Самые экзотические проводы в потусторонний мирГеннадий ФЕДОТОВ, обозреватель «АН»
На одном из индонезийских островов живет племя Дани, члены которого, когда в селении кто-то умирает, отрезают родственникам покойника пальцы на одной из рук, как способ выразить горе и свое почтение.
Процессия в царство теней
В основном такой пытке подвергаются женщины. Это отвечает религии племени. Считается, что в случае подобного жертвоприношения дух умершего останется в доме, чтобы удержать свою власть над живыми домочадцами и в дальнейшем.
Перед ампутацией верхних фаланг пальцев их пережимают струной на протяжении 30 минут. Отрезанные пальцы подсушивают, а потом сжигают, чтобы захоронить прах в специально отведенном для этого месте.
В последние годы с этим изуверским способом скорби индонезийские власти активно борются, однако постулаты религии сильнее запретов, поэтому в племени и сегодня можно встретить немало женщин, у которых отсутствуют все пальцы на обеих руках, что свидетельствует о множестве потерь, которые им пришлось пережить.
Несмотря на многочисленные способы захоронения покойников, смерть во все времена все религии рассматривали не как окончание бренного пути, а как переход человеческой души всего лишь в другой потусторонний мир.
Кстати, в древности подобные ритуалы во многих уголках мира были даже более жестокими. Когда умирал знатный человек, на его могиле, согласно древним традициям, умерщвляли жен, рабов и животных, полагая, что их души будут продолжать служить душе их господина в потустороннем мире.
Жители острова Фиджи любовно выстилали обширную могилу своего богатого соплеменника телами его жен и слуг, задушенных в день смерти. В Африке вождей племени вадо хоронили в сидячем положении. Туда же заталкивали раба с топором в руке (чтобы рубил дрова господину на том свете) и рабыню, чтобы держала голову мертвеца на коленях, после чего хладнокровно закапывали их живьем.
Знатные люди, уходящие в мир иной в сопровождении десятков и сотен бессловесных рабов, попадали на том свете в сонм небожителей и превращались таким образом в некие божества. Однако это совсем не значило, что их собственная смерть была добровольной. Отнюдь. Древний обычай и его ревностные блюстители довольно часто вынуждали будущего бога по собственной инициативе ставить точку на собственной жизни.
Английский ученый Лингардт рассказывает, что в африканском народе динка заживо хоронили жрецов, когда те были на пороге смерти. Для «хозяина рыбацкой остроги», как называли уходящего из жизни сановника, отрывали яму и стелили в ней удобную постель. Яму перекрывали платформой в виде рамы, стянутой кожаными ремнями, и клали на нее коровий навоз.
Умирающий, когда его опускали на дно и укладывали в постель, бодро распевал песни, обещая соплеменникам на том свете заступаться за них. Они же, восхищаясь отвагой жреца, предавались буйному веселью, слыша, как тот гарантировал им в качестве будущего божества заступничество и жизнь, «не омраченную никакими несчастьями». Когда он на некоторое время замолкал, могилу тут же заваливали навозом. И никто не говорил: «Как жаль, что он умер». Ведь если бы смертный час жреца пробил на глазах динка, то это предрекло бы крах и великую беду всему племени. Посредством же такого обряда люди как бы оберегали бессмертие жреца и, следовательно, свою вечность как народа.
Качели для мертвеца
Ныне на островах Фиджи погребальный обряд начинается часто за несколько часов до того, как человек действительно умирает. Еда, питье, речь — это непроизвольные действия тела, пустой скорлупы, по их выражению, ведь душа уже ушла.
То же самое происходит у жителей Западной Африки. У изголовья умирающего они говорят: «Он умер, дух его ушел, он не видит, не слышит, не чувствует, это легкое движение происходит лишь оттого, что дух тела содрогается. Это уже не человек, не наш родственник». И тут же принимаются обряжать тело к погребению.
Душу, верят далекие от цивилизации племена, можно извлечь из мертвого тела с помощью демонов или колдунов. Поэтому карены во время похорон привязывают своих детей к определенной части дома специальной веревкой, чтобы души детей не вышли из своих тел и не вошли в мертвое тело. Когда же тело опущено уже в могилу, но еще не засыпано землей, в яму опускаются расщепленные бамбуковые стволы, и палкой проводят по желобам, указывая путь, по которому душа может легко выбраться. А после того, как могилу засыпают, бамбуковые стволы вынимают, чтобы оказавшиеся в них души не были засыпаны землей.
Североамериканские индейцы раньше хоронили умерших детей возле дороги, чтобы их души вселились в проходящих мимо молодых женщин и таким образом через некоторое время вновь могли родиться.
У арачонов, живущих в Забайкалье, покойника оборачивают тканью, кладут на деревянный настил и относят в глухую тайгу, где родственники покойного во главе с шаманом сооружают на деревьях качели для мертвеца.
Настил, на который кладут обмотанный полотном труп, крепится железными цепями к веткам деревьев, и покойник остается на вечное гниение в тайге.
Ашанти из Западной Африки хоронят умерших как во всем цивилизованном мире — на отведенных для этого участках, закапывая их в землю. Однако у африканцев есть и своя погребальная «тонкость» — они кладут покойников обязательно на левый бок с руками, помещенными над головой.
Аборигены тиви из Северной Австралии могил вообще не роют. Своих покойников они хоронят, положив их на землю, засыпая большим холмом, который затем утрамбовывают ногами во время погребального танца.
Санти-сиу зашивают трупы в шкуру оленя или буйвола и вешают на вершины деревьев, а там, где деревья встречаются редко, строят особые помосты.
В Монголии орлы заменяют кочевнику гроб, и если стервятники быстро уничтожат тело, оставленное в «уединенном, чистом и достойном месте», — это считается хорошим знаком.
В некоторых местах предпочитают съедать своих мертвецов, думая, что покоиться в желудке друга лучше, чем в холодной земле.
А вот коренные жители Южной Америки давно научились уживаться с пираньями и даже сделали их своими помощниками. Многие индейские племена, живущие по берегам Амазонки, в дождливое время года не утруждаются рытьем могилы, чтобы хоронить сородичей. Они опускают мертвое тело в воду, а уж пираньи, прирожденные могильщики, оставят от покойного немного.
Индейцы племени гуарани идут примерно по тому же пути. Они заворачивают покойника в сеть с крупными ячейками и вывешивают за борт лодки, дожидаясь, пока рыбы не соскоблят с костей всю плоть. Потом украшают скелет перьями и с почетом укладывают в одной из специальных похоронных хижин.
Бавенда из Южной Африки запирают умерших в их домах и покидают, однако в других местах для мертвых часто строят специальные дома.
На Филиппинах такие дома строят из специальных кирпичей, ангольские овимбуду относят мертвецов в пещеры, а горные племена в Индии просто кладут их на выступы скал.
Небесные похороны
В укладе жизни многих малых народностей на плато Тэйнгуен вплоть до настоящего времени сохранились приметы весьма отдаленного прошлого. Так, среди зяраев, которых в горах Центрального Вьетнама примерно 200 тысяч человек, до сих пор царит матриархат. Все члены одной семьи живут вместе, в одном большом доме, где командует старшая по возрасту женщина. При этом зяраи искренне верят, что поскольку они живут все вместе на этом свете, то, стало быть, нельзя ничего менять в семейном укладе и после смерти: иначе душа покойного будет страдать от одиночества.
Поэтому каждая семья считает своим долгом выдолбить из цельного ствола огромного дерева своего рода большой и вместительный гроб, который закапывают, оставляя верхнюю часть недалеко от поверхности земли. В него и помещают поочередно умерших членов семьи. В такой братской могиле находят последний приют до десяти, а порой и до тридцати человек. При этом, если интервалы между смертями оказываются не очень велики и предыдущие усопшие не успевают надлежащим образом разложиться, родственники без особенных церемоний утрамбовывают их ногами, чтобы освободить место для очередного покойника.
Местные власти вот уже многие годы пытаются бороться с этим «отсталым и антисанитарным» обычаем, однако особыми успехами похвалиться пока не могут.
А вот в горах тибетского плоскогорья к варварским обычаям своеобразных похорон покойников власти относятся спокойно и даже с пониманием. Обычаи предков здесь чтут и отступать от них не собираются, хотя от увиденого неподготовленный человек без проблем может потерять сознание или, того хуже, свихнуться!
…Тибетский монах положил обнаженное тело умершей женщины на тщательно расчищенный священный ток земли, а сам отправился точить нож о скалу. Вернувшись, он несколько раз обошел старую ступу, бормоча молитвы, а затем стал разрезать тело на куски. Следуя древней тибетской традиции, которой уже несколько сотен лет, монах сначала снимает мясо с костей, затем берет в руки кувалду и раздробляет каждую кость на крошечные кусочки. Они должны быть столь малы, чтобы их смогли проглотить грифы.
Через час после того, как монах, наконец, закончил свою работу и десятки слетевшихся огромных птиц передрались за последние куски человеческой плоти, от тела женщины ничего не осталось…
В горах тибетского плоскогорья и даже в той его части, которая входит в китайскую провинцию Сычуань, тибетцы все еще ежедневно выполняют древние ритуальные церемонии, подобные «небесному захоронению», справедливо полагая при этом, что когда человек умирает, его «духовное начало» навсегда покидает тело. Поэтому нет абсолютно никакой необходимости заботиться о нем.
«Небесное захоронение» — один из трех основных путей предания мертвого тела земле в Тибете. Два других — кремация и «водяное захоронение». Кремации подвергаются в основном состоятельные и имевшие высокий статус в обществе люди. Тела бедняков просто бросают в реку. Правда, сейчас тело покойника или покойницы часто разрезают на мелкие кусочки, чтобы его быстрее съели рыбы.
Монахи, осуществляющие «небесное захоронение», обычно «обрабатывают» 10—15 тел в неделю и получают за каждый разделанный труп 5 долларов. Кстати, обычай предписывает, чтобы родственники покойного или покойной находились неподалеку от места проведения «разделки», но не так близко, чтобы могли быть очевидцами всего происходящего во время этой церемонии.
«Небесное захоронение», может быть, выглядит угнетающе, но, несомненно, это высокоэкологичный способ избавления от тел умерших, — писал англичанин Алек Лешур, который прожил в Тибете пять лет в начале 1990-х годов и написал книгу о своих приключениях. — И кто знает, что лучше для тела — оказаться в земле или в желудках грифов?»
Было время, когда центральные китайские власти запретили «небесное» и «водное» захоронения. Однако в начале 1980-х годов тибетцам удалось вернуть себе право на проведение всех традиционных ритуальных церемоний.
Танцы с мертвецами
Не менее чудовищная на взгляд просвещенного европейца традиция обращения с телами умерших родственников существует и на Мадагаскаре. Здесь жители в канун Нового года откапывают останки своих близких, танцуют с ними, а потом снова аккуратно упаковывают их, чтобы захоронить до наступления тепла.
Мадагаскарцы верят, что после жизни земной их ожидает еще одна — вечная жизнь бестелесного духа. Духи остаются поблизости от своих костей, остаются у них и земные нужды — еда и одежда. И дело живых — заботиться о том, чтобы предки ни в чем не испытывали недостатка. Умершие же, в свою очередь, позаботятся о живых, обеспечивая им здоровье, богатство и плодовитость.
Фамадихана — один из самых необычных обрядов в мире. Переводится это слово как «переворачивание костей». Он основывается на вере в то, что умершие остаются членами семьи и после смерти. Если забыть выкопать хотя бы одного умершего, утверждают мадагаскарцы, он замерзнет и перестанет помогать семье.
В ночь перед эксгумацией все члены семьи приходят к могиле, чтобы сообщить покоящимся там предкам, что их духам следует собраться в каменном склепе, ибо на следующий день их выпустят наружу. Далее следует длительная молитва, в которой обращаются к предкам, сперва к отдаленным, затем к более близким и, наконец, к недавно умершему.
На следующий день, с утра пораньше, во главе с человеком, несущим национальный флаг, семья в полном составе направляется к могиле, танцуя и держа на весу плетеные коврики для останков своих близких.
Прибыв на кладбище, сначала извлекают из могилы последнего из умерших родственников, чтобы, поменяв ему одежду, переложить в склеп. Фотографировать во время церемоний запрещено, поэтому известно о ней только по рассказам очевидцев.
Раскопав могилу, тщательно перебирают землю, вынимая по одной кости умершего. Протерев косточки, их складывают на чистое белое полотно. Когда весь скелет собран, его заворачивают в платье из муслина ручной работы, затем в белое полотно, третий слой составляют цветные шали. И, наконец, последний штрих: на сверток надевают соломенную шляпу. Женщины «одевают» умерших женщин, мужчины — предков-мужчин. Присутствие чужака на церемонии считается добрым предзнаменованием, поэтому жители глубинки охотно приглашают туристов. Однако иноземный гость обязательно должен «поздороваться» с предком и преподнести ему какой-нибудь, пусть даже самый простенький, подарок.
Затем приходит очередь остальных предков, которые хранятся в склепе на многоэтажных полках. Делается это по старшинству: сначала выносят самого старшего. Чем старше предок, тем более почетное место он занимает в склепе. Недавно почившему родственнику достается обычно местечко на нижней полке или на полу у самого входа. Кости и прах выкладывают на соломенные подстилки, старые покрывала заменяют на новые, которые затем завязывают узлами или скалывают булавками в семи местах снизу вверх.
После этого собравшиеся разбиваются на группы, каждая из которых взваливает себе на плечи сверток с почившим предком, и, по сигнальному выкрику, его поднимают в воздух, как партнершу в балете, а потом по очереди танцуют с ним семь кругов вокруг склепа. Наконец мертвецов укладывают обратно вместе с мелочами, которые они любили при жизни, будь то бутылка водки или сигареты…