Константин Адонаи - информационный портал

Сакральная география
 :227)
Сакральная география — это система знаний о соотнесении тех или иных объектов на земной поверхности с категориями священного.
Слово священный (синонимами которого являются латинизмы сакральный и сакраментальный) в русском языке обозначает целый ряд понятий. В узком смысле «священным» называется нечто, «обладающее святостью, освященное, связанное с религиозным культом»; также священным может называться и «нечто, ведущееся в интересах религии». В более широком смысле данный термин может употребляться и по отношению к вещам, не связанным с религией; так, священный — это: «Особенно дорогой, глубоко чтимый, заветный. // Такой, на который нельзя посягнуть; неприкосновенный. // Нерушимый, незыблемый.// Возвышенный, благородный. // Высокий, почетный.// Предпринятый, ведущийся с освободительной целью, за справедливое дело (о войне, сражении, бое).// Почтительный, благоговейный». Кроме того, в понятии «сакральный» присутствует также значение «обрядовый, ритуальный».
В целом перечисленные определения «священного» сводятся к обозначению чего-то особенно ценного, значимого; при этом «священное» практически всегда связано с трансценденталъностъю (запредельностью), мистичностью.
Прежде всего, понятие священного, конечно, относится к религии — явлению сугубо мистическому (связанному с Богом и сферой божественного) и при этом имеющему для множества людей особую ценность. Однако нельзя рассматривать священное только в контексте религиозных практик. Например, глубоко мистичным понятием является смерть человека, и, как следствие, к числу сакральных объектов традиционно относятся захоронения, места кремации, памятники в честь событий, связанных со смертью (даже в том случае, если перечисленные объекты не относятся ни к какой религии).

Географические «символы» стран

Местом силы или таким объектом может стать выдающееся произведение архитектуры. В каждом государстве, у каждого народа существуют географические объекты, которые являются символами, «гербами», знаками. Так, символом Греции стал афинский Парфенон, символом Турции — храм Айя-София, Франции — Эйфелева башня, Англии — Биг-Бен, Дании — скульптура Русалки на берегу моря, Египта — пирамиды, Соединенных Шта-тов — небоскребы Нью-Йорка, Бразилии — статуя Христа, распростершего руки над Рио-де-Жанейро.

К числу проявлений «священного» в общественном сознании необходимо отнести сферу понятий, связанных с государственной властью, Родиной, юридическим законом, системой ценностей, принятых в обществе и освященных государственной идеологией,— всем тем, что иногда описывается термином «государственная мистика».
Для современного человека понятия государственной власти и религии разделены, однако в архаическом обществе такое разделение было значительно менее жестким. Дж. Фрезер приводит множество примеров сакрализации власти — как в первобытных обществах, так и в древних государствах правитель считался фигурой священной, ипостасью божества. Удачливость, сила, молодость, физическое и моральное совершенство (или несовершенство) правителя самым непосредственным образом влияли на состояние дел общества и даже природы. Так, законы Ману (самый древний свод индусских законов) гласят: «В стране, властитель которой избегает захватывать имущество грешников, люди рождаются в надлежащее время и проживают долгую жизнь. И урожаи землепашцев восходят на славу, и дети не умирают, и ни один отпрыск не рождается уродом». Для сравнения, у древних ирландцев бытовало верование (нашедшее выражение в каноне, приписываемом святому Патрику), что если король соблюдает обычаи предков, погода будет мягкой, урожай — обильным, скот — плодовитым, воды — изобилующими рыбой. Цари ацтеков, восходя на престол, приносили клятву, что они заставят солнце сиять, тучи — давать дождь, реки — течь, а землю — в изобилии приносить плоды.
В более поздние времена божественная сущность государственной власти воспринималась не столь буквально, но все равно оставалась актуальной концепция о том, что правитель является «помазанником Божьим», ставленником высших сил, выразителем верховной справедливости. Часто правящие династии объявлялись прямыми потомками богов, как, например, индийская династия Чанделла возводила свою родословную к богу Луны. Египетские фараоны обожествлялись при жизни: им приносились жертвы, культ их отправлялся в специальных храмах специально предназначенными для этого жрецами. Фараонов рассматривали как «великих богов», сыновей бога Ра, воплощения бога Гора; в письменных источниках сохранились упоминания о них, как правителях «над всем миром в длину и ширину, над востоком и западом», «над всей окружностью великого круга солнца», «над небом и всем, что в небе, над землей и всем, что на земле», «над всеми существами, ходящими на двух или на четырех ногах», «над всем, что летает и порхает — все в мире приносит ему в жертву своих представителей». Иногда культ фараонов затмевал культы других богов: так, в правление фараона Меренра один высокопоставленный сановник отстроил множество алтарей, на которых к духу Меренра можно было взывать «больше, чем ко всем богам».
ВI веке до н. э. Август, реформируя государственную власть Рима, объявил себя «сыном причисленного к лику богов Цезаря», что впоследствии привело к возникновению культа императора. Он также имел титулы Верховного жреца (Pontifex maximus) и Отца Отечества (Pater patriae). В действиях Августа четко прослеживается желание через сакрализацию власти укрепить ее централизующую силу. Впоследствии, в века упадка Рима, культ императора особенно усиливался в моменты наиболее тяжелых войн: в многонациональной империи, изнемогавшей от нашествий варваров, готовность признать императора божеством была как бы присягой на верность и лояльность.
В качестве примера сакрализации верховной власти можно также рассмотреть просуществовавшую до XX века практику обожествления императоров Китая. Правитель Поднебесной империи проживал в специальном «Закрытом городе», был окружен множеством табу, принимал почести как божество, воплощенное в человека.
С государственной властью связаны многие объекты, традиционно относящиеся к сфере сакральной географии: дворцы древних правителей Центральной и Южной Америки, площадь Сан-Марко в Венеции, славянский храм Аркона, места народных собраний в Швеции и Исландии  и многие другие.
В качестве примера ритуальной практики, связанной с почитанием царской власти можно привести
русский обычай создавать в государственном сакральном центре некрополь для правителей государства. Данный обычай, фактически не прерываясь, существует на протяжении более чем шести веков. За это время сменялись правящие династии, рушились государственные идеологии, изменялось местоположение столицы, однако при внешней изменчивости форм общий принцип оставался тем же самым. Первым государственным некрополем был Архангельский собор на Соборной площади в Москве. Древнейшим правителем, похороненным здесь, является Иван Калита, последним — старший брат Петра I Иван V. Сам Петр I нашел упокоение уже в новом некрополе — Петропавловском соборе Санкт-Петербурга. Советская власть, казалось бы, отвергла старые традиции, как и династическую власть вообще. Однако вскоре после революции на Красной площади в Москве был организован третий по счету некрополь России, на этот раз большевистский — здесь лежат правители от В. И. Ленина до К. У. Черненко (исключение составляет Н. С. Хрущев, умерший, что, вообще, редко для России, не «на троне», а значительно позже лишения «царственного» статуса). Традиция захоронения правителей государства прерывалась всего дважды, и оба раза — в период кризиса власти: в годы Смутного времени (Василий IV Шуйский умер в плену на чужбине, прах Бориса Годунова был вынесен из царской усыпальницы, прахом Лжедмитрия I была заряжена пушка) и после Октябрьской революции (Николай II с семейством был расстрелян в Екатеринбурге). Примечательно, что после стабилизации власти эти упущения стремились восполнить: прах Василия Шуйского и прах Николая II перевезены и захоронены в Архангельском и Петропавловском соборах соответственно. Таким образом, обычай захоронения правителя в сакральном центре власти оказался довольно устойчивым. Кстати, можно вспомнить и другие, меньшие по своей значимости русские «некрополи власти » — захоронения митрополитов в Успенском соборе Кремля, захоронения видных советских деятелей в Кремлевской стене и др.
Государственный сакральный центр, особенно если он формируется сознательно, согласно некой заранее данной концепции, зачастую призван отражать некие ценности, особенно важные для данного государства.
Многие державы древности и средневековья строили центры власти так, чтобы подчеркнуть божественность этой самой власти.
Владимир и Москва стремились в центральных храмовых комплексах воплотить идею божественного покровительства. Интенсивное строительство культовых сооружений (особенно в Москве, где храмы составляли «сорок сороков») подчеркивало важное значение религии (православия) для людей того времени, когда выражение «Святая Русь» являлось чуть ли не официальным названием государства.
Петропавловская крепость Санкт-Петербурга, в отличие от средневекового Московского Кремля, наполнена символами нового времени и новых ценностей; главным носителем этих ценностей является не Бог, а человек — Петр I.
На Сан-Марко, центральной площади купеческой Венецианской республики, преобладают символы богатства, могущества, влиятельности; здесь также встречаются многочисленные символы божественного покровительства (изображения льва святого Марка), но они, опять же, призваны подчеркивать торговое и военное могущество.
Символика сакральных центров донских казаков, этнического объединения, основанного по военному принципу, подчеркивает такие ценности, как воинская доблесть, товарищеская взаимовыручка. Храмовое строительство у казаков было слабо развито, возведение церквей стимулировалось царским правительством, стремившимся через православие скорректировать систему ценностей — снизить вольнолюбие казачества, сделать его более управляемым и предсказуемым.
Политические ценности Исландии, страны с уникальными парламентскими традициями, символизируются Полями Тинга, местом всенародных собраний; именно Поля Тинга, как сердце нации, были избраны в XX веке местом провозглашения независимости Исландии.
Большое внимание уделяется государственной символике в Соединенных Штатах Америки. США изначально возникли как страна эмигрантов, съехавшихся со всего света — соответственно, консолидирующим символом не мог стать объект, подчеркивающий некую национальную идею. Кроме того, развитие Соединенных Штатов происходило в века, когда религия уже не занимала столь важное место в общественном сознании — соответственно, и религиозные символы для этой страны не были столь актуальны. Вряд ли иностранец, если он, конечно, не изучал американскую культуру специально, вспомнит очертания хотя бы одного религиозного здания США (как вспомнились бы храм Василия Блаженного при упоминании о Москве, готические храмы при упоминании о Германии, собор святого Петра при упоминании о Риме). Наоборот, на ум придут здания гражданской архитектуры, прежде всего, связанные с государственной властью и бизнесом. США выработали собственную идеологию, основанную на демократии, «равных возможностях» и т. д.; «символические» здания США отображают ценности, связанные с государственной мощью (Капитолий, Пентагон), демократией (статуя Свободы), экономическим и политическим процветанием (небоскребы — в частности, небоскребы Всемирного торгового центра).
В качестве показательного примера организации сакрального пространства, связанного с государственной властью, можно указать строительство столицы Ингушетии, города Магаса. Молодое государство приняло меры для того, чтобы «застолбить» свою территорию и при этом подчеркнуть собственную древность, отобразить национальный и религиозный колорит. При этом был разработан и зафиксирован (через топонимику, архитектуру и т. д.) определенный «миф творения», новому городу были приданы символические черты «центра мира».
Выше рассматривался распространенный стереотип построения сакрального пространства через копирование некого божественного «небесного прототипа». Данный стереотип основан на магии подобия — мифологическое мышление оказывается склонным считать, что тот или иной предмет приобретает качества другого предмета, если повторяет его внешнюю форму. Так, придавая земным сакральным объектам форму небесных объектов, обладающих идеальным божественным совершенством, люди стремились привить «божественность» и могущество своим храмам, городам и целым территориям. Явлением, близким по своей сути, является копирование государственной и религиозной символики у прославленных предшественников или более могущественных соседей. Такое копирование, видимо, было широко распространено в древности — например, обращает на себя внимание воспроизводство символики цивилизации Чавина последующими государствами Южной Америки; при этом нужно учесть, что символы Чавина воспроизводились через некоторое время после его упадка. Вообще, у древних южноамериканцев были сильны традиции преемственности властных символов — в качестве примера можно привести реставрацию храмов Тиауанако инками.
Во времена античности культурное влияние государств Средиземноморского региона приводило, помимо прочего, к распространению форм храмовой архитектуры: например, в эллинистических традициях в I веке н. э. армянами был построен храм в Гарни.
До определенного времени греческие образцы копировал и молодой Рим, сам впоследствии ставший предметом для подражания. В средние века почтительный интерес к античной культуре сохранялся; в частности, властители молодых европейских государств стремились подчеркнуть свою преемственность по отношению к Риму и Константинополю (так, показательно существование «Священной Римской империи», основанной в X веке германским королем Оттоном I). В последующие века та же традиция сохранялась во множестве проявлений: одним из примеров являются отсылки к античности в символике Капитолия — здания конгресса США .
В конце X века русские князья в качестве культурного ориентира избрали могущественную Византию, наследницу Римской империи; как следствие, киевским князем Владимиром в качестве государственной религии было принято христианство. При этом первые центральные соборы Руси (в Киеве, Новгороде, Полоцке) не случайно получали названия Софийских — таким образом, воспроизводилась главная святыня Константинополя, храм святой Софии.
Вообще в городах средневековой Руси часто можно было встретить топонимы, повторяющие топонимы Константинополя, Рима, Иерусалима — таковы, например, Золотые ворота (Киев, Владимир). Происходило и заимствование топонимов между русскими городами — от более могущественных к провинциальным. Примечательно, что заимствование было особенно заметно у городов, претендовавших на роль лидера — в этом отношении показательна мифологизация Москвы и Нового Иерусалима. Общую тенденцию продолжил в XVIII веке Петр I, который, избрав политический курс на западнические реформы, последовательно копировал государственные и культурные образцы Европы.
Стереотип копирования «сакральных» символов более развитого сообщества в курьезной форме проявился в 1980-х годах в СССР как народный обычай называть здания, связанные с государственной властью, «Белыми домами». В те времена широко использовались отделочные материалы светлых цветов, что
давало шутникам повод присваивать звание «Белого дома» городским и поселковым советам, заводоуправлениям, штабам воинских частей и т. д. Сопоставление местных построек с резиденцией американского президента, носило комический характер, однако очень скоро, в начале 1990-х годов, это веяние перешло на более высокий уровень. К этому времени сменилась идеологическая концепция, и США из страны-антагониста превратились в страну-лидера — в этой связи название «Белый дом» закрепилось за зданием Верховного Совета в Москве уже «на полном серьезе».

КОНЦЕПЦИИ «ЖИВОЙ ЗЕМЛИ»
Построение сакральных концепций, как правило, предполагает наделение Земли определенными качествами живого биологического организма — способностью к аккумулированию и распределению «геобиологической энергии », к росту, к реагированию на внешнее воздействие. Поэтому в данном обзоре мы обозначаем целый ряд концепций, связанных с сакральной географией, как «концепции "живой Земли" ».
В культурах многих народов присутствуют элементы геомантики — систем, позволяющих искать на земной поверхности «особые » места и использовать их для решения практических задач — воздействия на природу, общения с божественными силами и т. д. Так, например, у русских крестьян до недавнего времени бытовал обычай выбирать место, наиболее пригодное для строительства жилых помещений, выпуская на волю домашнее животное (например, корову) — то место, где животное останавливалось на отдых, считалось наиболее благоприятным. До сих пор в русских деревнях можно встретить практику вызывания дождя с помощью молебна, причем молебны совершаются в определенных «особых» точках, часто отмеченных совершением неких чудес.
Наиболее разработанная концепция «живой Земли» просматривается в китайской геомантической системе фэншуй. Кроме того, современные геоманты широко пользуются системами, разработанными в XIX-XX веках. Иногда концепции «живой Земли» представляются как реконструкции древних традиций тех или иных народов, однако фрагментарность этих традиций (если они вообще существовали как более или менее цельные системы) вряд ли позволяет говорить об аутентичности реконструкций.
«Качественная» классификация аномальных зон очень часто производится в контексте понятий «хорошее» и «плохое». «Хорошие» точки на земной поверхности расцениваются как «святые» места — считается, что здесь происходит общение с богами, живут праведники, улучшается здоровье, появляется позитивное настроение; «святые» места приятны для пребывания и зачастую удобны для постоянного жительства. Их противоположность — «плохие», «гиблые» места — здесь живут демоны и злобные колдуны, ухудшается физическое самочувствие и возникает психическая подавленность. На «гиблых» местах находиться неприятно, для жизни они малопригодны. При оценке «особого» места как «святого» или «гиблого» не последнюю роль играют прагматическая и эстетическая составляющие. Так, «святым» скорее станет место красивое и полезное (например, холм или источник с чистой и вкусной водой), а «гиблым» — мрачное и с практической точки зрения никчемное (например, болото). К числу «гиблых» мест традиционно относятся заброшенные бесхозные кладбища, места, связанные с трагическими событиями. Еще одна закономерность: как уже отмечалось, к числу «гиблых» или «проклятых» мест часто относятся зоны, связанные с ушедшими (и, соответственно, демонизированными) религиями, в то время, как «святыми» считаются места, связанные с религиями, актуальными на текущий момент.
Исследователи «особых» мест активно используют в своих практиках лозоходство (даузинг). Издревле было замечено, что виноградная лоза чутко реагирует на наличие в том или ином месте подземных вод; это свойство широко использовалось для практических целей — поиска мест для рытья колодцев. Некоторые исследователи лозоходства считают, что данная традиция существует уже семь-восемь тысячелетий; по крайней мере, в качестве древних источников о лозоходстве указывают сообщения Геродота (от персов, скифов и индийцев) и китайские изображения III тысячелетия до н. э.
Основываясь на большом количестве полевых исследований, современные геоманты - лозоходцы утверждают, что места, издревле имеющие сакральный статус, часто (причем настолько часто, что можно говорить об устойчивой закономерности) находятся на местах пересечения (в том числе, поэтажного) или ветвления подземных водных потоков. В Западной Европе (в частности, во Франции и Германии) на предмет наличия водных потоков было исследовано большое количество древних стоячих камней (менгиров), каменных кругов (кромлехов), древних могильников и городищ, христианских храмов, построенных на месте древних святилищ.
Современные лозоходцы для поиска аномалий земной поверхности, как правило, используют не традиционную лозу, а специальные, чаще всего, металлические, Г-образные рамки. При этом объектом поиска становятся не только подземные воды — например, в археологии даузинг часто используется как вспо-могательное средство для обнаружения самых разных подземных аномалий — фундаментов домов, крепостных стен, захоронений и др.
В работах сторонников концепции «живой Земли» часто высказывается идея о том, что расположение «святых» и «гиблых» мест обусловлено аномалиями земной коры — геологическими разломами, разрывными нарушениями, дислокациями, зонами трещиноватости горных пород, подземными пустотами. Так, например, высказывалось мнение, что расположение Аркаима, одного из возможных мест зарождения индоевропейцев, обусловлено находящимся здесь Болыпекараганским геологическим разломом.
Обобщая многочисленные идеи, возникшие при разработке концепций о «живой Земле», С. Э. Ермаков и Т. В. Фаминская предложили следующую классификацию признаков, позволяющих выявлять «особые » зоны земной поверхности:
«1. Объективные критерии, которые включают в себя:
1.1. Фольклорно-исторические критерии — наличие в данной местности культовых сооружений (их развалин), объектов поклонения (источник, дерево, роща и т. п.) различных эпох и религий; предания об их
существовании в давние времена; наличие небольших по площади участков местности, которые слывут (слыли) "благими" или "гиблыми" местами; рассказы о невероятных, с общепринятой точки зрения происшествиях (с людьми, животными, растениями, неодушевленными предметами или отдельными фрагментами рельефа), имевших (имеющих) место в пределах данной территории эпизодически, периодически или (и особенно!) систематически.
1.2.   Геологические, гидрогеологические, геоморфологические, геофизические — наличие скрытых или выходящих на поверхность разломов, открытых и подземных водных источников, скоплений подземных вод, пустот; залежей различных руд и минералов; участков с ярко выраженной неоднородностью рельефа; фактов приборной регистрации аномалий естественных физических полей.
Медицинские и биологические критерии — наличие множественных структурных, горизонтальных и вертикальных мутаций растительности на ограниченной территории; повышенной или пониженной устойчивости флоры к воздействию насекомых-вредителей; особенностей видового состава растительного покрова; повышенной заболеваемости растений, животных и людей, особенно: массовая пораженность одними и теми же заболеваниями домашних животных (в первую очередь, скота, находящегося на стойловом содержании); локализованное в пределах очень ограниченной территории резкое и стойкое возрастание числа онкологических, сердечно-сосудистых, нервных и других групп заболеваний и расстройств; приборнофиксируемые резкие изменения показателей кровяного давления, частоты сокращений сердечных мышц и электроэнцефалографии без видимых на то причин после пребывания человека на том или ином месте от нескольких десятков минут до нескольких часов.
1.4.   Метеорологические — наличие устойчивого специфического микроклимата, очагов формирования климата на обширных территориях, мест зарождения смерчей, тайфунов, ураганов.
1.5.   "Технические" ("технологические") — кажущиеся беспричинными нарушения работы приборов, повышенная изнашиваемость и аварийность механизмов, различных инженерных коммуникаций, зданий; наличие участков дорог с повышенной аварийностью, скоплений вредных промышленных выбросов в ат-мосферу, не связанных с местами производства и т. п.
2. Субъективные критерии: 2.1. Психофизиологические — возникновение у человека, оказавшегося в определенном месте, спонтанной активизации или угнетения различных функций организма; необычных субъективных ощущений; внезапные психоэмоциональные изменения, которые характеризуются самим субъектом или оцениваются окружающими как беспричинные; непроизвольное вхождение в измененное или особое состояние сознания, сопровождающееся в ряде случаев так называемыми пси-контактами (ментальными или телепатическими контактами с кем-либо из присутствующих, знакомых, родных либо с неизвестным контрагентом); спонтанное проявление паранормальных способностей, а также резкое беспричинное изменение поведения и состояния животных. Особое место занимает третья группа признаков, или 3. Смешанные критерии
3.1. Концентрация на ограниченной территории и в пространстве над ней разнообразных аномальных явлений: периодические и систематические индивидуальные, групповые, массовые наблюдения пролетов, зависаний, а, тем более, посадок НЛО и прочих феноменов, в ряде случаев демонстрирующих системное поведение; появление шаровых молний,"призраков", "духов", "полтергейстов"».
С. Э. Ермаков и Т. В. Фаминская отмечают, что, фиксируя данные признаки, можно «с очень большой долей вероятности определить, является ли "зоной" та или иная интересующая нас местность ».
Как видно из данной классификации, наличие в той или иной точке земной поверхности сакральных объектов различных религий является только лишь проявлением неких геобиологических свойств, присущих этой точке изначально. Кроме того, с «особым» местом может быть связан целый спектр различных «особых» физических и психологических явлений. В такую концепцию вполне укладывается тот факт, что почитаемые места действительно традиционно связываются с наблюдением аномальных явлений, физическими исцелениями, достижением особых состояний сознания и т. д.
Одним из направлений разработки концепции «живой Земли » являются попытки выявить на земной поверхности определенные закономерности расположения аномальных зон. К числу таких построений можно отнести сети Хартмана, Курри, геокристалл Гончарова—Макарова—Морозова и др. Ортогональная сеть Хартмана представляет собой совокупность линий, направленных с севера на юг и с запада на восток; линии образуют ячейки 2 х 2,5 м, ширина каждой линии — 21 см. Линии диагональной сети Курри направлены с северо-запада на юго-восток и с северо-востока на юго-запад; они образуют ячейки 4 х 4 м; ширина полос — 50 см. Ячейки «сетей», согласно данным теориям, связаны с потоками энергии, направленными либо от центра Земли в космическое пространство (зоны с «положительным» знаком излучения), благотворно действующими на организм человека, либо из космического пространства к центру Земли (зоны с «отрицательным» знаком излучения), оказывающими отрицательное действие. Весьма распространенным убеждением является то, что в зонах «положительного излучения» с древнейших времен располагали святилища и строили храмы.
В конце 1960-х - начале 1970-х годов Н. Гончаровым, В. Макаровым и В. Морозовым была разработана гипотеза о том, что Земля представляет собой гигантский квазикристалл, образованный как бы вписанными в земной шар многогранниками: додекаэдром и икосаэдром. Их грани проецируются на поверхность Земли двенадцатью правильными пятиугольниками и двадцатью равносторонними треугольниками, возникающими при геометрическом соединении центров пятиугольников через середины сторон треугольников. Система узлов и ребер данной сети названа авторами концепции «силовым каркасом Земли». Исходной информацией для разработки гипотезы послужил анализ географического расположения очагов древних культур, путей миграции населения, особенностей геоморфологического и геологического строения Земли; соответственно, предполагается, что многие социально-политические процессы человеческой истории были связаны с элементами «силового каркаса Земли». Разработчики гипотезы предположили, что «силовой каркас» развивается в течение последних двух миллиардов лет, поочередно принимая форму все более сложных правильных геометрических тел.
Разработчики концепций всемирных «сетей» «живой Земли» иногда в качестве доводов ссылаются на древние геомантические традиции разных народов; например, приводится мнение Платона, согласно которому Земля похожа на кожаный шар, сшитый из двенадцати правильных пятиугольных лоскутов.
Современные геоманты, ссылаясь на древние мифологические традиции сопоставления Земли (вернее, всего космогонического пространства) с человеческим организмом, широко используют в своих построениях «телесные» ассоциации. Например, часто употребляется заимствованный из восточной медицины термин «чакра». В качестве различных «чакр», покрывающих поверхность Земли как единого живого организма, разными авторами называются совершенно разные географические точки. Высказывалось мнение, что «семь чакр Земли» находятся в Риме, Дельфах, Вышеграде (Чехия), Кракове, Иерусалиме, Мекке и Новом Дели; в каждом из этих городов хранится «черный камень», являющийся средоточием энергии чакры — например, в Кракове камень находится под алтарем местного Кафедрального собора. Российские и украинские авторы в качестве местонахождения одной из основных чакр называют Крым (в частности, Коктебель, гору Чатыр-Даг и др.) Некоторые исследователи, проживающие в Сибири, указывают в качестве места «сердечной чакры Земли» поселок Окуневку близ Омска.
Вообще, многие современные авторы, рассматривая сакральные объекты, склонны не ограничиваться рамками конкретных традиций, а делать обобщения в масштабе земного шара. Так, например, У. И. Эванс-Венц, рассматривая общемировую традицию сакрализации гор, выделял, как обладающие наибольшей «магнетической мощью», горы Кучама в Северной Америке, Омей в Китае, Кайлаш на Тибете и Аруначала в Индии. При этом он приписывал им определенную роль в духовной жизни будущего, утверждая, что каждая из священных гор является «молчаливым, но неусыпным божеством-охранителем, с надеждой и терпением ожидающим наступления той, все еще отдаленной, эпохи, когда человечество полностью дорастет до божественного уровня, пройдя, наконец, обучение в великой Школе нашего Мира».

ЗОНА БОЖЕСТВЕННОЙ СПРАВЕДЛИВОСТИ

Священная территория, в силу своего высокого «божественного» статуса, как правило, рассматривается как пространство с особенными, «божественными» свойствами. В частности, здесь может проявляться воля высших сил, осуществляться высшая справедливость.
Так, например, в землях западных славян существовало святилище, посвященное богу Прове. Бог не имел идола, а на территории капища стоял большой дуб, который почитался как символ Прове. В определенный день недели около этого дуба вершилось правосудие, по-видимому, считалось, что в этот момент сам Прове присутствует в ветвях дерева.
Сакральным объектом, служащим для проявления божественной воли, был Лиа Фаль («Камень Судьбы»), служивший для определения истинного короля Ирландии. Считалось, что если на камень вступит именно тот, кому предначертано быть королем — камень «вскрикнет».
Одна из форм обращения к высшей справедливости — оракулы. Предсказания оракулов, находившихся в храмах, указывали наиболее правильный, предначертанный судьбой, путь разрешения той или иной ситуации.
Обычай вершить суд в присутствии сакрального объекта трансформировался в современный ритуал принесения присяги на Библии: присягающий во время судебного процесса произносит клятву, положив руку на Священное Писание, этим как бы призывая в свидетели божество.
Божественное присутствие, которое осеняет сакральную территорию, накладывает на поведение прихожан определенные ограничения. Так, на территории, где властвует божественная справедливость, запрещаются проявления насилия. На горе Такома, священной для нескольких индейских племен, были полностью запрещены любые сражения; приходя сюда, воины оставляли оружие на границе священной зоны. Любое убийство людей и животных было запрещено в окрестностях Мекки , хотя исторически это правило неоднократно нарушалось, и Мекка становилась зоной вооруженных конфликтов. Невозможность военного противостояния перед лицом высших сил проявляется также в обычае «священного перемирия» в дни проведения Олимпийских игр.
Священная зона обеспечивает не только отсутствие насилия — здесь могут укрываться преступники, требующие правосудия. Так, история сохранила рассказ о знатном афинянине, замешанном в государственном заговоре — будучи уличенным, он бросился в Парфенон и сел у подножия статуи Афины, доверив себя защите святилища. Право неприкосновенности преступника в священной зоне бытовало (и иногда бытует до сих пор) у многих народов, придерживавшихся первобытного уклада. На той же горе Такома не только действовал запрет на насилие в отношении преступника — иногда сюда отправляли провинившихся, чтобы они обрели душевное здоровье.
Территория внутри святилища — неприкосновенна. Легенды об осетинском Хетаге рассказывают о наказании, которому подвергаются даже те, кто сломал в священной роще ветку или сорвал листок; при этом указывается, что ошибку можно исправить, принеся жертву духам рощи. Подобное отношение к священным рощам существует и у марийцев. Даже покинутое марийское кереметище способно постоять за себя: так, в областях, прилегающих к Марий Эл, распространены легенды о том, как мужчина во время сельскохозяйственных работ или из праздности убирает с заброшенного марийского святилища какой-нибудь предмет — в снах, которые он впоследствии видит, настойчиво советуется исправить эту ошибку, и сны прекращаются только тогда, когда мужчина возвращает предмет на место. Недопустимыми считаются не только попытки изменить нечто на священной территории, но и, тем паче, разрушить святыню. Считается, что человека, посягнувшего на сакральный объект, постигнет божественная кара. Одним из повсеместных фольклорных сюжетов в российской деревне после 1917 года является сюжет о наказании святотатцев, участвовавших в осквернении и разрушении местных почитаемых объектов. Так, в любых местностях России можно услышать рассказы о том, как партийный работник, распорядившийся снести церковь, вскоре умер от неизвестной болезни; как у тракториста, участвовавшего в сносе, отсохли руки; как местный умелец, взявшийся снять колокол, был раздавлен этим же колоколом; как комсомолец, искупавшийся в священном водоеме, простудился и умер.
На Руси поверья о том, что священный объект может сам защитить себя, восходят к языческой древности. Так, Иоакимовская летопись сохранила высказывание Добрыни, родственника князя Владимира, который, свергая идол Перуна в Новгороде, подтверждал свою правоту тем, что сам идол не может этому воспротивиться: «Что, безумные, сожалеете о тех, которые себя оборонить не могут, какую пользу вы от них чаять можете?»

Почитаемые объекты могут выступать как места совершения обрядов, связанных с возрастными, социальными и территориальными переходами.

Обряды перехода (термин, введенный А. ван Геннепом) совершаются при смене индивидом его статуса. Смена статуса может носить возрастной характер — каждый человек в течение жизни поочередно имеет статусы ребенка, подростка, взрослого, старика. К числу возрастных переходов относятся также рождение и смерть. Переход может быть и социальным — к таковым относятся, например, вступление в новое профессиональное сообщество, приобщение к сокровенным знаниям и т. д.; одним из важнейших социально-возрастных обрядов во всех культурах мира является вступление в брак. Наконец, переход может быть территориальным — в этом случае также осуществляются обряды, связанные с дорогой, пересечением границы, адаптацией на новой территории. Действия, связанные с вхождением в новую группу или приобщением к новому состоянию, часто называют инициациями (от лат. initio — начинать, посвящать в таинство; initiation — посвящение в таинство).
Для совершения обрядов перехода часто используются объекты сакральной географии. Это неудивительно, если учесть, что подобные обряды, часто производимые как торжественные мероприятия при большом скоплении народа, по своим параметрам соответствуют перечисленным выше функциям почитаемых мест: предполагается присутствие при действе «высших», божественных сил, посвящаемый идентифицирует себя как новый член социальной и территориальной группы, он оказывается под защитой этой группы и надеется на процветание в своем новом статусе.
Одним из наиболее показательных примеров использования сакральных объектов в обрядах перехода являются юношеские инициации североамериканских индейцев — в ходе них молодые люди пребывают в «месте силы», стараясь обрести определенный мистический опыт и благодаря этому получить статус взрослых.

В формировании сакрального пространства большую роль играют священные реликвии — предметы, воспринимающиеся той или иной группой людей как особенная ценность, например, связанные с событиями священной истории. Довольно часто те или иные святилища приобретали особенно высокий статус только благодаря тому, что становились местом хранения реликвий.
Территориальное распространение религий часто сопровождается распространением священных реликвий данной религии. Так, по легенде, прах Будды сразу же после его кремации был передан последователям и стал священной реликвией. Для хранения этого праха, разделенного на тысячи частей, на территории распространения буддизма строились специальные культовые сооружения — ступы. При введении буддизма на Шри-Ланке сюда в качестве реликвий были перевезены Зуб Будды и ветвь «дерева Бо», под которым Будда обрел просветление. Многие страны, принимавшие христианство, стремились обрести и священную реликвию — как правило, это нечто, связанное с событиями из жизни Христа или его апостолов. Так, одной из легендарных святынь Англии стал Святой Грааль — чаша, которой Христос пользовался во время первого причастия («Тайной вечери»), и в которую была собрана его кровь; святыней Венеции стали мощи апостола Марка, Кёльна — мощи Святых волхвов и т. д.
В «Слове о Законе и Благодати», авторство которого приписывается первому русскому митрополиту Киева Иллариону (1-я пол. XI в.), говорится, что князь Владимир со своей бабкой княгиней Ольгой принесли из Константинополя Крест Господень, на котором был распят Христос, подобно тому, как Константин Великий с его матерью Еленой принесли Крест из Иерусалима. Сообщая о факте переноса Креста, митрополит Илларион стремился подчеркнуть, что через обладание столь значимой реликвией молодое русское христианство оказалось причастно христианству «изначальному».
Одним из типов священных реликвий в христианстве (особенно восточном) стали иконы. При этом, опять же, существовала практика возводить наиболее почитаемые иконы к «начальным временам» христианства. Так, согласно легендам, апостолу Луке приписывается авторство икон Владимирской и Ченстоховской Божьей Матери (с. 340), причем считается, что Лука писал иконы с натуры, как портрет Девы Марии.
Обретение священных реликвий становится символом престижности и эквивалентом могущества для территории, народа, религиозной общины. В этом отношении показательна судьба иконы Владимирской Божьей Матери. В XII веке она была перевезена из Константинополя в Киев, затем Андрей Боголюбский перенес ее в Вышгород, Боголюбово; далее икона оказалась во Владимире и позже — в Москве. Основные «дома» чудотворной иконы — Киев, Владимир, Москва — три города, бывших поочередно центрами Руси; при этом Киев и Владимир, утратив свой главенствующий статус, передавали святыню более могущественным последователям.
Священная реликвия может изъявлять собственную волю, самостоятельно выбирая свое местоположение, как, например, статуя Рамы в индийском городе Орчха или иконы в русских легендах об основании населенных пунктов. В современном мире одним из основных мест хранения священных реликвий, олицетворяющих собой государственные и культурные ценности, стали музеи.

Родовые и племенные Святилища

Простейшими объединяющими объектами являются родовые святилища. Как показывают археологические раскопки, с древнейших времен и у многих народов святилище занимало в поселениях центральное место. Здесь хранились, помимо прочего, реликвии рода.
Наряду с небольшими родовыми святилищами, вокруг которых строилось жилое пространство древних поселений, можно привести примеры, когда консолидирующим сакральным центром становился некий природный объект. Так, на индонезийском острове Бали центром является гора Агунг.
Объединяющим сакральным объектом может оказаться святилище, общее для нескольких родов или нескольких населенных пунктов. Примером может служить роща Хетага, находящаяся в Северной Осетии,— данная роща является святилищем нескольких родов, каждый из которых имеет здесь свою поляну для молений и проведения праздников. Консолидирующие святилища более крупного масштаба объединяют племенные союзы, населяющие обширные территории, и целые народы. Австралийское святилище Юлуру является местом почитания для двух сотен племен местных аборигенов. Для якутов священны Табагинский и Кангаласский мысы, связанные с возникновением нации как таковой.

САКРАЛИЗОВАННОЕ ВОСПРИЯТИЕ «НЕЗНАЕМЫХ ЗЕМЕЛЬ»

Сознание разделяет мир на «своих» к «чужих», и эти категории являются одними из основных в человеческом мировосприятии. Если пространство «своих» формируется вокруг условного «центра мира», то за границей этого мира проживают «чужие», находятся неизведанные области. В исследовательской литературе часто употребляются также категории «Космос » и «Хаос»: Космосом называют обжитое пространство, а Хаосом — то, что находится за пределами этого пространства.
Территория «иного», наряду с сакрализованной зоной «обжитого пространства», является обязательной частью мифологизированной картины мира. «Свое» и «иное» как бы оттеняют, уравновешивают друг друга, являются составляющими единого целого.
С «незнаемыми землями» часто оказываются связаны фантастические образы. Там живут удивительные народы и чудовища, происходящее там не укладывается в рамки обыденного. Так, благодаря Геродоту, можно судить о том, как в V веке до н. э. жители Северного Причерноморья представляли себе народы, проживающие на территории Восточно-Европейской равнины. Среди них «аримаспы — одноглазые люди», «невры, ежегодно на несколько дней обращающиеся в волков», и «стерегущие золото грифы». Иногда подобные мифологические образы являются исключительно продуктом выдумки, иногда в них угадываются некие реальные факты, преломленные в фантастическом ключе.
В качестве примера мифологи-заторства далеких земель можно привести средневековые русские легенды о «Золотой бабе» — некой колоссальной, отлитой из золота фигуре женщины с ребенком. Считалось, что данная фигура служит идолом одного из народов, живущих в лесах к востоку от Руси. Информация о «Золотой бабе» проникла и в Европу — этот загадочный сакральный объект стал географической реалией того времени, фигуру женщины с ребенком изображали на картах к востоку от Руси. Однако чем дальше территория расселения русских расширялась на восток, тем дальше оказывалось предполагаемое местоположение «Золотой бабы» — сначала ее помещали в район Перми и Вятки, затем, на Урал, при слиянии Оби и Иртыша, в устье Оби. Кроме туманных сообщений, полученных этнографами от жителей Сибири, никаких сведений о золотом идоле обнаружить не удалось. Священная «Золотая баба» (что бы ни послужило толчком для возникновения легенд о ней) может быть отнесена к числу фантомов, которыми человеческий разум склонен населять «незнаемые» земли.
Мифологические и полумифологические объекты, помещающиеся на далеких, неизведанных территориях, могут диаметрально отличаться друг от друга в качественном смысле. Это могут быть:
—   священные объекты — рай, места обитания богов, героев и предков, обители просветленных, сокровищницы, средоточия благ и знаний;
—   антисвященные объекты — ад, места обитания демонов, чудовищ и злобных чужеземцев.
У многих народов существовали легенды о неком государстве, городе или монастыре, имеющем божественный статус или же населенном праведниками. Подобные легенды включают в себя множество исторических напластований — в них присутствуют: фрагменты мифов о месте, где обитают боги, или о загробном царстве, в котором живут предки; отголоски исторических событий; мотивы социальных утопий и т. д.
В Древней Индии священными объектами, помещавшимися далеко за пределами обжитого пространства, являлись золотая гора Меру, на которой живут боги, и Белый остров (Швета-Двипа). В Древней Греции местом жительства богов считался Олимп — гора в Фессалии. Для приверженцев религии Бон священным объектом является «тайная долина» Олмо Лунгринг, располагающаяся где-то в Гималаях, для кельтов — таковым был остров Аваллон. В средневековой Европе бытовали легенды о «царстве пресвитера Иоанна», располагающемся далеко на Востоке; сам пресвитер Иоанн при этом имел черты идеального правителя. Утопические легенды были широко распространены среди русских старообрядцев: помимо знаменитого Китежа, в качестве места пребывания праведников назывались Беловодье, «Город Игната», Опоньское царство. Возможно, к этому же ряду стоит отнести и могущественное государство атлантов, описанное Платоном.
При описании недостижимых «идеальных» краев часто подчеркивается наличие там образцового общественного уклада, сокрытость от недостаточно просветленных, которые не могут достичь священных мест. Иногда говорится о том, что обитатели сокрытых областей хранят святость для Конца Света, во время которого они должны появиться в «реальном» мире.
Подобные сакральные объекты занимают вполне определенное место в мифологизированной картине мира — они представляют собой воплощение мечты, некий идеал, к которому должно стремиться. Поэтому данные объекты принципиально недостижимы; когда территория, на которой они предположительно должны бы находиться, оказывается освоенной, общественное сознание склонно перемещать их дальше, туда, где еще сохранилась «незнаемая земля» (как это было в рассмотренных выше легендах о «Золотой бабе»). В этом отношении показательна современная трансформация легенд о Шамбале — волшебной стране в Гималаях. Космическая техника позволяет до мельчайших подробностей исследовать любую складку земной поверхности, и в таких условиях становится очевидным, что Шамбалы, запрятанной в горах, не существует. Однако загадочное государство остается священным символом для определенного круга мистически настроенных людей, и поэтому общественное сознание склонно отодвигать предполагаемое местоположение Шамбалы за грань познанного —в современных эзотерических кругах появляется концепция о том, что Шамбала находится «в ином измерении», куда могут проникнуть только просветленные.
В качестве «антисвященных» мифологических образов, которыми коллективный человеческий разум заселяет «незнаемые земли», можно указать злобные демонические народы, несущие опасность своим вторжением. В этом отношении интересно проследить, как в разные исторические периоды в христианском мире видоизменялись представления о народах, которые должны появиться перед Концом Света. В Библии говорилось о народах Гог и Магог, чей приход должен предварять наступление «последних времен». У восточных славян в разные века эти народы ассоциировались с совершенно разными захватчиками и социальными группами, несшими с собой беспорядок и разрушение; в круг этих легенд были поочередно втянуты половцы, народы севера, татары, польско-литовские интервенты, солдаты царя-реформатора Петра I, повстанцы Емельяна Пугачева, французы, немирные кавказские горцы, большевики, немецко-фашистские оккупанты, китайцы, американцы, масоны, реформаторы времен перестройки, чеченцы и др. В Европе такие же легенды складывались о других народах, в частности, в Византийской империи как народы Гог и Магог воспринимались дружины русов, совершавшие разрушительные набеги на византийскую территорию.
«Незнаемая земля» может быть представлена не только как далекая, неисследованная и недостижимая территория — это могут быть и такие недостижимые зоны, как подземелье и подводный мир. Как под землей, так и под водой часто помещаются легендарные сакральные объекты, такие, например, как Китеж, погрузившийся на дно озера Светлояр. Примером сюжета об «идеальном» мире, находящемся под землей, может быть следующий фольклорный текст, записанный в 1920-х годах: «Дивьи люди живут в Уральских горах. Выходы в мир имеют через пещеры. В заводе Каслях по Луньевской железнодорожной ветке они выходят из гор и ходят между людьми, но люди их не видят. Культура у них величайшая, и свет у них в горах не хуже солнца. Дивьи люди небольшого роста, очень красивы и с приятным голосом, но слышать их могут только избранные. Они предвещают людям разные события, рассказывают, что в селах Белослудском, Зайковском и Строгановке в полночь слышится звон. Слышали его только люди хорошей жизни, с чистой совестью. Такие люди слышат звон и идут на площадь к церкви. Приходит старик из дивьих людей и рассказывает о событиях и предсказывает, что будет. Если приходит на площадь недостойный человек, он ничего не видит и не слышит. Мужики в тех местах знают все, что скрывается большевиками».
Однако чаще подводный и подземный мир расценивается как «антисвященная» зона и населяется демоническими существами. В различных мифологических системах именно в подземно-подводном мире помещаются персонажи, связанные со смертью и разрушением.
Психологическая потребность в создании «антисвященного» пространства, населенного «чужими», проявляется, помимо прочего, и в поверьях о нечисти, обитающей в лесах (леших), водоемах (водяных), болотах и т. д. В качестве примеров подобной мифотворческой практики можно указать демонизацию моря на Бали, а также дожившие до нынешнего времени западносибирские поверья о русалках. В качестве «неведомой» территории на Бали представляется море, а в западносибирских поверьях — небольшие озера, встречающиеся в данном регионе повсеместно.
Terra Incognita — «Неизвестная территория» — по мере освоения земного пространства отступала все далее от центров цивилизаций. На настоящий момент в общественном сознании место «незнаемойземли» занимают Антарктида , дно океана, недра земли, космические пространства, «иные измерения» — то есть зоны, по своим физическим свойствам малопригодные для человеческой жизни и связанные с угрозой для человечества (наводнениями, землетрясениями, космическими катаклизмами и т. д.).

Современная социальная антропология понимает под «силой» условное количественное выражение власти, причем власть может быть как мистической, так и социальной.
Стоит оговориться, что по отношению к большинству объектов сакральной географии ни в коем случае нельзя употреблять термин «место силы». Как мы уже говорили, «местами силы» в науке называются природные объекты (горы, урочища), где человек (как правило, через медитацию, молитву и пост) может обрести мистическую «силу». Чаще всего эта сила представлена в виде духов-помощников; Наиболее ярко традиция «мест силы» выражена в культуре североамериканских индейцев: с натяжкой «местами силы» можно назвать некоторые священные объекты народов, практиковавших шаманизм. Современные городские «эзотерики» используют термин «место силы» крайне широко и весьма вольно. В городскую культуру термин вошел благодаря собственно «эзотерической» литературе, в частности, книгам К. Кастанеды, написанным на материале индейцев яки.
Воспринимая священное как проявление божественного и создавая, в ответ, священное своими руками, люди стремятся не только к поддержанию жизни на Земле, но и к реализации своих высших потребностей — стремления к совершенству.

ВОЗВРАЩЕНИЕ К «НАЧАЛЬНОМУ ВРЕМЕНИ»

Еще одним принципом, повсеместно встречающимся в мифологических представлениях разных народов и отражающимся в мифологии сакрального пространства, являются легенды о неком «начальном времени» («мифическом», «раннем», «первом» времени, «правремени»), имевшем место в прошлом и предшествовавшем продолжающемуся поныне «историческому», «профанному» существованию. При «начальном времени» первопредками, «отцами-основателями» было создано все сущее — небесные светила, земной рельеф, животные, растения, человек, а также образцы и нормы социального поведения. «Начальное время» содержит первопричины всего, что происходит в реально существующем «историческом» времени; фактически весь реальный мир является отображением того, что было «тогда».
В период «начального времени» на земле жили боги, мир обладал изначальной чистотой, целостностью и совершенством. На данном положении основывается тот факт, что в различных ситуациях, предполагающих магическое воздействие, происходит обращение именно к «начальному времени». События этого божественно совершенного времени воспроизводятся во время праздничных обрядов, в фольклоре, в действиях народной медицины. У многих народов, обладающих мифологическим мышлением, актуален принцип: «Как это делалось во "времена начала", так это надлежит делать и сейчас ». Наличие предполагаемого «начального времени» — неотъемлемая, архетипическая составляющая картины мира, которой манипулирует общественное сознание. Наиболее показательным примером архаической мифологемы возвращения к «начальному времени» могут служить представления аборигенов Австралии о «Времени сновидений», когда на земле жили первопредки, гигантские получеловеческие существа, напоминающие животных или растения. Именно эти первопредки и создали мир таким, какой он есть. Согласно представлениям австралийцев, «время сновидений» имеет свойства божественной целостности; все, что существует сейчас — возникло еще тогда. Все, что происходит сейчас, в известной степени является повторением того, что было во «времена сновидений».
В более поздних мифологиях подобные воззрения также присутствовали — в частности, в легендах об идиллическом «Золотом веке».
В принципе, любое человеческое сообщество склонно к созданию собственного «мифа творения» о некой «начальном времени». Создание «мифов творения» обусловлено психологической потребностью в конструировании исходной точки исторического развития. «Мифы творения» могут повествовать о создании совершенно разных объектов, а также связанных с этими объектами групп людей — стран (народов), городов (и их населения), профессиональных групп, общественных течений, семей.
Очень часто «мифы творения » являются именно мифами — они описывают некие события, достоверность которых трудно проверить — это относится и к Вечному городу — Риму, основатели которого были вскормлены волчицей, и к северорусским деревням, места строительства которых были указаны чудотворными иконами, и к многочисленным религиозным объектам, появление которых связано с деяниями богов и святых.
Для религиозных конфессий таковым архетипическим «начальным временем», зафиксированным в «мифе творения», является период жизни основателя религии. Так, для христиан это события, изложенные в Библии, Евангелиях, апокрифических текстах, церковных преданиях. Соответственно, окружаются почитанием и места, связанные с этими событиями. Государства, в которых христианство является главенствующей религией, склонны строить свои «мифы творения», также включая в них библейские и евангельские персонажи — особенно часто это апостолы, ученики Христа. Так, «Повесть временных лет» утверждает, что в земли восточных славян христианство принес апостол Андрей Первозванный; более поздние православные легенды утверждают, что он освятил (и, значит, «окультурил») славянскую территорию вплоть до устья Невы и Валаама. Основателем христианской традиции на территории Венеции является евангелист Марк, в Англии — Иосиф Аримафейский, свидетель казни Христа и хранитель чаши, в которую была собрана его кровь. Географические точки, где в каждой стране явило себя «начальное » христианство, при этом приобретают высокий сакральный статус. Те же события происходят и в более мелком масштабе — например, создаются «мифы творения» о деятельности основателей монашеских обителей: в Сергиевом Посаде — Сергия Радонежского, на ладожском острове Коневце — Арсения Коневского  и т. д.
«Мифы творения», возвращающие к героическому «начальному времени », являются мощным фактором, сплачивающим людей, поэтому во многих случаях дальновидные руководители и идеологи (политики, религиозные деятели и т. д.) сознательно заботятся о том, чтобы эти мифы сформировать. Так, наличие в XV-XVI веках большого количества текстов, излагающих разные варианты сказаний об основании Москвы, свидетельствует о соответствующей информационной политике московских государей; видимо, в это же время сформировалась и легенда об основании Москвы библейским Мосохом. Забота о создании определенного идеологического имиджа прослеживается и в концепциях божественного происхождения императоров Китая, Рима, и в ритуальности дожей Венеции, и в символике построек Санкт-Петербурга.
Показательно, что некоторые исторические революции в области религии или идеологии претендуют и на создание нового исторического времени. Так, в христианской Европе, а затем и во всем мире, было установлено исчисление лет от рождения Христа; в исламе годы отсчитывались после переселения (хиджры) пророка Мухаммеда из Мекки в Медину (622 г.); вплоть до конца XVII века в трудах европейских историков встречается обычай считать время «от сотворения Рима»; новая система летосчисления была введена после Великой Французской революции, возможность календарных изменений обсуждалась и после Октябрьской революции; история знает случаи, когда в различных регионах вводились летосчисления, связанные с приходом к власти тех или иных правителей и династий (например, в Риме бытовало исчисление «от начала царствования Августа»).    

КОПИРОВАНИЕ «НЕБЕСНОГО ПРООБРАЗА»
Сакральное пространство на поверхности земли может строиться с учетом копирования некого «небесного прообраза». При этом «небесный» объект может выступать и как покровитель земного сакрального объекта. Жители Древней Месопотамии верили, что прототип реки Тигр находится на звезде Анунит, реки Евфрат — на звезде Ирондель; свои небесные прототипы имели и города Сиппара, Ашшура, Ниневия; при этом Ниневия строилась царем Сеннахерибом «по проекту, сделанному в стародавние времена на основании небесного предначертания». Майя расположили свои сакральные центры так, что они, пересекая весь полуостров Юкатан гигантской дугой, копировали Млечный Путь. В Египте части природного ландшафта получали названия от «полей» небесных. В религии Бон священная область Олмо Лунгринг имеет небесный прототип Сипа Йе-санг. У алтайских народов идеальными прототипами гор являлись горы небесные. Как уже отмечалось выше, многие сакральные объекты, имеющие статус «центра мира»,— например, индийская гора Меру, ирландский город Тара — связываются с Полярной звездой, вокруг которой вращается небесный свод. «Небесный град Иерусалим» — один из символов иудаизма и христианства, копировался в ландшафтах земных городов, в частности, Москвы. Дворец-крепость Сихагири на Шри-Ланке был построен по модели небесного града Алакам.... Небесный прототип имел также и идеальный город, описанный Платоном в трактате «Государство». Божественный прототип может находиться не только на небе, так, тибетский монастырь и резиденция далай-ламы Потала является проекцией располагающегося в Южном море дворца Будды Милосердия, Арья Авалокитешвара, воплощением которого на земле и являются все далай-ламы.
Строя тот или иной объект в соответствии с божественными образцами, люди, согласно принципам магии подобия, стремились придать им божественные качества: жизнестойкость, процветание, гармонию.
Пристальный интерес к повторению «небесных архетипов» в земных ландшафтах оказывал влияние на развитие астрологии — в расположении небесных светил было принято видеть указание на судьбы как отдельных людей, так и целых территорий.

СВЯТИЛИЩА УШЕДШИХ РЕЛИГИЙ

Человеческая история предполагает периодическую смену населения (этнических или культурных групп), проживающего на той или иной территории, смену государственных укладов, религий, идеологий. Соответственно, изменения происходят и в области сакральной географии — на страницах «Энцикло-педии» можно встретить как священные объекты, почитание которых прекратилось, так и объекты, сакральный статус которых в последние десятилетия только формируется.
Можно выделить несколько «сценариев», согласно которым может строиться «судьба» священных мест, связанных с «ушедшими» религиями (и не только религиями, но и, в широком смысле, ушедшими культурами).
При изменении системы общественных ценностей прежний почитаемый объект может быть встроен в новый контекст; однако при этом его «священность», как правило, воспринимается несколько иначе. Так, например, некоторые античные храмы при смене главенствующей религии не подверглись разрушению — былое величие Греции и Рима позволило этим постройкам сохранить статус не религиозных, но культурных символов. В Московском Кремле почитаемый языческий камень оказался встроен в православную церковь Иоанна Предтечи (правда, он просуществовал только до середины XIX века).
Другой вариант, который типичен для исторического развития «священного» — демонтация ушедших верований и связанных с ними мест. Новые идеологические системы, утверждая себя в общественном сознании, склонны к принижению уже существующих систем. Так, православие, придя к власти, демонизировало язычество; российские большевики проводили курс на очернение православия; не исключено, что в будущем поколения, не заставшие советской власти, выработают для себя ее мифологизированный «чудовищный» образ.
Примером демонизации может быть заброшенный микронезийский город Нан-Мадол — среди местного населения бытует мнение о нежелательности визитов на его территорию, о населенности руин духами. Показательно, что у русских места, связанные с языческими культами, впоследствии традиционно приобретали названия с резко отрицательной направленностью: «чертово», «бесово», «поганое» и т. д.
Широко распространены легенды о заклятиях, которые наложены на древние объекты, имеющие сакральное значение. Особенно это касается захоронений: и к гробницам египетских фараонов, и к сооружениям Нан-Мадола, и к курганам Поволжья относятся рассказы о том, как кладоискатели и археологи гибли, вскрывая заклятые погребения.
Иногда заброшенные святилища используются как специальная зона для проведения ритуалов, хотя характер ритуалов при этом может совершенно отличаться от изначальных. Так, после разрушения древних храмов Мальты в начале II тысячелетия до н. э., они использовались как места кремации. В начале XX века отмечалось, что на Кунцевском и Дьяковском городищах под Москвой окрестными крестьянами на Троицу совершались обряды.
В современном обществе происходит частичное возрождение почитания древних священных мест в рамках неоязычества. И камни на территории Центральной России, и пещеры Хакасии, и индейские горы Северной Америки становятся местом проведения обрядов, в которых, как правило, участвуют жители городов, языческое мировоззрение которых сформировалось под влиянием научно-популярной литературы.
Еще один путь «возрождения» покинутых объектов сакральной географии — туризм. Современный человек, отправляясь в путешествие, как правило, оказывается вовлечен в архетипическую ситуацию «иного» пространства — он выходит за рамки привычного мира, и на новой для себя, «необжитой» территории, как один из наиболее популярных объектов туристического «паломничества», встречает сакральные объекты разных типов. Эти объекты оказываются связаны с сакральностью, романтикой, здоровым образом жизни — тем, чего человек часто лишен в будничной повседневности.