Если ребенок – единственный
Больше 60% всех российских семей, в которых есть дети, – это семьи с одним ребенком. Но еще в начале прошлого века такая ситуация была редкостью. И с тех времен за детьми, растущими без братьев и сестер, в нашем представлении традиционно закрепилась не лучшая репутация: избалованные, эгоисты, не приспособленные к жизни… Некоторые из этих стереотипов восходят к трудам австрийского психолога Альфреда Адлера (Alfred Adler). Еще в 1920-е годы он доказывал, что единственные дети в семье испытывают трудности в общении: не имея братьев и сестер, единственный ребенок «застревает» в своем психическом развитии на стадии, когда весь мир вращался вокруг него. Позже, в 1950-е годы, выступая в поддержку многодетных семей, французский психоаналитик Франсуаза Дольто (Francoise Dolto) утверждала, что единственные дети успешны в учебе, но с точки зрения взаимодействия с окружающими это совершенно неприспособленные люди. Работы современных психологов показывают, что единственные дети ни в чем не уступают тем, кто растет с братьями и сестрами, а по успехам в учебе, мотивации и самооценке даже имеют небольшое преимущество*.
И все же… Не самое простое испытание – быть единственным объектом любви своих родителей. Да, единственный ребенок наслаждается ею и привыкает к особым привилегиям. Но как сделать, чтобы они не сослужили ему дурную службу в дальнейшей жизни? Очень многое здесь зависит от поведения родителей.
Сокровище под контролем
«Я чувствовал, что меня направляет по жизни не слепой случай, а любящая рука и невидимое отцовское сердце бьется ради меня», – так начинает автобиографию великий сказочник Ганс Христиан Андерсен. Он был единственным ребенком. Большинство единственных детей растут с глубинным чувством надежности мира и собственной защищенности. Знать, что сердца родителей бьются ради тебя, – что в детстве может быть более обнадеживающим и комфортным? «Но, чувствуя себя всемогущим в кругу семьи, единственный ребенок порой не решается на какие-то поступки за ее пределами: ведь там всегда есть опасность не оказаться героем», – говорит детский психоаналитик Анна Скавитина. Если такое поведение сохраняется во взрослой жизни, оно может стать для человека настоящим препятствием – как на социальном, так и на эмоциональном уровне. «В детстве я очень любила играть с папой, – вспоминает 25-летняя Вера, – мы бегали наперегонки, катались на велосипедах, играли в бадминтон. Зато в школе я ненавидела кросс, баскетбол, волейбол… До сих пор не люблю все командные виды спорта».
Для некоторых единственных детей родительская забота превращается в чрезмерную опеку и непрерывный контроль. «Из клуба ли, из гостей – я всегда должна была непрерывно звонить маме, – вспоминает Елизавета. – Мне было неловко перед друзьями. Родители страшно переживали, что со мной что-нибудь случится. В 10-м классе запретили мне поехать со школой в зимний лагерь: мол, я там заболею или случится еще что-нибудь похуже!.. Сейчас мне 28, а мама продолжает звонить мне по нескольку раз в день. Я никак не решусь попросить ее оставить меня наконец в покое».
Иллюзия равенства
Если посмотреть на 11-летнюю Анастасию, когда она идет по улице со своей мамой Аленой, нетрудно догадаться, что Настя – единственный ребенок. У них с мамой одинаковая походка, они одеты в одном стиле и болтают как лучшие подруги. В семье, где ребенок единственный, часто нет разделения на взрослых и детей: дети перенимают некоторые «взрослые» черты – и наоборот. В семье царят принципы демократии, а не педагогики, и у ребенка создается иллюзия равенства.
Нередко родители называют своих единственных детей «мой лучший друг» или даже «моя младшая сестренка», а дети вторят: «Моя лучшая подружка – это мама». Большинство современных родителей уверены, что это очень хорошо – быть лучшим другом своего ребенка. Но те ли это отношения, которые ему нужны? «Дети, как правило, принимают тот стиль отношений, который им предлагают родители, – поясняет Анна Скавитина. – Но если, например, у девочки уже сложились дружеские отношения с мамой или отцом, может оказаться, что ей нет необходимости искать общения за пределами семьи». Если в жизни единственного ребенка родители играют роль друзей, то выполнять роль родителей оказывается некому. «Ребенку очень важно видеть в родителях образец взрослого поведения и отношения к жизни, – рассказывает детский психолог Александр Венгер. – Крупнейший психолог Даниил Эльконин называл это «идеальной формой»: таким я пока не являюсь, но хотел бы стать со временем. А если я уже сейчас чувствую, что мы с родителями одинаковые, то мне некуда расти». Это не значит, что не надо дружить со своим ребенком: важно найти равновесие.
Один на один
Положение единственного ребенка способствует раннему психологическому созреванию: постоянно участвуя в жизни взрослых, он рано учится анализировать поступки других людей, начинает проявлять интерес к интеллектуальной деятельности, например к чтению. С другой стороны, ранняя психологическая зрелость может быть следствием моральной и психологической нагрузки, которую перекладывают на ребенка родители. Положение становится особенно деликатным, если он живет в неполной семье (чаще всего – с мамой). Мама, полностью поглощенная заботами о своем ребенке, склонна строить с ним эгоистичные отношения, что может привести к смещению ролей. «Если девочка становится маминой лучшей подружкой, то мальчик, которого мать чрезмерно окружает своей нежностью, бессознательно превращается в ее запретного любовника, – объясняет Анна Скавитина. – И это результат естественной логики развития их отношений: чем сильнее самой маме не хватает любви, тем более страстными будут ее отношения с сыном». «Чрезмерно сосредотачиваясь на ребенке, мать фактически эмоционально эксплуатирует его и отгораживает от окружающего мира, прежде всего – от сверстников», – дополняет возрастной психолог Галина Бурменская.
Какими могут быть последствия? Став взрослым, сын будет по-прежнему держаться за маму, бояться жизни и коллекционировать свои любовные неудачи: ведь ни одна женщина не сравнится с той, которая любила его так беззаветно! «В такой семье мальчик от рождения «женат» – на своей маме», – комментирует Анна Скавитина. У девочки могут возникнуть проблемы иного рода. Полностью идентифицируя себя с матерью, она становится ее зеркалом, отражением ее бессознательных желаний. «Нередко в подростковом возрасте дочь и мать превращаются в настоящих соперниц, – продолжает Анна Скавитина. – Для того чтобы освободиться от влияния матери и обрести независимость в такой ситуации, подросток не может найти другого пути, кроме открытого конфликта».
«Мама как будто сделала меня своим доверенным лицом после развода с отцом, – вспоминает Вячеслав. – Я очень быстро узнавал все, что происходило между ней и папой – и об их личных конфликтах, и о неурядицах с деньгами. Мне так надоело играть роль посредника, что в 17 лет я ушел из дому и бросил учебу. Сейчас мне 35, а они до сих пор продолжают использовать меня как посредника. Мне кажется, будь у меня братья или сестры, родители не вешали бы все на меня одного».
Чувствуя на себе такую ни с кем не разделенную ответственность, взрослея, ребенок будет либо яростно защищаться от других людей, либо, наоборот, постоянно обо всех заботиться, станет образцовой «жилеткой». Поэтому маме, которая воспитывает ребенка одна, стоит подумать, есть ли у нее в жизни собственные интересы, остается ли время лично для себя, продолжает ли она вести интимную жизнь. «Дело не только в интимной стороне: важно, чтобы мать жила полноценной жизнью, не замыкаясь исключительно на ребенке и не «посвящая ему всю свою жизнь», – поясняет Александр Венгер.
Вне конкуренции
«Моя подруга, которая росла с двумя братьями и сестрой, вспоминает все истории из своего детства так: «Это было тем летом, когда Ксюша пыталась научить меня кататься на велосипеде… А это было, когда Саша постирал в стиральной машине шариковую ручку и испортил мое платье», – делится 29-летняя Нина. – А нас всегда было трое: мама, папа и я. Каждый сам решал, чем заняться…» «Братья и сестры помогают друг другу взрослеть: в общении они учатся выражать и контролировать свои эмоции, учитывать и уважать других людей, отстаивая при этом себя и свои интересы, развивают доверие к своей совести, своей интуиции, к себе самим, – рассказывает Галина Бурменская. – Вместе они постигают истинное чувство братства. Единственные дети часто лишены этого и таким образом психологически менее защищены». Вырастая в одиночку, дети ведут себя по-разному. Кто-то ищет родственные души за пределами семьи. «Я сам выбрал себе братьев и сестер, – гордо говорит 20-летний Николай. – У меня всегда было много друзей. Мне кажется, друзья – это даже лучше: они не завидуют и не ревнуют». А кто-то постоянно ощущает одиночество и пустоту.
Не привыкшие делить с кем-то еще внимание взрослых, они нередко страдают с самого детства. Если, например, в школе не складываются привилегированные отношения с учителем, они чувствуют обиду и разочарование. Они теряются или становятся неадекватно агрессивными при малейшем конфликте с одноклассниками. «Дело в том, что у единственного ребенка нет опыта построения отношений сотрудничества, и поэтому вместо них он начинает строить отношения конкуренции», – говорит Александр Венгер. «Эпизодическое общение с другими детьми под присмотром взрослых, например в рамках творческих студий или на занятиях по подготовке к школе, не может заменить систематического общения. Именно оно учит ребенка учитывать позицию другого и согласовывать свои действия с ним, а не просто подчиняться авторитету или превосходству, что неизбежно при постоянном общении с родителями, которые никогда не могут заменить сверстника», – продолжает Галина Бурменская.
Как его воспитывать?
Самое важное – быть открытыми для внешнего мира. «8-летнюю Ульяну родители привели ко мне на консультацию, потому что она панически боялась насекомых, – рассказывает Анна Скавитина. – Я спросила у родителей, часто ли они приглашают к себе гостей. Мой вопрос их очень удивил. Нет, к ним никогда не приходят гости. На символическом уровне насекомые, которых боялась Ульяна, были единственными существами, которые проникали в ее дом. Девочка избавилась от фобии, как только родители научились приглашать к себе друзей. Зовите в гости одноклассников, друзей и подружек своего ребенка, его двоюродных братьев и сестер. Поддержите его желание заниматься в кружке или спортивной секции, предложите свои варианты – важно, чтобы у него была возможность сопоставлять себя с другими детьми».
Поскольку интеллектуальное развитие единственного ребенка идет в ускоренном ритме, у родителей велико искушение пораньше отправить его в школу. Но далеко не всем детям полезно рано садиться за парту. А для единственного ребенка, привыкшего быть звездой в кругу семьи, это может оказаться слишком большим испытанием. «Школа – это не только учеба, это новая система отношений, – продолжает Александр Венгер. – Выстраивать их он может оказаться не готов. Чем он будет старше, тем больше у него будет шансов научиться этому. Кроме того, успешность в младших классах зависит не столько от знаний, сколько от умения сидеть за партой, внимательно слушать учителя. Единственные дети нередко неусидчивы просто потому, что им меньше приходится себя сдерживать. С возрастом и эта трудность проходит».
В остальном же успех воспитания единственного ребенка зависит от всем известных вещей. Прислушивайтесь к нему, присматривайтесь к особенностям его личности, внимательно наблюдайте за его реакциями, поддерживайте с ним открытые отношения, но не забывайте и об уважительной дистанции. Единственный ребенок растет не хуже других детей, когда его понимают родители.
Мы знаем прекрасных людей, выросших без братьев и сестер, и у них немало преимуществ: они бывают более ответственными, более развитыми, более чуткими к родителям. Когда в семье растет только один ребенок, это не плохо и не хорошо – это реалия нашего времени.