Предсмертные слова великих
последним словам умирающих всегда относились с особым трепетом. Что чувствует и что видит человек, находящийся на грани между двумя мирами?… Последние слова великих людей были простыми, загадочными, странными. Кто-то высказал свое самое большое сожаление, а кто-то нашел в себе силы пошутить. Что сказали перед смертью Чингисхан, Байрон и Чехов?
Последняя фраза императора Цезаря вошла в историю слегка искаженной. Все мы знаем, что Цезарь якобы произнес: "И ты, Брут?". На самом деле, судя по сохранившимся текстам историков, эта фраза могла звучать немного по-другому — в ней сквозило не возмущение, а скорее сожаление. Говорят, что бросившемуся на него Марку Бруту император сказал: "И ты, дитя мое?…"
Последние слова Александра Македонского были пророческими, правитель недаром слыл отличным стратегом. Умирая от малярии, Македонский произнес: "Вижу, на моей могиле будут большие состязания". Так оно и случилось: построенная им великая империя была буквально разорвана на куски в междоусобных войнах.
"Батый продолжит мои победы, и над вселенной протянется монгольская рука", — заявил на смертном одре Чингисхан. Последними словами Мартина Лютера Кинга были: "Боже, как это больно и страшно — уходить в мир иной". "Ну, я пошел спать", — заявил Джорд Гордон Байорн, после чего уснул навечно. По другой версии, перед смертью поэт воскликнул: "Сестра моя! Дитя мое… Бедная Греция!… Я отдал ей время, состояние, здоровье…
А теперь отдаю ей и жизнь". Как известно, последний год своей жизни мятежный поэт провел, помогая грекам в освободительной борьбе против Османской империи. Антон Павлович Чехов умирал от чахотки в гостинице немецкого курортного городка Баденвейлер. Его лечащий врач почувствовал, что смерть Чехова близка. По старинной немецкой традиции доктор, поставивший своему коллеге смертельный диагноз, угощает умирающего шампанским. "Ich sterbe!" ("Я умираю!"), — сказал Чехов и выпил поданный ему бокал шампанского до дна.
"Надежда!… Надежда! Надежда!… Проклятая!", — кричал перед смертью Петр Ильич Чайковский. Возможно, композитор находился в бреду, а быть может, отчаянно цеплялся за жизнь. "Так каков ответ?" — философски спросила американская писательница Гертруда Стайн, когда ее повезли на каталке в операционную. Стайн умирала от рака, от которого ранее скончалась ее мать. Не получив ответа, она спросила снова:
"А каков тогда вопрос?" От наркоза она уже не очнулась. Петр Первый умирал в беспамятстве. Однажды придя в себя, государь взял грифель и начал было с усилием царапать: "Отдайте все…". Но кому и что — государь объяснить не успел. Монарх велел позвать любимую дочь Анну, но был не в силах ничего сказать ей. На следующий день в начале шестого часа утра император открыл глаза и прошептал молитву. Это были его последние слова. Известно также о предсмертном страдании короля Англии Генриха Восьмого. "Корона пропала, слава пропала, душа пропала!" — воскликнул умирающий монарх. Вацлав Нижинский,
Анатоль Франс и Гарибальди перед смертью прошептали одно и то же слово: "Мама!". Мария Антуанетта перед казнью вела себя, как подобает настоящей королеве. Всходя на гильотину по лестнице, она случайно наступила на ногу палачу. Ее последними словами были: "Простите, мосье, я не нарочно". Императрица Елизавета Петровна крайне удивила лекарей, когда за полминуты до смерти поднялась на подушках и грозно спросила: "Я что, все еще жива?!". Но не успели врачи испугаться, как положение "исправилось" — правительница испустила дух.
Говорят, что великий князь Михаил Романов, брат последнего императора, перед казнью отдал палачам свои сапоги со словами: "Пользуйтесь, ребята, все-таки царские". Знаменитая шпионка, танцовщица и куртизанка Мата Хари послала целящимся в нее солдатам воздушный поцелуй с игривыми словами: "Я готова, мальчики!". Умирая, Бальзак вспомнил одного из персонажей своих рассказов, опытного врача Бианшона. "Он бы меня спас", — вздохнул великий писатель. Английский историк Томас Карлейль спокойно сказал: "Так вот она какая, эта смерть!" Столь же хладнокровным оказался и композитор Эдвард Григ.
"Ну, что же, если это неизбежно", — вымолвил он. Считается, что последними словами Людвига Ван Бетховена были: "Поаплодируйте, друзья, комедия закончилась". Правда, некоторые биографы приводят другие слова великого композитора: "Я чувствую, будто до этого момента я написал всего лишь несколько нот". Если последний факт — правда, то Бетховен был не единственным великим человеком, кто перед смертью сокрушался о том, насколько мало он успел сделать. Говорят, что, умирая, Леонардо да Винчи в отчаянии воскликнул: "Я оскорбил Бога и людей! Мои произведения не достигли той высоты, к которой я стремился!".
Многие знают, что великий Гете прямо перед смертью сказал: "Больше света!". Но куда менее известен факт, что перед этим он спросил доктора, сколько ему осталось жить. Когда лекарь признался, что всего один час, Гете облегченно вздохнул со словами: "Слава Богу, только час!". Фридрих Гегель и перед лицом смерти остался верен принципам диалектики, на которых была основана вся его философия. Перед смертью он промолвил: "Только один человек за всю мою жизнь понимал меня". Но помолчав, добавил: "А в сущности, и он меня не понимал!" Философ Иммануил Кант перед самой смертью произнес всего одно слово: "Достаточно".
Один из знаменитых братьев-кинематографистов, 92-летний Огюст Люмьер сказал: "Моя пленка кончается". "Умирать — скучное занятие, — съязвил напоследок Сомерсет Моэм. — Никогда этим не занимайтесь!" Умирая в местечке Буживаль под Парижем Иван Сергеевич Тургенев произнес странное: "Прощайте, мои милые, мои белесоватые…".
Французский художник Антуан Ватто ужаснулся: "Уберите от меня этот крест! Как можно было так плохо изобразить Христа!" — и с этими словами умер. Поэт Феликс Арвер, услышав, как санитарка говорит кому-то: "Это в конце колидора", из последних сил простонал: "Не колидора, а коридора!" — и умер. Оскар Уайльд, умиравший в гостиничном номере, с тоской взглянул на безвкусные обои и иронично заметил: "Эти обои ужасны. Кто-то из нас должен уйти". Последние слова Эйнштейна, к сожалению, остались для потомков загадкой: сиделка, находившаяся возле его кровати, не знала немецкого.