Традиционная славянская ворожба — любовные привороты и присухи — всегда была основана на заочном магическом ритуале. Чтобы присушить любимого, девушка должна была принести ворожее предметы, которыми он пользовался, тайком отрезанный локон, пропитанную его потом рубаху. Приготовление любовного зелья сопровождалось произнесением древних языческих заговоров, передававшихся деревенскими знахарками из уст в уста: «На море на Окияне есть бел горюч камень Алатырь…». Не каждая из знахарок соглашалась на этот заговор: приворот всегда считался одним из самых страшных ритуалов, относящихся уже практически к черной магии, и последствия его могли быть непредсказуемы, в том числе для здоровья того человека, на которого он был направлен. Да и довести до конца обряд было не так просто: ведь нужно было не только обзавестись необходимыми вещами, уговорить местную колдунью, дождаться совершения наговора, но и потом уже самостоятельно сделать так, чтобы любимый выпил любовное зелье или воткнуть в его одежду наговоренную булавку. Любовные заговоры звучали угрожающе и мрачно: «на тоску», «на присуху», «на разожжение любви», и иногда после совершенного ритуала парень или девица начинали в прямом смысле «сохнуть» и «тосковать», теряя обычную жизнерадостность и живость.
Совершенно иначе строится восточная любовная магия, основанная на непосредственном воздействии на вожделенный объект. Целью любовной ворожбы в древней Греции, Египте, Турции и арабских странах было заворожить, очаровать, подчинить волю любимого с помощью восточных танцев или песен. Легендарные песни сирен из древнегреческой мифологии и танцы живота , от которых теряли разум многочисленные герои восточных сказаний, были творением очень тонкой и искусной магии — гипнотического и точного воздействия на сознание. Эта магия также таила в себе угрозу для слушателя или зрителя при определенном стечении обстоятельств, но в основе ее лежал не призыв на помощь зловещих темных сил. Она опиралась на интуитивное знание ворожей-танцовщиц о человеческой природе — прежде всего мужской природе, поскольку в отличие от заговоров на присуху, которые могут быть направлены и на женщин, восточная ворожба была прерогативой исключительно женщин. Магия восточных танцев была не менее действенным колдовством, чем славянские привороты: ставший их свидетелем не скоро избавлялся от любовного яда, проникшего прямо в сердце.
Исследователям до сих пор не известно точно, где именно был придуман танец живота. Одна из современных концепций о его происхождении возводит истоки танца к танцевальным обрядам древних цыган. Предки современных цыган, вышедшие из Индии и рассеявшиеся сначала в Азии, а потом и по Европе, оказали существенное влияние на музыкальную культуру многих народов и, возможно, распространили также базовые движения танца живота. Он идеально вписывается в цыганский образ: яркий, привлекающий внимание танец, завораживающий зрителей.
Цыганки всегда пользовались славой роковых женщин, которые способны подчинить мужчин своей власти. Источник манящего очарования цыганок, которому невозможно сопротивляться, — в их танцах и песнях, соблазняющих и влекущих. А само европейское название цыган тоже связано с магией: оно происходит от названия секты предсказателей и колдунов, которые звались «атсингане» и с которыми отождествлялись цыгане в древней Византии. Действительно, европейцы верят в способность цыган угадывать прошлое и предсказывать будущее так же, как и в неодолимую соблазнительную силу восточного танца.