Ташилхунпо - резиденция Его Святейшества Панчен-ламы
С историей монастыря Ташилхунпо тесно переплетаются судьбы двух великих лам-перевоплощенцев (тулку), судьбы Далай-ламы и Панчен-ламы. История монастыря начинается с периода деятельности первого Далай-ламы.
Упоминая о первом Далай-ламе, отметим, что традиция Далай-лам старше, чем титул "Далай", который тот получил в третьем своём перевоплощении, обратив в буддизм монгольского правителя Алтан-хана и весь его народ. Произошло это в 1578 году, Далай-ламу тогда звали Сонам Гьяцо. Алтан-хан предпочёл называть ламу не его тибетским именем Гьяцо, а использовал монгольское слово "далай", которое так же, как "гьяцо" означает океан. Имя Далай-лама закрепилось с тех пор за его обладателем, и по сей день оно наиболее известно для огромного количества людей.*
Из биографии первого Далай-ламы:
"Первый Далай-лама, Гьялва Гэндун Друб, родился в местности Гурма, что в Жабто, в 1391 году в семье простого кочевника. Когда в возрасте семи лет он потерял отца, мать отдала его учиться в монастырь Нартанг (школы Кадампа). Ему было суждено стать самым великим учёным, вышедшим из стен этого монастыря, и его слава распространилась, как знамя победы, по всему Тибету. В 1447 году, в Шигаце (gZhi-ga-tse), он основал монастырь Ташилхунпо (bKra-shis lhun-po), которому предстояло стать самым крупным монастырём-университетом Южного Тибета".
Ташилхунпо был построен на склоне горы Дролмари, к западу от крепости Шигаце Дзонг ("дзонг" по-тибетски значит крепость).
Гой-лоцава Шоннупэл (1392-1481гг.), современник Гэндун Друба и автор "Синей Летописи", писал о времени основания Ташилхунпо:
"В наше время учёный Шераб Сэнгэ и его ученик, великий учёный Гэндун Друб, построили вихару (храм-монастырь) Ташилхунпо и воздвигли там большое изображение. Собрались многие монашеские общины, и широко распространилось изучение и преподавание Учения. Они стали известны под именем Риво Гэдэн (Ri-bo dGe-ldan?). По сути дела оба они, Учитель и ученик, были подлинными учёными Нартанга".
Жизнь второго Далай-ламы также была связана с Ташилхунпо, – в монастыре, построенном первым Далай-ламой, второму Далай-ламе довелось учиться много лет. Из биографии второго Далай-ламы:
"Когда мальчику шёл одиннадцатый год, его попросили избрать своей резиденцией Ташилхунпо и принять звание перевоплощения Гьялва Гэндун Друба, основавшего монастырь Ташилхунпо. Он согласился, и в четвёртый день шестого месяца года коня (1486 г.) – в день ежегодного празднования годовщины поворота Буддой Колеса Дхармы – прошёл в присутствии Панчен Лунгрига Гьяцо традиционную церемонию пострижения, служившую подготовкой к принятию монашеских обетов. Он принял обеты упасаки** и получил имя Гэндун Гьяцо".
Монастырь Ташилхунпо, построенный Гэндун Друбпой, на века стал резиденцией Панчен-лам, духовных наставников Далай-лам. Первый Панчен-лама, Кхедруб Чже Гелек Пэлзангпо, был выдающимся учеником ламы Цонгкапы и впоследствии стал одним из первых учителей Гелугпы.
Настоятель монастыря Лобзанг Чокьи Гьялцен (1567-1663 гг.), или Панчен-лама IV, был Учителем Далай-ламы IV и Далай-ламы V. В Тибете с давних пор верят, что Панчен-ламы являются воплощениями Будды Амитабхи, а Далай-ламы – это эманации Бодхисаттвы Авалокитешвары.
В 1618 году выше по склону Долмари был возведён монастырь Карма Кагью, известный как Таши Зилнон ("Подавляющий Ташилхунпо"). Он был построен Карма Пхунцок Намгьялом, видимо, как результат борьбы за власть, носившей религиозную окраску, между последователями Кармапы и Далай-ламы. (Царь Тибета Деси Карма Тэнкьонг Вагпо, бывший последователем десятого Кармапы, стал резко отрицательно настроен против Гелугпы, и его правление было отмечено религиозной дискриминацией. Пятый Далай-лама тогда направил своих представителей в Монголию просить у вождей монгольских кланов военной помощи.) Вскоре не сохранилось следа от этого монастыря. После Гражданской Войны пятый Далай-лама и четвёртый Панчен-лама внесли изменения и расширили монастырь Ташилхунпо. Монастырь неоднократно расширялся и обновлялся. Значительные изменения в комплекс были внесены шестым Панчен-ламой, Палдэн Йеше (1730 – 1780 гг.). В монастырском комплексе появилось трёхэтажное белое здание, ряд из семи связанных между собой построек для духовной практики, выкрашенных в красный цвет, располагался вдоль фасада этого дома. Монастырь хранил реликвии первых Далай-лам и Панчен-лам. Храм Тонгва Донден Лхакханг с 1478 года стал пополняться серебряными раками с мощами, это были мощи Далай-ламы I, второго и третьего Панчен-ламы. В 1662 году был выстроен Кудунг Лхакханг, в нём были помещены мощи четвёртого Панчен-ламы.
Позже комплекс пополнялся отдельными мавзолеями с золочёными крышами, которые вмещали мощи Панчен-лам, с пятого по девятого, но все они были разрушены в 60-е годы во время китайской оккупации. Во время жизни девятого Панчен-ламы в западной части комплекса был возведён Намгьял Лхакханг и огромный Джамкханг Ченмо, в здании установили большую позолоченную скульптуру ламы Цонгкапы, справа и слева поместили изображения двух его выдающихся учеников, сбоку от них были помещены статуи Майтреи и Манджушри. В последние годы Намгьял Лхакханг использовался как школа диалектики. Последние реконструкции были внесены в монастырь в 1976-78 годах.
В своей книге "Моя страна и мой народ" Далай-лама XIV упоминает о традиционно сложившихся отношениях между его предшественниками и Панчен-ламами:
"Панчен-ламы, как и Далай-ламы, являются очень высокими воплощениями. Первое воплощение обоих имело место в 14-м веке по христианскому летосчислению. Всегда с того времени Панчен-ламы были вторыми после Далай-лам по своему религиозному авторитету в Тибете, по никогда не занимали какой-либо светской должности. Во всей истории отношения между теми и другими были чрезвычайно сердечными, как и подобает у высоких религиозных лидеров, и в большинстве случаев младший становился учеником старшего".
Французская исследовательница Тибета и духовная практикующая Александра Давид-Неэль в своей книге "Посвящения и Посвящённые в Тибете" писала в середине 20-го века о Панчен-ламе:
"Роль Таши-ламы идентична роли Далай-ламы. Единственная разница между ними заключается в том, что последний, как аватар, является светским правителем Тибета. Практические результаты этого различия весьма существенны. Это проявилось, в частности, когда предшественник нынешнего Таши-ламы был вынужден бежать из Тибета, спасаясь от своего могущественного коллеги.***
Поскольку таши-ламы (перерождения Панчен-ламы) официально не занимаются политикой и официально живут в уединении в своих владениях в провинции Цанг, то некоторые считают, что они несравненно более религиозны, чем Далай-ламы, хотя в этом отношении основная масса тибетцев не делает между ними различия.
И совсем не в большей степени, чем далай-ламам, приписывается таши-ламам представительство линии преемственности наставников, хранящих устную традицию Учения. Их официальный титул – Цан Панчен Ринпоче. "Панчен" – тибетская адаптация санскритского слова "пандита", которое означает учёного, в особенности, философа. Это звание, таким образом, относит Таши-ламу скорее к категории учёных-философов, нежели чем к мистикам-созерцателям. Цан-Панчены являются великими ламами монастыря Ташилхунпо (букв. Полнота Процветания) в Шигаце. По названию монастыря иностранцы стали именовать их таши-ламами, однако в Тибете этот титул не распространён.
Чем бы ни представлялась популярная точка зрения, согласно которой эти ламы являются последовательными воплощениями одной и той же мистической сущности, несомненно то, что все таши-ламы отличаются своими приятными манерами и крайней благожелательностью. Этот факт удостоверяют путешественники, посещавшие их в прошлые века, а радушный приём, оказанный мне предпоследним Таши-ламой, позволяет и мне о том свидетельствовать".
Из книги Далай-ламы "Моя страна и мой народ":
"Но около 1910 года между нашими непосредственными предшественниками произошёл разрыв. В те времена, когда китайцы захватили Тибет, и тринадцатый Далай-лама должен был бежать в Индию, некоторые из помощников Панчен-ламы воспользовались отсутствием Далай-ламы, чтобы подать жалобы на налоги, которые налагало на них правительство, и о других подобных предметах. Китайцы, заметив возможность разногласий, сделали всё, что могли, чтобы расширить их, надеясь разделить Тибет и сделать его для себя более лёгкой добычей.
Разделить Тибет им не удалось. Как я уже рассказывал, тибетцы изгнали их из страны, но разногласия между двумя ламами сохранились, и через несколько лет Панчен-лама отбыл на контролируемую китайцами территорию вблизи границы. Там он прожил остальную часть своей жизни и умер, насколько мне известно, в 1937 году.
В этих обстоятельствах прошло необычно долгое время, прежде чем начали искать его перерождение. В 1950 году в Тибете были обнаружены два возможных кандидата. А китайцы выставили кандидата с той территории, которой они правили. Во время переговоров в Пекине, которые завершались так называемым "Соглашением 1951 года", я получил телеграмму от Нгабо, главы нашей делегации, где сообщалось, что, если китайский кандидат не будет принят, это помешает переговорам. Естественно, правительство и главы монастырей хотели провести наши традиционные испытания. Но в то время это было невозможно, и постепенно нынешний Панчен-лама стал признан истинным воплощением. Ему тогда было уже 11 или 12 лет. Конечно, всё его образование и воспитание проходили под сильным китайским влиянием. Вначале при режиме Чан Кайши, а затем при коммунистах.
Китайцы, без сомнения, использовали его в своих политических целях, понимая, что он был слишком мал, чтобы протестовать. Например, когда коммунистическое правительство захватило власть в Китае, в его адрес была послана и опубликована телеграмма, подписанная Панчен-ламой, хотя в то время ему было 10 лет и он ещё не был признан в качестве перевоплощенца. Без сомнения, многие в то время были обмануты, и думали, что эта телеграмма пришла из официальных тибетских источников.
Я уже встречался с ним однажды. Он приезжал в Лхасу повидать меня, когда ему было 14 лет. Конечно, он прибыл со свитой из китайских чиновников, помимо его собственной монашеской свиты. Он был формально представлен мне традиционным образом, как младший относительно меня не только по возрасту, но и по положению. Но я заметил в этой же первой встрече, что китайцы и некоторые из его собственных помощников не особенно были довольны нашим древним обычаем. Они предпочли бы увидеть, что Панчен-лама сидит со мной на одном уровне. Поэтому первая встреча была напряжённой и не слишком удачной.
Но в тот же самый день мы вновь встретились неформально и вместе обедали. И я должен сказать, что мы друг с другом поладили. Он выказал искреннее уважение к моему положению и вёл себя, как требует буддийский обычай при отношениях младшего и старшего монаха. Он был корректен и приятен во всех манерах. Настоящий тибетец. Я убедился в его искренней и доброй воле. Я уверен, что, будь он оставлен в покое, он бы всем сердцем поддерживал Тибет против всех притязаний Китая".
Прошли годы после написания книги "Моя страна и мой народ", и позднее вышла другая автобиографическая книга Далай-ламы "Свобода в изгнании". Вот что из неё мы узнаём о последующих годах в жизни десятого Панчен-ламы:
"25 февраля 1978 года, к моей великой радости и удивлению, после почти десятилетнего заключения был освобождён из тюрьмы Панчен-лама. Вскоре после этого Ху Яобан, бывший тогда у власти, пересмотрел официальное заявление президента Ли Сяньняня по Культурной Революции и заявил, что она носила целиком отрицательный характер, что этот эксперимент не принёс Китаю никакой пользы.
Это прозвучало чрезвычайно обнадёживающе. Но я считал всё же, что если китайцы действительно в корне переменили свои убеждения, то лучше всего об этом будет свидетельствовать истинная искренность по отношению к Тибету. И потому в своей речи от 10 марта (отмечающей девятнадцатую годовщину национального восстания тибетского народа) я призвал китайские власти разрешить неограниченное посещение Тибета иностранцами. … К моему удивлению, эти предложения приняли во внимание. Так немного времени спустя первым иностранным гостям было разрешено посетить Тибет. В согласии с моими предложениями, дали разрешение также тибетцам, проживающим и в Тибете, и за его пределами, совершать поездки друг к другу, хотя, конечно же, это разрешение никоим образом не было совершенно свободным и неограниченным…
2-го августа 1979 года делегация, состоящая из пяти членов Тибетского правительства в изгнании, выехала из Дели в Тибет через Пекин…
Другим положительным событием для первой делегации была встреча с Панчен-ламой в Пекине. Китайские власти подвергли его страшно жестокому обращению – он показывал пяти своим соотечественникам шрамы, оставшиеся после пыток. Он рассказывал, что после моего бегства его монастырь в Ташилхунпо не был разрушен НОАК (армия Китая). Но после того, как он стал критиковать наших новых хозяев, туда были посланы войска. Затем в течение 1962 года китайцы настаивали, чтобы он занял моё место в качестве председателя Подготовительного комитета. Он отказался, а вместо этого послал Председателю Мао меморандум длиной в 70.000 иероглифов, содержащий жалобы. Затем он был снят с должности (хотя Мао бессовестно заверил, что его замечания будут учтены), а несколько пожилых монахов, пробравшихся обратно в Ташилхунпо, были арестованы, обвинены в преступной деятельности и подвергнуты оскорблениям перед населением Шигаце.
В начале 1964 года Панчен-ламе дали возможность реабилитироваться. Ему предложили произнести речь перед жителями Лхасы во время праздника Монлам, который был возобновлён на один день. Он согласился. Однако, к удивлению китайских властей он провозгласил перед собравшимися людьми, что в действительности Далай-лама – истинный лидер тибетского народа. Он закончил свою речь, выкрикнув: "Да здравствует Далай-лама!" Его, конечно же, арестовали и после тайного следствия, продолжавшегося семнадцать дней, он исчез из поля зрения. Многие опасались, что его тоже убили. Но теперь выяснилось, что сначала он был помещён под домашний арест, а затем заключён в китайскую тюрьму особого режима, где его подвергали пыткам и политическому "перевоспитанию". Условия там были настолько невыносимыми, что он не раз пытался покончить с собой".
Меморандум длиной в 70.000 иероглифов представлял собой обвинительный акт политике Китая в Тибете. Мао Цзедун назвал его "Отравленной стрелой", направленной на Коммунистическую партию.
В течение 9 лет Панчен-лама был заперт в каменной тюрьме без окон. Из-за отсутствия окон воздух, который выдыхал Панчен-лама, становился росой на стенах, и поэтому в камере всегда было сыро. В тюрьме было так узко, что можно было лишь лежать на боку без движения. Кроме того, лежать нужно было так, чтобы сторож, наблюдавший за ламой в небольшое отверстие, всегда видел его лицо. Поэтому за 9 лет из-за каменной подушки левое ухо ламы стало гноиться, распухло и приняло совершенно ужасный вид, но Панчен-лама не покорился.
Документ, в котором говорилось об уничтожении тибетской культуры и религии, стоил Панчен-ламе четырнадцати лет тюремного заключения и домашнего ареста. Он был снят с поста вице-председателя Китайской Политической Консультативной Конференции, с поста, благодаря которому он был возведён в ранг национального лидера Тибета.
Обращаясь к Национальному Народному Конгрессу в 1987 году, Панчен-лама сказал, что несмотря на то, что был наказан за этот документ, "Истина не подвластна времени, и всегда остаётся Истиной".
Ему было 24 года, когда он написал доклад, и 40 лет, когда он был освобождён из-под стражи. В 1989 году десятый Панчен-лама умер при загадочных обстоятельствах. У тибетцев относительно этого события сложилось мнение, что он был отравлен представителями китайской стороны.
Из сострадания и милосердия к тибетскому народу Панчен-лама вновь перевоплотился в Тибете. Но вот что произошло через три дня после того, как Далай-лама официально провозгласил Гэндуна Чокьи Ньиму одиннадцатым Панчен-ламой Тибета. 17 мая 1995 года шестилетнего мальчика и его родителей арестовали, и далее они были вывезены в неизвестном направлении.
"Гэндун Чокьи Ньима, сын Кончок Пунцога и Дечен Чодон, родился 25 апреля 1989 года в районе Лхари, Нагчу в Тибете. Умный и сообразительный, он наделён живым умом. Он ведёт себя собранно и серьёзно, а говорит искренне и прямо. В очень раннем возрасте, едва научившись говорить, он сказал: "Я –Панчен, мой монастырь – Ташилхунпо, я сижу на высоком троне". В возрасте шести лет он был объявлен истинным перевоплощением последнего, десятого Панчен-ламы Тибета, второго по значению духовного лидера Тибета и получил от Его Святейшества Далай-ламы Тибета имя Тэнзин Гэндун Йеше Тинлей Пунцог Пэл Сангпо. Как и его соотечественники, тибетцы, он стал жертвой жестокости режима КНР. По сей день его место нахождение и условия, в которых он находится, неизвестны".
Из информационного бюллетеня за 1998 год
Тибетского Центра за Права Человека и Демократию
С тех пор, как Далай-лама признал Гэндуна Чокьи Ньиму одиннадцатым Панчен-ламой, китайские власти перевели монастырь Ташилхунпо в "разряд" монастырей, для которых предусмотрена постоянно действующая кампания "патриотического перевоспитания", в соответствии с которой, монахи должны осуждать Далай-ламу и признать назначенного Китаем кандидата Панчен-ламой. По сообщениям независимой тибетской газеты "Тибет Таймс", в июле 1997 года китайские власти исключили из монастыря настоятеля Университета Ташилхунпо за отказ признать Гьялцена Норбу, выбранного китайской стороной кандидата, настоящим Панчен-ламой.
С момента ареста о судьбе Гэндуна Чокьи Ньимы официально ничего не известно. Нет официальных заявлений, жив он или мёртв, перевоплотился он или нет.
Примечание:
* Слово "далай" помимо океана имеет и другое значение: высший, великий, поэтому выражение Далай-лама можно понимать и как "Учитель, подобный океану", и как "Высший Учитель", "Великий Учитель". Четвёртый Далай-лама родился в семье Алтан-хана и тем самым исполнил обещание хану вернуться в следующей жизни в Монголию. (^)
** Упасака (тиб. dge-bsnyen) – буддист-мирянин или послушник, соблюдающий пять основных заповедей: не убивать, не воровать, не прелюбодействовать, не лгать, не пить спиртного. (^^)
*** Примечание Александры Давид-Неэль: Он умер в ноябре 1937 года на границе Тибета, когда возвращался домой после десятилетнего изгнания в Китае. Его приемник – молодой человек, на несколько лет моложе нынешнего Далай-ламы. (^^^)