В Перу, Боливии и Чили растет кустарник, листья которого горьки на вкус и ароматичны. Это знаменитое растение кока, относящееся к семейству Коковых*. Туземцы издавна считали этот кустарник священным. Среди изображений перуанских богов имеется статуя бога, держащего в руках куст кока. Со времен испанских конкистадоров известно, что индейцы Южной Америки, пожевывая листья кока, избавлялись от чувства усталости, несмотря на тяжелую работу, которую им приходилось выполнять. О нем писали, что он «насыщает голодных, исчерпавшим свою силу придает свежесть, несчастным помогает забыть свое горе».

* Из двух сотен видов коковых кустарников культивируют Erythroxylon coca и Е. novogranatense. Из Южной Америки культура этого растения была перенесена европейцами на Шри-Ланку, в Индию и особенно на Яву.

Во времена правления инков плантации кустов кока принадлежали царствующему дому, и кока играла роль в религиозных обрядах. В 1531 г., когда Франсиско Писарро завоевал царство инков, он понял, что растение обладает «великой силой». Кусты цветут белыми цветками и имеют ярко-красные плоды, они хорошо виднелись на склонах Анд. Испанцы захватили плантации этих растений и расплачивались ими за работу, которую они заставляли делать индейцев.

Интересные сведения о культуре кустов кока приводит в своей книге Инка Гарсиласо де ла Вега, по происхождению знатный инка: «Было бы неразумно оставить в забвении траву, которую индейцы называют «кука», а испанцы «кока», она была и остается главным богатством Перу... ее так высоко ценят индейцы в связи со многими и большими ее целебными свойствами...

Отец Блас Валера*, как (человек), наиболее любознательный и проживший много лет в Перу, покинувший его более 30 лет спустя после моего отъезда, пишет о том и о другом как свидетель... Итак, он говорит: «Кука является неким деревцом высотою и толщиною в виноградную лозу; у него мало ветвей, и на них много нежных листьев, шириною в большой палец и длиною в половину того же пальца, с приятным, но немного слабым запахом... Индейцам так нравится кука, что они ценят ниже нее золото, и серебро, и драгоценные камни; ее высаживают с великим вниманием и заботой, а с еще большими – собирают, потому что они снимают сами листья руками и сушат их на солнце; и так сухими их едят индейцы, но не заглатывая их; они только смакуют запах и глотают сок. О том, какую пользу и силу таит в себе кука, можно заключить из того, что индейцы, которые едят ее, проявляют больше силы и больше предрасположенности к труду; и множество раз удовлетворенные ею, они трудятся целый день без еды**».

* Блас Валера – личность историческая, автор ряда хроник.
** Инка Гарсиласо де ла Вега. История государства инков. Л.: Наука, 1974.

Растение это и поныне имеет у индейцев былую славу, и в отдаленных местах древнего государства инков местное население сохранило привычку жевать «аккулико» – смесь листьев кока с известью и золой овощей. Древняя страна инков была очень богата золотом, и ее мастера славились своими изделиями. В ходу были золотые бутылочки для извести. При жевании листья кока посыпались щелочью, способствующей выделению действующего начала. Известно, что современные глиняные бутылочки для извести сохранили ту же форму, как и их далекие золотые образцы.

Интерес к этому необычному растению проявляли многие путешественники и естествоиспытатели и в более близкое к нам время. В 1836 г. немецкий врач Пёппиг писал, что длительное употребление листьев кока разрушительно действует на физическое и духовное здоровье перуанцев. Швейцарский естествоиспытатель Якоб фон Чуди много лет провел в Перу и других местах Южной Америки (1837...1842). Он также предупреждал против привычки индейцев жевать кока: «...и они (индейцы) становятся стариками в пору, когда человек достигает своего возмужания». Были и другие аналогичные высказывания, основанные на наблюдениях за местным населением. По-видимому, первый серьезный опыт проделал врач и писатель Паоло Мантегацца в автоэксперименте (1859). Он прожил несколько лет в Южной Америке и написал книгу «Гигиенические и медицинские достоинства кока». В ней он описал ощущения, которые наступали при жевании листьев и при питье приготовленного из них отвара. Мантегацца подтвердил резко выраженное состояние жизнедеятельности, которое сменялось чувством довольства и покоя. Вначале ему хотелось совершать какие-либо физические действия, и он стал прыгать на свой письменный стол с ловкостью, которая его самого удивляла, так как сознание сохранялось совершенно ясным. Однако, когда он устал, настроение было покойное, и, когда уснул, сновидения быстро сменялись и были необычно фантастичны. Свойства кока долго были настолько неясны, что еще в 1883 г. в Германии было предложено давать препарат солдатам на маневрах, чтобы они меньше уставали.

В 1859 г. доктор Шерцер, член австрийской экспедиции на фрегате «Новара», задачей которой было исследование Тихого океана, привез из Лимы – столицы Перу – свежие листья кока и отдал их в лабораторию известного химика Вёлера в Геттингене. Молодому химику Альберту Ниману, искавшему тему для диссертации, было предложено выделить из листьев их действующее начало. Ниман выполнил это исследование и назвал свою диссертацию «О новом органическом основании, содержащемся в листьях кока». Открытый Ниманом алкалоид получил название кокаина.

Но это было только начало его изучения. В дальнейшем работами Вильгельма Лоссена кокаин был выделен в чистом виде, и только в 1898 г. было установлено его строение (эмпирическая формула C17H21O4N). Другие химики продолжали работу по выделению побочных веществ, содержащихся в листьях кока. В 1902 г. Вильштеттер осуществил синтез кокаина, но он дорог и труден, и для медицинских целей кокаин добывают из листьев кока, содержащих около 1% чистого алкалоида.

Кокаин прошел через руки ряда врачей, изучавших его действие на организм. Среди них был невропатолог Зигмунд Фрейд, окулист Карл Коллер, хирург Карл Людвиг Шлейх и многие другие. Было обнаружено, что нанесение на язык раствора, содержащего всего 0,02% кокаина, вызывает полную потерю чувствительности. Однако только в 1884 г., после того как Коллер на конгрессе в Гейдельберге сообщил об анестезирующем действии кокаина на роговицу и конъюнктиву глаза, кокаин обратил на себя внимание врачей. Пальма первенства принадлежит, по-видимому, Шлейху, который, после многочисленных опытов на себе, начал применять кокаин в хирургии как местнообезболивающий наркотик. Шлейх прошел трудный путь первооткрывателя, так как применение кокаина для наркоза долго не находило отклика среди хирургов, но он был первым врачом, обогатившим медицину местноанестезирующим средством. Механизм местного действия кокаина объясняется параличом чувствительных нервов.

Наряду с переворотом, который вызвал кокаин в медицине, знакомство с ним принесло человечеству большие бедствия. Еще работающие с кокаином врачи, производящие часто автоэксперименты, отмечали, что кокаин вызывает пристрастие, что затрудняло их работу. В начале нашего века кокаиномания, как эпидемия, охватила Соединенные Штаты Америки и Индию, а после первой мировой войны приняла грандиозные размеры и в Европе. Это явление было связано, по-видимому, с пережитыми моральными и социальными потрясениями. Наркотик распространяли под разными названиями: кока, кама, нюхаемое, вдыхаемое. Способы введения также были разными – от нюхания до введения под кожу. Несмотря на полицейские меры и медицинские противопоказания, еще в 1922 г. Ява экспортировала более миллиона килограммов сухих листьев кока, что значительно превышало потребность фармакологической промышленности.

Своеобразное эйфорическое действие кокаина объясняется возбуждением психических и сенсорных центров коры больших полушарий, приводящим к приятным зрительным, слуховым и тактильным ощущениям. В результате повторных приемов кокаина развивается пристрастие к нему. Наряду с этим появляется и привыкание, и действующую дозу приходится увеличивать. Постепенно у кокаинистов наступает прогрессирующая моральная и интеллектуальная деградация, теряется работоспособность, ослабляется память, нарушение обмена веществ приводит к общему истощению. Прекращение приема кокаина вызывает в свою очередь тяжелые психические и физиологические расстройства. Европейцы и американцы, употреблявшие чистый препарат, разрушали свое здоровье значительно сильнее, чем индейцы, жующие листья кока.

После всеобщего увлечения кокаином для местной анестезии наступило охлаждение к нему в связи с его общей токсичностью и способностью вызывать пристрастие – кокаинизм. Фармацевтическая промышленность пыталась создать препарат, равный по полезному действию, но лишенный недостатков кокаина. Только в 1905 г. в результате многолетней работы Эйнгорну удалось создать первый заменитель кокаина, который не обладал его токсичностью и не вызывал пристрастия. Препарат был назван новокаином. Новокаин до сих пор остается наиболее ценным местноанестезирующим средством, хотя поиски новых местнообезболивающих лекарств не прекращаются и поныне. Остается прибавить, что в настоящее время многие хирургические операции производятся при местном обезболивании.

С древнейших времен Восток притягивал к себе завоевателей и купцов. Это была родина богатейших тканей, редких камней, благородных металлов, благовоний и пряностей. В благовониях нуждались служители культов, аптекари, парфюмеры. Но особый успех выпал на долю пряностей. В наше время трудно себе даже представить значение, какое придавалось пряностям в течение тысячелетий. Пряности не только сдабривали пресную пищу, но отбивали ее неприятный привкус при хранении, поскольку кроме копчения или соления это было и средством ее сохранения. Цена гвоздики, шафрана, аниса, кардамона, мускатного ореха и особенно перца порою доходила до цены золота. Известно, что Аларих, вождь готов, захвативший и ограбивший Рим (410 г.), в состав «контрибуции» включил более 3 тысяч фунтов перца. В известной степени даже прославленные географические открытия XV в. были вызваны поисками коротких путей к «Островам пряностей». Пряности как средство сохранения пищевых продуктов не теряют своего значения вплоть до XX в., когда на помощь приходят консерванты, герметизация тары и холодильные установки*.

* В этой связи интерес представляет сочинение лейб-медика французского короля Карла IX, Мишеля де Нотр Дам (Нострадамус, 1503...1566), «Трактат о варенье». Разговор идет о длительном хранении этого продукта, и, хотя трактат написан таким же туманным и двусмысленным языком, как и основное сочинение автора о предсказаниях («Центурии»), некоторые предполагают, что Нострадамусу уже были знакомы такие консерванты пищи, как салициловая и бензойная кислоты («Центурии» были в 1781 г. прокляты папой).

Не только Новый Свет явился ареной соперничества между отдельными европейскими государствами за захват его территорий, но и дороги на восток привели к тому же. Последовавшие за великими географическими открытиями столетия знаменуются грабительскими войнами – захватами мелких государств, порабощением местного населения. Торговые связи древности сменяются военной экспансией европейских государств – «Острова пряностей» переходят из рук в руки. В 1596 г. состоялась первая голландская экспедиция в Индийский океан, на острова Малайского архипелага. Голландцы следовали политике португальцев, захватывая острова силой и провоцируя междоусобицы между местными властями, переманивая их на свою сторону. Они организовывали фактории, монополизируя выращивание пряностей (мускатного ореха, гвоздики, перца) и торговлю ими. Соперниками их постепенно становятся англичане. В 1600...1602 гг. были созданы купеческие Ост-Индские компании обоими соревнующимися государствами, отношения между которыми были весьма враждебными. Так, например, на небольшом острове Амбон, славившемся посадками гвоздичного дерева, в 1623 г. произошла знаменитая резня, когда голландцы перерезали всех англичан. Только в XIX столетии основными хозяевами островов делаются англичане.

Первое длительное знакомство европейцев с Востоком во времена Крестовых походов обогатило их сельское хозяйство. В обиход вошли такие культуры, как рис, многие южные фрукты. Появился тростниковый сахар. Еще больше принесло открытие Нового Света. Америка дала картофель, кукурузу (маис), томаты, бобы (фасоль), дыню, тыкву. Нужно, однако, сказать, что прошло определенное время, пока эти культуры завоевали успех. Особенно долго пробивал себе путь картофель: более двухсот лет потребовалось для того, чтобы картофель вошел в европейскую кухню*. Таким образом, новые культуры (в основном, конечно, картофель) уменьшили периоды поголовного голода – одного из страшных бедствий, которому в средние века подвергались народы Европы при неурожае хлеба.

* Картофель попал в Европу в 1540 г. и вскоре был описан ботаниками. Несмотря на многочисленные усилия монахов и королей, его не признавали как продукт питания. В 1789 г. вышла книга Антуана Пармантье «Трактат о выращивании и использовании картофеля», которая, в известной мере, способствовала внедрению картофеля в сельское хозяйство Франции, а затем и остальной Европы. Благодарные французы на родине Пармантье, в местечке Мондинье, теперь каждый год проводят в его честь праздник картофеля.

Безусловно, аборигены Южной Америки, среди которых были племена и с высокоразвитой культурой, имели свою растительную фармакологию. В европейское наследие она вошла поздно, но сохранились некоторые документы, дающие представление о ее успехах. Чрезвычайное богатство и своеобразие флоры этого материка и до настоящего времени не исчерпали всех возможностей. Сохранились некоторые источники, составленные индейцами на заре их столкновения с европейцами. В 1552 г. на языке науатль был создан перечень мексиканских лекарственных растений Мартином де ла Круссом, как он сам себя рекомендует «индейским врачом... вся квалификация которого сводилась к его практическому опыту». Впоследствии другой индеец, Хуан Бадиано, перевел этот труд на латинский язык. Кодекс попал в Испанию, где его приобрел кардинал Франческо Барбарини, откуда он и получил в европейской литературе название «Кодекса Барбарини». Названия растений в нем даются на местном языке, в ряде случаев приведено их действие на организм и часто их изображение. В дальнейшем европейцы предпринимали экспедиции, целью которых было более широкое ознакомление с лекарственной флорой Мексики и Бразилии. По инициативе Морица Нассауского во время голландской оккупации Бразилии (1629...1654 гг.) во главе экспедиции стоял врач Уильям Пиз, посетивший северо-восточную часть страны и описавший ряд растений, в том числе ипекакуану (рвотный корень), яборанди (Pilocarpus jaborandi), из которого в 1875 г. был выделен пилокарпин, и табак. Сто семьдесят лет спустя, при правлении Педру I, императора Бразилии, объявившего страну независимой от Португалии, посланцами его нареченной Леопольдины Австрийской были зоолог фон Шпике и ботаник фон Мартиус, много сделавшие в описании природных богатств страны. В 1847 г. по настоянию Мартиуса в Бразилию прибыл Теодор Пекольт, малоизвестный фармацевт из Силезии. Им было описано более шести тысяч растений.

Но нас более интересуют своеобразные растительные продукты, обладающие свойствами тонизировать нервную систему и жизнедеятельность человека. Их подарили Европе Восток и Новый Свет. Медицина сделала при этом ценные находки, многие средства могут быть названы «облегчителями жизни». Человек издавна стремился к приятным ощущениям и переживаниям, не всегда размышляя над тем, полезны или вредны те способы, которые он при этом применяет. К числу подобных «утешителей» нужно отнести алкогольные напитки, табачные изделия, разнообразные наркотические средства. Каждое из них имеет длинную историю, которая богата взлетами и разочарованиями. Действие этих средств на здоровье, настроение, моральное состояние и многие другие стороны их влияния на человека нам теперь известны значительно лучше, чем это было даже в недалеком прошлом.

У разных народов существуют своеобразные опьяняющие и возбуждающие средства, в основе которых лежат местные растения, содержащие сильнодействующие соединения. Особенно богаты такими средствами народы, живущие в жарком климате.

На островах южных морей применяют напиток, вызывающий не очень тяжелое опьянение, – каву-каву. Это экстракт из корня дикого перца, действующее начало которого неизвестно. Однако постоянное питье кавы приводит к физической и моральной деградации. Напиток имел культовое значение, и совместное питье сопровождалось пением и плясками в масках.

В Австралии имело хождение наркотическое и стимулирующее средство из ядовитого растения, которое аборигены называли «питури» или «питшери», относимое к семейству пасленовых. В его листьях содержится алкалоид скополамин, вызывающий галлюцинации. Листья сушили, измельчали, смешивали с золой акации и делали шарики. Эти шарики не только жевали, но вкладывали в нос или в ухо, часто передавая их от одного человека другому, пока шарик полностью не терял свой сок.

Катта (Celastus edulis) – ядовитый дикорастущий кустарник. Листья его содержат ряд алкалоидов, среди которых имеются сильные стимуляторы, позволяющие преодолеть усталость, голод, сон. Этим растение напоминает коку. Обычай жевать катту из Эфиопии перешел в Йемен, а затем в остальную Аравию, где катту начало культивировать мусульманское население.

Жителями Меланезии, Микронезии, Индии и Малайского полуострова высоко ценится возбуждающее действие бетеля. Это пряные листья перца бетель, которые жуют в смеси с кусочками ореха пальмы арека и небольшим количеством извести. Основной алкалоид арека – ареколин (C8H12O2N) – в достаточной мере токсичен. Иногда для более изысканного вкуса прибавляют еще пальмовую смолу, гвоздику, кардамон и другие пряности. Жвачка возбуждает нервную систему и повышает секрецию желез рта, желудка и кишечника. Индийские купцы привезли бетель в Восточную Африку, где он до сих пор широко распространен.

Существует еще очень много растительных ядов, которые приводят человека в состояние опьянения и экстаза. Многие остались для европейцев неизвестны, так как местные жители неохотно делились своими секретами. Многие средства потеряли практическое значение в силу того, что европейцы начали завозить свои спиртные напитки. Последние сыграли трагическую роль в жизни многих народов. Жертвой алкоголя оказались индейцы Нового Света, народы Индии, островов южных морей и т.п. Куда ни ступала нога белого человека, там он делал все возможное, чтобы посеять смуту и захватить власть. Алкоголь служил при этом наравне с прямыми военными действиями.