Максимум Online сегодня: 429 человек.
Максимум Online за все время: 4395 человек.
(рекорд посещаемости был 29 12 2022, 01:22:53)


Всего на сайте: 24816 статей в более чем 1761 темах,
а также 356493 участников.


Добро пожаловать, Гость. Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.
Вам не пришло письмо с кодом активации?

 

Сегодня: 29 03 2024, 00:04:37

Мы АКТИВИСТЫ И ПОСЕТИТЕЛИ ЦЕНТРА "АДОНАИ", кому помогли решить свои проблемы и кто теперь готов помочь другим, открываем этот сайт, чтобы все желающие, кто знает работу Центра "Адонаи" и его лидера Константина Адонаи, кто может отдать свой ГОЛОС В ПОДДЕРЖКУ Центра, могли здесь рассказать о том, что знают; пообщаться со всеми, кого интересуют вопросы эзотерики, духовных практик, биоэнергетики и, непосредственно "АДОНАИ" или иных центров, салонов или специалистов, практикующим по данным направлениям.

Страниц: 1 2 3 4  | Вниз

Ответ #15: 21 09 2010, 06:24:25 ( ссылка на этот ответ )

Живые орнаменты Кельтов


...Тонкие линии причудливо переплетаются, одна фигура переходит в другую, и нет им конца, и нет им начала. Только примешься вглядываться в замысловатый узор, как невольно попадаешь в таинственный, загадочный мир, где царят совершенно другие законы: фантастические птицы встречаются с драконами, сказочные деревья соседствуют с веселыми дельфинами. И очень хочется разгадать эту загадку и трепетно нести в себе как залог связи между прошлым и настоящим, между реальным и нереальным...

Кельтские орнаменты. В них много поэтического, много на первый взгляд детского и наивного, но если приглядеться — как все тонко и изящно, рассчитано до мельчайших деталей, как точны и как мудро выстроены образы!

Историки и искусствоведы давно пытаются найти корни кельтского искусства. Существует множество гипотез о его происхождении, но нельзя не заметить очевидную связь кельтских орнаментов с орнаментами восточных стран (Индии, Тибета) и славянскими узорами. Что это — случайность или закономерность? Следы ли это одного народа, пронесшего свою культуру через огромные расстояния, или простое совпадение? Хочется верить, что не совпадение. Хочется верить, что древние люди, назовем ли мы их ариями или как-то по-другому, в разных формах пытались донести простые, универсальные знания, мудрость, истинную для всех.

Древние кельты верили, что человеческий дух — это частица мирового Духа. Что через множество жизней, смертей и возрождений человек проходит путь к божественному совершенству. Каждый путь — особенный, каждый путь — неповторимое переплетение событий, судеб, испытаний и преодолений. Кельтские орнаменты — это символические карты Пути. Законы кельтов строго запрещали совершенствовать или менять ключевые детали орнаментов: считалось, что их дали боги. Но, с другой стороны, это не мешало мастерам проявлять врожденный дар творчества.

Каждый орнамент составлен из отдельных узлов. Каждый узел создается из отдельной нити — нити жизни. Нить жизни, нить орнамента нигде не прерывается, она переходит из одного элемента в другой, а потом, образовав множество переплетений, возвращается обратно. Это символ непрерывности и связи всех вещей во вселенной.

И неслучайно один из самых древних кельтских символов — лабиринт. Кельтские лабиринты — это отображение человеческого пути, они ведут к центру — духовному началу, которое присутствует во всем. Много позже английские и ирландские монахи использовали подобные орнаменты в ранних христианских рукописях, указывая таким наглядным способом дорогу тем, кто идет по духовному пути.

Кельтский крест имеет во многом похожее значение. Крест — символ универсальный, он встречается во всех культурах. Отличие кельтского креста — окружность вокруг центра. Это возможность создания гармонии, вселенского порядка только там, где есть соединение Земного и Небесного, где есть точка встречи. Это вообще отличительная особенность мировосприятия кельтов. Для них не существовало противоположностей, которые исключают друг друга. Нет только черного или белого, нет только добра или зла, но есть и то и другое одновременно. Человек, в понимании кельтов, не только живет в этом, реальном мире, но и находится в мире Ином, нереальном. И символы Иного мира помогают человеку продвигаться по пути земному. «Для греков спираль — это спираль, а лицо — это лицо, и всегда ясно, где кончается одно и начинается другое, в то время как кельты „видят“ лицо в спиралях или завитках... Это похоже на сны, когда контуры предметов размываются, и одни вещи плавно перетекают в другие», — читаем в книге М. Диллона и Н. Чедвика «Кельтские королевства». И еще: круг с точкой в центре — это древний солнечный символ. Всякое соединение, всякое пересечение есть источник духовной силы, огненный центр, обладающий способностью рождения и возрождения.

До сих пор в полях Ирландии, Шотландии или Уэльса, лучше всего, как считается, сохранивших свои кельтские корни, можно встретить одинокие каменные кресты, полностью покрытые замысловатыми кельтскими узорами.

Еще один древний символ объединения мы находим в Ирландии — знаменитый ирландский трилистник. Это тоже символическое изображение креста, только состоящего из трех лучей. Это древний символ троичности, соединения земного, человеческого и небесного. Когда-то давно святой Патрик, прибыв на ирландскую землю, объяснил язычникам с помощью листа клевера великий принцип Троицы.

Удивительно, но только в Ирландии христианизация прошла очень тихо. То ли все дело было в миролюбивом характере Патрика, то ли в том, что христианские представления о Троице полностью совпали с пониманием троичности у древних кельтов, ведь еще задолго до трилистника существовал символ, называемый трискел или трискеле (в переводе с греч. tri — «три», а skelos — «кость, нога»). Он изображался в виде трех бегущих ног, исходящих из одной точки, и символизировал равновесие и гармонию с природой, а также переплетение трех стихий: Огня, Воздуха и Воды. Позже он стал изображаться не в виде ног, а в виде спиралей, образующих в центре треугольник. В разных вариантах такой символ встречался у крито-микенцев, этрусков, древних японцев и народов Гималаев. Но везде он передавал один и тот же смысл — гармонию всех элементов вселенной и неудержимое движение вперед, движение в бесконечность, которое и есть жизнь, которое и есть настоящая радость. Трискел иногда так и называют — символ Радости.

Кельтские орнаменты не только были символическими вехами пути, но и могли отражать реальные события. Это своего рода летопись о жизни отдельного человека или целого народа. Мастер, создавая узор в ознаменование какого-либо подвига, мог заложить в орнамент не только «запись» о том, сколько героев приняли участие в событии, каков был их путь, но и о том, кто, какие силы помогали или препятствовали героям. Однако, прежде чем создать узор в камне или на бумаге, мастер выкладывал его из простой веревки, словно моделируя свою мысль, а уже потом тщательно переносил на подходящий материал.

Птицы, часто встречающиеся в орнаментах, — это небесные посланники, символ свободы, символ духа, освобожденного от земных связей и общающегося с небесными силами. Возвращаясь на землю, они приносят весть богов — прорицания и указания. Птицы помогают смертным в их духовных и земных путешествиях. В кельтской традиции ворон — птица реальных предзнаменований; голуби — птицы духовной жизни, любви и духовной гармонии; утка — мост, соединяющий живительные силы земных вод с океаном небесных сил; цапля — птица бдительности.

В местах, где жили древние кельты, вдоль берега моря стоят камни со стилизованными изображениями дельфинов, посвященных богине Негаленнии, «Указывающей Путь». Как богиня-покровительница, она дает защиту путнику и на земных дорогах, и на дорогах небесных. Ее силы воплощены в дельфинах, воронах и собаках. Дельфины — проводники души через воды Океана к Священному Острову. Вороны говорят о великих таинствах, связанных с опасностями этого перехода. А собаки — символ верности, защиты на Пути. Собаки защищают Путь и Путника...

 

 

Ответ #16: 19 11 2010, 22:15:43 ( ссылка на этот ответ )

Джон Маккалох

Боги и люди

Обычно человек делает своих богов по собственному образу, но при этом они не подобны ему во всем. Промежуточное звено между ними и человеком — идеальные герои, которые были, возможно, богами или полубогами. Одним из признаков кельтских богов является их огромная высота. Никакой дом не мог вместить Брана, а некоторые божественные люди из Элизиума, которые явились к Фионну, имели на пальцах кольца «столь же толстые, как прут для подстегивания трех быков». Даже фианы были гигантами, и череп одного из них мог вмещать несколько человек. Боги обладают также свойством быть невидимыми и видны только тем, кому они сами пожелают открыться, или обладают способностью скрываться в магическом тумане. Когда они являются смертным, то обычно в облике смертных, иногда даже в виде конкретного человека, но они могут также превращаться в животных, часто в птиц. Имена некоторых божеств показывают, что некогда они были животными, чистыми и простыми, но когда они стали антропоморфными, возникли мифы, рассказывающие о том, как они явились людям в формах животных. Частично это объясняет мифы с превращением. Боги также являются бессмертными, хотя в мифах мы слышим и о случаях их гибели. Туата Де Дананн «нетленны», их «жизнь вечна». Это бессмертие либо изначально им присуще, либо это результат съедания бессмертной пищи — это свиньи Мананна-на, вековой деликатес Гоибниу, его бессмертный эль или яблоки Элизиума. Истории, рассказывающие о гибели богов, возможно, основаны на древних мифах, где боги умирали, поскольку эти мифы отражали ритуальные действия, в которых человеческие представители богов были убиты. Такие обряды были неотъемлемой частью кельтской религии. В других местах ритуал, связанный с богами, подобными Осирису или Адонису, был основан на их функциях как богов растительности и объединен со сложными мифами, рассказывающими об их смерти и возрождении. Нечто родственное этому, возможно, произошло и у кельтов.

Божества часто вступают в отношения со смертными. Богини искали любви героев, которые затем иногда числились среди богов, а боги любили дочерей человеческих. Часто герои саг — это дети богов и смертных, и в это божественное происхождение кельты верили твердо, поскольку личные имена, образованные от божественного имени и «-генос» или «-гнатос» («рожденный от», «сын»), обнаруживаются в надписях во всех кельтских областях или в кельтских документах — Бодуогенос, Камулогната и т. д. Считается, что те, кто поначалу носил эти имена, был божественного происхождения от одного из родителей. Духи природы, или стихии персонифицированной природы, также могут быть родителями смертных, как, например, можно судить по именам типа Морриган, от Моригенос («сын Моря»), и многих других. По этой и по другим причинам боги часто вмешиваются в человеческие дела, помогая своим детям или фаворитам. Или опять же они ищут помощи смертных или героев саг в своей борьбе или во время бедствий, как, например, Морриган молила об избавлении от Кухулина.

Как и в случае с древнегреческими и древнеримскими правителями, кельтские вожди, которые носили божественные имена, возможно, считались представителями или воплощениями богов. По-видимому, это объясняет, почему вождь Бойи (Boii) называл себя богом и был почитаем после смерти и почему галлы с такой готовностью приняли божественность Августа. Ирландские короли носили божественные имена, и среди них часто встречается Нуаду; один из них, Ирел Файт, отождествляется с Нуаду Айргетламом, в то время как в одном тексте «нуадат» толкуется как «властвующий», как будто «Нуаду — титул, означающий власть». Уэльские правители носят имя Нудд (Ноденс), и реальный, и мифический вождь Бреннус взял свое имя от бога Брана. Король Конхобар назван «диа талмайде» (dia talmaide) («земной бог»). Если короли считались людьми-богами, подобными фараонам, то это могло бы объяснить частоту историй о божественном отцовстве или перевоплощении, хотя это также объяснило бы многочисленные табу, которые ирландские короли должны были соблюдать, в отличие от обычных смертных. Процветание было связано с их соблюдением, хотя позже оно считалось зависящим от праведности правителя. Умеренный климат, изобилие зерна, плодов, рыбы и скота способствовали процветанию, и таким образом плодородие было связано с личностью правителя. Некогда правители, возможно, рассматривались как воплощения таких богов. Всюду, где обнаруживаются божественные правители, существует тесная связь их с плодородием и с должным соблюдением ими табу. Чтобы предотвратить беды в стране, их убивали прежде, чем они старели и слабели, а их энергия переходила к их преемникам. Их смерть приносила пользу их народу, но часто король мог править до тех пор, пока он мог защищать свои владения от всех пришельцев, или опять же какого-нибудь раба или преступника какое-то время принимали за лжеправителя, а убивали как божественного правителя. Разрозненные в ирландской литературе и в народных сказаниях намеки подсказывают, что кельты по отношению к своим божественным правителям вели себя так же, как и другие народы. Вполне возможно, что так же относились к богам некоторые друиды. Вожди и священники поначалу, вероятно, не различались. В Галатии двенадцать «тетрархов» встречались ежегодно с тремя сотнями помощников в Друнеметоне на большом национальном совете. Собрание этого совета в священном месте (неметон), его сходство с ежегодным собранием друидов в Галлии и возможность того, что «дру-» имеет некоторую связь с названием «друид», указывают на религиозный и политический характер этого совета. «Тетрархи», возможно, были своего рода вождями-священниками; они имели властные прерогативы действий в качестве судей, какие имели друиды Галлии. Жена одного из них была священнослужительницей, эта должность переходила по наследству в ее семье, и, возможно, было необходимо, чтобы ее муж также был священником. Один из тетрархов, Дейотарус, «божественный бык», был искусным в предсказаниях, а титул вождя-священника был дарован некоторым кельтам во II веке до н. э., как будто двойная должность была уже кельтским институтом. Мифические кельтские вожди советовались с богами без какого-либо вмешательства со стороны священников, а властная Боудикка имела священнические функции. Не преувеличивая значение этих намеков, мы можем предположить, что дифференцирование этих двух должностей не было одновременным во всей кельтской области.

Но когда этот процесс развивался, священники, вероятно, предъявляли права на политическую власть, а правители, в свою очередь, пытались сохранить статус священников, и там, где это происходило, священники довольствовались наблюдением за тем, чтобы должным образом соблюдались табу, ритуалы и осуществлялась казнь лжеправителей. Ирландские правители, возможно, все еще считались богами, хотя некоторые друиды, вероятно, были божественными священниками, поскольку называли себя творцами вселенной, а континентальные и ирландские друиды претендовали на превосходство над правителями. Кельтские священники притязали на божественное происхождение.

Воплощенный бог был, вероятно, представителем бога, или духа, земли, роста, или растительности, представленного также деревом. Символическую ветвь такого дерева носили вожди и, возможно, друиды, которые использовали в своих ритуалах ветви дуба. Вожди и дерево были связаны, жизнь вождя была связана с жизнью дерева, и, возможно, оба умирали в одно время. Но как вождей представлял заместитель, так и священное дерево считалось слишком священным, чтобы его рубить, и также могло иметь свой заменитель. К ирландскому биле, или священному дереву, связанному с вождями, нельзя было прикасаться нечистыми руками и было бы кощунством срубить его. Возможно, перед срубанием дерева срезали ветвь или что-нибудь выросшее на нем, например омелу, либо же символическая ветвь вождя оберегалась до того момента, когда его могли убить. Это может объяснить описание Плинием обряда с омелой. Омела была душой дерева и заключала в себе жизнь божественного представителя. Ее нужно было сорвать прежде, чем могли срубить дерево или убить жертву. По-видимому, гипотетическое по характеру описание Плиния неполно, или же он говорил о чем-то таком, о чем не знал всех подробностей. Ритуал должен иметь какую-то цель, отличную от магическо-медицинского использования омелы, которое он описывает, и хотя он ничего не говорит о рубке дерева или человеческих жертвоприношениях, вполне вероятно, что, поскольку человеческие жертвоприношения в его время были запрещены, их место занимали быки, которых убивали во время обряда. Позже романтичные истории предполагают, что перед убийством какого-то персонажа, мифического божественного священника или вождя, ветвь, которую он держит, должна быть захвачена его противником или сорвана с дерева, которое он защищал. Они могут указывать на старую веру в дерево и вождя как божественных представителей и на то, что ритуал, подобный этому, был связан со священником Неми. Божественное дерево стало мистическим деревом Элизиума, с золотыми и серебряными ветвями и удивительными плодами. Вооруженный такой ветвью, даром от своего народа, смертный мог беспрепятственно проникать в божественную страну. Возможно, этот ритуал может рассматриваться как романтический миф о старых божественных вождях с ветвью священного дерева.

Если бы в древние времена дух растительности был женским, его представителем была бы женщина, возможно убиваемая во время повторяющихся праздников верующими женщинами. Это объяснило бы убийство на празднике одной из женщин намнитскими женщинами. Но когда мужские духи или боги заменили богинь, божественный священник-вождь занял место женского представителя. С другой стороны, так же как богиня стала супругом бога, женский представитель продолжал быть в качестве божественной супруги в ритуале священного брака, Королевы Мая из более позднего народного обычая. Спорадически и позже стали консервативно сохраняться культы с женскими божественными воплощениями, как это заметно по присутствию одной только Королевы Мая в некоторых народных обрядах и по многим кельтским ритуалам, из которых были исключены мужчины.

 

 

Ответ #17: 23 03 2012, 22:13:22 ( ссылка на этот ответ )

Почему национальный ирландский праздник - День святого Патрика - прижился во многих странах мира?

18.03.2012.

Удивительные вещи происходят с традициями прямо на глазах. Какие-то обычаи стремительно уходят, а вместо них появляются новые - зарождаются сами собой или приходят из других стран. Что, в общем, неудивительно в наш век, когда информация течет свободно - свободнее, чем когда бы то ни было, - и своим течением провоцирует более тесное взаимопроникновение культур. Но почему-то одни обычаи с радостью воспринимаются и копируются, а какие-то остаются явлением, которое существует в четких границах одной нации.

Почему так происходит, не всегда понятно. Взять хотя бы День святого Патрика - праздник, казалось бы, узконациональный, ирландский, да к тому же католический, то есть, присутствуют целых две границы, очерчивающие круг тех, кто может иметь к этому празднику какое-либо отношение. Ан нет! Святой Патрик через эти границы уверенно перешагнул, и его день начали праздновать во множестве стран, в том числе и в России.

Конечно, не то, чтобы этот праздник отмечал каждый и даже каждый второй, но молодежь, которая всегда рада поводу повеселиться, держит на заметке 17 марта (а именно тогда, согласно календарю, наступает День святого Патрика). В этот день клубы и пабы собирают повышенную выручку за счет продажи традиционно ирландских сортов пива - "Килкенни", "Бимиша" и, разумеется, знаменитого "Гиннеса". Это, кстати, довольно занятно, поскольку, если верить истории, в самой Ирландии пабы в этот день закрывались - из уважения к небесному покровителю страны.

Вернемся к России. Не только московские и петербургские заведения отмечают День святого Патрика. С них, в конце концов, спрос невелик - приходится цепляться за любой повод, чтобы разнообразить свою программу и привлечь пресыщенную публику. Но и в других городах - Архангельске, Калининграде, Обнинске, Брянске, Петрозаводске - очень похожая картина. Причем не только из-за клубов.

День святого Патрика стал поводом для популяризации ирландской культуры вообще. Судите сами. Проходят концерты ирландской музыки и танцев, в которых участвуют как приглашенные ирландские коллективы, так и свои, российские - ирландскую музыку очень уважают поклонники всевозможного фолка.

Знатоки добавляли, что, мол, не так уж нам и чужд святой Патрик. Во-первых, некоторые историки прослеживают влияние его идей на христианизацию Руси - через варягов. Во-вторых, в отдельных православных общинах святой Патрик - местночтимый святой. Существуют и православные иконы святого Патрика. Некоторые из них, правда, находятся в католических церквях.

Вопрос об общецерковном православном почитании этого святого пока остается нерешенным. Но, повторюсь, большинство знает о святом Патрике только то, что он покровитель Ирландии и уничтожитель змей, которых в Ирландии действительно нет, хотя в соседней Великобритании ползучие гады по-прежнему водятся. Между тем, история святого Патрика весьма любопытна. Например, он считается не только покровителем Ирландии, но и Нигерии, а в Ирландии его чтут не только как небесного патрона, но и как основателя национальной литературы. Но обо всем по порядку.

Святой Патрик родился в V веке нашей эры на территории римской Британии. При рождении имя его, кстати, было другим - то ли Магон, то ли Майвин, есть разные версии. Семья святого была непростой. Скорее всего, она принадлежала к обеспеченному сословию. Есть упоминания, что отец Патрика владел рабами, и что был он то ли дьяконом, что относит его к касте священников, то ли декурионом, то есть "предводителем десяти всадников" - представителем военной аристократии, которая в римских колониях решала многое. Кроме того, есть упоминание о том, что священником был дед святого.

Итого, если версия о военной карьере отца не верна, и он все-таки был дьяконом, мы имеем четко прослеживающуюся семейную традицию. Если бы в римской Британии существовали касты наподобие тех, которые разделяли индийское общество, то Патрик принадлежал бы к касте брахманов, или браминов - высшей из всех возможных, касте духовных наставников, связующего звена между богом и остальными людьми. У самого Патрика детей не было, но вот многочисленное потомство его сестры Дарерки Ирландской, тоже, кстати, святой, продолжило традицию: все ее сыновья, а их было 17 человек, стали епископами.

Вернемся к самому знаменитому представителю этого семейства. Он рос в достатке, и, судя по его же автобиографическому труду, который называется "Исповедь" (благодаря ему, кстати, Патрик и попал в родоначальники ирландской литературы), в самом начале своего жизненного пути подросток не отличался особой религиозностью. Все изменилось, когда его в возрасте шестнадцати лет захватили то ли ирландцы, то ли скотты, то ли пикты - в общем, какое-то из довольно диких племен. Его угнали в Ирландию, вероятно, в Коннахт (а это настолько суровое и неплодородное место, что впоследствии Оливер Кромвель будет говорить о бунтовщиках, что их надо отправлять либо в ад, либо в Коннахт).

В рабстве Патрик, видимо, и получил свое имя: хозяева в насмешку называли его Патрикий, то есть "патриций", "человек из знати". В рабстве Патрик обрел веру - он провел несколько лет практически в непрерывном молении, читая по сотне молитв днем и примерно столько же ночью, пока глас Господень не помог ему покинуть плен. Патрик сбежал и вернулся на родину, в Британию, где принял сан и впоследствии был рукоположен в епископы.

Затем он, уже будучи зрелым мужчиной, по настоянию Бога опять отправляется в Ирландию, где его с распростертыми объятиями, в общем-то, никто не ждал, ведь это была враждебная для него земля, населенная неистовыми племенами язычников. Среди них Патрик начинает собирать свою паству. Сперва, возможно, это были такие же оторванные от родины выходцы из Британии и Галлии, затем к ним начали присоединяться и первые ирландцы, заинтересованные как аскетичным укладом жизни отшельников, так и горячностью их молитв к неведомому богу - ну и, конечно, речами самого святого Патрика.

Это то, как вероятно, было все на самом деле. Но житие святого обросло многочисленными мифами, в том числе и о сказочных чудесах, которые Патрик творил: слепым возвращал зрение, глухим - слух, исцелял прокаженных, воскрешал мертвых. Но самые известные его чудеса связаны с борьбой против друидов - языческих магов и жрецов, которым не нравилось, что Патрик обращает в христианство все больше и больше ирландцев.

Вообще, говоря о врагах, которые непримиримо противостоят друг другу, всегда нужно держать в уме принцип, озвученный Ницше: "Если ты будешь долго вглядываться в бездну, то бездна начнет вглядываться в тебя". Неизвестно, как именно боролся с колдовством реальный Патрик, но мифический легко прибегал к магии сам, в том числе управлял огнем и водой.

Или например, одна из легенд рассказывает о том, что во время конфликта с одним из друидов, Лохру, Патрик желает его смерти - и внезапно друид падает и проламывает себе голову о камень. Затем Патрик насылает тьму на своих противников, и те гибнут. Оставшиеся, в том числе и король Ирландии, склоняют перед Патриком голову. Чистая победа христианства над язычеством - только меры какие-то колдовские.

Источник: http://rus.ruvr.ru

 

 

Страниц: 1 2 3 4  | ВверхПечать