Геопатогенные зоны Москвы 
Упоминания о геопатогенных зонах все чаще встречаются на страницах самых разных изданий. Причем подавляющее большинство авторов запугивают читателей губительными, чуть ли не катастрофическими последствиями проживания в неких аномальных районах.
Чем обусловлено вредное воздействие, что конкретно представляют собой геопатогенные зоны, мало кто может объяснить. Некое «нехорошее место» — вот, пожалуй, и все, что мы об этом знаем. Однако проблема геопатогенных зон является не только предметом досужих рассуждений и газетных сенсаций, но давно уже стала объектом научного интереса.
Заведующий лабораторией эндогенной геодинамики и неотектоники Института геоэкологии РАН доктор геолого-минералогических наук Владимир Макаров не первый год занимается изучением этого вопроса. По заказу правительства Москвы его лаборатория проводила специальные исследования и разрабатывала карту геопатогенных зон Москвы. Именно ему мы адресовали наши вопросы.
- Что же такое геопатогенные зоны, каково их воздействие и местоположение на карте города?
- Большой всплеск интереса общественности и соответственно ученых к геопатогенным зонам приходится на начало 90-х годов. Очень много специалистов и неспециалистов связывали с ними буквально все проблемы. На них списывали все, начиная с увеличения числа заболеваний и роста преступности до различных аварий и катастроф.
Говоря о геопатогенных зонах, мы рассматриваем прежде всего воздействие геологической среды на здоровье человека. Это воздействие вещественных и структурных неоднородностей земной коры, особенностей рельефа земной поверхности, воздействие гравитационного, магнитного, электромагнитного, теплового, вибрационного и других геофизических полей, а также геохимических аномалий. Если давать точное определение, то геопатогенные зоны — это определенные участки земной поверхности, где в силу тех или иных причин геологическая среда оказывает или может оказывать негативное воздействие на человека или другие объекты биосферы.
- Нередко Москву пытаются представить как средоточие самых различных аномалий, в числе которых наиболее пугающими представляются тектонические разломы. Насколько это соответствует действительности?
- На территории Москвы разрывы земной коры и другие мощные геологические процессы протекали в далеком прошлом, около полумиллиарда лет назад и раньше. В кристаллическом цоколе Москвы на глубинах более одного километра существуют древние разрывные нарушения, которые на последующих этапах геологической истории потеряли свою активность и практически никак себя не проявляют. Все они перекрыты большой толщей (более 1 км) осадочных пород, которые залегают практически горизонтально и в значительной мере гасят воздействие тектонических процессов, проходящих на большой глубине.
Другой вопрос - в том, что земная кора Московского и любого другого региона мира имеет трещиноватую структуру, т. е. испещрена трещинами. Причем их количество в разных районах, на разных глубинах и в разных земных слоях неодинаково. В некоторых местах трещины концентрируются, образуя так называемые зоны повышенной трещиноватости. В них горные породы менее плотные, повышена их проницаемость для воды, газов. Это характерно для любой местности, Москва здесь не представляет исключения, и бояться этого не нужно. Но в условиях мегаполиса учитывать это свойство земной коры необходимо.
Всегда существуют утечки из канализации, отходов от деятельности предприятий, после таяния снега накапливается много вредных веществ. Зоны повышенной трещиноватости пропускают через себя загрязненные стоковые поверхностные воды по принципу фильтра. Вредные вещества остаются в грунте и там накапливаются, достигая нередко высоких концентраций. Тем самым создается геопатогенная зона, которую мы относим к категории природно-техногенных.
Загрязненные поверхностные воды могут проникать до глубоких водоносных горизонтов, которые служат источниками питьевой воды, и тем самым вызывать загрязнение последних. К счастью, на большей части территории Москвы (но, увы, не на всей) такие подземные воды прикрыты замечательным защитным слоем - залегающими на определенной глубине глинами юрского периода, которые являются почти непроницаемыми.
Еще раз хочу подчеркнуть, что зоны повышенной трещиноватости сами по себе не представляют прямой угрозы. Негативное влияние на здоровье человека они могут оказывать лишь в случае их техногенного загрязнения.
Правда, можно привести и такой пример: построили дом в месте концентрации трещин, где в силу повышенной проницаемости и водообмена развиваются процессы выщелачивания горных пород (в данном случае известняков), их растворение, вынос и образование подземных карстовых пустот, о которых сейчас много говорят и пишут. Таким карстово-опасным является, например, северо-запад Москвы. Но его нельзя назвать геопатогенным. Эти процессы опасны для строительства. Мы предпочитаем под геопатогенными зонами рассматривать лишь те места, которые могут вызывать отклонения в здоровье человека.
- Получается, что на территории Москвы наблюдается лишь один потенциальный источник геопатогенеза - загрязненные зоны повышенной трещиноватости?
- Есть и другие факторы. К примеру, Москва раньше была пересечена множеством рек, сотнями малых и больших ручьев, а сейчас на поверхности осталось всего несколько из них. Остальные засыпаны или текут по подземным коллекторам. Бывшие русла забиты так называемыми техногенными грунтами. Структура этой новообразованной геологической среды крайне неоднородна - здесь и глыбы цемента, и железобетон, и другой строительный (а зачастую и не только строительный) мусор. Дождевые и талые воды, проникая сквозь этот грунт, с одной стороны, промывают его, а с другой - приносят самые различные вещества, которые в этой смеси оседают. Что из этого может получиться, как все эти вещества будут взаимодействовать между собой и с вмещающим субстратом и каков будет их окончательный состав - никому не известно. Плюс к этому мусор, которым засыпали овраг или речное русло, состоит из самых разных материалов. Они вступают во взаимодействие, идут физические и химические реакции. В том числе с выделением газов. Процесс этот никак не контролируется и, естественно, может негативным образом сказываться на здоровье людей, живущих в таких местах.
Таким образом, мы имеем дело с природно-техногенными геопатогенными зонами другого типа, в котором существенное значение имеет рельеф, а точнее, техногенные преобразования рельефа.
Теоретически опасность для здоровья человека могут также представлять зоны повышенной концентрации ряда химических элементов. Кстати, аномальные их концентрации образуют месторождения. В Москве подобных природных зон нет, но вторичное (техногенное или антропогенное) загрязнение геологической среды может создавать такие природно-техногенные аномалии.
К потенциально геопатогенным можно отнести также другие особенности рельефа. Например, Москва построена на разных высотных уровнях (террасах), в том числе с резкими относительными перепадами. Если вы проживаете или работаете в пределах, к примеру, высокой территории, но вынуждены достаточно часто бывать на более низком высотном уровне, то вам приходится преодолевать зону перепада высот с соответствующим перепадом силы тяжести, атмосферного давления и температур, специфическим распределением воздушных и атмосферных осадков и другими геофизическими особенностями. Для условий Москвы изменения этих характеристик весьма малы. Но мы должны их принимать в расчет, оценивая факторы, влияющие на самочувствие человека, на состояние растительного покрова. По крайней мере это может касаться какой-то категории людей, поскольку адаптационные возможности и степень чувствительности у всех разные. То, что для одного будет настоящей геопатогенной зоной, другой человек просто не заметит.
- Большинству москвичей интересно было бы узнать, где конкретно расположены опасные зоны...
- Мне часто задают этот вопрос. Доходит до того, что звонят и спрашивают, куда лучше переехать, где купить квартиру. Но чтобы давать подобные советы, собранных нами сведений недостаточно. Пока не проведены все необходимые исследования, мы не можем с должной ответственностью сказать, что то или иное место на карте города отрицательно сказывается на здоровье людей. На данном этапе мы можем говорить лишь о потенциально геопатогенных зонах, и некоторые заключения об их распространении можно составить уже на основании сказанного.
Но для особо пытливых умов могу дать маленькую подсказку: некоторые выводы можно сделать на основе изучения истории развития Москвы, хода ее застройки. Пока свободных земель было много, люди, естественно, выбирали наиболее комфортные. Неудобья (в основном это низины, куда идут все стоки, где застаивается воздух, накапливаются вредные вещества, где велика опасность подтопления) не застраивались, в лучшем случае там располагались бани и дороги, а позднее - промышленные предприятия. Например, на месте осушенной и засыпанной реки Хапиловки построили железную дорогу. Это правильно, для жилья эту землю использовать нельзя.
Но дефицит свободных площадей привел к тому, что "неудобья" начали застраивать. Я не хочу сказать, что абсолютно все эти земли непригодны для жилья, но к ним надо относиться с повышенным вниманием, всесторонне исследовать. Во всяком случае низины должны быть самыми дешевыми землями. Потому что, какие бы мероприятия по их благоустройству мы ни проводили, как бы ни защищали, эти территории более подвержены загрязнению и другим негативным (относительно самочувствия человека) процессам.
Гораздо более благоприятные для жилья районы, которые расположены на возвышенностях. Там чище почва, там чаще дует ветер, который очищает воздух. Самое страшное для города - это застойная атмосфера, неподвижно висящий смог. Кстати, в столице преобладающее направление ветров - юго-восточное. Поэтому в старой Москве все промышленные районы были сосредоточены на юго-востоке. Это тоже показатель.
- Тем не менее, если вы сейчас не решаетесь перечислить потенциально опасные районы, как составлялась карта геопатогенных зон Москвы? Неужели это секретные разработки?
- Нет, секрета здесь никакого нет. Просто пока мы остановились на составлении структурно-геоморфологической карты территории Москвы (именно так правильно звучит ее название), которая предполагалась в качестве основы для карты геопатогенных зон. Последние обозначены на ней только как потенциальные. В настоящем виде карта пригодна в основном для специалистов. Несведущий человек вряд ли почерпнет из нее полезные для себя сведения. Кстати, эта карта была опубликована в 1997 году в книге "Москва: геология и город".
Хочу подчеркнуть, что работа над картой еще не закончена. Было проведено районирование геологической среды, выделены потенциально геопатогенные зоны. Утверждать, что все они действительно представляют опасность, и, главное, какого типа эти зоны, мы сейчас не можем. Для этого необходимо продолжить исследования.
В конечном счете карта геопатогенных зон должна быть нормированной, т. е. показывать степень воздействия, которая может быть связана с той или иной зоной. И выражаться все это должно не в геологических терминах, а в медико-биологических или в конкретных санитарных нормах. Сейчас намечена геологическая структура территории города, дальше предстоит изучить ее геофизические и геохимические свойства, а затем медико-биологическую статистику, географию заболеваний. Тогда мы бы охотно отвечали на все вопросы, а в идеале - издали бы атлас, в котором каждый человек смог бы увидеть характеристику места, где он живет.
ЕЛЕНА МАМОНОВА