ЧАСТЬ1
Человек может считать себя абсолютно здоровым, хотя на самом деле он уже болен. В таких случаях речь идет или об ошибке невнимательного к себе, невежественного в вопросах здоровья и болезни, или о сокрытом этапе болезни. Человек может считать себя больным, будучи, согласно анализам и исследованиям, здоровым. И такой человек действительно болен, хотя как будто объективно здоров. Он болен потому, что у него установка на себя как на больного. Есть сознание и есть неосознаваемое психическое. Подробно мы расскажем об этом несколько позже. А пока ограничимся утверждением, что установка — неосознаваемое представление о чем-то, в данном случае о состоянии своего здоровья. Она, установка, мощно влияет на организм. Установка «я болен!» дезорганизует его и может вызвать не только болезнь, но и смерть. Веками внушалась вера в табу. Существовала непоколебимая установка: нарушивший табу умрет. И нарушившие табу умирали. Их убивала установка. Так и здоровый, считающий себя больным, — болен. Следовательно, считать себя больным, будучи здоровым, так же опасно, как считать себя здоровым, будучи уже больным.
Нередко к здоровым относят широкоплечих, дюжих, а к больным — хрупких, бледных, хилых. Однако первые могут быть больными и могут умереть рано, а вторые, напротив, оказаться здоровыми и долголетними. Еще Авиценна отличал истинное здоровье от крепости натуры. «Здоровый» крепыш, не будучи истинно здоровым, пашет, не жалея себя, а хилый, которого, считают больным, в это время греется на солнышке. И хилый переживет крепыша на десятки лет. Следовательно, вопрос, что есть здоровье и что есть болезнь, — проблема чрезвычайной важности.
Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) характеризует здоровье как состояние полного физического, психического и социального благополучия. И это верно. Здоровый не жалуется на функции своих внутренних органов, и здоровое тело придает ему ощущение окрыленности, полета. Эту грань здоровья — здоровье тела — достоверно устанавливают медицинские осмотры, современные лабораторные исследования. Труднее оценить психическое состояние. И если человек говорит: «У меня все в порядке, я не нуждаюсь в психотерапевте», это не всегда означает, что он благополучен в этой грани здоровья. Еще труднее оценить социальное благополучие. Социально неудовлетворенным может ощущать себя король или миллионер, поскольку у первого мало королевство или ограничена власть, а второй мучительно жаждет быть мультимиллионером. И оценка этой грани здоровья — самая сложная и, пожалуй, самая важная, так как социальная неудовлетворенность более всего сокрушает комплексы тонкого и толстого кишечника и более всего нуждается в психотерапевтическом воздействии.
Автор полагает, что основным критерием оценки состояния здоровья являются уровень способности человека к приспособлению в нашем сложном и требовательном мире и уровень его фактического приспособления, уровень его социального статуса и самоощущения в этом мире.
Способность к приспособлению к жизни у разных людей различна. Она зависит, прежде всего, от врожденных качеств. Один рождается семижильным, и его не свалить дубиной, а другого перешибешь легким щелчком. Один рождается умственно одаренным, другой — умственно обделенным. Перед родителями одного ребенка тренер сборной команды страны или профессор университета стоят на коленях, умоляя привести его в спортивную секцию, поступить в данный университет, а другого ребенка не принимают, хотя на коленях стоят родители и он сам.
Всю совокупность качеств человека, способствующих или препятствующих адаптации (приспособлению!), называют адаптивностью. Успешное приспособление человека к реальности, к жизни мы назовем адаптированностью, а нарушение такого приспособления —дезадаптацией. И эти термины должен знать каждый культурный человек.
Адаптивность, таким образом, это уровень врожденных и приобретенных в процессе жизни качеств индивидуальности, обеспечивающих готовность к эффективной адаптации. Адаптивность — это уровень умственных возможностей, способностей, физических данных, защитных сил организма, уровень биоэнергетического потенциала, личностных характеристик, способствующих успешному и достойному приспособлению человека к жизни.
Адаптивность — это стойкость к невзгодам, выносливость, высокая работоспособность, устойчивость к болезням и в болезни, психическая и физическая гармоничность, мужественность у мужчины и женственность у женщины, благоприятные внешние данные,, поскольку красота — дар природы, а благоприятные внешние данные чрезвычайно облегчают адаптацию среди людей, и это очень хорошо знают как красивые женщины и мужчины, так и некрасивые. Это общительность, способность ориентироваться в людях и легко налаживать контакты, приобретать опыт на своих и чужих ошибках, способность к обучаемости в широком смысле слова.
Адаптивность более всего проявляется в тяжелых обстоятельствах, в том числе в период болезни, во всех видах конкурсных отношений и испытаний. Испытанием адаптивности являются неблагоприятные природно-климатические условия. Так, например, зимой 1941 года адаптивность в отношении морозов и лишений у воинов сибирских дивизий была выше, чем у немецких солдат. Испытанием адаптивности являются сезонные влияния, и больные, слабые, пожилые тяжело переносят раннюю весну и смену сезонов. Колебания солнечной активности, воздействия луны, магнитные бури, резкие перепады погоды — все это также испытание адаптивности. Возник даже термин «метеопаты», относящийся к людям, особенно остро ощущающим изменения погоды. В то же время треть людей нечувствительна или устойчива к гелиофизическим и погодным условиям, и дождь и мороз им только в радость. Таким образом, есть высоко-, средне- и низкоадаптивные люди.
Человек от рождения обладает сильной, средней или слабой половой конституцией. Обладатели сильной половой конституции способны к многократным половым сношениям в одни сутки. Их энергопотенциал высок. Они неутомимы и в труде, и в походе, и на войне. И это физически высокоадаптивные люди. Они составляют примерно 1/4—1/3 популяции. Обладатели слабой половой конституции даже в молодости способны лишь к одному-двум половым актам в неделю, а иногда и в месяц. Их энергопотенциал невысок. И они физически средне- или низкоадаптивны.
Однако физические характеристики лишь часть адаптивности, притом не решающая. Приспособительно важен и в сущности имеет решающее значение такой фактор, как уровень интеллекта. По данным известного американского психолога Д. Векслера, людей с высоким уровнем интеллекта 1/4 в популяции, со средним—1/2, с низким—1/4. Замечено, что в профессиях, требующих особой ответственности, выносливости и высоких интеллектуально-физических данных, треть людей относительно легко справляется со своими обязанностями, редко болеет. Это, безусловно, высокоадаптивные люди. Треть же лиц, владеющих такими профессиями, быстро отсеивается, не выдерживая напряжения. И это — низкоадаптивные люди.
Адаптивность - не только врожденные, но и приобретаемые при жизни качества. Подобно тому, как порочным образом жизни, неуемными страстями, а также при неблагоприятных условиях жизни может быть подавлена или исчерпана и высокая врожденная адаптивность, низкая врожденная адаптивность может  быть  существенно  компенсирована  высоким уровнем приобретенных адаптивных данных. Так, например, физически слабый и малоустойчивый к лишениям, повышенным нагрузкам человек, ведущий, однако, здоровый образ жизни, закаляющий и укрепляющий свой организм, имеющий высокий уровень образования, развитый ум, постоянно совершенствующийся профессионально, ладящий с людьми, имеющий высокий служебный статус, материально обеспеченный, болеет редко, практически здоров. Такой человек высокоадаптивен.
Адаптивность, таким образом, повышается «вооруженностью» (по П. В. Симонову). «Вооруженность» — это хорошее образование, высокая профессиональная подготовка, владение многими навыками и умениями, развитая способность к контакту с людьми, большой жизненный опыт, покладистость и компромиссность, спортивность, знание иностранных языков, музыкальное образование. «Вооруженный» все может, он уважаем и ценим, ему не грозит безработица, он не испытывает страха перед жизнью, уверен в себе. И он, не обладая исключительными врожденными данными, тем не менее, хорошо приспособлен к жизни. Безоговорочно адаптивен мудрый, даже если он лишен руки или ноги, и наоборот, человек может прийти в этот мир высокоадаптивным, но его судьба, его здоровье в еще большей степени определяются его личностными данными и мудрым или омраченным отношением к жизни.
Низкоадаптивный может быть прекрасно адаптирован за счет удачи, клановой принадлежности, мощной, протекции, большого наследства. Однако такое благополучие, такая адаптированность иллюзорны. Первое же серьезное неблагоприятное изменение обстоятельств рушит подобное благополучие. Адаптированность истинна только тогда, когда все достигнуто усилиями самого человека! И низкоадаптивный, имеющий многое, если его низкая адаптивность не компенсирована высокими личностными качествами, мудростью, — голый король.
Итак, высокоадаптивные от рождения составляют 1/4—1/3 общей популяции, среднеадаптивные — 1/3— 1/2 ее и низкоадаптивные —1/4—1/3. В целом же, с учетом приобретенной или утерянной в процессе жизни адаптивности, удельный вес в популяции высоко-, средне- и низкоадаптивных, а с этим высоко-, средне- и низкоадаптированных зависит от уровня культуры народа, к которому принадлежит человек, от цивилизованности государства, в котором он живет. В культурном и социально благополучном обществе высокоадантивными и высокоадаптированными в идеале должны быть все. Однако идеальных обществ пока не существует, да и вряд ли они возможны вообще, и задача каждого человека стать высокоадаптивным в любых социальных условиях. Это важнейшее положение проблемы здоровья и болезни в нашем ее понимании. Если же человек не учитывает уровня своей адаптивности, берет ношу не по плечу, выбирает цель и профессию, должность не по своим возможностям, он тем самым насилует свой организм и неизбежно приходит к болезни.

(продолжение следует...)

ЧАСТЬ 2
До сих пор речь преимущественно шла об адаптивности. Адаптированность обычно определяется по объективному социальному статусу человека. Все-таки если пятидесятилетие отмечает профессор, директор, генерал, президент — это одно, а если уборщик мусора, мелкий чиновник, прапорщик или домработница — совсем другое. Первые как будто лучше адаптировались в жизни. Однако это формальный и не всегда верный критерий адаптированное™. Профессор может ощущать себя несчастным, не говоря уже о том, что он может быть уродливым или горбатым. Сирано де Бержерак завидовал красивым. И уборщик мусора может ощущать себя счастливым. Тогда он более адаптирован, чем профессор, а потому имеет больше шансов быть здоровым и прожить долгую здоровую жизнь. Следовательно, в отличие от критериев уровня адаптивности критерии уровня адаптированности более субъективны, и очень важно в этом разобраться. Ведь адаптированность — условие здоровья и само здоровье, а дезадаптация, т. е. нарушение адаптации, — условие возникновения болезни и сама болезнь. Адаптированность, на наш взгляд, прежде всего удовлетворенность, а свидетельство дезадаптации — неудовлетворенность, понимаемая как постоянное, гнетущее самоощущение человека. О неудовлетворенности мы будем говорить особо, поскольку, по нашему мнению, это наиболее патогенное, т. е. чреватое болезнью, переживание человека.
И тогда здоровье, на наш взгляд, — высокая и нормальная (средняя) адаптивность, реализованная в адаптированности. Другими словами, это высокие или нормальные врожденные и приобретенные качества и возможности человека, реализованные в его жизни таким образом, что он в основном удовлетворен своей жизнью и судьбой, уверен в себе и его свобода, достоинство не ущемлены. Последнее очень важно. Человек, который не уверен в себе, свобода, достоинство которого ущемлены, здоровым быть не может. Психосоматические болезни или невроз для него фатальная неизбежность. Сохранение неотъемлемых прав человека — непременное условие здоровья.
Болезнь же, с нашей точки зрения, — нарушение приспособления человека к жизни, вызывающее у него неотступные, мучительно переживаемые чувства неудовлетворенности, ущемления свободы и достоинства, что трансформируется в функциональные и органические поражения телесных структур организма.
Здоровье — это и отсутствие каких-либо ограничений в работе и в жизни. У человека, например, удален глаз. Болезнь как будто удалена вместе с глазом. Человеку говорят: «Вы теперь абсолютно здоровы...». Но ему предлагают меньше читать, сменить работу, требующую высокого уровня эксплуатации органов зрения. Стало быть, он все-таки не здоров. Удалена часть желудка — и человек соблюдает определенную диету, ограничен в режиме. Удалена часть легкого — и он ограничен в физических нагрузках. Болезни как будто нет, она удалена, но человек имеет определенные ограничения, и, стало быть, он болен. В первобытном обществе такой индивид имел бы ограниченные шансы на выживание. Однако такой человек ущемлен в свободе жизни и в современных условиях. Если он, например, пилот, он будет уволен.
Или другой пример. Некий мужчина предельно силен и здоров. Однако у него нарушена эрекция полового члена и он терпит фиаско в интимной близости с женщиной. И он предельно болен. Он глубоко неудовлетворен и несчастлив, ибо что стоит его сила, его телесное благополучие, его приспособленность к жизни и высокая работоспособность, равно как и высокий социальный статус, если он нестерпимо унижен своим дефектом и его жизнь существенно ограничена. Отборочной медицинской комиссией этот мужчина будет признан абсолютно здоровым и может быть пилотом, космонавтом или будет отправлен на фронт. Однако он болен. Его душа омрачена, и опасно лететь в самолете, который он поведет. Он пройдет мимо сидящих рядом в салоне мужчины и женщины, уловит полноценность их отношений, и горечь в его неосознаваемом может трансформироваться в тенденцию к самоубийству. На войне такой человек будет чрезмерно жесток к мужчинам и к женщинам. Он будет несправедлив к сексуально полноценным. И — самое главное — он уже болен телесно, поскольку неудовлетворенность и скрытая депрессия уже гложут его легкие, печень и почки.
В проблеме здоровья и болезни есть еще одно важное обстоятельство, а именно скрытый период болезни. Человек ощущает себя здоровым, а у него при профилактическом осмотре находят начальную стадию ишемической болезни Сердца, гипертонической болезни, язву желудка. Человек погиб в результате несчастного случая, а на вскрытии у него обнаружен рак кишечника. Великолепный врач, сокурсник автора, в расцвете сил случайно обратил внимание на темную окраску своего кала. «На всякий случай» он обратился к врачу-проктологу, который обнаружил у него рак кишечника. Операция, четыре месяца борьбы за жизнь, смерть от метастазов в мозг. Проблема здоровья и болезни сложна, и каждый человек должен своевременно задуматься о состоянии своего здоровья. Следует понимать болезнь широко, памятуя, что она и ее корни часто невидимы. Есть мнение, что скрытая фаза развития рака может длиться десятилетиями. И проблема ранней диагностики принципиальна для каждого, кого заботит состояние своего здоровья, и кто хочет прожить долгую и полноценную жизнь.
Сложность и важность проблемы своевременной диагностики нездоровья, перехода от здоровья к болезни подвигла автора предложить термин и понятие психосоматической дезадаптации как единой патологии души и тела, что позволяет рассматривать проблему здоровья и болезни широко, концептуально, позволяет осветить вопросы болезни как на этапах явного, клинически диагностируемого болезненного процесса, когда врач уже установил определенный диагноз, так и на начальном этапе ее возникновения и даже лишь при угрозе ее возникновения. И термин «психосоматическая дезадаптация» должен быть усвоен каждым, как усвоили все понятие и термин «патология».
Психосоматическая дезадаптация чаще всего начинается неприметно, исподволь, постепенно и понемногу отнимая здоровье. Она может быть ситуативной, временной. Трудное время, тяжелый период, неудачи — и человек впадает в психосоматическую дезадаптацию. Окончилась пора неудач — и человек компенсирован психически и физически.
Психосоматическая дезадаптация может протекать волнообразно, то усиливаясь, то затихая. Она может быть постоянной, но без ухудшений, а может быть постоянной, но усугубляющейся из месяца в месяц, из года в год, переходя от легкой ко все более тяжелой степени, от одного этапа к другому, вплоть до последнего, за которым уже неизлечимость.
Психосоматическая дезадаптация имеет причины и условия возникновения, свои закономерности течения, разгар, динамику и, наконец, исход. Еще Гиппократ указывал: «И те натуры,  которые скоро и сильно ощущают свои погрешности, по моему мнению, слабее прочих. А кто слаб, тот весьма близко подходит к тому, кто болен; а кто болен, тот еще слабее и гораздо тяжелее поражается, если сделает что-нибудь неблаговременно» (1936, с. 154). Гиппократу вторит Авиценна: «Степеней здоровья и болезни тела существует шесть... Бывает тело здоровое до предела, тело здоровое, но не до предела, тело не здоровое, но и не больное... затем — тело в хорошем состоянии, быстро воспринимающее здоровье, затем — тело, больное легким недугом, затем — тело, больное до предела» (1981, кн. I, с. 151). Очевидно, что гении медицины по сути писали об адаптивности и о психосоматической дезадаптации, о ее степенях — от состояния «ни здоровья, ни болезни» до состояния, когда тело «больное до предела».
В проблеме здоровья и болезни главное — состояние защитных сил организма. Болезнь — борьба повреждающего фактора с защитными силами организма, в которой защитные силы побеждают болезнь или длительно сдерживают ее, локализуя патологический процесс. Они могут капитулировать постепенно, когда болезнь развивается поэтапно, захватывая плацдарм за плацдармом, поражая систему за системой, или катастрофически, сразу, молниеносно. При высоком уровне защитных сил человек не заболеет и в тяжелейших условиях. Оценка уровня своих защитных сил, согласование с этим уровнем своих возможностей и желаний, укрепление собственных защитных сил и есть профилактика и лечение психосоматической дезадаптации.
Мы уже указывали, что одна система организма защищает, прикрывает другую, более важную в жизнеобеспечении, и болезнь прикрывающей системы предотвращает болезнь взаимосвязанной с ней более важной системы. Это чрезвычайно серьезное обстоятельство, свидетельствующее о возможности тяжких последствий бездумного вмешательства в жизнедеятельность организма при прикрывающих заболеваниях. Здесь уместно вспомнить утверждение, что не следует будить спящую собаку.
Авиценна писал: «Знай, что есть болезни, которые переходят в другие болезни, причем последние изгоняются, и в этом есть благо; таким образом, одна болезнь дает исцеление от [нескольких] других болезней» (1981, кн. I, с. 151). Одна болезнь, таким образом, может не только защищать организм от другой, но и конкурировать с этой другой, изгонять ее. И болезнь болезни рознь не только по силе, но и по значению, по ее сути и роли в организме. Болезнь может быть защитной, а в конечном счете и целебной. Тысячи лет люди искали исцеления от болезней и в этих поисках создавалась врачебная профессия. Тысячи лет больной или раненый человек выживал без помощи врача, без лечения, как выживают больные или раненые дикие животные. И великий врач сформировался в самом человеке, в его организме. Этот гениальный врач — защитные силы организма. Медицина древности знала об этом враче и сотрудничала с ним. Сегодня же некий доктор, опьяненный успехами современной медицины, компьютерами и фармакологическим изобилием, да еще специализированный «по уху, горлу», «глазу» или по гинекологии, пренебрегает врачом, существующим в самом организме, и часто слепым волюнтаристским вмешательством нарушает предупреждение Гиппократа «не повреди!». Он, как уже говорилось, устраняет болезнь, не устранив ее истинных причин, и у больного возникает другое, более грозное заболевание. По этому же пути идут решительные люди, «исцеляя» себя сами.
В текущем веке описан шифт-синдром, когда в результате излечения прикрывающего заболевания возникает новое, более тяжелое. Но еще Авиценна указывал, что «некоторые болезни переходят в другие болезни, и положение становится еще хуже» (1981, кн. I, с. 152). Этим замечанием Авиценны подкрепляется тезис о единой — от детства до старости — болезни организма, равно как и предупреждение «не повреди!», тезис о мудрости защитных процессов в организме.
Любое явление в живом организме имеет свои причины. Если у ребенка кривошея и голова склонена, лицо его формируется таким образом, чтобы глаза оставались на одном уровне. Если у человека одна нога короче другой, он изгибается, чтобы стоять и идти прямо. Так и с болезнью. То, что зачастую называют болезнью, может, по зрелом размышлении, и не быть ею. Есть причина, и она неустранима или не устраняется. Возникает следствие, которое расценивается как болезнь, а на самом деле это приспособление к данной причине. В результате достигается некое равновесие. Больно ли дерево, стелющееся на севере по земле? Стоящий на уступе скалы избегает изменять положение, даже если оно неудобно.
Рассмотрим проблему прикрывающей болезни с другой стороны. У больного некая хроническая патология, например хроническая болезнь желудка. Он годами приспосабливается к ней и в итоге приспособился. Но его прооперировали. В результате возникла не только новая анатомо-физиологическая реальность, но изменено и привычное, установившееся равновесие, нарушен определенный механизм, в котором были задействованы многие системы организма. И известна «болезнь оперированного желудка». Получается так: первый раз человек болеет, когда приспосабливается к патологическому очагу, второй — когда этот очаг болезни внезапно исчезает. Болезни преодолеваются организмом определенным образом и за определенное время. Есть начало, есть разгар, динамика, есть исход. Человек разогнался, достиг в беге наивысшей скорости, а затем постепенно сбавляет скорость и, наконец, останавливается. Побежим, достигнем в беге наивысшего разгона и сразу, резко остановимся. Каким окажется результат? Будет разбито лицо. Травматологи знают о разрывах мышц, когда человек, неверно оценив вес предмета или степень необходимого усилия, обманулся и вместо ящика со свинцом поднял пустой. Дернул изо всех сил, а надо было только шевельнуть пальцем. То же самое и в болезни. Организм достиг высшей точки мобилизации защитных сил, а объекта для борьбы не оказалось или он «выдернут» вмешательством врача. Так иногда возникает злокачественная опухоль после удаления доброкачественной. Человек в наши дни болеет оттого, что; будучи оскорбленным, охваченным гневом, промолчал, не шевельнулся, не отреагировал на оскорбление, а в организме в это время все «как на войне». Защитные силы организма в таком случае подобны роботу, у которого нарушена программа действий и он сам разрушает себя. Следует быть осторожным во всем, что касается организма. Один голодает, хотя каждая клеточка его тела молит о пище; другой ограничивает себя в питье, испытывая сильную жажду; третий не ест мяса; четвертый бежит 40 километров, в то время как его организм жаждет покоя. И именно об этом предупреждает требование «не повреди», а не только об ошибке в дозировке лекарства. Все вышесказанное объясняет, почему, казалось бы, до предела больной, «скрипучее дерево», живет, а «могучий дуб» рухнул, умер в расцвете сил. Следует помнить, что и болезни — приспособление, что у горбатого перемещены все органы и «выпрямлять» его надо очень осторожно.
Заболевание, которое предохраняет от более грозного или вытесняет его, является конкурентно-защитным очагом в патологии. Оно конкурентно и защитно потому, что отнимает энергию у более грозного, которое в результате перестает быть доминантным, фокусным, отвлекает больного от дум о более грозном заболевании, ограждает организм в целом от чрезмерного воздействия грозного заболевания. Это обстоятельство имеет важное значение. При чрезмерном воздействии на организм болезнь вызывает и чрезмерный ответ организма. Защитные силы в таком случае предрасположены к большим, чем требуется, реакциям. И конкурентно-защитное заболевание умеряет воздействие более грозного недуга, умеряя и ответную реакцию организма. Кстати, и врачи слишком часто лечат сверхэнергично, применяя излишек лекарств, подгоняя болезнь, «излечивая» за день то, что должно длиться две недели. Тем самым они дезориентируют защитные силы, не позволяют организму самому бороться и крепнуть в борьбе, получая опыт борьбы с болезнью, иммунитет к ней. Но главная опасность при этом — шифт-синдром.
Конкурентность — это и феномен «двух медведей в одной берлоге», когда одна болезнь, включаясь в жизнь организма, подавляет другую. Конкурентность в таких случаях подавляет воздействие более тяжелого заболевания, подобно тому как, причиняя себе боль в пальце, ослабляют зубную боль. Конкурентность дезорганизует механизмы основной болезни. Последнее очень важно. Есть механизмы защиты, но есть и механизмы болезни. Важно, что победит. Врачи древности укрепляли механизмы защиты и подавляли, дезориентировали механизмы болезни. И это важная линия в борьбе с болезнью. С другой стороны, конкурирующая болезнь стимулирует защитные силы организма, подобно тому, как это происходит при гемостимуляции, когда человеку вводят в мышцы его же кровь.
Защитная роль очага второй, менее тяжелой болезни или первой, но прикрывающей от возникновения второй уже рассматривалась в рамках функций янских и иньских систем организма.

(продолжение следует...)

ЧАСТЬ 3
В понимании причин болезни важен и фактор возраста. Тибетские врачи полагали, что детство длится до 12 лет, организм развивается до 16 лет, а старость наступает с 70 лет. В Древнем Китае определяли молодость как возраст до 20 лет, зрелость в расцвете сил — до 40 лет, начало угасания жизненных функций, как бы начало схождения вниз — до 60 лет, осень, «желанный возраст», — до 70 лет и старость — после 70 лет. Пифагор (VI век до н. э.) определял возраст до 20 лет как развитие организма, до 40 лет как молодость, до 60 лет как зрелость и с 60 лет как старость. Современная наука признает началом старости возраст с 60 до 69 лет и старость — с 70 лет.
Известно, что снижение половой активности мужчин начинается с 25 лет, с 31 года в течение 16—18 лет она имеет устойчивый характер, и с 48 лет начинается процесс неуклонного снижения половой активности. Большинство физиологических функций организма начинает ослабевать после 45 лет, и с этого возраста атеросклероз — закономерность. Мы считаем детством возраст до  12 лет,  юностью —до 25 лет, молодостью — до 31 года, зрелостью и расцветом сил — возраст до 45—48 лет.
В 1825 году английский исследователь Гомпертц установил закономерность, по которой, начиная с тридцатилетнего возраста, каждые восемь лет удваивается количество умирающих людей данного возраста, т. е. вдвое увеличивается смертность. Эта закономерность действует и поныне. Вспомним тибетские периоды. Кризисные годы, по тибетским воззрениям, — 13, 25, 37, 49 лет, 61 год, а по Гомпертцу — 30, 37, 45 лет, 53 года, 61 год. И мы видим сходство, особенно в основных вехах, —37 лет и 61 год.
Во всем этом глубокий смысл. Живое существо имеет генетическую программу роста, достижения зрелости, воспроизведения потомства и самоликвидации: старения и смерти. В каждом тикают генетические часы. В урочный час человек становится на ноги. В урочный час возникает интерес к противоположному полу, к семье и детям. И в урочный час флажок на часах падает. Старость характеризуется болезнями и, как говорили древние римляне, сама по себе болезнь. Редко кто умирает, изжив самого себя. Чаще всего люди умирают от болезней. Но если все так фатально, зачем беречь здоровье? Да как раз для того, чтобы старость все-таки по возможности прошла без болезней, чтобы умереть, изжив самого себя, а также для того, чтобы в молодости не страдать от болезней, характерных для старости.
Взглянем на проблему и под другим углом зрения. Человек в своем развитии проходит через определенные периоды. Есть период накопления первых впечатлений жизни, овладения родной речью. Есть период интенсивного научения, обучения, овладения профессией. Есть период максимальных достижений и т. д. Для овладения всем этим человеку отпущены определенные силы и определенное время. Но вышеперечисленные периоды могут быть и периодами «накопления болезни» или «накопления здоровья». Жить правильно, по возрасту, — значит не болеть. Ход стрелок генетических «часов жизни» можно задержать и можно ускорить. В 50 лет можно выглядеть молодым и быть молодым, а можно выглядеть стариком и быть стариком.
Ход генетических часов определен природой. Жизнь вопреки природе и вопреки своей натуре ускоряет его. Образ жизни замедляет или приближает приход старости. В образе жизни —истоки здоровья или болезней. Частые или тяжелые и длительные болезни также ускоряют ход генетических часов. «Предельно больной» не молод и в 30 лет. «Предельно здоровый» молод и в 50—60 лет. Чрезвычайное значение, как уже указывалось выше, имеют установки. Если возникла установка «я уже старик», этот человек — старик, сколько бы лет ему ни было. Такая установка ускоряет ход генетической программы жизни, и человек старится объективно.
Капитулирующий духом неизбежно капитулирует телом. Надо жить по возрасту, не следует торопиться в признании себя стариком. При установке «я старик» человек сутулится, у него гаснут глаза, он надевает на себя одежды старости и неосознаваемо ведет себя как старик. Его тут же признают стариком и окружающие. Стройный, ухоженный, со вкусом одетый чувствует себя молодым. Его и воспринимают молодым. На человека мощно, установочно воздействует то, как и каким его воспринимают.
Да, с возрастом неуклонно снижается половая функция, но это не только следствие, а и причина старения. Кто не истощил себя неуемными страстями, в том числе и в сексуальном поведении, у кого половая жизнь после 50 лет — по конституции, не прерывается длительным воздержанием, а ритмична, у того половая функция сохраняется до 80 и более лет. А с сохранением половой функции задерживается и увядание организма.
С возрастом угасает функция вилочковой железы. С угасанием ее снижается уровень иммунной защиты, а с этим — противоопухолевая устойчивость. Однако упомянутая функция угасает не только с возрастом, но и в связи с неуемными страстями, вредными привычками, частыми и изнуряющими болезнями и интоксикациями.  Вилочковую железу губит омраченность! Разумный образ жизни и здесь отдаляет старость.
С возрастом снижается функция щитовидной железы. Как следствие этого повышается риск онкологических заболеваний и начинается атеросклероз. Однако и щитовидную железу изнашивает омраченный образ жизни.
С возрастом угасает функция легких и почек и в связи с этим возрастает восприимчивость к болезням. Однако системы легких и почек можно укреплять, а можно разрушать неразумным образом жизни. И так во всем, что касается болезней, сроков наступления старости, срока прихода последнего часа. Фатальна смерть, но не фатален срок ее прихода.
С возрастом снижается уровень адаптивности. Старея, животное скорее становится жертвой хищника. Хищники в первую очередь отлавливают старых и больных животных. Первыми погибали и наши стареющие пращуры. Стареющие хуже видели, слышали, обоняли, хуже бегали, менее эффективно, чем молодые, ускользали от опасности. Старея, они утрачивали адаптивность — способность к приспособлению. И это — главное.
Снижение адаптивности с возрастом закономерно и начинается, по Гомпертцу, с 30 лет. Однако можно преждевременно растратить и высокую врожденную адаптивность, а можно долго сохранять среднюю и даже низкую адаптивность. Возьмем для примера ту же систему легких. Человек курил, жил в загазованном районе, не выезжая из него даже в выходные, праздничные и отпускные дни. В итоге он ослабил легкие, загнал их. Однако легкие и кожа едины. И появились преждевременные морщины, увядает кожа, седеют, истончаются, выпадают волосы — человек стареет. Легкие доминируют над печенью, печень — над поджелудочной железой, она —над почками. Человек теряет зубы, у него слабеют мышцы, теряют эластичность связки, становятся тугоподвижными суставы, возникает остеохондроз, снижается половая функция. Истощается адаптивность, биоэнергия, истощается жизнь, но при чем тут возраст? Человек состарил себя сам. Другой держит себя в боевой форме. Системы организма молоды, связки эластичны. Человек быстр, гибок. Он адаптивен. Он молод. Закономерности старения для него наступают позже нормативных, т. е. средних. Ведь закономерность Гомпертца — средние данные. У одного это действительно восемь лет, у другого только четыре года, а у третьего целых двенадцать лет!
Весь вопрос в том, что психосоматические заболевания, наиболее частые в наше время, заболевания, от которых как раз преждевременно старятся и умирают, не случайность, а следствие незнания, невежества или невнимания к своему здоровью, омраченности самого человека. Болезнь следует понимать как расплату за невежество и омраченность.
Болезнь — расплата за легкомыслие, за необдуманные поступки, когда крепки задним умом и, действуя, не думают о последствиях. Болезнь — расплата за глупость и упорство в глупости, за самонадеянность и высокомерие, за переоценку себя при недооценке других людей, обстоятельств, препятствий и сложности жизни. Болезнь угрожает тому, кто следует по пути, ведущему в тупик, кто следует ложным целям и ценностям, кто идет не туда и не за тем, выбирает не то и живет не так.
Болезнь — следствие искаженного, больного образа жизни. Она — расплата за гонку, спешку, суету, когда стрелка часов превращается в хлыст. Страх не успеть, страх нечто упустить — ложный страх. Понятен страх за ребенка, естествен страх на войне, но ложен страх, порожденный суетой сует, ложными ценностями. Аристократы по рождению и воспитанию не спешили, даже если не успевали, упускали что-то. Они в чем-то теряли, но сохраняли свое достоинство и выигрывали в здоровье и в долголетии. Мудрецы и на улице выделяются тем, что в спешащей толпе шествуют величественно и неторопливо. Дикое животное, если оно не затравлено, поражает благородной неспешностью своих движений и действий. И спешащий человек затравлен, даже если и социально благополучен. Вечно спешащий не будет здоров, его жизнь не будет долгой и полноценной. Мудрый планирует свой день, свою жизнь таким образом, чтобы не торопиться, чтобы успевать неспешно.
Болезнь — расплата за притязания, превышающие возможности человека. Мудрый отец говорил сыну: «Дерзай, борись, гори, но не надорвись». Однако многие надрываются, теряя при этом все.
Люди не учитывают свои силы или переоценивают их. Это одна из самых частых причин психосоматических заболеваний. Попытка поднять непосильный груз всегда кончается «психосоматической грыжей». И это плата за непомерное тщеславие и честолюбие, гордыню. Это плата за желание «быть как все», когда при этом имеют в виду самых благополучных. «Психосоматическим спидом» является мода. Человек надрывается в погоне за модным, престижным. Речь, естественно, идет о чрезмерном. Все, что можно охарактеризовать как чрезмерное, сокращает жизнь. Люди различны по своим психофизическим данным. И каждому — свое. Тот, кто слабее способностями, талантом, силой, должен компенсировать это в возможном, отказываясь от невозможного. Однако медлительный состязается с быстрым от природы в быстроте, т. е. на «поле» быстрого; слабый борется с сильным как раз на том поприще, на котором он слаб, а сильный — силен. Мужчина со слабой половой конституцией домогается любви женщины с сильной половой конституцией, заведомо обрекая себя на неудачу, унижения и муки ревности. Обделенный талантом всю жизнь доказывает, что он все-таки талантлив. И карлик борется с великаном, а малый корабль отправляется в большое плавание. Мне тут же возразят, напомнив о Давиде, победившем Голиафа, забывая при этом, что Давид не вступил с ним в рукопашную схватку, а ударил его камнем, издалека. А я пишу о тех, кто как раз, будучи слабее соперника, в схватке с ним стремится к рукопашной. Я пишу-о попытке бездарного создать музыку, лучшую, чем музыка Моцарта. И зачем мне дача в три этажа, как у соседа, если это мне не по средствам и меня вполне удовлетворит сборный летний домик.
Болезнь — расплата за волюнтаризм, когда рассудок подавляет в человеке его врожденную сущность, инстинкты и темперамент, эмоции, чувство достоинства и личную свободу.
Волюнтарист выигрывает социально, но, насилуя себя, подавляя влечения своего сердца, свою натуру, проигрывает в здоровье.
Однако болезнь — расплата и за чрезмерные, непосильные для данного человека страсти, когда живут только сердцем, игнорируя доводы рассудка, и, опять-таки надрываясь, громоздят ошибку на ошибку, проблему на проблему, когда воюют большой кровью, а победа — пиррова.
Болезнь — плата за проступки против совести, чести и достоинства, плата за подлость и жизнь во лжи, за трусость, за подавленный праведный гнев и протест, за пассивное, а тем более активное участие в неправедном.
Болезнь — расплата за терпение в том, что не должно и невозможно терпеть, когда живут «ради детей» с ненавистным супругом или супругой, когда раболепно подчиняются на работе недостойному, когда любят и не борются за любовь, когда страстно чего-то хотят всю жизнь, но так и не решаются добиться желаемого.
Болезнь — расплата за вечную неудовлетворенность, когда не способны достичь того, что может принести удовлетворение, и в то же время не способны отказаться от недосягаемого. И если не удовлетворен работой, семейными отношениями, своим социальным статусом, достигнутым — дерзай, меняй, действуй или откажись от желаемого, измени отношение к тому, что тебя не удовлетворяет, но не пребывай в страдании.
Болезнь — плата за вечный страх, за жизнь под дамокловым мечом, когда не соответствуют должности, месту и времени, когда удерживают то, чего не удержать, когда живут нечестно и страдают от неотвратимости возмездия, когда собирают урожай на чужом поле.
Обо всем этом надо задуматься в начале, а не в конце пути.
Прав был В. Гумбольдт, известный философ, полагавший, что со временем болезнь будет расцениваться как извращенное мышление и болеть будет постыдно.
Остановимся еще на нескольких аспектах болезни. Если в роду все страдали болезнями желудка или кишечника, легких или поджелудочной железы, нередко выясняется: все пренебрегали этой системой, нещадно эксплуатировали ее, неверно питались и неразумно жили. И отягощенный такой наследственностью должен помнить об этом и не повторять ошибок деда и отца в своем образе жизни. У одного часты только простудные заболевания, у другого «все ложится на сердце», третьего постоянно тревожит желудочно-кишечный тракт. В этом следует разобраться, укрепить и закалить слабую систему или щадить ее. Однако тут есть и другая грань. Гиппократ указывал: «В болезнях меньше подвергаются опасности те, болезни которых более согласны с их природой, возрастом, конституцией тела и временем года, чем те, болезнь которых не отвечает ни одному из этих условий» (1936, с. 701). Гиппократу вторит Авиценна: «Знай, что болезнь, соответствующая натуре, возрасту, времени года, менее опасна, нежели болезнь, которая не соответствует этим и случается только вследствие значительной причины» (1981, кн. I, с. 151). И тогда следует разобраться, какая болезнь как бы своя, а потому менее опасна, а какая — «чужая», а потому более грозная. Если летом приходит «болезнь осени», у молодого возникла «болезнь старости», у широкоплечего — болезнь узкоплечих, у холерика — «болезнь флегматиков», а у оптимиста — «болезнь пессимистов», надо задать себе вопрос «почему?». Это, как правило, свидетельство жизни вопреки натуре, вопреки своей индивидуальности, свидетельство того, что оптимист — совсем не оптимист.
Болезнь — всегда беда, но у одного это первый звонок, у другого — очередная беда у неудачливого, у третьего — предупреждение удачливому о конце сплошной полосы везения. Болезнь может быть началом неблагополучия или следствием давнего неблагополучия. Необходимо задуматься, о чем говорит, о чем предупреждает болезнь.
Одни рассматривают болезнь, если она серьезна, как конец всего, считая, что «на леченом коне далеко не уедешь». Другие уверены в том, что болезнь, даже серьезная, лишь временное явление и после нее человек вновь здоров. Эти, вторые, — оптимисты, полагающие, что в человеке генетически заложена как готовность к болезни, так и программа ее преодоления, особенно если он молод и полон сил. Так заживают раны, оставляя в назидание рубцы на теле. После того же инфаркта миокарда можно восстановиться полностью, если рубец, оставшийся от него, научит мудрости. Более того, оптимисты полагают, что болезни, если они не часты, естественны, даже необходимы для развития организма, что болезнь — встряска, стимул для саморегуляции, укрепления защитных сил, для обновления и перестройки организма. И болезнь в таком понимании — очищающая весенняя гроза, она омолаживает человека. Так дети, перенеся болезнь, заметно прибавляют в психическом развитии или в росте, а из невроза можно выйти, обогатившись как личность.

Сквернословие, в отличие от добрых пожеланий, может нанести смертельный удар не только душе, но и здоровью

Слово может не только творить, оно может еще и разрушать. Именно это сделал змей - дьявол. С помощью слов он прельстил Адама и Еву и уничтожил для них рай, созданный Богом для человека, «чтобы возделывал его и хранил его».
На разных полюсах стоят слова созидательные и слова разрушительные, слова молитвы и слова брани. Первые лечат и совершенствуют божественную сущность человека, вторые вызывают болезни и низводят нас до уровня существ, живущих только животными инстинктами. 

Люди давно уже обратили внимание на удивительное воздействие слов на их духовное и физическое состояние. Они обратили внимание на два пути такого воздействия: с помощью ритма и с помощью образов, которые вызывают в подсознании человека те или иные слова. 

В народных сказках, пословицах, поговорках часто присутствует скрытый ритм, усиливающий их воздействие. Этот ритм может исцелить больного, а может и наслать на него порчу - своеобразный «психический вирус», вызывающий расстройство внутренних органов. Звучащим словом издавна пользовались деревенские целительницы, молитвами, наговорами избавлявшие от недуга. Наговоры применяли в деревнях также колдуны и ведьмы, но только с другой целью — для нанесения ощутимого вреда здоровью и психике.

В последние годы вопросами воздействия ритмики звучания словосочетаний (текстов) занялись и серьезные ученые. Они довольно быстро установили, что ритмы, относящиеся к так называемой гармоничной музыке, лечат людей, пробуждают в них скрытые способности. Скажем, находящиеся в утробе матери младенцы быстрее развиваются, и после рождения у них открываются необыкновенные способности. 

И наоборот, дисгармоничное бормотание разрушает психику человека. Одна из гипотез, дающая объяснение такому влиянию звуков, - это представление об информационных свойствах воды. Под действием звуков, в том числе и человеческой речи, молекулы воды (а наше тело примерно на 80 процентов состоит из нее) начинают выстраиваться в сложные структуры. И в зависимости от ритма (а как считают некоторые исследователи, и от смысловой нагрузки) эти структуры могут лечить или, наоборот, отравлять организм. 

Сегодня ученые получили новые подтверждения значения ритмов в жизни природы, в том числе и человека. Например, отклик на ритм, звучание и эмоциональный строй слова «здравствуй» всегда оказывается положительным. Психологи, лингвисты, медики считают: для того, чтобы бороться с болезнями, необходимо подобрать к тому или иному состоянию человека ритмы исцеляющей его музыки. 

Влияние ритмов на здоровье заинтересовало и известного американского ученого Дж. Миллера. Он объясняет особенность этого воздействия «пропускной способностью» нашей нервной системы. Статистика проведенных им опытов подтвердила, что некоторые внешние ритмичные воздействия на человека вызывают своеобразный «резонанс» в его организме, активно влияя на ход идущих в нем процессов. Поэтому умело подобранная музыка, звучание молитвы и даже стихов оказывают целительное воздействие на людей, избавляя их от всевозможных недугов.

Не меньшее значение имеют для душевного состояния человека образы, которые будят в его подсознании услышанные слова. Одним из первых ученых, попытавшихся не только открыто сказать об этом, но даже защитить научную диссертацию на эту тему, был Иван Белявский. Он выдвинул данное предположение и обосновал его на примере многолетнего обследования нескольких групп людей. По мнению ученого, каждое произнесенное или услышанное человеком слово несет в себе энергетический заряд, воздействующий на его гены.

В течение ряда лет ученый и несколько его единомышленников вели наблюдение за двумя группами. Первая из них состояла из людей, в разговоре не обходившихся без «крепких словечек», вторая - принципиально не использовала их в обиходе. И вот что показали многолетние наблюдения. У представителей первой группы очень быстро появлялись возрастные изменения на клеточном уровне и различные хронические заболевания. Во второй группе, наоборот, общее состояние организма было на 5, 10, а порой и 15 лет моложе их официального возраста. 


К такому же выводу пришли ученые из Красноярского центра медицинских технологий при Сибирском отделении наук. Их исследования подтвердили влияние словесной информации на иммунную систему человека. Специалисты объективно показали, что правы были наши предки, использовавшие при лечении заговоры и молитвы.

«Добрая лексика», которую стали применять красноярские медики на своих психотерапевтических сеансах, не только поднимала настроение больных, она еще и реально меняла состав их крови: повышала ее энергетическую емкость, клеточный иммунитет. 

Происходили изменения и в структуре ДНК. У больных, приходивших в Красноярский центр, с помощью «словотерапии» стали быстрее зарубцовываться гнойные абсцессы. Больные простудными заболеваниями выздоравливали на 5-7 дней раньше, чем принимавшие лекарства. Особенно сильное воздействие оказывали на людей такие слова, как «любовь», «надежда», «вера», «доброта».

МЫ ЕСТЬ ТО, ЧТО МЫ ДУМАЕМ - «Законы здоровья» Чемпиона Тойча

В Америке журналисты присвоили ему громкий титул «Наставника успеха». Будучи доктором наук в столь далеких областях, как физика и психология, он сумел объединить результаты новейших исследований для разработки собственной методики решения личностных и семейных проблем, включая корректировку состояния здоровья. «Любой человек может иметь хорошее здоровье и исцелиться от недугов, если в своей жизни будет придерживаться определенных принципов!» - утверждает Тойч, являющийся в течение многих лет бессменным президентом Академии IDEAL-метода, советником Национальной федерации США по борьбе с раковыми заболеваниями, а также членом международных обществ, в том числе Ассоциации гуманистической психологии и Ассоциации психологии межличностных отношений.

«Здоровье не является даром капризного провидения для немногих избранных. Болезни посещают всех людей равным образом и вовсе не из-за того, что непостижимое провидение хочет, чтобы они несли свой крест и таким образом достигали некоего туманного духовного очищения, а по вполне определенным причинам, - полагает Тойч. - Поэтому, если убрать эти причины, не будет и болезней».

В медицине первым условием излечения заболевания традиционно считается устранение его причины. Обычно врачи ищут ее в тканях тела, в его органах и системах. По мнению Тойча, объяснение лежит значительно глубже - в сложной активности человеческого сознания, в его взаимных связях и взаимодействии с сознанием других людей.

Первопричина всех болезней, считает ученый, заключается в негативных эмоциях: страхе, злобе, ревности, тревоге, разочаровании, сожалении и озабоченности, порожденных неудачными попытками многих мужчин и женщин достичь счастья и соответствовать требованиям современной жизни. То есть истинная причина большинства заболеваний лежит не столько во внешних физических обстоятельствах, сколько в состоянии сознания субъекта. Другими словами, «мы есть то, что мы думаем». Заболевание же - это искаженное сознание, принявшее форму навязчивой идеи.

Почему и как сознание имеет возможность влиять на состояние тела вплоть до развития болезни? Это связано с тем, что процесс мышления осуществляется не только посредством мозга человека, но и с участием всего его тела. Каждая мельчайшая клетка обладает крошечным проблеском сознания, считает Тойч. Более того, нет ни одного атома во Вселенной, который не был бы проникнут сознанием. Следовательно, в нашем теле также нет ни одного атома, который был бы изолирован от процесса мышления. Но человек настолько привык мыслить категориями двух миров - физического и духовного, что ему трудно воспринимать их как единый мир. На самом деле то, что думает разум, думает и тело. В результате оно становится тем, что думает. Поэтому, когда изменяется сознание, происходят соответствующие изменения и в теле, в точности отражающие изменения мысли.

«Следовательно, будет справедливым сказать, что болезнь порождается сознанием, - пишет Тойч. - Это фундаментальная истина, которую необходимо понять для того, чтобы достичь духовного и физического исцеления. При этом важно осознать главное: болезнь - это не наказание за грехи. У Бога нет системы наказаний. У Бога нет несправедливости. В некотором смысле он говорит: «Я ставлю перед тобой жизнь и смерть, благословение и проклятие, выбирай». Человеку дана власть выбора. Замените слово «Бог» на «жизнь», на «правильное понимание» и начните использовать эти понятия в своей жизни. Болезнь сама по себе не имеет силы над телом. Болезнь - это следствие неправильного понимания и использования законов сознания».

На этой философской основе в результате многолетних исследований Чемпион Тойч сформулировал четыре «закона здоровья», которые настолько просты, что доступны пониманию любого человека:

1. Избавьтесь от корней зла, зависти, обиды.
2. Не делайте ничего, что вызывает у вас чувство вины.
3. Будьте честны и не бойтесь выражать все свои эмоции, если они не травмируют других людей.
4. И самое главное - сделайте каждый свой день приятным, наслаждайтесь каждой минутой своей жизни, научитесь чувствовать радость и красоту существования на этой земле.

Это будет вашим движением к здоровому миру. И запомните: неизлечимых болезней нет, есть неизлечимые люди. Они неизлечимы потому, что остаются слепы к возможностям своего исцеления.