Великая Чистота спросила у Бесконечности:
- Знаешь ли ты, что такое путь?
- Я не знаю, - ответила Бесконечность.
Великая Чистота спросила о том же у Недеяния:
- Я знаю, - ответило Недеяние.
- Если ты знаешь путь, то скажи, владеет ли он судьбами?
- Владеет.
- Какие же у него судьбы?
- Из тех, что я знаю, могут быть благородные, могут быть презренные, могут быть соединенные, могут быть разделенные, Вот судьбы пути, которые мне известны.
Об этих словах Великая Чистота спросила у Безначального:
- Кто же из них прав, а кто не прав? Бесконечность ли со своим незнанием, или Недеяние со своим знанием?
- Незнание глубже, а знание мельче, - ответило Безначальное. - Незнание внутреннее, а знание - внешнее.
И тут Великая Чистота со вздохом сказала:
- Тогда незнание - это знание? А знание - незнание? Но кто же познает знание незнания?
- Путь неслышим, - ответило Безначальное, - если слышим, значит, не путь. Путь невидим: если видим, значит, не путь. Путь не выразить в словах; если выражен, значит, не путь. Кто познал формирующее формы бесформенное, понимает, что путь нельзя назвать.
- Те, кто спрашивают о пути, и отвечают о нем, не знают пути, - продолжило Безначальное. - Пусть даже спрашивающий о пути еще не слышал о нем. О пути нельзя спрашивать, на вопросы о нем нет ответа. Спрашивающий о том, о чем нельзя спросить, заходит в тупик. Отвечающий на то, на что нельзя ответить, не обладает внутренним знанием. Тот, кто, не обладая внутренним знанием, ожидает вопросов, заводящих в тупик, во внешнем не наблюдает вселенную, во внутреннем не знает первоначала.

   
Буддийская притча

Принц Шраван жил в роскошном дворце. Он обожал роскошь. Свою столицу он постоянно перестраивал и постепенно превратил её в один из самых красивых городов. Но однажды он понял, что ему всё наскучило. Прослышав, что в город пришёл Будда, он отправился к нему и был так очарован, что попросил разрешения остаться. Всё королевство было озадачено разворотом событий. Люди не могли поверить в это, потому что Шраван был чрезвычайно мирским человеком, потакавшим любым своим желаниям, даже самым крайним. Обычными его занятиями были вино и женщины.

Ученики Будды тоже были в недоумении, и они спросили:

— Что случилось? Это чудо! Шраван совсем не тот тип человека, к тому же он жил так роскошно. Как странно, что он захотел стать саньясином! Как это случилось? Ты сделал что-нибудь?

— Я ничего не делал, — ответил им Будда. — Ум может легко перемещаться из одной крайности в другую. Это обычный путь ума. Так что Шраван не делает ничего нового. Этого можно было ожидать. Вы так поражены, потому что не знаете законов, управляющих действиями ума. Человек, который сходил с ума, утопая в богатстве, теперь сходит с ума, отказываясь от богатства, но сумасшествие остаётся — и в этом весь ум.

Итак, Шраван стал монахом, и вскоре ученики стали наблюдать, что он движется из одной крайности в другую. Будда никогда не просил учеников ходить голыми, а Шраван перестал одеваться. Кроме того, он начал заниматься самоистязанием: все они принимали пищу один раз в день, но Шраван стал есть через день. Вскоре он стал совершенно истощённым. В то время как другие медитировали под деревьями в тени, он сидел под палящим солнцем. Раньше он был красивым человеком, у него было прекрасное тело, но прошло шесть месяцев, и его нельзя было узнать…

Как-то вечером Будда подошёл к нему и сказал:

— Шраван, я слышал, что ещё до посвящения ты был принцем и любил играть на ситаре. Ты был хорошим музыкантом. Поэтому я пришёл задать тебе вопрос. Что случится, если струны ослабить?

— Если струны ослабить, то никакой музыки не получится.

— А если струны очень сильно натянуть?

— Тогда тоже невозможно извлечь музыку. Натяжение струн должно быть средним — не ослабленным, но и не перетянутым, а в точности посередине. На ситаре легко играть, но только мастер может правильно настроить струны. Тут нужна золотая середина.

И Будда сказал:

— Именно это я и хотел сказать тебе, наблюдая за тобой в течение этих шести месяцев. Музыка, которую ты хочешь извлечь из себя, зазвучит только тогда, когда струны не ослаблены и не перетянуты, а как раз посередине. Шраван, будь Мастером и знай, что чрезмерное напряжение силы переходит в излишек, а чрезмерное расслабление — в слабость. Приведи себя в равновесие — только так ты сможешь достичь цели.

Мудрость или Путь
    

Цзы-Куй из Южного предместья спросил Женщину Цзюй:

— Вам уже много лет, но выглядите вы ещё совсем юной, почему?

— Я узнала Путь, — ответила Женщина Цзюй.

— Можно ли научиться Пути? — спросил Цзы-Куй.

— О нет, нельзя. Ты для этого не годишься. Знавала я одного человека по имени Булян И. Вот он обладал способностями истинного мудреца, но не знал, как идти праведным Путём. А я знаю, как идти праведным Путём, но не обладаю способностями мудрого. Я попыталась обучить его Пути, ведь он и в самом деле мог стать настоящим мудрецом. В конце концов, совсем нетрудно разъяснить путь мудрого тому, кто наделён способностями мудреца. Я стала оберегать его, чтобы истина ему открылась, и через три дня он смог быть вне Поднебесной. Когда он научился быть вне Поднебесной, я снова поберегла его, и через семь дней он научился быть вне вещей. После того, как он смог быть вне вещей, я снова поберегла его, и спустя девять дней он смог быть вне жизни. А, научившись быть вне жизни, он в сердце своём стал как «ясная заря». Став в сердце своём «ясной зарёй», он смог прозреть Одинокое. А, прозревши в себе Одинокое, он смог быть вне прошлого и настоящего. Превзойдя различие между прошлым и настоящим, он смог войти туда, где нет ни рождения, ни смерти. Ибо то, что убивает живое, само не ведает смерти, а то, что рождает живое, само не живет. Что же это такое? Следует за всем, что уходит, и привечает всё, что приходит, всё может разрушить, всё может создать. Поэтому называют его «покоем среди волнения». «Покой среди волнения» — это значит: всё достигает завершенности через непрестанное волнение жизни.

— Откуда же вы всё это узнали? — спросил Цзы-Куй.

Женщина Цзюй ответила:

— Я восприняла это от Сына писца, Сын писца воспринял это от Внука чтеца, Внук чтеца перенял это от Ясного Взора, Ясный Взор перенял это от Чуткого Слуха, Чуткий Слух перенял это от Неутомимого Труженика, Неутомимый Труженик перенял это от Сладкоголосого, Сладкоголосый перенял это от Глубочайшего Мрака, Глубочайший Мрак воспринял это от Величественного Простора, а Величественный Простор перенял это от Сомнительного Начала.