Чтобы понять, почему вампиры так притягательны, важно осознать их сексуальную природу. Нередко отмечают, что классические вампиры не способны к половой жизни, но это вовсе не означает, что вампир не испытывает сексуального влечения. В ХХ веке, когда учёные только начали изучать феномен вампиризма, в фольклоре и литературе о вампирах открылся сексуальный подтекст. Тема сексуальности вампиров пронизывает роман «Дракула». Однако автор выразил её в столь завуалированной форме, что это осталось незамеченным цензурой того времени и не дошло до сознания публики. Возможно (как доказывали многие критики), и сам Брэм Стокер не осознавал этого подтекста. Как полагает Кэрол Фрай, в этом произведении вампиризм фактически являет собой способ «замещения полового акта».
Сексуальность в «Дракуле». В «Дракуле» сексуальность вампиров впервые проявляется в сцене знакомства Джонатана Харкера с тремя вампиршами-невестами, обитавшими в замке Дракулы. Для Харкера это были существа, в высшей степени привлекательные, однако таившие в себе опасность. Он записал: «В душе моей пробудилось какое-то мерзкое нестерпимое желание, чтобы они поцеловали меня своими алыми губами» (глава 3). Стокер и далее описывает этих вампирш, как сладострастных хищниц, а их укусы – как поцелуи. Одна из женщин, предвкушая наслаждение объектом своих желаний, произносит: «Он молод и силен; тут хватит поцелуев на всех нас». Пока же они приближались, Харкер изнемогал в сладостном предвкушении.
Далее внимание в романе переключается на двух «добропорядочных» женщин, Люси Вестенера и Мину Мюррей. До того, как обручиться с Артуром Холмвудом, будущим лордом Годалмингом, Люси, предмет интереса троих мужчин, наслаждалась их столь явным желанием. Мина же, напротив, любила только Джонатана и томилась в одиночестве, пока он пропадал в дебрях Трансильвании. Готовясь к собственной свадьбе, Люси, тем не менее, отвлекалась от мыслей о замужестве в присутствии Дракулы. Во время отдыха на побережье в Уитби Люси начала ходить во сне. Однажды вечером Мина увидела Люси в ночной рубашке за рекой. Приблизившись, Мина заметила некую фигуру, склонившуюся над Люси. Когда Мина подошла ближе, Дракула скрылся. Губы Люси были полуоткрыты, она тяжело дышала. Так Люси постепенно начала превращаться из целомудренной, пристойной (хоть и слегка легкомысленной) молодой леди в «сексуальное чудовище», по выражению Джудит Вайсман. Днём героиня чувствовала слабость и апатию, ночью же её охватывало совершенно не свойственное леди сладострастие. Незадолго до смерти она попросила Артура поцеловать её и, когда тот склонился над ней, попыталась его укусить.
Стокер (пусть даже неосознанно) чётче всего показал, что нападение вампира носит сексуальный характер, в сцене, когда в борьбе за жизнь Люси девушке делали переливание крови. Артур, любовь которого к Люси так и не увенчалась законным браком, высказал мысль, что, поделившись с возлюбленной своей кровью, он, в глазах Господа, женился на ней. Более умудренный годами и опытом Абрахам Ван Хелсинг отверг эту мысль, ибо в соответствии с ней действия всех, кто сдал кровь для Люси, имели бы сексуальную подоплёку. Но сексуальный интерес Дракулы к женщинам уже стал очевиден. Именно этот интерес предопределил события в наиболее сексуально насыщенной сцене.
Мужчины, которых Ван Хелсинг призвал избавить мир от Дракулы, пронзили колом и обезглавили тело Люси, упокоив её душу (и вернув честное имя девушке). Однако им слишком долго не удавалось понять: на самом деле Дракуле нужна Мина. Наконец осознав это, они ворвались в спальню Мины и увидели, что Дракула сидит на её кровати и принуждает девушку напиться крови из пореза на его груди. В гневе Дракула повернулся к тем, кто ему помешал. «Глаза его горели красным огнём и адской страстью». Как только Дракулу вынудили скрыться, и Мина пришла в чувство, она поняла, что подверглась насилию. Она посчитала себя нечистой и поклялась, что никогда больше не «поцелует» своего мужа.
Сексуальность вампиров в фольклоре. Не доказано, глубоко ли знал Стокер восточноевропейские предания о вампирах. Однако в этих преданиях (в частности, в фольклоре цыган и их соседей – южных славян) он мог бы найти убедительные свидетельства сексуальности вампиров. Например, сообщается, что иногда у мёртвых тел, выкопанных по подозрению в вампиризме, наблюдалась эрекция. Цыгане считали вампиров существами, способными к сексуальной жизни. Бытовало представление, будто половое влечение мужчины-вампира столь сильно, что именно оно заставляет вампира восставать из могилы. Как правило, первое, что он делал, - это возвращался к своей овдовевшей жене и вступал с ней в половую связь. Его еженощные посещения могли стать постоянными и продолжаться до тех пор, пока жена не обессилеет и не заболеет. Известно, что иногда женщины беременели от своего мужа-вампира. Ребёнка, родившегося от такого союза, называли «дампир». Его личности придавалось большое значение, потому что считалось, что он обладает исключительными способностями к распознаванию вампиров, а также может убивать вампиров, напавших на общину.
Иногда вампир возвращался к своей возлюбленной, с которой не состоял в браке. Он звал женщину за собой в могилу, чтобы отныне любить друг друга вечно. В европейском фольклоре распространён сюжет, согласно которому умершие возвращаются к живым и заявляют права на своих возлюбленных. Из литературных произведений на эту тему общеизвестна баллада Готфрида Августа Бюргера «Ленора», на английском языке известная в переводе сэра Вальтера Скотта.
Сексуальность присуща вампиру и в фольклоре России. Вампир мог появиться в деревне в образе молодого красивого незнакомца. Гуляя вечером вместе с другими людьми, вампир соблазнял доверчивых женщин и приводил их к гибели. Русские наставления для молодёжи о том, что надо слушать старших и не уходить далеко от дома, перекликаются с греческим сюжетом об Аполлонии, который спас своего ученика от ламии, когда тот был так очарован ей, что готов был на ней жениться.
Сексуальную природу имеет и лангсуяр – малайзийская женщина-вампир. Её часто представляли в виде очаровательной женщины, способной иметь мужа и детей. Считалось, что лангсуяры могут многие годы проживать в деревне и вести довольно-таки типичный образ жизни, а узнать об их подлинной сущности можно, только попав по неосторожности в их путы.
Вампир в современной литературе. Хотя в «Дракуле» сексуальное поведение героев было представлено в скрытой форме, сексуальные мотивы в вампирской литературе прошлого столетия проявлялись и со всей очевидностью. В основе стихотворения Гёте «Коринфская невеста» - о существе, являвшемся прототипом вампира, - лежит древнегреческий сюжет о молодой женщине, которая умерла невинной. Она вернулась из мира мёртвых в родительский дом и имела сексуальную связь с молодым человеком, который на время остановился в комнате для гостей. Тема крепких сексуальных отношений, лежащая в основе произведения Сэмюэла Тейлора Кольриджа «Кристабель», была развита в «Кармилле», популярной новелле о вампирах Шеридана Ле Фаню.
В этой новелле Кармилла Карнштейн приехала в замок, где жила Лора – намеченная ей жертва. Она не сразу напала на Лору, а начала выстраивать с ней отношения, скорее свойственные влюблённым. Лора переживала те же чувства: одновременно приятные и неприятные - что и Харкер по отношению к трём женщинам из замка Дракулы. Вот как она пишет об этом: «Воистину прекрасная незнакомка вызывала во мне необъяснимое чувство. Меня, как она сказала, «тянет к ней», но что-то при этом и отталкивает. И всё же привлекательного в этом неясном чувстве намного больше. Она увлекла, покорила меня; она была так прекрасна и так неописуемо притягательна».
Кармилла готовилась напасть на Лору, пытаясь добиться её дружбы. Случалось, что она завлекала Лору красивыми словами, объятиями, нежным прикосновением губ к щеке девушки, или же брала Лору за руку, пристально глядя ей в глаза и дыша страстью, приводившей простодушную Лору в смущение. А Лора была так увлечена Кармиллой, что очень и очень нескоро осознала, что её любимая подруга – вампир.
Чувственность вампиров на сцене и в кино. Кэрол Фрай, автор статьи «Традиции художественной литературы и сексуальность в «Дракуле»», справедливо отмечает, что в какой-то мере Дракула являет собой пример типичного героя популярной литературы XIX века – повесу, ловеласа. По сюжету ловелас встречался на беду непорочным женщинам из приличного общества. В какой-то мере ловелас походил на вампира; однако последствия падения для соблазнённой женщины были намного серьёзнее, чем для мужчины, которого обольстила женщина. Считалось, что мужчина, любивший и бросивший женщину, опозорил её. Подобно тому, как факт «морального разложения» отравлял падшую женщину, вампир отравлял укушенную жертву. Жертва вампира тоже становилась вампиром и сама начинала охотиться на других. Падшая женщина могла превратиться в соблазнительницу, в том числе профессиональную, и сама безнравственно завлекать мужчин.
Однажды появившись на сцене, образ Дракулы-распутника получил дальнейшее развитие. Дракула больше не держался в тени, как это было в романе; он стал жить там же, где и его предполагаемая жертва. В этой, казалось бы, не представляющей угрозы обстановке он продолжал своё ужасное дело, хотя зрителям приходилось делать выводы о том, чем он занимается на самом деле, из диалогов людей, которые его в итоге убивали. И только когда театральное действие перенеслось на экран и зрители увидели Белу Лугоши, широкой аудитории со всей очевидностью открылась романтическая привлекательность существа, которое следовало бы считать настоящим чудовищем. Тем не менее, до Дракулы 1950-ых годов в исполнении Кристофера Ли вампир на экране не имел клыков и не кусал своих жертв.
Интересно, что впервые в кино роль вампира с ярко выраженной сексуальностью сыграла женщина. В старом фильме «Дочь Дракулы» (1936) сцена, где вампирша соблазняет молодую натурщицу, намного более сексуально насыщена, чем сцены с участием Лугоши. Четверть века спустя Роже Вадим показал на экране откровенно чувственного вампира в своей версии «Кармиллы» - в фильме «Кровь и розы» (1960). В 1967 году французский режиссёр Жан Роллен снял первый полупорнографический фильм «Насилие вампира». События разворачиваются вокруг двух женщин, которые считают, что прокляты вампиром и обречены быть кровососами, как он сам. Ещё более чётко сексуальность «Кармиллы» проявляется в «Вампирах-любовниках» (другой вариант перевода – «Любовницы-вампирши») – в картине, выпущенной в 1970 году киностудией «Хаммер Филмз»: тут обнажённые Кармилла и Лора свободно резвятся в спальне.
Раннее вампирское кино в стиле «мягкого» порно развивалось в двух абсолютно разных направлениях. Одним из них стала вампирская порнография, акцентировавшая внимание на наготе и сексе. В числе таких наиболее ранних фильмов был «Дракула (Грязный старик)» (1969), где граф Алукард похищал обнажённых девственниц для удовлетворения своих сексуальных и вампирских потребностей. Испанский режиссёр Хесус Франко в 1973 году снял «Гологрудую графиню» (в США вышла под названием «Erotikill» - «Эротическое убийство»). В этом фильме графиня Ирена Карнштейн (прототипом героини являлась Кармилла) убивала своих жертв, занимаясь с ними оральным сексом. Из американской версии эти сцены были вырезаны. Пик в развитии вампирского порно приходится на 1979 год, когда был выпущен фильм «Дракула сосёт» (также выходил под названием «Страсть с первого укуса») – римейк «Дракулы», в значительной мере основанный на фильме 1931 года. В роли Дракулы снялся Джеми Гиллис. В числе более современных вампирских фильмов с явно сексуальной окраской – «Дракула-экзотика» («Необычный Дракула») 1981 года, также с участием Гиллиса; фильм с гомосексуальным уклоном «Гейракула» (1983); «Секс-андроид» (1987); «Жажда крови» (1990); «Принцесса ночи» (1990); «Ванда уделывает Трансильванию» (1990). Большинство этих фильмов было отснято как в жесткой, так и в мягкой версиях.
Влюбленные вампиры. Порнофильмы о вампирах были относительно малочисленны и нераспространены. В те времена вампирам начали приписывать новые качества преимущественно под влиянием романов и фильмов, в которых некогда злобное чудовище выступало в роли романтичного любовника. Новый образ вампира многим обязан Сен-Жермену пера Челси Куинн Ярбро. В цикле романов, начало которому положил «Отель Трансильвания» (1978), Сен-Жермен был явлен не как чудовище, а как человек, наделённый моральными качествами, необыкновенным умом и пленительной чувственностью. Порой он даже влюблялся. Вести обычную половую жизнь он не мог, поскольку физически не был способен к эрекции. Тем не менее, его укус дарил сильное сексуальное наслаждение, которое женщины считали более чем подходящей альтернативой сексу.
В то время как Ярбро заканчивала работу над «Отелем Трансильвания», на Бродвее с успехом шла новая театральная постановка — пьеса в трёх актах «Дракула-вампир». В этой пьесе впервые в истории драматургии была показана сцена, где Дракула принуждает Мину напиться крови из его груди. Если в романе эта сцена была похожа на изнасилование, то здесь она предстала как соблазнение. Число людей, познакомившихся с ещё более чувственным Дракулой, возросло в 1979 году, когда Фрэнк Ланджелла перенёс свою театральную роль на киноэкран. Он изобразил Дракулу не только обходительным благородным иностранцем, но и учтивым соблазнительным мужчиной, который привлекал своих жертв чрезвычайно мощным сексуальным обаянием. Сцена, где Люси, невзирая на неодобрение старших, бросилась в Карфэкс, чтобы воссоединиться со своим возлюбленным и испить его крови, довершила превращение Дракулы из исключительного чудовища в героя, оправдавшего надежды кинобизнеса: «На протяжении всей истории своего существования он наполнял сердца мужчин ужасом, а сердца женщин — желанием».
Дракула Ланджеллы непосредственно повлиял на более современного «Дракулу Брэма Стокера», сценаристом и режиссёром которого был Фрэнсис Форд Коппола. Вампир Копполы не просто стал жить в высшем обществе, но и оказался красивым молодым человеком, который благодаря своим деньгам и заграничной утончённости смог отвлечь обрученную Мину от слабохарактерного жениха. Режиссёр вновь перенёс финальную сцену, где Мина пила кровь, в спальню, показал Дракулу с точки зрения самых человечных сторон его натуры, а занятие героев любовью представил как пик чувственности в развитии любовной линии фильма. Эта линия была добавлена, чтобы объяснить нелогичные поступки Дракулы в отношении британской семьи, на которую он напал.
Вампир превратился в героя-любовника, и в массовом сознании Америки конца двадцатого века стало закрепляться именно такое представление о вампирах. В соответствии с ним вампир теперь наделялся чувством юмора и являлся эталоном нравственности. По существу, современному вампиру пришлось столкнуться со множеством стилей сексуального поведения. Так, герой кино детектив Ник Найт выстраивал длительные отношения с исследовательницей, которая пыталась вылечить его. В произведении Трейси Брайери «Мемуары вампира» Мару Мак-Канифф — вампиршу, возраст которой исчислялся столетиями, - в течение трёх дней каждого месяца в полнолуние охватывало сильное сексуальное желание. Майкл Сесилон в «Господстве» описал мир вампиров как мир садомазохистов. Лори Хёртер в своих романтических произведениях облагородила вампиров, превратив их в объект женских фантазий.
Умышленное позиционирование вампира как сексуального существа было воспринято благосклонно, а потому можно было ручаться, что этот образ будет и дальше использоваться в художественных произведениях. Ежегодное художественное издание о вампирах «Пленники ночи» в некоторых своих выпусках сосредотачивается на сексуальной тематике. Редактор Мэри Энн Б. Мак-Киннон способствовала развитию этой темы своим любительским журналом «Хорошие парни ходят с клыками», который публикует материалы о «хороших парнях»-вампирах, в большинстве своём — о романтических героях. Вампир, наделённый сексуальностью, не отвечал традиционным представлениям о вампирах только как о чудовищах, однако такой поход всё же имел под собой основания. Соблазнительность, сексуальность вампира, ставшие результатом художественного вымысла, дополнили образ вампира-чудовища, и вампир сделался более привлекательным по сравнению со своими ужасными собратьями.