Аркадий ВЯТКИН, специально для «Аномальных новостей»

Похороны — мероприятие тяжелое и безрадостное, и это понятно, поскольку мы теряем и провожаем в мир иной близкого нам человека. Однако существуют народы и были времена, когда смерть не являлась причиной отчаянья или горя.

Средневековое кладбище

Теперь мы уже об этом забыли, но в средневековой Европе вплоть до конца XVII века кладбище было не только местом, где хоронили. Оно, кроме того, являлось и очагом бурной общественной жизни. Известно, что в то время было принято хоронить умерших в братских могилах, вмещающих до нескольких сот трупов, причем эти ямы не зарывали, пока они не заполнялись доверху. Поначалу такая практика порождалась эпидемиями чумы и холеры, когда хоронить трупы по отдельности было некогда, но потом это просто вошло в обычай. Надо сказать, что в ту эпоху люди селились прямо на кладбище, не смущаясь повседневным зрелищем похорон и не обращая внимания на трупы, хрустящие под ногами кости и постоянно стоявший там тяжелый запах. Другим же кладбище служило рыночной площадью, местом гуляний и даже любовных утех. Так, во всяком случае, об этом пишет французский историк Филипп Арьес в своей книге «Человек перед лицом смерти». В наше время все это ушло, однако странности, связанные с похоронами и с манипуляциями с мертвым телом, кое-где еще остались.

Праздник похорон

В некоторых провинциях современного Китая считается, что большое количество провожающих на похоронах — это признак почета и уважения покойному. А поэтому устроители столь скорбного мероприятия изощряются, прибегая к самым несусветным способам привлечения людей. Одним из таких приемов стало приглашение стриптизерш. В результате толпы зевак, которым совсем нет дела до умершего, тем не менее ломились на кладбище, чтобы увидеть редкое для Китая зрелище: танцующую рядом с гробом полуголую девицу.

Нечто похожее происходит и на острове Мадагаскар, где также не отказываются от танцев рядом с трупами. Дело в том, что, согласно древнему поверью, дух умершего обязательно возвращается к людям после полного разложения трупа, а поэтому танцы рядом с могилой, как ознаменование этого радостного события, закономерно практикуются через 7 лет после каждого захоронения.

Но особенно весело и с большим размахом проходят похороны в одной из провинций Индонезии. Эта церемония больше походит на свадьбу, где присутствует множество гостей, разряженных в праздничные одежды, которые счастливо смеются, танцуют и поют рядом с гробом, употребляя большое количество изысканных блюд и спиртных напитков. Мероприятие недешевое, и к нему обычно готовятся несколько лет после смерти. Все это время до торжества похорон тело умершего хранится в том же доме, где он жил, пока не наберется нужная сумма денег. Самого же усопшего вплоть до погребения считают «больным», постоянно заворачивают тело в свежие простыни, приносят ему лекарства и даже «разговаривают» с ним. К такой отсрочке окружающие, которых должны пригласить на банкет, относятся с пониманием и терпеливо ждут.

Жизнерадостные… гробы

Такие раскрашенные яркими красками гробы испокон веков используются в одном из племен Ганы, где считается, что человек не умирает, а просто переселяется в другую, лучшую, жизнь, куда допуск живым запрещен. Соответствующим является и поведение провожающих на похоронах, которые поют, танцуют и поздравляют друг друга с усопшим.

Несколько иные мотивы для использования таких необычных гробов все чаще появляются в наши дни в Европе и в Австралии. Здесь последнее прибежище усопшего проектируется таким образом, чтобы подчеркнуть его образ жизни или профессию. Так, например, для водителя моделируется гроб в виде автомобиля, а для любителя выпить в виде бутылки вина или пива. Учитываются также пожелания покойного, сделанные им при жизни, или со стороны его скорбящих родственников. Так, например, для одного любителя фастфуда был очень натурально изготовлен гроб в виде хот-дога с луком и горчицей. Возрождается также мода на захоронение вместе человеком некоторых из его любимых вещей, а также других аксессуаров. Если раньше это ограничивалось помещением в гроб курительной трубки покойного, вставных челюстей, губной гармошки или детской игрушки, то сегодня вместе с мертвецом закапывают компьютеры, стиральные машины и даже мотоциклы. Так, к примеру, семья одного погибшего пуэрториканца распорядилась вообще не использовать гроб, а посадила покойного на его любимый мотоцикл «Хонда» и в таком виде захоронила.

Похороны без захоронения

Известны случаи, когда для мертвеца вообще не было могилы. Тело, например, сжигали, а пепел развеивали. Классический пример — труп Гришки Отрепьева был сожжен, а золой зарядили пушку и выстрелили в сторону Польши. Но так делали не только из-за презрения к умершему, как в данном случае, но и по завещанию покойного. Так, к примеру, после смерти первого президента Индии Джавахарлала Неру его тело по обычаям этого народа сожгли, половину пепла развеяли над его любимой Индией, а другую половину — растворили в воде священного Ганга. В этом смысле примечательны также похороны Фридриха Энгельса. Согласно завещанию содержимое погребальной урны этого основоположника марксизма после сожжения тела просто утопили в море…

Гораздо более экзотичные обычаи похорон существуют испокон веков в Тибете. Из-за того, что там вместо земли сплошной камень, рыть могилу проблематично, а сжигать труп, как в Индии, там не принято. В то же время среди тибетцев считается, что умерший человек должен во что бы то ни стало воссоединиться с природой. С этой целью труп разрезается на мелкие куски, смешивается с мукой и в таком виде переносится в определенное место, где его без остатка поедают стервятники.

Необычные трансформации трупа

Они применяются уже в наше время с применением современных технологий для людей, не зацикленных на традиционных формах захоронения.

Так, например, компания LifeGem предлагает превратить прах усопшего в перстень с бриллиантом, чтобы потом носить его на пальце, как вечную память о близком человеке. Эта поделка стоит гораздо дороже, чем настоящий бриллиант, но для богатых это не проблема.

Совершенно иной способ захоронения предлагает другая компания, которая для желающих смешивает пепел покойного с наполнителем салютов. Считается очень романтичным, когда похороны превращаются в яркий фейерверк.

Другой необычный способ псевдозахоронения связан с тем, что золу, оставшуюся после кремации покойника, смешивают с особыми красками, после чего художники воссоздают облик усопшего его же собственным пеплом. Получается, что не только портрет покойного находится в семье его близких, но и он сам как бы все время присутствует с ними.

В последние годы в кладбище стало превращаться и космическое пространство. Но туда отправляют не сам труп, а только пепел усопшего, что значительно дешевле. Считается, что таким образом покойный сливается не только с природой Земли, но и со всей Вселенной. Первый запуск такого специального космического корабля состоялся в 1997 году, и за все это время в космос было отправлено уже несколько десятков кремированных трупов.

Захоронением с перспективой возможного воскрешения можно назвать также глубокое замораживание покойного в специальной криокамере, где поддерживается температура, близкая к абсолютному нулю. Предположительно считается, что в будущем, когда найдут способы лечения заболевания, от которого умер этот человек, его разморозят и оживят. Ну а если этого не случится, или если закончатся деньги, вложенные покойным или его близкими в обслуживание криокамеры, то труп просто «переберется» на обычное кладбище.

Ферма мертвых

Как это ни странно, обычаи захоронения, cходные с теми, что были в Средневековье, отмечаются и в наши дни. Речь идет о необычном полигоне, известном в США как Body Farm, расположенном в штате Теннесси и принадлежащем местному медицинскому университету. Именно здесь, на площади около одного гектара, находятся несколько сотен мертвецов. Примечательно, что половина из них добровольно передали себя для исследований, другая часть — бродяги и вообще невостребованные трупы. Значительная часть трупов лежит на поверхности в разнообразных позах, а другая — лишь слегка присыпана землей, откуда торчат их руки, ноги и головы. Некоторые тела расположены внутри разбитых машин, другие — в укрытиях наподобие склепов. Посетители, в число которых входят исключительно курсанты ФБР, а также студенты-медики, сюда приходят часто, чтобы наглядно изучить процессы разложения человеческих останков на разных стадиях. Вся территория огорожена колючей проволокой и охраняется, причем обычным посетителям вход туда запрещен.

В Китае сегодня имеют место кощунственные, на взгляд европейца, традиции, к тому же ведущие к росту криминала. Одна из них - «инь хунь», посмертный брачный союз. Когда мужчина умирает неженатым или его вдова снова выходит замуж, семья покойного делает все возможное, чтобы найти ему подругу для загробной жизни. 

На кладбище Цяньню - одной из деревень северной китайской провинции Хэнань - хоронят местных бедняков. Еще несколько лет назад Гу Дасин, рабочий на пенсии, встречаясь с корреспондентами швейцарского издания Le Temps, показывал это поле, утверждая: «Здесь ни единая женщина не лежит в могиле одна».

Надгробный камень на могиле его сына тому свидетельство. Умерший в 17 лет от гепатита, Гу Чаншэн был сначала похоронен один. 

«Через некоторое время, - вспоминает его младшая сестра, - старший брат явился моим родителям во сне. Он говорил им: «Мне одиноко, мне очень одиноко!» У него было печальное лицо». 

Гу Дасин тут же приступил к поиску тела юной девушки. В здешних краях, где девочек вообще меньше, чем мальчиков, поиски были трудными. 

Прошло шесть лет, прежде чем 10-летнюю утопленницу из соседней деревни похоронили рядом с телом его сына, положив конец его безбрачию. Союз скрепили настоящей свадьбой.

Было это так. Когда Гу Дасин узнал о смерти девочки, которая должна была стать его невесткой, он тут же послал к ее родственникам посредника - договариваться о свадьбе.

Семья поинтересовалась возрастом, физическими данными и характером Гу Чаншэна. Убедившись, что «им будет хорошо вместе», родня погибшей девочки дала согласие. 

В день похорон - он же день свадьбы - семья Гу Дасина устроила большой праздник. Фотографию и мемориальную доску невесты поставили рядом со снимком и доской Гу Чаншэна на алтарь предков. Обе семьи воздали хвалу Небу, Земле и предкам. Потом начался свадебный пир.

В отличие от настоящей свадьбы, ритуал завершала не брачная ночь, а церемония погребения. Младшие братья и сестры покойных переоделись во все белое (в Китае это цвет траура), и по всей деревне стоял плач, пока гроб несли к общей могиле супругов. Как и при настоящих браках, эта свадьба позволила завязаться родственным узам. 

Ван Чуаньдун долго работал партийным секретарем деревни Мяосяодуань, расположенной недалеко от Цяньню. Он тщательно составляет свое генеалогическое древо, в которое, наряду с именами отца и матери, вписал имя своей «мачехи», которая стала ею посмертно.

Поскольку после кончины мужа его мать снова вышла замуж и, таким образом, стала членом другого клана, Ван Чуаньдун «женил» своего 41-летнего отца на неизвестной, 70 лет назад умершей женщине.

Кстати, случается, что браком сочетают и скелеты вековой давности, поясняет Чжан Чжиган, журналист из провинции Шаньси, отец которого тоже стал объектом «инь хунь». Если нет и скелета, достаточно урны с прахом.  

 

Ван Чуаньдун «женил» отца бесплатно. Но он рассказывает о широко известной практике - покупке тела: «Когда речь идет о теле юной незамужней женщины, отличавшейся красотой при жизни, и на него имеется несколько претендентов, семья организует торги, на которых цена может достигать десятков тысяч юаней».

Это целое состояние для провинции, где годовой доход среднего жителя деревни составляет около 3000 юаней. 

• В 2004 году в деревне Мяосяодуань одна крестьянка приготовила суп, приправленный крысиным ядом, - она хотела избавиться от мужа, а заодно от двух дочерей 18 и 20 лет, тела которых собиралась продать для совершения «инь хунь». Муж умер, но дочери выжили, так что бизнес не состоялся. 

• Через несколько месяцев полиция соседней провинции Шаньси арестовала некую Мио Тан, убившую 12-летнюю девочку по дороге в школу. Ей сказали, что тело недавно умершей юной девушки можно продать для «инь хунь» за 50 тысяч юаней. Она уже готовилась уступить его всего за 23 800 юаней, когда ее задержали. 

Разумеется, убийства с целью использования тел для посмертных браков происходят очень редко. Но вот про торговлю покойниками этого не скажешь. В Китае уже существует черный рынок торговли детьми и женщинами. Новый товар в виде женских тел пробуждает алчность у многих… 

• Другой случай: на вокзале города Сиань (провинция Шаньси) был задержан мужчина с двумя мешками, в которых находилось не меньше шести женских тел. Услышав, что в Шаньси он сможет продать их по 300-500 юаней за каждое, он вскрыл на кладбище в своей родной деревне могилы шести девушек.

• Случается, что клиенты этого рынка обходятся без посредников. Именно так поступили братья Цзин (из той же провинции Хэнань), которые украли тело девушки, убитой своим приятелем, и спрятали его на заброшенной шахте. Вместе с четырьмя другими жителями села они потом похоронили девушку вместе со своим старшим братом, который «страдал от одиночества», - так они потом объяснили в полиции. 

Первая реакция профессора Чэнь Цзянфэна, специалиста по народным обычаям из Хэнаньского научно-исследовательского института, была, по мнению швейцарских корреспондентов, неоднозначной, чувствовалось смущение. Как патриот, он беспокоится, прежде всего, об имидже своей страны в глазах иностранцев. Но профессор вынужден был все-таки признать, что «инь хунь» «с некоторых пор возрождается». 

Официально запрещенный, но терпимый на местах, осуждаемый властями и элитой как пережиток далекого прошлого, обычай женить умерших имеет такую же древнюю историю, как и сам Китай. 

- Как погребальный ритуал, - поясняет профессор, - «инь хунь» восходит к династии Хань (206 г. до н.э. - 220 г. н.э.), когда цивилизованные, то есть запретившие человеческие жертвоприношения (когда вместе с главой династии отправляли в могилу его жен), похоронные церемонии были введены по всей территории Китая. Ритуал посмертных браков существовал повсюду - на севере и на юге, на востоке и на западе. В 1949 году коммунисты положили этой практике конец. 

У истоков «инь хунь» лежат два ключевых элемента китайской традиционной мысли - культ предков и даосизм. Души умерших уходят в мир теней, где предки защищают своих потомков. Но чтобы эта защита была крепкой, должна быть соблюдена гармония дао - единство инь и ян, мужчины и женщины. 

- Трудно искоренить традицию, насчитывающую две тысячи лет, - заключает профессор. 

В борьбе с «вредным суеверием» правоохранительные органы Китая могут, по мнению некоторых специалистов, рассчитывать на христианство, которое сейчас активно распространяется в Китае американскими проповедниками-протестантами.

Однако такие надежды выглядят довольно сомнительными. Ведь и в христианских странах по сей день существует традиция загробного брака или, во всяком случае, ее пережитки.

Далеко ходить не будем, посмотрим на православных братьев-славян. В Болгарии, например, рядом с умершим парнем все еще кладут повязанный платком камень, который потом бросают в ту же могилу - это как бы его невеста. А если хоронят девушку, то на камень надевают шапку.

В некоторых украинских селениях жениха для умершей девушки по-прежнему выбирают из живых парней. Чаще всего это, конечно, горюющий ухажер покойной. На него во время похорон надевают веночек, называют женихом, и после погребения родители умершей девушки еще целый год считают его зятем.

Однако, как сообщает украинская пресса, порой «зятя» и нанимают. Такое случается, если парень - из неимущих, а родители - из «новых украинцев».

Да и в России до сих пор не изжит обычай хоронить незамужнюю молодую девушку в свадебном наряде. И смысл у него все тот же - вступление в брак после смерти. С кем? Ответить на этот вопрос ее родственники вряд ли смогут… 

Ольга ВИНОГРАДОВА 

(Статья подготовлена на основе информации, опубликованной на сайте NEWSru.com) 

Santa Muerte — современный религиозный культ, распространённый в Мексике, Латинской Америке и США (Техас в основном, но распространяется уже и дальше). Часть представителей культа объединяет самопровозглашенный основатель «Традиционной Католической Церкви Мексики и США»— Давид Ромо. Первый приход этой церкви появился в 1999 году, хотя сам культ появился в 1940-е гг. по другим данным, в 1960-х гг., но до 99-го, культ распространялся от человека к человеку без фиксированной церкви.

Джон Томпсон из Университета Аризоны обнаружил следы, ведущие в Мексику XVIII столетия, — по одной из легенд, коренные жители связывали скелетообразную фигуру и угрожали ей поркой, если она не совершит чудо и не исполнит их желание. Один источник связывает происхождение легенды с г. Веракрус, где некий колдун якобы видел образ смерти во снах. Смерть якобы велела ему изготовить ее точное изображение, пообещав поклонникам безболезненную смерть. Другие источники, датируемые XX веком, связывают Санта-Муэрте с приворотными зельями и любовными заговорами.
И вот по состоянию на настоящее время, в одной Мексике Мадонне с косой поклоняется уже свыше 5 000 000 человек.

"Santa Muerte - святая, символизирующая смерть.

Смерть изображают с косой за плечом, но иногда у нее весы в одной руке и шар в другой: это означает, что ей подвластны все люди на планете. Когда-то культ Смерти существовал лишь в деревне, теперь широко распространен и в городах, особенно среди тех, кто рискует своей жизнью чуть ли не ежедневно. Скажем, воры или проститутки. Но и полицейские - тоже. Те и другие молятся, чтобы Санта Муэртэ защитила их... друг от друга.

Католическая церковь считала этот культ языческим и долго его не признавала. Теперь статуэтки костлявой могут соседствовать в соборе с Девой Марией или Иисусом. Церкви пришлось смириться - уж очень этот культ распространен среди прихожан. Во многих городских кварталах и даже частных домах есть свои отдельные святилища, но даже и простые торговцы где-нибудь на улице не преминут поставить среди своих товаров защитницу - небольшую статуэтку Санта Муэртэ.

Сегодня, в XXI веке, потомки испанцев и ацтеков вместе решают свои дела, как, впрочем, и потомки тех племен, кого когда-то приносили в жертву. И вместе молятся. Скажем, в церкви Святого Августина в Текатепеке (штат Идальго) есть статуэтка, к которой каждый год совершаются массовые паломничества. И скелет в белой накидке почитается всеми, особенно же - шахтерами: спускаясь под землю, они просят Ла-Санту не допустить беды.

Теперь это неотъемлемая часть мексиканской культуры. Особенности святилища зависят от проблем, которые верующий надеется решить. Традиционно одеяние у Белой сестры белое. Но если ты просишь любви, ее накидка должна быть красной. Если у тебя проблемы с законом - зеленой, а если финансовые трудности - золотой или желтой.

В первый день каждого месяца до тысячи человек собирается возле Cruz de Descanso - Креста упокоения. Это примерно трехметровый крест, сплошь исписанный именами молодых парней и девушек, погибших по самым разным причинам, нередко далеко не романтичным (перестрелка, передозировка наркотиков, самоубийство). С наступлением ночи молящиеся идут со свечами к святилищу костлявой. К ее ногам кладут цветы, деньги, ставят свечи. Угощают ее, угощаются сами. Ближе к утру следов скорби остается все меньше, верх берет атмосфера праздника. Появляются марьячис - уличные музыканты, без которых в Мексике не обходится ни одно событие, да и вообще ни один вечер.

Издревле мексиканцы верят, что в момент кончины одного человека где-то непременно рождается другой, так что не пристало рвать на себе волосы и рыдать. Скорбь и радость всегда ходят рядом.

Культ Святой Смерти является синкретизмом от смешения религии древних индейцев с католицизмом.

«Смерть как часть жизни», - древние индейцы почитали богов смерти и тьмы - Mictlancihuatl(Миктлансиуатль – распространено в русском произношении) и ее мужа Mictecacíhuatl (Mictlancíhuatl) (Миктлантекутли). Главный их праздник проходил 24 июля-12 августа. Но почиталась более Миктлансиуатль, ей приносили дары и сооружали стены из черепов — цомпантли. Храм этих богов находился в центре современного Мехико и назывался Теночтитлан.

Миктлансиуатль, которая правила вместе с мужем в 9-ой преисподней Миктлана, изображалась в виде женщины с черепом вместо головы, была наряжена в юбку из гремучих змей.

Существовала вера, что после смерти души попадают именно в их обитель, причем добраться до нее нелегко - нужно пройти много препятствий, пустыни и обсидиановые горы. В день похорон приносили в жертву собаку, чтобы она помогла переправить души через реку мимо страшного крокодила.
В течение нескольких столетий Церковь подавляла процветание культа смерти со времен конкистадоров, но богиня это пережила. С резким взлетом преступности в прошлом веке, в бедных районах - Тепито, стала распространяться вера, основанная на древнем культе и католическом духе.

Santa Muerte, милосердная мать, покровительствует всем.
Как жить верующему человеку, если он преступник, наркоторговец и наемный убийца? Кому нужно молиться перед тем как взорвать конкурентов, кинуть лоха, провезти кокаин через американскую границу? Святому Николаю или покровительнице Мексики Деве Марии Гваделупской?

Кстати, в образе Святой Девы Марии Гваделупской почитаемой в Латинской Америке в синем плаще с золотыми звездами очень часто изображают Санта Муэрте.

Приверженцы культа утверждают, что Святая Смерть творит чудеса, помогая прокормить семью, избавляя от страшных болезней, помогая выжить в преступном мире. Они отказываются от помощи Церкви, утверждая, что Святая Смерть не делает ни для кого исключения, перед ней все равны: и проститутка, и продавец пиратских дисков, и убийца, а Католическая церковь только наказывает, но не помогает. Молитвы, обращённые к Смерти, способны дойти до адресата и она способна исполнять желания.

Приверженцы культа, видят смерть, как нечто неоспоримое в жизни, естественный закон, который должен быть принят. И ее почитают больше Иисуса, так как именно смерть забрала его, следовательно, она сильнее бога. Считается, что она помогает там, где другие святые бессильны.

Бытует легенда, что Святая Смерть была красавицей до того,как Господь призвал ее и сделал святой. Многие, когда хотят помолиться этой святой, сначала обращаются к Иисусу, прося разрешения на эту молитву. Кроме того, «Если она святая, то готова помочь безвозмездно» – считают они.

Иногда Святую Смерть изображают в виде бледной черноволосой женщины или женщины с характерным "черепным" гримом на лице.

Ей построили много часовен, внутри их ставят зловещие фигуры скелетов в длинных одеждах с косами Смерти. В каждую первую ночь месяца проводится месса с благословением.

На алтаре часовни часто стоят 3 ее статуи разных цветов:

1. Белая Смерть - символизирует чистоту, невинность. Она предстает в белом платье и с атрибутами Девы Марии: символика чистоты и невинности противоречит традиционному восприятию смерти как «плода греха». Отсюда еще одно ее название — Белая Девочка.
2. Золотая Смерть - благоденствие.
3. Черная Смерть - сила преодоления жизненных препятствий.

Хотя также распространены статуи в красном, зеленом и фиолетовом платьях.
В одной руке она держит земной шар, в другой — косу, иногда еще с весами – символом справедливости и равноправия для всех. Бывает встречаются статуи с длинными русыми или черными волосами.
Множество маленьких статуэток продается на рынках для сооружения домашних алтарей. Некоторые умельцы изготавливают ее образы в тюрьмах.

Молясь Санта-Муэрте, используют католический молитвенный ритуал - «новенас», или девятидневные молитвы и сооружают алтарь. К алтарю приближаются только на коленях. Некоторые обряды исполняют только дети (как правило - маленькие девочки) (конечно же с подачи взрослых) считается, что Святая Смерть особенно благосклонна к их чистоте и невинности.

На алтарь приносят:

1.Много свежих цветов – красные и белые розы, гвоздики, туберозу, гардению, тюльпаны, только свежие, увядшие сразу меняют. Верят, что это гарантирует здоровье.
2.Cладости - шоколад, мед, нектар, конфеты, леденцы, и даже, жевательная резинка. Мечта о сладкой жизни без горечи.
3.Алкогольные напитки - вино, коньяк, текила, ром, херес, анисовая водка, иногда даже пиво (наливаются только в стеклянную тару).
4.Сигареты и сигары - в количестве 2 штук, как правило. Это делается для удаления зависти вокруг просящего. Алтарь и лик "Сантиты" также дополнительно окуривается табаком для своеобразного очищения.
5.Фрукты всегда должны быть свежими, особенно в чести красные яблоки, и желтые фрукты (приносят благосостояние), используются также кокосы, ананасы, манго, арбузы, бананы - 3-4 штуки.
6.Чистая вода (также в стекле) – главный проводник связи со Святой Смертью.
7.Хлеб - меняется 2 раза в неделю. Но черствый не выбрасывается, а относится в парк под дерево.
8.Благовония в виде соломки или конуса. Часто используется ладан, копал, сандал, мирра, розмарин, муксус. Помогает очиститься от отрицательной энергии и приносит во всем удачу. Сжигают в основном две соломинки или конусов для исполнения желания.

Единственный святой, которого допускается ставить рядом с ней – это святой Иуда (не Искариот) – защитник обездоленных, других святых прихожане опасаются ставить вблизи доступного ей взора, ибо она «ревнива».

Прихожане вместо креста носят золотую или серебряную подвеску-образок Смерти с косой на уровне сердца:

Золотой амулет закаляют для действенности на огне свечи, ставят рядом стакан воды и читают молитву к Святой Смерти.

На золотой амулет читают:

«Oh Santísima Muerte, yo te invoco para que a través de tu imagen me libres de todos los peligros, ya sean materiales o de embrujamiento y que a través de esta flama sagrada purifique mi cuerpo de toda salación y maldición y que a su vez venga el amor, la paz y la abundancia. Que así sea».

(О святейшая смерть, я призываю тебя для освещения использования изображения твоего для меня, освободи от всех опасностей, будь то разбой или колдовство, через этот священный огонь очисти талисман, убери с меня проклятие, дай мне счастье, мир и изобилие. Да будет так).

Чтобы зарядить серебряный амулет смерти, его на ночь кладут под свет луны на белые камни. Ранним утром заворачивают в белую тряпку и, окуривая благовониями, читают:

«Santísima Muerte yo te suplico que a través de tu poder infinito compartas conmigo tus bendiciones y me libres de todos los peligros habidos y por haber, abre los caminos por muy difíciles que estos sean, que no sea presa de la traición y de la envidia. Gracias Santísima Muerte por haberme escuchado».

(Святейшая смерть, прошу через твою бесконечную власть, дели со мной свои благословения и освободи меня от всех опасностей имеющихся или могущих настать, раскрой для меня пути, отведи предательство и зависть. Спасибо за внимание Святой Смерти).

После этого, носящие избегают, чтобы чужие руки притрагивались к медальону, стараются его не мыть (или очень аккуратно протирают белой тряпочкой с лосьоном). Нежелательно также иметь более 2-х ее изображений (число 2 и другие нечетные, логично почитаются в этой религии).

При этом, приверженцы религии настаивают, что их культ не имеет ничего общего с черной магией и продолжают считать себя правоверными католиками.

Бандиты, наркокурьеры, люди из самых разных слоев преступного мира часто делают татуировки Святой Смерти.

Считается, что это охраняет человека от пули или ареста, но нанесение такой татуировки не развлечение, а сакральное действие, накладывающее на адепта строгие обязательства, как знать чем придется платить за такой "несмываемый" знак.

В тех же бандитских кругах, статуи богине сооружаются иногда из самых натуральных скелетов, почивших врагов.
Люди в Латинской Америке по разному относятся к этому культу, кто-то напрямую связывает ее с дьяволом, кто-то с душой из чистилища, совершающей благодеяния дабы попасть на небо, в любом случае, растет суеверие, что вход к ней бесплатен, а выход сопровождается трагедией. Если вовремя не выказывать ей свое почтение, то она может забрать того, кто посвятил себя ей.

Но некоторые нашли способ бросить эту веру: нужно трижды омыться святой водой, а потом оставить статую в католическом храме.

Церковь осуждает культ, настаивая на отсутствии связи между Санта Муэртэ и христианством, но поскольку в стране свобода вероисповедания — его приверженцев не преследуют.

Но, культ преследуется властями Мексики, как сатанинский, против представителей культа периодически проводятся репрессии, в частности, практикуется снос часовен, посвящённых Смерти. Власти штата Нуэво-Ларедо, например, разрушили более 30 придорожных часовен. Параллельно с этим, уже стали появляться сочувствующие этой религии политические партии, да и сами прихожане периодически устраивают протесты и отказываются голосовать на выборах депутатов, выступающих против признания этой религии.

"Это превращается в настоящую чуму", - сказал священник Серджио Роман, настоятель прихода в Тепито. Священник признает свое бессилие перед распространением культа.
"Церковь пришла к определенным выводам в ходе инквизиции - мы знаем, что должны уважать другие верования. Наши жители отправляют культ Святой Смерти исключительно из-за своего невежества, без злого умысла, и это наша вина, потому что мы недостаточно проповедуем", - посетовал Серджио Роман.

На похоронах танцуют стриптизерши

Ставшая уже народной тайваньская традиция изрядно шокирует европейцев. На острове на похороны приглашаются специальные «плакальщицы-стриптизерши».

Девушки выступают на поминках для привлечения публики. По тайваньским поверьям — чем больше человек провожают усопшего в загробный мир, тем лучше будет его потусторонняя жизнь.

Артистки приезжают на похороны на специальных украшенных неоном грузовиках, превращающихся в сцену, и танцуют, полностью раздеваясь.

Местные жители, кроме уже описанной причины, также считают, что стриптиз привлекает духов и младших богов, которые помогают умершему.

http://anomaliy.ru/article/28246/572

«ОТ ЗЕМЛИ УРОДИТЬСЯ ДА В ЗЕМЛЮ ЛОЖИТЬСЯ…»


В русском крестьянском сознании земля всегда занимала особое место. Мифологические сюжеты и образы, пронизывавшие все сферы жизнедеятельности крестьянина: труд, быт, право, сформировали специфическое отношение к земле, которое можно было бы определить одновременно и как почти религиозное, исполненное страха, трепета, преклонения, и как сугубо прагматическое, основанное на стремлении получить от нее максимум материальной выгоды.

В данной статье мы попытаемся проследить, какие из народных «земельных» представлений, верований и обрядов, систематически описанных этнографической наукой XIX–XX веков, остались актуальными в современной русской крестьянской жизни.

Вплоть до начала ХХ века земельная собственность крестьянской семьи определялась количеством мужчин в ней: при общинном землевладении земельные участки выделялись только на членов семьи мужского пола. Земледельческим трудом (за исключением жатвы) также занимались в основном мужчины. Земледелие имело эротический подтекст, неслучайно один из самых распространенных способов проверки готовности земли к пахоте состоял в том, что глава семьи садился на землю голым задом и определял таким образом тепло, исходящее от поля[2]. Тот же глава семьи и начинал все виды земледельческих работ: пахоту, боронование, сев, жатву, тем самым как бы подчеркивая не только свою большину — главенство среди родни, но и право на обладание землей.

Женскую сущность земли составляет ее способность родить. Крестьянин, зависящий от ее плодоносящей силы, стремился получить как можно больший урожай, но при этом опасался полностью исчерпать ее плодородие. Земледелец оставлял бороду — небольшое число колосьев несжатых, связывавшихся вместе наподобие шалашика, внутрь которого следовало положить хлеб, яйца, водку. Принесенные дары могли предназначаться собственно земле, Богу, Илье-пророку или существам, от которых зависит благополучие (полевику — духу — обитателю полей, предкам, мышам и другим животным — подземным обитателям, от которых зависит и целостность урожая). Во время трапезы на поле произносились приговоры или молитвы вроде этой: «Мы тебе даем, Илья, эту бороду, а ты дай нам кучу зерна!»[3]

Это согласуется с общим требованием народной этики: нельзя брать все сразу и безвозмездно, иначе в следующий раз вовсе ничего не получишь. Рыбак, например, отпускал первую пойманную рыбу; и рыбаку, и охотнику не рекомендовалось вылавливать рыбы или убивать дичи сверх определенного предела. При этом рыбаки вознаграждали реку (озеро) или в ней живущего водяного за улов: «Когда щуку идешь ловить, нужно хлеб с собой взять. И бросить кусочек хлеба, так сказать, чтобы река была милостлива. Как щуку поймаешь, надо еще кусочек бросить»[4].

Появление в таком контексте земли совершенно закономерно: она тоже понимается как одно из воплощений «того света». Неизвестный мир, населенный умершими, находится непонятно где; путь туда долог и труден, но одновременно и близок; тот свет расположен за горами, реками, лесами и вместе с тем — просто под землей. Такая близость загробного мира активно используется в многочисленных обрядах. Достаточно положить на землю, где строится дом, несколько монет, чтобы выкупить место, — и в доме будет житься счастливо и богато. Предметы, несущие на себе печать смерти, т. е. того света (например, вещи покойного), закапываются. Из земли появляются разнообразные гады — так в народной традиции называются разные звери, насекомые, которые считаются вредными или нечистыми, в частности потому, что обитают в непосредственной близости к земле или под землей: змеи, мыши, крысы, клопы, тараканы и проч.[5]

Земля воспринималась почти как живое существо, у нее есть именины — Духов день. В это время не только строго запрещено работать на земле, но и принято поздравлять ее с праздником. Святость земли — непреложное ее свойство. С XIV века известен обычай новгородских стригольников, позднее распространившийся и существующий по сей день среди старообрядцев-беспоповцев, исповедать грехи земле. Согласно этому обычаю, исповедник становится на колени, наклоняется к земле и перечисляет грехи, прося у земли прощения. Тем же обычаем объясняется приводимая Вл. Далем в словаре пословица: «Этого греха и земля не снесет».

Самой надежной клятвой считалась та, при которой упоминалась, а то и держалась в руках или во рту земля. Преступить такую клятву страшно, невозможно, ибо это значит оскорбить землю. Столь же страшны и проклятия с ее упоминанием: «Чтоб ты в земле пропал!» или (что еще страшнее) «Чтоб тебя земля не приняла!».

Своя родная земля, в которой похоронены предки, помогает, покровительствует. Неслучайно, отправляя человека в дальний путь, ему давали горсть родной земли. Ее подсыпали в обувь, чтобы все время ходить не по чужой, а по своей земле. Умерших на чужбине стремились привезти и похоронить рядом с домом — чтоб лежали в своей земле. Чужая же земля опасна. Ее не следует трогать без особой надобности, а в случае необходимости — для колдовства — использовали особую землю, отмеченную сакральной силой места: с перекрестка, с могилы, из-под печи или угла дома и т. д. Ею наводили порчу, с ее помощью колдовали, лечили болезни.

Архаические представления живут в крестьянской традиции и по сей день. Многие логические связи, мотивировки, лежащие в основе древних представлений, уже утрачены или видоизменены, однако сами обряды и верования сохранились.

Ниже приводится обобщенное изложение материалов о «земле» из архива фольклорной экспедиции РГГУ, работающей в Каргопольском районе Архангельской области с 1993 года по настоящее время[6]. База данных включает материалы, полученные в результате интервью на самые разнообразные темы — от календарных обрядов до застолья и представлений о насекомых. Из 18 000 записей, составляющих базу данных, по запросу «земля» было найдено около 500.

Сразу бросается в глаза, что одна из основных функций земли — родить — практически не отражена в современных записях. Лишь в отдельных отрывочных воспоминаниях стариков о прежней жизни, которая была еще до колхозов, при единоличном хозяйстве, содержатся упоминания о том, как собирались первый раз пахать или сеять, садились, сняв штаны, на землю, чтобы убедиться, что она уже готова, и, начиная распахивать, бросали в нее монеты или вареные яйца — чтобы урожай был богаче. Но все это в прошлом, отделенном от настоящего семью десятками лет. Примечательно, что в сознании современных севернорусских крестьян, выросших при советской власти и воспитанных в советских школах, XX век включает две эпохи, границу между которыми положила не революция, а коллективизация. Нынешнее время началось во второй половине тридцатах годов, когда отобрали землю и скот (нам рассказывали, как крепкие хозяева специально ходили к колдунам портить отбираемый скот, перед тем как его уведут). Древние же старики смутно вспоминают, что году не то в семнадцатом, не то в девятнадцатом «был какой-то переворот», а какой — бог его знает.

Поначалу, пока колхозы были маленькими и объединяли жителей одной небольшой деревни, где все друг другу родня, традиционные земледельческие обычаи сохранялось почти в неизменном виде: так, по-прежнему оставляли несколько несжатых колосьев и хлеб на поле, хотя последний сноп приносили уже не в дом под икону, а в колхозную контору под портрет Ленина — Сталина. Однако вскоре, с укрупнением колхозов и переформированием многих из них в совхозы (т. е. не кооперативные, а государственные предприятия), аграрные традиции превратились в предмет воспоминаний.

В наше время земледелие на Севере практически умерло. В Каргополье, где собирались неплохие для сурового климата урожаи ячменя, ржи и льна и которое когда-то считалось самым хлебным краем в тогдашней Олонецкой губернии, засевается не более 10 процентов пахотных земель, если не считать огородов, с которых и кормится большинство тамошнего населения.

Наиболее развита система представлений о земле в погребальном обрядовом комплексе. Чуть менее половины всех контекстов, в которых упоминается земля, связано именно с похоронами и поминками. Здесь сравнительно с XIX веком, когда были сделаны первые серьезные этнографические записи[7], не произошло практически никаких изменений. Земля почитается как место пребывания покойников, место их загробной жизни. На могилы ходят в гости: проведать, навестить, посетить родителей. Придя к могиле, живые прикасаются ладонью к земле возле ног покойника (нельзя хватать его за лицо) или к стоящему в ногах же надгробию — это приветствие, покойники чувствуют прикосновение и вступают с живыми в контакт. Основной смысл этого контакта — угощение предков. С этой целью на могилы приносится все то, что едят обычно по праздникам в деревне: разнообразные пироги (в Каргополье это чаще всего рыбник — цельная рыба, запеченная в хлебном тесте), яйца, сладости, водка. Все это частично съедается пришедшими, частично же кладется на могилу, с тем чтобы птицы или собаки съели (кладется тоже не в изголовье, а то птицы выклюют покойнику глаза). Тем самым пища передается покойнику.

Такие визиты совершаются несколько раз в году, в особые календарные периоды, в обед. Приходить поминать в неположенное время не рекомендуется — все равно не застанешь хозяев. Они там, под землей, тоже живут активной жизнью: обедают, ходят друг к другу в гости, на гулянки, спят и т. д. Если, например, кого-то привезли хоронить, то бесполезно «заодно» ходить на другие могилы: все равно никого не застанешь, все выходят встречать «новенького».

Земля, могила становится новым домом покойного, ее и обустраивают, как дом. Как при строительстве нового жилища под углы дома кладут монеты в качестве платы за место земле или неназванным обитателям потустороннего мира, на похоронах принято бросать вместе с землей в могилу деньги. Это и объясняется так же: нужно землю окупить. У кого? Да у тех, кто там поселился раньше, у тех, кто принимает в свое сообщество нового умершего. Впрочем, иногда в качестве получателя выкупа выступает собственно земля: «Когда зарывают могилку, дак денюжек медных туда пихнут — могилу окупали. Опустят гроб, туда платок носовой свой, которым плакала, слёзы-то штобы ушли, и окупают могилу. [У кого?] У земли» (КА). Выкупают участок земли для своего родственника, чтобы не был он там чужим. Тогда и ему там будет житься хорошо (надо домик окупить). Чужая земля становится своей, точнее — родовой, принадлежащей семье, роду.

Устройство могилы непосредственно определяет дальнейшую «жизнь» покойника. Ограда могилы не должна быть заперта, а то покойник не сможет за нее выйти и вынужден будет проводить время в одиночестве, не сможет общаться с соседями, ходить на беседы, встречать вновь прибывших покойников — граница надземная распространяется и на подземный мир. Чтобы земля не слишком тяготила умершего и он лежал под ней спокойно, непосредственно над гробом в могиле делаются полати (как в избе под потолком, над лавками): на четыре столбика настилаются доски, так чтобы между крышкой гроба и ними было некоторое расстояние. Только затем могила закапывается. «Полати делают, чтобы на гроб земля не сыпалась, не стукала. У нас, например, дедушка заказывал [отцу:] “Ты, Миша, мне хоть полати сделай, штобы я не слышал, што комок на гроб упал”» (КА). Так буквально реализуется поминальное пожелание: «Да будет земля ему пухом!»

Во взаимоотношениях живых и мертвых есть еще одна крайне важная составляющая. Это страх, или тоска по покойному. Речь идет об особом чувстве, которое далеко не всегда понятно человеку, выросшему вне традиционной культуры, и хорошо знакомо любому ее носителю. В этом чувстве одновременно присутствует скорбь по усопшему и ужас перед его появлением, причем именно чрезмерная скорбь и вызывает покойника: «[Некая женщина в деревне] очень тосковала по нём [по муже], и он стал к ней по ночам ходить. Ляжет спать, вот он и приходит и ложитца к ней. А потом ходил-ходил, она стала людям-то говорить, что вот ходит к ней… А там... я не знаю: раньше-то ить чё-то делали, а... Она положила ребёнка на край [своей кровати], он пришёл, дак говорит: “Догадалась!” И больше не стал ходить» (КА). Покойники приходят по ночам к скорбящим по ним родственникам, во сне или «наяву», и, поскольку чаще всего это случается между супругами, ложатся в свою постель и добиваются продолжения супружеских отношений. Тот, к кому приходит визитер, прекрасно понимает, с кем имеет дело, но, не будучи в состоянии перебороть свою тоску по близкому человеку, поддерживает с ним эти отношения. Естественно, продолжение этих отношений смертельно опасно: «Приснился [покойный муж]. Я сплю, а он от стенки ко мне вот так придвигается. Иногда кошка [так лезет к спящему], а тут чувствую, что человек. Придвигается, придвигается, а я ничё не испугалась, не вскочила, а он руку накинул. Я-то за руку-то его схватила: “А тебе чёво, — говорю, — надо?” — а чувствую, что муж мой. А он говорит: ”Чё, не знаш, чёво надо?” За мной, верно, приходил. Всё говорят, покойник заходит, дак уведёт, дак не знаю, уведёт ли, нет. [Что он может сделать?] Запетать [задавить, задушить]» (КА). Поэтому живым запрещается чрезмерно переживать и плакать о мертвых. Чтобы предотвратить появление мертвеца, живым делают своеобразную «прививку» смерти. Среди множества ее вариантов есть такой: немного земли с могилы только что похороненного родственника сыплется за шиворот самым близким или кладется в воду, которой умываются все пришедшие с кладбища. Небольшая «доза» смерти, содержащаяся в земле с могилы, способна вытеснить значительно бoльшую — визиты мертвеца. Подобного рода замены широко встречаются и в других видах магии. Так, например, при пожаре, чтобы огонь не перекинулся на соседний дом, в нем растапливают печь, объясняя это так: «Огонь на огонь не берёт [т. е. не идет]» (КА).

Земля с могилы несет заряд смертной силы, поэтому ее используют как терапевтическое средство не только от тоски, но и от болезней. Существует множество способов лечения болезней, которые сводятся к их погребению. Больного или принадлежащие ему предметы закапывают. Так, широко распространено представление о том, что человека, которого ударила молния, необходимо как можно скорее зарыть в землю, оставив снаружи лицо, и он поправится и даже оживет, если его убило. Молния из него выйдет в землю. Похожее средство применяется при лечении эпилепсии: во время припадка больного следует присыпать землей или снять с него рубаху, белье и т. п. и закопать ее в подполье. «Если он родился в рубашке, и закапывают ево в подполе в землю, эту же рубашку [чтобы излечить от эпилепсии]. И потом ищё в которой [рубашке] он заболел, в первый раз. Это разрывают рубашку и то же самое — в подполье. Тоже закопают. И тоже что-то она [знахарка] и говорит... какие-то слова надо» (КА). «А бывает у детей ещё такие, как родимки-то называюца. Они делаюца без сознания. Им смерть приходит. Так это снимали с них платье и закапывали в землю. Как только пришло это, снимают платье, закапывают в землю, чтобы закопать, чтобы больше никогда не возникло. Можно закопать в подполье» (КА). Такой способ не только может успокоить припадок, но и совершенно вылечить падучую.

Примерно то же делается с бородавками: необходимо сосчитать их, завязать на нитке такое же количество узелков, после чего закопать нитку в землю. Когда нитка сгниет, все бородавки сойдут: «Вот, сколько бородавок — нать сосчитать и столько этих, узелков... ну вот, нитка, другой раз бородавок-то вить много — на пальцах ли, где ли — вот их сосчитают, эти бородавки, и сколько бородавок, столько узелков навязать на нитке. И потом эту [нитку] под камень, под лёжанец — ну камни, больши таки камни... И вот надо под этот камень, нать, чтоб откопать земельки, и это туда — называется камень лёжанец - ну, он лёжит, дак... — и под этот камень, от туда и положить. Говорят, соходит всё, дак не знаю, насколько правда. Хоть где вот камёшок лёжит — ево не поднять — он большой ведь камень. И вот немножко подкопать земельки, туда подтолкать и эту земельку обратно положить, как и было» (КА). Можно просто закопать веревку в землю или в навоз в хлеву: «Во двор унесла, там закопала, куда-то в землю, в общем, в навоз, где ходит народ, тут и скот ходит. Как эта нитка истлела, вся изгнила, все потерялись» (КА).

Земля поглощает всякие болезни и страхи-испуги — в том числе и перед покойниками. Чтобы изгнать шальные — нехорошие, беспокоящие мысли, рекомендуется плюнуть на землю и сказать: «Шальня слюна на землю — шальня дума под землю» (КА). Земля не оскорбится тем, что на нее плюнули (просто так этого делать нельзя), поскольку это не собственно плевок — это болезнь отправляется в землю. Особо тяжелые болезни лечатся продеванием больного через земляные ворота: в земле делается подобие небольшого тоннеля, в который и просовывается или проползает больной. Вылезть с другого конца он должен уже здоровым, оставив в земле недуг. Так своеобразно имитируется второе рождение человека: он выходит из утробы земли, как прежде вышел из материнской. Мать-земля не даст человеку болезни, родит его чистым и сильным, как сама она. Земля лишена страха, неслучайно заговоры от страха апеллируют именно к ней: «Как мать сыра земля не боится ни стуку, ни бряку, так бы раба Божья Марья не боялась ни стуку, ни переполоху, ни днем, ни ночью, ни утром, ни вечером» (КА).

Особой силой обладает земля с могилы — она умерщвляет болезни лучше любой другой, но она же опасна для живого человека. Такой землей и лечат, и портят: считается, что, подбросив в чужой дом земли с кладбища, можно извести всех его обитателей. Если хозяева дома заподозрят неладное, дело может дойти до полной замены слоя земли под домом или хлевом: «У сватьи испорчен был двор, это тоже наяву было, в городе, так пришлось хлев да на сколько метров земли сменить» (КА).

В народной магии широко используются следы — земля, взятая из-под ноги того, на кого направлены магические действия. След, вынутый из-под ноги человека, может использоваться для наведения на него порчи или для приворота. Сходные действия предпринимаются и со следом из-под ноги коровы — но с другой целью. При покупке коровы, например, покупательница берет землю из-под ее заднего копыта, когда та делает первый шаг из хлева на улицу, и кидает его через голову животного в ту сторону, куда ведут. То же делается, когда новые хозяева вводят животное в свой хлев: последний оставленный на улице след бросают через голову коровы внутрь хлева. Тем самым закрывается дорога, по которой корову привели, животное больше не сможет ее найти и по привычке или от тоски по прежним хозяевам вернуться обратно к ним. Подобные действия совершаются и при первом выгоне скота весной на пастбище: «Дак уж это приметы такие. У нас вот выходишь, когда коровушка только выходит [первый раз весной на пастбище], первые вот эти следы коровьи-то, след-от землёй, так во двор, сама это делала. Ну во двор кинешь, чтобы она домой ходила» (КА). Весь сезон коровы сами, без усилий со стороны хозяев, будут возвращаться вечерами домой, а не блуждать по пастбищу или по деревне.

Скотоводческая обрядность — третья область современной крестьянской жизни, в которой архаические верования и традиции продолжают активно жить и развиваться. Форма ведения хозяйства в этой области фактически не изменилась, так что и ритуальная практика, ей соответствующая, осталась прежней. По частотности упоминания в контекстах, посвященных скотоводству, стоит на втором месте, между похоронно-поминальными обычаями и медициной.

Для севернорусского региона характерна развитая пастушеская магия, направленная на сохранение целостности стада и облегчения работы пастуха. Это естественно, если учесть, что скот здесь до 1970-х годов пасли в лесах. Севернорусские пастухи совершали (а кое-где и поныне совершают) сложный обряд — отпуск, смысл которого состоит в заключении своего рода договора с высшими силами (при этом на помощь призываются и святые, и леший, и сами силы природы). Пастух собирает стадо на открытом огороженном месте, делает ворота, над которыми вешает икону, а внизу кладет пояс, палку или веревку, а также разомкнутый замок с ключом, затем пропускает стадо через эти ворота внутрь ограды, где скармливает каждому животному стада по куску хлеба, испеченного из муки, собранной накануне понемногу во всех домах. В этот же хлеб запекается шерсть, собранная тогда же со всех коров стада. Затем пастух трижды обходит стадо, держа в руках решето, в котором лежит икона, свеча, все тот же замок с ключом, воск и сера из ушей всех коров стада, с закатанной в них шерстью, нож или кусок косы, часть упомянутого хлеба, другие предметы, и читает длинный заговор. Затем сам текст заговора, написанный на бумаге, или предмет, на который наговаривается этот текст (замок, нож, палка и проч.), закапывается в землю на лесном пастбище либо кладется в муравейник, куст или в воду. В результате этого обряда стадо как бы окружается невидимой и не ощутимой ни для кого, кроме животных, границей, ходит компактно, не разбредаясь по лесу. Хищники не видят и не чуют скота — настолько, что могут пройти между коров и не тронуть их. Работа самого пастуха при этом сводится лишь к тому, чтобы утром собрать стадо, а вечером дать условный сигнал, протрубив в рог, после чего стадо выходит из леса и идет в деревню.

В рассказах о пастьбе нередко отмечается, что сами пастухи вовсе не ходят в лес за скотом, а весь день проводят в праздности. Однако пастьба с отпуском требует от них совершенно иного труда. Вступая в отношения с высшими силами, пастух берет на себя ряд обязательств, соблюдение которых служит залогом успешной пастьбы. Помимо платы, которую он должен принести лешему (хлеб, водка, яйца, иногда одежда, а то и одна корова из стада), пастух обязуется в течение всего пастбищного сезона выполнять ряд запретов. Многие из этих запретов требуют от него сохранения целостности природы, особо бережного к ней отношения — взамен такого же отношения природы к стаду. Пастух не должен собирать грибов и ягод, разорять гнезд, рыбачить, охотиться, ломать веток и проч. В этом же ряду стоят запреты на действия в отношении земли: в течение всего сезона пастьбы пастух не должен не только работать в огороде, косить траву, т. е. заниматься работой, связанной с землей, но и хлестать по земле кнутом или погонялкой (веткой, при помощи которой он пасет стадо), а нередко даже садиться на землю. Особо бережное отношение к земле служит залогом такого же отношения земли и всей природы к пастуху и стаду. Нарушение же этих запретов грозит наказанием вплоть до смерти животных, а иногда и самого пастуха. Впрочем, в последние десятилетия, когда сельские жители постепенно прекратили обрабатывать пахотную землю, сильно поредевшие стада перестали пасти в лесу и гоняют на незасеянные поля. Отпала и необходимость в обряде отпуска.

Отношение современного крестьянства к земле отражает не только архаические мифологические представления, или «переживания», как говорили в XIX веке, но и современные социальные процессы. Последние, несмотря на закрытость традиции, ее невосприимчивость к новому, все же оказывают неизбежное влияние и на жизнь человека, и — опосредованно — на динамику самой традиции. Традиционные формы жизни и ведения хозяйства лишь едва теплятся в вымирающих севернорусских деревнях. Землю почти перестали воспринимать как кормилицу, активным в народном сознании осталось в основном представление о ней как о месте посмертного пребывания.


[1] В статье приняты следующие сокращения: КА — Каргопольский архив Лаборатории фольклористики Российского государственного гуманитарного университета; ПА — Полесский архив Отдела этнолингвистики и фольклора Института славяноведения Российской академии наук; ЭССД — Славянские древности: Этнолингвистический словарь / Под ред. Н. И. Толстого. Т. 1, 2. М., 1995, 1999.

[2] В сидении или лежании на земле в голом виде, как и в катании по полям, «нередко актуализировался мотив коитуса с землей» (Агапкина Т. А. Катать(ся) // ЭССД. Т. 2. М., 1999. С. 479). В южнорусских областях и по сей день рекомендуют: «Пакачаца надо на зямле без штаноў, тада будут гурки [огурцы]» (ПА, Брянская обл.). Вероятно, тут играет роль и сходство формы огурца и мужских гениталий.

[3] Зеленин Д. К. Восточнославянская этнография. М., 1991. С. 68.

[4] Трофимов А. А. Ритуально-магическая практика рыбаков Каргопольского района Архангельской области // Мужской сборник. Вып. 1. Мужчина в традиционной культуре. М., 2001. С. 56.

[5] Гура А. В. Символика животных в славянской народной традиции. М., 1997. С. 17–21.

[6] База данных создается при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (проекты №№ 99–04–12024в, 02–05–12026в) и Association Henry Durand. Universite Paris-IV. Sorbonne.

[7] Серьезное собирание и изучение фольклора и вообще народной культуры в России началось в середине XIX века, когда появилось значительное число исследователей, самостоятельно или при помощи корреспондентов (большей частью помещиков, живущих в имениях, деревенских учителей, лекарей и священников) проводивших сбор этнографического материала с собственно научных позиций: Б. Д. Гринченко, В. Н. Добровольский, П. С. Ефименко, Н. А. Иваницкий, Н. Я. Никифоровский, Н. и В. Харузины, П. П. Чубинский, П. В. Шейн и др.