство. Но прежде я укажу тебе на всевозможные уклонения, ошибки и камни преткновения, встающие на пути подвижников этого искусства. Об эти препятствия многие - даже почти все - спотыкаются.

Я видел немало таких, кои с большим тщанием совершали процедуру возгонки, проходящую обычно наверняка, но не доводили до конца, спотыкаясь на непонимании изначальных принципов.

Я видел и иных, хорошо начинавших, но склонных к выпивке и прочим глупостям. И они не доводили дело до конца. Я видел, например, и таких, кои хорошо умели вываривать, перегонять и возгонять. Но путь был длинным, и терпения им не хватало. Поэтому-то и они оставляли дело незавершенным.

Мне попадались и такие люди, которые вполне владели истинным искусством и которые умело и терпеливо совершали разные операции, но теряли летучие начала при возгонке, потому что сосуды их были дырявыми. Усомнившись, они не шли дальше.

Среди встреченных мною были и такие, что желали добраться до цели нашего искусства, но в нетерпении дождаться окончания дела слишком быстры были в совершении возгонок, перегонок и растворений. В результате летучие начала оказывались разложившимися, оскверненными (rubiginatos), а водные растворы и дистиллаты - взболтанными и взмученными. Так вот и рушилась вера сих нетерпеливых в истинность нашего искусства.

Бывали и такие, которые терпеливо продвигались вперед, но по пути их ждала неудача, потому что им не хватало приличествующей их занятию выдержки и твердости. Ибо, как сказал поэт:

Коль смертные страхи мерещутся вам в благородном труде,

То и знания сущностей многих вещей не помогут, -

Вас ждет пустота в результате.

Наше искусство не для бедняков, ибо у каждого взявшегося за дело должно быть достаточно денег по меньшей мере года на два. Так, если кому-то случится ошибиться и потом начать все заново и продолжить начатое вновь, этот кто-то не должен впасть в нищету. Между тем как раз противоположному я бывал свидетелем не единожды.

Мне встречались мастера, коим удавалось осуществлять чисто, хорошо многократные - до пяти раз - возгонки. Но на этом умение их кончалось. Если они шли дальше, то все больше и больше впадали в заблуждение и обман: они выбеливали медь, прибавляя к ней пять или шесть частей серебра, равно дурача себя и других.

Я видел людей, которые возгоняли летучие, а потом, сгущая, осаждали их, надеясь с их помощью окрасить медь или олово. Когда же ничего не отпечатлевалось на меди или олове и не происходило проникновения окрашенных сгущенных летучих [начал] в металлы, ими овладевало сомнение в истинности [искусства].

Я видел тех, кто осаждал и сгущал летучие, нанося проникающее масло, до проникновения оного в субстанциальную массу. Затем они добавляли одну часть серебра на одну часть меди. При этом медь выбеливалась, становясь похожею на серебро по ковкости и прочим проверкам (examinationem), а по белизне могла выдержать двух- или трехкратное испытание и все-таки не была совершенной, потому что медь, прежде чем выбелить, не обожгли и не очистили от примесей. Недаром Аристотель говорит: "Я не верю, что металлы могут превращаться один в другой без того, чтобы прежде не быть превращенными (transformari) в первоматерию, то есть приведенными к состоянию золы обжиганием на огне. Вот тогда-то и возможно [превращение]".

Я видел, наконец, и таких мудрецов, которые совершили возгонку и осаждение порошков и летучих, приготовили растворы и дистиллаты из этих порошков, сгустили, осадив их, и подвергли металлы обжигу, выбелив и выкрасив их массы. После этого им было возвращено твердое состояние и цвет, свидетельствующий то, что они стали Солнцем и Луной, по ковкости и прочим проверкам лучше природного [золота] и природного [серебра].

Видя, однако, такое несметное число ошибившихся и заблудших, я решил, что должен написать истинную и многократно испытанную в деле книгу, лучшую [из сходных], написанных всеми прочими философами, среди которых я работал и рукотворил. В этой моей книге не будет ничего такого, чего я не зрил бы собственными глазами.

Найден алхимический манускрипт Ньютона.

В недрах библиотеки Лондонского королевского общества обнаружен манускрипт сэра Исаака Ньютона, в котором содержатся его заметки, сделанные в ходе изучения алхимии, пишет журнал Spiegel. "Ньютон посвящал алхимическим изысканиям значительную часть своего времени, - цитирует еженедельник слова пресс-секретаря Королевского общества Тима Уотсона. - Найденный манускрипт позволяет по-новому взглянуть на его жизнь ученого".

Найденная 22-страничная рукопись, которая считалась утерянной после того, как в 1936 году по цене в 15 фунтов ушла с молотка на аукционе Sotheby's, была обнаружена недавно сотрудниками Лондонского королевского общества при каталогизации библиотеки организации. Большая часть текста представляет собой записи Ньютона, сделанные при изучении им работ алхимиков прошлого. На нескольких страницах великий ученый изложил свои размышления об этой тайной науке, которая билась над превращением недрагоценных металлов в золото и созданием искусственных существ - гомункулусов.

Тем не менее, над рукописью придется поломать голову, поскольку алхимические тексты сами по себе - сложная головоломка. "Алхимики использовали между собой тайный язык, полный символов и кодов, - объясняет Тим Уотсон. - Этим они хотели добиться того, чтобы ни один некомпетентный человек не смог повторить их эксперименты". Таким образом, хоть Ньютон и делал свои записи на английском языке, остается неясным, что же именно он хотел в них сказать. К примеру, совершенно непонятно, являются они точным истолкованием исследованных ученым трудов или нет.

Однако все это не умаляет ценности сделанного открытия. "Это чрезвычайно волнующая находка для исследователей Ньютона и историков науки, - говорит Джон Йанг из Лондонского императорского колледжа. - Она указывает на то, каких авторов-алхимиков Ньютон в конце XVII столетия читал и какие из алхимических теорий исследовал".

Отметим, что Ньютон был далеко не единственным ученым своего времени, который интересовался алхимией. Мыслями в этой области он регулярно обменивался с натурфилософом Робертом Бойлем, еще одним из "отцов" современной физики и химии. И, судя по всему, оба действительно верили в то, что с помощью алхимии можно творить настоящие чудеса.

ИСТОКИ ЕВРОПЕЙСКОЙ АЛХИМИИ
Жерар Гейм

В течение многих веков Венеция была одним из важнейших городов Европы, а благодаря тесным связям с Византией, это адриатическое поселение прослыло покровителем византийского искусства и науки. Венеция стала тем мостом, по которому смогли перейти в Европу эллинская и византийская алхимия. Эта последняя на самом деле была лишь продолжением (или скорее даже развитием) древней традиции. Таким образом, Венеция стала хранителем греческих алхимических рукописей,  «хранителем», скажем так, поскольку, с одной стороны, едва ли можно говорить о греческой алхимии, существовавшей до конца XV века, а с другой – на умы венецианских изыскателей того времени сильное влияние оказывала арабская устная традиция.

Большинство учёных европейцев почти ничего не знали о греческой и византийской алхимии по двум причинам: во-первых, её манускрипты были в те времена столь же немногочисленны, как и в наши дни, и, во-вторых, издана была лишь ничтожно малая часть этих редких сочинений. Например, Бертло [1] опубликовал и прокомментировал знаменитую рукопись из библиотеки святого Марка в неполном виде: свет увидели только некоторые её фрагменты, да и те были разбросаны по нескольким крупным европейским коллекциям.

У автора настоящей статьи однажды была возможность взглянуть на частную коллекцию греческих алхимических манускриптов, состоявшую из нескольких тысяч томов. Некоторые из этих книг были искусно иллюстрированы: рисунки изображали либо греческие мифологические сюжеты, либо христианские аллегории в византийском стиле, но они не имели ничего общего с теми иллюстрациями, которые нам приходилось видеть прежде. Возможно, что какие-то изображения были выполнены немного грубовато, но зато эти старательно переплетённые рукописи отличались очень красивой каллиграфией, связанной с написанием букв и прорисовкой иллюстраций. Текст, в любом случае, насколько это можно было заметить, представлял собой лишь комментарий к рисункам. Особенно интересно было констатировать, что мы, по-видимому, обнаружили первоисточник огромного количества символических гравюр, находящихся в европейских книгах. Например, гравюры в «Atalanta Fugiens» представляются не чем иным, как «современной» европейской версией собрания византийских рисунков. Столкнулись ли мы с проблемой греческого происхождения большинства наших алхимических иллюстраций, тогда как комментарии, вероятно, в любом случае основывались бы на арабской традиции?

Считается, что византийская алхимия стала известна в Венеции около 900-х годов. Между тем, алхимическая теория и практика ограничивалась отдельными династиями. В Византии алхимия практиковалась до окончательной гибели империи и ещё не исчезла во времена монаха Стефана [3], при императоре Ираклии. Происхождение византийской алхимии относится к периоду позднего эллинизма. Её символический язык и рисунки очень сложно интерпретировать. Она основана на применении секретных формул в гораздо большей степени, нежели арабские алхимические практики. Одним словом, византийская алхимия была сугубо «индивидуальной» и соответствовала династической традиции. Тем не менее, есть одна загадка: что случилось со всеми манускриптами?

Основной источник европейской алхимии – совокупность рукописей, объединённых именем Джабир (Гебер) [4]. Под ними подразумевается множество текстов, в основном алхимического характера, и несколько трудов магического содержания. Их происхождение связано с древней эллинской наукой. Только теперь, благодаря великолепному труду Крауса [5] о текстах Джабира, а также двум статьям Стэплтона [6], основанным на материалах книги первого, мы впервые можем правильно оценить ту важную роль, которую сыграла наука позднего эллинизма в развитии алхимии.

Все тексты Джабира представляют собой нечто большее, нежели простой сборник научных работ: в них говорится о космогонической концепции, противостоящей стерильной ортодоксальной религии, основания которой были расшатаны просвещёнными мусульманскими мыслителями. Они действительно хотели установить в качестве официальной веры исламских стран мировоззрение, основанное на древней мудрости, кою синтезировал дух позднего эллинизма. Мусульманский гений был особенно увлечён научными построениями этой философии, суть которой базировалась на экспериментальной онтологии под названием алхимия, которую мусульмане именовали «наукой химии», то есть наукой о трансмутации или искусством настаивания. Алхимия Джабира базировалась на идее равновесия (баланса): экспериментатор или практик  должен был отыскать «равновесия» различных элементов для их трансмутации. Искусство свершения трансмутации основывалось на системе чисел, потенциал которых изображался в виде магических квадратов, представлявших собой концентрацию огромной энергии, исходящей от определённых планет и созвездий.

Теперь мы подошли к очень важному факту: данные арабские тексты были переведены на латынь, начало чему было положено переводом Мориена [7], осуществлённого Робертом Честерским [8] и завершённого им в феврале 1144 года. Можно поинтересоваться: как несведущие европейские исследователи могли понять данные тексты, не будучи посвящёнными в эту философскую традицию, ведь посвящение – единственное предварительное условие, позволяющее такой экспериментальной науке функционировать? Само собой разумеется, что большинство наших алхимических текстов, переведённых с арабского языка, являются всего лишь скелетами, кои необходимо облачить в тайную устную традицию. У нас есть доказательство того, что эта традиция не только действительно существовала, но и существует до сих пор. Огромное количество текстов так плохо переведены – к примеру «Turba» – что не имеют никакой ценности для изыскателей. Крупное собрание «Theatrum Chemicum», тексты которого издатели отбирали более тщательно и согласно определённому порядку, можно оценить, лишь допустив, что данные сочинения лишены смысла, если только не снабжаются должными комментариями и устными указаниями. Между тем, в редких случаях исследователя, несомненно, осеняло божественное озарение, но наличие нескольких таких избранников не становилось доказательством непреходящей фундаментальности алхимии. Существуют тексты, содержащие ключ, и, при условии его постижения, они знакомят нас с древней системой равновесия, изложенной эллинскими алхимиками. Эта система открывает перспективы отношений между микрокосмом и макрокосмом, строением мира и вечной космогонией вселенной, масштабно облекая их в неопровержимые – даже нашими современными физиками-технократами – термины, которых нет в византийской алхимии. 

Известно, что и у Роберта Честерского, и у его друга Германа Далматского [9], который перевёл множество арабских сочинений, были учителя-арабы и евреи, толковавшие им тексты, написанные на арабском языке. У жившего при дворе Фридриха II Майкла Скотта[10], который сам писал алхимические сочинения, были арабские учителя, практиковавшие алхимию. По прошествии веков Михаэль Майер, служа при дворе Рудольфа II, постоянно контактировал с арабскими алхимиками на Сицилии, и сам Рудольф нанимал мусульман, коим поручал разъяснять ему некоторые непонятные тексты.

Как уже было сказано, труд Джабира стал космогонической концепцией просвещённого ислама: в конце концов, во времена халифов-фатимидов [11] (посвящение в тайны древних наук получили все представители этой династии), алхимия дошла до монаршего престола. Ни до, ни после – даже в конце эпохи эллинизма – алхимия не пользовалась таким авторитетом. Изголодавшийся европейский дух был чрезвычайно потрясён монументальностью арабской мысли, и, вопреки насмешкам и «научному прогрессу», мы до сих пор испытываем влияние ее авторитета, хотя некоторые из нас стыдятся за то, что им приходится это признавать.

После монгольских нашествий исламский мир начал приходить в упадок, и хранители мусульманской алхимической традиции стали искать подходящих лиц, коим они смогли бы доверить секрет своего мастерства. Они установили контакты с Индией и Европой. Легенда о Христиане Розенкрейце – несомненно, подлинная, до некоторой степени, история, но розенкрейцеры эпохи Реформации, ради удовлетворения своих мелочных личных интриг, пытались (как это доказал французский писатель Argos [12]) применять идеи, кои сами не могли уразуметь, и, таким образом, дискредитировали традицию, которая надеялась укоренить в Европе «сверхнауку», дабы освободить европейское человечество от технологического рабства.

Велик наш долг перед адептами-мусульманами, не признававшими различий между верованиями, религиями или расами, чтобы сохранить уровень своего высокого духовного благородства.

Возможно, что возобновление интереса к алхимии в настоящее время поспособствует обращению европейской души к её подлинному истоку. Эту эпоху святой Павел назвал «полнотой времени» [13], завершающей синтез науки и существования (жизни), синтез, который есть Сверхнаука и постижение тайны бытия.

Статья из журнала «Initiation et Science» («Инициация и наука»), апрель-июнь 1956 г., стр. 10-13.

Перевод В.Проскуряков.

ПРИМЕЧАНИЯ ПЕРЕВОДЧИКА:

1. Пьер Эжен Марселен Бертло (1827-1907) – французский химик и общественный деятель, прославившийся последовательным атеизмом и борьбой с витализмом. Автор многочисленных работ по органической химии, термохимии, агрохимии, истории химии и др. В 1885 году вышел труд Бертло «Происхождение алхимии». В 1887-93 он опубликовал ряд древнегреческих, западноевропейских, сирийских и арабских алхимических рукописей с переводами, комментариями и критикой.

3. Стефан Александрийский – профессор Константинопольского университета, философ, математик, врач, живший в первой половине VII века. Один из последних представителей александрийской философской школы, признававший христианское вероучение и авторитет библии и вместе с тем излагавший языческие учения о вечности мира, пятой сущности, предсуществовании человеческой души и разумном характере небесных тел.

4. Джабир (латинизированное имя Гебер) – подпись, которую ставили под своими трудами авторы известных трактатов по алхимии VIII-XIV вв. Настоящий Джабир, которого, по-видимому, звали Абу Муса Джабир ибн Хайян, жил предположительно в 720-812 гг. н.э. Полагают, что сам он является автором всего нескольких работ из более 2000 трактатов, подписанных его именем, а позднейшие трактаты принадлежат членам секты исмаилитов. Трактаты Джабира приобрели такое влияние в Европе, что один испанский алхимик, подлинное имя которого осталось неизвестным, написав четыре книги по алхимии в начале XIV века, взял латинизированную форму имени – Гебер, чтобы придать высказанным в них идеям вес.

5. Пауль Краус (1904-1944) – французский учёный,  историк-семитолог. В научных кругах прослыл безумцем, покончил жизнь самоубийством. В своём монументальном труде «Jabir ibn Hayyan: Contribution à l’histoire des idées scientifiques dans l’Islam» Краус проанализировал собрание текстов, приписываемых Джабиру и посвящённых самым разным вопросам: сексологии, алхимии, военному делу, талисманам, различным ремёслам, религиозным дискуссиям, грамматике, музыке, изготовлению невидимых чернил и созданию искусственных людей. Учёный доказал, что авторство всех этих сочинений не принадлежит одному человеку.

6. Генри Эрнест Стэплтон (1878-1962) – английский учёный, специалист по истории ислама.

7. Мориен (Мориенус) – александрийский алхимик, живший в VII столетии. Ученик Стефана Александрийского.

8. Роберт Честерский – английский учёный-арабист XII века, перевёл несколько основополагающих текстов Джабира и аль-Хорезми на латынь.

9. Герман Далматский (также известен под именем Германа Каринтского) – философ, астроном, астролог, математик XII века. Перевёл важнейшие арабские работы по астрономии.

10. Майкл Скотт (1175-1232) – шотландский математик и учёный, снискавший  себе посмертную славу мага и чародея. Переводил и комментировал Аристотеля (с арабского на латинский язык); занимался астрологией и практиковал алхимию.

11. Фатимиды – халифская династия, правившая на Ближнем Востоке в 909-1171 гг. Вели свое происхождение от Фатимы (дочери Мухаммеда).

 12. Аргос или Жорж Тамос - настоящее имя Жорж-Огюст Томас (1884-1966) - один из первых последователей Генона, эзотерик, философ, писатель, основатель и соредактор журнала Покрывало Изиды. После смерти Шарбонно-Лассэ возглавлял Братство рыцарей Божественного Параклета.

13. См. Послание к ефесянам святого апостола Павла, 1:10. 

Магия и алхимия эпохи возрождения

Возрождение, возникшее в ХV веке на Апеннинском полуострове, было подобно пробуждению после длительного сна средневековья. Выдающиеся люди стряхнули оцепенение этой эпохи затишья и застоя и обратили свои взоры на другие моменты истории.

В частности, первые представители Возрождения обращаются к классическому миру, представление о котором им дали древние греки и римляне, а также, в известной мере, египтяне, персы — все те, кто проникал в глубь сознания и священного знания. Они обратились к прошлому в поисках семян, столь необходимых в то историческое время, в которое им выпало жить.

Но такой возврат к прошлому, поиск классических корней не означает простого исторического исследования. Человек эпохи Возрождения не довольствуется изучением истории классиков, того, что они делали, о чем думали. Он ищет живые зерна. Он пытается перенести их в настоящее, оживить, применить, придать им необходимые формы, чтобы превратить их во что-то полезное. С точки зрения Возрождения история — это повторяющееся становление, кульминация которого — золотой век, период, в котором преобладают мудрость и чистота. В своем циклическом развитии история проходит через золотой и серебряный века, затем через бронзовый и железный, и именно в «железные» времена, самые тяжелые и темные, необходимо возродить блеск золотых зерен.

Это движение, начавшееся в Италии, повлекло за собой огромные изменения в культуре. Изменяется представление о Вселенной, о процессе научного исследования; появляется новое искусство, новое понимание политики, новые религиозные идеи, происходят значительные изменения философских воззрений. Таким образом, отношение человека к жизни внезапно расширяется и углубляется.

Само слово, которое мы употребляем для обозначения этого важнейшего периода истории, возможно, заключает в себе мистический корень. Возрождение означает возможность родиться вновь, дать место новому, с точки зрения духовности, человеку, и эти понятия не кажутся нам незнакомыми: мы можем встретить их в Евангелии от Иоанна, в посланиях св. Павла. С глубокой древности существует необходимость пробудить или возродить другого человека, более возвышенного и глубокого.

Однако понятие «Возрождение» в XV веке не является исключительно религиозным. Оно гораздо шире той концепции, которую мы встречаем у св. Иоанна, св. Павла и многих других отцов церкви, и относится к жизненной позиции, к действию, благодаря которому человек начинает чувствовать себя частью мира, частью Природы. Человек Возрождения не отделяет себя от этих понятий, и если он изучает Природу, то делает это именно потому, что, ощущая себя ее частью, он хочет познать самого себя и весь мир. Это выходит за рамки религии или, во всяком случае, позволяет говорить об универсальной религии, включающей в себя и науку, и искусство, и политику. Эти четыре аспекта обозначают четыре основных пути, к которым можно отнести любую деятельность человека.

В средние века человек как таковой был отодвинут на второй план, поскольку главным было служение во имя Бога, великий космический союз, и человек был подчинен четко определенным законам, избежать которых он был не в силах. Законы есть законы, и человек мало что может сделать перед лицом предопределенности этого божественного Закона.

Но Возрождение, благодаря течению гуманизма, показало, насколько велика ценность человека. Будучи частью этого мира, человек является и частью Природы с ее законами, но он может понять и постичь их и действенно преобразовывать их своими руками.

В эпоху Возрождения исчезает пассивность предшествующих веков, поскольку впервые человек ощущает свою сопричастность истории: история принадлежит ему, он может ее изменить, если не в основном ее течении, то, по крайней мере, в маленьких аспектах. Главным в тот период был Человек, возросла ценность человека мыслящего, который осознает себя разумным и знает, что его сила заключается в разуме, являющемся частью Природы и позволяющем человеку понять ее.

Гуманизм Возрождения

Гуманизм — это течение религиозной терпимости, возникшее в умах всех великих мыслителей. Это еще одна попытка примирить философию и религию, которые были коренным образом разделены в эпоху средневековья; попытка доказать, что религия не противопоставляется философии, что любая религия достойна уважения, и понять единое устремление к Божественному. Ибо вне зависимости от того, каким именем оно называется и какими ритуалами сопровождается, самое главное — это то, что человек испытывает тягу к Священному, пытается установить связь с божественными истоками и вернуться к ним. Люди Возрождения называли это разными именами, в том числе универсальной религией, которая объединяет в себе все другие религии, но не уничтожает их. Благодаря идее, которая пока так и не приблизилась к своему воплощению, возникли терпимость и взаимопонимание, до сих пор необходимые нам и уже пять веков являющиеся основными двигателями Возрождения.

Гуманизм заимствовал у классической эпохи систему целостного образования, цель которого — формирование личности, дающее основные представления обо всех аспектах знания, чтобы каждый человек мог понять целостность мира, а не разные его части.

Менее двухсот лет спустя — небольшое время с точки зрения истории - пути вновь разошлись, вновь проявились различия. Теперь, как мы обычно шутим, существует столько специализаций в различных областях знания, что мы скоро будем знать всё ни о чем. Ведь то, на чем мы специализируемся, с каждым разом становится все более узким.

Эпоха Возрождения, напротив, стремилась к целостному интегральному образованию (не исключающему специализаций), которое делало возможным глобальное видение Вселенной и человечества, взаимодействие людей друг с другом, а также со Священным. Без этого единства было невозможно развитие сознания, которое, как солнце, освещает все, чего достигают его лучи. Если мы будем направлять свет в одну сторону, мы будем хорошо знать только эту одну сторону реальности, в то время как все прочие останутся для нас неизвестными.

Экспериментальная наука

Идея гуманистов повысить значимость человека и заставить его почувствовать себя частью Природы вызвала к жизни первые попытки создания экспериментальной науки.

До этого момента наука представляла собой комплекс теоретических познаний. Законы Вселенной и Природы были сформулированы раз и навсегда, и не было ни попыток, ни необходимости проверять и подтверждать их.

Возрождение, напротив, возвышает человека, который чувствует себя частью Природы, естественным образом связывает себя с ней и пытается понять, испытать и описать ее законы. Таким образом, действуя с сердцем, человек приходит к новому представлению о науке. К этому прибавляются другие интересные моменты: например, во время Возрождения вновь появляются оригиналы работ Платона, Пифагора, трудов греческих астрономов, географов, математиков, поскольку для гуманистов было очень важно вернуться к изначальным текстам, уходя таким образом от средневековых переводов, догматичных и тенденциозных.

Прикосновение к этим древним источникам привело буквально к потрясению от осознания того, что еще многими веками раньше жили ученые, астрономы, географы, математики, медики, астрологи, объяснявшие основные законы Вселенной при помощи чисел и формул, которые использует язык математики для понимания этих законов. Примером этого могут служить пифагорейцы и Платон, продолживший их философию.

Возрождение науки было также связано с магией.

Магия Возрождения

Магия позволяет ученому не быть просто пассивным наблюдателем, она дает возможность действовать, активно постигать Природу, сотрудничать с ней, не преступать ее законы, а следовать им, вникая в их суть, в эту движущую силу, поддерживающую вечную жизнь Вселенной. Это представляло огромный интерес для гуманистов и ученых Возрождения, поскольку, увидев в самих себе новые возможности для действия, они хотели достичь тех же результатов, что и древние маги, которые своими загадочными формулами и описаниями давали понять, что сумели разработать некие средства, некие системы работы с Природой.

Попытаюсь немного пояснить, в чем состояла магия Возрождения. О ней много говорилось и говорится, но понять ее по-настоящему смогли не многие; в ней было много от философского гуманизма и от практической науки о Природе.

Если бы можно было дать определение магии Возрождения, мы назвали бы ее герметической магией, или герметизмом. Благодаря этому названию мы можем обратиться к истории, чтобы понять ее.

Та любовь, которую питали люди Возрождения к древним культурам, и главным образом к Греции, Египту, Риму, привела к тому, что особое внимание было уделено египетскому божеству Тоту — богу букв, иероглифов, языка сакрального и мирского, звука, голоса, слова, богу Мудрости. Когда греки впервые познакомились с египетским Тотом, они нашли у него много общего с Гермесом. То же самое произошло с римлянами. Узнав египетского Тота и греческого Гермеса, они обнаружили, что их Меркурий имеет многие из характеристик этих божеств, с одним-единственным отличием: греческий Гермес — это греческий Гермес, римский Меркурий — это римский Меркурий, и египетского Тота, чтобы отличать его от этих божеств, стали называть Гермес Трисмегист — Трижды Величайший, Трижды Рожденный или Трижды Посвященный, тот, кто пребывает в трех ипостасях, поскольку считалось, что он был философом, жрецом и правителем-законодателем.

Во Флоренции в XV веке по инициативе Козимо Медичи была учреждена Платоновская академия, объединившая огромное число мыслителей, художников, мистиков, которые на пути общего поиска объединились в несколько групп. Золотой век — именно этот особый момент истории хотели они возродить. И Козимо Медичи направляет путешественников и монахов на Восток с поручением привезти все манускрипты, которые им покажутся интересными.

Таким образом во Флоренцию попадает свод трудов, относимых к Гермесу Трисмегисту, который производит настоящее потрясение среди ученых. Одна из ключевых фигур Академии, Марсилио Фичино — философ, астроном, художник — по поручению Козимо Медичи берется за перевод этих трудов.

Его труд под названием «Асклепий» представляет огромный интерес, поскольку рассказывает о древней религии Египта, его магии, о том, каким образом маги создавали каналы сил Вселенной и воплощали их в священных образах своих божеств. Эти формы не были просто статуями или изображениями; при помощи магических действий они заряжались энергией, приходящей из космоса. Все это излагалось языком философским и интуитивным, одновременно человеческим и магическим.

Другой труд, относящийся к Гермесу, — «Corpus Hermeticum» — представляет собой свод фрагментов (15 глав) в форме диалога между учителем и учеником. В первой части объясняется сотворение Космоса, а в остальных диалогах учитель побуждает ученика освободить душу от всех материальных оков, чтобы она могла постепенно подниматься в иные планы и сферы, пока наконец не достигнет высшего Света и встречи с Божественным. Удивительнее всего здесь то, как ученик чувствовал в себе пробуждение интуиции, а затем — понимание Истины и Закона, подобное мощному лучу света, проходящему сквозь разум.

Свод этих работ и особенно заложенный в них моральный аспект был настолько важен, что если до этого в магии оставался еще след средневекового колдовства, то теперь он совершенно исчезает. С этого момента магия становится одним из основных элементов работы величайших мыслителей — способом улавливания внутреннего состояния человека и Вселенной. Все это приводит к пониманию смысла того, что когда-то существовало в Египте, — смысла египетской магии, магии фараонов, языка иероглифов и всего того, что, согласно Платону, египетские жрецы передали ему во время его пребывания в этой стране.

Вспомним некоторые основные идеи герметической магии эпохи Возрождения.

Вселенная разумна

Бог есть великий Разум. Это не означает, что существует ум, парящий где-то над миром, а значит, что Бог есть Разум, Высший Разум, чьи идеи дали жизнь всему сущему. Это один из основополагающих постулатов герметической магии.


Но в то же время Бог — это великое Единство, связывающее между собой все существующее. Все, что нам кажется разделенным, разнородным, удаленным, несвязанным, — все совершенным образом объединено в этом божественном Разуме. Хотя нам сегодня не хватает магии, чтобы понять, какими путями и узами соединяется одно с другим в этом мире.


Маг ищет эти пути объединения. В божественном Разуме объединены все противоположности, или, по крайней мере, все, что нам кажется противоположным.

Разум человека подобен Разуму Бога. Это означает, что если мы освобождаем человеческий разум от телесных оков и материальных потребностей, то в нем будет достаточно места, чтобы заполниться божественным Разумом и попробовать проникнуть в него, познавая его идеи, мысли, законы, управляющие Вселенной.

Если человеческий разум подобен Разуму Бога и если все происходит из божественного Разума, мы можем понять, насколько с этой точки зрения наша жизнь, все, что мы делаем, думаем, чувствуем, все наше восприятие вещей и наши оценки далеки от нашего разума. Конечно, все мы обладаем способностью объективно видеть мир, людей и судить о событиях; но также наверняка можно сказать, что мы пропускаем все — события, людей — сквозь мелкое сито нашего разума. Именно сквозь него мы видим свою собственную вселенную, и когда мы выражаем свое мнение, свои идеи и чувства, все это сначала трансформируется в этой великой алхимической печи — нашем собственном разуме. С большей или меньшей мудростью, но мы в малом масштабе повторяем то, что великий божественный Разум творил в начале Вселенной.

Наш разум также объединяет все, поскольку когда мы хотим проанализировать свой опыт и знания, есть один центральный элемент — я; я живу, я знаю, со мной это произошло, я страдаю, мне это понравилось. Существует элемент причастности к единству — наш разум, наше сознание, и мы сами становимся частью этого единства.

Наш разум также содержит в себе все противоположности, поскольку в течение дня или даже нескольких часов мы можем переходить из одной крайности в другую и, что еще хуже, не отдавать себе в этом отчета. Мы имеем возможность по-разному реагировать, до тех пор пока не обретем равновесие, существующее в божественном Разуме да еще, возможно, в разуме мага, которому удается глубоко погрузиться в эту симпатическую магию.

Как вверху, так и внизу

Природа и Космос пронизаны энергиями разных видов, однако природа этих энергий, вне всякого сомнения, одинакова. Энергии, которые приходят от самых дальних планет, самых дальних звезд, по сути не отличаются от тех, которыми пронизан человек. В этом смысле человек сам является маленьким небесным телом, как звезда или планета — в зависимости от того, светим ли мы собственным светом или отражаем свет, для того чтобы жить. Но самое важное — это то, что мир превращается в единую сеть, по которой циркулирует бесконечное количество энергии; эта энергия всегда одинакова, на этом основана симпатическая магия: маленькое соединяется с большим, а большое соединяется с маленьким, потому что есть связь, есть то самое условие, которое делает возможной эту связь.

Маг, который понимает, осознает, проникает в суть космических законов, может установить контакт с силами космоса и силами, которые существуют на Земле. И отсюда изображения или талисманы, изготавливаемые из камней, металлов, растений, которые внутренне связаны с энергией определенных небесных тел.

Магические талисманы

Пико делла Мирандола, знаменитый врач эпохи Возрождения, был большим знатоком талисманов, поскольку он знал, какие энергии, исходящие от небесных тел в нашей Солнечной системе, имеют симпатическую связь с какими-либо металлами, камнями или растениями, и использовал их для лечения определенных заболеваний. С помощью этих элементов делались талисманы, отражающие, подобно зеркалу, священный образ. Энергия, уловленная благодаря талисману, использовалась для облегчения страданий — чтобы организм восстановил утраченное равновесие. Это замечательное представление о магии как о равновесии использовал также Парацельс, другой знаменитый врач той эпохи.

Величайшие художники Возрождения также делали из своих картин талисманы. Например, многие маги Возрождения считали, что «Весна» Боттичелли является настоящим талисманом, возвращающим к жизни, и, как говорил Марсилио Фичино, направлена против действия Сатурна, поскольку Сатурн связан со временем, со старением, с пассивностью и медлительностью. В своем произведении Боттичелли пытается объединить все идеи, распространившиеся в его эпоху, посредством силы света, цветов, положения фигур и движения. То, что мы видим как картину, захватывает наше внимание, дает нам силы, а значит, является талисманом.

Во времена Возрождения был распространен труд по изготовлению талисманов «Picatrix». Первый латинский перевод этой книги, написанной по-арабски, был сделан в Испании по поручению Альфонса Мудрого. В ней показано, что умы, открытые для мудрости и стремящиеся к ней, не останавливаются на том, что в народе называется колдовской магией, а ищут гораздо более тонкую связь с Космосом.

В этой книге описывается, как маг может уловить дух Высшего Разума и заключить его в маленьких предметах, с которыми мы сталкиваемся повседневно. И не только в предметах, но также и в словах, голосе и звуках. Для мага эпохи Возрождения музыка имела огромную ценность, в это время началось возвращение к жизни античных орфических гимнов и старинных мелодий, которые пелись соло и обладали успокаивающим воздействием на душу, подготавливая ее ко встрече со Священным.

Выводы

Даже простое перечисление огромного количества имен, появившихся в мире в сфере искусства, науки, философии в эпоху Возрождения, заняло бы слишком много места.

Подводя итог тому, что было сказано, следует еще раз подчеркнуть, что человек Возрождения перестает быть пассивным перед лицом жизни и Космоса. Он перестает быть наблюдателем Божьего промысла, начинает деятельно любить его, проникает в него, движется по пути к нему. И благодаря этому в нем рождается дух исследователя, потребность познавать законы бытия и искать ответы на вопросы о жизни Космоса. До Коперника, отразившего жизнь мира в математических законах, главным чувством людей по отношению к мирозданию было восхищение герметическим законом и представлением о Солнце как о центральном элементе Вселенной. Это восхищение побуждало их искать математические формулы, но все же корень его был магическим, герметическим и, в самом глубоком смысле слова, ренессансным.

Магия дала человеку новый взгляд, новые возможности, пробудила в человеческом существе потенциал, который до этого был непроявленным: волю. Человек Возрождения утверждал: «Я хочу это сделать, я могу это сделать», — и это ощутимо изменило ход истории, предопределило смену эпох и привело нас к нынешнему моменту.

Нужно отметить тот факт, что интерес к этой могущественной и озаренной Божественным светом магии, далеко не исчезнувшей, до сих пор живет и волнует множество современных ученых. Многие великие ученые нашей эпохи считают, что наука - это лишь способ читать Божественный замысел, и смело говорят об этом.

Сегодня остро ощущается необходимость пересмотреть наши представления о циклах истории и спросить самих себя, не подошли ли мы уже к моменту, когда быстрый технический прогресс, великие научные открытия не могут больше компенсировать внутренней нищеты, и люди чувствуют себя все более беззащитными, одинокими и потерявшими ориентиры. Если история циклична, то сейчас мы опять стоим перед возможностью вновь обратиться к тому золотому веку, сильному, могущественному, когда люди знали, зачем и для чего они живут, откуда пришли и куда направляются.

Необходимо признать, что нам не хватает более философского, более целостного образования, которое позволило бы нам понять все стороны жизни человека, устранить, сломать преграды, воздвигнутые между наукой, искусством, религией и политикой и создавшие из них противоположности, и в очередной раз превратить их в пути, сходящиеся в одной точке. Может быть, уже настал момент зажечь факел надежды, факел, который осветит нас. Может быть, настал момент определить, где находится наша воля и что мы можем сделать с ней, где находятся наши скрытые силы и что мы можем сделать с ними.

С приходом нового времени, с началом нового цикла истории мы можем сказать, что настало время возродиться. Когда-нибудь это Возрождение станет причиной коренных изменений в человеке, но сегодня мы можем зажечь факел надежды, который осветит не только наш путь, но также и длинный путь тех, кто идет следом за нами и тех, кто в будущем веке, возможно, назовет наше время веком Возрождения.

Этот наивный вопрос вызовет, скорее всего, прямо противоположные ответы. Немногочисленные энтузиасты будут утверждать: конечно же, делали! И даже сейчас еще существуют монеты, на которых написано, что они сделаны из золота, полученного алхимическим способом. Другие, представляющие рационалистически мыслящее большинство, не менее убежденно будут твердить: все алхимики были в лучшем случае шарлатанами, а в худшем – мошенниками, и алхимия вообще не наука, а сумасшедшая мать примерной дочери – химии.

Чтобы не ввязываться сразу в бурную полемику, попробуем начать с более простого вопроса: а можно ли получить золото из чего-то другого? Простейший ответ, вроде «нет, ведь если бы кто-то знал, как это делается, то наделал бы его в огромных количествах», нас не устроит. Ведь несомненно, что сегодня мы не знаем многих секретов, которые были известны мудрецам и магам древности и даже простым ремесленникам. При всей мощи и совершенстве современной строительной техники мы не в состоянии соорудить пирамиды, повторяющие египетские, хотя они возведены тысячи, а то и десятки или даже сотни тысяч лет назад.
________________________
Интересна история шотландского дворянина Сетония. В 1602 году он совершил в Голландии ряд удачных трансмутаций. Это принесло ему славу, и несколько лет спустя он оказался в Страсбурге, где поселился у известного золотых дел мастера Гюстенгофера, которому оставил немного философского камня. Император Рудольф II пригласил Гюстенгофера в Прагу. Но философский камень, оставленный Сетонием, скоро был израсходован, и неудачному «трансмутатору», не умевшему изготовлять золото, пришлось умереть в тюрьме.
Самого Сетония судьба занесла в Саксонию, где Христиан II заточил его в темницу. Несмотря на неимоверные пытки, доведшие его почти до смерти, алхимик упорно хранил свою тайну. Из тюрьмы его вызволил поляк Сендзивой и привез в Краков. Здесь Сетоний умер от нанесенных ему увечий, но перед смертью дал Сендзивою свой философский камень, не открыв секрета его изготовления. С помощью этого средства Сендзивой обращал разные металлы в золото при дворе Сигизмунда III в Кракове, о чем существуют несомненные исторические свидетельства, и был приглашен в Прагу, где император Рудольф, получив от него немного порошка, сам совершил чудесную перемену.
В Вюртемберге князь Фридрих принимал Сендзивоя с высокими почестями, но позавидовавший ему алхимик Мюленфельс тайно захватил его, отнял философский камень и посадил в темницу. Когда это было открыто, Мюленфельс в наказание был повешен, но Сендзивой камня обратно не получил, сам сделать его не умел и обратился в простого авантюриста.
________________________

о, что мы сейчас не можем воспроизвести многие алхимические опыты, не должно приводить нас к выводу о том, что это невозможно в принципе. Конечно, превращения свинца или ртути в золото невозможно добиться в химических реакциях. Но это говорит только о том, что «дочке» – химии – еще очень далеко до ее «матери». Более того, составляющие вещество химические элементы в процессе химических реакций не изменяются «по определению» – на этом основана вся химия. Например, если в реакции участвует поваренная соль (NaCl), состоящая из натрия и хлора, то в результате мы получим вещества, которые будут содержать и натрий, и хлор, причем точно в тех же количествах, что и до реакции. Так что с точки зрения химии превращение свинца в золото просто абсурдно.

Но… Возьмем два куска урана-235 и соединим их друг с другом. Если их суммарная масса окажется больше критической, то последует взрыв. Реакция деления урана, которая идет в нем постоянно, становится цепной, лавинообразной, и вызывает бурное выделение энергии, дающее взрыв. Но если бы после взрыва нам удалось собрать все осколки и все, что получилось в результате, то мы бы с удивлением обнаружили, что там не хватает урана, зато появились другие элементы таблицы Менделеева, которых не было раньше. Среди них будут и продукты деления урана, и более тяжелые, чем уран, элементы – они возникают в результате интенсивного облучения нейтронами, выделяющимися при делении урана. Таким образом, вместо одного химхического элемента мы получаем целый набор элементов, которые мы «создали» из исходного урана. Более того, для Природы в этом процессе нет ничего необычного, просто в естественном состоянии концентрация урана в породе очень мала и процесс деления – при котором точно так же создаются новые элементы – идет тысячи лет. Соединяя же уран в определенную критическую массу, мы ускоряем природные процессы в миллионы раз, и образование новых элементов идет столь бурно, что сопровождается взрывом. Таким процессом очень сложно управлять, что показывают некоторые аварии на атомных электростанциях. Но получается, что с позиции наших современных знаний о природе преобразование одних элементов в другие не является чем-то невероятным, выходящим за рамки физических законов.

Более того, для таких превращений не обязательно нужно какое-то сверхъестественное оборудование. Такого рода реакции вполне могут протекать в условиях, которые можно создать в простой лаборатории, при более-менее нормальных температуре и давлении. Другое дело, что при этом требуется особо тщательное соблюдение всех условий и параметров процесса, чтобы он всегда был под контролем, – но любой алхимический трактат как раз и настаивает на особой тщательности и соблюдении режима поддержания процесса.

Так что, признав физическую возможность получения одних химических элементов из других, мы должны признать и принципиальную возможность превращения некоторых веществ в золото. Таким образом, поставленный в заголовке статьи вопрос переходит в плоскость доверия к тем или иным историческим источникам, так как на сегодняшний день нам неизвестны люди, которые могли бы продемонстрировать подобные трансмутации на практике. И тут энтузиасты алхимии получают мощную поддержку – ведь истории известны многочисленные случаи подобных опытов, часть из которых была проведена или зафиксирована весьма уважаемыми учеными. Что же до случаев разоблачения лже-алхимиков, то мошенников и шарлатанов во все времена существовало множество. Многие стремились к алхимии, чтобы разбогатеть, получить власть при помощи золота, но никто в этом не преуспел. Однако если алхимия была только обманом или заблуждением, то почему она просуществовала тысячи лет? Ведь ее корни уходят в Древний Египет. Кроме обманщиков, всегда были чистые энтузиасты. Движимые любовью к истине и стремлением познать тайны природы, они век за веком возрождали старинные рецепты, снова и снова создавали философский камень, обладающий множеством удивительнейших свойств.
__________________________
После Роджера Бэкона в Европе многие занимались алхимией. Расцветом ее считается XIII век. Разносторонний ученый Альберт Великий, Арнольд из Виллановы, Раймунд Луллий – целая плеяда знаменитых ученых, опиравшихся на знания своих предшественников, в частности на работы арабского ученого X века Джафару (Гербера), посвятили все свои силы поставленной проблеме, которая была одобрена таким авторитетом, как Фома Аквинский.
Раймунд Луллий – философ, писатель, автор нескольких сотен сочинений, разработчик первой логической машины – при жизни пользовался репутацией искуснейшего алхимика, достигшего при помощи алхимии всего, что она может дать. Он утверждал, что с помощью философского камня можно превратить любое количество ртути в золото.
«Возьми кусочек этого драгоценного медикамента величиной с боб. Брось его на тысячу унций ртути – последняя превратится в красный порошок. Прибавь унцию этого порошка к тысяче унций ртути – и она также превратится в красный порошок. Если из этого порошка взять одну унцию и бросить на тысячу унций ртути – все превратится в медикамент. Брось унцию этого медикамента на новую тысячу унций ртути – и она превратится в золото, которое лучше рудничного».
«Заметь очень хорошо, – писал Луллий, – материал камня философов дешев. Его находят повсюду».
________________________

Алхимики верили во внутреннее единство Природы, в то, что все связано со всем и все это движется, эволюционирует. И, как утверждают многочисленные источники, это была не просто вера, а знание, которое давало человеку власть над материей. Основная идея алхимиков – существование единой первичной материи, из которой состоит все; это и дает основу для всеобщей трансмутации веществ и элементов. Согласно алхимии, все металлы являются ступеньками одной лестницы, ведущей к совершенству. На вершине этой лестницы – золото, самый совершенный, самый благородный металл, не подверженный коррозии, удивительно пластичный и в то же время прочный, сам цвет которого – золотой, как цвет Солнца, – говорит о совершенстве. На нижней ступеньке – свинец, металл наиболее далекий от совершенства. Алхимики считали, что в Природе происходит постепенное движение от менее совершенного к более совершенному, идет эволюция веществ. А раз так, то этот процесс можно значительно ускорить в алхимической лаборатории, позволив свинцу поскорее превратиться в золото.

И тут на сцену выходит философский камень, или, как его еще называли, «камень философов». Многие современные исследователи считают его просто неким катализатором, который помогает идти алхимическим процессам, – и отчасти, наверное, так оно и есть. Но суть философского камня – в другом.
______________________
Известный голландский ученый-химик Ян Баптист ван Гельмонт (1579-1644) писал в своей книге «О жизни вечной»: «Я не раз видел и держал в руках камень философов: по цвету он похож на шафрановый порошок, только тяжелый и блестящий, как размельченное стекло».
И там же: «Однажды мне была дана 1/4 грана (граном я называю 1/600 часть унции). Я соединил эти четверть грана, завернутые в бумагу, с 8 унциями ртути, нагретой в реторте. И сразу же вся ртуть с шумом застыла, перестав кипеть. После того как все остыло, осталось 8 унций и немного меньше 11 граммов чистого золота».
В другом своем сочинении ван Гельмонт описывает, как несколько раз превращал подобным же образом ртуть в золото при помощи крупиц философского камня. «Я делал эти превращения собственной рукой при помощи одного грамма порошка на 1000 граммов горячей ртути, и опыт увенчался успехом на огне, как и описывалось это в книге, к величайшему восторгу всех, кто стоял вокруг меня…»
Ван Гельмонт признается, что состав философского камня так и остался неизвестен ему. Оба раза он получал его из рук человека, которого не знал.
___________________________

Для алхимиков не было разделения на «живую» и «неживую» природу – вся Природа живая, всюду идет жизнь. И эволюция всех веществ – это не простое механическое улучшение их физических качеств, а, если можно так выразиться, их «духовный рост». Если читателя смутит подобное выражение применительно к тому, что он считал неживой материей, пусть он вспомнит, например, о том, что мы естественно называем некоторые металлы благородными, хотя само слово «благородство» подразумевает наличие неких внутренних качеств, которые мы обычно связываем с человеком. А может быть, золото и серебро не подвержены коррозии именно благодаря своему внутреннему «благородству»?

Алхимия превращает в совершенное то, что природа оставила несовершенным, и очищает все вещи силой духа, который содержится в них. И философский камень представляет собой скорее некий «духовный субстрат», квинтэссенцию духовной эволюции или того самого «внутреннего благородства», нежели просто вещество, хотя он и существует материально – его описывают как некое вещество, обычно красноватого цвета. Его можно образно представить себе как частичку чистейшего духа, или духовного начала, «пойманную» в веществе. Тогда можно понять, почему добавление мельчайшей части философского камня в неблагородные металлы преображает их, делая благородными, – духовное начало, содержащееся в нем, облагораживает их, заставляя «бежать» по ступеням эволюции. Можно понять, почему из философского камня изготовляется панацея, универсальное лекарство от всех болезней, – ведь стоит «прибавить» в человеке духовное начало, и все болезни отступают. И можно понять, почему философский камень служит основой алкагеста, универсального растворителя, – ибо дух всегда сильнее материи, и никакая материя не может устоять против него.

Откуда же берется эта суть «камня философов», этот субстрат духовного начала? Как ни парадоксально это звучит – из души алхимика, а точнее, из его бессмертного духа. Алхимики всегда утверждали, что в процессе изготовления философского камня человек сам должен внутренне преобразиться. Можно сказать, что эти два превращения – создание философского камня и трансмутация, духовный рост алхимика – просто две грани одного и того же процесса, одной и той же эволюции. А получившийся в результате многолетних трудов философский камень – это всего лишь зримое подтверждение духовного пути алхимика, которому после этого уже не нужны ни золото, ни почести, ничто материальное. В подтверждение этого история рассказывает нам о сказочно богатых алхимиках, которые тратили свои огромные состояния на помощь бедным, на общественное благо, оставляя себе только необходимое.
________________________
Йоганн Фредерик Гельвеций, известный врач и ученый XVII века, утверждал, что в 1666 году его посетил некий незнакомец, обнаруживший высокие познания, который показал ему три кусочка камня, «каждый размером с небольшой грецкий орех, прозрачный, бледного серого цвета». После долгих уговоров незнакомец согласился оставить Гельвецию кусочек этого камня. На следующий день Гельвеций ожидал, как было условлено, прихода незнакомца, но тот так и не появился. Тогда Гельвеций, решив, что это был какой-то проходимец и лжец, и желая удостовериться в этом, растопил, как ему было сказано, 6 драхм олова и в присутствии сына и жены высыпал туда полученный порошок. «Когда состав остыл, – писал Гельвеций, – он сиял, как золото. Мы немедленно отнесли его к ювелиру, который сразу сказал, что это самое чистое золото из всех проб, когда-либо попадавшихся ему, и тут же предложил заплатить за него по 50 флоринов за унцию».
Когда об этом случае стало известно Баруху Спинозе, философ лично разыскал ювелира, купившего это золото, который подтвердил рассказ. «После этого, – рассказывает Спиноза в одном из писем, – я отправился к самому Гельвецию, который показал мне и самое золото, и плавильник, изнутри еще покрытый золотом».
__________________________

После всего этого становится понятно, что алхимия – это путь немногих. Это путь тех, кто готов терпеливо работать над собой день за днем в течение долгих лет, кто решается начинать снова и снова, когда неудачи отбрасывают назад, кто стремится возвысить свою душу, подчинив себя и всю свою жизнь духовному началу. И на этом пути никого нельзя обмануть, ведь если ты пришел только за золотом – ты не получишь ничего, а если ты пришел стать Человеком – ты получишь все, если, конечно, дойдешь до конца.

Могли ли алхимики делать золото? И могли, и делали… но само золото не играет тут никакой роли!

С древности китайцев и индийцев больше других интересовала проблема достижения физического бессмертия. Мудрецы и императоры древнего Китая искали путь на райские «Острова Блаженных», где, по их мнению, росла «трава бессмертия». На протяжении веков на поиски было послано несколько экспедиций, но все они вернулись ни с чем или бесследно пропали.

Поисками снадобий вечной жизни занимались китайские алхимики и индийские маги при китайском императорском дворе. Так, например, при дворе императора Тай-цзуна (VII в.) жил прибывший из Индии аскет по имени Нараянасвамин, который был алхимиком, изощренным в искусстве продления жизни.


В 1222 г. Чингисхан повелел даосскому алхимику Чаньчуню прибыть в Самарканд. Этот Чаньчунь был ярым аскетом и фанатиком: он не ел даже фруктов, не пил чая и почти не спал. Когда Чаньчунъ предстал перед Чингисханом и тот спросил его, владеет ли он эликсиром жизни, Чанчунь откровенно ответил, что у него есть средства оберегать жизнь (талисманы против дурных влияний), но эликсира бессмертия нет. Чингисхан пришел в восхищение от искренности алхимика и наградил его.

Китайские алхимики издревле искали способ превращать различные вещества, такие как киноварь, в золото, но вовсе не с целью обогащения, как их европейские и арабские собратья. Просто они считали, что такое искусственное золото будет обладать свойством продления жизни, и если сделать из него посуду или принимать его крупицы в виде пилюль, то проживёшь гораздо дольше обычного. В алхимическом золоте, как верили китайцы, вся тёмная и нечистая основа, связанная с силой разрушения и беспорядка инь, будет выпарена, и останется только сила неба и жизни ян.

Алхимикам были известны и другие ингредиенты «эликсира бессмертия» - растения и животные, традиционно считающиеся символами долгой жизни, такие как сосна, персик, черепаха, журавль. Из панциря черепахи и журавлиных яиц часто делали укрепляющие снадобья. Киноварь, обладающая красным цветом жизни и содержащая «душу металлов» ртуть, тоже служила для производства «пилюль долголетия». Её сушили с мёдом, пока не получались пилюли размером с конопляное зёрнышко. Считалось, что принявший десять таких пилюль в год станет бессмертным. И, конечно, средством долголетия считался священный нефрит, кусочки которого глотали высокие сановники, чтобы продлить свой век. Все эти алхимические опыты сопровождались заклинанием духов и жертвоприношениями.

С десятого века даосская алхимия делалась все более "духовной". Разные вещества и металлы монахи-даосы идентифицировали с определенными частями тела. Алхимические опыты производились не с лабораторными инструментами и материалами, а непосредственно над человеческим телом. Другими словами, алхимия приравнивалась к технике медитации внутреннего очищения, воспитания души. Даосы начали работать над дыхательными ритмами и задержкой дыхания, стараясь превратить человека в автономный организм, использующий только свои внутренние возможности. Путь к бессмертию лежал теперь через умение задержать воздух на тысячу ударов сердца.

И всё-таки, в глазах непосвящённых аскеты навсегда остались хранителями секрета «травы с Островов Блаженных» или «пилюль бессмертия». Поэтому жизнь искателей вечной жизни была полна стольких опасностей, что часто они не успевали проверить действие своих упражнений и препаратов.

По материалам книги Мирча Элиаде «Азиатская алхимия».
 

«О КАМНЕ ФИЛОСОФОВ И ПРЕЖДЕ ВСЕГО О ТЕЛАХ СВЕРХНЕБЕСНЫХ»

Глава первая

Аристотель в первой книге «Метеоров» пишет, что прекрасно и похвально стремиться к глубоким исследованиям первой причины, которая управляет удивительным согласием причин вторичных, и что мудрые видят действия всех вещей, достигая выяснения этих скрытых причин.

Итак, мы видим, что тела небесные оказывают действие на элементы и на простое свойство материи простого элемента, потому что из материи воды, например, они, могут извлечь качества (модальности) воздушной формы и огненной формы.

Всякий естественный принцип активности производит в процессе своего действия умножение себя самого, как огонь, переданный дереву, извлекает из дерева еще большее количество огня.

Мы же здесь говорим о деятелях (агентах) более важных, чем существующие в природе.

Тела сверхнебесные всегда представляются нашим глазам облеченными в материальную форму элемента, но не участвующими в материи этого элемента; эти сферы суть сущности намного более простые и тонкие; мы же воспринимаем только внешние проявления, оформленные ими же самими. И Роджериус (Бэкон) очень хорошо представил это: «Всякое активное тело, - говорит он,- оказывает действие на свое частное подобие, это последнее изменяется в то же время по принципу пассивного восприятия, не отличаясь от тела, которое его породило». Например, пакля, будучи помещенной около огня, причем без касания, умножит его вид, как всякое другое активное тело, и этот вид будет умножен и собран паклей настолько же естественным действием и продолжением огня, насколько и склонностью самой пакли к пассивности, потом же будет оживляться до совершения полного действия огня. Поэтому ясно, что подобие огня не отличается от огня самого по себе (in specie). Одни тела обладают действием специфической интенсивности, так что они могут это подтверждать в своем частном подобии, умножаясь и возобновляясь беспрестанно во всех вещах; таков огонь. Другие, напротив, не могут умножать свой вид в подобии и изменять в самих себе каждую вещь; таков человек.

В самом деле, человек не может воздействовать умножением своего подобия, как он воздействует своим отдельным действием, поскольку сложность его организма всегда обязывает его к исполнению множественных действий. Это потому, как доказывает Роджериус в книге «О влияниях», что если бы человек мог, напротив, производить мощное воздействие посредством своего подобия, как огонь, то было бы очевидным, что его вид будет истинно человек, откуда можно лишь сделать вывод, что умноженное подобие человека не будет совершенно человеком и человек окажется тогда вне своего вида. Следовательно, когда тела сверхнебесные оказывают свое действие на какой-либо элемент, они воздействуют своим подобием, и более того, производят некоторые подобные себе вещи и почти того же вида. Итак, поскольку они производят элемент элемента и элементную вещь вещи элементарной, с необходимостью следует участие и их самих в природе элемента. И, ради лучшего понимания этого, надо обратить внимание на то, что производит солнце своим огнем в телах насыщенных уриновой водой и в телах кристально сферических.

Кроме того, ты должен знать, что всякое активное тело, согласно тому, как это показано в книге «О влияниях», умножает свое подобие, следуя по линии прямо и строго перпендикулярной, и это очевидно на примере с огнем и паклей, которые соединяются друг с другом по линии, взятой строго перпендикулярно. То же самое видно, когда урина или кристалл помещены на солнце и подвергаются влиянию солнечных лучей, которые им подобны. Если оперируют посредством зеркала, когда луч солнца будет отражен перпендикулярно, он пройдет через воду или прозрачное тело без преломления по причине крайнего коэффициента мощности его действия. Если же, напротив, он отражен по линии не прямо перпендикулярной, он будет преломляться на поверхности тел и новый луч сформируется в наклонном направлении. Но точка пересечения этих двух лучей на линии, взятой идеально перпендикулярно, есть точка максимальной энергии солнечного жара, так как если там поместить паклю или любое другое горючее тело, оно воспламенится немедленно.

В результате же всего этого, когда подобие солнца (то есть солнечных лучей) поддержано долгим действием самого солнца, оно породит огонь. Солнце обладает, таким образом, началом и свойствами огня, как это доказано с помощью зажигательных зеркал.

Делают подобные зеркала из отполированной в совершенстве стали, такой формы или расположения, что, собирая пучки солнечных лучей, они отражают их, образуя линию наибольшей накаленности. Помещают такое зеркало около городов, поселков или любых других мест, каковые не медлят возгораться, как об этом говорит афан в книге «Зажигательные зеркала».

Ясно, что солнце и другие сверхнебесные тела никак не участвуют в материи Элементала, и таким образом они свободны от тлена, легкости и тяжести.

Здесь надо провести одно различение среди элементов: некоторые суть простые и бесконечно чистые, не обладающие особым свойством, необходимым для превращения и развития в другой план видового проявления, так как материя, из которой они образованы, будучи ограничена наиболее совершенной формой, которая только для них возможна, не желает другого; и из этих элементов образованы, вероятно, тела сверхнебесные. Ибо мы помещаем, в самом деле, воду выше небесного свода и хрусталика (глаза). То же самое мы можем сказать и о других элементах, о тех элементах, из которых составлены тела сверхнебесные божественной мощью или при просредстве умов, ею отмеченных. Этими элементами не могут быть порождены ни тяжесть, ни легкость, поскольку они – от акциденций, принадлежащих только тяжелым и грубым землям. Однако они производят феномен окрашивания, поскольку различия в освещении вызваны флюидом из разряда невесомых. Эти сверхнебесные тела дают о себе знать золотистым цветом и сияют ярче, чем если бы попали в луч света – подобно золотому блестящему щиту, и отражают свое сияние, происходящее непосредственно от лучей солнца. Астрологи же приписывают этим элементам причину сияния и золотого цвета звезд, как это было продемонстрировано Исааком и Рогериусом в книге « О Чувстве», и из того, что они порождены некоторым количеством элементов, следует, что обладать ими в природе элементала.

Но из того, что эти элементы по своей природе бесконечно чисты и никогда не смешиваются ни с какой подчиненной субстанциею, с необходимостью следует, что они должны находиться в телах небесных, будучи соразмерными им таким образом, что невозможно было бы отделять одни от других. И это ничуть не должно удивлять, поскольку, следуя природе во время опытов, я сам отделял четыре элемента от нескольких подчиненных тел таким образом, чтобы получить каждый отдельно, будь то вода, огонь или земля; я очищал, насколько было возможно, каждый из этих элементов, один за другим, тайной операцией, и это закончив, я их соединил вместе и получил вещь удивительную (quaedam admirabilis res), которая была свободна от подчиненных элементов, так как, будучи оставленной в огне на такое долгое время, какое только возможно, в огне, не была им затронута и не претерпела никаких изменений. Не будем же удивляться, если тела небесные по природе нетленны, поскольку они составлены полностью из элементов, и, вне всякого сомнения, субстанция которую я получил, той же природы. Поэтому Гермоген (Гермес Трисмегист), который был трижды велик (triplex fuit) в философии, выразился следующим образом: «Ничто не могло доставить мне более великой радости, чем достигнуть в моем делании совершенства и увидеть пятую сущность (квинтэссенцию) без какой либо примеси материи элементов подчиненных».

Одна часть огня обладает большей потенциальной энергией, чем сто частей воздуха, и, следовательно, одна часть огня может легко «укротить» тысячу частей земли. Мы не знаем, следуя каким абсолютным весовым пропорциям делается смесь этих элементов; однако, практикуя наше искусство, мы заметили, что, когда четыре элемента извлечены из тел и очищены каждый отдельно, надо для операции их соединения взять равные веса воздуха, воды и земли, тогда как огня добавляется только шестнадцатая часть. Этот состав действительно сформирован из всех элементов, хотя свойства огня и преобладают над (свойствами) остальных. Так как бросая его одну часть на тысячу частей меркурия, можно отметить, что он сгущается и становится красным. Таким образом, этот состав явно приближен к сущности тел небесных, поскольку при трансмутации он ведет себя подобно наиболее энергичному активному началу.

Глава вторая

О ТЕЛАХ ПОДЧИНЕННЫХ: О ПРИРОДЕ И СВОЙСТВАХ МИНЕРАЛОВ И ПРЕЖДЕ ВСЕГО КАМНЕЙ

Исследуем теперь тела подчиненные. А поскольку они делятся на минералы, растения и животных, мы начнем изучать природу и свойства минералов. Минералы делятся на камни и металлы. Эти последние образуются по тем же законам и вследствие тех же количественных отношений, что и другие творения, исключая то, что является их особенностью, возникающей в результате большего числа операций и превращений (трансмутаций), чем (состав) элементов или тел сверхнебесных, так как состав их материи (в отличие от последних) есть многоформность.

Итак, материя, составляющая камни, по природе вполне подчиненная, грубая и нечистая и обладает большей или меньшей землистостью, согласно степени очистки камня. Как говорит Аристотель в своей книге «О метеорах» (которую некоторые приписывают Авиценне), камень образован не чистой землей; это, скорее, земля водянистая, поскольку мы видим некоторые камни, образующиеся в реках, и то, как соль извлекается выпариванием из соленой воды. Эта вода, обладающая сильной землистостью, сгущается в окаменелую форму от жара солнца или огня.

Итак, материей, составляющей камни, является землистая вода; действующим принципом: жар или холод, которые сгущают воду и извлекают камнеподобную эссенцию. Это строение камней обнаружено на примере животных и растений, которые имеют свойства камней и сами производят камни, что заслуживает особенного рассмотрения.

Некоторые из этих камней находятся, на самом деле, сгущенными в животных действием жара и иногда обладают некоторыми более энергетическими свойствами, чем те, которые не происходят от животных и образованы обыкновенным путем. Другие камни образованы самой природой с помощью свойств других минералов. Ибо, говорит Аристотель, обычно достигают смеси двух различных вод, воды, называемой Молоком Девственницы, и той, что сгущают из нее самой в камень. Для этого, говорит он, смешивают растворенную в уксусе окись свинца с раствором соли щелочи, и хотя обе эти жидкости являются светлыми, если их соединяют, они образуют густую и белую как молоко воду. Пропитанные этой жидкостью тела, каковые желают сгустить в камни, сгустятся немедленно. В самом деле, если известь серебра или другое подобное тело полито этой водой и подвергнуто затем легкому огню, ого сгустится. Итак, Молоко Девственницы , обладает истинным свойством превращать извести камней. То же самое мы видим, как в крови , яйцах, мозге или волосах и других частях животных, образуются камни силы действия и способностей удивительных. Если берут, например, кровь человека и оставляют ее гнить в теплом навозе, а после этого помещают в алембик, она перегоняется в белую подобную молоку воду. Затем увеличивают огонь, и она перегоняется в нечто вроде масла. Наконец, очищают осадок, который остается в алембике, и он становится белым как снег. Его смешивают с маслом которое описано выше, и тогда образуется камень, прозрачный и красный, силы действия и способностей удивительных, который останавливает кровотечение и который исцеляет большое количество немощей. То же самое мы извлекали из растений следующим способом: мы жгли растения в реверберирной печи, затем превращали эту известь в воду, перегоняли ее и сгущали; она после этого превращалась в камень, обладающий более или менее сильными свойствами, соответственно свойствам и различиям используемых растений. Некоторые производят искусственные камни, каковые на поверку оказываются более качественными по всем показателям, ибо таким же способом делают гиацинты искусственные, которые не отличаются от гиацинтов естественных, так же как и сапфиры.

Говорят, что материя всех драгоценных камней суть кристалл, который является водой, имеющей очень мало землистости и сгущенной под воздействием сильного холода. Размельчают кристалл на мраморе, пропитывают его крепкой водкой и, активно растворяя, повторяют несколько раз, высушивая и размельчая снова для увлажнения с растворением до тех пор, пока смесь не образует совсем однородное тело; затем его помещают в теплый навоз, где оно превращается через некоторое время в воду; ее перегоняют, пока она не станет светлой и не возгонится по частям. Затем берут другую жидкость, красную, сделанную из прокаленного красного купороса и урины детей. Эти две жидкости смешивают и перегоняют тем же способом большое число раз, следуя необходимым весам и пропорциям; помещают их в навоз с тем, что бы они смешались более глубоко, и затем сгущают их химически на медленном огне, получая в результате камень во всем подобный гиацинту. Когда же хотят сделать сапфир, вторая жидкость образуется уриной и ляпис-лазурью вместо красного витриола, и также поступают в других случаях, согласно различию цветов; вода, используемая перед этим, должна быть, естественно, той же природы, что и камень, который хотят получить. Итак, принципом действия являются жар или холод, и жар должен быть мягким, холод же – очень интенсивным, именно они вытянут из материи форму камня, который был лишь в потенции, как бы погребенным в толще воды. Можно различить в камнях, как и во всех вещах, три признака, а именно: субстанцию, свойство и действие. Мы можем судить о их свойствах по их скрытым действиям и по последствиям, которые они производят, как мы судим о действиях природы и тел сверхнебесных.

Итак, несомненно, что камни обладают некоторыми особенностями и скрытыми свойствами тел сверхнебесных и что они участвуют в их составе; это не означает напрямую того, что они составлены из той же самой субстанции, что и звезды, но всецело подтверждает то, что они обладают сублимированными свойствами четырех элементов, поскольку некоторые камни участвуют в составлении звезд или тел сверхнебесных, как я уже касался этого в нескольких словах, говоря о этих телах. Выделив из нескольких тел четыре элемента, я эти элементы очистил и таким образом очищенные соединил; и тогда я получил камень силой действия и природой столь удивительный, что четыре элемента, грубые и подчиненные нашей сфере, не имели никакого действия на него.

Именно об этой операции Гермоген (Отец, как называет его Аристотель; он был трижды величайшим в философии и знал все науки так же хорошо в их сущности, как и в их применении), так вот, говорю я, именно об этом писал Гермоген: «Это было для меня наибольшим счастьем — видеть пятую сущность (квинтэссенцию), лишенную качеств подчиненных элементов».

Итак, представляется очевидным, что некоторые камни имеют некоторое отношение к упомянутой квинтэссенции, что удостоверено и выявлено опытами нашего искусства.

Глава третья

О СТРОЕНИИ И СУЩНОСТИ МЕТАЛЛОВ

Металлы созданы природой каждый сообразно со строением Планеты, которая ему соответствует, и творец должен действовать так же. Итак, существует семь металлов, которые участвуют каждый в своей планете, а именно: Золото, которое происходит от Солнца и носит его имя; Серебро — от Луны; Железо — от Марса; Живое Серебро — от Меркурия; Олово — от Юпитера; Свинец — от Сатурна; Медь и Бронза — от Венеры. Эти металлы принимают в других местах имена соответствующих планет.

О сущностной Материи Металлов

Первоматерией всех металлов является Меркурий. В одних (металлах) он присутствует сгущенным легко, в других — сильно. Поэтому можно составить классификацию металлов, основанную на степени действия планет, с которыми они сообщаются, на совершенстве их серы, на степени сгущения Меркурия и землистости, которой они обладают, все это будет обозначать место каждого металла по отношению к другим.

Итак, свинец является не чем иным, как землистым Меркурием, то есть в его состав входит земля, легко сгущенная и смешанная с тонкой и немного избыточной серой; и поскольку действие его планеты (Сатурна) слабо и отдаленно, он находится в подчинении по отношению к олову, меди, железу, серебру и золоту.

Олово есть тонкое живое серебро, немного сгущенное, смешанное с грубой и нечистой серой; поэтому оно находится под властью меди, железа, серебра и золота.

Железо образовано грубым и землистым Меркурием и землистой и нечистой серой, но действие его планеты сгущает его сильно, поэтому над ним — медь, серебро и золото. Медь образована мощной серой и достаточно грубым Меркурием.

Серебро образовано белой серой, светлой, тонкой, не горючей, и прозрачным и светлым тонко сгущенным Меркурием; (оно образовано) под действием планеты Луны; поэтому оно ниже золота.

Золото, истинно наиболее совершенный из всех металлов, составлено красной серой, светлой, тонкой, не горючей, и Меркурием тонким и светлым, сильно подверженным действию Солнца. Поэтому оно не может быть горючей серой, что возможно для всех других металлов.

Итак, очевидно, что можно делать золото из всех этих металлов и что из всех, исключая золото, можно делать серебро. Можно в этом убедиться на примере золотых и серебряных рудников, где извлекают их из других металлов, смешанных с частицами золота и серебра. И нет никаких сомнений, что эти металлы будут сами собой превращаться в золото и серебро, если они будут оставлены в руднике на время, необходимое для того, чтобы это действие природы могло проявиться.

Что касается того, можно ли получать искусственное золото из других металлов, разрушая формы их субстанции, и каким способом в этом случае действуют, мы говорили в трактате «О бытии и сущности вещей чувственных» («De esse et essentia rerum sensibili-um»). А здесь принимаем как истинно доказанное.

Глава четвертая

О ПРЕВРАЩЕНИИ МЕТАЛЛОВ И ПРЕЖДЕ ВСЕГО О ТОМ, КАК ЭТО СОВЕРШАЕТСЯ ПОСРЕДСТВОМ ИСКУССТВА

Превращение металлов может осуществляться искусственно изменением сущности одного металла в сущность другого, ибо это то, что по потенции может, очевидно, редуцироваться в действии, как говорит Аристотель или Авиценна: «Алхимики знают, что виды никогда не могут быть действительно превращены, за исключением того случая, когда делают сведе"ние (редукцию) из первой материи». Золото, эта первая материя всех металлов, очень близко, по признанию всех, природе ртути. Поэтому такая редукция будет большей частью творением природы и не более чем простым использованием средств искусства. Но что касается золота, это трудно, и в этой операции совершают большое количество ошибок, и многие рассеивают бесплодно свою молодость и тратят свои силы, обольщая королей и вельмож обещаниями, каковых они не могут выполнить, не умея отличить книги ложные и наглые, ни опыты, фальшиво описанные невеждами; они не добиваются никакого иного результата, кроме полного нуля. Итак, уяснив, что короли после тщательных операций не смогли достичь совершенства, я поверил, что эта наука была ложной. Я перечитал книги Аристотеля или Авиценны, «О секрете секретов» («De secretis secretorum»)*, где нашел истину столь завуалированной загадками, что это демонстрировало лишь отсутствие всякого смысла; я прочел книги их оппонентов и нашел их подобными безумцам. Наконец я рассмотрел принципы ПРИРОДЫ, и увидел в них путь истины. Я наблюдал воочию, как ртуть проницает и пронизывает другие металлы, ибо если окрашивают медь живым серебром, смешанным с таким же количеством крови и глины7, эта медь будет пронизана внутренне и наружно и станет белой, но этот ее цвет не будет долговечным. Известно уже, что живое серебро смешивается с телами и проницает их. Итак, я рассмотрел, что если этот меркурий был взят повторно, он не мог более высвобождаться, и что если я мог найти средство зафиксировать его молекулы в телах, получалось, что медь и другие тела, смешанные с ним, не были более горючими от этого, тогда как они горючи обыкновенно, не имея действия на меркурий. Ибо эта медь была теперь подобна Меркурию и обладала теми же качествами.

Итак, я возгонял одно количество меркурия, достаточно большое для того, чтобы фиксировать его внутреннее расположение до неизменяемости, то есть чтобы он не утончался огнем; затем, таким образом возогнан-ный, он растворялся мною в воде, с тем чтобы произвести редукцию в первую материю; я обильно пропитывал этой водой известь серебра и мышьяка, возогнанного и фиксированного; далее я растворил все это в теплом лошадином навозе; я сгустил раствор и получил камень светлый как кристалл, имеющий свойство разделять, разрушать частицы тел, проникать их и быстро фиксироваться там таким образом, что небольшое количество этой субстанции, брошенное на большое количество меди, превратило ее немедленно в серебро такой чистоты, что невозможно было найти лучше. Я хотел испытать, могу ли я с тем же успехом превратить в золото обычную красную серу; я вскипятил ее в крепкой воде на медленном огне; когда эта вода сделалась красной, я ее перегнал в алембике и получил в результате на дне перегонного куба чистую красную серу, которую сгустил с белым вышеописанным камнем, с тем чтобы получить такой же красный. Я бросил часть его на некое количество меди и получил очень чистое золото.

Что касается скрытого процесса, который я использовал, я обозначаю его здесь только в общих чертах и не помещаю полностью, с тем, чтобы не начали творить посредством этого другие, пока хотя бы не узнают способов возгонки (sublimatio), перегонки (distillatio) и сгущения (coagulatio) и не разберутся в форме сосудов и печей, а также в количестве и качестве огня.

Я оперировал таким же образом с помощью мышьяка и получил очень хорошее серебро, но не самое чистое; я получил такой же результат и с сублимированным аурипигментом, но этот метод и назван трансмутацией, превращением одного металла в другой.

Глава пятая

О ПРИРОДЕ И О ПРОИЗВЕДЕНИИ НОВОГО СОЛНЦА И НОВОЙ ЛУНЫ ПОСРЕДСТВОМ СЕРЫ, ИЗВЛЕЧЕННОЙ ИЗ МИНЕРАЛЬНОГО КАМНЯ

Существует однако более совершенный способ трансмутации, который состоит в изменении ртути в золото или серебро посредством красной или белой cеры, светлой, простой, не горючей, как учит Аристотель в «Секрете секретов», излагая очень неопределенно и неясно, так как это есть СЕКРЕТ МУДРЕЦОВ (Absconditum sapientibus); ведь он говорит Александру: «Божественное Провидение советует тебе скрывать твое намерение и тайно исполнять план, который я тебе представил, назвав некоторые вещества, из которых может извлекаться эта основа истинно мощная и благородная».

Эти книги пишутся не для толпы, но только для посвященных (propter profectos).

Если некто, переоценивая свои силы, начал делание, я призываю его не продолжать, если только он не будет очень искусным, не преуспеет в знании естественных законов и не научится распознавать виды перегонки, растворения, сгущения и особенно различные виды и степени огня.

Кроме того, человек, который хочет совершить делание из скупости, не достигнет цели, но только тот, кто работает мудро и рассудительно.

Минеральный камень, каковой используют для производства этого эффекта, есть именно белая или светло-красная сера, которая не горит и которую получают отделением, очищением и соединением четырех элементов.

Перечисление минеральных Творений

Итак, возьми, во имя Бога, один фунт этой серы; энергично разотри ее на мраморе и пропитай фунтом с половиной очень чистого оливкового масла, которое используется философами; сведи все это в тесто, которое ты поместишь в глубокую сковороду (sartagine physica) и приготовишь таким образом растворять на огне. Когда ты увидишь, что поднимается красная пена, ты снимешь сковороду с огня и оставишь пену опускаться, без перерыва помешивая железным шпателем, затем поместишь снова на огонь и будешь повторять эту операцию до тех пор, пока не получишь консистенцию меда. Вновь положи затем полученное вещество на мрамор, где оно сгустится тотчас как плоть или как печеная печень; ты его разрежешь затем на множество кусков размером и формой с ноготь, и с равным весом квинтэссенции масла из винного камня (накипи), ты вновь поместишь ее на огонь на два часа.

Закрой затем творение в стеклянной амфоре, хорошо замазанной замазкой мудрости, которую ты оставишь на медленном огне на протяжении трех дней и трех ночей. Затем ты поместишь амфору с лекарством в холодную воду также на три дня; после этого ты разрежешь новое вещество на куски размером с ноготь и поместишь в перегонный куб из стекла выше алембика. Ты перегонишь таким образом белую подобную молоку воду, которая есть истинно Молоко Девственницы; когда эта вода будет перегнана, ты прибавишь огонь и перельешь в другую амфору. Итак, возьми теперь воздух, который будет подобен воздуху более чистому и более совершенному, поскольку это есть тот, который содержит в себе огонь. Прокали в печи ту черную землю, которая осталась на дне перегонного куба, до тех пор пока она не станет белой как снег; вновь помести ее в перегнанную семь раз воду с тем, чтобы она покрылась горящей медью, которая, угасши трижды, станет совершенно белой. Пусть будет сделано то же самое для воды, что и для воздуха; в третьей перегонке ты найдешь масло и всю тинктуру, подобную огню, на дне перегонного куба. Ты вновь начнешь тогда, второй и третий раз, и соберешь масло; затем ты возьмешь огонь, который есть на дне перегонного куба и который подобен черной и мягкой крови; ты ее сбережешь для ее перегонки и ее испытания с покрывающей медью, как ты это делал с водой; и вот теперь ты обладаешь тем, что является способом отделения четырех элементов. Но средство, с помощью которого их можно соединить (modum conjungendi), известно не всем.

Итак, возьми землю и разотри ее на столе из стекла или из мрамора очень чистого; пропитывай ее равным весом воды до тех пор, пока она не станет тестом; помести ее в алембик и перегони ее на огне; пропитывай снова то, что ты оставишь на дне перегонного куба, водой, которую ты получишь при перегонке, до тех пор, пока та не будет полностью впитана.

Затем пропитывай ее равным количеством воздуха, используя его так же, как ты использовал воду, и ты получишь кристаллический камень, каковой, будучи брошенным малым количеством на большое количество ртути, превратит его в истинное серебро, и это есть свойство белой, не горючей серы, образованной тремя элементами: землей, водой и воздухом*. Если теперь ты возьмешь одну семнадцатую часть огня, которую смешаешь с этими тремя элементами, их перегоняя и их пропитывая как сказано, получишь красный камень, светлый, простой, не горючий, который, будучи брошен малой частью на большое количество меркурия, превратит его в золото очень чистой пробы.

Это есть метод совершенствования минерального камня.

Глава шестая

О КАМНЕ ЕСТЕСТВЕННОМ, ЖИВОТНОМ И РАСТИТЕЛЬНОМ

Существует другой камень, каковой, согласно Аристотелю, есть камень и не камень. Он есть одновременно минеральный, растительный и животный; он находится во всех местах, во всех людях и есть именно тот, который ты должен гноить в навозе и поместить затем этот перегной в перегонный куб на алембик; ты извлечешь из него элементы вышесказанным способом, ты произведешь их соединение и получишь камень, который будет иметь свойство и силу действия не меньшую. И не надо удивляться тому, что я сказал о гноении в теплом лошадином навозе, как это должен делать артист, ибо, если будет туда помещен пшеничный хлеб, через девять дней он превратится в истинную плоть, смешанную с кровью. Я верю, это происходит потому, что Бог хотел видеть пшеничный хлеб предпочтительным перед всякой другой материей, поскольку он есть более особенное питание тел, чем все другие субстанции, и что благодаря ему можно легко извлекать четыре элемента и делать превосходное творение. Из всего того, что мы сказали, вытекает, что все составные тела могут быть редуцированы в минерал, и не только природой, но и искусством. Благословен будь Бог, который дал людям такую власть, потому что подражающий природе может превращать естественные виды, то есть делать то, что природа исполняет медленно, в течение бесконечного времени. Это есть методы превращения металлов, которые находят в книгах Розе, Архелая, в седьмой книге «Правил» и во многих других трактатах по алхимии.

Глава седьмая

О СПОСОБЕ ОПЕРИРОВАНИЯ ДУХОМ

Существует способ оперирования духом, и, кстати говоря, существуют четыре вида духа, названные так, поскольку они восходят к огню и участвуют в природе четырех элементов, а именно: Сера, которая обладает природой Огня, Соль аммония, Меркурий, который обладает свойствами Воды и который называется еще беглым слугой (servus fugitivus), и Аурипигмент, или Мышьяк, который обладает духом Земли. Некоторые оперировали посредством одного из этих духов, возгоняя его и превращая в воду; затем, если его бросали на медь, происходила трансмутация. Кто-то пользовался двумя из этих духов; кто-то — тремя и кто-то, наконец, — всеми четырьмя. И вот этот метод: после возгонки каждого их этих духов в отдельности большое число раз до того, как они будут зафиксированы, а затем перегонки раствора в крепкой воде и энергичной пропитки раствора, объединяют их все; перегоняют их и сгущают снова все вместе и получают белый как кристалл камень, который, будучи брошен малым количеством на какой-нибудь металл, изменяет его в истинную Луну. Обычно говорят, что этот камень составлен из четырех элементов очень высокой степени очистки. Другие верят, что он составлен из духа, единого с телами; но я не верю, что этот метод будет истинным, и верю, что он никому не известен, чего и Авиценна коснулся в нескольких словах в своем «Послании». Я испытаю его, когда буду иметь необходимые место и время.

Глава восьмая

О ПРИГОТОВЛЕНИИ ФЕРМЕНТОВ САТУРНА И ДРУГИХ МЕТАЛЛОВ

Итак, возьми две части Сатурна (свинец), если ты хочешь исполнить Творение Солнца, или добрых две части Юпитера (олово) для Творения Луны. Добавь третью часть ртути, с тем чтобы образовать амальгаму, которая будет вроде очень хрупкого камня, который ты тщательно раздробишь на мраморе, пропитав очень крепким уксусом и водой с растворенной в ней наилучшим образом приготовленной обычной солью, пропитывая ее и высушивая раз за разом до тех пор, пока субстанция не впитает максимально воду; тогда пропитай этот слиток водой квасцов с тем, чтобы получить мягкое тесто, которое ты растворишь в воде. Ты перегонишь затем этот раствор три или четыре раза, сгустишь его и получишь камень, который превратит Юпитер в Луну.

Глава девятая

О ПРОЦЕССЕ РЕДУКЦИИ ЮПИТЕРА, ИЛИ, ДРУГИМИ СЛОВАМИ, О ТВОРЕНИИ СОЛНЦА

Для Творения Солнца возьми хорошо очищенную витриоль, красную и хорошо прокаленную, и раствори ее в детской урине. Ты перегони ее всю и возобновляй это столько раз, сколько будет необходимо для того, чтобы получить очень красную воду. Тогда ты смешаешь эту воду с вышеописанной водой перед сгущением; ты поместишь оба эти тела в печь на несколько дней, чтобы они лучше перемешались, и ты их перегонишь и сгустишь вместе. Ты получишь тогда красный, подобный гиацинту камень, одна часть которого, будучи брошенной на семь частей Меркурия или хорошо очищенного Сатурна, превратит его в золото высшей пробы.

Находят в других книгах множество других операций неясных и бесконечных числом, которые не могут не ввести людей в заблуждение и о каковых говорить излишне. А я излагаю столь научно совсем не из скупости, но чтобы утвердить удивительные действия природы и искать их причины, не только общие, но специальные и непосредственные, не только привходящие (акцидентальные), но и сущностные; я это исследовал подробно, так же как и отделение элементов тел.

Этот труд есть истинно верный и совершенный, но он требует столько работы, а я так страдаю от несовершенства моего тела, что даже не буду и пытаться без настоятельной необходимости. Того, что я сказал здесь о минералах, более чем достаточно.

Очерки по даосской алхимии

Модель Вселенной и возможности трансформации человека

Согласно воззрениям древних даосов органическая и неорганическая материя Вселенной создавалась в соответствии с двумя принципами – линейным и спиральным. Вселенная разворачивается из нуля или «ничто», которое есть «наполненная пустота». Эта изначальная пустота сияет, излучает, она полна потенциальностей, - даосы называли это Абсолютом.

Линейный принцип
Из этой первоначальной потенциальности, которую мы представляем как 0, проявляется семя, начинается линия или процесс, известный сейчас как Дао 1, он отражается сам в себе (1) и порождает инь и янь (2). Именно здесь, в этом месте линия разъединяется. В той, что я назвал неорганической стороной, инь и янь снова отражают сами себя, и мы получаем два в квадрате, или 4, которые создают 4 направления и 4 элемента – Огонь, Металл, Вода и Дерево – с Землей в центре. Это описал даосский ученый Фу Си, живший в четвертом тысячелетии до н.э.

Итак, эти четыре элемента – то же, что и возведенный в квадрат двучлен a+b; будучи возведен в куб, он создает 8 триграмм. Если бы надо было начать с линейного отрезка a – b и возвести его в квадрат, мы спроецировали бы его из одного измерения в два и буквально получили бы квадрат, или ограниченную плоскость, спроецировав которую мы получим куб. Таким образом создаются три измерения. Вы спросите: «И что же это значит?» Даосы ответят, что мир создан на основании этих полярных противоположностей, и сейчас мы подошли к третьему измерению пространства, что делает возможным существование так называемых твердых объектов, как, например, дерево, или планета, или наши с вами физические тела.

Если пойти еще немного дальше и возвести бином инь и янь в шестую степень, мы получаем, согласно даосам, все возможности, какие только могут быть. Когда математическая концепция была выдвинута, даосы, включая Конфуция, начали тщательно разрабатывать способы, применения этого знания по отношению к человеческой жизни, обществу, взаимоотношениям, установлению гармонии между высшими и низшими силами в человеческих существах. Затем эти идеи были помещены в «И –Цзин» или «Книгу Перемен», являющейся средством понимания нашей жизни или наших возможностей. Каждая ситуация является гексаграммой, в которой доступны различные возможности – активный ян и пассивный инь, что значит, что мы можем отдать или пойти куда-то, сделать что-то, или же мы можем получать, остановиться и ждать, в зависимости от условий. Например, на переговорах вы делаете предложение: это ян. Затем лучше терпеливо подождать ответа: это восприимчивость, инь. Затем, в зависимости от ответа, вы сможете сделать новый выбор. Таким образом, один выбор, или возможность, ведет к другому, как гексаграмма, и наши жизненные ситуации переходят из одного набора сложных обстоятельств и действий или не-действиий и результатов к другому. И это ведет к другим возможностям, но они существуют именно как возможности, только когда мы осознаем их как таковые. Эти возможности (выборы) появляются как сложные вариации да и нет, инь и ян, нуля и единицы, как в компьютере.

Спиральный принцип
Прежде, чем двигаться дальше, стоит упомянуть о последовательности чисел, лежащей в основе даосского мышления. Она хорошо известна математикам и называется «ряд Фибоначчи». Последовательность является аддитивной: 0, 1, 1, 2, 3, 5, 8, 13, 21, 34, 55, 89, 144 и т. д., она производит коэффициент с единицей, иррациональное число, - 1,618, или Фи.

Фи можно обнаружить во многих древних культурах, включая Китайскую и Египетскую, в связи со спиралью развития, эволюцией и инволюцией, природой и человеческой жизнью. Оно появляется в спиральной туманности, в коэффициенте ДНК (длина 34А к ширине 21А), и в спирали сосновой шишки, морских раковин и подсолнухов, в параметрах человеческого тела, в музыкальной октаве. Оно встречается так часто, что имеет название «Спираль Жизни». Простая версия пропорции этого коэффициента: 1, 618/1 есть 8/5.

В результате взаимодействия Инь и Ян возникают пять первоэлементов (Огонь, Земля, Металл, Вода, Дерево), которые также связаны с Фи. Это геометрически представлено пентаграммой. Вы, конечно, помните, что Да Винчи использовал ее как символ человека, а пифагорейцы использовали пентаграмму, как символ своей школы. Возможно, это пришло из даосизма. Все элементы пентаграммы взаимосвязаны. Огонь является активирующей силой, запускающей цикл движения энергии по кругу: Огонь – Земля – Металл – Вода – Дерево. Элемент Дерева в свою очередь, питает элемент Огня. На новом витке цикла элемент Огня удваивается. Это удвоение приводит к новому принципу, который организует и управляет, гармонизирует и активизирует силы элементов.

В человеческом теле мы находим соответствие каждого элемента определенным органам, меридианам. Путь трансформации энергии должен начинаться с очищения и балансирования элементов, что требует правильной жизни, натуральной пищи, пребывания на природе, хорошего воздуха и впечатлений, и конечного, правильных отношений, сбалансированной эмоциональной жизни. Определенные цвета, занятия и звуки резонируют с разными элементами, могут усиливать, питать или сдерживать некоторые эмоциональные состояния, такие, как депрессия и гнев. Семинары во многом помогают каждому, чтобы начать распознавать эти внутренние вибрации и усиливать их для создания гармонии в самом себе.

Итак, прежде чем начинать серьезную алхимическую работу, необходимо достичь некоторого баланса пяти элементов, чтобы сформировать динамическую точку отсчета для изменений.

Этот центр тяготения позволит не терять силы на многочисленные привязанности и избыточные впечатления. Круг, который может привести нас к точке входа, вместо этого становится безысходным, мы проживаем повторяющееся умертвляющее существование вместо жизни со всеми прекрасными возможностями развиваться и расти. Эта трогательная причина, эта имитация жизни может быть вполне удовлетворительной для некоторых, но для тех, кто всем своим существом жаждет найти способ побега, есть Путь.

В круге движения энергии существует просвет, когда цикл возвращается наверх в сердце, Дом Духа. В этот момент мы можем услышать призыв высших сил. Для этого нам надо перейти в воспринимающее состояние слушания (пассивный элемент Инь). Для мужчин это может быть очень непросто, они всегда стремятся к деланию. К сожалению, многие женщины начали подражать мужчинам. Таким образом, никто не знает, как слушать, никто не может найти духовный проход.

Если мы способны слышать, и, будучи ведомыми нашими учителями, делаем то, что должны делать, мы начинаем выстраивать и гармонизировать энергии элементов снизу, и готовить себя к трудному переходу, а затем к трансформации. Это требует активной энергии Ян, которая все же должна подчиняться и служить высшему духовному призыву. Это есть правильное функционирование элемента двойного Огня. Технически это является распределением сознательной энергии через «орган», который называют циркулирующим или сексуальным меридианом, подготавливающим центральные области тела к функционированию в качестве места трансформации, называемых меридианом «Три Обогревателя» «Сан Джао». Именно элемент Огня опять играет главную роль в трансмутации сексуальной энергии – «дзин ци» - в «кирпичики», из которых строится высшее тело или, как говорят, «бессмертный зародыш».

Это новое движение, которое начинается внутри пяти элементов, является покровами трех высших завершающих элементов воздуха и духа. Они входят в пятерку элементов, заканчивая октаву или восемь уровней, ведущих к Дао. Итак, отсчитывая от уровня Земли как (1), тогда есть шесть ступеней Небес (8) и поочередно сменяющих друг друга пять низших плюс три высших элемента или вибрации.

Таким образом мы подходим к цифре восемь двумя путями, от развития прямолинейного взаимодействия инь и ян, создающего твердые формы, их движения и возможности (время жизни), и из кривизны через разворачивание жизненной спирали от пятиконечника заключенного в круг.

Человеческие существа создаются взаимодействием Небес и Земли, и мы должны расти и выполнять функции моста между высшими и низшими силами. А если нет – то зачем мы родились, почему мы здесь?

Говоря другими словами, Путь – это и ум (истинная причина) и органическое существование. Учения, которые фокусируют нас только на одной стороне, не могут привести на истинный Путь. Чтобы стать настоящим, реальным человеческим существом, человеку нужно и то, и другое. И это высшая полная реализация свободы и ответственности, которая ведет от воплощенной формы к духу.
 

Алан Франсис,
высокогорная пустыня Сонора (США)

перевод Елена Тушина, Ольга Захарова
редакция Ольга Захарова

Опубликована журнал "Ваша Светлость"  № 2(9) 2008г.